Димов Максим. Трон

   — Хроники, — болтая ногой, пренебрежительно бросил Леонард, — из наших хроник можно узнать разве что историю наших бесконечных семейных дрязг.
   — Гм, пожалуй, ты прав. Ну, если нужны подробности, могу, например, сказать, что твой отец никогда не был сторонником каких-либо обсуждений и выборов.
   — А вы? — спросила Эм. — Что предлагали вы?
   Герцог посмотрел на нее и глухо рассмеялся.
   — Другими словами, милая племянница, тебя интересует, что я предлагаю сейчас.
   Герцог замолчал, ожидая ответа, но Эмилия улыбнулась и занялась изучением рисунка на ковре.
   — Вы неплохо начали, — заговорил он. — Это была хорошая мысль, сын, — герцог посмотрел на Виктора. — Ты попытался пойти рациональным путем, но не учел того, что мы одна семья. И поэтому повторилась история семидесятичетырехлетней давности. Все, находящиеся здесь, оказались вовлечены в гонку за властью. Чтобы вы не думали, но каждый из вас, — я подчеркиваю, каждый, — примет в ней участие, вне зависимости от того, что он думает сейчас.
   Эм подняла голову, но герцог жестом остановил ее.
   — Это неизбежно, и я бы предложил, при рассмотрении наших вероятных действий, исходить из этого. Согласны?
   — Пусть так, — пожав плечами, буркнул Винсент.
   — Хорошо, — кивнул старик. — Пойдем дальше. Я вижу несколько вариантов того, что мы скоро получим. Первый: повторится прошлый ужас и останется только один. Так остался когда-то король. Брат был сильным и жестким человеком, но в играх подобного рода эти качества играют отнюдь не главную роль. В конечном итоге, остается самый везучий, и я сомневаюсь, что в этот раз уцелеет кто-то подобный Дарвину. Это повлечет за собой большие потери в будущем.
   Вариант второй: мы все же сумеем избежать крутых шагов, и тогда королевство распадется. Это случится либо очень скоро, либо будет тянуться годами и даже десятилетиями, и тогда неизбежен опять-таки первый вариант. На мой взгляд, это две самые вероятные модели ожидающего нас будущего, а все остальные соображения — всего лишь вариации на тему.
   Итак, перед нами две возможности. Мы теряем королевство, сохраняя внешне хорошие отношения, или сохраняем государство, но платим за это своими жизнями. Порядка в наследственности у нас никогда не было, и я не верю, что мы сможем тут что-то изменить.
   Все подавленно молчали.
   — Нет, так не должно быть! — воскликнул Лоун. — Это неправильно!
   Он вдруг резко обернулся и изумленными глазами уставился на герцога.
   — Дядя, неужели ты думаешь, я смогу тебя… тебя… Ланс, Леон, Виктор, ведь мы же братья! Как у нас поднимется рука друг на друга?
   — Что ты, малыш, — ласково проговорила Эмилия. — Все будет хорошо. Дядя просто сказал, что думает. Не надо принимать все так близко к сердцу.
   — К тому же, — сухо добавил герцог, — и в том и в другом случае погибнет много невинных людей. Большей частью, людей неплохих.
   — Ладно, — Эдвин ударил кулаком по подлокотнику. — Что же нам делать?
   Кардиган покачал головой и устало произнес:
   — Долго не будет покоя в этом доме. Главная беда в том, что мы не умеем поступаться собственными амбициями. Этот недостаток исправляет лишь время, а оно, как известно, терпит. И потому очень часто бывает поздно.
   Он снова замолчал, потом вкрадчиво заговорил:
   — Я самый старый из вас, дети, и больше повидал. Но даже не это главное. Нас разделяют годы, а этот барьер непреодолим. Вы можете мне не верить, но ничем личным я в этом деле не руководствуюсь. Я давно уже делаю только то, что должен, а не то, что хочу. Поэтому предлагаю отдать королевство мне. Вряд ли меня хватит надолго, зато вы получите передышку. Поймите, я не могу больше видеть, как убивают моих родных.
