Страница:
предсказывать все этапы в вопросе об Англо-русском комитете, т. е. по
существу дела в вопросе об Амстердаме, а затем и о Втором Интернационале.
Возможна ли совместная работа? Я вам перечислил наших дипломатов,
назвав только виднейших. Я мог бы перечислить сотни и тысячи оппозиционных
работников внутри на разных постах. Посмеет ли кто-либо сказать, что,
скажем, такие оппозиционеры, как Народный комиссар почты и телеграфа, Иван
Никитич Смирнов171, или руководитель Военно-морской
рабоче-крестьянской инспекции Муралов172, Народный комиссар
внутренних дел Белобородов173 и пр. хуже выполняют свой долг, чем
другие? Но вся суть в том, что партийный аппарат систематически снимает
оппозиционеров с работы, начиная с квалифицированных рабочих на заводах. Их
преследуют, перебрасывают, изгоняют, совершенно независимо от качества
выполняемой ими работы, только и исключитель-
но за оппозиционные взгляды, отстаиваемые ими партийными средствами.
Члена Центрального Комитета т. Смилгу, одного из старейших большевиков,
одного из героев Октябрьской революции и гражданской войны, одного из
наиболее выдающихся наших хозяйственных работников, пытаются теперь, ввиду
приближающегося съезда, отправить на Дальний Восток, в Хабаровск, для
плановой работы, т. е. попросту для политической изоляции. Таким же образом
пытаются сейчас отделаться от т. Сафарова174, у которого за
плечами свыше 20 лет непрерывной партийной работы, предлагая ему уехать как
можно скорее, либо в Соединенные Штаты, либо в Турцию, либо на Огненную
Землю, либо на Марс, все равно, только бы уехать. Одного из старейших членов
партии, коренного пролетария, Куклина178, бывшего члена ЦК (из ЦК
удален за принадлежность к оппозиции) хотели во что бы то ни стало выбросить
в Англию, где он будет себя чувствовать, примерно, как рыба на берегу. Все
это безупречные революционеры, борцы Октябрьской революции и гражданской
войны. Число примеров можно бы увеличить без конца. Этот метод пагубен. Он
дезорганизует партию. Дружная практическая работа вполне возможна. Это
доказано всем опытом. Обеспечить такую дружную работу в интересах рабочего
государства целиком и полностью зависит от ЦК, который, однако, берет прямо
противоположный курс.
Повторяю: добросовестная совместная работа возможна, несмотря на то,
что разногласия за последний год углубились. На международных вопросах это
обнаружилось ярче, потому что там прошли грандиозные события. Сейчас,
однако, и во внутренних делах развитие вступает в новую фазу. Не только
война, но и самая опасность войны ставит все вопросы ребром. Каждый класс
проверяет неизбежно перед войною основные вопросы политики. Кулак, чиновник,
нэпман поднимают голову и спрашивают: какая это будет война, что она мне
даст, какими методами будет вестись? С другой стороны, и рабочий, и батрак,
и деревенский бедняк перед угрозой войны будут строже проверять завоевания
революции, плюсы и минусы советского режима и будут спрашивать: в какую
сторону война изменит соотношение сил? Увеличит ли она роль верхов или
низов? Выровняет ли она классовую пролетарскую линию партии или под видом
"национальной
воины" -- в сталинском толковании -- увеличит сдвиг в сторону верхов?
Буржуазные элементы у нас сильно выросли, борьба двух тенденций
заложена в классах, и, так как у нас в стране одна партия, то эта борьба
будет проходить через нашу партию.
С наибольшей легкостью, вернее, с наиболее преступным легкомыслием
здесь говорили о разгроме оппозиции, об отколе оппозиции те ораторы, которые
по всему своему прошлому имеют на это наименьшее право. Но я на них
останавливаться не буду. Такие люди приносятся и уносятся волной.
Устрялов176 -- наиболее проницательный враг большевизма --
требует высылок оппозиционеров и откола оппозиции давно. Устрялов
--представитель новой буржуазии, вырастающей из нэпа, и наиболее жизненной
старой буржуазии, которая хочет опереться на новую. Устрялов не хочет
"перепрыгивать через ступени". Устрялов открыто поддерживает политику
Сталина, требуя только от Сталина большей решимости в расправе с оппозицией.
Вдумайтесь в этот факт.
С другой стороны, Макдональд, возражая против интервенции, требует,
чтобы не мешали трезвым "практическим политикам" покончить с
"пропагандистами III Интернационала" -- это подлинные слова Макдональда, --
т. е. не мешали бы Сталину разгромить оппозицию. Чемберлен своими
разбойничьими мероприятиями хочет ускорить тот же самый процесс. Разные
методы направлены к одной цели: разгромить пролетарскую линию, разгромить
международные связи Советского Союза, вынудить русский пролетариат
отказаться от вмешательства в дела международного пролетариата. Можно не
сомневаться, что Макдональд не станет возражать против того, что вы не
допустили т. Зиновьева на заседание Коминтерна. Макдональд будет хвалиться
своей прозорливостью, если вы поведете против оппозиции политику разгрома и
раскола. Макдональд скажет: практические политики рвут с пропагандистами III
Интернационала.
Попытка изобразить оппозицию как верхушечную группу -- есть грубый
самообман или грубый обман. Оппозиция выражает классовую линию.
Организационная слабость оппозиции совершенно не соответствует ее удельному
весу в партии и рабочем классе. Вина нынешнего партийного режима состоит,
между прочим, в том, что он искусственными мерами изме-
няет в партии соотношение сил. Нынешний тяжелый бюрократический режим в
партии отражает давление других классов на пролетариат. Вчера 80 старых
членов партии, закаленных большевиков, подали Центральному Комитету
заявление, в котором целиком и полностью поддерживают ту точку зрения,
которую мы развиваем здесь177. Это все товарищи, у которых за
спиною 10--15--20 и более лет непрерывной работы в большевистской партии.
1оворить, ввиду этого факта, о каком-то троцкизме -- значит смешно и жалко
фальсифицировать вопрос. Ревизионисты называли бланкизмом178
революционную сущность марксизма, чтобы тем легче бороться против этого
последнего. Товарищи, сползающие с большевистской линии, называют теперь
троцкизмом революционную сущность ленинизма, чтобы тем легче бороться против
нее. Классический пример мы видели в речи т. Куусинена, устами которого
говорил провинциальный немецкий социал-демократ.
