Страница:
С огромным усилием, сильно дрожа, шла она в комнату малышки по крутой лестнице. Она положила руку на сердце, чувствуя его неровный бой, пытаясь отдышаться на каждом пролете, не поспевая за Маргарет, которая бежала впереди.
– Мы назвали ее Эгидия, – сказала дочь через плечо. – О, мама, она самый красивый ребенок, которого я когда-либо видела. Она просто прелесть.
Матильда вошла за ней в детскую и тяжело опустилась на табурет, который поставила для нее пухлая нянька, когда они подошли к колыбели. Ее сердце сильно билось, она чувствовала головокружение, но как-то сумела наклониться вперед, чтобы полюбоваться маленьким личиком, длинными темными ресничками, мирно лежащими на розовых щечках.
– Она красавица, дорогая, – Матильда улыбалась.
Маргарет пристально смотрела на нее.
– Тебе нехорошо, мама. В чем дело? Не следовало тебе подниматься по лестнице. – Она упала на колени перед ней. – Я была так взволнована, увидев тебя в безопасности.
Матильда улыбнулась и погладила ее руку.
– Со мной все в порядке. Просто понадобилось так много времени добраться до вас, вот и все. Маршалл был так добр к нам, потом появился новый юстициарий и пригрозил нас выдать. Добрый старый Маршалл, конечно же, бросил ему вызов, но у него было так мало людей. Он решил, что мы будем здесь в большей безопасности.
– Так оно и есть, мама. – Маргарет вновь обняла ее. – Вы все будете здесь в полной безопасности.
Матильда печально улыбнулась и вновь посмотрела на кроватку, где спала малышка.
– Возможно, дорогая, возможно, – все, что было сказано ей, но сердцем она понимала, что их оптимизм был тщетной надеждой. Опять она увидела лицо Джона, охотившегося за ней. Симпатичные черты лица, прямой нос, холодные голубые глаза, тонкие губы, которые однажды целовали ее. Вновь она почувствовала, как что-то внутри у нее сжалось, но в этот раз она знала, что это был страх.
Когда пришло письмо, у Матильды не было никакого предчувствия, что оно было от Ричарда. Она смотрела, как Уильям развернул его и начал читать с серьезном видом. Маргарет сидела у окна и вышивала.
Вальтер встал и с улыбкой передал письмо Матильде.
– Думаю, приятные новости для вас, теща, – спокойно сказал он. Затем он кивнул Маргарет и они вышли из зала.
Матильда взяла письмо и медленно прочитала его. Слова были слишком официальны, но ничто не могло скрыть счастья, которое было в сообщении. Мэтти уехала из Вигмора в Суффолк, в Клэр, и в одно декабрьское утро подарила Уиллу второго сына, друга для маленького Джона.
И теперь, когда Уилл, казалось, устроился на какое-то время в Триме, Ричард предлагал привезти Мэтти назад в Ирландию.
Матильда свернула письмо и подошла к камину, сердце ее учащенно билось. Ричард, возможно, следует за посыльным; он может уже быть в Ирландии. Она прикусила губу, чтобы скрыть улыбку. Столько волнения, такое желание у женщины ее возраста!
Уилл, когда услышал новость, был вне себя от радости и был готов отправиться на побережье.
Маргарет взяла его за руку, ее глаза, так похожие на глаза ее матери, сверкали от негодования, когда она услышала его план.
– Не смей ехать к ним на встречу, Уилл! Ее отец должен привезти ее сюда. Он должен! – Она посмотрела на Матильду. – Ради матери! Подумай, как она будет себя чувствовать, если он останется в порту!
Уилл успокоился и ждал, следя за дорогой.
И вот, наконец, они приехали. Ричард де Клэр ехал рядом с дочерью, два малыша – позади со своими нянями и эскортом.
Матильда отошла назад, дав возможность Уиллу поприветствовать свою жену, и комок подступил к ее горлу, когда она увидела, как Уилл рассматривал маленький сверток, который протянула ему няня. Он заметил ее взгляд и, смутившись, засмеялся, все еще обнимая жену, лицо его было озарено счастьем.
Наконец, к ней подошел Ричард.
– Я рад, что дети нашли друг в друге свое счастье, – пробормотал он вместо приветствия, слегка дотронувшись до ее пальцев. Волосы его совершенно поседели, на лице были видны следы усталости. Он встретил ее взгляд с улыбкой. – Не смотри так, дорогая. Я старею. И это видно.
– Ричард, ты был болен? – Она забыла о сыне и толпе людей вокруг них, чувствуя только страх, видя смертельную бледность на его лице.
Он поежился.
– Лихорадка, больше ничего. Мэтти ухаживала за мной. Ничего страшного, только пришлось отложить поездку сюда. Пойдем, отведи нас к хозяевам. Вальтер, наверное, думает, что случилось с нами.
За те недели, что он оставался в Триме, Ричард никак не мог скрыть от Матильды тот факт, что силы покидали его.
В конце концов, он настоял на своем отъезде перед Пасхой, будто чувствуя, какую боль он причинял ей своим ссутулившимся и усталым видом, провожая их каждый день на охоту и оставаясь в замке. Что бы она ни говорила, ничто не могло отговорить его от этого, и он даже не попытался остаться с ней вдвоем перед отъездом.
– Прощай, моя дорогая, – все, что он сказал во дворе замка Трим. – Пусть Бог охраняет и защищает тебя. – Он поднял ее пальцы к своим губам и затем, сев на лошадь, медленно поехал по мосту пока не скрылся из вида. Он ни разу не обернулся.
– Джо! – Энн стучала в дверь спальни. – Джо, ради Бога, ты меня слышишь? – Она вновь подергала ручку. – Джо, впусти меня.
– Пусти меня. – Бен начал барабанить в дверь. – Ты уверена, что она там? Может, она пошла прогуляться.
– Она там. Смотри, ключ в скважине с той стороны.
– Бен, а что, если она сделала это? Что, если она регрессировала одна и умерла?
– Не говори ерунду! – Грубо сказал Бен. – Джо разумная женщина. Она не собирается делать такие глупые вещи. – Он встал на колени и стал смотреть в скважину. – Принеси мне карандаш и газету или что-нибудь. Попробуем вытолкнуть ключ и протащить его под дверью.
– Зачем она заперлась? – мучалась Энн, наблюдая за тем, как Бен аккуратно проталкивал карандаш в замок.
Послышался легкий металлический стук – ключ упал, и с довольной улыбкой Бен осторожно потянул на себя газету и протащил его под дверью. Энн схватила ключ и дрожащей рукой вставила в замок.
Джо лежала на кровати, закрыв лицо руками.
– Она дышит? – Энн подбежала к ней и упала на колени у кровати. – Джо? О Господи, Джо, ты в порядке?
– Я отсюда вижу, что она дышит. – Бен стоял в дверях и смотрел на вырез рубашки Джо.
