Страница:
Пятеро драконов закончили кричать друг на друга, взмыли в воздух и присоединились к остальным, по-прежнему держась достаточно далеко от армии Хайланда. Возможно они уже пожалели, что не напали сразу, когда имели безусловное преимущество во внезапности, но вместо атаки устроили впечатляющую демонстрацию силы, которая, однако, никого не впечатлила. А теперь преимущество во внезапности потеряно, зато совершенно неожиданно появился Повелитель Драконов.
Через какое-то время самый большой из красных драконов приземлился на небольшом возвышении в ста ярдах от него, и Тельвин отправился на встречу с ним. Подойдя ближе он почувствовал, как в нем просыпается инстинктивный страх перед драконами, старый страх, о котором он почти забыл благодаря своей долгой дружбе с Карендэн. Драконы всегда были его врагами, начиная с того дня, как он появился на свет; его мать умерла из-за их отчаянной попытки закончить его жизнь прежде, чем она началась.
Тем не менее Тельвин подавил растущий страх, заставив себя успокоиться и, приблизившись к красному дракону, уже казался спокойным и уверенным себе. Драконы инстинктивно признавали главенство самой сильной воли и самого мудрого разума.
— Мы можем обойтись без сражения, — начал Тельвин. — Я обещаю тебе, что ни я, ни армия Хайланда не угрожают драконам. Мы хотим только обезопасить наши границы, и я здесь для того, чтобы не было взаимного непонимания.
— Очень странный способ избежать непонимания, — отозвался дракон, бросив взгляд на армию, выстроившуюся позади Повелителя Драконов. — Как я могу считать ваше присутствие здесь чем-нибудь другим, а не угрозой?
— Король Флэмов объявил, что он не пошлет армию в горы до тех пор, пока драконы не нападут первыми. — сказал Тельвин. — И я при любых обстоятельствах не буду помогать его армии сражаться с драконами до тех пор, пока драконы не нарушат договора. Но если ты нападешь на солдат короля на этих землях, которые принадлежат Хайланду, это сделает войну неизбежной.
— Война идет уже долгое время, — сказал дракон. — И единственная действительно неизбежная вещь — сражение не на жизнь, а на смерть между нами и Повелителем Драконов.
Дракон резко повернулся, раскинул свои широкие крылья и, после трех трех длинных пружков, прыгнул в воздух. Тельвин вернулся на свое старое место, во главе армии, надев по дороге шлем, чтобы его не захватили врасплох, если драконы нападут внезапно. Хрустальные пластинки ограничивали его зрение, тем не менее он ясно видел перемещения красных драконов, и не отрывал от них глаз. Все драконы вернулись в небо в то же самое мгновение, что и их предводитель. Теперь они кружились над одним местом, где-то в миле на запад от него, по-видимому готовясь к атаке.
Тельвин видел, как они начали разлетаться в стороны, чтобы окружить область, на которой находилась осажденная армия. Еще во времени его первой битвы с драконами, они узнали о его ограниченном обзоре, и использовали это против него, когда сразу несколько из них бросались на него одновременно в надежде, что хотя бы один из них сумеет подойти достаточно близко, чтобы атаковать.
Но на этот раз он направили свою атаку не на него, а на армию Хайланда. Оставаясь насколько это было возможно за пределами действия его меча, они быстро подлетали, выдыхали пламя и улетали обратно. Тельвин уже хотел приказать солдатам встать пошире. Плотная боевая линия делала их более уязвимыми, но даже и так солдаты Хайланда не были беззащитными. Хотя их длинные луки ничего не могли поделать с драконьей броней, но катапульты метали тяжелые, размером со стрелу, дротики с металлическим наконечником, и это было совсем другое дело.
Глядя на драконью тактику внезапных атак и быстрого отступления, Тельвин решил, что они решили, несмотря на его защиту, уничтожить армию, используя свое преимущество в подвижности. Такая тактика позволяла им остававаться неуязвимыми, держась далеко от оружия Повелителя Драконов. Тельвин знал, что если он не будет ничего делать, его армия быстро потеряет всю свою храбрость. Но пока он использовал болты силы своего меча очень аккуратно, стараясь заставить их держаться на расстоянии и выжидая удобного момента, чтобы удивить их по-настоящему.
Шанс представился совершенно внезапно, когда большой красный дракон, с которым он разговаривал и который, по всей видимости, был вожаком банды, повернулся и бросился в атаку. Тельвин выжидал до последнего момента, потом приказал плащу поднять ее в воздух и лететь наперез дракону. Вожак был застигнут врасплох появлением Тельвина в воздухе, но быстро отреагировал и резко повернул в сторону. Тельвин поднял меч и как следует врезал ему скользящим ударом силы по ягодицам и ногам. Потом пришлось быстро поворачиваться, чтобы встретить атаку молодого красного дракона, появившегося сзади.
Тельвин знал, что сражаясь в родной стихии драконов он находится не в самом выгодном положении. Пока он летел быстрее любого дракона, но вес оружия делал его неуклюжим, мешал маневренности. Еще хуже, массивный меч мешал равновесию, особенно трудно было точно прицелиться в воздухе. Он старался маневрировать как можно лучше, но драконы только дразнили его, легко избегая его огненных шаров. Тем не менее он действовал намного эффективнее, чем на земле.
Тельвин знал, что он если бы он решился убивать драконов, как он это сделал с ренегатами в Даркмуке, ему было бы намного легче. Но если он начнет уничтожать драконов, он никогда не убедит их, что не нарушал договор.
Внезапное появление Повелителя Драконов в воздухе удивило и даже напугало драконов, но они не собирались отступать. Премущество по-прежнему было у них, и они продолжали нападать и возвращаться обратно прежде, чем он мог ответить. Их было слишком много, чтобы Тельвин мог одновременно защищать и себя и армию.
Предводитель красных драконов продолжал медленно кружиться на безопасном расстоянии, глядя на него и, без сомнения, думал о том, как бы разделаться с ним раз и навсегда. Действия красного дракона показались Тельвины одновременно странными и угрожающими. С опозданием он сообразил, что глупейшим образом недооценил ум и умение врага, и только потому, что он вожак маленькой и неопытной стаи. На самом деле красный дракон понял скрытые недостатки плаща даже раньше, чем сам Тельвин.
