Эрскин Барбара. Прячась от света

   Эмма огорчилась. С Флорой тогда тоже не удастся поговорить. Не от кого ей ждать помощи, и неоткуда.
   «Эмма! Ведь мы друзья. Я помогу тебе, а ты поможешь мне, Эмма».
   – Нет. – Эмма мотнула головой.
   «Эмма, нам надо сделать это. Нам следует наказать его».
   Голос больше не звучал только в ее голове. Он был здесь, с ней, в этой комнате, он словно окутал Эмму.
   – Убирайся! – Эмма заткнула уши.
   «Мы знаем, как найти его, Эмма».
   – Я не знаю, о чем ты говоришь! – Эмма машинально посмотрела на градусник на плите. Плита горела почти в полную силу, тогда почему же здесь так холодно? Эмма быстро подошла к столу и включила радио на полную громкость.
   «Ты должна выслушать меня, Эмма. – Голос вновь зазвучал в голове. – Нам надо убить его! Разве ты не понимаешь? Мы должны заставить его страдать так, как страдала Лиза! Мы должны затащить Хопкинса в ад, Эмма! И теперь мы можем добраться до него с помощью Майка! Мы должны убить Майка, а когда он умрет, Хопкинс окажется в нашей власти, и мы сможем отправить его в ад!» – Голос говорил, говорил, говорил...

80

   Суббота, 31 октября
   Хэллоуин
   На следующее утро Джемми совершенно поправился и сразу же дал об этом знать.
   – Я проголодался, пап! – С этим возгласом мальчуган ворвался в комнату родителей в семь часов утра.
   Алекс застонал, Паула не издала ни звука. Алекс нехотя поднялся с постели, сходил в душ, надел любимый «костюм», в котором обычно работал в саду – старые поношенные брюки, выцветшую заплатанную рубашку, вязаный свитер с орнаментом – и направился на кухню. Выпив первую чашку кофе, он почувствовал, что почти проснулся. Он покормил детей завтраком и погрузился в чтение утренней газеты.
   – Слава богу, похоже с Джэмми все в порядке. – Вошла Паула, все еще в ночной рубашке, и налила себе кофе. – Какие новости?
   – Ох уж эти газеты... – буркнул Алекс.
   – Что ты сегодня будешь делать, мам? – Софи слезла со своего стула и залезла на колени к матери.
   – Ничего, надеюсь, – зевнула Паула.
   – Мы сможем поехать к Салли? – Лицо Софи горело энтузиазмом. – Джэмми уже лучше, а ее родители сказали, что мы можем навестить их еще раз. И разрешили покататься на их пони!
   Алекс взглянул на Паулу, та пожала плечами.
   – Ты их отвезешь? Если я их заберу к ленчу?
   – Ну конечно, – улыбнулся Алекс. – Ладно, дети! Чистить зубы, застилать постель, отправляемся через 10 минут!
   Лишь когда Алекс отвез детей и увидел, с какой радостью они побежали к загону для лошадей за домом их друга, каждый с припасенным большущим яблоком для толстенького пони, он вспомнил: ведь Паула говорила ему, что Эмма звонила вчера вечером. Припарковав было машину, Алекс с минуту подумал, потом снова сел в автомобиль и поехал к дому Лизы.
   Коттедж оставался наполовину скрытым в тумане, который, словно кисельное одеяло, покрыл поля и сады. Он припарковался за машиной Эммы. Двери и окна дома были закрыты, занавески до сих пор задернуты. Алекс позвонил и стал ждать. Нет ответа. Потом он еще раз позвонил, глядя на часы. Было еще рано, но он слышал, как внутри играет музыка. Может, Эмма уже работает в саду? Алекс обогнул дом, подошел к террасе и постучал в дверь кухни. Радио гремело просто оглушительно. Но никто не отозвался, и Алекс взялся за ручку двери. Дверь была закрыта! Он нахмурился, снова постучал, на этот раз сильнее, и позвал:
   – Эмма, ты дома?