   Быть может, за этими словами и действительно стояло нечто большее, чем просто жажда власти, но эффект разрушил Виктор.
   — Хорошо, — быстро сказал кузен. — Мы имеем три предложения. Остальные желают высказаться?
   — А какой смысл? — ответила Эмилия. — Все и так ясно. К этим троим добавить еще восемь. Впрочем, добавь семь, я не участвую.
   — Шесть, — сказала Диана. — Мне это тоже не нужно.
   — Отлично! — бодро воскликнул Виктор. — Пять человек, причем двое выходят из игры. Я тоже обещаю держаться в стороне от дележки. Фредерик, ты, великолепно! Вычеркиваем еще и Фреда. Остается четверо — Лоун, Филипп, Винсент и Ланселот.
   — Я не участвую в этом, — поспешно сказал Лоун. — От всего этого дурно несет.
   — Еще минус один, — прокомментировал Виктор. — Филипп, что скажешь?
   — Можно было бы попробовать, но я знаю свое место.
   — То есть, нет? — уточнил Виктор.
   Филипп кивнул.
   — Остаются только Ланс и Винсент.
   Все выжидающе уставились на них.
   — Я — нет, — сказал Винсент.
   — Я тоже воздержусь.
   — Хорошо, — объявил Виктор, полностью вошедший в роль ведущего. — Нам нужно выбрать одного из троих. Все трое являются ближайшими родственниками усопшего, и с этой стороны никаких претензий к ним быть не может.
   — Из двух, — спокойно произнес Леонард. — Отдаю свой голос герцогу.
   — Остались: отец и Эдвин. Брат короля и сын короля.
   — Ладно, хватит этой комедии, — неприязненно перебил Эдвин. — Тут все ясно. Поприветствуем нового короля.
   Старший брат громко захлопал, но никто к нему не присоединился.
   — Я не стану вашим королем, — внезапно заявил герцог. — Но, думаю, я все же нужен королевству. Разумно было бы оставить корону там, где она сейчас лежит, а мне дать регентство.
   Раздался негромкий присвист.
   — А ведь неплохо выходит, — заметил Филипп.
   — Да, — согласился Виктор. — Об этом никто и не подумал.
   Обстановка разрядилась точно по волшебству, и все разом заговорили.
   — Минутку внимания, — попросил герцог, — кажется, мы только что чего-то добились, но у меня есть просьба. Мне нужны гарантии безопасности с вашей стороны. Поймите правильно, я говорю не о себе, но о государстве. Нельзя допустить, чтобы интриги подорвали установившееся доверие между нами. Без этого я отказываюсь от своего предложения.
   Короткую паузу молчания разорвал смех Эдвина.
   — Вы отличный дипломат, дядя, — сказал он, отсмеявшись. — Я, конечно же, обещаю, что не предприму ничего нарушающего эту идиллию, и, как ни странно, действительно так сделаю.
   — О, Свет! — воскликнула Эм. — Ну и повезло нам. Я не Эдвин, но тоже готова это обещать. Если, конечно, мое слово что-нибудь значит.
   Следом за ней о преданности загомонили все присутствующие.
   — Ну вот, — звонким, срывающимся от волнения голосом, заявил Лоун. — За этими важными заботами я, кажется, нарушил режим дня, что очень вредно в моем возрасте.
   Он поднялся, усмехаясь, и направился к двери, но, сделав несколько шагов, вдруг остановился и медленно опустился на колени. Пробыв в таком положении несколько секунд, самый младший принц упал на пол, лицом вниз.
   Все ошеломленно смотрели на него, потом со своего кресла поднялся Винсент. Подойдя к юноше, он опустился на одно колено и охватил пальцами тонкое запястье младшего брата. Затем медленно встал и обрел взглядом встревоженные лица.
   — Мертв, — произнес он в полной тишине и тяжело прошел к своему креслу.
