Грацкий Вячеслав. Разлом

   Но разве он не выполнил уговор? Он обещал защищать ее, даже от нее самой только по пути сюда, разве не так? Так что же еще могло удержать его здесь?
   Роланд вздохнул. Несмотря на принятое решение, несмотря на все свои убедительные доводы, уходить не хотелось. А если еще вспомнить слова Эльвиры о пролитых Селеной слезах...
   Было бы просто предательством с его стороны оставить ее именно сейчас! И причина ее слез значения не имела.
   Роланд шагнул к выходу, распахнул дверь и нос к носу столкнулся с Селеной. Девушка выглядела испуганной, а ее припухшее лицо и красные глаза подтверждали слова Эльвиры.
   Стоило подумать, что причиной этих слез мог быть именно Роланд, как его сердце чуть не выскочило из груди. Он едва удержался от того, чтобы не заключить ее в объятия. Пришлось напомнить себе, что она почти священник, и что они находятся в соборе, в общем-то, не самое лучшее место для выражения переполнявших его чувств.
   — Ты уходишь? — встревоженно спросила она.
   Ее пальцы немилосердно терзали рукава платья.
   — Ну, как бы это... — пробормотал он.
   — Роланд, я... Я хотела тебе кое-что сказать.
   Но карнелиец не дал ей договорить. Его мысли и слова давно уже толпились в длинной очереди к языку.
   — Селена, я тоже хотел сказать, — Роланда захлестнула волна решимости. — Ты уж прости меня за те слова, сам не знаю, я ведь просто беспокоился о тебе.
   Поглощенная собственными мыслями, Селена не сразу поняла его.
   — О чем ты говоришь?
   — Ну, ты ведь обиделась на меня, — несколько растерянно пояснил он. — Мне не хотелось бы, чтобы ты запомнила меня грубияном.
   — Значит ты и правда собрался уйти?
   Взгляд ее скользнул по собранному дорожному мешку.
   — Да, но...
   Губы Селены задрожали и она чуть ли не бегом бросилась к своей комнате.
   — Селена! — позвал он. — Но ты, кажется, что-то хотела сказать?
   — Ничего!
   Селена хлопнула дверью. Роланд немного потоптался на месте, затем решительно двинулся следом. Но стоило ему дотронуться до дверной ручки, как из комнаты вылетела рассерженная Кира.
   Окатив его огненным взглядом, девчонка взмахнула увесистой книгой и, если бы Роланд вовремя не увернулся, она непременно заехала бы томиком ему в лоб.
   — Ну что ты за идиот! — прошипела Кира. — Или у вас, в Карнелии, специально таких выращивают?
   Она снова взмахнула книгой, вынудив Роланда отшатнуться, а затем скрылась в комнате. Замок щелкнул, и карнелиец, поникнув, медленно пошел к себе в комнату.

