Грацкий Вячеслав. Разлом

   Юная королева зашмыгала носом. Слова Инелии отдавались в ее душе знакомой болью.
   — Я тоже, — прошептала она. — Роланд ушел с Селеной... А я...
   Не в силах больше сдерживаться, Кира заплакала. А спустя несколько секунд рыдали уже все трое.

Глава двадцать третья

1

   Глаза Ральфа поползли на лоб — падавший на Селену клинок вдруг исчез. Карнелиец пошатнулся и, обхватив голову руками, рухнул без чувств.
   Взвизгнув, Селена бросилась к Роланду. Ей было горько и обидно. В памяти постоянно всплывал их разговор во дворце и Селена готова была себя проклинать. Ее взгляд то и дело вздымался к небу, в душе опять проснулась пугающее чувство обиды, но... Резкие слова так и остались запечатанными в глубине души.
   Но запечатать мысли оказалось невозможно. Именно сейчас, склонившись над телом Роланда, Селена впервые в жизни задумалась о выбранном пути. И осознала, что судьбу священницы определил для нее отец. А она... Она приняла это как должное. Она просто не задумывалась о чем-то другом. Так было с самого детства. Так было, пока она не встретила Роланда...
   Рядом опустился Ральф и проверил пульс.
   — Эй, не нужно слез, — мягко сказал он. — Все хорошо, Роланд жив.
   Селена кивнула и вытерла слезы. Карнелийца отнесли в кабину дирижабля. Селена не отходила от него ни на шаг. В памяти вихрем носились все известные лечащие заклятия, но использовать их на Роланде, который явно находился под чарами, она так и не решилась.
   — Селена, что будем делать с останками Нечистого? — прервал ее размышления Ральф. — Может отколоть кусочек? Иначе вернемся с пустыми руками.
   — Как хочешь, Ральф. Но там нет ни капли магии.
   Ральф поскреб затылок.
   — Между прочим, из этих костей можно изготовить оружие или доспехи, получится получше стали. Оружейники могут отвалить кучу денег.
   — Поступай как считаешь нужным, — ответила Селена.
   — Ну, тогда... — Ральф посмотрел на Мару. — Пойдем?
   Мара счастливо закивала и, взявшись за руки, они покинули корабль. Проследив за ними взглядом, Брен покачал головой.
   — Удивительная парочка. Инур-полукровка и магичка с мозгами ребенка. Честно говоря, с трудом верится, что это она прогнала того безумного карнелийца, как там его звали, Ингельд, кажется?
 

