Грацкий Вячеслав. Разлом

   — Чего еще? — нахмурился Ральф.
   — Ты бы присматривал за своей Марой, друг, — сказал Зарель. — Наш-то карнелиец парень не промах.
 

3

   — Ничего особенного я не помню.
   Роланд поворошил костер, который выплеснул в темнеющее небо сноп искр. Выбравшись за пределы огромного пепелища, оставшегося от орды монстров, они устроили привал и теперь все с нетерпением поглядывали на карнелийца.
   Откровенно говоря, ему не хотелось ничего рассказывать. Все происшедшее с ним казалось настолько заурядным, что интерес друзей был ему непонятен.
   — Ничего особенного, — повторил он. — Я почувствовал боль в сердце, а потом все исчезло в полной темноте. Как будто наступила ночь. Не знаю, сколько прошло времени, но затем я увидел свет вдалеке. Очень яркий и манящий. Ну, я и пошел к нему. А когда приблизился — увидел меч. Мой меч, только вокруг клинка полыхала легкая золотистая аура. Честно говоря, я не очень-то задумывался над происходящим. Можно сказать, все получилось само собой. Я увидел меч и взял его. Вот и все.
   — И все? — изумилась Кира. — Все-все? Больше ничего не было?
   Роланд виновато развел руками.
   — Едва коснулся меча, очнулся там же где лежал. Живой и здоровый, даже здоровее прежнего — ничего не болит, не ноет, на теле ни одной раны. В руке мой меч, такой как там, в темноте — с аурой вокруг лезвия. Ну, а дальше вы знаете.
   Рассказывать о том, что случилось в прошлом Ингельда, Роланд не стал. Это уже не имело никакого значения.
   — Меч Господа, — задумчиво сказала Кира. — Никогда не думала, что он существует. Неужели он теперь всегда будет внутри тебя?
   — Откуда мне знать? Признаться, меня куда больше беспокоит то, что передал мне Ингельд.
   — Не думаю, что тебе следует тревожиться о мече, — тихо сказала Селена. — Если этот меч действительно Меч Господа, он способен защитить тебя.
   — Хм, но тогда почему бы ему вовсе не уничтожить эту проклятую частичку дьявола?
   — Потому что для этого ты должен захотеть это сделать.
   — Но я хочу.
   Он бросил взгляд на Селену, но девушка избегала смотреть ему в глаза. А ведь еще несколько минут назад казалось, что она стала другой, и Роланд подумал было, что у него все-таки есть шанс, но... Судя по всему, девушка уже стыдилась своих недавних слез.
   Роланд вдруг ощутил, что равнодушие Селены больше его не ранит. Как будто он свыкся с этим. Примирился с ее потерей. Совсем как тогда, десять лет назад.
   Воспоминание о Тие нахлынуло и тут же ушло, не оставив привычной горечи. Роланд нахмурился — что же с ним такое? Откуда эта апатия? Неужели смерть Ингельда так подействовала на него?..
   — Все не так просто, — вмешалась Кира. — Твое желание должно исходить из сердца, а не из ума. Это очень сложно. Ты же видел, Роланд, во что превратились Хранители, а они ведь подбирались из числа святых, ну, или отличившихся аскезой монахов, так ведь, Селена?
   — В Священном Писании сказано — «праведные мужи»...
   — Вот-вот, — улыбнулась Кира. — Святые, кто же еще? Но ведь и они не устояли перед искушением.
   — Вы меня успокоили, — усмехнулся Роланд. — А ведь я даже не знаю, что это за Осколок. Правда, он был похож на рог...
   — Это и есть Рог, — уверенно сказала Селена.
   — Откуда ты можешь это знать?
   — Просто знаю, — Селена пожала плечами. — Думаю, потому что во мне их уже четыре.
   — Один из Осколков был уничтожен Мечом Господа в Разломе, — задумчиво сказал Ральф, — получается, остался только один — Хвост или Сердце. Где же искать того, кто владеет этим последним Осколком?
   — Кто бы и где бы он ни был, скоро мы с ним встретимся, — сказал Роланд. — Уверен, что Осколки притягиваются друг к другу.
   — Не знаю насчет Осколков, но, как маг с большим опытом, — с улыбкой заметила Кира, — могу сказать, что этот последний сам будет искать нас.
 