– Джо? – Энн ласково потрясла ее за плечо. – Джо, проснись.
Слегка вздохнув, Джо пошевелилась. Она открыла глаза и тупо уставилась на Энн.
– Джо, уже одиннадцатый час. Дети умоляли нас разбудить тебя.
Джо слабо улыбнулась.
– Эгидия, – сказала она. – И мальчики Мэтти. Такие милые. Такие же, как Уилл, когда он был маленьким… – Она снова закрыла глаза.
Энн посмотрела через плечо на Бена, который устремил глаза к небу, а потом исчез в коридоре. Через мгновение она услышала, как он сбежал вниз по ступенькам. Она повернулась к Джо.
– Не мальчики Мэтти, Джо. Полли и Билл, – ласково сказала она.
Джо нахмурилась.
– Я так крепко спала, – медленно произнесла она. – И так долго. Ричард уехал. Он бросил… Он был старый, Энн. Старый. – Ее глаза наполнились слезами. – Я, должно быть, сильно плакала во сне.
Ник наклонился вперед и включил в машине радио. Рядом лежала карта и маршрут через Херефорд и Росс, который нарисовал ему Бен. В результате он провел ночь в баре где-то в горах, уехав до завтрака, чтобы попытаться найти дорогу, после того как бесцельно часами ездил накануне вечером. Он чувствовал себя отвратительно и очень подавленно.
Ник моргнул, пытаясь сконцентрировать внимание на синей машине перед ним. Он не хотел возвращаться в Лондон. Все умоляло его остаться в Уэльсе с Джо. Сжав зубы, он нажал на газ и пронесся мимо синей машины. Ее место занял теперь зеленый фургон. Он замедлил ход, блокируя дорогу, и Ник ругаясь, нажал на тормоза.
Где-то к югу от Херефорда, где трасса А49 сворачивала в сторону холмов, он вновь нажал на тормоза. Он уставился на знак на той стороне дороги. Звук радио стих, не слышно было и свиста проезжающих на огромной скорости машин.
АКОНБЕРИ 1 МИЛЯ
Ник нахмурился. Название что-то напомнило ему. Но что? Медленно, не совсем понимая зачем, он свернул на внутреннюю дорогу и тихо поехал по ней, внимательно вглядываясь вперед через лобовое стекло в чащу леса и густые кусты по обеим сторонам того, что оказалось узкой полосой. Он двигался мимо ферм, затем остановил машину у маленькой заброшенной церкви. На сердце его был камень, и оно сильно билось, когда он вылез из машины. Все еще не зная почему, Ник вошел в ворота и мимо старых тисовых деревьев двинулся по направлению к церкви. Два резных ангела висели на дубовых колоннах крыльца. Пройдя мимо них, он попробовал открыть, дергая за огромную ржавую железную круглую ручку. Она не пошевелилась. Тогда он прочитал отпечатанное объявление, прикрепленное к дубу:
Затем, уже неспособный выносить эти тяжелые воспоминания, нахлынувшие на него, он встал и, пятясь, чуть ли не побежал назад к машине. Он сел в нее и положил голову на руль. Прошло десять минут, прежде чем он развернул машину и выехал на главную дорогу.
Джо приехала в Лондон в тот вечер около семи. Клементсы пытались уговорить ее остаться, но, когда она стала настаивать на своем возвращении, Энн почувствовала большое облегчение. Они расстались с поцелуями и обещаниями, что увидятся еще очень скоро, но Матильду больше не упоминали. Джо знала, если ее прошлое вернется, к ней снова, она должна быть одна. Она больше не могла просить Энн и Бена о помощи.
Медленно поднявшись по лестнице, она вошла в квартиру. Джо задумалась лишь на мгновение, оглядываясь, чувствуя внезапную нервозность в себе оттого, что не знала, был ли Ник в квартире. Но она была пуста. Она быстро обошла ее, открыв все окна, потом расслабилась. Хорошо быть дома.
Джо приняла душ, переоделась и налила себе стакан апельсинового сока. Затем она достала свои записи и сложила их стопкой на журнальном столике. Статья о семье Клементе была уже почти готова.
Внезапный звонок телефона напугал ее. Она встала и медленно пошла ответить на него.
– Джо? Как дела? – Это был Сэм.
Она напряглась. Она почувствовала, как ее рука вцепилась в трубку, косточки побелели.
– Все хорошо, спасибо. – Она старалась говорить спокойным голосом, смотря на осыпающиеся листья на балконе.
– Когда ты вернулась из Уэльса? – Голос Сэма раздавался по всей комнате, как будто он был рядом.
– Всего час назад. – Она начала чувствовать пульс на висках. Ее голова начала болеть. Положить трубку. Она должна положить трубку. Но она не сделала этого. Она оставалась там, где стояла, глаза ее были прикованы к каменной балюстраде с зеленым занавесом.
– Могу я поговорить с Ником? – Вновь заговорил Сэм.
Джо почувствовала боль в животе.
– Его здесь нет, Сэм. Я не знаю, где он.
– Он вернулся в Линвуд? – В его голосе чувствовалась радость.
– Я сказала тебе, что я не знаю, где он.
Наступила пауза.
– Ясно. Насколько я понимаю, вы опять поссорились? – Сказал он, наконец.
– Нет, Сэм. – Джо чувствовала, что повышает голос. Она пыталась сдержаться. – Мне жаль расстраивать тебя, но мы не ругались. Мы самые лучшие друзья. Мы прекрасно провели время в Уэльсе, что бы ты там ни пытался сделать с Ником, у тебя ничего не вышло. И на случай, если ты думаешь, что можешь вернуться сюда и все повторить, забудь об этом. Мы знаем, что ты замышляешь. У тебя ничего не получится, Сэм, ты слышишь? Ничего не получится.
В трубке послышался смех:
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь, Джо, но я надеюсь вскоре увидеть тебя. Очень скоро.
– Нет, Сэм, забудь об этом.
– Как угодно, любимая. Но прежде чем оборвать со мной связь навсегда, у тебя, случайно, нет телефона моей матери? Я сейчас в Гемпшире.
– Я не собираюсь звонить тебе, Сэм.
– Может, и нет. – Он опять засмеялся. – Но Ник позвонит. Позаботься о том, чтобы телефон был у тебя под рукой, умница моя. Кому-то понадобится срочно связаться со мной. – Никогда не знаешь… – он опять рассмеялся. – Твоя жизнь может зависеть от этого.
Связь оборвалась.
Джо уставилась на трубку, не веря сказанному, потом бросила ее. Через несколько минут она взяла карандаш и нацарапала в записной книжке телефон Дороти Франклин.
Тим, ничуть не удивленный, посмотрел на Ника.
– Я думал, что ты появишься на днях, – сказал он.