   Наверное, из-за грохота музыки она его не слышала. Черный дрозд слетел со старой яблони в саду, искоса поглядывая на Алекса, словно предупреждая о чем-то.
   – Эмма!
   Алекс отошел от двери к окну и посмотрел внутрь. Кухня казалась пустой. Нахмурясь, он наклонился, пытаясь хоть что-то разглядеть; ему мешали горшки с комнатными растениями, стоявшие на подоконнике. Свет был включен, радиоприемник стоял на столе, на верхней панели горели два красных огонька.
   – Эмма! – Алекс сильно постучал в окно и внезапно увидел ее. Она сидела на полу, в углу комнаты, обхватив колени руками и крепко пригнув к ним голову.
   – Эмма! О боже, что случилось? – Алекс сильнее прижал к ладони к стеклу. – Эмма, ты меня слышишь?
   Он увидел, как Эмма медленно подняла голову и отрешенно посмотрела по сторонам, как будто только что проснулась после долгого сна.
   – Эмма! – закричал он и забарабанил по стеклу. – Открой дверь! Ты меня слышишь?
   Чертова музыка! Она его не слышит!
   Наконец Эмма посмотрела в его сторону и нахмурилась. Она медленно выпрямила ноги, поднялась с пола, постояла, опираясь о стену, потом, пошатываясь, прошла два шага к двери, держась руками за голову.
   – Давай, Эмма, еще три шага, и ты откроешь дверь. – Алекс пристально всматривался через стекло.
   Эмма на миг оперлась о стол, глубоко вздохнула и вновь направилась к двери. Было слышно, как она пытается открыть ее изнутри.
   – Эмма, дверь закрыта на задвижку. Отодвинь задвижку! – Алекс услышал скрежет железа, и дверь наконец открылась. Эмма стояла на пороге, пристально глядя на него.
   – Алекс?.. – Ее голос потонул в грохоте бившей по ушам музыки.
   – Все хорошо, я уже здесь. – Алекс приобнял Эмму и мягко подтолкнул обратно в комнату. Подскочив к столу, он выключил радио. Наконец-то воцарилась блаженная тишина.
   – Макс? Мини? Где они? – Глаза Эммы наполнились слезами.
   – Не знаю. – Алекс усадил ее на стул. – Тебе надо срочно выпить кофе. Что это с тобой? Ты что – слишком много выпила на ночь? – На столе он заметил бутылку виски.
   Эмма неуверенно пожала плечами.
   – Здесь была Сара... Она никак не оставит меня в покое! Я звонила тебе. – Эмма всхлипнула. – Никто не пришел, и кошки куда-то пропали...
   – Думаю, с ними все в порядке. – Алекс подошел к холодильнику, на котором стояла кофеварка. – Кошки наверняка убежали, испугавшись шума, они скоро вернутся.
   – Шума? – Эмма непонимающе взглянула на него.
   – Ты же включила радио на полную катушку.
   – Правда? – Она снова обхватила голову руками.
   – Послушай, Эм. – Алекс внимательно смотрел на нее. – Полагаю, тебе следует срочно позвонить врачу. Сколько ты выпила прошлой ночью?
   Эмма уставилась на бутылку, наморщив лоб, словно пытаясь сконцентрироваться.
   – Не очень много...
   – Может быть, Сара пила с тобой за компанию? – Алекс налил горячей воды в кофеварку. – Кстати, а кто она такая?
   Эмма хрипло рассмеялась.
   – Сара не пьет! Ни капли! – Эмма медленно покачала головой из стороны в сторону. – Она просто... просто хочет, чтобы я кое-кого убила. Знаешь, она не собирается отсюда уходить.
   – Тогда, может быть, мне следует позвонить в полицию? – Алекс повернулся и внимательно посмотрел на Эмму, стараясь скрыть волнение.
   – Нет. – Смех Эммы прозвучал истерически. – Только не в полицию! Она живет здесь, у меня в голове, Алекс! – Эмма постучала себя по лбу раскрытой ладонью. – Она не оставит меня в покое!