4

   После ужина, расставив посты из своих воинов, Зарель огляделся. Положив голову на руку Ральфа мирно посапывала Мара. Озабоченно хмурил брови инур, похоже, даже во сне он продолжал охранять девушку. Ворочалась Кира, прикрытая с двух сторон сестрами-неко. Возле костра, прямо с куском мяса в зубах дремал Тирри.
   Зарель обнаружил Роланда невдалеке от лагеря. Привалившись к дереву, карнелиец разглядывал звезды.
   — Не спится? — Зарель присел рядом.
   — Мне больше не нужно спать, — спокойно отозвался Роланд.
   — Как это? — опешил Зарель. — Откуда ты знаешь?
   — Просто знаю.
   — Меч?
   — Возможно. А может и Рог.
   — Ты как-нибудь ощущаешь их?
   Роланд отрицательно покачал головой.
   — Никак не ощущаю. Просто вдруг понял, что спать не обязательно.
   Они немного помолчали. Пока Зарель раздумывал как задать волновавший его вопрос, Роланд его опередил:
   — Хочешь остаться с нами?
   Неко вскинул брови.
   — Опять просто знаешь?
   — Нет, — улыбнулся карнелиец. — Это у тебя на лице написано. Да и куда тебе податься? Я ведь знаю каково неко приходится в чужих племенах, тем более вожаку.
   — Да, это правда, — помрачнел Зарель. — У нас не любят проигравших. А потерявший племя — всегда проигравший, даже если он отомстил обидчикам.
   — Можешь идти с нами. Если, конечно, знаешь, зачем это тебе?
   Зарель пожал плечами.
   — Понятно, зачем... У таких как я остается только одно.
   — Месть?
   — Пока есть кому мстить, моя жизнь имеет хоть какой-то смысл.
   — И кому ты собираешься мстить?
   — Когда Кира сказала, что нас будут искать, я кое-что понял. Твой брат — тоже жертва. Жертва того, кто затеял всю эту игру.
   — Игру? О чем ты?
   — Как это о чем? — удивился Зарель. — Тирри мне рассказал про сломанные печати и я...
   — Тирри? Ох, когда-нибудь я все-таки отрежу ему язык!
   Зарель миролюбиво вскинул руки.
   — Да ладно, брось, Роланд, он отличный парень! Так вот, выслушав его рассказ, я сразу понял — кто-то задумал собрать все Осколки...
   Роланд вспомнил слова Отшельника из воспоминаний Ингельда. Тот тоже говорил о человеке, сломавшем первую Святую Печать. И если это правда, а Роланд чувствовал, что это правда, значит догадка Киры верна — последний оставшийся владелец Осколка, или, если точнее, самый первый, будет их искать.
   — Звено в цепи, — пробормотал Роланд. — Почему ты не прислушался к Отшельнику, Ингельд?
   — Роланд?
   Зарель пристально вгляделся в него, но лицо Роланда было подобно камню.
   — Роланд, я понимаю твои чувства, но Ингельд сделал свой выбор.
   — Да, я знаю, но... Но ведь он хотел мира, — с горечью сказал карнелиец. — Он хотел прекратить войну.
   — Роланд, — Зарель нахмурился. — Знаешь, как на свет появились «белоголовые»?.. Двадцать лет назад, когда мне было пятнадцать, нашу деревню сожгли люди. Уцелел я и еще несколько подростков. И мы создали отряд «белоголовых». Отряд возмездия. И мы тоже хотели прекратить войну. Знаешь как?
   — Как?
   — Уничтожив всех людей и инуров. Сначала мы хотели истребить вас, карнелийцев, затем инуров, а после взяться за всех остальных. Понимаешь меня, Роланд? Мы тоже хотели мира, но в нашем мире не было места ни для кого, кроме неко.
   — Это было наивно и глупо, Зарель.
