Гимадеев Станислав. Принцип четности

   - Вопрос, конечно, интересный, - сказал Ревич. - Насколько Оболочка простирается вверх... Неизвестно, Сережа. Другими словами, вы хотите знать, пытались ли покинуть резервацию через верх?
   - В общем-то, да, - кивнул Сергей.
   - Пытались понять, каковы геометрические формы у Оболочки, но так толком ничего и не поняли. То, что не сфера - это точно. В конечном итоге, кажется, пришли к мнению, что Оболочка - это что-то типа столба. Есть ли у нее верх, где этот верх - неизвестно. Ее же ничем не исследуешь, да еще эта "полупроводимость" мешает... Как, спрашивается, оценить размеры Оболочки, ежели никакими приборами она не регистрируется? Да еще проблема в том, что снаружи, в принципе, можно понагнать ученых, техники, оборудования, то да се... И что? Кто сюда добровольно пойдет? Было несколько добровольцев, как водится, да только ничего из этого не получилось. Не так-то все просто. Поначалу думали как-то вертолеты приспособить, какие-то канаты, тележки... Еще были другие проекты. Даже самые неосуществимые... Дело-то понятное, людей жалко, с горяча чего не напридумываешь? Потом, когда один вертолет разбился, пыл очень быстро угас. Два летчика погибли, кстати говоря.
   Ревич вздохнул, снял очки и умолк, потирая веки.
   - А вглубь? - спросил Сергей.
   - Что - вглубь?
   - Насколько она вглубь уходит?
   - А то же самое... Никто не проверял. Во-первых, я не представляю, как это можно сделать. А, во-вторых, зачем? Тоннель, скажете, рыть? Несерьезно, Сережа.
   - А, например, канализация?
   - Канализация? Помилуйте... Это только на Западе канализационные трубы такие, что можно идти во весь рост. А у нас... Чтоб помереть в нашей канализации и Оболочка не нужна! Вы понимаете... - Он на мгновение задумался. - Все это не то!.. Нельзя эту проблему пытаться решить примитивными способами. Не вяжется... Согласитесь?
   - А кто-нибудь пробовал насильно пройти сквозь Оболочку? - спросил Сергей.
   - Насильно - это как? - сказал Ревич, вскинув брови.
   - Ну... Несмотря на ощущения.
   - Но вы же пробовали! Разве вы не ощутили, что вот еще шаг и - конец?
   - Ощутил, - сказал Сергей. - Тем не менее... Кто-нибудь проверял?
   - Да, были такие, конечно, - сказал Ревич. - Поначалу-то. В самые первые дни. Рискнули. Один ведь что удумал? Решил не доверяться своим чувствам. Раз ноги подкашиваются, силы покидают, то он просто-напросто прикрутил себя к рулю грузовика, ноги - к педалям... Короче, продумал все до мелочей, и дал газу.
   Ревич сделал паузу и водрузил очки обратно на нос.
   - Ну и?..
   - А как вы думаете? - Он невесело усмехнулся. - Хорошо, что на шоссе, ни в кого не врезался. Понимаете, мне кажется, нельзя так уж недооценивать ту силу, которая создала Оболочку. Ведь даже, едва столкнувшись с принципами резервации, уже сразу начинаешь понимать, что с нахрапу, с наскоку ничего тут не сделаешь! Вы согласны со мной? Если б все так было просто, господи!.. Потом еще кто-то один тоже возомнил себя "Икаром". Это быстро прошло. Такие примеры, хоть и чужие, здорово отрезвляют, поверьте...
   - А отчего они умерли?
   - Ни от чего. Просто перестали жить и все. Известен вам такой диагноз?
   - Где-то я его уже слышал, - пробормотал Сергей.
   - Хотите еще чаю? - заботливо поинтересовался Ревич, привстав с дивана.
   - Нет, спасибо, Рудольф Анатольевич, - покачал головой Сергей. - Уже хватит.
   - Ну, как хотите, - проговорил Ревич и сел обратно. - Я, пожалуй, тоже больше не буду...
