Майк открыл калитку и пошел вверх по тропинке. Храм был уже открыт одним из церковных старост, который пришел пораньше, чтобы подготовить все необходимое к службе. Доналд Джеймс, проработав менеджером в одном из старейших банков в Колчестере, ушел на пенсию три года назад. Он принес богослужебные книги из ризницы и раскладывал их на полке возле двери.
   – Доброе утро, священник! – Доналд улыбнулся. – Давайте оставим дверь открытой, чтобы в храм проникал солнечный свет.
   Майк услужливо толкнул ее изо всех сил. Побеленная дубовая дверь со средневековым железным узором, слегка заскрипев, открылась во всю ширь, и солнечные лучи озарили храм.
   – Этих книг будет достаточно, Доналд. Сейчас каникулы. Несколько наших постоянных прихожан в отъезде.
   Он направился вдоль бокового придела к ризнице. В небольшой комнате пахло книгами и ветхими, заношенными сутанами, которые кто-то кучей бросил в углу, вместо того чтобы просто выкинуть. Майк постоял немного в дверном проходе, затем повернул обратно и направился к алтарю. Встав на колени на верхней ступеньке перед престолом, он поднял глаза на крест, собираясь с мыслями, и, успокоившись, начал молиться.
   Доналд тихо прошел между скамьями, подбирая лепестки роз, упавшие на ковер под кафедрой. Он оглянулся и увидел, как чья-то тень появилась в дверях. Это была Юдит Садлер, из мирских, она служила чтецом. Высокая темноволосая женщина сорока с небольшим лет, одетая в строгий брючный костюм синего цвета и светло-голубую рубашку, воротник которой сильно смахивал на узенький воротничок священнослужителя. Доналд нахмурился, увидев, что она направилась к приделу. Ей, наверно, и не пришло в голову, что священника не следует беспокоить, пока он не окончит молитву. Ну вот, конечно, Юдит еще на расстоянии нескольких ярдов начала что-то говорить.
   – Доброе утро, Майк. Какой прекрасный день!
   Ее голос сразу оборвал молитву. Майк открыл глаза и быстро изложил про себя Господу последнюю просьбу. Его предшественник был очень высокого мнения о Юдит и рекомендовал ее как очень хорошего чтеца. И только позже Майку стало известно, что он не одобрял ее страстного желания стать священником, и именно из-за этого епископ отверг ее кандидатуру на рукоположение в духовный сан. А Юдит не могла и не хотела все это забыть и простить...
   Майк встал с колен и повернулся к ней с улыбкой на лице:
   – Доброе утро, Юдит.
   Они направились к ризнице – Майк вслед за Юдит, чтобы успеть облачиться, и тут он заметил, что в храм вошел незнакомец.
   Это было хорошим знаком. Сразу за ним на фоне ярких солнечных лучей вырисовывались еще три фигуры. Возможно, Майк недооценил число своих прихожан.
   Во время службы Майк несколько раз ловил себя на том, что смотрит на незнакомца, который сидел слева от алтаря. Он сидел там один. Молодой человек, возможно тридцати с небольшим лет, коротко подстриженный, с удлиненным печальным лицом. Хоть он и слушал внимательно проповедь Майка и сидел там, где и полагалось во время службы, он явно оставался безучастным к происходящему. Он не читал молитвы вслух, не участвовал в пении гимнов и не подошел причаститься.
   Возможно, это был просто турист, интересующийся богослужением. Он не выглядел каким-то несчастным или взволнованным, но кто знает... Майк совсем не удивился, заметив, что после окончания службы этот человек не ушел, явно надеясь поговорить с ним наедине. Когда Майк попрощался и проводил взглядом последних прихожан, выходящих на освещенный солнцем двор, он повернулся к незнакомцу, и они прошли в боковой придел, чтобы их случайно не услышали Юдит или Доналд.
   – Марк Эдмундс. – Незнакомец протянул руку. – Мы здесь уже несколько дней. Может, вы нас уже встречали? Мы затеяли съемки в одном из магазинов в конце этой улицы.