   – Так, – Алекс подал ей чашку черного кофе, – подожди-ка минутку. Сейчас я позвоню врачу. – И, захватив с собой телефонный аппарат, он вышел из комнаты, чтобы Эмма не могла слышать разговора.
   Секретарь передал трубку доктору Гуду.
   – Если это все правда... то, что вы рассказали, я приеду лично, – ответил доктор, выслушав Алекса, – у нас же нет приема по субботам. В подобных случаях я обычно советую отвезти больного в больницу «скорой помощи». Но если вы побудете с ней, я приеду через полчаса. Эмма была у меня только на прошлой неделе, так что мне хотелось бы ее осмотреть еще раз.
   К тому времени, как приехал доктор, Эмма уже выпила две чашки кофе и выглядела немного лучше. Ни Макс, ни Мин так и не появились.
   Джеймс Гуд провел Эмму для осмотра в гостиную. Алекс сидел на кухне. Через несколько минут в кухне зазвонил телефон. Алекс помедлил, чтобы дать возможность Эмме самой снять трубку в соседней комнате. Поняв, что она этого не сделала, он поднял трубку сам. Это был Пайерс.
   – Эмма оставила для меня два сообщения. Кажется, она чем-то сильно взволнована? – холодно спросил он.
   – С ней сейчас доктор, – спокойно сказал Алекс. – Кажется, ей нехорошо.
   – Но ведь ты присмотришь за ней?
   – Ну, я здесь еще немного побуду... – неуверенно ответил Алекс.
   – Ну, тогда я напрасно беспокоился, – поспешно ответил Пайерс.
   – Уверен, Эмма захочет поговорить с тобой, – торопливо проговорил Алекс и подумал, что своим вмешательством Паула настроила Пайерса против них. – Послушай, я просто проезжал мимо. Эмма вчера оставила мне сообщение на автоответчике, вот я и заскочил к ней. И к счастью, вовремя, поскольку увидел ее и...
   – И теперь с ней все в порядке, – перебил Пайерс. Вдруг Алекс услышал в трубке отдаленный женский голос. – Подожди, я сейчас подойду! – в сторону сказал Пайерс, ответив этой женщине, а затем обратился к Алексу: – Вот что, скажи Эмме, что я ей перезвоню.
   – Она захочет поговорить с тобой сейчас, Пайерс. Подожди минутку...
   – Я сейчас не могу. Перезвоню ей завтра. – Прежде чем Алекс успел возразить, Пайерс повесил трубку.
   Алекс вздохнул. Бедная Эмма! Должно быть, вчера вечером она звонила всем своим знакомым, но ни одна живая душа не пришла ей на помощь. Ни одна живая душа!
 
   В гостиной доктор Гуд внимательно слушал рассказ Эммы.
   – Я схожу с ума? – Эмма с отчаянием смотрела на него. – У меня паранойя, шизофрения или что-то в этом роде? Вы наверняка заявите сейчас, что меня надо держать под замком!
   Гуд слабо улыбнулся.
   – Нет, я просто подумал, как это странно: всего лишь вчера вечером ко мне приходил пациент с такими же симптомами. Похоже, в этой местности распространены ночные кошмары... – Доктор откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Эмму. – Вы можете поехать к кому-нибудь в гости, чтобы за вами присмотрели несколько дней? Прямо сейчас. Полная смена обстановки и приятное общество – лучшая врачебная рекомендация, которая необходима в вашем случае.
   Эмма прикусила губу.
   – Думаю, я могу ненадолго поехать в Лондон. Пайерс, мой... бывший друг, говорил, что я могу вернуться к нему, когда захочу... правда, с тех пор, как он сказал это, прошло много времени... – Эмма вдруг спросила себя – а действительно ли Пайерс именно это имел в виду?..
   – Тогда поезжайте скорее, – улыбнулся ей Джеймс Гуд. – А еще я пропишу вам мягкие транквилизаторы. Но думаю, что смена обстановки сыграет главную роль.
   – Так я не... не одержимая? – Эмма взглянула ему прямо в глаза.
   Улыбаясь, он отрицательно покачал головой.
   – Я не верю в одержимость. Я верю скорее в наваждение. Слишком много было хлопот с вашим переездом. Слишком много было волнения из-за старинной истории вашего дома. Чувствительная, интеллигентная женщина с живым воображением, которая неожиданно оказалась одна, хотя не привыкла жить в одиночестве. Вот рецепт для лечения симптомов, подобных вашим, если я правильно понимаю суть вопроса. – Он наклонился вперед и принялся искать в сумке блокнот для рецептов. – Я не хочу, чтобы вы оставались одна в этом доме. Можете ли вы договориться, чтобы с вами кто-нибудь побыл?
   Эмма кивнула.
   – Прекрасно. Итак, жду вас у себя через неделю. – Гуд встал. – Ну, мне пора.
   Выйдя за порог, врач мягко добавил:
   – У вас очень славный дом, Эмма. Вы обязательно будете здесь счастливы. Вам просто нужно немного времени для... адаптации.

81

   Суббота, утро
   Тони Джилкрист и Майк сидели в пабе и смотрели на огонь в камине. Помещение было наполнено шумом и веселым многоголосием. Рядом с ними разместился солидный пожилой господин. Его не менее солидный спаниель привалился к ноге хозяина. Шумно вздохнув, пес явно готовился к тому, что ждать, пока хозяин утолит жажду, придется довольно долго.
   – Так о чем ты размышлял все это время? – спросил Тони, после того как они сделали по глотку из стаканов, и откинулся на высокую спинку деревянной скамьи. – Не молился?
   Майк нахмурился:
   – Размышлял, да, – тихо сказал он.
   – О чем же?
   – О... Об Эмме Диксон.
   Тони удивился:
   – Я ожидал другого ответа.
   – Я сам ожидал, что отвечу иначе. Я не знаю, что происходит, Тони. Она все время мне снится. Но я – это не я! В снах я – другой человек! Хопкинс, тот самый тип, которого все ненавидят! Он живет где-то в моем сознании и борется... борется с Сарой, только в моем сне Сара – это Эмма! – Майк прикусил губу, пристально глядя вдаль. Там, над рекой, солнце вышло из-за набежавшего на него облачка, на мгновение отразилось в воде, но тут же вновь скрылось за тучкой. В одной из лодок, пришвартованной к деревянному настилу у берега, кто-то включил насос. Струя белой пенистой воды потекла в реку.
   Тони сделал еще глоток из стакана:
   – Расскажи мне об Эмме.
   – Она порядочная женщина. Вдова...
   – Эмма? – переспросил Тони.
   Майк покачал головой и вздохнул:
   – Прости, я ошибся. Эмма не вдова. У нее кто-то есть, но, похоже, дело идет к разрыву. Ее... парень живет в Лондоне. А Эмма ненавидит Лондон. – Майк снова вздохнул.
   – А что она вообще за человек? – спросил Тони.
   – Она... обаятельная. И какая-то растерянная. Ведь она в одиночку приехала в провинцию. Она даже не очень понимает, почему так поступила. Она интеллигентная и очень приятная женщина.
   – Привлекательная?
   Майк улыбнулся:
   – О да, весьма.
   – Она ходит в церковь? – спросил Тони.
   – Нет. – Майк покачал головой.
   – Это тебя огорчает?
   – Разумеется!
   – «Разумеется».
   – Ну, я должен надеяться на прибавление мой паствы.
   – А среди твоей паствы есть привлекательные – с твоей точки зрения – женщины?
   Майк улыбнулся:
   – Думаю, не настолько привлекательные.
   – А ты мог бы пренебречь тем обстоятельством, что мисс Эмма Диксон не ходит в церковь? – спросил Тони.
   – Нет. Не могу.
   – Уверен, а, Майк? Будь честен перед собой. Ведь ты потерял невесту, когда стал священником. Быть может, теперь тебе простится, если ты захочешь уточнить, насколько ты можешь сблизиться с хорошенькой женщиной... теперь, когда ты стал священником?
