Страница:
международное положение. Тогда мы должны будем выдвинуть лозунг диктатуры
пролетариата.
Сталина и Бухарина мы должны обвинить теперь за то, что они совсем еще
недавно (12 и 17 сентября 1927 г.) продолжали давать "лозунг" ориентации на
левый Гоминьдан. Мы должны напасть на них за то, что они вновь ставят ставку
на фикции вроде жены Сунь Ятсена и опять заигрывают с господами вроде
Евгения Чена, которые ничем существенным не отличаются от Чан Кайши и Ван
Цзинвея. Мы должны напасть на них за то, что до сих пор, как передают, наши
советники сидят еще в армиях Фен Юйсяна. Мы должны разоблачить их за то, что
до сих пор Коминтерн не создал полной ясности в вопросе о том, принадлежит
ли Гоминьдан к Коминтерну или нет. Но главное наше обвинение: куда девался
лозунг Советов, выдвинутый Сталиным и Бухариным на пару дней и затем
основательно забытый?
Если Е Тин и Хэ Лун действительно связаны с нами и действительно
слушаются наших советов, то почему им не пред-
дожили сейчас же приступить к организации Советов там, где власть
принадлежит отрядам Е Тина и Хэ Луна?
Последняя передовица "Правды" защищает ту мысль, что к организации
Советов следует приступить лишь тогда, когда войска Е Тина и Хэ Луна
очутятся в рабочем районе. Другими словами, организация Советов вновь
откладывается "на потом".
Когда рабочие Шанхая владели Шанхаем (весною 1927 г.), т. е. владели
китайским Петроградом, тогда Сталин и Бухарин запретили шанхайским
пролетариям приступать к организации Советов и предложили им сдать без боя
Шанхай "нашему" генералу Чан Кайши. А теперь гениальные стратеги Сталин и
Бухарин высказываются за организацию Советов тогда, когда в наших руках
находится только маленький центр Сва-тоу, но откладывают осуществление этого
дела "на потом", когда мы будем в Шанхае. Им и невдомек, что мы никогда не
будем вновь в Шанхае, если не приступим, наконец, к организации Советов не
на словах, а на деле.
Мы должны напасть на Сталина и Бухарина за то, что ничего не делается
для действительного спасения киткомпартии, как большевистской организации,
что ее вновь продолжают сбивать на блоки с "левым" Гоминьданом, что ей не
помогают вернуть себе базу в рабочих центрах, где только и может возродиться
коммунистическая партия после такого тяжелого разгрома.
Мы, оппозиционеры, находимся в таком положении, когда не можем точно
знать, что представляют собою в действительности отряды Е Тина и Хэ Луна. Но
официальные учреждения ВКП и Коминтерна могут это знать и обязаны это знать.
От них мы должны потребовать точного и ясного ответа на этот счет. Нельзя
позволить им придерживаться трусливой политики полуподдержки Е Тина и Хэ
Луна. Обжегшись на молоке, они дуют на воду. Обжегшись на Чан Кайши и Фен
Юйсяне, они не говорят теперь прямо китайским рабочим (да и рабочим других
стран), являются ли отряды Е Тина и Хэ Луна нашими или не нашими,
заслуживают ли они поддержки рабочих и крестьян или нет. На все эти вопросы
мы должны требовать ясного и категорического ответа.
Но ни в коем случае нельзя нам сейчас выдвинуть лозунг диктатуры
пролетариата в Китае.
Г. Зиновьев
6 октября 1927 г.
1. Платформа большевиков-ленинцев (оппозиции) гласит:
"В кругах руководящего большинства, под влиянием англо
русского разрыва и других трудностей, международных и вну
тренних, ныне вынашивается такой примерно план: 1) при
знать долги; 2) более или менее ликвидировать монополию
внешней торговли; 3) уйти из Китая... 4) внутри страны -- пра
вый "маневр", т. е. еще некоторое расширение нэпа. Этой це
ной надеются уничтожить опасность войны, улучшить между
народное положение СССР и устранить (или ослабить)
внутренние трудности" (ее. 68--69) .
Платформа не говорит, что этот план сознательно усвоен и
последовательно проводится Центральным комитетом. Если бы дело обстояло так,
то это означало бы, что оппозиция упустила момент для своевременного
предупреждения партии об угрожающей опасности. На самом деле этого еще нет.
Капитулянтские тенденции по отношению к мировой буржуазии лишь вынашиваются
в известных кругах руководящего большинства. Примером может служить,
например, недавняя речь Чичерина на августовском Объединенном пленуме. Как
всегда в таких случаях бывает, центристские элементы до поры до времени
сопротивляются нажиму справа, чтобы затем -- в той или другой мере --
капитулировать перед ним. Эта опасность грозит и сейчас. Она проявляется и в
политике Политбюро по отношению к Франции.
2. Попытка Сталина отмахнуться и в этом вопросе ссылками
на то, что критика со стороны оппозиции "помогает" будто бы
французской буржуазии, представляет собою по существу наи
более яркое выражение капитулянстских настроений.
"Не смейте критиковать мою склонность к излишним уступ
кам, иначе услышит буржуазия и начнет нажимать на меня
еще более". "Не смейте критиковать мою политику в Китае,
иначе английская буржуазия услышит и рассердится". Сталин
прячется здесь за спину буржуазии, чтобы заткнуть рот пар-
тии. Но вопрос о сопротивлении домогательствам буржуазии, в том числе
французской, совсем не разрешается для нас устойчивостью или неустойчивостью
Сталина в переговорах. Дело идет о силе сопротивления партии и трудящихся
масс. Вот почему не молчать надо о колебаниях верхушки, которая хочет
подменить собою партию и государство, а открыто предупреждать об этих
колебаниях и надвигающихся новых ошибках.
Вопрос о признании долгов царской России относится
к числу важнейших вопросов тактики пролетарской диктату
ры. Надо различать при этом вопрос о формальном или фак
тическом признании всех старых долгов, т. е. об открытом
или замаскированном отказе от декрета 28 января 1918г. (ан
нулирование долгов царского и Временного правительства)
и отдельные соглашения по поводу долгов чисто делового ха
рактера, т. е. предусматривающие взаимную выгоду.
