Фаллон Дженнифер. Медалон

   Р'шейл не осмелилась возразить. Она имела меньшее представление о своем будущем, чем простой хитрианских раб, преимуществом которого было уже хотя бы то, что он знал, что является рабом.
   — Вас должно вдохновлять, что на новом посту вас ожидают столь прилежные ученицы, — обратился посол к Джакомине.
   Новая мистресса просвещения мрачно кивнула, а ее взгляд, обращенный на Р'шейл, было трудно назвать вдохновленным. Джакомина могла бы описать Р'шейл с помощью самых разнообразных эпитетов, но вот «прилежного» среди них — увы — не было.
   До тех пор пока она не изучила списки проголосовавших по вопросу заполнения вакансии, образовавшейся со смертью Трайлы, Р'шейл казалось странным, что ее мать так лояльно приняла назначение Мэгины на должность Верховной сестры. Джакомина была ставленницей Джойхинии. У нее в голове, наверное, не было ни одной собственной мысли — только те, что вложила туда сестра Тенраган.
   Р'шейл прекрасно осознавала, что, будучи в должности мистрессы просвещения, Джакомина должна будет докладывать Джойхинии о ее каждом, даже самом мелком проступке. Ситуация лишь усугубится, когда через несколько недель Р'шейл перейдет в разряд послушниц.
   К ним приблизилась белокурая послушница с подносом, уставленным изящными хрустальными бокалами с чудесным красным вином, так что внимание лорда Пайтера было благословенным образом переключено на новый объект. Девушка почтительно присела, одарив Р'шейл ядовитым взглядом, когда та взяла себе с подноса бокал вина. Прислуживать на приеме доверялось лишь лучшим старшим послушницам, а Р'шейл, обычная трудница, оказалась здесь гостьей. Наверное, по возвращении к себе она обнаружит, что в комнате все вверх дном, а одежда в шкафу облита водой. Дочь Джойхинии могла принимать приглашения на различные приемы, но это не освобождало ее от порядков, царящих в спальном корпусе учениц.
   Храня вежливое молчание, Р'шейл неторопливо потягивала вино. Джойхиния и лорд Пайтер продолжили прерванную беседу. Помещение постепенно наполнялось представителями сливок общества Цитадели. Лорд Пайтер отвечал на вопросы односложно — по всей вероятности, его больше привлекало созерцание присутствующих на приеме молодых женщин. Он имел ужасную в этом плане репутацию, особенно для выходца из столь пуританской страны, где — как говорили — даже иметь в голове неподобающие мысли считалось грехом.
   В зале преобладали голубые платья сестер. Их было значительно больше, чем красных мундиров защитников. Мужчины чувствовали себя здесь неуютно и скованно. Им не нравились подобные официальные мероприятия. Сестры Клинка обязывали их присутствовать на приемах, чтобы лишний раз продемонстрировать свое превосходство. По крайней мере так утверждал Джордж. Р'шейл имела на это свою точку зрения. Она считала, что основной причиной нежелания офицеров появляться на приемах была самая обычная лень — ведь им предстояло одеться по полной форме, а любое пятнышко грязи на мундире или сапоги, не надраенные до такого состояния, когда ими можно было бы пользоваться в качестве зеркальца для бритья, в мгновение ока привлекли бы внимание Лорда Защитника.
   До слуха Р'шейл донесся хриплый резкий смех. Крисабель Кортанен — невестка Мэгины, — круглолицая грубоватая женщина, вышедшая замуж за Уилема Кортанена в шестнадцатилетнем возрасте, по уровню своего умственного (но не физического) развития так и осталась невежественным подростком. На ней было желтое в оборку платье, не скрывавшее, а подчеркивающее ее необъятные формы. Командующий Кортанен стоял рядом, лицо его выражало и долготерпение и смущение одновременно. Получив отказ от места в общине еще будучи ребенком, Крисабель была вне себя от радости, что ее свекровь оказалась избранной на пост Верховной сестры.
