Грацкий Вячеслав. Разлом

   — Роланд! — Селена почти кричала. — Не смей!
   — К демонам твоего бога! В преисподнюю! В вашу дурацкую преисподнюю! Все! Я собираю вещи!
   Роланд развернулся и чуть ли не бегом бросился к выходу. Стиснув кулаки, Селена смотрела ему вслед, в ее глазах заблестели слезы. Сердце ныло, но она была уверена, что поступает правильно. Служение Богу — ее судьба.
 

7

   Собираться, впрочем, Роланд не стал. Покидать дворец в такое время было просто глупо, к тому же это могло вызвать ненужные расспросы. Да и не юноша он безрассудный, чтоб вот так. Нет, он спокойно выспится, а утром вернет ей все деньги и удалится восвояси. Он имеет на это полное право!
   Он бухнулся на кровать, но, не пролежав и минуты, вскочил и принялся бесцельно кружить по комнате. Мысли волей-неволей возвращались к Селене.
   — Что со мной? — пробормотал он. — Да с чего я взял, что влюбился? Я просто немного выпил, вот и все! Чего тут расстраиваться?
   Роланд в очередной раз обшарил взглядом комнату. Тирри явно не торопился возвращаться. Пир был в полном разгаре и звереныш, очевидно, продолжал наслаждаться всеобщим вниманием.
   — Проклятие! Всякий раз, когда этот грызун нужен, его нет!
   Карнелиец уселся за стол и уставился на догорающую свечу. Огонек затрепетал от его вздоха, задергался, но постепенно выровнялся. Роландпонимающе закивал и аккуратно провел ладонью над огоньком.
   — Ты прав, малыш. Мне нужно успокоиться, только и всего. За десять лет я обошел почти весь мир, я сражался... Да с кем я только не сражался! — Роланд пожал плечами. — И что на меня нашло? Из-за какой-то сопливой девчонки! Да к тому же священницы. Я был просто смешон. О, боже, я выглядел так глупо! А может здесь что-то добавляют в вино?
   Он поскреб затылок.
   — А ведь точно. Мы дорогой сколько вина выпили и ничего. А тут вон как развезло. Да, точно! Это все здешнее вино. Проклятые далийцы!
 
   Дверь отворилась от резкого толчка, в комнату впорхнула Кира и тотчас наткнулась на враждебный взгляд карнелийца.
   — Стучаться у вас в Далии не принято? — пробурчал он с неожиданной даже для себя злостью.
   — Прости, привычка, — вздохнула Кира. — Как особа королевской крови я могу беспрепятственно входить куда и когда угодно. К тому же, ты ведь одетый, что тебя смущает?
   Карнелиец хмыкнул, вытряхнул из мешка оселок и обнажил клинок. Тот был в идеальном состоянии, но сейчас это не имело значения. Правка и заточка клинка обычно помогали Роланду успокоиться.
   — Что с тобой?
   Кира обошла его кругом, рассматривая так, точно впервые увидела.
   — Ты на себя не похож. Что происходит?
   — Я же говорил, нельзя мне во дворец.
   Принцесса поморщилась.
   — Думаю, дело не в этом, — задумчиво заметила принцесса. — Впрочем, так или иначе, но в таком состоянии ты вряд ли нам подойдешь.
   — Кому это нам?
   — Королевской семье Далии и... — она запнулась, а потом с вызовом бросила. — И мне лично!
   — Ну и зачем мне подходить вам? — усмехнулся карнелиец, продолжая обрабатывать клинок. — Хочешь дельце подкинуть? Так я и так, Селену вон охраняю. Пока...
   — Тебе надо в прорицатели, Роланд. Нам действительно нужна твоя помощь. Только вот учитывая твое состояние...
   — Да что ты привязалась к моему состоянию? — воскликнул он. — Я же говорил — не люблю я дворцов! Не люблю этих церемоний, этих дурацких пышных нарядов, этих сладковонючих придворных. Тьфу!
   — Значит тебе и мое платье не понравилось? — нахмурилась Кира.