   – Я придумал такой психологический трюк: если Эмма... ну, не для меня, я могу мысленно считать ее ведьмой, чтобы как-то оправдать тот факт, что она не может быть моей, – сказал Майк и отпил немного пива.
   Тони наклонил голову:
   – Возможно, это не лишено смысла. Да, было бы весьма удобно приравнять Эмму к архетипу. Конечно, она – не старая ведьма с крючковатым носом, но она могла бы оказаться красивой и коварной соблазнительницей. И ты от нее еще больше отдалишься, если будешь смотреть на нее как бы глазами другого мужчины.
   Майк допил пиво.
   – А что ты скажешь о магазине Баркера? Или там все сверхъестественно?
   – Может быть. – Тони встал и взял в руки стакан Майка. – Позволь мне заказать тебе еще пол пинты, пока ты ломаешь над этим голову.
   Майк наклонился вперед, пристально глядя в окно. В его сознании образовался какой-то провал. Куда пропал этот настойчивый, упрямый, благочестиво-рассудительный голос? Здесь, в пабе, он больше не слышал его. Майк вздохнул, почувствовав некое странное удовлетворение. Оттого ли, что Тони прав? Оттого ли, что все происходящее можно объяснить воображением, неким способом самозащиты против ощущения, что Эмма очень привлекательна и явно предназначена не для него, Майка?
   Тони вернулся, поставил на стол два стакана, достал из кармана два пакетика жареного арахиса и сел.
   – А теперь рассмотрим другой сценарий, – сказал он. – Допустим, ты одержим духом Мэтью Хопкинса... – Майк нахмурился, а Тони продолжал: – Он проник в твою душу, возможно, с твоего бессознательного согласия, и теперь использует тебя в своих мстительных целях. Хопкинс борется с некой Сарой. Быть может, твое подсознание наделяет Сару обликом Эммы. Может быть... – Тони задумался, – да, может быть, Эмма каким-то образом связана с этим. Ты говорил мне, что Эмма живет в доме одной из тогдашних жертв Хопкинса? Она родственница и современной ведьмы, этой Линдси. Каким-то таинственным образом Эмму завлекли в эти места, и она сама не понимает, как именно. – Тони надорвал свой пакетик с арахисом и положил в рот несколько орехов.
   – Ты думаешь, все действительно так? – Майк снова помрачнел.
   Тони пристально посмотрел на Майка:
   – А ты сам скажи.
   – Не могу.
   – Можешь! Спроси у своего сердца. И помолись. Майк, ты же – человек Божий. На твоей стороне любое оружие. – Добрый, понимающий друг словно пропал куда-то, и лицо Тони сделалось суровым. – Если одержимость в принципе возможна, Майк, ты сможешь победить ее, только будучи сильным. Я не могу изгнать из тебя духа. И епископ, и архиепископ, и даже все двенадцать апостолов не смогут это сделать для тебя! И еще: Хопкинс думает, что он сражается на стороне правых сил. И если он теперь в каком-то виде пребывает на земле, то технически не может попасть в ад. И он осуждает некую Сару...
   Майк взял свой стакан, пошел на террасу и взглянул на реку. Рыбацкая лодка с мотором двигалась к середине канала, слышался слабый шум двигателя, заглушавший гомон чаек.
   Тони сидел и пил пиво, посматривая на Майка в окно. Прошло целых десять минут, прежде чем Майк вернулся к столу.
   – Я думаю, одержимость – это что-то вполне реальное, – внешне спокойно произнес он, – слишком уж много всего произошло. С другими было так же, как и со мной: с Эммой, с Линдси, с магазином Баркера, да вообще – со всем городом. Билл Стэндинг, работник при моей церкви, человек старой веры, брал меня с собой на «прогулку» с молитвой по городу. Он хотел объяснить мне, как именно я должен выполнять мою работу. Он убежден, что вокруг города собираются силы зла, что выползает какое-то древнее зло. И Билл уверен – я недостаточно подготовлен, чтобы с ним бороться.
   Тони повел бровью:
   – А ты сам думаешь так же?