   Главная дверь распахнулась настежь, впустив лорда Драко, Копье Верховной сестры, за которым следовала и сама Мэгина. Драко был высок, смугл и суров. С точки зрения Р'шейл, он идеально подходил для своей должности, но вот думать о Мэгине как о Верховной сестре ей до сих пор стоило большого труда. Она выглядела скорее как крестьянка, нежели как воплощение власти, даже в своем прелестном, расшитом перламутром, белом шелковом платье. Мэгина с материнской теплотой приняла адресованные ей поклоны и реверансы и подошла к Джойхинии, лорду Пайтеру и Джакомине.
   — Милорд. Джойхиния. Мои поздравления, Джакомина. Ты осчастливила нас своим присутствием среди членов Кворума.
   Джакомина пробормотала в ответ что-то маловразумительное — что именно, Р'шейл не поняла. Ей удалось незаметно отодвинуться от окружавших ее мать людей и подобраться к высоким стеклянным дверям, ведущим на балкон. Интересно, велики ли ее шансы улизнуть? В это время дверь зала снова открылась и вошел лорд Дженга в сопровождении нескольких офицеров.
   Как только они оказались внутри, Р'шейл замерла от изумления и радости, увидев среди вновь прибывших своего брата, шагавшего рядом с Лордом Защитником. Они двинулись в сторону Верховной сестры, и взгляды всех гостей оказались прикованы к этой маленькой процессии. Но если прислуживающие на приеме старшие послушницы так и застыли, открыто уставившись на офицеров, то прочие гости быстро отвели глаза и вернулись к своим прерванным на мгновение разговорам. Р'шейл же почти физически ощутила, как насторожились их любопытные уши в ожидании того, что должно было произойти.
   Тарджа был выслан на границу приказом Трайлы более четырех лет назад по причинам, так и оставшимися для Р'шейл загадкой. Когда его отправили из Цитадели, Джойхиния холодным, не терпящим возражения тоном отрезала, что Тарджа оскорбил Верховную сестру. Судя по испуганным взглядам собравшихся сестер, он сделал нечто более серьезное, чем просто оскорбил ее. Даже Мэгина, которая всегда питала к нему слабость, не смогла скрыть выражения шока, мелькнувшего на ее лице. Это говорило о том, что она не подозревала о возвращении Тарджи. Р'шейл гадала, не ее ли просьба послужила причиной вызова брата в столицу, но затем решила, что нет. Ее отец был не из тех мужчин, которых можно было смягчить горячей мольбой и нежной улыбкой.
   — Ваша милость, — поклонился Дженга Верховной сестре. — Лорд Пайтер. Сестры.
   — Лорд Защитник, — отозвалась Мэгина. Она остановила на Тардже долгий взгляд. Р'шейл посмотрела на мать — в ее глазах бушевала гроза. Джойхиния была не рада видеть сына.
   — Добро пожаловать домой, Тарджа, — сказала Мэгина.
   — Спасибо, ваша милость, — с поклоном ответил капитан и повернулся к Джойхинии. — Мама.
   — Я не знала, что тебя вызвали в Цитадель, Тарджаниан, — холодно заметила она. — Надеюсь, за время пребывания на границе ты научился чему-нибудь полезному.
   — Больше, чем ты думаешь, — заверил ее сын. Заметив Р'шейл, он удивленно распахнул глаза.
   — Это ваш сын, сестра? — поинтересовался Пайтер. — Вы никогда не упоминали о нем раньше.
   Выражение лица Джойхинии не изменилось.
   — В течение последних четырех лет Тарджа служил на южной границе.
   — Охотился на хитрианцев, да? — хохотнул Пайтер. — Достойное дело, капитан. И скольких вам удалось уложить?