   Майк пожал плечами.
   – Извините, я вас, наверно, не видел. А что вы там снимаете?
   – Документальный фильм. О привидениях.
   – А! – Майк пристально разглядывал собеседника. – И вы хотите снять какой-нибудь эпизод в церкви?
   – Я бы не отказался. – Улыбка промелькнула на лице Марка. – Но я не для этого к вам пришел.
   Они подошли к мемориалу, установленному в память о прихожанах, погибших во время Первой мировой войны.
   – Допустим, вы верите в существование духов. Это тоже часть вашей работы. – Марк засунул руки в карманы.
   Майк задумчиво кивнул.
   – Да, – осторожно согласился он. – Я действительно в это верю. Но, признаюсь, ни разу их не видел. И ни разу не советовался по этому поводу с кем-либо из других пасторов. У вас какие-то проблемы?
   Марк пожал плечами.
   – Это была сумасшедшая идея. Мы, как я уже говорил, снимаем фильм о старом магазине, владельцем которого сейчас является Баркер. Честно говоря, мне кажется, что старик, пытаясь поскорее продать его, немного привирает. Много всяких слухов ходит об этом месте и событиях, связанных с ним. Мы сделали несколько интервью, засняли вечерние туманные пейзажи, игру теней, общую атмосферу. Мы снимали несколько часов подряд прошлой ночью, вы представляете, что это такое? – Он замолчал, разглядывая аккуратно выбитые надписи на мемориальной доске.
   – И что же? – тихо спросил Майк. – Случилось что-то непредвиденное?
   Марк усмехнулся:
   – Именно так.
 
   Вчера, после девяти вечера, Марк ушел, пожаловавшись на головную боль, в то время как остальные остались сидеть в пабе. Он медленно побрел в гору по направлению к «Би-энд-Би», с облегчением вдыхая свежий воздух. После шумного прокуренного помещения бара, где они сидели за маленьким круглым столиком и ели бифштекс с чипсами, воздух был изумителен. Два интервью, которые они снимали поздно вечером, удались. Первое – с женщиной, которая двадцать лет назад работала в этом магазине уборщицей. Она поделилась своими воспоминаниями, говоря тихим, ровным голосом, что невольно внушало всем доверие к ее словам. То, о чем он рассказывала, более или менее совпадало с мрачной историей, поведанной Стэном. Несколько раз женщина слышала чьи-то шаги на втором этаже. Она уверена, что видела и фигуру человека, крадущегося по лестнице, и она испытывала страх, когда раньше всех шла в магазин на работу, особенно зимой, и должна была в темноте отпирать дверь и включать свет. Хотя она осознавала, что, кроме нее, там никого нет, но... В квартире тогда никто не проживал; она была обустроена в начале 50-х, после того как владелица пекарни покинула эти края. В конце концов, уборщица уволилась, и с тех пор в магазине не появлялась. Она давала интервью, стоя на фоне реки.
   Второй человек, дававший интервью, не возражал и против съемок в магазине, но, как и Стэн, наотрез отказался подняться на второй этаж. Он поступил на работу в магазин электриком примерно пять лет назад и большую часть дня работал наверху, налаживая новую проводку. Однажды он лицом к лицу столкнулся с каким-то мужчиной с козлиной бородкой. Видение длилось считанные секунды, но парню и этого хватило: завершать работу пришлось уже другому электрику. Он описывал свои переживания в забавной манере, с юморком, вставляя весьма сальные шуточки. Алиса не могла удержаться от восторженного хихиканья, а Джо все это привело в негодование.
   Им придется переписать текст большей части второго интервью. И они оставили на втором этаже две включенные камеры.
   Марк шел в гору, чувствуя себя все лучше на свежем воздухе и наслаждаясь мягким дуновением прохладного ветерка, долетавшего со стороны реки. Воздух был напоен ароматами морской соли, смолы и тины...