   Он откинулся на спинку дивана и скрестил на груди руки. В тишине было слышно тиканье настенных часов да приглушенные звуки хозяйского магнитофона за дверями комнаты.
   - Я вам больше скажу, Сережа, - проговорил Ревич. - Было ведь, кстати, много попыток обмануть принцип разумности. Какие только пути не пробовали, э-э, что вы... Самое простое, конечно, это сон, да? Ну, первое, что в голову приходит... Пробовали сон. Что дальше? Анабиоз пробовали, гипноз пробовали все пробовали! Пьяными до бессознательного состояния напивались...
   - А клиническую смерть? - спросил Сергей.
   - Были и такие идеи, - кивнул Ревич, - Только с клинической смертью шутки-то, знаете ли, плохи. Она, между прочим, от обычной ничем не отличается, насколько я знаю. Да и затея эта сильно походит на русскую рулетку.
   - Хотите сказать, что потом могут не откачать?
   - Не только это. Неизвестно, как на это отреагирует Оболочка. Вы бы, например, рискнули? Вот видите... Ищи потом крайних! Я же говорю, это не та задачка, которую можно решить, посидев и пошевелив мозгами вечер-другой. Это было бы слишком просто.
   - Как же, по-вашему, тогда эту задачу вообще решать? - спросил Сергей.
   - Как угодно, но только не тривиальными методами! - вздохнул Ревич. Тривиальные методы заранее обречены на провал. Решение не лежит на поверхности, вот в чем дело.
   - А есть оно вообще? - усомнился Сергей. - Решение-то?..
   - Тут мнения расходятся, - произнес Ревич, разводя руками. - Каждый считает так, как находит нужным считать. Помните, я вам уже говорил, что здесь каждый сам для себя определяет, что такое для него резервация. И, может статься, что не следует даже пытаться найти какое-то общее решение. Понимаете меня? Я вам не рассказывал, Сережа, о проекте глобального анабиоза? - спросил он. - Был такой в свое время. Не рассказывал?
   - Не помню что-то, - ответил Сергей. - Нет, наверное, не рассказывали.
   - Знаете, в те времена, когда еще вокруг резервации отиралась всякого рода научная братия, среди прочих бродила одна идея. В этих самых научных кругах. Ну, их много всяких идей тогда бродило... - Он задумался на какое-то время. Так вот, согласно этой гипотезе, предполагалось, что Оболочка - есть некое биоэнергетическое образование и представляет собой как бы симбиоз, некоторый сплав, что ли, индивидуальных разумных энергетик всех населяющих резервацию людей. То есть, якобы, каждая конкретная энергетика мыслящего индивидуума в резервации представляет собой элемент Оболочки. Понимаете? Она состоит из них будто из кирпичиков. Получается, что население резервации само держит себя в энергетическом коконе. Причем кокон этот поляризован, что каким-то образом и связано с четным количеством индивидуальных энергетик. Чтобы разрушить Оболочку, утверждал автор, можно попытаться погрузить всех резервистов одновременно в анабиоз или какое другое состояние, что временно ликвидировало бы Оболочку, ну и так далее...
   Он замолчал, что-то вспоминая, и Сергей поднялся с кресла.
   - Как? - немного разочарованно произнес Ревич. - Посидите уж еще! Больно уж быстро... Чаю не хотите - тогда так просто побудьте!
   - Нет, спасибо, - сказал Сергей. - Засиделся я у вас. Домой надо идти, а то у Кирилла там уже, наверное, предохранители в мозгу перегорели.
   - М-да-а... - протянул Ревич. - Кирилл хороший. Вы держитесь за него, Сережа. В резервации многие изменились за эти годы. А Кирилл молодец. Сердцевина у него крепкая - без гнили.
   Сергей направился было к двери, но тут Ревич воскликнул, вскакивая с дивана:
   - Постойте! А рукопись? Вы, между прочим, обещали, что ознакомитесь с ней...
   Сергей остановился и обернулся. Ревич сутулясь стоял посреди комнаты и с ожиданием смотрел на него.
