Грацкий Вячеслав. Разлом

   — Что будем делать, капитан?
   Селена мягко коснулась плеча Брена. Тот поднял на нее мутный взгляд, и Селена поразилась выражению скорби на его лице.
   — Брен, что...
   — Ты не понимаешь, — горько улыбнулся капитан. — Тебе не понять... «Касатка» была для меня как... как женщина для мужчины... Впрочем, ты ведь, я слышал, почти священница, откуда тебе знать... — он отвернулся.
   Селена вздрогнула и отошла в сторону, опустив глаза.
   — А что делать — спроси лучше Ральфа, — буркнул за ее спиной Бран. — Я был капитаном на море, в воздухе, а теперь... Я и в лесу-то никогда не был. Думаю, теперь ваш капитан — Ральф.
   — У нас нет выбора, Селена, — отозвался, не оборачиваясь, инур. — У нас есть только один путь — на запад.
 

2

   Сумеречный лес встретил их жутковатой картиной. Земля была едва ли не вспахана — все кругом покрывали отпечатки лап, маленьких, больших и просто огромных. Кустарники были вытоптаны и обглоданы, многие деревья сломаны, а уцелевшие стояли голые, с начисто содранной корой.
   И семи пядей не требовалось, чтобы понять — большая группа обитателей Черных Земель спаслась от затопления и сейчас двигалась на запад.
   Ральф был не на шутку встревожен. Мало того, что эти твари представляли опасность сами по себе, так они еще, пожирая на своем пути все и вся, грозили оставить путников без еды — лес вокруг казался вымершим. Похоже, вся лесная живность была или съедена, или в страхе бежала из этих мест.
   Ральф решил повернуть немного к северу, надеясь выбраться из мертвой полосы, но это не помогло — чудовища Черных Земель шли огромной ордой, а уйти на дальнюю разведку и оставить своих без присмотра инур не рискнул.
   Вечером, у костра, Ральф выглядел мрачнее тучи.
   — Не нравится мне все это, — ни к кому не обращаясь, проворчал инур. — Я еще понимаю когда пожар, но тут... Судя по следам, они ушли за несколько часов до потопа, понимаешь?
   — Чутье, Ральф, — отозвался Тирри, улегшийся по обыкновению возле Роланда. — Многие звери умеют предчувствовать беду, разве ты не знал?
   — Чутье?! Какое тут к черту чутье?! Роланд даже еще меча не вытащил!
   — Ну, не знаю... — Тирри поскреб затылок когтем.
   — Я тоже не знаю, — вздохнул Ральф. — Брен, у тебя есть какие-то догадки?
   Капитан пожал плечами.
   — Несколько лет назад, еще когда я служил в далийском морском флоте, был один случай. По просьбе короля Скандии мы помогали ловить пиратов в Северном море, развелось их в то время как мух... И вот как-то заметили мы пиратский драккар, а тут как назло переменилась погода — полный штиль. У нас парусник, а пираты — на веслах... Подозвал я тогда мага, приписанного к моему судну, и попросил помочь. Обычно в таких случаях маги ветер гнали, но на сей раз... Маг был новенький, горячий, только из академии, ну и решил, видно, силу свою показать.
   Брен замолчал, подбросил в огонь хворост и оглянулся на девушек. Селена уже спала под боком Роланда, Мара подремывала, положив голову на колени инура.
   — Ну и?.. — заинтересовался Тирри.
   — Ну и показал, — продолжил капитан. — Сначала драккар в воде завяз, как в киселе, а потом, минут через пять, его окружили акулы. Самых разных видов и размеров. В общем, где-то через полчаса все было кончено. На воде остались лишь обгрызенные куски драккара, да кровавые разводы... Абордаж, оно, конечно, тоже не праздник, кровищи-то, положим, не меньше, но... Мне было нехорошо. Да и моим ребятам тоже. А через пару дней, когда мы добрались в порт, я попросил заменить мага.
   Заворочалась Мара, и инур ласково погладил ее по голове, подоткнул с боков плащ.
   — Хочешь сказать, — Ральф метнул на капитана тяжелый взгляд, — что кто-то призвал всех этих тварей? Какой-то колдун?
   — Не знаю, — развел руками Брен. — Просто вспомнилось...
 

