Грацкий Вячеслав. Разлом

   Селена тем временем подбиралась к волку все ближе и ближе. Зверь следил за ней настороженно, но с места не двигался, только верхняя губа приподнялась чуть выше.
   — Миленький, красивый волчик, — шептала Селена. — Я же ничего тебе не сделаю, я хочу просто с тобой поговорить.
   — Она, видите ли, ничего ему не сделает, — пробормотал Роланд, стискивая рукоять меча побелевшими пальцами.
   Селена подошла вплотную к зверю и присела, так что ее глаза оказались на одном уровне с глазами волка. Роланда чуть ли не трясло. Когда же девушка положила руку на загривок зверя, карнелиец едва не вскрикнул.
   Весь его опыт, все его навыки яростно протестовали против такого обращения с хищником. После Измененных в Сумеречном лесу волки были наиболее опасными тварями, отличаясь почти человеческой хитростью и коварством. Если они и не были разумными, то очень и очень близко подошли к этому порогу.
   Он невольно отвел взгляд, но легче ему не стало. Обуглившееся поле подступило к самым ногам. Прямо на глазах Роланда рассыпались пеплом последние цветы, и карнелиец быстро отступил на холм.
   Оставаться на засыпанной пеплом земле не хотелось. Очень уж все это напоминало ему о Черных Землях.
   Роланд вновь оглянулся на Селену и затаил дыхание. Прижавшись к волку, девушка продолжала что-то ему нашептывать и зверь, как ни странно, вел себя смирно. Он перестал скалиться и даже полуприкрыл глаза.
   — Если бы я не знал Селену, я бы решил, что она хочет его соблазнить, — проворчал карнелиец.
   Небо просветлело, а вслед за этим по земле прокатилась оживляющая волна. Цветы росли еще стремительнее, нежели сгорали. В считанные секунды черное поле приобрело прежний вид.
   Карнелиец покачал головой. Селена спускалась с холма, запустив пальцы в длинную волчью шерсть. Она счастливо улыбалась.
   Роланд неодобрительно покосился на волка. На миг карнелийцу показалось, что зверь насмешливо оскалился, и Роланд замотал головой, отгоняя наваждение.
   — Если бы ты со мной так разговаривала, я бы тоже согласился на что угодно, — буркнул карнелиец.
   Селена зарделась и отвернулась. Неожиданно для себя смутился и сам Роланд. Он даже открыл было рот, собираясь брякнуть что-нибудь в оправдание, но не успел.
   Мир опять преображался. Чернели и рассыпались в прах цветы, затягивалось тучами небо, а порывы ветра вновь неприятно холодили кожу.
   Селена потянулась к волку, как будто намереваясь обнять его, но тот вдруг зарычал и прыгнул на девушку. Роланд рванулся между ними, но было уже поздно. Удар передних лап волка отбросил Селену на несколько саженей и, прокатившись по земле, она потеряла сознание.
   — Ах ты, тварь!
   Над головой зверя сверкнул клинок, но тот ловко увернулся и в два гигантских прыжка вернулся на вершину холма. Роланд же склонился над девушкой и с облегчением увидел, как Селена шевельнулась и открыла глаза.
   — Не трогай его, Роланд, — прошептала она. — Я сейчас все сделаю.
   — Ну, конечно, она сделает. Ты же едва жива! Полежи пока, я разберусь с ним.
   — Роланд!
   Но он уже мчался на холм. Волк припал к земле, и карнелиец пригнулся и отвел меч для удара. Но зверь остался на месте. Он оскалил зубы, и мир как будто содрогнулся от его могучего рыка. Земля под ногами задрожала и Роланд, не удержавшись, упал на колени.
   — Что за чертовщина!
   Он попытался подняться, но рычание только усилилось. А затем земля приподнялась и ударила Роланда в лицо.
   Когда карнелиец очнулся, Селена снова подымалась к волку, шепча что-то ласковое.
   — Селена! — простонал карнелиец. — Это бесполезно!
   — Нет, Роланд, — не оборачиваясь, откликнулась она. — Теперь я поняла. Я заберу у него Клыки. Другого пути нет. Если воздействовать силой, это убьет Эльму.
   — Селена!
   Но девушка уже была в двух шагах от волка.
   — Милый мой, не бойся, — шептала она. — Я знаю, тебе так много пришлось пережить, но теперь все кончено, волчик. Я заберу у тебя это. И твоя душа больше не будет страдать. Ты снова станешь свободным.
   Она обняла волка, и Роланд закрыл глаза. Его сердце заколотилось изо всех сил, уши старательно вылавливали малейший шум, но вокруг все было спокойно, и тогда карнелиец решился открыть глаза.
   И тотчас окружающий его мир исчез в ослепительной вспышке света.
 