   Майк пожал плечами. Потом, в первый раз за все время беседы, он улыбнулся:
   – Я чувствую себя так, будто участвую в смертельной гонке.
   Тони удовлетворительно кивнул.
   – Господь верит, что ты справишься, Майк, иначе Он бы не направил тебя сюда. – Тони допил свой стакан. – Когда я уходил, Руфь ставила на огонь огромную кастрюлю. Я хочу, чтобы ты как следует подкрепился, а потом я повезу тебя в одно особое место. Я прихожу туда, когда ищу духовного просветления. Я хочу, чтобы мы там в молитве и размышлении провели всю ночь, а завтра утром я отвезу тебя в твой приход, чтобы ты боролся, поддерживаемый незримо стоящими за твоей спиной святыми. Ты помнишь, что сегодня Хэллоуин, Майк?
   Майк кивнул.
   Тони продолжил:
   – Никогда не забывай об этих вещах. Твой Билл Стэндинг не зря беспокоится. В такие дни, как сегодня, зло особенно близко. Ты должен молиться за свой приход сегодня вечером, Майк, за Эмму, за Линдси и даже за самого Хопкинса.

82

   Линдси забыла об Алисе. Разговор с Биллом о «средстве, которое сработает по-настоящему», и сознание того, что она внезапно осталась без работы, совершенно выветрили из ее памяти все мысли о посещении киношников. Линдси провела почти всю ночь, бродя по дому, потом кое-как задремала, завернувшись в покрывало с дивана, и наконец заснула сном совершенно измученного человека. Она проснулась в субботу утром, осознавая только одно: наступил Хэллоуин, когда до духов мертвых буквально рукой подать. Линдси чувствовала напряжение, явственное присутствие другого измерения. Сегодня вечером она совершит особый ритуал, но прежде всего ей необходимо постараться остановить всех этих глупых людей, слепо призывавших Хопкинса и его несчастных жертв в место их последней встречи на земле.
   Одевшись в джинсы, алый свитер и накидку из черной овечьей шкуры, девушка вышла из дома и заперла за собой дверь. Обычно Линдси этого не делала, но теперь она ясно понимала: некоторые местные уже знают, что она ведьма. Они могут решить, что сегодня вполне подходящий день для того, чтобы ворваться к ней в дом и учинить в нем разгром.
   Минут двадцать она шла по берегу реки. Стоял ветреный пасмурный день, вода была серого цвета, как и небо с тяжело нависшими облаками, с редкими просветами бледной голубизны. Лебеди, обычно собиравшиеся у поворота реки, неподвижно застыли на берегу у воды. Одна или две птицы взглянули на нее, когда она проходила мимо, но ни один лебедь не шелохнулся.
   Магазин был открыт. Несколько покупателей разглядывали товары на полках, когда она открыла дверь и вошла. Линдси задержалась на мгновение, чтобы почувствовать атмосферу. Было холодно, как-то тревожно, словно ее предупреждали: осторожно! Проходя мимо полок с товарами, Линдси взглянула наверх.
   – Вам помочь? – Продавщица внезапно появилась за ее спиной. – Это частное помещение.
   – Я пришла навестить киношников. – Линдси внимательно взглянула на женщину.
   Продавщица заметно испугалась.
   – Здесь сейчас только один из них.
   – Одного вполне достаточно. – Линдси поставила ногу на ступеньку лестницы, закрыла глаза и глубоко вздохнула. Все ее тело словно пропиталось страхом и слабостью. Она вся вспотела и... она не могла двигаться! Ей отчаянно захотелось убежать прочь.
   – Так вы идете наверх? – Женщина посмотрела на нее с подозрением.
   Линдси кивнула. Ухватившись за деревянные перила, она почувствовала, что ей приходится буквально втаскивать себя наверх по ступенькам.
   Колин стоял наверху, задумчиво потирая подбородок.
   – А, здравствуйте, Алиса говорила, что вы, может быть, заглянете.
   Линдси огляделась по сторонам. Ей было трудно дышать.
   – А где тот, другой мужчина? Тот, с кем я в прошлый раз беседовала?