   — Для нас, пятнадцатилетних, это было реальностью... Очень скоро нам стали подражать, появились другие отряды «белоголовых». Через несколько лет из первого отряда в живых остался лишь я. Но недостатка в бойцах я не испытывал. Мы воевали десять лет. Это были кровавые десять лет. Но потом я устал. И не только я. Мы подняли наши племена и ушли на юг, подальше от Карнелии, инуров и крестоносцев. Мы не хотели больше войны. Конечно, недалеко оставалась граница Армании, но там, на юге Сумеречного леса крестоносцы вели себя не столь бесцеремонно. И без поддержки инуров или карнелийцев они не очень-то совались в лес. Мы прожили эти десять лет почти в мире. Я вырастил детей и на душе у меня было спокойно. Я забыл о мести. Как я думал, навсегда. Но... Эти твари уничтожили все. Всех, кто был мне дорог. Все, что я создавал годами. И я снова вспомнил «белоголовых». Конечно, эти воины не могут называться настоящими «белоголовыми», они совсем молодые, они почти не воевали, но я хорошо их учил.
   — Поэтому ты не стал нападать в нашу первую встречу?
   — Да. Наверное, я смог бы прикончить тебя, но я наверняка остался бы один.
   — Тех, первых «белоголовых» такие мысли не остановили бы.
   — Да. Поэтому мы не носим повязок.
   — Значит, снова месть?
   Зарель ответил не сразу.
   — Иногда я думаю, что смерть моих близких — это расплата за «белоголовых», — наконец тихо сказал он. — Как говорят ваши попы — наказание за грехи, — Зарель брезгливо скривился. — Но, так или иначе, мне не остается ничего другого. Так я жил и так мне предстоит умереть. И еще я знаю — тот, кто затеял все это, должен умереть. Не только потому что, в конечном счете, именно он обрек на смерть мой род и семью. Он должен умереть еще и потому, что... Думаю, в мире есть еще такие как я, уставшие от войны. Так вот я хочу убить его ради них. Понимаешь меня, командир?
   Карнелиец молча кивнул и Зарель ушел, провожаемый взглядом Роланда. Он знал, чего стоит вожаку неко назвать кого-то «командиром».
   Карнелиец вздохнул. Каких-то пару месяцев назад они с Тирри были обычными путешественниками, можно даже сказать, бродягами, а теперь... Святые Печати, Ингельд, Меч Господа, весь этот водоворот событий так стремительно затянул Роланда, что он и опомниться не успел. И, конечно же, Селена. В особенности Селена...
   Последнее время Роланд искренне завидовал инуру. Несмотря на шутки и намеки Зареля, отношения Ральфа и Мары не были похожи на отношения любовников. Да и откуда взяться таким отношениям, если девушка по-прежнему оставалась большим ребенком? Но если даже и так, Роланд все равно завидовал инуру...
   Слуха Роланда коснулись звуки чьих-то шагов. Эта была Кира и шла она к нему. Роланд знал это абсолютно точно, и для этого ему больше не нужно было внимательно вслушиваться.
   Кира села рядом, старательно глядя куда-то в сторону.
   — Можно я посижу тут? — спросила она, избегая встречаться с Роландом глазами. — Я понимаю, ты предпочел бы чтобы здесь была Селена, но... В конце концов у нее есть ее Бог, а у меня...
   Ее голос дрогнул. Роланд улыбнулся, обнял Киру и девушка немедленно прильнула к нему.
   — Сиди уж, — вздохнул Роланд. — Не могу же я прогнать королеву?
   — Вот именно. Так что повежливей.
   Они улыбнулись друг другу, а затем Кира положила голову ему на плечо и вскоре задремала. А Роланд долго еще сидел, вглядываясь в ночное небо.

