Страница:
Поглядывая по сторонам, Валет терпеливо втолковывал наперсникам, как ловчее управляться с подотчетным стадом, чтоб не уморить скотинку, но и состричь с нее больше, – все должно быть по совести и к взаимному удовольствию, без ненужных напрягов, но и без попустительства. Внимали ему с почтением, хотя собрались здесь не рядовые крутарики, пухлощекие и свеженакаченные, только-только навострившиеся махать конечностями, а их вожаки – матерые, умудренные или хотя бы битые жизнью, накопившие опыт и навыки, вплоть до смертоносных. Стало быть Валет, по нынешней классификации, вполне мог величаться вождем, пусть не из старших. Однако возражать ему не стеснялись: корректно, уважительно, – но в Крепости и такое показалось бы дикостью. Либо вопиющей наглостью, граничащей с бунтом.
Вожаки уже не стригли волосы бобриком, что защищало в обычной драке, а отпускали их до плеч, прихватывая на лбах лентами либо собирая на затылках в хвосты. А значит, не собирались подпускать врага настолько, чтобы тот смог за них ухватиться. В подтверждение наметившегося ужесточения разборок (“новая волна”!) на бедрах, поясах или за плечами вожаков, кому как нравилось, крепились внушительные секачи – у кого один, у кого два, в зависимости от умения. Это не считая метательных ножей, число которых тоже варьировалось. А дальше, судя по всему, в ход опять пойдут огнестрелы – гонка вооружений, неизбежная как прогресс. Впрочем, возможно, они уже припасены в кабинах колесников.
Доверяя Вадиму либо из деликатности, Валет не отослал его подальше, а сам Вадим не проявил должного такта и остался в совещательном круге, с интересом слушая разговор. Как ни странно, в доводах проклевывшегося князька и его доверенных старшин-советников (бояр?) уже ощущалось присутствие некоего кодекса, обязательного в серьезных делах. Обычно он складывался десятилетиями, причем в стабильной среде, где честность на протяжении поколений подкреплялась выгодой, вдалбливалась в сознания как условный рефлекс, фиксировалась в генах. Здесь это происходило много проще, словно двигалось по дорожке, проторенной купцами и бизнесменами. Либо сами крутари, как и крепостные, менялись куда быстрей, словно при направленной мутации.
Внезапно Вадим вскинул голову: вокруг что-то назревало, будто сгущалась грозовая туча. Не слишком понимая, что происходит, Вадим, однако, ощутил беспокойство. Щелчком языка он привлек внимание Валета, со значением коснулся пальцем уха. Тотчас тот вскинул руку, требуя тишины, и тут уж все услышали гул многих моторов, накатывающий с разных сторон.
– Дьявольщина! – рявкнул Валет. – По машинам – уходим, живо!
Его вожаки уже сноровисто ныряли в кабины двуколесников, захлопывая бронированные дверцы, словно танкисты перед атакой. И сразу машины срывались с места, уносясь по переулкам. Подхваченный общим порывом, Вадим впрыгнул в знакомый джип, попав, что называется, “в доскок”, то есть безошибочно вписавшись в тесный проем, и сразу растопырился между спинкой и упорами. В следующий миг колесник дрогнул под тяжестью Валета, грозно рыкнул и тоже рванулся прочь, нацеливаясь на одну из многих улочек, разбегавшихся от площади.
Секундой позже из нескольких переулков вырвалась смешанная стая могучих бронеколесников, внутри которых трудно было различить что-то, кроме массивных фигур, наводивших трепет своей неподвижностью. Сквозь тонированные стекла едва проникал не только свет, но и мысле-облако: по-прежнему Вадим ощущал только глухую ненависть, совершенно не понимая ее истоков. После унылой атмосферы Крепости от таких первозданных, чреватых неведомыми опасностями страстей становилось зябко. Пока не поздно, Вадим поспешил отстранитьсяот ситуации, представив, будто наблюдает за этим в кино. И гонятся тут вовсе не за ним, безобидным и мирным спецом, а за очередным неубиваемым героем – в меру суперменистым, в меру осторожным, испытавшим на своем веку всякое, а про панику даже не слыхавшим.
– Черт бы их забрал, – сквозь оскаленные зубы проворчал Валет, на полном ходу улепетывая по пустынному проходу. – Если прижмут опять, я ж и драться не смогу – с прошлого раза черепушка трещит! Умеешь стрелять, напарник?
– “Придется отстреливаться, – пробормотал Вадим. – Я дам вам парабеллум”.
– Чего? – удивился крутарь.
– Цитата из “Двенадцати стульев”, – улыбнувшись, пояснил Вадим. – Нет, стрелять я не стану, извини.
– Тогда садись за руль.
На ходу они ловко поменялись местами, хотя каждый весил за центнер. Сунув руку под сиденье, Валет извлек устрашающего вида огнестрел – с пистолетней рукоятью, откидным упором для плеча и толстенным коротким дулом, как у обреза. Положил пока на колени и чуть приспустил боковое стекло, озираясь прищуренными глазами. Отрывисто спросил:
– Не дрейфишь, а?
– Вроде бы нет, – ответил Вадим. – А кто это – ордынцы?
– Черта с два – это Шершни! Слыхал о таких?
– Вроде нет.
– “Вроде, вроде”! – взорвался крутарь – А у меня они вот где, – с размаху Валет хряснул себя по загривку. – Возникли недавно, черт знает откуда, и уже достали многих! Отчаянные парни, ни хрена не боятся, на компромиссы не идут. А дерутся – куда там нашим качкам! Хорошо, стрелять не любят – тем и спасаемся. – Он оглянулся: – Смотри-ка, не отстает!
Вадим покосился в зеркальце: один из затемненных четырехколесников и вправду прочно повис у них на хвосте, однако нагонять не спешил. Поверх покатой крыши, прямо над ветровым стеклом, был установлен массивный ствол, управляемый, видимо, из кабины. Но и тот в дело пока не вступал, хотя на декоративный не походил.
– Не нравится мне это, – буркнул Валет. – Будто в засаду гонят. Может, развернемся?
– А тараны твоей черепушке не противопоказаны? – полюбопытствовал Вадим. – У них-то масса больше! Лучше пристегнись.
Против ожиданий, крутарь повиновался приятелю без возражений, словно в прежние времена, когда тот был для него авторитетом. Может, он еще помнил, как лихо гонял Вадим на стареньком “жигульке” по проселочным дорогам, с легкостью обходя мощные иномарки и при этом тщательно избегая аварий. С некоторых пор водительские навыки, как и многие иные, дремали в теле Вадима, ожидая подходящего случая, чтобы проявиться. К тому же, наверно, у него был врожденный талант к вождению – точнее, подходящий психотип, способный удерживать в поле внимания сразу несколько объектов.