   — Мне надоело их считать, — не задержался с ответом Тарджа. — А теперь, если вы позволите, милорд, я вижу, что моей сестре не терпится поздороваться со мной. Верховная сестра. Лорд Дженга. Лорд Драко. Сестры, — Тарджа пробрался к Р'шейл и, довольно крепко взяв ее под руку, увлек за собой. Они не останавливались, пока за ними не закрылись стеклянные двери балкона. И лишь очутившись за пределами слышимости собравшихся в Малом зале, брат выпустил руку девушки.
   — Во имя Основательниц, как я рад тебя видеть! Думаю, я не выдержал бы больше ни одной минуты в окружении этих брызжущих ядом гадюк.
   — Не могу поверить, что ты отважился здесь показаться. Наша мать готова была лопнуть от ярости, — засмеялась она. Р'шейл от души забавлялась смятением, произведенным появлением Тарджи. Ей только сейчас пришло в голову, что кроме нее у Джойхинии теперь будет еще один объект для пристального внимания. Она отступила на шаг назад и окинула брата взглядом с головы до ног. Определенно, граница научила его сдержанности. Несколько лет назад он бросался в перепалку с матерью с первых же мгновений разговора.
   — Когда ты вернулся?
   — Вчера. Знаешь, я тебя еле узнал. Ты так выросла. — У Р'шейл вытянулось лицо.
   — Едва ли. Я еще даже не послушница.
   — Ну, с моей точки зрения, быть послушницей — это не показатель зрелости, — рассмеялся Тарджа. — Вижу, Джойхиния не оставила мысль слепить из тебя совершенную маленькую сестру Клинка?
   Р'шейл вздохнула:
   — Я думаю, она начинает сомневаться в успехе своей затеи. У меня такое чувство, что я иду не совсем той дорогой, по которой она хотела меня направить.
   — Мне кажется, что мы оба свернули не туда, куда бы ей хотелось. — Р'шейл всегда была близка со своим сводным братом, несмотря на тот факт, что он был на десять лет ее старше и уже служил кадетом, когда она только прибыла в Цитадель маленькой девочкой. Джойхиния запретила дочери общаться с Тарджой, но эта попытка не увенчалась успехом. Ребенком Р'шейл хвостом ходила за братом и кадетами. — Почему у меня такое ощущение, что с твоим возвращением жизнь станет значительно интереснее?
   — Потому что он — возмутитель спокойствия, — послышался из-за спины чей-то насмешливый голос.
   Вздрогнув, Р'шейл обернулась и обнаружила стоящего позади улыбающегося Джорджа Дрэйка — лучшего друга Тарджи и своего недавнего инструктора в метании ножа. В ореховых глазах капитана плескался смех.
   — Тебе следует поскорее отослать его куда подальше, пока он не натворил тут дел.
   — Какая заманчивая мысль, — пробормотала она с задумчивым выражением лица. — Куда мы сошлем его на тот раз? Обратно на южную границу? Или, может, лучше в Гримфилд?
   — А ты жестокая женщина, Р'шейл, — она обожала Джорджа. Он был для нее почти братом. — Может, тебе стоит отправить его на арену?
   — Джордж, — предостерег Тарджа, — я уже сказал тебе «нет». — Р'шейл перевела взгляд с Джорджа на Тарджу, потом снова на Джорджа:
   — Что?
   Джордж заговорщицки взял Р'шейл за руку.
   — Ну, ты, наверное, была очень мала и не помнишь, но в старые добрые времена, еще до того как Тарджа публично назвал Трайлу безмозглой сукой, он был бесспорным чемпионом арены.
   — Я помню, — автоматически возразила Р'шейл, уставившись на брата расширенными глазами. — Так вот что ты сделал? Ты назвал Трайлу безмозглой сукой?
   Тарджа свирепо зыркнул на друга и ничего не сказал. Джордж потянул девушку за рукав, снова привлекая ее внимание.
   — Вот, а теперь он, раз уж вернулся, просто обязан вернуть себе титул. Как только мы услышали, что за ним послали, Локлон начал хвастать, как он побьет Тарджу. Он послал твоему брату формальный вызов, а тот его не принял. Под угрозой честь капитана.
