Страница:
Тропинка спускалась вниз на дно, причудливо кружа по крутому склону каньона, который настолько зарос деревьями, что, казалось, лес перелился через край и заполнил его сверху донизу. Само дно каньона было похоже на лесную поляну, освещенную лунным серебряным светом, и настолько большое, чтобы дракон мог покружить над ним в кольце каменистых склонов. Вырезанная из камня фигура невероятно огромного и грациозного дракона высилась на поляне.
Карендэн немного помедлила на краю поляны, а потом заставила себя подойти поближе, так как перед ней стоял сам Великий. На этот раз он принял свою самую величественную форму: огромный дракон намного больший, чем любой из живущих ныне. Все его три головы не отрываясь смотрели на нее. Потом силует каменного дракона заколебался, стал меняться и превратился в большого и могучего золотого дракона с серебряным отливом; его великолепный огромный гребень красиво спускался между могучими плечами.
Уже четверть столетия Великий не показывался ни одному из ныне живущих драконов. То, что он показался ей, означало, что ей будет передано сообщение невероятной важности. Она даже спросила себя, а не собирается ли он наконец вернуться в своей прежней силе. Карендэн медленно подошла и припала к земле всеми четыремя лапами, склонив свою длинную гибкую шею так, что смотрела на него снизу вверх.
— Встань, мое дитя, и не бойся, — ободряюще сказал он ей. — Ты всегда служила мне хорошо. Ты пожертвовала своими собственными желаниями и нуждами, отвергла общество других драконов и даже бросила свою любовь, чтобы служить мне. Хотел бы я наградить тебя по заслугам, а не просить от тебя опять послужить мне.
— Я ни о чем не жалею, — твердо сказала Карендэн, осмелившись поднять голову в ответ на его слова. Возвращение Великого наполнило ее надеждой и счастьем, но она понимала, что на ней, как на его жрице, лежит огромная ответственность за исполнение всех его планов.
— Я знаю, малышка, — ответил Великий бесконечно добрым тоном. — А теперь слушай внимательно, хотя я могу открыть тебе не слишком много. Наступает время перемен. Уже совсем скоро старые пути исчезнут и откроются новые.
— Скажите мне, что я должна сделать, — умоляюще сказал она.
— Увы, ты мало что можешь сделать одна, — сказал он ей. — И Повелитель Драконов не может сделать намного больше. Но ты, наконец, должна полностью осознать то, что придет на место прошлого. Пришло время драконам заслужить будущее, которое я тщательно приготовил и поставил перед ними, хотя это то самое будущее, которого он и боятся изо всех сил.
— Я не понимаю, — робко сказала Карендэн.
— Пришло время для прихода Короля Драконов, — объяснил Великий. — Твоя роль — служить и советовать ему, как ты служила и советовала Повелителю Драконов. Вскоре он завладеет Ожерельем Драконов и поведет свой народ к судьбе, которая приготовлена для него.
Карендэн подняла голову, обнадеженная и, одновременно, испуганная картиной будущего, ожидающего ее. — Я буду служить ему изо всех сил. Но что с Повелителем Драконов? Должен ли он сражаться с драконами или, напротив, любой ценой избегать сражений?
— Той брат Мартэн знает об этом даже больше, чем он думает, — ответил Великий. — Я верю, что он сумеет закрыть щель страха и взаимного недоверия между Повелителем и драконами, но и сам Тельвин должен будет заплатить за это хорошую цену. По меньшей мере цена будет хорошей для всего племени драконов. Этот конфликт был неизбежен с того дня, как он родился, и больше его нельзя откладывать.
— Понимаю, — ответила Карендэн. — Но он мой друг. Я бы хотела быть рядом с ним в это важнейшее время.
— На этот раз ни один дракон не может быть рядом с ним, надеюсь ты это понимаешь, — твердо сказал Великий. — На этот раз он получит себе товарища, который был предназначен для него.
Карендэн не могла не испытать печали. Хотя она и знала, что это должно будет произойти; призрак Арбендэль предупредил ее об этом в ту самую ночь, когда она и Тельвин видели один и тот же сон. Ей пообещали, что она вернется к нему, но она не могла не бояться того, что их отношения больше никогда не будут такими, как раньше. Вскоре появится Король Драконов, и время Повелителя Драконов закончится.
— Не отчаивайся, — сказал Великий, когда его силуэт уже начал расплываться. — Придет время, дни твоего трудного служения закончатся, вот тогда у тебя появится достаточно времени, чтобы вознаградить себя за все. Я опять приду поговорить с тобой, когда придет время для появления Короля Драконов.
Силуэт Великого медленно таял до тех пор, пока огромная фигура не исчезла в наступившей темноте. Тогда Карендэн встрепенулась и подняла голову, обнаружив, что она лежит свернувшись клубочком на самом краю поляны, а ее длинный хвост обвит вокруг нее. Она взглянула вверх на звезды, сверкающие в темноте безлунной ночи, потом опустила голову и спокойно заснула.
Десятая Глава
Карендэн немного помедлила на краю поляны, а потом заставила себя подойти поближе, так как перед ней стоял сам Великий. На этот раз он принял свою самую величественную форму: огромный дракон намного больший, чем любой из живущих ныне. Все его три головы не отрываясь смотрели на нее. Потом силует каменного дракона заколебался, стал меняться и превратился в большого и могучего золотого дракона с серебряным отливом; его великолепный огромный гребень красиво спускался между могучими плечами.
Уже четверть столетия Великий не показывался ни одному из ныне живущих драконов. То, что он показался ей, означало, что ей будет передано сообщение невероятной важности. Она даже спросила себя, а не собирается ли он наконец вернуться в своей прежней силе. Карендэн медленно подошла и припала к земле всеми четыремя лапами, склонив свою длинную гибкую шею так, что смотрела на него снизу вверх.
— Встань, мое дитя, и не бойся, — ободряюще сказал он ей. — Ты всегда служила мне хорошо. Ты пожертвовала своими собственными желаниями и нуждами, отвергла общество других драконов и даже бросила свою любовь, чтобы служить мне. Хотел бы я наградить тебя по заслугам, а не просить от тебя опять послужить мне.
