Страница:
– А что же сами вы, не справитесь?
– Я при тебе навроде сторожевого пса, – ответил он. – И как положено приличному псу, отдам за тебя жизнь не задумываясь. Но нужен тебе другой – не я. Довольно и того, что не стал я ломать тебя под себя, – сумел придержать своего зверя хоть в этом. А большего от меня не жди – не дано. Может, я и колдун, но тебе-то надобен волшебник!
– Ну вот, папенька, опять вас на мистику потянуло, – заметила девушка, быстро глянув на Вадима.
– Во-во – давайте теперь, клюйте меня вдвоем! – Михалыч вздохнул с притворным смирением. – Говорил же: вы быстро споетесь… А разница, доча, таки есть. Это для Гризли все чародеи на одно лицо, будто не люди вовсе, но ты-то держишь глаза открытыми – так что приглядывайся.
– А занятный чай, – вмешался Вадим. – Вкус необычный – никогда такого не пробовал.
– И не мог пробовать, – согласился хозяин. – Этих добавок прежде не произрастало на Земле. Ты что ж думаешь, оттуда только звери проникают?
– Знать бы: откуда.
– Узнаешь – поспеши с другими поделиться, пока не прибрали. Только сперва прощупай человечка досконально – не переметнулся ли? Каждого! Даже из доверенных.
– Господи, к чему такие строгости?
– А знаешь, что такое “заклятый враг”? – Колдун усмехнулся. – Это друг, на которого наложили заклятие.
– Вроде зомби, что ли?
– Вроде робота или киборга, если так тебе понятней, – нацеленного на предательство, на убийство, на что угодно!
– Тогда где-то должен быть настройщик?
– Так он и покажется – жди! Сперва разберись, где кончаются роботы. И помни: чем больше в человеке зверя, тем проще им управлять. Потому мне и опасно туда соваться – а вдруг их звери окажутся сильней моего? Не за себя страшно – за Ксюху. Кто ж ее тогда защитит?
– Не хотел бы показаться нескромным, – сказал Вадим, – однако, на всякий случай, запишите мой адрес. И рабочий телефон.
– А я того и добивался, – со смешком признался Михалыч. – Видишь, при должной сноровке и тобою можно управлять. В будущем остерегись своей жалости – на это многие купились.
– Если б вы меня попросили, просто и без затей, результат был бы тот же, – спокойно возразил Вадим. – Какое ж это управление?
– Может, и так, – не стал спорить хозяин. – Перемудрил, извини, – с колдунами это случается.
– Значит, ради дочери вы на многое способны?
– Страшно представить – на что. Как говорится, “святая отцовская любовь”! – Михалыч усмехнулся не без сарказма.
– Ну да, “что сделаю я для людей”! – поддакнул Вадим, поневоле вспомнив династию людоедов. – Только, в отличие от простодушного Данко, почти все его последователи предпочитали вырывать сердца у других – конечно, ради святой цели.
– Любить в детенке себя – это от зверя, – сказал хозяин. – Обычный семейный эгоизм. Мало кто способен возлюбить отпрыска целиком, со всеми отличиями. Даже признать это себялюбием не отваживаются – все ищут оправдания!..
– А хотите, покажу фокус? – внезапно решился Вадим. – Конечно, если вам не жаль тивишника.
Собственно, почему нет? – подумал он. Где еще найдешь такую благодарную, понимающую публику! Только колдуны смогут вполне это оценить, и уж им такое знание пойдет впрок. А может, сами чего подскажут?
– Что ли, исполняется впервые? – полюбопытствовал Михалыч. – И у тебя зуд?
– Так не жалко вам ящичек? – снова спросил Вадим. – Риск действительно имеется.
– Чего там, Гризли еще привезет – дерзай!
– Люблю, понимаете ли, эффекты, – сказал Вадим, поднимаясь. – Где он у вас?
– Тивишник? Вон там, за дверью.
Втроем они перешли в небольшую сумеречную комнату, похожую то ли на кабинет, то ли на кладовку; и возле стены Вадим увидел вполне модерновый тивишник, правда, изрядно запыленный. Наверное, Михалыч допускал сюда Оксанку не часто – иначе б и тут все сияло.
– Включить? – спросил хозяин.
– Да, пожалуйста. А затем отойдите ко входу – на всякий случай.
Вадим подождал, пока засветится экран, для пробы погрузился в прибор мысле-облаком, проверяя наличие и заряженность вставки, затем подхватил с пола двухпудовку.
– Эх, ничего себе! – буркнул Михалыч, поспешно заслоняя дочку массивным телом.
– Теперь смотрите, – призвал Вадим. – Внимательно, да?
Мощным усилием, не выпуская рукояти, он послал гирю в тивишник – со всего маха она врезалась в центр экрана и… остановилась. Приемник не шелохнулся, на стекле не проступило ни трещины, и даже звука Вадим не услышал, как не ощутил отдачи. Будто он не вложил в удар всю силу, а просто поднял чугунку до уровня экрана, осторожно его коснувшись. Либо в последний миг дернул гирю на себя, с филигранной точностью погасив инерцию.
Замечательно, подумал Вадим. И что я выяснил? Что поворот пространства в тивишнике составляет половину круга, а не четверть, как в перегородках?
– Ну, как номерок? – спросил он, осторожно опуская двухпудовку. – Годится для цирка?
– Прямо Копперфилд! – проворчал хозяин. – А я смогу повторить?
– По-вашему, дело во мне? Или в гире?
– Для надежности исключим обоих, – решил Михалыч, извлекая из угла увесистый лом – тоже эдак на пудик. Шагнув к тивишнику, он рывком вскинул железяку и со всей силой саданул острием по экрану. Эффект оказался такой же – то есть никакого. Конечно, можно еще попробовать пальнуть… скажем, из гранамета. Но как бы тогда не дошутиться до взрыва. Леший ведь знает, как тут все происходит?
– Хорошо, а в чем фокус? – спросил колдун. – Что это, вообще?
