Димов Максим. Трон

   — Их кто-то сильно напугал, — тихо сказал Ланселот. — Или что-то.
   — Зачем вообще кому-то понадобилось залезать в дом генерала? — продолжил свои риторические расспросы Винсент. — Если рассматривать все это как эпизод войны за отцовскую корону, то случившееся просто не имеет смысла.
   — Да, подобную жестокость тяжело объяснить. Разве что, кто-то намеренно провоцирует народ. Тогда это нужно рассматривать как некую тактическую линию.
   — В таком случае, мы можем обозначить уже две такие линии.
   Ланс вопросительно посмотрел на брата.
   — Вспомни покушение на Виктора в день похорон, и нападение на вас с Эдвином. В первом случае была исключительная возможность устроить во Дворце бойню, но убийца на это не пошел. Смерть солдата во втором случае явно незапланирована. Более того, когда некто заманил тебя на пустырь, но понял, что справиться с жертвой будет непросто, он легко отказался от своего намерения.
   — Интересно, я всегда рассматривал нападение Черного как экспромт.
   — Забудь об этом, Ланс, экспромтов больше не будет.
   — Если так, то выходит, что минимум двое из нас начали игру. И даже трое, если считать действия герцога попыткой бескровного захвата власти… Винс?
   Брат сидел, устремив взгляд вглубь себя, и явно не слушая его. Потом веки его вздрогнули, тело расслабилось.
   — Не мешает время от времени осматриваться, — пояснил он. — Но я слышал твое замечание насчет герцога и согласен с ним. И еще, похоже, в ближайшее время произойдет что-то нехорошее.
   — Ну, ясно произойдет. Теперь часто что-нибудь будет происходить.
   — Я не об этом. В действиях этого психопата есть своя логика, которая нам пока недоступна. Я думаю, отправной точкой можно считать отравление Лоуна. С этим как-то связана и смерть Латиниуса, у которого отравитель предположительно взял яд, и убийство пристава, лично курировавшего это дело.
   — Кто-то заметает следы, — предположил Ланс.
   — Но что мог знать генерал?
   Ланс усмехнулся.
   — Именно для того чтобы выяснить это, мы и шли к нему.
   — Хорошо, допустим, Туур что-то узнал. Тогда как сведения об этом попали к убийце?
   — Варианта два: либо генерал начал болтать, либо убийца решил, что рано или поздно, но Туур все равно выйдет на него, и не стал этого дожидаться.
   — Всем известно, что пристав был человеком герцога… — внезапно Винсент осекся и расширенными глазами посмотрел на Ланса.
   — Вот-вот, — весело произнес тот, — может, сбегаем во Дворец, справимся у дядюшки о его здоровье?
   Брат немного смущенно покачал головой:
   — Так мы, и в самом деле, свихнемся.
   В дверь осторожно постучали, и на пороге возник хозяин таверны.
   — Прошу прощения, Ваша Светлость. Вас разыскивает виконт Морант.
   — Хорошо, Ларсен, веди виконта сюда и добавь для него приборы.
   Старик попятился и едва не столкнулся с появившимся в дверях человеком. Рассеянно кивнув хозяину, тот направился прямо к столу. Он был заметно взвинчен, и едва сев, налил себе полный бокал вина.
   — Эти ночные дежурства — весьма занятное времяпрепровождение, — прокомментировал Ланс.
   — Что-то случилось, виконт? — поинтересовался Винсент.
   Вошедший уже раскрыл рот для ответа, как вошли официанты с очередной сменой блюд, и он раздраженно дернул щекой. Было видно, что офицера терзает желание высказаться.
   — Господа! — выпалил он, едва слуги удалились. — Около часа назад в своем доме был убит генерал Туур.
   Оба принца ошеломленно уставились на него.
   — Убит? — воскликнул Ланс.
   — Да, Ваша Светлость, убит.
   Виконт от досады хлопнул ладонью по столу. Звякнула посуда.