— Я ни о чем не жалею, — твердо сказала Карендэн, осмелившись поднять голову в ответ на его слова. Возвращение Великого наполнило ее надеждой и счастьем, но она понимала, что на ней, как на его жрице, лежит огромная ответственность за исполнение всех его планов.
— Я знаю, малышка, — ответил Великий бесконечно добрым тоном. — А теперь слушай внимательно, хотя я могу открыть тебе не слишком много. Наступает время перемен. Уже совсем скоро старые пути исчезнут и откроются новые.
— Скажите мне, что я должна сделать, — умоляюще сказал она.
— Увы, ты мало что можешь сделать одна, — сказал он ей. — И Повелитель Драконов не может сделать намного больше. Но ты, наконец, должна полностью осознать то, что придет на место прошлого. Пришло время драконам заслужить будущее, которое я тщательно приготовил и поставил перед ними, хотя это то самое будущее, которого он и боятся изо всех сил.
— Я не понимаю, — робко сказала Карендэн.
— Пришло время для прихода Короля Драконов, — объяснил Великий. — Твоя роль — служить и советовать ему, как ты служила и советовала Повелителю Драконов. Вскоре он завладеет Ожерельем Драконов и поведет свой народ к судьбе, которая приготовлена для него.
Карендэн подняла голову, обнадеженная и, одновременно, испуганная картиной будущего, ожидающего ее. — Я буду служить ему изо всех сил. Но что с Повелителем Драконов? Должен ли он сражаться с драконами или, напротив, любой ценой избегать сражений?
— Той брат Мартэн знает об этом даже больше, чем он думает, — ответил Великий. — Я верю, что он сумеет закрыть щель страха и взаимного недоверия между Повелителем и драконами, но и сам Тельвин должен будет заплатить за это хорошую цену. По меньшей мере цена будет хорошей для всего племени драконов. Этот конфликт был неизбежен с того дня, как он родился, и больше его нельзя откладывать.
— Понимаю, — ответила Карендэн. — Но он мой друг. Я бы хотела быть рядом с ним в это важнейшее время.
— На этот раз ни один дракон не может быть рядом с ним, надеюсь ты это понимаешь, — твердо сказал Великий. — На этот раз он получит себе товарища, который был предназначен для него.
Карендэн не могла не испытать печали. Хотя она и знала, что это должно будет произойти; призрак Арбендэль предупредил ее об этом в ту самую ночь, когда она и Тельвин видели один и тот же сон. Ей пообещали, что она вернется к нему, но она не могла не бояться того, что их отношения больше никогда не будут такими, как раньше. Вскоре появится Король Драконов, и время Повелителя Драконов закончится.
— Не отчаивайся, — сказал Великий, когда его силуэт уже начал расплываться. — Придет время, дни твоего трудного служения закончатся, вот тогда у тебя появится достаточно времени, чтобы вознаградить себя за все. Я опять приду поговорить с тобой, когда придет время для появления Короля Драконов.
Силуэт Великого медленно таял до тех пор, пока огромная фигура не исчезла в наступившей темноте. Тогда Карендэн встрепенулась и подняла голову, обнаружив, что она лежит свернувшись клубочком на самом краю поляны, а ее длинный хвост обвит вокруг нее. Она взглянула вверх на звезды, сверкающие в темноте безлунной ночи, потом опустила голову и спокойно заснула.
Десятая Глава
В первый день своего путешествия на юг Тельвин с радостью думал о простой жизни путешественника. Он вспомнил о времени жизни в деревеньке Грец, когда он постоянно спрашивал себя, действительно ли Сэр Джордж обыкновенный торговец, как он всегда говорил о себе, или он храбрый и отчаянный искатель приключений, как подозревали все вокруг. Когда он был моложе, то с нетерпением ждал совершеннолетия, чтобы наконец вместе со старым рыцарем пуститься в интересные путешествия, которые, конечно, должны были сопровождаться сногсшибательными приключениями. Приключения оказались действительно опасны, даже слишком, ехать зачастую было скучно, но он все равно с удовольствием променял бы свою нынешнюю жизнь на такую судьбу. Увы…
А сейчас он тихо радовался одиночеству и свободе. Больше было не нужно принимать бесконечное число решений, которые могли означать жизнь или смерть для армий и народов, хотя он и знал, что это только на несколько дней. Тельвин по-прежнему не любил политику, и даже больше чем раньше. Хотя он научился достаточно хорошо играть в эту игру, любить ее от этого он не стал.
Даже на поле битвы вместе с армией он чувствовал себя лучше. По меньшей мере там он точно знал, что надо делать. А теперь он возвращался в Браер, чтобы пообщаться с беспокойным королем и интриганами-волшебниками, опасаясь, что Джерридан решил изменить свои планы и собирается приказать армии атаковать драконов за границами Хайланда.
Он спросил себя, а действительно ли первый Повелитель Драконов обладал магическим устройством, которое давало ему возможность летать. Согласно драконьим легендам он был волшебником невероятной силы, по статусу почти равный Бессмертным. Было вполне возможно, что он знал настолько много и был настолько опытным магом, что мог летать или телепортироваться по собственному желанию, без всяких устройств. Тельвин слышал рассказы о могущественных волшебниках, которые даже могли сражаться со врослым драконом, не нуждаясь ни в какой зачарованной броне или оружии, и побеждать в этой схватке. Он подозревал, что, быть может, у него самого есть такая сила, вот только как бы ее найти…
Новизна путешествия одному по дикой местности еще радовала его завтра, хотя он очень сомневался, что будет счастлив и доволен, добравшись до Брайера. Все-таки чего то не хватало, и он, наконец, понял чего: товарищей. Сольвейг все еще восстанавливалась в его доме в Браере, а Сэр Джордж искал Ожерелье Драконов. Коринн Убийца Медведя давно вернулся Денгар, и его постоянно растущие обязанности не давали ему возможность вообще уехать из дома. Что касается мага, Перрантина, Тельвин мог только предполагать, что он находится где-то в Даркине, и скорее всего сидит уткнувшись носом в книгу. Карендэн, по мейшей мере теоретически, вообще была врагом, и у него даже мысли не было, куда она направилась.