Прихватив ремнем и себя, Вадим сосредоточился, вспоминая здешние хитросплетения. Впереди их в самом деле поджидали – он чувствовал ловушку так же ясно, как блюстительские патрули. И вляпываться в нее не хотелось. Хотя страха Вадим по-прежнему не испытывал: слишком это походило на игру либо очень удачно он отстранился. А может, просто не верил в опасность, не верил, что кто-то захочет причинить ему вред – ему, никому, в общем, не желавшему и не делавшему худа. Вот погоняются они друг за другом по переулкам, пока не надоест, и разлетятся по своим делам, на прощание обменявшись довольными улыбками… Будто бы!
Некоторое время Вадим приноравливался к новой машине, заодно уворачиваясь от нескончаемых рытвин, потом, не притормаживая, круто повернул за угол и сразу наподдал газу, устремившись к следующему перекрестку.
– Куда? – встрепенулся Валет. – Застрянем!
– Кто из нас адский водитель? – осведомился Вадим. – Ты бы лучше убрал пушку – ну ее к аллаху, еще жахнет.
– Ага, щас! – огрызнулся крутарь. – Знаешь, чего с нами сотворят, если достанут? Я-то насмотрелся.
Вездеход Шершней с ускорением выскочил из-за дома, кренясь и стеная шинами на резком повороте, но джип уже сворачивал на другую улочку.
– Черта лысого они нас достанут, – проворчал Вадим не без азарта. – На одной злости далеко не уедешь.
Хорошо, что все началось внезапно, усмехнулся он. До того, как я успел себя напугать, накручивая опасности, реальные и мнимые. А теперь уже не до страхов: играть, так играть!
– Вы ведь даже не попытались отбиться, – заметил Вадим. – Почему?
– Поначалу-то пробовали, а как же! – отозвался Валет. – Но если Шершни атакуют, то просчитали все варианты, даже худшие для себя. И осечки уже не дадут, хотя бы пришлось положить половину своих – плевать им на цену!.. Однако нам-то не плевать, верно?
– Чего ж они добиваются?
– Я бы знал! Ведут себя, как боевики-первогодки, постоянно прущие на рожон, – но те хотя бы себя доказывают, а Шершни попросту злобствуют: лишь бы порешить народу больше! Дикие люди – с гор, что ли, спустились?
– “Образ врага” – да, Валек? – спросил Вадим. – И здесь то же самое: все плохое отдам соседу.
– Клянусь тебе! – вскричал Валет. – Это не крутари, а черт знает что!
– А вот сейчас поглядим.
Эти ребята, сзади, рулить умели и на реакцию, похоже, не жаловались, однако предугадывать импровизации Вадима, иногда изумлявшие его самого, им было явно не по уму. И потом, ему-то никто дорогу не заслонял, а Шершням приходилось постоянно напрягать память, чтобы успеть среагировать на внезапный маневр беглеца.
Вообще, для поддержания скорости на такой изувеченной дороге, требовалось нечто большее, чем реакция. У Вадима это было: мысле-облако. И сейчас он устремил его вперед, сколько сумел, да еще погрузил на метр под асфальт, чтобы не влететь в ловушку. Однако преследователи могли брать иным: не умением, так числом, – при том, что Вадима с Валетом, кажется, прикрывать было некому.
Выскочив на перекресток, они увидели по сторонам пару двуколесников, несущихся им наперерез с самым решительным видом. Если Шершни надеялись на таран, то явно запаздывали, и все-таки Вадим неожиданно ударил по тормозам, будто решил их подождать. Одновременно затормозили и двуколесники, скрежеща по бетону якорями, а в следующий миг из их бронированных носов выстрелились увесистые гарпуны, раскручивая за собой тросы. Рассчитано все было точно, и гарпуны наверняка ударили бы по задку джипа, вплавившись намертво, – если бы не внезапный маневр Вадима. А так двуколесники, будто нарочно, угодили друг в друга, едва не продырявив ветровые стекла, и оказались прочно сцепленными, – их идеальная слаженность сыграла на руку противнику. Почти коснувшись натянутых тросов, джип круто повернул, проскочил мимо одного из увязших Шершней и снова набрал скорость.
– Хорошенькое дело, – с опозданием возмутился Валет. – Каждый раз – новое!
– Сюрприз, да? – откликнулся Вадим. – Раньше на вас с гарпунами не охотились? Обратись с жалобой в “Greenpeace”.
– Да, но ты откуда узнал? – спохватился крутарь. – Так их обставить – любо-дорого! И сидели б мы сейчас на Шершневых якорях…
– Интуиция, мой друг. На что еще рассчитывать невеже?
Хотя Вадим и сам недоумевал: все-таки больше это походило на предвидение. Уж очень он был в себе уверен, будто на пару секунд проник в будущее. Или телепатия?
– Здрасьте вам! – оглянувшись, сказал Валет. – Еще трое. Выходит, у них целевая вылазка? Что ли, меня очень загорелось прихватить?
– Расчетливые, говоришь? Ну, тут они малость промахнулись!
Вадим всегда отличался излишней инерционностью. Действительно, завести его на драку было непросто – часто она заканчивалась раньше, чем приходил должный настрой. Но если Вадим все-таки расходился, то уже пер напролом, до упора. Так вот: сейчас его завели.
– Транспорта у них не хватит – меня загнать, – добавил Вадим, усаживаясь плотней. – Ладно, ухарики: банзай так банзай!
– Черт! – выругался и Валет. – Ну, помогай вам бог.
Помянув таким образом обоих верховных антагонистов, он развернулся в кресле и выставил из окна свой устрашающий огнестрел – причем проделал это с такой сноровкой, будто наловчился стрелять с обеих рук.
– Сиди! – прикрикнул Вадим. – Не гони волну, крутарик, – рано еще. И держись крепче: сейчас тряханет!
Он по-прежнему не желал преследователям лиха, однако оберегать их не нанимался. И если те слишком усердствовали в гонке, причем здесь Вадим? Все-таки Валета он ценил больше, не говоря о себе.
– Сейчас, сейчас, – бормотал Вадим для изготовившегося напарника. – Вот!..
Внезапным рывком Вадим вздернув машину на левую пару колес, и по узкому карнизу она пронеслась над подозрительным участком.
– Это еще зачем? – вскричал Валет, цепляясь за дверцу. – Не хватало…
– Смотри! – прервал Вадим, ткнув пальцем назад, где первый вездеход уже проваливался в намытую дождями полость, вместе со здоровенным пластом асфальта.
– Мать твою! – изумленно выдохнул Валет.