 
   На Дворцовой площади было тихо и пустынно. Едва братья показались на ступенях Головных Ворот Дворца, стоявшая чуть поодаль большая золоченая карета с гербом Династии на дверцах двинулась к ним. Позади гарцевали около десятка вооруженных верховых. Винсент сжал локоть брата.
   — Я подвезу тебя.
   Ланс отрицательно покачал головой и мягко высвободился.
   — В другой раз. Я не домой.
   — Ты что-то задумал? — быстро спросил старший принц, открывая дверцу подъехавшего экипажа.
   Ланс усмехнулся:
   — Ничего особенного, просто собираюсь ненадолго потеряться.
   — Ну, как знаешь. Только будь осторожен.
   — Я всегда осторожен. Увидимся.
   — Удачи.
   Ланс постоял, наблюдая за отъездом брата, потом жестом приказал страже закрыть ворота и пошел вдоль внутреннего периметра окружающих Дворец стен. Вскоре петляющая меж деревьями Восточного сада тропинка привела его к невысокой двери в стене, почти целиком скрытой буйно разросшимся в этом месте кустарником. Едва он приблизился, металлическая дверная плита медленно уползла в толщу стены. За ней оказалась грубая железная решетка. Ланс нажал на нужный камень в кладке, и решетка плавно ушла вверх. Он пробрался сквозь кусты и оказался по ту сторону стены. Отсюда в городские предместья спускалась неширокая тропинка.
   Ночная непогода отступила, и день обещал быть ясным. Ланс задумчиво смотрел на лежащую перед ним столицу. Внезапно ему пришла в голову мысль о множестве глаз, быть может, следящих за ним в данный момент. Он криво усмехнулся, запахнул плотнее плащ и двинулся вниз.
   Узкие улочки уже успели наполниться свойственными всем городским окраинам букетами запахов, превращающимися порой в невыносимую вонь. Он шел мимо открывающихся дешевых лавок и мастерских, мимо меняльных домов и складов, ночных таверн и дешевых борделей. Не раз ловил он на себе изумленные взгляды шарахающихся от него прохожих. Прогулка в этой разношерстной толпе стоила ему срезанной пряжки на камзоле.
   Взяв экипаж, принц быстро пересек центр города. Вскоре в ноздри ударил соленый морской воздух. Углубляться в нижние, прибрежные кварталы принц не стал и приказал остановиться возле чистого кабачка с затейливым названием «Морской осел».
   Он без особого труда разыскал унылую фигуру, уединенно притулившуюся в самом дальнем и темном углу пивного зала.
   Его появление оказалось неожиданностью для одинокого посетителя. Худощавый, скуластый человек с густой шапкой черных, нечесаных волос вздрогнул и нерешительно поднял глаза на принца.
   — Сегодня, думаю, неразумно встречаться на прежнем месте, — негромко произнес Ланс. — У тебя расстроенный вид.
   Лежащие на столе руки его собеседника судорожно сжались в кулаки.
   — Позвольте выразить Вашей Светлости глубокое сочувствие. Это очень тяжело — терять близких людей.
   На Ланса он явно старался не смотреть. С момента убийства не прошло и двух часов.
   — Спасибо, — кивнул принц и, неожиданно для себя, задумчиво протянул вслух:
   — Та-а-ак… Тебя что-то гложет? — спросил он после паузы.
   — Нет. Да, Ваша Светлость. Я бы просил Вашего разрешения покинуть город.
   — Прежде расскажи все, что знаешь.
   — Я должен был рассказать об этом еще вчера вечером, но не смог отыскать Вас. Конечно, если бы я знал, что все так обернется, я бы действовал иначе, но…
   Ланс приблизил лицо к осведомителю.
   — Давай-ка подробнее.
   — Вчера вечером, после вашего отбытия во Дворец, случился пожар в лавке мелкого местного колдуна Латиниуса. Потом, ну, когда огонь уже затушили, нашли самого старика… Кто-то приколол его дротиками к стене, а на теле были следы пыток… У него в задней комнате стоял сундук со снадобьями. Так вот, его не нашли.
   Ланс задумался.