За последний период партийного развития удары наносились только налево.
Основная причина этого -- ряд поражений пролетариата в международном
масштабе и вытекающее отсюда усиление правого курса у нас в партии. Вся
история рабочего движения свидетельствует, что великие поражения вызывают
после себя временное торжество оппортунистической линии. После поражения
великих стачек в Англии и китайской революции хотят нанести новый удар
оппозиции, т. е. левой революционной линии внутри ВКП и Коминтерна. Не
случайно, наиболее принципиальную, наиболее законченную речь произнес здесь
новый вождь нового курса Мартынов, глашатай блока четырех классов. Что это
знаменует? Еще большее усиление сдвига направо. Это знаменует угрозу
торжества устряловщины. Устряловы не хотят перепрыгивать через ступеньки или
стадии, поэтому устряловы сейчас открыто за Сталина. Но они не собираются,
конечно, на нем останавливаться. Он для них лишь ступенька. Для них дело
идет о разгроме левого барьера внутри ВКП, об ослаблении пролетарской линии,
о превращении советской системы в орудие мелкой буржуазии, чтобы прямым
путем привести затем к восстановлению капитализма, вернее всего, под
бонапартистской формой.
Опасность войны ставит все вопросы ребром. Линия Сталина есть линия
половинчатости, шатания между левой и правой тенденциями при фактической
поддержке правого курса. Усиление военной опасности заставит Сталина
выбирать. Он нам здесь старался доказать, что выбор уже сделан. После
разгрома буржуазией китайских рабочих, после капитуляции Политбюро перед
Переедем, после речи Чен Дусю в "Правде" Сталин видит врагов только слева и
против них направляет огонь. Несколько десятков старых и закаленных
партийцев-большевиков, находящихся, главным образом, в Москве и Ленинграде,
предостерегают своим коллективным письмом партию против грозных внутренних
опасностей. Мы не сомневаемся, что к ним присоединятся тысячи партийных
борцов, которые не испугаются угроз и травли и сумеют, несмотря на все
механические преграды, добраться до общественного мнения партии и через
партию, партийными средствами, выправить революционную линию большевизма.
Братание с Переедем и травля Зиновьева, прикрашивание и возвеличивание
буржуазных руководителей левого Гоминьдана и травля левой оппозиции в ВКП и
в других странах. Одно тесно связано с другим. Это определенный курс. И
против этого курса мы будем бороться до конца. Сталин сказал, что оппозиция
стоит в общем фронте с Чемберленом, Муссолини179 и Чжан Цзолином.
На это я отвечаю: ничто так не облегчило работу Чемберлена и других, как
ложная политика Сталина, особенно в Китае. Нельзя делать революцию
наполовину. Лондонский удар -- расплата за мартыновский курс в Китае. На
этом пути можно только накоплять поражения.
Сталин хочет видимо сделать попытку изобразить оппозицию чуть ли не как
помощницу Чемберлена. Это вполне в духе его методов. Вчера Михаил
Романов180, сегодня Чемберлен. Но он на этом просчитается еще
больше, чем просчитался в своих надеждах на Чан Кайши и на Перселя. Против
Чемберлена надо бороться по-настоящему, а для этого надо поднять и
объединить рабочие массы внутри страны и во всем мире. Массы можно поднять,
сплотить, укрепить только правильной классовой линией. Борясь за правильную
революционную линию против линии Сталина, мы тем самым подготовляем
наилучшие условия борьбы против Чемберлена. Помогаем Чемберлену не мы --
помогает ему ложная линия политики.
Ни один честный пролетарий не поверит дикой гнусности об едином фронте
Чемберлена и Троцкого. Но реакционная часть мелкой буржуазии, но растущее
черносотенное кулачество могут поверить этому или могут притвориться, что
верят, чтобы провести разгром революционной пролетарской линии и ее
представителей до конца. Дать черту шовинизма палец -- значит погибнуть.
Своими отравленными инсинуациями Сталин этот палец протягивает. Мы это
говорим здесь и скажем открыто пред лицом международного пролетариата.
Л. Троцкий
24 мая 1927 г.
Сегодня в бюллетене "ТАССа" не для печати (No 116) содержится несколько
телеграмм исключительной политической важности. Телеграммы эти скрываются от
общественного мнения не потому, что они могут причинить ущерб советскому
государству или китайской революции, а потому, что они доказывают ложность
официального курса и правоту оппозиции. Мы приводим только две телеграммы,
наиболее яркие.
ШАНХАЙ. 24 мая. ТАСС. Центральное политическое совещание в Панкине
решило включить Фен Юйсяна в члены совещания.
О том, что Чан Кайши включил Фен Юйсяна в члены совещания (может быть,
пока что без согласия осторожного Фен Юйсяна), знает теперь весь мир. Это
должно, однако, остаться секретом для советских рабочих. Почему? Потому что
у нас до последнего времени изображали Фен Юйсяна как подлинного "рабочего"
(или "крестьянина"), как надежного революционера и пр., т. е. проделывали по
отношению к Фен Юйся-ну все те ошибки, какие проделали раньше по отношению к
Чан Кайши. Сейчас мы скрываем, уже в течение последних недель, все
телеграммы о более чем двусмысленном поведении Фен Юйсяна. Почему? Для чего?
Очевидно, выжидая с затаенной надеждой: авось не изменит. Если же изменит,
мы скажем: это вполне соответствует нашим предвидениям об отходе буржуазии
от национальной революции. Ну а сейчас? Вместо того, чтобы предостеречь
китайских рабочих и партию, вместо того, чтобы толкнуть сами массы рабочих,
крестьян, солдат на принятие настоящих революционных мер против измены
генералов, мы замалчиваем, скрываем, прячем в карман телеграммы. Не поможет.
Классовую логику революции нельзя спрятать в карман!
Вторая телеграмма: ПОЛОЖЕНИЕ В ХАНЬКОУ.
ХАНЬКОУ. 23 мая. ТАСС. ЦК коммунистической партии предложил хубэйскому
"союзу для усиления революционного фронта" наладить отношения между рабочими
и мелкой буржуазией. ЦК отметил необходимость повышения дисциплины среди
рабочих и уважения к декретам национального правительства, разъяснив, что
профсоюзы не имеют права ареста и должны обращаться к властям всякий раз,
когда они считают необходимым произвести арест того или иного лица.
