Эрскин Барбара. Прячась от света

   Ведьмами почти никто не интересовался, но это был особый случай: Сара была молода. Ее руки были мягкими и белыми, ногти ухоженными, а мальчик был смышленым и замечал такие вещи. Да и городской адрес, который она дала ему, располагается в богатом квартале. Похоже, у нее есть весьма богатые друзья!
   Сара Паксман...
   Мальчик твердил ее имя про себя, проскальзывая в боковые ворота, и скрылся в темноте улиц Колчестера. Сара Паксман! Если есть люди, которые хотели бы помочь ей, он разыщет их и расскажет им, где она. За деньги, разумеется!
   Вокруг себя Сара слышала стоны и стенания других заключенных, доносившиеся из-за тяжелых дубовых дверей. Время от времени она видела чью-то худую руку, цеплявшуюся за железную решетку. Руку слабо освещала свеча, которую держал другой заключенный. Сара слышала, как у стен возятся и пищат крысы, в грязной соломе они находили жалкие объедки. Свернувшись калачиком в углу, пытаясь закутаться в лохмотья ночной сорочки, Сара слышала, что крысы подбираются все ближе и ближе.
   Сара не знала, сколько времени провела здесь. В темноте она не могла отличить день от ночи. На второй день тюремщик открыл дверь ее камеры, по стенам темницы заколыхались резкие тени.
   – Давай выходи, – сурово приказал он.
   Удивленная, она взглянула на него.
   – Так что, ты будешь выходить или нет? – Его голос звучал грубо, хотя мешочек с золотом, звякавший в его кармане, значительно смягчил его манеры.
   Сара поднялась на ноги и, пошатываясь, пошла к двери. За ней, в битком набитой заключенными «внешней» тюрьме, она заметила знакомое лицо.
   – Джон Пеппер? – Сара уставилась на него, не веря своим глазам. – Я думала, что ты мертв!
   – Чудесным образом я был воскрешен посланным Богом живительным дождем, – тихо ответил он. – И я здоров, как и прежде. Если бы они подумали, что я еще жив, они бы уж точно прикончили меня. Но, приняв за убитого, они оставили меня валяться на месте. Там я и оставался, когда они схватили вас, госпожа. И когда я очнулся, вас уже не было рядом. – Джон увидел ее босые ноги, порванную, окровавленную сорочку, которой Сара прикрыла грудь. – К счастью для вас, госпожа Сара, вчера ночью вернулся ваш отец. Он и друзья вашего покойного мужа стали собирать деньги здесь, в Колчестере, чтобы освободить вас. С ними и Джон Бучер, и кое-кто из Маннингтри, достаточно хорошо знающие мастера Маннинга. Так что получить ордер на ваше освобождение было не так уж сложно. Плюс взятка тюремщику, – тихо добавил он.
   Джон помог Саре подняться по крутым узким ступенькам. Наверху он взглянул в ее лицо, освещенное пламенем факелов, и вздрогнул. В каждой черте этого молодого женского лица читались гнев и ненависть.
   Сара повернулась к нему:
   – Хопкинс заплатит за все, но прежде нам надо освободить Лизу! Джон, ты должен ехать в Челмсфорд. Ты ведь сделаешь это, ради меня и ради моего отца? Лиза верой и правдой служила ему и воспитывала его детей. Еще не поздно спасти ее. Когда ты вернешь ее домой, Хопкинс мне заплатит за все! Я заставлю его страдать, как страдали мы!
   Ее спас сам дьявол. В этом Сара нисколько не сомневалась. Он спас ее, поскольку она поклялась служить ему – вечно!

101

   1 ноября
   Алиса буквально упала на постель, испытывая острое разочарование.
   – Я же была уверена, что хоть что-то получилось!
   У нее ничего не вышло. Пустые кадры, вместо нормальной записи – какие-то неразборчивые шумы, несколько отдаленных непонятных выкриков и слабые раскаты грома – вот и все!
