Страница:
А потом незаметно наступила старость, и в лицо пахнуло могильным холодком. Наверное, тогда-то, выкарабкавшись с того света, и понял он, что жизнь, в сущности, прожил неверно, неправильно; то, что считал он главными ценностями – на поверку оказались миражами Фата Моргана. А поняв, судорожно кинулся наверстывать упущенное.
Ельцинский рецидив поздней отцовской любви – это не что иное, как попытка загладить свою вину, реабилитироваться – в первую очередь в собственных глазах. И ради этой высокой цели президент готов был поступаться любыми принципами, платить за право любить и быть любимым.
Беда только в том, что платил он за свою любовь исключительно государственными деньгами…
В отечественной истории жизнь большинства кремлевских царевен зачастую складывалась не самым лучшим образом. Часть из них сгнила в монастырях, кое-кого даже придушили, а парочку и вовсе расстреляли в уральском подвале. Светлана Аллилуева, дочь великого кормчего, точно шпионка бежала из своей страны; Галина Брежнева – окончательно спилась.
Дочери Ельцина – являют собой завидное исключение из общих кремлевских правил.
После ухода отца в отставку они мгновенно выпали из поля зрения страны, уступив место под солнцем своим преемницам: по стечению обстоятельств у нового президента тоже две дочери. Но вряд ли забвение это удручает их, скорее наоборот. Перестав быть царственными особами, они получили наконец возможность жить в свое удовольствие: так, как понимает это каждая из них.
Старшая сестра, Елена Окулова, по-прежнему погружена в свою малую семью. Ее младший сын, рожденный в 40 лет, всего на два года старше собственного племянника – первого президентского правнука. Обе Елениных дочери успели благополучно выйти замуж: старшая – за однокурсника, младшая – за владельца мусороперерабатывающего завода. Обе родили по мальчику.
Муж Елены Валерий Окулов все так же трудится в скромной должности гендиректора компании «Аэрофлот», к назначению которым тесть, разумеется, ни малейшего отношения не имел. Живут Окуловы на роскошной даче на Рублевке, проданной им когда-то управделами президента.
Младшая, Татьяна Дьяченко… Да, собственно, и не Дьяченко уже, а Юмашева. После долгих раздумий она вышла-таки замуж за своего названного брата, сыгравшего в ее судьбе столь роковую роль.
Широко известен исторический факт, когда сценарист Алексей Каплер признался дочери Сталина в любви посредством газеты: статья в «Правде» называлась, кажется, «Письмо лейтенанта Л. из Сталинграда» и заканчивалась словами: «Из твоего окна – видна зубчатая стена Кремля»…
Журналист Юмашев сумел повторить подвиг Каплера: только еще более оригинальным способом. О своих чувствах к принцессе он написал целую книжку: «Президентский марафон», выпущенную, правда, за подписью Ельцина – ну так это не важно. (Каплер тоже писал от имени мифического «лейтенанта Л.»)
Добрая треть книги посвящена именно ей: ее подвигам, свершениям и доброте. Дьяченко упоминается здесь – я специально подсчитал – 141 раз; больше нее – только Путин, но это уже – политика…
В 2002 году Татьяна Борисовна благополучно родила Юмашеву дочку Машу: третьего ребенка от третьего брака. Чуть раньше, в этой же самой английской клинике «Хаммерсмит» – 35 тысяч долларов за все про все, как одна копеечка – разрешилась родами и ее новоявленная падчерица – Полина Юмашева.
Когда-то будущий ельцинский зять тщился мечтами породниться с царственной фамилией, выдав Полину замуж за Татьяниного сына Бориса: отпрыски учились в одном английском колледже. Но все сложилось куда как лучше: Полина была сосватана за олигарха Олега Дерипаску ($ 4,5 млрд. по оценке журнала «Форбс»). А породниться Юмашевы с Ельциными все равно породнились: верно говорит народная мудрость – деньги к деньгам.
Сегодня супруги Юмашевы-Ельцины живут полноценной и очень красивой жизнью. Как и мечтала всегда Татьяна Борисовна.
Она не носит больше брюк и костюмов, предпочитая неброские, но дорогие драгоценности, а чтобы окончательно измениться, отважилась даже на пластическую операцию. И живет она теперь – после долгих лет – тоже отдельно от родителей, в роскошном доме в элитном поселке Жуковка, построенном, как пишут репортеры светской хроники, бывшим президентским литрабом аккурат ко дню рождения жены.
Впрочем, почти все свое время супруги проводят за кордоном, не пропуская ни одного престижного теннисного турнира или показа мод.
Часть их бывших друзей – Березовский, Гусинский – давно уже превратились в тлен истории; другая – по-прежнему при деньгах и при власти. О первых они, естественно, давным-давно постарались забыть, со вторыми – катаются вместе на горных лыжах и дружно плавают на яхтах…
Словом, жизнь удалась…
Почему-то вспоминается анекдот эпохи застоя.
Чукча возвращается из поездки в Москву.
«Правильно, однако, говорят: все для блага человека, все во имя человека. И я сам, однако, этого человека видел…»
2 О существовании у Ельцина и его дочерей счетов в иностранных банках и кредитных карт я долго не знал: от меня это скрывалось. Лишь в 1996 году Бородин рассказал, что Лене и Тане были открыты карты, с которых они ежемесячно могли тратить по 5 тысяч долларов. Причем Бородин очень возмущался их невоздержанностью: приходят, говорят, в магазин и скупа-ют все, что попадается под руку, – лишь бы потратить искомую сумму.
Глава двенадцатая
Ельцинский рецидив поздней отцовской любви – это не что иное, как попытка загладить свою вину, реабилитироваться – в первую очередь в собственных глазах. И ради этой высокой цели президент готов был поступаться любыми принципами, платить за право любить и быть любимым.
Беда только в том, что платил он за свою любовь исключительно государственными деньгами…
В отечественной истории жизнь большинства кремлевских царевен зачастую складывалась не самым лучшим образом. Часть из них сгнила в монастырях, кое-кого даже придушили, а парочку и вовсе расстреляли в уральском подвале. Светлана Аллилуева, дочь великого кормчего, точно шпионка бежала из своей страны; Галина Брежнева – окончательно спилась.