2

   Секира Ральфа с трудом рубила костяной остов. Прежде чем инур сумел вырубить хоть одно ребрышко, далеко не самое толстое, он взмок от пота.
   Тяжело дыша, инур присел на землю рядом с Марой.
   — Ральфи! — тихонько позвала его девушка.
   — Я же просил тебя не называть меня Ральфи! — проворчал Ральф. — Меня зовут Ральф! Что я тебе, щенок малолетний?
   — Прости, Ральфи, — Мара вздохнула. — Можно тебя спросить?
   — Спрашивай.
   — Когда Селена прокричала «люблю» Роланду, я... Что-то отозвалось у меня в сердце. Мне кажется, я могу что-то вспомнить, что-то важное. Но, не могу вспомнить... Ральф, что хотела сказать Селена, что значат ее слова?
   Ральф поскреб затылок. За последние несколько дней он только тем и занимался, что объяснял ей значение тех или иных слов. Во всем, что не касалось магии, Мара ориентировалась с большим трудом.
   Обычно Ральф охотно откликался на ее вопросы, но сейчас он был смущен. И в который раз уже задумался о том, что его связывает с Марой.
   То, что она постоянно бегала за ним было понятно, в конце концов, он ведь был первым, кто проявил к ней сочувствие. Но что притягивало его к ней? Тоска по жене и детям, погибших от руки Ингельда? Или что-то еще?..
   — Ну, что тут сказать...
   — Я прошу тебя, Ральфи! Я почувствовала — Селена готова была умереть в тот миг, и я думаю... — Мара наморщила лоб. — Я не понимаю, почему? Все живые существа хотят жить. Но потом вспомнила ее слова и подумала... Но я не могу понять... Почему она готова была умереть? Ответь мне, Ральфи, прошу.
   — Ох, Мара. На этот вопрос ответит не всякий мудрец, а я... Я просто инур.
   — Так ты не знаешь ответа? — Мара вздохнула.
   — Ну, как это объяснить... Скажем, когда тот, кого любишь рядом — тебе хорошо. А когда его нет — тебе плохо...
   — Но я не понимаю, почему Селена готова была умереть?
   — Почему-почему... — инур насупился и яростно взъерошил свою гриву. — Любовь, она ведь... От нее не только радость, но и боль...
   Исчерпав свое красноречие, Ральф замолчал и поднялся, собираясь продолжить работу. Да так и застыл, почувствовав, как под ногами едва заметно вибрирует земля.
   Инур покрутился на месте, раздувая ноздри, припал ухом к земле, а когда вскочил, лицо его было искажено от ужаса.
   — Что случилось, Ральфи?
   Мара испуганно подскочила к нему.
   — В кабину, Мара, быстро!
   — Но что случилось? Я не чувствую магии.
   — Это не магия, — отрезал инур. — Нам надо уходить!
   Ральф подхватил ее на руки и бросился к дирижаблю. Дрожь усилилась, остекленевшая земля под ногами пошла трещинами.
   — Брен! — заорал инур, ворвавшись в рубку. — Подымай корабль!
   — Какого дьявола тебя сюда занесло, акулий ты потрох! Я же говорил, сюда — ни ногой! — сердито бросил Брен.
   — Ты что, оглох?! — прорычал инур. — Быстро поднимай судно! Или тебе жизнь надоела?!
   — Да что случилось-то? — нахмурился Брен.
   — Ты что сам не видишь?!
   Капитан глянул в боковой иллюминатор и окаменел. Стены пропасти вибрировали, быстро покрываясь сетью ветвистых трещин. То тут, то там с грохотом начинали сходить камнепады. Тяжелые валуны, падавшие с огромной высоты, разлетались вдребезги, бешено барабаня осколками по обшивке кабины.
   — Проклятие!
   Брен схватился за рычаги управления.
   — А ты что стоишь?! — рявкнул он на Ральфа. — Девчонку-то опусти, что ты с ней носишься, как дикарь с бусами!
   Смутившись, инур поспешно опустил улыбающуюся Мару на пол.
   — А теперь проваливайте отсюда, дети каракатицы! Распустились тут!
   Вернувшись в кают-компанию, инур наткнулся на испуганный взгляд Селены.
   — Что происходит, Ральф?
   — Если бы я знал! Но я чую опасность! Что-то приближается к нам, и приближается очень быстро!
   Загудел двигатель, заскрежетали лебедки якорей, тросы натянулись и поднимающийся было дирижабль точно споткнулся.
   — О, дьявольщина! — заорал из рубки Брен. — Ральф, отродье кашалота, ты что, молотом якоря забивал?
   Ральф молча выхватил секиру и выпрыгнул из кабины. Земля ходила ходуном. Повсюду грохотали разбивающиеся валуны, осыпая инура каменным градом.