В какой-то момент все драконы одновременно повернулись и бросились на Повелителя Драконов, на первый взгляд совершенно безнадежная прямая атака. Тельвин повернулся лицом к ближайшему дракону и поднял меч. Но в тот момент, когда он хотел выпустить болт, внезапно обнаружил, что падает, как если бы летающая сила плаща исчезла без малейшего предупреждения. Хотя заклинания оружия Повелителя Дракона был полностью защищены от контрзаклинаний, даже от тех, которые уничтожали любую другую магию, с плащом дело обстояло не так. Волшебникам, которые делали его, было далеко до умения магов древнего Блэкмура, и они не смогли защитить заклинания плаща, это было выше их возможностей. Так что красный дракон просто сделал их бесполезными. Тельвин старался не поддаваться чувству страха. Он доверял своим доспехам и надеялся, что они защитят его даже от падения с такой высоты, хотя было очень трудно не поддаться инстинктивному страху.
Он плюхнулся на землю с ногами под собой, как если бы прыгнул с высокого склона. В то мгновение, когда его ноги коснулись земли, он почувствовал, как могучая сила побежала через сапоги доспехов, подхватила его и погасила инерцию падения. Тем не менее жестокий удар бросил его вперед, и он тяжело упал землю, ударившись грудью. Инстинктивно он отпустил свой меч, невольно стараясь защититься от удара о твердую почву.
Но времени лежать не было. Тельвин перекатился по земле туда, где лежал его меч, схватил его за рукоятку и кряхтя от боли поднялся на ноги. Как он и ожидал, все драконы уже неслись на него, по-видимому они бросились в атаку уже тогда, когда он начал падать, чувствуя, что это их лучший шанс победить Повелителя Драконов. Двое из них были уже на земле и неслись к нему длинными мягкими прыжками, как огромные коты. В отчаянии он поднял меч и, призвав поражающую силу, ударил каждого из них в голову. Потом он сделал полный круг, один за другим выпуская огненные шары в направлении тех драконов, которые еще были в воздухе. Они повернулись и, напуганные, улетели.
Хотя плащ Волшебников Огня чуть не убил его, Тельвин подумал, что он с честью вышел из положения и, заодно, расправился с парочкой неготовых к отпору драконов, когда они летели покончить с ним. Но как назло у него не было ни единой мысли, что он еще сможет сделать, чтобы защитить армию Хайланда, если не сумеет восстановить способность плаща летать. Оглянувшись кругом он заметил вожака банды, который вышел из короткой битвы невредимым и медленно кружил над ним на безопасном удалении. Да, битву он еще не выиграл, надо что-то делать.
По меньшей мере ему удалось привлечь внимание всех драконов к себе, и отвлечь их от армии Хайланда. Глядя на оставшихся драконов, медленно круживших в небе, он убедился, что ему отчаянно необходимо восстановить свою способность летать. Уничтожить магию, которая мешала плащу работать, казалось невозможным, но, быть может, он сумеет летать иначе, при помощи какого-нибудь магического или жреческого заклинания. Считалось, что жрецы не умели пользоваться заклинанием полета, но в прошлом ему уже случалось использовать совершенно необычные для жреца заклинания.
Он закрыл глаза, затаил дыхание и очистил сознание, разрешая заклинанию придти к себе. К счастью, обычно он принимал в себя жреческие заклинания почти в то же мгновение, как открывал себя их силе, в отличии от других жрецов, которым зачастую приходилось медитировать часами, прежде чем они получали способность использовать заклинания. Он не знал, существует ли вообще такое заклинание, но был уверен, что надо попробовать. И вот спустя несколько мгновений он почувствовал, как в него вошло заклинание полета, и он точно знал, что это его последний шанс для победы над драконами.
Движение сбоку привлекло его внимание, он резко повернулся, опасаясь внезапной атаки. Один из потерявших сознание драконов пришел в себя и уселся на ноги, качая головой. Массивный болт из одной из катапульт немедленно вонзился в плечо молодого дракона. Дракон подпрыгнул, как испуганный кот, рыча от боли и ярости. Выгнув свою длинную шею, он дотянулся до болта зубами, вырвал его из раны и отбросил в сторону. Для дракона такая рана была не так серьезна, как для человека, тем не менее для этого дракона бой закончился. Неловко переваливаясь с ноги на ногу, он с трудом прыгнул в воздух и улетел на далекий холм вне досягаемости оружия Хайланда, где его уже ждал второй раненый дракон.
Тем временем Тельвин постарался произвести впечатление растерянного и потерявшего надежду на победу человека, надеясь подманить к себе побольше драконов. Заклинание полета было бы бесполезно, если бы ему пришлось охотиться за ними поодиночке; надо было застать их врасплох. Как бы в растерянности, он пошел в открытое поле, все дальше и дальше от поддерживавших его катапульт Хайланда.
И на этот раз стратегия Тельвина сработала. Вожак красных драконов внезапно повернулся в воздухе и бросился на него. Увидев это, несколько других драконов перестали лениво кружиться и нырнули вниз, в атаку. Тельвин терпеливо ждал, пока они не оказались поближе, по-прежнему притворяясь растерянным и беззащитным. Благодаря долгой дружбе с Карендэн он отлично знал как плюсы, так и минусы драконов. Они замечательно видели вдали, но с трудом замечали то, что происходило у них под носом.
Тельвин воспользовался заклинанием полета и взмыл в небо. Он мгновенно заметил, что летит быстрее, чем раньше. Вначале он взлетел невысоко и помчался им навстречу, оставаясь низко над землей, и внезапно возник среди драконов, которые стремились туда, где он был несколько мгновений назад. Как он и ожидал, драконы не заметили его появления, большинство из них не знало, что он летит между ними, пока он не поднял меч и не начал стрелять. Сбитые с толку, в панике, они ничего не понимали, и его главная задача состояла в том, чтобы, используя поражающую силу меча, не нанести им слишком тяжелые раны, после которых они безусловно погибли бы, ударившись о землю. Драконы рассыпались по всему небу, поражаемые болтами силы, ревя от боли и потрясения.