3

   Ральф проснулся далеко за полночь.
   — Вставай, Ральф, вставай, нас окружают! — шипел ему прямо в ухо Тирри.
   Инур приоткрыл глаза. В лесу царила тишина. Лишь мерно потрескивал костерок, зудели комары, а еще... А еще был запах. Знакомый до зубовного скрежета запах. Ральф с трудом подавил рвущийся из груди рык.
   — Два или три десятка неко, — сообщил Тирри, перехватив взгляд инура. — Кстати, это очень странные неко — с мечами.
   — Понял, — едва двигая губами ответил Ральф. — Подымай остальных, но без шума, иначе они нападут сразу...
   Ральф медленно поднялся, избегая глядеть по сторонам. Подбросил в костер веток и потянулся за секирой.
   — Ну что, коты облезлые, хватит что ли прятаться!
   Неко как будто ждали его слов. Из лесных зарослей не спеша выбралось дюжины две воинов. Чутье Тирри не подвело — все они были при мечах.
   Нельзя сказать, чтобы неко чурались этого оружия. Но, все же, предпочитая ночные налеты и удары в спину, неко обычно использовали свое традиционное оружие — длинные, в локоть, ножи.
   Ножи, впрочем, были и у этих. Но в руках неко держали мечи и держали, на взгляд инура, довольно умело. Вывод напрашивался только один — это были «белоголовые», хотя и без привычных для них знаков...
   Вперед выступил вожак неко. Стройный, гибкий и, Ральф нутром чуял, очень и очень опасный.
   — Может, будет разумно избежать ненужной крови? — вкрадчивым голосом предложил неко.
   Неко держался в темноте и инур не видел его лица, но он услышал его голос. И голос этот очень не понравился Ральфу. Это был очень мерзкий и гнусный голос. Какой может быть только у неко.
   — А ты никак собрался сложить оружие? — усмехнулся инур.
   Слова неко насторожили Ральфа — «белоголовые» переговоров обычно не вели, или они задумали какую-то хитрость?..
   — Нет, собираюсь предложить это тебе. Ну, а если ты не хочешь этого делать, я даже готов пойти тебе на встречу. Отдай мне этих женщин и можешь идти на все четыре стороны.
   Ральф невольно оглянулся. Мара и Селена были уже на ногах, протирая спросонья глаза, и еще явно не понимая, что происходит. Брен прикрывал девушек с другой стороны.
   Инур скрежетнул зубами. Силы были не равны. Даже если им с Бреном и удастся отбиться, то защитить девушек...
   И Мара на этот раз вряд ли сможет помочь. Неко подобрались слишком близко, кто-нибудь да дотянется до нее.
   Взгляд инура невольно задержался на лежащем Роланде. Вот уж кто бы сейчас был как нельзя кстати!
   — Ты их не получишь! — прорычал Ральф.
   — Ну почему вы, инуры, такие упрямые? — посетовал неко. — Не иначе как наследие предков сказывается. Преданность людям, стае и прочее...
   — Ты так и будешь болтать всю ночь? — рявкнул Ральф.
   — Нет, ну что ты, я не займу у тебя много времени, — почти дружелюбно улыбнулся неко. — Но все же подумай. Или ты так уверен в своих силах?
   — Достаточно уверен, чтобы не бояться кучки драных котов!
   — Хмм, а может ты надеешься больше на этих ведьм?
   Неко кивнул в сторону женщин.
   — Мы так часто встречались с человеческими ведьмами или служителями бога, как они себя называют, что давно уже научились распознавать их с первого взгляда. Кстати, вам, инурам, везло на такие встречи гораздо меньше.
   — Потому что у нас не было привычки вырезать людские поселения до единого жителя!
   — Это спорный вопрос...
   В воздухе мелькнули ножи и, прежде чем Ральф успел дернуться, девушки со стоном опустились на землю.
   — Тварь!
   Ральф пригнулся, готовясь к прыжку, но неко не сдвинулись с места.