   Первый трос спружинил секиру Ральфа, и тот едва увернулся от удара обухом. Инур яростно зарычал и принялся рубить землю. Один из якорей вырвался, и Ральф бросился ко второму.
   Лицо, руки и ноги его заливала кровь. Осколки били и били по нему, от особенно сильных ударов темнело в глазах, и иногда инур падал, не в силах устоять под натиском этого каменного шквала.
   Второй якорь вырвался быстрее, и Ральф метнулся к кабине, прикрывая кровоточащее лицо рукой. Сквозь грохот камнепада из рубки донесся какой-то полузвериный рык капитана.
   — Отдать швартовы! — забывшись, ревел Брен. — Поднять паруса! Полный ход вперед! Самый полный!
   «Касатка» медленно оторвалась от земли и стала набирать высоту. Инур, мало что видя сквозь заливающую глаза кровь, немного промахнулся и трап промелькнул над его головой.
   — Ральф! — пронзительно вскрикнула Мара.
   Рыча от боли и ярости, Ральф подпрыгнул и вонзил секиру в трап.
   — Ральфи! — визжала девушка.
   — Не высовывайся! — прорычал инур.
   Стиснув зубы, и уже ничего не видя, он полз вверх наощупь. Крики Мары приблизились, но тут по голове инура хрястнул особенно крупный камень и Ральф обвис. Его руки мертвой хваткой вцепились в трап, но он и на пядь не мог сдвинуться с места.
   — Брен! — как сквозь туман донесся до инура истошный вопль Мары.
   Чьи-то сильные руки схватили его за шкирку и рывком втянули в кабину. Громыхнули сходни, хлопнула дверь.
   — Секира! — прохрипел Ральф.
   — Тут твоя железяка, — буркнул Брен. — Расколол мне трап, чума!
   Он поспешил в рубку.
   — Давай, касаточка моя, быстрее, выручай нас, милая! — вскоре донеслось оттуда.
   Град осколков, лупивших по кабине, заметно ослабел. Но все же дирижабль подымался слишком медленно. Ральф, над которым хлопотала Мара, смывая кровь и обследуя раны, ощутил как зашевелились волосы на голове.
   Мягко отодвинув девушку, инур заглянул в иллюминатор и в сердцах хлопнул кулаком в борт.
   — Быстрее, Брен, быстрее! — крикнул он. — Слышишь?
   Селена бросила на Ральфа изумленный взгляд. Если даже неустрашимого инура трясло от ужаса...
   Мара, тоже заглянувшая в иллюминатор, внезапно засмеялась и захлопала в ладоши.
   — Смотрите-смотрите! Сколько воды!
   Ральф глухо зарычал. С севера, во всю высоту Разлома, двигалась сплошная стена воды. Вода приближалась совершенно бесшумно и это пугало больше, чем если бы она рычала и ревела.
   — Неужели северная гряда рухнула? — ахнула Селена.
   Ей никто не ответил. Да она и не ждала ответа. Удар Меча, породивший Разлом, создал две горные гряды, ставших естественными плотинами на пути Северного и Южного морей.
   — Это из-за Меча, — прошептала Селена. — Вытащив его, Роланд разрушил заклятия, державшие плотины!
   — Мы не успеем, — мрачно сказал Ральф. — Мы поднимаемся слишком медленно!
   Инур крикнул в рубку.
   — Брен! Ты что не видишь, быстрее!
   — Да вижу я! — заорал в ответ капитан. — Но это дирижабль! Он не может быстрее!
   Ральф начал затравленно оглядываться. Если и было что-то в этом мире, чего инур боялся, так это была вода. Ральф съежился, ловя себя на желании заскулить, как беспомощный щенок.
   — Ральфи, почему ты расстроен? — к нему подвинулась Мара. — У тебя еще болят раны?
   — Мара! — глаза инура вдруг загорелись. — Мара, ты можешь использовать магию, чтобы подбросить наш корабль повыше? Иначе этот поток воды убьет нас!
   Мара выглянула в иллюминатор. Бурля и вспениваясь, водяная стена стремительно надвигалась.
   — Я попробую, — неуверенно сказала она и, приложив к вискам ладони, закрыла глаза.
   Корабль бросало и трясло словно игрушку в руках великана. Приникнув к бесчувственному Роланду, Селена бормотала молитвы. Ральф, обняв нашептывающую какое-то заклинание Мару, изнемогал в борьбе с сильным желанием закрыть глаза и уши. Ему приходилось заставлять себя смотреть в иллюминатор. Но иначе было нельзя. Стоит только хоть однажды поддаться этому страху...
   Дирижабль взмыл над Разломом, а через несколько секунд пенистые валы с юга и севера сшиблись с ужасающим грохотом. Ральф успел увидеть как в небо взметнулась белая от пены водяная гора, точно длань морского божества в попытке настигнуть ускользающую жертву, а затем мир объяла тьма.