   — И главное, мы едва не схватили их прямо в доме.
   — Вот как? — вскинул бровь Ланс.
   — Представьте себе, принц. Я даже видел одного.
   Ланс сумел удержался и даже не взглянул на брата.
   — И кто это был? — спросил он.
   Их гость слегка смутился.
   — Ну, я хотел сказать, что видел лишь силуэт на лестнице. Эти негодяи потушили свет во всем доме. Но главное, господа, ведь мы едва не взяли их!
   Ланс улыбнулся и предложил:
   — Ага, теперь можете их едва казнить.
   Морант иронии не уловил и принялся за еду. Ночные события ему также не испортили аппетита.
   — Так что же случилось? — поинтересовался Винсент, выдержав вежливую паузу.
   — Генерала нашли убитым в своей постели. Детали сейчас выясняются.
   — Еще кто-нибудь пострадал?
   — Нет, вся прислуга уже либо спала, либо разошлась по домам.
   — Да-а?
   Ланс не мог понять, почему виконт говорит неправду.
   — Но как убийцы проникли в дом?
   — Помилуйте, Ваша Светлость, — виконт, словно защищаясь, выставил перед собой ладони. — Ведь не я веду следствие. Как только прибыли дознаватели, я тут же сменился и поспешил сюда.
   — Спасибо, старина, — тепло улыбнулся ему Ланселот.
   — Я одного не понимаю, — медленно проговорил Винсент, крутя в руках столовый нож, — что вас-то привело в этот дом?
   — Вот это и есть самое интересное! — вскричал виконт и принял у Ланса очередной бокал.
   — Минут через десять после нашей встречи мы дошли до угла Гвардейской и Светлой, где заканчивается наш участок, и повернули назад.
   Виконт придвинулся ближе к столу и заговорщицки понизил голос.
   — Между нами, настроение ни к черту, особенно после того, как появилась возможность неплохо провести ночь.
   Он подмигнул и потянулся за вином.
   — Холод, ветер, да что там говорить… Так мы дошли до дома генерала, и тут услышали крик. Представляете, ночь, никого вокруг, и чьи-то безумные вопли. Клянусь Творцом, человеческое горло не в силах издавать такие звуки! Мы даже слегка обалдели. А она еще громче. И из генеральского дома!
   Виконт залпом осушил бокал.
   — Мы, конечно, сразу туда. А внутри темнотища, хоть глаза выколи. Пока пробирались к лестнице на второй этаж и привыкали к темноте, ушло около минуты, и вдруг слышим, кто-то сверху несется нам навстречу. Я-то уже решил, что он спустится прямо к нам в руки, да видно темнота ему не помеха. Он остановился наверху. И дальше ни шагу. А тут еще этот идиот, барон Рек, начал орать, что, вот, мол, они, держи их. Этот вверху повернул назад, мы следом. Тут-то я и заметил второго, но только мельком, и больше уже не видел… В общем, гнали мы их до третьего этажа, а там они вышибли оконную раму, выпрыгнули в садик за домом и скрылись.
   Виконт огорченно откинулся на спинку и пьяно уронил голову на грудь.
   — Ну-ну, виконт, право не стоит так огорчаться, — попробовал приободрить его Ланс, подливая вино.
   — Между прочим, вы так и не сказали, кто это кричал.
   — Не сказал? Разве?
   Он осоловело посмотрел на Ланса, и лицо его понемногу начало принимать осмысленное выражение.
   — Прошу прощения, Ваша Светлость. Самое интересное, что мы так и не обнаружили ее.
   — То есть, как не обнаружили? — изумился Ланс.
   Виконт пожал плечами.
   — Мы опросили всю прислугу, и все они в один голос утверждают, что никто из них не кричал. А посторонних в доме не оказалось.
   — Но вы все время говорите, что кричала ОНА, то есть знаете, что это была женщина.
   Виконт непонимающе посмотрел на Винсента.
   — Ну конечно, это была женщина. Кто бы еще смог так визжать?!