   – Не расстраивайся, детка, – похлопал ее по спине отец. – Ты проявила недюжинную храбрость! – Джо выключил видеомагнитофон и вытащил кассету. – Я уверен, что мы все равно сможем использовать часть того, что ты видела. Как ты думаешь, Марк? Сделаем репортаж, не называя ничьих имен.
   Марк пожал плечами:
   – Попробовать можно. – Маловероятно, но он не хотел разочаровывать Алису. – А теперь проверим, что у нас получилось в магазине.
   Дождь лил с крыш и стекал по желобам. Открыв дверь магазина, Марк повел всех внутрь.
   – Ну, что тут у нас?.. – Внезапно он осекся. Все остальные молча следили за ним.
   Алиса заговорила первой:
   – Что это за чертовщина? – С гримасой отвращения она отвернулась.
   Колин взглянул на Марка:
   – Вонища-то какая... Как будто кто-то подох здесь прошлой ночью!
   В магазине все было на своих местах, так же как и вчера вечером.
   Марк тяжело вздохнул и нахмурился, почувствовав тошноту.
   – Запах идет со второго этажа, так? Пошли наверх, посмотрим, что там произошло.
   Один за другим они осторожно вошли в комнату и ошеломленно замерли.
   – Слушай, а аппаратура была застрахована? – Первым заговорил Джон. Он прошел вслед за Марком и стал подбирать с пола остатки того, что некогда было весьма дорогой камерой. Было изломано не только все записывающее оборудование, но опустошению подверглась каждая магазинная коробка. Все, что в принципе можно было сломать, было разломано. Пол в комнате был усыпан тонкой пленкой мыльного порошка, но здесь стоял отнюдь не мыльный запах. Это был запах...
   – Дерьмо! Пахнет дерьмом! – Алиса зажала руками нос и рот. – О Господи!
   – Дерьмо! – Марк наклонился и поднял деталь от микрофона. Его слова относились не только к запаху. Джо тронул его за плечо и указал на стену. Там было написано: «Будьте прокляты!»
   – Это кровь? – прошептала Алиса.
   Джо пожал плечами:
   – По цвету похоже.
   Надпись была сделана чем-то ржаво-коричневого цвета.
   Дверь вчера была закрыта на два замка. Все окна, казалось, были также надежно закрыты и совершенно целы. Марк молча опробовал оконный замок, наклонив голову к плечу.
   – Кто-то еще это только что слышал?
   Теперь все остальные услышали наверху звук медленных тяжелых шагов.
   Алиса тихо застонала:
   – Папа!
   Джо обнял дочь за плечи:
   – Там на чердаке кто-то есть. Вандалы? Воры?
   Все уставились в потолок.
   – У кого-нибудь с собой есть мобильный телефон? Давайте вызовем полицию, – прошептал Колин.
   Марк прикусил губу.
   – Я не думаю, что это касается полиции. – Он старался говорить твердым голосом. – Пойду сам взгляну. – Через силу он заставил себя пойти в угол, где виднелась приоткрытая дверь старого шкафа. Узкая лестница рядом с ним, похожая на приставную стремянку, вела на чердак.
   – Нет, Марк! – всхлипнула Алиса. – Не ходи туда! Давайте уберемся отсюда!
   – Но кто-то же должен посмотреть, Алиса. – Марк выдавил из себя улыбку. – Не беспокойся, все будет хорошо, я в этом уверен.
   – Я пойду с тобой, – сказал Колин. – Джо, останься с Алисой.
   – У кого-нибудь есть фонарик? – Марк остановился в низу лестницы.
   Колин полез в сумку и вытащил фонарик. Пощелкал кнопкой – безрезультатно. Он повторил попытку, встряхнув фонарик, и выругался:
   – Не везет!
   Марк махнул рукой. Едва ступив на узкую лестницу, они вновь услышали звук, тихий тяжелый звук, как будто кто-то или что-то медленно перемещалось по полу над их головами. На секунду Марка охватил первобытный ужас. Он судорожно вцепился в перила лестницы, шедшие вдоль стены.
   – Тебе не обязательно подниматься, Марк, – прошептал Колин, – мы можем просто вызвать полицию.