– Нам есть, в чем разобраться, не так ли? – Ник проследовал за ним в студию.
– Нам нечего разбираться, – выкрикнул Тим. – Она не твоя собственность, черт возьми.
– Я собираюсь жениться на ней.
Тим был потрясен. Его рот открылся, как будто он почувствовал боль утраты. С усилием он собрался.
– Тогда поздравляю. Надеюсь, вы оба будете счастливы. – Он отвернулся. – Твой брат знает? – Он смотрел на высокий потолок в студии.
– Еще нет. – Ник, скрестив руки, стоял в дверях. – И Джо пока тоже не знает. С этого момента держись от нее подальше, Тим. Я тебя предупреждаю один раз.
– Нет необходимости. – Тим не смотрел на него. – Джо никогда ничего не чувствовала по отношению ко мне. Мы были частью сна, вот и все, и моя часть закончилась, если вообще когда-либо существовала. Подойди сюда. – Он медленно подвинулся, будто все его тело болело от усталости.
Ник не заметил мольберта в углу. Он наблюдал за тем, как Тим стянул покрывало и слегка повернул мольберт к свету.
– Мой свадебный подарок, если тебе нравится, – тихо сказал Тим. – Я вставлю его в рамку. Я его теперь не использую.
Ник уставился на картину. Его сердце учащенно забилось. Это была Матильда де Броз. Не Джо. Не осталось и следа от Джо в этих огромных веселых глазах, излучающих любовь, в прямом чуть длинном носе, волевом подбородке, его сила была подчеркнута красивым головным убором. Он пробежал глазами по картине, остановив взгляд на ее руках, затем на тяжелых складках алой мантии и бледно-зеленого платья. Он узнал бы ее везде, женщину, чей образ преследовал его, мучил его в течение восьмисот лет, женщину, в которую безнадежно влюбился принц, женщину, к которой его страсть и желание возросли в тысячу раз.
Он резко отвернулся, чувствуя желчь во рту.
– Значит, так она выглядела для де Клэра, – выдохнул он. – Она никогда не была такой для меня. Она только глумилась надо мной!
Ничего больше не сказав, он пошел к выходу.
– Куда ты идешь? – Неожиданно резко сказал Тим.
Ник остановился и медленно произнес:
– А ты как думаешь, куда я собрался? – Взгляд его был суров.
Нащупав дверь, он вышел на лестницу, оставив Тима наедине с портретом.
– Не причини ей вреда, Ник, – спокойно сказал Тим, услышав, как захлопнулась уличная дверь. – Умоляю, не причини ей боли.
37
– Мы назвали ее Эгидия, – сказала дочь через плечо. – О, мама, она самый красивый ребенок, которого я когда-либо видела. Она просто прелесть.
Матильда вошла за ней в детскую и тяжело опустилась на табурет, который поставила для нее пухлая нянька, когда они подошли к колыбели. Ее сердце сильно билось, она чувствовала головокружение, но как-то сумела наклониться вперед, чтобы полюбоваться маленьким личиком, длинными темными ресничками, мирно лежащими на розовых щечках.
– Она красавица, дорогая, – Матильда улыбалась.
Маргарет пристально смотрела на нее.
– Тебе нехорошо, мама. В чем дело? Не следовало тебе подниматься по лестнице. – Она упала на колени перед ней. – Я была так взволнована, увидев тебя в безопасности.
Матильда улыбнулась и погладила ее руку.
– Со мной все в порядке. Просто понадобилось так много времени добраться до вас, вот и все. Маршалл был так добр к нам, потом появился новый юстициарий и пригрозил нас выдать. Добрый старый Маршалл, конечно же, бросил ему вызов, но у него было так мало людей. Он решил, что мы будем здесь в большей безопасности.
– Так оно и есть, мама. – Маргарет вновь обняла ее. – Вы все будете здесь в полной безопасности.
Матильда печально улыбнулась и вновь посмотрела на кроватку, где спала малышка.
– Возможно, дорогая, возможно, – все, что было сказано ей, но сердцем она понимала, что их оптимизм был тщетной надеждой. Опять она увидела лицо Джона, охотившегося за ней. Симпатичные черты лица, прямой нос, холодные голубые глаза, тонкие губы, которые однажды целовали ее. Вновь она почувствовала, как что-то внутри у нее сжалось, но в этот раз она знала, что это был страх.
Когда пришло письмо, у Матильды не было никакого предчувствия, что оно было от Ричарда. Она смотрела, как Уильям развернул его и начал читать с серьезном видом. Маргарет сидела у окна и вышивала.
Вальтер встал и с улыбкой передал письмо Матильде.
– Думаю, приятные новости для вас, теща, – спокойно сказал он. Затем он кивнул Маргарет и они вышли из зала.
Матильда взяла письмо и медленно прочитала его. Слова были слишком официальны, но ничто не могло скрыть счастья, которое было в сообщении. Мэтти уехала из Вигмора в Суффолк, в Клэр, и в одно декабрьское утро подарила Уиллу второго сына, друга для маленького Джона.
И теперь, когда Уилл, казалось, устроился на какое-то время в Триме, Ричард предлагал привезти Мэтти назад в Ирландию.
Матильда свернула письмо и подошла к камину, сердце ее учащенно билось. Ричард, возможно, следует за посыльным; он может уже быть в Ирландии. Она прикусила губу, чтобы скрыть улыбку. Столько волнения, такое желание у женщины ее возраста!
Уилл, когда услышал новость, был вне себя от радости и был готов отправиться на побережье.
Маргарет взяла его за руку, ее глаза, так похожие на глаза ее матери, сверкали от негодования, когда она услышала его план.
– Не смей ехать к ним на встречу, Уилл! Ее отец должен привезти ее сюда. Он должен! – Она посмотрела на Матильду. – Ради матери! Подумай, как она будет себя чувствовать, если он останется в порту!
Уилл успокоился и ждал, следя за дорогой.
И вот, наконец, они приехали. Ричард де Клэр ехал рядом с дочерью, два малыша – позади со своими нянями и эскортом.
Матильда отошла назад, дав возможность Уиллу поприветствовать свою жену, и комок подступил к ее горлу, когда она увидела, как Уилл рассматривал маленький сверток, который протянула ему няня. Он заметил ее взгляд и, смутившись, засмеялся, все еще обнимая жену, лицо его было озарено счастьем.
Наконец, к ней подошел Ричард.
– Я рад, что дети нашли друг в друге свое счастье, – пробормотал он вместо приветствия, слегка дотронувшись до ее пальцев. Волосы его совершенно поседели, на лице были видны следы усталости. Он встретил ее взгляд с улыбкой. – Не смотри так, дорогая. Я старею. И это видно.
– Ричард, ты был болен? – Она забыла о сыне и толпе людей вокруг них, чувствуя только страх, видя смертельную бледность на его лице.
Он поежился.