Не может быть и речи о принципиальном признании
долгов царской монархии. Аннулирование этих долгов было
одним из важнейших завоеваний Октябрьской революции.
Это аннулирование дало возможность на основе внутренних
средств достигнуть нынешнего уровня хозяйственного разви
тия. Признание долгов явилось бы сокрушительным ударом
для социалистического строительства и пролетарской дикта
туры, так как неизбежно повело бы к резкому ухудшению мате
риального положения рабочих и трудящихся вообще, к еще
большей задержке и без того медленной индустриализации,
к угрожающему росту силы иностранного капитала в хозяй
стве нашей страны. Все это означало бы, при наличии прочих
трудностей, удушение социалистической революции в близ
ком будущем и закабаление нашей страны иностранным капи
талом. Экономическое поражение рабочего государства стало
бы одним из важнейших факторов капиталистической стаби
лизации.
Допустимы, однако, отдельные практические соглаше
ния по поводу долгов, основанные на взаимной выгоде. Оста
ваясь целиком на почве декрета от 28 января 1918 года, мож
но признать известную строго ограниченную часть старых
долгов при условии предоставления нам взамен этого соот
ветственных выгод, экономических и политических, в виде
новых кредитов или отказа от участия в военном блоке против нас и пр. и
т. п.
При громадной, однако, важности и ответственности таких частных
соглашений необходимо с полной ясностью разобрать обстановку и условия
каждого такого соглашения.
Весной и летом прошлого (1926) года велись переговоры о частичном
признании с нашей стороны долгов в обмен за предоставление нам Францией
новых кредитов. Положение наше в этих переговорах было достаточно
благоприятное. Франция не оправилась еще от последствий инфляции. Англия
была парализована стачкой горняков. В Китае начался Северный поход. В
ожидании хорошего урожая Советский Союз повышал темп хозяйственного
строительства. Теснимое своими противоречиями с Англией и обострявшимися
сербско-итальянскими конфликтами из-за Албании, французское правительство
хотело соглашения и торопило нас. Поскольку Политбюро ставило ставку на
французскую карту, оно могло в этот момент достигнуть соглашения на наиболее
для нас выгодных условиях.
Момент был не только упущен, но было сделано все, чтобы оказаться в
нынешнем, исключительно трудном положении. Наша международная политика была
за этот период типичной мелкобуржуазной политикой, т. е. цепью колебаний
между избытком самоуверенности, когда обстановка складывалась более
благоприятно, и между готовностью к недопустимым уступкам, когда нажим
буржуазии усиливался.
6. Первая половина 1926 года была временем особого расцвета
мелкобуржуазной теории социализма в одной стране.
Эта теория, представлявшая собою искривленное отражение
восстановительного периода в сознании Сталина--Бухарина, сыграла роковую
роль не только в хозяйственных перспективах и планах, но и в наших
переговорах с Францией. Забвение мировых хозяйственных связей и зависимости
нашего хозяйства от мирового рынка; бухаринская теория черепашьего темпа;
заверение, что мы на 9/10 уже построили социализм; травля по поводу
"пессимизма и маловерия" оппозиции -- все это сочеталось в типичную
мелкобуржуазную самоуверенность, насквозь проникнутую провинциальной
ограниченностью; "мировой рынок, мол, не в счет; кредитов нам не нужно,
обойдемся сами" и пр. и т. п. В самом деле,
если основной опасностью являлись "забегание промышленности вперед" и
"сверхиндустриализм оппозиции", то к чему искать соглашений, кредитов,
притока мировой техники? Исходя из этой в корне ложной установки, в основе
которой лежит мелкобуржуазная национальная ограниченность, сталинское
руководство фактически прервало переговоры с Францией в момент наиболее
благоприятный для достижения соглашения.
7. С помощью предателей Генсовета английские консервато
ры громят всеобщую стачку и забастовку горняков. Прикрываясь
меньшевистской, по существу, "теорией стадий", переимено
ванной в "теорию ступеней", Сталин и его единомышленники
отстаивают пользу политического блока с предателями проле
тариата.
Мощное революционное движение в Китае терпит неслыханные поражения
вследствие ложного в корне, по существу меньшевистского, руководства.
Вместо исправления правых ошибок в Коминтерне и ВКП ведется бесшабашный
огонь налево. Позиции революционного пролетарского авангарда ослабляются в
международном масштабе. Наша политика в Шанхае и в Лондоне (поддержка
Генсовета) играла в это время объективно на руку английским консерваторам.
Тот же характер имела и внутренняя политика. Сталинское руководство по всей
линии международного фронта укрепляло позиции врагов, ослабляя СССР.
8. Поражение революции в Китае, ослабление Коминтер
на, банкротство Англо-русского комитета, разрыв с Англией,
непосредственная угроза войны -- вот обстановка 1927 года,
в которой Политбюро приняло свои архиспешные, чрезвы
чайные меры для возобновления переговоров с Францией.
В таких условиях наша торопливая готовность идти на уступ
ки явилась в глазах французской буржуазии лишь выражением
шаткости, близорукости и слабости нашего руководства. По
ложение нашей делегации в переговорах должно было, в соот
ветствии с этим, резко ухудшиться. По существу дела Франция
теперь требует от нас признания весьма значительной части
царских долгов за одно лишь сохранение с нами дипломатиче
ских отношений. Французское правительство разделяет вопрос
о долгах и кредитах. Соотношение между нашими долговыми
обязательствами и возможными кредитами вырисовывается
сейчас как неизмеримо менее благоприятное, чем оно мог-
ло бы быть в 1926 году. Такая постановка для нас неприемлема. Мы должны
поэтому сказать ясно: мы -- против данного соглашения.
9. На Президиуме Коминтерна Сталин уже сделал попытку
спрятаться за спину Раковского, который-де предлагал боль
шие уступки, чем те, на какие пошло Политбюро. В печати
имя тов. Раковского треплется в том же, примерно, смысле324.