Утро было в разгаре, когда Тельвин ехал через густой лес, находившийся на юго-восток от Траагена по направлению Браастару, самому большому городу Хайланда. Не успел он выехать на поляну в центре леса, как со всех сторон на него бросились драконы. На самом деле их было только трое, три молодых красных дракона, но они были так близко, что казались целой армией.
От неминуемой смерти Тельвина спас только инстинктивный страх Каденс перед драконами. Испуганный до полусмерти, лошадь заржала и осела на задние ноги, застав Тельвина врасплох, так что он вылетел из седла и остался лежать на земле. Испуганная Каденс полетела стрелой, и в следующее мгновение один из драконов оказался прямо над Тельвином, пока тот лежал совершенно беспомощным, пытаясь вдохнуть воздух после тяжелого падения на спину.
Дракон задержался над ним, но, похоже, никак не мог его найти. Единственная вещь, которую он мог сделать, чтобы защитить себя — телепортировать на себя доспехи, иначе его просто раздавят. Одновременно на самом краю сознания в нем вспыхнул знакомый старый страх, вызванный таким близким присутствием драконов. Знакомая тяжесть доспехов легла на тело, гарантируя безопасность, он немедленно успокоился и пришел в себя. Голова стала соображать, он потянулся за мечом, тот лег на грудь, и, держа его двумя руками, он выпустил горячую режущую силу меча прямо в кожаный панцырь нависшего над ним подбрюшия дракона.
Как он и ожидал, удар острым обжигающим дротиком не остался незамеченным драконом. Тот прыгнул вперед так внезапно, что врезался во второго дракона и сшиб его на землю. Тогда его заметил третий дракон и раскрыл пасть, собираясь обрущить на него поток обжигающего пламени. Все еще лежа на земле, Тельвин поднял меч и ударил дракона стрелой в лицо. Используя общее замешательство своих врагов, он прыгнул на ноги. Драконы рассыпались в стороны, потом остановились на краю леса и одновременно посмотрели на него похожими на тарелки глазами. Но потом они, вероятно решили, что бой окончен и исчезли в тенях густого леса.
Вся атака заняла не больше нескольких секунд. Цель засады была достаточно ясна; драконы надеялись застать его врасплох и убить прежде, чем он успеет вызвать оружие. Так как он отбил их первую атаку, они поняли, что дальнейшая битва безнадежна и сбежали, не дожидаясь, чтобы он ранил или убил их. Итак драконы научились не полагаться в бою с ним на голую силу и ярость, но быть коварными и нападать исподтишка. Как только они испытывают что-нибудь новенькое и оно не срабатывает, они отказываются от него и строют новые планы.
Пытаясь предвидеть их дальнейшие шаги, Тельвин решил, что они опять постараются застать его врасплох. Он очень сомневался, что следующая атака последует очень скоро, и был убежден, что она будет совсем другой, а не засадой в лесу. Их единственная надежда — удивить его прежде, чем он вызовет свои доспехи. По их собственным легендам они не способны пробить магическую защиту Повелителя Драконов. Так что у них остается только одна очевидная возможность. Повелителя Драконов им не победить, но с Тельвином Лисий Глаз справиться они могут. Без доспехов он просто жрец с ничем не выдающимися способностями.
Но сейчас главной проблемой было найти свою лошадь. Меньше всего ему хотелось тащиться до Браастара пешком, особенно учитывая, что все запасы находились в мешках, притороченных к седлу. К счастью он нашел Каденс щиплющей траву меньше чем в миле от поляны, все ее страхи были позабыты. У Каденс было много достоинств, но храбрость или ум в число не входили. Внезапно обнаружив себя без хозяина, лошадь, за отсутствием лучших идей, решила подождать, пока тот сам не появится.
Так как у Каденс было время отдохнуть, Тельвин взобрался в седло и продолжил свой путь в Браастар. И пока он скакал по лесной дороге, путешествие уже не казалось ему таким мирным и приятным, так как теперь он знал, что драконы следят за каждым его шагом. Тельвин быстро спросил себя, а не лучше ли ему вернуться на север, так как драконы могут напасть на беззащитную армию. Но потом решил, что внимание драконов сосредоточено на нем. Было или не было первое нападение на него санкционировано Парламентом Драконов, это вопрос; зато последняя атака была, без всякого сомнения. Судя по всему драконы решили, что их будущее зависит от того, удастся ли им избавиться от Повелителя Драконов или нет.
Очевидно, что праздник в честь его возвращения не был запланирован заранее, и вначале Тельвин даже не мог понять, чем он заслужил такие громкие приветствования. Насколько он понимал, битва с драконами закончилась вничью, причем обе стороны понесли больше потерь, чем ожидали, и армия короля потеряла больше людей, чем нанесла ударов. Можно было только догадываться, что добрые люди Брайера услышали заведомо преукрашенную версию того, что случилось на самом деле. В результате он решил принимать похвалы толпы достаточно спокойно, надеясь, что в последующие дни он на самом деле сделает что-нибудь такое, за что народ Брайера мог бы его поблагодарить.
Но сейчас его заботило не то, что о нем думают простые люди, но как король и Волшебники Огня отреагируют на сражение и восторг народа. Они с Джерриданом и так расходились в политических вопросах, нынешнее положение дел представлялось крайне переменчивым, все могло быть, и кое-что из слов короля наводило Тельвина на мысль, что Джерридан втайне завидует как его силе, так и его славе Повелителя Дракона. Неожиданный праздник на улицах города в честь его возвращения никак не мог помочь в этом деле.
