Страница:
Нет, она сказала иначе.
Жизнь не сможет тебя обмануть, если в твоем сердце правда…
Заклинание прекратило свое действие, и Эйрин открыла глаза.
— Ой! — воскликнула она.
Сестра Мирда посмотрела на нее с грустью и отвернулась. Дверь негромко хлопнула, Эйрин осталась одна.
ГЛАВА 46
ГЛАВА 47
Жизнь не сможет тебя обмануть, если в твоем сердце правда…
Заклинание прекратило свое действие, и Эйрин открыла глаза.
— Ой! — воскликнула она.
Сестра Мирда посмотрела на нее с грустью и отвернулась. Дверь негромко хлопнула, Эйрин осталась одна.
ГЛАВА 46
Днем Эйрин отправилась охотиться на Паука.
Она заходила в самые заброшенные части замка, бродила по пыльным коридорам, искала Паука глазами и сознанием. Ее больше не звал звон колокольчиков, но она в нем и не нуждалась. Как только она окажется рядом, то сразу почувствует человека с заостренной светлой бородкой и в сером плаще.
Она шла, а в голове у нее теснились мысли. Эйрин никогда бы не подумала, что сестра Мирда может принадлежать к тайному совету, а ей придется решать, на какую сторону встать. Неужели Мирда поведет ее по тропе тьмы? Возможно. К опасностям? Несомненно. Тайные советы запрещены колдуньями столетие назад — и на то имелись веские причины, поскольку многие из них практиковали злую магию, используя свой дар, чтобы управлять другими людьми. Но Эйрин не могла поверить, что Мирда способна пойти по дурному пути.
Является ли Иволейна членом тайного совета? Вряд ли: не следовало забывать, что королева присоединила свою нить к нитям сторонниц Лиэндры во время плетения Узора. Впрочем, у Иволейны не было выбора — если она хотела остаться матроной.
С другой стороны, Иволейна почти наверняка знает о существовании тайного совета Мирды. В таком случае понятно, почему она рассказала Бореасу об Эйрин и колдуньях. Лиэндра и ее сподвижницы считали воинов своими врагами только потому, что, в соответствии с предсказанием, во время Решающей Битвы они должны встать на сторону Разбивателя рун. Но если Разбиватель рун им не враг, значит, и воины Ватриса перестают быть враждебной силой. Вот почему Иволейна могла довериться Бореасу. Кроме того, не следовало забывать и о многолетнем союзе между Кейлаваном и Толорией.
Эйрин обратилась к другим проблемам. Вернувшись вчера вечером в свои покои, она поняла, что ее беспокоило после первого разговора с Мирдой. Это было связано с письмом, отправленным Иволейне из Гендарра. В нем рассказывалось о событиях, которые произошли в Таррасе. Иволейна не могла получить письмо: она покинула Ар-Толор до того, как его туда доставили. В таком случае как Мирда узнала об исчезновении Лирит?
Может быть, и в самом деле можно разговаривать при помощи Паутины жизни даже на больших, расстояниях, хотя у самой Эйрин это не получается. Быть может, кто-то из Ар-Толора сумел связаться с Мирдой или королевой.
Кто мог получить письмо в отсутствие Иволейны?
Эйрин поняла, что знает ответ, и ее охватил ужас.
— Лиэндра, — прошептала она.
Да, все сходилось. Лиэндра сумела узурпировать не принадлежащую ей власть. В отсутствие королевы она поставит себя выше остальных колдуний Ар-Толора. Даже выше Трессы, советницы королевы. Хотя в контакт с королевой, скорее всего, вступила именно Тресса.
Однако теперь Эйрин не сомневалась, что Лиэндра читала ее письмо. Не исключено, что она оказалась первой, к кому оно попало. Значит, она знает о Тревисе.
Но Тревис исчез, а вместе с ним и твои друзья. Ты очень хочешь их увидеть, но он может не вернуться. В таком случае Лиэндра и ее колдуньи не поймают Тревиса.
Но Тревис должен вернуться на Зею, поскольку ему предстоит спасти мир во время Решающей Битвы. И если не вернется Тревис, то она больше не увидит Лирит и Сарета. И Даржа.
Мысли роились в голове Эйрин словно рассерженные пчелы. Ей казалось, что она окончательно запуталась, а ведь через три дня ей предстояло принять решение, которое изменит всю ее жизнь. А вдруг ее нить навсегда вырвут из Паутины жизни. Как бы она хотела побольше узнать о происходящем, может быть, тогда она сумела бы найти правильное решение.
Вот зачем она пришла сюда. И тут Эйрин ощутила легкую рябь среди нитей Паутины жизни. Что-то или кто-то стоял совсем рядом.
— Паук! — прошипела она. — Паук, я знаю, что ты здесь. Покажись!
В следующее мгновение камень слева от нее дрогнул — и перед Эйрин появился стройный светловолосый человек.
— Почему ты прячешься? Ты же знал, что я тебя ищу.
Олдет разгладил серый плащ.
— Конечно, знал, вы шумели, как разбушевавшееся стадо овец. Но я шпион, миледи. Я всегда прячусь — это у меня в крови.
Эйрин прекрасно знала, что не так уж сильно она шумела, но решила пропустить мимо ушей явное оскорбление.
— Значит, тебе удалось узнать что-нибудь полезное о короле?
— Даже если бы мне сопутствовала удача, я бы лишился последних мозгов, если бы поделился своими открытиями с его племянницей и невестой сына.
— Любопытно, — проговорила Эйрин, потирая щеку. — Ты знаешь, что я должна выйти замуж за принца Теравиана. Значит, это тебе удалось выяснить. Что еще?
Он нахмурился.
— Не спрашивайте меня, миледи. Лучше поговорите с вашей королевой колдуний. Она каждый вечер встречается с Бореасом в зале совета. Уверен, она расскажет все, что вас интересует, о маленькой войне, которую они затевают.
— Они готовятся к войне? — Эйрин пожевала губу. — Да, звучит вполне разумно. Все указывает на близость Решающей Битвы. Должно быть, они тоже так считают. Ты полон интересных фактов, Паук.
Олдет погрозил ей кулаком.
— Перестаньте!
— О чем ты?
— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Вы ведь читаете мои мысли при помощи какого-то заклинания?
— Нет, но если хочешь, я могу попробовать. Будет забавно. Видишь ли, я никогда не пробовала это заклинание на людях, только на мышах. А они думают лишь о сыре, пока их мозги не начинают сочиться из ушей. Они мне неинтересны.
Разинув рот, Паук отступил от Эйрин на несколько шагов.
Она закатила глаза.
— Я пошутила.
— Ну, должен сказать, что шутка получилась неудачной, — обиженно заявил Паук. — Некоторые из нас весьма привязаны к своим мозгам. Они приносят радость и помогают развлекаться, и мы предпочитаем, чтобы они оставались на месте.
