Торарин Гуннарссон
Король-Дракон Мистары

   Посвящение
   Памяти Айртона Сенны да Сильва(1960–1994).
   Тем героям, которые доказали как своей жизнью, так и смертью, что за некоторые мечты стоит отдать все, включая жизнь, и принесли обратно в этот мир рыцарей и рыцарство.

Пролог

   Пышущие жаром камины, в которых с треском лопались дрова, пылали по сторонам широкой затемненной комнаты, наполняя ее, хотя бы частично, теплым золотым светом. Золотой дракон, Мартэн, тихо скользнул внутрь, оставив открытой массивную деревянную дверь. Помедлив на мгновение, он уселся на массивные ягодицы и расстегнул пряжки своей упряжи, на которой висело его оружие и мешочки с вещами. Зимная ночь очень долгая и пронизывающе холодная, так что он с радостью спрятался от нее в своем уютном логове. Потом он положил упряжь на широкую кровать в центре комнаты, где было темнее всего, так как она находилась далеко от обеих каминов, а длинные тени от немногочисленной мебели накрывали ее целиком. Он вытянул длинную узкую спину, неторопливо пересек комнату и сел рядом с одним из каминов, погрузившись в его теплый свет.
   Здесь, в Горах Зубов Червя, зима казалась холодной и долгой как смерть, а его пещера находилась так высоко в запрещенных горах этой северной земли, что было еще холоднее. Мартэн повернул голову, пристально уставившись на ряд широких но невысоких окон, глядящих с высоты наружу. Ночь была очень холодна, и снег танцевал в порывах ветра. Несколько далеких бледных огоньков — вот и все, что он смог увидеть через летящий снег. Отсюда тайный город Виндрич казался почти пустым. Многие из тех, кто жил там, вернулись в свои собственные земли на время зимы, а кое-кто спрятался в своем уютном и уединенном логове. Игр почти не было, охота была еще хуже. Зато зима была временем покоя, и это компенсировало ему холод и скуку.
   Он перевел взгляд на кровать в центре комнаты. Даже бледного света каминов было вполне достаточно, чтобы он мог разглядеть огромный черный силуэт, свернувшийся клубочком и спокойно спящий в центре кровати. Потом темная фигура пошевелилась и изящная узкая голова на длинной гибкой шее медленно поднялась и посмотрела на него. Тонкое треугольное лицо венчалось рогами и драконим гребнем, через полутьму сверкнули большие прекрасные глаза. Потом дракон на мгновение взглянул в сторону, произнеся в уме маленькое заклинание, и изящные светильники, висевшие в подставках на стенах, начали светиться мягким золотым светом. Теплые лучи осветили юную золотую леди-дракон, которая, хотя и слишком маленькая для своего племени, была изящна и грациозна. Она мигнула, а потом широко зевнула.
   — О, я разбудил тебя? — спросил Мартэн.
   — Нет, я ждала, когда ты придешь, — ответила Дареша.
   Потом она встала и спустилась с кровати, и Мартен искренне восхитился ее красотой и грацией. Лицо было длинное и узкое, с большими темными глазами, сверкающими над небольшим носом. Роскошный выскокий гребень нависал над очень тонкой, длинной но сильной шеей. Тело было маленькое и гибкое, а широкие крылья были плотно прижаты к спине. В очередной раз Мартэн решил, что она самая прекрасная женщина из всего племени, что она даже красивей его сестры, Карендэн. И хотя он и восхищался ее красотой, тем не менее самой привлекательной чертой в ней было тихое очарование и почти невероятный для столь молодой девушки ум.
   Ее голова качнулась вперед, к нему, и она ласково потерлась носом о его грудь. Мартэн, в свою очередь, легонько шлепнул своей мордой по задней стороне ее шеи. Драконы не часто жили вместе со своими возлюбленными, предпочитая одиночество, и у Дареши было свое собственное логово. Она была королевой, и у нее, как и у него, был свой собственный отряд драконов, искавший у нее защиту и ждавший ее приказов. И Мартэн благодарил судьбу, что она выбрала провести по меньшей мере часть зимы в его обществе.
   — Неужели ты был снаружи в такую холодину? — спросила она, усаживаясь на ягодицы рядом с ним.
   — Сегодня ночью с самых низких гор не было видно луны, — сказал он. — Мне пришлось взлететь над облаками, что увидеть ее. Это навело меня на мысли о Ночи Середины Зимы и о том, как все было замечательно несколько лет назад, когда Великий еще не ушел от нас. Этим вечером мы устроили бы настоящий пир, потом полетели бы в горы и всю ночь пели бы наши старинные песни.