– Just do it, – сказал Вадим с удовлетворением.
Второй преследователь сгоряча решился повторить его маневр, на двух колесах огибая ямину, но равновесия не удержал и со скрежетом притерся крышей к стене, застыв в рискованном крене – между домом и провалом. Третий успел затормозить и тут же развернулся, торопясь в объезд.
Впрочем, на следующем перекрестке к джипу пристроился еще один колесник, неприятно похожий на маленький танк. Видимо, он торопился на перехват, однако запоздал. Теперь “танчок” на полной скорости гнал сзади, почти перекрыв узкую улочку. Поверх его крыши затаились сразу два тяжелых ствола, и Вадим поглядывал на них с опаской: в любой момент могут садануть – и что делать тогда?
Он попытался оторваться, однако вражеский колесник оказался проворен на удивление. А сыграть на разнице инерций тоже не удавалось: перегоны великоваты – нет бы углов побольше! Правда, и Шершни не могли догнать, как ни старались, но долго так продолжаться не могло – Вадим уже чувствовал за спиной нарастание угрюмой злобы, грозившее разразиться пальбой. И увидав сбоку подходящую арку, решительно дернул руль.
– Не пройдем же, узко! – возопил Валет и даже попытался перехватить управление.
– Брысь! – рявкнул Вадим. – Trust me, падла!
Развернувшись юзом, джип вписался в проем с изумительной точностью, скрежеща широким бампером по кирпичным стенам и с обеих сторон оставляя длинные царапины. А следом в угол арки врезался “танк”, обрушив на себя полстены. Проскочив сквозной дворик, беглецы оказались на соседней улице, совершенно пустой.
– Даешь! – только и сказал Валет.
– Подаю, – откликнулся Вадим. – По четвергам и то через раз.
Возможно, затем им не повезло, или наоборот, слишком подфартило Шершням и те оказались в нужном месте в нужное время, – во всяком случае, подгадать такую встречу было бы сложно. И с обоих концов переулка теперь ворчали два здоровенных колесника, уже слегка помятых прежними встречами, а по бокам громоздились сплошные стены – если не считать единственной подворотни, наглухо заколоченной старыми досками. А может, то был запасный выход, припасенный злодейкой-судьбой во искупление сотворенной пакости. Она будто подсмеивалась над суеверными крутарями, избегавшими пользоваться одним приемом дважды, – ведь только что беглецов выручила такая же арка! И черт с тобой, сердито сказал Вадим, мы не гордые! Чего тут оригинальничать?
Сметая доски, джип влетел в просторный двор, с визгом развернулся.
– Вадик, – взмолился Валет, – побойся бога! Знаешь, сколько он стоит?
– Тебе чего жальче: головы или монет?
– Чтоб ты знал, обычно я выбираю то и другое.
– Дай-то бог, дай бог… Дай! – неожиданно сказал он, протянув руку к огнестрелу.
– Чего ты? – всполошился Валет, но Вадим уже выхватил у него оружие и нацелил в окно.
– Кто не привязался – я не виноват, – пробормотал он, точно заклинание. И только в проеме возник покореженный вездеход, как Вадим всадил пулю в его переднюю шину – словно гвоздь вбил. С оглушительным хлопком шина лопнула, будто взорвалась, машину со скрежетом занесло поперек прохода, ударило о стену, затем медленно повалило набок. Толстенный ствол на ее крыше дернулся, нацеливаясь на джип. Поддавшись импульсу, Вадим снова вскинул обрез и второй заряд вогнал прямиком в грозное дуло, разорвав его в клочья.
Тотчас Вадим сунул огнестрел растерявшемуся крутарю и рванул джип ко второй подворотне, уходя от возможной расплаты: наверняка у Шершней еще хватало стволов.
– Ну и пукалка у тебя, – заметил он, возбужденно посмеиваясь. – Гранатами заряжаешь?
– Кое-что еще умею, как считаешь? Не забылось!
– Шел бы ко мне водилой – а, Вадя? – предложил крутарь, уже расправляя поникшие усы. – И вообще, подстраховать. Платить буду, сколько скажешь, а войдешь в курс, станешь меня подменять: я ж доверяю тебе, как никому. Вадичек, давай, ну!..
– Скотинку стричь? – усмехнулся Вадим. – Нет, Валя, это – без меня.
– Либо ты стрижешь, либо тебя. Или ты овечка, или волк.
– Или человек, – добавил Вадим. – Не пытался побыть? Конечно, другие варианты проще.
– Да ну тебя! – легко отмахнулся Валет. – Не понимаю я твоего юмора, никогда не понимал.
Запихнув огнестрел под кресло, он взялся за рацию и стал обзванивать подчиненных, с каждым звонком успокаиваясь, постепенно возвращаясь к обычному благодушию. Как выяснилось, никто из остальных не пострадал – их даже не преследовали. Скорее Шершни действительно нацеливались на Валета, желая его захватить либо прикончить. И едва в этом не преуспели.
– Вот где волки – позавидуешь! – сказал Валет. – Как нас захватили, как гоняли, а? По всем правилам, будто годами натаскивались. А какие у них килеры, знаешь? Не приведи бог пересечься. Это как судьба – не избежать. Достанет рано или поздно.
– Тогда к чему эти гонки?
– А я знаю? Может, для устрашения, а может, так они развлекаются или тренируют молодняк. Про них же ничего толком не известно – никакой утечки, ни перебежчиков, полный ноль! Подобраться к ним не смог даже Гош, у которого свои люди везде, включая блюстов. Сколько раз пытался заслать к ним человечка – хоть бы один вернулся! А моим туда и вовсе лучше не соваться.
– Что, Валек, с кадрами напряженка?
– Да не то, чтобы… Сейчас львиная доля молодняка нацелена в крутари, и уж пыхтят они по подвалам – глаза на лоб. А чего с ними вытворяет “химия” – куда там старичкам!.. Так что мордоворотов отбирать есть из кого. Но ведь даже морды воротить надо с умом, а для настоящего дела тем более нужны мозги – вот с этим у большинства туговато. И веры им…
– Короче, нужны матерые и проверенные?
– Именно.
– Предположим, я подпишусь на разовые поручения?
– Вадик, давай! – с энтузиазмом поддержал Валет. – Что захочешь!
– Почему не поиграть на совпадении интересов, верно? Тебе нужен водила, а вот я желаю прокатиться до границы…
Валентин задумался, что-то прикидывая в уме.
– Подзаработать хочешь, да? – спросил он. – Контрабанда – штука прибыльная.
– И это тоже, – согласился Вадим. – Только подгадать надо на воскресенье, максимум прихватив еще день, – сам понимаешь, служба! Мы – людишки крепостные, а скоро и вовсе заделаемся смердами.