   Р'шейл слышала о Локлоне — стройном молодом лейтенанте с непревзойденной реакцией. Все лето в Цитадели только о нем и говорили.
   — Джордж, я же сказал — нет, — вскинулся Тарджа. — Даже льстивые речи Р'шейл не заставят меня изменить решение.
   — А почему? Ты боишься, что он побьет тебя?
   — Нет. Я не боюсь поражения, я боюсь победы — тогда каждый полудурок-кадет Цитадели в поисках славы захочет сразиться со мной. Я уже закончил свои бои на арене, Р'шейл. Мне не нужно ничего никому доказывать.
   —Тогда почему бы тебе не принять вызов и не проиграть бой, если тебя так пугает перспектива победы? — спросила она с нарочитой невинностью во взоре, прекрасно зная, какую реакцию может спровоцировать подобное предложение. — Просто позволь ему победить тебя.
   Джордж выглядел шокированным:
   — Проиграть? Как ты могла только представить такое, детка? — Прежде чем она успела ответить, в дверях показалась та самая послушница, которая разносила напитки. Она одарила Тарджу и Джорджа горящим взором, а затем обратилась к Р'шейл.
   — Сестра Джойхиния желает, чтобы ты возвратилась в зал, Р'шейл, — любезно произнесла она, хотя ее улыбка предназначалась исключительно защитникам. Р'шейл поразилась, что ей позволили провести в обществе брата даже те несколько минут, что они беседовали на балконе.
   Она посмотрела на офицеров и пожала плечами:
   — Я должна идти.
   — Бедная маленькая трудница, — посочувствовал Тарджа, — мы ведь не можем ослушаться мамочку, правда?
   — Как вы думаете, если бы я обозвала Мэгину безмозглой сукой, мне удалось бы добиться изгнания из Цитадели? — шепотом поинтересовалась она.
   Посол оставил женщин, окружавших Верховную сестру и Джойхинию, и теперь стоял за колонной по другую сторону зала, лаская испуганно выглядящую послушницу. Р'шейл подозревала, что ее мать намеренно поощряла аппетиты лорда Пайтера, преследуя какие-то свои цели. Грех и нравственность были религиозными категориями, а сестры Клинка старались не касаться того, что имело хотя бы какое-то отношение к религии. Замазанные по всей Цитадели фрески и резьба были скрыты от глаз, поскольку чувства сестер оскорбляли сами изображения богов, а вовсе не потому, что язычники увековечивали сцены телесных наслаждений. Мудрое правление основывается на законе и здравом смысле, а не на варварских представлениях о морали и нравственности. Однако, по мнению Р'шейл, лорд Пайтер переступил все возможные границы, и то, что никто не высказывался о безобразном поведении посла, показывало, насколько Медалон боится обидеть Кариен.
   Р'шейл в сопровождении Тарджи и Джорджа подошла к матери. Та с интересом слушала заявление сестры Хэррит об увеличении числа язычников.
   — Настало время новой чистки, — громко провозгласила мистресса общины.
   — Совершенно очевидно, что они снова отбились от рук, — сказала Джойхиния. Джакомина при этом горячо закивала в ее поддержку.
   «Джойхиния могла бы предложить пробежаться голышом через всю Цитадель, и Джакомина так же горячо закивала бы в ее поддержку», — мысленно усмехнулась Р'шейл.
   — Снова поползли слухи о пришествии дитя демона. Но чистка? — Оглядев сестер, Мэгина беспечно пожала плечами.
   — Сестры, слухи о порождении демона не смолкают на протяжении уже двух столетий. Им следует уделять ровно столько внимания, как и раньше.
   — Но сейчас они действительно набирают силу, — заметила Хэррит. — Я бы не удивилась, узнав, что они уже достигли южной границы, — она скользнула взглядом по Р'шейл и посмотрела на Тарджу. — Вы только что оттуда, капитан. Вы что-нибудь слышали?