Глава одиннадцатая

1

   После встречи с Жанной, Ингельд вдруг отчетливо понял — того, что ему нужно, больше нет ни в Рутербурге, ни в его окрестностях. И Жанна тут была совсем не при чем. Ингельда опередил кто-то другой.
   Но, так или иначе, Ингельд должен был попасть в Рутербург. Во-первых, Ири все-таки надо было обеспечить нормальный отдых, хотя бы одну ночь провести под крышей. А во-вторых, карнелиец собирался разузнать все городские новости.
   Рутербург выглядел пустынным, но это не удивило Ингельда. Он уже бывал в городах, в которых хозяйничал Святой орден. Даже если крестоносцы и не зверствовали, горожане долго еще будут пугливо отсиживаться по домам.
   Отыскать трактир труда не составило. Обстоятельные арманийцы никогда не изощрялись над городской планировкой, так что побывав в одном городе Армании, можно было без труда ориентироваться во всех остальных.
   Ингельд вихрем ворвался в трактир, едва не сорвав дверь с петель. На пороге замер и с улыбкой оглядел безлюдный зал. Трактирщик находился здесь же, с унылым видом протирая и без того отполированные до блеска столы.
   — Живой? — усмехаясь, осведомился Ингельд.
   В глазах трактирщика промелькнул страх.
   — Что вам угодно, господин?
   За спиной карнелийца хлопнула дверь и в корчму зашла Инелия, удерживая спящую Ири на закорках. Карнелиец махнул рукой в сторону неко.
   — Мне и моим девушкам нужна комната, как видишь.
   Трактирщик попятился.
   — Но это невозможно! Они Измененные!
   — Инель, ступай наверх, выбери комнатку получше, — распорядился Ингельд.
   Неко кивнула, но не успела сделать и двух шагов, как трактирщик ринулся наперерез. В глазах его застыл животный ужас.
   — Нет! — взвизгнул он. — Не позволю!
   Ингельд ловко перехватил его за шкирку и отшвырнул к стойке.
   — Остынь!
   — Вы не понимаете! — заверещал хозяин, в полной панике глядя на подымающуюся по ступенькам Инелию. — Отсюда совсем недавно ушли крестоносцы! А что если они вернутся?
   — Я в этом уверен, — усмехнулся Ингельд. — Я встретил их по дороге. Думаю, именно сейчас они что было сил спешат сюда.
   — Что? Это... Как это? Почему?
   Трактирщик затрясся.
   — Да успокойся ты! — Ингельд хлопнул его по плечу. — Я-то верхом прибыл, а они пешочком топают. Полагаю, они будут здесь не раньше завтрашнего утра. Уверяю тебя, мы к тому времени успеем отбыть. Надеюсь, я успокоил тебя?
   Трактирщика все еще трясло, так что разобрать кивает он или дрожит было невозможно. Впрочем, Ингельду это было безразлично. Он швырнул хозяину золотую монету.
   — Будь любезен, приготовь горячую воду и ужин, но прежде... — Ингельд придвинулся к нему ближе и перешел на шепот. — Но прежде я бы хотел узнать о том, что у вас тут стряслось? И что тут делала Инквизиция?
   Трактирщик отшатнулся.
   — Я ничего не знаю! Я прятался в подвале! Я ничего не видел, ничего не слышал! И ничего не могу рассказать!
   — Так уж и ничего? — Ингельд надвинулся на него. — А если напрячь память?
   — Нет, господин мой! — трактирщик рухнул на колени. — Зачем мне что-то скрывать? Я правда ничего не знаю!
   — Странно, но я тебе верю.
   Ингельд вздохнул и пошел наверх. На втором этаже он оглянулся и перехватил взгляд трактирщика. И взгляд этот очень не понравился Ингельду. В глазах трактирщика он увидел не только страх. Было там еще что-то, однако разбираться в его чувствах Ингельд не собирался.
   — Послушай-ка, друг мой, — он навалился на перила. — У меня есть подозрения, что ты можешь сбежать или совершить еще какую-нибудь глупость, так вот прими совет — не надо этого делать. Не забывай, ты имеешь дело с карнелийцем, так что изволь работать быстро и четко, ты понял меня?
   Потяжелевший взгляд Ингельда сделал свое дело. В глазах трактирщика больше не было ничего кроме страха. Но на этот раз хозяин боялся не возвращения отряда Святого ордена, он боялся его, Ингельда.
   — Вот и хорошо, — улыбнулся карнелиец. — Теперь я вижу в твоих добрых глазах нечто, похожее на понимание, а я люблю находить понимание в людях. Да, и вот еще что — у меня нет привычки закрывать дверь на засов, замок или еще что, ты понимаешь меня?
   Трактирщик испуганно замотал головой.
   — Врешь, все ты понимаешь, — укоризненно заметил карнелиец. — В общем, еще раз советую тебе не чудить — ни днем, ни ночью.
 