– Воскресная загородная прогулка? – Валет вдруг рассмеялся. – Ну-ну, Вадичек, молодец…
– Конечно, если тебя не устраивает такой капризный работник…
– Почему нет? – возразил Валет. – Попробуй, Вадя, попробуй. Вдруг понравится? Знаешь же: коготок увяз – всей птичке пропасть.
– Так ты согласен?
– Я-то – за, обеими руками. Но, понимаешь, это не вполне моя сфера – я ведь больше сборщик податей. Надо согласовать, переговорить кое с кем. В общем, завтра с тобой созвонюсь… Хотя, почему завтра? – спохватился он, решив, видно,“ковать железо”. – Мне ж на сегодня назначено! Так почему не заявиться вдвоем?
– Куда?
– К Брону. Помнишь его?
– Кто это?
– Ну Бронислав, господи! Из нашей же гвардии.
– А, – сказал Вадим. – Говорят, он высоко взлетел?
Бронислав и вправду когда-то мелькал в билдерской среде, а пару раз прорывался в областные чемпионы (однажды даже потеснив на пьедестале Вадима). Затем он оставил эти забавы, увлекшись играми посерьезней, и с тех пор Вадим о нем только слышал – из третьих рук и урывками. Однако не без интереса, ибо Брон действительно был незауряден и, подобно немногим, совмещал силу со здравым острым умом. Это ли помогло ему достичь вершин крутарской иерархии или что другое, но сейчас бывший знакомец Вадима возглавлял одну из самых влиятельных городских стай.
– Ну, – подтвердил Валет почтительно. – Один из троицы великих князей, если не считать ордынского кагана. Под ним и хожу.
– Под кем?
– Да под Броном же!..
– И не обидно?
– Каждому – свой уровень, – смиренно ответил Валет. – К тому же для меня он вроде сюзерена и на мои вольности не посягает. У нас ведь нет такой плотной опеки, как, скажем, у иудеев, тем более – в Орде. Мы повязаны только клятвой, но для истинных крутарей это многого стоит.
– Ну еще бы, – проворчал Вадим. – Рыцарская честь, верные вассалы, могущественные сеньоры – завидки берут от такой экзотики!..
– Напрасно смеешься, – обиделся крутарь. – Чтоб ты знал, без этого сейчас просто не выжить – с потрохами съедят.
– То есть, по-твоему, честность наконец сделалась выгодной?
– А то!
– Но, видишь ли, потребуется еще много времени, чтобы она вошла в привычку. Иначе при первом искушении…
– Опять усложняешь? – хмыкнул Валет. – Вечно ты каркаешь!
– Ну да: “русский шаман”.
– Чего?
– Да есть такой анекдот – про русского, который уговаривал чукчу не пилить сук, на котором тот сидел. Ну и удостоился от него, когда чукча все же рухнул, – накаркал, мол.
Валет с готовностью посмеялся, давая выход пережитому стрессу, и снова сосредоточился на нелегких крутарских буднях.
– А со мной как же? – напомнил Вадим. – Может, поедем к Брону прямо сейчас? Мне ведь еще в Крепость возвращаться.
Валет посмотрел на него с сомнением:
– Дел еще – невпроворот… А, ладно! – вдруг решился он. – Тем более, за мною должок.
Против опасений, к Брону их пропустили без проблем, хотя сперва пришлось пересечь обширный предбанник, оккупированный пятеркой таких верзил, рядом с которыми Вадим почувствовал себя неуютно, и полудюжиной крутарей помельче, зато лучше вооруженных. В приемной звучала музыка – не слишком приятная, на вкус Вадима, однако не громкая. Иначе бы гарды растеряли бдительность, да и князеньке помешали в напряженных его раздумьях. Другой аппаратуры здесь не было, если не считать вполне модернового страж-пульта со многими экранами, так что охранничкам приходилось развлекать себя по старинке, играя на интерес. Использовались, правда не традиционные кости или картишки, а другие забавы – молодецкие: скажем, борьба не руках. Даже столик для этого был предусмотрен; значит, начальство не препятствовало. Впрочем имелись “забавы” и поядреней, одна из которых сейчас раскручивалась: “Эх, раззудись плечо!”
Двое громил, натянув толстокожие перчатки и шлемы, покачивались друг против друга на растопыренных ногах и сосредоточенно, призакрыв глаза, гоняли по рукам “ядра”. Как ни забавно, упражнение было нацелено скорее на фантазию, чем на силу (ау, воображенцы?): требовалось ощутить внутри себя чугунный шар, перекатывающийся от кулака к кулаку, словно с горки, и подгадать удар под пик разгона. Если атака игрока совпадала с вылетом “ядра”, а второй не успевал послать навстречу свое, то кулак одного врезался в череп другого и оба одновременно ухали, хотя с разными чувствами. При этом по комнате проносился гул, словно били в колокол, – а может, это только чудилось Вадиму, излишне впечатленному такой игрой. Он сам любил порезвиться с “ядром”, может, оттого и славился могучим ударом, – однако вести счет на собственных головах!.. Бедные парни, за что они себя так?
Впрочем, судя по заготовленным в сторонке дубинкам, это была только разминка, предварявшая урок фехтования, тоже начинавшего входить в моду. Для боевого оружия здоровяки, видимо, не созрели – в том смысле, что не умели еще упражняться с ним без членовредительства.
Еще один рослый крепыш самозабвенно лупил в углу здоровенный мешок, причем бил со всех четырех конечностей и в бешеном темпе, как заведенный, – хлестко, звучно! Видимо, здесь не любили растрачивать время попусту.
По первому впечатлению, на гостей не обратили внимания, однако уже на середине приемной Вадиму сделалось зябко от настороженных, прощупывающих взглядов – похоже, здешние гарды знали свое дело. Но почему они такие громадные, господи! – с недоумением подумал он. Гигантомания какая-то.
Впрочем, и сам вождь телохранителям не уступал. От природы Брон владел редкостной статью, даже среди билдеров выделяясь великаньим ростом и богатырским размахом плеч. Наращивать мясо на такой могучий костяк было сплошным удовольствием: в том смысле, что при должном упорстве и сноровке мускулы взбухали, как на дрожжах, – без остановок, отступлений и раздражающих травм. Он и в зал пришел готовым билдером. Даже без накачки его габариты впечатляли, и на его месте большинство вполне бы этим удовлетворились. Однако Брон во всем привык быть первым – причем не “на деревне”, а в планетарном масштабе.