– Абсолютная непроницаемость, – ответил Вадим. – Слыхали про защитные поля? Фантасты очень их почитали, хотя изображали обычно не поля, а сферические купола из таких вот непрошибаемых пленок, вдобавок невидимых. Достаточно развернуть пространство на полоборота, и любой агрессор упрется в себя, компенсировав свой же напор. Только здесь это происходит на поверхности экрана, а создается той самой вставкой.
– Зачем – чтобы экраны не бились? Стоило огород городить!..
– Насколько я понимаю, это уже ворота, но еще закрытые, – сказал Вадим. – Вопрос в том, как их открыть. Кстати, изнутри эти пленки, видимо, проницаемы – иначе бы не пробилась картинка.
– “Ну, пошел сыпать загадками!” – ухмыльнулся Михалыч, цитируя Гризли. – Конкретно – зачем это?
– Чтобы переключить тивишники на иной вид эфира – ментальный, где любая тонкая материя передается без искажений и затухания. Похоже, модернизированный экран проецирует сигналы прямо в сознание, создавая у зрителей яркие видения, при хорошей настройке неотличимые от реальности. Однако есть существенное добавление…
– Ну?
– Зритель и сам должен быть слегка экстра и обладать мысле-облаком, способным приникнуть оболочкойк экрану. Иначе все работает не на него. А представьте, если к этому полукругу добавить еще один, – то есть довести его до полного!..
– И что будет?
– Похоже, тогда мы попадем в другое место или даже в другой мир, распахнув в нашем окно. Недаром же в сказках для превращения полагалось вращаться вокруг оси.
– То в сказках, – придержал хозяин. – И то – для превращения.
– “Что нам стоит дом построить?” – парировал Вадим. – А “сказку сделать былью”? Может, мы не первые на этом пути? Во всяком случае, сейчас тут наверняка кто-то орудует.
– И кто ж?
– Знать бы!..
Потом они со всей основательностью, даже истовостью, еще свойственной глубинке, предались чаепитию и о тивишниках больше не поминали. Вадим не уставал нахваливать варенье с печеньем. Не только затем, чтобы сделать хозяйке приятно, – от такой вкусноты и вправду веяло колдовством (а чего ждать от лесной ведьмы?).
Поговорили о ее художествах, благо почти все были на виду, и Вадим посетовал, что времена нынче неблагоприятные для самородков и даже самую завалящую выставку вряд ли удастся организовать. Крутарям такое без интереса, за малым исключением, а в Крепости и вовсе не продохнуть, под бдящим-то оком Студии. Но в общем это не главное, лишь бы самой доставляло радость. А признание – что ж… Не вечно же длиться сумеркам, куда-нибудь да повернет. И тогда либо всем наступят “кранты”, по выражению крутарей, либо воздух наконец посвежеет и между творцами и ценителями не останется пыльной чиновничьей прослойки. И станет ясно наконец, кто и чего в действительности стоит.
К слову Вадим упомянул о своей способности наделять ловкостью и навыками посредством простого “наложения дланей”, и Михалыч немедленно заинтересовался – для дочки, разумеется, не для себя. По его настоянию Вадим провел с Оксаной сеанс, и с нею это получилось намного проще, чем с Юлей. Может, потому, что девушка уже была готовой ведьмой, вдобавок потомственной. Михалыч внимательно следил за переливанием “мертвой воды” – не столько из недоверия, сколько для запоминания процесса. Наверно, ему тоже было чем делиться, хотя вряд ли его кладезь мог сравниться с Вадимовым: того в свое время загрузили стольким!
Затем пробудился Гризли, сквозь сон расслышав хруст печенья, и с энтузиазмом ломанулся к столу, не обращая внимания на неприязненное ворчание овчарок, тотчас ухваченных Вадимом за лохматые загривки. Рассевшись, здоровяк с разгона принялся за угощение, без церемоний подливая себе в свободную чашку, загодя прихваченную Оксаной, и благодушно над ней подтрунивая – впрочем с оглядкой на посуровевшего Михалыча. Неторопливо и благостно день накатывался к вечеру, за окнами уже смеркалось.
Внезапно заворчали, тревожно озираясь, собаки, и внутри себя Вадим ощутил беспокойство. Очень захотелось куда-нибудь спрятаться, хотя бы зарыться головой в подушки. Снаружи резко потемнело, будто вокруг сгустился туман, а весь блокгауз словно накрыло грозовой тучей, под завязку насыщенной электричеством. Однако атмосферные явления были тут ни при чем.
– Такое впечатление, – медленно произнес хозяин, – будто кто бродит окрест. Не чуешь?
Повернувшись, Вадим глянул в его темнеющие глаза, затем молча ударил в волосатый подбородок, опрокинув на пол, – неожиданно для себя, не говоря о других. Так же внимательно посмотрел на Гризли.
– Эй-ей, ты чего? – отстранился тот, опасливо ухмыляясь. И Оксанка глядела на Вадима с испугом. Он сам не очень понял, зачем оглушил колдуна: наверно, счел того уязвимым звеном, а по таким обычно приходится первый удар. Но если ошибся… Что ж, “потом мне будет плохо, но это уж потом”. Хотя мне уже тошно! Господи, кто это?
– “Кто-то бродит окрест”, – повторил Вадим. – Держись, богатырь, сейчас навалится!
И по напрягшемуся лицу напарника, по вздувшимся его мышцам понял: началось. Звери сцепились, теперь уж – кто кого. Впрочем, сил у Гризли невпроворот, как и гордости. Спровоцировать на стычку его еще можно, но подавить?
– Зовет кто? – быстро спросил Вадим. – А ты “не слухай”.
Легко советовать другим. А ну как самого позовут!.. Он прикинул по карте: пожалуй, не так и далеко от поселка. Вполне может оказаться тем самым шептуном – даже если предположить, что он не мигрирует по всей губернии, а прикреплен к собственным угодьям.
– Дом хорошо защищен? – спросил Вадим у Оксаны.
– Что вы, конечно! – убежденно ответила она. – “Торпедами” не пробить.
– А как насчет людей? Сможет кто-то пробраться?