6

   — Роланд! Ты живой? Роланд! Хватит дрыхнуть! Вставай!
   Голос, пробивавшийся в сознание Роланда, был хорошо ему знаком. Однако ему понадобилось еще несколько секунд, прежде чем он сообразил, что голос принадлежит Кире. Карнелиец открыл глаза и обнаружил себя в том самом сарае, куда их направила Жанна. Рядом, с жалким огарком свечки сидела Кира.
   — Селена где? — Роланд торопливо поднялся, нащупал меч.
   — Я в порядке, — послышалось рядом, и карнелиец шагнул на голос.
   Селена сидела все там же, а в ее объятиях мирно посапывала Эльма.
   — Все хорошо, Роланд, — Селена устало улыбнулась. — У нас получилось. Эльма свободна.
   — Слава богам! — карнелиец отпустил рукоять меча, облегченно вздохнул.
   — Бог один! — строго заметила Селена.
   — Да-да, ты уже говорила... Но, может быть, кто-нибудь объяснит мне, где мы были с Селеной?
   — Вообще-то это я постаралась, — призналась Кира. — Когда Эльма кинулась на тебя, я использовала одно заклятие, которое, ну, скажем так, перевело ваше сознание в иную плоскость.
   — Чего ты сейчас сказала? — нахмурился Роланд.
   — Ох, ну не знаю, как еще это объяснить, — развела руками Кира.
   — Если бы не Кира, — тихо заметила Селена, — девочка погибла бы. Или погибли мы.
   Роланд внимательно вгляделся в смущенную Киру, вскинул руку, намереваясь похлопать по плечу, но, подумав, ограничился тем, что погладил ее по голове.
   — Не надо объяснений, — сказал он, улыбаясь. — Ты молодец, спасибо. Чтобы мы делали без тебя.
   Даже в жалких отсветах свечки можно было заметить, как Кира покраснела.
   — Я уже завидую твоему мужу, — шепнул Роланд, и Кира отшатнулась от него как от огня.
   — Вот еще! — фыркнула она.
   Но Роланд уже смотрел на Селену. И взгляд его был исполнен тревоги.
   — Селена, я припоминаю, ты вроде говорила о том, что собираешься забрать у нее это... Эту сатанинскую дрянь!
   — Да, Роланд. Я забрала Клыки.
   — Что? Забрала? Ты их забрала? Они что, теперь, в тебе находятся? Или я чего-то не понимаю?
   — Нет, Роланд. Ты все понял правильно, — Селена виновато улыбнулась. — Они теперь у меня.
   — Бог ты мой! Что же теперь будет?
   Роланд устало осел на землю и обхватил голову руками.
   — И что нам теперь делать с тобой, Селена?
 