   — Я слышал, как об этом распинался сумасшедший старик. Но никто не воспринял его речи всерьез.
   — Ага, вот видите! — вскричала Хэррит, получив подтверждение своим словам.
   Р'шейл было очень интересно, о каких таких слухах они говорят. Сплетни, бродившие среди оставшейся в Медалоне горстки несчастных язычников, никогда не достигали ушей обычной трудницы, даже такой привилегированной, как Р'шейл. Она обернулась к Джорджу и прошептала:
   — Что за дитя демона?
   Мэгина услышала ее и ответила на вопрос:
   — Согласно языческой легенде, Р'шейл, Лорандранек, последний король харшини, зачал ребенка, который не был ни чистокровным харшини, ни человеком. Его называют дитя демона. Считается, что он обладает огромной разрушительной силой.
   — Все больше поводов объявить охоту и убить его, — добавила Хэррит.
   Мэгина усмехнулась:
   — Объявить охоту и убить, Хэррит? Считается, что ребенок был зачат мужчиной, которого в последний раз видели двести лет назад!
   — Но мы же не верим в богов и демонов, поэтому, если рассуждать логически, никакого дитя демона не может быть в природе!
   Мэгина рассмеялась.
   — Отлично, Р'шейл! Так что не будем тратить ценные людские ресурсы, посылая защитников охотиться на несуществующего ребенка. Скоро слухи сойдут на нет, как это всегда происходило и раньше.
   — Но ведь нельзя отрицать, что количество язычников неуклонно растет, — возразила Джойхиния. Р'шейл узнала яростный блеск в глазах матери, которая искусно направляла Верховную сестру к публичному совершению ошибки.
   — Я не отрицаю этого, сестра. Для меня это предмет глубокой озабоченности. Но я должна спросить себя, где мы допустили просчет, в результате которого эти люди отвернулись от Сестринской общины? Виновно ли в этом наше правление? Ведь прежде чем наводить порядок в чужих домах, нужно прибраться в своем.
   Джойхиния отвесила Верховной сестре глубокий поклон.
   — Такие слова свидетельствуют о мудрости, достойной истинной Верховной сестры, Мэгина.
   Старшая женщина благодарно поклонилась на столь изысканный комплимент Джойхинии. Р'шейл бросила взгляд на мать и вздрогнула. Она знала это выражение лица, знала этот ядовитый, холодный, жуткий блеск в глазах, как никто другой. Джойхиния презирала Мэгину. Р'шейл отхлебнула вина и, разглядывая старших сестер, гадала, как скоро произойдут следующие похороны, следующее сожжение и будет объявлена новая Верховная сестра. Она посмотрела на Тарджу и поняла, что его мысли заняты тем же.

Глава 4

   Р'шейл одернула тунику, посмотрела, чистые ли у нее ногти, и провела рукой по косе. Теперь можно было постучаться в дверь, ведущую в комнаты матери. Просторные апартаменты на третьем этаже крыла основной сестринской резиденции перестали быть домом Р'шейл в тот самый день, когда она впервые надела зеленое. Девушка не приходила сюда без приглашения с тех пор, как ей исполнилось двенадцать и она была послана к трудницам. В апартаментах матери до сих пор была комната, считающаяся спальней Р'шейл, но она была совершенно безлика и бездушна. Дом встречал девушку с той же теплотой и гостеприимством, как мог бы встретить любой из первоклассных броденвэйльских постоялых дворов. Но это ее ничуть не огорчало — одним из преимуществ быта трудницы было отсутствие необходимости жить дома. И похоже, это было единственной веской причиной, все это время удерживающей Р'шейл от совершения чего-нибудь достаточно серьезного, что могло бы повлечь за собой ее отчисление.
   Дверь открыла старая Хелла, спокойная и терпеливая служанка Джойхинии. Она отступила в сторону и почтительно присела, пропуская гостью. Джойхиния сидела у огня с раскрытой книгой на коленях. В комнате было слишком жарко. Хотя по улицам Цитадели уже начали гулять пронизывающие осенние ветра, сегодня выдался погожий теплый денек. Джойхиния предпочитала жару. Она подняла голову и, аккуратно закрыла книгу.