   Марк вошел в гостиницу – громадное здание в стиле времен короля Эдуарда, которое как-то неупорядоченно «раскинулось» на все стороны света. В нем было множество номеров, и, как отметила вся их компания, подавались самые лучшие завтраки в Англии. Марк поднялся наверх. Сейчас он примет душ, сразу ляжет спать, а завтра они найдут еще что-нибудь интересное для немых кадров.
   Он почти сразу уснул, засунув одну руку под подушку, а другой прикрыв лицо. Им тотчас овладел сон: он бежит куда-то вдоль узкой дороги, в темноте, грязь хлюпает под его ногами. За спиной слышен цокот копыт. Он бежит все быстрее, обливаясь потом и еле переводя дыхание. По бокам темнеют улицы, закрытые высокой живой изгородью, и он не видит, куда он бежит. Он споткнулся и влетел в лужу, затем в другую, в отчаянии пытаясь не сбиваться с бега и чувствуя, что лошадь его нагоняет. О Господи, она собирается его растоптать?! Он безумно ищет глазами дырку в заборе, куда можно было бы скрыться, но все кусты – с шипами, ветки рвут его одежду, они переплелись в виде непроходимой стены. Он слышит за спиной крик. Затем другой. За кошмарной лошадью бежит толпа людей! Он слышит, как они свистят, чувствует, что все они жаждут его крови – его... или той женщины, которую он хочет спасти. Он заставляет себя бежать еще быстрее, но силы его на исходе. Он должен ее спрятать! Где-нибудь! Должно же найтись хоть какое-нибудь убежище!.. Теперь он видит ее: она бежит рядом с ним. Волосы ее выбились из-под капора, длинная юбка путается в ногах... Она потеряла туфлю и плачет. Затем он слышит ее крик! Такой же крик... он слышал тогда, в магазине... Он вдруг оказывается посреди комнаты на втором этаже магазина и слышит, как в ужасе и агонии кричит женщина...
   Марк проснулся весь в холодном поту, часто и тяжело дыша. Сердце колотилось в груди. Включив лампу, он взглянул на часы, которые положил на тумбочку. Было всего лишь десять часов вечера. Он весь дрожал.
   Марк не скоро заснул опять. Проснувшись утром, он поймал себя на мысли, что надо разыскать местного священника.
   Глубоко вздохнув, Марк обратился к Майку.
   – Вы знаете, почти каждый старый дом здесь в округе претендует на роль обиталища ведьм или их палача.
   Майк ухмыльнулся.
   – Легенды часто преувеличивают. Но я знаю, здесь действительно есть несколько таких мест. Подобные периоды в истории накладывают отпечаток на все местное общество.
   – И это не так уж плохо для туристического бизнеса, а?
   – Да, верно. – Майк искоса посмотрел на собеседника. – Могу ли я узнать, что именно заставило вас меня разыскивать?
   – Ночные кошмары. – Марк содрогнулся.
   – И вы думаете, что это – сфера деятельности священника, а не врача? Извините.
   Марк почесал затылок.
   – Мистер Синклер, у меня крепкие нервы. Я обычно сплю как убитый. – Он помолчал и глубоко вздохнул, прикрыв глаза. – Может быть, я не совсем так выразился. Я отлично сплю! Я здоров. Единственное, что приводит меня в ужас, – это последний срок выплаты моих долгов! – Он усмехнулся. – Эти дикие сны начались, как только мы приехали сюда. Прошлой ночью, – и он потряс головой, – да и позапрошлой, мне снилось, что я от кого-то убегаю, прячусь, пытаюсь спрятать кого-то; затем, во сне, – он слегка замялся, было видно, что ему трудно говорить, – я оказался в том магазине, наверху. И я... слышал крик. Он до сих пор не выходит у меня из головы.
   Майк почувствовал, как холодок пробежал по его спине.
   – Это совпадает с историческими событиями, связанными с магазином? – мягко спросил он.
   – Возможно. Нам сказали, что Хопкинс выгуливал там некоторых ведьм.