Тельвин даже обрадовался, что было уже довольно поздно, и это давало ему возможность ехать прямо домой. Он совсем не хотел привести парад победы к дверям дворца, как если бы вернувшийся домой герой объявляет о своем триумфальном возвращении. Крики и радостные возгласы толпы только подчеркнули тишину и пустоту, царившие во дворе его собственного дома, болезненное напоминание о том, что Карендэн далеко от него. Слуга поторопился позаботиться о Каденс, и освобожденный от нее Тельвин пошел в дом.
Он быстро и с удовольствием вымылся, избавляясь от дорожной грязи и пыли. Было просто замечательно опять надеть на себя чистую одежду. Когда он вышел из своей комнаты, обед был уже приготовлен и подан на стол. Как приятно было вновь увидеть и обнять Сольвейг, хотя та двигалась еще медленно и скованно. Ее раны были настолько ужасны, что даже лучшее магическое лечение не могло ускорить ее выздоровление. Во время обеда они с радостью болтали обо всем, но подробный рассказ о событиях на севере Тельвин отложил до тех пор, пока они не перешли в гостиную. Тельвин хотел знать, насколько то, что произошло, отличалось от того, что рассказывали об этом в Браере.
— Только то, что битва была, почти без деталей, — объяснила Сольвейг. — Когда я услышала, что бой прошел гладко и армия победила, на пару дней я перестала волноваться о тебе. Но потом мне пришло в голову, что иметь дело с драконами никогда не бывает слишком легко, и я начала спрашивать себя, не было ли при этом чего-нибудь плохого.
— Не уверен, что понимаю женскую логику, но на этот раз она привела тебя к правильным заключениям, — сказал Тельвин. — Этот идиотский плащ полностью потерял способность летать. Я собираюсь заставить волшебников попотеть, но защитить его от любого внешнего воздействия. Как бы я хотел, чтобы Перрантин был здесь! Я совершенно не уверен, что эти Волшебники Огня способны сделать магическое приспособление, которое может противостоят магии драконов.
— Судя по твоему рассказу драконы больше не собираются выполнять договор, — заметила Сольвейг, подвигая свой стул так, чтобы облегчить ноющую боль. — Они не удовлетворятся, пока не не сделают все, что в их силах, чтобы уничтожить Повелителя Драконов.
Следующим утром Тельвин был обязан явиться ко двору, и не имело значения, насколько это ему не хотелось. Чтобы так ему не говорили, но две темы он обсуждать не хотел. Во первых нападение на него во время обратной дороги в Браер, уже вторая попытка убить его с Хайланде и, на этот раз, без сомнения одобренная лидерами драконов. Он также не собирался обсуждать с королем все более и более растущее в нем подозрение, что настоящей целью драконов было избавиться от него, любой ценой.
Прием во дворце оказался очень похож на прием, который ему устроил народ на улицах вчера после полудня. Столы, ломящиеся от закусок и напитков, были выставлены прямо в саду, и все местные жители, которые правдами и неправдами сумели раздобыть приглашение во дворец, собрались его приветствовать. Король держался как приветливый и умиротворенный хозяин, и только Калестраан выделялся на общем фоне не слишком довольной физиономией.
Тельвин горячо помолился своему Бессмертному покровителю, чтобы король впредь не был таким глупым, как на этом празднике. Он хорошо знал, насколько жестокой и отчаянной может стать война с драконами, и ему было тяжело и неприятно слушать эти благоглупости. Да и пришел он во дворец не для праздника, а для тяжелого долгого разговора с королем и волшебниками.
Как только все оказались на своих местах со стаканами фруктового вина в руке, подняли тост за Тельвина, как за героя дня. Ему вручили медаль и дали множество почетных титулов, совершенно бессмысленных, но от этого не менее впечатляющих, и поклялись в вечной преданности, доверии и поддержке. Такие речи произносились не в первый раз, и Тельвин хорошо знал, что их будут помнить только до тех пор, пока он будет делать то, что Флэмы хотят от него.
Как только официальная часть закончилась, к нему подошел Калестраан. — Мне сообщили о ваших проблемах с плащом. Это нам наука — нельзя недооценивать драконов. Быть может вы знаете, какое заклинание он использовал?
— Нет, к сожалению. Он был слишком далеко от меня, и я не видел и не слышал ничего, — ответил Тельвин. — Драконы вообще не любят раскрывать секреты своей магии. Просто они делают что-то, и это происходит.
— Н-да, мы действительно почти ничего не знаем об их магии, — был вынужден признаться волшебник. — Тем не менее я уверен, что мы в состоянии создать устройство, защищающее от воздействия этой магии. Единственнно, чего я опасаюсь, что оно будет защищать вас только в сфере нашего влияния, и чем дальше от Браера, тем хуже будет защита. К сожалению до северной границы очень далеко… Я пришлю кого-нибудь за плащом, чтобы мы могли немедленно заняться необходимой работой.
— Я высоко ценю ваше желание помочь, — осторожно ответил Тельвин.
Волшебник ушел, оставив Тельвина размышляющим о том, насколько ему нужен плащ, способный летать только в окрестностях Браера. Учитывая свое долгое знакомство с Калестрааном, он бы не очень удивился, если бы оказалось, что волшебник специально действует так, чтобы держать Повелителя Драконов на коротком поводке.
Тут он заметил, что к нему идет Джерридан, останавливаясь по пути только затем, чтобы перекинуться парой фраз с другими гостями.
— Можно поговорить с вами наедине? — спросил Джерридан, указывая на уединенное место на дальней стороне сада.
Тельвин уселся на каменную скамью, стоявшую среди деревьев, а Джерридан был настолько возбужден, что предпочел остаться на ногах. — Наконец-то вся эта церемония закончилась, и я хочу, чтобы вы рассказали мне все об этом деле. Мне просто необходимо закончить все дела с драконами так быстро, как только возможно, и не имеет значения, как вы добъетесь этого. Вам не нужно напоминать мне ваши собственные слова о неизбежной неудаче в сражениях с драконами. Мне кажется, что я знаю, что случилось на самом деле во время вашей стычке с драконами, и не имеет значения, как это воспринимают остальные. Все, что произошло — вы и половина армии Хайланда удержалась в схватке с дюжиной драконов.