   — Ты можешь идти, Хелла.
   Служанка снова присела и удалилась. Джойхиния быстро изучила новое серое платье послушницы и затем посмотрела дочери в глаза.
   — Ну?
   Р'шейл отрицательно покачала головой. Этот ритуал насчитывал уже несколько лет. Каждый выходной, когда она приходила на обед, мать встречала ее одним и тем же вопросом. Поначалу мать задавала полный вопрос: «Ну, у тебя начались месячные? » — но год тянулся за годом, ничего не происходило, и вопрос сократился до нетерпеливого: «Ну? » Р'шейл обошла всех врачей в Цитадели, но никто так и не смог дать вразумительный ответ, почему у нее так и не начались женские циклы. У ее подруг все произошло задолго до пятнадцати лет, а Р'шейл уже исполнилось восемнадцать и, хоть в остальном внешне она не отличалась от своих сверстниц, менструаций так и не было. Девушка мечтала, чтобы мать перестала мучить ее этим вопросом.
   Джойхиния, получив стандартный ответ, как обычно, раздраженно поджала губы.
   — Серый — не твой цвет, — заметила она, бережно положив книгу на столик. — К твоим рыжим волосам зеленый шел больше.
   — Я постараюсь как можно скорее стать сестрой, мама. Может, голубой будет смотреться лучше.
   Джойхиния то ли не заметила иронии в ее голосе, то ли предпочла ее игнорировать.
   — Если бы ты взялась за дело в полную силу, то вполне могла бы в течение двух лет выйти в первые старшие послушницы, — задумчиво проговорила она.
   — Мама, я пошутила.
   Джойхиния холодно посмотрела на дочь.
   — А я — нет.
   — Разлить вино? — Р'шейл подошла к длинному, уже накрытому для обеда полированному столу и взяла графин. Нужно было срочно уйти от темы ее академической успеваемости — этот путь мог привести к нежелательным вопросам, отвечать на которые у нее не было ни малейшего стремления.
   — Ну, так ты уже перебралась в крыло послушниц?
   — Да, на прошлой декаде. Я поселилась вместе с Джуни Риверсон.
   Джойхиния нахмурилась.
   — Риверсон? Мне незнакомо это имя. Откуда она?
   — Ее семья приехала сюда из Броденвэйля. Они начинали рыбаками на Стеклянной реке. Ее отец теперь крупный торговец. Джуни первую из семьи приняли в Сестринскую общину.
   Джойхиния отпила вина и покачала головой.
   — Я прослежу, чтобы тебе выделили комнату с более подходящей соседкой. Пусть это будет как минимум дочь какой-нибудь сестры.
   — Я не хочу. Мне нравится Джуни.
   — Мне совершенно не важно, что тебе нравится, юная леди. Я не собираюсь оставлять тебя в комнате с речной простолюдинкой из Броденвэйля.
   — В общине все равны; по крайней мере Сестры Клинка провозглашали именно это.
   — Равны и ровня — разные вещи, — заметила Джойхиния.
   — Если ты устроишь так, чтобы меня переселили в другую комнату, об этом сразу все узнают, — возразила Р'шейл. — И так ходят слухи, что я смогла стать послушницей только благодаря твоей протекции. Если я получу лучшую комнату, то слухи обретут реальную почву.
   Чтобы быть точной, слухи и подозрения заключались в том, что если бы Р'шейл не была дочерью члена Кворума, ее бы давно выгнали из трудниц. Однако Р'шейл справедливо полагала, что ее матери совершенно незачем об этом напоминать.
   Джойхиния пристально посмотрела на дочь и проговорила:
   — Отлично, можешь остаться со столь дорогой твоему сердцу рыбачкой. Но не приходи ко мне жаловаться, когда больше не сможешь выносить ее скрежещущий акцент или привычку всеми правдами и неправдами избегать регулярного мытья.