   – Выгуливал?!
   – Да, гонял их вверх и вниз по лестнице, всю ночь напролет. Он лишал их сна. Очень эффективная пытка! Настоящие пытки официально были запрещены в Англии. Он придумал свою и делал это весьма профессионально. И не нужно было никаких специальных приспособлений, никакой... возни. – Он вздрогнул. – Но они не должны были в таком случае кричать, если палач лишь водил их под конвоем. Значит, было что-то еще? – спросил Марк.
   Майк не смог сразу ответить. Он отсутствующим взглядом разглядывал нежные оттенки осколков цветного стекла, валявшегося у них под ногами на серых камнях.
   – Вы не против, если мы вернемся ко мне в дом, и подробнее обсудим этот вопрос? Это весьма серьезно, и мне действительно нужно время, чтобы все обдумать. И чтобы помолиться. – Майк смущенно улыбнулся.
   Марк покачал головой.
   – Я сейчас не могу. – Он взглянул на часы. – В час дня мы снимаем интервью. Может, в другой раз...
   Майк кивнул.
   – Когда вам угодно. Вы теперь знаете, где меня найти. – Он помолчал. – Мистер Эдмундс, перед тем как вы уйдете... Вы сказали, что снимали всю ночь. Было ли... что-то необычное на пленке?
   Марк криво усмехнулся.
   – Ничего. Ничегошеньки! – сказал он.
   Майк проводил взглядом Марка до двери и видел, как тот словно растворился в солнечных лучах.
   – Ну, и о чем же это вы беседовали?
   Он и не заметил, как подошла Юдит. Все еще в своем галстуке и стихаре, она стояла в нескольких шагах от Майка, наполовину скрытая колонной.
   Майк нахмурился, пытаясь подавить внезапно возникшее раздражение против Юдит, которая вновь прервала ход его мыслей.
   – Так, обычная беседа. Не стоит беспокоиться.
   Он посмотрел в сторону двери: Доналд уже ушел.
   Юдит сказала:
   – У Доналда дела. Майк, если вы свободны, не зайдете ли ко мне перекусить? Салат? Стакан вина? – Она неуверенно улыбалась, явно ожидая отказа, и Майк вдруг почувствовал, как жалость подкатила к его сердцу. Он знал, что Юдит одинока.
   – Спасибо, я приду.
   Она жила на окраине города в одноэтажном доме, стоявшем на холме. Такие однотипные дома, с верандой и тремя спальнями, располагались на улице в ряд, окруженные маленькими прямоугольными участками. Выйдя из машины, Майк оглядел сад. Он был здесь много раз и знал историю жизни Юдит во всех подробностях. Она жила в этом доме с самого рождения. Ее мать умерла, когда Юдит училась в педагогическом колледже, и она осталась ухаживать за отцом. Сад был самой большой радостью в его жизни. Майк слышал от людей, знавших старика, что, когда он был еще крепким и полным сил, сад пышно цвел и поражал богатством красок. Этого уже нельзя было сказать о нынешнем состоянии сада и об интерьере в стиле пятидесятых годов. Теперь от благоухавшего когда-то сада не осталось и следа. Майк до сих пор не мог понять: или Юдит сознательно уничтожила красоту сада после смерти отца в 1996 году, или она его просто запустила, потому что не интересовалась садоводством, и не замечала, как гибнут розы и увядает листва. Каждое погибшее растение срубалось и сжигалось, ямы сразу засыпались соломой, и давно заросли подорожником.
   Майк прошел за ней в дом, покорившись необходимости выпить рюмку сладкого хереса, который, как он предположил, Юдит купила специально для него. Она сама не пила, сидела и смотрела, как он потягивает напиток из рюмки в форме наперстка. Это заставляло Майка чувствовать себя как-то неловко.
   Стол был накрыт на двоих, и Майк вообразил, как она вернулась бы одна в пустой дом, откажись он от приглашения; как печально убрала бы один прибор, оставив только свой. Вот почему он согласился, как делал и раньше, каждый месяц с тех пор, как прибыл в приход.
   – Юдит, вы живете здесь всю свою жизнь. – Он прошел за ней на кухню (эта его привычка ее сильно раздражала). Юдит предпочла бы, чтобы он спокойно остался сидеть в кресле, пока она накроет на стол в маленькой гостиной. – Не случалось ли вам сталкиваться с повышенным интересом к истории, связанной с «охотником за ведьмами»? – Майк облокотился о стойку. Там стояла пара бутылок и два флакона с лекарствами. Майк почему-то всегда был уверен, что она здорова. Он деликатно перевел взгляд в окно и стал разглядывать лужайку за домом. Среди сорной травы и вдоль деревянного забора уже не было клумб, которые раньше украшали двор. Единственной деталью, как-то оживляющей унылый пейзаж, была одинокая белая пластиковая веревка для белья, болтавшаяся на ветру.
   Юдит включила электрическую конфорку, рядом стояла кастрюля с картофелем, который был очищен заранее.
   – Вы говорите о Мэтью Хопкинсе? – Она открыла холодильник и вынула несколько упаковок холодного мяса. – Я думаю, большинство здешних жителей знают, кем он был. – Открыв ящик, Юдит достала ножницы, срезала край каждого пакета и красиво разложила на блюде кусочки ветчины, салями и куриного мяса. – Почему вас это интересует? – Она проницательно посмотрела на него.
   – Говорят, что его дух обитает в различных местах в этом городе, – заметил Майк.
   – В пабах. – Она снова полезла в холодильник за помидорами и салатом, который лежал в полиэтиленовом пакете. – Он обитает в пивных барах.
   Майк улыбнулся.
   – Это весьма странно. Учитывая, что он был пуританин...
   – Верно. – Она бросила салат в миску и поставила ее в раковину, включив холодную воду.
   – Вы никогда не рассказывали о нем детям на уроках? – Он сделал еще один глоток хереса, пытаясь не морщиться от ощущения приторной сладости на языке.
   – Да, действительно, я говорила об этом на занятиях. Я даже организовала для пятиклассников мероприятие. Посылаю их с карандашом и бумагой гулять по окрестностям, с заданием сделать наброски. Затем провожу урок, где подробно разъясняю им все. Рассказываю о том зле, которое приносит колдовство. Думали ли вы, когда учились в школе, что это тоже можно проходить на уроках?
   – О нет. – Майк покачал головой. – Нет, честно говоря, я был даже несколько смущен тем, что сегодня услышал.
   – От мужчины, который подошел к вам после богослужения? – Юдит выключила воду и повернулась к Майку. – Я сразу увидела, что вы чем-то озабочены. Но он совсем не похож на человека, увлекающегося подобными вещами.
   Майк нахмурился.
   – Конечно, нет.
   – Что он вам сказал?
   – Я не могу рассказать вам об этом, Юдит. – Он улыбнулся, чтобы смягчить отказ. – Но его слова заставили меня задуматься. Действительно ли существуют, – он помолчат, пытаясь подобрать подходящее слово, – ну... призраки прошлого?
   – То есть привидения? – Юдит выглядела изумленной. – Вы разве не верите в их существование?
   Майк нахмурился.
   – Конечно, я верю в существование духов, Юдит. – Он сделал паузу. – И вы, как церковный человек, тоже должны верить. Можно не иметь опыта общения с этими явлениями, но не стоит огульно отрицать их существование.
   Майк заметил, как она покраснела и поджала губы. Он не хотел, чтобы его слова прозвучали как упрек.
   – Я согласен, что так называемые привидения считаются многими людьми плодом воображения, но в любом случае мы все же не должны отрицать, что эти создания... существуют. – Он поставил рюмку на стол и спросил: – Можно, я возьму немного мяса? – и потянулся к тарелке, давая ей время прийти в себя.
   – Я очень даже верю в духов, – мягко заметила Юдит. – И в колдовство также. Я просто не знала, верите ли вы.
   – Я не был бы священником, если бы тоже в это не верил, Юдит.
   – Понятно. – Она разорвала пополам лист салата. – Да, именно поэтому я рассказываю детям об «охотнике за ведьмами». Его методы, может, и были жестокими, но женщины, которых он преследовал, я считаю, вполне этого заслуживали. Они были источниками зла! Я рассказываю об этом детям, чтобы припугнуть маленьких сорванцов, которые уже иногда играют в колдовство, и, может, собираются когда-нибудь заняться этим всерьез.
   Майк стоял у двери с тарелкой в руке. Он задумчиво смотрел на Юдит, пытаясь не показать, насколько его потрясли ее слова.
   – Вы имеете в виду, что здесь... существуют ведьмы? В наше время?
   Юдит кивнула:
   – Вы бы удивились, узнав, сколько людей в этих краях претендует на роль последователей и учеников колдунов. И они гордятся этим! Ведьмы существуют. И привидения. И духи ведьм тоже. – Она положила листы салата в дуршлаг и сильно встряхнула его, разбрызгав воду по всей комнате. – Остается только поражаться, сколько времени им понадобилось, чтобы начать выползать из мрака, где они так долго таились, и встать у нас, живых людей, на пути!

12

   Понедельник
   – Поверни направо у столба со знаком. Здесь! – Эмма глубоко вздохнула. – А вдруг на этот раз он мне не понравится?
   Пегги переключила передачу, сбросила скорость и взглянула на дочь с улыбкой.
   – Ты еще ничего не подписала, можешь отказаться в любой момент.
   Эмма сидела, наклонившись вперед, пока они ехали вверх по дороге, и щурилась от яркого солнечного света. Уже был почти полдень, они потратили около трех часов, преодолевая забитые машинами улицы Лондона. Дэн остался присматривать за магазином.
   Эмма затаила дыхание.
   – Он здесь недалеко, вверх и налево. Прямо за этим поворотом.
   Пегги свернула на обочину и остановилась. Женщины выбрались из машины и уставились на дом. Наступило глубокое молчание.
   – Ну? – В конце концов, Эмма нетерпеливо обратилась к Пегги.
   – Очень даже симпатичный. Я не помню, было ли здесь так много роз. С ними дом выглядит просто конфеткой. – Пегги глубоко вздохнула. – А воздух – просто прелесть! У тебя есть ключи?
   Эмма полезла в окно машины за ключами: они взяли их у агента, заехав к нему по пути. Билла Фортингейла совсем одолела простуда, и он провел весь день в постели. Вместо него работал помощник, который, казалось, с удовольствием предоставил им возможность пользоваться ключами, сколько им будет угодно. Крепко схватив их, Эмма на секунду оперлась о крышу автомобиля. Сердце почему-то сильно и тревожно колотилось в груди.
   Оглянувшись, Пегги посмотрела на дочь, нахмурилась и обняла Эмму:
   – Все в порядке, дорогая?
   Эмма кивнула. Она кусала губы.
   – Жаль, что Пайерс не поехал с нами.
   – Мир должен был перевернуться, чтобы он поехал! Ты, наверное, все же должна заставить себя отказаться от этой затеи. Если ты купишь этот дом, то вашим отношениям с Пайерсом придет конец. – Она пристально смотрела на дочь. – Ты ведь это понимаешь, не правда ли?
   Эмма покачала головой.
   – Он передумает и согласится, он всегда так поступает, в конце концов. Он сердится, так как на самом деле твердо ничего не решил. И он якобы решает – не купить ли нам дом где-нибудь во Франции? Если б мы приобрели дом во Франции, то уже не ездили бы в гости к Дереку и Сью. А Пайерс хочет отдыхать с ними вместе.
   Пегги пожала плечами:
   – Ладно, пойдем в дом.