   - Понимаете, Сережа, - забормотал он, - мне будет очень приятно, что хоть кто-то заинтересуется моей работой. Я, знаете ли, в нее столько вложил...
   - Рудольф Анатольевич, - заверил его Сергей. - Я и не отказываюсь от своих намерений. Только не сейчас, договорились? Мне Кирилл просто сейчас не даст отвлечься. Вот разберемся чуть-чуть с проблемами, и я обязательно ее у вас возьму.
   - Возьмите, возьмите, - поспешно закивал Ревич.
   - Кстати... Вы про рукопись заговорили, - сказал Сергей, - и я тут вспомнил... Я когда от своих прежних хозяев к Кириллу-то жить ушел, забыл у них одну любопытную тетрадку. Тоже какая-то рукопись... Мне ее хозяин квартиры навязал. Он эту тетрадку где-то в тайге нашел несколько лет назад. Все умолял прочитать.
   - А что за тетрадь? - спросил Ревич.
   - Сам не понимаю, - пожал плечами Сергей. - Что-то типа дневника. Описываются некие загадочные события, которые якобы произошли несколько лет назад в здешних лесах. Я ее начал читать - вроде, похоже на беллетристику, а с другой стороны... В наше время... В общем, странно. Надо будет как-нибудь зайти и забрать. Не люблю оставлять дела недоделанными.
   - Значит, у вас уже образовалась очередь из рукописей? - шутливо заметил Ревич. - Прямо как в редакционном портфеле.
   - Да вы не переживайте, я с этой тетрадкой быстро разберусь. Там не так уж много... Потом, может, и вы ей заинтересуетесь, а, Рудольф Анатольевич? Вдруг это не выдумки, вдруг это было на самом деле?
   - Конечно, приносите, Сережа, - сказал Ревич. - Любопытно будет посмотреть. - Он помолчал и добавил: - Может все-таки, глянете на мои труды? Я не уговариваю сейчас их взять - потом, так потом, но... Просто хотя бы посмотрите, полистайте. Пять-то минут... А?
   Взгляд у него был умоляющий, весь он казался каким-то беспомощным, и Сергей сдался.
   - Ну, ладно, - смиренно сказал он. - Бог с вами, несите. Полистаем.
   Кирилл отложил листки, встал с дивана и, скрестив руки на груди, снова стал расхаживать по комнате. Возле стола он на несколько секунд остановился, взял пустую пачку из-под сигарет, озабоченно повертел ее в руках и почесал в затылке.
   - Может быть, - небольшой перерывчик? - предложил Сергей. - А то голова гудит...
   - Я все равно чувствую, что это он, - пробормотал Кирилл, сверля взглядом пачку. - Не могу доказать, но вот чувствую! Я все равно это докажу, - твердо сказал он. - Рано или поздно.
   Он бросил пачку обратно на стол и продолжил свое расхаживание.
   - В конце концов, почему тебя заклинило именно на Климе? - спросил Сергей устало. - Среди полутора тысяч человек достаточно людей с таким же телосложением и ростом.
   - Но среди людей с таким же телосложением и ростом будет очень немного тех, кто станет по ночам срывать с женщин сережки!
   - Но это же не значит, что это обязательно Клим? - сказал Сергей. - Сам же говоришь, что чужая душа - потемки. И потом, тебе фигуру нападавшего описала только одна пострадавшая. А вдруг у нее такое же предвзятое отношение к Климу, как и у тебя? Я полагаю, что в резервации у многих предвзятое отношение к нему. Тут ничего удивительного нет.
   - Да при чем здесь предвзятое отношение? - поморщился Кирилл. - Я же не говорю, что надо идти и арестовать его! Или, понимаешь, учинить допрос...
   - А что же ты предлагаешь, Кир?