Но не все сдались без боя. Внезапно Тельвин обнаружил, что весь объят пламенем. К счастью оружие древнего Блэкмура полностью защитило его. Решив, что незамеченный им дракон подкрался справа, он резко отлетел влево. Мгновением позже вожак красных драконов пролетел прямо перед его носом, и удар хлыстообразным хвостом пришелся по воздуху. Тельвин вскинул меч и разрядился быстрой серией выстрелов, три из которых пришлись в спину большого дракона, надолго лишив того желания сражаться.
После этого все драконы дружно решили, что с них достаточно. Они улетели на отдаленные холмы за полем, где ждали их раненые товарищи, и началась оживленная дискуссия между ними и предводителем банды. Многие из них носили на себе следы ударов меча Тельвина; раны здорово болели и кровоточили. Четверо было ранено стрелами из катапульт: двое получили болты в область крыльев, а еще двое — в тело. Но Тельвин знал, драконы крепкие и сильные существа, они должны были восстановиться достаточно быстро. Зато теперь у них есть время подумать и, он надеялся, у них не скоро появится желание опять рисковать собой.
Тельвин вернулся на землю, опасаясь потерять способность летать под действием враждебной магии. Отослав шлем и меч, он огляделся, оценивая создавшееся положение. Флэмы храбро сражались и стойко переносили атаки драконов. Тем не менее они пострадали довольно здорово, хотя скорее не от нанесенных ударов, а от всякого рода случайностей. Некоторые из фургонов были объяты пламенем, а вспышки драконьего огня оставили многих ранеными или мертвыми. Глявным образом драконы атаковали катапульты, единственное оружие, которое могло нанести им хоть какой-то ущерб, и уничтожили три из них.
Прискакал Капитан Гэрстраан, ведя на поводу лошадь Тельвина, Каденс. Усаживаясь в седло, Тельвин в очередной раз порадовался, что король дал ему новую лошадь. Это животное было больше и сильнее, чем двое предыдущих, той же породы и имени, и легко скакало с ним даже тогда, когда он был в доспехах.
— Они сдались? — спросил Гэрстраан.
— По крайней мере я в это верю, хотя собираюсь оставаться в доспехах и на виду у них, пока они не улетят, — устало отозвался Тельвин. — А у вас, похоже, все под контролем.
— Мы сделали все, что было в наших силах, — доложил капитан. — Так как лучники ничего не могли сделать с драконами, я отрядил несколько их рот охранять фургоны от огня. И мы потеряли около ста человек, возможно меньше. Учитывая то, с кем мы сражались, дела могли быть намного хуже.
— Дела будут намного лучше, когда мы будем сражаться с ними при помощи катапульт, стоящих в укреплениях. Откровенно признаться я просто поражен эффективностью катапульт против драконов. Я хочу, чтобы немедленно послали гонца в Браер с требованием отправить все оставленные в запасе катапульты на север.
Они разбили лагерь на краю леса, чтобы постараться починить фургоны и катапульты. Как только все, что можно было спасти, было починено, армия приготовилась идти дальше на север. На месте оставились только раненые, которые должны были быть эвакуированы в ближайший гарнизон. Тельвин убедился, что весь этот поход ислючительно важен для Хайланда, и послал слово в Брайер, требуя дополнительного оружия и солдат для границы, и немедленно.
По меньшей мере ему удалось выиграть время на посылке гонца. В их отряде было волшебники, которые оказались способны передавать сообщения своим товарищам в Академии при помощи магии. И уже через несколько часов после посылки сообщения оружие и запасы были собраны по всему югу Хайланда и приготовлены к отправке на север, включая все катапульты, которые были у южных герцогов. Плотный поток людей, оружия и запасов еды потечет через несколько дней с юга на север, и кончится нескоро.
Поэтому, достигнув перекрестка у Нордвеена, Тельвин изменил свои планы. Он решил разбить хорошо укрепленный перевалочный лагерь в Нордвеене, и отсюда рассылать по небольшим дорогам на восток или запад караваны для основания новых фортов и укрепления старых, как только они будут готовы. Таким образом линия укреплений вдоль северной границы будет постоянно расширятся, прыгая все дальше и дальше в каждом направлении. И группа для укрепления старого или основания нового форта будет посылаться только после того, как последний в линии форт будет готов к бою. И как только фургоны и лошади освободятся от груза, их будут немедленно отсылать в перевалочный лагерь для подготовки к новой поездке.
Первый из новых караванов с юга, в котором были главным образом катапульты, прибыл через четыре дня. Так как теперь Тельвин получал оружие быстрей, чем могли быть основаны форты, для которых оно было предназначено, многие из этих катапульт распределили по различным приграничным городам и деревням. Конечно ни у кого не было ни времени ни умения для того, чтобы построить настоящие крепости. Так что эти форты должны были защищаться только тем оружием, которое у них было, плюс наскоро сооруженные земляные и каменные укрытия, которые солдаты строили в ожидании сражений.
Скоро стала прибывать и кавалерия Хайланда, которую Тельвин делил на маленькие отряды и направлял как во вновь основанные форты, так и старые поселения. Он хотел, чтобы вдоль границы было как можно больше всадников, которые могли бы быстро перемещать катапульты из места в место и объединять силы, если какой-то город подвергнется атаке. Тем не менее, занимаясь все этим в душе он надеялся, что битв больше не будет. Он точно знал, что драконы внимательно наблюдают за всеми ними, а за ним особенно, и надеялся, что они ограничатся наблюдениями и в конце концов убедятся в том, что он говорил им правду: войска Хайланда не собираются идти в горы и выбивать их оттуда.
На десятый день прибывания на границе Тельвин вернулся в свой главный лагерь около Нордеена, так как ему сказали, что волшебники получили послание из Браера. Король хотел увидеть его лично, да и сам Тельвин хотел бы скоординировать движение караванов с припасами на север; проблема была в нехватке времени. Он боялся надолго оставить армию. Самое лучшее было бы слетать в Браер и обратно, на это могло бы хватить нескольких часов. Увы, волшебный плащ так и не заработал снова.
— Я пробуду там не дольше, чем необходимо, — уверил Тельвин Капитана Гэрстраана. — В любом случае принимайте командование. И знаю, что вы не ударите лицом в грязь.
