Страница:
— Помнишь, я рассказывал тебе о переписке отца Мора? По-моему, пришло время и мне почитать ее.
ЧАСТЬ 4
ЧАСТЬ 4
…Осень выдалась продолжительной и холодной. Она захватила весь последний летний месяц и добрую треть декабря. Королевство утонуло в грязи, мутных речных разливах и прелой листве, которой в этом году оказалось особенно много. И все же многие деревья так и не сбросили листья и сейчас, зимой, оставались в убогом гнилом убранстве. По городам и весям ходили осенние люди, а над ними витало ожидание войны. Война занимала умы, становилась источником безумств, ее ждали и ее боялись. Фактически же, она давно началась, хотя на ней еще не погиб ни один солдат. Она велась в головах подданных. Это было время тревожного ожидания. Тревога окутала Королевство Фиан; она слышалась в приглушенно-доверительных сплетнях домохозяек, читалась в глазах влюбленных, угадывалась за резкими жестами военных. Била по нервам гвалтом вороньих стай, черными кляксами пятнающих грязное небо.
Всю ночь над городком хозяйничала пурга, но к утру потеплело, снег растаял и теперь лишь кое-где лежал грязно-белыми шапками. Он стоял, прислонившись к кованой ограде, и неотрывно смотрел на два невысоких надгробья перед собой. Было очень тихо и очень уныло, и только Серый, привязанный неподалеку, переступая, хлюпал грязью, да хрипло перекаркивались, расхаживающие по соседнему захоронению толстые кладбищенские вороны. Осыпанное листвой, надгробье над могилой Иль было старше, глубже сидело в земле, и уже успело слегка покоситься, в отличие от надгробья ее отца, умершего несколько месяцев спустя, не перенеся потерю единственной дочери. Эта кривобокость щемящей болью терзала сердце и, притупившееся со временем, острое чувство утраты с новой силой резануло принца. Он ожидал этого, ожидал и боялся. По пути в Миссию, он даже малодушно подумывал объехать этот городишко, и только стыд и отвращение к себе, вызванные этим приступом трусости, не позволили ему так поступить. А быть может, его гнал сюда безошибочный инстинкт, подсказывающий, что нельзя спастись бегством от самого себя. Ему было плохо, когда он въезжал в родной городок Иль, и он знал, что будет еще хуже, но он и не подозревал, что будет настолько тяжело. Проезжая по кривым грязноватым улочкам, он представлял девушку, и никак не мог отделаться от горького чувства сопричастности всего окружающего к ней. Быть может, поэтому все первые сутки он безвылазно просидел в номере небольшой гостиницы, прежде чем заставил себя выйти.
Сопровождающие его Рон и Фолк чувствовали мрачный настрой своего господина. Немалый опыт совместных странствий подсказал им единственно правильную манеру поведения, и они прекратили свои вольные, часто даже нагловатые реплики в разговорах с Лансом, стали предусмотрительными и заботливыми. Ланс был благодарен им за это. Впрочем, настроение господина солдат не тяготило. Быстро поняв, что именно от них требуется, они отгородили принца от мира, взяв на себя обязанности и охраны и прислуги, а все оставшееся время посвящали азартным играм и тихим попойкам с подозрительными типами в таверне на первом этаже гостиницы. У солдат было невероятно развито какое-то шестое чувство, позволяющее им в любом месте быстро заводить знакомства с бандитами и всячески сбродом. Это же чувство помогало им всегда выходить невредимыми из многочисленных потасовок, являвшихся непременными следствиями таких контактов.
Роскошный букет цветов, принесенный принцем, выглядел жалко и сиротливо посреди окружающей запущенности.
…Вдали, на дороге, ведущей из города и проходящей мимо кладбища, показались четверо верховых. Бессознательно он отметил, как группа проехала краем кладбища и, двигаясь по дороге, скрылась за деревьями небольшой рощицы. Ни один из них даже не взглянул в его сторону.
…Куда-то ушла его ненависть к Леонарду, а ее место заняла отчужденность. И это также угнетало принца. После того, что сотворил брат, эта отчужденность казалась слишком мизерным чувством, ни в коем случае не соответствующим содеянному. У Ланса частенько подспудно возникала мысль, что она есть всего лишь следствие его боязни открыто выступить против близнеца. Их взаимоотношения казались ему неестественными, более того, он боялся, что и остальным они видятся такими же. Мысль, что его считают трусом, была невыносимой.
…Он вздрогнул от неосознанного предчувствия, отвлекшего его от невеселых мыслей. Оглянулся, пытаясь разобраться в нем. Над рощей с громким карканьем носилась стая ворон, но, главное, четверка всадников уже должна была пересечь рощу и показаться на дороге с другой стороны. Но дорога была пуста.
Он быстро обшарил взглядом крайние деревья, наиболее сильно вдававшиеся на территорию кладбища, как раз напротив него. И в этот момент, видимо заметив его тревогу, из-за деревьев вышли люди. Они не пытались как-то скрывать свои намерения, не заботились о сохранении тишины, а просто и деловито направились к нему. Трое успели спешиться, четвертый почему-то остался в седле и теперь умело направлял своего коня между могилами. Все они казались очень уверенными в себе и очень спокойными.
Первым к нему приблизился всадник. Уверенно управляясь конем и длинным кавалерийским палашом, он попытался оттеснить принца от ограды, но не учел состояния мнимой жертвы. Не склонный в данную минуту к церемониям, пребывающий в состоянии угрюмой решительности, Ланс и не подумал отступать а, развернув Тераль плашмя, хлестнул ею по глазам коня. Дико заржав от боли, животное рванулось на дыбы и всадник, дабы не вылететь из седла, вбросил свой меч в ножны и целиком сосредоточился на управлении конем. Ланс, сделав два быстрых шага, зашел ему под руку и без раздумий всадил свой клинок между поясом и нижней кромкой наборных пластин панциря. Он оказался очень глуп, этот всадник и смерть его оказалась такой же дурацкой.
Не дожидаясь пока тело вывалится из седла, Ланс закричал и вторично ударил лошадь, на этот раз под губы. Животное среагировало так, как он и ожидал. С диким ржанием конь отскочил на остальную троицу, но те действовали очень споро, и не позволили Лансу воспользоваться заминкой. Все трое моментально убрались с пути животного и быстрым, слитным движением обступили принца. Не дожидаясь, пока кольцо сожмется, Ланс атаковал одного из врагов, показавшегося ему наименее опасным. Это оказалось всего лишь иллюзией — противник отступил на два шага, но так и не позволил Лансу вырваться из окружения. Более того, принцу самому пришлось отступить и отбивать атаку еще одного убийцы, бросившегося на помощь товарищу.