Близорукая политика есть в то же время и трусливая полити
ка: руководители этой политики вместо того, чтобы нести
за нее ответственность перед партией и рабочим классом, все
гда стремятся спрятаться за чью-нибудь спину. Раковский,
как и каждый из нас, выполняет на советском посту лишь ди
рективы партии, в данном случае Политбюро. Это вынужден
был признать в своем интервью Чичерин, заявивший фран
цузскому журналисту:
"Посол является ответственным проводником политики своего
правительства. Полпред Раковский в своей работе в Париже вполне правильно и
верно проводит политику советского правительства."
Наиболее благоприятный момент для соглашения, указывавшийся Раковским,
был упущен. Раковскому приходится вести политику в той обстановке, которую
создает Политбюро. Те или другие практические предложения тов. Раковского
являлись и являются ответом на требование Политбюро добиться соглашения с
Францией в архинеблагоприятных условиях.
Свою собственную политическую линию тов. Раковский выразил в своих
речах на августовском пленуме, где он решительно критиковал Политбюро, и в
платформе большевиков-ленинцев (оппозиции), в выработке которой Раковский
принимал участие и которую он подписал.
10. При условии правильной международной ориентиров
ки, правильной оценки борющихся сил, правильного исполь
зования внутренних противоречий среди империалистов,
то или другое практическое соглашение в вопросе о долгах,
хотя бы и связанное с известными материальными жертвами,
может оказаться вполне целесообразным и приемлемым.
Но величайшей утопией является попытка откупиться круп
ной денежной подачкой от последствий ложной в корне меж
дународной политики при условии дальнейшего продолже-
ния этой политики -- в дипломатической области, в Коминтерне, в
хозяйственной политике и внутри партии.
11. Платформа большевиков-ленинцев (оппозиции) гласит: "Правильная
ленинская политика включает также и маневрирование. В борьбе против сил
капитализма Ленин неоднократно применял и способ частичных уступок, чтобы
обойти врага, временных отступлений для того, чтобы затем вернее двинуться
вперед. Маневрирование необходимо и теперь. Но лавируя и маневрируя с
врагом, когда его нельзя было опрокинуть прямой атакой, Ленин неизменно
оставался на линии пролетарской революции. При нем партия всегда знала
причины маневра, смысл его, пределы его, ту черту, дальше которой нельзя
отступать... Благодаря этому маневрировавшая пролетарская армия всегда
сохраняла свою сплоченность, боевой дух, ясное сознание своей цели.
За последний период произошел решительный сдвиг партийного руководства
с этих ленинских путей. Группа Сталина ведет партию вслепую. Скрывая силы
врага, создавая везде и во всем казенную видимость благополучия, она не дает
пролетариату никакой перспективы или, еще хуже, дает неправильную
перспективу, движется зигзагами... Ссылками на ленинское маневрирование она
прикрывает беспринципные метания из стороны в сторону, неожиданные для
партии, непонятные ей, разлагающие ее".
В важнейших вопросах международной и внутренней политики -- так говорит
наша платформа -- "партия и рабочий класс узнавали правду или часть правды
лишь после того, как на их голову сваливались тяжкие последствия ложного в
корне курса".
Все это полностью подтвердилось и на французской политике Политбюро.
Переговоры велись полностью за спиной партии. Ссылка на военную тайну в
переговорах с врагом является лживой отпиской. Никто не требует
преждевременного оглашения секретных деталей. Но дело в том, что тов.
Ра-ковский по поручению Политбюро давал информационное интервью во
французской печати, а наша печать одновременно лишена была права
перепечатывать эту информацию. Таким образом, французские лавочники гораздо
раньше и гораздо полнее узнавали о намерениях нашей дипломатии, чем члены
ВКП.
12. В случае необходимости идти на то или другое соглашение, которое
возлагает на советскую страну новые жертвы, огромное значение имеет вопрос о
том, кто будет платить, т. е. вопрос о нашей политике зарплаты, о налоговой
политике, об общем курсе в отношении бедняка и кулака. Маневренные уступки
мировой буржуазии требуют не только правильной мировой политики, но и
революционно-классовой политики внутри.
Возможность правильного маневрирования предполагает активную и
сплоченную партию, контролирующую все свои органы. Нельзя одновременно
откупиться миллионами от буржуазии и отравлять собственную партию клеветой
насчет связей левого крыла с врангелевским офицером и военным заговором.
Такая политика может давать только поражения. Это снова подтвердилось на
судьбе переговоров с Францией. Отклоняя несвоевременные уступки, которые
привели бы только к усилению нажима на нас, мы вместе с тем отклоняем и
осуждаем ту политику, которая привела нас к новым международным поражениям.
-Г. Зиновьев Л. Троцкий И. Смилга -Г. Евдокимов
12 октября 1927г.
Товарищи. Исключение тт. Зиновьева и Троцкого из ЦК326 за
месяц до партийного съезда представляет собою исключительное звено той
гибельной для революции политики и того разрушительного для партии режима,
который за последние два года проводился руководящей группой ЦК.
Оно увеличивает длинный ряд грубейших нарушений партийного устава и
прямых насилий над волей партии, при помощи которых Секретариат ЦК и его ПБ
пытались навязать партии свою политику.
Именно потому, что эта политика глубоко враждебна интересам
пролетарской революции и всем традициям нашей партии, для ее проведения надо
было создать в партии режим
342
343
террора, затыкания рта, запрещения всякой критики, шельмования
товарищей и механичного послушания. Два года тому назад на XIV съезде
оппозиция открыто объявила решительную борьбу этой политической линии и этим
методам ее проведения. Оппозиция заявила, что основная установка этой
политики -- огонь налево -- представляет не что иное, как формулу
систематического отступления перед капиталистическими элементами, ослабление
пролетарских позиций, открытую дверь для продвижения вперед враждебных для
диктатуры пролетариата сил. Оппозиция предупреждала, что эта линия грозит
пролетарской революции величайшими опасностями, что она представляет
глубочайшие извращения ленинизма.
Два года, протекшие с XIV съезда, целиком подтвердили наше
предсказание. Полное банкротство политической линии руководящей группы
вскрыто событиями до конца. Ход китайской революции, судьба АРК, ослабление
международного положения СССР, внутренние экономические затруднения, рост
экономического и политического влияния кулака и нэпмана, изменение
социального состава партии -- показали воочию, что линия руководящей группы
направлялась все более и более вразрез с политическими интересами
революционной классовой политики пролетариата.
Тот факт, что накануне съезда руководящая группа принуждена внезапно
провозгласить -- по крайней мере на словах -- левые лозунги: семичасовой
рабочий день, освобождение 35 % крестьянства от налога, форсированное
наступление на кулака и вообще на капиталистические элементы, лишь
подтверждает полное крушение политической линии, проводившейся в течение
двух лет группой Сталина--Бухарина--Рыкова, подчеркивает ее полную
беспринципность, выявляет целиком политическую и идейную несостоятельность
всей ее борьбы с оппозицией. У партии не может быть никакого основания
доверить проведение семичасового рабочего дня, поднятия политического и
экономического положения бедняков, "форсированного наступления" на кулака и
нэпмана той группе, которая в течение двух лет проводила прямо
противоположную политику и вела неслыхано разнузданную борьбу с оппозицией
за ее требование -- улучшение материального положения бедняцких дворов, т.
е. 40--50 % крестьянства, ре-
шительного ограничения эксплуататорских стремлении кулаков и роли
частного капитала. Если теперь понадобилось "форсирование", т. е. усиленное
наступление на капиталистические элементы, то только потому, что политика
последних двух лет предоставила этим капиталистическим элементам слишком
широкое поле для роста.
Однако чем более резко расходилась политическая линия ПБ с
действительными потребностями руководства пролетарской революцией, тем
нетерпимее становилась она к малейшему проявлению внутрипартийной критики,
тем необходимее становилось для нее скрывать от партии документы, речи,
статьи.
Были пущены в ход все без исключения средства для создания этой
отравленной атмосферы в партии. А теперь, накануне съезда, перед которым эта
группа должна нести ответ за свои величайшие политические ошибки и партийные
преступления, она принимает все меры, чтобы спастись от этой
ответственности. Запрещение оппозиционной платформы, исключения пачками из
партии лучших и беззаветно преданных партии товарищей, аресты коммунистов,
наконец, исключение тт. Зиновьева и Троцкого -- все это делается для того,
чтобы избегнуть суда партии и пролетариата.
Товарищей Троцкого и Зиновьева исключают из ЦК, как исключили из партии
сотни наших единомышленников -- лишь за то, что они честно исполняли долг
пролетарских революционеров, отстаивали ленинизм против сталинизма. Их
исключают для того, чтобы не дать им возможности выполнить этот долг до
конца в предсъездовской дискуссии и на съезде.
Эта политика -- есть политика раскола партии. Это есть прямая попытка
поставить XV съезд перед фактом раскола.
Партия не может не сознавать, что все последние меры -- от обысков
коммунистов до исключения Зиновьева и Троцкого -- сознательно направлены к
тому, чтобы "вышибить" из партии подлинных ленинцев, чтобы загнать их на
положение "второй партии", а затем расправиться с ними методами
государственного насилия и освободить себе путь для правой политики.
Эта политика раскола полезна только нашим классовым врагам. Исключение
тт. Троцкого и Зиновьева из ЦК, как и исключение тт. Преображенского,
Саркиса327, Серебрякова,
Шарова, Мрачковского328, Вуйовича и сотен других преданных
борцов пролетарской революции -- подарок мировой буржуазии. Уже с того
момента, как был провозглашен лозунг -- огонь налево, буржуазия мировая и
русская ждала этих исключений и подталкивала к ним. Вы слышите аплодисменты
буржуазии -- в этом нельзя сомневаться. Но она этим не удовлетворится. Она
будет ждать и подталкивать к еще более крутой расправе. Неужели и это ее
сокровенное желание будет выполнено? Неужели не найдется сил, которые
остановят руку раскольников?
Найдутся. И партия, и рабочий класс -- живы, здоровы, сильны.
В рабочем классе зреет презрение и отвращение к этой политике. Кто еще
этого не понял, тот мог убедиться в этом на демонстрации ленинградских
пролетариев -- 17 октября 1927 г.329
Факты говорят за себя. Правду нельзя скрыть. Пролетариат Ленинграда,
совершивший три революции, демонстрировал свое сочувствие оппозиции.
Исключение тт. Троцкого и Зиновьева, увеличивающее целую серию
преступлений против партии, есть попытка избавиться от критики оппозиции
накануне съезда. Но от нее нынешнему ПБ не удастся избавиться ничем -- ни
исключениями, ни арестами, ни клеветой, ни ложью, ни зажиманием рта. От нее
нельзя избавиться в партии революции, в эпоху революции, в стране революции,
ибо оппозиция защищает взгляды Ленина и будет их защищать всегда, везде, при
всяких условиях.
Мы, члены ЦК и ЦКК, заявляем, что целиком и полностью солидарны со
всеми действиями и заявлениями тт. Троцкого и Зиновьева и др. наших
исключенных тт., что все их шаги делались и с нашего полного согласия, что
мы несем целиком и полностью и до конца ответственность за каждый их шаг и
за каждое их заявление, в частности -- за печатание и распространение
платформы большевиков-ленинцев (оппозиции). Мы заявляем, что в какое бы
положение нас /ни ставила/ зарвавшаяся и потерявшая голову группа
раскольников-сталинцев, мы будем вместе с тт. Троцким, Зиновьевым,
Серебряковым, Преображенским, Шаровым, Саркисом и тысячами
пролетариев-ленинцев, вместе с основными кадрами нашей
партии отстаивать дело ленинской партии, ленинской революции, Октября
1917г., ленинского Коминтерна -- против оппортунистов, против раскольников,
против могильщиков революции.
Подписи (наличные в Москве члены ЦК и ЦКК): Авдеев, Бакаев, Евдокимов,
Каменев, Лиздин, Муралов, Петерсон, Раковский и Смилга
28 октября 1927 г.
Москва, 6 ноября 1927 г.