   — Тихо, инур! Они живы! Тупым концом ножа не убивают. Тем более мы не закончили еще разговор, не так ли? А метать в тебя ножи бессмысленно, ты все-таки опытный воин.
   Склонившийся над девушками Брен успокаивающе махнул рукой.
   — Все в порядке, Ральф. Живые!
   Ральф выругался. Если у него еще и теплилась надежда на магию Мары, то теперь...
   — А что нам оставалось? — неко рассмеялся. — У нас нет колдунов, мы воины... Ты еще не передумал? Если эти ведьмы так дороги тебе, что ж, возможно, мы оставим их в живых.
   — Неужели? С каких пор вы оставляете своих жертв в живых?
   — Мы — неко. Мы — свободный народ. Мы не связаны условностями и глупыми предрассудками. Мы всегда поступаем по собственной воле и собственному усмотрению. Если мы захотим, мы можем быть милосердны.
   — Милосердные неко? — Ральф захохотал. — Да у тебя горячка!
   Вожак неко медленно обходил инура по кругу.
   — Кто знает? — улыбался он. — Может быть, эти ведьмы смогут нам помочь, и тогда мои воины сделаются мягче, добрее и, может быть, не станут убивать ведьм. Каков же будет твой ответ, полукровка?
   — Будь ты инуром или хотя бы человеком я предложил тебе поединок, — медленно ответил Ральф, не сводя взгляда с неко. — Но ты всего лишь блудливый кот, который боится собственной тени и прячется за чужими спинами.
   — Напрасно ты пытаешься меня разозлить, инур, напрасно. Это твои соплеменники теряют голову от пары резких слов, но для нас, неко, твои слова подобны комариным укусам... Так ты отказываешься принять мое предложение? Если твои женщины погибнут во время нашей с тобой схватки, они уже никому не смогут помочь, ни нам, ни тебе. Конечно, если тебе безразлична их судьба...
   Неко продолжал нарезать круги, не останавливаясь ни на мгновение.
   — Нет, мне не безразлична, — отозвался инур, следя за каждым движением неко. — Именно поэтому мне придется убить вас всех!
   Неко вновь рассмеялся.
   — Вы, инуры, такие заносчивые... Ты хочешь справиться со всеми нами в одиночку?
   — Ты забыл про меня, тупая тварь! — выпалил Брен, взмахнув мечом.
   — Где ты нашел этого глупого и бесполезного человечка? — спросил неко, не удостоив Брена и взгляда.
   — Кого ты называешь бесполезным? — взорвался Брен. — Ты — глупое животное, научившееся разговаривать! А я — капитан воздушного судна! Уверен, ты даже понятия не имеешь о том, что это такое!
   — Воздушное судно? Любопытно, — отозвался неко. — И где же оно, твое воздушное судно?
   Брен помрачнел.
   — Оно разбилось в Черных Землях, — пробурчал он.
   — Жаль. Но лучше бы тебе было не покидать его. Здесь, на земле, твоя жизнь не стоит ничего...
   Брен сдавленно вскрикнул и Ральф, обернувшись, увидел как капитан упал с ножом в груди. Инур зарычал, и ему стоило немалых трудов не броситься в бой. Но он знал — именно этого и ждали от него. Стоит ему отойти от девушек...
   — Вот видишь, инур. Теперь ты совершенно один. Итак, я даю тебе еще одну минуту на размышление...
   В наступившей тишине слышалось лишь похрустывание сучьев под ногами неко, и сопение инура, примерявшегося как бы половчее и одним ударом разрубить вожака надвое.
   Шорох, раздавшийся за спиной инура, заставил его вздрогнуть. Ральф метнул назад быстрый взгляд и едва поверил собственным глазам. Откинув одеяло, на ноги медленно поднимался Роланд.
   — Это еще кто? — неко невольно отступил на шаг.
   — Роланд, ты как?.. — спросил Ральф.
   Его взгляд опасливо заметался между неко и карнелийцем — не хватало еще получить в тылу спятившего Роланда.
   — Все хорошо, Ральф, — тихо отозвался Роланд.
   — Каранелиец! Смотрите! Это карнелиец! — прошелестело среди неко.
 