— Ладно. Я не стану читать твои мысли, обещаю.
— Хорошо. Рад, что нам удалось договориться. А теперь расскажите мне, зачем вы сюда пришли. Если, конечно, в вашу задачу не входило меня побеспокоить — в таком случае вы ее уже выполнили, причем с немалым успехом.
Эйрин сделала шаг вперед.
— Речь пойдет о нашем последнем разговоре.
— Начинается вымогательство.
— Ну, это ты сказал.
Паук обиженно посмотрел на нее.
— Ладно, не будем тянуть. Вы тратите мое драгоценное время. Какую обременительную задачу вы поставите передо мной в обмен на мою жизнь?
Эйрин с трудом поверила, что она произносит эти слова.
— Я хочу, чтобы ты шпионил за королевой Иволейной.
Паук удивленно приподнял бровь.
— Похоже, вы хорошо усвоили мой урок относительно того, как важно шпионить за друзьями. Что вы хотите знать о королеве?
Эйрин сделала глубокий вдох.
— Все.
Через несколько минут Эйрин вернулась в обитаемую часть замка — ее мнение о себе серьезно изменилось к худшему. Не следовало просить Олдета шпионить за Иволейной, но другого выхода у нее не было. Что-то ужасно тревожит королеву Вероятно, это как-то связано с тайным советом, а также отношением колдуний к Разбивателю рун. Если бы удалось проникнуть в замыслы Иволейны, Эйрин смогла бы принять правильное решение. И все же она чувствовала себя ужасно. Несмотря на заявления Олдета, Эйрин не сомневалась, что настоящие друзья не должны шпионить друг за другом.
— Ну, — послышался насмешливый голос, — вы получили удовольствие от разговора со своим маленьким шпионом?
Сердце Эйрин дрогнуло. На нем не было туманного плаща, но черный костюм сослужил хорошую службу в темном коридоре. Она шла довольно быстро, опустив голову и погрузившись в собственные мысли, и обратила на него внимание только после того, как он с ней заговорил.
— Принц Теравиан! — ахнула Эйрин.
На лице ее жениха появилась улыбка. Он явно радовался тому, что напугал Эйрин.
— Надеюсь, вы не упадете в обморок от страха? Это уже будет совсем не смешно…
Эйрин покраснела.
— В самом деле, милорд? Не сомневаюсь, вы бы смеялись еще громче, если бы я упала и разбила себе голову. Ну, став моим мужем, вы сможете мне приказывать. И я постараюсь падать столько, сколько вы пожелаете. Быть может, принц предпочтет, чтобы я надела на нашу свадьбу не платье, а шутовской костюм.
Теравиан скрестил руки на груди и прислонился к стене.
— Боги, я пошутил, Эйрин. Неужели у вас совсем нет чувства юмора? Вы, колдуньи, ужасно скучные. Даже не знаю, как Лирит попала в вашу компанию. Вот у кого все в порядке с чувством юмора.
Эйрин почувствовала, что успокаивается. Возможно, Теравиан прав. Она действительно — давно не смеялась.
— Может быть, ситуация изменится к лучшему, когда ваши шутки перестанут быть такими жестокими.
Он фыркнул, но ничего не возразил.
Теперь, придя в себя, Эйрин вспомнила фразу, с которой он к ней обратился. Ей стало страшно.
— Что вам известно о шпионе?
— Не нужно прикидываться скромницей. Я видел, как вы с ним разговаривали. Со шпионом из Перридона.
— Но как?..
— Все очень просто. Я знал, что вы направляетесь в эту часть замка, и ждал вас в алькове. Когда вы прошли мимо, я незаметно последовал за вами. Вы шумели за нас обоих, поэтому шпион меня не заметил.
Эйрин снова разозлилась.
— Я не шумела! — воскликнула она и тут же поморщилась, когда звук ее голоса эхом прокатился по коридору.
— Как вам будет угодно, — с усмешкой сказал он.
Эйрин отвернулась, пытаясь решить, что делать дальше.
Она попала в тяжелое положение. Принц получает удовольствие, устраивая ей неприятности. Что, если он расскажет Бореасу о ее встрече с Олдетом? И как тогда она объяснит королю, что не рассказала ему о шпионе в его замке? Или, еще того хуже, вдруг Теравиан доложит Иволейне, что Эйрин попросила Олдета следить за ней? Теравиан много лет жил под опекой Иволейны. И хотя Эйрин не знала, какие у них сложились отношения, Теравиан должен испытывать к королеве благодарность.
Она чувствовала взгляд Теравиана и повернулась к нему, мучительно пытаясь найти слова, которые могли бы убедить принца не выдавать ее.
Слишком поздно. Звук приближающихся шагов эхом прокатился по коридору. Взгляд Эйрин заметался, она пыталась найти место, чтобы спрятаться, но прежде чем она успела сделать шаг, из-за угла вышел лорд Фарвел.
— Вот вы где, леди Эйрин! — сказал старый сенешаль. — И принц Теравиан. Приятно видеть вас вместе. Рад, что у вас сложились хорошие отношения.
Теравиан состроил гримасу.
— О, мы прекрасно ладим друг с другом, в точности как хорек и…
Эйрин решительно шагнула навстречу лорду Фарвелу и не дала Теравиану закончить фразу.
— Добрый день, лорд Фарвел. Могу я вам чем-нибудь помочь?
— Все как раз наоборот, — всплеснул руками сенешаль. — Мне никак не удается поговорить с вами с тех самых пор, как принц Теравиан осчастливил нас своим прибытием. Теперь, когда он в Кейлавере, я уверен, что вам не терпится начать подготовку к свадьбе. До праздника Наступления Весны осталось не так много времени, и я бы хотел получить ваши распоряжения. Вы уже решили, каким желаете видеть свое бракосочетание? Не хотите ли со мной поговорить?
Теравиан отошел от стены и хитро улыбнулся.
— О, у меня есть что вам рассказать. Дело в том, что леди Эйрин действительно кое-что замышляет. Полагаю, все в замке хотели узнать о ее планах.
Фарвел постарался встать так, чтобы повернуться здоровым ухом к принцу. Эйрин охватил страх. Она задыхалась, не зная, что сказать. Теравиан опередил ее.
— У меня сложилось впечатление, что леди Эйрин хочет… — Юноша немного помолчал, потом бросил незаметный взгляд на Эйрин. — Леди Эйрин хочет, чтобы во время ее свадьбы все было оранжевым. Вы меня поняли, милорд?
Сенешаль склонил голову, его длинные седые волосы взметнулись в воздух.
— Да, Ваше высочество. Если того хочет Ее высочество, так и будет. Я немедленно вызову красильщиков. Благодарю вас, Ваше высочество.