Таких везунчиков в целом мире было наперечет, и при желании Брон вполне мог заделаться звездой билдинга первой величины – родись он в другое время или в другом месте. Впрочем сейчас и здесь, радушно ухмыляясь посетителям из-за компьютерного монитора, Брон тоже не казался обделенным. С тех давних пор Брон мало изменился, только мускулы стали еще массивней, будто и теперь он не прекращал упорных тренировок. А ручищи у него сделались такими, как не у всякого ноги.
Вожаки уже не стригли волосы бобриком, что защищало в обычной драке, а отпускали их до плеч, прихватывая на лбах лентами либо собирая на затылках в хвосты. А значит, не собирались подпускать врага настолько, чтобы тот смог за них ухватиться. В подтверждение наметившегося ужесточения разборок (“новая волна”!) на бедрах, поясах или за плечами вожаков, кому как нравилось, крепились внушительные секачи – у кого один, у кого два, в зависимости от умения. Это не считая метательных ножей, число которых тоже варьировалось. А дальше, судя по всему, в ход опять пойдут огнестрелы – гонка вооружений, неизбежная как прогресс. Впрочем, возможно, они уже припасены в кабинах колесников.
Доверяя Вадиму либо из деликатности, Валет не отослал его подальше, а сам Вадим не проявил должного такта и остался в совещательном круге, с интересом слушая разговор. Как ни странно, в доводах проклевывшегося князька и его доверенных старшин-советников (бояр?) уже ощущалось присутствие некоего кодекса, обязательного в серьезных делах. Обычно он складывался десятилетиями, причем в стабильной среде, где честность на протяжении поколений подкреплялась выгодой, вдалбливалась в сознания как условный рефлекс, фиксировалась в генах. Здесь это происходило много проще, словно двигалось по дорожке, проторенной купцами и бизнесменами. Либо сами крутари, как и крепостные, менялись куда быстрей, словно при направленной мутации.
Внезапно Вадим вскинул голову: вокруг что-то назревало, будто сгущалась грозовая туча. Не слишком понимая, что происходит, Вадим, однако, ощутил беспокойство. Щелчком языка он привлек внимание Валета, со значением коснулся пальцем уха. Тотчас тот вскинул руку, требуя тишины, и тут уж все услышали гул многих моторов, накатывающий с разных сторон.
– Дьявольщина! – рявкнул Валет. – По машинам – уходим, живо!
Его вожаки уже сноровисто ныряли в кабины двуколесников, захлопывая бронированные дверцы, словно танкисты перед атакой. И сразу машины срывались с места, уносясь по переулкам. Подхваченный общим порывом, Вадим впрыгнул в знакомый джип, попав, что называется, “в доскок”, то есть безошибочно вписавшись в тесный проем, и сразу растопырился между спинкой и упорами. В следующий миг колесник дрогнул под тяжестью Валета, грозно рыкнул и тоже рванулся прочь, нацеливаясь на одну из многих улочек, разбегавшихся от площади.
Секундой позже из нескольких переулков вырвалась смешанная стая могучих бронеколесников, внутри которых трудно было различить что-то, кроме массивных фигур, наводивших трепет своей неподвижностью. Сквозь тонированные стекла едва проникал не только свет, но и мысле-облако: по-прежнему Вадим ощущал только глухую ненависть, совершенно не понимая ее истоков. После унылой атмосферы Крепости от таких первозданных, чреватых неведомыми опасностями страстей становилось зябко. Пока не поздно, Вадим поспешил отстранитьсяот ситуации, представив, будто наблюдает за этим в кино. И гонятся тут вовсе не за ним, безобидным и мирным спецом, а за очередным неубиваемым героем – в меру суперменистым, в меру осторожным, испытавшим на своем веку всякое, а про панику даже не слыхавшим.
– Черт бы их забрал, – сквозь оскаленные зубы проворчал Валет, на полном ходу улепетывая по пустынному проходу. – Если прижмут опять, я ж и драться не смогу – с прошлого раза черепушка трещит! Умеешь стрелять, напарник?
– “Придется отстреливаться, – пробормотал Вадим. – Я дам вам парабеллум”.
– Чего? – удивился крутарь.
– Цитата из “Двенадцати стульев”, – улыбнувшись, пояснил Вадим. – Нет, стрелять я не стану, извини.
– Тогда садись за руль.
На ходу они ловко поменялись местами, хотя каждый весил за центнер. Сунув руку под сиденье, Валет извлек устрашающего вида огнестрел – с пистолетней рукоятью, откидным упором для плеча и толстенным коротким дулом, как у обреза. Положил пока на колени и чуть приспустил боковое стекло, озираясь прищуренными глазами. Отрывисто спросил:
– Не дрейфишь, а?
– Вроде бы нет, – ответил Вадим. – А кто это – ордынцы?
– Черта с два – это Шершни! Слыхал о таких?
– Вроде нет.
– “Вроде, вроде”! – взорвался крутарь – А у меня они вот где, – с размаху Валет хряснул себя по загривку. – Возникли недавно, черт знает откуда, и уже достали многих! Отчаянные парни, ни хрена не боятся, на компромиссы не идут. А дерутся – куда там нашим качкам! Хорошо, стрелять не любят – тем и спасаемся. – Он оглянулся: – Смотри-ка, не отстает!
Вадим покосился в зеркальце: один из затемненных четырехколесников и вправду прочно повис у них на хвосте, однако нагонять не спешил. Поверх покатой крыши, прямо над ветровым стеклом, был установлен массивный ствол, управляемый, видимо, из кабины. Но и тот в дело пока не вступал, хотя на декоративный не походил.
– Не нравится мне это, – буркнул Валет. – Будто в засаду гонят. Может, развернемся?
– А тараны твоей черепушке не противопоказаны? – полюбопытствовал Вадим. – У них-то масса больше! Лучше пристегнись.
Против ожиданий, крутарь повиновался приятелю без возражений, словно в прежние времена, когда тот был для него авторитетом. Может, он еще помнил, как лихо гонял Вадим на стареньком “жигульке” по проселочным дорогам, с легкостью обходя мощные иномарки и при этом тщательно избегая аварий. С некоторых пор водительские навыки, как и многие иные, дремали в теле Вадима, ожидая подходящего случая, чтобы проявиться. К тому же, наверно, у него был врожденный талант к вождению – точнее, подходящий психотип, способный удерживать в поле внимания сразу несколько объектов.
Прихватив ремнем и себя, Вадим сосредоточился, вспоминая здешние хитросплетения. Впереди их в самом деле поджидали – он чувствовал ловушку так же ясно, как блюстительские патрули. И вляпываться в нее не хотелось. Хотя страха Вадим по-прежнему не испытывал: слишком это походило на игру либо очень удачно он отстранился. А может, просто не верил в опасность, не верил, что кто-то захочет причинить ему вред – ему, никому, в общем, не желавшему и не делавшему худа. Вот погоняются они друг за другом по переулкам, пока не надоест, и разлетятся по своим делам, на прощание обменявшись довольными улыбками… Будто бы!