4

   Роланд не спеша огляделся. Окружившие их воины не были обычными неко. И дело было не только в мечах. «Белоголовые».
   Так их называли за белые повязки, которые они надевали в бою. Некоторые, правда, предпочитали красить волосы и шерсть на голове в белый цвет, но тогда им приходилось большую часть времени проводить под капюшонами, так что большинство предпочитало повязки. Они быстро одевались и легко снимались, позволяя неко мгновенно растворяться в лесных зарослях.
   Они не были отдельным племенем. Это были самые обыкновенные с виду неко. Они зачастую и жили как все — охотились, заводили семьи и растили детей. Но — до поры до времени. До того часа, когда они брали оружие в руки и уходили в ночь. И тогда они становились «белоголовыми» — жестокими и беспощадными убийцами.
   Нельзя сказать, чтобы обычные неко отличались великодушием, но, как правило, они убивали только воинов. «Белоголовые» же вырезали поголовно целые селения инуров и карнелийцев, не щадя никого — ни детей, ни женщин, ни стариков. И они никогда и ни с кем не заключали мира.
   На тех, кто стоял сейчас перед Роландом, не было повязок, но он заглянул в глаза вожаку и сразу все понял.
   Покосившись на девушек, карнелиец сдвинул брови.
   — Их оглушили, — сообщил Ральф. — А вот Брену не повезло.
   — Я вижу, — глухо сказал Роланд.
   Он, не отрываясь, смотрел в глаза вожака. Карнелиец был еще слаб, стоять на ногах стоило немалых усилий, но Роланд стоял, стиснув челюсти. На лице проступил пот, но он и не подумал его вытереть — проклятый неко мог и по движению руки догадаться о его слабости.
   Все силы, что были еще у Роланда, он вложил во взгляд. И вожак неко, в конце концов, отступил. Возможно, что пот и стиснутые зубы он принял за едва сдерживаемую ярость? Кто знает... Но, так или иначе, повинуясь жесту вожака, неко стали пятиться.
   — Уже уходите? — инур с усмешкой шагнул вперед.
   — Так значит из-за этого мясника ты был такой смелый? — презрительно скривился вожак.
   Неко один за другим бесшумно таяли в лесу.
   — Я не прощаюсь, инур, как-нибудь встретимся, — бросил вожак напоследок.
   — Жду с нетерпением! — прорычал Ральф. — Только не забудь прихватить еще десятка два своих уродов...
   — Я так и сделаю, инур, — донеслось уже из леса.
   — Вот поганая тварь! — процедил Ральф. — Ты слышал, Роланд? Эй, что с тобой?
   Роланд постоял еще какое-то время, напряженно ловя малейшие шорохи из леса. И только убедившись, что неко ушли, он позволил себе расслабиться. Тотчас пошатнулся и, поддерживаемый Ральфом, присел возле костра.
   — Где мы? — прошептал Роланд. — Помню как взял в руки меч, а потом... потом ничего... Что со мной было?
 

5

   Утром, похоронив Брена, они отправились в путь. Селена, не отходившая до этого от карнелийца ни на шаг, теперь шарахалась от него как от зачумленного.
   Она не знала как ей относиться к Роланду. Теперь, когда он был на ногах, когда не нужно было заботиться о нем, не нужно было молить Бога о его выздоровлении, она не знала, что делать. Она была в полной растерянности.
   Селену с детства готовили служить Господу. Она всегда знала, что Его и только Его она будет любить всю жизнь, и только Ему она посвятит себя без остатка. Она была уверена в этом и теперь. Одно только не давало ей покоя. Те несколько минут, проведенных над бездыханным телом Роланда. Несколько минут, в течение которых ей показалось, что она может любить не только Спасителя.
   Но сейчас, спустя несколько дней, она готова была винить во всем Эльвиру. Возможно, именно ее темное влияние заставило думать, будто Селена может любить кого-либо кроме Господа. Селена поклялась не выпускать ее больше никогда, и принялась молиться с этого дня в два раза чаще.

Глава двадцать шестая

1

   Несколько дней они шли по лесу, натыкаясь на следы тварей из Разлома. Загаженная земля, переломанные, поваленные деревья, с начисто объеденными кронами и корой, жалкие остатки кустарника, съеденного почти до самых корней, останки растерзанных зверей, нередко попадались и кости самих чудищ, очевидно, пожранных более крупными собратьями.
   Один раз наткнулись на уничтоженную деревеньку неко. Все домики были разрушены, от жителей не осталось и следа, если не считать пары-тройки обглоданных костей, завалившихся в укромное место.
   — Они пожирают все живое, — заметил Тирри с плеча Роланда.
   — Как эти чудища могут тут выжить? — задумчиво спросил Роланд. — Они ведь жили в Разломе, и там всегда стоял туман, прикрывавший их от палящего солнца? Но здесь? Даже несмотря на густую тень, тут хватает света... Как они могли так далеко зайти?
   — Чудища... — пробормотал Тирри. — Что за варварский термин! Умные люди называют этих созданий мутантами. В этом кроется причина их живучести.
   — В правильном названии? — улыбнулся Роланд.
   — Слово «мутант» происходит от слова «мутация», — заметил Тирри. — Что означает определенные изменения в природе живого организма, позволяющие ему адаптироваться к изменяющимся условиям существования...
   — Тирри! — сдвинул брови Роланд. — Прекрати!
   — Ладно-ладно, — вздохнул зверек. — Так тяжело общаться со слабыми умами... В общем, никакие это не чудища, это мутанты. И если они смогли устроиться в гнилых болотах Разлома, что помешает им выжить здесь? Они снова изменятся, приобретут новые формы... Конечно, странно, что за столько короткий срок, но...
   — И станут еще чудовищнее? — ужаснулась Селена.
   — Ну, это зависит от точки зрения! Вы же, люди, не считаете нас с инурами чудовищами? А мы ведь тоже мутанты.
   Шедший последним Ральф навострил уши:
   — Эй ты, мелкий! Как ты меня назвал?
   — Успокойся, — Тирри помахал инуру лапой. — Ты должен принять эту правду. Да, я понимаю, это больно, мне тоже было плохо поначалу, когда мудрецы Аламара открыли мне истину, но теперь...
   — Какую еще истину? — зарычал Ральф. — Мы были созданы Господом в поучение людям, это знают все Измененные.
   — Да кто спорит? Но не сам же он нас лепил из глины. Произошли определенные мутации в доселе неразумных тварях вроде кошек или собак.
   — Тирри! — Ральф погрозил ему кулаком. — Ты что несешь? Может твои предки и вышли из каких-то там сусликов, сурков или еще каких крыс, но мы, инуры, не имеем никакого отношения к собакам. Хотя, должен заметить, питаем к этим существам уважение.
   — Вряд ли суслики или сурки, — задумчиво отозвался Тирри. — Но, если подумать, неисповедимы пути мутации.
 