   - Думать надо, - сказал Кирилл. - Пусть это окажется не Клим, пусть! Но я все равно его проверю. Понимаешь, Серега, меня беспокоит, что этот грабитель слишком нагло действует. Вот что непонятно. Или это непрофессионализм, или он просто не боится. Вопрос: почему он не боится? Если этим занимается Клим, то наступит момент, когда он допустит ошибку. А так как я взял его под пристальное наблюдение, то любой ближайший прокол его будет засвечен. Вот тогда он и будет у нас вот где! - Кирилл потряс в воздухе рукой, сжатой в кулак. - Он не понимает, что ситуацией можно элементарно воспользоваться! И вообще - у меня интуиция!
   - Да?
   - Да! Ты, что в интуиции не веришь?
   - Почему же...
   - Да он это, Серега, - проговорил Кирилл. - Чую я... Вот увидишь.
   - А доказательства? - сказал Сергей.
   - Хорошо, - вздохнул Кирилл после паузы. - Давай собирать доказательства, факты... Только на это опять уйдет время! Ты знаешь сколько времени ходит запрос, когда мы его посылаем наружу? Кстати, скоро должен придти, наверное...
   - Кто должен придти? - не понял Сергей.
   - Запрос, - ответил Кирилл. - Я просил Филина послать в город запрос насчет Клима. Он у нас запросами занимается. Пусть они там в городе проверят по своим каналам его прошлое. Так что темная лошадка должна скоро немного посветлеть. Дождемся, а там посмотрим.
   - Слушай, давай все-таки немного передохнем, а? Чаю хоть хлебнем.
   - Чаю, чаю... - пробормотал Кирилл. - Я вот сигареты, понимаешь, забыл купить. Идти придется.
   Он сел на диван и откинулся на спинку, заложив руки за голову. Однако в этой позе он пребывал недолго. Резко развернувшись к Сергею, он заговорил:
   - Тут вот что еще интересно... - Глаза его прищурились. - Ситуация с Климом имеет одну особенность. Дело в том, что Клим может покинуть резервацию в любой момент, когда пожелает! Прикидываешь?
   - Постой. Что это объясняет?
   - Да то, что если, предположим, Клим решил в ближайшее время слинять из резервации, что тогда?
   - И что тогда?
   - Да он хапает, по идее, все, что успевает. Потом ищи ветра в поле! По крайней мере, если он скоро подаст заявку в ООН, я не удивлюсь. Удобно, короче, устроился. Боюсь, только, если такое произойдет, то мы можем не успеть его взять.
   - Кир, не беги впереди паровоза...
   - Ну, ты сам прикинь: зачем здесь, в резервации, это награбленное золото?! Что с ним тут делать? Козлу ясно, что оно предназначено для переправки наружу. Ты чувствуешь, как все сходится?
   - Я чувствую непреодолимое желание выпить чаю! - сказал Сергей с напором. - Очень непреодолимое.
   - Ладно, черт с тобой, - махнул рукой Кирилл. - Иди делай чай, а я сбегаю до киоска, пока он не закрылся. Непреодолимо, понимаешь, охота курить.
   С озабоченным видом Кирилл вышел из комнаты и через некоторое время входная дверь за ним захлопнулась. Сергей сгреб все листки с записями и направился на кухню, поинтересовавшись по пути у Анны Васильевны, не желает ли она чаю. Анна Васильевна поблагодарила его и отказалась. Она читала книгу.