Дочери Ельцина – являют собой завидное исключение из общих кремлевских правил.
После ухода отца в отставку они мгновенно выпали из поля зрения страны, уступив место под солнцем своим преемницам: по стечению обстоятельств у нового президента тоже две дочери. Но вряд ли забвение это удручает их, скорее наоборот. Перестав быть царственными особами, они получили наконец возможность жить в свое удовольствие: так, как понимает это каждая из них.
Старшая сестра, Елена Окулова, по-прежнему погружена в свою малую семью. Ее младший сын, рожденный в 40 лет, всего на два года старше собственного племянника – первого президентского правнука. Обе Елениных дочери успели благополучно выйти замуж: старшая – за однокурсника, младшая – за владельца мусороперерабатывающего завода. Обе родили по мальчику.
Муж Елены Валерий Окулов все так же трудится в скромной должности гендиректора компании «Аэрофлот», к назначению которым тесть, разумеется, ни малейшего отношения не имел. Живут Окуловы на роскошной даче на Рублевке, проданной им когда-то управделами президента.
Младшая, Татьяна Дьяченко… Да, собственно, и не Дьяченко уже, а Юмашева. После долгих раздумий она вышла-таки замуж за своего названного брата, сыгравшего в ее судьбе столь роковую роль.
Широко известен исторический факт, когда сценарист Алексей Каплер признался дочери Сталина в любви посредством газеты: статья в «Правде» называлась, кажется, «Письмо лейтенанта Л. из Сталинграда» и заканчивалась словами: «Из твоего окна – видна зубчатая стена Кремля»…
Журналист Юмашев сумел повторить подвиг Каплера: только еще более оригинальным способом. О своих чувствах к принцессе он написал целую книжку: «Президентский марафон», выпущенную, правда, за подписью Ельцина – ну так это не важно. (Каплер тоже писал от имени мифического «лейтенанта Л.»)
Добрая треть книги посвящена именно ей: ее подвигам, свершениям и доброте. Дьяченко упоминается здесь – я специально подсчитал – 141 раз; больше нее – только Путин, но это уже – политика…
В 2002 году Татьяна Борисовна благополучно родила Юмашеву дочку Машу: третьего ребенка от третьего брака. Чуть раньше, в этой же самой английской клинике «Хаммерсмит» – 35 тысяч долларов за все про все, как одна копеечка – разрешилась родами и ее новоявленная падчерица – Полина Юмашева.
Когда-то будущий ельцинский зять тщился мечтами породниться с царственной фамилией, выдав Полину замуж за Татьяниного сына Бориса: отпрыски учились в одном английском колледже. Но все сложилось куда как лучше: Полина была сосватана за олигарха Олега Дерипаску ($ 4,5 млрд. по оценке журнала «Форбс»). А породниться Юмашевы с Ельциными все равно породнились: верно говорит народная мудрость – деньги к деньгам.
Сегодня супруги Юмашевы-Ельцины живут полноценной и очень красивой жизнью. Как и мечтала всегда Татьяна Борисовна.
Она не носит больше брюк и костюмов, предпочитая неброские, но дорогие драгоценности, а чтобы окончательно измениться, отважилась даже на пластическую операцию. И живет она теперь – после долгих лет – тоже отдельно от родителей, в роскошном доме в элитном поселке Жуковка, построенном, как пишут репортеры светской хроники, бывшим президентским литрабом аккурат ко дню рождения жены.
Впрочем, почти все свое время супруги проводят за кордоном, не пропуская ни одного престижного теннисного турнира или показа мод.
Часть их бывших друзей – Березовский, Гусинский – давно уже превратились в тлен истории; другая – по-прежнему при деньгах и при власти. О первых они, естественно, давным-давно постарались забыть, со вторыми – катаются вместе на горных лыжах и дружно плавают на яхтах…
Словом, жизнь удалась…
Почему-то вспоминается анекдот эпохи застоя.
Чукча возвращается из поездки в Москву.
«Правильно, однако, говорят: все для блага человека, все во имя человека. И я сам, однако, этого человека видел…»
примечания Александра Коржакова
1 Эти 15 соток в Молокове он отдал потом своему зятю – Валере Окулову, а тот попытался продать их моему свояку. Но забрал их в итоге я, присоединив к своему участку: теперь у меня 25 соток.2 О существовании у Ельцина и его дочерей счетов в иностранных банках и кредитных карт я долго не знал: от меня это скрывалось. Лишь в 1996 году Бородин рассказал, что Лене и Тане были открыты карты, с которых они ежемесячно могли тратить по 5 тысяч долларов. Причем Бородин очень возмущался их невоздержанностью: приходят, говорят, в магазин и скупа-ют все, что попадается под руку, – лишь бы потратить искомую сумму.
Глава двенадцатая
СВЯТОЙ ПРЕЗИДЕНТ
Никто не верил, что Ельцин когда-то уйдет. Он казался таким же незыблемым, вечным, как зубцы кремлевской стены.
Да и глупо было ждать этого от человека, давным-давно потерявшего уже всякую связь с реальностью; живущего в иллюзорном, придуманном его окружением мире.
Несколько раз парламент пытался отправить президента в отставку: в 1998-м, в 1999-м. В Госдуме была создана специальная комиссия по подготовке импичмента. Депутаты точно забыли печальные уроки недавнего прошлого: чем сильнее наседаешь на Ельцина, тем быстрее возвращается он в чувство.
Российский президент являл собой прямую противоположность пушкинской формуле: чем меньше, тем легче…
Но, видно, даже у патологических властолюбцев наступает рано или поздно предел прочности.
В конце 90-х Ельцин всерьез начинает задумываться о преемнике. Это уже не разводки его, когда испытывал он соратников на прочность, безжалостно избавляясь от тех, кто не сдал тестов . Теперь президент действительно хочет подыскать преемника, которому сможет передать возведенное здание.
