Его соперник был ослеплен заклинанием, и это дало Тельвину мгновение, чтобы посмотреть, как обстоят дела у Сольвейг. Хотя оба убийцы казались одинаковыми, ее соперник все-таки был не так силен, не сильнее высокой воительницы из Северных Пределов.
   Внимание Тельвина опять вернулось к его врагу, который каким-то образом ухитрился развеять магический свет, созданный Тельвином. Убийца потер себе глаза, причем его лицо не появилось из-под капюшона, а потом стал шарить рукой в поисках меча, выпавшего у него из руки. Он никак не мог найти его, значит его зрение по-прежнему затуманено.
   Зная, что он безоружен, Тельвин прыгнул вперед к незнакомцу и опять попытался толкнуть его, пока он не нашел свой меч. Но на этот раз убийца был наготове и встретил его ударом кулака. Тельвин отлетел назад, едва не упав, а убийца опять атаковал, шипя от ярости. С растущим отчаянием Тельвин осознал, что этот странный воин намного сильнее и больше его. Он быстро отпрыгнул назад, едва не запутавшись в ногах, чтобы создать хоть какое-либо расстояние между ними.
   На этот раз убийца не бросился за ним. Вместе этого он встал посреди улицы, твердо уперев ноги в мостовую, и в самую последнюю секунду, когда было уже почти поздно, Тельвин понял, что странный воин собирается ударить его могущественным заклинанием. В отчаянии он призвал невидимый щит, единственная защита, которая ему пришла в голову. Мгновением позже огромное копье пламени вылетело из руки убийцы, со страшной силой ударившись в его щит. Судя по опыту Тельвина, только пламя дракона могло сравниться с этим копьем по интенсивности. Кем бы не был этот незнакомец, он был не только могучим воином, но и искусным магом, смертельно-опасное сочетание, почти неслыханное в этом мире. Тельвин вообще почти перестал понимать, как можно сражаться с ним.
   Как только пламя угасло, Тельвин был готов действовать быстро. У него осталась только одна возможность, и он начал действовать, подчиняясь скорее инстинкту и отчаянию, чем рассудку. Призвав свою невероятную жреческую силу, которую он не вызывал с того момента, как стал Повелителем Драконов, он поднял руки и начал собственную атаку. Невидимое копье силы вылетело из его рук и ударило в убийцу с такой силой, что тот отлетел назад и ударился о ствол дерева. Силы удара было вполне достаточно, чтобы убить даже лошадь, но незнакомец только помотал головой и стал подниматься. Тельвин ударил опять, тело врага опять ударилось о дерево и затрепетало на нем. Странный воин медленно сполз по нему и остался лежать неподвижно на земле.
   Тельвин заколебался, спрашивая себя, не закончена ли битва, и его колебание едва не стоило ему жизни. Убийца слабо пошевелился, не пытаясь встать, а потом внезапное вскинул руку. Невидимое копье ударило Тельвина в кости плеча с такой силой, что его бросило на твердые камни улицы. Вначале он даже не понял, осталась ли у него рука, или просто переломало все кости. Когда он попытался двинуть рукой, плечо запротестовало, ударила страшная обжигающая боль, рука не захотела слушаться.
   Убийца понял, что победил, но ему потребовалось какое-то время чтобы, шатаясь, встать на ноги, и по пустой улице подойти к мечу. Хотя, похоже, его вообще невозможно было убить, последняя атака оглушила даже его. Подняв меч, он постоял какое-то время неподвижно, потом медленно пошел к своей жертве. Поначалу Тельвин вообще не мог двигаться, затем сумел сесть, очень неудобно. Оружия у него не было, а боль так терзала его, что он не был в в состоянии использовать любую магию. Единственное, что он мог сделать теперь — открыть себя для своего покровителя, надеясь, что бессмертный, который присматривает за ним, даст ему силу защитить себя.
   Но он так и не узнал, смог бы он спасти себя.
   Сольвейг бросилась к нему на помощь, выкрикивая самые грязные северные ругательства, и напала на убийцу сзади. Ей удалось победить своего собственного врага, и его тело лежало темной грудой в нескольких ярдах от нее. Но ее враг был намного слабее, чем враг Тельвина. Он встретил ее атаку меч в меч, презрительно отказавшись использовать магию, и Тельвин знал, что темный убийца играет с ней в игру, в которой у нее нет надежды на победу. Все, что она могла сделать — дать Тельвину время, которое ему было необходимо, чтобы телепортировать на себя доспехи Повелителя Драконов.