   — Что ж, сегодня это может казаться важным, но вчера все выглядело как обычный разбой. Успокойся, Кир.
   — Нет, Ваша Светлость, это не все. Еще в лавке обнаружили следы. Два следа, прямо напротив мертвого Латиниуса. Будто кто-то стоял и смотрел, как старик умирает в огне.
   Лицо Кира перекосилось от ужаса.
   — Все горело вокруг… Ваша Светлость, ведь там все выгорело аж до самого камня, а убийца стоял спокойно и смотрел. А потом ушел, и огонь так и не тронул то место, где он стоял. Два следа на полу, посреди пепла и раскаленного камня. А их форма… Ваша Светлость, это что-то кошмарное, такие следы не оставляют ни люди, ни звери!
   Последние слова он почти прокричал, и несколько посетителей повернули головы в их сторону. Из кухни вышел хозяин, настороженно оглядел зал и тут же вернулся обратно.
   — Тише. Это уже что-то. Как дела в городе?
   — Очень неспокойно. Думаю, в ближайшие дни народу поубавится. Люди ожидают самого худшего, повторения прошлого… Простите.
   Кир смущенно замолчал и с опаской взглянул на принца.
   — Все в порядке, — улыбнулся тот, — насколько я понимаю, ты имеешь в виду правление короля Дарвина.
   — Я не хотел… Ваш отец был хорошим королем и я…
   — Я знаю, продолжай.
   — Сегодня, с самого утра, в городе большой переполох. Состоялся тайный сбор Гильдии, но об этом я пока ничего конкретного сказать не могу. Потом во Дворец прибыло множество вооруженных людей. Несколько кораблей в спешке покинули порт, но настоящее бегство, думаю, начнется позже. Да… еще я слышал, что посольский фрегат Порты на всех парусах вышел в море. Это очень плохо?
   — Не страшно, — беспечно отмахнулся Ланс. — Имперцы наши соседи и никуда не денутся. Дальше.
   Кир пожал плечами.
   — Потом Ваши братья и сестры стали покидать Дворец.
   — Об этом подробнее.
   — Гонцов, слуг я не считаю?.. Понятно. Первыми уехали принц Леонард и принцесса Диана. С ними было только два человека. Они нигде не останавливались и быстро покинули город. Вторым уехал принц Эдвин. С ним была многочисленная стража и карета, но он ехал не в ней, а верхом, во главе отряда. Его Светлость остались в городе, в своем доме на Ромашковой.
   Потом выехал герцог Филипп в сопровождении двух десятков солдат. Он отбыл, как и остальные, налегке, и, нигде не останавливаясь, покинул город. Дети старого герцога, Фредерик и Виктор, выехали из Головных Ворот вместе, долго о чем-то спорили, потом спустились в город и отправились домой к Фредерику.
   Карета принца Винсента выехала последней. В окружении десятка всадников экипаж быстро увез Его Светлость в его дом на Набережной. Точнее, самого принца я не видел, но если он был в карете, то сейчас должен быть там. Все, Ваша Светлость.
   — Ты забыл еще трех человек — меня, герцога Кардигана и принцессу Эмилию.
   — Герцог и принцесса не покидали Дворец, а Ваша Светлость… э… — Кир смущено замолчал.
   — Ладно, — пришел ему на помощь Ланс. — Со мной все ясно.
 
   Толпа, собравшаяся, чтобы поглазеть на пожар, успела разойтись, и кроме нескольких зевак да пары прохожих на этой грязной кривой улочке никого не было. Не было и самого дома. Выжженное кирпичное строение разрушили и даже увезли большую часть мусора.
   Высокий и худой, как жердь, колдун из полицейского департамента держался на полшага позади принца.
   — Кто приказал снести дом?
   — Районный префект, Ваша Светлость. Но мы успели все осмотреть.
   Ланс с трудом удержался от рвавшегося с языка проклятия.
   — Это обычная процедура, Ваша Светлость, — поспешно добавил полицейский.