2

   На пятый день пути, во время очередного привала, из леса показались уже знакомые «белоголовые». Вожак шел первым, демонстрируя пустые руки и широкую улыбку. Как сразу заметил Роланд, число воинов поубавилось, оставшиеся выглядели потрепанными.
   — Я пришел с миром! — бросил вожак издалека.
   Воины столпились за ним плотной группой, даже не пытаясь рассеяться по всей поляне. Ральф и Роланд переглянулись. Не было на их памяти случаев, когда «белоголовые» приходили с миром. Однако ни Ральф, ни Роланд не чувствовали опасности. Да и выглядели неко чересчур усталыми для боя.
   Пожав плечами, инур вернул секиру за спину, карнелиец медленно убрал в ножны меч.
   — Подсаживайся к огню, «белоголовый», — Роланд приглашающе махнул рукой на землю рядом с собой — врага следовало держать поближе. — Хотя твоим людям лучше разбить свой костер, здесь будет тесновато.
   Неко понимающе кивнул, бросил своим несколько слов и те поспешно отступили на другой конец поляны, засуетились, собирая сушняк. Сам вожак, под настороженным взглядом Роланда, неспешно присел у костра и покосился на карнелийца.
   — Давно догадался? — спокойно полюбопытствовал неко.
   — Таких как ты всегда выдают глаза, — ответил Роланд.
   Сейчас, при свете дня карнелиец наконец смог внимательно рассмотреть этого неко. Как и большинство представителей его племени, вожак был невысок, худощав и очень гибок. Он как будто бы не двигался, а переливался из одного положения в другое. Из-за многочисленных шрамов, покрывающих лицо вожака вдоль и поперек, обычная для неко шерсть на щеках росла клочьями. Выглядело это уродливо, даже по меркам неко, но зато, если не заметить зеленые с вертикальным зрачком глаза, лицо его можно было легко спутать с человеческим.
   Карнелиец почему-то тотчас уверился, что вожак неко не один раз пользовался этим своим уродством. Достаточно было пониже опустить капюшон плаща, упрятать хвост, уши и все — мирные поселяне, а то и неопытные воины могли запросто обмануться. Сколько же доверчивых стражей поплатились жизнью, позволив этому неко подойти на расстояние броска?..
   — Таких как ты тоже, — парировал неко. — Думаю, на твоих руках крови моих соплеменников не меньше чем на моих — крови карнелийцев.
   — Ты пришел сюда, чтобы посчитаться кровью?
   — Ты прав, — неохотно признался вожак. — Я здесь не для того, чтобы ворошить давние обиды.
   — Давние? — свирепо прорычал Ральф.
   — Давние, — холодно повторил неко, даже не взглянув в сторону инура. — То, что я хотел убить вас в прошлый раз... В общем, я немного поспешил.
   — Ладно, не будем время тратить, что тебе нужно? — бросил Роланд.
   Неко ответил не сразу. Несколько минут он вглядывался в огонь, и в его зеленых глазах плясали крохотные язычки пламени.
   — Ты должен понять, карнелиец, мне не так-то легко говорить с тобой, — тихо сказал он наконец.
   — Да уж и для меня, знаешь ли, тоже было бы куда легче снести твою «белоголовую» башку нежели с тобой языками чесать! — зло бросил инур.
   — Ральф, спокойно, — повернулся к нему Роланд. — Я же сказал, сейчас не самое лучшее время для свар.
   Инур фыркнул и, подхватив секиру, пересел подальше. К нему тотчас подобралась Мара, что-то встревоженно зашептала на ухо, время от времени испуганно косясь на неко. Инур принялся успокаивать ее, поглаживая по спине.
   — Не время для свар, — эхом отозвался вожак. — Ты прав, карнелиец... Поэтому ты не очень-то удивился, увидев меня вновь, я прав?
   — После того, что мы увидели, — ответил Роланд, — было бы странно, если бы люди и Измененные продолжали свои войны как ни в чем не бывало.
   — Да, верно, — кивнул вожак. — Если мы не объединимся, нас всех сожрут с потрохами.
   — И для начала ты бы мог извиниться за прошлый раз, — ввернул Ральф.
   Несмотря на перешептывания с Марой, он, похоже, не забывал прислушиваться к неко.