   С невероятным усилием Тельвин нагнулся вперед, но понял, что одной рукой он не в состоянии снять сапоги. В отчаянии он поднялся на ноги и потащился по камням булыжной мостовой к своему поясу, лежавшему недалеко. Стиснув зубы, он сел, вытащил из него нож, отрезал завязки каждого сапога и сбросил их. Наконец-то свободный, он поднялся, преодолевая боль, и телепортировал на себя доспехи.
   Убийца стоял неподвижно, глядя, как Тельвин вынул массивный меч из ножен и неловко поднял его здоровой рукой. Сольвейг немедленно отпрыгнула с его пути. Убийца резко повернулся к Тельвину и посмотрел на что-то за его спиной. Тельвин тоже повернул голову и увидел Карендэн, несшуюся в атаку, огромный темный силуэт, стремительно приближающийся быстрыми прыжками, как гигантский кот.
   Видя, что его положение безнадежно, убийца повернулся и исчез среди деревьев маленького парка. Тельвин выпустил вдогонку болт силы из лезвия своего меча, который ударился о ствол огромного дерева. От удара ствол разлетелся на куски, верхушка с шумом обрушилась на землю. Но Тельвин знал, одной рукой он никогда не сможет попасть точно по убегающему убийце, тем более сейчас, когда все его тело разламывалось от боли. Тельвин вернул меч в ножны, и избавился от шлема, телепортировав его от себя.
   И тут он увидел, что Сольвейг ранена и падает, потеряв сознание, прямо в лапы Карендэн, которая поторопилась ее подхватить. Тельвин бросился к ней и сразу увидел, что у нее ужасная рана: меч убийцы вошел под левую грудь, прошел сквозь ребра и вышел через спину. Каким-то образом она продолжала сражаться, поддерживаемая боевой яростью варваров Северных Пределов, и выиграла ему время, в котором он нуждался.
   — Нам необходимо взять ее домой, — в отчаянии сказал Тельвин. — Быть может целитель…
   — Уже слишком поздно искать помощь, — сказала Карендэн. — Ей осталось совсем мало времени. Если я не смогу помочь ей, никто не сможет.
   Тельвин сообразил, что совсем забыло том, что Карендэн, помимо всего прочего, была старшей жрицей. Но тут же с ужасом подумал, что Великий может не захотеть использовать свою силу ради спасения того, кто вообще не был драконом, особенно в то время, когда он сам удалился от дел и не интересовался даже драконами. Карендэн уселась на задние ноги, нежно подняла Сольвейг и стала нянчить высокую воительницу в своих руках, как мать нянчит спящее дитя. Целительная магия не замедлила появиться; фигура Сольвейг засияла неярким льдисто-голубым светом.
   — Я сделала все, что могла, — через несколько мгновений сказала Карендэн. — Теперь она не в такой опасности, как раньше, но мы должны взять ее домой и найти искусного человеческого целителя для нее.
   Она повернулась, держа Сольвейг на руках, и направилась домой, но внезапно остановилась и вгляделась в тело темного убийцы, убитого Сольвейг. Под ее взглядом тело начало меняться, двигаться, перетекать и увеличиваться в размере, пока не стало телом черного дракона.
* * *
   Карендэн оставалась во дворе перед наружной дверью дома, держа Сольвейг в руках, пока не появился целитель. Учитывая все обстоятельства, Тельвин послал стражника за личным целителем короля, зная, что Джерридан не откажет ему. Пока целитель не прибыл, Катендэн не выпускала Северную воительницу из виду, опасаясь, что ее лечебная магия может понадобиться. Но через несколько минут целитель приехал в карете, которую одолжил у одного аристократов, присутствовавших на приеме. Он бросил только один взгляд на Сольвейг и приказал немедленно перенести ее внутрь, разрешив только своим слугам сопровождать себя. Предстояла большая работа, и он не хотел, чтобы что-нибудь пошло не так.
   — Похоже, мне не надо спрашивать, что случилось, — сказал Карендэн, — Но что с тобою, Повелитель Драконов? Я вижу, что ты не можешь двинуть левой рукой, и я подозреваю, что должна быть какая-то причина, почему ты до сих пор не снял доспехи.
   — Меня ударили магическим копьем, — объяснил Тельвин. — Я не думаю, что мои дела слишком плохи, но я предпочитал оставаться в доспехах, пока кто-нибудь не сможет заняться моей раной.