   Принц остановился и задумчиво оглядел его.
   — Вот как? Ну, и что же вы узнали?
   — По показаниям очевидцев, дом загорелся вчера вечером, между девятью и десятью часами. Это полностью соответствует тому, что сумел установить и я сам. Старика убили примерно в это же время.
   — Насколько мне известно, Латиниус был колдуном?
   Лицо полицейского презрительно скривилось.
   — Это сильное преувеличение, Ваша Светлость. Латиниус баловался некоторыми аспектами симпатической магии, но изыски Теургии были ему не по плечу. Даже сейчас можно уловить отзвуки проводимых им тут РИТУАЛОВ, но все это скорее вызывает смех. Старик был шарлатаном, Ваша Светлость, и этим зарабатывал себе на жизнь.
   — Но, он имел дело с ядами?
   Колдун смутился.
   — Ну, он держал незначительное количество запрещенных зелий и порошков, но мы смотрели на это сквозь пальцы. Старик был весьма ценным осведомителем. Ваша Светлость, он никогда не использовал имеющиеся у него зелья для серьезных целей. Латиниус мог продавать порошки для травли паразитов, усыпляющие средства, зелья для выкидышей, иногда довольно сильные наркотики, но не более того.
   — В состав перечисленных вами снадобий входят яды.
   Собеседник опустил глаза.
   — Но ведь в мизерных количествах.
   Ланс тяжело вздохнул:
   — Так что, по-вашему, случилось вчера между девятью и десятью часами вечера?
   — Соседи видели, как в лавку вошел посетитель, лица которого никто вспомнить не смог. Даже под гипнозом. Примерно этим же временем я датировал обнаруженные мной остатки стереотипного заклинания изменения и контроля формы, усиленного гипнотической посылкой страха. К тому же, Ваша Светлость, здесь все провоняло безумным ужасом. Проще говоря, кто-то принял нелюдское обличье и заявился к старику. Тот, конечно, не стал упираться, и тут же выложил все, что знал и имел. Но визитеру этого показалось мало, он пытал старика, а затем сжег вместе с домом. Следующие несколько часов в доме царили огонь и смерть…
   Внимательно слушая, Ланс медленно обошел развалины. Стараясь не наступать на его тень, рядом двигался колдун. Златотканые руны на его пропыленном халате блестели на солнце.
   — Вы знаете, что именно случилось с солдатами, оставленными охранять погорелище?
   — Думаю, что знаю, Ваша Светлость. Неизвестный оставил магическую ловушку, которая должна была сработать в том случае, если нам удастся отыскать какие-либо улики против него. Ловушка прекрасно сработала, усыпив солдат и уничтожив оставленные убийцей следы. Все это произошло еще до моего прибытия, — поспешно добавил полицейский, словно оправдываясь.
   — Значит, о таинственном убийце вам ничего не известно, — задумчиво протянул Ланс.
   Колдун виновато развел руками.
   — Он великолепно прикрыл себя, Ваша Светлость. Сразу по прибытии я уловил лишь неясный темный отпечаток его ауры, но даже его не смог связать, и он исчез спустя пару минут.
   — Темный? — переспросил принц, разглядывая узоры на халате собеседника.
   — Он очень силен, Ваша Светлость, сильнее меня, и я не стыжусь признаться в этом, — убитым голосом ответил чародей.
   — Что ж, с этим, рано или поздно, сталкивается каждый, — холодно отозвался принц.
   Вдали показалась группа верховых, и в первом всаднике он узнал главного полицейского этой части города, генерала Туура. Едва они подъехали, генерал тут же бросился к принцу.
   — Ваша Светлость, примите мои самые глубокие соболезнования. Такое горе, такое горе! Бедный принц Лоун, ведь он еще совсем мальчик!
   Казалось, он готов был вот-вот расплакаться. Ланс молча стоял, позволяя генералу сжать себя в объятьях.