Глава двадцать четвертая

1

   В Далии пылали костры. Жгли неко, магов и ведьм. Жгли с огромным энтузиазмом. Крестоносцы как будто хотели наверстать упущенное за все те годы, что Далия была вне протектората Церкви.
   Жгли рьяно еще и потому, что знали — скоро все это закончится. Герцог Торнтад, а ныне король Далии, спешно коронованный Райнхардом, уже вел переговоры о выводе крестоносцев.
   Торнтад, проклятый многими, едва ступив на трон, показал себя умелым политиком. Первое, что он сделал — это взял под контроль Северную армию. После гибели ее командующего — графа Эйдора, армия отступила в северные провинции, Торнтад был объявлен изменником и узурпатором и приговорен к смерти. Никто не сомневался в неизбежности долгой и кровопролитной войны. Но случилось иначе.
   Рискуя жизнью, Торнтад прибыл в расположение штаба Северной армии и провел там несколько часов. После чего армия признала его законным королем. Были, конечно, и недовольные, были и брожения в войсках, но все мятежи были подавлены на корню.
   И теперь, имея в своем распоряжении все далийские войска, Торнтад мог позволить себе многое. В том числе мягко, но настойчиво требовать вывода крестоносцев.
 

2

   Одевшись в рванье и обмотавшись тряпками, неко изображали прокаженных, Кира — поводыря. Выглядело довольно правдоподобно, однако крупные города они старались избегать. Но крестоносцы были уже повсюду...
   На площади перед ратушей города Танен, куда неко и Кира зашли чтобы пополнить запасы провизии, тоже готовился костер. Городок был крохотный, все его улочки вели на главную площадь, так что не заметить экзекуцию было невозможно.
   Едва ступив на площадь, неко остановились как вкопанные, глаза сверкнули ненавистью — у столба стояла их молодая соплеменница.
   — Твари! — Ири стиснула кулаки.
   — Спокойно, — Инелия успокаивающе погладила ее по плечу. — Только не дергайся, тут две дюжины рыцарей и еще штук сорок жителей, и я не знаю кто из них опасней...
   — Не останавливайтесь! — прошипела Кира. — На нас уже смотрят! Медленно идем через площадь и уходим отсюда, едой разживемся еще где-нибудь...
   В костер полетели факелы и жертва отчаянно закричала. Ирия задрожала, ее руки потянулись за свертком с мечом.
   — Ири, нет! — Инелия вцепилась в руки сестры. — Мы должны...
   Из толпы раздался детский крик и взгляд Ири остекленел. Из толпы выбежал маленький мальчик-неко и бросился к костру. Один из крестоносцев со смехом подцепил его за шкирку и швырнул в разгорающееся пламя.
   Дальнейшее случилось в доли секунды. Дико взвизгнув, Ири с легкостью отшвырнула Инелию и Киру, и метнулась в толпу, срывая с себя маскировочные тряпки. Сдавленно ругаясь, следом бросилась Инелия, на ходу вытаскивая клинок. Кира же, не раздумывая, ударила первым вспомнившимся заклятием.
   Мощный порыв ветра погасил огонь, и мальчик, отделавшись одним испугом, повис на матери. Следующим заклятием Кира взрезала веревки неко и та, подхватив сына, прыгнула в разбегающуюся толпу.
   А сестры уже рубились с рыцарями. Многие замешкались, иные отступили, не веря, что их противники только две разъяренных неко, но вскоре крестоносцы опомнились, и сестрам пришлось тяжко.
   Но Кира уже ничем не могла им помочь. Навстречу ей спешил священник. Высокий, худой, с фанатичным блеском в глазах. Именно такие чаще всего попадались по дороге сюда, именно такие чаще всего жгли Измененных и ведьм, и как раз таких Кира ненавидела всей душой.
   Кира вытянула вперед руку и с каким-то кровожадным удовольствием стиснула пальцы в кулак. Это было простое, но довольно эффективное заклятие. В самый раз для священника.
   Она отчетливо ощутила как ее пальцы погружаются в его сухую плоть и как трепещет в кулаке сердце. Еще мгновение и оно чавкнет, превратившись в кусок бесполезной плоти...
   Но оно не чавкнуло. Кира неожиданно ощутила жжение под пальцами, как будто вместо сердца в руку угодила раскаленная головня.
   Она вскрикнула и перехватила торжествующий взгляд священника.
   — Я все равно уничтожу тебя! — прошептала Кира.
   В памяти пронеслись десятки изощренных заклятий, но она не успела даже выбрать. Ее желудок внезапно подпрыгнул, и Киру скрутила тошнота. Она рухнула на колени. Ее желудок был пуст, она не ела со вчерашнего утра, ее просто не могло тошнить, однако желудок точно обезумел.
   — Тварь! — выдохнула она, косясь на подходящего священника. — Я все равно...
   Ее вновь скрутило, и она не увидела зашедшего со спины рыцаря. На ее затылок обрушился тяжелый удар, и Кира потеряла сознание.
   — Проклятая ведьма!
   Крестоносец попытался было пнуть ее, но священник остановил его.
   — Не нужно, сын мой! Отнеси ее в подвал. А я займусь этими...
   Неко еще держались. Их спасали природная ловкость и карнелийские клинки. Однако силы были уже на исходе.
   — Отойдите в сторону, — бросил священник, и ему поспешно освободили дорогу.
   — Это ты приказал сжечь их?
   Ирия окатила священника полным ненависти взглядом.
   — Исчадия Дьявола! — процедил священник. — Вас также ожидает костер! Но не сейчас...
   — Ты сам сдохнешь!
   Сестры ринулись к нему, но тут же упали, держась за животы. Лязгая железом, подскочили крестоносцы и, вырвав у неко оружие, принялись избивать их ногами.
   — Хватит, хватит! — прикрикнул священник. — Оставьте их!
   — Они троих уложили! — выдохнул кто-то с ненавистью.
   — Они свое еще получат, но сейчас они мне нужны живыми!
   — Жить будут, — отозвался один из крестоносцев. — У них ведь как у кошек — по девять жизней.
 