   — Тогда мы должны заняться этим немедленно, — твердо заявила Карендэн. — Даже один удар таким копьем может быть смертельным, и я не верю, что ты точно знаешь, насколько плоха твоя рана.
   Каренден внесла его в свое логово и послала слугу в дом за медицинскими препаратами. Когда все было готово, Тельвин отослал от себя доспехи. Теперь, наконец, он смог осмотреть свою рану. Он был готов к самому худшему, учитывая, что не только не мог пошевелить левой рукой, но даже не чувствовал ее. И действительно, магическое копье вошло в плечо и вышло со спины, так что удар разнес на куски ключицу, поломал левую лопатку и порвал кожу и мышцы. Немного дюймов вправо, и он остался бы без головы.
   Без вмешательства магии Тельвин не мог даже надеяться когда-нибудь использовать руку снова. Но Карендэн опять воспользовалась своими талантами старшей жрицы, причем лечебное заклинание такой силы Тельвин вообще никогда не видел, и, похоже, Великий пошел ей — и ему — навстречу. В легендах всегда было заклинание или могучее зелье, способное поднять на ноги почти мертвого человека и, при этом, через мгновение он уже мог сражаться с врагами. Такие вещи наверно существовали, но могущественная целительная магия была очень редкой, и даже Карендэн не обладала ей. Тем не менее ее заклинания поставили на место куски костей, сплавили их вместе, восстановили порванные мускулы и сухожилия. Но даже после такого лечения Тельвину нужно было еще несколько дней, чтобы полностью придти в себя.
   — Я должна вернуться к месту сражения, — сказала драконица, когда лечение было закончено. — Я должна понять, напали ли на тебя драконы, прикинувшиеся людьми, или преображение мертвого убийцы в дракона было грязным трюком, чтобы навести подозрение на драконов.
   — Лично я подозреваю, что это на самом деле были драконы, — сказал Тельвин. — Тот, с которым я сражался, был невероятно силен. Неестественно сильный, и к тому же искусный воин и могучий маг. Все указывает на то, что это не смертный.
   — Не смертный, возможно, не необязательно дракон, — возразила Карендэн. — Дракон может быть искусным воином, но в обличии дракона. Когда дракон переходит в человеческую форму и берет меч в руку, это вовсе не означает, что он способен его хорошо использовать. А ты сказал, что он делал это по-настоящему хорошо.
   — Да, мне так показалось, — сказал Тельвин, пытаясь воскресить в памяти мгновения боя. — Он был силен и быстр, как…как дракон. Хотя, скорее всего, никаких доказательств не осталось.
   — Я без малейшего труда узнаю правду, — мрачно пообещала леди-дракон. — А ты иди в дом и посмотри, как себя чувструет твоя подруга, но, как мне кажется, эту ночь тебе лучше провести со мной.
   И Карендэн исчезла, отправившись на место боя, чтобы, без сомнения, напугать до полусмерти городскую стражу и еще оставшихся на улицах поздних гуляк, так как обычно она не появлялась на улицах города, особенно ночью. Сольвейг перенесли в ее комнату, и целитель сделал все, что было в его силах. Теперь он дал организму бороться самостоятельно, сделать свое дело прежде, чем он опять сможет использовать новые заклинания и зелья, чтобы шаг за шагом полностью вылечить ее.
   — Перед ней длинная и трудная дорога, — объяснил он Тельвину. — По меньшей мере пять дней она не сможет ходить, а полностью восстановится не раньше, чем через месяц. Сегодня ночью я останусь здесь, все может быть, если будет поворот к худшему, то успею помочь.
   — Но она точно восстановится? — с удивлением спросил Тельвин. — Я имею в виду, вернется ли к ней сила и ловкость воина?
   — Да, конечно, — уверенно ответил целитель. — Время и соответствующее лечение, и она вообще забудет о том, что была так тяжело ранена. Но я должен сказать, что ваш дракон спас ей жизнь. Вы можете даже сказать, что, говоря технически, она была уже мертва, и дракон вернул ее обратно от самого края. В любом случае ей необходимо оставаться неподвижной, пока зелья делают свое дело. Вы можете войти и посмотреть на нее.
   Тельвин осторожно открыл дверь и вошел внутрь. Сольвейг находилась на большой груде подушек, которые сохраняли ее тело в полусидячем положении. Небольшая лампа бросала мягкий свет на столик рядом с ней. Она была вся в повязках и одета в простое белое платье, и казалось, выглядит не намного хуже, чем обычно, если не считать того, что ее лицо было необычно бледным и усталым.