   — Я не настолько маленькая, чтобы не помнить этого, — слегка озадаченно ответила Дареша. Она была настолько молода, что даже ее любовник преуменьшал ее возраст. Великий был духовным руководителем драконов, Бессмертным; он — и только он — защищал и представлял драконов среди таинственных и могущественных Бессмертных. Но прошло не меньше четверти столетия с тех пор, как он исчез, и это действительно совсем короткое время по сравнению с продолжительностью жизни дракона.
   — Почему мы забыли о старых обрядах? — спросил Мартэн, задумчиво глядя в окно на снежную ночь. — Неужели драконы совсем потеряли свою храбрость с исчезновением Великого?
   — Может быть и так, а может быть из-за страха перед Повелителем Драконов? — в свою очередь спросила Дареша.
   Мартэн взглянул на нее, его уши опустились. — Не только из-за Повелителя Драконов. Драконы знают, что мы живем в момент, затерянный между временами, мы отрезаны от нашего прошлого, будущее еще не настало. Я подозреваю, что Повелитель Драконов послужит, как говорит пророчество, орудием нашей судьбы. Будет ли это к добру или ко злу, зависит только от нас, от нашего нетерпения и страха.
   — Ты сам никогда не боялся Повелителя Драконов, — заметила Дареша.
   — Нет… Я стал доверять ему, хотя и не сразу, — медленно ответил Мартэн. — Я верю, что он не станет умышленно вредить нам, если его не спровоцировать. Но я очень боюсь причудливых поворотов судьбы, которые могут сделать нас врагами, несмотря на самые лучшие намерения. Я давным давно подозревал, что первая война с Повелителем драконов была результатом взаимного недопонимания, а ведь она почти уничтожила нашу расу. Я бы не хотел, чтобы это случилось опять.
   — Да, может случиться так, как ты сказал, — согласилась Дареша. — Большинство драконов знает только одно — у нас есть незаконченное дело с Повелителем драконов, и вот уже почти пять лет мы ждем неизбежного завершения нашей непостоянной и изменчивой судьбы.
   — И все, что мы можем сделать, ждать, — сказал Мартэн, пристально глядя на холодный каменный пол. — Мы должны ждать, пока она не придет, наша судьба. И мой долг, как руководителя Великой Нации Драконов — сделать все, что я могу, чтобы эта судьба оказалась добра к нам. Вот почему я не осмеливаюсь играть в игрушки с единственной силой в этом мире, которая может уничтожить нас.
   Дареша пододвинулась к нему поближе и потерлась щекой о его могучую шею. — По меньшей мере не давай этим мрачным мыслям завладеть тобой, хотя бы сегодня ночью. Ты только что летал на жутком холоде. Давай ляжем вместе в кровать и я смогу согреть тебя.
   Мартэн вздохнул, и решительно выкинул из головы свои тревоги. Быть может придется ждать долгие годы, прежде чем решится судьба драконов, и у него нет идей получше, пока, что он должен сделать такого, что еще не сделал. Так что он уселся на свои массивные ягодицы и своими короткими передними лапами обнял маленькую драконицу. Как хорошо окунуться в теплоту и уют логова, и в объятия своей возлюбленной! И тем не менее он не смог полностью избавиться от чувства тревоги, которая грызла его душу и погнала его навстречу ледяным зимним ветрам. В его настроении было больше, чем просто тоска по добрым старым временам, когда драконы были уверены в своей судьбе, но с этим он ничего не может сделать. Дареша скользнула в его объятия и ласково положила голову на его могучую грудь.
   Увы, момент нежности прошел очень быстро. Вой ледяного ветра заглушил новый звук, звук ударов могучими крыльями по воздуху, и сразу за ним знакомое шуршание: большой дракон садился на площадку на краю обрыва перед дверью. Дареша открыла глаза, подняла голову и навострила уши. Мартэн взглянул на нее сверху вниз, наслаждаясь ее изумением, потом, со вздохом, отпустил ее. Нежданный гость уже беспокойно барабанил в дверь в дверь, пока Мартэн быстро шел из спальни в огромный главный зал своего логова. Он не мог себе представить, что кто-то может потревожить его в разгар ночи, если не случилось что-то исключительно важное. Время приближалось к полуночи.
