Грацкий Вячеслав. Разлом

   — Завтра моя дочь и еще одна послушница должны проследовать к Печати. Они вознесут молитвы Всевышнему и сотворят святой ритуал, дабы усилить и поддержать Святую силу Печати. Я хочу, чтобы ты охранял их. Дорога проходит через лес, куда время от времени забредают Измененные и я бы не хотел, чтобы все сорвалось. Это дело имеет чрезвычайно важное значение для Церкви. Его преосвященство архиепископ Лирнский Райнхард, несомненно, прислал бы отряд крестоносцев, но на это нужно время, а мы не имеем права медлить. Поэтому его гонец передал мне деньги и велел найти и оплатить услуги по охране. Сколько ты хочешь, Роланд? Уверяю тебя, если присланных денег не хватит, разница тебе обязательно будет возмещена.
   — Сколько?
   Роланд бросил задумчивый взгляд на Тирри. Надо заметить, ему еще не предлагали самому определить стоимость своих услуг. Карнелиец никогда не привередничал и не торговался, легко соглашаясь на условия заказчика, и потому совершенно не знал, что же ответить Хальгару.
   Поняв, что без помощи Тирри не обойтись, Роланд решительно потыкал его в бок.
   — Тирри, хватит дрыхнуть...
   Тот недовольно заворчал, но глаз не открыл. Перехватив недоуменный взгляд мэра, Роланд пояснил:
   — Это мой боевой друг, Тирри, Измененный, я обычно советуюсь с ним в такого рода делах.
   — Измененный? — удивился Хальгар. — Но я никогда не видел таких.
   — Они обитают в глубине Сумеречья, у самой границы Черных Земель. Тирри, скажи что-нибудь.
   Роланд вновь потыкал его пальцем. Тирри щелкнул зубами, карнелиец едва успел отдернуть палец.
   — Должен напомнить, Роланд, труды святого Августина доказывают, что разум не может зародиться в черепе столь малых размеров. Не случайно Церковь официально признает существование разума только среди уманов.
   — Если мой друг захочет, думаю, он сможет вас удивить. Тирри, имей совесть!
   Зверек перевернулся на другой бок и прикрыл мордочку пушистым хвостом.
   — Боюсь, мне придется принимать решение самому, — пробормотал Роланд. — Святой отец, думаю, что та сумма, которую прислал многоуважаемый архиепископ Лирнский как нельзя лучше соответствует моим запросам.
   Со стола донеслось возмущенное фыркание.
   — Надо было раньше думать, Тирри, — заметил ему Роланд. — А не изображать из себя бессловесную животину. Простите, отец Хальгар, я, наверное, похож на дешевого фокусника, но Тирри капризничает, а когда он капризничает его проще убить.
   Хальгар вежливо улыбнулся.
   — Что касается цены, я согласен. Стало быть, по рукам?
   — По рукам. Когда выступать?
   — Дочь сегодня весь день будет в храме, готовится к священной церемонии. Завтра я вас познакомлю, и сразу в путь. А сейчас пойдем, я покажу твою комнату на втором этаже.