   — Твое? — Роланд замялся. — Ну, твое очень даже ничего. В отличие от этих павлинов, ты, в общем-то... ну, красивая.
   Кира резко отвернулась, ощущая как краска заливает лицо. Однако внимание карнелийца по-прежнему было приковано к оружию.
   — Правда? — слабым голосом спросила она.
   Кира с ужасом ощутила как ее сердце готово выпрыгнуть из груди. Это было странно. Это было странно и непонятно. Они ведь столько времени провели рядом. И болтали о чем ни попадя, и вместе в речке купались, одевались-раздевались, почти не скрываясь. Казалось бы, привыкла к нему, почти как к брату, а тут...
   — Правда, Кира, — Роланд тяжело вздохнул. — Если честно, никак не могу поверить, что ты принцесса. Может потому и хандрю. Все ж таки столько дней вместе. Сначала мальчишка-оборванец, потом девчонка-бродяжка, в общем, привязался я к тебе, как к младшей сестренке.
   Кира вздрогнула.
   — А тут вдруг — принцесса, — продолжал он. — Не каждый день, знаешь ли, такое.
   Точильный брусок завжикал по лезвию с удвоенной силой. Кира робко присела на край кровати.
   — Роланд, — тихо позвала она. — Но ведь я осталась прежней. Принцесса — да, ну что же теперь, я не человек? Я бы хотела, чтобы между нами все осталось по-прежнему, ты будешь просто Роланд, а я Кира.
   — Честно?
   Карнелиец впервые заглянул ей в глаза и девушка задрожала, готовясь услышать нечто очень и очень ужасное. Она не смогла ответить, горло что-то сдавило и Кира просто кивнула.
   — Кира, вряд ли будет по-прежнему. Да, мы можем, когда рядом нет твоих придворных, называть друг друга как раньше. Но это будет лишь видимость, ты ведь умница, ты ведь все понимаешь.
   Она отрицательно замотала головой, хотя отлично все поняла. Глаза заблестели и Кира торопливо отвела взгляд.
   — Потому что ты принцесса. А я хоть и дикарь, как ты часто повторяла, но могу себе представить, что такое принцесса, что такое королевская семья, власть, долг, ответственность за страну и так далее. Ты отлично понимаешь о чем я говорю, понимаешь, пожалуй, даже лучше чем я. Ты ведь от этого пыталась убежать? Но кровь оказалась сильнее, Кира. Стоило услышать о разбитых Печатях, как ты рванула домой едва ли не обгоняя нас.
   Из глаз Киры ручьем хлынули слезы и она закрыла лицо ладонями.
   — Кира? Ну что ты...
   Роланд вздохнул и, преодолев слабое сопротивление, прижал ее к себе.
   — Куда тебя понесло? — проворчал он. — Сидела бы дома, во дворце, вон у вас тут фонтаны на каждом шагу...
   — А сам-то чего? — сквозь слезы бросила она.
   — Ну я, я мужчина.
   — А я принцесса!
   — А если принцесса — нечего тогда плакать. Принцессы не имеют права плакать.
   — А если хочется? — тихо спросила она, чуть успокоившись.
   — Ну, если сильно хочется, то немножко можно, — согласился он.
   — Спасибо, что разрешил, — буркнула Кира.
   Она отступила на шаг, не отрывая от Роланда сердитого взгляда. Карнелиец улыбнулся.
   — Надумаешь еще поплакать — приходи, — заметил он.
   — Не дождешься!
   — Ну, нет так нет. А теперь давай рассказывай, что у вас в королевстве случилось? — попросил Роланд. — А то ведь глядя на Аламарские башни и не скажешь, что вам может что-то всерьез угрожать.
   — Может, — тихонько сказала Кира. — Еще как может. Помнишь я рассказывала об ангеле Аламаре?
   Роланд кивнул.
   — Я рассказала не все. Есть еще кое-что, о чем знают в Далии лишь маги. Именно Аламар после Великой Битвы привел выживших людей на это место. Он заложил город, он передал нашим предкам многие знания, он установил первые законы. А затем ушел в подземелья, оставшиеся еще от древнего города. Перед тем как уйти он сказал, что если случится беда, если городу будет угрожать смертельная опасность, его можно будет разбудить. И он вернется. Вернется, чтобы снова помочь людям. Однажды такая беда случилась...