— Похоже, что драконы просто смотрят и ждут, — отозвался Гэрстраан. — И я почувствовал бы себя намного лучше, если бы вы поехали с телохранителями.
Тельвин покачал головой. — Вы забываете, что я — Повелитель Драконов. Если драконы нападут, то мне придется защищать телохранителей, а не они меня. Лучше уж я поеду один.
Будучи убежденным, что драконы наблюдают за ним издали, Тельвин решил, что будет самое лучшее, если он ускользнет из лагеря как можно более незаметно. Ему самому не грозило ничего, но он подозревал, что если драконы узнают об его отъезде, они могут использовать эту возможность, напасть и уничтожить все пограничные крепости быстрее, чем он сможет вмешаться. Так что тем более лучше ехать одному, надеясь, что один всадник не привлечет к себе внимания врага.
Вскоре Повелитель Драконов вступит в самые сложные дни своей жизни, а он до сих пор не знает, что судьба приготовила для него. Даже о своей собственной жизни он знает далеко не все, не говоря уже о высшей цели своего существования, и конечно не в состоянии предвидеть то, что случится с ним. Карендэн боялась, что она сама не будет там, когда ему больше всего будет нужна ее помощь.
Так что тяжесть на сердце не прекращалась, пока она летела над горами и лесами Вердара. Был ранний вечер, день только начал сменяться ночью. В этих северных горах длинные летние дни неохотно уступали место темноте. Вернуться в Сумеречную Пустошь было все равно, что вернуться домой, так древнее святилище Великого было ее домом в течении многих лет ее молодости, начиная с того времени, когда она впервые появилась здесь наполовину выросшим ребенком. И, похоже, в последние годы над этим местом побушевали яростные штормы, когда Сумеречная Пустошь стала местом великих, но позорных событий в долгой истории драконьего племени.
Сумеречная Пустошь лежала скрытая в самой чаше великого леса, известного как Лисий Лес, частично окруженного северными отрогами Вендарианского Кряжа. Здесь росли деревья, которые не росли ни в одном другом месте в мире, даже в волшебных лесах Эльфхейма. Здесь были сосны совершенно невообразимой высоты, и даже дракон мог легко пролететь под самими нижними ветками. Само святилище, полукруг холмов, внутри которых были логова драконов, давным давно сделанные в природном камне, также пряталось в тени высоких деревьев. Грубое здание из камня и дерева с решетчатой крышей стояло внутри полукруга. По форме оно напоминало подкову, а его задняя стена прислонялась к холму, закрывая вход в самые древние норы.
Руководимая инстинктом Карендэн скользнула вниз, в лес, и медленно полетела между землей и зеленым куполом над головой. Она прилетела к Сумеречной Пустоши с востока, пролетев над потоком с ледяной водой, который бежал с открытой стороны полукруга холмов. В более счастливые времена она бы уже увидела множество драконов внутри двора святилища, и еще множество лесных эльфов, служивших ордену Великого и приходивших сюда в сумерках летнего вечера. Удовольствие от возвращения в свой старый дом превратилось в глубокую печаль, когда она увидела это священное место заброшенным и покинутым, начиная с того ужасного дня когда молодые красные драконы превратились в хулиганов и стали своими собственными жрецами. Сильно забив крыльями она замедлила снижение и приземлилась во дворе перед главными воротами.
Медленно она прошла через них и, оказавшись в огромном пустынном зале, печально пошла через наполненную пылью темноту. Отвечая на ее молчаливую команду вспыхнули магические лампы, висевшие на стенах, и вскоре дальный конец массивного сердца зала наполнился слабым светом. Этой ночью ей надо было пообедать, она слишком долго не ела, поэтому она достала кусок сухого мяса, лежавший в мешке, подвешанном к ее упряжи.
Этой ночью она обедала одна, окруженная только тенями из прошлого, вспоминая о том времен, когда она была чуть больше, чем ребенком. Она припомнила и долгие зимние ночи, когда драконы собирались вместе в этом огромном зале, многие из них лежали на массивных ложах, а перед ними на столах лежали открытые книги. Она помнила и ночные праздники, когда мясо лосей жарилось в огромных очагах на лесных полянах, а ветер разносил песни по всем склонам Вендарианского Кряжа. В этих лесах она впервые узнала, что такое любовь. Но вся эта жизнь исчезла, растаяла как мираж с того момента, как драконы-хулиганы пришли и потребовали отчета о пророчестве, которого они так боялись.
Пока Карендэн сидела и думала о старых друзьях, ночь вокруг нее становилась все темней и холодней. Она тосковала по компании драконов, хотя и понимала, немного испуганно и радостно, что ее новое положение — спутника Повелителя Драконов — должно было сделать ее легендой среди собственного народа. Тот, кого все драконы боялись больше всего на свете, был ее другом, и они, естественно, считали ее безгранично храброй. Только жрецы верили, что, возможно, этот Повелитель Драконов послан в мир для того чтобы охранять, а не убивать их.
Она почувствовала призыв почти за час до полуночи, даже быстрее, чем ожидала. Торопливо, но тихо она выскользнула в ночь из главных ворот святилища. Воздух был удивительно свеж и холоден для этого времени года, серебряный свет луны лился сверху через ветки огромных деревьев. Карендэн решила идти а не лететь, перепрыгнула речку и пошла по дороге, отмеченной белыми камнями, в лесную чащу.
Сон начался даже более внезапно, чем обычно. Она помнила, что дошла до поляны, на не помнила, что ложилась спать, когда шла через нее. Было похоже на то, как если бы она вошла прямиком в сноведение, пока шла по лесной тропинке. Очень быстро тропинка вернулась к реке и пошла вдоль нее, чтобы через несколько сотен ярдов внезапно оказаться на граю большого оврага в центре леса. Поток низвергался вниз серией небольших водопадов, образуя маленькие озерца на каждом ярусе, прежде чем обрушиться вниз на следующую ступеньку.