Глава вторая

1

   — Ее зовут Селена.
   Бог знает, кого Роланд ожидал увидеть в качестве дочери провинциального священника, но, едва увидев Селену, он потерял на время дар речи. Ему привиделся ангел.
   Во всяком случае, именно об ангеле подумал Роланд, когда увидел это чудесное создание лет семнадцати отроду. Золотые волосы и огромные голубые глаза, одного взгляда которых хватило карнелийцу, чтобы затаить дыхание от восторга. А ее белоснежное платье, с вышитым на груди серебристым распятием, это, в общем-то, самое заурядное платье церковнослужительницы показалось Роланду сказочно красивым. Он и сам удивился своей реакции — в конце концов ему приходилось общаться с придворными дамами, а тут...
   Рядом говорил Хальгар, что-то объяснял, Роланд понимающе кивал, но в действительности карнелиец не слышал его. Все внимание без остатка поглотила Селена.
   То, что она тут же упорхнула собирать вещи, значения не имело. Ее образ по-прежнему сиял перед глазами Роланда.
   — Селена будет завтракать с нами? — спросил он, облизнув пересохшие губы.
   — Нет, Роланд, перед церемонией требуется долгий пост.
   — Понятно, — промямлил карнелиец.
   Он поспешно склонился над тарелкой, пряча лицо, на котором отразилась целая гамма чувств — от разочарования до недовольства. Роланд готов был возненавидеть все — пост, Церковь, религию, предстоящую церемонию, все, что мешало ему видеть Селену.
   После завтрака подошла подруга Селены — Дана, еще одна участница священного ритуала, и Роланд вновь испытал изумление. Облик этой стройной миловидной девушки, очень живой и непосредственной, с роскошной копной каштановых волос, никак не вязался с образом послушницы, и уж тем более священницы.
   Роланд озадаченно поскреб щетину на подбородке. Если бы не Селена... Откровенно говоря, он был в недоумении — что, какая сила могла заставить этих милых девушек, ничуть не обделенных природой, обречь себя на церковную службу?
   Сборы были недолгими, и вскоре Роланд уже шел по лесной дороге, а за ним, о чем-то оживленно щебеча, двигались девушки.
   Кошелек карнелийца приятно позвякивал, душу грела мысль об оставшейся у мэра второй половине платы, но особой радости Роланд не ощущал. В кои-то веки его сопровождало две симпатичных и с виду совершенно нормальных девушек, так нет же...
   Прислушиваясь к их мелодичным голосам и звонкому смеху, он невольно замедлял шаг, так что приходилось время от времени напоминать себе, что за спиной идут никакие не девушки, а будущие священницы. Или правильнее — священники?
   Так или иначе, но Роланд предпочитал держаться от них подальше и не затевать даже разговоров. Многолетние странствия многому научили карнелийца. В первую очередь — никогда не перебегать дорогу Церкви и уж тем более Ордену Святой Инквизиции.
   Страха перед ними не было. Роланд вообще мало чего боялся. Но было ясное понимание того, что если он хочет спокойно продолжать свои путешествия, конфликтов с Церковью нужно избегать.
   Вот он и избегал, старательно гоня от себя мысли о девушках. То бишь священницах. Или священниках?
 