   Марк покачал головой, судорожно вздохнул и поставил ногу на вторую ступеньку. Перенося вес своего тела на старое дерево ступеньки, он услышал, что ступенька издала мучительный скрип. Марк закрыл глаза, пот струился по его лицу. Он закусил губу и поднялся еще на одну ступеньку. И еще на одну...
   Осторожно, затаив дыхание, он добрался до конца лестницы и осмотрел самую верхнюю комнату. Тусклый свет еле просачивался сквозь узкое окно в углу крыши. Но этого света было достаточно, чтобы увидеть: чердак был пуст! Сойдя с лестницы и сделав несколько шагов в сторону стропил, Марк посторонился, чтобы дать Колину пройти за своей спиной. Мужчины осмотрелись по сторонам.
   – Ничего. – Колин пожал плечами.
   – С вами все в порядке? – Снизу до них донесся голос Джо.
   – Да. – К Марку вернулся голос. – Здесь никого нет.
   – Но кто-то же должен здесь быть! – голос Джо звучал озадаченно. – Мы с Алисой до сих пор слышим его!
   Колин и Марк ошарашенно переглянулись.
   – Марк, Кол, спускайтесь! – В голосе Алисы звучал страх.
   Марк повернулся к лестнице.
   – Мы свое дело сделали, – пробормотал он Колину.
   Тот кивнул, и они поспешно спустились.
   Очутившись в комнате, Марк посмотрел вверх. Звуки шагов на чердаке стали громче, чем раньше. Вверх-вниз, вверх-вниз... Над их головами или... Марк огляделся по сторонам.
   Звуки раздавались в той самой комнате, где все сейчас находились.
   А что бы сделал Майк на их месте? Он хотел помолиться и отслужить здесь литургию...
   – Отче наш! – внезапно громко сказал Марк. – Прочитайте «Отче наш»! Все! – Он вышел в центр комнаты. – Отче наш, – громко начал он, – иже еси на небесех. – Марк оглядел остальных. – Давайте! Молитесь! Вы же знаете эту молитву!
   – Да святится имя Твое, – быстро пробормотала Алиса. Она учила эту молитву в школе. – Да приидет царствие Твое...
   – И избави нас от лукаваго, – договорил Колин.
   Шаги прекратились, вдруг наступила тишина. Все четверо озирались по сторонам, затаив дыхание.
   – Все, оно ушло, – наконец сказал Марк.
   Все почувствовали, что атмосфера в комнате внезапно изменилась.
   Алиса дрожала, она прикусила губу.
   – Не может быть, чтобы все оказалось так просто! – сказала она. – Не может быть, чтобы было достаточно всего лишь прочитать молитву! – В словах Алисы слышались отчасти цинизм, отчасти – неверие.
   Марк покачал головой:
   – Нет, все далеко не так просто. Иначе и самой проблемы бы не было. – Он все еще напряженно и подозрительно прислушивался. – И никогда не думайте, что это так просто!
   Затаив дыхание, они чего-то ждали. Атмосфера в комнате стала заметно лучше. За окном проехала машина, остановилась на перекрестке, затем рев ее мотора постепенно смолк где-то вдалеке.
   Марк подошел к окну, поднял сломанную камеру и положил ее на наружный подоконник. Машинально он попытался вытащить видеокассету. К его удивлению, она легко вышла из паза.
   – Использовано две трети кассеты! – сказал он. Остальные взглянули на него.
   – Ты имеешь в виду, что на ней что-то записано?!
   Марк прищелкнул языком.
   – Возможно! Стоит взглянуть, как обстоит дело с другими кассетами.
   Две пленки были кем-то вытащены из кассет и валялись на полу. Четвертая кассета оказалась нетронутой, как и две аудиокассеты.
   – Все камеры остановились примерно в одно и то же время. – Джо спрятал кассеты в потайной карман пиджака.
   Алиса поглубже засунула руки в карманы. Она вся дрожала.
   – Мне здесь не нравится! Кажется, что кто-то следит за нами!
   – Да, я тоже это чувствую. – Ее отец нахмурился. – Давайте уйдем отсюда. Я думаю, что в следующий раз, когда мы придем сюда, с нами должен быть священник.