Через какое-то время самый большой из красных драконов приземлился на небольшом возвышении в ста ярдах от него, и Тельвин отправился на встречу с ним. Подойдя ближе он почувствовал, как в нем просыпается инстинктивный страх перед драконами, старый страх, о котором он почти забыл благодаря своей долгой дружбе с Карендэн. Драконы всегда были его врагами, начиная с того дня, как он появился на свет; его мать умерла из-за их отчаянной попытки закончить его жизнь прежде, чем она началась.
Тем не менее Тельвин подавил растущий страх, заставив себя успокоиться и, приблизившись к красному дракону, уже казался спокойным и уверенным себе. Драконы инстинктивно признавали главенство самой сильной воли и самого мудрого разума.
— Мы можем обойтись без сражения, — начал Тельвин. — Я обещаю тебе, что ни я, ни армия Хайланда не угрожают драконам. Мы хотим только обезопасить наши границы, и я здесь для того, чтобы не было взаимного непонимания.
— Очень странный способ избежать непонимания, — отозвался дракон, бросив взгляд на армию, выстроившуюся позади Повелителя Драконов. — Как я могу считать ваше присутствие здесь чем-нибудь другим, а не угрозой?
— Король Флэмов объявил, что он не пошлет армию в горы до тех пор, пока драконы не нападут первыми. — сказал Тельвин. — И я при любых обстоятельствах не буду помогать его армии сражаться с драконами до тех пор, пока драконы не нарушат договора. Но если ты нападешь на солдат короля на этих землях, которые принадлежат Хайланду, это сделает войну неизбежной.
— Война идет уже долгое время, — сказал дракон. — И единственная действительно неизбежная вещь — сражение не на жизнь, а на смерть между нами и Повелителем Драконов.
Дракон резко повернулся, раскинул свои широкие крылья и, после трех трех длинных пружков, прыгнул в воздух. Тельвин вернулся на свое старое место, во главе армии, надев по дороге шлем, чтобы его не захватили врасплох, если драконы нападут внезапно. Хрустальные пластинки ограничивали его зрение, тем не менее он ясно видел перемещения красных драконов, и не отрывал от них глаз. Все драконы вернулись в небо в то же самое мгновение, что и их предводитель. Теперь они кружились над одним местом, где-то в миле на запад от него, по-видимому готовясь к атаке.
Тельвин видел, как они начали разлетаться в стороны, чтобы окружить область, на которой находилась осажденная армия. Еще во времени его первой битвы с драконами, они узнали о его ограниченном обзоре, и использовали это против него, когда сразу несколько из них бросались на него одновременно в надежде, что хотя бы один из них сумеет подойти достаточно близко, чтобы атаковать.
Но на этот раз он направили свою атаку не на него, а на армию Хайланда. Оставаясь насколько это было возможно за пределами действия его меча, они быстро подлетали, выдыхали пламя и улетали обратно. Тельвин уже хотел приказать солдатам встать пошире. Плотная боевая линия делала их более уязвимыми, но даже и так солдаты Хайланда не были беззащитными. Хотя их длинные луки ничего не могли поделать с драконьей броней, но катапульты метали тяжелые, размером со стрелу, дротики с металлическим наконечником, и это было совсем другое дело.
Глядя на драконью тактику внезапных атак и быстрого отступления, Тельвин решил, что они решили, несмотря на его защиту, уничтожить армию, используя свое преимущество в подвижности. Такая тактика позволяла им остававаться неуязвимыми, держась далеко от оружия Повелителя Драконов. Тельвин знал, что если он не будет ничего делать, его армия быстро потеряет всю свою храбрость. Но пока он использовал болты силы своего меча очень аккуратно, стараясь заставить их держаться на расстоянии и выжидая удобного момента, чтобы удивить их по-настоящему.
Шанс представился совершенно внезапно, когда большой красный дракон, с которым он разговаривал и который, по всей видимости, был вожаком банды, повернулся и бросился в атаку. Тельвин выжидал до последнего момента, потом приказал плащу поднять ее в воздух и лететь наперез дракону. Вожак был застигнут врасплох появлением Тельвина в воздухе, но быстро отреагировал и резко повернул в сторону. Тельвин поднял меч и как следует врезал ему скользящим ударом силы по ягодицам и ногам. Потом пришлось быстро поворачиваться, чтобы встретить атаку молодого красного дракона, появившегося сзади.
Тельвин знал, что сражаясь в родной стихии драконов он находится не в самом выгодном положении. Пока он летел быстрее любого дракона, но вес оружия делал его неуклюжим, мешал маневренности. Еще хуже, массивный меч мешал равновесию, особенно трудно было точно прицелиться в воздухе. Он старался маневрировать как можно лучше, но драконы только дразнили его, легко избегая его огненных шаров. Тем не менее он действовал намного эффективнее, чем на земле.
Тельвин знал, что он если бы он решился убивать драконов, как он это сделал с ренегатами в Даркмуке, ему было бы намного легче. Но если он начнет уничтожать драконов, он никогда не убедит их, что не нарушал договор.
Внезапное появление Повелителя Драконов в воздухе удивило и даже напугало драконов, но они не собирались отступать. Премущество по-прежнему было у них, и они продолжали нападать и возвращаться обратно прежде, чем он мог ответить. Их было слишком много, чтобы Тельвин мог одновременно защищать и себя и армию.
Предводитель красных драконов продолжал медленно кружиться на безопасном расстоянии, глядя на него и, без сомнения, думал о том, как бы разделаться с ним раз и навсегда. Действия красного дракона показались Тельвины одновременно странными и угрожающими. С опозданием он сообразил, что глупейшим образом недооценил ум и умение врага, и только потому, что он вожак маленькой и неопытной стаи. На самом деле красный дракон понял скрытые недостатки плаща даже раньше, чем сам Тельвин.
В какой-то момент все драконы одновременно повернулись и бросились на Повелителя Драконов, на первый взгляд совершенно безнадежная прямая атака. Тельвин повернулся лицом к ближайшему дракону и поднял меч. Но в тот момент, когда он хотел выпустить болт, внезапно обнаружил, что падает, как если бы летающая сила плаща исчезла без малейшего предупреждения. Хотя заклинания оружия Повелителя Дракона был полностью защищены от контрзаклинаний, даже от тех, которые уничтожали любую другую магию, с плащом дело обстояло не так. Волшебникам, которые делали его, было далеко до умения магов древнего Блэкмура, и они не смогли защитить заклинания плаща, это было выше их возможностей. Так что красный дракон просто сделал их бесполезными. Тельвин старался не поддаваться чувству страха. Он доверял своим доспехам и надеялся, что они защитят его даже от падения с такой высоты, хотя было очень трудно не поддаться инстинктивному страху.