2

   Углубившись в лес, Роланд, не знавший дороги, был вынужден поменяться с девушками местами. И теперь, когда они маячили прямо перед глазами, не думать о них было гораздо тяжелее.
   Лес постепенно густел и темнел, под ногами зашуршала прошлогодняя листва и Роланду все чаще приходилось помогать перебираться девушкам через валежник. Они бросали на карнелийца лукавые взгляды, о чем-то шушукались, хихикали, в общем, вели себя как самые обыкновенные девушки, и Роланд мрачнел вместе с лесом.
   Чтобы как-то отвлечься, он растолкал Тирри, сопевшего у него на плече.
   — Просыпайся, морда полосатая, — вздохнул Роланд. — Ты почему слова не мог сказать при Хальгаре?
   — Это при священнике-то? Сам же мне все уши прожужжал перед входом в город.
   — Правильно прожужжал. Но священник-то попался нормальный, просвещенный. Не мракобес какой-нибудь, так что мог бы и показаться во всей своей красе.
   — Нет уж! Меня на мякине не проведешь. Все они, священники ваши, одним мирром мазаны! Сначала охи-ахи, а потом на костер потащат. И ладно я, умница, я-то еще выскользну, а вот ты-то со своим мечом долго не намахаешься. Крестоносцы, я слышал, не хуже твоих соплеменников бьются.
   — Не хуже... — фыркнул Роланд. — Тебе наболтали с три короба, а ты уши растопырил.
   — Я располагаю достоверными данными!..
   Селена и Дана внезапно остановились, и Роланд привычно поспешил к ним, рассчитывая увидеть очередной завал из валежин, однако ничего такого не обнаружил. Да и смотрели девушки не в лес, а на него. Мысли карнелийца мгновенно превратились в кашу.
   — Роланд!
   Вперед шагнула Селена. Он стиснул челюсти, стараясь не показать своего волнения, и вдруг понял, что девушка смотрит не на него, а на Тирри. Звереныш немедленно распушил хвост, и Роланд едва удержался от желания щелкнуть его по лбу.
   — Папа говорил, что ты, наверное, пошутил, когда сказал, что этот зверек — настоящий Измененный, но я, кажется, слышала как вы сейчас разговаривали.
   Она подняла свой взгляд на карнелийца и тот едва не растаял на месте.
   — Э-э-э, ну-у-у, в общем-то...
   Ужаснувшись своему косноязычию, Роланд растерянно умолк. Ему никогда еще не приходилось лезть за словом в карман, поэтому счел за благо промолчать. На помощь пришел Тирри.
   — Да, милая Селена, я действительно Измененный, — гордо вскинув голову, заявил Тирри.
   — Ой!
   Девушка отскочила на шаг.
   — Дана, он и правда говорит! — полуиспуганно-полурадостно закричала Селена.
   В мгновение ока девушки оказались возле Роланда. Тирри воспринял их внимание как должное и благосклонно позволил себя погладить.
   — Да-да, прекрасные девушки, — сказал он, помахивая распушенным хвостом. — Я не только умею говорить. Должен заметить, мои умственные способности намного превышают интеллект уманов, неко, инуров и прочих...
   — Тирри! — очнулся наконец Роланд. — Может не стоит об этом? Мне думается, девушкам не очень-то интересно...
   — Напротив, нам очень интересно!
   Селена подскочила к Роланду вплотную и, вытянув шею, вгляделась в Тирри, застывшего на плече карнелийца на задних лапах.
   — Его зовут Тирри?
   — Тирри — это название его племени, но мы решили, что для него это вполне подходящее имя, — ответил Роланд. — Тем более, что его настоящее имя человек произнести не сможет.
   — Тирри! Скажи, пожалуйста, еще что-нибудь, — попросила Селена.
   — Да-да, Тирри, мы просим тебя! — откликнулась Дана.
   — Только если хозяин разрешит, — вздохнул Тирри.
   — Хозяин? — хором вскричали девушки.
   — Хозяин? — ошалело повторил Роланд. — Чей хозяин?
   Его слова потонули в криках возмущения.
   — Роланд, разумный Измененный не может быть рабом! — в глазах Селены сверкнули молнии.
   — Каким рабом? — простонал карнелиец.
   Он попытался что-либо объяснить, но его не слушали. Девушки внимали Тирри. Мерзкий звереныш, понурив голову, жалостливо лопотал:
   — Да, хозяин не разрешает мне говорить. А еще он всегда издевается надо мной...
   — Что?! Как ты смеешь? Может ты и бьешь его? — Селена вцепилась в отворот куртки Роланда.
   — Да-да, он бьет меня! — подхватил Тирри. — А еще он обзывает меня животным и морит голодом!
   Девушки ахнули. В их взглядах, обращенных к Роланду, полыхнула ненависть.
   — Что ты несешь! — заорал карнелиец, срывая Тирри с плеча.
   — Вот видите?! — завизжал звереныш. — Спасите меня! Он хочет меня убить!
   В тот же миг девушки набросились на Роланда с кулаками. Селена хотела выхватить Тирри, но карнелиец, пытавшийся вырваться из рук разъяренных девушек и не навредить им, далеко не сразу сообразил отпустить главного виновника этой суматохи. За что и поплатился разбитыми губами и исцарапанным лицом.
   И только когда Тирри переместился на руки Селены, девушки наконец отстали от Роланда.
   — Ступай прочь, кровожадный убийца! Я всегда знала, что вы, карнелийцы, подобны диким зверям! — гневно выкрикнула Селена. — Но раз уж отец заплатил тебе... А Тирри мы оставим себе! А если ты вздумаешь напасть на нас, предупреждаю, магия Святой Церкви состоит не только из лечащих заклятий!
   Роланд вытер кровь с лица и на всякий случай отступил в сторону.
   — Между прочим, ваша Церковь признает разум только за уманами, — буркнул он. — Остальные Измененные объявлены исчадиями Сатаны и подлежат сожжению.
   — Это не твое дело! — закричала Селена. — Но Тирри мы в обиду не дадим никому! Пойдем, Дана.
   Окатив Роланда неприязненными взглядами, девушки двинулись в путь.
   — Иди-иди, Тирри, — проворчал он вслед. — Эти милашки сами тебя сожгут!
   В ответ донеслись возмущенные крики девушек, и Роланд злорадно ухмыльнулся.
 