Критерии у него – нехитрые. Главное – соблюсти преемственность . Будущий наследник должен быть послушным, благодарным и безоговорочно принимать установленные правила игры; то есть – и не пытаться даже отбирать капиталы у олигархов, забыть о деприватизации и новом переделе . А еще он должен относиться к «Семье», как к своей собственной, свято выполняя ее волю.
Вот уж когда снова пожалел он, что не дал ему Бог сына; как бы теперь пригодился единоутробный наследник.
Ельцин даже подумывал над тем, чтобы двинуть в президенты младшую дочку – журналисты и политологи идею эту обсуждали на полном серьезе – но потом понял, видно, что вариант этот – не пройдет.
Кандидатов в преемники было много: Немцов, Чубайс, железнодорожный олигарх Аксененко, держиморда Рушайло, пограничник Бордюжа. В 1999-м казалось, что выбор семьи окончательно пал уже на Степашина; президент демонстративно кинулся пересаживать тогда кабинет министров: «Не так сели!» – усаживая Степашина по правую руку от себя.
В мае Степашина даже вывели почти на орбиту: назначили премьер-министром. Но доверия тот не оправдал.
Когда вскоре после назначения ему позвонила Татьяна Борисовна и приказала немедленно явиться, дабы обсудить состав будущего кабинета – вместе с Березовским и Абрамовичем – простодушный Степашин принялся отнекиваться: дескать, сейчас не могу, у меня совещание, вот если ближе к вечеру…
«Можешь тогда совсем не приезжать», – отрезала вельможная дочка и бросила трубку. Со Степашиным все стало ясно. О том, кто будет у него министрами, председатель правительства узнал уже из уст президента…
В не раз цитировавшемся мной «Президентском марафоне» – этом беспрецедентном по числу исторических фальсификаций труде – эпопея с коротким вознесением Степашина подается весьма оригинально.
«Уже внося кандидатуру Степашина, я знал, что сниму его», – пишет Ельцин. Оказывается, он должен был «заполнить паузу»: «Заполнить чисто технически. Что называется, для отвода глаз.» Ибо: «Путин должен появиться неожиданно. Когда наши политические оппоненты проявятся до конца. Когда в разгаре будет настоящая предвыборная борьба».
Подобное на блатном жаргоне именуется «взять за корову»; так по весне, уходя в побег, урки берут с собой «ушастого фраера», убаюканного рассказами о благородной воровской дружбе, – дабы его потом съесть…
Путин появился на горизонте совершенно внезапно. Что бы там ни утверждал сегодня Ельцин, но выбор на нем остановился явно не от хорошей жизни: просто в колоде кончились уже все карты.
Как и подобало выпускнику разведшколы, Путин умел нравиться. Кроме того, директор ФСБ обладал еще одним завидным преимуществом перед всеми прочими соискателями: он абсолютно не рвался к власти.
Уже после своего триумфального бегства за рубеж Березовский рассказывал, как уговаривал Путина согласиться на наследование престола: «Я бы лучше пошел в “Газпром”», – якобы ответствовал будущий гарант…
Путин был совершенно не похож на традиционных ельцинских фаворитов. Он совсем не выпивал, охоте с рыбалкой предпочитал горные лыжи и всегда держался в тени.
Может быть, этот контраст-то и стал для Ельцина определяющим. Да и «Семье» новый выбор очень нравился: Володя, – говорили они, – глупостей не наделает…
История нового президента – тема уже для совсем другой книги, схожей скорее не с анамнезом , а с дневником спортивных соревнований.
Достаточно сказать лишь, что «Семья» и олигархи очень скоро разочаровались в своем выборе, но было уже поздно…
«Забери с собою носилки», – сказала ему на прощание мать.
«Зачем они мне?» – удивился сын.
«Чтобы, когда ты тоже состаришься, детям было легче относить тебя в горы»…
…Когда Ельцин выпихивал из Кремля Горбачева, он совершенно не думал, что рано или поздно ему тоже понадобятся эти носилки . На все просьбы о неприкосновенности Ельцин отвечал решительным отказом.
«Если Горбачев что-то хочет сказать и в чем-то признаться, пусть делает это сейчас», – картинно подбоченясь, объявлял он во всеуслышание.
(В «Записках президента» Ельцин даже напишет потом, с плохо скрываемым презрением:
«Список претензий Горбачева – его “отступная”, – изложенных на нескольких страницах, был огромен. И практически весь состоял из материальных требований».)
Прошло восемь лет. И неожиданно выяснилось, что давать уходящему президенту гарантии безопасности – совсем даже не постыдно, а наоборот, благородно и по-христиански.
Ельцинский «список претензий» был намного обширнее, чем у его предшественника; и тоже – вот удивительно – «состоял из материальных требований».
Первым же своим указом Путин установил Ельцину персональную пенсию – 75% от президентского оклада (сегодня – это почти 110 тысяч). Ему вместе с семьей пожизненно была сохранена государственная охрана и транспорт, бесплатное медицинское обслуживание.
Ну и самое главное – статус неприкосновенности.
Как и прежде, экс-президент продолжает обитать на даче в Барвихе с участком в 66 гектаров; когда-то, став президентом, он тотчас отобрал ее у Горбачева.
На его содержание налогоплательщики – то есть мы с вами – ежегодно выкладываем из своих карманов 60 миллионов рублей – этих денег хватило бы примерно на 2,5 тысячи пенсионеров.
Ну да ладно: в конце концов, при власти Ельцин обходился нам неизмеримо дороже…
Первый президент ушел в отставку, не дожидаясь конца своих полномочий: вечером 31 декабря 1999 года, в лучших традициях новогодних чудес.
Со стороны выглядело это очень эффектно и красиво – так, как и любил он всегда – но за внешней елочной мишурой крылся, разумеется, ясный, холодный расчет; Ельцин должен был оставить своему преемнику временной зазор на раскрутку . В противном случае выборы-2000 стали бы дурным римейком выборов-1996.
По доброй ли воле расставался он с властью?
Да нет, конечно. Но другого пути у него просто не оставалось. Идти на третий срок Ельцин не мог по Конституции, а сил поменять ее уже не было: парламент никогда бы этого не допустил.