   Р'шейл была не настолько глупа, чтобы открыто выразить свою радость от этой маленькой победы.
   — Обещаю, что молча буду сносить последствия моей глупости, мама.
   — Хорошо, — согласилась Джойхиния. Было странно, что она выглядела по-настоящему вполне довольной дочерью, хотя та оказалась способной перехитрить ее. — А теперь давай обедать, пока жаркое не остыло.
   Р'шейл заняла свое место за столом, Джойхиния зажгла свечи. Стены уже потускнели примерно на четверть от дневного сияния, и свечи почти не освещали комнату. Р'шейл подождала, пока мать тоже села за стол, и только потом подняла серебряную крышку со стоящего перед ней блюда. Это была жареная свинина, красиво уложенная среди разнообразных осенних овощей. Нежное мясо было обильно полито густым ароматным соусом. При виде этого в животе Р'шейл все перевернулось, и накатила тошнота.
   — В чем дело?
   Девушка подняла глаза на мать, размышляя, нужно ли сказать что-нибудь по поводу мяса. Оно пахло преотвратно, впрочем, как и все мясо в последнее время. Хотя, возможно, ей просто кажется. Р'шейл каждый раз предупреждала подруг, чтобы те не ели мясо, потому что от него несет тухлятиной, но они не разделяли ее мнения и уплетали обед за обе щеки.
   — Все в порядке, — ответила Р'шейл, беря в руку вилку. — Выглядит чудесно.
   — Еще бы, — хмыкнула Джойхиния. — Поварам пришлось потрудиться. Представляешь, сначала я заказала экзотические фардоннские блюда из даров моря, но потом, когда повара уже принялись за дело, я передумала и велела приготовить свинину. Так что лучше тебе съесть все до кусочка, а то их нытью не будет конца.
   Скривившись от отвращения, Р'шейл ткнула мясо вилкой. Они ели в тишине. Девушка давилась каждым куском, Джойхиния, судя по всему, наслаждалась едой. Если бы мясо имело хоть намек на несвежесть, она бы тут же отправила его обратно на кухню и закатила бы поварам грандиозный скандал.
   Наконец Джойхиния отложила вилку и изучающе посмотрела на дочь.
   — Джакомина сказала, что на этой неделе ты трижды пропустила занятия.
   — Мне нездоровилось, — иметь мистрессу просвещения в ближайших союзниках матери было крайне неудобно. Мэгина не рассказывала и о половине выходок Р'шейл. — У меня страшно болела голова, но стоило мне немного отдохнуть, как боль отступила.
   — Ты ходила к врачу? — Джойхиния не терпела болезней и беспомощности.
   — Головная боль не показалась мне веским поводом для визита к врачу.
   — Хорошо, но, если это повторится, посоветуйся с сестрой Гвинел. Ты не можешь позволить себе пропускать занятия.
   — Да, мама, — покорно кивнула Р'шейл. Похоже, мать беспокоил только пропуск занятий, а не то, что дочь могла быть больна. В раздражении девушка отодвинула незаконченное блюдо и заговорила о том, что гарантированно вывело бы ее мать из себя: — Ты давно виделась с Тарджой?
   — Твой сводный брат предпочел не наносить мне визит, равно как и я ему. Надеюсь, ты придерживаешься той же политики.
   — Но он же мой брат!
   — Сводный брат, — поправила она. — Однако это не существенно. Тарджаниан — возмутитель спокойствия, и тебе следует держаться от него подальше.
   — Потому что это ставит тебя в неловкое положение? Из-за твоей должности? Хорошо хоть я не нарушаю правила. — «В основном, — про себя добавила она, — а если и нарушаю, то умеренно».
   Лицо Джойхинии потемнело от раздражения.
   — Даже не вздумай угрожать мне, дитя. Думаю, излишне напоминать тебе о том, что будет, если я снова услышу о твоем неудовлетворительном поведении.