   На кухне Сергей включил под чайником газ, уселся за стол, нашел один из листков и пробежал его глазами. Прыгающим почерком Кирилла там было написано: " 1) Смирнова Евгения Петровна, 29 лет, техник участка опытного оборудования, не замужем, Январская, 8 - 51, Ахметзянова К.С. 2) Бурза Андрей Владимирович, 33 года, ст.инженер отдела 08, женат, Солдатова 4 - 14, семья Турских, 5 мая не вышел на работу. 3) Котельникова Светлана Анатольевна, 25 лет, инженер-конструктор, не замужем, Солдатова 8 - 48, семья Семеновых". В результате взволнованных и эмоциональных рассказов Кирилла о своих попытках расследовать эти странные случаи, найти хоть какие-то следы, ведущие к разгадке, или хотя бы намеки на них, в результате их многочасовых обсуждений в течение последних нескольких дней в стремлении найти какую-либо общность во всех трех ситуациях исчезновений, вырисовывалась следующая картина. Примерное время пропажи первой девушки определялось как февраль-март прошлого года. Именно тогда она не появилась на очередной квартальной сверке в марте. Любопытным было и то, что незадолго до того, третьего февраля Смирнова неожиданно для всех уволилась с работы, не дав по этому поводу никаких вразумительных объяснений. Но на объяснениях никто особенно в то время и не настаивал (в конце концов, это личное дело каждого - когда и при каких обстоятельствах увольняться) и все прошло довольно незаметно, и никто не придал сему факту особого значения. Подруг, кроме Тины, у Смирновой, в резервации не было, да и Тина (как выяснил у Кирилла Сергей) практически ничего интересного не сообщила. С ее слов выходило, что для нее исчезновение Смирновой было такой же полной неожиданностью, как и для всех остальных. Бабка Ахметзянова, у которой жила Смирнова, была законченной алкоголичкой с весьма ограниченным кругом потребностей и индифферентным отношением ко всему окружающему. Она абсолютно никак не прореагировала на исчезновение своей квартирантки, и даже не смогла вспомнить, когда видела ее в последний раз. Второй человек в резервации исчез спустя два месяца. Случай с Бурзой выглядел чрезвычайно просто. Он просто не вышел на работу пятого мая, хотя четвертого был и на работе и дома. Прочесывание территории резервации опять ничего не дало. Но самое странное было в том, что в обоих случаях не нарушилась четность. Это было самое необъяснимое явление, которое давало пищу для всевозможных толкований. В кругах, имеющих доступ к этой информации, поговаривали даже о появлении нового принципа резервации, который еще только предстоит понять. Во избежание возможной паники, мэрия стала предпринимать отчаянные попытки, чтобы ограничить распространение информации о пропажах, и это ей вполне удалось. С необъяснимостью, как водится, смирились, а оба дела постепенно замяли. На последующих сверках никто больше не пропадал, и страсти постепенно улеглись. Возможно про все это со временем и забыли бы, если бы спустя год история вдруг не повторилась, причем с развитием событий по знакомой схеме.
   Инженер-конструктор Котельникова почти точь-в-точь повторила сценарий исчезновения Смирновой с некоторыми непринципиальными различиями. Она не стала увольняться из конторы, а взяла бессрочный отпуск с двадцать четвертого марта этого года, спустя три недели после сверки. На работе она объяснила свой уход тем, что хочет попробовать себя в стезе воспитателя детишек, в семье хозяев сочинила что-то про переезд на другую квартиру, якобы по указанию ООНа. В общем, как и в первый раз, ни у кого не возникло никаких подозрений, и Котельникова благополучно канула в Лету, вплоть до нынешних дней, когда все это и всплыло наружу. Стабильность резервации снова оказалась нетронутой, и в очередной раз запахло паникой. Вырисовывалась таинственная система, по крайней мере, первый и третий случай имели явное сходство. Обе девушки были не местными, обе вели довольно отчужденный образ жизни и почти ни с кем не общались, обе жили на одиночном подселении - словом обе имели достаточно необходимых условий, чтобы исчезнуть, как можно более незаметно. Главнейшие вопросы при этом были в том, действительно ли они хотели этого и зачем они хотели этого, или же они стали слепыми жертвами чьей-то неведомой воли. Вот уже две недели Кирилл отчаянно пытался найти хоть малейшую зацепку в этом деле, целыми днями носился по резервации, поднимал материалы годичной давности, повторно опрашивал всех возможных и невозможных свидетелей. По вечерам он вовлекал в эту головоломку Сергея. С Кирилла ежедневно чего-то требовал Барновский, регулярно спрашивая у него о том, как продвигается дело. Ситуация осложнялась еще и тем, что через две недели в резервации предстояло отчетно-перевыборное собрание, вероятность утечки информации была очень велика, и все это, конечно, не играло на руку теперешней власти. Кирилл буквально лез из кожи, добросовестно пытаясь родить хоть какую-нибудь видимость результата, но дни шли за днями, ничего кроме абстрактных гипотез различного толка не появлялось, времени до выборов оставалось все меньше и меньше, лицо Барновского становилось все более хмурым, а вид у Кирилла - все измученней и измученней.