   — Убийца таки достал тебя? — спросила она.
   — Магическое копье, — объяснил он, садясь на стул рядом кроватью так, чтобы глядеть ей в лицо. — Карендэн сказал, что через несколько дней я буду в порядке.
   — Мне сказали, что твой дракон спас мою жизнь, — заметила Сольвейг. — Боюсь, что я вообще не помню, как это произошло. Я…на меня это произвело впечатление.
   — Послушай, я даже не могу тебе сказать, как я огорчен, — горячо сказал он. — Я чувствую себя так, как если бы все это результат моей ошибки, нет не ошибки, а гордости и тщеславия.
   — Нет, это не твоя вина. Вспомни, я сама напросилась. Если бы ты пошел на прием один, как собирался, я никогда бы не оказалась в опасности.
   — Ну, теперь я хорошо выучил урок, — уверил ее Тельвин. — Больше я никогда не надену сапоги, даже на королевскую свадьбу.
   Сольвейг хотела засмеяться, но оказалось, что это слишком больно. — А ты уверен, что он собирается это сделать? По моему он сказал, что собирается вернуть ее тебе.
   Тельвин не обратил внимание на ее слова, уверенный, что это шутка. — Тот, которого ты убила, после смерти превратился в черного дракона, — сказал он ей. — Вот почему они сражались с такой силой. Карендэн отправилась проверять, действительно ли они были драконами, принявшими человеческую форму. Если это были, например, драконы-хулиганы или ренегаты, то для них это был лучший шанс избавиться от меня. И им это почти удалось.
   — Я надеюсь, что теперь ты понимаешь, что не можешь действовать в одиночку, — сказала Сольвейг. — И, кроме того, неужели ты считаешь, что они совершенно случайно напали на тебя именно в ту единственную на протяжении многих месяцев ночь, когда ты был уязвим? Кто-то должен был сообщить им, что в течении нескольких часов ты не сможешь надеть наспехи.
   — Я не верю, что это Карендэн или в это дело вовлечен Парламент Драконов.
   — Я тоже не верю в это, — сказала она. — Карендэн слишком любит тебя, чтобы предать, даже если десять парламентов будут просить ее об этом. Но не забывай о том, что у тебя есть враги не только среди драконов, и некоторые из них уже нападали на тебя раньше. С другой стороны в эти дни ты не слишком популярен среди Альфатиан, например. Быть может им каким-то образом удалось привлечь к исполнению своих планов драконов-ренегатов. И если так, то, несмотря на провалившуюся попытку убить тебя, они могут попробовать повторить то же самое с королем. По меньшей мере эти двое убиты.
   Тельвин на самом дле еще не знал, удалось ли второму убийце сбежать или нет, хотя, скорее всего, сбежал. Но Сольвейг и так слишком много говорила, ей необходимо было отдохнуть, так что он оставил ее и отправился в пустое логово Карендэн. Золотая драконица еще не вернулась, он уселся в большое кресло рядом с подушками ее кровати. Плечо болело, он жутко устал, но никак не мог перестать опять и опять вспоминать о событиях сегодняшней ночи, особенно о своих ошибках. Карендэн появилась спустя четверть часа; он слушал, как она закрывает ворота двора, тяжело идет к двери в логово, проскальзывает внутрь, закрывает дверь и запирает ее на замок.
   — Это были самые настоящие драконы, — сказала она, устроившись на кровати и повернув шею так, чтобы смотреть ему прямо в лицо. — Я подозреваю, что они оба были черными драконами, и тот, с которым ты сражался, был старше и сильнее, возможно предводитель банды ренегатов. Он сбежал, к сожалению, хотя ты ранил его, и достаточно тяжело, так что он вернется не скоро.
   — Сольвейг думает, что король в опасности, — сказал Тельвин. — Она также считает, что есть кто-то, кто сообщил им, что сегодня ночью у них есть шанс.
   — Я уверена, что она права, и в том и другом, — ответила Карендэн. — Но очень трудно угадать, кто может быть шпионом, даже если ты его знаешь. Любой, кто мог видеть, как ты примеряешь одежду, запросто мог догадаться о твоих планах.
   — Еще она заметила, что у Альфатиан есть причина бояться меня, если они решили, что я каким-то образом вовлечен в войну против них.