– Без взрывчатки и гранаметов? Разве что дети – никто иной в бойницы не протиснется.
Если не считать “спрута”, подумал Вадим. Но это явно не он. Или же высадились с вертушки? Но тогда мы бы услышали гул. Как надоели эти звери!
– Кто знает, может, в детях главная угроза? – пробормотал Вадим и огляделся, мурлыча под нос: “Частица черта в нас заключена…” На полу уже ворочался, приходя в себя, Михалыч. Поднявшись, вопросительно посмотрел на обидчика.
– У вас есть латы? – спросил тот.
– Зачем еще?
– Оденьте, – настойчиво сказал Вадим. – В первую голову шлем помассивней. И прихватите мечи, если имеются. У меня предчувствие.
– Что это было, черт! – проворчал колдун, щупая виски. – У меня будто все члены отнялись – еще до твоего ляга.
– Именно, что “отнялись”, – подтвердил Вадим. – Кто-то пытался перехватить управление скелетными мышцами. Представляете мощь?
– Большой Зверь, – уверенно определил Михалыч. – Почти что бог по нашим меркам – с ангелами и видениями, как положено. Или же дьявол. Мне говорили про него пацаны.
– Мне тоже. И, похоже, сейчас нас проверят на прочность. Следите за собой, ладно? – попросил Вадим. – Больше не позволяйте застать врасплох.
Мысле-тучаЗверя заполняла все вокруг, объемом и плотностью намного превосходя его облако. Вадим даже не мог обнаружить ее края, сколько не вытягивал мысленные щупальца. Пришелец будто принес с собой другой мир, чужой и враждебный, живущий по собственным законам, и обитали там странные существа, подвластные Зверю во всем. А те окружали людей все плотней, подбираясь с разных сторон. Позволительно наречь существ Слугами? Или это… Мстители?
– Они уже внутри стен, кто бы это ни был, – сообщил Вадим. – Ау, Гризли, ты живой?
Тряхнув головой, гигант свирепо хмыкнул и распрямился, хватаясь за рукояти огнестрелов.
– Это было круто, – признал он, раздувая ноздри, – однако враг не прошел. Чего ему надо?
– По-моему, одного из нас, – ответил Вадим. – А через месячишко наведается за следующим.
– Ему здесь кормушка? Не напасешься!
– Иссякнет эта – пойдет к другой. Видимо, так и опустело большинство хуторов.
– Он что, за коллективизацию?
Неожиданно потух свет – похоже, во всем доме сразу. Где-то внизу хлопнуло несколько дверей, будто капканы сработали. Вадим сейчас же проверил рацию и не услышал в ней даже треска. Осада начиналась по всем правилам и очень, очень основательно.
– Наверняка и страж-система накрылась, – заметил Гризли, как будто даже с удовольствием. – Держись, братва, Хозяин пришел! – И, хохотнув, добавил по теме: – “Тише мыши – кот на крыше!”
Наверху и вправду что-то шуршало.
– Много тут автоматических дверей? – спросил Вадим.
– Здесь-то почти нет, – ответил Михалыч. – А вот на складе…
– Учтите: двери могут сработать в любой момент, – не подставляйтесь!
Ничего не пропустил? – спросил он себя. Что еще тут завязано на электронику? Или Зверь сможет любой кусок железа намагнитить… И чего начнется тогда?
– Прямо как в фильмах про полтергейст, – вставил эрудированный Гризли, чего только не пересмотревший. – Хотя бы предметами не кидается?
– Вряд ли – иначе обошелся бы без “ангелов”. Но дистанционник у него что надо, к тому же универсальный.
Поднявшись с пола, Михалыч распахнул в стене потайной шкаф, достал пару короткоствольных пузатеньких автоматов и один сразу передал Оксане, вместе с немалым запасом обойм, плотно уложенных в сумку. (Действительно: от громоздких убойников в помещениях мало толку.) Затем извлек два комплекта доспехов – попроще, чем у гостей, но вполне добротных, к тому же исполненных по фигурам. Без стеснения сбросив одежду, хозяева принялись облачаться наново.
– Вообще, можно же слинять! – напомнил Вадим. – Внизу дожидается бэтр. Загрузимся сами, прихватим собак…
“Вопрос: заведутся ли моторы? – добавил он про себя. – Скорее нет. И если заведутся, куда повезут?”
– А прочее оставим Зверю? – осклабясь, спросил Михалыч. – Я ведь по натуре куркуль и раскулачивания не потерплю. Мало нам собственных дармоедов, колхозничков с коммунарами!..
– Зачем Зверю ваше барахло? Он приходит за плотью.
– Хорошо, не за душами!
– Кто хочет, пусть сваливает, – рявкнул Гризли. – А вот я желаю с ним разобраться. Имел я этих “богов”!..
Верзила наконец дождался потасовки, и уж теперь его не сдерживал долг. Праздник души – воистину!
– И я, – поддержал Михалыч. – У меня к Зверю большой счет, а колдуны – люди мстительные.
– Оксана?
– Но если мы отпустим его, – смущаясь, спросила девушка, – он направится за другими, правильно? И кто приструнит его там?
– А мы пока его и не держим, – заметил Вадим и вздохнул: – Однако из трех доводов этот самый убойный. Присоединяюсь.
С пристрастием он оглядел пеструю компанию, осажденную Большим Зверем, и удивился, насколько быстро та менялась. Не сумев никого подчинить, Зверь словно выворачивал людей наизнанку, и наружу рвалось сокровенное, темное, хищное. Особенно это коснулось Михалыча. Колдун и впрямь напоминал теперь громадного волка, признанного своими псинами за вожака, и сию троицу запугать будет непросто. Что до Гризли, то в с его мышц будто сняли последние путы, а при случае он вполне мог обратиться в берсерка, опасного не только врагам. Оборотень да берсерк – хороши союзнички!..
– У меня ощущение, будто Зверь уже поглотил нас, – сказал Вадим. – Будто все мы – внутри него. Не замечаете, как растет раздражение?