Некоторое время Вадим приноравливался к новой машине, заодно уворачиваясь от нескончаемых рытвин, потом, не притормаживая, круто повернул за угол и сразу наподдал газу, устремившись к следующему перекрестку.
– Куда? – встрепенулся Валет. – Застрянем!
– Кто из нас адский водитель? – осведомился Вадим. – Ты бы лучше убрал пушку – ну ее к аллаху, еще жахнет.
– Ага, щас! – огрызнулся крутарь. – Знаешь, чего с нами сотворят, если достанут? Я-то насмотрелся.
Вездеход Шершней с ускорением выскочил из-за дома, кренясь и стеная шинами на резком повороте, но джип уже сворачивал на другую улочку.
– Черта лысого они нас достанут, – проворчал Вадим не без азарта. – На одной злости далеко не уедешь.
Хорошо, что все началось внезапно, усмехнулся он. До того, как я успел себя напугать, накручивая опасности, реальные и мнимые. А теперь уже не до страхов: играть, так играть!
– Вы ведь даже не попытались отбиться, – заметил Вадим. – Почему?
– Поначалу-то пробовали, а как же! – отозвался Валет. – Но если Шершни атакуют, то просчитали все варианты, даже худшие для себя. И осечки уже не дадут, хотя бы пришлось положить половину своих – плевать им на цену!.. Однако нам-то не плевать, верно?
– Чего ж они добиваются?
– Я бы знал! Ведут себя, как боевики-первогодки, постоянно прущие на рожон, – но те хотя бы себя доказывают, а Шершни попросту злобствуют: лишь бы порешить народу больше! Дикие люди – с гор, что ли, спустились?
– “Образ врага” – да, Валек? – спросил Вадим. – И здесь то же самое: все плохое отдам соседу.
– Клянусь тебе! – вскричал Валет. – Это не крутари, а черт знает что!
– А вот сейчас поглядим.
Эти ребята, сзади, рулить умели и на реакцию, похоже, не жаловались, однако предугадывать импровизации Вадима, иногда изумлявшие его самого, им было явно не по уму. И потом, ему-то никто дорогу не заслонял, а Шершням приходилось постоянно напрягать память, чтобы успеть среагировать на внезапный маневр беглеца.
Вообще, для поддержания скорости на такой изувеченной дороге, требовалось нечто большее, чем реакция. У Вадима это было: мысле-облако. И сейчас он устремил его вперед, сколько сумел, да еще погрузил на метр под асфальт, чтобы не влететь в ловушку. Однако преследователи могли брать иным: не умением, так числом, – при том, что Вадима с Валетом, кажется, прикрывать было некому.
Выскочив на перекресток, они увидели по сторонам пару двуколесников, несущихся им наперерез с самым решительным видом. Если Шершни надеялись на таран, то явно запаздывали, и все-таки Вадим неожиданно ударил по тормозам, будто решил их подождать. Одновременно затормозили и двуколесники, скрежеща по бетону якорями, а в следующий миг из их бронированных носов выстрелились увесистые гарпуны, раскручивая за собой тросы. Рассчитано все было точно, и гарпуны наверняка ударили бы по задку джипа, вплавившись намертво, – если бы не внезапный маневр Вадима. А так двуколесники, будто нарочно, угодили друг в друга, едва не продырявив ветровые стекла, и оказались прочно сцепленными, – их идеальная слаженность сыграла на руку противнику. Почти коснувшись натянутых тросов, джип круто повернул, проскочил мимо одного из увязших Шершней и снова набрал скорость.
– Хорошенькое дело, – с опозданием возмутился Валет. – Каждый раз – новое!
– Сюрприз, да? – откликнулся Вадим. – Раньше на вас с гарпунами не охотились? Обратись с жалобой в “Greenpeace”.
– Да, но ты откуда узнал? – спохватился крутарь. – Так их обставить – любо-дорого! И сидели б мы сейчас на Шершневых якорях…
– Интуиция, мой друг. На что еще рассчитывать невеже?
Хотя Вадим и сам недоумевал: все-таки больше это походило на предвидение. Уж очень он был в себе уверен, будто на пару секунд проник в будущее. Или телепатия?
– Здрасьте вам! – оглянувшись, сказал Валет. – Еще трое. Выходит, у них целевая вылазка? Что ли, меня очень загорелось прихватить?
– Расчетливые, говоришь? Ну, тут они малость промахнулись!
Вадим всегда отличался излишней инерционностью. Действительно, завести его на драку было непросто – часто она заканчивалась раньше, чем приходил должный настрой. Но если Вадим все-таки расходился, то уже пер напролом, до упора. Так вот: сейчас его завели.
– Транспорта у них не хватит – меня загнать, – добавил Вадим, усаживаясь плотней. – Ладно, ухарики: банзай так банзай!
– Черт! – выругался и Валет. – Ну, помогай вам бог.
Помянув таким образом обоих верховных антагонистов, он развернулся в кресле и выставил из окна свой устрашающий огнестрел – причем проделал это с такой сноровкой, будто наловчился стрелять с обеих рук.
– Сиди! – прикрикнул Вадим. – Не гони волну, крутарик, – рано еще. И держись крепче: сейчас тряханет!
Он по-прежнему не желал преследователям лиха, однако оберегать их не нанимался. И если те слишком усердствовали в гонке, причем здесь Вадим? Все-таки Валета он ценил больше, не говоря о себе.
– Сейчас, сейчас, – бормотал Вадим для изготовившегося напарника. – Вот!..
Внезапным рывком Вадим вздернув машину на левую пару колес, и по узкому карнизу она пронеслась над подозрительным участком.
– Это еще зачем? – вскричал Валет, цепляясь за дверцу. – Не хватало…
– Смотри! – прервал Вадим, ткнув пальцем назад, где первый вездеход уже проваливался в намытую дождями полость, вместе со здоровенным пластом асфальта.
– Мать твою! – изумленно выдохнул Валет.
– Just do it, – сказал Вадим с удовлетворением.
Второй преследователь сгоряча решился повторить его маневр, на двух колесах огибая ямину, но равновесия не удержал и со скрежетом притерся крышей к стене, застыв в рискованном крене – между домом и провалом. Третий успел затормозить и тут же развернулся, торопясь в объезд.