На лице старого сенешаля отразилось огромное облегчение — у него наконец появилось дело. Фарвел поклонился обоим и заковылял по коридору. Вскоре он скрылся из виду.
Эйрин смотрела ему вслед, не веря своим глазам.
— Ну, вы не хотите меня поблагодарить?
Она с трудом заставила себя посмотреть на принца.
— Почему? — с трудом вымолвила она.
Он бросил на нее мрачный взгляд.
— Разве не принято благодарить тех, кто оказал вам услугу? Или колдуньи решили отказаться от хороших манер?
— Нет, Ваше высочество. Я хотела сказать, да. Конечно, я вас благодарю самым искренним образом. То, что вы сделали… — Она вздохнула, собираясь с мыслями. — Просто я не понимаю, почему вы так поступили. Я не представляла себе, что вы способны на…
— Способен сделать что-то хорошее? — Он отвернулся и посмотрел в окно. — Знаете, во мне нет зла. И я не понимаю, почему все думают иначе.
— Может быть, вам стоит изменить цвет одежды? Вы ведь носите только черный.
Теравиан с удивлением посмотрел на Эйрин.
— Она сказала то же самое.
— Кто?
— Лирит. — Он скрестил руки на груди. — Мы говорили с ней перед вашим отъездом из Ар-Толора. Уж не помню, когда я в последний раз получал такое удовольствие от беседы с кем-нибудь. Она единственная, кто вел себя со мной как с человеком, а не как с предметом или чудовищем. И она обещала поговорить со мной потом. Вот только я знал, что этого не будет. Я знал, что она уедет — так и произошло.
Его слова поразили Эйрин по двум причинам. В глазах Теравиана появилось теплое выражение, когда он говорил о Лирит, а в голосе нежность, которой Эйрин никогда раньше не слышала. Слабая улыбка играла на его губах, мягкая и совсем не насмешливая.
Клянусь Сайей, он влюбился в Лирит. Я никогда не слышала, чтобы он о ком-нибудь так говорил. Вот почему Теравиан все время о ней вспоминает.
Это открытие могло бы порадовать Эйрин. В конце концов, Лирит красива не только телом, но и душой; нет ничего удивительного в том, что юноша в нее отчаянно влюбился. Уже одно то, что Теравиан способен на чувства, радовало. Однако в его словах прозвучало нечто…
Я знал, что она уедет…
Нет, невозможно. У мальчика талант может проявиться частично, у мужчины — никогда. И хотя Теравиану едва исполнилось восемнадцать зим, его никак нельзя назвать мальчиком — синева на подбородке, низкий голос не оставляли сомнений, что принц оставил детство за спиной. Наверное, она ошибается. Тем не менее Эйрин услышала свой голос:
— Но откуда вы могли знать, милорд? Вы сказали, что ждали меня здесь. Однако я никому не рассказывала, что собираюсь сюда, и никто не видел, куда я пошла. В таком случае, как вы догадались, где следует меня искать?
Теравиан нахмурил брови.
— Понятия не имею. Просто знал и все. Почему все задают мне один и тот же вопрос? Иволейна. Тресса. Даже Лирит. Я устал от них, понимаете? Я не насекомое, которое можно проткнуть булавкой и наколоть на доску, чтобы изучать на досуге.
Его ответ очень о многом рассказал Эйрин. Во-первых, остальные, в том числе и королева, заметили странности Теравиана. Иными словами, он не в первый раз продемонстрировал свои необычные способности. Во-вторых, его попытки оправдаться — Теравиан понимал, что с ним происходит нечто необычное, и это его пугало.
Чему тут удивляться, Эйрин? Если Теравиан действительно обладает даром Предвидения, значит, он отличается от всех остальных мужчин. А кто хочет быть не таким, как все? Ведь ты сама большую часть жизни старалась скрыть от других правую руку.
Возможно, ей следует поговорить с Мирдой; старшая колдунья могла что-нибудь знать.
— Сожалею, милорд, — сказала Эйрин. — Мне не следовало проявлять любопытство. Я еще раз хочу вас поблагодарить за то, что вы сделали для меня сегодня. Я не… не забуду об этом, когда мы поженимся.
Он скрестил руки на груди.
— Когда мы поженимся. Как смешно! Мне кажется, что это дурная шутка. Видят боги, мой отец умеет шутить только так. Но ведь он всерьез задумал нашу свадьбу, не так ли?
И вновь Эйрин решила не обращать внимания на оскорбление. Она сама его заслужила, когда так отреагировала на Теравиана в большом зале.
— Наверное, нам пора идти, — сказала она. — Скоро будет ужин, и вы знаете, как ваш отец не любит, когда кто-то опаздывает.
Она протянула левую руку. Он недоуменно посмотрел на нее, но когда она бросила на него выразительный взгляд, неловко взял ее под руку и повел по коридору.
— Кстати, — заметила Эйрин, — мне совсем не нравится оранжевый цвет.
На лице принца вновь появилась усмешка.
— Я знаю. Именно поэтому я и предложил его лорду Фарвелу.
Она заходила в самые заброшенные части замка, бродила по пыльным коридорам, искала Паука глазами и сознанием. Ее больше не звал звон колокольчиков, но она в нем и не нуждалась. Как только она окажется рядом, то сразу почувствует человека с заостренной светлой бородкой и в сером плаще.
Она шла, а в голове у нее теснились мысли. Эйрин никогда бы не подумала, что сестра Мирда может принадлежать к тайному совету, а ей придется решать, на какую сторону встать. Неужели Мирда поведет ее по тропе тьмы? Возможно. К опасностям? Несомненно. Тайные советы запрещены колдуньями столетие назад — и на то имелись веские причины, поскольку многие из них практиковали злую магию, используя свой дар, чтобы управлять другими людьми. Но Эйрин не могла поверить, что Мирда способна пойти по дурному пути.
Является ли Иволейна членом тайного совета? Вряд ли: не следовало забывать, что королева присоединила свою нить к нитям сторонниц Лиэндры во время плетения Узора. Впрочем, у Иволейны не было выбора — если она хотела остаться матроной.
С другой стороны, Иволейна почти наверняка знает о существовании тайного совета Мирды. В таком случае понятно, почему она рассказала Бореасу об Эйрин и колдуньях. Лиэндра и ее сподвижницы считали воинов своими врагами только потому, что, в соответствии с предсказанием, во время Решающей Битвы они должны встать на сторону Разбивателя рун. Но если Разбиватель рун им не враг, значит, и воины Ватриса перестают быть враждебной силой. Вот почему Иволейна могла довериться Бореасу. Кроме того, не следовало забывать и о многолетнем союзе между Кейлаваном и Толорией.
Эйрин обратилась к другим проблемам. Вернувшись вчера вечером в свои покои, она поняла, что ее беспокоило после первого разговора с Мирдой. Это было связано с письмом, отправленным Иволейне из Гендарра. В нем рассказывалось о событиях, которые произошли в Таррасе. Иволейна не могла получить письмо: она покинула Ар-Толор до того, как его туда доставили. В таком случае как Мирда узнала об исчезновении Лирит?
Может быть, и в самом деле можно разговаривать при помощи Паутины жизни даже на больших, расстояниях, хотя у самой Эйрин это не получается. Быть может, кто-то из Ар-Толора сумел связаться с Мирдой или королевой.
Кто мог получить письмо в отсутствие Иволейны?
Эйрин поняла, что знает ответ, и ее охватил ужас.
— Лиэндра, — прошептала она.
Да, все сходилось. Лиэндра сумела узурпировать не принадлежащую ей власть. В отсутствие королевы она поставит себя выше остальных колдуний Ар-Толора. Даже выше Трессы, советницы королевы. Хотя в контакт с королевой, скорее всего, вступила именно Тресса.
Однако теперь Эйрин не сомневалась, что Лиэндра читала ее письмо. Не исключено, что она оказалась первой, к кому оно попало. Значит, она знает о Тревисе.
Но Тревис исчез, а вместе с ним и твои друзья. Ты очень хочешь их увидеть, но он может не вернуться. В таком случае Лиэндра и ее колдуньи не поймают Тревиса.
Но Тревис должен вернуться на Зею, поскольку ему предстоит спасти мир во время Решающей Битвы. И если не вернется Тревис, то она больше не увидит Лирит и Сарета. И Даржа.
Мысли роились в голове Эйрин словно рассерженные пчелы. Ей казалось, что она окончательно запуталась, а ведь через три дня ей предстояло принять решение, которое изменит всю ее жизнь. А вдруг ее нить навсегда вырвут из Паутины жизни. Как бы она хотела побольше узнать о происходящем, может быть, тогда она сумела бы найти правильное решение.
Вот зачем она пришла сюда. И тут Эйрин ощутила легкую рябь среди нитей Паутины жизни. Что-то или кто-то стоял совсем рядом.
— Паук! — прошипела она. — Паук, я знаю, что ты здесь. Покажись!
В следующее мгновение камень слева от нее дрогнул — и перед Эйрин появился стройный светловолосый человек.
— Почему ты прячешься? Ты же знал, что я тебя ищу.
Олдет разгладил серый плащ.
— Конечно, знал, вы шумели, как разбушевавшееся стадо овец. Но я шпион, миледи. Я всегда прячусь — это у меня в крови.
Эйрин прекрасно знала, что не так уж сильно она шумела, но решила пропустить мимо ушей явное оскорбление.
— Значит, тебе удалось узнать что-нибудь полезное о короле?
— Даже если бы мне сопутствовала удача, я бы лишился последних мозгов, если бы поделился своими открытиями с его племянницей и невестой сына.
— Любопытно, — проговорила Эйрин, потирая щеку. — Ты знаешь, что я должна выйти замуж за принца Теравиана. Значит, это тебе удалось выяснить. Что еще?
Он нахмурился.
— Не спрашивайте меня, миледи. Лучше поговорите с вашей королевой колдуний. Она каждый вечер встречается с Бореасом в зале совета. Уверен, она расскажет все, что вас интересует, о маленькой войне, которую они затевают.
— Они готовятся к войне? — Эйрин пожевала губу. — Да, звучит вполне разумно. Все указывает на близость Решающей Битвы. Должно быть, они тоже так считают. Ты полон интересных фактов, Паук.
Олдет погрозил ей кулаком.
— Перестаньте!
— О чем ты?
— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Вы ведь читаете мои мысли при помощи какого-то заклинания?
— Нет, но если хочешь, я могу попробовать. Будет забавно. Видишь ли, я никогда не пробовала это заклинание на людях, только на мышах. А они думают лишь о сыре, пока их мозги не начинают сочиться из ушей. Они мне неинтересны.
Разинув рот, Паук отступил от Эйрин на несколько шагов.
Она закатила глаза.
— Я пошутила.
— Ну, должен сказать, что шутка получилась неудачной, — обиженно заявил Паук. — Некоторые из нас весьма привязаны к своим мозгам. Они приносят радость и помогают развлекаться, и мы предпочитаем, чтобы они оставались на месте.
— Ладно. Я не стану читать твои мысли, обещаю.
— Хорошо. Рад, что нам удалось договориться. А теперь расскажите мне, зачем вы сюда пришли. Если, конечно, в вашу задачу не входило меня побеспокоить — в таком случае вы ее уже выполнили, причем с немалым успехом.
Эйрин сделала шаг вперед.
— Речь пойдет о нашем последнем разговоре.
— Начинается вымогательство.
— Ну, это ты сказал.
Паук обиженно посмотрел на нее.
— Ладно, не будем тянуть. Вы тратите мое драгоценное время. Какую обременительную задачу вы поставите передо мной в обмен на мою жизнь?
Эйрин с трудом поверила, что она произносит эти слова.
— Я хочу, чтобы ты шпионил за королевой Иволейной.
Паук удивленно приподнял бровь.
— Похоже, вы хорошо усвоили мой урок относительно того, как важно шпионить за друзьями. Что вы хотите знать о королеве?
Эйрин сделала глубокий вдох.
— Все.
Через несколько минут Эйрин вернулась в обитаемую часть замка — ее мнение о себе серьезно изменилось к худшему. Не следовало просить Олдета шпионить за Иволейной, но другого выхода у нее не было. Что-то ужасно тревожит королеву Вероятно, это как-то связано с тайным советом, а также отношением колдуний к Разбивателю рун. Если бы удалось проникнуть в замыслы Иволейны, Эйрин смогла бы принять правильное решение. И все же она чувствовала себя ужасно. Несмотря на заявления Олдета, Эйрин не сомневалась, что настоящие друзья не должны шпионить друг за другом.
— Ну, — послышался насмешливый голос, — вы получили удовольствие от разговора со своим маленьким шпионом?
Сердце Эйрин дрогнуло. На нем не было туманного плаща, но черный костюм сослужил хорошую службу в темном коридоре. Она шла довольно быстро, опустив голову и погрузившись в собственные мысли, и обратила на него внимание только после того, как он с ней заговорил.
— Принц Теравиан! — ахнула Эйрин.
На лице ее жениха появилась улыбка. Он явно радовался тому, что напугал Эйрин.
— Надеюсь, вы не упадете в обморок от страха? Это уже будет совсем не смешно…
Эйрин покраснела.
— В самом деле, милорд? Не сомневаюсь, вы бы смеялись еще громче, если бы я упала и разбила себе голову. Ну, став моим мужем, вы сможете мне приказывать. И я постараюсь падать столько, сколько вы пожелаете. Быть может, принц предпочтет, чтобы я надела на нашу свадьбу не платье, а шутовской костюм.
Теравиан скрестил руки на груди и прислонился к стене.
— Боги, я пошутил, Эйрин. Неужели у вас совсем нет чувства юмора? Вы, колдуньи, ужасно скучные. Даже не знаю, как Лирит попала в вашу компанию. Вот у кого все в порядке с чувством юмора.
Эйрин почувствовала, что успокаивается. Возможно, Теравиан прав. Она действительно — давно не смеялась.
— Может быть, ситуация изменится к лучшему, когда ваши шутки перестанут быть такими жестокими.
Он фыркнул, но ничего не возразил.
Теперь, придя в себя, Эйрин вспомнила фразу, с которой он к ней обратился. Ей стало страшно.
— Что вам известно о шпионе?
— Не нужно прикидываться скромницей. Я видел, как вы с ним разговаривали. Со шпионом из Перридона.
— Но как?..
— Все очень просто. Я знал, что вы направляетесь в эту часть замка, и ждал вас в алькове. Когда вы прошли мимо, я незаметно последовал за вами. Вы шумели за нас обоих, поэтому шпион меня не заметил.
Эйрин снова разозлилась.
— Я не шумела! — воскликнула она и тут же поморщилась, когда звук ее голоса эхом прокатился по коридору.
— Как вам будет угодно, — с усмешкой сказал он.
Эйрин отвернулась, пытаясь решить, что делать дальше.
Она попала в тяжелое положение. Принц получает удовольствие, устраивая ей неприятности. Что, если он расскажет Бореасу о ее встрече с Олдетом? И как тогда она объяснит королю, что не рассказала ему о шпионе в его замке? Или, еще того хуже, вдруг Теравиан доложит Иволейне, что Эйрин попросила Олдета следить за ней? Теравиан много лет жил под опекой Иволейны. И хотя Эйрин не знала, какие у них сложились отношения, Теравиан должен испытывать к королеве благодарность.
Она чувствовала взгляд Теравиана и повернулась к нему, мучительно пытаясь найти слова, которые могли бы убедить принца не выдавать ее.
Слишком поздно. Звук приближающихся шагов эхом прокатился по коридору. Взгляд Эйрин заметался, она пыталась найти место, чтобы спрятаться, но прежде чем она успела сделать шаг, из-за угла вышел лорд Фарвел.
— Вот вы где, леди Эйрин! — сказал старый сенешаль. — И принц Теравиан. Приятно видеть вас вместе. Рад, что у вас сложились хорошие отношения.
Теравиан состроил гримасу.
— О, мы прекрасно ладим друг с другом, в точности как хорек и…
Эйрин решительно шагнула навстречу лорду Фарвелу и не дала Теравиану закончить фразу.
— Добрый день, лорд Фарвел. Могу я вам чем-нибудь помочь?
— Все как раз наоборот, — всплеснул руками сенешаль. — Мне никак не удается поговорить с вами с тех самых пор, как принц Теравиан осчастливил нас своим прибытием. Теперь, когда он в Кейлавере, я уверен, что вам не терпится начать подготовку к свадьбе. До праздника Наступления Весны осталось не так много времени, и я бы хотел получить ваши распоряжения. Вы уже решили, каким желаете видеть свое бракосочетание? Не хотите ли со мной поговорить?
Теравиан отошел от стены и хитро улыбнулся.
— О, у меня есть что вам рассказать. Дело в том, что леди Эйрин действительно кое-что замышляет. Полагаю, все в замке хотели узнать о ее планах.
Фарвел постарался встать так, чтобы повернуться здоровым ухом к принцу. Эйрин охватил страх. Она задыхалась, не зная, что сказать. Теравиан опередил ее.
— У меня сложилось впечатление, что леди Эйрин хочет… — Юноша немного помолчал, потом бросил незаметный взгляд на Эйрин. — Леди Эйрин хочет, чтобы во время ее свадьбы все было оранжевым. Вы меня поняли, милорд?
Сенешаль склонил голову, его длинные седые волосы взметнулись в воздух.
— Да, Ваше высочество. Если того хочет Ее высочество, так и будет. Я немедленно вызову красильщиков. Благодарю вас, Ваше высочество.
На лице старого сенешаля отразилось огромное облегчение — у него наконец появилось дело. Фарвел поклонился обоим и заковылял по коридору. Вскоре он скрылся из виду.
Эйрин смотрела ему вслед, не веря своим глазам.
— Ну, вы не хотите меня поблагодарить?
Она с трудом заставила себя посмотреть на принца.
— Почему? — с трудом вымолвила она.
Он бросил на нее мрачный взгляд.
— Разве не принято благодарить тех, кто оказал вам услугу? Или колдуньи решили отказаться от хороших манер?
— Нет, Ваше высочество. Я хотела сказать, да. Конечно, я вас благодарю самым искренним образом. То, что вы сделали… — Она вздохнула, собираясь с мыслями. — Просто я не понимаю, почему вы так поступили. Я не представляла себе, что вы способны на…
— Способен сделать что-то хорошее? — Он отвернулся и посмотрел в окно. — Знаете, во мне нет зла. И я не понимаю, почему все думают иначе.
— Может быть, вам стоит изменить цвет одежды? Вы ведь носите только черный.
Теравиан с удивлением посмотрел на Эйрин.
— Она сказала то же самое.
— Кто?
— Лирит. — Он скрестил руки на груди. — Мы говорили с ней перед вашим отъездом из Ар-Толора. Уж не помню, когда я в последний раз получал такое удовольствие от беседы с кем-нибудь. Она единственная, кто вел себя со мной как с человеком, а не как с предметом или чудовищем. И она обещала поговорить со мной потом. Вот только я знал, что этого не будет. Я знал, что она уедет — так и произошло.
Его слова поразили Эйрин по двум причинам. В глазах Теравиана появилось теплое выражение, когда он говорил о Лирит, а в голосе нежность, которой Эйрин никогда раньше не слышала. Слабая улыбка играла на его губах, мягкая и совсем не насмешливая.
Клянусь Сайей, он влюбился в Лирит. Я никогда не слышала, чтобы он о ком-нибудь так говорил. Вот почему Теравиан все время о ней вспоминает.
Это открытие могло бы порадовать Эйрин. В конце концов, Лирит красива не только телом, но и душой; нет ничего удивительного в том, что юноша в нее отчаянно влюбился. Уже одно то, что Теравиан способен на чувства, радовало. Однако в его словах прозвучало нечто…
Я знал, что она уедет…
Нет, невозможно. У мальчика талант может проявиться частично, у мужчины — никогда. И хотя Теравиану едва исполнилось восемнадцать зим, его никак нельзя назвать мальчиком — синева на подбородке, низкий голос не оставляли сомнений, что принц оставил детство за спиной. Наверное, она ошибается. Тем не менее Эйрин услышала свой голос:
— Но откуда вы могли знать, милорд? Вы сказали, что ждали меня здесь. Однако я никому не рассказывала, что собираюсь сюда, и никто не видел, куда я пошла. В таком случае, как вы догадались, где следует меня искать?
Теравиан нахмурил брови.
— Понятия не имею. Просто знал и все. Почему все задают мне один и тот же вопрос? Иволейна. Тресса. Даже Лирит. Я устал от них, понимаете? Я не насекомое, которое можно проткнуть булавкой и наколоть на доску, чтобы изучать на досуге.
Его ответ очень о многом рассказал Эйрин. Во-первых, остальные, в том числе и королева, заметили странности Теравиана. Иными словами, он не в первый раз продемонстрировал свои необычные способности. Во-вторых, его попытки оправдаться — Теравиан понимал, что с ним происходит нечто необычное, и это его пугало.
Чему тут удивляться, Эйрин? Если Теравиан действительно обладает даром Предвидения, значит, он отличается от всех остальных мужчин. А кто хочет быть не таким, как все? Ведь ты сама большую часть жизни старалась скрыть от других правую руку.
Возможно, ей следует поговорить с Мирдой; старшая колдунья могла что-нибудь знать.
— Сожалею, милорд, — сказала Эйрин. — Мне не следовало проявлять любопытство. Я еще раз хочу вас поблагодарить за то, что вы сделали для меня сегодня. Я не… не забуду об этом, когда мы поженимся.
Он скрестил руки на груди.
— Когда мы поженимся. Как смешно! Мне кажется, что это дурная шутка. Видят боги, мой отец умеет шутить только так. Но ведь он всерьез задумал нашу свадьбу, не так ли?
И вновь Эйрин решила не обращать внимания на оскорбление. Она сама его заслужила, когда так отреагировала на Теравиана в большом зале.
— Наверное, нам пора идти, — сказала она. — Скоро будет ужин, и вы знаете, как ваш отец не любит, когда кто-то опаздывает.
Она протянула левую руку. Он недоуменно посмотрел на нее, но когда она бросила на него выразительный взгляд, неловко взял ее под руку и повел по коридору.
— Кстати, — заметила Эйрин, — мне совсем не нравится оранжевый цвет.
На лице принца вновь появилась усмешка.
— Я знаю. Именно поэтому я и предложил его лорду Фарвелу.
ГЛАВА 47
Они плыли по черным водам океана, освещенного холодным сиянием северных звезд.
Бельтан знал, что должен был давно замерзнуть. Куски льда проплывали мимо корпуса корабля; изо рта шел пар, усы покрылись инеем. Тем не менее рыцарю было тепло под шерстяным плащом; кожу покалывало, словно он катался по снегу после нескольких часов, проведенных в бане. Такое же покалывание он впервые почувствовал, когда попал в тюрьму в мире Тревиса и ему влили в вены чужую кровь. Необычное ощущение усиливалось всякий раз, когда кто-нибудь из членов команды проходил мимо.
В тусклом звездном свете разглядеть их не мог никто из четырех пассажиров. Казалось, они никогда не стоят на месте, их движения были плавными и непредсказуемыми, как тени, которые успеваешь заметить лишь краем глаза — но исчезающие всякий раз, когда поворачиваешь голову, чтобы рассмотреть их как следует.
— Кто они такие? — спросила стоявшая рядом с ним Вани, чей черный костюм сливался с мраком ночи.
Бельтан снова не заметил, когда она подошла. Неужели она вообще не может передвигаться, как нормальный человек?
Конечно, нет. Выскакивать из пустоты гораздо таинственнее, и ей нравится производить впечатление.
Вот только Бельтан прекрасно понимал, что это не так. Вани двигалась так стремительно благодаря тому, что посвятила десятилетия своей жизни тренировкам. Бельтан знал, что до конца своих дней будет ходить так, словно на бедре у него висит тяжелый меч — даже если когда-нибудь перестанет его носить.
Он проглотил сердитые слова, которые просились на язык в первый момент.
— Маленький народец. Во всяком случае, я так думаю. В прошлом году в день Среднезимья к нам в замок пришла труппа и помогла разоблачить заговор в замке.
Вани скрестила руки на груди.
— Маленький народец? Ты имеешь в виду эльфов вроде того, что мы встретили в Таррасе?
— Да. — Бельтан поскреб небритый подбородок. — Я почти уверен, что эльфы принадлежат к Маленькому народцу. Насколько мне известно, существуют эльфы, гномы, зеленушки и другие. Конечно, я всегда считал, что это лишь сказки для маленьких детишек, пока они не явились в замок в прошлом году. Но лучше спросить про них у Фолкена. Я не специалист по Маленькому народцу.
— В самом деле? — спросила Вани, приподняв бровь.
И вновь Бельтан ощутил покалывание в плечах и на спине.
— Пойдем, — предложил он, — послушаем, о чем они разговаривают с Синдаром.
Грейс и Фолкен стояли на корме корабля и беседовали с человеком с серебряными волосами. Он отвечал на заданный Фолкеном вопрос.
— …только я затрудняюсь сказать, где я их нашел. Скорее, они меня нашли.
Даже в тусклом свете звезд было видно, как поражен Фолкен.
— Что вы хотите сказать?
Синдар провел рукой перед глазами.
— Я плохо помню. Меня выбросило на скалистый берег, я остался один — вот все, что мне известно. И я не в силах объяснить, что меня туда привело. Полагаю, я направлялся в какое-то важное место. Наверное, был ранен, но каким-то образом исцелился, однако я чувствовал страшную слабость и понимал, что мне пришлось действовать на пределе своих сил, так что я мог лишь сидеть на берегу и смотреть в море, пока волны не смоют меня, точно пену.
Бельтан не находил смысла в словах Синдара. Получалось, что Синдар попал в кораблекрушение, как и они. Потом , был ранен и потерял память?
— Не знаю точно, сколько времени я провел на берегу, — продолжал Синдар. — Наконец мгла разошлась, и я увидел белый корабль. И хотя это кажется невозможным, я понял, что корабль приплыл за мной, что он отвезет меня туда, куда я направлялся, и мне предстоит сделать там нечто важное. Поэтому я зашел как можно дальше в море, и мне сбросили с корабля веревку. Я вцепился в нее, и они втащили меня на палубу.
Грейс посмотрела на мелькающие вокруг них тени.
— А они сказали вам, что вы должны сделать?
— В некотором смысле. Они со мной не разговаривали. Во всяком случае, не произносили слова. Тем не менее я знал, что мы плывем в Омберфелл, где я должен с кем-то встретиться. И забрать этих людей на корабль. Подслушав ваш разговор, я сразу понял, что они имели в виду вас.
— А как вы узнали, что найдете нас в «Серебряном Граале»? — нахмурившись, спросил Фолкен.
Синдар рассмеялся.
— А я не знал. Просто я спрашивал у горожан, где, скорее всего, могут остановиться влиятельные путешественники, и они направили меня в «Серебряный Грааль».
— А как насчет истории, которую вы рассказали нам? — осведомился Фолкен, скрестив руки на груди. — Вы сказали, что являетесь капитаном корабля, которого интересует только золото. Почему вы мне солгали?
Синдар обвел рукой корабль.
— А вы бы поверили, если бы я рассказал правду? Добравшись до Омберфелла, я провел некоторое время в порту, прислушиваясь к разговорам, которые вели между собой матросы. Так я узнал об эдикте герцога и мрачных людях, которых вы называете Рыцарями Оникса. И я решил выдать себя за одного из капитанов — чтобы вы мне поверили. И у меня получилось, не так ли?
Фолкен промолчал, история Синдара казалась ему не слишком правдоподобной. Бельтану тоже. Рассказ Синдара вызывал больше вопросов, чем давал ответов. Кораблекрушение объясняло потерю памяти. Но почему за ним явился таинственный корабль? Бельтан мог представить себе, что Маленький народец решил помочь Грейс добраться до Торингарта, как тогда, в Кейлавере, во время дня Среднезимья. Но какова во всем этом роль Синдара? Бельтан вздрогнул и только тут с удивлением обнаружил, что Синдар смотрит на него.
— Должен признать, — продолжал Синдар, — что даже если бы я не подслушал ваш разговор в гостинице, то все равно бы понял, что ищу именно вас. Вы мне знакомы. — Он кивнул Бельтану, а потом перевел взгляд на Грейс. — Особенно вы. Однако это невозможно. Даже если я действительно знал вас до того, как потерял память, вы меня явно не узнали.
Грейс приложила руку к груди. Бельтан вспомнил, что она то же самое сказала про Синдара.
— Вы знаете, кто такой Трифкин Клюковка? — негромко спросила Грейс.
— Нет. Но имя… Мне кажется, они должны знать.
Синдар показал на две диковинные фигуры — одну с рогами, другую с торчащими из волос листьями.
— Кстати об именах, — сказал Бельтан, которому пришла в голову новая идея. — Как получилось, что вы помните свое имя, если все остальное забыли?
— Я не знаю собственного имени. Во всяком случае, настоящего. — Он вновь посмотрел на скользящие по палубе тени. — Они называют меня Синдаром.
— Конечно, — кивнул Фолкен. — Синдар на языке создателя означает серебро.
После этого они перестали задавать вопросы Синдару. И не потому, что нечего было спросить — ему явно хотелось побыть одному. Синдар перешел на нос корабля и долго стоял там, глядя в темноту, словно мог увидеть, куда направляется корабль.
Хотя Бельтан и Вани осмотрели всю палубу, им так и не удалось найти лестницы, ведущей вниз, так что путникам ничего не оставалось, как сидеть посреди палубы. При помощи заклинания Грейс сотворила небольшой шар, который освещал друзей, но не давал тепла. Впрочем, несмотря на холодный воздух, никто не мерз.
Бельтан смотрел на сферу зеленого огня. Огонь напомнил ему магические заклинания матери, которые она творила, когда думала, что сын спит. Однако ему многое удавалось увидеть. Бельтан сидел на самом краю сеновала, тихонько, словно мышка, наблюдая за тем, как мать работала с волшебным светом, размалывала растения и готовила ингредиенты разных настоек.
Ночью никто так и не заснул. Ни у кого не оставалось сил на разговоры, и они молча сидели, пока звезды медленно перемещались по небу у них над головами. Потом Бельтан заметил, что приближается рассвет, над водой поднялся густой туман и укрыл корабль серебристой тучей. Взошло солнце.
Его спутники заморгали, и с ресниц белой пылью посыпался иней. Они с удивлением обнаружили, что их лица, волосы и одежду покрывает тонкий слой снега. Но как только путешественники поднялись на ноги, снег превратился в росу, а вскоре и вовсе исчез. Бельтан прошелся по палубе, разминая затекшие ноги.
Даже при свете дня им не удалось толком разглядеть команду корабля. Клочья тумана тянулись за каждым моряком, мешая увидеть лица. Тем не менее изредка Бельтан успевал заметить наблюдающие за ним, подобные самоцветам, глаза.
— А где Синдар? — спросила Грейс.
Туман слегка разошелся, и они увидели человека с серебряными волосами, который по-прежнему стоял на носу корабля и смотрел вперед.
Бельтан знал, что должен был давно замерзнуть. Куски льда проплывали мимо корпуса корабля; изо рта шел пар, усы покрылись инеем. Тем не менее рыцарю было тепло под шерстяным плащом; кожу покалывало, словно он катался по снегу после нескольких часов, проведенных в бане. Такое же покалывание он впервые почувствовал, когда попал в тюрьму в мире Тревиса и ему влили в вены чужую кровь. Необычное ощущение усиливалось всякий раз, когда кто-нибудь из членов команды проходил мимо.
В тусклом звездном свете разглядеть их не мог никто из четырех пассажиров. Казалось, они никогда не стоят на месте, их движения были плавными и непредсказуемыми, как тени, которые успеваешь заметить лишь краем глаза — но исчезающие всякий раз, когда поворачиваешь голову, чтобы рассмотреть их как следует.
— Кто они такие? — спросила стоявшая рядом с ним Вани, чей черный костюм сливался с мраком ночи.
Бельтан снова не заметил, когда она подошла. Неужели она вообще не может передвигаться, как нормальный человек?
Конечно, нет. Выскакивать из пустоты гораздо таинственнее, и ей нравится производить впечатление.
Вот только Бельтан прекрасно понимал, что это не так. Вани двигалась так стремительно благодаря тому, что посвятила десятилетия своей жизни тренировкам. Бельтан знал, что до конца своих дней будет ходить так, словно на бедре у него висит тяжелый меч — даже если когда-нибудь перестанет его носить.
Он проглотил сердитые слова, которые просились на язык в первый момент.
— Маленький народец. Во всяком случае, я так думаю. В прошлом году в день Среднезимья к нам в замок пришла труппа и помогла разоблачить заговор в замке.
Вани скрестила руки на груди.
— Маленький народец? Ты имеешь в виду эльфов вроде того, что мы встретили в Таррасе?
— Да. — Бельтан поскреб небритый подбородок. — Я почти уверен, что эльфы принадлежат к Маленькому народцу. Насколько мне известно, существуют эльфы, гномы, зеленушки и другие. Конечно, я всегда считал, что это лишь сказки для маленьких детишек, пока они не явились в замок в прошлом году. Но лучше спросить про них у Фолкена. Я не специалист по Маленькому народцу.