Вводить диктатуру? Повторять опыт бывших коллег по ЦК, ставших новоявленными среднеазиатскими ханами?
Но на дворе стоял уже не 1993 год. Никакими посулами и красивыми сказками обмануть народ было теперь невозможно: требовалась новая сказка с новым главным героем.
Так что выбор был невелик: либо потерять все, что имеешь, либо сохранить хоть что-то – третьего не дано; если процесс нельзя изменить, его можно только возглавить.
Прощание с Кремлем далось Ельцину очень непросто.
«Было чувство одиночества и даже тоски», – сетует он в мемуарах. И дальше: «Я «обязан вернуть себе все то, чего был лишен эти последние годы: созерцание, размышления, покой, радыость каждой минуты, радость простых человеческих удовольствий, радость от музыки, театра, чтения».
Глагол «обязан» употреблен здесь явно неспроста.
Обычно люди заставляют себя, уговаривают в том, что обязаны ходить на работу, заниматься неприятными делами.
Но заставлять себя радоваться, читать книжки и созерцать – это что-то новенькое; типично ельцинское. Он словно пытается убедить читателя, что истинный отдых для него – это работа, а каторжный труд – наоборот, как раз безделье.
Полноте, этими байками не впечатлить и младенца.
Даже в первые годы своего владычества Ельцин не пропускал ни одного отпуска, предпочитая устраивать по 3–4 перерыва в год. (Коржаков говорит, что за 10 лет «совместной жизни» он отдыхал не менее 50 раз.)
А уж на втором сроке…
В ЦКБ и Завидово президент проводил тогда времени больше, нежели в Кремле; недаром на даче в Барвихе ему даже был построен рабочий кабинет – точная копия кремлевского; специально для доверчивых телезрителей.
Теперь место их заняли столь же доверчивые читатели.
«Слушаю в последнее время очень много музыки, – уверяет главный пенсионер страны, – Моцарта, Вивальди, Чайковского. Знаменитые оперы. В последнее время приучился к современным мюзиклам… Слушаю вещи Вебера (“Призрак оперы”, например)».
Что хотите делайте со мной, но, убей бог, не могу я себе представить Ельцина в наушниках, мечтательно прикрывшего глаза под звуки Моцарта.
С ложками в руках – пожалуйста; отплясывающего «калинку-малинку» – сколько угодно; на худой конец – подтягивающего какую-нибудь «Уральскую рябинушку» или «Ой, цветет калина…»[44]
Только не Чайковский с Вивальди…
А он ведь еще и мемуары, оказывается, регулярно почитывает, «Интернетом» увлекается: разве что крестиком пока не вышивает. И совсем не пьет: ну ни капельки.
(«После операции врачи сказали: максимум, что вы можете себе позволить, – бокал вина. С тех пор я не нарушаю этот запрет».)
Как поразительно благотворно сказывается на людях пенсия; нет больше сумасброда и дебошира Ельцина, а есть – живое воплощение добродетели и достоинств, точно сошедшей из популярных некогда куплетов:
В его перерождении нет ничего удивительного. Напротив даже: все эти сусальные уверения и пасхальные сказки окончательно доказывают, что остался он таким же, как и был прежде, ничуть не изменился.
На одном из Интернет-сайтов я обнаружил очень показательные воспоминания журналиста иркутской «молодежки», который в числе первых брал у Ельцина интервью: еще в сентябре 1988-го.
«Что читаете, Борис Николаевич?» Он ведь, по его словам, просыпался в 5 утра и до 7 читал. Подбирает ответ (именно «подбирает», с учетом тогдашней моды). «Назовем “Пожар” Распутина. По экономике – назовем Шмелева». – «А Селюнина?» – «Нет, этого рано – оставим Шмелева».
Вот вам и разгадка вспыхнувшей любви к Вивальди с Моцартом. Политик всегда остается политиком, даже если он на пенсии…
Выражаясь столь полюбившейся Ельцину музыкальной терминологией, весь его «Президентский марафон» от начала и до конца – одна сплошная фальшивая нота.
Если первую книгу мемуаров он писал под выборы, вторую – для гонорара, то третью – исключительно ради того, чтоб перекроить историю; мумифицировать самого себя.
Эти воспоминания – блестящий образчик кремлевской мифологии, в духе «Малой Земли» и «Истории КПСС»; за одним-единственным исключением. Если раньше вожди приписывали себе чужие победы, то теперь – приписывают другим собственные поражения.
Знаете ли вы, например, о том, что Березовского, оказывается, наш герой «никогда не любил», а исполнительным секретарем СНГ назначил его исключительно под давлением других президентов. Причем Юмашев (!) чуть ли не лег грудью, лишь бы не допустить этого назначения. («Таким злым я Юмашева ни разу не видел».)
Что именно Юмашев силился спасти петербургского мэра Собчака от развязанной силовиками травли, вместе с Дьяченко и Чубайсом отговорил Ельцина разгонять компартию и Думу и пробовал остановить разнузданных олигархов. Что Волошин, в свою очередь, «попытался поставить заслон системе, при которой холдинг “Медиа-Мост” Гусинского брал у государства кредит, но не возвращал».
Чуть ли не на каждой странице повествует он о всевозможных заговорах и злых кознях, которые то и дело замышляли враги России: коммунисты, путчисты, Руцкой с Хасбулатовым, Коржаков, Лебедь, Примаков с Лужковым, Скуратов. Главный вывод напрашивается сам собой: вот, если б не они, как здорово зажили бы мы…
…На самом деле книга эта написана для одного-единственного читателя – из Кремля, – дабы, прочитав ее, он растрогался и пустил скупую мужскую слезу.
Автор (или авторы) настолько желал выказать свою преданность и любовь к новому президенту (кстати, предвыборный блок «Единство», чтоб вы знали, тоже придумал Ельцин), что не гнушались даже стилем «общества чистых тарелок»:
Ваня и Путин
(рассказ для детей дошкольного возраста)
Лена со своим сыном, моим внуком Ванькой, которому два с половиной года, ходила 26 марта голосовать на избирательный участок. Там Ванька, наплевав на Закон о выборах, стал громко требовать, чтобы все голосовали за Путина. А когда объявили результаты, мама Лена сказала ему: “Смотри, твой кандидат победил. Знаешь, кем он теперь будет работать?”. “Знаю”, – сказал Ваня. – “Ельциным”.