   — Я только из Дворца, — тем временем продолжал Туур, — герцог и принцесса Эмилия просто убиты горем. Кто же мог сделать такое? Ваша Светлость, вся полиция Королевства поднята на ноги, мы подключили наших лучших людей. Негодяям не спастись от возмездия!
   Ланс осторожно отстранился.
   — Спасибо, Роул, спасибо. Я, и в самом деле, растроган, а теперь мне нужно идти.
   Отказаться от предложенного сопровождения он не посмел.
 
   Домой Ланс попал только вечером. Бросив лакею плащ, он прошел в библиотеку. И замер на пороге от неожиданности.
   Огромные, во всю стену, окна были задернуты, и в библиотеке царил полумрак. Брат сидел в кресле, в углу, и при свете большого канделябра читал книгу. Рядом, на столике, приютились кувшин с вином и пустой бокал. Увидев Ланса, Эдвин отложил книгу и поднялся с кресла.
   — Здравствуй, брат, — первым произнес гость.
   — Здравствуй, Эдвин.
   Ланс жестом пригласил брата садиться, после чего достал еще один бокал и устроился рядом.
   — Тебя хорошо обслужили в мое отсутствие?
   — Да, благодарю. Я велел задернуть шторы, надеюсь, ты не воспринимаешь это как чрезмерное нахальство.
   Ланс улыбнулся и наполнил бокалы.
   — Не знаю, что привело тебя ко мне, но я рад этой встрече. Надеюсь, мы поужинаем вместе?
   — С удовольствием. А что привело меня к тебе, ты и сам должен понять. Смерть Лоуна заставила меня на многое взглянуть по-другому. Пришла пора забыть обиды и объединиться. Поэтому я здесь.
   — Не пойми превратно, Эд, я рад тебе, но мне всегда казалось, что я буду последним, к кому ты придешь с подобным предложением.
   — Сейчас не время ссориться! — неожиданно пылко воскликнул Эдвин. — Если мы не хотим последовать за Лоуном.
   — Тебе что-то известно об убийце? — осторожно спросил Ланс.
   — О, Свет! — вспылил Эдвин. — Не старайся казаться наивным. Или старик окончательно затмил тебе разум своими реформаторскими выдумками?
   — Нет, не окончательно. Но это не повод для подозрений.
   — Не повод, — передразнил брат. — Если мы будем ждать повода, то дождемся только одного — повода присутствовать на собственных похоронах.
   — Ты слишком драматизируешь ситуацию.
   Эдвин шумно втянул воздух.
   — У меня создается впечатление, что это не ты был во Дворце. Они же разыграли партию, как по нотам, а мы, идиоты, лишь кивали и неумно острили.
   Ланс поерзал в кресле.
   — Все выглядело достаточно естественно.
   — Как же, — подхватил старший брат. — Сначала глупые наследники дерутся у песочницы, потом в дело вступает незаинтересованный Виктор, прекращает это безобразие и всех примиряет. Присутствующие раскаиваются. Тут выходит на сцену мудрый дядюшка, согласный, из чисто альтруистских соображений, взять власть в свои руки. И даже не настаивает на оформлении этого де-юре. И правда — какие бумажки могут стоять между близкими людьми? Он ни в коем случае не настаивает, он даже готов отказаться от всего, но пристыженные малолетки горячо протестуют… Я ничего не упустил?
   Ланс с уважением посмотрел на брата.
   — Меня восхищает подобный размах мысли!
   Он какое-то время обдумывал услышанное, затем заговорил:
   — В чем-то ты, конечно, перемудрил, но в целом, можно рассматривать случившееся и так. Хотя, повторяю, ты учел не все. Например, зачем понадобилось убивать Лоуна, если все у них шло так гладко?
   — Мало ли, вариантов тьма, — Эдвин небрежно взмахнул рукой. — Отравить вино могли заранее, и целью был не Лоун, а кто-то другой, может быть, один из нас. Или у них в группе не все ладно, и один из них внезапно решил пойти более простым и быстрым путем. Не это главное. Ты посмотри, к чему мы пришли. Мы потеряли брата, мы расколоты взаимными подозрениями и недоверием, и мы начинаем уступать им. Герцог, в сущности, получил и Дворец, и власть, даже несмотря на последнее убийство. Кстати, там осталась эта дура Эмилия и было бы неплохо забрать ее, пока не поздно. Но меня она вряд ли послушает.