— В самом деле? — спросила Вани, приподняв бровь.
И вновь Бельтан ощутил покалывание в плечах и на спине.
— Пойдем, — предложил он, — послушаем, о чем они разговаривают с Синдаром.
Грейс и Фолкен стояли на корме корабля и беседовали с человеком с серебряными волосами. Он отвечал на заданный Фолкеном вопрос.
— …только я затрудняюсь сказать, где я их нашел. Скорее, они меня нашли.
Даже в тусклом свете звезд было видно, как поражен Фолкен.
— Что вы хотите сказать?
Синдар провел рукой перед глазами.
— Я плохо помню. Меня выбросило на скалистый берег, я остался один — вот все, что мне известно. И я не в силах объяснить, что меня туда привело. Полагаю, я направлялся в какое-то важное место. Наверное, был ранен, но каким-то образом исцелился, однако я чувствовал страшную слабость и понимал, что мне пришлось действовать на пределе своих сил, так что я мог лишь сидеть на берегу и смотреть в море, пока волны не смоют меня, точно пену.
Бельтан не находил смысла в словах Синдара. Получалось, что Синдар попал в кораблекрушение, как и они. Потом , был ранен и потерял память?
— Не знаю точно, сколько времени я провел на берегу, — продолжал Синдар. — Наконец мгла разошлась, и я увидел белый корабль. И хотя это кажется невозможным, я понял, что корабль приплыл за мной, что он отвезет меня туда, куда я направлялся, и мне предстоит сделать там нечто важное. Поэтому я зашел как можно дальше в море, и мне сбросили с корабля веревку. Я вцепился в нее, и они втащили меня на палубу.
Грейс посмотрела на мелькающие вокруг них тени.
— А они сказали вам, что вы должны сделать?
— В некотором смысле. Они со мной не разговаривали. Во всяком случае, не произносили слова. Тем не менее я знал, что мы плывем в Омберфелл, где я должен с кем-то встретиться. И забрать этих людей на корабль. Подслушав ваш разговор, я сразу понял, что они имели в виду вас.
— А как вы узнали, что найдете нас в «Серебряном Граале»? — нахмурившись, спросил Фолкен.
Синдар рассмеялся.
— А я не знал. Просто я спрашивал у горожан, где, скорее всего, могут остановиться влиятельные путешественники, и они направили меня в «Серебряный Грааль».
— А как насчет истории, которую вы рассказали нам? — осведомился Фолкен, скрестив руки на груди. — Вы сказали, что являетесь капитаном корабля, которого интересует только золото. Почему вы мне солгали?
Синдар обвел рукой корабль.
— А вы бы поверили, если бы я рассказал правду? Добравшись до Омберфелла, я провел некоторое время в порту, прислушиваясь к разговорам, которые вели между собой матросы. Так я узнал об эдикте герцога и мрачных людях, которых вы называете Рыцарями Оникса. И я решил выдать себя за одного из капитанов — чтобы вы мне поверили. И у меня получилось, не так ли?
Фолкен промолчал, история Синдара казалась ему не слишком правдоподобной. Бельтану тоже. Рассказ Синдара вызывал больше вопросов, чем давал ответов. Кораблекрушение объясняло потерю памяти. Но почему за ним явился таинственный корабль? Бельтан мог представить себе, что Маленький народец решил помочь Грейс добраться до Торингарта, как тогда, в Кейлавере, во время дня Среднезимья. Но какова во всем этом роль Синдара? Бельтан вздрогнул и только тут с удивлением обнаружил, что Синдар смотрит на него.
— Должен признать, — продолжал Синдар, — что даже если бы я не подслушал ваш разговор в гостинице, то все равно бы понял, что ищу именно вас. Вы мне знакомы. — Он кивнул Бельтану, а потом перевел взгляд на Грейс. — Особенно вы. Однако это невозможно. Даже если я действительно знал вас до того, как потерял память, вы меня явно не узнали.
Грейс приложила руку к груди. Бельтан вспомнил, что она то же самое сказала про Синдара.
— Вы знаете, кто такой Трифкин Клюковка? — негромко спросила Грейс.
— Нет. Но имя… Мне кажется, они должны знать.
Синдар показал на две диковинные фигуры — одну с рогами, другую с торчащими из волос листьями.
— Кстати об именах, — сказал Бельтан, которому пришла в голову новая идея. — Как получилось, что вы помните свое имя, если все остальное забыли?
— Я не знаю собственного имени. Во всяком случае, настоящего. — Он вновь посмотрел на скользящие по палубе тени. — Они называют меня Синдаром.
— Конечно, — кивнул Фолкен. — Синдар на языке создателя означает серебро.
После этого они перестали задавать вопросы Синдару. И не потому, что нечего было спросить — ему явно хотелось побыть одному. Синдар перешел на нос корабля и долго стоял там, глядя в темноту, словно мог увидеть, куда направляется корабль.
Хотя Бельтан и Вани осмотрели всю палубу, им так и не удалось найти лестницы, ведущей вниз, так что путникам ничего не оставалось, как сидеть посреди палубы. При помощи заклинания Грейс сотворила небольшой шар, который освещал друзей, но не давал тепла. Впрочем, несмотря на холодный воздух, никто не мерз.
Бельтан смотрел на сферу зеленого огня. Огонь напомнил ему магические заклинания матери, которые она творила, когда думала, что сын спит. Однако ему многое удавалось увидеть. Бельтан сидел на самом краю сеновала, тихонько, словно мышка, наблюдая за тем, как мать работала с волшебным светом, размалывала растения и готовила ингредиенты разных настоек.
Ночью никто так и не заснул. Ни у кого не оставалось сил на разговоры, и они молча сидели, пока звезды медленно перемещались по небу у них над головами. Потом Бельтан заметил, что приближается рассвет, над водой поднялся густой туман и укрыл корабль серебристой тучей. Взошло солнце.
Его спутники заморгали, и с ресниц белой пылью посыпался иней. Они с удивлением обнаружили, что их лица, волосы и одежду покрывает тонкий слой снега. Но как только путешественники поднялись на ноги, снег превратился в росу, а вскоре и вовсе исчез. Бельтан прошелся по палубе, разминая затекшие ноги.
Даже при свете дня им не удалось толком разглядеть команду корабля. Клочья тумана тянулись за каждым моряком, мешая увидеть лица. Тем не менее изредка Бельтан успевал заметить наблюдающие за ним, подобные самоцветам, глаза.
— А где Синдар? — спросила Грейс.
Туман слегка разошелся, и они увидели человека с серебряными волосами, который по-прежнему стоял на носу корабля и смотрел вперед.