(стр. 414).
«Будучи президентом, я побывал в 60 странах, но разве я там что-нибудь видел?» – жаловался он сразу после отставки. Зато теперь ему есть чем похвастать; чета Ельциных путешествует по миру практически беспрерывно.
И недели не прошло с его ухода, а он отправился уже в первый свой частный вояж – в Израиль; получил в Иерусалиме орден Гроба Господня («Я ж теперь, понимашь, святой президент», – сказал Ельцин, принимая награду) и навел шороха на обслугу отеля «Хилтон», которая до сих пор с содроганием вспоминает, каких трудов стоило найти удлиненную кровать и ежедневно возить самолетами черешню из Лондона.
Борис Николаевич с Наиной Иосифовной постоянно ездят по свету, стараясь не пропускать ни одного серьезного теннисного турнира и пытаясь совмещать приятное с полезным.
Ежегодно он посещает берлинский кардиоцентр, где врачи тщательно обследует его сердце – теперь-то Ельцину совсем не требуется патриотично лечиться на родине; регулярно поправляет здоровье в Сардинии – излюбленном месте отдыха олигархов; пьет нарзан в Кисловодске и набирается сил в Иссык-Куле. После того как Ельцин побывал в Китае, журналисты писали, что он прошел еще и курс китайской медицины.
Безделье удивительно благотворно сказывается на ельцинском здоровье. Он почти ничем теперь не болеет, и лишь однажды слег в ЦКБ с воспалением легких. Три операции – на глазах, по удалению катаракты, и выпрямление шейки бедра, которые перенес «святой президент» – явно не в счет. Тем паче что кость сломал он по неосторожности, поскользнувшись – извините уж – в сортире, рухнув прямо на кафельный пол.
Сие недоразумение стряслось в августе 2005-го, когда Ельцин отдыхал на вилле «La Tartarughina» в городе Порто-Ротондо на острове Сардиния ($1300–1500/сутки). С переломом бедренного сустава незадачливый турист был госпитализирован в больницу Сан-Джованни ди Дио, где ему наложили гипс. После чего он спешно улетел домой на частном самолете – долечиваться в родном ЦКБ…
Он пристрастился к ней еще в Свердловске. Излюбленной дичью были для него тогда лось и глухарь.
Борис Николаевич и прежде никогда не отказывал себе в удовольствии поохотиться всласть. Теперь же, превратившись в пенсионера, он и вовсе лишился каких бы то ни было ограничений.
Я не раз упоминал уже в этой книге название «Завидово». Пришло время рассказать о нем поподробнее…
Краткая справка: национальный парк «Завидово» расположен на границе Московской и Тверской областей. Общая площадь – 1250 квадратных километров. На территории парка обитает 41 вид млекопитающих, 163 вида птиц, 33 вида рыб…
Первые охотники страны облюбовали «Завидово» задолго до Ельцина. Историки утверждают, что еще в 1767 году, путешествуя по Волге, тут охотилась Екатерина Вторая. Частенько бывал в «Завидове» Ленин.
Но настоящий расцвет начался в эпоху Брежнева. Будучи заядлым охотником, генсек чуть ли не каждые выходные совершал набеги на заповедник, который относился тогда к ведению Минобороны. Ежегодно на нужды «Завидова» (он же объект «Ручей») выделялось полтора миллиона бюджетных рублей. Начальник заповедника Калюжный и его заместитель Щербаков за пару лет стали генералами.
По рассказам очевидцев, Брежнев был весьма гуманным охотни-ком. Он никогда не стрелял в оленей, а раненого зверя мог преследовать по несколько километров, только чтоб не оставлять подранка.
Наш герой – являет собой прямую противоположность генсеку. Кроме личного егеря Анатолия Лепилина, ничего другого от Брежнева он не перенял.
Впервые Ельцин оказался в «Завидове» в 1992-м: его притащил сюда Коржаков. Красота этих мест поразила его. Придя к власти, он мгновенно переименовал «Завидово» в «Русь» – чтоб даже духом Брежнева и не пахло – и приказал организовать здесь национальный парк. Правда, за все эти годы никаких других посетителей, кроме Ельцина и его гостей, в заповеднике отродясь не водилось, а на охрану парка от непрошеных туристов был брошен целый батальон ФСО.
Да и глупо было ждать этого от человека, давным-давно потерявшего уже всякую связь с реальностью; живущего в иллюзорном, придуманном его окружением мире.
Несколько раз парламент пытался отправить президента в отставку: в 1998-м, в 1999-м. В Госдуме была создана специальная комиссия по подготовке импичмента. Депутаты точно забыли печальные уроки недавнего прошлого: чем сильнее наседаешь на Ельцина, тем быстрее возвращается он в чувство.
Российский президент являл собой прямую противоположность пушкинской формуле: чем меньше, тем легче…
Но, видно, даже у патологических властолюбцев наступает рано или поздно предел прочности.
В конце 90-х Ельцин всерьез начинает задумываться о преемнике. Это уже не разводки его, когда испытывал он соратников на прочность, безжалостно избавляясь от тех, кто не сдал тестов . Теперь президент действительно хочет подыскать преемника, которому сможет передать возведенное здание.
Критерии у него – нехитрые. Главное – соблюсти преемственность . Будущий наследник должен быть послушным, благодарным и безоговорочно принимать установленные правила игры; то есть – и не пытаться даже отбирать капиталы у олигархов, забыть о деприватизации и новом переделе . А еще он должен относиться к «Семье», как к своей собственной, свято выполняя ее волю.
Вот уж когда снова пожалел он, что не дал ему Бог сына; как бы теперь пригодился единоутробный наследник.
Ельцин даже подумывал над тем, чтобы двинуть в президенты младшую дочку – журналисты и политологи идею эту обсуждали на полном серьезе – но потом понял, видно, что вариант этот – не пройдет.