Последний из напавших участия в поединке пока не принимал, предпочитая наблюдать за развитием событий со стороны. Вскоре Лансу удалось легко ранить еще одного врага. Это нисколько не испортило настроения ни пострадавшему, ни его сообщникам. Все трое обменялись удивленными восклицаниями и одарили принца парой нелестных, но и не злых, эпитетов.
У них были основания для такого поведения. Зажатый со всех сторон кладбищенскими постройками, Ланс лишился своего главного преимущества — быстроты, и только теперь начал осознавать это. И понял, что жив до сих пор лишь благодаря пренебрежительному отношению убийц к собственной персоне. Но это не могло продолжаться долго.
Терпение убийц истощилось очень скоро, сразу после того, как принц сделал очередной удачный выпад. По злой иронии, жертвой оказался тот самый тип, что несколькими минутами ранее уже пострадал от его руки. В этот раз он уже не веселился, и его проклятье перекрыло звон мечей. И впервые после начала поединка принц почувствовал, что его жизнь висит на волоске.
Страх подстегнул Ланса, и первыми же выпадами он заставил врагов отступить, сумев при этом еще и выбить даго из руки одного из них. Третий наемник нахмурился и шагнул в его сторону. Не дожидаясь атаки, Ланс отступил и, перепрыгнув через ограду, оказался на территории захоронения. Быстро отмахнувшись Тераль, успевшей принять вид длинной, массивной сабли, и предотвратив этим попытку одного из убийц последовать за ним, Ланс осмотрелся. Он стоял в центре могилы Иль и ее отца, окруженный со всех сторон высокой оградой. Отгороженный участок был достаточно велик, чтобы без труда избегать острых клинков. Врагам же, чтобы достать Ланса, было необходимо преодолеть ограду. Сделать это можно было только перепрыгнув ее, но в этом случае напавшим на какое-то время пришлось бы открыться, что давало принцу возможность нанести смертельный удар. Даже в случае попытки врагов одновременно преодолеть это препятствие, Ланс успел бы расправиться поодиночке с двумя из них.
Но появился и новый фактор, осложнявший его положение. Из рощи вышел еще один человек, и быстрым шагом направился в их сторону. Лица его Ланс разглядеть не смог, не видел и оружия в руках, но в то, что это союзник, принц не верил.
Тем временем его положение неожиданно осложнилось. Приблизившийся третий наемник ударом ладони раскрыл калитку, наличие которой Ланс совершенно упустил из виду. Одновременно двое его людей взвились над оградой. Впрочем, не одновременно. Один из них, тот самый, уже дважды пострадавший от уколов принца, опередил и своего командира и товарища. Ланс мгновенно сместился в его сторону и, проигнорировав паническую отмашку вражеского клинка, вонзил ему в грудь Тераль. Следующим движением он перемахнул ограду и вновь оказался снаружи. Вышло все это у него быстро и издевательски легко.
Все это время он старался не упускать из виду приближающегося незнакомца, но только теперь ему представилась возможность более внимательно присмотреться к тому. Этот, пятый, так и не сумел подойти ближе, чему виной оказалась еще одна группа людей из пяти человек, со всех ног бегущих в их сторону. Это было уже чересчур! Ланс понял, что он ничего не понимает.
Человек в плаще стоял спиной к нему, ожидая подбегавших, потом вдруг обернулся и… и принц едва не выронил оружие.
— Я не успеваю, брат! Справляйся сам, а я разберусь с этими! — выкрикнул Фредерик и вытянул из ножен меч.
А дальше… дальше какое-то время Лансу было не до него.
Когда он освободился, Фредерик успел разделаться со всеми своими противниками, но на помощь им успело подбежать еще пятеро, и теперь кузен отбивался и от них.
Недоверие к двоюродному брату прочно укоренилось в Лансе, и теперь он, вместо того чтоб броситься на помощь, нерешительно топтался, не зная, что делать. Но брат, похоже, не нуждался в чьей бы то ни было помощи. Он рывком сорвал с шеи плащ, обмотал один конец вокруг свободной левой руки и, дождавшись первого преследователя, резко хлестнул его. Плащ блокировал руку убийцы с оружием, накрыл его голову, и, воспользовавшись этим, Фредерик наугад ткнул его мечом. Хриплое рычание подтвердило, что лезвие попало в цель. В тот же миг Фредерик резко дернул плащ с запутавшимся в нем, все еще не успевшем осесть на землю человеком, и поставил его между собой и подоспевшим вторым убийцей. Тот не успел удержать удара, и его клинок запутался в складках тяжелого плаща. Не давая врагу времени вытащить оружие, Фред резко толкнул раненого в его сторону, и пока убийца отталкивал рухнувшего на него товарища, тут же почти на треть длины погрузил ему в грудь свой меч. Оба тела повалились на землю.
Ланс все еще не был готов к схватке и когда последняя тройка убийц окружила Фредерика. К его удивлению тот и сейчас не бросил свой плащ, и сильным рывком выдернул его из-под лежащих на земле тел. Один из мечей запутался в материи и сейчас, тускло блестя, болтался в складках. Двоюродный брат взмахнул плащом в сторону напавшей на него пары убийц, отогнал их, потом сбежал сам, уклоняясь от атаки третьего, зашедшего ему за спину, вновь взмахнул плащом, пытаясь выбить у противников оружие, и вновь неудачно. Один из них успел развернуть свой клинок и тот с треском распорол плащ на две почти равные части. Запутавшийся клинок освободился и со звоном упал на каменное надгробье.
Ланс с уважением следил за действиями кузена. Он уже давно считал Фреда одним из виновников всех их неприятностей и неоднократно обыгрывал в мыслях детали их возможного поединка. Он никогда не сомневался в том, что окажется сильней в подобном единоборстве, но сейчас был вынужден признаться себе, что явно недооценивал брата.
…К немалому удивлению Ланса, на него по-прежнему никто не обращал внимания, что, правда, отчасти объяснялось ходом поединка. Фредерик был феноменально быстр и точен в каждом своем движении, и, понаблюдав за ним еще с полминуты, Ланс понял, что нападавшим здесь ничего не светит. И тут же, естественно и словно само собой разумеющееся, пришло решение помочь.
И когда один из убийц, уклоняясь от молниеносной атаки Фреда, неосторожно стал к нему спиной, Ланс без раздумий убил его быстрым уколом под левую лопатку. Тут же он энергично двинулся на следующего… и остановился. Этих нескольких секунд Фредерику хватило, чтоб расправиться с оставшимися врагами.
Кузен резко обернулся и посмотрел прямо ему в глаза:
— Мир? — спросил он, без улыбки.
— Мир. Пока. А там посмотрим.
Фредерик молча отсалютовал оружием. Его клинок, родной брат Тераль, вспыхнул, и погас, и со свистом ушел в ножны. В отличие от Ланселота, Фредерик всегда любил чувствовать на поясе тяжесть оружия.
— Я не жду от тебя полного доверия, но сегодня я помог тебе и, думаю, могу рассчитывать хотя бы на маленькую толику внимания с твоей стороны.
— Но, ведь я здесь, с тобой, и я слушаю тебя, — возразил Ланс.
— Твой неуемный скепсис сводит на нет все мои попытки объясниться. Мы разговариваем почти час, но кроме обвинений я от тебя ничего не услышал.
— А что ты ожидал услышать?
— Мне нужно понимание! — воскликнул Фредерик.
Ланс был обескуражен его напором.
— Я тебя не понимаю. Если ты хочешь что-то сообщить мне…
— Вот об этом я и говорю, — бесцеремонно перебил его Фредерик. — Не знаю, что тебе наговорили, но, прежде чем делать выводы, ты мог бы встретиться со мной.
— Проклятье! — в сердцах воскликнул Ланс. — Да ведь в нашу последнюю встречу ты был готов заживо спалить меня. Ведь это ты обвинил меня в убийстве своего отца.
— У меня были на это основания!
— А у меня есть основания не доверять тебе сейчас!
Они замолчали, сердито глядя друг на друга.
После схватки на кладбище, Фредерик первым предложил Лансу поговорить. Ланс был не против, но оставил за собой право выбора места и времени, на что двоюродный брат, к его удивлению, легко согласился. Весь путь в город Фредерик вел себя подчеркнуто нейтрально, не задал ни единого вопроса, и демонстрировал даже определенную покорность. И лишь когда они прибыли в гостиницу и разместились в номере Ланса, взаимное недовольство и подозрительность выплеснулись наружу.
Фредерик упирал на свою изолированность от Семьи, непонимание, и ни чем не оправданное, с его точки зрения, отстранение его от управления государством, Ланса бесило упрямое нежелание Фреда взять хотя бы частичку вины за содеянное против него на себя. Все, что он сделал, двоюродный брат считал целиком оправданным и просто не желал говорить на эту тему. Такой безрассудный эгоизм потряс Ланса и он уже подумывал о прекращении этого фарса.
— Какие? — после короткой паузы спросил двоюродный брат.
В его взгляде на миг промелькнуло лисье выражение, и принц тут же насторожился.
— Разные, — довольно грубо ответил он, но собеседник ничуть не обиделся:
— Если ты выскажешь их мне, я постараюсь все объяснить.
Сказано это было вполне естественным тоном, но некоторая вкрадчивость все же не ускользнула от Ланса.
— Извини, но я бы предпочел выслушивать, а не объясняться.
— Почему? Ты полагаешь, это справедливо?
— Потому что, это ты пришел ко мне.
Фред рассмеялся:
— Веский довод! Но, не забывай, я спас тебе жизнь!
— Не преувеличивай. Конечно, спасибо за помощь, но, думаю, я бы и сам справился.
Фредерик посерьезнел и в упор посмотрел на Ланса. Его глаза были холодны и безжизненны. И пусты. Как глаза убийцы или сумасшедшего.
— Что тебя интересует? — спросил он отрывисто.
— Расскажи, что ты делал в день гибели гер… прости, твоего отца.
— Могу предположить, что еще кое-кто хотел бы задать мне этот вопрос, — ехидно прищурился Фредерик.
— Твой ответ будет известен всем, — сухо ответил Ланс.
Это произвело впечатление на собеседника. Кузен откинулся на спинку и переворошил пятерней волосы.
— Вот, значит, как обстоят дела… Ну, что ж, изволь. Только хочу сразу предупредить: не все в моем рассказе тебе понравится.
— То есть?
— Я знаю, кто стоит за всеми убийствами.
— А-а, — Ланс криво усмехнулся. — Ну, это-то понятно.
— Не веришь? Ну да ладно. Надеюсь, тебе известно то, что прошло мимо меня, и ты сумеешь сопоставить это с тем, что я сейчас скажу.
— Непременно сделаю это.
— Наверняка, начать стоит со дня накануне убийства. Всю его первую половину я просидел в своем городском доме, а после полудня отправился в головное представительство Торговой Гильдии. По личным делам. Там я пробыл примерно до вечера и это легко проверить, — он усмехнулся. — Оттуда я заехал за Виктором, и мы отправились к графу Догу. От графа мы ушли около полуночи и отправились ночевать к Вику. Мы были изрядно навеселе, и где-то на полпути спешились, решив пройти пешком, чтоб немного развеяться. Эскорт, вместе с нашими конями мы отправили вперед.
Здесь Фредерик замолчал и хохотнул:
— Можешь верить, можешь нет, но даже такой короткий путь нам не удалось проделать без происшествий. Мы не прошли и двух кварталов, как какие-то вооруженные негодяи напали на нас. И это почти в центре столицы! Но, как бы то ни было, мы без труда отразили их напор, ранив при этом нескольких, и, видимо поняв, что от нас им ничего не перепадет, они предпочли смыться.
Для нас единственной неприятностью стала пустяковая царапина кисти, полученная мной по нерасторопности. Вероятно сказалось действие хмельных паров. Короче, остаток пути мы одолели без происшествий. В доме Вика мне оказали необходимую помощь. Это ночное приключение изрядно встряхнуло меня, так как, в общем-то, без всякого повода, я решил переночевать во Дворце. Вик удивился этой блажи, но особо рьяно меня не отговаривал, видимо поняв мое состояние. Но навязать мне охрану, от которой я не отделался аж до самого Дворца, сумел. По пути я ни с кем не встречался и никуда не сворачивал, что нетрудно проверить. Во Дворец я прибыл во втором часу ночи и сразу отправился к себе.
— Постой, у тебя была забинтована рука. Это можно проверить?
— Вероятно. Меня видели слуги и охранники брата, охрана Дворца и, наверняка, еще кто-то из прислуги, во Дворце. Разве это важно?
— В общем-то, нет. Но раз уж мы договорились прояснить все, то незачем упускать и мелочи.
Фредерик равнодушно пожал плечами.
— Как знаешь. Проснулся я поздно, невыспавшимся и, сам знаешь с какой головой. Приказал принести в свои апартаменты все, что необходимо. Помню, я решил до обеда отсидеться у себя и ни кого не принимать, за исключением Виктора, с которым еще накануне, точнее, ночью, договорился встретиться в первой половине дня.
Фредерик снова замолчал и исподлобья посмотрел на Ланса:
— Дальше пойдут неприятные вещи, — предупредил он.
— Ничего, я привык.
— Неприятные лично для тебя, — пояснил двоюродный брат.
— Вот как?
— Все свои намерения я изменил, когда мне сообщили, что ты приехал во Дворец.
— Кто сообщил?
— Ц-ц-ц, — осуждающе поцокал двоюродный брат. — Конечно же, мне стало любопытно, и я послал человека понаблюдать за тобой. После этого стал ждать. И дождался нового сообщения, о прибытии во Дворец Эмилии.
— Значит, она ночевала в городе?
— Значит, да. Что я сделал, ты уже догадался.
— Послал шпионить и за ней. Ты, оказывается, на редкость любознательная особа.
— Как правило, любопытство поощряется в детстве, и почему-то осуждается в зрелом возрасте, — с глубокомысленной задумчивостью проговорил Фредерик.
— Да, странно, — согласился Ланс. — Но мы отвлеклись.
— Эмилию мои люди потеряли неприлично быстро, что, помню, меня очень рассердило, но нельзя сказать, что встревожило. От твоего… э… сведений пока не поступало. Я ждал, и это продолжалось аж пока мне не сообщили, что во Дворце нашли труп.
Когда я прибыл на место, никого из наших еще не было. Вокруг тела суетились несколько стражник и несколько горничных. Я не вышел к ним и, думаю, что остался незамеченным. Убитого я узнал сразу — это был тот, кого я послал за тобой.
— Ты! — вырвалось у Ланса.
— Я. Я тут же решил осмотреть все близлежащие комнаты и коридоры, пока не началась настоящая суматоха. Сделал я это только потому, что никак не мог понять, зачем тебе понадобилось это убийство. Я предполагал найти что-то интересное. К слову, стрелу, что воткнули в бедолагу, я узнал сразу. По толщине древка, сорту дерева и оперению. Такими стрелами пользуешься ты, но думаю, что я знаю о них куда больше.
Мне повезло, в первом же попавшемся коридорчике я отыскал комнату, в которой валялось оружие убийства, несколько наконечников для стрел и прочая мелочь.
— Как ты попал на нежилую сторону?
Фредерик усмехнулся:
— Через дверь, чуть дальше по коридору. Замки там незатейливые. Сам помнишь, в детстве мы открывали их чем угодно, — он предостерегающе поднял ладонь. — Знаю, ты спросишь о страже. Стража вся убежала глазеть на убитого и красоваться перед прислугой. В общем, я какое-то время стоял там, не думаю, что слишком долго, не зная как поступить. На убитого мне было наплевать, тем более что с заданием он не справился. С другой стороны, настораживало, что все так явно указывает на тебя. В итоге, я решил оставить все, как есть, и понаблюдать за действиями наших. И я быстренько смотался оттуда.
Когда я вернулся к месту убийства, все были в сборе. Началась обычная нервотрепка с дурацкими предположениями и волокитой. Должен сказать, что на твое отсутствие никто не обратил внимания. От обычного это убийство отличалось лишь тем, что произошло в Королевском Дворце. Появились полицейские.
— Подожди, а Эмилия там была?
— Да, я специально смотрел. Была, но совсем не долго. Пришла, покрутила носом, поморщилась и гордо задрав подбородок, удалилась.
— Хорошо, продолжай, пожалуйста.
— Наши приняли деятельное участие в поисках, и смотреть на это было бы и вправду смешно, если бы не было так грустно. Все разбрелись в поисках улик, а я остался ждать. Но, время шло, а ничего не происходило, и в душу мне стали закрадываться подозрения. Вероятно, ты уже догадался, что вернувшись в ту комнату, я ничего не обнаружил. Для меня — можешь поверить — это был удар, я никак не предполагал такого поворота событий. Я готов был убить первого встречного, но, к счастью, мне тогда никто не повстречался.
Фредерик замолчал, переживая все случившееся заново.
— А дальше уже стали случаться вещи, неприятные для меня, — заговорил он очень тихим голосом, почти шепотом. — Нам сообщили о гибели отца. Не буду останавливаться на этом, так как уверен, что ты уже успел обговорить все обстоятельства убийства папы с нашими, и, вероятно, знаешь об этом поболе моего.
На самом-то деле, все обстояло как раз наоборот. Ланс не читал материалы официального расследования, и до сих пор не знал общепринятой хронологии преступления. Он был знаком только с ключевыми моментами, раскрывающими дальнейшее поведение остальных. Подробнее интересоваться, ему, возможно, мешала та же причина, что сейчас не позволяла откровенничать Фредерику. Двоюродный брат, тем временем, продолжал:
— В тот момент все выглядело так: кто-то, хорошо знакомый и пользующийся доверием, проник в покои отца и убил его твоим оружием. Он же перебил и всю охрану. Перебил мастерски. Чуть ранее кто-то совершил первое убийство и тоже твоим оружием, и тоже скрыл последнее очень неловко.
Но ты в спешке покинул Дворец и я призадумался. И все же, у меня были, были сомненья, Ланс. Но последнее, что меня окончательно убедило в твоей виновности, это сообщение, что ты распустил прислугу и намереваешься покинуть город. Когда же мы с Виктором связались с тобой, ты даже не попытался убедительно оправдаться. Ты был высокомерен и нагл.
— Мне показалось, что вам и не нужны были мои объяснения. Вы все уже решили для себя.
Фредерик вымученно улыбнулся:
— Может быть, ты и прав, но не нужно было тебе еще больше заводить нас.
— Наверное, я был и в самом деле, не прав. И все же, улики, столь явно указывающие на меня, могли бы и насторожить вас. Как ты объяснил пропажу оружия, если я к тому времени уже покинул Дворец?
— Ты должен учитывать наше с Виктором состояние. Что до пропажи оружия… ты далеко не дурак, Ланс, и вполне мог это устроить, ведь правда? Да и явные указки на тебя, при более тщательном рассмотрении, оказывались не такими уж и явными. Со стрелой все было проделано идеально и, думаю, до сих пор никто не знает, кроме того, кто украл наконечники и арбалет, что она твоя. Остальное могло быть твоей игрой, ведь могло же, Ланс?
Он нехотя кивнул, соглашаясь.
— Так чего было ожидать еще? Знамений в небесах?.. Дальнейшее тебе известно. В заключение, могу лишь сказать, что искренне рад видеть тебя живым и здоровым.
— Что-то заставило тебя изменить мнение обо мне. Что же?
В этот раз Фредерик молчал значительно дольше обычного.
Всю ночь над городком хозяйничала пурга, но к утру потеплело, снег растаял и теперь лишь кое-где лежал грязно-белыми шапками. Он стоял, прислонившись к кованой ограде, и неотрывно смотрел на два невысоких надгробья перед собой. Было очень тихо и очень уныло, и только Серый, привязанный неподалеку, переступая, хлюпал грязью, да хрипло перекаркивались, расхаживающие по соседнему захоронению толстые кладбищенские вороны. Осыпанное листвой, надгробье над могилой Иль было старше, глубже сидело в земле, и уже успело слегка покоситься, в отличие от надгробья ее отца, умершего несколько месяцев спустя, не перенеся потерю единственной дочери. Эта кривобокость щемящей болью терзала сердце и, притупившееся со временем, острое чувство утраты с новой силой резануло принца. Он ожидал этого, ожидал и боялся. По пути в Миссию, он даже малодушно подумывал объехать этот городишко, и только стыд и отвращение к себе, вызванные этим приступом трусости, не позволили ему так поступить. А быть может, его гнал сюда безошибочный инстинкт, подсказывающий, что нельзя спастись бегством от самого себя. Ему было плохо, когда он въезжал в родной городок Иль, и он знал, что будет еще хуже, но он и не подозревал, что будет настолько тяжело. Проезжая по кривым грязноватым улочкам, он представлял девушку, и никак не мог отделаться от горького чувства сопричастности всего окружающего к ней. Быть может, поэтому все первые сутки он безвылазно просидел в номере небольшой гостиницы, прежде чем заставил себя выйти.
Сопровождающие его Рон и Фолк чувствовали мрачный настрой своего господина. Немалый опыт совместных странствий подсказал им единственно правильную манеру поведения, и они прекратили свои вольные, часто даже нагловатые реплики в разговорах с Лансом, стали предусмотрительными и заботливыми. Ланс был благодарен им за это. Впрочем, настроение господина солдат не тяготило. Быстро поняв, что именно от них требуется, они отгородили принца от мира, взяв на себя обязанности и охраны и прислуги, а все оставшееся время посвящали азартным играм и тихим попойкам с подозрительными типами в таверне на первом этаже гостиницы. У солдат было невероятно развито какое-то шестое чувство, позволяющее им в любом месте быстро заводить знакомства с бандитами и всячески сбродом. Это же чувство помогало им всегда выходить невредимыми из многочисленных потасовок, являвшихся непременными следствиями таких контактов.
Роскошный букет цветов, принесенный принцем, выглядел жалко и сиротливо посреди окружающей запущенности.
…Вдали, на дороге, ведущей из города и проходящей мимо кладбища, показались четверо верховых. Бессознательно он отметил, как группа проехала краем кладбища и, двигаясь по дороге, скрылась за деревьями небольшой рощицы. Ни один из них даже не взглянул в его сторону.
…Куда-то ушла его ненависть к Леонарду, а ее место заняла отчужденность. И это также угнетало принца. После того, что сотворил брат, эта отчужденность казалась слишком мизерным чувством, ни в коем случае не соответствующим содеянному. У Ланса частенько подспудно возникала мысль, что она есть всего лишь следствие его боязни открыто выступить против близнеца. Их взаимоотношения казались ему неестественными, более того, он боялся, что и остальным они видятся такими же. Мысль, что его считают трусом, была невыносимой.
…Он вздрогнул от неосознанного предчувствия, отвлекшего его от невеселых мыслей. Оглянулся, пытаясь разобраться в нем. Над рощей с громким карканьем носилась стая ворон, но, главное, четверка всадников уже должна была пересечь рощу и показаться на дороге с другой стороны. Но дорога была пуста.
Он быстро обшарил взглядом крайние деревья, наиболее сильно вдававшиеся на территорию кладбища, как раз напротив него. И в этот момент, видимо заметив его тревогу, из-за деревьев вышли люди. Они не пытались как-то скрывать свои намерения, не заботились о сохранении тишины, а просто и деловито направились к нему. Трое успели спешиться, четвертый почему-то остался в седле и теперь умело направлял своего коня между могилами. Все они казались очень уверенными в себе и очень спокойными.
Первым к нему приблизился всадник. Уверенно управляясь конем и длинным кавалерийским палашом, он попытался оттеснить принца от ограды, но не учел состояния мнимой жертвы. Не склонный в данную минуту к церемониям, пребывающий в состоянии угрюмой решительности, Ланс и не подумал отступать а, развернув Тераль плашмя, хлестнул ею по глазам коня. Дико заржав от боли, животное рванулось на дыбы и всадник, дабы не вылететь из седла, вбросил свой меч в ножны и целиком сосредоточился на управлении конем. Ланс, сделав два быстрых шага, зашел ему под руку и без раздумий всадил свой клинок между поясом и нижней кромкой наборных пластин панциря. Он оказался очень глуп, этот всадник и смерть его оказалась такой же дурацкой.
Не дожидаясь пока тело вывалится из седла, Ланс закричал и вторично ударил лошадь, на этот раз под губы. Животное среагировало так, как он и ожидал. С диким ржанием конь отскочил на остальную троицу, но те действовали очень споро, и не позволили Лансу воспользоваться заминкой. Все трое моментально убрались с пути животного и быстрым, слитным движением обступили принца. Не дожидаясь, пока кольцо сожмется, Ланс атаковал одного из врагов, показавшегося ему наименее опасным. Это оказалось всего лишь иллюзией — противник отступил на два шага, но так и не позволил Лансу вырваться из окружения. Более того, принцу самому пришлось отступить и отбивать атаку еще одного убийцы, бросившегося на помощь товарищу.
Последний из напавших участия в поединке пока не принимал, предпочитая наблюдать за развитием событий со стороны. Вскоре Лансу удалось легко ранить еще одного врага. Это нисколько не испортило настроения ни пострадавшему, ни его сообщникам. Все трое обменялись удивленными восклицаниями и одарили принца парой нелестных, но и не злых, эпитетов.
У них были основания для такого поведения. Зажатый со всех сторон кладбищенскими постройками, Ланс лишился своего главного преимущества — быстроты, и только теперь начал осознавать это. И понял, что жив до сих пор лишь благодаря пренебрежительному отношению убийц к собственной персоне. Но это не могло продолжаться долго.
Терпение убийц истощилось очень скоро, сразу после того, как принц сделал очередной удачный выпад. По злой иронии, жертвой оказался тот самый тип, что несколькими минутами ранее уже пострадал от его руки. В этот раз он уже не веселился, и его проклятье перекрыло звон мечей. И впервые после начала поединка принц почувствовал, что его жизнь висит на волоске.
Страх подстегнул Ланса, и первыми же выпадами он заставил врагов отступить, сумев при этом еще и выбить даго из руки одного из них. Третий наемник нахмурился и шагнул в его сторону. Не дожидаясь атаки, Ланс отступил и, перепрыгнув через ограду, оказался на территории захоронения. Быстро отмахнувшись Тераль, успевшей принять вид длинной, массивной сабли, и предотвратив этим попытку одного из убийц последовать за ним, Ланс осмотрелся. Он стоял в центре могилы Иль и ее отца, окруженный со всех сторон высокой оградой. Отгороженный участок был достаточно велик, чтобы без труда избегать острых клинков. Врагам же, чтобы достать Ланса, было необходимо преодолеть ограду. Сделать это можно было только перепрыгнув ее, но в этом случае напавшим на какое-то время пришлось бы открыться, что давало принцу возможность нанести смертельный удар. Даже в случае попытки врагов одновременно преодолеть это препятствие, Ланс успел бы расправиться поодиночке с двумя из них.
Но появился и новый фактор, осложнявший его положение. Из рощи вышел еще один человек, и быстрым шагом направился в их сторону. Лица его Ланс разглядеть не смог, не видел и оружия в руках, но в то, что это союзник, принц не верил.
Тем временем его положение неожиданно осложнилось. Приблизившийся третий наемник ударом ладони раскрыл калитку, наличие которой Ланс совершенно упустил из виду. Одновременно двое его людей взвились над оградой. Впрочем, не одновременно. Один из них, тот самый, уже дважды пострадавший от уколов принца, опередил и своего командира и товарища. Ланс мгновенно сместился в его сторону и, проигнорировав паническую отмашку вражеского клинка, вонзил ему в грудь Тераль. Следующим движением он перемахнул ограду и вновь оказался снаружи. Вышло все это у него быстро и издевательски легко.
Все это время он старался не упускать из виду приближающегося незнакомца, но только теперь ему представилась возможность более внимательно присмотреться к тому. Этот, пятый, так и не сумел подойти ближе, чему виной оказалась еще одна группа людей из пяти человек, со всех ног бегущих в их сторону. Это было уже чересчур! Ланс понял, что он ничего не понимает.
Человек в плаще стоял спиной к нему, ожидая подбегавших, потом вдруг обернулся и… и принц едва не выронил оружие.
— Я не успеваю, брат! Справляйся сам, а я разберусь с этими! — выкрикнул Фредерик и вытянул из ножен меч.
А дальше… дальше какое-то время Лансу было не до него.
Когда он освободился, Фредерик успел разделаться со всеми своими противниками, но на помощь им успело подбежать еще пятеро, и теперь кузен отбивался и от них.
Недоверие к двоюродному брату прочно укоренилось в Лансе, и теперь он, вместо того чтоб броситься на помощь, нерешительно топтался, не зная, что делать. Но брат, похоже, не нуждался в чьей бы то ни было помощи. Он рывком сорвал с шеи плащ, обмотал один конец вокруг свободной левой руки и, дождавшись первого преследователя, резко хлестнул его. Плащ блокировал руку убийцы с оружием, накрыл его голову, и, воспользовавшись этим, Фредерик наугад ткнул его мечом. Хриплое рычание подтвердило, что лезвие попало в цель. В тот же миг Фредерик резко дернул плащ с запутавшимся в нем, все еще не успевшем осесть на землю человеком, и поставил его между собой и подоспевшим вторым убийцей. Тот не успел удержать удара, и его клинок запутался в складках тяжелого плаща. Не давая врагу времени вытащить оружие, Фред резко толкнул раненого в его сторону, и пока убийца отталкивал рухнувшего на него товарища, тут же почти на треть длины погрузил ему в грудь свой меч. Оба тела повалились на землю.
Ланс все еще не был готов к схватке и когда последняя тройка убийц окружила Фредерика. К его удивлению тот и сейчас не бросил свой плащ, и сильным рывком выдернул его из-под лежащих на земле тел. Один из мечей запутался в материи и сейчас, тускло блестя, болтался в складках. Двоюродный брат взмахнул плащом в сторону напавшей на него пары убийц, отогнал их, потом сбежал сам, уклоняясь от атаки третьего, зашедшего ему за спину, вновь взмахнул плащом, пытаясь выбить у противников оружие, и вновь неудачно. Один из них успел развернуть свой клинок и тот с треском распорол плащ на две почти равные части. Запутавшийся клинок освободился и со звоном упал на каменное надгробье.
Ланс с уважением следил за действиями кузена. Он уже давно считал Фреда одним из виновников всех их неприятностей и неоднократно обыгрывал в мыслях детали их возможного поединка. Он никогда не сомневался в том, что окажется сильней в подобном единоборстве, но сейчас был вынужден признаться себе, что явно недооценивал брата.
…К немалому удивлению Ланса, на него по-прежнему никто не обращал внимания, что, правда, отчасти объяснялось ходом поединка. Фредерик был феноменально быстр и точен в каждом своем движении, и, понаблюдав за ним еще с полминуты, Ланс понял, что нападавшим здесь ничего не светит. И тут же, естественно и словно само собой разумеющееся, пришло решение помочь.
И когда один из убийц, уклоняясь от молниеносной атаки Фреда, неосторожно стал к нему спиной, Ланс без раздумий убил его быстрым уколом под левую лопатку. Тут же он энергично двинулся на следующего… и остановился. Этих нескольких секунд Фредерику хватило, чтоб расправиться с оставшимися врагами.
Кузен резко обернулся и посмотрел прямо ему в глаза:
— Мир? — спросил он, без улыбки.
— Мир. Пока. А там посмотрим.
Фредерик молча отсалютовал оружием. Его клинок, родной брат Тераль, вспыхнул, и погас, и со свистом ушел в ножны. В отличие от Ланселота, Фредерик всегда любил чувствовать на поясе тяжесть оружия.