   — Гм… пожалуй.
   — Что-нибудь украли? — спросил Ланс.
   — Не знаю никаких подробностей, Ваша Светлость. Сейчас все выясняется.
   Виконт сказал это слишком быстро и неубедительно и, поняв это, поспешно ухватился за вино. Братья нарочито откровенно переглянулись.
   — Да, прелюбопытная история, — заметил Винсент. — Слишком много странностей, и самая очевидная — поведение охраны.
   Он словно не говорил, а размышлял вслух:
   — Дом генерала кишит стражей. Куда они все смотрели?
   Ланс легкомысленно отмахнулся:
   — Завтра все узнаем. Не могут же НАМ не сказать.
   И оба выжидающе уставились на виконта. Тот сидел, насупившись, и исподлобья поглядывал то на одного, то на другого брата.
   — Ваша Светлость, — не выдержал офицер и обратился к Лансу. — Поймите меня правильно, я на службе и получил приказ молчать.
   — Что вы, дружище, — улыбнулся принц. — Мы все понимаем. Герцог отдал приказ, и мы не собираемся, да и не имеем права заставлять вас нарушать присягу.
   — Так вы знаете? — виконту буквально на глазах становилось легче. — Его высочество лично прибыли на место и взялись за это дело. Я же просто не хочу вмешиваться в политику, а герцог указал на возможное присутствие в деле именно политических моментов.
   — Конечно, — согласился Винсент. — Все верно, вы только не учли, что герцог нам и так бы все рассказал, поскольку и я и мой брат являемся частью того, что вы называете политикой.
   — Конечно, Ваша Светлость, — в голосе Моранта зазвучали истерические нотки. — Я сожалею, что был неискренен. Честное слово, я не искал ссоры и не желал оскорбить вас. Я лишь исполняю свой долг и готов принести любые извинения, если Ваша Светлость желает этого. Но…
   — Виконт, виконт. — Ланс даже поднял руку. — Так мы окончательно рассоримся. Вы поступали совершенно правильно и лишь подняли свой авторитет в наших глазах. Ваш Дом много веков верно служил Династии, и мы просто не смеем требовать от вас того, что противоречит вашим принципам и вашей совести. Простите, что мы вынудили Вас оправдываться безо всяких на то оснований.
   Виконт растроганно посмотрел на Ланса.
   — Ну что вы, Ваша Светлость…
   Они выпили еще по бокалу, и за столом установилась умильно-дружеская атмосфера. Виконта, однако, терзали угрызения совести, и молчать он не мог. Его, естественно никто не останавливал.
   — Вы, конечно, правы, это очень странное дело.
   — То есть…
   — Я, как вы поняли, не все сказал. Пострадал не только хозяин. Мы нашли тела двух убитых в доме слуг, а чуть позже, в одной из кладовых, еще четыре трупа. Похоже, убийцы намеревались остаться в доме подольше и сделали все, чтобы им не помешали. И еще, генерал был не один.
   Виконт замолчал и гулко сглотнул.
   — О, Свет, если б вы видели, что эти подонки с ней сотворили!
   — Ее личность установили?
   — Установили? — виконт криво улыбнулся. — Да ее мать родная не узнает.
   — Да, — протянул Ланс, — а как убили генерала?
   — О, это тоже интересно! — оживился виконт. — Похоже, они не успели подобраться к нему. Врач определил разрыв сердца. Может быть, поэтому они так издевались над этой девчонкой.
   — И все-таки, как вы думаете, что им было нужно? — спросил Винсент.
   — Они перерыли спальню и кабинет хозяина. Трудно сказать, нашли ли они то, что искали.