   Чайник на плите закипел. Заваривая чай, Сергей продолжал размышлять. Вспомнилась его сегодняшняя случайная встреча с Лыткиным. Это произошло днем в столовой. Несколько дней назад Валера показал Сергею щуплого, приземистого, усатенького Лыткина. С того дня в разговорах между собой они стали называть его "клиентом". А сегодня Сергей заметил Лыткина за одним из столов и намеренно сел рядом. Он наблюдал за ним в течение всего обеда. Обыкновенный, заурядный, одинокий инженер в возрасте сорока с чем-нибудь лет. Ходит покорно на работу, кушает в столовке гречневую кашу с котлетой, ждет удачи в розыгрыше, ворчит на Вселенную и потихоньку спивается... Никак этот Лыткин не тянул на таинственную фигуру, знающую способ проникнуть через Оболочку. Ну, никак не тянул. Но переубедить Валеру, с азартом взявшего раскручивать это дело, было невозможно. Да с другой стороны Сергею и не особо хотелось его переубеждать. Будь, что будет, думал он. К тому же из головы в последнее время никак не выходила поговорка про тихий омут и его обитателей...
   Вернулся Кирилл. Он бросил на стол уже распечатанную пачку сигарет и опустился на табурет. Сергей стал разливать чай в чашки. Кирилл бросил взгляд на листки с записями, лежащие на столе.
   - Ну, что пришла в голову какая-нибудь светлая мысль? - спросил он. Сейчас Петровича встретил. Требует хоть что-нибудь. Я его понимаю, с одной стороны... Выборы на носу, по резервации всякие идиотские слухи ползают... Ну, что я ему дам? Рожу, что ли, этих пропащих душ? У нас народ ведь дурной разорутся на собрании, бочку на полицию начнут катить...
   - И что Барновского могут не переизбрать? - спросил Сергей, размешивая сахар.
   - Теоретически, конечно, все возможно, - сказал Кирилл. - Да, дело-то, понимаешь, не в этом... Думаешь, Петрович об этом больше всего переживает? Ну, сместят его - а толку? Лично я считаю, что лучше кандидатуры все равно у нас нет. Барновский разве виноват, что такие дела пошли, да еще как назло перед самыми выборами? - Он торопливо отхлебнул из своей чашки, едва не обжегшись. Просто дурацкое стечение обстоятельств! Не переизберут Петровича - будет только хуже, вот и все.
   - Слушай, Кир, - сказал Сергей, - а не может так быть, что кому-нибудь это на руку? Не в политических ли целях вся эта кутерьма? Чем черт не шутит, а?
   - Ну, ты загнул... - искренне изумился Кирилл. - Ты что, Серега? Какие политические цели? О чем ты говоришь?! Снимать с людей обручальные кольца - в политических целях? Или исчезать по непонятной причине - в политических целях? Смешно! Ты что, как Май, что ли, заговорил там... о кризисе общества, или еще что-то в этом духе?..
   - Ладно ты, не распаляйся, - проговорил Сергей. - Это я к слову...
   - Распаляйся - не распаляйся, - вздохнул Кирилл, - а не сносить мне скоро башки, я чую. Затрещат мои косточки, ежели не найду хоть что-нибудь.
   - Да ты-то тут при чем? - сказал Сергей. - Кир, ну ведь выше головы не прыгнешь, правильно? Придется тебе их действительно рожать.
   - Это тоже отпадает, - снова вздохнул Кирилл. - Рожать-то запрещено, вот в чем фокус-покус... Начальству ведь тоже не всегда объяснишь, что выше головы не прыгнешь. Скажет: плохо работаешь Зеленин! Давай-ка прыгай милый выше головы!..
   - Ну, а если нет их в резервации на самом деле? Этих исчезнувших-то... Не биться же лбом в стену!