– Лихорадка, больше ничего. Мэтти ухаживала за мной. Ничего страшного, только пришлось отложить поездку сюда. Пойдем, отведи нас к хозяевам. Вальтер, наверное, думает, что случилось с нами.
За те недели, что он оставался в Триме, Ричард никак не мог скрыть от Матильды тот факт, что силы покидали его.
В конце концов, он настоял на своем отъезде перед Пасхой, будто чувствуя, какую боль он причинял ей своим ссутулившимся и усталым видом, провожая их каждый день на охоту и оставаясь в замке. Что бы она ни говорила, ничто не могло отговорить его от этого, и он даже не попытался остаться с ней вдвоем перед отъездом.
– Прощай, моя дорогая, – все, что он сказал во дворе замка Трим. – Пусть Бог охраняет и защищает тебя. – Он поднял ее пальцы к своим губам и затем, сев на лошадь, медленно поехал по мосту пока не скрылся из вида. Он ни разу не обернулся.
– Джо! – Энн стучала в дверь спальни. – Джо, ради Бога, ты меня слышишь? – Она вновь подергала ручку. – Джо, впусти меня.
– Пусти меня. – Бен начал барабанить в дверь. – Ты уверена, что она там? Может, она пошла прогуляться.
– Она там. Смотри, ключ в скважине с той стороны.
– Бен, а что, если она сделала это? Что, если она регрессировала одна и умерла?
– Не говори ерунду! – Грубо сказал Бен. – Джо разумная женщина. Она не собирается делать такие глупые вещи. – Он встал на колени и стал смотреть в скважину. – Принеси мне карандаш и газету или что-нибудь. Попробуем вытолкнуть ключ и протащить его под дверью.
– Зачем она заперлась? – мучалась Энн, наблюдая за тем, как Бен аккуратно проталкивал карандаш в замок.
Послышался легкий металлический стук – ключ упал, и с довольной улыбкой Бен осторожно потянул на себя газету и протащил его под дверью. Энн схватила ключ и дрожащей рукой вставила в замок.
Джо лежала на кровати, закрыв лицо руками.
– Она дышит? – Энн подбежала к ней и упала на колени у кровати. – Джо? О Господи, Джо, ты в порядке?
– Я отсюда вижу, что она дышит. – Бен стоял в дверях и смотрел на вырез рубашки Джо.
– Джо? – Энн ласково потрясла ее за плечо. – Джо, проснись.
Слегка вздохнув, Джо пошевелилась. Она открыла глаза и тупо уставилась на Энн.
– Джо, уже одиннадцатый час. Дети умоляли нас разбудить тебя.
Джо слабо улыбнулась.
– Эгидия, – сказала она. – И мальчики Мэтти. Такие милые. Такие же, как Уилл, когда он был маленьким… – Она снова закрыла глаза.
Энн посмотрела через плечо на Бена, который устремил глаза к небу, а потом исчез в коридоре. Через мгновение она услышала, как он сбежал вниз по ступенькам. Она повернулась к Джо.
– Не мальчики Мэтти, Джо. Полли и Билл, – ласково сказала она.
Джо нахмурилась.
– Я так крепко спала, – медленно произнесла она. – И так долго. Ричард уехал. Он бросил… Он был старый, Энн. Старый. – Ее глаза наполнились слезами. – Я, должно быть, сильно плакала во сне.
Ник наклонился вперед и включил в машине радио. Рядом лежала карта и маршрут через Херефорд и Росс, который нарисовал ему Бен. В результате он провел ночь в баре где-то в горах, уехав до завтрака, чтобы попытаться найти дорогу, после того как бесцельно часами ездил накануне вечером. Он чувствовал себя отвратительно и очень подавленно.
Ник моргнул, пытаясь сконцентрировать внимание на синей машине перед ним. Он не хотел возвращаться в Лондон. Все умоляло его остаться в Уэльсе с Джо. Сжав зубы, он нажал на газ и пронесся мимо синей машины. Ее место занял теперь зеленый фургон. Он замедлил ход, блокируя дорогу, и Ник ругаясь, нажал на тормоза.
Где-то к югу от Херефорда, где трасса А49 сворачивала в сторону холмов, он вновь нажал на тормоза. Он уставился на знак на той стороне дороги. Звук радио стих, не слышно было и свиста проезжающих на огромной скорости машин.
АКОНБЕРИ 1 МИЛЯ
Ник нахмурился. Название что-то напомнило ему. Но что? Медленно, не совсем понимая зачем, он свернул на внутреннюю дорогу и тихо поехал по ней, внимательно вглядываясь вперед через лобовое стекло в чащу леса и густые кусты по обеим сторонам того, что оказалось узкой полосой. Он двигался мимо ферм, затем остановил машину у маленькой заброшенной церкви. На сердце его был камень, и оно сильно билось, когда он вылез из машины. Все еще не зная почему, Ник вошел в ворота и мимо старых тисовых деревьев двинулся по направлению к церкви. Два резных ангела висели на дубовых колоннах крыльца. Пройдя мимо них, он попробовал открыть, дергая за огромную ржавую железную круглую ручку. Она не пошевелилась. Тогда он прочитал отпечатанное объявление, прикрепленное к дубу:
ОБЪЯВЛЕНИЕ ДЛЯ ПОСЕТИТЕЛЕЙНик сел на узкий камень, который являлся частью стены. Он тяжело дышал. Глаза наполнились слезами, и в горле застрял комок. Но почему? Почему эта меленькая заброшенная церквушка наполнила его воспоминаниями о невероятном несчастье?
Эту церковь объявили бесполезной, и теперь она используется в качестве епархиального хранилища… Посетители в любое время могут осмотреть здание, ключ можно получить по предписанию…
Затем, уже неспособный выносить эти тяжелые воспоминания, нахлынувшие на него, он встал и, пятясь, чуть ли не побежал назад к машине. Он сел в нее и положил голову на руль. Прошло десять минут, прежде чем он развернул машину и выехал на главную дорогу.
Джо приехала в Лондон в тот вечер около семи. Клементсы пытались уговорить ее остаться, но, когда она стала настаивать на своем возвращении, Энн почувствовала большое облегчение. Они расстались с поцелуями и обещаниями, что увидятся еще очень скоро, но Матильду больше не упоминали. Джо знала, если ее прошлое вернется, к ней снова, она должна быть одна. Она больше не могла просить Энн и Бена о помощи.
Медленно поднявшись по лестнице, она вошла в квартиру. Джо задумалась лишь на мгновение, оглядываясь, чувствуя внезапную нервозность в себе оттого, что не знала, был ли Ник в квартире. Но она была пуста. Она быстро обошла ее, открыв все окна, потом расслабилась. Хорошо быть дома.
Джо приняла душ, переоделась и налила себе стакан апельсинового сока. Затем она достала свои записи и сложила их стопкой на журнальном столике. Статья о семье Клементе была уже почти готова.