2

   — Ингельд!
   Карнелиец открыл глаза и увидел над собой улыбающееся лицо Инелии.
   — Ты просил разбудить тебя, когда стемнеет, — прошептала она.
   — Да, спасибо, моя милая, — Ингельд поднялся и огляделся.
   Вымытая и переодетая в чистое Ири лежала на кровати в дальнем углу. Стол, за которым они ужинали, и лохань, где купались, были уже убраны, а пол вычищен до блеска.
   — Трактирщик не чудил, не перечил? — на всякий случай поинтересовался Ингельд.
   — Нет, милый.
   — Ири так и не проснулась?
   — Нет, и это меня начинает беспокоить.
   — Все правильно, Инель, тебе нет нужды тревожиться. Завтра утром она будет бодрой и здоровой, будь уверена.
   — Но она осталась без ужина.
   — Сон ей сейчас куда важнее, а утром трактирщик организует нам замечательный завтрак.
   — А сейчас, Ингельд, — прошептала Инелия. — Ты никуда не спешишь?
   Карнелиец ответил ей улыбкой.
   — Разве я могу куда-то спешить, если рядом со мной такое очаровательное существо, с таким милым хвостиком...
   Инелия прижалась к нему. Они, обнявшись, рухнули в постель.
   — Надеюсь, Ири не обидится на меня, — пробормотала Инелия.
 

3

   Инелия уже спала, когда карнелиец оделся и сел напротив приоткрытой двери, устроив между коленей ножны с мечом. В углу яростно стрекотал сверчок, и это было единственное существо, осмелившееся нарушить ночную тишь.
   Ингельд вдруг беззвучно рассмеялся и отбросил меч на кровать. В оружии необходимости не было, во всяком случае для встречи с той тварью, которую он ждал. Но привычка, похоже, еще долго будет сильнее него.
   Что-то бесшумно скользнуло в комнату, Ингельд немедленно шагнул навстречу. В лунном свете можно было отчетливо разглядеть широкую зубастую пасть, острые клыки и ярко-красные глаза. Все остальное было неотличимо от обычного человека, за исключением разве что неестественно длинных рук с когтями.
   Заметив его, тварь растянула губы еще шире и бросилась вперед.
   — Остановись! — свистящим шепотом выдохнул карнелиец.
   Тварь дернулась как от удара и замерла на расстоянии ладони. Челюсти злобно щелкнули, но в красных глазах уже светилось изумление, перемешанное со страхом.
   — Кто ты? — прошипело существо.
   — Нет, милый мой, спрашивать буду я, — усмехнулся Ингельд. — Но на один вопрос ответ я уже знаю — ты ведь вампир, не так ли?
   — Кто ты? Я не понимаю...
   — Ты, кажется, не расслышал.
   Ингельд быстрым движением накрыл лицо вампира ладонью. Тот было оскалился, но в следующий миг уже корчился от боли. Из-под пятерни Ингельда донеслось сдавленное мычание.
   Ингельд отдернул руку.
   — Еще есть вопросы?
   Вампир не ответил, буравя карнелийца ненавидящим взглядом.
   — Вот и чудно.
   Ингельд обошел его кругом, оглядел с головы до пят.
   — А теперь поведай мне, клыкастый друг, что же случилось в этом славном городке? Откуда здесь взялся такой урод как ты? И почему господа крестоносцы тебя не нашли? Признаюсь, по пути сюда я приметил на главной площади несколько кострищ. И мне почему-то думается, что такому чудишу вроде тебя надлежало бы находиться именно там, а не здесь, но ты, конечно, можешь поправить меня, если я ошибся. Итак, что же здесь творилось?
   — Здесь был Владыка, — глухо прорычал вампир.
   — Неужели? И кто же этот твой Владыка?
   — Ты... — глаза вампира округлились. — Я чую в тебе нечто...
   — Давай-ка поговорим обо мне попозже, — предложил Ингельд. — А сейчас ответь на мои вопросы, ответь просто и без затей, уж будь так любезен.
   — Слушаю и повинуюсь, — впервые за время встречи вампир опустил глаза. — Я расскажу все.
   — Давай-давай, — подбодрил его Ингельд.
   — Здесь жила маленькая девочка, я не помню ее имени, но это неважно. Каким-то образом ее отметил своим вниманием Владыка и девочка стала обращать людей. Я стал одним из первых, и только мне удалось выжить, когда в город явились крестоносцы.
   — Так-так, а теперь поподробнее. И не забудь сказать, каким же образом моя любимая Жанна Аркийская не смогла тебя отыскать.
   — До моего обращения я был сыном трактирщика.
   — Ах вот оно что, то-то трактирщик на меня так странно смотрел. Но ты продолжай-продолжай, несчастный.
   — Трактирщик узнал о прибытии крестоносцев в числе первых. В тот же день из города ушли все Измененные, а я... Меня отец вынес из города, когда я еще не полностью переродился. В холмах недалеко отсюда есть развалины древнего поселения, отец укрыл меня там.
   — Поистине, родительская любовь не ведает границ, — Ингельд покачал головой. — Так ты хочешь сказать, что все городские события прошли мимо тебя?
   — Нет. Хотя днем я и скрывался в темноте подземелий, а ночью рыскал по округе, охотясь на диких зверей, я всегда был мысленно связан с девчонкой. Я почти все видел ее глазами, но потом в город пришли трое.
   — Кто же это?
   — Девушка в одежде послушницы Святой Церкви, девчонка-подросток, одетая мальчиком, обладающая сильным магическим даром, и карнелиец.
 