   — Вот здесь я с ней не согласна, — возразила Карендэн. — Довольно часто ренегаты настолько боятся и нанавидят остальных драконов, что вступают в союз с врагами драконов. Я подозреваю, что это тот самый случай, хотя есть и возможность, маловероятная, что ренегаты действуют против тебя в одиночку. Сегодня ночью у них был шанс, самый лучший шанс избавиться от тебя, другого такого у них не будет, и я подозреваю, что теперь проблема разрешилась сама собой, когда их попытка провалилась. Я уже послала слово Джерридану, чтобы он был поосторожнее в эти дни.
   — Как ты думаешь, не мог ли им кто-нибудь помочь принять человеческую форму? — спросил Тельвин. — Я никогда не слышал, чтобы драконы делали так.
   — Хороший вопрос. Я не слишком много знаю об этом, — призналась Карендэн. — Многие драконы из великих племен, скажем красные или золотые, могут становиться человеком или эльфом, если захотят. Но на тебя напали черные драконы, низшее племя. Парламент Драконов настолько боится тебя, что, в принципе, мог бы подготовить и провести такое дело, но тогда они бы послали против тебя кого-нибудь посильнее, а не пару черных. Тот, с которым ты сражался, был волшебник, и мог преобразовать себя и своего товарища в людей.
   — Ну а ты могла бы стать человеком?
   — Да, — неохотно ответила она. — Но мой долг перед Великим запрешает мне это.
   Тельвин устроился поудобнее на стуле. — Откуда ты узнала, что я нуждаюсь в тебе?
   — Великий послал мне видение, — объяснила она.
   — Просто замечательно услышать, что хоть кто-то присматривает за мной, — заметил Тельвин. — Мой собственный покровитель, похоже, разрешает мне делать все, что я хочу. Тем не менее вина целиком и полностью моя. Я действовал глупо, глупее некуда.
   — Но не можешь же ты отказываться от всех удовольствий жизни ради своего долга или безопасности, — сказала ему Карендэн. — Ты хотел немного развлечься; как же ты мог знать, что твои враги узнают об этом и дотянуться до тебя в одно из тех редких мгновений, когда ты уязвим. Но хватит об этом, тебе лучше отдохнуть. Завтра принесет новые проблемы, и, я уверена, не последней из них будут жалобы на причининенные тобой разрушения.

Шестая Глава

   Карендэн могла бы работать пророком, насколько точно она предсказала события следующего дня, если бы ее «пророчество» не вытекало из логики развития событий. Следующий день начался с проблем, а первой из них стало тело мертвого дракона в центре улицы одного из самых фешенебельных районов города. Собственно проблем была не в том, как убрать труп, а кто должен сделать это. Городская стража, королевская армия и санитарный департамент яростно спорили друг с другом, никому из них не хотелось разрезать тело на части и вывозить его за город. Так как черные драконы были одной из самых маленьких рас среди драконов, Карендэн предложила поднять его на грузовую повозку, если есть достаточно большая. Как жрица Великого, она чувствовала ответственность за надлежащие похороны дракона, хотя он и пытался убить ее друзей.
   Проблемы Тельвина была намного серьезнее. Когда он появился во дворце, то обнаружил, что королевская гвардия приготовилась воевать. Впрочем он прекрасно понимал, что король должен проявлять определенную осторожность в подобных обстоятельствах.
   Тэрин встретил его, как только он вошел во дворец.
   — Король хочет видеть вас, — сказал юный слуга. — Я уже бежал в ваш дом, чтобы сказать вам об этом.
   — Я знал, что должен придти как можно быстрее, — ответил Тельвин.
   — А как себя чувствует высокая леди, она в порядке? — неожиданно обеспокоено спросил Тэрин.
   — Да.
   Тэрин быстро повел его в комнату короля, и Тельвин совершенно не удивился, застав Джеррадина и Бвена Калестраана яростно спорящих друг с другом. Лично Тельвин думал, что они чересчур усердствуют. Его не раз пытались убить с того времени, как он стал Повелителем Драконов, но никогда из-за этого не объявляли тревогу по всему государству.
   — А, наконец-то вы, — воскликнул Джерридан, как только он вошел. — Мне сказали, что вы ранены.
   — Да, меня ранили в левое плечо, — объяснил Тельвин, неловко усевшись на стул так, чтобы видеть остальных. — Карендэн поработала своей магией, так что через пару дней я буду как новенький. Меня перевязали таким образом, чтобы я мог надевать доспехи Повелителя Драконов.