   — Инквизиция?
   — Нет, что ты, это случилось гораздо раньше, более тысячи лет назад...
   — Что? Ты что-то путаешь. Насколько я слышал, тысячу лет назад родился ваш Спаситель.
   — Это позиция Церкви. Но здесь, в Далии, нам известно многое из того, что Церковь никогда не признает. Башни никогда не позволяли захватить город. Аламар никто не грабил и не жег. Сюда ни разу не смогли пробиться орды Измененных. Поэтому в наших библиотеках сохранилось множество древних книг, многие из которых были написаны вскоре после Великой Битвы. К сожалению, далеко не все из них понятны нам, но все-таки кое-что мы смогли уяснить. Например, мы узнали, что Спаситель в действительности родился гораздо раньше...
   — Ты хочешь сказать, что сейчас вовсе не тысячный год нашей эры?
   — Да, Роланд. Но даже здесь, в Далии, это знают очень и очень немногие.
   — И какой по-вашему сейчас год?
   — К сожалению, мы не знаем точно. Имеющиеся книги порой противоречат друг другу.
   — Ну хоть примерно?
   — Примерный год я могу назвать, но только имей в виду, что наши исследования не прекращаются ни на миг, так что и этот год может быть отодвинут еще дальше в прошлое.
   — Не томи, Кира, который сейчас год?
   — Примерно двухтысячный год от рождения Спасителя.
   — Ничего себе! Так что же получается? Не тысячный, так двухтысячный? Как ни крути, а конец света все равно на носу, так что ли? — Роланд рассмеялся.
   — Не вижу причин для смеха. Конечно, у вас, карнелийцев, все еще процветает политеизм...
   — Что процветает? — нахмурился Роланд.
   — Я хотела сказать, ваша древняя вера. Боги огня, воды, неба, земли и прочие, так что вам, конечно, трудно принять мысль о конце света, но, поверь, все это действительно более чем серьезно.
   — Я бы не сказал, что мы не верим. В конце концов легенды о Великой Битве сохранились и у нас. Чтобы тогда не случилось — битва Спасителя с Дьяволом, или битвы наших древних богов, времена были и впрямь тяжелые. Чтобы не случилось в прошлом, это может повториться.
   — Конечно. Да ты и сам видел — Печати разрушаются одна за другой! А у нас тут еще и Аламар...
   — Аламар? А что с ним?
   — Однажды его разбудили и он помог изгнать орды врагов. Не знаю, кто это был, Измененные, или кто-то еще, но Аламар спас наш город. Но потом, уходя в катакомбы, сказал, чтобы его больше не будили. Он сказал, что очень устал, что изнемогает в битве со своим бывшим хозяином. А если он проиграет эту битву... В общем, если это случится, он превратится в демона и разрушит город!
   — Он непостоянен как женщина, этот ваш Аламар, — Роланд усмехнулся. — То демон, то ангел, то опять черт знает кто.
   — Не говори так! — топнула ногой Кира. — Неужели непонятно, что душа Аламара куда важнее для Сатаны нежели твоя или моя?
   — Ладно-ладно, что же все-таки стряслось у вас? Разбудили?
   — Да, — Кира отвела взгляд. — Один из наших ученых... Ты слышал о нем, это величайший ум нашего времени, Леон Винчийский, совершил ужасную ошибку. Недавно, узнав о том, что Святые Печати рушатся, он запаниковал, спустился в катакомбы и провел ритуал пробуждения Аламара.
   — И что Леон?
   — Погиб, защищая учеников, помогавших в церемонии, но только одному из них удалось спастись. Он-то и рассказал...
   — Значит, Аламар вновь переметнулся? — насмешливо заметил Роланд.
   — Мне не нравится твой тон, — сердито бросила Кира. — Он не переметнулся. Если бы это было так, от нашего города остались бы... Да ничего бы не осталось. Аламар, он... Он потерял разум.
   — Что?