7

   — Значит, вам все-таки удалось...
   Жанна отпустила Эльму и девочка с визгом бросилась в объятия матери.
   — Душа твоей дочери очищена, — магистр окинула мать холодным взглядом. — Она свободна от дьявольского проклятия, вы можете идти.
   Женщина упала на колени, обливаясь слезами и рассыпаясь в благодарностях, но Жанна рывком подняла ее на ноги и прошептала:
   — Замолчи, глупая женщина. Если тебе и следует кого благодарить, так это ее, — Жанна ткнула пальцем в сторону Селены. — Но вот тебе мой совет — не трать ни секунды и убирайся из этого города! Уходи немедленно, потому что когда уйдем мы, горожане... Ну, ты понимаешь меня. Что бы там не случилось с твоей дочкой, но ты как была ведьмой, так ей и осталась, не так ли?
   Женщина отшатнулась от нее как от огня и, схватив Эльму за руку, бросилась прочь. Повернувшись к Селене, Жанна покачала головой.
   — Вот уж не верила, если честно.
   Магистр оглядела Селену с головы до ног.
   — Но ведь и ты изменилась, девочка, — Жанна нахмурилась. — Только вот не могу сообразить, что именно с тобой стряслось? Но что-то определенно изменилось...
   Она бросила взгляд на Роланда.
   — Да и ты, воин, хмуришься больше обычного. Похоже, та тварь, что сидела в девочке, доставила вам хлопот?
   Карнелиец кивнул. Вдаваться в подробности он не собирался и категорически запретил это делать Селене.
   — Ну что ж, я вас больше не задерживаю. Прощайте!
   — Жанна, — Селена шагнула вперед. — А как же эти люди, что прятались в простынях?
   — Да в порядке они, — Жанна пожала плечами. — За исключением, конечно, самых первых жертв, тех, кто успел превратиться. Но их-то мы сразу уничтожили.
   — Уничтожили?
   — Да, милая моя. Ну, а недавние ее жертвы постепенно возвращаются к человеческому облику. Впрочем, я уверена, половина из них так и останется монстрами. Так что мне придется тут задержаться ненадолго. Думаю, эта штука мне еще пригодится.
   Она кивнула в сторону костра.
   — Неужели им нельзя помочь как-то иначе? — прошептала Селена.
   — Не забивай себе голову, девочка. Ты и так сделала невозможное для этой Эльмы. Но то была девочка, существо, в общем-то, невинное, пусть даже с дурной наследственностью. Но эти, которые сейчас прячутся под кроватями... Уж поверь, среди них немало тех, кто продал душу Сатане задолго до того, как его укусил вампир. И многим все равно, в каком облике существовать. А ты, Селена, поспеши. Райнхард ждет тебя!

Глава девятая

1

   Ингельд сидел у окна, ловко орудуя оселком. После схватки в деревне инуров даже знаменитый карнелийский клинок нуждался в правке и хорошей заточке.
   Дверь в комнату открылась без скрипа и через порог неслышно скользнула Инелия. Эта была давняя игра. Сестры, как и всякие неко умевшие незаметно подкрадываться, много раз пытались застать карнелийца врасплох. И если раньше, до его болезни, в половине случаев это удавалось, то в последнее время все усилия неко были тщетны. Но не потому, что у Ингельда вдруг обострился слух. В отличии от сестры, Инелия знала, что раньше он просто им подыгрывал. Но теперь все было иначе. Ингельд больше не подыгрывал.
   — Инелия, — не отрываясь от работы, сказал Ингельд. — Что нового? Какие сплетни нынче обсуждают в трактире?
   Неко приблизилась и обняла его за шею. Сейчас, в отсутствие отправившейся в лавку Ирии, Инелия могла позволить себе расслабиться.
   — О, Ингельд, — промурлыкала она ему в ухо. — Почему мы так мало времени проводим вдвоем?
   Ингельд улыбнулся.
   — Потому что нас трое, милая. Или ты предлагаешь сбежать от твоей сестры?
   — Нет, я люблю ее также как люблю тебя, но, знаешь, Ингельд, я иногда так устаю от нее.
   — Знаю. Ири шумная и вспыльчивая, и с ней нелегко, но ведь мы любим ее и такой?
   — Любим, — вздохнула Инелия. — Но от этого не легче.
   Ее руки пробежали по груди карнелийца, влезли под рубаху и быстро устремились вниз.
   — Инелия, у нас сейчас нет времени, — строго заметил Ингельд. — И ты еще не рассказала о том, что говорят люди.
   Инелия нехотя оторвалась от Ингельда.
   — Говорят в основном не люди, — буркнула она. — И прекрати, наконец, править свой клинок!
   — Хорошо, Инель, — Ингельд отложил оселок. — Кто же говорит?
   — Утром в город прибыло несколько семей неко, это беженцы из Рутербурга. Они рассказали, что в город нагрянули крестоносцы, так что неко едва успели унести ноги.
   Ингельд нахмурился.
   — Крестоносцы? Это плохая весть.
   — Ты их стал бояться?
   — Дело не в этом. То, что я ищу, находится под Рутербургом. И появление там Святой Инквизиции очень некстати.
   — Но как они могут помешать нам?
   — Не знаю. Но они могут. В ордене есть сильные маги, они вполне могут устроить какую-нибудь гадость. Нам надо спешить! Собирайся.
   — А как же Ирия?
   — Ты же знаешь, она может носиться по лавкам часами. Мы не можем ее ждать.
   — Но Ингельд?..
   — Инель, — Ингельд обнял ее. — Разве я говорю о том, чтобы ее бросить? Я оставлю послание трактирщику, и если Ири поторопится, она нагонит нас на подходе к Рутербургу.
 