   Дареша осталась сзади, усевшись на хвост рядом со входом в спальню, пока Мартен пересек центр зала и взобрался по лестнице наверх, чтобы открыть тяжелую деревянную дверь, ведушую на площадку перед отвесным обрывом. Он ожидал самого худшего, но тем не менее был просто потрясен, когда обнаружил что к нему прилетел Джерадэн, его коллега по парламенту. Престарелый золотой дракон не сказал ни слова, пока не проскользнул в дверь, а Мартэн взволновался еще больше, услышав рев драконов, раздававшийся в ночи.
   — Неприятности? — спросил он.
   — Намного большие, чем я мог ожидать, — сказал Джерадэн, стряхнув снег со своей спины. — В Виндрич кто-то проник. Кажется, что некоторые даже забрались в Зал Великого.
   Мартэн был настолько потрясен, что сел где стоял, едва не уткнувшись головой в пол. Предполагалось, что враги драконов даже не подозревают о существовании тайного города Виндрича; а возможность проникновения в их самую охраняемую цитадель была вообще за пределами его понимания. Немного помолчав, он посмотрел на более старшего дракона. — Что случилось? Наверняка не война.
   — Нет, не война… по меньшей мере пока, — согласился Джерадэн. — Но кроме этого я не знаю ничего, по правде говоря. Была поднята тревога, совсем недавно. Джердар уже созвал красных и черных драконов, чтобы помочь в поисках святотатцев, хотя я очень сомневаюсь, что они знают, кого искать. Мне представляется, что надо дать им найти и схватить их, так как сейчас именно это самое срочное. Но потом должен сказать свое слово холодный рассудок золотых драконов, и побыстрее, пока не случилось чего-нибудь еще. Ответ на такое дело должен быть решением парламента, а не местью нескольких буйных голов.
   — Да, конечно, — сказал Мартэн, кинув взгляд на Дарешу. — Нужно собрать всех драконов твоего отряда, где бы они не были в городе, и моего тоже, если ты сможешь. Пускай они все соберутся в Зале Великого. Луше всего понять, кого мы ищем, а не летать как сумашедшие в ночи, в поисках неприятностей на свой хвост.
   — Я сделаю это так быстро, как только смогу, — пообещала она.
   Мартэн быстро пошел в спальню, надел на себя упряжь и подтянул все ремни. Драконы обычно не носили оружия — вполне хватало природного — так что упряжь и оружие Королей Драконов служили чаще всего отличительным знаком их власти. Но на упряжи Мартена висело шесть ножей, каждый размером не меньше человеческого меча. А на своей длинной спине он обычно носил меч, клинок которого был в три человеческих роста. Он вернулся в главный зал; Джерадэн открыл дверь и, следуя за престарелым драконом, Мартен вышел на холодную и темную внутреннюю каменную площадку. Дареша все еще надевала на себя свою собственную упряжь, путаясь от спешки, а они уже ушли оттуда.
   На несколько мгновений Мартэн задержался на широком языке открытой небу внешней площадки, которая была достаточно велика, чтобы вместить развернутые крылья любого дракона. Мало что было видно через летящий по ветру снег. Где-то, очень далеко, слабо светились огоньки, наверно из других окон. Несмотря на тьму он ощутил множество драконов вокруг, слышал их голоса и треск их крыльев, когда они проносились по черному небу.
   Он распрямил свои крылья и прыгнул в ночь. Несколько длинных и сильных ударов могучих крыльев, он набрал почти полную скорость и бесшумно заскользил по небу к центру города через настолько глубокую тьму, что даже его острые глаза не могли пронзить ее. Ведомый каким-то странным магическим инстинктом, он безошибочно облетал препятствия и очень скоро оказался у цели. Как всегда по ночам высокие здания Виндрича были темны, без единого огонька, который выдал бы присутствие тайного города любому наблюдателю за пределами каменного кольца. Но этой ночью все более низкие дома и подходы к огромному Храму Великого были ярко освещены.
   Начиная с этого момента Мартэн стал держаться позади Джерадэна, давая возможность своему более старшему коллеге привести их к цели. Он уже мог видеть, что массивные главные ворота Храма были открыты, и множество драконов собрались на занесенной снегом площадке перед широкой лестницей. К его удивлению Джерадэн резко пошел вниз, и они пролетели прямо через открытый вход, едва не задев мраморные колонны входного зала. Приземлились они перед драконами, собравшимися вокруг Джердара, Спикера Красных Драконов. Мартэн удивился еще больше. Он думал, что известный своим горячим темпераментом дракон будет первым среди тех, кто сейчас носится по холодному небу ночи в поисках врагов, которых надо найти и убить.