Впрочем, на следующем перекрестке к джипу пристроился еще один колесник, неприятно похожий на маленький танк. Видимо, он торопился на перехват, однако запоздал. Теперь “танчок” на полной скорости гнал сзади, почти перекрыв узкую улочку. Поверх его крыши затаились сразу два тяжелых ствола, и Вадим поглядывал на них с опаской: в любой момент могут садануть – и что делать тогда?
Он попытался оторваться, однако вражеский колесник оказался проворен на удивление. А сыграть на разнице инерций тоже не удавалось: перегоны великоваты – нет бы углов побольше! Правда, и Шершни не могли догнать, как ни старались, но долго так продолжаться не могло – Вадим уже чувствовал за спиной нарастание угрюмой злобы, грозившее разразиться пальбой. И увидав сбоку подходящую арку, решительно дернул руль.
– Не пройдем же, узко! – возопил Валет и даже попытался перехватить управление.
– Брысь! – рявкнул Вадим. – Trust me, падла!
Развернувшись юзом, джип вписался в проем с изумительной точностью, скрежеща широким бампером по кирпичным стенам и с обеих сторон оставляя длинные царапины. А следом в угол арки врезался “танк”, обрушив на себя полстены. Проскочив сквозной дворик, беглецы оказались на соседней улице, совершенно пустой.
– Даешь! – только и сказал Валет.
– Подаю, – откликнулся Вадим. – По четвергам и то через раз.
Возможно, затем им не повезло, или наоборот, слишком подфартило Шершням и те оказались в нужном месте в нужное время, – во всяком случае, подгадать такую встречу было бы сложно. И с обоих концов переулка теперь ворчали два здоровенных колесника, уже слегка помятых прежними встречами, а по бокам громоздились сплошные стены – если не считать единственной подворотни, наглухо заколоченной старыми досками. А может, то был запасный выход, припасенный злодейкой-судьбой во искупление сотворенной пакости. Она будто подсмеивалась над суеверными крутарями, избегавшими пользоваться одним приемом дважды, – ведь только что беглецов выручила такая же арка! И черт с тобой, сердито сказал Вадим, мы не гордые! Чего тут оригинальничать?
Сметая доски, джип влетел в просторный двор, с визгом развернулся.
– Вадик, – взмолился Валет, – побойся бога! Знаешь, сколько он стоит?
– Тебе чего жальче: головы или монет?
– Чтоб ты знал, обычно я выбираю то и другое.
– Дай-то бог, дай бог… Дай! – неожиданно сказал он, протянув руку к огнестрелу.
– Чего ты? – всполошился Валет, но Вадим уже выхватил у него оружие и нацелил в окно.
– Кто не привязался – я не виноват, – пробормотал он, точно заклинание. И только в проеме возник покореженный вездеход, как Вадим всадил пулю в его переднюю шину – словно гвоздь вбил. С оглушительным хлопком шина лопнула, будто взорвалась, машину со скрежетом занесло поперек прохода, ударило о стену, затем медленно повалило набок. Толстенный ствол на ее крыше дернулся, нацеливаясь на джип. Поддавшись импульсу, Вадим снова вскинул обрез и второй заряд вогнал прямиком в грозное дуло, разорвав его в клочья.
Тотчас Вадим сунул огнестрел растерявшемуся крутарю и рванул джип ко второй подворотне, уходя от возможной расплаты: наверняка у Шершней еще хватало стволов.
– Ну и пукалка у тебя, – заметил он, возбужденно посмеиваясь. – Гранатами заряжаешь?
2. Великий князенька
– Фу, кажись, оторвались, – вытирая пот, пробормотал Валет. – Ну и баня, а? Если б не ты…– Кое-что еще умею, как считаешь? Не забылось!
– Шел бы ко мне водилой – а, Вадя? – предложил крутарь, уже расправляя поникшие усы. – И вообще, подстраховать. Платить буду, сколько скажешь, а войдешь в курс, станешь меня подменять: я ж доверяю тебе, как никому. Вадичек, давай, ну!..
– Скотинку стричь? – усмехнулся Вадим. – Нет, Валя, это – без меня.
– Либо ты стрижешь, либо тебя. Или ты овечка, или волк.
– Или человек, – добавил Вадим. – Не пытался побыть? Конечно, другие варианты проще.
– Да ну тебя! – легко отмахнулся Валет. – Не понимаю я твоего юмора, никогда не понимал.
Запихнув огнестрел под кресло, он взялся за рацию и стал обзванивать подчиненных, с каждым звонком успокаиваясь, постепенно возвращаясь к обычному благодушию. Как выяснилось, никто из остальных не пострадал – их даже не преследовали. Скорее Шершни действительно нацеливались на Валета, желая его захватить либо прикончить. И едва в этом не преуспели.
– Вот где волки – позавидуешь! – сказал Валет. – Как нас захватили, как гоняли, а? По всем правилам, будто годами натаскивались. А какие у них килеры, знаешь? Не приведи бог пересечься. Это как судьба – не избежать. Достанет рано или поздно.
– Тогда к чему эти гонки?
– А я знаю? Может, для устрашения, а может, так они развлекаются или тренируют молодняк. Про них же ничего толком не известно – никакой утечки, ни перебежчиков, полный ноль! Подобраться к ним не смог даже Гош, у которого свои люди везде, включая блюстов. Сколько раз пытался заслать к ним человечка – хоть бы один вернулся! А моим туда и вовсе лучше не соваться.
– Что, Валек, с кадрами напряженка?
– Да не то, чтобы… Сейчас львиная доля молодняка нацелена в крутари, и уж пыхтят они по подвалам – глаза на лоб. А чего с ними вытворяет “химия” – куда там старичкам!.. Так что мордоворотов отбирать есть из кого. Но ведь даже морды воротить надо с умом, а для настоящего дела тем более нужны мозги – вот с этим у большинства туговато. И веры им…
– Короче, нужны матерые и проверенные?
– Именно.
– Предположим, я подпишусь на разовые поручения?
– Вадик, давай! – с энтузиазмом поддержал Валет. – Что захочешь!
– Почему не поиграть на совпадении интересов, верно? Тебе нужен водила, а вот я желаю прокатиться до границы…
Валентин задумался, что-то прикидывая в уме.
– Подзаработать хочешь, да? – спросил он. – Контрабанда – штука прибыльная.
– И это тоже, – согласился Вадим. – Только подгадать надо на воскресенье, максимум прихватив еще день, – сам понимаешь, служба! Мы – людишки крепостные, а скоро и вовсе заделаемся смердами.
– Воскресная загородная прогулка? – Валет вдруг рассмеялся. – Ну-ну, Вадичек, молодец…
– Конечно, если тебя не устраивает такой капризный работник…
– Почему нет? – возразил Валет. – Попробуй, Вадя, попробуй. Вдруг понравится? Знаешь же: коготок увяз – всей птичке пропасть.