3

   На ночь девушки устраивались основательно, и долго шептали то ли молитвы, то ли охранные заклятия. Роланд был убежден, что в первую очередь они готовились обороняться именно от него.
   Нельзя сказать, что очередная шутка Тирри позабавила карнелийца. Уж что-что, а чувство юмора у Тирри всегда отличалось сомнительным качеством. Но Роланд, впрочем, не чувствовал себя обиженным. В конце концов, девушки будут вдвойне осторожны, а это ему только на пользу.
   Он уже засыпал, когда его слух уловил звук крадущихся шагов. Они слышались довольно близко, и Роланд чертыхнулся по адресу Тирри, почему-то не поднимавшего тревогу. Шутки шутками, но так ведь тоже нельзя! Что он там себе позволяет?!
   Когда шаги приблизились, Роланд рывком вскочил с места и очутился за спиной незваного гостя раньше, чем тот успел сообразить, что случилось. Нож коснулся вражеского горла и тут карнелиец замер, ощутив насколько нежная кожа под его рукой.
   — Селена! — прошептал он ошарашенно. — Прости! Что случилось?
   Он убрал нож.
   — Ничего не случилось, — смущенно отозвалась Селена. — Я просто пришла попросить прощения за наше поведение. Тирри рассказал нам правду. Мы решили завтра просить твоего прощения, но я не смогла заснуть, — она опустила глаза. — Мы причинили тебе боль, Роланд...
   — Ерунда, — Роланд пожал плечами. — Мне было даже приятно.
   — Приятно?
   — Конечно! Две красивые девушки наконец обратили на меня внимание...
   Она слабо улыбнулась.
   — Ну, тогда я пошла спать...
   — Подожди. Можно задать тебе один вопрос?
   — Пожалуйста.
   — Селена, — Роланд замялся. — Я вот что хотел спросить. Ты ведь красивая ба... девушка, и вдруг священница. У нас в Карнелии в тебя были бы влюблены лучшие парни. Ты могла бы выбрать любого. У тебя могло бы быть много детей, умных и красивых. Но что тебе даст служение Богу?
   — Ты говоришь как торгаш! — она нахмурилась.
   — Но даже ваша Святая Троица символизирует собой союз мужчины и женщины — Бог-Отец, Бог-Мать и Бог-Сын.
   Роланд вновь блеснул знаниями, почерпнутыми у Тирри.
   — Ты не прав, но я не хочу спорить с тобой... Скажу только одно — что значит любовь к мужчине в сравнении с любовью к тому, кто является источником и сущностью всякой любви?
   — Но...
   — Роланд, сейчас не время для споров, я хочу спать. Доброй ночи, Роланд.
   Карнелиец вздохнул и с тоской проводил взглядом ее ладную фигурку.
   — Доброй ночи, Селена, — прошептал он.
   Роланд забрался под одеяло, но заснуть опять не успел. Послышались чьи-то легкие шаги и, открыв глаза, карнелиец почти не удивился, увидев перед собой сидящую на коленях Дану.
   Девушка виновато улыбнулась.
   — Прости нас, Роланд, — прошептала она, — Мы не хотели тебя обидеть.
   — Да ладно, — карнелиец уселся напротив нее. — Тирри у нас тот еще шутник. Дошутится он когда-нибудь у меня...
