Гимадеев Станислав. Принцип четности

   - Беда никогда не ходит одна, - сказал Сергей. - Ты же знаешь.
   - Да, знаю... - вздохнул Кирилл. - Только не легче от этого.
   - Я не понимаю, почему все на тебя повесили? - спросил Сергей. - А Филин у вас на что?
   - Да у него тоже забот хватает, - отмахнулся Кирилл. - Он же как участковый у нас, по идее. Теперь еще с Петровичем вот наркотики ищут.
   - Ладно, пошли - облегчишь душу, - сказал Сергей, заставляя Кирилла подняться с дивана. - Эка невидаль - напьешься!
   - А, может, все-таки не надо? - нерешительно произнес Кирилл, почесывая затылок. - Я тут как раз пытаюсь вычислить...
   - Сопротивляться не надо, - безапелляционно сказал Сергей. - Решение принято.
   - А... Фиг с тобой, - буркнул Кирилл устало и равнодушно. - Пошло оно все к черту!..
   - Вот именно, - сказал Сергей и поволок его выходу.
   - "In vino veritas", - произнес Глеб, прикрыв глаза. - "Истина в вине". Поставив пустую рюмку, он критически осмотрел банку из-под шпрот. - Интересно, - процедил он, - какой мудрец поставил еду возле Серебряковича, а? Какой грубый политический просчет.
   - Нет, я все время поражаюсь!.. - сказал Валера, жуясь. - Этот наглец ходит к своей Луизе и постоянно возвращается голодный. Да ты, между прочим, еще сюда должен приносить жратву! Заботиться, между прочим, о близких.
   - Я вообще глубоко сомневаюсь, - заметил Глеб, - что у тебя внутри есть какие-то другие органы, кроме желудка. Знаешь, что напишут на твоей надгробной плите? "В его венах тек желудочный сок".
   - Ладно, ладно, - отмахнулся Валера. - Да ты стрелки-то не переводи. Нет, ну почему тебя баба-то твоя не кормит? Ну, не хочешь сам - бери, значит, сухим пайком. Мы не гордые.
   - Если бы я хотел есть, я пошел бы в столовую или в бар, - сказал Глеб надменно. - Для этого женщина не нужна. Щи - отдельно, знаете ли, мухи отдельно. Э, да что ты понимаешь в чистоте ощущений! В желудке, мой славный, таких нервных окончаний нет.
   - Слушай, а тебя Луиза к себе насовсем не звала? - поинтересовался Сергей.
   - Что за вопрос! - сказал Глеб. - Разумеется, звала. Но я, хоть и цинично воспринимаю мир, но не до такой же степени, чтоб согласиться. Как говаривал Портос: "Чем больше я узнаю женщин, тем сильнее привязываюсь к лошадям".
   - Куда это вас снова понесло!? - выпалил Кирилл. - Мы совсем не про то говорили... Чего ты со своей жратвой!.. Я на чем остановился? Сам даже забыл...
   - Вы были весьма недовольны существующей ситуацией. - Указательный палец Глеба грозно поднялся над головой. - А почему же, спрашивается? Ну? Вам, видите ли, не нравится эта волна насилия! И вы не понимаете, отчего вдруг так!?
   - А ты понимаешь? - сдвинув брови, проговорил Кирилл.
   - Вот объясните мне, гуманист... Мне - цинику, - продолжал Глеб. - Вы ж только что приклеивали на свои знамена ярлыки оптимизма! Когда же ваша доброта и любовь начнет спасать мир? А? Когда?
   - Не туда ты, Май, попер! - воскликнул Кирилл и расстегнул воротник кителя. Щеки его раскраснелись. - Я тебе говорил, что если ситуация ухудшается, то мы... Понимаешь, мы сами!.. должны пытаться спасти положение. Своими руками...
   - Сам ты не туда попер, - перебил его Глеб. - Ты удивлялся, почему, дескать, люди, чем дальше, тем больше сволочеют! Ты же об этом говорил. Почему это они, гады такие, не торопятся друг другу на помощь... Я, что ли, спорю, насчет спасения ситуации? Спасать ее родную рано или поздно все равно придется. Этим человечество только и занимается... Всю дорогу, после того как обгадятся, начинают спасать ситуацию. Сё, человек!.. - Он вздохнул. - Только вы-то, поручик, хотите чтоб изначально в людях присутствовало то, что не может в них присутствовать.