   Больше ничего виконт не знал. Он завел с Винсентом разговор о чем-то пустом, а Ланс безуспешно искал повод прекратить затянувшееся застолье, не вырвав при этом подозрений. Поэтому он упустил миг, когда настроение офицера резко переменилось. Без всякой видимой причины Морант вдруг стал мрачнеть с каждым новым выпитым бокалом. Он односложно и часто невпопад отвечал на вопросы, неестественно громко хохотал и, вообще, казался излишне напряженным. Это насторожило Ланса, хотя понять, что случилось с офицером, он не мог. И только под утро, совершенно случайно, принц перехватил торопливый взгляд виконта. На левом, белом манжете брата виднелось отчетливое пятно крови.
 
   С момента их последней встречи, герцог, казалось, осунулся еще сильней. Ланс отметил и слегка потяжелевшую походку, и вялость движений. Он также заметил, что дядя старается меньше ходить и вообще проводить время на ногах, и, по возможности, больше сидеть. С другой стороны, герцог сохранил блеск глаз и неистребимое выражение интригана, то и дело проскальзывающее на морщинистом лице. И сейчас принц пытался угадать, что из всего этого показное, а что реальное.
   — Ты уже виделся с мальчиками? — спросил старый Кардиган.
   — Пока нет, но я рассчитываю остаться во Дворце на обед. Надеюсь, они появятся.
   Герцог благосклонно покивал.
   — Я очень хочу, чтобы ты поладил с ними, Ланс. Они славные ребята. В последние годы жизни брата мы все отдалились друг от друга, и, поверь, меня всегда это печалило. Впрочем, ты знаешь, каков был твой отец.
   Старик вздохнул, и Ланс тактично перевел разговор:
   — Как дела в королевстве?
   Не отрывая локтей от подлокотников кресла, герцог развел руками.
   — Сам знаешь, племянник. Мы вступили в черную полосу, и выхода из нее, честно говоря, я не вижу.
   — Все один к одному, — согласился Ланс. — Я где-то читал, что в такие моменты лучше всего спрятаться подальше и переждать неприятности.
   — Можно, конечно, только не думаю, что это поможет. Последние убийства взбудоражили столицу. Кто-то намеренно это делает, можешь мне поверить.
   Ланс с интересом посмотрел на собеседника.
   — Я уже слышал нечто подобное, — заметил он.
   — Чтоб понять это, не нужно быть гением.
   — Но, дядя, вы уверены, что сможете удержать ситуацию под контролем? Возможно, было бы лучше оставить город и все выяснить между собой?
   — А для чего, по-твоему, я сижу здесь?
   Герцог пристально взглянул на Ланса, отчего тот почувствовал себя неуютно.
   — Все, что сейчас происходит, не ново, все это было уже сотни раз. Не сочти меня занудой, племянник, но пойми одно: никогда, ни за что нельзя давать почувствовать подданным, что Королевский Дом не может управлять страной. Мы можем делать все, что угодно: резать друг друга, травить, гноить в тюрьмах, но при этом всегда должны поддерживать у людей иллюзию твердой власти. Без этого не будет государства, и именно поэтому я и сижу сейчас здесь.
   «Ну, конечно же, поэтому», — не без сарказма подумал Ланс.
   — Честно говоря, не знаю, кто может клюнуть на такое, — сказал он вслух.
   — Поверь мне, таких не мало. Люди, в большинстве своем, весьма консервативные существа, и потому привычные и приятные иллюзии для них зачастую куда более явны, чем суровая реальность. Хотя это всего лишь иллюзии.
   — Все это до поры, до времени, — весело возразил Ланс. — Еще пара-тройка трупов, и от иллюзии не останется и следа.
   Герцог снисходительно улыбнулся.
   — Иллюзии никогда не исчезают. В крайнем случае, они заменяются новыми, и вот это уже наша забота. Если хочешь, власть сама по себе есть ни что иное, как создание приемлемых для толпы иллюзий.
   Герцог преувеличено изумленно посмотрел на принца.
   — А как, по-твоему, одна семья, или тем более один человек, может подчинить себе огромную территорию с многомиллионным населением?
   — Ясно, ясно! — рассмеялся Ланс. — Кто не умный, тот дурак.