Внезапный звонок телефона напугал ее. Она встала и медленно пошла ответить на него.
– Джо? Как дела? – Это был Сэм.
Она напряглась. Она почувствовала, как ее рука вцепилась в трубку, косточки побелели.
– Все хорошо, спасибо. – Она старалась говорить спокойным голосом, смотря на осыпающиеся листья на балконе.
– Когда ты вернулась из Уэльса? – Голос Сэма раздавался по всей комнате, как будто он был рядом.
– Всего час назад. – Она начала чувствовать пульс на висках. Ее голова начала болеть. Положить трубку. Она должна положить трубку. Но она не сделала этого. Она оставалась там, где стояла, глаза ее были прикованы к каменной балюстраде с зеленым занавесом.
– Могу я поговорить с Ником? – Вновь заговорил Сэм.
Джо почувствовала боль в животе.
– Его здесь нет, Сэм. Я не знаю, где он.
– Он вернулся в Линвуд? – В его голосе чувствовалась радость.
– Я сказала тебе, что я не знаю, где он.
Наступила пауза.
– Ясно. Насколько я понимаю, вы опять поссорились? – Сказал он, наконец.
– Нет, Сэм. – Джо чувствовала, что повышает голос. Она пыталась сдержаться. – Мне жаль расстраивать тебя, но мы не ругались. Мы самые лучшие друзья. Мы прекрасно провели время в Уэльсе, что бы ты там ни пытался сделать с Ником, у тебя ничего не вышло. И на случай, если ты думаешь, что можешь вернуться сюда и все повторить, забудь об этом. Мы знаем, что ты замышляешь. У тебя ничего не получится, Сэм, ты слышишь? Ничего не получится.
В трубке послышался смех:
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь, Джо, но я надеюсь вскоре увидеть тебя. Очень скоро.
– Нет, Сэм, забудь об этом.
– Как угодно, любимая. Но прежде чем оборвать со мной связь навсегда, у тебя, случайно, нет телефона моей матери? Я сейчас в Гемпшире.
– Я не собираюсь звонить тебе, Сэм.
– Может, и нет. – Он опять засмеялся. – Но Ник позвонит. Позаботься о том, чтобы телефон был у тебя под рукой, умница моя. Кому-то понадобится срочно связаться со мной. – Никогда не знаешь… – он опять рассмеялся. – Твоя жизнь может зависеть от этого.
Связь оборвалась.
Джо уставилась на трубку, не веря сказанному, потом бросила ее. Через несколько минут она взяла карандаш и нацарапала в записной книжке телефон Дороти Франклин.
Тим, ничуть не удивленный, посмотрел на Ника.
– Я думал, что ты появишься на днях, – сказал он.
– Нам есть, в чем разобраться, не так ли? – Ник проследовал за ним в студию.
– Нам нечего разбираться, – выкрикнул Тим. – Она не твоя собственность, черт возьми.
– Я собираюсь жениться на ней.
Тим был потрясен. Его рот открылся, как будто он почувствовал боль утраты. С усилием он собрался.
– Тогда поздравляю. Надеюсь, вы оба будете счастливы. – Он отвернулся. – Твой брат знает? – Он смотрел на высокий потолок в студии.
– Еще нет. – Ник, скрестив руки, стоял в дверях. – И Джо пока тоже не знает. С этого момента держись от нее подальше, Тим. Я тебя предупреждаю один раз.
– Нет необходимости. – Тим не смотрел на него. – Джо никогда ничего не чувствовала по отношению ко мне. Мы были частью сна, вот и все, и моя часть закончилась, если вообще когда-либо существовала. Подойди сюда. – Он медленно подвинулся, будто все его тело болело от усталости.
Ник не заметил мольберта в углу. Он наблюдал за тем, как Тим стянул покрывало и слегка повернул мольберт к свету.
– Мой свадебный подарок, если тебе нравится, – тихо сказал Тим. – Я вставлю его в рамку. Я его теперь не использую.
Ник уставился на картину. Его сердце учащенно забилось. Это была Матильда де Броз. Не Джо. Не осталось и следа от Джо в этих огромных веселых глазах, излучающих любовь, в прямом чуть длинном носе, волевом подбородке, его сила была подчеркнута красивым головным убором. Он пробежал глазами по картине, остановив взгляд на ее руках, затем на тяжелых складках алой мантии и бледно-зеленого платья. Он узнал бы ее везде, женщину, чей образ преследовал его, мучил его в течение восьмисот лет, женщину, в которую безнадежно влюбился принц, женщину, к которой его страсть и желание возросли в тысячу раз.
Он резко отвернулся, чувствуя желчь во рту.
– Значит, так она выглядела для де Клэра, – выдохнул он. – Она никогда не была такой для меня. Она только глумилась надо мной!
Ничего больше не сказав, он пошел к выходу.
– Куда ты идешь? – Неожиданно резко сказал Тим.
Ник остановился и медленно произнес:
– А ты как думаешь, куда я собрался? – Взгляд его был суров.
Нащупав дверь, он вышел на лестницу, оставив Тима наедине с портретом.
– Не причини ей вреда, Ник, – спокойно сказал Тим, услышав, как захлопнулась уличная дверь. – Умоляю, не причини ей боли.
37
Джо оттолкнула пишущую машинку и встала. Она чувствовала себя слишком усталой, чтобы продолжать работать, а также слишком усталой, чтобы что-нибудь съесть. Сэм очень расстроил ее, и она была злой и возбужденной. Ее мысли вновь и вновь возвращались к Нику. Желание увидеть его не давало ей покоя. Так постоянно напоминает о себе незаживающая рана.
Когда зазвонил телефон, она некоторое время молча смотрела на него и только потом сняла трубку.
– Джо, дорогая, это ты? Это Сиклифф. Как поживаешь?
Джо с облегчением улыбнулась.
– Устала, потому и ворчу. Я очень рада тебя слышать. Как твои дела?
– Горю желанием услышать от тебя какие-нибудь новости о Матильде. Она все еще с тобой?
Джо рассмеялась:
– Ты говоришь о ней как о квартиросъемщице. Да, она все еще со мной.
– Отлично. Тогда ты должна мне все про нее рассказать. Дорогая, я хочу попросить тебя об одолжении. Я завтра приезжаю в город. Мне надо посетить дантиста. А также я хотела бы заскочить в «Хэрродз». Не будешь ли ты возражать против того, чтобы мое бренное тело распласталось завтра ночью на твоем диване? Я уже слишком стара, чтобы осилить дорогу туда и обратно в один день.
– Конечно, не буду. – Джо слегка воспрянула духом.
– Великолепно! И вот еще, пожалуйста, не прогоняй прочь несчастного Николоса, если он у тебя. Я бы хотела увидеть его. Только не считай меня наивной. Увидимся завтра около пяти часов, дорогая, если тебя это устроит. – И она повесила трубку, даже не дав Джо возможности возразить. Джо улыбнулась.