   — Первый Спикер, — приветствовал его Джердар, подтверждая прибытие Мартэна даже прежде, чем золотой дракон сложил свои крылья.
   — Я высоко ценю, что вы так быстро отреагировали на угрозу, — сказал Мартэн, действительно благодарный красному дракону за то, что тот, решительно взял на себя руководство делами во время кризиса. — Вы можете мне сказать, что произошло?
   — Ожерелье Драконов украдено, — просто объяснил Джердар. Все остальные драконы повернули свои головы к Первому Спикеру.
   Мартэн, шокированный в очередной раз, уселся на ягодицы. Кража Ожерелья Драконов было ужасным делом, почти так же огорчительным для Нации Драконов, как и исчезновение Великого. Ничего удивительного что, похоже, каждый дракон в Виндриче прилетел сюда, чтобы помочь в поисках.
   Мартэн поглядел вверх, отлично понимая, что они все ждут его решений и что он не должен проявить перед ними ни нерешительности, ни страха. — Джердар, я полагаюсь на вас. Соберите все отряды драконов, которые есть в городе и отправьте их на поиски. Пусть они летят во всех направлениях и осмотрят все, что только возможно. Пошлите разведчиков наружу, на случай, если у воров есть способ летать. Возьмите ваш отряд, и по меньшей мере еще один, и слетайте к Большому Заливу. Осмотрите каждое судно, которое находится там, помешайте любому кораблю отплыть в море, за исключением тех, на которых совершенно точно нет ожерелья. Осмотрите также поселения Альфатиан. Они тоже могут быть связаны с этим делом.
   — А почему бы не напасть на них и не уничтожить? — спросил Джердар.
   — Я еще не готов к таким действиям, — сказал ему Мартэн. — Если мы нападем на их поселки, это только привлечет к нам излишнее внимание, и много кто задумается, почему это мы так ревниво сторожим эти горы. Я все еще не уверен, что внешний мир знает о тайне Виндрича.
   - А что делать, если мы наткнемся на Повелителя Драконов? — осторожно спросил Джердар.
   — Если вы найдете Повелителя Драконов, то он, скорее всего, придет к вам на помощь, — уверенно сказал Мартэн. — Я не верю, что Повелитель Драконов как-то связан с кражей, хотя у меня нет времени объяснять вам почему. Помните, все надо сделать быстро и в тайне. Я заклинаю вас не делать ничего, что могло бы ухудшить наше и без того плохое положение.
   Джердар кивнул головой и, не сказав ничего, взлетел, не вступая в спор. Учитывая отчаянные обстоятельства, Мартэн решил, что он может доверять красному дракону: Джердар сделает именно то, что ему сказано, не больше и не меньше. Но очень и очень немного драконов полетели вместе с Джердаром, в основном члены парламента, которые ждали приказов Первого Спикера. В мире было почти четыре дюжины тайных королевств драконов, но сейчас с Виндриче было только восемь королей или королев. К тому же большинство из них прилетели только с частью своих подданных. К счастью в городе находилось больше двух сотен других драконов, не принадлежащих ни к какому отряду. Мартэн горячо надеялся, что ему удастся без промедления организовать из них поисковые партии.
   Золотой дракон развернулся и по каменному полу Храма Великого отправился внутрь храма, намериваясь побывать в комнате, где раньше хранилось Ожерелье Драконов. Он надеялся, что осмотр места кражи подскажет ему что-нибудь о ворах, и покажет ему направление, в котором надо их искать.
   К сожалению, пока он предпочитал подозревать Альфатиан и думал, что уже знает тех единственных воров в этом мире, которые способны украсть Ожерелье Драконов.
   Быстрым шагом Мартэн подошел к центру зала, выискивая взглядом изогнутую в виде двойной спирали лестницу, чьи широкие и высокие ступеньки должны были привести его на следующий этаж. Храм Великого был гигантским зданием, даже по меркам драконов, быть может самым большим зданием в мире. Сокровищница драконов находилась на втором этаже. Это не было сокровищница в обычном смысле, скорее собрание всех самых важных артефактов плюс небольшая, особая сокровищница, собранная драконами за свою долгую историю.