Глава тридцать вторая

1

   Дорога к Арку петляла меж холмов. Разведчики-неко ушли далеко вперед, иногда взбираясь на холмы и оглядывая окрестности. Особой нужды в этом не было — орда чудовищ и крестоносцы уничтожены, и угрожать путникам было просто некому. А обнаружить загодя хозяина последнего Осколка, как уверяла Кира — могущественного мага, неко вряд ли были способны.
   Зарель, впрочем, считал, что расслабляться перед решающей битвой не стоит, и потому гонял своих неко в хвост и гриву. Роланд не возражал.
   Карнелиец знал, чувствовал, что должен что-то делать, как-то готовиться ко встрече с неведомым чародеем. В первую очередь — научиться использовать Меч Господа, который наверняка все еще в нем, во вторую — как-нибудь нейтрализовать Рог. Но карнелиец даже не пытался что-то делать. Навалившаяся вчера апатия все еще властвовала над ним.
   — А ты, Ральф, куда ты теперь?
   Роланд поравнялся с инуром, под руку с которым шла Мара. Время от времени девушка срывалась с места, чтобы сорвать на обочине дороги понравившийся цветок, и тут же бежала обратно к инуру. Ральф улыбался.
   — Мы возвращаемся в Змеиный Хвост, — сказал он. — Разыщу родственников из дальних поселений, а там будет видно.
   — Мара будет с тобой?
   — Я обещал не оставлять ее.
   — Но как же... — карнелиец запнулся, покосившись на девушку. — Она ведь... А ты — не маг.
   Инур пожал плечами.
   — Думаю, это даже хорошо, что я не маг. Знаешь, — Ральф оглянулся на отбежавшую за очередным цветком Мару, — когда она творила магию, она менялась... И мне было страшно. Думаю, будет лучше, если мы вообще забудем про эту чертову магию.
   Мара снова вернулась и сунула под нос инуру уже довольно большой букет.
   — Красиво?
   Ральф с шумом втянул воздух и улыбнулся.
   — Просто чудо!
   Роланд украдкой вздохнул и ускорил шаг.
 