   — Спасшийся ученик рассказал, что Аламар впал в безумие. Он то разрушает и уничтожает все, что попадается под руку, то впадает в состояние полусна.
   — Из огня да в полымя, — карнелиец улыбнулся. — Значит ты предлагаешь мне спуститься в подземелье и убить вашего спятившего демона-ангела Аламара?
   — Нет! Убивать никого не надо. У Аламара Осколок. Нам надо всего лишь...
   Роланд изменился в лице. Он вцепился в Киру и с силой встряхнул ее.
   — Нет! — заорал он. — Раздери вас демоны вашей преисподней! Только не говори мне, что ты уже получила согласие Селены, что мне придется только...
   Кира спрятала глаза, и Роланд выругался сквозь зубы.
   — Вот оно как... Ты настоящая... принцесса! — скривился он.
   Кира дернулась как от оплеухи и выбежала вон.

Глава семнадцатая

1

   Роланд заглянул в подземелье, подсвечивая себе факелом. Повеяло сыростью и холодом, огонь выхватил из темноты мокрые стены и большие лужи. Карнелиец поморщился и перешагнул порог.
   — Смелее, здесь никого, — бросил он, не оборачиваясь. — Во всяком случае пока...
   Ральф и Селена шагнули следом. Тотчас за спиной громыхнули двери, загремели засовы и замки. Роланд оглянулся с усмешкой.
   — Вот далийские трусы и показали свое гнилое нутро!
   — Роланд, остынь, — заметила Селена. — Нам надо идти.
   Вперед шагнул Ральф, поглаживая рукоять секиры, повел носом.
   — Я пойду первым, — сказал он. — У меня чутье все-таки получше.
   — Лучшее чутье у Тирри, — проворчал карнелиец. — Вот только этот мелкий прохвост отказался спускаться сюда. Вот уж кто самое здравомыслящее существо из нас.
   Они медленно спустились по каменным ступеням в подземный зал с низким сводчатым потолком и огляделись. Справа и слева зияли черные жерла коридоров.
   — Думаю, нам туда, — Ральф махнул рукой влево и бросил вопросительный взгляд на Селену.
   Девушка кивнула, и они двинулись в левый проход.
   — Хоть убей, но я не понимаю тебя, Селена, — вздохнул Роланд. — У тебя же есть миссия, которую доверил тебе ваш уважаемый архиепископ. А ты бросаешься помогать кому ни попадя, рискуя жизнью и своим архиважным поручением.
   — Спаситель заповедовал не отказывать просящим.
   — О, ну, конечно, Спаситель, конечно, куда же без него! Но, по-моему, твой Спаситель больше обрадовался, если бы ты занялась более важным делом...
   — Роланд! Ведь это я посвятила себя служению Господу, позволь же мне судить о важности той или иной миссии.
   — Посвятила служению! — передразнил карнелиец, ощущая как на него накатывает злость. — Этого я тоже не понимаю. Молодая девушка должна посвящать себя мужу, а не богу. Она должна выйти замуж, нарожать детей, вот ее предназначение. А уж в старости, конечно, можно себя и богу посвятить...
   — Роланд, я не хочу с тобой спорить.
   — И не надо со мной спорить. Потому что я говорю прописные истины. Можем даже Ральфа спросить. Ральф, кого, по-твоему, должна любить женщина — бога или мужчину?
   Инур пожал плечами.
   — Если все женщины будут любить бога, наше племя вымрет, — тихо заметил он.
   — Вот она, истина! — обрадовался Роланд. — Слышала, Селена?
   Ей не хотелось говорить на эту тему, но подземелье действовало угнетающе, а спор, пусть даже такой бессмысленный, помогал немного отвлечься.
   — Должна любить, должна посвятить, должна выйти замуж, должна рожать. Слово «должна», похоже, из числа твоих любимых?
   — Слово как слово, — карнелиец нахмурился. — Что не так?
   — Мне кажется, я не смогу тебе этого объяснить. По-моему, мы говорим на разных языках.