   Кардиган хмыкнул:
   — Вот-вот, неплохо сказано, между прочим. Новые поколения — новые афоризмы. На старые-старые темы.
   В комнату, неслышно ступая, вошел слуга со стаканом молока в одной руке и теплым пледом в другой. Поставив стакан перед герцогом, он развернул плед и быстро, но мягко и осторожно, укутал старика. Также беззвучно подошел к камину, переворошил кочергой уголья и, не произнеся ни слова, вышел из комнаты. Ланс не знал этого человека, по-видимому, герцог привез его из своего замка, но он мог бы поклясться, что на левой руке, в пышных кружевных манжетах, слуга носит ножны с коротким метательным ножом.
   От стакана шел пар, помещение наполнилось запахом кипяченого молока.
   — Кстати, дядя, я хотел спросить, как продвигается расследование убийств? И удалось ли что-то узнать о покушении на Виктора?
   Старик помолчал.
   — Что тебе сказать, Ланселот, особо хвастаться нечем. Хотя уже совершенно ясно, что все происходит из-за смерти короля… Кстати, о покушениях на тебя и Эдвина тоже ничего не известно.
   — А что, уже проведено дознание? — удивился принц.
   Вокруг глаз герцога собрались лукавые морщинки.
   — Какое дознание? Ведь заявлений от потерпевших не поступало.
   Ланс почесал затылок.
   — Согласен.
   — И не поступит?
   — Нет.
   — Что ж, тебе виднее, только будь осторожен.
   — Скорее всего, я вообще уеду из столицы.
   Герцог кивнул.
   — Это было бы разумно. Если не с политической, то хотя бы с точки зрения личной безопасности.
   — Вас-то это не тревожит, — поддел его Ланс.
   Старик снисходительно улыбнулся.
   — Ты прав, племянник. Меня не тревожит потому, что я, как ни крути, единственный из всех, кто сидит на своем месте. Я нужен Семье, а Семья нужна мне. Первое обстоятельство удержит кого-либо из вас от покушения на меня, второе не позволит мне навредить Династии. Так что можете спокойно ехать в провинцию и выяснять там между собой отношения. А тому, кто вернется живым, я лично поднесу корону.
   Последнюю фразу герцог произнес с какими-то брезгливыми нотками в голосе, и внезапно Ланс осознал всю пропасть между его поколением и поколением дяди. Казалось бы, более мягкий, сдержанный, не допускающий ни пошлости, ни соленого юмора, этот старик, тем не менее, мог бы дать фору молодежи по части цинизма и целеустремленности. В отличие от ровесников Ланса, он не прятался за маской иронии, зубоскальства, нигилизма, но, как только что понял Ланс, мог пойти на любой шаг ради достижения цели. Лансу показалось, что он начинает понимать, что имел в виду старик, когда говорил, что он делает только то, что должен. И не более. И еще он понял, что объединяет герцога с покойным королем. Это были люди другого времени. Страшные и смертельно опасные люди.
   — О чем задумался, племянник?
   Голос собеседника вывел его из оцепенения.
   — О смерти генерала Туура. Насколько мне известно, Вы лично ведете это дело?
   — Верно.
   Сейчас герцог настолько расслабился, во всяком случае, внешне, что казалось, будто он расплылся в кресте. Ланс ждал продолжения, но дядя молча смотрел на него. Тогда он пошел напролом.
   — У генерала были сведения, изобличающие убийцу Лоуна. Вы обнаружили их?
   — В доме генерала, нет.
   — А в лавке Латиниуса? — быстро спросил Ланс.
   — Нет. Забавно, что ты связал эти события.
   Герцог что-то скрывал, и Ланс лихорадочно соображал, что это может быть.
   — Это один из нас?
   — Ну-у, Ланс, ты глубоко копаешь!
   Он почувствовал раздражение.
   — Почему, дядя? Ведь это соответствует последним нашим соглашениям. Я узнаю имя убийцы, сообщаю его остальным и делу конец. Все просто.
   — Согласен, просто. Именно поэтому ты мне не поверишь.