— Покончить с конфликтом может оказаться совсем не просто, — ответил Тельвин, пораженный внезапным желанием короля заключить мир с драконами. Может быть он наконец-то понял, что возможности Повелителя Драконов далеко не безграничны? — После того, как вы заставили меня вызвать драконов на бой, вы не можете ждать от меня, что я заключу с ними мир.
— Полагаю, что я должен объясниться, — сказал король. — Пока вы отсутствовали, я получил несколько важных посланий от Императора Корнелиуса. Тиатиане сумели установить, что предполагаемый союз между драконами и Альфатианами на самом деле оказался договором о мире. Со стороны Альфатиан это было признание поражения, как вы и предполагали. Драконы несколько дней подряд летали над Альфатией. Осмелюсь предположить, что они искали свое пропавшее сокровище.
— Очень сомневаюсь, что они нашли его. Я думаю вы понимаете, где они собираются искать теперь.
— Я не считаю совпадением, что Калестраан все сильнее подталкивает меня к войне с драконами, — сказал Джерридан. — Я не хочу, чтобы вы подумали, будто я поручил людям шпионить за вами, но мне сообщили, что Карендэн по-прежнему приходит и уходит из вашего дома. Я подозреваю, что вы заставляете ее искать пропавшее сокровище драконов.
— Это не Карендэн. Этом молодой дракон-жрец по имени Селдэк. Его послали, чтобы он помогал нам найти э… ту вещь, которую драконы потеряли, — сказал Тельвин, выбирая самую скрытную форму, на случай, если кто-нибудь подслуживает. — Он и Сэр Джордж пытались узнать, не замешал ли в этом кто-нибудь из ренегатов. Учитывая размер этой украденой вещи и место, откуда она была взята, теперь мы абсолютно уверены, что ни один из ренегатов не мог украсть ее для себя или для кого-нибудь другого, вроде Калестраана.
— И вы считаете, что возвращение этой штуки могло бы положить конец войне? — спросил король, переходя наконец к цели разговора.
— Откровенно признаться не знаю, — задумчиво сказал Тельвин. — Драконы чувствуют, что Флэмы оскорбляли их, угрожая им в их собственных землях. Кроме того, вы настояли, чтобы я встал на вашу сторону, и это тоже их не обрадовало. Так что я не знаю, захотят ли они позабыть о своих жалобах, но попробовать я могу. Как только подвернется шанс, я попрошу Сэра Джорджа попытаться договориться с ними. Если кто-нибудь и может говорить с драконами не имея ничего в руках, так это он.
— Проблема в следующем, — начал Джерридан. — Открытие, что на самом деле нет союза между драконами и Альфатианами ставит под вопрос наш собственный союз. Тиатиане все еще заинтересованы в договоре против Альфатии, но как раз сейчас они, как и все вокруг, верят, что драконы представляют намного большую угрозу. А наша проблема состоит в том, что мы должны урегулировать все наши разногласия с драконами прежде, чем сможем заключить любой союз против Альфатии, и мы должны действовать как можно быстрее, пока Альфатиане приходят в себе после их собственного столкновения с драконами.
— Не уверен, что могу обещать вам что-нибудь определенное, — сказал Тельвин. — Если вы хотите как можно скорее начать с драконами переговоры о мире, мы должны сделать какой-нибудь жест доброй воли, показать им, что хотим мира. Я бы предложил отдать им что-то, что они хотят. Например отвести армию Хайланда от северной границы.
Джерридан быстро обдумал эту идею, потом неохотно кивнул. — Похоже на то, что придется пойти на это, не так ли? Мы начнем разработаем новые планы для вас, и вы получите их через пару дней после возвращения на север.
Тельвин был очень недоволен задержкой. Он рассчитывал вернуться на границу сразу после стречи с королем и считал, что его долг уехать в армию немедленно. Он боялся того, что драконы могли бы сделать в его отсутствие, и заодно опасался событий, которые могли бы случиться, если бы драконы в очередной раз попытались напасть на него прямо в Браере. Быть может Калестраан использует проблему с плащом только как предлог для того, чтобы задержать его еще на несколько дней на юге, хотя маловероятно, чтобы пара дней могла бы хоть что-то изменить. Ведь когда Тельвин вернется на границу, он скорее всего получит приказ повернуть армию обратно, в надежде заключить новый договор с драконами, а Калестраан очень заинтересован в продолжении войны.
А сейчас он тихо радовался одиночеству и свободе. Больше было не нужно принимать бесконечное число решений, которые могли означать жизнь или смерть для армий и народов, хотя он и знал, что это только на несколько дней. Тельвин по-прежнему не любил политику, и даже больше чем раньше. Хотя он научился достаточно хорошо играть в эту игру, любить ее от этого он не стал.
Даже на поле битвы вместе с армией он чувствовал себя лучше. По меньшей мере там он точно знал, что надо делать. А теперь он возвращался в Браер, чтобы пообщаться с беспокойным королем и интриганами-волшебниками, опасаясь, что Джерридан решил изменить свои планы и собирается приказать армии атаковать драконов за границами Хайланда.
Он спросил себя, а действительно ли первый Повелитель Драконов обладал магическим устройством, которое давало ему возможность летать. Согласно драконьим легендам он был волшебником невероятной силы, по статусу почти равный Бессмертным. Было вполне возможно, что он знал настолько много и был настолько опытным магом, что мог летать или телепортироваться по собственному желанию, без всяких устройств. Тельвин слышал рассказы о могущественных волшебниках, которые даже могли сражаться со врослым драконом, не нуждаясь ни в какой зачарованной броне или оружии, и побеждать в этой схватке. Он подозревал, что, быть может, у него самого есть такая сила, вот только как бы ее найти…
Новизна путешествия одному по дикой местности еще радовала его завтра, хотя он очень сомневался, что будет счастлив и доволен, добравшись до Брайера. Все-таки чего то не хватало, и он, наконец, понял чего: товарищей. Сольвейг все еще восстанавливалась в его доме в Браере, а Сэр Джордж искал Ожерелье Драконов. Коринн Убийца Медведя давно вернулся Денгар, и его постоянно растущие обязанности не давали ему возможность вообще уехать из дома. Что касается мага, Перрантина, Тельвин мог только предполагать, что он находится где-то в Даркине, и скорее всего сидит уткнувшись носом в книгу. Карендэн, по мейшей мере теоретически, вообще была врагом, и у него даже мысли не было, куда она направилась.