– Наивная. Это ты-то? – Пробурчала она. – Ну уж нет. Никогда!
Она встала и вышла на балкон, направив свой взгляд на кадку с геранью, стоявшую внизу. Ранее она полила растения, и теперь они, отвечая ей благодарностью, наполнили воздух острым сладко-кислым ароматом лондонской земли. Внезапно глаза ее наполнились слезами. Не думать о Нике. Не думать. Отчаянно она пыталась сконцентрировать свое внимание на красных лепестках цветов, которые расплывались и качались у нее перед глазами.
Перед тем как покинуть ферму Клементсов, Ник взял Джо за руки.
– Я не хочу видеть тебя, Джо, до тех пор, пока все не будет окончено, – сказал он. – Не звони мне. Не позволяй мне приближаться к тебе. Ни под каким предлогом. Ты меня понимаешь?
Она резко повернулась и вернулась в комнату. Включив проигрыватель, она рухнула на диван.
– Если бы только Ник был здесь, и Сиклифф завтра смогла бы его увидеть! Если бы только он был здесь…
Она закрыла глаза, стараясь заставить себя слушать музыку Вивальди. Десять минут для того, чтобы попытаться снять напряжение, после чего она бы пошла спать.
По мере того как они спускались во внутренний двор крепости в Каррикфергусе, Матильда поймала себя на мысли, что она смотрит вверх, на неясные очертания башни замка в вечернем свете, которая возвышалась над озером. Несмотря на то, что вечер был теплым, она вздрогнула.
В день летнего солнцестояния пришло известие о том, что король Джон отплыл из Пембрука вместе со своей армией и высадился в Круке, в северо-восточной части Ирландии. Оттуда он верхом отправился в Килкенни, где граф Маршалл оказал, ему прием со всеми почестями.
– Что случилось? Где Уильям? Почему мы ничего не знаем? Зачем король прибыл в Ирландию? – Матильда вопросительно смотрела то на Вальтера, то на его брата Хью, после того как курьер графа Маршалла сообщил им последние новости. Весной король Джон наконец согласился и позволил Уильяму вернуться в Уэльс, где он обещал дать ему еще одну аудиенцию.
– Я не понимаю. – Вальтер задумчиво потер щеку.
– У меня есть письмо, милорд. – Курьер порылся в своем кармане. – Мне велели тайно доставить его графу графства Мита и никому другому.
– Тогда дай мне его, приятель. – Вальтер вскрыл печать. По его лицу пробежала тревожная тень. Хью и Матильда молча ждали, наблюдая, как он изучает строчки письма, написанные мелким почерком. Наконец, он издал глубокий вздох и взглянул на Матильду. – У меня очень плохие новости. Лучше сядь, прежде чем я продолжу.
Матильда побледнела, но сделала, как он просил. Она села на узкий стул, а Хью положил руку ей на плечо в знак поддержки. Он нервно откашлялся.
– Мы слушаем тебя, Вальтер. Говори.
Вальтер снова посмотрел на пергамент.
– Кажется, Уильям направился в Херефорд, но в последний момент отказался встречаться с королем. Вместо этого он начал собирать людей, для того чтобы силой захватить часть королевских земель. – Он взглянул на Матильду, так как из ее груди вырвался резкий болезненный вздох. – Напуганный этим известием король немедленно выступил в Херефорд, где его гость уже собирал людей для того, чтобы совершить вторжение в Ирландию.
– Вторжение? – переспросил Хью с ужасом в голосе.
– Так здесь написано. Лорд Феррес приложил все усилия и выступил в качестве посредника. Ему кое-как удалось уговорить Уильяма вернуться в Пембрук и встретиться с королем, что тот и сделал. По его словам, он предложил выплатить сорок тысяч марок в случае, если король будет к нему милостив.
Матильда тяжело вздохнула.
– Сорок тысяч тысяч? Он не в своем уме. Где мы возьмем такую сумму?!
Вальтер облизнул губы:
– Я полагаю, то же самое ответил ему и король. Он также добавил, что в любом случае во главе семьи де Броз стоишь ты, а не Уильям. – Он сделал паузу и бросил быстрый взгляд на Матильду. – Если кто и может собрать такую сумму денег, так это ты, а не твой муж. И он считает, что вся ответственность за выплату долга лежит на тебе.
Матильда на мгновение закрыла глаза, чувствуя, как твердая рука Хью нежно сжимает ее плечо. Бросив еще один быстрый взгляд в ее сторону, Вальтер продолжил, водя пальцем по строчкам письма, которые внизу пергамента становились все мельче и неразборчивее:
– Король предоставил Уильяму возможность сопровождать его в Миту, где бы они вместе противостояли тебе. Но Уильям отказался. Он поскакал в Марч с намерением собрать свою собственную армию. И по всей видимости, король позволил ему уехать.
– Мужайтесь, матушка, мы будем там в безопасности, вот увидите. – Уилл, обернувшись, наблюдал, как его жена и дети вместе с няньками скорбно следовали за Вальтером и Маргарет к лестнице, ведущей в крепость в Каррифергусе.
Матильда попыталась улыбнуться.
– Я все время думаю о твоем отце, Уилл. Почему он сделал это с нами? Почему он не попытался заключить мир с королем? Все выглядит так, будто он намеренно настроил короля против меня.
На лице Уилльма лежала мрачная тень.
– Он не мог этого простить. Вероятно, он знал, что король собирается приложить все усилия, чтобы найти тебя, хотя Хью и предупреждал, что король сделает это в любом случае, к тому же, – он в нерешительности замялся. – В общем, ты должна признать, что отец действовал сумасбродно. Я не всегда точно уверен, что он хорошо осознает, что делает.
Они стояли и наблюдали, как последние спутники поднимались по деревянным ступенькам в крепость. Замыкали эту процессию несколько сопровождающих, которые ожидали, пока весь эскорт не войдет внутрь. Последнюю лошадь поставили в стойло. Над головами парили две чайки, их крылья в свете заходящего солнца отливали розовым цветом. Они кричали и кружились над высокими стенами крепости.
– Король проследовал за нами через всю Ирландию, Уилл. – Матильда положила свою ладонь на его руку. – Здесь для нас нет спасения.
Он нежно улыбнулся ей:
– Я знаю. Я уже обсудил это с Реджинальдом и Вальтером. Они с этим согласны. Мы должны все как можно скорее отбыть во Францию. Сейчас это единственное, что мы можем сделать. Место, в котором мы находимся, достаточно удобно для этих целей. Поэтому, когда мы немного отдохнем, Хью отправится на поиски лодок.