2

   Ирия возвращалась в трактир не спеша. Инелия никогда не упускала случая напомнить ей о том, что она давно уже не котенок и должна вести себя подобающим образом — то есть не прыгать, не бегать, не играться с хвостом, и не демонстрировать по любому поводу своих чувств. Впрочем, эффект от ее слов как правило бывал прямо противоположным.
   Однако сейчас, в отсутствие сестры, Ирия была как никогда спокойна. Тем более что здесь и без нее резвилось немало детей. Как человеческих, так и Измененных.
   Это был хороший город, и он нравился Ирии. Они с Ингельдом побывали во многих городах Армании и навидались всякого. Но здесь, в Ренатаре, жили хорошие люди и отношение к Измененным было очень теплое. Ирия всегда приезжала сюда с легким сердцем.
   Когда мимо с воем и визгом пронеслась очередная стайка детишек, Ирия выловила за хвост молоденькую неко и, давясь от смеха, сделала ей замечание. На что девочка прореагировала хорошо знакомым образом — с искренним и честным видом пообещала больше не бегать, но, едва получив свободу, побежала с удвоенной скоростью.
   Глядя вслед убегающей неко, Ирия ощутила как в душе шевельнулось что-то похожее на зависть. Зависть к матери этой девочки. Впервые в жизни Ирия осознала, что она тоже хотела бы такую девочку. Или мальчика. А лучше и того и другого.
   А еще она хотела бы иметь свой дом, по которому бегали бы ее дети также, как некогда бегала она сама.
   Ирия вздохнула и замотала головой, отгоняя чересчур бессмысленные грезы. Все знают, что у неко и человека не может быть детей. О том, что она может завести детей не от Ингельда, ей даже не пришло в голову.
   Ирия заставила себя улыбнуться и заторопилась в трактир. Теперь, после заразительного примера маленькой неко, она так и норовила перейти на бег. Тем более что в заплечном мешке призывно позвякивали и благоухали многочисленные пузырьки, бутылочки и скляночки с духами, мазями, кремами и прочими замечательными вещами.
   В отличие от сестры, никогда не пользовавшейся ничем подобным, Ирия не могла прожить без них и дня. И это было единственной причиной, по которой Ирия рисковала оставлять Ингельда наедине с сестрой на столь долгий срок.
   Вспомнив о сестре, Ирия ускорила шаг. Она, конечно, любит Инелию и без раздумий отдаст за нее жизнь, но чтобы довериться ей в этом... Это было превыше ее сил!
   Она уже подходила к трактиру, когда на соседних улицах раздались воинственные крики и — Ирия широко распахнула глаза — топот копыт. Давненько она не слышала этого звука. Пожалуй, со времени их путешествия по Сумеречному Лесу, где Ингельд как раз и научил их пользоваться лошадьми.
   Но увидеть такое в Армании, было сродни чуду. Орден Святой Инквизиции особенно рьяно отслеживал такие случаи и беспощадно карал всех виновных.
   Ирия невольно замедлила шаг, желая увидеть этих смельчаков. Не прошло и минуты, как на площадь перед трактиром ворвался отряд вооруженных всадников.
   Их было не меньше пяти дюжин, но среди них, сколько Ирия не вглядывалась, она не нашла ни одного человека. Только неко и инуры.
   Ирия в полном изумлении покачала головой. Уж кому-кому, а ей прекрасно было известно, что обучить неко, а уж тем более инуров езде верхом было равносильно подвигу.
   Всадники тем временем торопливо спешились и рассеялись по площади. Часть из них нырнула в здание ратуши, другие кинулись в церковь, а остальные вломились в трактир. Сообразив, что перед ней банда разбойников, Ирия обеспокоено метнулась следом.
 