   Второй этаж был во многом похож на первый и почти весь открыт взгляду, от стены до стены; только лес массивных колонн поддерживал потолок, настолько низкий, что даже самый маленький дракон не смог бы летать. Комната, в которой хранилось Ожерелье Драконов, была одной из тех немногих, которые были закрыты от взгляда, и располагалась рядом с центральной лестницей. Стены из белого камня, протянувшиеся между колонн, отгораживали шестиугольное помещение, открытое с противоположных концов. Все эти стены были сделаны скорее для красоты, чем для безопасности. Магическая защита, которая должна была хранить ожерелье в целости и сохранности, находилась внутри.
   Подойдя к лестнице он обрадовался, когда увидел трех жрецов Великого, стоявших около комнаты, причем один из них был старщим жрецом, которого он знал очень хорошо. По меньшей мере на некоторые из своих вопросов он получит ответы. Жрецы тоже увидели его, и поклонились, как кланяются драконы: одна рука прижата к груди, длинные шеи грациозно, изогнулись, голова почти касается пола.
   — Лорандин? — спросил Мартэн, и самый старший из трех золотых драконов поднял голову и кивнул. — Как это произошло?
   Лорандин нахмурился, глядя внутрь комнаты. — Боюсь, ошибка была наша. Или, возможно я должен сказать, моя собственная. Жрецы охраняют весь Храм Великого, так что стражи стояли у главных дверей внизу, двое на площадке, ведущей на этот этаж и еще двое на лестнице выше этажа. Но никого из чужаков не было в Виндриче в течении многих столетий, и мне показалось, что в такую негостеприимную ночь вообще беспокоиться не о чем. К тому же, увы, в Виндриче сейчас не так много жрецов, как должно было бы быть. В последнее время для жрецов здесь почти совсем нет места.
   — Это не их вина, — уверил его Мартэн. — Я могу понять, как мы до этого дошли. Но я должен знать, есть ли у вас какие либо мысли о том, кто взял ожерелье и как.
   — Совершенно точно мы знаем только то, что не меньше двух дюжин драконов было здесь за последние четыре или пять часов, то есть с того времени, когда любой из нас видел ожерелье в последний раз. Только в течении этого времени можно было взять его.
   — Скорее позже, как мне преставляется, — сказал Мартэн и начал подниматься по лестнице. — Если бы ожерелье украли скажем пять часов назад, я думаю, что посетители заметили бы это мгновенно.
   Он вошел в комнату и остановился. Невысокий помост поднимался над полом примерно на две ступеньки; его верхушка были огорожена перилами из белого мрамора. В центре помоста стоял бюст благородного дракона, искусно вырезанный из какого-то сорта прозрачного хрусталя, похожего на голубой лед. Ожерелье Драконов должно было висеть на шее статуэтки, где оно находилось много столетий, но сейчас шея была пуста. Ожерелье, символ мира и покоя, было даром волшебников древнего Блэкмура после войны, в ходе которой первый Повелитель Драконов почти полностью уничтожил племя драконов. Оно было сделано для короля драконов, но тот никогда не носил его. Говорили, что тот, кто завладеет им, получит огромную силу и власть над великим народом.
   Ожерелье было защищено могучими и смертоносными заклинаниями, наложенными самим Великим, когда он впервые принес его в эту комнату на сохранение. Только Мартэн, Первый Спикер, и самый старший жрец имели право приближаться к нему. Любой другой, попытавшийся пройти мимо окружающих верхушку помоста перил, был бы уничтожен на месте. Так что любой вор, способный украсть ожерелье, должен был заручиться помощью волшебника, не менее могущественного, чем сам Великий. Но казалось совершенно невероятно, чтобы какой-то смертный волшебник мог обладать силой большей, чем Бессмертный.
   Возможно вор воспользовался поддержкой другого Бессмертного, подумал Мартэн. Это был бы полный крах, самая ужасная возможность. Первый Спикер знал, что он никогда не будет в состоянии сразиться с Бессмертным за обладание Ожерельем, и не имеет значения, кто ему будет помогать.
   — Как они прошли через барьер? — спросил он.
   — Это совсем не так трудно, как вы, вероятно, думаете, — ответил Лорандин. — Как вы знаете, Ожерелье было защищено заклинаниями, наложенными самим Великим. Эти заклинания не исчезли, когда Великий покинул нас, но со временем они ослабели. Я боюсь, что любой решительный и знающий волшебник мог изогнуть барьер настолько, что кто-то другой смог проскользнуть внутрь и взять ожерелье. Мы никогда не говорили никому о такой возможности, так как нам казалось, что самая лучшая защита для ожерелья — репутация этих заклинаний.
   — То есть вы думаете, что воры могли знать об ослаблении барьера? — спросил Мартэн.
   И опять жрец выглядел испуганным и ошеломленным. — Получается так, но я не могу себе представить, как им это удалось. Только несколько старших жрецов знают об этом, а мы умеем хранить свои тайны. А если мы и сказали кому-нибудь, то только вам.
   Мартэн уселся на ягодицы, его уши упали на спину. Какое-то мгновение он выглядел совершенно пришибленным, даже оглушенным. — Бесмертный мог знать. Я опасаюсь, что мы имеем дело с одним из них. Знают ли жрецы хоть что-нибудь об этом? Быть может Великий говорил с вами или сообщил об этом другим путем?
   Лорандин вскинул голову. — Первый Спикер, вы же прекрасно знаете, что Великий ушел много лет назад.
   — Вы должны быть совершенно откровенным со мной, — жестко сказал ему Мартэн, поднимая голову и так вытягивая шею, что стал выше жреца. — Слишком много поставлено на карту. Моя сестра тоже старший жрец и, следовательно, я абсолютно точно знаю, что она получала приказы от Великого. И к тому же, если бы он действительно умер, эти защитные заклинания вообще бы исчезли. Так что расскажите мне все, что вы знаете.
   Жрец невольно отвел взгляд. — Я знаю обо всем этом не больше, чем вы, и это правда. Если бы Великий мог сказать нам что-нибудь, неужели он не предупредил бы нас?
   Мартэн, хотя и неохотно, был вынужден согласиться. — Делайте все, что возможно, чтобы раскрыть тайну. Коме того я должен просить вас призвать Карендэн в Виндрич, как вы это уже делали раньше. Пускай она прилетит одна. Они все готовы заподозрить, что Повелитель Драконов каким-то образом связан со всем этим делом, и от нее потребуют отчет о нем.
* * *
   То, что произошло после воровства Ожерелья Драконов, не имело прецендентов в долгой истории Виндрича. Любой дракон, способный подняться в воздух, принял участие в поисках. Отряды драконов быстро пересекли весь восток и приземлились около Большого Залива, чтобы помешать ворам ускользнуть по морю, а другие начали тщательное прочесывание гор во всех направлениях. Новости о воровстве разнеслись по всем Скрытым Королевствам Драконов со скоростью полета дракона, и о ней узнали даже отряды, одиноко живущие в глуши. Так что вскоре все драконы мира узнали, что ожерелье украдено и присоединились к поискам. И Мартен больше всего боялся того, что драконы, живущие за пределами Королевств, которых он никак не мог контролировать, наделают глупостей в ходе попыток вернуть утерянное сокровище.
   Пришло утро, но оно принесло мало хорошего. Патрули, которые организовал Джердар и которые должны были отрезать любые пути отступление чужаков из Виндрича, не только не нашли ничего, но и не обнаружили ни единого знака любого присутствия на ледяных пустошах, окружавших город. При свете дня они еще раз прочесали все вокруг, пусто. Шторм, начавшийся ночью, продолжился и утром, так что Горы Зубов Червя оказались затянуты серой пеленой из ледяного тумана и летящего снега. При такой погоде даже драконам, великолепно защищенным от любых опасностей, приходилось опасаться за свою жизнь, и верная смерть ждала любого другого, рискнувшего пересечь горы. Была возможность, что воры недооценили ярость шторма, которым они воспользовались для прикрытия своего бегства, и уже лежали мертвые, укрытые глубоким снежным покрывалом.
   Ближе к полудню члены парламента, которые вместе со своими отрядами участвовали в поисках, начали понемногу возврашаться, и это очень устраивало Мартэна. Он совершенно точно знал, что необходимо заставить всех понять, что случилось, и что драконы могут сделать в ответ, а что не могут. Одновременно он не видел причин для того, чтобы созвать сессию парламента и устроить формальное обсуждение. Драконы продолжали прибывать, и их личные комнанты в Доме Парламента были переполнены.
   — Признаюсь, что я боюсь самого худшего, — признался Мартэн, выслушав их доклады. — Или нашим врагам удалось сбежать, что означает, что их скорость и сила не меньше нашей, или они уже мертвы, и их ледяные трупы лежат где-нибудь в горах недалеко отсюда. Хотя не исключено, что они где-то спрятались и пережидают шторм.