3

   Кира очнулась от холода, почти в полной темноте. Единственным источником света служило крохотное окошко под самым потолком, но от него было мало толку. Хотя, конечно, рассматривать здесь было нечего — промозглые каменные стены, да окованная железом дверь невдалеке.
   Кира шевельнулась и, к своему немалому облегчению, ощутила, что она вполне здорова, и даже без оков, если не считать металлический обруч на шее.
   Едва заметив на полу две скорчившиеся фигурки, опутанные цепями, Кира подбежала к ним. Неко были в ужасном состоянии — их избили настолько, что они с трудом могли разговаривать, а о том, чтобы двинуться не могло быть и речи. Любое движение причиняло нестерпимую боль, они не могли даже говорить — губы и вообще все лицо было опухшим от побоев. Но, едва Кира решила взяться за лечение, как ее вновь накрыло знакомое ощущение улитки без панциря.
   Она сдавленно выругалась, вцепилась обеими руками в обруч на шее, но, конечно, разомкнуть сталь было не в ее силах.
   — Ошейник Диспеля! — прошипела она.
   Кира уже ненавидела этого Диспеля, легендарного древнего чародея, придумавшего столько способов для нейтрализации магии.
   — Мерзавцы! — выдохнула Кира, бросив полный ненависти взгляд в сторону двери. — Когда-нибудь я доберусь до вас!
   Загрохотали засовы, дверь скрипнула и по лестнице медленно спустился священник с факелом в руке.
   — Как продвигается лечение? — поинтересовался он без тени усмешки.
   — Они едва живые, им нужен лекарь! — выпалила Кира. — Разве Церковь не твердит на каждом углу о милосердии?
   — Господь говорил о милосердии к людям. Их души еще могут быть обращены к Свету. Но эти — существа дьявольской природы. Их души изначально принадлежат Злу.
   — Что ты несешь? — сердито вскрикнула Кира. — Еще десять лет назад вы твердили это об инурах! А теперь? Теперь вы разрешаете им селиться на землях Армании! Что же случилось за это время с их душами? Всей толпой обратились к Свету?
   — Тебе бы следовало подумать о собственной участи, девочка. Тебя ведь также ждет костер.
   — Я не боюсь!
   Священник покачал головой.
   — Все храбрятся поначалу... Впрочем, всем вам повезло. И тебе, девочка, и неко. Я даже, пожалуй, и впрямь несколько подлатаю вас. Похоже, крестоносцы перестарались...
   — Они их чуть не убили!
   Он присел возле неко, и Кира ощутила потоки магической силы, окутавшие священника. Но уже через пару минут он поднялся.
   — Вот так. Теперь они смогут говорить. Не так ли?
   Священник тронул носком башмака Инелию. Та шевельнулась и, звеня цепями, приподнялась.
   — Что тебе нужно, святоша? — с трудом ворочая языком, спросила она.
   — Мне нужен тот человек, с которым вы путешествуете. Жанна Аркийская разослала всем подробные описания, так что я не мог ошибиться. Две неко с карнелийскими мечами. Не думаю, что найдутся еще две такие. А значит, где-то поблизости должен быть тот человек. Ингельд, кажется? Именно он нужен Жанне.
   — Если бы он был поблизости, мы бы здесь не сидели, — Инелия попыталась усмехнуться, но распухшие губы едва слушались. — Он бы тебя выпотрошил и сожрал!
   — Все в руках Господа. Значит, вы не знаете, где он?
   — Даже если бы и знали...
   — Ну что ж. Я отправлю вас к Жанне. Дорогой у вас будет время подумать и что-нибудь вспомнить.
   — А я? — позвала его Кира. — Меня ты тоже отправляешь к ней?
   Священник приблизился и, подсвечивая факелом, заглянул в лицо.
   — Ты, девочка, напоминаешь мне кое-кого.
   — И кого же?
   — Знаешь ли, дитя мое, что Торнтад, нынешний король Далии, последнее время очень беспокоит нас.