   Марк кивнул:
   – Бог его знает, что скажет Стэн Баркер или продавщица, Джекки! Давай и вправду навестим Майка.
   Спустившись по лестнице, Марк остановился. У кассы он обнаружил забытую кем-то мелочь и какой-то клочок бумаги. Написав на нем крупными буквами «Нет входа», Марк положил бумажку на верхнюю ступеньку лестницы.
   – Нет необходимости, чтобы Джекки пришла в ужас, поднявшись наверх, если она придет сюда, прежде чем мы все там уберем.
   – Ты думаешь, Джекки не будет подниматься наверх? – ухмыльнулся Колин. – Оставь записку – и первым делом она пойдет на второй этаж!
   – И может быть, это окажется ее последним делом, – мрачно добавила Алиса.
   Марк передернул плечами:
   – По крайней мере, она не сможет заявить, что мы ее не предупредили. Нам надо будет успеть вернуться и заснять комнату со всем этим разгромом, который там кто-то устроил. Ну, а пока давайте навестим Майка.
   Когда фургон подъехал к улице, где жил священник, они увидели Линдси. Девушка стояла у ограды и смотрела на дом. Остановившись рядом с ней, киношники вышли из машины. Алиса спряталась за спиной отца.
   – Уже и тогда вы все знали, – Линдси злобно обратилась к Марку. – Я ведь предупреждала вас! Предупреждала, что все это может выйти из-под вашего контроля! Вы несете ответственность за все! – Линдси перевела дыхание. – Все в округе знают. Она отомстила!
   – Вы имеете в виду... Лизу? – Марка забила дрожь. Дождь опять припустил, на этот раз с новой силой, и теперь он был ледяной, словно глубокой осенью.
   Казалось, Линдси не замечает дождя.
   – Не Лиза, а Сара! – Глаза Линдси блестели лихорадочным блеском.
   – Сара? – Марк нахмурился. – Кто такая Сара? Не она ли сломала наши камеры? Вы ведь стояли за всем этим, Линдси? Но если это были вы, то вы причинили нам ущерб на несколько тысяч фунтов, и я взыщу с вас эти деньги – до последнего пенни!
   Линдси нахмурилась:
   – Я не понимаю, о чем вы говорите. Это все сделала Сара! – И девушка указала на дом. – Она убила «охотника за ведьмами» и служителя Божьего. Я так долго противостояла всему этому, но это вы разбудили силы зла. Так что все пришло к естественной развязке. – Она хлопнула в ладоши.
   – Убила служителя Божьего?.. – эхом отозвался Марк. У него пересохло во рту. – Что вы имеете в виду? Где Майк?
   – Где Майк? – передразнила Линдси. – Я не знаю, он на небесах или в аду. Но здесь его нет! – Линдси внезапно повернулась к Алисе. – Ведь вы были здесь прошлой ночью, правда?
   Алиса отпрянула:
   – Я...
   Линдси холодно улыбнулась:
   – Да, вы! Вам понравилось шпионить? Ну и как, получилась запись? – Она издевательски подняла бровь.
   – Вы сами знаете, что нет. – Укрываясь за спинами мужчин, Алиса могла себе позволить ответить вызывающе. – Вы же заговорили пленку!
   Линдси продолжала улыбаться:
   – Может быть, и так, а может быть, все дело в том, что это вы – такая бестолковая?
   – Линдси, – Марк выступил вперед и взял девушку за руку, – где Майк?
   – Он мертв. – Линдси спокойно смотрела на него.
   – Неправда!
   – Неужели? – Она высвободила руку. – Разве вы не видели полицейскую машину и «скорую помощь»?
   Марк отпустил руки.
   – Вы... серьезно?
   – Абсолютно. – Она пронзила его острым, как буравчик, взглядом. – Это не игра! Не какой-то там сценарий великого фильма, который можно зачеркнуть и переписать заново. Это вы виноваты! – Она с такой яростью бросила ему в лицо обвинение, что он отступил на шаг назад.
   – Я не верю вам. Если это вы убили Майка, вас бы давно арестовали! – воскликнул Марк.