2

   — Карета? Здесь?
   Роланд с удивлением вгляделся в лица разведчиков-неко. Перевел взгляд на холм, за которым, как утверждали они, и двигалась чья-то карета под охраной двух дюжин рыцарей.
   — Карета с серебряным соколом на дверях, далийские мулы, — задумчиво повторил Зарель. — Далеко не каждый дворянин может себе такое позволить.
   Роланд нахмурился, вспомнив где он видел похожую карету.
   — Архиепископ Райнхард, — тихо сказал он.
   — И всего две дюжины рыцарей? — скептически поджал губы Зарель. — Думаешь, он решил покончить жизнь самоубийством?
   — Сейчас узнаем.
   Карета, выехавшая из-за холма, была точной копией кареты, стоявшей во дворе Лирнского собора. Когда же она остановилась и из нее выбрался Райнхард, сопровождаемый отцом Дэйвом, Роланд уже не удивился.
   — Ваше преосвященство! — глаза Селены влажно сверкнули.
   Она сорвалась с места и чуть ли не бегом кинулась к Райнхарду. Рыцари угрожающе подались наперерез, но, повинуясь жесту архиепископа, расступились, и через мгновение Селена припала к руке Райнхарда.
   Роланд отвернулся. Это было превыше его сил — видеть как Селена, обливаясь слезами, взахлеб рассказывает что-то Райнхарду. Хотя, если быть предельно честным, кто же если не Райнхард мог помочь им?
   К тому же архиепископ и так уже помог. Ледяной панцирь, сковавший вчера душу Роланда, трещал и лопался по всем швам. Сердце колотилось как сумасшедшее, и Роланд отчетливо понял — будь на месте Райнхарда кто другой...
   Карнелиец прикрыл глаза, несколько раз глубоко вздохнул. В конце концов, уж кто-кто, а архиепископ меньше всего виноват в его личных проблемах.
   Волна ярости пошла на спад, и Роланд вдруг ощутил кое-что — обострившееся за последнее время чутье едва не кричало об опасности.
   Он недоуменно оглянулся, пытаясь понять, откуда исходит опасность, и в этот миг Зарель с силой сдавил ему локоть.
   — Это он! — прошипел Зарель. — Бьюсь об заклад, он и есть тот самый последний носитель Осколка!
   — Райнхард?
   — Сам посуди, кто послал Селену в тот храм, где она якобы случайно сломала Печать? Кто дал свиток, в котором неизвестно что было написано? А кто послал ее собирать остальные? Да и сюда он на кой черт приперся? И почти без охраны...
   Зарель еще что-то говорил, приводил убедительные аргументы, но Роланд уже ничего не слышал. Он почувствовал — неко говорит правду.
   — Остынь, Зарель, — сказал Роланд безжизненным голосом. — Разве ты не видишь?
   Он едва заметно кивнул в сторону Райнхарда. Зарель сдвинул брови — Селена стояла слишком близко к архиепископу. Размышлял, впрочем, Зарель недолго.
   — Селена! — позвал он. — Ты могла бы подойти сюда?
   — Зарель? — удивилась Селена. — Что случилось?
   — Я бы хотел поблагодарить тебя за помощь и попрощаться. Прости, но подойти к этому человеку — архиепископу — я не смогу, боюсь, мы от природы несовместимы.
   Среди рыцарей поднялся возмущенный ропот.
   — Видите, ваше преосвященство? — возмущенно вскричал отец Дэйв. — Я вам говорил — под предводительством этого карнелийца собралась крайне опасная банда! А вон та девчонка — королева Далии! Я уже докладывал...
   — Твари!
   Кира стиснула кулаки. Взгляд ее, обращенный к Райнхарду, едва не сыпал искрами. Еще немного и девушка пустит в ход магию.
   — Кира, — Роланд придвинулся к ней. — Кира, не сейчас, я прошу тебя.
   — Это ведь он, Роланд! — с ненавистью выдохнула она. — Это он отдал приказ уничтожить мою страну!
   — Я понимаю тебя, Кира, — прошептал карнелиец, — но у него в руках Селена. Подожди немного.
   — Подождать? — Кира вгляделась во внешне бесстрастное лицо Роланда и понимающе кивнула.
   — Селена, так ты подойдешь? — вновь крикнул Зарель.
   Пожав плечами, Селена оглянулась на Райнхарда. Взгляд архиепископа скользнул по Роланду и его товарищам, дольше всех задержавшись на Маре, наконец Райнхард улыбнулся.
   — Что ж, они ведь твои друзья, Селена? Ступай, дочь моя, попрощайся.
   Селена двигалась медленно и Роланд, не сводивший с нее взгляда, ощутил как покрывается потом. Чувства его настолько обострились, так что не отрывая взгляда от Селены, он в то же время видел и чувствовал всех.
   Отца Дэйва, что-то с жаром втолковывавшего Райнхарду, и ощущал его ненависть.
   Каждого из рыцарей, обливающихся потом в своих доспехах.
   Ральфа и Мару, с некоторым удивлением и непониманием наблюдавших за происходящим.
   Киру, уже предвкушавшую скорую расправу над архиепископом, а за ней — вцепившихся в рукояти мечей Инелию и Ирию.
   Зареля и его воинов, внешне спокойных, а внутри — как тугие пружины, готовые распрямиться в любой миг.
   И еще был Райнхард. Фигура которого с каждым мгновением все сильнее и сильнее наливалась угрозой и опасностью. И который — Роланд был убежден — ощущал все то же самое.
 