– Чего ты хотел? – хрипло откликнулся Михалыч. – Он позвал – наши звери откликнулись. Уж им найдется, за что драться. Думаешь, отчего кулаки хватались за топоры да обрезы?.. Ладно, лишь бы не друг с другом! – Он прикрыл глаза, будто прислушиваясь, и добавил: – Тебе доверяю, Вад. Что бы ни случилось: с барахлом ли, с домом, со мной, – Оксанку выведи. Спаси дочь, божий человек!.. А теперь пора разделиться, – заключил деловито. – Удачной всем охоты!
Отрывисто свистнув собакам, колдун вместе с ними исчез за дверью, бесшумный и нацеленный. Кажется, он ощущал чужаков так же, как Вадим, а в темноте видел не хуже волков. Еще один подарок от Зверя?
– Гризли, не мельтеши! – притормозил Вадим вскочившего было напарника. – Врага хватит на всех – самим бы не передраться.
– В чем дело, Лось? – в нетерпении рявкнул тот. – По-моему, теряем время!
– Лишь бы не жизни. Если я встану между тобой и Зверем, кому ты заедешь первому? Вот то-то! Не гони волну, Гризли, – сейчас главное: выжить. Понял ты? Выжить, а не победить. Подумай о девочке, если на меня плевать… Кстати, ты обязан мне жизнью, – вдруг вспомнил Вадим.
– И что? – озадаченно спросил богатырь. – Потребуешь расчета прямо сейчас? Застрелиться мне, что ли?
– Спасешь мою, считай: свободен. А для этого придется сыграть по моим правилам.
– Что еще за правила, Лось? Не могу ж я на каждый шаг испрашивать дозволения!..
– Существует такая вещь: триумвират, – сообщил Вадим. – Триединство, триада… Конечно, из области чудес, однако здесь, рядом со Зверем, это должно сработать. Я уже влезал в ваши души, если помните, и поневоле зацепился. Теперь нам придется срастись сознаниями, объединив нашу силу, – пока не одолеем Зверя… либо не проиграем. Организм, составленный из троих, намного сильнее трех одиночек – поверьте моему опыту.
– Чего ты несешь, Лось? Вот уж полный бред!
– Trust me, толстый. Я уже играл в эти игры, и там тоже участвовали красотка-ведьма и громила покруче тебя. И наломали мы таких дров!..
– Решил скопировать божью троицу? – съязвил Гризли. – Отца, сына и святого духа? Ну, дух – это, конечно, Оксанка, больше некому. А остальное как делить будем?
– Я готова, – вмешалась Оксана, шагнув к Вадиму вплотную. – Что надо делать?
– Стыдись, крутарь! – улыбнулся он. – Уже и девушки решительнее тебя. Ну что, Гризли, слабо довериться?
– Еше бы ей не доверять! – хмыкнул тот, настороженно оглядываясь на дверь. – Она на тебя сразу глаз положила – я же не слепой… Так чего от нас требуется?
– Просто сомкнемся в кольцо и возложим длани друг на друга, и возлюбим брат брата, аки господа милостивого, и вознесем молитву всевышнему…
– Ладно трепаться-то! – буркнул здоровяк, становясь в круг. – Растолкуй внятно.
Огромные его ладони легли на затылки товарищей, а их руки переплелись с его. Кольцо замкнулось.
– Закрой глаза и думай о нас, – велел Вадим. – По возможности, без раздражения. Сможешь представить нас ближними родичами? “Гуляй, Вася!”
– Ну, поехали, – вздохнул Гризли. – Не было забот – родственнички объявились!
В самом деле, привнесенная Зверем среда словно умножила способность Вадима погружаться в чужие сознания, вдобавок расположенные к нему, приближенные общими событиями или интересами, – и весь процесс занял секунды. На время трое сделались частями целого, и поднять руку на партнера по триумвирату значило покуситься на себя. Чувствовали они друг друга явственно, даже могли предупреждать об опасности беззвучным криком, но для обмена мыслями эти каналы не годились. Разве только произносить слова вслух – в надежде, что остальные смогут услышать через твои же уши.
– Все, толстый, – сказал Вадим, – теперь ты на привязи. Авось не сорвешься.
– “По улицам слона водили”, – мрачно откликнулся крутарь. – Мы еще не профукали оборону – с твоими фокусами?
– А тебе лишь бы среагировать побыстрей? Минута-другая погоды не делает, к тому же можно дождаться гостей тут.
– Двинулись, двинулись! – в нетерпении позвал Гризли. – Хуже нет – ждать, весь запал пройдет. Куда только, а?
Мысленно Вадим огляделся, выискивая Слуг. Оказалось это не просто, ибо мысле-облакона них едва реагировало. Предположительно, Слуг было не менее полдюжины, и перемещались они по блокгаузу парами. Одну пару как раз взяла в оборот свора Михалыча – или наоборот, Слуги принялись за колдуна и его псов. Во всяком случае, в эти разборки лучше бы не влезать, как ни хотелось. Тем более, другая пара уже заходила Михалычу в тыл, и вот ее стоило тормознуть. Третья пока шуровала в отдалении, непонятно что выискивая.
– Все, теперь молча! – предупредил Вадим и на рысях сунулся в дверь, уже предвкушая за ней коридор, а следом – лестницу, ведущую в просторный подвал со многими камерами и коридорами. Даже не подвал – склад, подземное хранилище! Чего здесь готовили, интересно, – убежище? Крутари ведь ничего не делают просто так.
Вообще, в такой густой мысле-средеориентироваться было намного легче. Ощущались даже перепады в плотности вещества, выстраивая в сознании Вадима трехмерную планировку. А это хорошо уже тем, что позволяло обойтись без проводника, придержав Оксанку за спиной. Впрочем, девушка вела себя на удивление спокойно и даже об отце особенно не беспокоилась, как будто верила в его силу, – чего нельзя сказать про Вадима. Эти Слуги наверняка опасны – судя по тому, как легко проникли они в блокгауз. Ну, через подвалы еще можно понять: может, они просачиваются по трубам не хуже крыс. Но как третья парочка оказалась на крыше – летают они, что ли? Хотя ангелам положено летать. Тогда при чем тут канализация? Или это смешанная компания, с чертями вместе? Если уж падший ангел так легко обернулся сатаной, стало быть не так они и различны – сработаются при нужде. Ладно, сейчас увидим.
В подвале, конечно же, оказалось еще темнее, только мягко флюоресцировали аварийные лампы, которых вряд ли хватит надолго. Первым выскочив в коридор, Вадим повернул Слугам навстречу и уже без спешки зашагал по центру, напряженно вглядываясь в дальний конец, где им пора было возникнуть. А ну как это вправду Мстители? Во радости-то!..
– Черт, ну и темень! – проворчал сзади Гризли, гулко ступая. – Интересно, ночные “гляделки” тоже сейчас не в прок?
Различив впереди движение, Вадим остановился, вскидывая руку. Вдоль самой стены шустро семенили, по-пингвиньи переваливаясь с ноги на ногу, два странных существа высотой около метра. На чудовищных Мстителей, судя по виденным следам, они явно не тянули.
– Что еще за карапузы? – в недоумении спросил Гризли. Разочарованно он выпустил рукоять огнестрела, за которую было схватился. – Ну, блин!..
– Кто это? – шепнула Оксана. – Гномики, да?
Вадим покачал головой. Действительно, создания походили на человечков с коротенькими конечностями либо на детишек лет шести-семи, хотя двигались странно. На обоих были напялены обычные лохмотья глухоманцев, какие Вадим видел вчера на Алехе с приятелями, а значит, сходство не было случайным. И все-таки коротышки были совершенно безмозглы, если не считать простейших рефлексов, – еще хуже пиявок. Где же их кукловод?
– Это даже не “кто”, – сказал Вадим. – “Кто” остался снаружи. Это части его тела, как руки или ноги, только автономней. Вроде биоустройств с дистанционным управлением.
– Как понимаю, – вкрадчиво заметил Гризли, – ты не прочь испытать на них пули? Подумаешь, нога! Не голова ведь.
Часом раньше он не стал бы тратить время на такие вопросы, однако сейчас Вадим сделался для триумвирата “ходячей совестью”. (Не столько почет, сколько тягостная обязанность: кому-то ж надо?) В данном случае запрет не поступил, к тому же опыт мог оказаться полезным.
– Валяй, – предложил Вадим без охоты, – испытывай!
Навскидку крутарь послал в Слугу пулю. И тут случилось странное. Для большинства чужаки просто исчезли бы, словно атакованная скорпена, однако Вадим углядел, как в несколько немыслимых скачков, взлетая точно на пружинах, они мгновенно отступили за угол. И через него это увидели остальные. Настороженно мужчины приблизились, оставив девушку позади, на безопасном удалении.
– Я попал! – клялся Гризли. – Не мог не попасть!
– А где кровь? – спросил Вадим. – Или что у них вместо?
– Откуда мне знать? В следующий раз запульну гранатой.
– Хочешь подорвать все к чертям?
С беспокойством Вадим ощущал Слуг совсем близко, за углом, – они даже не стали убегать дальше. Стало быть, выстрел их не напугал. Да и чего им бояться – с такой реакцией?
– Я при тебе навроде сторожевого пса, – ответил он. – И как положено приличному псу, отдам за тебя жизнь не задумываясь. Но нужен тебе другой – не я. Довольно и того, что не стал я ломать тебя под себя, – сумел придержать своего зверя хоть в этом. А большего от меня не жди – не дано. Может, я и колдун, но тебе-то надобен волшебник!
– Ну вот, папенька, опять вас на мистику потянуло, – заметила девушка, быстро глянув на Вадима.
– Во-во – давайте теперь, клюйте меня вдвоем! – Михалыч вздохнул с притворным смирением. – Говорил же: вы быстро споетесь… А разница, доча, таки есть. Это для Гризли все чародеи на одно лицо, будто не люди вовсе, но ты-то держишь глаза открытыми – так что приглядывайся.
– А занятный чай, – вмешался Вадим. – Вкус необычный – никогда такого не пробовал.
– И не мог пробовать, – согласился хозяин. – Этих добавок прежде не произрастало на Земле. Ты что ж думаешь, оттуда только звери проникают?
– Знать бы: откуда.
– Узнаешь – поспеши с другими поделиться, пока не прибрали. Только сперва прощупай человечка досконально – не переметнулся ли? Каждого! Даже из доверенных.
– Господи, к чему такие строгости?
– А знаешь, что такое “заклятый враг”? – Колдун усмехнулся. – Это друг, на которого наложили заклятие.
– Вроде зомби, что ли?
– Вроде робота или киборга, если так тебе понятней, – нацеленного на предательство, на убийство, на что угодно!
– Тогда где-то должен быть настройщик?
– Так он и покажется – жди! Сперва разберись, где кончаются роботы. И помни: чем больше в человеке зверя, тем проще им управлять. Потому мне и опасно туда соваться – а вдруг их звери окажутся сильней моего? Не за себя страшно – за Ксюху. Кто ж ее тогда защитит?
– Не хотел бы показаться нескромным, – сказал Вадим, – однако, на всякий случай, запишите мой адрес. И рабочий телефон.
– А я того и добивался, – со смешком признался Михалыч. – Видишь, при должной сноровке и тобою можно управлять. В будущем остерегись своей жалости – на это многие купились.
– Если б вы меня попросили, просто и без затей, результат был бы тот же, – спокойно возразил Вадим. – Какое ж это управление?
– Может, и так, – не стал спорить хозяин. – Перемудрил, извини, – с колдунами это случается.
– Значит, ради дочери вы на многое способны?
– Страшно представить – на что. Как говорится, “святая отцовская любовь”! – Михалыч усмехнулся не без сарказма.
– Ну да, “что сделаю я для людей”! – поддакнул Вадим, поневоле вспомнив династию людоедов. – Только, в отличие от простодушного Данко, почти все его последователи предпочитали вырывать сердца у других – конечно, ради святой цели.
– Любить в детенке себя – это от зверя, – сказал хозяин. – Обычный семейный эгоизм. Мало кто способен возлюбить отпрыска целиком, со всеми отличиями. Даже признать это себялюбием не отваживаются – все ищут оправдания!..
– А хотите, покажу фокус? – внезапно решился Вадим. – Конечно, если вам не жаль тивишника.
Собственно, почему нет? – подумал он. Где еще найдешь такую благодарную, понимающую публику! Только колдуны смогут вполне это оценить, и уж им такое знание пойдет впрок. А может, сами чего подскажут?
– Что ли, исполняется впервые? – полюбопытствовал Михалыч. – И у тебя зуд?
– Так не жалко вам ящичек? – снова спросил Вадим. – Риск действительно имеется.
– Чего там, Гризли еще привезет – дерзай!
– Люблю, понимаете ли, эффекты, – сказал Вадим, поднимаясь. – Где он у вас?
– Тивишник? Вон там, за дверью.
Втроем они перешли в небольшую сумеречную комнату, похожую то ли на кабинет, то ли на кладовку; и возле стены Вадим увидел вполне модерновый тивишник, правда, изрядно запыленный. Наверное, Михалыч допускал сюда Оксанку не часто – иначе б и тут все сияло.
– Включить? – спросил хозяин.
– Да, пожалуйста. А затем отойдите ко входу – на всякий случай.
Вадим подождал, пока засветится экран, для пробы погрузился в прибор мысле-облаком, проверяя наличие и заряженность вставки, затем подхватил с пола двухпудовку.
– Эх, ничего себе! – буркнул Михалыч, поспешно заслоняя дочку массивным телом.
– Теперь смотрите, – призвал Вадим. – Внимательно, да?
Мощным усилием, не выпуская рукояти, он послал гирю в тивишник – со всего маха она врезалась в центр экрана и… остановилась. Приемник не шелохнулся, на стекле не проступило ни трещины, и даже звука Вадим не услышал, как не ощутил отдачи. Будто он не вложил в удар всю силу, а просто поднял чугунку до уровня экрана, осторожно его коснувшись. Либо в последний миг дернул гирю на себя, с филигранной точностью погасив инерцию.
Замечательно, подумал Вадим. И что я выяснил? Что поворот пространства в тивишнике составляет половину круга, а не четверть, как в перегородках?
– Ну, как номерок? – спросил он, осторожно опуская двухпудовку. – Годится для цирка?
– Прямо Копперфилд! – проворчал хозяин. – А я смогу повторить?
– По-вашему, дело во мне? Или в гире?
– Для надежности исключим обоих, – решил Михалыч, извлекая из угла увесистый лом – тоже эдак на пудик. Шагнув к тивишнику, он рывком вскинул железяку и со всей силой саданул острием по экрану. Эффект оказался такой же – то есть никакого. Конечно, можно еще попробовать пальнуть… скажем, из гранамета. Но как бы тогда не дошутиться до взрыва. Леший ведь знает, как тут все происходит?
– Хорошо, а в чем фокус? – спросил колдун. – Что это, вообще?
– Абсолютная непроницаемость, – ответил Вадим. – Слыхали про защитные поля? Фантасты очень их почитали, хотя изображали обычно не поля, а сферические купола из таких вот непрошибаемых пленок, вдобавок невидимых. Достаточно развернуть пространство на полоборота, и любой агрессор упрется в себя, компенсировав свой же напор. Только здесь это происходит на поверхности экрана, а создается той самой вставкой.
– Зачем – чтобы экраны не бились? Стоило огород городить!..
– Насколько я понимаю, это уже ворота, но еще закрытые, – сказал Вадим. – Вопрос в том, как их открыть. Кстати, изнутри эти пленки, видимо, проницаемы – иначе бы не пробилась картинка.
– “Ну, пошел сыпать загадками!” – ухмыльнулся Михалыч, цитируя Гризли. – Конкретно – зачем это?
– Чтобы переключить тивишники на иной вид эфира – ментальный, где любая тонкая материя передается без искажений и затухания. Похоже, модернизированный экран проецирует сигналы прямо в сознание, создавая у зрителей яркие видения, при хорошей настройке неотличимые от реальности. Однако есть существенное добавление…
– Ну?
– Зритель и сам должен быть слегка экстра и обладать мысле-облаком, способным приникнуть оболочкойк экрану. Иначе все работает не на него. А представьте, если к этому полукругу добавить еще один, – то есть довести его до полного!..
– И что будет?
– Похоже, тогда мы попадем в другое место или даже в другой мир, распахнув в нашем окно. Недаром же в сказках для превращения полагалось вращаться вокруг оси.
– То в сказках, – придержал хозяин. – И то – для превращения.
– “Что нам стоит дом построить?” – парировал Вадим. – А “сказку сделать былью”? Может, мы не первые на этом пути? Во всяком случае, сейчас тут наверняка кто-то орудует.
– И кто ж?
– Знать бы!..
Потом они со всей основательностью, даже истовостью, еще свойственной глубинке, предались чаепитию и о тивишниках больше не поминали. Вадим не уставал нахваливать варенье с печеньем. Не только затем, чтобы сделать хозяйке приятно, – от такой вкусноты и вправду веяло колдовством (а чего ждать от лесной ведьмы?).
Поговорили о ее художествах, благо почти все были на виду, и Вадим посетовал, что времена нынче неблагоприятные для самородков и даже самую завалящую выставку вряд ли удастся организовать. Крутарям такое без интереса, за малым исключением, а в Крепости и вовсе не продохнуть, под бдящим-то оком Студии. Но в общем это не главное, лишь бы самой доставляло радость. А признание – что ж… Не вечно же длиться сумеркам, куда-нибудь да повернет. И тогда либо всем наступят “кранты”, по выражению крутарей, либо воздух наконец посвежеет и между творцами и ценителями не останется пыльной чиновничьей прослойки. И станет ясно наконец, кто и чего в действительности стоит.
К слову Вадим упомянул о своей способности наделять ловкостью и навыками посредством простого “наложения дланей”, и Михалыч немедленно заинтересовался – для дочки, разумеется, не для себя. По его настоянию Вадим провел с Оксаной сеанс, и с нею это получилось намного проще, чем с Юлей. Может, потому, что девушка уже была готовой ведьмой, вдобавок потомственной. Михалыч внимательно следил за переливанием “мертвой воды” – не столько из недоверия, сколько для запоминания процесса. Наверно, ему тоже было чем делиться, хотя вряд ли его кладезь мог сравниться с Вадимовым: того в свое время загрузили стольким!
Затем пробудился Гризли, сквозь сон расслышав хруст печенья, и с энтузиазмом ломанулся к столу, не обращая внимания на неприязненное ворчание овчарок, тотчас ухваченных Вадимом за лохматые загривки. Рассевшись, здоровяк с разгона принялся за угощение, без церемоний подливая себе в свободную чашку, загодя прихваченную Оксаной, и благодушно над ней подтрунивая – впрочем с оглядкой на посуровевшего Михалыча. Неторопливо и благостно день накатывался к вечеру, за окнами уже смеркалось.
Внезапно заворчали, тревожно озираясь, собаки, и внутри себя Вадим ощутил беспокойство. Очень захотелось куда-нибудь спрятаться, хотя бы зарыться головой в подушки. Снаружи резко потемнело, будто вокруг сгустился туман, а весь блокгауз словно накрыло грозовой тучей, под завязку насыщенной электричеством. Однако атмосферные явления были тут ни при чем.
– Такое впечатление, – медленно произнес хозяин, – будто кто бродит окрест. Не чуешь?
Повернувшись, Вадим глянул в его темнеющие глаза, затем молча ударил в волосатый подбородок, опрокинув на пол, – неожиданно для себя, не говоря о других. Так же внимательно посмотрел на Гризли.
– Эй-ей, ты чего? – отстранился тот, опасливо ухмыляясь. И Оксанка глядела на Вадима с испугом. Он сам не очень понял, зачем оглушил колдуна: наверно, счел того уязвимым звеном, а по таким обычно приходится первый удар. Но если ошибся… Что ж, “потом мне будет плохо, но это уж потом”. Хотя мне уже тошно! Господи, кто это?
– “Кто-то бродит окрест”, – повторил Вадим. – Держись, богатырь, сейчас навалится!
И по напрягшемуся лицу напарника, по вздувшимся его мышцам понял: началось. Звери сцепились, теперь уж – кто кого. Впрочем, сил у Гризли невпроворот, как и гордости. Спровоцировать на стычку его еще можно, но подавить?
– Зовет кто? – быстро спросил Вадим. – А ты “не слухай”.
Легко советовать другим. А ну как самого позовут!.. Он прикинул по карте: пожалуй, не так и далеко от поселка. Вполне может оказаться тем самым шептуном – даже если предположить, что он не мигрирует по всей губернии, а прикреплен к собственным угодьям.
– Дом хорошо защищен? – спросил Вадим у Оксаны.
– Что вы, конечно! – убежденно ответила она. – “Торпедами” не пробить.
– А как насчет людей? Сможет кто-то пробраться?
– Без взрывчатки и гранаметов? Разве что дети – никто иной в бойницы не протиснется.
Если не считать “спрута”, подумал Вадим. Но это явно не он. Или же высадились с вертушки? Но тогда мы бы услышали гул. Как надоели эти звери!
– Кто знает, может, в детях главная угроза? – пробормотал Вадим и огляделся, мурлыча под нос: “Частица черта в нас заключена…” На полу уже ворочался, приходя в себя, Михалыч. Поднявшись, вопросительно посмотрел на обидчика.
– У вас есть латы? – спросил тот.
– Зачем еще?
– Оденьте, – настойчиво сказал Вадим. – В первую голову шлем помассивней. И прихватите мечи, если имеются. У меня предчувствие.
– Что это было, черт! – проворчал колдун, щупая виски. – У меня будто все члены отнялись – еще до твоего ляга.
– Именно, что “отнялись”, – подтвердил Вадим. – Кто-то пытался перехватить управление скелетными мышцами. Представляете мощь?
– Большой Зверь, – уверенно определил Михалыч. – Почти что бог по нашим меркам – с ангелами и видениями, как положено. Или же дьявол. Мне говорили про него пацаны.
– Мне тоже. И, похоже, сейчас нас проверят на прочность. Следите за собой, ладно? – попросил Вадим. – Больше не позволяйте застать врасплох.
Мысле-тучаЗверя заполняла все вокруг, объемом и плотностью намного превосходя его облако. Вадим даже не мог обнаружить ее края, сколько не вытягивал мысленные щупальца. Пришелец будто принес с собой другой мир, чужой и враждебный, живущий по собственным законам, и обитали там странные существа, подвластные Зверю во всем. А те окружали людей все плотней, подбираясь с разных сторон. Позволительно наречь существ Слугами? Или это… Мстители?
– Они уже внутри стен, кто бы это ни был, – сообщил Вадим. – Ау, Гризли, ты живой?
Тряхнув головой, гигант свирепо хмыкнул и распрямился, хватаясь за рукояти огнестрелов.
– Это было круто, – признал он, раздувая ноздри, – однако враг не прошел. Чего ему надо?
– По-моему, одного из нас, – ответил Вадим. – А через месячишко наведается за следующим.
– Ему здесь кормушка? Не напасешься!
– Иссякнет эта – пойдет к другой. Видимо, так и опустело большинство хуторов.
– Он что, за коллективизацию?
Неожиданно потух свет – похоже, во всем доме сразу. Где-то внизу хлопнуло несколько дверей, будто капканы сработали. Вадим сейчас же проверил рацию и не услышал в ней даже треска. Осада начиналась по всем правилам и очень, очень основательно.
– Наверняка и страж-система накрылась, – заметил Гризли, как будто даже с удовольствием. – Держись, братва, Хозяин пришел! – И, хохотнув, добавил по теме: – “Тише мыши – кот на крыше!”
Наверху и вправду что-то шуршало.
– Много тут автоматических дверей? – спросил Вадим.
– Здесь-то почти нет, – ответил Михалыч. – А вот на складе…
– Учтите: двери могут сработать в любой момент, – не подставляйтесь!
Ничего не пропустил? – спросил он себя. Что еще тут завязано на электронику? Или Зверь сможет любой кусок железа намагнитить… И чего начнется тогда?
– Прямо как в фильмах про полтергейст, – вставил эрудированный Гризли, чего только не пересмотревший. – Хотя бы предметами не кидается?
– Вряд ли – иначе обошелся бы без “ангелов”. Но дистанционник у него что надо, к тому же универсальный.
Поднявшись с пола, Михалыч распахнул в стене потайной шкаф, достал пару короткоствольных пузатеньких автоматов и один сразу передал Оксане, вместе с немалым запасом обойм, плотно уложенных в сумку. (Действительно: от громоздких убойников в помещениях мало толку.) Затем извлек два комплекта доспехов – попроще, чем у гостей, но вполне добротных, к тому же исполненных по фигурам. Без стеснения сбросив одежду, хозяева принялись облачаться наново.
– Вообще, можно же слинять! – напомнил Вадим. – Внизу дожидается бэтр. Загрузимся сами, прихватим собак…
“Вопрос: заведутся ли моторы? – добавил он про себя. – Скорее нет. И если заведутся, куда повезут?”
– А прочее оставим Зверю? – осклабясь, спросил Михалыч. – Я ведь по натуре куркуль и раскулачивания не потерплю. Мало нам собственных дармоедов, колхозничков с коммунарами!..
– Зачем Зверю ваше барахло? Он приходит за плотью.
– Хорошо, не за душами!
– Кто хочет, пусть сваливает, – рявкнул Гризли. – А вот я желаю с ним разобраться. Имел я этих “богов”!..
Верзила наконец дождался потасовки, и уж теперь его не сдерживал долг. Праздник души – воистину!
– И я, – поддержал Михалыч. – У меня к Зверю большой счет, а колдуны – люди мстительные.
– Оксана?
– Но если мы отпустим его, – смущаясь, спросила девушка, – он направится за другими, правильно? И кто приструнит его там?
– А мы пока его и не держим, – заметил Вадим и вздохнул: – Однако из трех доводов этот самый убойный. Присоединяюсь.
С пристрастием он оглядел пеструю компанию, осажденную Большим Зверем, и удивился, насколько быстро та менялась. Не сумев никого подчинить, Зверь словно выворачивал людей наизнанку, и наружу рвалось сокровенное, темное, хищное. Особенно это коснулось Михалыча. Колдун и впрямь напоминал теперь громадного волка, признанного своими псинами за вожака, и сию троицу запугать будет непросто. Что до Гризли, то в с его мышц будто сняли последние путы, а при случае он вполне мог обратиться в берсерка, опасного не только врагам. Оборотень да берсерк – хороши союзнички!..
– У меня ощущение, будто Зверь уже поглотил нас, – сказал Вадим. – Будто все мы – внутри него. Не замечаете, как растет раздражение?
– Чего ты хотел? – хрипло откликнулся Михалыч. – Он позвал – наши звери откликнулись. Уж им найдется, за что драться. Думаешь, отчего кулаки хватались за топоры да обрезы?.. Ладно, лишь бы не друг с другом! – Он прикрыл глаза, будто прислушиваясь, и добавил: – Тебе доверяю, Вад. Что бы ни случилось: с барахлом ли, с домом, со мной, – Оксанку выведи. Спаси дочь, божий человек!.. А теперь пора разделиться, – заключил деловито. – Удачной всем охоты!
Отрывисто свистнув собакам, колдун вместе с ними исчез за дверью, бесшумный и нацеленный. Кажется, он ощущал чужаков так же, как Вадим, а в темноте видел не хуже волков. Еще один подарок от Зверя?
– Гризли, не мельтеши! – притормозил Вадим вскочившего было напарника. – Врага хватит на всех – самим бы не передраться.
– В чем дело, Лось? – в нетерпении рявкнул тот. – По-моему, теряем время!
– Лишь бы не жизни. Если я встану между тобой и Зверем, кому ты заедешь первому? Вот то-то! Не гони волну, Гризли, – сейчас главное: выжить. Понял ты? Выжить, а не победить. Подумай о девочке, если на меня плевать… Кстати, ты обязан мне жизнью, – вдруг вспомнил Вадим.
– И что? – озадаченно спросил богатырь. – Потребуешь расчета прямо сейчас? Застрелиться мне, что ли?
– Спасешь мою, считай: свободен. А для этого придется сыграть по моим правилам.
– Что еще за правила, Лось? Не могу ж я на каждый шаг испрашивать дозволения!..
– Существует такая вещь: триумвират, – сообщил Вадим. – Триединство, триада… Конечно, из области чудес, однако здесь, рядом со Зверем, это должно сработать. Я уже влезал в ваши души, если помните, и поневоле зацепился. Теперь нам придется срастись сознаниями, объединив нашу силу, – пока не одолеем Зверя… либо не проиграем. Организм, составленный из троих, намного сильнее трех одиночек – поверьте моему опыту.
– Чего ты несешь, Лось? Вот уж полный бред!
– Trust me, толстый. Я уже играл в эти игры, и там тоже участвовали красотка-ведьма и громила покруче тебя. И наломали мы таких дров!..
– Решил скопировать божью троицу? – съязвил Гризли. – Отца, сына и святого духа? Ну, дух – это, конечно, Оксанка, больше некому. А остальное как делить будем?
– Я готова, – вмешалась Оксана, шагнув к Вадиму вплотную. – Что надо делать?
– Стыдись, крутарь! – улыбнулся он. – Уже и девушки решительнее тебя. Ну что, Гризли, слабо довериться?
– Еше бы ей не доверять! – хмыкнул тот, настороженно оглядываясь на дверь. – