Страница:
Джо была бледна как смерть.
– Ты хочешь сказать, что все это правда? – прошептала она. – Он действительно был Джоном? Это не был Сэм? – Она закрыла глаза, все еще стоя на коленях. – Он преследовал меня. Следовал за мной из прошлого. Но зачем? Джон ненавидел Матильду. Он… – Ее голос дрогнул. – Он приговорил ее к смерти. – В отчаянии она посмотрела наверх. – Поэтому он здесь? Преследовать меня даже после смерти? Я знала, Энн. Я узнала его. Несколько недель назад я увидела это в его глазах, но тогда не поняла. Я не поняла, что происходит.
– Нет, Джо. Это ерунда. Ради Бога, вы не те же люди! Ты постоянно на это обращаешь внимание. – Энн поднялась на ноги. – И Ник любит тебя. Он любит тебя, Джо. – Она подошла к раковине и намочила тряпку холодной водой. – Все еще есть вероятность того, что Сэм все это начал. Я не могу быть уверена. Я не знаю. У меня недостаточно опыта. Все, что я могу сказать, так это то, что он так много знает о Джоне.
– Что заставило его толкнуть тебя? – Мягко спросил Бен. Он выглядел мрачно.
Энн попыталась улыбнуться:
– Я спросила о его королевской прерогативе. Не забывай, что я республиканка. Я не знаю, как общаться с королями. Он не хотел ударить меня, он просто не знал, что я была там. Я спросила его о семье де Броз и почему он решил преследовать именно их. Он рассердился – можно сказать, разозлился – и начал ходить взад-вперед. Потом он – полагаю, он просто вылетел из комнаты, и мне не повезло, что я оказалась у него на дороге. Это был 1209 год. Он сказал мне, что Уильям сжег город Леоминстер в Херефордшире. То он страдал от апоплексии, то хохотал как сумасшедший…
Бен похлопал Джо по плечу, потом пошел к двери.
– Он вышел отсюда?
Энн кивнула.
– Вы оставайтесь здесь. Пойду поищу его.
В кухне было очень тихо. Ни Энн, ни Джо не произнесли ни слова. В печке трещали поленья, и они обернулись посмотреть на них. Затем Джо шепотом сказала.
– Энн, я должна знать, что произошло позже. Я должна знать, что сделал король.
– Но ты же знаешь. – Энн повернулась к ней. – Господи, Джо! Разве ты не можешь оставить это в покое? Ты знаешь, что он сделал! – Она села за стол и положила голову на руки. – Черт, прости меня. Это несправедливо. Я просто разнервничалась. Я помогу тебе, если смогу. Но у меня не получается, Джо. Я ничего не понимаю.
– Тебе не нужно ничего делать, Энн. Просто будь со мной рядом.
– Сейчас? Но они могут вернуться в любой момент.
– Меня это не волнует. Я должна знать, о чем он думает. Разве ты не понимаешь?
– Нет, не понимаю. Джо, ты сильно расстроена. В любом случае, возможно, это не сработает.
– Получится. Все, что мне нужно, так это толчок, ты сама это сказала. Нужно инициировать. – Джо огляделась. – Эта лампа, отлично, лампа и чаша с водой. Я буду смотреть в отражение.
Встав, она подошла к шкафу, заглядывая на полки. Ее рука задела стакан, смахнув его на пол, он разбился вдребезги. Она даже не заметила этого. Потянувшись, она достала одну из черных чаш для смешивания теста и повернулась к раковине.
– Я должна это сделать, Энн. Разве ты не понимаешь? Я должна заглянуть в прошлое, чтобы жить в настоящем!
Она наполнила чашу водой и поставила ее на стол, затем села напротив Энн, которая ласково дотронулась до ее руки.
В тишине они заглянули в чашу с водой.
Матильда смотрела вдаль из окна. Потом повернулась и недоверчиво взглянула на своего управляющего, который стоял, неловко шаркая ногами, в центре высокой с хорошей акустикой комнате.
– Но Уильям поехал, чтобы попытаться и вернуть себе замок Рандор!
– Он проиграл, моя госпожа. – Стивен посмотрел на нее. – У короля теперь все замки семьи де Броз, кроме Хея. Сэру Уильяму некуда было деваться, после того как его атаку отразили королевские констебли в Рандоре – я думаю, он не хотел приезжать сюда побежденным. – Стивен посмотрел на нее. – Поэтому он отправился в Леоминстер и уничтожил это место. Он сжег его дотла. Король никогда этого не простит, леди Матильда, – продолжил он серьезно. – Боюсь, ваш муж зашел слишком далеко, чтобы вернуться.
– Нас объявят вне закона. Что заставило его поступить таким образом? Сжечь город! – Закрыв глаза руками, она пыталась сдержать слезы, душившие ее.
Двадцать первого сентября король объявил Уильяма де Броз предателем и назначил Джеральда из Атьеса объехать все границы и объявить всех подданных барона свободными от своего господина. Последователи Уильяма оставили его, с тем чтобы воздать почести королю.
В конце концов, остался только один преданный Стивен, поехавший с Матильдой в горы, чтобы спрятать оставшиеся деньги и драгоценности в заброшенной святыне, где древние боги, если они все еще обитали там, охраняли бы клад. Даже Уильяму не сказали о его местонахождении.
Безопасно вернувшись обратно в Хей, Матильда взяла Стивена за руку.
– Ты должен остаться здесь, когда мы уйдем, – сказала она печально. – Наша ссора не имеет к тебе никакого отношения, дорогой Стивен. Думай о нас и молись за нас. Ты должен передать замок Хей королю и воздай ему свои почести.
– Что вы будете делать? – Стивен грустно смотрел на нее.
Она пожала плечами:
– Возможно, попробую добраться до своего сына Джайлза во Франции. – Она огляделась. – Мы не можем здесь оставаться. Спасибо, Стивен, за все, что ты сделал. Благодаря тебе хотя бы золото в безопасности и, если мы когда-нибудь вернемся, оно все еще будет там.
– Вы вернетесь, моя госпожа.
Он поднес ее руку к губам.
– Вы вернетесь.
Уильям и Матильда покинули замок Хей на рассвете следующего дня, их единственными попутчиками были Уилл и Реджинальд.
Это было началом кошмара. Преследование короля Джона было неустанно. Его войска безжалостно совершали набеги на них, не отступая ни на шаг. Несколько раз они пытались перейти границу, направляясь на юг, но каждый раз их заставляли отступить в холодные леса, где, после недель дождя, опадали последние листья, тем самым оставляя хорошую и опасную видимость дорог. Реджинальд был единственным, кто оставался бодрым и пытался развеселить компанию. У Уильяма болел бок, с каждым днем боль становилась все сильнее. У Уилла, хотя он и пытался скрыть это, начались приступы кашля, и Матильда, хотя она и пыталась бороться с этим всей своей силой, чувствовала, что ее стройная, высокая фигура начинает горбиться и слабеть в суставах от ненавистного ревматизма, заработанного из-за холодной погоды. Было тяжело все время находиться в седле, и чувствовалось приближение отчаяния. То здесь, то там они останавливались на небольшой отдых, находя убежище у монахов или у родственников, которые все еще сочувствовали бездомной семье, но всегда страх обнаружения заставлял их двигаться дальше.
Когда наступило Рождество, они вновь оказались на границе всего в нескольких милях к северу от Хея, почти вернувшись туда, откуда начали свои путь. Они скакали два дня, пытаясь избежать солдат, которые находились от них на небольшом расстоянии.
– Это предательство, – Матильда постоянно повторяла себе, быстро следуя за Уиллом. Ее пальцы покраснели и опухли до такой степени, что вскоре она не могла уже держать вожжи. Уилл, заметив это, но ничего не говоря, связал их так, что она могла захватить их запястьями, но в этом не было необходимости. Кобыла теперь автоматически бежала за остальными. – Нас предали, – повторила она снова, – кто-то, кого мы считали нашим другом. Они бы не смогли нас найти. – Только по жару ее щек можно было определить, что она плакала.
Они ехали по дорогам в долине через леса, пытаясь избежать холмов, но нигде не было убежища. Матильда понятия не имела, знал ли Реджинальд, куда они ехали, но уже особо и не волновалась по этому поводу. Все, что она хотела, так это лечь где-нибудь, заснуть и никогда не просыпаться вновь. Никогда больше не садиться на лошадь. Никогда больше не чувствовать прикосновение ветра.
Была буря, и было трудно определить, был ли полдень или сумерки, и когда вооруженные фигуры остановились перед ними, схватив лошадь Реджинальда за узду и остановив ее, она просто не могла этому поверить, думая, что это ей мерещится. Когда же она сообразила, что они настоящие, все, что она почувствовала, – это тупое чувство облегчения, что погоня была позади.
Из-за ветра она не расслышала, что говорили люди Реджинальду и Уиллу, который, сильно кашляя, ехал за своим братом. Она видела, что ее сыновья держали свои руки подальше от мечей и понимающе смотрели друг на друга.
Их захватчики не обращали внимания на Уильяма, хотя он и был вооружен. Он сидел, не двигаясь, на лошади, сошедшей с дороги, голова его опустилась, одну руку он держал на своей ране.
Затем поход начался вновь, но на этот раз пешком. Они были пленники. Матильда бросила вожжи и попыталась дыханием согреть опухшие руки.
Казалось, они шли целую вечность, пока не дошли до деревянного дома в долине. Она почувствовала, как кто-то помог ей спуститься с лошади, и двое мужчины понесли ее в дом. Это последнее, что она помнила.
Дверная задвижка щелкнула, и Энн посмотрела на дверь. Ее внимание было полностью сосредоточено на чаше, полной туманных отражений, так что она забыла о присутствии других в комнате. Бен медленно вошел в кухню. За ним шел Ник, лицо его было мертвенно-бледным. Энн сразу поняла, что он был уже самим собой. Она поднесла палец к губам, и двое мужчин тихо сели за стол. Оба уставились на чашу с водой, когда Джо, не зная об их возвращении, медленно продолжила свой рассказ.
Прошло много времени, прежде чем Матильда пришла в себя. Она чувствовала, как кто-то аккуратно снял с нее одежду, даже ее сорочку; как мягкими полотенцами растирали ее ледяную кожу и как потом надели длинный теплый халат. Ее накормили овсяной кашей и затем отвели спать в комнату. Только когда она настолько поправилась, чтобы присоединиться к мужчинам, она поняла, что они совсем не пленники, а почетные гости одного из горных вождей. И они оставались с ним в течение долгих недель одной из самых худших зим в Уэльских холмах.
Медленно, благодаря заботам уэльских хозяев, больные поправлялись и, убежденные в том, что их преследователи не настигнут их здесь, в замерших холмах, приобрели немного оптимизма и вместе с вождем составили новый план. Как только наступит оттепель, они направятся на побережье и оттуда переправятся в Ирландию, где они смогут остановиться у Маргарет и Вальтера и где у них много родственников и друзей, которые могли бы им помочь.
Когда оттепель освободила дороги вересковой пустоши и долины от снега и льда, Уильям, Матильда и их сыновья, сопровождаемые двумя уэльскими гидами, вновь отправились в путешествие к морю, укутанные в овечьи шкуры, нервничая, несмотря на доброту и гостеприимство, с которыми их приняли. Но путешествие, хотя было холодно и утомительно, прошло без каких-либо инцидентов. Наконец, они прибыли в широкое устье реки, которое разделяло север Уэльса от юга, напротив замка, который охранял устье реки и смотрел вниз с холма на два корабля у причала в заливе. Уилл посмотрел на мать и улыбнулся:
– Почти на месте. Если Богу будет угодно, завтра мы будем в безопасности.
Она внимательно смотрела на корабли.
– Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем Джон узнает, куда мы делись. Он может следовать за нами до Ирландии. – Она поежилась, сильнее укутавшись в меха.
– Он не будет, мама. – Реджинальд взял ее за руку. – Ирландские лорды слишком властны. Он не бросит им вызов. И между нами говоря, мы связаны браком с большинством их семей. – Он слегка подтолкнул своего брата локтем.
Лошадей отправили обратно в деревню, и их гид обсудил переезд с темнокожим хозяином одного из кораблей, перед тем как перенес их багаж. Они не поплывут сегодня.
С грустью Матильда попрощалась со своей белой кобылой. Они пообещали хозяевам своих лошадей в качестве платы за жилье. Поклонившись, гиды попрощались и ушли.
Прошло четыре дня, прежде чем капитан рискнул выйти в море. Матильда постоянно наблюдала за горами в короткие часы дневного света, в любой момент ожидая увидеть лошадей, шлемы, копья, которые бы означали, что король сделал невозможное и нагнал их. Но они не появились.
Наконец, корабль отчалил. Матильда стояла на палубе, вглядываясь вперед, на землю, наполовину скрытую черными тучами. Она не замечала, что ее волосы выбились из-под капюшона. Она, казалось, все еще ожидала увидеть Джона, скачущего по берегу залива. Она вздрогнула, и Уилл обнял ее.
– Переезд не займет много времени, мама. Ты что, плохо себя чувствуешь?
Она посмотрела на него и увидела его улыбку и задорные глаза.
– Знаешь ведь, что нет, глупыш. Я знаю, что мне понравится море. Только я бы хотела, чтобы все это произошло при более веселых обстоятельствах. – Она вздохнула.
– Ну, Джон пусть не рассчитывает заполучить нас, так что радуйся жизни, – Уилл засмеялся. – Мы с тобой в семье настоящие моряки, это очевидно. – Он кивнул через плечо. Его отец и Реджинальд удалились в дальний угол палубы. Оба выглядели очень неважно, а потом сначала Уильям, затем и его сын ушли в каюту и легли там.
Очень скоро возобновился сильный ветер. Глаза Уилла сияли.
– Радуйся, ветер усиливается. Мы скоро туда доберемся.
Матильда смеялась над его возбуждением.
Ночь наступила рано, а с ней усилился и шторм. Пассажиров отправили в каюты, где они лежали без сна. Матильда, прислонившись спиной к стене и обняв колени руками, слушала, как члены команды кричали, борясь со штормом.
В конце концов, команда подчинилась стихии, и слышно было только ветер, волны и скрип такелажа.
Три дня и три ночи бросало и крутило их, пока шторм не стих. И тогда на четвертое утро капитан открыл дверь каюты и заглянул в нее, ухмыляясь.
– Вы не поверите, но Дева Мария привела нас к Ирландскому побережью!
Матильда неуверенно направилась к выходу и стала смотреть на длинное темное побережье. Волны все еще были огромные, но ветер немного стих. Матросы разматывали запутавшийся парус. Тут же корабль набрал скорость, направляясь к берегу. На скалистой горе находился замок.
– Черный замок Фитцджеральда, – объявил капитан с триумфом. – Это действительно хорошая удача. Виклов. Вот, где мы находимся. – Он опять ушел.
Берег Ирландии казался неподвижным. Матильда сошла с корабля и чуть не упала. Реджинальд впервые за несколько дней выглядел уверенно. Даже Уильям был доволен. Он огляделся вокруг. Все еще бледный, затем он наконец вспомнил, кто он такой. Он расправил плечи.
– Уилл, Реджинальд, мы должны найти лошадей. Узнайте об этом парне Фитцджеральде. Он нас укроет, пока мы не будем готовы продолжить путь? – Он повернулся проверить свой багаж. Сильно пахло рыбой.
Капитан подошел к ним, указывая на холм.
– Вот, люди из замка. Без сомнения, они спустятся вас поприветствовать.
Они повернулись и наблюдали. Пять всадников спускались по крутой тропе.
Уилл внезапно напрягся:
– Ты видишь их одежду, отец? Это возможно?
Уильям протер глаза.
– Люди Уильяма Маршалла. Он всегда был хорошим другом.
– Как и многие другие, отец? – Реджинальд сделал ему предупреждающий знак. – Лучше быть начеку, прежде чем мы поймем их намерения.
Рыцарь во главе всадников салютовал им. Он не ожидал встретить пассажиров и, казалось, был удивлен, увидев группу на пристани. Однако оказалось, что граф Маршалл сам был хозяином в Черном замке. Он помог Матильде сесть на лошадь и сопроводил их в замок.
– Мои друзья! – Пожилой человек, широко улыбаясь, протянул обе руки. – Добро пожаловать! – Его улыбка сменилась беспокойством, когда Матильда опустилась на пол у камина.
– Бедная дама, вы выглядите утомленной. Вы все, должно быть, устали. Шторм был очень сильным. Вероятно, много кораблей потонуло. – Он печально покачал головой. – Пойдемте, я позову слуг, чтобы они проводили вас в комнаты. Они туда принесут вам еду и вино. Мы поговорим после того, как вы отдохнете.
Звонил телефон. Сначала никто не двигался, потом Бен поднялся и пошел ответить. Джо оглядывалась, будто во сне. Она глубоко вздохнула.
Энн встала. Она взяла чашу с водой и решительно вылила ее содержимое в раковину.
– Время обедать, – громко сказала она. – Николас, налей нам всем, пожалуйста, по стакану хереса.
Бен повесил трубку.
– Они хотят, чтобы мы забрали детей в четыре, – сказал он.
– Хорошо. – Энн наклонилась над печкой, проверяя пирог, который поставила туда раньше. – Еще пятнадцать минут, и потом можем обедать. Джо, не принесешь мне гороха?
Джо не пошевельнулась. Она смотрела на свои руки. Косточки на пальцах покраснели и опухли. Энн резко посмотрела на них.
– Вот что может сделать утренняя прогулка в уэльских горах в такую погоду, Джо, – быстро сказала она. – Страшное место для стареющих костей! Солнце все исправит.
Джо едва улыбнулась.
– Я так и думала, – сказала она. В первый раз она посмотрела на Ника. – Ты помнишь, что произошло?
Он кивнул.
– Что мы будем делать?
Ник уставился на бутылку в руках.
– Мы не можем изменить историю, Джо, – хрипло сказал он.
– Ты не можешь изменить прошлое, но оно не должно происходить вновь, – сквозь зубы проговорила она. – Она взяла бутылку из его рук и налила херес в стаканы, пролив немного на стол. – Может, пойдем есть на улицу? Если так, то кто-нибудь пусть протрет стол и стулья.
Солнце, наконец, прорвалось сквозь туман. Внизу в долине все еще лежала белая дымка, но чувствовалось, что жара возвращается. Бен задумчиво стянул свитер. Потом поднял стакан.
– Столько всего произошло за сегодняшнее утро. Предлагаю тост. За удачное завершение статьи Джо о семье Клементс.
36
– Ты хочешь сказать, что все это правда? – прошептала она. – Он действительно был Джоном? Это не был Сэм? – Она закрыла глаза, все еще стоя на коленях. – Он преследовал меня. Следовал за мной из прошлого. Но зачем? Джон ненавидел Матильду. Он… – Ее голос дрогнул. – Он приговорил ее к смерти. – В отчаянии она посмотрела наверх. – Поэтому он здесь? Преследовать меня даже после смерти? Я знала, Энн. Я узнала его. Несколько недель назад я увидела это в его глазах, но тогда не поняла. Я не поняла, что происходит.
– Нет, Джо. Это ерунда. Ради Бога, вы не те же люди! Ты постоянно на это обращаешь внимание. – Энн поднялась на ноги. – И Ник любит тебя. Он любит тебя, Джо. – Она подошла к раковине и намочила тряпку холодной водой. – Все еще есть вероятность того, что Сэм все это начал. Я не могу быть уверена. Я не знаю. У меня недостаточно опыта. Все, что я могу сказать, так это то, что он так много знает о Джоне.
– Что заставило его толкнуть тебя? – Мягко спросил Бен. Он выглядел мрачно.
Энн попыталась улыбнуться:
– Я спросила о его королевской прерогативе. Не забывай, что я республиканка. Я не знаю, как общаться с королями. Он не хотел ударить меня, он просто не знал, что я была там. Я спросила его о семье де Броз и почему он решил преследовать именно их. Он рассердился – можно сказать, разозлился – и начал ходить взад-вперед. Потом он – полагаю, он просто вылетел из комнаты, и мне не повезло, что я оказалась у него на дороге. Это был 1209 год. Он сказал мне, что Уильям сжег город Леоминстер в Херефордшире. То он страдал от апоплексии, то хохотал как сумасшедший…
Бен похлопал Джо по плечу, потом пошел к двери.
– Он вышел отсюда?
Энн кивнула.
– Вы оставайтесь здесь. Пойду поищу его.
В кухне было очень тихо. Ни Энн, ни Джо не произнесли ни слова. В печке трещали поленья, и они обернулись посмотреть на них. Затем Джо шепотом сказала.
– Энн, я должна знать, что произошло позже. Я должна знать, что сделал король.
– Но ты же знаешь. – Энн повернулась к ней. – Господи, Джо! Разве ты не можешь оставить это в покое? Ты знаешь, что он сделал! – Она села за стол и положила голову на руки. – Черт, прости меня. Это несправедливо. Я просто разнервничалась. Я помогу тебе, если смогу. Но у меня не получается, Джо. Я ничего не понимаю.
– Тебе не нужно ничего делать, Энн. Просто будь со мной рядом.
– Сейчас? Но они могут вернуться в любой момент.
– Меня это не волнует. Я должна знать, о чем он думает. Разве ты не понимаешь?
– Нет, не понимаю. Джо, ты сильно расстроена. В любом случае, возможно, это не сработает.
– Получится. Все, что мне нужно, так это толчок, ты сама это сказала. Нужно инициировать. – Джо огляделась. – Эта лампа, отлично, лампа и чаша с водой. Я буду смотреть в отражение.
Встав, она подошла к шкафу, заглядывая на полки. Ее рука задела стакан, смахнув его на пол, он разбился вдребезги. Она даже не заметила этого. Потянувшись, она достала одну из черных чаш для смешивания теста и повернулась к раковине.
– Я должна это сделать, Энн. Разве ты не понимаешь? Я должна заглянуть в прошлое, чтобы жить в настоящем!
Она наполнила чашу водой и поставила ее на стол, затем села напротив Энн, которая ласково дотронулась до ее руки.
В тишине они заглянули в чашу с водой.
Матильда смотрела вдаль из окна. Потом повернулась и недоверчиво взглянула на своего управляющего, который стоял, неловко шаркая ногами, в центре высокой с хорошей акустикой комнате.
– Но Уильям поехал, чтобы попытаться и вернуть себе замок Рандор!
– Он проиграл, моя госпожа. – Стивен посмотрел на нее. – У короля теперь все замки семьи де Броз, кроме Хея. Сэру Уильяму некуда было деваться, после того как его атаку отразили королевские констебли в Рандоре – я думаю, он не хотел приезжать сюда побежденным. – Стивен посмотрел на нее. – Поэтому он отправился в Леоминстер и уничтожил это место. Он сжег его дотла. Король никогда этого не простит, леди Матильда, – продолжил он серьезно. – Боюсь, ваш муж зашел слишком далеко, чтобы вернуться.
– Нас объявят вне закона. Что заставило его поступить таким образом? Сжечь город! – Закрыв глаза руками, она пыталась сдержать слезы, душившие ее.
Двадцать первого сентября король объявил Уильяма де Броз предателем и назначил Джеральда из Атьеса объехать все границы и объявить всех подданных барона свободными от своего господина. Последователи Уильяма оставили его, с тем чтобы воздать почести королю.
В конце концов, остался только один преданный Стивен, поехавший с Матильдой в горы, чтобы спрятать оставшиеся деньги и драгоценности в заброшенной святыне, где древние боги, если они все еще обитали там, охраняли бы клад. Даже Уильяму не сказали о его местонахождении.
Безопасно вернувшись обратно в Хей, Матильда взяла Стивена за руку.
– Ты должен остаться здесь, когда мы уйдем, – сказала она печально. – Наша ссора не имеет к тебе никакого отношения, дорогой Стивен. Думай о нас и молись за нас. Ты должен передать замок Хей королю и воздай ему свои почести.
– Что вы будете делать? – Стивен грустно смотрел на нее.
Она пожала плечами:
– Возможно, попробую добраться до своего сына Джайлза во Франции. – Она огляделась. – Мы не можем здесь оставаться. Спасибо, Стивен, за все, что ты сделал. Благодаря тебе хотя бы золото в безопасности и, если мы когда-нибудь вернемся, оно все еще будет там.
– Вы вернетесь, моя госпожа.
Он поднес ее руку к губам.
– Вы вернетесь.
Уильям и Матильда покинули замок Хей на рассвете следующего дня, их единственными попутчиками были Уилл и Реджинальд.
Это было началом кошмара. Преследование короля Джона было неустанно. Его войска безжалостно совершали набеги на них, не отступая ни на шаг. Несколько раз они пытались перейти границу, направляясь на юг, но каждый раз их заставляли отступить в холодные леса, где, после недель дождя, опадали последние листья, тем самым оставляя хорошую и опасную видимость дорог. Реджинальд был единственным, кто оставался бодрым и пытался развеселить компанию. У Уильяма болел бок, с каждым днем боль становилась все сильнее. У Уилла, хотя он и пытался скрыть это, начались приступы кашля, и Матильда, хотя она и пыталась бороться с этим всей своей силой, чувствовала, что ее стройная, высокая фигура начинает горбиться и слабеть в суставах от ненавистного ревматизма, заработанного из-за холодной погоды. Было тяжело все время находиться в седле, и чувствовалось приближение отчаяния. То здесь, то там они останавливались на небольшой отдых, находя убежище у монахов или у родственников, которые все еще сочувствовали бездомной семье, но всегда страх обнаружения заставлял их двигаться дальше.
Когда наступило Рождество, они вновь оказались на границе всего в нескольких милях к северу от Хея, почти вернувшись туда, откуда начали свои путь. Они скакали два дня, пытаясь избежать солдат, которые находились от них на небольшом расстоянии.
– Это предательство, – Матильда постоянно повторяла себе, быстро следуя за Уиллом. Ее пальцы покраснели и опухли до такой степени, что вскоре она не могла уже держать вожжи. Уилл, заметив это, но ничего не говоря, связал их так, что она могла захватить их запястьями, но в этом не было необходимости. Кобыла теперь автоматически бежала за остальными. – Нас предали, – повторила она снова, – кто-то, кого мы считали нашим другом. Они бы не смогли нас найти. – Только по жару ее щек можно было определить, что она плакала.
Они ехали по дорогам в долине через леса, пытаясь избежать холмов, но нигде не было убежища. Матильда понятия не имела, знал ли Реджинальд, куда они ехали, но уже особо и не волновалась по этому поводу. Все, что она хотела, так это лечь где-нибудь, заснуть и никогда не просыпаться вновь. Никогда больше не садиться на лошадь. Никогда больше не чувствовать прикосновение ветра.
Была буря, и было трудно определить, был ли полдень или сумерки, и когда вооруженные фигуры остановились перед ними, схватив лошадь Реджинальда за узду и остановив ее, она просто не могла этому поверить, думая, что это ей мерещится. Когда же она сообразила, что они настоящие, все, что она почувствовала, – это тупое чувство облегчения, что погоня была позади.
Из-за ветра она не расслышала, что говорили люди Реджинальду и Уиллу, который, сильно кашляя, ехал за своим братом. Она видела, что ее сыновья держали свои руки подальше от мечей и понимающе смотрели друг на друга.
Их захватчики не обращали внимания на Уильяма, хотя он и был вооружен. Он сидел, не двигаясь, на лошади, сошедшей с дороги, голова его опустилась, одну руку он держал на своей ране.
Затем поход начался вновь, но на этот раз пешком. Они были пленники. Матильда бросила вожжи и попыталась дыханием согреть опухшие руки.
Казалось, они шли целую вечность, пока не дошли до деревянного дома в долине. Она почувствовала, как кто-то помог ей спуститься с лошади, и двое мужчины понесли ее в дом. Это последнее, что она помнила.
Дверная задвижка щелкнула, и Энн посмотрела на дверь. Ее внимание было полностью сосредоточено на чаше, полной туманных отражений, так что она забыла о присутствии других в комнате. Бен медленно вошел в кухню. За ним шел Ник, лицо его было мертвенно-бледным. Энн сразу поняла, что он был уже самим собой. Она поднесла палец к губам, и двое мужчин тихо сели за стол. Оба уставились на чашу с водой, когда Джо, не зная об их возвращении, медленно продолжила свой рассказ.
Прошло много времени, прежде чем Матильда пришла в себя. Она чувствовала, как кто-то аккуратно снял с нее одежду, даже ее сорочку; как мягкими полотенцами растирали ее ледяную кожу и как потом надели длинный теплый халат. Ее накормили овсяной кашей и затем отвели спать в комнату. Только когда она настолько поправилась, чтобы присоединиться к мужчинам, она поняла, что они совсем не пленники, а почетные гости одного из горных вождей. И они оставались с ним в течение долгих недель одной из самых худших зим в Уэльских холмах.
Медленно, благодаря заботам уэльских хозяев, больные поправлялись и, убежденные в том, что их преследователи не настигнут их здесь, в замерших холмах, приобрели немного оптимизма и вместе с вождем составили новый план. Как только наступит оттепель, они направятся на побережье и оттуда переправятся в Ирландию, где они смогут остановиться у Маргарет и Вальтера и где у них много родственников и друзей, которые могли бы им помочь.
Когда оттепель освободила дороги вересковой пустоши и долины от снега и льда, Уильям, Матильда и их сыновья, сопровождаемые двумя уэльскими гидами, вновь отправились в путешествие к морю, укутанные в овечьи шкуры, нервничая, несмотря на доброту и гостеприимство, с которыми их приняли. Но путешествие, хотя было холодно и утомительно, прошло без каких-либо инцидентов. Наконец, они прибыли в широкое устье реки, которое разделяло север Уэльса от юга, напротив замка, который охранял устье реки и смотрел вниз с холма на два корабля у причала в заливе. Уилл посмотрел на мать и улыбнулся:
– Почти на месте. Если Богу будет угодно, завтра мы будем в безопасности.
Она внимательно смотрела на корабли.
– Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем Джон узнает, куда мы делись. Он может следовать за нами до Ирландии. – Она поежилась, сильнее укутавшись в меха.
– Он не будет, мама. – Реджинальд взял ее за руку. – Ирландские лорды слишком властны. Он не бросит им вызов. И между нами говоря, мы связаны браком с большинством их семей. – Он слегка подтолкнул своего брата локтем.
Лошадей отправили обратно в деревню, и их гид обсудил переезд с темнокожим хозяином одного из кораблей, перед тем как перенес их багаж. Они не поплывут сегодня.
С грустью Матильда попрощалась со своей белой кобылой. Они пообещали хозяевам своих лошадей в качестве платы за жилье. Поклонившись, гиды попрощались и ушли.
Прошло четыре дня, прежде чем капитан рискнул выйти в море. Матильда постоянно наблюдала за горами в короткие часы дневного света, в любой момент ожидая увидеть лошадей, шлемы, копья, которые бы означали, что король сделал невозможное и нагнал их. Но они не появились.
Наконец, корабль отчалил. Матильда стояла на палубе, вглядываясь вперед, на землю, наполовину скрытую черными тучами. Она не замечала, что ее волосы выбились из-под капюшона. Она, казалось, все еще ожидала увидеть Джона, скачущего по берегу залива. Она вздрогнула, и Уилл обнял ее.
– Переезд не займет много времени, мама. Ты что, плохо себя чувствуешь?
Она посмотрела на него и увидела его улыбку и задорные глаза.
– Знаешь ведь, что нет, глупыш. Я знаю, что мне понравится море. Только я бы хотела, чтобы все это произошло при более веселых обстоятельствах. – Она вздохнула.
– Ну, Джон пусть не рассчитывает заполучить нас, так что радуйся жизни, – Уилл засмеялся. – Мы с тобой в семье настоящие моряки, это очевидно. – Он кивнул через плечо. Его отец и Реджинальд удалились в дальний угол палубы. Оба выглядели очень неважно, а потом сначала Уильям, затем и его сын ушли в каюту и легли там.
Очень скоро возобновился сильный ветер. Глаза Уилла сияли.
– Радуйся, ветер усиливается. Мы скоро туда доберемся.
Матильда смеялась над его возбуждением.
Ночь наступила рано, а с ней усилился и шторм. Пассажиров отправили в каюты, где они лежали без сна. Матильда, прислонившись спиной к стене и обняв колени руками, слушала, как члены команды кричали, борясь со штормом.
В конце концов, команда подчинилась стихии, и слышно было только ветер, волны и скрип такелажа.
Три дня и три ночи бросало и крутило их, пока шторм не стих. И тогда на четвертое утро капитан открыл дверь каюты и заглянул в нее, ухмыляясь.
– Вы не поверите, но Дева Мария привела нас к Ирландскому побережью!
Матильда неуверенно направилась к выходу и стала смотреть на длинное темное побережье. Волны все еще были огромные, но ветер немного стих. Матросы разматывали запутавшийся парус. Тут же корабль набрал скорость, направляясь к берегу. На скалистой горе находился замок.
– Черный замок Фитцджеральда, – объявил капитан с триумфом. – Это действительно хорошая удача. Виклов. Вот, где мы находимся. – Он опять ушел.
Берег Ирландии казался неподвижным. Матильда сошла с корабля и чуть не упала. Реджинальд впервые за несколько дней выглядел уверенно. Даже Уильям был доволен. Он огляделся вокруг. Все еще бледный, затем он наконец вспомнил, кто он такой. Он расправил плечи.
– Уилл, Реджинальд, мы должны найти лошадей. Узнайте об этом парне Фитцджеральде. Он нас укроет, пока мы не будем готовы продолжить путь? – Он повернулся проверить свой багаж. Сильно пахло рыбой.
Капитан подошел к ним, указывая на холм.
– Вот, люди из замка. Без сомнения, они спустятся вас поприветствовать.
Они повернулись и наблюдали. Пять всадников спускались по крутой тропе.
Уилл внезапно напрягся:
– Ты видишь их одежду, отец? Это возможно?
Уильям протер глаза.
– Люди Уильяма Маршалла. Он всегда был хорошим другом.
– Как и многие другие, отец? – Реджинальд сделал ему предупреждающий знак. – Лучше быть начеку, прежде чем мы поймем их намерения.
Рыцарь во главе всадников салютовал им. Он не ожидал встретить пассажиров и, казалось, был удивлен, увидев группу на пристани. Однако оказалось, что граф Маршалл сам был хозяином в Черном замке. Он помог Матильде сесть на лошадь и сопроводил их в замок.
– Мои друзья! – Пожилой человек, широко улыбаясь, протянул обе руки. – Добро пожаловать! – Его улыбка сменилась беспокойством, когда Матильда опустилась на пол у камина.
– Бедная дама, вы выглядите утомленной. Вы все, должно быть, устали. Шторм был очень сильным. Вероятно, много кораблей потонуло. – Он печально покачал головой. – Пойдемте, я позову слуг, чтобы они проводили вас в комнаты. Они туда принесут вам еду и вино. Мы поговорим после того, как вы отдохнете.
Звонил телефон. Сначала никто не двигался, потом Бен поднялся и пошел ответить. Джо оглядывалась, будто во сне. Она глубоко вздохнула.
Энн встала. Она взяла чашу с водой и решительно вылила ее содержимое в раковину.
– Время обедать, – громко сказала она. – Николас, налей нам всем, пожалуйста, по стакану хереса.
Бен повесил трубку.
– Они хотят, чтобы мы забрали детей в четыре, – сказал он.
– Хорошо. – Энн наклонилась над печкой, проверяя пирог, который поставила туда раньше. – Еще пятнадцать минут, и потом можем обедать. Джо, не принесешь мне гороха?
Джо не пошевельнулась. Она смотрела на свои руки. Косточки на пальцах покраснели и опухли. Энн резко посмотрела на них.
– Вот что может сделать утренняя прогулка в уэльских горах в такую погоду, Джо, – быстро сказала она. – Страшное место для стареющих костей! Солнце все исправит.
Джо едва улыбнулась.
– Я так и думала, – сказала она. В первый раз она посмотрела на Ника. – Ты помнишь, что произошло?
Он кивнул.
– Что мы будем делать?
Ник уставился на бутылку в руках.
– Мы не можем изменить историю, Джо, – хрипло сказал он.
– Ты не можешь изменить прошлое, но оно не должно происходить вновь, – сквозь зубы проговорила она. – Она взяла бутылку из его рук и налила херес в стаканы, пролив немного на стол. – Может, пойдем есть на улицу? Если так, то кто-нибудь пусть протрет стол и стулья.
Солнце, наконец, прорвалось сквозь туман. Внизу в долине все еще лежала белая дымка, но чувствовалось, что жара возвращается. Бен задумчиво стянул свитер. Потом поднял стакан.
– Столько всего произошло за сегодняшнее утро. Предлагаю тост. За удачное завершение статьи Джо о семье Клементс.
36
Джо сидела на стене и любовалась туманом и закатом солнца, когда Ник нашел ее. Он сел рядом.
– Я думал поехать домой сегодня, – сказал он.
Джо посмотрела на свои руки. Как и сказала Энн, они выглядели нормально благодаря солнцу. Она кивнула:
– Возможно, это к лучшему, – медленно произнесла она.
– Джо. Ты должна прекратить регрессировать, – сказал Ник через мгновение. – Ты понимаешь, все приближается к концу. Матильда умрет.
Она в отчаянии покачала головой:
– Еще нет, Ник. Еще есть время во всем разобраться. Может, книги врут. Такое впечатление, что никто не знает, что произошло. Возможно, Уильям Маршалл спас их.
– Нет! – Ник схватил ее за плечи. – Посмотри на меня, Джо. Ничто не может спасти ее. Ничто. Она умрет! – Он отвернулся. – Часть меня хочет, чтобы ты продолжала, Джо. Другая же часть хочет видеть тебя побежденной и на коленях. – Он остановился. В напряженном молчании Джо не осмеливалась поднять глаза. Она чувствовала, что крошечные волоски на ее шее встали дыбом.
– Это не ты, Ник, – наконец сказала она. – И это не Джон. Она подняла глаза. – Это то, что хочет Сэм.
Ник кивнул.
– И именно Сэм с самого начала предупредил меня не регрессировать. Он не хотел причинять мне вреда тогда.
– Тогда он не знал, что он был Уильямом, – угрюмо сказал Ник. – Каким-то образом он хочет смягчить свою вину, настраивая нас друг против друга. Я не могу поверить, что он хочет обидеть тебя, и к тому же…
– Мне никто не может причинить боль, Ник. Только не регрессиями. – Она с сожалением улыбнулась. – Карл Беннет часто дает людям испытать чувство смерти. И в конце концов, если мы верим в реинкарнацию, тогда смерть – это не конец.
– Это конец твоей настоящей жизни, Джо. – Ник мягко тряхнул ее за плечи. – Ты готова умереть? Ты хочешь прекратить быть Джо Клиффорд и отправиться в чистилище или куда-то еще на восемьсот лет?
Джо отпрянула от него.
– Конечно, нет. Но этого не случится.
– Может случиться. – Ник сжал руки. – Пожалуйста, Джо. Пообещай мне, что ты не будешь рисковать этим.
Какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга. Почти не осознавая, что он сделал это, Ник протянул руку и дотронулся до ее лица.
– Я не могу доверять себе, когда я с тобой, Джо. Если бы я действительно был Джоном… – Он остановился, затем тряхнул головой. – Я не… я не могу поверить, что я им был, но если бы это и была правда, Боже, этим нечего гордиться. Он похож на человека, который будет преследовать свою жертву даже после ее смерти. – Он вздрогнул. – Какое страшное воплощение он выбрал себе! Нет, я не могу в это поверить. И даже если я попытаюсь, человек, в ком я больше всего заинтересован сейчас, это я, Джо. Меня абсолютно не волнует король Джон. Или Сэм. Он наслаждался тем, что дал мне власть и манипулировал мной, и все теперь кончено. – Он замолчал. – Но до тех пор, пока я не буду уверен, что во мне больше ничего нет того, что могло бы причинить тебе боль, я не хочу рисковать, оставаясь с тобой наедине. Поэтому я сейчас ухожу.
Джо подошла к нему, комок застрял у нее в горле.
– Ник…
Ник закрыл глаза. Затем медленно обнял ее и притянул к себе. Он взъерошил ее волосы:
– Ты не можешь доверять мне, Джо. Что бы я ни делал, чтобы я ни говорил – не верь мне, и не верь себе.
– Энн может помочь нам, Ник.
– Она не может, Джо, и это несправедливо – просить ее еще раз об этом.
– Тогда Карл Беннет.
– Возможно. – Он поцеловал ее в лоб. – Но я думаю, что это Сэм. У меня такое чувство, что он единственный, кто может освободить нас от этого кошмара, и я намереваюсь проследить, чтобы он сделал это. – Он резко освободил ее из своих объятий и засунул руки в карманы. – Тим тоже замешан в этом. Я хочу выяснить, какова его роль в этой запутанной истории.
Джо закусила губу.
– Сэм никогда не гипнотизировал Тима, – сказала она так тихо, что он едва услышал ее.
– Нет. – Ник отвернулся от нее. – Не сходится, так? Трое мужчин. Ричард, Джон и Уильям. Каждый по-своему любил Матильду. А теперь мы здесь. Тим, Сэм и я. – Он холодно рассмеялся. – Ты что, приз, Джо? Из-за этого весь сыр-бор? Если так, тогда двое проиграют в этой кармической раздаче. В ней будут проигравшие.
Он смотрел, как темная нить облаков проплывала по темно-красному диску солнца, направляясь к горам.
– Надеюсь, ты выиграешь, – прошептала Джо.
Ник обернулся к ней, его глаза были безлики.
– Я собираюсь, – сказал он. – В этот раз я уверен в этом.
Где-то далеко в горах Джо слышала жалобное блеянье овец. Звук эхом раздавался в тишине ночи, и она вздрогнула. Она медленно села. Откинув одеяло, она слезла с кровати, ее глаза были прикованы к бледным занавескам, скрывавшим лунный свет. Раздвинув их, она затаила дыхание, увидев красоту серебряного тумана, лежащего на верхушках гор, и еще долго так стояла и смотрела в окно, облокотившись на каменный подоконник. Ее тело жаждало Ника. Она хотела находиться в его объятиях и чувствовать его поцелуи на своих губах. Несмотря ни на какую опасность, он ей был нужен. Но он ушел.
Она закрыла руками голову и расплакалась.
Ричард стоял между ними. Если бы она не встретила Ричарда, могла бы она любить принца, который благоволил ей? Ричард. Всегда Ричард. Имя крутилось в ее голове. Видела ли Матильда Ричарда за те последние месяцы?
Она подняла голову и посмотрела на дверь. Энн тоже заставила ее пообещать никогда больше не пытаться регрессировать в одиночестве, но еще один последний раз, просто узнать, есть ли новости о Ричарде? В конце концов, Матильда не умерла в Ирландии. Опасности еще не было. Всего десять минут, все, что ей было нужно – покопаться в своей памяти и увидеть его еще раз, отвлечь свои мысли от Джона.
На цыпочках подойдя к двери, она повернула ключ, затем села напротив окна. Положив руки на подоконник, она пристально посмотрела на огромную серебряную луну и намеренно начала расслабляться.
Был поздний вечер, когда они добрались до замка Трим. Черный дрозд начал свою песню. Наконец-то дождь закончился, и солнце начало прогревать землю. Большие ворота замка медленно открылись, и их лошади въехали по разводному мосту в темный двор замка.
Маргарет приветствовала свою мать, обнимая ее и одновременно пытаясь ослабить ее плотный плащ, смеясь и утирая слезы. Затем подошел Вальтер, высокий и как всегда симпатичный, с задором в глазах.
– Итак, наконец-то мои отверженные тесть и теща прибыли нас навестить. – Он наклонился поцеловать руку Матильды. – Добро пожаловать в Трим, леди Матильда. Здесь вы будете в безопасности, ничего не бойтесь. – Он подвел ее к камину, оставив свою жену с отцом и братьями. Матильда избегала его взглядов, смущенная, осознавая, что прядь седых волос выбилась из-под капюшона и морщины образовались вокруг глаз из-за постоянного беспокойства, суровой погоды и страха, и руки опухли. Он поднес одну руку к своим губам о поцеловал ее:
– У вас еще есть силы посмотреть радость и гордость Маргарет, перед тем как вы пойдете отдыхать, мама? – Он говорил так тихо, что она почти ничего не расслышала из-за шума, стоявшего в холле. – Знаю, что у нее не было возможности сообщить вам новости. Наши молитвы были наконец-то услышаны. У нас маленькая дочка.
– О, Вальтер! – Усталое лицо Матильды озарилось счастьем. Она повернулась к Маргарет. – Почему ты мне немедленно не сообщила об этом? Отведи меня быстрее к ней, дорогая, пока я действительно не упала от усталости.
– Я думал поехать домой сегодня, – сказал он.
Джо посмотрела на свои руки. Как и сказала Энн, они выглядели нормально благодаря солнцу. Она кивнула:
– Возможно, это к лучшему, – медленно произнесла она.
– Джо. Ты должна прекратить регрессировать, – сказал Ник через мгновение. – Ты понимаешь, все приближается к концу. Матильда умрет.
Она в отчаянии покачала головой:
– Еще нет, Ник. Еще есть время во всем разобраться. Может, книги врут. Такое впечатление, что никто не знает, что произошло. Возможно, Уильям Маршалл спас их.
– Нет! – Ник схватил ее за плечи. – Посмотри на меня, Джо. Ничто не может спасти ее. Ничто. Она умрет! – Он отвернулся. – Часть меня хочет, чтобы ты продолжала, Джо. Другая же часть хочет видеть тебя побежденной и на коленях. – Он остановился. В напряженном молчании Джо не осмеливалась поднять глаза. Она чувствовала, что крошечные волоски на ее шее встали дыбом.
– Это не ты, Ник, – наконец сказала она. – И это не Джон. Она подняла глаза. – Это то, что хочет Сэм.
Ник кивнул.
– И именно Сэм с самого начала предупредил меня не регрессировать. Он не хотел причинять мне вреда тогда.
– Тогда он не знал, что он был Уильямом, – угрюмо сказал Ник. – Каким-то образом он хочет смягчить свою вину, настраивая нас друг против друга. Я не могу поверить, что он хочет обидеть тебя, и к тому же…
– Мне никто не может причинить боль, Ник. Только не регрессиями. – Она с сожалением улыбнулась. – Карл Беннет часто дает людям испытать чувство смерти. И в конце концов, если мы верим в реинкарнацию, тогда смерть – это не конец.
– Это конец твоей настоящей жизни, Джо. – Ник мягко тряхнул ее за плечи. – Ты готова умереть? Ты хочешь прекратить быть Джо Клиффорд и отправиться в чистилище или куда-то еще на восемьсот лет?
Джо отпрянула от него.
– Конечно, нет. Но этого не случится.
– Может случиться. – Ник сжал руки. – Пожалуйста, Джо. Пообещай мне, что ты не будешь рисковать этим.
Какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга. Почти не осознавая, что он сделал это, Ник протянул руку и дотронулся до ее лица.
– Я не могу доверять себе, когда я с тобой, Джо. Если бы я действительно был Джоном… – Он остановился, затем тряхнул головой. – Я не… я не могу поверить, что я им был, но если бы это и была правда, Боже, этим нечего гордиться. Он похож на человека, который будет преследовать свою жертву даже после ее смерти. – Он вздрогнул. – Какое страшное воплощение он выбрал себе! Нет, я не могу в это поверить. И даже если я попытаюсь, человек, в ком я больше всего заинтересован сейчас, это я, Джо. Меня абсолютно не волнует король Джон. Или Сэм. Он наслаждался тем, что дал мне власть и манипулировал мной, и все теперь кончено. – Он замолчал. – Но до тех пор, пока я не буду уверен, что во мне больше ничего нет того, что могло бы причинить тебе боль, я не хочу рисковать, оставаясь с тобой наедине. Поэтому я сейчас ухожу.
Джо подошла к нему, комок застрял у нее в горле.
– Ник…
Ник закрыл глаза. Затем медленно обнял ее и притянул к себе. Он взъерошил ее волосы:
– Ты не можешь доверять мне, Джо. Что бы я ни делал, чтобы я ни говорил – не верь мне, и не верь себе.
– Энн может помочь нам, Ник.
– Она не может, Джо, и это несправедливо – просить ее еще раз об этом.
– Тогда Карл Беннет.
– Возможно. – Он поцеловал ее в лоб. – Но я думаю, что это Сэм. У меня такое чувство, что он единственный, кто может освободить нас от этого кошмара, и я намереваюсь проследить, чтобы он сделал это. – Он резко освободил ее из своих объятий и засунул руки в карманы. – Тим тоже замешан в этом. Я хочу выяснить, какова его роль в этой запутанной истории.
Джо закусила губу.
– Сэм никогда не гипнотизировал Тима, – сказала она так тихо, что он едва услышал ее.
– Нет. – Ник отвернулся от нее. – Не сходится, так? Трое мужчин. Ричард, Джон и Уильям. Каждый по-своему любил Матильду. А теперь мы здесь. Тим, Сэм и я. – Он холодно рассмеялся. – Ты что, приз, Джо? Из-за этого весь сыр-бор? Если так, тогда двое проиграют в этой кармической раздаче. В ней будут проигравшие.
Он смотрел, как темная нить облаков проплывала по темно-красному диску солнца, направляясь к горам.
– Надеюсь, ты выиграешь, – прошептала Джо.
Ник обернулся к ней, его глаза были безлики.
– Я собираюсь, – сказал он. – В этот раз я уверен в этом.
Где-то далеко в горах Джо слышала жалобное блеянье овец. Звук эхом раздавался в тишине ночи, и она вздрогнула. Она медленно села. Откинув одеяло, она слезла с кровати, ее глаза были прикованы к бледным занавескам, скрывавшим лунный свет. Раздвинув их, она затаила дыхание, увидев красоту серебряного тумана, лежащего на верхушках гор, и еще долго так стояла и смотрела в окно, облокотившись на каменный подоконник. Ее тело жаждало Ника. Она хотела находиться в его объятиях и чувствовать его поцелуи на своих губах. Несмотря ни на какую опасность, он ей был нужен. Но он ушел.
Она закрыла руками голову и расплакалась.
Ричард стоял между ними. Если бы она не встретила Ричарда, могла бы она любить принца, который благоволил ей? Ричард. Всегда Ричард. Имя крутилось в ее голове. Видела ли Матильда Ричарда за те последние месяцы?
Она подняла голову и посмотрела на дверь. Энн тоже заставила ее пообещать никогда больше не пытаться регрессировать в одиночестве, но еще один последний раз, просто узнать, есть ли новости о Ричарде? В конце концов, Матильда не умерла в Ирландии. Опасности еще не было. Всего десять минут, все, что ей было нужно – покопаться в своей памяти и увидеть его еще раз, отвлечь свои мысли от Джона.
На цыпочках подойдя к двери, она повернула ключ, затем села напротив окна. Положив руки на подоконник, она пристально посмотрела на огромную серебряную луну и намеренно начала расслабляться.
Был поздний вечер, когда они добрались до замка Трим. Черный дрозд начал свою песню. Наконец-то дождь закончился, и солнце начало прогревать землю. Большие ворота замка медленно открылись, и их лошади въехали по разводному мосту в темный двор замка.
Маргарет приветствовала свою мать, обнимая ее и одновременно пытаясь ослабить ее плотный плащ, смеясь и утирая слезы. Затем подошел Вальтер, высокий и как всегда симпатичный, с задором в глазах.
– Итак, наконец-то мои отверженные тесть и теща прибыли нас навестить. – Он наклонился поцеловать руку Матильды. – Добро пожаловать в Трим, леди Матильда. Здесь вы будете в безопасности, ничего не бойтесь. – Он подвел ее к камину, оставив свою жену с отцом и братьями. Матильда избегала его взглядов, смущенная, осознавая, что прядь седых волос выбилась из-под капюшона и морщины образовались вокруг глаз из-за постоянного беспокойства, суровой погоды и страха, и руки опухли. Он поднес одну руку к своим губам о поцеловал ее:
– У вас еще есть силы посмотреть радость и гордость Маргарет, перед тем как вы пойдете отдыхать, мама? – Он говорил так тихо, что она почти ничего не расслышала из-за шума, стоявшего в холле. – Знаю, что у нее не было возможности сообщить вам новости. Наши молитвы были наконец-то услышаны. У нас маленькая дочка.
– О, Вальтер! – Усталое лицо Матильды озарилось счастьем. Она повернулась к Маргарет. – Почему ты мне немедленно не сообщила об этом? Отведи меня быстрее к ней, дорогая, пока я действительно не упала от усталости.