   — И не надо мне ничего объяснять! — взорвался Роланд. — Мне, между прочим, уже двадцать пять лет и пятнадцать из них я провел в сражениях. А тебе, насколько я помню, и семнадцати еще нет! Да и носа ты дальше отцовского двора до сих пор не высовывала! Так что же ты мне можешь объяснить?
   — Роланд, возьми себя в руки!
   Ральф развернулся и его тяжелая длань рухнула на плечо карнелийца. Роланд дернулся и сбросил его руку.
   — Ральф, ты тоже решил мне что-то объяснить?
   — Что с тобой, друг? — Ральф покачал головой. — Какая муха тебя укусила?
   Некоторое время воины свирепо буравили друг друга глазами, до тех пор, пока невдалеке не послышался возглас Селены.
   — Смотрите!
   Селена стояла на пороге подземного зала и вглядывалась в темноту.
   — Смотрите! — повторила она, когда воины подбежали к ней.
   На другом конце зала показалась девушка, совершенно обнаженная, окутанная светящимся ореолом.
   — Кто это? — вскинул брови Роланд. — Это и есть Аламар?
   — Не знаю, — Селена пожала плечами. — Но свет вокруг нее — это проявление божественной силы.
   — Церковное заклятие, короче говоря, — усмехнулся карнелиец.
   — Что будем делать? — спросил Ральф. — Может быть это одна из помощниц Леона, выжившая после церемонии?
   Они еще размышляли, когда девушка заметила их факелы и лицо ее осветилось радостью. Она всхлипнула и бросилась к ним.
   — Что будем делать? — повторил Ральф, его рука легла на рукоять секиры.
 

2

   Инур шагнул навстречу бегущей девушке и та со слезами бросилась к нему в объятия. Ореол вокруг нее погас и более она ничем не отличалась от самой обычной девушки.
   — Я так рада, что вы нашли меня! Я все время была одна! Я устала и мне было очень страшно!
   — Все хорошо, все хорошо...
   Ральф неловко гладил ее по голове, бросая то на Селену, то на Роланда вопросительные взгляды. Но они молчали. Тишину нарушали только всхлипы незнакомки, да успокаивающий шепот Ральфа.
   Отчаявшись добиться от друзей каких-либо указаний, инур наконец решил действовать сам. Первым делом укутал девушку в свой плащ и вытер ей слезы. Затем извлек из дорожного мешка кусок шерстяной ткани, порвал надвое и плотно замотал ей ноги.
   — Так-то будет лучше, ты только по сухому ходи, — удовлетворенно заметил он.
   Взгляд инура пробежался по озадаченным лицам Селены и Роланда, и вернулся к незнакомке.
   — Как зовут тебя, милая? — ласково спросил он.
   Глаза ее распахнулись до предела.
   — Зовут? — повторила она. — Как меня зовут? Как меня зовут?..
   Селена и Роланд переглянулись.
   — Она могла потерять память, — заметил карнелиец. — От потрясения или травмы.
   Роланд тронул девушку за плечо.
   — Эй, ты помнишь как здесь очутилась?
   Та в страхе прижалась к Ральфу.
   — Как здесь очутилась? — пролепетала она. — Я не помню! Я ничего не помню!
   Ее затрясло, из глаз вновь хлынули слезы.
   — Успокойся. Все будет хорошо, — пообещал Ральф. — Сейчас поднимемся в Аламар...
   — Аламар... — повторила девушка, стуча зубами. — Аламар...
   — Ты вспомнила это слово? Молодец! — похвалил ее Ральф. — Скоро ты вспомнишь и все остальное.
   — Аламар... — продолжала повторять незнакомка. — Аламар...
   — Селена, так мы возвращаемся? — спросил инур.
   Взгляд Селены, прикованный к девушке, потемнел.
   — Отпусти ее, Ральф! — резко бросила она.
   — Что такое?
   — Отпусти ее немедленно! — Селена почти кричала. — Разве ты не видишь?
   Ральф расцепил объятия и отступил на шаг. Девушка обхватила себя за плечи, ее била крупная дрожь.
   — Что я должен видеть? — удивился Ральф. — Она просто замерзла...