   Ланс шумно вздохнул.
   — Не понимаю… Ну, хорошо, я буду молчать, давайте сделаем все вдвоем.
   — Нет, — отказался герцог. — Да и не будешь ты молчать.
   Он был прав.
   — Не знаю, чего ты добиваешься, дядя, но ты играешь с огнем.
   — Я люблю играть с огнем.
   «Вот и сказал бы это отцу в свое время», — злобно подумал Ланс.
   — Между прочим, от кого ты узнал все эти подробности?
   Вместо ответа Ланс одарил родственника ироничным взглядом.
   — Света ради, я не собираюсь ничего из тебя вытягивать. Просто я подумал, что одним из твоих источников мог быть виконт Морант.
   — Морант? — переспросил Ланс. — Почему именно Морант? Он что, пятое колесо в телеге? Или остальные могут служить образцами дисциплины и служебного рвения?
   — Ты немного не угадал. Сегодня утром рыбаки выловили тело виконта в заливе Крыс.
   — Не может быть! — Ланс не на шутку встревожился. — Вы связываете эту смерть с остальными убийствами?
   Старый Кардиган слабо пошевелился под пледом.
   — А что мне остается делать? И еще, не знаю, известно ли тебе, но сегодня также был найден мертвым доктор Треви. Как ты знаешь, именно он исследовал все трупы, проходящие по этим делам.
   Сказать Лансу было нечего, и он лишь растерянно смотрел на собеседника.
   — Как они были убиты? — наконец, негромко спросил он.
   — Никаких излишеств.
   Дядя поморщился, отпив из стакана половину, и пояснил:
   — Виконт получил удар ножом сзади. Это было не трудно сделать, судя по всему, он был изрядно в подпитии. Доктор также был убит ударом ножа, только под слегка другим ракурсом. Тут вообще у убийцы не могло быть проблем. Доктор, он доктор и есть.
   Ланс вздохнул.
   — Больше вы ничего мне не скажете?
   — Нет. Пойми, Ланс, еще не пришло время. Но обещаю…
   — Ладно, ладно, понял. Эмилия во Дворце?
   Герцог озабоченно пожевал губу и немного подался вперед.
   — Да, она в своих покоях. Мне очень жаль, Ланселот, что мы не поняли друг друга.
   — Думаю, мы поняли друг друга.
   Ланс встал.
   — Надеюсь, мы останемся друзьями несмотря ни на что.
   — До свидания, дядя.
   — Всего хорошего, племянник.
   Герцог откинулся назад, плед, словно утратив тело, его носящее, стал обвисать и покрываться складками. Голова и кисти рук, не покрытые материей, побледнели и стали таять в воздухе. Сквозь них проступили очертания мягкой спинки и подлокотников. Прошло несколько секунд, и старик исчез. Последними пропали его пронзительные, сверкающие глаза. В кресле остался лишь небрежно брошенный плед.
   Выходя, Ланс сильно хлопнул дверью.
 
   Покинув покои дяди, он быстрым шагом по широкой парадной лестнице спустился на первый этаж и вышел в Тронный Зал. Всю траурную драпировку уже убрали, с окон сняли тяжелые портьеры, и теперь зал ярко освещался резким весенним светом. О трауре напоминала лишь установленная на месте, где стоял гроб, свеча, высотой с человеческий рост. Рядом неподвижно замер гвардеец. Больше в зале никого не было. У дальней стены торчали неубранные строительные козлы.
   Ланс пересек зал и вошел в незаметную низкую дверцу за тронным возвышением. Пройдя по узкому длинному коридору, он попал в служебное крыло Дворца, где его настигли запахи из кухни. Принц в некотором раздумье приостановился и, наконец, решительно направился к их источнику.
   Из кухни он вышел с объемистым пакетом в руке. Не задерживаясь, поднялся на второй этаж и пошел по коридору мимо апартаментов, в которых еще недавно жили его братья. Изредка ему встречались слуги, большинство которых носило одежды Дома герцога Кардигана. Никого из них он не знал.