   — Карнелиец? Как он выглядел? — подался вперед Ингельд.
   — Обыкновенно. Двадцати пяти лет, светло-серые глаза, светлые волосы.
   — Это все, что ты запомнил? Карнелийцев с таким описанием сотни!
   Вампир развел руками.
   — Но самым опасным из этой троицы оказался не карнелиец, а девушка-послушница. Именно она поняла, что случилось с девочкой.
   — Простая послушница?
   — Похоже, она наделена могучим магическим даром или, как говорят церковники — божественным даром, — вампир скривил губы.
   Карнелиец задумчиво прошелся по комнате. Вампир смирно стоял в прежней позе, все также опустив глаза к полу.
   — Каким образом Владыка отметил девочку?
   — Этого я не знаю. Но я знаю, что случилось это недалеко от того места, где скрывался я, в древних катакомбах.
   — Ну что ж, это уже кое-что, — пробормотал Ингельд. — Еще что-нибудь знаешь?
   Вампир помялся немного.
   — Давай выкладывай, смелей, не съем же я тебя! — улыбнулся Ингельд.
   — Хотя я и потерял связь с Владыкой, мне показалось, что он исчез не полностью. Как будто послушница пленила его.
   — Пленила? Что это значит? Как она могла пленить и куда она умудрилась поместить такого пленника?
   — Я не знаю как, но Владыка, по-моему, оказался заключен внутри, внутри этой послушницы!
   Ингельд расхохотался.
   — Так вот кто решился перейти мне дорогу! — воскликнул он. — Это становится забавно, какая-то послушница...
   — Я не понимаю вас, мой господин. Возможно, я ошибаюсь, но быть может Владыка...
   Вампир наконец вскинул глаза и заглянул в лицо Ингельда.
   — Владыка?
   Карнелиец снова хохотнул.
   — Скажи-ка мне, как звали сию доблестную послушницу?
   — Ее имя Селена, остальных я не знаю.
   — Они меня и не интересуют. Куда они направлялись?
   — Я слышал их разговор — они шли в Лирн, к архиепископу Райнхарду.
   Ингельд застыл напротив вампира.
   — Ты в этом уверен?
   — Я слышал это ушами девочки!
   — Да, парень, — усмехаясь, заметил Ингельд. — Да ты поистине настоящий кладезь полезных знаний.
   — Я рад служить моему господину! Я готов следовать за вами куда угодно!
   — Приятно это слышать. Проблема в том, что ты мне не нужен. Хуже того, ты можешь быть опасен.
   В глазах вампира отразился ужас.
   — Я не понимаю...
   — Сюда возвращается наша всеобщая любимица Жанна Аркийская, ты ведь немного знаком с ней?
   Глаза вампира готовы были выскочить из орбит.
   — Так вот мне не хотелось бы, чтобы ты, красноглазый, сболтнул ей что-нибудь лишнее.
   Ладонь карнелийца упала на лицо вампира.
   — Нет! Владыка! Нет! Пощадите!
   — Ты еще скажи — помилуйте, — рассмеялся Ингельд.
   Пальцы карнелийца стали сжиматься. От вампира повалил дым, а спустя несколько мгновений на полу образовалась горстка пепла. Ингельд помахал рукой, разгоняя облако дыма.
   — А надымил-то, — пробормотал он.
   Карнелиец подошел к постели и лег рядом с Инелией. Учуяв его сквозь сон, неко пододвинулась к нему и промурлыкала что-то.
   — Все в порядке, милая моя, — прошептал он с улыбкой, — немного разыгрался аппетит, пришлось перекусить.
 