Кандидатов в преемники было много: Немцов, Чубайс, железнодорожный олигарх Аксененко, держиморда Рушайло, пограничник Бордюжа. В 1999-м казалось, что выбор семьи окончательно пал уже на Степашина; президент демонстративно кинулся пересаживать тогда кабинет министров: «Не так сели!» – усаживая Степашина по правую руку от себя.
В мае Степашина даже вывели почти на орбиту: назначили премьер-министром. Но доверия тот не оправдал.
Когда вскоре после назначения ему позвонила Татьяна Борисовна и приказала немедленно явиться, дабы обсудить состав будущего кабинета – вместе с Березовским и Абрамовичем – простодушный Степашин принялся отнекиваться: дескать, сейчас не могу, у меня совещание, вот если ближе к вечеру…
«Можешь тогда совсем не приезжать», – отрезала вельможная дочка и бросила трубку. Со Степашиным все стало ясно. О том, кто будет у него министрами, председатель правительства узнал уже из уст президента…
В не раз цитировавшемся мной «Президентском марафоне» – этом беспрецедентном по числу исторических фальсификаций труде – эпопея с коротким вознесением Степашина подается весьма оригинально.
«Уже внося кандидатуру Степашина, я знал, что сниму его», – пишет Ельцин. Оказывается, он должен был «заполнить паузу»: «Заполнить чисто технически. Что называется, для отвода глаз.» Ибо: «Путин должен появиться неожиданно. Когда наши политические оппоненты проявятся до конца. Когда в разгаре будет настоящая предвыборная борьба».
Подобное на блатном жаргоне именуется «взять за корову»; так по весне, уходя в побег, урки берут с собой «ушастого фраера», убаюканного рассказами о благородной воровской дружбе, – дабы его потом съесть…
Путин появился на горизонте совершенно внезапно. Что бы там ни утверждал сегодня Ельцин, но выбор на нем остановился явно не от хорошей жизни: просто в колоде кончились уже все карты.
Как и подобало выпускнику разведшколы, Путин умел нравиться. Кроме того, директор ФСБ обладал еще одним завидным преимуществом перед всеми прочими соискателями: он абсолютно не рвался к власти.
Уже после своего триумфального бегства за рубеж Березовский рассказывал, как уговаривал Путина согласиться на наследование престола: «Я бы лучше пошел в “Газпром”», – якобы ответствовал будущий гарант…
Путин был совершенно не похож на традиционных ельцинских фаворитов. Он совсем не выпивал, охоте с рыбалкой предпочитал горные лыжи и всегда держался в тени.
Может быть, этот контраст-то и стал для Ельцина определяющим. Да и «Семье» новый выбор очень нравился: Володя, – говорили они, – глупостей не наделает…
История нового президента – тема уже для совсем другой книги, схожей скорее не с анамнезом , а с дневником спортивных соревнований.
Достаточно сказать лишь, что «Семья» и олигархи очень скоро разочаровались в своем выборе, но было уже поздно…
ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАРАЛЛЕЛЬЕсть такая восточная легенда: у одного человека тяжело заболела старуха-мать. Дабы избавить семью от лишнего рта, сын взвалил ее на носилки, унес высоко в горы и оставил там умирать.
5 февраля 1722 года Петр I издал указ о порядке престолонаследия в России, разрушивший традицию, когда престол переходил по мужской нисходящей линии: от отца к сыну и далее – внуку. Согласно новому указу государь получал право назначать себе преемника (из числа лиц императорской фамилии) и менять свое решение в том случае, если преемник не оправдывал его ожиданий.
«Забери с собою носилки», – сказала ему на прощание мать.
«Зачем они мне?» – удивился сын.
«Чтобы, когда ты тоже состаришься, детям было легче относить тебя в горы»…
…Когда Ельцин выпихивал из Кремля Горбачева, он совершенно не думал, что рано или поздно ему тоже понадобятся эти носилки . На все просьбы о неприкосновенности Ельцин отвечал решительным отказом.
«Если Горбачев что-то хочет сказать и в чем-то признаться, пусть делает это сейчас», – картинно подбоченясь, объявлял он во всеуслышание.
(В «Записках президента» Ельцин даже напишет потом, с плохо скрываемым презрением:
«Список претензий Горбачева – его “отступная”, – изложенных на нескольких страницах, был огромен. И практически весь состоял из материальных требований».)
Прошло восемь лет. И неожиданно выяснилось, что давать уходящему президенту гарантии безопасности – совсем даже не постыдно, а наоборот, благородно и по-христиански.
Ельцинский «список претензий» был намного обширнее, чем у его предшественника; и тоже – вот удивительно – «состоял из материальных требований».
Первым же своим указом Путин установил Ельцину персональную пенсию – 75% от президентского оклада (сегодня – это почти 110 тысяч). Ему вместе с семьей пожизненно была сохранена государственная охрана и транспорт, бесплатное медицинское обслуживание.
Ну и самое главное – статус неприкосновенности.
Как и прежде, экс-президент продолжает обитать на даче в Барвихе с участком в 66 гектаров; когда-то, став президентом, он тотчас отобрал ее у Горбачева.
На его содержание налогоплательщики – то есть мы с вами – ежегодно выкладываем из своих карманов 60 миллионов рублей – этих денег хватило бы примерно на 2,5 тысячи пенсионеров.
Ну да ладно: в конце концов, при власти Ельцин обходился нам неизмеримо дороже…
Первый президент ушел в отставку, не дожидаясь конца своих полномочий: вечером 31 декабря 1999 года, в лучших традициях новогодних чудес.
Со стороны выглядело это очень эффектно и красиво – так, как и любил он всегда – но за внешней елочной мишурой крылся, разумеется, ясный, холодный расчет; Ельцин должен был оставить своему преемнику временной зазор на раскрутку . В противном случае выборы-2000 стали бы дурным римейком выборов-1996.
По доброй ли воле расставался он с властью?
Да нет, конечно. Но другого пути у него просто не оставалось. Идти на третий срок Ельцин не мог по Конституции, а сил поменять ее уже не было: парламент никогда бы этого не допустил.