   — Она меняется, — прошептала Селена.
   Ральф вгляделся и отступил еще на пару шагов. Девушка не просто дрожала. Ее тело вздувалось буграми, как будто под кожей ворочалось, пытаясь вырваться наружу какое-то существо.
   — Отходим!
   Роланд сватил друзей за руки и потащил их вглубь прохода. За спиной послышался протяжный стон — начавшись как тонкий, женский, он быстро превратился почти в звериный рев.
   Все трое невольно обернулись и увидели демона. Огромный, его голова упиралась в потолок, с горящими багровым огнем глазами, с когтистыми руками-лапами, и звериным оскалом.
   Превращение еще не завершилось, из его тела то и дело с хрустом вырастали все новые и новые шипы, какие-то костяные гребни, и демон время от времени рычал.
   — Это — Аламар? — растерянно спросил Ральф. — А где же та девушка?..
   — Я слышал, ангелы и демоны легко меняют как пол, так и обличье, я прав? — Роланд покосился на Селену.
   Селена кивнула.
   — Но ведь она... — Ральф никак не мог смириться с такими разительными переменами в облике девушки.
   — Ральф, разве не видишь, твой плащ у ног этого монстра, — заметил Роланд. — Это она и есть, или он, как тебе больше нравится.
   — Вы, двое, оставайтесь здесь, — внезапно сказала Селена. — Я знаю, что нужно делать.
   Она вскинула руки и подземелье залил неяркий свет.
   — Вот так будет лучше, — прошептала она и шагнула вперед.
   — Селена, я с тобой!
   Следом двинулся было Роланд, но Селена резко обернулась и уперлась ему в грудь ладонями.
   — Тебе нельзя, — отвернувшись в сторону, сказала она. — Аламар может убить тебя.
   — А ты?
   Роланд взял ее за подбородок и заглянул в глаза.
   — Ты о себе подумала? Аламар не та девчушка...
   Она попыталась вырваться, но Роланд удержал ее.
   — Селена...
   — Я должна это сделать, — тихо сказала она. — Господь не оставит меня! Отпусти!
   Она наконец вырвалась и быстрым шагом двинулась к Аламару.
   — Я скоро возненавижу твоего господа! — прошипел ей вслед Роланд.
   Аламар тем временем закончил превращение и его горящий взгляд остановился на приближающейся к нему девушке.
   — Священница? — низким голосом проревел демон.
   — Я еще не приняла сан, — ответила Селена, остановившись в нескольких шагах.
   — Это не имеет значения! Ты уже давно ему служишь!
   — Ты тоже служишь ему, — мягко ответила Селена.
   Ответом ей стал дикий смех, от которого дрогнули древние своды.
   — Я больше никому не служу! Я — Аламар! Я — свободен!
   — Если ты не служишь Добру, ты служишь Злу.
   — Какая наивность! — Аламар снова засмеялся. — Только служители Церкви способны на такую глупость! И только такая юная девочка как ты может не знать, что Добро и Зло существуют лишь в вашем, человеческом воображении!
   — Тебе не удастся сбить меня с толку, — покачала головой Селена. — Моя вера...
   — Вера? — перебил ее Аламар. — Вера — это единственное, что у тебя есть! И с этим ты посмела выйти против меня?
   — Вера, это все, что мне нужно.
   — Святая простота! — захохотал Аламар. — А как насчет знаний? Разве тебе не интересно узнать кем в действительности был твой любимый Спаситель? А кем был Сатана?
   — Я знаю достаточно...
   — Ты ничего не знаешь! Может быть тебе интересно узнать, что скрывается в твоей собственной душе?
   — Ты не смеешь! — повысила голос Селена.
   — А что ты мне сделаешь? Прочитаешь молитву?
   — Я очищу тебя от Зла! И ты вспомнишь, что ты был верным слугой Господа!
   — Это уже в прошлом! — усмехнулся Аламар. — Я уже вырос из этого глупого дуализма! Но вот вопрос — кто очистит от так называемого «Зла» тебя, девочка? Я хорошо вижу, в тебе сокрыта не только фанатичная священница! О, я отчетливо вижу темные и бурные страсти, что вздымаются в твоей душе!.. Например, я вижу образ молодого человека... Тебе назвать его имя, девочка?