3

   Глазам Ири предстала ужасная картина. Ворвавшиеся оказались не совсем обычными разбойниками. Вместо того чтобы грабить постояльцев, они просто их убивали. Мгновением позже Ирия поняла, что убивали не всех без разбора — только людей и сопротивлявшихся Измененных. Остальных пинками загоняли в угол зала.
   Ирия уже собиралась броситься на второй этаж, где они снимали комнату, когда ее внимание привлек последний оставшийся в живых человек. Им оказался трактирщик, здоровый и коренастый мужик. Прижавшись спиной к стене, он отмахивался топором, рыча не хуже инура.
   Глаза Ирии сузились. Трактирщик был хорошим человеком. Также как и многие другие жители этого города.
   Несколько мгновений Ирия медлила. Пробегавшие мимо разбойники с подозрением косились на нее, но, наткнувшись на ее спокойный и уверенный вид, бежали дальше...
   Шум боя перекрыл могучий рев.
   — Всем назад!
   На пороге трактира показалась и двинулась к трактирщику громадная косматая фигура атамана. Могучий инур, заросший длинной черной шерстью, больше походил на медведя, нежели на инура.
   — В герои решил податься, человек? — прорычал атаман.
   Крупный и крепкий по человеческим меркам трактирщик рядом с инуром смотрелся как подросток подле взрослого.
   — Что молчишь, человек? Язык проглотил от страха? — усмехнулся инур.
   — Мне с тобой не о чем разговаривать! — отрезал трактирщик, тяжело дыша.
   По его лицу ручьями струился пот вперемешку с кровью, но решимости во взгляде ничуть не убавилось.
   — Герой, — презрительно скривился инур. — Обожаю убивать героев!
   Он шагнул вперед, даже не дотронувшись до своего меча, покоившегося в ножнах. И тогда Ирия спохватилась. Рассудив, что Ингельд и Инелия какое-то время продержатся без нее, она метнулась на выручку человеку.
   Но атаман действовал быстрее. С невероятной для такого грузного тела легкостью он увернулся от удара трактирщика, ловким движением схватил и отбросил топор, а затем его мохнатая лапища сомкнулась на человеческой шее.
   — Не смей! — закричала Ирия, расталкивая сгрудившихся вокруг разбойников.
   Человек вцепился руками в запястье инура, но, похоже, проще было разогнуть железный обруч. Инур повел налитыми кровью глазами в сторону неко.
   — Ты кто еще?
   Ирия шагнула к нему, выхватив клинок.
   — Этот человек никогда не обижал Измененных! Оставь его в покое!
   — Это человек! — рявкнул инур. — Для меня этого достаточно! Я прав?
   Разбойники ответили дружным ревом.
   — Смерть ему! Смерть людям!
   — Мы призваны Создателем очистить землю от этой грязи, называемой людьми! — рычал инур. — Земля будет очищена также и от таких как ты предателей! От всех тех, кто забыл о своем происхождении и подался людям в услужение!
   — О чем ты говоришь? — Ирия задохнулась от ярости. — О каком предательстве? О каком услужении?
   Послышался хруст, и на пол упало мертвое тело трактирщика. Инур брезгливо вытер о свою шерсть руку.
   — А ведь я знаю тебя, — атаман ткнул в нее пальцем. — Я слышал о двух неко, живущих с человеком. Похоже, ты одна из них. Я угадал?
   Затравленно оглянувшись, Ирия отступила к лестнице.
   — Взять ее! — взревел инур. — Брать живой! Нам нужны ее дружки!
   Невероятным прыжком, на который способны только неко, Ирия перемахнула большую часть лестницы. Сзади загремели сапоги, но куда больше ей не понравились мелькнувшие впереди тени. Это были ее сородичи-неко, не менее впечатляющим прыжком заскочившие на верхнюю галерею и преградившие ей путь.
   Их было трое. Трое ровесников Ирии, очень легких и подвижных. Ирия не хотела убивать соплеменников, по какой-то нелепой прихоти оказавшихся в банде полудурка-инура. Но сзади послышалось злобное рычание, и она поняла, что у нее нет выбора.
   Мечом молодые неко владели гораздо хуже, чем прыгали. Ирия без труда проскользнула мимо них, сделав лишь три коротких выпада. За спиной раздался шум падающих тел, но Ирия не оглядывалась. Ее внимание было приковано к дальней по коридору двери, а в душе медленно нарастала злость.