Вводить диктатуру? Повторять опыт бывших коллег по ЦК, ставших новоявленными среднеазиатскими ханами?
Но на дворе стоял уже не 1993 год. Никакими посулами и красивыми сказками обмануть народ было теперь невозможно: требовалась новая сказка с новым главным героем.
Так что выбор был невелик: либо потерять все, что имеешь, либо сохранить хоть что-то – третьего не дано; если процесс нельзя изменить, его можно только возглавить.
Прощание с Кремлем далось Ельцину очень непросто.
«Было чувство одиночества и даже тоски», – сетует он в мемуарах. И дальше: «Я «обязан вернуть себе все то, чего был лишен эти последние годы: созерцание, размышления, покой, радыость каждой минуты, радость простых человеческих удовольствий, радость от музыки, театра, чтения».
Глагол «обязан» употреблен здесь явно неспроста.
Обычно люди заставляют себя, уговаривают в том, что обязаны ходить на работу, заниматься неприятными делами.
Но заставлять себя радоваться, читать книжки и созерцать – это что-то новенькое; типично ельцинское. Он словно пытается убедить читателя, что истинный отдых для него – это работа, а каторжный труд – наоборот, как раз безделье.
Полноте, этими байками не впечатлить и младенца.
Даже в первые годы своего владычества Ельцин не пропускал ни одного отпуска, предпочитая устраивать по 3–4 перерыва в год. (Коржаков говорит, что за 10 лет «совместной жизни» он отдыхал не менее 50 раз.)
А уж на втором сроке…
В ЦКБ и Завидово президент проводил тогда времени больше, нежели в Кремле; недаром на даче в Барвихе ему даже был построен рабочий кабинет – точная копия кремлевского; специально для доверчивых телезрителей.
Теперь место их заняли столь же доверчивые читатели.
«Слушаю в последнее время очень много музыки, – уверяет главный пенсионер страны, – Моцарта, Вивальди, Чайковского. Знаменитые оперы. В последнее время приучился к современным мюзиклам… Слушаю вещи Вебера (“Призрак оперы”, например)».
Что хотите делайте со мной, но, убей бог, не могу я себе представить Ельцина в наушниках, мечтательно прикрывшего глаза под звуки Моцарта.
С ложками в руках – пожалуйста; отплясывающего «калинку-малинку» – сколько угодно; на худой конец – подтягивающего какую-нибудь «Уральскую рябинушку» или «Ой, цветет калина…»[44]
Только не Чайковский с Вивальди…
А он ведь еще и мемуары, оказывается, регулярно почитывает, «Интернетом» увлекается: разве что крестиком пока не вышивает. И совсем не пьет: ну ни капельки.
(«После операции врачи сказали: максимум, что вы можете себе позволить, – бокал вина. С тех пор я не нарушаю этот запрет».)
Как поразительно благотворно сказывается на людях пенсия; нет больше сумасброда и дебошира Ельцина, а есть – живое воплощение добродетели и достоинств, точно сошедшей из популярных некогда куплетов:
Впрочем, как мы помним с вами, верить первому президенту на слово – дело совсем неблагодарное.
Чтоб не пил, не курил,
И цветы всегда дарил…
В его перерождении нет ничего удивительного. Напротив даже: все эти сусальные уверения и пасхальные сказки окончательно доказывают, что остался он таким же, как и был прежде, ничуть не изменился.
На одном из Интернет-сайтов я обнаружил очень показательные воспоминания журналиста иркутской «молодежки», который в числе первых брал у Ельцина интервью: еще в сентябре 1988-го.
«Что читаете, Борис Николаевич?» Он ведь, по его словам, просыпался в 5 утра и до 7 читал. Подбирает ответ (именно «подбирает», с учетом тогдашней моды). «Назовем “Пожар” Распутина. По экономике – назовем Шмелева». – «А Селюнина?» – «Нет, этого рано – оставим Шмелева».
Вот вам и разгадка вспыхнувшей любви к Вивальди с Моцартом. Политик всегда остается политиком, даже если он на пенсии…
Выражаясь столь полюбившейся Ельцину музыкальной терминологией, весь его «Президентский марафон» от начала и до конца – одна сплошная фальшивая нота.
Если первую книгу мемуаров он писал под выборы, вторую – для гонорара, то третью – исключительно ради того, чтоб перекроить историю; мумифицировать самого себя.
Эти воспоминания – блестящий образчик кремлевской мифологии, в духе «Малой Земли» и «Истории КПСС»; за одним-единственным исключением. Если раньше вожди приписывали себе чужие победы, то теперь – приписывают другим собственные поражения.
Знаете ли вы, например, о том, что Березовского, оказывается, наш герой «никогда не любил», а исполнительным секретарем СНГ назначил его исключительно под давлением других президентов. Причем Юмашев (!) чуть ли не лег грудью, лишь бы не допустить этого назначения. («Таким злым я Юмашева ни разу не видел».)
Что именно Юмашев силился спасти петербургского мэра Собчака от развязанной силовиками травли, вместе с Дьяченко и Чубайсом отговорил Ельцина разгонять компартию и Думу и пробовал остановить разнузданных олигархов. Что Волошин, в свою очередь, «попытался поставить заслон системе, при которой холдинг “Медиа-Мост” Гусинского брал у государства кредит, но не возвращал».
Чуть ли не на каждой странице повествует он о всевозможных заговорах и злых кознях, которые то и дело замышляли враги России: коммунисты, путчисты, Руцкой с Хасбулатовым, Коржаков, Лебедь, Примаков с Лужковым, Скуратов. Главный вывод напрашивается сам собой: вот, если б не они, как здорово зажили бы мы…
…На самом деле книга эта написана для одного-единственного читателя – из Кремля, – дабы, прочитав ее, он растрогался и пустил скупую мужскую слезу.