   Эмма остановилась в коридоре, прислушиваясь, с робостью ожидая, что вновь услышит голос, который позвал ее в прошлый раз. Но в доме царила тишина, словно он, в свою очередь, тоже ждал, какое решение примет мама. Целый час они изучали дом вместе с пристройками, затем вышли в сад.
   – Признаться, здесь очень мило. – Пегги огляделась вокруг. – Даже можно сказать – идиллия в каком-то смысле. Но я бы хотела, чтобы ты стремилась приобрести что-либо более утонченное и современное. А сад такой огромный! Это не самый подходящий вариант, дорогая. Ты никогда в жизни не занималась садоводством.
   Эмма уставилась на мать.
   – Извините! А как же вы назовете уголок на крыше рядом с нашей квартирой, мадам?
   – Ну, не считая этого маленького домашнего садика. – Пегги сорвала цветок с розового куста и понюхала его. – Там же у тебя все растет в горшках!
   Эмма покачала головой.
   – А в горшках – земля. И в земле – растения. И я ухаживаю за каждым из них, все четыре года существования этого сада. Я же сама его придумала, купила цветы и горшки и создала его своими руками! Пайерс не пошевелил и пальцем, только мебель купил, на которой и восседает, наблюдая, как я ухаживаю за растениями.
   – Прости! – Пегги покачала головой. – Итак, какая-то часть твоего существа страстно желает заниматься садоводством. Но ты же специалист по капиталовложениям, а эта работа полностью привязывает к Лондону. Найдешь ли ты свободное время для садоводства?
   – Значит, найму садовника. – Эмма прогуливалась между клумбами. Длинная трава щекотала ноги и застревала в пряжках сандалий. – Я могла бы и переехать из Лондона сюда и заниматься бизнесом здесь, извлекать прибыль из этого участка. – Она обернулась к матери. – Я хочу сама возделывать свой сад! Ухаживать за ним, оберегать его, пропалывать от сорняков и получать прибыль.
   – А Пайерс? – Пегги задумчиво смотрела на нее. – Как он вписывается в этот план?
   – Он мог бы сюда иногда приезжать. – Эмма промолчала, и внезапно на ее лице засияла озорная улыбка. – Надеюсь, я смогу его убедить. Посмотри, как здесь красиво! – Она вскинула руки над головой и сделала пируэт. – Я знаю, он все же пойдет мне навстречу. Это мой дом, мама, и именно здесь я хочу провести всю свою оставшуюся жизнь!

13

   Понедельник, полдень
   Линдси резко затормозила и подъехала остановке, когда увидела впереди зеленый «пежо», сворачивавший в переулок. Корзина на багажнике ее велосипеда была нагружена книгами, и из-за их веса велосипед вилял и качался из стороны в сторону, пока Линдси слезала с него. Он стояла достаточно близко, чтобы узнать в пассажирке ту самую шатенку, которая приезжала сюда в субботу. Линдси задумчиво нахмурилась. Так, та женщина привезла еще кого-то, посоветоваться.
   – О чем задумались?
   Линдси даже подпрыгнула, услышав неожиданный оклик. Старый грязный «вольво» синего цвета плавно причалил к тротуару позади нее. Она обернулась и поздоровалась с мужчиной, который сидел за рулем.
   – Привет, Алекс! Извини, не слышала, как ты подъехал.
   – Я сбавил скорость. – Он хихикнул. Ему нравилась яркая внешность этой девушки, похожей на хулиганистого мальчишку. – Шпионишь, что ли?
   Она улыбнулась в ответ:
   – Конечно. Эта женщина уже приезжала сюда два дня назад.
   – Пора уже кому-нибудь купить этот старый участок. Он придет в упадок, если не найдется хозяин. – Алекс заглушил мотор и вылез из машины. Это был высокий мужчина сорока с небольшим лет, с весьма благородной внешностью, с небольшой лысиной, голубыми ясными глазами, и выгоревшими, почти белыми бровями. На нем была голубая рубашка-поло с короткими рукавами, подчеркивавшая цвет глаз, и кремовые брюки. Он указал на поклажу Линдси.