4

   Ингельд проснулся, почувствовав на себе чей-то напряженный, на грани враждебности взгляд. Карнелиец улыбнулся, не открывая глаз. Он уже знал, кому принадлежит этот взгляд.
   — Ири, — прошептал он. — У тебя все хорошо?
   Неко не ответила и тогда карнелиец открыл глаза. Ирия сидела на своей постели, скрестив ноги, хвост ее нервно мотался из стороны в сторону.
   Ингельд быстро оделся и подошел к ней. Ири демонстративно отвернулась, поджав губы.
   — Ири, тебе нужно поесть, — заметил он, притянув ее к себе.
   Неко сначала сопротивлялась, но, столкнувшись с железной хваткой карнелийца, притихла.
   — Я ее когда-нибудь убью, — сердито пообещала она.
   — Она твоя сестра, — улыбнулся Ингельд. — А неко не убивают своих родичей.
   — Все равно убью!
   — Ири, ты почти целый день проспала в седле у нее на руках. Инелия чуть ли не пылинки с тебя сдувала.
   — Ну и сдувала бы себе на здоровье! Так нет же... Что, не могла подождать пока я проснусь? Вечно ей невтерпеж!
   — Ири! Мы же не первый год вместе, к чему такие обиды?
   — Вот именно! Не первый год, а она все норовит меня обставить!
   Ири бросила на спящую сестру пронзительный взгляд.
   — Убью! — снова пообещала она. — Если она сделает это еще раз, я ее убью.
   — Тогда тебе придется убить и меня, — вздохнул Ингельд.
   — Это еще почему?
   — Если что-нибудь случится хоть с одной из вас, зачем мне жить?
   — Правда? — Ири прижалась к нему теснее.
   — Самая правдивая правда.
   Ирия вздохнула и в глазах ее сверкнул лукавый огонек.
   — Но тогда может быть самое время... — она потянула карнелийца за собой. — Око за око, зуб за зуб...
   — Я не сплю, — спокойно сообщила Инелия, открыв глаза.
   — Ну вот! — нахмурилась Ирия. — Опять она!..
   Ингельд мягко высвободился из ее объятий и поднялся.
   — Все, мои милые, поговорили и хватит. Пора собираться в путь. Скоро здесь будет Жанна, а мне не хотелось бы с ней встречаться снова.
   — Жанна? Жанна Аркийская? — удивилась Ири. — Встречаться снова?
   В глазах ее промелькнул страх.
   — Да, Ири, — кивнул Ингельд. — Недавно мы уже имели с ней крайне познавательную беседу и, думаю, нам больше не о чем разговаривать. В общем, не будем терять время. Инелия, давай-ка вниз, хозяин обещал нам завтрак, а потом подготовь лошадей.
   Инелия бесшумно исчезла за дверью, а Ингельд повернулся к Ири.
   — Ирия, ты как себя чувствуешь, после вчерашнего?
   — После вчерашнего?
   Неко наморщила лоб.
   — Что у нас было вчера? Что-то я не очень... О, боги! — она обхватила ладонями виски. — Огонь... Ты меня спас, так ведь?
   Ингельд кивнул с улыбкой.
   — Но потом, потом ничего-ничего не помню, — Ири вздохнула.
   — Потом ты заснула, Ири, и проспала почти сутки. Наверное, сейчас ты должна быть голодна как дикий зверь.
   Ири улыбнулась.
   — Конечно, я бы предпочла сначала...
   Игриво улыбаясь, неко шагнула было к Ингельду, но тот скользящим движением ушел в сторону.
   — Ири! — нахмурился он. — У нас нет времени.
   Неко пожала плечами.
   — Ну ладно-ладно, еды-то все равно нет, эта Инелия вечно копается. Да, кстати, Ингельд а куда мы все время торопимся, мы кого-то преследуем? Или убегаем? От кого убегаем, впрочем, понятно. Жанна Аркийская не самая приятная в мире особа. Но ведь, сдается мне, мы кого-то ищем?
   Ингельд ответить не успел. В комнату ворвалась с заполненным едой подносом Инелия.
   — Где ты пропадала, Инель? — накинулась на сестру Ири. — Может быть любезничала с хозяином?
   — Лошади оседланы, припасы приторочены, хозяин просто из кожи лезет, лишь бы спровадить нас, — улыбнулась Инелия.
   Ингельд усмехнулся. Если бы хозяин знал, что стряслось с его отпрыском, возможно, он и не был бы столь любезен. Впрочем, Ингельд был уверен, что о судьбе сына трактирщик не узнает уже никогда.
   Набив рот едой, Ири прорычала что-то неразборчивое, но карнелиец ее понял.
   — Да, Ири, я как раз хотел рассказать вам кое-что. Я не говорил этого раньше, ибо и сам не знал, кто же станет нашей следующей целью. Но теперь я знаю.
   — И кто же этот счастливец? Или может счастливица? — Инелия оскалилась в усмешке.
   — Чутье тебя не подвело, — отозвался Ингельд. — Это и впрямь девушка.
   — Что? — Ири с Инелией переглянулись, глаза их опасно сверкнули. — Девушка?
   — У вас, мои милые, нет причин для волнений, — успокоил Ингельд. — Вряд ли ее можно назвать счастливицей. Ее зовут Селена. Она будущий священник, так что, думаю, ее легко будет узнать по одежде. Возможно, она будет не одна. Очень может быть, что ее будет сопровождать некая юная магичка и молодой карнелиец.
   — Карнелиец? — хором переспросили неко.
   — Да, милые мои, карнелиец. Как я выяснил, эта троица спешила в Лирн, к архиепископу, так что думаю, пару дней они проведут там. Но потом, я уверен, они непременно отправятся в Далию. Думаю, нам следует перехватить их на границе, там есть прекрасный городок Уормс, мимо которого они никак не пройдут.
   — Что же тебе нужно от этой девушки?
   — Об этом я лучше умолчу, мои милые. Я не хочу забивать вам головы всякой чепухой. Одно могу сказать — у нее есть нечто, что должно принадлежать мне.
   — Надеюсь, это не честь? — сощурилась Ири.
   — Ири, — укоризненно покачал головой Ингельд.
   — Это была шутка, — проворчала Ири. — А вы могли бы посмеяться, хотя бы из уважения ко мне.
   — Сейчас не время для шуток, — заметила Инелия.
   — Девочки, успокойтесь. Нам предстоит пересечь Змеиный Хвост, и я хотел бы выслушать ваши мнения на этот счет.
   Неко мигом затихли. В их жизни было мало вещей, которых они боялись по-настоящему. И если Жанну Аркийскую боялись все Измененные без исключения, то Дьявольский Хвост, или как его стали называть последние годы — Змеиный Хвост, наводил ужас в первую очередь на племена неко.
   Под этим грозным именем скрывался на самом деле длинный и вытянутый кусок Сумеречного леса, врезавшийся на пару сотен километров в глубину Армании. С незапамятных времен крестьяне пытались отвоевать захваченные лесом земли, справедливо полагая, что такой громадный клин посреди Армании ни к чему. Но и на таком удалении от Разлома Сумеречье не потеряло своих чудесных или, как это называли священники, дьявольских качеств. Вырубленные, выкорчеванные участки леса зарастали вновь за считанные дни.
   В конце концов Дьявольский Хвост был оставлен в покое. Но вот от него покоя ждать не приходилось. Десятки и сотни племен Измененных издревле использовали его для набегов на Арманию. Не спасали и многочисленные замки и крепости, выстроенные вдоль опушки.
   Выход из положения был найден архиепископом Лирнским только лет десять назад. По его инициативе между королем Армании и вождями нескольких наиболее крупных племен инуров был заключен негласный договор. Согласно договору племена инуров селились в этом отрезке Сумеречья и обязывались не только не вторгаться на арманийские земли, но и всяческим образом препятствовать нападению иных Измененных.
   Король в свою очередь обязался выплачивать инурам ежемесячное содержание, а также не трогать живущие в этом участке леса племена, если, конечно, они не станут нарушать границу.
   Инуры оказались надежными партнерами. Они не только напрочь перекрыли дорогу всем разбойничающим шайкам через Змеиный Хвост, но и обеспечили спокойствие в Сумеречье на несколько десятков километров к северу и к югу.
   Выгоды такого сотрудничества были очевидны, и Орден Святой Инквизиции смог отозвать часть своих сил с границ и перебросить их на борьбу с Измененными внутри страны.
   Расположение властей к инурам выросло настолько, что последнее время стали поговаривать о том, что архиепископ даже готов уравнять их с людьми. И хотя до официального объявления дело не дошло, различного рода попущения властей были уже заметны. Ходили упорные слухи о том, что принявшим истинную веру инурам уже разрешено селиться на землях вокруг Змеиного Хвоста.
   Так или иначе, но появляться там неко было равносильно самоубийству.
   — Какие тут могут быть мнения? — пробормотала Ири. — Будь моя воля, моей ноги бы там не было.
   — Да, я бы тоже воздержалась, — согласилась Инелия. — Впрочем, что-то мне подсказывает, что с Ингельдом нам будет гораздо спокойнее.
   Он рассмеялся.
   — Что-то вы носы повесили, мои милые. И совершенно зря. Уверяю вас, нас ждет легкая прогулка.
   — Прогулка? — вскинула брови Ири. — Через этот Змеиный Хвост?
   Не удивилась только Инелия. После разговора с Жанной она была уверена — изменившийся Ингельд еще не один раз преподнесет им сюрпризы. И очень хотелось надеяться, что эти сюрпризы будут только приятными.
   — Именно, — кивнул Ингельд. — Я кое-что проверю, а вы, я надеюсь, получите удовольствие от встречи с нашими старыми «друзьями».
   — Но ведь там обитает чертова прорва этих самых «друзей»! — воскликнула Ири. — Или ты хочешь сказать, они нас не тронут?
   — Поверь, Ири, у них нет ни единого шанса.
   Ингельд улыбнулся, и Инелия невольно поежилась. От его улыбки веяло смертью, и неко отвернулась, страшась заглянуть ему в глаза. Она поймала себя на мысли, что впервые в жизни сочувствует инурам.

Глава двенадцатая

1

   Архиепископ оказался высоким черноволосым мужчиной лет сорока пяти. Длинное, испещренное шрамами лицо обрамляла короткая бородка с легкой проседью. Под белой ризой перекатывались мускулы, массивный золотой крест покоился на мощной выпуклой груди, которой могли позавидовать многие рыцари Святого ордена.
   Как всем было известно, двадцать лет назад Райнхард был одним из самых ревностных служителей Святой Инквизиции, а его имя наводило ужас на Измененных не меньший, нежели сейчас имя Жанны Аркийской.
   Но и сегодня, несмотря на приличный животик и епископскую ризу, Селена видела перед собой скорее крестоносца, нежели священнослужителя.
   — Удивлена? — раскатистым басом заметил архиепископ. — По глазам вижу, что в твой благообразный образ епископа я не вписываюсь, ну хоть ты тресни!
   — Ваше преосвященство...
   Селена склонилась было в поклоне, но Райнхард тотчас же подхватил ее под руку и усадил в кресло.
   — Не будем тратить время на церемонии, — Райнхард уселся рядом. — У нас его и так осталось очень и очень мало. Итак, тебе удалось укрепить Печать?