Автор (или авторы) настолько желал выказать свою преданность и любовь к новому президенту (кстати, предвыборный блок «Единство», чтоб вы знали, тоже придумал Ельцин), что не гнушались даже стилем «общества чистых тарелок»:
Ваня и Путин
(рассказ для детей дошкольного возраста)
Лена со своим сыном, моим внуком Ванькой, которому два с половиной года, ходила 26 марта голосовать на избирательный участок. Там Ванька, наплевав на Закон о выборах, стал громко требовать, чтобы все голосовали за Путина. А когда объявили результаты, мама Лена сказала ему: “Смотри, твой кандидат победил. Знаешь, кем он теперь будет работать?”. “Знаю”, – сказал Ваня. – “Ельциным”.
(стр. 414).
МЕДИЦИНСКИЙ ДИАГНОЗТолько теперь, став пенсионером всея Руси, обретя желанную неприкосновенность, Ельцин получил наконец возможность жить в свое удовольствие, не боясь окриков и упреков.
Диссоциальному расстройству личности свойственен повышенный уровень ориентировки в социальной ситуации. Лидерские качества позволяют широко влиять на поведение окружающих, обычно с печальными последствиями для последних. В проявляемых этими людьми эмоциях чувствуется лживость и фальшь, обусловленные непременным желанием нравиться.
«Будучи президентом, я побывал в 60 странах, но разве я там что-нибудь видел?» – жаловался он сразу после отставки. Зато теперь ему есть чем похвастать; чета Ельциных путешествует по миру практически беспрерывно.
И недели не прошло с его ухода, а он отправился уже в первый свой частный вояж – в Израиль; получил в Иерусалиме орден Гроба Господня («Я ж теперь, понимашь, святой президент», – сказал Ельцин, принимая награду) и навел шороха на обслугу отеля «Хилтон», которая до сих пор с содроганием вспоминает, каких трудов стоило найти удлиненную кровать и ежедневно возить самолетами черешню из Лондона.
Борис Николаевич с Наиной Иосифовной постоянно ездят по свету, стараясь не пропускать ни одного серьезного теннисного турнира и пытаясь совмещать приятное с полезным.
Ежегодно он посещает берлинский кардиоцентр, где врачи тщательно обследует его сердце – теперь-то Ельцину совсем не требуется патриотично лечиться на родине; регулярно поправляет здоровье в Сардинии – излюбленном месте отдыха олигархов; пьет нарзан в Кисловодске и набирается сил в Иссык-Куле. После того как Ельцин побывал в Китае, журналисты писали, что он прошел еще и курс китайской медицины.
Безделье удивительно благотворно сказывается на ельцинском здоровье. Он почти ничем теперь не болеет, и лишь однажды слег в ЦКБ с воспалением легких. Три операции – на глазах, по удалению катаракты, и выпрямление шейки бедра, которые перенес «святой президент» – явно не в счет. Тем паче что кость сломал он по неосторожности, поскользнувшись – извините уж – в сортире, рухнув прямо на кафельный пол.
Сие недоразумение стряслось в августе 2005-го, когда Ельцин отдыхал на вилле «La Tartarughina» в городе Порто-Ротондо на острове Сардиния ($1300–1500/сутки). С переломом бедренного сустава незадачливый турист был госпитализирован в больницу Сан-Джованни ди Дио, где ему наложили гипс. После чего он спешно улетел домой на частном самолете – долечиваться в родном ЦКБ…
МЕДИЦИНСКИЙ ДИАГНОЗНе знаю, как насчет Вивальди и Моцарта, но в числе главных страстей нашего героя прежде значились куда более приземленные забавы : бильярд, теннис, баня. Но самым любимым времяпровождением была, конечно, охота.
Перелом шейки бедра бывает трех видов: переломы в областях шейки, головки и большого вертела. По степени тяжести они, безусловно, отличаются друг от друга. Первый и главный симптом перелома – это боль, которая концентрируется в паху. Она не резкая, поэтому больной может не требовать повышенного внимания к своему состоянию. При попытке движения боль становится сильнее. Она также усиливается, если попробовать постучать легким поколачиванием по пятке той ноги, которую, как вы предполагаете, человек сломал. Существуют такие переломы, при которых больные могут ходить несколько дней и даже недель, но это встречается очень редко.
Он пристрастился к ней еще в Свердловске. Излюбленной дичью были для него тогда лось и глухарь.
Борис Николаевич и прежде никогда не отказывал себе в удовольствии поохотиться всласть. Теперь же, превратившись в пенсионера, он и вовсе лишился каких бы то ни было ограничений.
Я не раз упоминал уже в этой книге название «Завидово». Пришло время рассказать о нем поподробнее…
Краткая справка: национальный парк «Завидово» расположен на границе Московской и Тверской областей. Общая площадь – 1250 квадратных километров. На территории парка обитает 41 вид млекопитающих, 163 вида птиц, 33 вида рыб…
Первые охотники страны облюбовали «Завидово» задолго до Ельцина. Историки утверждают, что еще в 1767 году, путешествуя по Волге, тут охотилась Екатерина Вторая. Частенько бывал в «Завидове» Ленин.
Но настоящий расцвет начался в эпоху Брежнева. Будучи заядлым охотником, генсек чуть ли не каждые выходные совершал набеги на заповедник, который относился тогда к ведению Минобороны. Ежегодно на нужды «Завидова» (он же объект «Ручей») выделялось полтора миллиона бюджетных рублей. Начальник заповедника Калюжный и его заместитель Щербаков за пару лет стали генералами.
По рассказам очевидцев, Брежнев был весьма гуманным охотни-ком. Он никогда не стрелял в оленей, а раненого зверя мог преследовать по несколько километров, только чтоб не оставлять подранка.
Наш герой – являет собой прямую противоположность генсеку. Кроме личного егеря Анатолия Лепилина, ничего другого от Брежнева он не перенял.
Впервые Ельцин оказался в «Завидове» в 1992-м: его притащил сюда Коржаков. Красота этих мест поразила его. Придя к власти, он мгновенно переименовал «Завидово» в «Русь» – чтоб даже духом Брежнева и не пахло – и приказал организовать здесь национальный парк. Правда, за все эти годы никаких других посетителей, кроме Ельцина и его гостей, в заповеднике отродясь не водилось, а на охрану парка от непрошеных туристов был брошен целый батальон ФСО.