   Он покосился на Тирри, свернувшегося калачиком рядом с Селеной, но тот и бровью не повел, хотя зная его великолепный слух, Роланд был уверен, что тот слышит все до последнего слова.
   Дана протянула руку и тронула разбитую губу карнелийца.
   — Болит?
   — Не смеши меня, Дана, я ведь воин, а это — как укус комара...
   Дана вздохнула.
   — Роланд, можно тебя попросить? — Дана метнула опасливый взгляд в сторону Селены и шепот ее стал едва слышным.
   — Проси, — он ободряюще улыбнулся и тоже понизил голос. — Ради таких красивых девушек как вы с Селеной я готов на все.
   — Роланд, скажи, не мог бы ты взять меня с собой?
   — Что? — он не поверил собственным ушам.
   — Потом, после того, как мы проведем этот ритуал, возьми меня с собой, пожалуйста, Роланд... — она с надеждой заглянула ему в лицо.
   — Но я... Я не понимаю... — Роланд оглянулся на Селену. — Вы ведь будущие священницы...
   — Это не мое желание! — насупилась Дана. — Это желание отца. Он богатый и уважаемый человек, но у меня три старших брата, которые ждут не дождутся когда он разделит имущество между ними. И если выдать меня замуж, сам понимаешь, приданое...
   Дана уткнулась лицом в колени.
   — А я не хочу в священницы!
   Ее глаза заблестели.
   — Роланд, если возьмешь меня с собой, я буду все делать — стирать, готовить, я умею, только возьми, а?
   Она провела дрожащей ладонью по его лицу.
   — Я буду твоей подругой и... любовницей, если захочешь... Только забери меня с собой!
   Роланд притянул ее к себе и девушка тихонько заплакала у него на плече.
   — Ты понимаешь, какая у меня жизнь? Меня могу убить в любой день. У меня нет дома, и мне нередко приходится голодать и мерзнуть.
   — Я знаю, я понимаю, — прошептала она. — Я согласна на все! Я бы сбежала давно и сама, но мне страшно одной. Не оставляй меня!
   — А как же Селена?
   — А что Селена? Она у нас как святая. Поверишь, выйдет на улицу — на нее никто и не гавкнет, ни собака, ни человек. Ей как раз самое место в церкви. Так как же, возьмешь меня?
   Роланд не сразу ответил.
   — Десять лет назад одна девушка... — медленно начал он. — Очень дорогая мне девушка просила меня примерно о том же.
   — И что? — затихла Дана. — Ты помог ей?
   — Да, — кивнул Роланд. — Помог. Я взял ее туда, куда не должен был брать. А потом... Потом ее убили.
   Помрачнев, Дана медленно высвободилась из его объятий.
   — Я понимаю, — она вытерла слезы. — Но я все равно сбегу, клянусь!
   Она хотела было уйти, но Роланд перехватил ее за руку.
   — Постой! Ты вот что. Пока эта ваша церемония, пока вернемся, ты подумай, хорошенько подумай обо всем. И о том, что я сказал, тоже подумай. И если ты не изменишь своего решения...
   Дана просияла и, быстро пригнувшись, неумело поцеловала Роланда.
   — Я тебя люблю, Роланд, — шепнула она и упорхнула к себе.
 