   - Да здесь они где-то, - отмахнулся Кирилл. - Как пить дать... Раз четность не нарушилась, значит - здесь! Ну, сам прикинь! Спрятались где-то не пойму только на кой ляд им это нужно? Ох, не пойму, Серега...
   - Но почему ты обязательно считаешь, что они именно здесь? - спросил Сергей. - А тебе не приходило в голову, что они могли найти способ покинуть резервацию, не нарушая четность?
   - Тайком от всех? - скривился Кирилл. - И как это "покинуть"? Да еще не нарушая? Никто не знает, как это сделать, а несколько человек знают и никому не говорят! С какой это стати? Для чего?
   - Для чего, да почему - это уже второй вопрос, Кир, - сказал Сергей. - Кто знает с чем это связано? Может быть, это не каждому дано. Речь не о том, почему они себя так повели, а не иначе, а о том, какие вообще здесь можно делать допущения. Понимаешь, что я хочу сказать?
   - Да понимаю... - протянул Кирилл. - Ты хочешь все усложнить. А я, наоборот, пытаюсь упростить... Конечно, я не исключаю вероятности, что все это связано с чем-то таинственным. В конце концов, в резервации же живем, всякое, по идее, здесь возможно, но... - Он в озабоченности замялся. - Понимаешь, вот не верю я в сверхъестественность и все тут! Люди за всем этим стоят, понимаешь - люди! Их только надо раскусить. А ты что, веришь, что они действительно нашли способ уйти отсюда? - вдруг спросил Кирилл, пристально уставясь на Сергея. - Ну вот почему, объясни!
   - Да не то, чтобы верю, - сказал Сергей. - Я тоже не любитель умножать число сущностей сверх необходимости... Просто я не сбрасываю это со счетов, Кир. Всегда как бы держу в голове такую вероятность. А ты сбрасываешь. И Барновский тоже сбрасывает, насколько я понял из твоих рассказов. Напрасно, я считаю, напрасно.
   Наступила пауза. Из головы у Сергея все никак не выходили слова Тины о тщетности поисков пропавших. Кирилл шумно засопел и стал торопливо пить горячий чай большими глотками.
   - Ну, не знаю... - бормотал он при этом. - Не знаю... Вот помнишь, ты мне на той неделе советовал прощупать, есть ли связь в работе Котельниковой, Смирновой и Бурзы? Помнишь? Кто какой тематикой занимался, и есть ли какие-то точки соприкосновения там...
   - Конечно, помню. Ну и что?
   - Да ничего. Два дня потратил на все это и ничего не выудил. Не было у них никакой связи в тематике. Смирнова так вообще техником работала, никакими разработками не занималась, чуть ли не провода на что-то там наматывала... Какая, по идее, тут может быть зацепка?
   - Да там видно будет, - сказал Сергей ободряюще. - Ты накапливай себе информацию, накапливай. Никогда заранее не знаешь, что может пригодиться в будущем. Сейчас ты не видишь связи, а потом глядишь: хоп и осенило!
   - Не, в конторских делах я больше копаться не буду, - заверил Кирилл. Только время терять. Ерунда все это. Не там надо искать.
   - Но все трое были конторские, - напомнил Сергей. - Это о чем-то должно говорить.
   - Это простое совпадение, - отмахнулся Кирилл. - Чего ты так прикопался к этой конторе? Ты как Филин, что ли, хочешь ее во всем обвинить?
   - Интересно, а в чем это Филин обвиняет контору?
   - Да во всех смертных грехах, господи... И в том числе, в возникновении резервации. Первый раз узнал, что ли? У Виктора-то свой, конечно, взгляд на нашу жизнь. С ним тут спорить бесполезно. Да ладно, это его личное дело... Ты мне лучше вот что скажи, - вдруг произнес Кирилл. - Появились у тебя все-таки какие-нибудь светлые мысли или не появились? Я же вижу что у тебя шарики-ролики скрипят. Давай подкинь чего-нибудь только не про контору, я прошу...