   — Неужели? И зачем ты мне это рассказываешь? Чихать я хотела на вашего Торнтада!
   — На вашего, дочь моя, на вашего, мы ведь в Далии. А рассказываю я это затем, чтобы сообщить, что Церковь очень заинтересована в скорейшей поимке некоей Киры, бывшей королевы Далии. Она крайне нужна нам, живая и невредимая.
   — Вот оно что, — усмехнулась Кира. — Самозванца Торнтада пугать? Ну что ж, ищите-ищите, но я-то тут причем?
   — Именно это я и хотел бы выяснить.
   — Вот и выясняй, только без меня.
   Кира отвернулась к стене.
   — Ну что ж, у меня, к сожалению, нет сейчас возможности заняться тобой, так что придется тебе подождать встречи с Жанной. Думаю, она найдет способ тебя разговорить.
   — А Жанна в Далии?
   Священник молча направился к дверям.
   — Значит не в Далии, — задумчиво заметила Кира. — Значит, с границы сняли не всех? И как Измененные, не беспокоят?
   Священник с лязгом захлопнул за собой дверь.
   — Кира... — позвала Инелия. — Спасибо тебе...
   — Спасибо? — слабо улыбнулась Кира. — За что? Я не смогла помочь ни вам, ни даже себе...
   — За того ребенка. Если бы не ты, его бы убили.
   Кира пожала плечами.
   — Кто знает, успел ли он сбежать, — она вздохнула.
   — Еще как успел, — буркнула Ири. — Мы стянули на себя всех железноголовых, а неко только дай шанс — проскользнут в любую щель! Жаль, конечно, что ты не успела жахнуть по этим... Вот бы посмотреть как они корчатся в огне!
   — Помолчи, Ири, — строго заметила Инелия. — Это ведь ты втянула нас в эту историю!
   — И что же нам было делать? — взорвалась Ири. — Позволить этим ублюдкам сжечь ребенка?
   — Знаешь, сколько таких по всей стране, кого мы не смогли спасти? Они ведь здесь отвыкли прятаться... — тихо ответила Инелия. — А теперь... А теперь еще сожгут и нас, и Киру, а она ведь тоже ребенок...
   — Я не ребенок, Инелия, — отозвалась Кира. — Я королева.
   — Ох, королева она, — усмехнулась Инелия. — Королева должна думать о спасении всей страны, а не биться за каждого встречного.
   — Я знаю, Инелия, — вздохнула Кира. — Только не надо сейчас об этом, ладно?
   — Ладно, — кивнула Инелия. — Что сделано, то сделано. Хотя... Ты уж прости меня и Ири. За то, что мы втравили тебя. И еще за то, что мы сделали тогда, во дворце...
   — Но вы ведь делали это ради любимого человека, да? — еле слышно спросила Кира.
   — Да, но... Он ведь уже не был человеком... А мы... Мы все еще... — Инелия запнулась, горло сдавили невидимые пальцы.
   — Все хорошо, Инелия, я не держу зла на вас.
   Инелия кивнула. Справившись с нахлынувшими чувствами, тихо сказала:
   — Кира, клянусь, если нам удастся выжить, я буду всегда защищать тебя, отныне моя жизнь принадлежит тебе...
   — И моя тоже, — ворчливо отозвалась Ирия.
   — Что ж, — улыбнулась Кира. — Я принимаю ваши клятвы и... Учитывая тяжелое положение королевы в изгнании, думаю, я смогу обойтись без церемоний. В общем, посвящаю вас в далийские рыцари. Если вы, конечно, не против.
   — Чего? — не поверила собственным ушам Ирия. — Чего ты сказала про рыцарей?
   — Мы не против, — улыбнулась Инелия. — У королевы всегда должны быть рыцари. Даже если она в изгнании. И тем более, если она в плену.
   — Эй, вы обе! — насупилась Ири. — О чем это вы толкуете? О каких еще рыцарях? Это что, шутка такая? Или игра?
   — Это не шутка, и не игра, — отозвалась Кира. — Отныне вы рыцари. Даже у нас в Далии среди рыцарей очень мало женщин, ну, а среди Измененных вы будете первыми. Так ты согласна, Ири?