   Она холодно улыбнулась:
   – Я не убивала его. Это сделала Сара! И она хотела убить вовсе не вашего драгоценного Майка, а Мэтью Хопкинса!
   – Мэтью Хопкинса? – Марк потряс головой, испытывая полнейшее замешательство.
   Линдси рассмеялась:
   – Мэтью Хопкинс и Мери Филипс! Наконец-то месть осуществилась. – Ее зрачки сузились, она внезапно повернулась и зашагала к воротам, где оставила свой велосипед.
   Они молча наблюдали, как Линдси уезжает, не оглядываясь назад.
   – Боже! – пробормотал Марк себе под нос. – Что же теперь делать? Вы верите хоть слову из того, что она здесь наговорила? Что именно она хотела сказать? Что-то случилось с Майком?
   Все повернулись в сторону дома священника. Им не потребовалось стучать в дверь, чтобы понять, что в доме никого нет. Занавески наверху были плотно задернуты.
   – Есть только один способ все выяснить. – Колин полез в карман куртки за мобильным телефоном. – Один мой приятель работает в департаменте уголовного розыска в Челмсфорде. Может быть, он знает, что здесь произошло...

102

   – Кошек нет и здесь... – Пайерс закрыл дверь сарая. Капли дождя стекали по его пиджаку, мокрые волосы лезли в глаза.
   – Это последнее укромное местечко, Эм. Мы смотрели везде, Макса и Мини здесь нет. – Пайерс взглянул на нее. – С тобой все в порядке?
   Она прижала руки к голове, сжав пальцами виски.
   – Нам надо найти их, Пайерс. Я не выдержу здесь без них! – Она посмотрела на него, ее глаза были воспалены, на щеках образовались тени.
   Он вздохнул:
   – Давай вернемся в дом. Здесь нет твоих кошек. Больше нет ни одного подходящего места, где бы они могли спрятаться.
   – Они мертвы, Пайерс! Я чувствую это. – Слезы внезапно потекли по ее щекам. – И в этом моя вина! Если бы я сюда не приехала. Если бы не перевезла их в Мистли...
   – Прекрати, постой. Ты ничего не знаешь. Может быть, они просто отправились гулять по полям и вовсю наслаждаются жизнью? Они чувствуют, что приближается зима. Впервые за всю жизнь их привезли за город. Впервые они увидели деревню, и в них пробудились все их инстинкты. Может быть, они подумали: ну что же, у нас будет достаточно времени, чтобы сидеть и греться у огня, так отправимся пока что на охотничью прогулку, а вскоре вернемся домой к маме, к новой плите и к своим мискам. – Пайерс склонил голову, явно желая успокоить Эмму.
   Она слабо улыбнулась:
   – Наверное, ты прав. – Они пошли по мокрой скошенной траве к дому. – Так что мне делать? Сдаться?
   – Нет, не сдавайся. Просто немного подожди. – Он вздохнул. – Что случилось, дорогая? У тебя опять приступ головной боли? – Он увидел, что она потирает пальцами виски.
   Она остановилась на террасе и закрыла глаза.
   – Да, ужасно болит голова...
   – Тебя до сих пор мучает бессонница? Она отрицательно покачала головой.
   – Тогда почему бы тебе не пойти прилечь. – Он смутился. – Эм, я ненавижу уезжать от тебя, когда ты в таком подавленном состоянии, но...
   – Но ты ведь собираешься уехать! – внезапно ее охватил гнев. – Тебе же на самом деле наплевать, ведь так? Ты плохо искал моих кошек! Но, во имя всех богов, почему ты так мучаешь меня? – Эмма остановилась, шокированная. Последние слова были произнесены ею с резким местным акцентом, голосом, совсем не похожим на ее собственный.
   Пайерс так и уставился на нее.
   – О, я все понимаю: убирайся домой, горожанин. Ты это хочешь сказать?
   – Нет, Пайерс! – Эмма схватила его за руку. – Я вовсе не это имела в виду. Это... это говорила не я. – Она побледнела, на скулах ее выступили два алых пятна. – Пожалуйста, не оставляй меня так! Зайди в дом, поговорим еще немного. Выпей кофе перед отъездом. Пожалуйста!