Она вздохнула:
– О, как я снова далека от Джайлза! Попроси Хью поторопиться. Я не могу думать об отдыхе. Давайте уедем как можно скорее. Вряд ли король подумает, что мы пренебрегаем его гостеприимством, и сочтет наш отъезд за оскорбление. – Она попыталась улыбнуться.
На самом же деле найти лодку, которая бы перевезла их на юг по спокойному голубому морю к берегам Франции, оказалось намного труднее, чем ожидалось. Первые два капитана, с которыми разговаривал Хью, пожимали плечами, жестикулировали и шумно торговались, а затем спокойно уплыли прочь при первом же попутном ветре.
С тревогой они смотрели на водную гладь в надежде заметить какое-либо судно, которое бы держало путь в закрытый маленький порт позади крепости, чтобы встать на якорь, и которое могло бы взять их на борт. Но море было настолько спокойное, что ни одна лодка не подошла близко к ним. Они могли видеть стаи чаек, парящих и ныряющих между косяками рыб, к которым рыбаки не проявляли никакого интереса. Напряжение росло за высокими стенами из песка и камня каждый раз, когда наблюдатели обращали свой взор в сторону моря; мужчины часами смотрели на противоположный берег озера, опасаясь в любой момент увидеть многочисленную армию короля, выстраивающего рядами шеренги своих солдат.
Но никого не было видно. Высоко над крепостью кружила одинокая чайка. Ее крик, похожий на смех, эхом отдавался над немыми стенами, над спинами дремлющих людей и над лошадьми, вдыхающими запах сена на жарком дворе.
Солнце стало медленно заходить, и в прозрачных водах вытянулись тени.
На расстоянии одной мили можно было заметить всадника, который скакал галопом по дороге мимо аббатства Святой Марии, мимо домов маленького городского района по направлению от Баел на Фарзат, брода в устье реки Лаган. Молча охранники на главных воротах натянули свои луки и стали ждать.
– Быстрее. Быстрее. – Всадник поставил свою лошадь на дыбы, пыль клубилась вокруг ее копыт. – Передайте графу, что король находится на расстоянии одного дня пути отсюда. – Он махнул в направлении воды, темнеющей в сумерках. – Он расположился в Священном лесу. Остальные прибудут из форта морем.
– Пресвятая Дева Мария, спаси нас! – Уилл пылко перекрестился, услышав сообщение всадника, который до сих пор не мог отдышаться. – Что нам теперь делать? – Он взглянул на Хью, затем на Вальтера, потом на свою мать. Они стояли на восточной стене, легкий ветерок в теплой ночи касался их волос. Высоко над ними упала звезда, оставив в бархатном небе зеленоватый след. Матильда устремила свой взгляд в том направлении, которое указывал Хью. В озере отражались последние лучи солнца. Но она не увидела никаких огней, указывающих на присутствие армии короля. Противоположный берег утопал в темноте так же, как и плещущиеся воды озера. Внезапно Реджинальд схватил ее за руку.
Когда зазвонил телефон, она некоторое время молча смотрела на него и только потом сняла трубку.
– Джо, дорогая, это ты? Это Сиклифф. Как поживаешь?
Джо с облегчением улыбнулась.
– Устала, потому и ворчу. Я очень рада тебя слышать. Как твои дела?
– Горю желанием услышать от тебя какие-нибудь новости о Матильде. Она все еще с тобой?
Джо рассмеялась:
– Ты говоришь о ней как о квартиросъемщице. Да, она все еще со мной.
– Отлично. Тогда ты должна мне все про нее рассказать. Дорогая, я хочу попросить тебя об одолжении. Я завтра приезжаю в город. Мне надо посетить дантиста. А также я хотела бы заскочить в «Хэрродз». Не будешь ли ты возражать против того, чтобы мое бренное тело распласталось завтра ночью на твоем диване? Я уже слишком стара, чтобы осилить дорогу туда и обратно в один день.
– Конечно, не буду. – Джо слегка воспрянула духом.
– Великолепно! И вот еще, пожалуйста, не прогоняй прочь несчастного Николоса, если он у тебя. Я бы хотела увидеть его. Только не считай меня наивной. Увидимся завтра около пяти часов, дорогая, если тебя это устроит. – И она повесила трубку, даже не дав Джо возможности возразить. Джо улыбнулась.
– Наивная. Это ты-то? – Пробурчала она. – Ну уж нет. Никогда!
Она встала и вышла на балкон, направив свой взгляд на кадку с геранью, стоявшую внизу. Ранее она полила растения, и теперь они, отвечая ей благодарностью, наполнили воздух острым сладко-кислым ароматом лондонской земли. Внезапно глаза ее наполнились слезами. Не думать о Нике. Не думать. Отчаянно она пыталась сконцентрировать свое внимание на красных лепестках цветов, которые расплывались и качались у нее перед глазами.
Перед тем как покинуть ферму Клементсов, Ник взял Джо за руки.
– Я не хочу видеть тебя, Джо, до тех пор, пока все не будет окончено, – сказал он. – Не звони мне. Не позволяй мне приближаться к тебе. Ни под каким предлогом. Ты меня понимаешь?
Она резко повернулась и вернулась в комнату. Включив проигрыватель, она рухнула на диван.
– Если бы только Ник был здесь, и Сиклифф завтра смогла бы его увидеть! Если бы только он был здесь…
Она закрыла глаза, стараясь заставить себя слушать музыку Вивальди. Десять минут для того, чтобы попытаться снять напряжение, после чего она бы пошла спать.
По мере того как они спускались во внутренний двор крепости в Каррикфергусе, Матильда поймала себя на мысли, что она смотрит вверх, на неясные очертания башни замка в вечернем свете, которая возвышалась над озером. Несмотря на то, что вечер был теплым, она вздрогнула.
В день летнего солнцестояния пришло известие о том, что король Джон отплыл из Пембрука вместе со своей армией и высадился в Круке, в северо-восточной части Ирландии. Оттуда он верхом отправился в Килкенни, где граф Маршалл оказал, ему прием со всеми почестями.
– Что случилось? Где Уильям? Почему мы ничего не знаем? Зачем король прибыл в Ирландию? – Матильда вопросительно смотрела то на Вальтера, то на его брата Хью, после того как курьер графа Маршалла сообщил им последние новости. Весной король Джон наконец согласился и позволил Уильяму вернуться в Уэльс, где он обещал дать ему еще одну аудиенцию.
– Я не понимаю. – Вальтер задумчиво потер щеку.
– У меня есть письмо, милорд. – Курьер порылся в своем кармане. – Мне велели тайно доставить его графу графства Мита и никому другому.
– Тогда дай мне его, приятель. – Вальтер вскрыл печать. По его лицу пробежала тревожная тень. Хью и Матильда молча ждали, наблюдая, как он изучает строчки письма, написанные мелким почерком. Наконец, он издал глубокий вздох и взглянул на Матильду. – У меня очень плохие новости. Лучше сядь, прежде чем я продолжу.