Он плюхнулся на землю с ногами под собой, как если бы прыгнул с высокого склона. В то мгновение, когда его ноги коснулись земли, он почувствовал, как могучая сила побежала через сапоги доспехов, подхватила его и погасила инерцию падения. Тем не менее жестокий удар бросил его вперед, и он тяжело упал землю, ударившись грудью. Инстинктивно он отпустил свой меч, невольно стараясь защититься от удара о твердую почву.
Но времени лежать не было. Тельвин перекатился по земле туда, где лежал его меч, схватил его за рукоятку и кряхтя от боли поднялся на ноги. Как он и ожидал, все драконы уже неслись на него, по-видимому они бросились в атаку уже тогда, когда он начал падать, чувствуя, что это их лучший шанс победить Повелителя Драконов. Двое из них были уже на земле и неслись к нему длинными мягкими прыжками, как огромные коты. В отчаянии он поднял меч и, призвав поражающую силу, ударил каждого из них в голову. Потом он сделал полный круг, один за другим выпуская огненные шары в направлении тех драконов, которые еще были в воздухе. Они повернулись и, напуганные, улетели.
Хотя плащ Волшебников Огня чуть не убил его, Тельвин подумал, что он с честью вышел из положения и, заодно, расправился с парочкой неготовых к отпору драконов, когда они летели покончить с ним. Но как назло у него не было ни единой мысли, что он еще сможет сделать, чтобы защитить армию Хайланда, если не сумеет восстановить способность плаща летать. Оглянувшись кругом он заметил вожака банды, который вышел из короткой битвы невредимым и медленно кружил над ним на безопасном удалении. Да, битву он еще не выиграл, надо что-то делать.
По меньшей мере ему удалось привлечь внимание всех драконов к себе, и отвлечь их от армии Хайланда. Глядя на оставшихся драконов, медленно круживших в небе, он убедился, что ему отчаянно необходимо восстановить свою способность летать. Уничтожить магию, которая мешала плащу работать, казалось невозможным, но, быть может, он сумеет летать иначе, при помощи какого-нибудь магического или жреческого заклинания. Считалось, что жрецы не умели пользоваться заклинанием полета, но в прошлом ему уже случалось использовать совершенно необычные для жреца заклинания.
Он закрыл глаза, затаил дыхание и очистил сознание, разрешая заклинанию придти к себе. К счастью, обычно он принимал в себя жреческие заклинания почти в то же мгновение, как открывал себя их силе, в отличии от других жрецов, которым зачастую приходилось медитировать часами, прежде чем они получали способность использовать заклинания. Он не знал, существует ли вообще такое заклинание, но был уверен, что надо попробовать. И вот спустя несколько мгновений он почувствовал, как в него вошло заклинание полета, и он точно знал, что это его последний шанс для победы над драконами.
Движение сбоку привлекло его внимание, он резко повернулся, опасаясь внезапной атаки. Один из потерявших сознание драконов пришел в себя и уселся на ноги, качая головой. Массивный болт из одной из катапульт немедленно вонзился в плечо молодого дракона. Дракон подпрыгнул, как испуганный кот, рыча от боли и ярости. Выгнув свою длинную шею, он дотянулся до болта зубами, вырвал его из раны и отбросил в сторону. Для дракона такая рана была не так серьезна, как для человека, тем не менее для этого дракона бой закончился. Неловко переваливаясь с ноги на ногу, он с трудом прыгнул в воздух и улетел на далекий холм вне досягаемости оружия Хайланда, где его уже ждал второй раненый дракон.
Тем временем Тельвин постарался произвести впечатление растерянного и потерявшего надежду на победу человека, надеясь подманить к себе побольше драконов. Заклинание полета было бы бесполезно, если бы ему пришлось охотиться за ними поодиночке; надо было застать их врасплох. Как бы в растерянности, он пошел в открытое поле, все дальше и дальше от поддерживавших его катапульт Хайланда.
И на этот раз стратегия Тельвина сработала. Вожак красных драконов внезапно повернулся в воздухе и бросился на него. Увидев это, несколько других драконов перестали лениво кружиться и нырнули вниз, в атаку. Тельвин терпеливо ждал, пока они не оказались поближе, по-прежнему притворяясь растерянным и беззащитным. Благодаря долгой дружбе с Карендэн он отлично знал как плюсы, так и минусы драконов. Они замечательно видели вдали, но с трудом замечали то, что происходило у них под носом.
Тельвин воспользовался заклинанием полета и взмыл в небо. Он мгновенно заметил, что летит быстрее, чем раньше. Вначале он взлетел невысоко и помчался им навстречу, оставаясь низко над землей, и внезапно возник среди драконов, которые стремились туда, где он был несколько мгновений назад. Как он и ожидал, драконы не заметили его появления, большинство из них не знало, что он летит между ними, пока он не поднял меч и не начал стрелять. Сбитые с толку, в панике, они ничего не понимали, и его главная задача состояла в том, чтобы, используя поражающую силу меча, не нанести им слишком тяжелые раны, после которых они безусловно погибли бы, ударившись о землю. Драконы рассыпались по всему небу, поражаемые болтами силы, ревя от боли и потрясения.
Но не все сдались без боя. Внезапно Тельвин обнаружил, что весь объят пламенем. К счастью оружие древнего Блэкмура полностью защитило его. Решив, что незамеченный им дракон подкрался справа, он резко отлетел влево. Мгновением позже вожак красных драконов пролетел прямо перед его носом, и удар хлыстообразным хвостом пришелся по воздуху. Тельвин вскинул меч и разрядился быстрой серией выстрелов, три из которых пришлись в спину большого дракона, надолго лишив того желания сражаться.