Эта телеграмма еще важнее первой. Для каждого серьезного революционера
она, как молнией, освещает всю обстановку и доказывает безусловную
ошибочность официальной линии, прямую гибельность этой линии и безусловную
правильность линии оппозиции.
Вдумайтесь только. Профсоюзы на территории ханькоуско-го правительства
арестуют врагов революции. Это значит, что профсоюзы всей логикой положения
вынуждены брать на себя задачи революционных Советов. Что же делает ЦК
компартии? Рекомендует профсоюзам воздержаться от незаконных действий,
подчиняться "декретам" уханьской верхушки и, в случае надобности арестовать
или расстрелять контрреволюционера, изменника, заговорщика -- почтительно
обращаться к начальству (которое с этим заговорщиком окажется, вероятно, в
родстве или в свойстве). Разве это не глумление над революцией, над ее
потребностями и элементарнейшими задачами? Вместо того, чтобы прямо призвать
массы расправляться с врагами на месте, уханьское правительство запрещает
это. Мало того, запрещает оно не от собственного имени, а через
коммунистическую партию. ЦК компартии играет в этом случае роль
политического приказчика трусливых буржуазных радикалов и лже-радикалов,
которые боятся революционных масс и думают, вместе с Мартыновым, что
революцию можно совершить путем арбитражных комиссий, а не путем расправы
массы над ее врагами. Не чудовищно ли это? Не глумление ли это над
революцией? Куда мы идем, товарищи?!
Наряду с этим замечательно, что хубэйскому "союзу для усиления
революционного фронта" дается специальное поручение "наладить отношения
между рабочими и мелкой буржуазией". Наладить эти отношения можно не через
особый союз и не по особому заказу, а путем правильной политики. Советы
депутатов от рабочих и полупролетарской бедноты в городах должны явиться
широкими органами такой повседневной политики революции. Когда профсоюзы
вынуждены брать на себя функции Советов, то они почти неизбежно будут в
известных случаях игнорировать или нарушать законные интересы
мелкобуржуазных низов города. Отсутствие Советов бьет, таким образом, и по
мелкой буржуазии, подрывая ее союз с пролетариатом.
Такова обстановка. Толкаемые массой, профсоюзы пытаются исправить
ошибки китайского и московского руководства и приступают к непосредственной
расправе над врагами. А ЦК компартии, который должен быть вдохновителем и
руководителем этой суровой расправы, цыкает на рабочих, приказывает им
повысить свою "дисциплину" (пред буржуазией) и молча склоняться перед
потачками со стороны ханькоуских Керенских и Церетели по отношению к агентам
империализма, буржуазии и Чан Кайши. Вот она мартыновщина -- не на словах, а
на деле!
Целый ряд телеграмм, особенно из Токио, говорит о "развале"
ханькоуского правительства, о его близкой гибели и проч. Разумеется, к таким
телеграммам надо относиться с величайшей осторожностью. Это телеграммы
врага, который ждет гибели революции, надеется на нее, подстерегает,
выдумывает и лжет. Но две приведенные выше телеграммы, как и многие другие
телеграммы такого же рода, поступающие почти каждый день, заставляют
признать, что положение ханькоуского правительства может оказаться
безнадежным. Если оно будет мешать рабочим и крестьянам расправляться с
контрреволюционерами, оно погибнет. Своей ложной политикой ЦК компартии
поможет его гибели. Если бы ханькоус-кое правительство погибло под натиском
рабочих, крестьянских и солдатских Советов, мы, конечно, об этом не пожалели
бы. Но оно погибнет, потому что противодействует созданию Советов.
Поддерживая в этой гибельной политике ханькоус-кое правительство, удерживая
китайских рабочих и крестьян
от непосредственной расправы над врагами и от создания Советов,
киткомпартия помогает ханькоускому правительству погибнуть в кратчайший срок
и при том бесславной смертью -- не от руки рабоче-крестьянских масс, а от
руки буржуазной реакции. Впрочем, при такой политике ханькоуское
правительство, прежде чем "погибнуть", вероятнее всего объединится с Чан
Кайши -- против рабочих и крестьян. Неужели это не пора понять?!
Л. Троцкий 26 мая 1927 г.
Что происходит сейчас в Ханькоу -- об этом мы можем судить по тем
осколкам телеграмм, которые ТАСС не пропускает в печать.
Левый Гоминьдан продолжает жевать теорию солидарности рабочих, крестьян
и буржуазии в "национальной революции" и призывает поэтому рабочих и
крестьян соблюдать дисциплину -- по отношению к буржуазии.
ЦК компартии (или ЦК Гоминьдана?) уговаривает профсоюзы заниматься
"своим делом", предоставив борьбу с контрреволюцией гоминьдановским властям.
Вождь компартии Чен Дусю уговаривает крестьян подождать насчет земли до
победы над внешним врагом.
Из Москвы предупреждают против "преждевременного" построения Советов.
Тем временем империализм нажимает на Чан Кайши, а Чан Кайши, через
ханькоускую буржуазию, на левый Гоминьдан. Левый Гоминьдан требует
дисциплины и терпения от рабочих и крестьян.
Такова общая картина. Смысл ее совершенно ясен.
Что делает в эти дни московское руководство? Мы этого не знаем. Но
можно не сомневаться, что под влиянием последних архитревожных телеграмм из
Ханькоу туда идут из Москвы советы приблизительно такого содержания: "как
можно больше аграрной революции", "как можно больше масс в Гоминьдан" и пр.
Министры-коммунисты передают эти советы правительству и ЦИК Гоминьдана.
Работа коммунистической партии, таким образом, раздваивается: вслух она
уговаривает рабочих и крестьян подождать, а потихоньку, на ухо она
уговаривает буржуазное правительство поспешить". Но революция потому и есть
революция, что массы не хотят ждать. А буржуазные "радикалы" потому и суть
буржуазные радикалы, что они боятся спешить. Коммунистическая же партия
вместо того чтобы поднимать массы, захватывать земли, строить Советы, теряет
время на бесплодное уговаривание обеих сторон, по священному мартыновскому
рецепту о блоке четырех классов и о замене революции арбитражными
комиссиями.