   - Почему это не может! - сказал Кирилл рьяно. - Если этим никто никогда не занимался, то значит сразу и не может?! Ну, конечно, дерьмо разгребать никому не охота. Проще кричать, что это в принципе невозможно...
   - А, старая песня, - ухмыльнулся Глеб, откидываясь в кресле. - Про воспитание нового поколения, про яблони на Марсе... "Мы наш, мы новый мир построим..."
   - Воспитание, значит, ты тоже отрицаешь? - с напором спросил Кирилл.
   - И не собирался, - ответил Глеб. - Я не люблю рубить шашкой с плеча. Воспитание - воспитанием...
   - Но кто воспитает самих воспитателей? - изрек Сергей философски.
   - О! - многозначительно произнес Глеб. - Считайте, что это я сказал... Так что же выходит? Воспитывали, значит, воспитывали, а потом таких вот воспитанных, таких вот добрых и сострадательных в один прекрасный момент какой-то любопытный малый взял, да и накрыл колпаком. Дай, думает, погляжу, чего будет? Или, положим, ничего не подумал этот малый, да?.. Накрыл себе полторы тысячи людишечек, да и ушел. Вот и спрашивается: сдюжит или нет наше воспитание? И что станется с хвалеными нравственными категориями в принципиально иных условиях? Не пошатнутся ли, родненькие? Или, положим, не обратятся ли в свою противоположность? Ну? Что вы имеете сказать за нравственные категории, обращенные в свою противоположность?
   - К чему это ты клонишь? - нахмурился Кирилл. - Что ты опять гонишь? Словоблуд...
   - К тому, мой Кирилл, - сказал Глеб с вздохом, - что против лома нет приема. Изначально хомо сапиенс есть овца с овечьими инстинктами, и приобретенные ею всевозможные коллективистские, стадные и братские привычки рассыплются в прах, когда столкнутся, допустим, с этим нашим любопытным малым. Неизменными останутся только инстинкты. Человек рождается один и умирает один! В муках, боли и непонимании. И нет ему дела до остальных.
   - Почему это, собственно, инстинкты неизменны? - вставил Сергей. - Это, знаете ли, вопрос спорный...
   - Да, погоди, Серега, - сказал Кирилл. - Не уводи, понимаешь, в сторону... А разум? Разум на что дан?!
   - Ой, - испуганно сказал Глеб. - Опять магическое слово. Ты меня уже им стращал, полиция.
   - Разум, - повторил Кирилл, пристально глядя на Глеба. - Как ни крути, он отличает человека от животного!
   - Каждый вид животных чем-нибудь отличается от остальных, - сказал Глеб. У каждого своя гипертрофия. Ну, разум... Ну, и что с того? Вот вы, констебль, читали Экклезиаста?
   - Пошел стращать своим Экк... - Кирилл запнулся. - Эзи... тьфу ты!.. Тоже мне!
   - А вы все-таки почитайте на досуге, - посоветовал Глеб, поглаживая бороду. - Молиться на него не обязательно, а прочесть полезно. А вот я тебе даже процитирую...
   Он встал со своего кресла и стал копаться в стенке, на полке с книгами.
   - Я все равно считаю, - сказал Кирилл уверенно, - хоть резервация, хоть всемирный потоп, хоть конец света... Если людям даны мозги, то ими надо пользоваться. В любой ситуации. Правильно? И друг другу помогать. И если мы не можем разрушить резервацию, то мы должны хотя бы сделать так, чтоб каждому из живущих здесь не было плохо!.. Мы должны держаться друг за друга. А то ползает какая-то сука и грабит людей! - Он вдруг стукнул кулаком по столу. - Сволочь такая... Серега, дай-ка коньяк!
   - Где это ты увидел коньяк? - недоуменно сказал Сергей, разводя руками. Ты, не иначе, провалился в прошлое.
   - Хроноклазм, однако, - заметил Валера.
   - Уже выжрали, - буркнул Кирилл и схватил бутылку с водкой. - Май, это ты, наверное...
   - Это не я, а наш Аргентум, - пробормотал Глеб, продолжая перебирать книги. - Он же пьет все, что пахнет клопами. Да, где она?.. Аргентум, неужто ты взял Библию? Ты же язычник...
   - Я бы, конечно, почитал, - сказал Валера, зыркая по столу глазами Бумага хорошая такая, мягкая... Палыч, наверное, опередил. Животом все маялся...
   Кирилл плеснул себе водки, махом выпил и некоторое время сидел, молча и задумчиво уставясь на рюмку.
   - А, может, ее для того и придумали, - проговорил он потом, - чтоб заставить всех сплотиться? А?! Резервацию-то эту проклятую... Чтоб мы все, наконец, чесаться начали?
   - Все вместе? - тут же поинтересовался Глеб, не поворачиваясь. - Или каждый по отдельности? А как вы себе представляете коллективную ческу?..
   - Все вместе, - буркнул Кирилл, неуверенно кивая. - Ну, и каждый сам, наверное, тоже...
   - Нет, Кир, - сказал Сергей. - Слишком натянуто. Ты рассуждаешь так, будто этот наш некто, создавший резервацию, рассуждает так же как мы. А это совсем не обязательно.
   - Ага, нашел таки, - сказал Глеб. - Сейчас, сейчас...
   - Ну и пусть - натянуто, - сказал Кирилл Сергею. - Наплевать. Это будет моя личная гипотеза. Тут у каждого в резервации гипотез по несколько штук...
   - Несколько десятков штук, - поправил Валера, снова набивая чем-то рот.
   - Тем более, - сказал Кирилл. - Каждый выбирает ту, какая ему больше всего нравится. Я решил себе такую... И не приставайте к бедным полицейским.
   - Вот, к примеру, - сказал Глеб, повернувшись с раскрытой книгой. "Сказал я в сердце своем о сынах человеческих, чтобы испытал их Бог, и чтобы они видели, что они сами по себе - животные: потому что участь сынов человеческих и участь животных - участь одна; как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества пред скотом; потому что все - суета!"
   - Ну и что, - сказал Кирилл, нахмурясь. - Это личное мнение этого твоего... Эс... клиз... Как его там, гада? Что-то про клизму...
   - Или вот еще, - задумчиво проговорил Глеб, шурша страницами.
   - Ну, все, - сообщил Валера. - Кранты. Замкнуло. Сейчас будет читать от корки до корки. Самое-то обидное, что - вслух.
   - Буквально ниже, господа, - произнес Глеб. - М-м... Ага, вот. "...ибо кто приведет его посмотреть на то, что будет после него?" Человека, имеется в виду.
   - Это ты к чему? - спросил Кирилл, облокотясь на стол и доставая сигарету.
   Глеб отложил книгу и вернулся в кресло.
   - Ты тут конец света поминал, - сказал он и вздохнул. - Давайте будем помогать друг другу красиво умирать... Умрем тяжело, но достойно, да?
   - Был такой фильм, - вставил Валера, откидываясь на диване. - Это точно.
   - Причем здесь фильм? - не понял Кирилл. - При чем тут конец света? Чего вам всем от меня надо?
   - Кстати, о конце света, - заметил Сергей. - В одной книжонке по экстремальным ситуациям говорилось, что конец света - это, безусловно, самая экстремальная ситуация, но должно успокаивать одно: она последняя.
   - ...А зачем? - продолжил Глеб, глядя на Кирилла. - Скажите на милость: какая разница, как умереть? В коллективе или в одиночку? В любви к ближнему или в ненависти? Надеюсь, ты не станешь мне тут гнать про царствие небесное и прочую муть?
   - Да ничего я тебе не стану... - безразлично махнул рукой Кирилл. - Это ты у нас любишь обсасывать тему, пока от нее один скелет не останется. Философ, понимаешь...
   - Ну, надо еще посмотреть из чего, собственно, состоит скелет, проговорил Глеб.
   - Обсосет, понимаешь, обсосет... - проворчал Кирилл. - Мозги, значит, запудрит... Цитатами всякими завалит... А потом возьмет и забудет.
   - Правильно, - согласился Глеб. - Не хватало еще все помнить. Делать мне больше нечего! Это только наш Валерик все записывает и подводит какую-то основу. Что с технократа взять? Валерик, ты уже закончил сто сорок восьмой том полного собрания гипотез? Серега, а ты себе подобрал?
   - Чего? - спросил Сергей. - Где? Когда?
   - Гипотезу, - пояснил Глеб. - Если надо, нет проблем - Серебряков даст. Бери из средних томов. Как пользоваться - знаешь? Берешь гипотезу, ставишь перед зеркалом, зажигаешь свечку, и каждый вечер по два молебна после еды...
   - Ну, пошло-поехало, - скривился Валера. - Сейчас начнется словесный понос.
   - Только ты, Сергей, определись заранее, - сказал Глеб. - С умыслом тебе нужна гипотеза или без умысла.
   - Это как - с умыслом? - поинтересовался Сергей.
   - Весь массив гипотез, - пояснил Глеб, откидываясь в кресле, - разделяется на два подмножества: одно - те, которые утверждают, что за резервацией стоит чей-то умысел, другое подмножество - гипотезы, говорящие, что все это не специально, дескать, так уж вышло. Так вот у нашего пищекиллера в арсенале только первый тип. Уж очень он любит инопланетные страсти. Лично я с подозрением отношусь к гипотезам, за которыми проглядывается чей-то умысел. Не лежит у меня душа ко всяким чуждым разумам... Есть в этом какая-то натяжка.
   - А ты к любым гипотезам относишься с подозрением, - фыркнул Валера. - Это точно.
   - Хорошо. Положим, не с подозрением, а просто несерьезно, - сказал Глеб. А как еще прикажете к ним относиться? Мало ли кому что в голову взбредет. Мне самому, бывает, взбредает. И свои мысли я рассматриваю точно также. Все это суета сует и томление духа. Вернее не скажешь, если уж мы стали изучать Экклезиаста. Кстати, Серж, существует один из самых нейтральных и ни к чему не обязывающих взглядов. Резервация - есть новое явление природы и все. Коротко и ясно, а главное - можно расслабиться. Попробуй-ка объять необъятное и прыгнуть выше головы.
   - Но это же скучно, Маевский, - с вздохом сказал Валера. - И не оставляет никакой надежды.
   - Интересно, - желчно сказал Глеб, - какие же надежды оставляют всякого рода инопланетные гипотезы? Кроме того, что это не скучно? К тому же это уже давно никого не вдохновляет. За четыре года, знаете ли, от любой идеи начнешь зевать. Если бы хоть что-то изменилось, если бы хоть какое-нибудь подтверждение хоть какой-нибудь маломальской мыслишки! Ничего ж не меняется, господа хорошие! Так какая разница, кому молиться? Воистину, блажен тот, кто угомонился... Кстати говоря, мсье, - сказал Глеб Сергею, - я вас вовсе не отговариваю. Если вы желаете, можете поупражняться вместе с Валерием Васильевичем в разгадывании наших тайн. Он у нас очень серьезно ко всему этому относится.
   - А ты не лезь не в свое дело, - махнул на него рукой Валера. - Серега человек новый, ему еще интересно, и он еще не угомонился. Взгляд у него не замыленный. Это, между прочим, очень важно.
   - Даже Кирилл себе гипотезу подыскал, - проговорил Глеб. - Четыре года держался и вот нашел. Сейчас, видимо, обретет покой.
   - Чего пристали к бедным полицейским? - возмущенно сказал Кирилл. - Иди в баню со всеми гипотезами. Сдались мне все ваши гипотезы. Ни жарко от них, ни холодно... Роди лучше гипотезу, как эту сволочь поймать, которая с женщин золото снимает? Тогда обрету покой, может быть...
   Глеб промолчал, затем закурил, пустил в потолок пару колец и закрыл глаза.
   - Шутки шутками... - заговорил Валера, снова что-то перемалывая челюстями. - А если и вправду волна ограблений пошла... Вот ты, Кир, говоришь надо ситуацию исправлять, а как? Патрули что ли пускать по ночам будете? Или введете комендантский час?
   - Не знаю... - процедил Кирилл и вперил взгляд куда-то за окно. - Вот будут перевыборы - пусть решают. И про грабежи, и про наркотики и про остальное.
   - А этот самый грабитель... Он один? - спросил Валера.
   - Вроде один, - вздохнул Кирилл. - Черт его знает. Эти бабы приметы толком описать не могут... У страха глаза-то велики. На лице какая-то сетка, фигура высокая... Ну, что я сейчас всех высоких подозревать буду? Ладно, дальше что? Хоть бы одну зацепку! Да и вообще, я же не следователь, в конце концов!