3

   Когда Селена приблизилась, Зарель мягко подхватил ее под руку и потихоньку стал отводить назад.
   — Селена, надеюсь, ты не рассказала о Мече? — шепотом спросил он.
   Девушка окинула Зареля недоумевающим взглядом.
   — Нет, но я не понимаю, какое это имеет значение? И куда ты меня ведешь?
   — Сейчас я все объясню.
   Зарель покосился на Роланда, тот коротко кивнул и двинулся вперед. Чуть помедлив, за ним шагнула Кира, пристально следя за карнелийцем и пытаясь понять — когда же...
   — Ваше преосвященство, — Роланд на ходу поклонился, — у меня есть к вам очень важный разговор.
   — Вот как?
   Архиепископ раскатисто рассмеялся.
   — Хочешь перехитрить меня, карнелиец?
   Голос архиепископа налился свинцовой тяжестью, лицо исказилось в странном, нечеловечески-хищном оскале.
   Первыми забеспокоились животные в упряжке. Испуганно фырча, они сорвались с места и вскоре скрылись за холмом. Принялись встревоженно озираться рыцари, но, конечно, допустить, что угроза может исходить от архиепископа никому и в голову не пришло. И только чуткий отец Дэйв, с глазами, похожими на чайные блюдца, истово крестясь, стал пятиться прочь от Райнхарда.
   В руках Роланда блеснул клинок, вокруг Киры, отливая всеми цветами радуги, развернулась защитная сфера, но они не успели ничего сделать.
   Сзади раздался истошный крик. Обхватив руками голову и рухнув на колени, кричала Мара. Ральф попытался коснуться ее и тотчас покатился по земле.
   Роланд крутнулся на месте, взгляд его заметался между Марой и архиепископом, бывшим уже в нескольких шагах, но принять решение карнелиец не успел — Райнхард растворился в воздухе.
   А через мгновение он уже стоял рядом с Селеной. В ту же секунду Зарель отлетел в сторону, а затем вокруг Райнхарда и Селены взметнулся смерч, расшвырявший всех — неко, инура, Киру, Роланда.
   Всех, кроме Мары. На миг показалось, что девушка как будто сделана из камня — ураганный ветер даже не покачнул ее, только чуть взъерошил волосы.
   — Аламар! — грянул из воздушной воронки необычайно сильный голос, в котором с трудом узнавался Райнхард. — Очнись, Аламар! Вспомни, кто ты есть! Аламар! Ты — Аламар!
   Мара поднималась медленно и с трудом. Ее трясло и шатало, но дело было явно не в смерче. Что-то происходило с ней. Что-то, из-за чего ее фигура расплывалась и подергивалась, точно рябь на воде.
   Ральф закрежетал зубами — под напором вихря не мог сдвинуться ни на шаг.
   — Мара, нет! — перекрывая рев смерча закричал он.
   — Просыпайся, Аламар! — гремел Райнхард.
   Роланд пытался ползти, но чем ближе он подбирался к смерчу, тем сильнее становился напор ветра и, в конце концов, карнелиец понял, что больше не сдвинется ни на пядь.
   — Мара! — крик инура был страшен.
   Мара стремительно теряла человеческий облик. Вытянулось и заострилось лицо, над глазами нависли тяжелые костистые наросты, губы растянулись в хищном оскале, обнажив звериные клыки. Разорвав одежду, быстро разрасталось и преображалось тело, и тело это больше не принадлежало женщине. Теперь это был мужчина, огромный, в два-три человеческих роста и с чудовищно развитыми мышцами. Из его спины с хрустом вылезли серые кожистые крылья и существо закричало то ли от ярости, то ли от боли.
   — Займись ими, Аламар! — донесся голос Райнхарда. — Можешь делать с ними что хочешь, но Роланда — доставь ко мне живым!
   Вихрь разом стих, медленно осела пыль и Роланд с ужасом понял, что Райнхард исчез вместе с Селеной.
 