После этого все драконы дружно решили, что с них достаточно. Они улетели на отдаленные холмы за полем, где ждали их раненые товарищи, и началась оживленная дискуссия между ними и предводителем банды. Многие из них носили на себе следы ударов меча Тельвина; раны здорово болели и кровоточили. Четверо было ранено стрелами из катапульт: двое получили болты в область крыльев, а еще двое — в тело. Но Тельвин знал, драконы крепкие и сильные существа, они должны были восстановиться достаточно быстро. Зато теперь у них есть время подумать и, он надеялся, у них не скоро появится желание опять рисковать собой.
Тельвин вернулся на землю, опасаясь потерять способность летать под действием враждебной магии. Отослав шлем и меч, он огляделся, оценивая создавшееся положение. Флэмы храбро сражались и стойко переносили атаки драконов. Тем не менее они пострадали довольно здорово, хотя скорее не от нанесенных ударов, а от всякого рода случайностей. Некоторые из фургонов были объяты пламенем, а вспышки драконьего огня оставили многих ранеными или мертвыми. Глявным образом драконы атаковали катапульты, единственное оружие, которое могло нанести им хоть какой-то ущерб, и уничтожили три из них.
Прискакал Капитан Гэрстраан, ведя на поводу лошадь Тельвина, Каденс. Усаживаясь в седло, Тельвин в очередной раз порадовался, что король дал ему новую лошадь. Это животное было больше и сильнее, чем двое предыдущих, той же породы и имени, и легко скакало с ним даже тогда, когда он был в доспехах.
— Они сдались? — спросил Гэрстраан.
— По крайней мере я в это верю, хотя собираюсь оставаться в доспехах и на виду у них, пока они не улетят, — устало отозвался Тельвин. — А у вас, похоже, все под контролем.
— Мы сделали все, что было в наших силах, — доложил капитан. — Так как лучники ничего не могли сделать с драконами, я отрядил несколько их рот охранять фургоны от огня. И мы потеряли около ста человек, возможно меньше. Учитывая то, с кем мы сражались, дела могли быть намного хуже.
— Дела будут намного лучше, когда мы будем сражаться с ними при помощи катапульт, стоящих в укреплениях. Откровенно признаться я просто поражен эффективностью катапульт против драконов. Я хочу, чтобы немедленно послали гонца в Браер с требованием отправить все оставленные в запасе катапульты на север.
Они разбили лагерь на краю леса, чтобы постараться починить фургоны и катапульты. Как только все, что можно было спасти, было починено, армия приготовилась идти дальше на север. На месте оставились только раненые, которые должны были быть эвакуированы в ближайший гарнизон. Тельвин убедился, что весь этот поход ислючительно важен для Хайланда, и послал слово в Брайер, требуя дополнительного оружия и солдат для границы, и немедленно.
По меньшей мере ему удалось выиграть время на посылке гонца. В их отряде было волшебники, которые оказались способны передавать сообщения своим товарищам в Академии при помощи магии. И уже через несколько часов после посылки сообщения оружие и запасы были собраны по всему югу Хайланда и приготовлены к отправке на север, включая все катапульты, которые были у южных герцогов. Плотный поток людей, оружия и запасов еды потечет через несколько дней с юга на север, и кончится нескоро.
Поэтому, достигнув перекрестка у Нордвеена, Тельвин изменил свои планы. Он решил разбить хорошо укрепленный перевалочный лагерь в Нордвеене, и отсюда рассылать по небольшим дорогам на восток или запад караваны для основания новых фортов и укрепления старых, как только они будут готовы. Таким образом линия укреплений вдоль северной границы будет постоянно расширятся, прыгая все дальше и дальше в каждом направлении. И группа для укрепления старого или основания нового форта будет посылаться только после того, как последний в линии форт будет готов к бою. И как только фургоны и лошади освободятся от груза, их будут немедленно отсылать в перевалочный лагерь для подготовки к новой поездке.
Первый из новых караванов с юга, в котором были главным образом катапульты, прибыл через четыре дня. Так как теперь Тельвин получал оружие быстрей, чем могли быть основаны форты, для которых оно было предназначено, многие из этих катапульт распределили по различным приграничным городам и деревням. Конечно ни у кого не было ни времени ни умения для того, чтобы построить настоящие крепости. Так что эти форты должны были защищаться только тем оружием, которое у них было, плюс наскоро сооруженные земляные и каменные укрытия, которые солдаты строили в ожидании сражений.
Скоро стала прибывать и кавалерия Хайланда, которую Тельвин делил на маленькие отряды и направлял как во вновь основанные форты, так и старые поселения. Он хотел, чтобы вдоль границы было как можно больше всадников, которые могли бы быстро перемещать катапульты из места в место и объединять силы, если какой-то город подвергнется атаке. Тем не менее, занимаясь все этим в душе он надеялся, что битв больше не будет. Он точно знал, что драконы внимательно наблюдают за всеми ними, а за ним особенно, и надеялся, что они ограничатся наблюдениями и в конце концов убедятся в том, что он говорил им правду: войска Хайланда не собираются идти в горы и выбивать их оттуда.
На десятый день прибывания на границе Тельвин вернулся в свой главный лагерь около Нордеена, так как ему сказали, что волшебники получили послание из Браера. Король хотел увидеть его лично, да и сам Тельвин хотел бы скоординировать движение караванов с припасами на север; проблема была в нехватке времени. Он боялся надолго оставить армию. Самое лучшее было бы слетать в Браер и обратно, на это могло бы хватить нескольких часов. Увы, волшебный плащ так и не заработал снова.
— Я пробуду там не дольше, чем необходимо, — уверил Тельвин Капитана Гэрстраана. — В любом случае принимайте командование. И знаю, что вы не ударите лицом в грязь.
— Похоже, что драконы просто смотрят и ждут, — отозвался Гэрстраан. — И я почувствовал бы себя намного лучше, если бы вы поехали с телохранителями.
Тельвин покачал головой. — Вы забываете, что я — Повелитель Драконов. Если драконы нападут, то мне придется защищать телохранителей, а не они меня. Лучше уж я поеду один.