Массовое двухтысячное собрание большевиков-ленинцев в помещении МВТУ,
пролетариата.
Сталина и Бухарина мы должны обвинить теперь за то, что они совсем еще
недавно (12 и 17 сентября 1927 г.) продолжали давать "лозунг" ориентации на
левый Гоминьдан. Мы должны напасть на них за то, что они вновь ставят ставку
на фикции вроде жены Сунь Ятсена и опять заигрывают с господами вроде
Евгения Чена, которые ничем существенным не отличаются от Чан Кайши и Ван
Цзинвея. Мы должны напасть на них за то, что до сих пор, как передают, наши
советники сидят еще в армиях Фен Юйсяна. Мы должны разоблачить их за то, что
до сих пор Коминтерн не создал полной ясности в вопросе о том, принадлежит
ли Гоминьдан к Коминтерну или нет. Но главное наше обвинение: куда девался
лозунг Советов, выдвинутый Сталиным и Бухариным на пару дней и затем
основательно забытый?
Если Е Тин и Хэ Лун действительно связаны с нами и действительно
слушаются наших советов, то почему им не пред-
дожили сейчас же приступить к организации Советов там, где власть
принадлежит отрядам Е Тина и Хэ Луна?
Последняя передовица "Правды" защищает ту мысль, что к организации
Советов следует приступить лишь тогда, когда войска Е Тина и Хэ Луна
очутятся в рабочем районе. Другими словами, организация Советов вновь
откладывается "на потом".
Когда рабочие Шанхая владели Шанхаем (весною 1927 г.), т. е. владели
китайским Петроградом, тогда Сталин и Бухарин запретили шанхайским
пролетариям приступать к организации Советов и предложили им сдать без боя
Шанхай "нашему" генералу Чан Кайши. А теперь гениальные стратеги Сталин и
Бухарин высказываются за организацию Советов тогда, когда в наших руках
находится только маленький центр Сва-тоу, но откладывают осуществление этого
дела "на потом", когда мы будем в Шанхае. Им и невдомек, что мы никогда не
будем вновь в Шанхае, если не приступим, наконец, к организации Советов не
на словах, а на деле.
Мы должны напасть на Сталина и Бухарина за то, что ничего не делается
для действительного спасения киткомпартии, как большевистской организации,
что ее вновь продолжают сбивать на блоки с "левым" Гоминьданом, что ей не
помогают вернуть себе базу в рабочих центрах, где только и может возродиться
коммунистическая партия после такого тяжелого разгрома.
Мы, оппозиционеры, находимся в таком положении, когда не можем точно
знать, что представляют собою в действительности отряды Е Тина и Хэ Луна. Но
официальные учреждения ВКП и Коминтерна могут это знать и обязаны это знать.
От них мы должны потребовать точного и ясного ответа на этот счет. Нельзя
позволить им придерживаться трусливой политики полуподдержки Е Тина и Хэ
Луна. Обжегшись на молоке, они дуют на воду. Обжегшись на Чан Кайши и Фен
Юйсяне, они не говорят теперь прямо китайским рабочим (да и рабочим других
стран), являются ли отряды Е Тина и Хэ Луна нашими или не нашими,
заслуживают ли они поддержки рабочих и крестьян или нет. На все эти вопросы
мы должны требовать ясного и категорического ответа.
Но ни в коем случае нельзя нам сейчас выдвинуть лозунг диктатуры
пролетариата в Китае.
Г. Зиновьев
6 октября 1927 г.
1. Платформа большевиков-ленинцев (оппозиции) гласит:
"В кругах руководящего большинства, под влиянием англо
русского разрыва и других трудностей, международных и вну
тренних, ныне вынашивается такой примерно план: 1) при
знать долги; 2) более или менее ликвидировать монополию
внешней торговли; 3) уйти из Китая... 4) внутри страны -- пра
вый "маневр", т. е. еще некоторое расширение нэпа. Этой це
ной надеются уничтожить опасность войны, улучшить между
народное положение СССР и устранить (или ослабить)
внутренние трудности" (ее. 68--69) .
Платформа не говорит, что этот план сознательно усвоен и
последовательно проводится Центральным комитетом. Если бы дело обстояло так,
то это означало бы, что оппозиция упустила момент для своевременного
предупреждения партии об угрожающей опасности. На самом деле этого еще нет.
Капитулянтские тенденции по отношению к мировой буржуазии лишь вынашиваются
в известных кругах руководящего большинства. Примером может служить,
например, недавняя речь Чичерина на августовском Объединенном пленуме. Как
всегда в таких случаях бывает, центристские элементы до поры до времени
сопротивляются нажиму справа, чтобы затем -- в той или другой мере --
капитулировать перед ним. Эта опасность грозит и сейчас. Она проявляется и в
политике Политбюро по отношению к Франции.
2. Попытка Сталина отмахнуться и в этом вопросе ссылками
на то, что критика со стороны оппозиции "помогает" будто бы
французской буржуазии, представляет собою по существу наи
более яркое выражение капитулянстских настроений.
"Не смейте критиковать мою склонность к излишним уступ
кам, иначе услышит буржуазия и начнет нажимать на меня
еще более". "Не смейте критиковать мою политику в Китае,
иначе английская буржуазия услышит и рассердится". Сталин
прячется здесь за спину буржуазии, чтобы заткнуть рот пар-
тии. Но вопрос о сопротивлении домогательствам буржуазии, в том числе
французской, совсем не разрешается для нас устойчивостью или неустойчивостью
Сталина в переговорах. Дело идет о силе сопротивления партии и трудящихся
масс. Вот почему не молчать надо о колебаниях верхушки, которая хочет
подменить собою партию и государство, а открыто предупреждать об этих
колебаниях и надвигающихся новых ошибках.
Вопрос о признании долгов царской России относится
к числу важнейших вопросов тактики пролетарской диктату
ры. Надо различать при этом вопрос о формальном или фак
тическом признании всех старых долгов, т. е. об открытом
или замаскированном отказе от декрета 28 января 1918г. (ан
нулирование долгов царского и Временного правительства)
и отдельные соглашения по поводу долгов чисто делового ха
рактера, т. е. предусматривающие взаимную выгоду.
Не может быть и речи о принципиальном признании
долгов царской монархии. Аннулирование этих долгов было
одним из важнейших завоеваний Октябрьской революции.
Это аннулирование дало возможность на основе внутренних
средств достигнуть нынешнего уровня хозяйственного разви
тия. Признание долгов явилось бы сокрушительным ударом
для социалистического строительства и пролетарской дикта
туры, так как неизбежно повело бы к резкому ухудшению мате
риального положения рабочих и трудящихся вообще, к еще
большей задержке и без того медленной индустриализации,
к угрожающему росту силы иностранного капитала в хозяй
стве нашей страны. Все это означало бы, при наличии прочих
трудностей, удушение социалистической революции в близ
ком будущем и закабаление нашей страны иностранным капи
талом. Экономическое поражение рабочего государства стало
бы одним из важнейших факторов капиталистической стаби
лизации.
Допустимы, однако, отдельные практические соглаше
ния по поводу долгов, основанные на взаимной выгоде. Оста
ваясь целиком на почве декрета от 28 января 1918 года, мож
но признать известную строго ограниченную часть старых
долгов при условии предоставления нам взамен этого соот
ветственных выгод, экономических и политических, в виде
новых кредитов или отказа от участия в военном блоке против нас и пр. и
т. п.
При громадной, однако, важности и ответственности таких частных
соглашений необходимо с полной ясностью разобрать обстановку и условия
каждого такого соглашения.
Весной и летом прошлого (1926) года велись переговоры о частичном
признании с нашей стороны долгов в обмен за предоставление нам Францией
новых кредитов. Положение наше в этих переговорах было достаточно
благоприятное. Франция не оправилась еще от последствий инфляции. Англия
была парализована стачкой горняков. В Китае начался Северный поход. В
ожидании хорошего урожая Советский Союз повышал темп хозяйственного
строительства. Теснимое своими противоречиями с Англией и обострявшимися
сербско-итальянскими конфликтами из-за Албании, французское правительство
хотело соглашения и торопило нас. Поскольку Политбюро ставило ставку на
французскую карту, оно могло в этот момент достигнуть соглашения на наиболее
для нас выгодных условиях.
Момент был не только упущен, но было сделано все, чтобы оказаться в
нынешнем, исключительно трудном положении. Наша международная политика была
за этот период типичной мелкобуржуазной политикой, т. е. цепью колебаний
между избытком самоуверенности, когда обстановка складывалась более
благоприятно, и между готовностью к недопустимым уступкам, когда нажим
буржуазии усиливался.
6. Первая половина 1926 года была временем особого расцвета
мелкобуржуазной теории социализма в одной стране.
Эта теория, представлявшая собою искривленное отражение
восстановительного периода в сознании Сталина--Бухарина, сыграла роковую
роль не только в хозяйственных перспективах и планах, но и в наших
переговорах с Францией. Забвение мировых хозяйственных связей и зависимости
нашего хозяйства от мирового рынка; бухаринская теория черепашьего темпа;
заверение, что мы на 9/10 уже построили социализм; травля по поводу
"пессимизма и маловерия" оппозиции -- все это сочеталось в типичную
мелкобуржуазную самоуверенность, насквозь проникнутую провинциальной
ограниченностью; "мировой рынок, мол, не в счет; кредитов нам не нужно,
обойдемся сами" и пр. и т. п. В самом деле,
если основной опасностью являлись "забегание промышленности вперед" и
"сверхиндустриализм оппозиции", то к чему искать соглашений, кредитов,
притока мировой техники? Исходя из этой в корне ложной установки, в основе
которой лежит мелкобуржуазная национальная ограниченность, сталинское
руководство фактически прервало переговоры с Францией в момент наиболее
благоприятный для достижения соглашения.
7. С помощью предателей Генсовета английские консервато
ры громят всеобщую стачку и забастовку горняков. Прикрываясь
меньшевистской, по существу, "теорией стадий", переимено
ванной в "теорию ступеней", Сталин и его единомышленники
отстаивают пользу политического блока с предателями проле
тариата.
Мощное революционное движение в Китае терпит неслыханные поражения
вследствие ложного в корне, по существу меньшевистского, руководства.
Вместо исправления правых ошибок в Коминтерне и ВКП ведется бесшабашный
огонь налево. Позиции революционного пролетарского авангарда ослабляются в
международном масштабе. Наша политика в Шанхае и в Лондоне (поддержка
Генсовета) играла в это время объективно на руку английским консерваторам.
Тот же характер имела и внутренняя политика. Сталинское руководство по всей
линии международного фронта укрепляло позиции врагов, ослабляя СССР.
8. Поражение революции в Китае, ослабление Коминтер
на, банкротство Англо-русского комитета, разрыв с Англией,
непосредственная угроза войны -- вот обстановка 1927 года,
в которой Политбюро приняло свои архиспешные, чрезвы
чайные меры для возобновления переговоров с Францией.
В таких условиях наша торопливая готовность идти на уступ
ки явилась в глазах французской буржуазии лишь выражением
шаткости, близорукости и слабости нашего руководства. По
ложение нашей делегации в переговорах должно было, в соот
ветствии с этим, резко ухудшиться. По существу дела Франция
теперь требует от нас признания весьма значительной части
царских долгов за одно лишь сохранение с нами дипломатиче
ских отношений. Французское правительство разделяет вопрос
о долгах и кредитах. Соотношение между нашими долговыми
обязательствами и возможными кредитами вырисовывается
сейчас как неизмеримо менее благоприятное, чем оно мог-
ло бы быть в 1926 году. Такая постановка для нас неприемлема. Мы должны
поэтому сказать ясно: мы -- против данного соглашения.
9. На Президиуме Коминтерна Сталин уже сделал попытку
спрятаться за спину Раковского, который-де предлагал боль
шие уступки, чем те, на какие пошло Политбюро. В печати
имя тов. Раковского треплется в том же, примерно, смысле324.
Близорукая политика есть в то же время и трусливая полити
ка: руководители этой политики вместо того, чтобы нести
за нее ответственность перед партией и рабочим классом, все
гда стремятся спрятаться за чью-нибудь спину. Раковский,
как и каждый из нас, выполняет на советском посту лишь ди
рективы партии, в данном случае Политбюро. Это вынужден
был признать в своем интервью Чичерин, заявивший фран
цузскому журналисту:
"Посол является ответственным проводником политики своего
правительства. Полпред Раковский в своей работе в Париже вполне правильно и
верно проводит политику советского правительства."
Наиболее благоприятный момент для соглашения, указывавшийся Раковским,
был упущен. Раковскому приходится вести политику в той обстановке, которую
создает Политбюро. Те или другие практические предложения тов. Раковского
являлись и являются ответом на требование Политбюро добиться соглашения с
Францией в архинеблагоприятных условиях.
Свою собственную политическую линию тов. Раковский выразил в своих
речах на августовском пленуме, где он решительно критиковал Политбюро, и в
платформе большевиков-ленинцев (оппозиции), в выработке которой Раковский
принимал участие и которую он подписал.
10. При условии правильной международной ориентиров
ки, правильной оценки борющихся сил, правильного исполь
зования внутренних противоречий среди империалистов,
то или другое практическое соглашение в вопросе о долгах,
хотя бы и связанное с известными материальными жертвами,
может оказаться вполне целесообразным и приемлемым.
Но величайшей утопией является попытка откупиться круп
ной денежной подачкой от последствий ложной в корне меж
дународной политики при условии дальнейшего продолже-
ния этой политики -- в дипломатической области, в Коминтерне, в
хозяйственной политике и внутри партии.
11. Платформа большевиков-ленинцев (оппозиции) гласит: "Правильная
ленинская политика включает также и маневрирование. В борьбе против сил
капитализма Ленин неоднократно применял и способ частичных уступок, чтобы
обойти врага, временных отступлений для того, чтобы затем вернее двинуться
вперед. Маневрирование необходимо и теперь. Но лавируя и маневрируя с
врагом, когда его нельзя было опрокинуть прямой атакой, Ленин неизменно
оставался на линии пролетарской революции. При нем партия всегда знала
причины маневра, смысл его, пределы его, ту черту, дальше которой нельзя
отступать... Благодаря этому маневрировавшая пролетарская армия всегда
сохраняла свою сплоченность, боевой дух, ясное сознание своей цели.
За последний период произошел решительный сдвиг партийного руководства
с этих ленинских путей. Группа Сталина ведет партию вслепую. Скрывая силы
врага, создавая везде и во всем казенную видимость благополучия, она не дает
пролетариату никакой перспективы или, еще хуже, дает неправильную
перспективу, движется зигзагами... Ссылками на ленинское маневрирование она
прикрывает беспринципные метания из стороны в сторону, неожиданные для
партии, непонятные ей, разлагающие ее".
В важнейших вопросах международной и внутренней политики -- так говорит
наша платформа -- "партия и рабочий класс узнавали правду или часть правды
лишь после того, как на их голову сваливались тяжкие последствия ложного в
корне курса".
Все это полностью подтвердилось и на французской политике Политбюро.
Переговоры велись полностью за спиной партии. Ссылка на военную тайну в
переговорах с врагом является лживой отпиской. Никто не требует
преждевременного оглашения секретных деталей. Но дело в том, что тов.
Ра-ковский по поручению Политбюро давал информационное интервью во
французской печати, а наша печать одновременно лишена была права
перепечатывать эту информацию. Таким образом, французские лавочники гораздо
раньше и гораздо полнее узнавали о намерениях нашей дипломатии, чем члены
ВКП.
12. В случае необходимости идти на то или другое соглашение, которое
возлагает на советскую страну новые жертвы, огромное значение имеет вопрос о
том, кто будет платить, т. е. вопрос о нашей политике зарплаты, о налоговой
политике, об общем курсе в отношении бедняка и кулака. Маневренные уступки
мировой буржуазии требуют не только правильной мировой политики, но и
революционно-классовой политики внутри.
Возможность правильного маневрирования предполагает активную и
сплоченную партию, контролирующую все свои органы. Нельзя одновременно
откупиться миллионами от буржуазии и отравлять собственную партию клеветой
насчет связей левого крыла с врангелевским офицером и военным заговором.
Такая политика может давать только поражения. Это снова подтвердилось на
судьбе переговоров с Францией. Отклоняя несвоевременные уступки, которые
привели бы только к усилению нажима на нас, мы вместе с тем отклоняем и
осуждаем ту политику, которая привела нас к новым международным поражениям.
-Г. Зиновьев Л. Троцкий И. Смилга -Г. Евдокимов
12 октября 1927г.
Товарищи. Исключение тт. Зиновьева и Троцкого из ЦК326 за
месяц до партийного съезда представляет собою исключительное звено той
гибельной для революции политики и того разрушительного для партии режима,
который за последние два года проводился руководящей группой ЦК.
Оно увеличивает длинный ряд грубейших нарушений партийного устава и
прямых насилий над волей партии, при помощи которых Секретариат ЦК и его ПБ
пытались навязать партии свою политику.
Именно потому, что эта политика глубоко враждебна интересам
пролетарской революции и всем традициям нашей партии, для ее проведения надо
было создать в партии режим
342
343
террора, затыкания рта, запрещения всякой критики, шельмования
товарищей и механичного послушания. Два года тому назад на XIV съезде
оппозиция открыто объявила решительную борьбу этой политической линии и этим
методам ее проведения. Оппозиция заявила, что основная установка этой
политики -- огонь налево -- представляет не что иное, как формулу
систематического отступления перед капиталистическими элементами, ослабление
пролетарских позиций, открытую дверь для продвижения вперед враждебных для
диктатуры пролетариата сил. Оппозиция предупреждала, что эта линия грозит
пролетарской революции величайшими опасностями, что она представляет
глубочайшие извращения ленинизма.