4

   Аламар тяжело переступил с ноги на ногу. Его налитые багровым огнем глаза обежали людей. С одной стороны под командованием отца Дэйва разворачивали боевые порядки крестоносцы, с другой — спешно собирали своих Зарель и Роланд.
   Аламар медлил, похоже, размышляя с кого лучше начать, но его сомнения развеял отец Дэйв.
   — Демон! Демон из преисподней! — завизжал священник. — Изыди, дьявол! За мной, воины Господа!
   Размахивая крестом, священник решительно двинулся на демона. Лязгая железом, за ним колыхнулся строй рыцарей, но, по мере приближения, крестоносцы постепенно замедляли свой ход, и вскоре отец Дэйв оказался один на один с демоном.
   Роланд торопливо оглядел своих. Если не считать ссадин и ушибов, от смерча Райнхарда не пострадал никто. Вот только Ральф...
   Поставленный ветром на колени, инур так и остался там стоять. И он все также, не отрываясь, смотрел на демона.
   — Что будем делать, командир? — Зарель тронул Роланда за плечо и кивнул на демона. — Эта тварь скоро вспомнит про нас.
   — Но ведь это Мара...
   Заклятия священника не произвели на Аламара особого эффекта — демон лишь вздрагивал и гневно рычал. Приблизившись, Аламар схватил отца Дэйва и вскинул над собой. Священник побагровел и захрипел.
   — Это не Мара, — тихо сказала Кира. — Мары больше нет, Роланд. Это Аламар. И теперь он снова демон. Древний и опасный демон.
   — И нет способа вернуть Мару?
   — Я не знаю, — горько призналась Кира.
   Аламар швырнул священника к себе в пасть, тот успел отчаянно вскрикнуть, а затем его кости захрустели на зубах демона.
   Потрясенные этим зрелищем, крестоносцы бросились врассыпную. И тотчас же Аламар, двигавшийся до этого крайне неторопливо и даже вразвалку, продемонстрировал чудеса расторопности. Невероятно длинным прыжком он очутился прямо среди разбегающейся толпы рыцарей и принялся давить и рвать их на части.
   — Проклятие! — Зарель поежился. — Что за шустрая бестия! Что будем делать, Роланд?
   От тяжелых прыжков Аламара дрожала земля, пронзительно кричали гибнущие рыцари, заглушаемые победным рычанием демона.
   — Уходите все, — тихо сказал карнелиец.
   — Что?
   — Уходите, прячтесь, убегайте, — глухо повторил Роланд. — Или вы собираетесь сдохнуть у него в пасти? Вы не можете с ним сражаться! Зарель, уводи всех. Попробуйте укрыться по ту сторону холма.
   — Как скажешь.
   Приказав своим воинам скрыться, сам Зарель однако остался где стоял. Роланд смерил его оценивающим взглядом.
   — Ты не ребенок, Зарель. Я не буду уговаривать тебя.
   — А зачем меня уговаривать? — Зарель пожал плечами. — Я ведь не такой неуклюжий, как эти рыцари.
   Карнелиец мрачно посмотрел на Киру, также не сдвинувшуюся с места.
   — А ты, Кира? Я только что потерял Селену, и не собираюсь терять еще и тебя!
   — Я маг! — звонко воскликнула Кира. — Если уж кто и может справиться с демоном, то это я!
   — Маг, говоришь? — прорычал Роланд. — Ну так отойди в сторону и колдуй сколько влезет!
   Роланд бросил свирепый взгляд на Инелию.
   — Вы, кажется, поклялись защищать ее, чего же вы ждете?
   Сестры-неко переглянулись и, подхватив Киру под руки, потащили за холм, не обращая внимания на ее яростные протесты.
   Сожрав последнего рыцаря, Аламар сытно рыгнул, а затем взгляд его остановился на Роланде.
   Карнелиец метнулся к инуру.
   — Ральф!
   На лицо инура нельзя было смотреть без боли.
   — Ральф, очнись! Маре уже не помочь, эта тварь уничтожила ее, растворила в себе, понимаешь?
   Ральф окинул Роланда невидящим взором, медленно поднялся на ноги.
   — Я не позволю...
   Он оттолкнул карнелийца.
   — Уходи, Роланд, — глухо сказал он. — Оставь ее мне!
   — Но...
   — Уходи и скажи Кире, чтобы не трогала ее.
   Мгновение Роланд вглядывался в лицо инура, затем махнул рукой Зарелю и они отошли в сторону.
   — Ты слышал его, Зарель? Беги к Кире, и передай слова Ральфа, — тихо сказал карнелиец.
   — Ты веришь, что он...
   — Просто передай его слова, ладно?
   Пожав плечами, Зарель сорвался с места. Роланд перевел взгляд на подходившего Аламара и поежился. Рядом с демоном могучий инур выглядел детской игрушкой. Карнелиец не знал, на что рассчитывал Ральф. Но он знал другое — воин должен сам выбирать время и место своей смерти.
 

5

   — Мара!
   Аламар дернулся от крика Ральфа как от удара и замер в двух шагах от инура. Роланду даже показалось, что на морде демона проступило изумление.
   — Я знаю тебя, — тягучим рокочущим басом отозвался Аламар. — Я помню тебя. Ты — Ральф.