Крушение этой политики абсолютно неизбежно. Если мы круто, резко и
смело не исправим ее, крушение обнаружится уже в самом близком будущем.
Тогда нам станут показывать задним числом бумажки с московскими советами:
"как можно больше аграрной революции, как можно больше масс в Гоминьдан". Но
мы и тогда повторим то же, что говорим и сейчас: такого рода советы являются
празднословием. Нельзя ставить ход развития революции в зависимость от того,
примет или не примет мещански-трусливое руководство Гоминьдана наши благие
советы. Оно их не может принять. Аграрная революция может совершаться не с
согласия Ван Цзинвея, а не взирая на него и в борьбе с ним.
Поэтому первая задача -- развязать себе руки, министрам-коммунистам
выйти из национального правительства, призвать массы захватывать земли
немедленно и строить Советы.
А для этого нужна подлинно самостоятельная коммунистическая партия,
которая не уговаривает верхи, а смело ведет за собою низы.
Другого пути нет и быть не может.
Л. Троцкий 28 мая 1927 г.
Думаю, что новая обстановка требует пересмотра вопроса о
взаимоотношении компартии и Гоминьдана. Почему мы должны оставаться в левом
Гоминьдане?
1. На этот счет повторяется нередко такая мотивировка: "Поскольку за
левым Гоминьданом идут рабочие и крестьяне,
мы должны оставаться в Гоминьдане, чтобы привлечь их на сторону
компартии". Вряд ли такая мотивировка возможна. За социал-демократией и за
Амстердамом181 рабочие идут в гораздо большем количестве, чем за
Гоминьданом. Эту же мотивировку можно целиком применить и к Англо-русскому
комитету.
По общему правилу, когда мы хотим оторвать рабочих и привлечь на свою
сторону, мы не входим в какую-либо организацию, а выходим из нее.
Другой довод: "Сейчас, когда громят и нас, и левых го-
миньдановцев, выход недопустим". Я думаю, что в тот период,
когда нас бьют, еще опаснее смешивать организации,
чем в тот период, когда мы бьем. Об этом красноречиво сви
детельствует опыт Бела Куна182 в Венгрии. В таких трудных
условиях революционная стойкость познается вернее всего.
Оставаясь в одной организации с Ван Цзинвеями, мы прини
маем на себя долю ответственности за их шатания и измены.
Отпор врагу -- вместе, а политическая ответственность --
врозь.
Из первого довода вытекает, что мы должны оставаться
в левом Гоминьдане до тех пор, пока не оттянем от него всех
рабочих и крестьян. Но тогда мы никогда не выйдем из Го
миньдана: во-первых, потому что национально-демократиче
ское знамя Китая будет еще долгое время вести за собой
не только крестьян, но и рабочих. Во-вторых, оставаясь в Го
миньдане, мы не ставим рабочих перед необходимостью вы
бирать между компартией и Гоминьданом.
Что касается крестьян, то Гоминьдан, как наши эсеры, может еще до
диктатуры пролетариата оставаться для них своей партией. Отсюда вытекает
необходимость блока.
Второй довод говорит, что мы должны оставаться в Гоминьдане до конца
нашего отступления (разгрома). Но на смену отступлению может прийти
наступление, и тогда скажут: нельзя расстраивать наступление выходом из
Гоминьдана.
4. Аналогия со вхождением британской компартии в рабо
чую партию183 отпадает сама собой. Британская рабочая пар
тия является пролетарской по своему составу. Политическая
дифференциация идет сравнительно медленно. Гоминьдан яв
ляется "партией" разных классов. Политическая дифферен
циация между ними вследствие революции идет с чрезвычай-
ной быстротой. Киткомпартия все время отстает от этой дифференциации .
После чанкайшистского переворота вопрос еще более
обостряется. Как оказывается, наиболее гнусные предложе
ния против компартии и рабочего класса вносил на послед
нем пленуме Гоминьдана Ван Цзинвей. Это было накануне пе
реворота. Сейчас ханькоуское правительство по всем данным
продолжает эту линию, а компартия остается левой оппози
цией в Гоминьдане. Из Москвы можно говорить: "оставаться
в Гоминьдане -- при полной (?) политической и организацион
ной (?!) самостоятельности". Но что это значит практически?
Ведь в Ханькоу все эти вопросы стоят на острие ножа. ЦК кит-
компартии ни в каком случае не сможет понять, что, собствен
но, мы предлагаем. А неопределенность в такие острые мо
менты хуже всего.
Выдвигался и такой довод: выйти из Гоминьдана необхо
димо, но нужно компартии дать известный срок на подготов
ку. Такую постановку вопроса легче всего принять. Но тогда
нужно об этом открыто сказать китайской компартии. Подго
товка должна, очевидно, состоять в том, чтобы выход из Го
миньдана сменился блоком с ним и сотрудничеством по всей
линии -- однако с разделением политической ответственно
сти. К сожалению, эта чисто деловая постановка вопроса сей
час отодвинута и заменяется доводами общего характера,
кратко рассмотренными выше.
Между тем, можно не сомневаться, что пребывание ком
партии в левом Гоминьдане будет и впредь подчинять полити
ку компартии факту ее организационной зависимости, что --
при молодости и неопытности компартии -- неизбежно при
ведет ее к повторению всех ошибок истекшего периода.
/10 мая 1927 г./
В письме тов. Радека от 3 марта необходимость оставаться еще в течение
некоторого времени в составе Гоминьдана мотивировалась следующим образом:
"Все действия Гоминьдана, точнее говоря, его правого крыла и части
военных, направленные против интересов масс, в защиту интересов помещиков и
капиталистов, как и луибла-новская политика ЦК Гоминьдана, еще не создали в
массах сдвига против Гоминьдана, не создали понимания необходи-
мости особой классовой партии пролетариата и беднейшего крестьянства."
В свое время я возражал против этой мотивировки, в силу которой
создание самостоятельной рабочей партии откладывается до того момента, когда
массы поймут необходимость такой партии. Но сейчас я оставляю в стороне
принципиальную постановку вопроса. Смысл приведенных слов тов. Раде-ка ясен:
надо ждать таких действий со стороны правого крыла и части военных, чтобы
массы поняли необходимость собственной партии. Являются ли "апрельские
действия" достаточными для этого? Казалось бы, что так.