— Я не жду от тебя полного доверия, но сегодня я помог тебе и, думаю, могу рассчитывать хотя бы на маленькую толику внимания с твоей стороны.
— Но, ведь я здесь, с тобой, и я слушаю тебя, — возразил Ланс.
— Твой неуемный скепсис сводит на нет все мои попытки объясниться. Мы разговариваем почти час, но кроме обвинений я от тебя ничего не услышал.
— А что ты ожидал услышать?
— Мне нужно понимание! — воскликнул Фредерик.
Ланс был обескуражен его напором.
— Я тебя не понимаю. Если ты хочешь что-то сообщить мне…
— Вот об этом я и говорю, — бесцеремонно перебил его Фредерик. — Не знаю, что тебе наговорили, но, прежде чем делать выводы, ты мог бы встретиться со мной.
— Проклятье! — в сердцах воскликнул Ланс. — Да ведь в нашу последнюю встречу ты был готов заживо спалить меня. Ведь это ты обвинил меня в убийстве своего отца.
— У меня были на это основания!
— А у меня есть основания не доверять тебе сейчас!
Они замолчали, сердито глядя друг на друга.
После схватки на кладбище, Фредерик первым предложил Лансу поговорить. Ланс был не против, но оставил за собой право выбора места и времени, на что двоюродный брат, к его удивлению, легко согласился. Весь путь в город Фредерик вел себя подчеркнуто нейтрально, не задал ни единого вопроса, и демонстрировал даже определенную покорность. И лишь когда они прибыли в гостиницу и разместились в номере Ланса, взаимное недовольство и подозрительность выплеснулись наружу.
Фредерик упирал на свою изолированность от Семьи, непонимание, и ни чем не оправданное, с его точки зрения, отстранение его от управления государством, Ланса бесило упрямое нежелание Фреда взять хотя бы частичку вины за содеянное против него на себя. Все, что он сделал, двоюродный брат считал целиком оправданным и просто не желал говорить на эту тему. Такой безрассудный эгоизм потряс Ланса и он уже подумывал о прекращении этого фарса.
— Какие? — после короткой паузы спросил двоюродный брат.
В его взгляде на миг промелькнуло лисье выражение, и принц тут же насторожился.
— Разные, — довольно грубо ответил он, но собеседник ничуть не обиделся:
— Если ты выскажешь их мне, я постараюсь все объяснить.
Сказано это было вполне естественным тоном, но некоторая вкрадчивость все же не ускользнула от Ланса.
— Извини, но я бы предпочел выслушивать, а не объясняться.
— Почему? Ты полагаешь, это справедливо?
— Потому что, это ты пришел ко мне.
Фред рассмеялся:
— Веский довод! Но, не забывай, я спас тебе жизнь!
— Не преувеличивай. Конечно, спасибо за помощь, но, думаю, я бы и сам справился.
Фредерик посерьезнел и в упор посмотрел на Ланса. Его глаза были холодны и безжизненны. И пусты. Как глаза убийцы или сумасшедшего.
— Что тебя интересует? — спросил он отрывисто.
— Расскажи, что ты делал в день гибели гер… прости, твоего отца.
— Могу предположить, что еще кое-кто хотел бы задать мне этот вопрос, — ехидно прищурился Фредерик.
— Твой ответ будет известен всем, — сухо ответил Ланс.
Это произвело впечатление на собеседника. Кузен откинулся на спинку и переворошил пятерней волосы.
— Вот, значит, как обстоят дела… Ну, что ж, изволь. Только хочу сразу предупредить: не все в моем рассказе тебе понравится.
— То есть?
— Я знаю, кто стоит за всеми убийствами.
— А-а, — Ланс криво усмехнулся. — Ну, это-то понятно.
— Не веришь? Ну да ладно. Надеюсь, тебе известно то, что прошло мимо меня, и ты сумеешь сопоставить это с тем, что я сейчас скажу.
— Непременно сделаю это.
— Наверняка, начать стоит со дня накануне убийства. Всю его первую половину я просидел в своем городском доме, а после полудня отправился в головное представительство Торговой Гильдии. По личным делам. Там я пробыл примерно до вечера и это легко проверить, — он усмехнулся. — Оттуда я заехал за Виктором, и мы отправились к графу Догу. От графа мы ушли около полуночи и отправились ночевать к Вику. Мы были изрядно навеселе, и где-то на полпути спешились, решив пройти пешком, чтоб немного развеяться. Эскорт, вместе с нашими конями мы отправили вперед.
Здесь Фредерик замолчал и хохотнул:
— Можешь верить, можешь нет, но даже такой короткий путь нам не удалось проделать без происшествий. Мы не прошли и двух кварталов, как какие-то вооруженные негодяи напали на нас. И это почти в центре столицы! Но, как бы то ни было, мы без труда отразили их напор, ранив при этом нескольких, и, видимо поняв, что от нас им ничего не перепадет, они предпочли смыться.
Для нас единственной неприятностью стала пустяковая царапина кисти, полученная мной по нерасторопности. Вероятно сказалось действие хмельных паров. Короче, остаток пути мы одолели без происшествий. В доме Вика мне оказали необходимую помощь. Это ночное приключение изрядно встряхнуло меня, так как, в общем-то, без всякого повода, я решил переночевать во Дворце. Вик удивился этой блажи, но особо рьяно меня не отговаривал, видимо поняв мое состояние. Но навязать мне охрану, от которой я не отделался аж до самого Дворца, сумел. По пути я ни с кем не встречался и никуда не сворачивал, что нетрудно проверить. Во Дворец я прибыл во втором часу ночи и сразу отправился к себе.
— Постой, у тебя была забинтована рука. Это можно проверить?
— Вероятно. Меня видели слуги и охранники брата, охрана Дворца и, наверняка, еще кто-то из прислуги, во Дворце. Разве это важно?
— В общем-то, нет. Но раз уж мы договорились прояснить все, то незачем упускать и мелочи.
Фредерик равнодушно пожал плечами.
— Как знаешь. Проснулся я поздно, невыспавшимся и, сам знаешь с какой головой. Приказал принести в свои апартаменты все, что необходимо. Помню, я решил до обеда отсидеться у себя и ни кого не принимать, за исключением Виктора, с которым еще накануне, точнее, ночью, договорился встретиться в первой половине дня.
Фредерик снова замолчал и исподлобья посмотрел на Ланса:
— Дальше пойдут неприятные вещи, — предупредил он.