   Начавшая было читать молитву Селена запнулась.
   — Замолчи! — вскрикнула она почти жалобно.
   Она с трудом взяла себя в руки и вновь начала молитву.
   — Его зовут Роланд.
   Голос Селены дрогнул, но она не прервала молитвы.
   — Знаешь, что я думаю? — продолжал Аламар. — Думаю, ты любишь Роланда гораздо сильнее нежели своего Спасителя!
   — Ты лжешь! — закричала Селена. — Ты лжешь! Ты лжешь!..
   Роланд не верил собственным ушам. Он бросил беспомощный взгляд на Ральфа.
   — Это ведь ложь? Аламар лжет, чтобы смутить ее?
   Инур неопределенно хмыкнул.
   — Разве ложью можно так смутить?
   — Так это правда?
   — Ты, Роланд, может и хороший воин, но... — Ральф неопределенно пожал плечами.
   — Что значит твое «но»?
   — Ты просто слепец. Даже я понял это, едва очутился в вашем отряде.
   — Что ты понял? — тупо спросил карнелиец.
   — Хватит болтать! — одернул его Ральф. — Приготовься, похоже Селене понадобится наша помощь!
   Селена тем временем отступила на несколько шагов от Аламара. На лице демона сияла довольная усмешка.
   — Это ложь! — шептала Селена. — Все это ложь!
   — Это правда. Это ты привыкла кормить себя ложью! А у меня нет привычки лгать. Я свободное существо.
   — Ты все лжешь!
   — Ты любишь Роланда, Селена. Любишь уже давно, но твое желание служить Господу загнало эту любовь в такие дебри, что ей самой никогда не выбраться наружу! Правда, я бы мог тебе помочь...
   — Нет! Нет! — исступленно закричала Селена. — Это все ложь!
   Она покачнулась и, теряя сознание, рухнула на руки подбежавшего Роланда.
 

3

   Аламар засмеялся. Его взгляд скользнул по Роланду.
   — Я еще и пальцем не шевельнул, а один из вас уже выведен из строя! Вот она — мощь истины!
   Роланд аккуратно опустил Селену на пол и окинул демона свирепым взглядом.
   — Теперь твоя очередь, — усмехаясь, сказал Аламар. — Полагаю, в твоей душе тоже найдется много чего интересного...
   — Я убью тебя!
   Обнажив оружие, Роланд и Ральф бросились на демона, но тот растворился в воздухе, а затем появился в десяти шагах поодаль.
   — Роланд, ты ведь тоже любишь Селену, так что подумай, надо ли тебе сейчас умирать? А ты, Ральф, если ты умрешь, твои родные останутся не отмщенными!
   — Ублюдок! Ты не смеешь рыться в чужих душах! — прорычал инур.
   Роланд с Ральфом вновь подступили к Аламару, но на этот раз он не стал исчезать. Он просто чуть дунул и воинов отшвырнуло прочь. Они врезались в стену и, рыча от боли, сползли на пол.
   — Я смею многое, — сказал демон. — Потому что я свободен от условностей вашего мира. Я могу убить вас в любой миг, а могу оставить в живых. И это будет моя воля, а не воля Бога или Дьявола.
   Аламар двинулся к воинам. Ральф и Роланд с трудом поднялись на ноги, приняли оборонительные позиции. Но не успел Аламар сделать шаг, как раздавшийся позади голос заставил его обернуться.
   Перед ним стояла едва одетая девушка, за спиной которой шелестели черные крылья.
   — Аламар, самое время прочистить мозги и тебе! — насмешливо сказала девушка. — А заодно подрезать твой язычок! В смысле — Язык сам знаешь кого.
   — Эльвира, — невольно улыбнувшись, прохрипел Роланд.
   — Эльвира? — Аламар с любопытством оглядел девушку с головы до пят. — Как интересно! Вот уж не думал, что Селена способна на такое.
   — Ты просто плохо ее знаешь.