   — Мне не за что извиняться, — вожак развел руками. — Я не сделал ничего такого, за что мне было бы стыдно.
   — Вот как?
   Ральф потянул к себе секиру. За соседним костром зазвенело оружие, но вожак гаркнул что-то резкое и неко мигом утихли. Роланд перехватил взгляд инура и укоризненно покачал головой. Ральф передернул плечами и с видимой неохотой убрал руку с оружия.
   — Не понимаю... — буркнул он. — Он, видите ли, ничего не сделал. А кто Брена убил?
   Ноздри Ральфа вновь стали раздуваться, в глазах сверкнул огонь.
   — Ральф, сразиться мы всегда успеем, — тихо сказал Роланд. — Но против существ из Разлома пригодится любая помощь.
   — Я все понимаю, — мрачно склонил голову инур. — У меня есть разум, хотя иногда я сильно жалею об этом.
   На губах неко играла тонкая усмешка, он явно жаждал вставить какое-то замечание, но все же сдержался, решив, очевидно, не усугублять конфликт с инуром.
   — С чем ты пришел, неко? — осведомился Роланд. — Ты уже столкнулся с этими тварями?
   — Да, — улыбка исчезла с лица неко. — Как видишь, я потерял часть моих воинов.
   — Много ли этих тварей?
   Неко кивнул.
   — Слишком много. Один дневной переход, лес закончится и начнется широкая равнина. Почти вся она занята этими.
   — И что они там делают? Накапливают силы?
   — Да, что-то вроде. Очень похоже, кто-то удерживает их там. Там земли Армании, плодородные и богатые земли. Когда-то мы совершали набеги, мы знаем... Но сейчас там больше ничего нет. Эти твари уничтожили все — окрестные деревни, посевы, пару городков. А землю загадили так, что вряд ли там скоро что-нибудь вырастет.
   — Ты сказал кто-то их удерживает?
   — Да. Сами по себе эти твари совершенно тупы и безмозглы, но ими кто-то руководит. Иначе бы они давно уже перегрызлись и разбежались. Такое ощущение, что кто-то готовит из них армию вторжения. Впрочем, армия, пожалуй, готова. В лесу уже почти никого нет, вы ведь никого здесь не видели?
   — Нет, мы шли по их следам. Но Разлома больше нет, а значит те, кто не ушел, скорее всего погибли.
   — Нет Разлома? — удивился неко.
   — Его затопило море. Мы едва успели убраться оттуда.
   — Но что могло случиться? — воскликнул неко. — Что могло разрушить такие мощные завалы на севере и юге?
   — Не знаю, а гадать не хочу, — коротко ответил Роланд.
   Неко покачал головой.
   — Невероятно... Но если ты говоришь правду, а я склонен тебе верить, это означает, что этой армии чудовищ некуда возвращаться. Они уничтожат Арманию. А потом уничтожат вообще всех. Людей, инуров, неко, вот этих мелких, — он махнул рукой на Тирри.
   — Не надорвутся ли? — усмехнулся Ральф.
   — Когда ты столкнешься с ними лицом к лицу, ты поймешь...
   — Их что, нельзя убить? — подался вперед Роланд.
   — В общем-то можно, но они как черви. Их режешь на куски, а потом каждый из кусков нападает на тебя...
   — Чушь! — с презрением бросил Ральф. — Ни одна тварь не сможет напасть с разможжеными мозгами!
   — Ни одна из привычных нам тварей, — кивнул неко. — Но эти — другие. И они очень разные, они постоянно меняют форму, так что ты не всегда можешь угадать где у них уязвимое место. Но даже так, даже когда ты превратил его мозги в кашу, он через какое-то время оживает. Точнее, оживают его части, они склеиваются, срастаются, и через несколько минут перед тобой новое чудище.
   — Ускоренная мутация, — вмешался Тирри.
   — Магия, — тихо сказала Селена.
   Все это время она сидела в сторонке с отрешенным видом, точно разговор с неко ее ничуть не касался. Впрочем, она поначалу так и думала, но, волей-неволей вслушиваясь в беседу, она вдруг поняла, что знает ответы на некоторые из вопросов, прозвучавших у костра. Именно знает, а не просто строит догадки и предположения. Откуда она могла это знать — думать почему-то не хотелось.
   На ней скрестились вопросительные взгляды Роланда и Измененных. Не смотрела только Мара. Она уже крепко спала, положив голову на колени Ральфа.