Глава двадцать пятая

1

   — Ох, касаточка моя, как же ты так...
   Брен едва не плакал. «Касатка» упала на берегу моря, заполнившего Разлом. Некогда огромный и красивый воздушный корабль превратился в груду искореженных металлических балок и грязных лохмотьев парусины.
   Из кабины выбрался Ральф, неся на руках Роланда. За инуром спешили Мара и Селена. Ральф мельком бросил взгляд на корабль, покосился на капитана и пожал плечами. Чувства Брена были ему непонятны и чужды — вещь есть вещь, чего тут слезы лить?
   Селена расстелила на земле плащ, и Ральф аккуратно уложил Роланда. Рядом устроилась Селена и, прижав к себе руку карнелийца, принялась что-то шептать. С другой стороны Роланда свернулся калачиком Тирри.
   Ральф и Мара двинулись к воде. Разлома больше не существовало, как, впрочем, и большей части Черных Земель. О недавнем прошлом напоминали только редкие остовы мертвых деревьев. На востоке они постепенно «опускались» и тонули в море, а на западе уже виднелись зеленые заросли Сумеречного леса.
   Присев на корточки, Мара похлопала по воде ладонями, вздохнула.
   — Мне кажется, что когда-то я уже видела это...
   — Тебе нравится море?
   — Да, — кивнула девушка.
   — А я, если честно, даже сейчас побаиваюсь, — признался инур. — А тогда, когда целая стена воды, чуть с ума не сошел.
   Мара поднялась на ноги, и погладила Ральфа по плечу.
   — Ничего, я буду беречь тебя, Ральфи.
   Инур обнял ее, и Мара прижалась к его широкой груди.
   — Как тебе удалось спасти нас? Волна была уже рядом.
   — Не знаю, я просто захотела оказаться где-нибудь в другом месте, а дальше я не помню.
   — Ты уже второй раз спасла нас от смерти, Мара.
   — Да, Ральф, — девушка заглянула ему в глаза и радостно добавила. — Ведь я люблю тебя...
   Ральф опешил и довольно долго вглядывался в ее счастливое лицо, силясь сказать хоть что-то, но в голове воцарилась абсолютная пустота...