   Ланс согласно кивнул.
   — Мне это тоже не нравится… Хорошо, что ты предлагаешь?
   — Прежде всего, мы должны ясно высказать свою позицию при первом же удобном случае. В конце концов, отец пролил немало кровушки, в том числе и братской, чтобы этот трон заполучить, и мы не имеем морального права просто так отступаться от всего.
   — Но если ты ошибаешься, это окончательно расколет семью.
   — Потерь все равно не избежать, — возразил Эдвин. — Так пусть они будут только с одной стороны, а уж между собой мы договоримся.
   — Тебе нужен немедленный ответ?
   — Я не могу настаивать, но было бы желательно узнать твою позицию хотя бы до окончания похорон.
   Эдвин замолчал и нервно забарабанил пальцами по столу.
   — Главное, Ланс, я хочу, чтоб ты знал, что с моей стороны тебе ничего не угрожает. Это никакая не братская любовь или, там, кровное родство. Просто, я не хочу терять братьев. Кого я тогда буду ненавидеть?
   Ланс скупо улыбнулся. Часы на стене громко пробили восемь.
   — Время ужина, Эд. Ты приглашен.
 
   — Тебе нужна охрана?
   Они стояли у дверей. Эдвин, не спеша, одевался, а Ланс наблюдал за ним, прислонившись к стене.
   — Спасибо, меня ждут, — отказался брат.
   — Как скажешь, но будь осторожен.
   — Буду, — буркнул гость. — А тебе желаю скорее определиться. И помни, что я тебе говорил.
   — Я помню.
   Эдвин посмотрел ему в глаза.
   — Надеюсь, скоро увидимся.
   — Обязательно. — Ланс улыбнулся и открыл дверь.
   Старший брат шагнул наружу.
   Тишину нарушил тонкий посвист и звонкий удар металла о металл. Эдвин пошатнулся и упал прямо в объятия Ланса. Подхватив брата, тот втащил его в дом, опустил на пол и сбил с ног обалдело замершего слугу. Так же быстро затушил оброненный слугой подсвечник и осторожно выглянул за дверь. Почти тотчас он услышал еще один слабый свист, волосы его колыхнулись, и он отдернул голову. В глубине дома раздался тупой удар, вслед за которым что-то обрушилось на пол.
   — Дерьмо! — послышалось из темноты хриплое ругательство Эдвина. — Неплохой выстрел!
   Лязгнуло вынимаемое из ножен оружие.
   — Ты как? — поинтересовался Ланс.
   — В порядке, — заверил брат. — Но, возьми он на две ладони выше, и я бы этого не сказал.
   С улицы донеслись звуки торопливых шагов, и принцы снова выглянули наружу. Ближайшие фонари почему-то не горели, но Ланс все же разглядел несколько темных фигур.
   — Это мои люди, — пояснил Эдвин и уже другим тоном добавил:
   — Я вижу его!
   Крепкая рука отжала Ланса от двери, и старший быстро выскочил на улицу. Его глаза полыхали зеленым кошачьим светом. Ланс чертыхнулся и бросился вслед за братом.
   Они приблизились к фигурам, бестолково мечущимся между домами.
   — Мы поняли, что кто-то стрелял, Ваша Светлость, — раздался из темноты сиплый голос. — Но в такой темноте…
   — Трое со мной! — оборвал его Эдвин. — Остальным рассредоточиться вокруг дома и не высовываться.
   Во главе трех солдат и Ланса он побежал влево, где между фасадами виднелся узкий, темный провал. Подбегая к переулку, Эдвин что-то вскрикнул и метнулся в сторону. Солдаты четко повторили его движение, но им повезло меньше, и один упал на камни мостовой, схватившись за торчащее в горле толстое древко стрелы.