Будучи убежденным, что драконы наблюдают за ним издали, Тельвин решил, что будет самое лучшее, если он ускользнет из лагеря как можно более незаметно. Ему самому не грозило ничего, но он подозревал, что если драконы узнают об его отъезде, они могут использовать эту возможность, напасть и уничтожить все пограничные крепости быстрее, чем он сможет вмешаться. Так что тем более лучше ехать одному, надеясь, что один всадник не привлечет к себе внимания врага.
* * *
Последние дни стали стали тяжелым испытанием для Карендэн. Нападение на Тельвина и ранение Бело-Золотой Сольвейг тяжело отразилось на ней. Исчезновение Сэра Джорджа добавило проблем, а потом еще и этот оживший ночной кошмар, ярость и стыд в руках короля-ренегата. Тем не менее самым тяжелым переживанием стала разлука с Тельвином, и короткая встреча в развалинах разрушенного древнего города только усилила общую тоску. Обычно драконы так близко не сходятся даже со своими любовниками, но Повелитель Драконов был замечательной кампанией в течении последних пяти лет. Все изменилось слишком быстро, а ей по-прежнему хотелось быть рядом с ним и защищать его. Так много всего она могла бы сказать ему или сделать для него, чтобы облегчить ему жизнь, но ее долг жрицы запрещал ей это.Вскоре Повелитель Драконов вступит в самые сложные дни своей жизни, а он до сих пор не знает, что судьба приготовила для него. Даже о своей собственной жизни он знает далеко не все, не говоря уже о высшей цели своего существования, и конечно не в состоянии предвидеть то, что случится с ним. Карендэн боялась, что она сама не будет там, когда ему больше всего будет нужна ее помощь.
Так что тяжесть на сердце не прекращалась, пока она летела над горами и лесами Вердара. Был ранний вечер, день только начал сменяться ночью. В этих северных горах длинные летние дни неохотно уступали место темноте. Вернуться в Сумеречную Пустошь было все равно, что вернуться домой, так древнее святилище Великого было ее домом в течении многих лет ее молодости, начиная с того времени, когда она впервые появилась здесь наполовину выросшим ребенком. И, похоже, в последние годы над этим местом побушевали яростные штормы, когда Сумеречная Пустошь стала местом великих, но позорных событий в долгой истории драконьего племени.
Сумеречная Пустошь лежала скрытая в самой чаше великого леса, известного как Лисий Лес, частично окруженного северными отрогами Вендарианского Кряжа. Здесь росли деревья, которые не росли ни в одном другом месте в мире, даже в волшебных лесах Эльфхейма. Здесь были сосны совершенно невообразимой высоты, и даже дракон мог легко пролететь под самими нижними ветками. Само святилище, полукруг холмов, внутри которых были логова драконов, давным давно сделанные в природном камне, также пряталось в тени высоких деревьев. Грубое здание из камня и дерева с решетчатой крышей стояло внутри полукруга. По форме оно напоминало подкову, а его задняя стена прислонялась к холму, закрывая вход в самые древние норы.
Руководимая инстинктом Карендэн скользнула вниз, в лес, и медленно полетела между землей и зеленым куполом над головой. Она прилетела к Сумеречной Пустоши с востока, пролетев над потоком с ледяной водой, который бежал с открытой стороны полукруга холмов. В более счастливые времена она бы уже увидела множество драконов внутри двора святилища, и еще множество лесных эльфов, служивших ордену Великого и приходивших сюда в сумерках летнего вечера. Удовольствие от возвращения в свой старый дом превратилось в глубокую печаль, когда она увидела это священное место заброшенным и покинутым, начиная с того ужасного дня когда молодые красные драконы превратились в хулиганов и стали своими собственными жрецами. Сильно забив крыльями она замедлила снижение и приземлилась во дворе перед главными воротами.
Медленно она прошла через них и, оказавшись в огромном пустынном зале, печально пошла через наполненную пылью темноту. Отвечая на ее молчаливую команду вспыхнули магические лампы, висевшие на стенах, и вскоре дальный конец массивного сердца зала наполнился слабым светом. Этой ночью ей надо было пообедать, она слишком долго не ела, поэтому она достала кусок сухого мяса, лежавший в мешке, подвешанном к ее упряжи.
Этой ночью она обедала одна, окруженная только тенями из прошлого, вспоминая о том времен, когда она была чуть больше, чем ребенком. Она припомнила и долгие зимние ночи, когда драконы собирались вместе в этом огромном зале, многие из них лежали на массивных ложах, а перед ними на столах лежали открытые книги. Она помнила и ночные праздники, когда мясо лосей жарилось в огромных очагах на лесных полянах, а ветер разносил песни по всем склонам Вендарианского Кряжа. В этих лесах она впервые узнала, что такое любовь. Но вся эта жизнь исчезла, растаяла как мираж с того момента, как драконы-хулиганы пришли и потребовали отчета о пророчестве, которого они так боялись.
Пока Карендэн сидела и думала о старых друзьях, ночь вокруг нее становилась все темней и холодней. Она тосковала по компании драконов, хотя и понимала, немного испуганно и радостно, что ее новое положение — спутника Повелителя Драконов — должно было сделать ее легендой среди собственного народа. Тот, кого все драконы боялись больше всего на свете, был ее другом, и они, естественно, считали ее безгранично храброй. Только жрецы верили, что, возможно, этот Повелитель Драконов послан в мир для того чтобы охранять, а не убивать их.
Она почувствовала призыв почти за час до полуночи, даже быстрее, чем ожидала. Торопливо, но тихо она выскользнула в ночь из главных ворот святилища. Воздух был удивительно свеж и холоден для этого времени года, серебряный свет луны лился сверху через ветки огромных деревьев. Карендэн решила идти а не лететь, перепрыгнула речку и пошла по дороге, отмеченной белыми камнями, в лесную чащу.
Сон начался даже более внезапно, чем обычно. Она помнила, что дошла до поляны, на не помнила, что ложилась спать, когда шла через нее. Было похоже на то, как если бы она вошла прямиком в сноведение, пока шла по лесной тропинке. Очень быстро тропинка вернулась к реке и пошла вдоль нее, чтобы через несколько сотен ярдов внезапно оказаться на граю большого оврага в центре леса. Поток низвергался вниз серией небольших водопадов, образуя маленькие озерца на каждом ярусе, прежде чем обрушиться вниз на следующую ступеньку.