Два года, протекшие с XIV съезда, целиком подтвердили наше
предсказание. Полное банкротство политической линии руководящей группы
вскрыто событиями до конца. Ход китайской революции, судьба АРК, ослабление
международного положения СССР, внутренние экономические затруднения, рост
экономического и политического влияния кулака и нэпмана, изменение
социального состава партии -- показали воочию, что линия руководящей группы
направлялась все более и более вразрез с политическими интересами
революционной классовой политики пролетариата.
Тот факт, что накануне съезда руководящая группа принуждена внезапно
провозгласить -- по крайней мере на словах -- левые лозунги: семичасовой
рабочий день, освобождение 35 % крестьянства от налога, форсированное
наступление на кулака и вообще на капиталистические элементы, лишь
подтверждает полное крушение политической линии, проводившейся в течение
двух лет группой Сталина--Бухарина--Рыкова, подчеркивает ее полную
беспринципность, выявляет целиком политическую и идейную несостоятельность
всей ее борьбы с оппозицией. У партии не может быть никакого основания
доверить проведение семичасового рабочего дня, поднятия политического и
экономического положения бедняков, "форсированного наступления" на кулака и
нэпмана той группе, которая в течение двух лет проводила прямо
противоположную политику и вела неслыхано разнузданную борьбу с оппозицией
за ее требование -- улучшение материального положения бедняцких дворов, т.
е. 40--50 % крестьянства, ре-
шительного ограничения эксплуататорских стремлении кулаков и роли
частного капитала. Если теперь понадобилось "форсирование", т. е. усиленное
наступление на капиталистические элементы, то только потому, что политика
последних двух лет предоставила этим капиталистическим элементам слишком
широкое поле для роста.
Однако чем более резко расходилась политическая линия ПБ с
действительными потребностями руководства пролетарской революцией, тем
нетерпимее становилась она к малейшему проявлению внутрипартийной критики,
тем необходимее становилось для нее скрывать от партии документы, речи,
статьи.
Были пущены в ход все без исключения средства для создания этой
отравленной атмосферы в партии. А теперь, накануне съезда, перед которым эта
группа должна нести ответ за свои величайшие политические ошибки и партийные
преступления, она принимает все меры, чтобы спастись от этой
ответственности. Запрещение оппозиционной платформы, исключения пачками из
партии лучших и беззаветно преданных партии товарищей, аресты коммунистов,
наконец, исключение тт. Зиновьева и Троцкого -- все это делается для того,
чтобы избегнуть суда партии и пролетариата.
Товарищей Троцкого и Зиновьева исключают из ЦК, как исключили из партии
сотни наших единомышленников -- лишь за то, что они честно исполняли долг
пролетарских революционеров, отстаивали ленинизм против сталинизма. Их
исключают для того, чтобы не дать им возможности выполнить этот долг до
конца в предсъездовской дискуссии и на съезде.
Эта политика -- есть политика раскола партии. Это есть прямая попытка
поставить XV съезд перед фактом раскола.
Партия не может не сознавать, что все последние меры -- от обысков
коммунистов до исключения Зиновьева и Троцкого -- сознательно направлены к
тому, чтобы "вышибить" из партии подлинных ленинцев, чтобы загнать их на
положение "второй партии", а затем расправиться с ними методами
государственного насилия и освободить себе путь для правой политики.
Эта политика раскола полезна только нашим классовым врагам. Исключение
тт. Троцкого и Зиновьева из ЦК, как и исключение тт. Преображенского,
Саркиса327, Серебрякова,
Шарова, Мрачковского328, Вуйовича и сотен других преданных
борцов пролетарской революции -- подарок мировой буржуазии. Уже с того
момента, как был провозглашен лозунг -- огонь налево, буржуазия мировая и
русская ждала этих исключений и подталкивала к ним. Вы слышите аплодисменты
буржуазии -- в этом нельзя сомневаться. Но она этим не удовлетворится. Она
будет ждать и подталкивать к еще более крутой расправе. Неужели и это ее
сокровенное желание будет выполнено? Неужели не найдется сил, которые
остановят руку раскольников?
Найдутся. И партия, и рабочий класс -- живы, здоровы, сильны.
В рабочем классе зреет презрение и отвращение к этой политике. Кто еще
этого не понял, тот мог убедиться в этом на демонстрации ленинградских
пролетариев -- 17 октября 1927 г.329
Факты говорят за себя. Правду нельзя скрыть. Пролетариат Ленинграда,
совершивший три революции, демонстрировал свое сочувствие оппозиции.
Исключение тт. Троцкого и Зиновьева, увеличивающее целую серию
преступлений против партии, есть попытка избавиться от критики оппозиции
накануне съезда. Но от нее нынешнему ПБ не удастся избавиться ничем -- ни
исключениями, ни арестами, ни клеветой, ни ложью, ни зажиманием рта. От нее
нельзя избавиться в партии революции, в эпоху революции, в стране революции,
ибо оппозиция защищает взгляды Ленина и будет их защищать всегда, везде, при
всяких условиях.
Мы, члены ЦК и ЦКК, заявляем, что целиком и полностью солидарны со
всеми действиями и заявлениями тт. Троцкого и Зиновьева и др. наших
исключенных тт., что все их шаги делались и с нашего полного согласия, что
мы несем целиком и полностью и до конца ответственность за каждый их шаг и
за каждое их заявление, в частности -- за печатание и распространение
платформы большевиков-ленинцев (оппозиции). Мы заявляем, что в какое бы
положение нас /ни ставила/ зарвавшаяся и потерявшая голову группа
раскольников-сталинцев, мы будем вместе с тт. Троцким, Зиновьевым,
Серебряковым, Преображенским, Шаровым, Саркисом и тысячами
пролетариев-ленинцев, вместе с основными кадрами нашей
партии отстаивать дело ленинской партии, ленинской революции, Октября
1917г., ленинского Коминтерна -- против оппортунистов, против раскольников,
против могильщиков революции.
Подписи (наличные в Москве члены ЦК и ЦКК): Авдеев, Бакаев, Евдокимов,
Каменев, Лиздин, Муралов, Петерсон, Раковский и Смилга
28 октября 1927 г.
Москва, 6 ноября 1927 г.
Массовое двухтысячное собрание большевиков-ленинцев в помещении МВТУ,