Матильда побледнела, но сделала, как он просил. Она села на узкий стул, а Хью положил руку ей на плечо в знак поддержки. Он нервно откашлялся.
– Мы слушаем тебя, Вальтер. Говори.
Вальтер снова посмотрел на пергамент.
– Кажется, Уильям направился в Херефорд, но в последний момент отказался встречаться с королем. Вместо этого он начал собирать людей, для того чтобы силой захватить часть королевских земель. – Он взглянул на Матильду, так как из ее груди вырвался резкий болезненный вздох. – Напуганный этим известием король немедленно выступил в Херефорд, где его гость уже собирал людей для того, чтобы совершить вторжение в Ирландию.
– Вторжение? – переспросил Хью с ужасом в голосе.
– Так здесь написано. Лорд Феррес приложил все усилия и выступил в качестве посредника. Ему кое-как удалось уговорить Уильяма вернуться в Пембрук и встретиться с королем, что тот и сделал. По его словам, он предложил выплатить сорок тысяч марок в случае, если король будет к нему милостив.
Матильда тяжело вздохнула.
– Сорок тысяч тысяч? Он не в своем уме. Где мы возьмем такую сумму?!
Вальтер облизнул губы:
– Я полагаю, то же самое ответил ему и король. Он также добавил, что в любом случае во главе семьи де Броз стоишь ты, а не Уильям. – Он сделал паузу и бросил быстрый взгляд на Матильду. – Если кто и может собрать такую сумму денег, так это ты, а не твой муж. И он считает, что вся ответственность за выплату долга лежит на тебе.
Матильда на мгновение закрыла глаза, чувствуя, как твердая рука Хью нежно сжимает ее плечо. Бросив еще один быстрый взгляд в ее сторону, Вальтер продолжил, водя пальцем по строчкам письма, которые внизу пергамента становились все мельче и неразборчивее:
– Король предоставил Уильяму возможность сопровождать его в Миту, где бы они вместе противостояли тебе. Но Уильям отказался. Он поскакал в Марч с намерением собрать свою собственную армию. И по всей видимости, король позволил ему уехать.
– Мужайтесь, матушка, мы будем там в безопасности, вот увидите. – Уилл, обернувшись, наблюдал, как его жена и дети вместе с няньками скорбно следовали за Вальтером и Маргарет к лестнице, ведущей в крепость в Каррифергусе.
Матильда попыталась улыбнуться.
– Я все время думаю о твоем отце, Уилл. Почему он сделал это с нами? Почему он не попытался заключить мир с королем? Все выглядит так, будто он намеренно настроил короля против меня.
На лице Уилльма лежала мрачная тень.
– Он не мог этого простить. Вероятно, он знал, что король собирается приложить все усилия, чтобы найти тебя, хотя Хью и предупреждал, что король сделает это в любом случае, к тому же, – он в нерешительности замялся. – В общем, ты должна признать, что отец действовал сумасбродно. Я не всегда точно уверен, что он хорошо осознает, что делает.
Они стояли и наблюдали, как последние спутники поднимались по деревянным ступенькам в крепость. Замыкали эту процессию несколько сопровождающих, которые ожидали, пока весь эскорт не войдет внутрь. Последнюю лошадь поставили в стойло. Над головами парили две чайки, их крылья в свете заходящего солнца отливали розовым цветом. Они кричали и кружились над высокими стенами крепости.
– Король проследовал за нами через всю Ирландию, Уилл. – Матильда положила свою ладонь на его руку. – Здесь для нас нет спасения.
Он нежно улыбнулся ей:
– Я знаю. Я уже обсудил это с Реджинальдом и Вальтером. Они с этим согласны. Мы должны все как можно скорее отбыть во Францию. Сейчас это единственное, что мы можем сделать. Место, в котором мы находимся, достаточно удобно для этих целей. Поэтому, когда мы немного отдохнем, Хью отправится на поиски лодок.
Она вздохнула:
– О, как я снова далека от Джайлза! Попроси Хью поторопиться. Я не могу думать об отдыхе. Давайте уедем как можно скорее. Вряд ли король подумает, что мы пренебрегаем его гостеприимством, и сочтет наш отъезд за оскорбление. – Она попыталась улыбнуться.
На самом же деле найти лодку, которая бы перевезла их на юг по спокойному голубому морю к берегам Франции, оказалось намного труднее, чем ожидалось. Первые два капитана, с которыми разговаривал Хью, пожимали плечами, жестикулировали и шумно торговались, а затем спокойно уплыли прочь при первом же попутном ветре.
С тревогой они смотрели на водную гладь в надежде заметить какое-либо судно, которое бы держало путь в закрытый маленький порт позади крепости, чтобы встать на якорь, и которое могло бы взять их на борт. Но море было настолько спокойное, что ни одна лодка не подошла близко к ним. Они могли видеть стаи чаек, парящих и ныряющих между косяками рыб, к которым рыбаки не проявляли никакого интереса. Напряжение росло за высокими стенами из песка и камня каждый раз, когда наблюдатели обращали свой взор в сторону моря; мужчины часами смотрели на противоположный берег озера, опасаясь в любой момент увидеть многочисленную армию короля, выстраивающего рядами шеренги своих солдат.
Но никого не было видно. Высоко над крепостью кружила одинокая чайка. Ее крик, похожий на смех, эхом отдавался над немыми стенами, над спинами дремлющих людей и над лошадьми, вдыхающими запах сена на жарком дворе.
Солнце стало медленно заходить, и в прозрачных водах вытянулись тени.
На расстоянии одной мили можно было заметить всадника, который скакал галопом по дороге мимо аббатства Святой Марии, мимо домов маленького городского района по направлению от Баел на Фарзат, брода в устье реки Лаган. Молча охранники на главных воротах натянули свои луки и стали ждать.
– Быстрее. Быстрее. – Всадник поставил свою лошадь на дыбы, пыль клубилась вокруг ее копыт. – Передайте графу, что король находится на расстоянии одного дня пути отсюда. – Он махнул в направлении воды, темнеющей в сумерках. – Он расположился в Священном лесу. Остальные прибудут из форта морем.
– Пресвятая Дева Мария, спаси нас! – Уилл пылко перекрестился, услышав сообщение всадника, который до сих пор не мог отдышаться. – Что нам теперь делать? – Он взглянул на Хью, затем на Вальтера, потом на свою мать. Они стояли на восточной стене, легкий ветерок в теплой ночи касался их волос. Высоко над ними упала звезда, оставив в бархатном небе зеленоватый след. Матильда устремила свой взгляд в том направлении, которое указывал Хью. В озере отражались последние лучи солнца. Но она не увидела никаких огней, указывающих на присутствие армии короля. Противоположный берег утопал в темноте так же, как и плещущиеся воды озера. Внезапно Реджинальд схватил ее за руку.