— Ничего, я привык.
— Неприятные лично для тебя, — пояснил двоюродный брат.
— Вот как?
— Все свои намерения я изменил, когда мне сообщили, что ты приехал во Дворец.
— Кто сообщил?
— Ц-ц-ц, — осуждающе поцокал двоюродный брат. — Конечно же, мне стало любопытно, и я послал человека понаблюдать за тобой. После этого стал ждать. И дождался нового сообщения, о прибытии во Дворец Эмилии.
— Значит, она ночевала в городе?
— Значит, да. Что я сделал, ты уже догадался.
— Послал шпионить и за ней. Ты, оказывается, на редкость любознательная особа.
— Как правило, любопытство поощряется в детстве, и почему-то осуждается в зрелом возрасте, — с глубокомысленной задумчивостью проговорил Фредерик.
— Да, странно, — согласился Ланс. — Но мы отвлеклись.
— Эмилию мои люди потеряли неприлично быстро, что, помню, меня очень рассердило, но нельзя сказать, что встревожило. От твоего… э… сведений пока не поступало. Я ждал, и это продолжалось аж пока мне не сообщили, что во Дворце нашли труп.
Когда я прибыл на место, никого из наших еще не было. Вокруг тела суетились несколько стражник и несколько горничных. Я не вышел к ним и, думаю, что остался незамеченным. Убитого я узнал сразу — это был тот, кого я послал за тобой.
— Ты! — вырвалось у Ланса.
— Я. Я тут же решил осмотреть все близлежащие комнаты и коридоры, пока не началась настоящая суматоха. Сделал я это только потому, что никак не мог понять, зачем тебе понадобилось это убийство. Я предполагал найти что-то интересное. К слову, стрелу, что воткнули в бедолагу, я узнал сразу. По толщине древка, сорту дерева и оперению. Такими стрелами пользуешься ты, но думаю, что я знаю о них куда больше.
Мне повезло, в первом же попавшемся коридорчике я отыскал комнату, в которой валялось оружие убийства, несколько наконечников для стрел и прочая мелочь.
— Как ты попал на нежилую сторону?
Фредерик усмехнулся:
— Через дверь, чуть дальше по коридору. Замки там незатейливые. Сам помнишь, в детстве мы открывали их чем угодно, — он предостерегающе поднял ладонь. — Знаю, ты спросишь о страже. Стража вся убежала глазеть на убитого и красоваться перед прислугой. В общем, я какое-то время стоял там, не думаю, что слишком долго, не зная как поступить. На убитого мне было наплевать, тем более что с заданием он не справился. С другой стороны, настораживало, что все так явно указывает на тебя. В итоге, я решил оставить все, как есть, и понаблюдать за действиями наших. И я быстренько смотался оттуда.
Когда я вернулся к месту убийства, все были в сборе. Началась обычная нервотрепка с дурацкими предположениями и волокитой. Должен сказать, что на твое отсутствие никто не обратил внимания. От обычного это убийство отличалось лишь тем, что произошло в Королевском Дворце. Появились полицейские.
— Подожди, а Эмилия там была?
— Да, я специально смотрел. Была, но совсем не долго. Пришла, покрутила носом, поморщилась и гордо задрав подбородок, удалилась.
— Хорошо, продолжай, пожалуйста.
— Наши приняли деятельное участие в поисках, и смотреть на это было бы и вправду смешно, если бы не было так грустно. Все разбрелись в поисках улик, а я остался ждать. Но, время шло, а ничего не происходило, и в душу мне стали закрадываться подозрения. Вероятно, ты уже догадался, что вернувшись в ту комнату, я ничего не обнаружил. Для меня — можешь поверить — это был удар, я никак не предполагал такого поворота событий. Я готов был убить первого встречного, но, к счастью, мне тогда никто не повстречался.
Фредерик замолчал, переживая все случившееся заново.
— А дальше уже стали случаться вещи, неприятные для меня, — заговорил он очень тихим голосом, почти шепотом. — Нам сообщили о гибели отца. Не буду останавливаться на этом, так как уверен, что ты уже успел обговорить все обстоятельства убийства папы с нашими, и, вероятно, знаешь об этом поболе моего.
На самом-то деле, все обстояло как раз наоборот. Ланс не читал материалы официального расследования, и до сих пор не знал общепринятой хронологии преступления. Он был знаком только с ключевыми моментами, раскрывающими дальнейшее поведение остальных. Подробнее интересоваться, ему, возможно, мешала та же причина, что сейчас не позволяла откровенничать Фредерику. Двоюродный брат, тем временем, продолжал:
— В тот момент все выглядело так: кто-то, хорошо знакомый и пользующийся доверием, проник в покои отца и убил его твоим оружием. Он же перебил и всю охрану. Перебил мастерски. Чуть ранее кто-то совершил первое убийство и тоже твоим оружием, и тоже скрыл последнее очень неловко.
Но ты в спешке покинул Дворец и я призадумался. И все же, у меня были, были сомненья, Ланс. Но последнее, что меня окончательно убедило в твоей виновности, это сообщение, что ты распустил прислугу и намереваешься покинуть город. Когда же мы с Виктором связались с тобой, ты даже не попытался убедительно оправдаться. Ты был высокомерен и нагл.
— Мне показалось, что вам и не нужны были мои объяснения. Вы все уже решили для себя.
Фредерик вымученно улыбнулся:
— Может быть, ты и прав, но не нужно было тебе еще больше заводить нас.
— Наверное, я был и в самом деле, не прав. И все же, улики, столь явно указывающие на меня, могли бы и насторожить вас. Как ты объяснил пропажу оружия, если я к тому времени уже покинул Дворец?
— Ты должен учитывать наше с Виктором состояние. Что до пропажи оружия… ты далеко не дурак, Ланс, и вполне мог это устроить, ведь правда? Да и явные указки на тебя, при более тщательном рассмотрении, оказывались не такими уж и явными. Со стрелой все было проделано идеально и, думаю, до сих пор никто не знает, кроме того, кто украл наконечники и арбалет, что она твоя. Остальное могло быть твоей игрой, ведь могло же, Ланс?
Он нехотя кивнул, соглашаясь.
— Так чего было ожидать еще? Знамений в небесах?.. Дальнейшее тебе известно. В заключение, могу лишь сказать, что искренне рад видеть тебя живым и здоровым.
— Что-то заставило тебя изменить мнение обо мне. Что же?
В этот раз Фредерик молчал значительно дольше обычного.