   Но он уже высвободил свою руку.
   – Эмма, ты ведешь себя очень глупо. Послушай, мне пора, я спешу в Вулсбридж. Меня ждут к ленчу.
   Она яростно уставилась на него.
   – Так ты вовсе не собирался навещать меня?!
   – Нет, я приехал именно к тебе! Я хотел проверить, все ли с тобой в порядке.
   – А со мной не все в порядке!
   Он помялся и сказал:
   – Все наладится, Эм. Тебе просто нужно выспаться, и ты поправишься. Кошки твои скоро вернутся. Прости, дорогая, я уже опаздываю. – Он повернулся к выходу.
   – Пайерс!
   – Нет, Эмма. До свида...
   – Ты не можешь меня вот так оставить. – Эмма замахала руками перед его лицом, голова ее тряслась. – Ох, это же не я говорю!
   Пайерс отстранился.
   – Думаю, тебе следует показаться хорошему врачу. По-моему, ты просто принимаешь все слишком близко к сердцу. – Он взглянул в сторону и заметил за мокрыми кустами лавра фигуру Линдси.
   Девушка медленно подошла к ним.
   – Эмма? Что случилось? – спросила она.
   – Она вернулась! Она снова здесь, в моей голове! – внезапно закричала Эмма. – Ты должна помочь мне избавиться от нее!
   Линдси взглянула на Пайерса:
   – Насколько я поняла, вы уезжаете?
   Он кивнул.
   – Я ненавижу вот так уезжать от нее, когда она не в себе, меня ждут еще в одном месте...
   – Пожалуйста, Пайерс, останься, – голос Эммы звучал почти истерически, – не оставляй меня наедине с Сарой! Она опять заставит меня сделать такие вещи, о которых я потом пожалею! Я чувствую ее, она сидит у меня в голове! Боже, что мне делать? Что же со мной происходит, Пайерс, пожалуйста, помоги мне!
   Линдси быстро подошла к ним, бросила сумку прямо в лужу на садовом столе и толкнула Пайерса в грудь. Он отшатнулся.
   – Уезжайте. Немедленно! – Она резко указала в сторону ворот. – Вы больше не нужны Эмме. Я сама о ней позабочусь!
   – Нет, Лин, он мне нужен. – Эмма обессиленно опустилась на влажный мох у старой стены возле террасы. Никто из них не заметил, как снова пошел дождь. Эмма стала медленно раскачиваться из стороны в сторону с закрытыми глазами. – Я не могу держать ее под контролем!
   – Уходите! – прошептала Линдси Пайерсу.
   Он колебался, явно разрываясь между двумя противоречивыми желаниями.
   Линдси перестала обращать на него внимание, обняла Эмму за плечи и помогла ей подняться.
   – Пошли в дом. Нам надо поговорить. Заходи в дом Лизы, Сара.
   – Нет, – простонала Эмма, – не надо... Не позволяй ей вернуться!
   Пайерс нахмурился:
   – Послушайте, я не знаю, во что вы такое играете...
   – Да. – Линдси повернулась к нему, в ее глазах горел огонь ненависти. – Да, вы не знаете. Уходите!
   Пайерс отступил назад:
   – Как мне поступить, Эмма?
   Эмма помотала головой.
   – Ты ведь хочешь, чтобы он ушел, Сара, правда? – шепнула Линдси.
   Эмма кивнула.
   – Тогда скажи ему, чтобы он ушел.
   Эмма вздохнула, почти падая от усталости.
   – Уходи, Пайерс. Спасибо, что навестил меня. – Ее слова прозвучали невнятно.
   – Я присмотрю за ней. – Яростный огонь, сверкнувший в глазах Линдси, почти сбил Пайерса с ног.
   – Ладно, – растерянно сказал он. – Я оставлю ее на вас. Но вы уж позаботьтесь о ней...
   Линдси улыбнулась.
   – Непременно. – Она повела Эмму на кухню, захлопнула дверь перед носом у Пайерса и закрыла ее на задвижку. Потом помогла Эмме разуться, снять куртку, затем повела ее в гостиную, где помогла лечь на диван.
   – Ты победила, Сара! – В голосе Линдси звучало торжество. – Ты убила истязательницу ведьм и мужчину, который нанял ее!
   – Убила?.. – Эмма уставилась на нее. Фигуру Линдси как будто заволакивал туман. Эмма не могла сконцентрировать на ней взгляд.
   – Да! – У Линдси было торжествующее выражение лица. – У тебя такая мощная власть, ты так много можешь сделать! Ты можешь исправить так много ошибок! Для начала... знаешь, есть тут отдельные люди, которым следует преподать урок. Я думаю, следующая на очереди – Паула Вест, как ты считаешь?
   До того как Эмма потеряла сознание, у нее мелькнула мысль, что Линдси окончательно сошла с ума.
 
   Некоторое время Пайерс сидел в машине, внимательно глядя на окна коттеджа. Его вовсе не обрадовало, что Эмма останется с этой странной женщиной. С другой стороны, Эмма сделала сама свой выбор. Если бы она только сказала, что хочет вернуться с ним домой, что ей здесь больше не нравится. Если бы только она не потеряла кошек! Пайерс нахмурился, его руки вцепились в руль так сильно, что пальцы побелели. Но Эмма четко дала ему понять, что отныне – хорошо это или плохо – ее жизнь пойдет совсем по другой колее. И сейчас он поедет в Вулсбридж, где его ожидает женщина, которая совершенно недвусмысленно дала понять, что хотела бы оказаться на месте Эммы. Она собиралась представить его своим родителям.
   В последний раз Пайерс взглянул на коттедж Лизы, потом медленно включил зажигание и поехал прочь. Он не оглядывался.
   Линдси улыбалась. Эмма спит, а Сара только что узнала, что ее отец надеялся спасти ее. История разворачивалась своим чередом.

103

   – Мне так жаль, Сара. – Энтони Беннет серьезно посмотрел на дочь. Прошло несколько дней с момента ее освобождения, но она потеряла так много веса за последние несколько ужасных недель, что, видя ее искаженное болью и страхом, исхудавшее лицо, отец был почти готов разделить страдания дочери.
   – Женщин повесили вчера вечером в Челмсфорде. Ничто больше не могло спасти их. – Беннет взглянул на Джона Пеппера, который стоял рядом с ним, почтительно опустив глаза. – Джон был там. Он сумел недолго поговорить с Лизой и помолиться за нее.
   Сара внимательно посмотрела на Джона. Ее губы сжались в тонкую белую линию, она с трудом сдерживала слезы. Джон не смотрел на нее. Она знала, что ее отец лжет. Не было никаких молитв за Лизу. Лишь насилие и смущенная неловкость, когда они связали руки старой женщины и надели веревку на ее старческую шею, крепко завязав под подбородком узел.
   – Спасибо, что рассказал мне все это, отец. – Кое-как Сара сумела скрыть свой гнев и слезы. Она вышла из комнаты и медленно поднялась вверх по лестнице, к детской, где она жила, будучи ребенком. Там могли бы играть ее собственные дети...
   Сара открыла дверь и увидела, как лучи солнца падают на пол сквозь маленькие прорези в окнах. Она окинула взором резную лошадку-качалку, деревянную колыбель, тряпичных кукол. В лучах солнца она увидела Лизу, еще юную, ухаживающую за матерью Сары; потом – сильную умную женщину, возившуюся с маленькой Сарой; потом – заботливую пожилую воспитательницу, собиравшую своими узловатыми пальцами травы, составлявшую кремы и мази, с нежностью и добротой лечившую больных. А потом Сара как воочию увидела виселицу, четыре тела, колыхавшихся на веревках, их агонию. Она услышала насмешки и чьи-то горестные выкрики, раздававшиеся в толпе, а потом – тишину, когда толпе все это наскучило и она стала расходиться, оставляя тела казненных на поживу воронью и коршунам...
   – Лиза, дорогая, скажи, что мне делать?