– Так ты согласен?
– Я-то – за, обеими руками. Но, понимаешь, это не вполне моя сфера – я ведь больше сборщик податей. Надо согласовать, переговорить кое с кем. В общем, завтра с тобой созвонюсь… Хотя, почему завтра? – спохватился он, решив, видно,“ковать железо”. – Мне ж на сегодня назначено! Так почему не заявиться вдвоем?
– Куда?
– К Брону. Помнишь его?
– Кто это?
– Ну Бронислав, господи! Из нашей же гвардии.
– А, – сказал Вадим. – Говорят, он высоко взлетел?
Бронислав и вправду когда-то мелькал в билдерской среде, а пару раз прорывался в областные чемпионы (однажды даже потеснив на пьедестале Вадима). Затем он оставил эти забавы, увлекшись играми посерьезней, и с тех пор Вадим о нем только слышал – из третьих рук и урывками. Однако не без интереса, ибо Брон действительно был незауряден и, подобно немногим, совмещал силу со здравым острым умом. Это ли помогло ему достичь вершин крутарской иерархии или что другое, но сейчас бывший знакомец Вадима возглавлял одну из самых влиятельных городских стай.
– Ну, – подтвердил Валет почтительно. – Один из троицы великих князей, если не считать ордынского кагана. Под ним и хожу.
– Под кем?
– Да под Броном же!..
– И не обидно?
– Каждому – свой уровень, – смиренно ответил Валет. – К тому же для меня он вроде сюзерена и на мои вольности не посягает. У нас ведь нет такой плотной опеки, как, скажем, у иудеев, тем более – в Орде. Мы повязаны только клятвой, но для истинных крутарей это многого стоит.
– Ну еще бы, – проворчал Вадим. – Рыцарская честь, верные вассалы, могущественные сеньоры – завидки берут от такой экзотики!..
– Напрасно смеешься, – обиделся крутарь. – Чтоб ты знал, без этого сейчас просто не выжить – с потрохами съедят.
– То есть, по-твоему, честность наконец сделалась выгодной?
– А то!
– Но, видишь ли, потребуется еще много времени, чтобы она вошла в привычку. Иначе при первом искушении…
– Опять усложняешь? – хмыкнул Валет. – Вечно ты каркаешь!
– Ну да: “русский шаман”.
– Чего?
– Да есть такой анекдот – про русского, который уговаривал чукчу не пилить сук, на котором тот сидел. Ну и удостоился от него, когда чукча все же рухнул, – накаркал, мол.
Валет с готовностью посмеялся, давая выход пережитому стрессу, и снова сосредоточился на нелегких крутарских буднях.
– А со мной как же? – напомнил Вадим. – Может, поедем к Брону прямо сейчас? Мне ведь еще в Крепость возвращаться.
Валет посмотрел на него с сомнением:
– Дел еще – невпроворот… А, ладно! – вдруг решился он. – Тем более, за мною должок.
Против опасений, к Брону их пропустили без проблем, хотя сперва пришлось пересечь обширный предбанник, оккупированный пятеркой таких верзил, рядом с которыми Вадим почувствовал себя неуютно, и полудюжиной крутарей помельче, зато лучше вооруженных. В приемной звучала музыка – не слишком приятная, на вкус Вадима, однако не громкая. Иначе бы гарды растеряли бдительность, да и князеньке помешали в напряженных его раздумьях. Другой аппаратуры здесь не было, если не считать вполне модернового страж-пульта со многими экранами, так что охранничкам приходилось развлекать себя по старинке, играя на интерес. Использовались, правда не традиционные кости или картишки, а другие забавы – молодецкие: скажем, борьба не руках. Даже столик для этого был предусмотрен; значит, начальство не препятствовало. Впрочем имелись “забавы” и поядреней, одна из которых сейчас раскручивалась: “Эх, раззудись плечо!”
Двое громил, натянув толстокожие перчатки и шлемы, покачивались друг против друга на растопыренных ногах и сосредоточенно, призакрыв глаза, гоняли по рукам “ядра”. Как ни забавно, упражнение было нацелено скорее на фантазию, чем на силу (ау, воображенцы?): требовалось ощутить внутри себя чугунный шар, перекатывающийся от кулака к кулаку, словно с горки, и подгадать удар под пик разгона. Если атака игрока совпадала с вылетом “ядра”, а второй не успевал послать навстречу свое, то кулак одного врезался в череп другого и оба одновременно ухали, хотя с разными чувствами. При этом по комнате проносился гул, словно били в колокол, – а может, это только чудилось Вадиму, излишне впечатленному такой игрой. Он сам любил порезвиться с “ядром”, может, оттого и славился могучим ударом, – однако вести счет на собственных головах!.. Бедные парни, за что они себя так?
Впрочем, судя по заготовленным в сторонке дубинкам, это была только разминка, предварявшая урок фехтования, тоже начинавшего входить в моду. Для боевого оружия здоровяки, видимо, не созрели – в том смысле, что не умели еще упражняться с ним без членовредительства.
Еще один рослый крепыш самозабвенно лупил в углу здоровенный мешок, причем бил со всех четырех конечностей и в бешеном темпе, как заведенный, – хлестко, звучно! Видимо, здесь не любили растрачивать время попусту.
По первому впечатлению, на гостей не обратили внимания, однако уже на середине приемной Вадиму сделалось зябко от настороженных, прощупывающих взглядов – похоже, здешние гарды знали свое дело. Но почему они такие громадные, господи! – с недоумением подумал он. Гигантомания какая-то.
Впрочем, и сам вождь телохранителям не уступал. От природы Брон владел редкостной статью, даже среди билдеров выделяясь великаньим ростом и богатырским размахом плеч. Наращивать мясо на такой могучий костяк было сплошным удовольствием: в том смысле, что при должном упорстве и сноровке мускулы взбухали, как на дрожжах, – без остановок, отступлений и раздражающих травм. Он и в зал пришел готовым билдером. Даже без накачки его габариты впечатляли, и на его месте большинство вполне бы этим удовлетворились. Однако Брон во всем привык быть первым – причем не “на деревне”, а в планетарном масштабе.
Таких везунчиков в целом мире было наперечет, и при желании Брон вполне мог заделаться звездой билдинга первой величины – родись он в другое время или в другом месте. Впрочем сейчас и здесь, радушно ухмыляясь посетителям из-за компьютерного монитора, Брон тоже не казался обделенным. С тех давних пор Брон мало изменился, только мускулы стали еще массивней, будто и теперь он не прекращал упорных тренировок. А ручищи у него сделались такими, как не у всякого ноги.