   – Он скоро подойдет. Сегодня для нас большой день! Столько еще надо подготовить...
   – Нет! Ничего вам готовить не надо! Вы должны все это прекратить. – Линдси сделала еще несколько шагов по комнате. Она вся дрожала. – Вы хотите вызвать Хопкинса? Это не должно произойти!
   Колин очень удивился:
   – Марк хотел обсудить это с вами...
   Линдси стиснула руки:
   – Вы понимаете, какой сегодня день?
   Колин кивнул.
   – Хэллоуин! Лучший день года для того, чтобы взять интервью у духов, насколько мне известно. – Он широко улыбнулся и подошел к треноге, на которой была установлена камера.
   Линдси пристально посмотрела на него.
   – Если вы так думаете, то вы просто дурак. Это же не игра! Это очень серьезно и может иметь смертельные последствия!
   Тут в комнату вошел Марк, и девушка резко повернулась к нему:
   – Ваш коллега, кажется, считает все это забавной игрой!
   – Вряд ли, – ответил Марк. – Поверьте, мы воспринимаем все это абсолютно серьезно. И чтобы доказать это, я прошу вас дать нам интервью, чтобы ваши взгляды стали известны всем. Схожее мнение имеется у священника, и в какой-то степени я сам согласен с вами обоими. – Марк взглянул на девушку. – Я просил Майка, чтобы он тоже пришел. Я был бы очень благодарен за ваше участие в передаче, и я...
   – Но вы ведь хотите посмеяться надо мной и моими взглядами, разве не так? – Голос Линдси неожиданно стал резким и пронзительным. – Дескать, вот она – местная ведьма! А ну-ка, пригвоздим ее к позорному столбу!
   – Нет, я вовсе не собираюсь...
   Ответ Марка прервал пронзительный детский крик.
   – Лин, это же Лин! – Раздался топот маленьких ног по дубовым ступенькам, и появился Джемми, а следом за ним и Софи. – Лин, мы с мамой покупали летающую тарелку! – Джемми держал в руке светящийся зеленый диск.
   – Дети, успокойтесь, – отозвалась Паула. Она вошла в комнату, заметила Линдси и сердито поджала губы.
   – Софи, Джемми, идите сюда. Нам пора домой...
   – Полагаю, что мое увольнение – это ваша идея? – Линдси была вне себя от гнева.
   – Да, моя, но Алекс согласился со мной, – холодно проговорила Паула, – ведь ты же ведьма, Линдси. И не думаю, что было правильным позволить тебе заботиться о моих детях, уж прости!
   – Но ведь ты все знала обо мне! Я никогда не делала из этого тайны, – парировала Линдси.
   Оглядываясь на мать, Джемми подошел к Линдси и взял ее за руку. Девушка обняла его за плечи.
   – Это не важно – теперь я поняла, чем ты занимаешься. – Паула шагнула вперед, схватила сына за руку и потащила его к выходу. Джемми протестующе закричал.
   – И что же я такое делаю? – воскликнула Линдси.
   – Ты убиваешь младенцев! – завопила Паула. – Вот чем ты занимаешься! А меня ты уверяла в том, что забавляешься с травками и цветочками! На самом же деле ты – злая ведьма! И я еще доверила тебе своих детей! Сатанистка! – Она крепче ухватила за руки детей.
   – Эй! Дамы, дамы! – Марк выступил вперед, но женщины не обратили на него внимания.
   – Я вовсе не сатанистка! – закричала Линдси. – Как ты могла такое подумать? Никто здесь никаких младенцев не убивает! Подумай сама, сколько детей за последнее время исчезло? Разве полиция искала в округе каких-нибудь убитых детей? Как ты можешь говорить такие ужасные вещи, Паула!
   Линдси сделала шаг вперед, Паула с криком отступила:
   – Не подходи!
   Джемми и Софи рыдали в голос. Взбежавшая по лестнице продавщица расширенными глазами оглядывала комнату. Через ее плечо в комнату заглядывала еще одна женщина, возможно покупательница.