   — По меньшей мере себя вы сможете защитить, — заметил Джерридан. — Что с Сольвейг? Стражник прибежал ко мне с просьбой о целителе, и сказал, что дело плохо.
   — С Сольвейг было совсем плохо, — объяснил Тельвин. — Но сейчас ей уже лучше. Целитель сказал, что она восстановится полностью, но для этого нужно время.
   — Как неприятно слышать такие вещи, — сказал Джерридан. — Сольвейг совершенно замечательная леди, и вы оба составляете великолепную пару.
   — Возможно слишком великолепную, — ответил Тельвин. — Вы не должны ожидать слишком многого от нас. Сольвейг просто веселилась от души прошлой ночью. У нее очень своебразное чувство юмора.
   Король встал со стула и начал медленно ходить взад и вперед. — Благодаря послу и его влюбленной дочке я чувствую себя так, как будто именно меня пытались убить прошлой ночью. Единственное, что меня утешает, что если бы не эта женщина-варвар, все было бы намного хуже. Но по меньшей мере это мои проблемы. Мы должны потребовать отчет от драконов. Что Карендэн сказала по этому поводу?
   — Мне не нужно, чтобы Карендэн сказала мне не предавать слишком большое значение событиям прошлой ночи, — сказал Тельвин, даже не пытаясь встать, хотя король был на ногах. — И раньше меня пытались убить, неоднократно. Разница была только в том, что на этот раз я был чересчур беспечен и дал убийцам возможность застать меня в невыгодном положении. Кто-то знал, что я не могу мгновенно надеть доспехи и воспользовался этим. Я не верю, что это совпадение.
   — Конечно, об этом не может быть и речи, — согласился Джерридан. — Мне представляется совершенно очевидным, что среди нас есть предатель.
   — Я не уверен, что речь идет о предательстве, — возразил Тельвин. — Быть может шпион, наблюдающий за мной, мог заметить, что я примеряю сапоги и одежду, отсюда последовал логичный вывод, что я собираюсь использовать их. К сожалению я никогда не считал нужным держать в тайне причины, по которым я не могу носить придворную одежду, так как это объясняет мой внешний вид. В противном случае я просто не понимаю, как можно было узнать заранее об этом. Насколько я помню даже Калестраан был удивлен моим внешним видом вчера ночью. И еще я не понимаю, что мог бы выиграть человек, предавший меня.
   — Ваш дракон должен что-то об этом знать, — сказал Калестраан, его первые слова за время разговора. — На вас напали драконы магически преобразованные в форму людей. А вы уверены, что она не предала тебя драконам-убийцам?
   Тельвин покачал головой. — Карендэн вовсе не надо предавать меня, так как она может убить меня в любой момент. Например прошлой ночью я спал в ее кровати. И я часто так делаю. Если бы она хотела моей смерти, я бы здесь не стоял.
   Джерридан приостановился на момент, обдумывая его слова, потом кивнул, соглашаясь. — Я готов допустить, что она не будет участвовать ни в каком заговоре с целью убить вас. Но что она говорит о вчерашнем нападении?
   — Она убедилась, что мертвый убийца был черным драконом, — объяснил Тельвин. — Черные драконы — одно из самых низших племен, и многие из них становятся ренегатами. Откровенно говоря я верю, что они работали в одиночку. Драконы-ренегаты боятся меня больше любых других драконов, так как, согласно договору, у меня есть право убивать их. И, естественно, ренегаты мог ли бы объединиться с другими моими врагами, за плату или просто из-за ненависти ко мне.
   — Но кто-то должен был превратить их в человеческую форму, — заметил Калестраан.
   — Не обязательно. Карендэн сказала мне, что у большинства драконов из великих племен есть возможность становиться человеком или эльфом, а убийца, с которым я сражался, был могучим волшебником. Учитывая все обстоятельства я считаю, что один из них мог бы быть шпионом, в облике человека.
   — Мне представляется, что вы, как обычно, защищаете драконов, — холодно заметил Джерридан.
   — Но я не вижу ничего, что совершенно точно свидетельствало бы, что за этой атакой стоит Нация Драконов, — настойчиво сказал Тельвин. — Но даже если я не прав, попытка не удалась, и они знают, что теперь я буду очень осторожен и вряд ли им удасться застигнуть меня врасплох второй раз подряд. Так что я не вижу необходимости будоражить Парламент Драконов из-за дела, которое уже закончено, и к которому Нация Драконов, скорее всего, не имеет никакого отношения.