   - Тебе еще вслед не ворчат: "И куда это, мол, полиция смотрит?" поинтересовался Глеб, не открывая глаз.
   - Начинается потихоньку, - хмуро ответил Кирилл.
   - Народ, - сказал Сергей, беря бутылку. - Что-то общественное настроение падает. Нехорошо это...
   Народ согласился, тут же было разлито и выпито. Воцарилась некоторая пауза. Валера по своему обыкновению соорудил очередной огромный бутерброд и стал его с шумом пожирать, то и дело поправляя сползавшие очки. Кирилл подпер щеку ладонью и отрешенно смотрел в окно. Глеб вытащил из стопки книг под торшером одну и, покусывая ус, очень быстро ее листал и при этом щурился от сигаретного дыма.
   - Я вот у тебя, Валера, - сказал Сергей, - все хочу спросить: ты на самом деле уверен в том, что существует некий замысел, за которым стоят... м-м... Ну, за которым кто-то стоит?
   - Конечно, уверен, - Валера понизил голос и покосился на Глеба.
   Тот лишь ухмыльнулся.
   - Ты что, думаешь - я просто так?.. - снова заговорил Валера. - Я, между прочим, тебе не Маевский. Надо искать... Надо пытаться искать! Любая деятельность оставляет следы, так ведь?
   - Ох, уж мне этот искатель внеземных цивилизаций! - пробубнил Глеб. "Орешек знаний тверд, но все же мы не привыкли отступать! Нам расколоть его поможет киножурнал "Хочу все знать!"
   - Нет, ну ты чего встрял? - недовольно заворчал Валера. - Спи себе.
   - Неужели ты полагаешь, что внеземная цивилизация оставит тебе такие следы, - сказал Сергей, - по которым ты их вычислишь? Расколешь их замыслы, стало быть, прибежишь и скажешь: "Ай-яй-яй! Нехорошо!" Это, по меньшей мере, странно.
   - И прибегает, значит, наш искатель зеленых человечков, - ехидно вставил Глеб, - и страшно ругается на них. И кричит: "Нехорошо это! Не по-человечьи!" И зеленые человечки совсем зеленеют от страха и стыдливо прячут за спину глаза на отростках, и, сокрушенно вздыхая, выключают рубильник управления Оболочкой.
   - А почему мы должны обязательно как-то воздействовать? - спросил Валера, не обращая внимания на реплики Глеба. - Да даже просто понять и то!.. Разве это плохая цель?
   - Стало быть, ты считаешь, что можно понять? - спросил Сергей.
   - Можно попытаться понять! - выпалил Валера. - Хотя бы попытаться! Между прочим, это интереснее, чем сидеть в кресле и всех критиковать как Маевский.
   - Я согласен, Валера, - сказал Сергей. - Это, безусловно, интересней, но...
   - Некоторым это кажется смешным - ну и что! Ну, не получится, ну, ошибешься... Не ошибается ведь тот, кто ничего не делает. Кстати, не так все и безнадежно...
   Он сделал паузу. Сергей не мог понять к чему клонит Валера. Тот, как всегда в минуты возбуждения, стал размахивать руками. Его очки едва не свалились в тарелку.
   - Ты понимаешь, - торопливо продолжал Валера и глаза его стали бегать, ведь информации вокруг много! Надо только захотеть ее увидеть и систематизировать! Задачка со многими неизвестными и, возможно, многими решениями. Разве приблизиться к пониманию хоть на йоту не интересно? Да здесь просто никто этим не занимается. Все на всё забили... Если резервацию нельзя понять с помощью приборов, то, значит, ее нельзя понять вообще - вот же их подход! А, между прочим, здесь живет полторы тысячи человек! И они, между прочим, оставляют массу следов. Так что пищи для размышлений достаточно.
   - То есть ты полагаешь, что можно попытаться порешать эту задачку, исследуя людей в резервации? - спросил Сергей.
   - А почему бы и нет? - сказал Валера. - Только не всех людей, а некоторых.
   - Это каких же? - поинтересовался Сергей.
   - Подозрительных, - ответил Валера. - Или странных.
   - А-а, понял, - произнес Глеб. - Опять старая песня про инопланетных резидентов...
   - Маевский, уйди! - недовольно рявкнул Валера. - Я не с тобой разговариваю. При чем здесь сразу инопланетные резиденты? Чего ты все утрируешь-то? Вообще, сиди и не вякай! Читай Экклезиаста.
   - Тем не менее, - как ни в чем не бывало сказал Глеб. - Я хочу предупредить нашего новобранца. Наш сыщик грешен тем, что любит превратно истолковывать ситуации. К тому же он плохо разбирается в людях. Так что, Серж, будь начеку, когда он предложит тебе какую-нибудь аферу.
   - Вот он и до Валеры добрался, - пробурчал Кирилл. Он сидел, понуро опустив голову и что-то чертил вилкой на столе.- Сейчас получите...
   - И много ты лиц занес в список странных? - поинтересовался Сергей у Валеры. - Любопытно, любопытно.
   - Их, может быть, не так и много, - сказал Валера, - но вполне достаточно, однако, чтоб поломать голову.
   - Ну, кто, например?
   - Ну, например, Клим, - ответил Валера. - Крайне подозрительная личность, я считаю. Можно сказать, что сам пришел в резервацию. По собственной воле. Зачем, спрашивается? Ведь он выполняет здесь самую грязную работу. Ни с кем не общается и живет где-то чуть ли, значит, не на свалке... Ведь может в любую минуту уйти, а сидит! Какого лешего он здесь сидит?
   - Из чего непременно следует, что Клим является агентом чуждых сил, саркастично вставил Глеб. - Э-э, нет... Не стоит усматривать злого умысла в том, что можно объяснить глупостью.
   - Чужая душа - потемки, - заметил Кирилл. - Кто знает, почему он тут сидит? А ты уж сразу...
   - Между прочим, его прошлое никому неизвестно, - проговорил Валера. - И, между прочим, в резервации не он один без прошлого... Твой любимый мистер Барков, кстати, тоже.
   - Барков?! - удивленно сказал Сергей. - Ну, что ты против него-то имеешь, Валера? Уж Барков-то...
   - Да? - хмыкнул Валера, поправив очки. - А ты спроси-ка у него про его прошлое.
   - Ну и спрошу, - сказал Сергей. - А что такого?
   - Вот и спроси, - кивнул Валера. - Тоже пришелец из неизвестности. Откуда он взялся в резервации, кем был раньше - никто не знает.
   - Но Барков, насколько я помню, - задумчиво произнес Кирилл, - появился здесь еще до возникновения резервации. Правда, совсем незадолго.
   - Вот то-то!.. - изрек Валера. - Перед самым возникновением. Кстати, Кир, ты же как-то говорил, что он, значит, и не Барков вовсе.
   - Я говорил? - удивился Кирилл. - Это когда?
   - Да, давно говорил... По пьяни как-то.
   - Может быть... - пожал плечами Кирилл. - Откуда я могу это знать? Я что, к нему в паспорт заглядывал?
   - Ну, забыл ты уже, - сказал Валера. - Я же говорю: давно это было. То ли Филин тебе это сказал, то ли еще кто - я уж не помню... Но ты про Баркова говорил, это факт. Так что, он тоже шкатулочка с секретом.
   - Ладно, бог с ним, - сказал Сергей. - А кто-с еще?
   - Есть еще занятные личности...
   - Понимаете, господа, - сообщил Глеб, - для нашего детектива все, кто поступает с его точки зрения нелогично, попадают в ранг агентов враждебных сил. Наш детектив считает, будто люди есть ходячие логические схемы, которым даешь на вход ситуацию, открываешь справочник и смотришь, какова же должна быть реакция. Ага, реакция не совпадает! Помечаем эту схему, как подозрительную...
   - Вот, например, Артем... - Валера не обратил внимания на словоизлияние Глеба. - Я считаю, между прочим, что это не просто сумасшедший. Если он вообще сумасшедший.
   - Что это ты имеешь в виду? - спросил Сергей настороженно.
   - Да, - сдвинув брови, сказал Кирилл. - Что?
   - А кто официально проверял его умственное состояние? - сказал Валера, хитро прищурясь под стеклами очков. - Дайте глянуть медицинское заключение! Хотя, в принципе, даже если оно и есть, это не так и важно... Ведь раньше Артем был вполне нормальный! Так Кирилл? Ты же должен помнить.