Утро было в разгаре, когда Тельвин ехал через густой лес, находившийся на юго-восток от Траагена по направлению Браастару, самому большому городу Хайланда. Не успел он выехать на поляну в центре леса, как со всех сторон на него бросились драконы. На самом деле их было только трое, три молодых красных дракона, но они были так близко, что казались целой армией.
От неминуемой смерти Тельвина спас только инстинктивный страх Каденс перед драконами. Испуганный до полусмерти, лошадь заржала и осела на задние ноги, застав Тельвина врасплох, так что он вылетел из седла и остался лежать на земле. Испуганная Каденс полетела стрелой, и в следующее мгновение один из драконов оказался прямо над Тельвином, пока тот лежал совершенно беспомощным, пытаясь вдохнуть воздух после тяжелого падения на спину.
Дракон задержался над ним, но, похоже, никак не мог его найти. Единственная вещь, которую он мог сделать, чтобы защитить себя — телепортировать на себя доспехи, иначе его просто раздавят. Одновременно на самом краю сознания в нем вспыхнул знакомый старый страх, вызванный таким близким присутствием драконов. Знакомая тяжесть доспехов легла на тело, гарантируя безопасность, он немедленно успокоился и пришел в себя. Голова стала соображать, он потянулся за мечом, тот лег на грудь, и, держа его двумя руками, он выпустил горячую режущую силу меча прямо в кожаный панцырь нависшего над ним подбрюшия дракона.
Как он и ожидал, удар острым обжигающим дротиком не остался незамеченным драконом. Тот прыгнул вперед так внезапно, что врезался во второго дракона и сшиб его на землю. Тогда его заметил третий дракон и раскрыл пасть, собираясь обрущить на него поток обжигающего пламени. Все еще лежа на земле, Тельвин поднял меч и ударил дракона стрелой в лицо. Используя общее замешательство своих врагов, он прыгнул на ноги. Драконы рассыпались в стороны, потом остановились на краю леса и одновременно посмотрели на него похожими на тарелки глазами. Но потом они, вероятно решили, что бой окончен и исчезли в тенях густого леса.
Вся атака заняла не больше нескольких секунд. Цель засады была достаточно ясна; драконы надеялись застать его врасплох и убить прежде, чем он успеет вызвать оружие. Так как он отбил их первую атаку, они поняли, что дальнейшая битва безнадежна и сбежали, не дожидаясь, чтобы он ранил или убил их. Итак драконы научились не полагаться в бою с ним на голую силу и ярость, но быть коварными и нападать исподтишка. Как только они испытывают что-нибудь новенькое и оно не срабатывает, они отказываются от него и строют новые планы.
Пытаясь предвидеть их дальнейшие шаги, Тельвин решил, что они опять постараются застать его врасплох. Он очень сомневался, что следующая атака последует очень скоро, и был убежден, что она будет совсем другой, а не засадой в лесу. Их единственная надежда — удивить его прежде, чем он вызовет свои доспехи. По их собственным легендам они не способны пробить магическую защиту Повелителя Драконов. Так что у них остается только одна очевидная возможность. Повелителя Драконов им не победить, но с Тельвином Лисий Глаз справиться они могут. Без доспехов он просто жрец с ничем не выдающимися способностями.
Но сейчас главной проблемой было найти свою лошадь. Меньше всего ему хотелось тащиться до Браастара пешком, особенно учитывая, что все запасы находились в мешках, притороченных к седлу. К счастью он нашел Каденс щиплющей траву меньше чем в миле от поляны, все ее страхи были позабыты. У Каденс было много достоинств, но храбрость или ум в число не входили. Внезапно обнаружив себя без хозяина, лошадь, за отсутствием лучших идей, решила подождать, пока тот сам не появится.
Так как у Каденс было время отдохнуть, Тельвин взобрался в седло и продолжил свой путь в Браастар. И пока он скакал по лесной дороге, путешествие уже не казалось ему таким мирным и приятным, так как теперь он знал, что драконы следят за каждым его шагом. Тельвин быстро спросил себя, а не лучше ли ему вернуться на север, так как драконы могут напасть на беззащитную армию. Но потом решил, что внимание драконов сосредоточено на нем. Было или не было первое нападение на него санкционировано Парламентом Драконов, это вопрос; зато последняя атака была, без всякого сомнения. Судя по всему драконы решили, что их будущее зависит от того, удастся ли им избавиться от Повелителя Драконов или нет.
* * *
На третий день пути Тельвин въехал, никем не замеченный, в ворота Брайера. Однако не успел он проскакать и нескольких метров, как, к его огромному удивлению, езда по улицам города превратилась в неожиданный парад победы. Откуда-то вдоль улиц появились группы солдат, которые хором приветствовали его. Шум привлек внимание людей, работавших в мастерских, и покупателей в магазинах, которые поторопились на улицу и присоединились к солдатам. Слово о его прибытии с невероятной скоростью пролетело через всю столицу, люди со всех концов города стали сбегаться на центральную улицу и громкими криками приветствовали его. Тельвин даже решил телепортировать на себя доспехи Повелителя Драконов, чтобы выглядеть более героически.Очевидно, что праздник в честь его возвращения не был запланирован заранее, и вначале Тельвин даже не мог понять, чем он заслужил такие громкие приветствования. Насколько он понимал, битва с драконами закончилась вничью, причем обе стороны понесли больше потерь, чем ожидали, и армия короля потеряла больше людей, чем нанесла ударов. Можно было только догадываться, что добрые люди Брайера услышали заведомо преукрашенную версию того, что случилось на самом деле. В результате он решил принимать похвалы толпы достаточно спокойно, надеясь, что в последующие дни он на самом деле сделает что-нибудь такое, за что народ Брайера мог бы его поблагодарить.
Но сейчас его заботило не то, что о нем думают простые люди, но как король и Волшебники Огня отреагируют на сражение и восторг народа. Они с Джерриданом и так расходились в политических вопросах, нынешнее положение дел представлялось крайне переменчивым, все могло быть, и кое-что из слов короля наводило Тельвина на мысль, что Джерридан втайне завидует как его силе, так и его славе Повелителя Дракона. Неожиданный праздник на улицах города в честь его возвращения никак не мог помочь в этом деле.
Тельвин даже обрадовался, что было уже довольно поздно, и это давало ему возможность ехать прямо домой. Он совсем не хотел привести парад победы к дверям дворца, как если бы вернувшийся домой герой объявляет о своем триумфальном возвращении. Крики и радостные возгласы толпы только подчеркнули тишину и пустоту, царившие во дворе его собственного дома, болезненное напоминание о том, что Карендэн далеко от него. Слуга поторопился позаботиться о Каденс, и освобожденный от нее Тельвин пошел в дом.
Он быстро и с удовольствием вымылся, избавляясь от дорожной грязи и пыли. Было просто замечательно опять надеть на себя чистую одежду. Когда он вышел из своей комнаты, обед был уже приготовлен и подан на стол. Как приятно было вновь увидеть и обнять Сольвейг, хотя та двигалась еще медленно и скованно. Ее раны были настолько ужасны, что даже лучшее магическое лечение не могло ускорить ее выздоровление. Во время обеда они с радостью болтали обо всем, но подробный рассказ о событиях на севере Тельвин отложил до тех пор, пока они не перешли в гостиную. Тельвин хотел знать, насколько то, что произошло, отличалось от того, что рассказывали об этом в Браере.
— Только то, что битва была, почти без деталей, — объяснила Сольвейг. — Когда я услышала, что бой прошел гладко и армия победила, на пару дней я перестала волноваться о тебе. Но потом мне пришло в голову, что иметь дело с драконами никогда не бывает слишком легко, и я начала спрашивать себя, не было ли при этом чего-нибудь плохого.
— Не уверен, что понимаю женскую логику, но на этот раз она привела тебя к правильным заключениям, — сказал Тельвин. — Этот идиотский плащ полностью потерял способность летать. Я собираюсь заставить волшебников попотеть, но защитить его от любого внешнего воздействия. Как бы я хотел, чтобы Перрантин был здесь! Я совершенно не уверен, что эти Волшебники Огня способны сделать магическое приспособление, которое может противостоят магии драконов.
— Судя по твоему рассказу драконы больше не собираются выполнять договор, — заметила Сольвейг, подвигая свой стул так, чтобы облегчить ноющую боль. — Они не удовлетворятся, пока не не сделают все, что в их силах, чтобы уничтожить Повелителя Драконов.
Следующим утром Тельвин был обязан явиться ко двору, и не имело значения, насколько это ему не хотелось. Чтобы так ему не говорили, но две темы он обсуждать не хотел. Во первых нападение на него во время обратной дороги в Браер, уже вторая попытка убить его с Хайланде и, на этот раз, без сомнения одобренная лидерами драконов. Он также не собирался обсуждать с королем все более и более растущее в нем подозрение, что настоящей целью драконов было избавиться от него, любой ценой.
Прием во дворце оказался очень похож на прием, который ему устроил народ на улицах вчера после полудня. Столы, ломящиеся от закусок и напитков, были выставлены прямо в саду, и все местные жители, которые правдами и неправдами сумели раздобыть приглашение во дворец, собрались его приветствовать. Король держался как приветливый и умиротворенный хозяин, и только Калестраан выделялся на общем фоне не слишком довольной физиономией.
Тельвин горячо помолился своему Бессмертному покровителю, чтобы король впредь не был таким глупым, как на этом празднике. Он хорошо знал, насколько жестокой и отчаянной может стать война с драконами, и ему было тяжело и неприятно слушать эти благоглупости. Да и пришел он во дворец не для праздника, а для тяжелого долгого разговора с королем и волшебниками.
Как только все оказались на своих местах со стаканами фруктового вина в руке, подняли тост за Тельвина, как за героя дня. Ему вручили медаль и дали множество почетных титулов, совершенно бессмысленных, но от этого не менее впечатляющих, и поклялись в вечной преданности, доверии и поддержке. Такие речи произносились не в первый раз, и Тельвин хорошо знал, что их будут помнить только до тех пор, пока он будет делать то, что Флэмы хотят от него.
Как только официальная часть закончилась, к нему подошел Калестраан. — Мне сообщили о ваших проблемах с плащом. Это нам наука — нельзя недооценивать драконов. Быть может вы знаете, какое заклинание он использовал?
— Нет, к сожалению. Он был слишком далеко от меня, и я не видел и не слышал ничего, — ответил Тельвин. — Драконы вообще не любят раскрывать секреты своей магии. Просто они делают что-то, и это происходит.
— Н-да, мы действительно почти ничего не знаем об их магии, — был вынужден признаться волшебник. — Тем не менее я уверен, что мы в состоянии создать устройство, защищающее от воздействия этой магии. Единственнно, чего я опасаюсь, что оно будет защищать вас только в сфере нашего влияния, и чем дальше от Браера, тем хуже будет защита. К сожалению до северной границы очень далеко… Я пришлю кого-нибудь за плащом, чтобы мы могли немедленно заняться необходимой работой.
— Я высоко ценю ваше желание помочь, — осторожно ответил Тельвин.
Волшебник ушел, оставив Тельвина размышляющим о том, насколько ему нужен плащ, способный летать только в окрестностях Браера. Учитывая свое долгое знакомство с Калестрааном, он бы не очень удивился, если бы оказалось, что волшебник специально действует так, чтобы держать Повелителя Драконов на коротком поводке.