Но теперь вырастают новые затруднения: "апрельские действия", которые,
по письму 3 марта, должны были послужить сигналом к самостоятельности
существу дела в вопросе об Амстердаме, а затем и о Втором Интернационале.
Возможна ли совместная работа? Я вам перечислил наших дипломатов,
назвав только виднейших. Я мог бы перечислить сотни и тысячи оппозиционных
работников внутри на разных постах. Посмеет ли кто-либо сказать, что,
скажем, такие оппозиционеры, как Народный комиссар почты и телеграфа, Иван
Никитич Смирнов171, или руководитель Военно-морской
рабоче-крестьянской инспекции Муралов172, Народный комиссар
внутренних дел Белобородов173 и пр. хуже выполняют свой долг, чем
другие? Но вся суть в том, что партийный аппарат систематически снимает
оппозиционеров с работы, начиная с квалифицированных рабочих на заводах. Их
преследуют, перебрасывают, изгоняют, совершенно независимо от качества
выполняемой ими работы, только и исключитель-
но за оппозиционные взгляды, отстаиваемые ими партийными средствами.
Члена Центрального Комитета т. Смилгу, одного из старейших большевиков,
одного из героев Октябрьской революции и гражданской войны, одного из
наиболее выдающихся наших хозяйственных работников, пытаются теперь, ввиду
приближающегося съезда, отправить на Дальний Восток, в Хабаровск, для
плановой работы, т. е. попросту для политической изоляции. Таким же образом
пытаются сейчас отделаться от т. Сафарова174, у которого за
плечами свыше 20 лет непрерывной партийной работы, предлагая ему уехать как
можно скорее, либо в Соединенные Штаты, либо в Турцию, либо на Огненную
Землю, либо на Марс, все равно, только бы уехать. Одного из старейших членов
партии, коренного пролетария, Куклина178, бывшего члена ЦК (из ЦК
удален за принадлежность к оппозиции) хотели во что бы то ни стало выбросить
в Англию, где он будет себя чувствовать, примерно, как рыба на берегу. Все
это безупречные революционеры, борцы Октябрьской революции и гражданской
войны. Число примеров можно бы увеличить без конца. Этот метод пагубен. Он
дезорганизует партию. Дружная практическая работа вполне возможна. Это
доказано всем опытом. Обеспечить такую дружную работу в интересах рабочего
государства целиком и полностью зависит от ЦК, который, однако, берет прямо
противоположный курс.
Повторяю: добросовестная совместная работа возможна, несмотря на то,
что разногласия за последний год углубились. На международных вопросах это
обнаружилось ярче, потому что там прошли грандиозные события. Сейчас,
однако, и во внутренних делах развитие вступает в новую фазу. Не только
война, но и самая опасность войны ставит все вопросы ребром. Каждый класс
проверяет неизбежно перед войною основные вопросы политики. Кулак, чиновник,
нэпман поднимают голову и спрашивают: какая это будет война, что она мне
даст, какими методами будет вестись? С другой стороны, и рабочий, и батрак,
и деревенский бедняк перед угрозой войны будут строже проверять завоевания
революции, плюсы и минусы советского режима и будут спрашивать: в какую
сторону война изменит соотношение сил? Увеличит ли она роль верхов или
низов? Выровняет ли она классовую пролетарскую линию партии или под видом
"национальной
воины" -- в сталинском толковании -- увеличит сдвиг в сторону верхов?
Буржуазные элементы у нас сильно выросли, борьба двух тенденций
заложена в классах, и, так как у нас в стране одна партия, то эта борьба
будет проходить через нашу партию.
С наибольшей легкостью, вернее, с наиболее преступным легкомыслием
здесь говорили о разгроме оппозиции, об отколе оппозиции те ораторы, которые
по всему своему прошлому имеют на это наименьшее право. Но я на них
останавливаться не буду. Такие люди приносятся и уносятся волной.
Устрялов176 -- наиболее проницательный враг большевизма --
требует высылок оппозиционеров и откола оппозиции давно. Устрялов
--представитель новой буржуазии, вырастающей из нэпа, и наиболее жизненной
старой буржуазии, которая хочет опереться на новую. Устрялов не хочет
"перепрыгивать через ступени". Устрялов открыто поддерживает политику
Сталина, требуя только от Сталина большей решимости в расправе с оппозицией.
Вдумайтесь в этот факт.
С другой стороны, Макдональд, возражая против интервенции, требует,
чтобы не мешали трезвым "практическим политикам" покончить с
"пропагандистами III Интернационала" -- это подлинные слова Макдональда, --
т. е. не мешали бы Сталину разгромить оппозицию. Чемберлен своими
разбойничьими мероприятиями хочет ускорить тот же самый процесс. Разные
методы направлены к одной цели: разгромить пролетарскую линию, разгромить
международные связи Советского Союза, вынудить русский пролетариат
отказаться от вмешательства в дела международного пролетариата. Можно не
сомневаться, что Макдональд не станет возражать против того, что вы не
допустили т. Зиновьева на заседание Коминтерна. Макдональд будет хвалиться
своей прозорливостью, если вы поведете против оппозиции политику разгрома и
раскола. Макдональд скажет: практические политики рвут с пропагандистами III
Интернационала.
Попытка изобразить оппозицию как верхушечную группу -- есть грубый
самообман или грубый обман. Оппозиция выражает классовую линию.
Организационная слабость оппозиции совершенно не соответствует ее удельному
весу в партии и рабочем классе. Вина нынешнего партийного режима состоит,
между прочим, в том, что он искусственными мерами изме-
няет в партии соотношение сил. Нынешний тяжелый бюрократический режим в
партии отражает давление других классов на пролетариат. Вчера 80 старых
членов партии, закаленных большевиков, подали Центральному Комитету
заявление, в котором целиком и полностью поддерживают ту точку зрения,
которую мы развиваем здесь177. Это все товарищи, у которых за
спиною 10--15--20 и более лет непрерывной работы в большевистской партии.
1оворить, ввиду этого факта, о каком-то троцкизме -- значит смешно и жалко
фальсифицировать вопрос. Ревизионисты называли бланкизмом178
революционную сущность марксизма, чтобы тем легче бороться против этого
последнего. Товарищи, сползающие с большевистской линии, называют теперь
троцкизмом революционную сущность ленинизма, чтобы тем легче бороться против
нее. Классический пример мы видели в речи т. Куусинена, устами которого
говорил провинциальный немецкий социал-демократ.