   Она уже догадывалась, что могло заставить Ингельда и ее сестричку ослепнуть и оглохнуть настолько, чтобы не услышать прорвавшихся в город разбойников. И Ирии очень не нравилось то, что она ожидала увидеть за дверью.
   Она была уже рядом с комнатой, когда ей под ноги швырнули ножны. Ирия споткнулась и растянулась во весь рост. В ту же секунду у нее вырвали из рук клинок, а затем крепкий удар в затылок заставил окружающий ее мир подернуться дымкой.
   — Ингельд! — закричала она.
   Ответом был лишь разбойничий гогот. На Ирию обрушился град ударов, и она сжалась в комок, прикрывая руками голову. Удары сыпались со всех сторон, многие старательно целили в лицо, очень скоро губы ее распухли, а рот заполнился кровью.
   — Ингельд! — ее крик больше походил на стон.
   Получив несколько особенно точных ударов в голову, Ирия потеряла сознание. И уже не услышала повелительного крика атамана, остановившего избиение.
   Придя в себя, она с трудом открыла заплывшие от побоев глаза и прямо перед собой разглядела огромные кованые сапожищи.
   — Попалась, крошка!
   Чья-то пятерня больно ухватила ее за волосы и потянула вверх. Она попыталась вывернуться, но ее встряхнули, до клацанья в зубах, а затем она оказалась лицом к лицу с атаманом. Тот оскалился, показывая ряды крупных желтых зубов, изо рта воняло.
   — Ингельд! — жалобно вскрикнула она.
   — Бедная девочка, — ухмыльнулся инур. — Ты надеялась застать здесь своего друга?
   Он махнул рукой за спину. Дверь была распахнута, и Ирия увидела совершено пустую комнату.
   — Твои друзья сбежали, девочка. Они бросили тебя. И меня это ничуть не удивляет. Всем известно, что слово «верность» для людей, как и для неко — лишено всякого смысла.
   — Ты лжешь! — Ирия замотала головой, борясь с подступающими слезами. — Ингельд!
   — Ты отказываешься верить своим глазам? Как это похоже на ваше трусливое племя.
   — Ингельд! — Ирия сорвалась на визг.
   Инур легонько хлопнул ее по щеке, голова Ирии мотнулась, и мир вновь покачнулся.
   — Забудь о нем! Тебе уже пора кричать мое имя, девочка, — усмехнулся инур. — Меня зовут Конрак, что означает Вселяющий Страх. Запомни это имя. Скоро ты будешь кричать его очень и очень часто.
   Продолжая удерживать ее за волосы, свободной рукой он легко сорвал с нее всю одежду и принялся поворачивать во все стороны. Она попыталась ударить его, но он снова хлестнул ее по щеке. Сознание помутилось, и Ирия обмякла.
   — Так-так, в общем, ничего, — пробормотал Конрак, оценивающим взглядом прохаживаясь по ней. — Синяки заживут, ребра срастутся. Правда, худосочная, но это все проклятая кошачья порода. А вы как думаете, братья, годится она для меня? Или вам отдать?
   Разбойники ответили разрозненными выкриками, но их перекрыл истошный вопль Ирии.
   — Ингельд!
   Ее резкий взвизг заставил инура дернуться, его могучая длань чуть разжалась и Ирия оказалась на свободе. Собрав остатки сил, она метнулась в комнату.
   Каждое движение причиняло невероятную боль, но она знала, что это ничто, по сравнению с тем, что ожидает ее в лапах Конрака. Знала и, стиснув зубы, не останавливалась ни на миг. Торопливо задвинула один засов, другой, дверь содрогнулась от ударов, но Ирия уже подтащила к порогу шкаф.
   — Открывай, сучка! — прорычал Конрак.
   Дверь потрясли удары, но тяжелый шкаф сдержал напор инура. Ирия обессилено опустилась на пол. Из глаз ручьем хлынули слезы, и у нее не было ни сил, ни желания их сдерживать.
   — Ингельд!
   — Тоскуешь по дружку? — заревел из-за двери Конрак. — Похоже, я тебе не очень-то по нраву? Ну что ж, тогда ты так и подохнешь здесь! Сейчас я сожгу этот дом! И у тебя будет немного времени, чтобы передумать! Слышишь?
   Слезы текли по ее лицу, но Ирия не могла даже шевельнуться. Силы окончательно покинули ее. Она могла только шептать. Шептать единственное имя, которое вселяло в сердце надежду.
   — Ингельд... Ингельд...
 