Тут он заметил, что к нему идет Джерридан, останавливаясь по пути только затем, чтобы перекинуться парой фраз с другими гостями.
— Можно поговорить с вами наедине? — спросил Джерридан, указывая на уединенное место на дальней стороне сада.
Тельвин уселся на каменную скамью, стоявшую среди деревьев, а Джерридан был настолько возбужден, что предпочел остаться на ногах. — Наконец-то вся эта церемония закончилась, и я хочу, чтобы вы рассказали мне все об этом деле. Мне просто необходимо закончить все дела с драконами так быстро, как только возможно, и не имеет значения, как вы добъетесь этого. Вам не нужно напоминать мне ваши собственные слова о неизбежной неудаче в сражениях с драконами. Мне кажется, что я знаю, что случилось на самом деле во время вашей стычке с драконами, и не имеет значения, как это воспринимают остальные. Все, что произошло — вы и половина армии Хайланда удержалась в схватке с дюжиной драконов.
— Покончить с конфликтом может оказаться совсем не просто, — ответил Тельвин, пораженный внезапным желанием короля заключить мир с драконами. Может быть он наконец-то понял, что возможности Повелителя Драконов далеко не безграничны? — После того, как вы заставили меня вызвать драконов на бой, вы не можете ждать от меня, что я заключу с ними мир.
— Полагаю, что я должен объясниться, — сказал король. — Пока вы отсутствовали, я получил несколько важных посланий от Императора Корнелиуса. Тиатиане сумели установить, что предполагаемый союз между драконами и Альфатианами на самом деле оказался договором о мире. Со стороны Альфатиан это было признание поражения, как вы и предполагали. Драконы несколько дней подряд летали над Альфатией. Осмелюсь предположить, что они искали свое пропавшее сокровище.
— Очень сомневаюсь, что они нашли его. Я думаю вы понимаете, где они собираются искать теперь.
— Я не считаю совпадением, что Калестраан все сильнее подталкивает меня к войне с драконами, — сказал Джерридан. — Я не хочу, чтобы вы подумали, будто я поручил людям шпионить за вами, но мне сообщили, что Карендэн по-прежнему приходит и уходит из вашего дома. Я подозреваю, что вы заставляете ее искать пропавшее сокровище драконов.
— Это не Карендэн. Этом молодой дракон-жрец по имени Селдэк. Его послали, чтобы он помогал нам найти э… ту вещь, которую драконы потеряли, — сказал Тельвин, выбирая самую скрытную форму, на случай, если кто-нибудь подслуживает. — Он и Сэр Джордж пытались узнать, не замешал ли в этом кто-нибудь из ренегатов. Учитывая размер этой украденой вещи и место, откуда она была взята, теперь мы абсолютно уверены, что ни один из ренегатов не мог украсть ее для себя или для кого-нибудь другого, вроде Калестраана.
— И вы считаете, что возвращение этой штуки могло бы положить конец войне? — спросил король, переходя наконец к цели разговора.
— Откровенно признаться не знаю, — задумчиво сказал Тельвин. — Драконы чувствуют, что Флэмы оскорбляли их, угрожая им в их собственных землях. Кроме того, вы настояли, чтобы я встал на вашу сторону, и это тоже их не обрадовало. Так что я не знаю, захотят ли они позабыть о своих жалобах, но попробовать я могу. Как только подвернется шанс, я попрошу Сэра Джорджа попытаться договориться с ними. Если кто-нибудь и может говорить с драконами не имея ничего в руках, так это он.
— Проблема в следующем, — начал Джерридан. — Открытие, что на самом деле нет союза между драконами и Альфатианами ставит под вопрос наш собственный союз. Тиатиане все еще заинтересованы в договоре против Альфатии, но как раз сейчас они, как и все вокруг, верят, что драконы представляют намного большую угрозу. А наша проблема состоит в том, что мы должны урегулировать все наши разногласия с драконами прежде, чем сможем заключить любой союз против Альфатии, и мы должны действовать как можно быстрее, пока Альфатиане приходят в себе после их собственного столкновения с драконами.
— Не уверен, что могу обещать вам что-нибудь определенное, — сказал Тельвин. — Если вы хотите как можно скорее начать с драконами переговоры о мире, мы должны сделать какой-нибудь жест доброй воли, показать им, что хотим мира. Я бы предложил отдать им что-то, что они хотят. Например отвести армию Хайланда от северной границы.
Джерридан быстро обдумал эту идею, потом неохотно кивнул. — Похоже на то, что придется пойти на это, не так ли? Мы начнем разработаем новые планы для вас, и вы получите их через пару дней после возвращения на север.
* * *
Этим же утром в доме Тельвина появился посланец от Волшебников Огня чтобы забрать плащ. Хотя Тельвин все еще был о дворце, он предвидел этот визит и плащ был немедленно вручен ему. Вернувшись ночью домой, Тельвин нашел письмо от Бвена Калестраана. Похоже волшебники были расстроены; что бы драконы не сделали с плащом, заклинание полета с него исчезло и восстановить его было невозможно. Они должны были начать все сначала с новым плащом, и только потом попытаться найти подходящее заклинание, которое защитит плащ от вмешательства извне. Для этого им надо было не меньше трех-четырех дней.Тельвин был очень недоволен задержкой. Он рассчитывал вернуться на границу сразу после стречи с королем и считал, что его долг уехать в армию немедленно. Он боялся того, что драконы могли бы сделать в его отсутствие, и заодно опасался событий, которые могли бы случиться, если бы драконы в очередной раз попытались напасть на него прямо в Браере. Быть может Калестраан использует проблему с плащом только как предлог для того, чтобы задержать его еще на несколько дней на юге, хотя маловероятно, чтобы пара дней могла бы хоть что-то изменить. Ведь когда Тельвин вернется на границу, он скорее всего получит приказ повернуть армию обратно, в надежде заключить новый договор с драконами, а Калестраан очень заинтересован в продолжении войны.