За последний период партийного развития удары наносились только налево.
Основная причина этого -- ряд поражений пролетариата в международном
масштабе и вытекающее отсюда усиление правого курса у нас в партии. Вся
история рабочего движения свидетельствует, что великие поражения вызывают
после себя временное торжество оппортунистической линии. После поражения
великих стачек в Англии и китайской революции хотят нанести новый удар
оппозиции, т. е. левой революционной линии внутри ВКП и Коминтерна. Не
случайно, наиболее принципиальную, наиболее законченную речь произнес здесь
новый вождь нового курса Мартынов, глашатай блока четырех классов. Что это
знаменует? Еще большее усиление сдвига направо. Это знаменует угрозу
торжества устряловщины. Устряловы не хотят перепрыгивать через ступеньки или
стадии, поэтому устряловы сейчас открыто за Сталина. Но они не собираются,
конечно, на нем останавливаться. Он для них лишь ступенька. Для них дело
идет о разгроме левого барьера внутри ВКП, об ослаблении пролетарской линии,
о превращении советской системы в орудие мелкой буржуазии, чтобы прямым
путем привести затем к восстановлению капитализма, вернее всего, под
бонапартистской формой.
Опасность войны ставит все вопросы ребром. Линия Сталина есть линия
половинчатости, шатания между левой и правой тенденциями при фактической
поддержке правого курса. Усиление военной опасности заставит Сталина
выбирать. Он нам здесь старался доказать, что выбор уже сделан. После
разгрома буржуазией китайских рабочих, после капитуляции Политбюро перед
Переедем, после речи Чен Дусю в "Правде" Сталин видит врагов только слева и
против них направляет огонь. Несколько десятков старых и закаленных
партийцев-большевиков, находящихся, главным образом, в Москве и Ленинграде,
предостерегают своим коллективным письмом партию против грозных внутренних
опасностей. Мы не сомневаемся, что к ним присоединятся тысячи партийных
борцов, которые не испугаются угроз и травли и сумеют, несмотря на все
механические преграды, добраться до общественного мнения партии и через
партию, партийными средствами, выправить революционную линию большевизма.
Братание с Переедем и травля Зиновьева, прикрашивание и возвеличивание
буржуазных руководителей левого Гоминьдана и травля левой оппозиции в ВКП и
в других странах. Одно тесно связано с другим. Это определенный курс. И
против этого курса мы будем бороться до конца. Сталин сказал, что оппозиция
стоит в общем фронте с Чемберленом, Муссолини179 и Чжан Цзолином.
На это я отвечаю: ничто так не облегчило работу Чемберлена и других, как
ложная политика Сталина, особенно в Китае. Нельзя делать революцию
наполовину. Лондонский удар -- расплата за мартыновский курс в Китае. На
этом пути можно только накоплять поражения.
Сталин хочет видимо сделать попытку изобразить оппозицию чуть ли не как
помощницу Чемберлена. Это вполне в духе его методов. Вчера Михаил
Романов180, сегодня Чемберлен. Но он на этом просчитается еще
больше, чем просчитался в своих надеждах на Чан Кайши и на Перселя. Против
Чемберлена надо бороться по-настоящему, а для этого надо поднять и
объединить рабочие массы внутри страны и во всем мире. Массы можно поднять,
сплотить, укрепить только правильной классовой линией. Борясь за правильную
революционную линию против линии Сталина, мы тем самым подготовляем
наилучшие условия борьбы против Чемберлена. Помогаем Чемберлену не мы --
помогает ему ложная линия политики.
Ни один честный пролетарий не поверит дикой гнусности об едином фронте
Чемберлена и Троцкого. Но реакционная часть мелкой буржуазии, но растущее
черносотенное кулачество могут поверить этому или могут притвориться, что
верят, чтобы провести разгром революционной пролетарской линии и ее
представителей до конца. Дать черту шовинизма палец -- значит погибнуть.
Своими отравленными инсинуациями Сталин этот палец протягивает. Мы это
говорим здесь и скажем открыто пред лицом международного пролетариата.
Л. Троцкий
24 мая 1927 г.
Сегодня в бюллетене "ТАССа" не для печати (No 116) содержится несколько
телеграмм исключительной политической важности. Телеграммы эти скрываются от
общественного мнения не потому, что они могут причинить ущерб советскому
государству или китайской революции, а потому, что они доказывают ложность
официального курса и правоту оппозиции. Мы приводим только две телеграммы,
наиболее яркие.
ШАНХАЙ. 24 мая. ТАСС. Центральное политическое совещание в Панкине
решило включить Фен Юйсяна в члены совещания.
О том, что Чан Кайши включил Фен Юйсяна в члены совещания (может быть,
пока что без согласия осторожного Фен Юйсяна), знает теперь весь мир. Это
должно, однако, остаться секретом для советских рабочих. Почему? Потому что
у нас до последнего времени изображали Фен Юйсяна как подлинного "рабочего"
(или "крестьянина"), как надежного революционера и пр., т. е. проделывали по
отношению к Фен Юйся-ну все те ошибки, какие проделали раньше по отношению к
Чан Кайши. Сейчас мы скрываем, уже в течение последних недель, все
телеграммы о более чем двусмысленном поведении Фен Юйсяна. Почему? Для чего?
Очевидно, выжидая с затаенной надеждой: авось не изменит. Если же изменит,
мы скажем: это вполне соответствует нашим предвидениям об отходе буржуазии
от национальной революции. Ну а сейчас? Вместо того, чтобы предостеречь
китайских рабочих и партию, вместо того, чтобы толкнуть сами массы рабочих,
крестьян, солдат на принятие настоящих революционных мер против измены
генералов, мы замалчиваем, скрываем, прячем в карман телеграммы. Не поможет.
Классовую логику революции нельзя спрятать в карман!
Вторая телеграмма: ПОЛОЖЕНИЕ В ХАНЬКОУ.
ХАНЬКОУ. 23 мая. ТАСС. ЦК коммунистической партии предложил хубэйскому
"союзу для усиления революционного фронта" наладить отношения между рабочими
и мелкой буржуазией. ЦК отметил необходимость повышения дисциплины среди
рабочих и уважения к декретам национального правительства, разъяснив, что
профсоюзы не имеют права ареста и должны обращаться к властям всякий раз,
когда они считают необходимым произвести арест того или иного лица.
Эта телеграмма еще важнее первой. Для каждого серьезного революционера
она, как молнией, освещает всю обстановку и доказывает безусловную
ошибочность официальной линии, прямую гибельность этой линии и безусловную
правильность линии оппозиции.
Вдумайтесь только. Профсоюзы на территории ханькоуско-го правительства
арестуют врагов революции. Это значит, что профсоюзы всей логикой положения
вынуждены брать на себя задачи революционных Советов. Что же делает ЦК
компартии? Рекомендует профсоюзам воздержаться от незаконных действий,
подчиняться "декретам" уханьской верхушки и, в случае надобности арестовать
или расстрелять контрреволюционера, изменника, заговорщика -- почтительно
обращаться к начальству (которое с этим заговорщиком окажется, вероятно, в
родстве или в свойстве). Разве это не глумление над революцией, над ее
потребностями и элементарнейшими задачами? Вместо того, чтобы прямо призвать
массы расправляться с врагами на месте, уханьское правительство запрещает
это. Мало того, запрещает оно не от собственного имени, а через
коммунистическую партию. ЦК компартии играет в этом случае роль
политического приказчика трусливых буржуазных радикалов и лже-радикалов,
которые боятся революционных масс и думают, вместе с Мартыновым, что
революцию можно совершить путем арбитражных комиссий, а не путем расправы
массы над ее врагами. Не чудовищно ли это? Не глумление ли это над
революцией? Куда мы идем, товарищи?!
Наряду с этим замечательно, что хубэйскому "союзу для усиления
революционного фронта" дается специальное поручение "наладить отношения
между рабочими и мелкой буржуазией". Наладить эти отношения можно не через
особый союз и не по особому заказу, а путем правильной политики. Советы
депутатов от рабочих и полупролетарской бедноты в городах должны явиться
широкими органами такой повседневной политики революции. Когда профсоюзы
вынуждены брать на себя функции Советов, то они почти неизбежно будут в
известных случаях игнорировать или нарушать законные интересы
мелкобуржуазных низов города. Отсутствие Советов бьет, таким образом, и по
мелкой буржуазии, подрывая ее союз с пролетариатом.
Такова обстановка. Толкаемые массой, профсоюзы пытаются исправить
ошибки китайского и московского руководства и приступают к непосредственной
расправе над врагами. А ЦК компартии, который должен быть вдохновителем и
руководителем этой суровой расправы, цыкает на рабочих, приказывает им
повысить свою "дисциплину" (пред буржуазией) и молча склоняться перед
потачками со стороны ханькоуских Керенских и Церетели по отношению к агентам
империализма, буржуазии и Чан Кайши. Вот она мартыновщина -- не на словах, а
на деле!
Целый ряд телеграмм, особенно из Токио, говорит о "развале"
ханькоуского правительства, о его близкой гибели и проч. Разумеется, к таким
телеграммам надо относиться с величайшей осторожностью. Это телеграммы
врага, который ждет гибели революции, надеется на нее, подстерегает,
выдумывает и лжет. Но две приведенные выше телеграммы, как и многие другие
телеграммы такого же рода, поступающие почти каждый день, заставляют
признать, что положение ханькоуского правительства может оказаться
безнадежным. Если оно будет мешать рабочим и крестьянам расправляться с
контрреволюционерами, оно погибнет. Своей ложной политикой ЦК компартии
поможет его гибели. Если бы ханькоус-кое правительство погибло под натиском
рабочих, крестьянских и солдатских Советов, мы, конечно, об этом не пожалели
бы. Но оно погибнет, потому что противодействует созданию Советов.
Поддерживая в этой гибельной политике ханькоус-кое правительство, удерживая
китайских рабочих и крестьян
от непосредственной расправы над врагами и от создания Советов,
киткомпартия помогает ханькоускому правительству погибнуть в кратчайший срок
и при том бесславной смертью -- не от руки рабоче-крестьянских масс, а от
руки буржуазной реакции. Впрочем, при такой политике ханькоуское
правительство, прежде чем "погибнуть", вероятнее всего объединится с Чан
Кайши -- против рабочих и крестьян. Неужели это не пора понять?!
Л. Троцкий 26 мая 1927 г.
Что происходит сейчас в Ханькоу -- об этом мы можем судить по тем
осколкам телеграмм, которые ТАСС не пропускает в печать.
Левый Гоминьдан продолжает жевать теорию солидарности рабочих, крестьян
и буржуазии в "национальной революции" и призывает поэтому рабочих и
крестьян соблюдать дисциплину -- по отношению к буржуазии.
ЦК компартии (или ЦК Гоминьдана?) уговаривает профсоюзы заниматься
"своим делом", предоставив борьбу с контрреволюцией гоминьдановским властям.
Вождь компартии Чен Дусю уговаривает крестьян подождать насчет земли до
победы над внешним врагом.
Из Москвы предупреждают против "преждевременного" построения Советов.
Тем временем империализм нажимает на Чан Кайши, а Чан Кайши, через
ханькоускую буржуазию, на левый Гоминьдан. Левый Гоминьдан требует
дисциплины и терпения от рабочих и крестьян.
Такова общая картина. Смысл ее совершенно ясен.
Что делает в эти дни московское руководство? Мы этого не знаем. Но
можно не сомневаться, что под влиянием последних архитревожных телеграмм из
Ханькоу туда идут из Москвы советы приблизительно такого содержания: "как
можно больше аграрной революции", "как можно больше масс в Гоминьдан" и пр.
Министры-коммунисты передают эти советы правительству и ЦИК Гоминьдана.
Работа коммунистической партии, таким образом, раздваивается: вслух она
уговаривает рабочих и крестьян подождать, а потихоньку, на ухо она
уговаривает буржуазное правительство поспешить". Но революция потому и есть
революция, что массы не хотят ждать. А буржуазные "радикалы" потому и суть
буржуазные радикалы, что они боятся спешить. Коммунистическая же партия
вместо того чтобы поднимать массы, захватывать земли, строить Советы, теряет
время на бесплодное уговаривание обеих сторон, по священному мартыновскому
рецепту о блоке четырех классов и о замене революции арбитражными
комиссиями.
Крушение этой политики абсолютно неизбежно. Если мы круто, резко и
смело не исправим ее, крушение обнаружится уже в самом близком будущем.
Тогда нам станут показывать задним числом бумажки с московскими советами:
"как можно больше аграрной революции, как можно больше масс в Гоминьдан". Но
мы и тогда повторим то же, что говорим и сейчас: такого рода советы являются
празднословием. Нельзя ставить ход развития революции в зависимость от того,
примет или не примет мещански-трусливое руководство Гоминьдана наши благие
советы. Оно их не может принять. Аграрная революция может совершаться не с
согласия Ван Цзинвея, а не взирая на него и в борьбе с ним.
Поэтому первая задача -- развязать себе руки, министрам-коммунистам
выйти из национального правительства, призвать массы захватывать земли
немедленно и строить Советы.
А для этого нужна подлинно самостоятельная коммунистическая партия,
которая не уговаривает верхи, а смело ведет за собою низы.
Другого пути нет и быть не может.
Л. Троцкий 28 мая 1927 г.
Думаю, что новая обстановка требует пересмотра вопроса о
взаимоотношении компартии и Гоминьдана. Почему мы должны оставаться в левом
Гоминьдане?
1. На этот счет повторяется нередко такая мотивировка: "Поскольку за
левым Гоминьданом идут рабочие и крестьяне,
мы должны оставаться в Гоминьдане, чтобы привлечь их на сторону
компартии". Вряд ли такая мотивировка возможна. За социал-демократией и за
Амстердамом181 рабочие идут в гораздо большем количестве, чем за
Гоминьданом. Эту же мотивировку можно целиком применить и к Англо-русскому
комитету.
По общему правилу, когда мы хотим оторвать рабочих и привлечь на свою
сторону, мы не входим в какую-либо организацию, а выходим из нее.
Другой довод: "Сейчас, когда громят и нас, и левых го-
миньдановцев, выход недопустим". Я думаю, что в тот период,
когда нас бьют, еще опаснее смешивать организации,
чем в тот период, когда мы бьем. Об этом красноречиво сви
детельствует опыт Бела Куна182 в Венгрии. В таких трудных
условиях революционная стойкость познается вернее всего.
Оставаясь в одной организации с Ван Цзинвеями, мы прини
маем на себя долю ответственности за их шатания и измены.
Отпор врагу -- вместе, а политическая ответственность --
врозь.
Из первого довода вытекает, что мы должны оставаться
в левом Гоминьдане до тех пор, пока не оттянем от него всех
рабочих и крестьян. Но тогда мы никогда не выйдем из Го
миньдана: во-первых, потому что национально-демократиче
ское знамя Китая будет еще долгое время вести за собой
не только крестьян, но и рабочих. Во-вторых, оставаясь в Го
миньдане, мы не ставим рабочих перед необходимостью вы
бирать между компартией и Гоминьданом.
Что касается крестьян, то Гоминьдан, как наши эсеры, может еще до
диктатуры пролетариата оставаться для них своей партией. Отсюда вытекает
необходимость блока.
Второй довод говорит, что мы должны оставаться в Гоминьдане до конца
нашего отступления (разгрома). Но на смену отступлению может прийти
наступление, и тогда скажут: нельзя расстраивать наступление выходом из
Гоминьдана.
4. Аналогия со вхождением британской компартии в рабо
чую партию183 отпадает сама собой. Британская рабочая пар
тия является пролетарской по своему составу. Политическая
дифференциация идет сравнительно медленно. Гоминьдан яв
ляется "партией" разных классов. Политическая дифферен
циация между ними вследствие революции идет с чрезвычай-
ной быстротой. Киткомпартия все время отстает от этой дифференциации .
После чанкайшистского переворота вопрос еще более
обостряется. Как оказывается, наиболее гнусные предложе
ния против компартии и рабочего класса вносил на послед
нем пленуме Гоминьдана Ван Цзинвей. Это было накануне пе
реворота. Сейчас ханькоуское правительство по всем данным
продолжает эту линию, а компартия остается левой оппози
цией в Гоминьдане. Из Москвы можно говорить: "оставаться
в Гоминьдане -- при полной (?) политической и организацион
ной (?!) самостоятельности". Но что это значит практически?
Ведь в Ханькоу все эти вопросы стоят на острие ножа. ЦК кит-
компартии ни в каком случае не сможет понять, что, собствен
но, мы предлагаем. А неопределенность в такие острые мо
менты хуже всего.
Выдвигался и такой довод: выйти из Гоминьдана необхо
димо, но нужно компартии дать известный срок на подготов
ку. Такую постановку вопроса легче всего принять. Но тогда
нужно об этом открыто сказать китайской компартии. Подго
товка должна, очевидно, состоять в том, чтобы выход из Го
миньдана сменился блоком с ним и сотрудничеством по всей
линии -- однако с разделением политической ответственно
сти. К сожалению, эта чисто деловая постановка вопроса сей
час отодвинута и заменяется доводами общего характера,
кратко рассмотренными выше.
Между тем, можно не сомневаться, что пребывание ком
партии в левом Гоминьдане будет и впредь подчинять полити
ку компартии факту ее организационной зависимости, что --
при молодости и неопытности компартии -- неизбежно при
ведет ее к повторению всех ошибок истекшего периода.
/10 мая 1927 г./
В письме тов. Радека от 3 марта необходимость оставаться еще в течение
некоторого времени в составе Гоминьдана мотивировалась следующим образом:
"Все действия Гоминьдана, точнее говоря, его правого крыла и части
военных, направленные против интересов масс, в защиту интересов помещиков и
капиталистов, как и луибла-новская политика ЦК Гоминьдана, еще не создали в
массах сдвига против Гоминьдана, не создали понимания необходи-
мости особой классовой партии пролетариата и беднейшего крестьянства."
В свое время я возражал против этой мотивировки, в силу которой
создание самостоятельной рабочей партии откладывается до того момента, когда
массы поймут необходимость такой партии. Но сейчас я оставляю в стороне
принципиальную постановку вопроса. Смысл приведенных слов тов. Раде-ка ясен:
надо ждать таких действий со стороны правого крыла и части военных, чтобы
массы поняли необходимость собственной партии. Являются ли "апрельские
действия" достаточными для этого? Казалось бы, что так.
Но теперь вырастают новые затруднения: "апрельские действия", которые,
по письму 3 марта, должны были послужить сигналом к самостоятельности