4

   Дана нырнула под одеяло и покосилась на подругу. Та притворялась спящей, но Дана только хмыкнула и толкнула ее в плечо.
   — Что скажешь о нем? — прошептала Дана.
   — Что я должна сказать? — недовольно отозвалась Селена.
   — Ну, как ты к нему относишься?
   — Никак я к нему не отношусь. А тебе, между прочим, совершенно не пристало бегать к нему среди ночи. Ты, между прочим, будущий служитель Церкви. — сердито проворчала Селена.
   Дана не ответила. Очень хотелось похвастаться тем, что скоро она уйдет вместе с Роландом. И что никакая Церковь ей больше не грозит. Что скоро, очень скоро Дана сможет посмотреть мир!
   Но, с другой стороны, такая новость могла обидеть Селену. Причем очень сильно обидеть. В конце концов, Дана ее единственная подруга.
   Она тяжело вздохнула, терзаясь сомнениями.
   — Ох, не знаю, что делать... — пробормотала Дана.
   — Хватит языком чесать, давай-ка лучше спать, завтра будет трудный день.
   — Ладно-ладно, но ты хоть скажи, как он тебе — симпатичный?
   — Кто?
   — Да Роланд же! — Дана пихнула Селену в бок. — Хватит прикидываться дурочкой! Отвечай мне немедленно, а то обижусь!
   Селена вздохнула.
   — Дана, уже ночь, хватит...
   — Отвечай! — яростно зашипела Дана и вновь ткнула подругу локтем.
   — Дана, что...
   — Я жду!
   — Ну хорошо, хорошо... — Селена покосилась на подругу. — Он мерзкий и противный.
   — Селена! — взвизгнула Дана. — Как ты можешь?
   — Что я могу?
   — Лгать! Ты, между прочим, будущий служитель Церкви. — передразнивая ее сказала Дана. — Ты должна говорить только правду.
   Селена ощутила как лицо заливает краска. Пожалуй, Дана права. Грех бросаться зря словами, даже если правду признавать очень и очень не хочется.
   — Хорошо, Дана, не кричи только, я скажу правду, — прошептала Селена и отвернулась.
   — Ну же!
   — Роланд... Он... Он сильно отличается от тех, кого мы знаем... Мне сложно сравнивать...
   — Не тяни!
   — Ну, мне кажется он интересным человеком... — еле слышно сказала Селена и поспешно добавила. — Но только потому, что я вижу таких впервые.
   — И все? — разочаровалась Дана.
   — Все.
   — Опять врешь?
   — Нет.
   — Врешь! — убежденно сказала Дана.
   — Нет.
   — Ну и черт с тобой! — Дана повернулась к подруге спиной.
   Какое-то время они лежали молча. Затем Селена повернулась к подруге и тихонько позвала.
   — Дана.
   — Я с тобой не разговариваю, — сердито отозвалась Дана.
   — Дана!
   — Отстань! И вообще, если хочешь знать, после того, как мы проведем эту чертову церемонию, я уеду вместе с Роландом!
   Селена ахнула. Слова Даны настолько потрясли ее, что она спокойно проглотила «чертову церемонию».
   — Дана...
   Больше они не разговаривали. Ни ночью, ни утром, ни днем.
 

5

   К вечеру следующего дня они добрались до нужного места — древнего храма, возвышавшегося прямо посреди леса. Судя по выглядывающим то тут, то там замшелым каменным строениям, вокруг располагалось людское поселение. Но лесные заросли поглотили его и только храм по-прежнему стоял несокрушимым оплотом цивилизации.
   Разведя костер и усадив девушек отдыхать, Роланд внимательно исследовал церковь, но ничего подозрительного не нашел. Ни признаков опасности, ни признаков Святой Печати. Самый обычный заброшенный храм.
   — Ты уверена, что Святая Печать здесь? — спросил он Селену. — Что-то я ничего не приметил.
   — Ты ожидал увидеть Святую Печать? Разве ты знаешь какая она?
   — Нет, конечно. Но я рассчитывал увидеть хоть что-то.
   — Напрасно. Печать надежно укрыта от случайного взора. Только проведя священный ритуал, мы сможем увидеть ее.
   — А мне можно будет посмотреть?
   — Нет, Роланд, — Селена отрицательно покачала головой. — Ты должен оставаться снаружи. Более того, ты не при каких обстоятельствах не должен входить внутрь.
   — Как это не при каких? А если потребуется моя помощь?
   — Ты ничего не сможешь сделать, Роланд, поверь мне. Если все пройдет гладко, к утру мы сами покинем храм.
   — К утру? Вы собираетесь начать прямо сейчас?
   — Да. Архиепископ Лирнский просил не медлить ни дня. Это слишком важное дело для Святой Церкви.
   Селена поднялась с места.
   — Нам пора, Дана.
   Кивнув, Дана встала и улыбнулась Роланду.
   — Мы скоро вернемся, — улыбнулась она. — Не забудь про обещание.
   — Дана!
   — Иду-иду!
   Дана фыркнула, показала подруге язык и решительно направилась к крыльцу храма. Следом шагнула Селена, но Роланд удержал ее.
   — Подожди-ка минутку, — он заглянул ей в глаза. — Селена, я не понимаю, к чему такая спешка? Вы бы вздремнули часок, мы же целый день топали!
   Она мягко высвободилась из его рук.
   — Вот и отдохни, можешь даже вздремнуть. И, пожалуйста, приготовь нам ужин или, скорее, завтрак. К утру мы будем очень голодные.
   Поднявшись на крыльцо, девушки с трудом сдвинули тяжелую дверь. Та натужно заскрипела, и ее скрип прозвучал в наступающих сумерках весьма зловеще. Карнелийца передернуло от неприятных предчувствий.
   — Селена, Дана, — он поднялся на крыльцо. — Давайте подождем до завтра.
   Селена покачала головой.
   — Мы должны это сделать как можно быстрей.
   Они скрылись за дверью, громыхнул засов, Роланд вздрогнул.
   — Эй, что вы делаете? — сердито крикнул он. — Как я смогу помочь вам? Немедленно снимите засов!
   Он забарабанил в дверь кулаками, но ответа не было, и карнелиец со вздохом уселся на ступенях.
   — Что будем делать, Тирри?
   Звереныш сел рядом.
   — Ты ведь слышал? Готовим ужин и завтрак. Как понимаю, кому-то придется собирать хворост и разводить костер, ну, а кому-то — сторожить вход.
   — Мне почему-то кажется, что я знаю этих «кому-то» в лицо, — усмехнулся Роланд.
   — Невероятная прозорливость для твоего племени.
   — Но-но! Опять начнешь свою песню — не проживешь и секунды, — Роланд сунул под нос Тирри кулак.
   — Как это грубо, — огорчился Тирри. — И теперь некому заступиться за единственное разумное существо средь этого мрачного леса, полного свирепых неразумных тварей. Ох, некому спасти единственное существо, чьи умственные способности многократно...
   Карнелиец сложил для щелчка пальцы, но Тирри успел увильнуть и метнулся вниз по ступенькам. Достигнув земли, звереныш обернулся и, обнаружив отсутствие погони, принялся спокойно почесываться.
   — Я же говорю — дикие, свирепые твари, — заметил он. — Они повсюду.....

Глава третья

1

   Он проснулся под утро. Медленно опустил с кровати ноги, поднялся, ощущая непривычную слабость во всем теле, и двинулся к окну. Сквозь многочисленные щели в покосившихся ставнях пробивались первые солнечные лучи, и карнелиец заулыбался.
   Дрожащей рукой он попытался открыть ставни, но те вдруг уперлись, не желая двигаться. Роланд нахмурился. Он так соскучился по солнечному теплу и свету, так давно не видел рассвета, а тут...
   Карнелиец вцепился в ставни обеими руками, готовый сорвать их с петель к чертовой матери, но в этот момент по ушам ударил стальной перезвон, и Роланд застыл. А затем очень медленно все-таки приоткрыл ставни.
   Дом находился в самой гуще леса. Деревья и кустарники подступали к самому забору, мало-помалу подминая его под себя. Из-за этого, даже с высоты второго этажа, на котором располагалась комната, Роланд едва разглядел тропинку, уходившую в лес.
   Он осуждающе качнул головой. Кто бы здесь ни жил, допустить, чтобы все подступы к дому настолько заросли, было непростительной самонадеянностью.
   Роланд бросил взгляд вниз. Во дворе сражались две девушки. Изумрудного цвета глаза, заостренные уши, пушистые хвосты, короткая шерстка на спине и ногах — это были неко. Самые коварные и опасные противники карнелийцев.
   На неко почти не было одежды: лишь короткая юбка с разрезами на бедрах, и плотно перевязанная грудь. В таком виде не то что сражаться, по лесу пройтись было бы затруднительно. Даже инуры, с их длинной и жесткой шерстью, никогда не разгуливали полуголыми...