   Владения Эмилии состояли из восьми комнат и занимали добрую четверть этого этажа. Обычно у сестры было полно посетителей, но сегодня ее двери были плотно закрыты. Ланс постучал, уже не веря, что ему откроют. Так и вышло. Он подождал с полминуты, затем отошел и выглянул наружу через высокое окно в коридоре.
   Он увидел часть балкона Эмилии и даже рассмотрел золотую пуговицу на мраморном полу, но все равно, что-то подсказывало, что сестры во Дворце нет.
   Принц присел на подоконник и развернул пакет. Из окна открывался вид на Южный сад, пока еще голый и унылый. Еще дальше возвышался флигель прислуги. Флаг, венчающий его, был приспущен, многие окна раскрыты настежь, и сквозь них можно было наблюдать за жильцами. На скамейке у входа сидели несколько мужчин в небрежно расстегнутых ливреях, а чуть в стороне копошились ребятишки. И сами дети, и их одежда были обильно измазаны грязью. А за зубчатыми стенами Дворца виднелась скрытая в легкой дымке столица. Сверкали на солнце золотые купола храмов, над крышами вились дымки из очагов, в плотной массе строений угадывались громады особняков и дворцов. И где-то у самого горизонта, незримо сливаясь с небом, голубела, искрясь в солнечном свете, узкая полоска моря.
   …Ланс извлек из пакета бутылку вина, и прежде чем раскупорить ее, несколько минут с интересом разглядывал. Запечатанный сургучом темно-зеленый сосуд литровой емкости сам по себе ничем примечателен не был. Не заинтересовала принца и изображенная на броской этикетке девица в восточных одеяниях. Ланс не понимал безмолвной речи окружающих ее витиеватых арабесок, но и без того знал название этого напитка. «Принцесса Изиль» — если верить поварам, любимое вино старого герцога Кардигана. Всего несколько глотков именно этого вина хватило для того, чтоб убить его брата Лоуна.
   …И город, и Королевский Холм с трех сторон окружали бескрайние поля. Под палящим весенним солнцем снег во многих местах сошел, и на грязно-белом фоне образовались частые черные проплешины.
   Ланс откупорил бутылку «Принцессы» и прямо из горлышка сделал большой глоток. Вино показалось ему приторным и излишне густым, и оставалось только посочувствовать вкусу герцога. Он взял очередной бутерброд.
   Мимо прошло несколько слуг и, в ответ на их приветствия, он кивнул, не поворачивая головы. Расслабленный часовой на стене с интересом заглядывал в одно из раскрытых окон флигеля прислуги. Из-за угла вышел патруль из трех человек, и солдат поспешно принял бравый вид. Какая-то женщина пыталась увести в дом детей. Они упирались, и ей пришлось одного отшлепать. Принцу даже показалось, что он слышит нахальный детский рев.
   Наблюдая за жизнью Дворца, Ланс доел последний бутерброд и, оставив после себя крошки и смятую бумагу, вновь вернулся к двери в комнату Эмилии. Початую бутылку он взял с собой.
   …И вторая попытка встретиться с сестрой завершилась неудачей. Потоптавшись у порога, он расстроено пошел прочь. Проходя мимо окна, он заметил, что следы его одинокого пиршества уже убраны. Подоконник и пол под ним влажно блестели.
 
   Насколько он раздражен, принц понял только тогда, когда обнаружил, что совершенно бессознательно забрел в нежилую часть Дворца. В этих темных коридорах все дышало ветхостью и запустением. Таким оно было во времена его детства и таким останется еще долгие столетия. Эти коридоры и залы казались похожими друг на друга, и для любого постороннего, забреди он сюда, стали бы неодолимым лабиринтом. Но Ланс уверенно шел вперед. Как и всегда, его все больше охватывало чувство ностальгии по ушедшему детству. Запыленное, замусоренное пространство заговорило голосами его родных.