   - Я помню... Раньше он, по идее, был нормальный. Обыкновенный был парень, учился в школе... А потом вдруг крыша стала съезжать. Как раз перед тем, как резервация... А-а, я понял к чему ты!.. - воскликнул Кирилл. - Ты опять хочешь увязать... Думаешь, что он прикидывается?
   - Почему бы и нет? - сказал Валера.
   - Но он же проходит через Оболочку! - сказал Кирилл.
   - И что из этого следует?
   - Значит, получается, что он на самом деле сумасшедший.
   - Это мы так придумали! - выпалил Валера возбужденно. - Мы сами придумали! Для себя такое объяснение... Раз проходит, значит - псих. А вдруг это все совсем не так, вдруг это только прикрытие? Чтоб никто не домогался, почему ему можно через Оболочку, а другим, значит, нельзя?
   - Ну, не знаю... - озадаченно пробормотал Кирилл и пожал плечами. - Все равно как-то странно...
   Глеб хмыкнул и с вздохом покачал головой. Валера вытащил сигарету и торопливо закурил.
   - Понимаешь, Серега, - заговорил он, - меня мало волнует, сумасшедший он на самом деле или нет. Меня другое интересует: зачем он постоянно в город ползает? И к кому?! Вот загадка.
   - В город? - переспросил Сергей. - Артем ходит в город?
   - А ты думал, что он только в лесу грибы собирает? - усмехнулся Валера. Нет, не только. Ходит он и в город, и черт его знает еще куда... Не проверишь, к сожалению. И иногда не с пустыми руками, между прочим. Вот Кир знает.
   - Ну, бывают у него какие-то сумочки, - опять пожал плечами Кирилл. Барахло разное, тряпки... Ерунда всякая.
   - А вы что, каждый раз его досматриваете? - с сомнением сказал Валера.
   - Да как ты за ним уследишь? - недоуменно сказал Кирилл. - Ему же ничто не мешает ночью уйти или придти.
   - То-то и оно.
   - А что прикажешь его круглосуточно караулить? Это же смешно. И на каком основании, вообще? Да, и потом, у людей несчастье, а мы к ним с какими-то подозрениями... Не то все это, понимаешь? Не верю я, что Артем в чем-то замешан. Тут вон тоже по поводу наркотиков были гипотезы... Конечно, чисто теоретически можно предположить, что он может их в резервацию проносить. Ну, а практически? Это ж бред! Кому это нужно? Чистяковы - тихие и простые люди, всю жизнь здесь прожили... Какие, на фиг, наркотики?! А в то, что Артемку мог кто-то другой на это дело запрячь, я вообще не верю. Ну, не верю и все! Сами посудите, кто это станет в таком деле с ненормальным связываться?
   - Нет, наркотики не то, - сказал Валера. - Это к делу не относится. Я даже в расчет не беру. Наружу он ходит для чего-то другого. Это точно.
   - Да в магазин он ходит, господи, - лениво сказал из кресла Глеб. - У нас же вечно, кроме консервов, ни хрена нет! Или к родственникам в гости... Тоже мне, шерлоки-холмсы.
   - Нет у них родственников снаружи, - хмуро сказал Кирилл. - Я точно это знаю.
   - И магазины, между прочим, по ночам не работают! - язвительно бросил Валера в сторону Глеба.
   - А ты видел, что он ходит по ночам? - озадаченно спросил Сергей у Валеры.
   - Лично я не видел, - ответил Валера. - Но есть люди, которые видели. Так что информация к размышлению имеется.
   - Да все равно я не могу понять, - произнес Кирилл, почесывая затылок даже если что-то и кроется за всем этим... Даже если за этим стоят какие-то силы... Зачем тому же Артему это нужно? Или другим, кого ты там подозреваешь... Идти против своих же? Как это так? У меня это в голове не укладывается тогда...
   - А ты не думай, Кир, что все так просто, как в контрразведке, - сказал Валера. - Значит, пришел к кому-то из них зеленый человечек и завербовал. Это слишком примитивно. Да они, бедняги, могут этого и не знать! Даже не подозревать, что являются лишь исполнителями чьей-то воли.