4

   Ренатар остался позади, когда Инелия решилась обернуться.
   — Ингельд! Смотри!
   Карнелиец недовольно обернулся.
   — Что еще?
   — Над городом дым!
   — Ну, мало ли что там могло случиться?
   Ингельд пожал плечами.
   — Поспешим, Инель, у нас нет времени. Никуда Ири не денется, рано или поздно догонит.
   Инелия медленно покачала головой.
   — У меня нехорошее предчувствие. Мне кажется, с Ирией что-то стряслось.
   — Глупости! Ну что могло случиться с ней в Ренатаре? Это самый безопасный для неко город в Армании.
   — Но туда могли нагрянуть крестоносцы. Нас же они нашли?
   — Мы прятались в Сумеречном Лесу, на границах которого и размещена большая часть Святого ордена, понимаешь меня? — терпеливо объяснил Ингельд. — Здесь, в центре Армании их отряды как капли в море. Если они куда и направятся, об этом станет известно задолго. Ты же видела — из Рутербурга успели уйти все Измененные.
   — Я понимаю. Но мое сердце подсказывает...
   — Инелия, у нас очень важное дело, я не могу больше ждать. Ты со мной?
   Губы Инелии задрожали.
   — Ингельд! Я... Мы... — она отвернулась и бросилась в направлении города.
   — Проклятие, — Ингельд поморщился. — Что это на нее накатило?
   Некоторое время он молча смотрел ей вслед, затем его лицо исказила гримаса гнева.
   — Какого дьявола? — прорычал он. — Чего я жду?
 

5

   Трактир быстро занимался огнем. Когда Инелия добралась до него, языки пламени уже подбирались ко второму этажу. Вся площадь была запружена глазеющими разбойниками. Впереди, ближе всех к трактиру стоял высокий могучий инур.
   — Не передумала еще? — заорал он, поглядывая в окно второго этажа.
   Сердце Инелии екнуло. Ей показалось, что из трактира донесся слабый голос Ирии. Не раздумывая, она сорвалась с места и кинулась в толпу, расталкивая разбойников.
   Подбежав к входу, Инелия в ужасе застыла. Перед ней высилась сплошная стена огня, к которой и подойти-то было невозможно. Инелия со стоном отступила. Ее глаза забегали по окрестным домам, но трактир стоял особняком, и запрыгнуть с соседней крыши на второй этаж также было невозможно. К горлу Инелии подкатил комок.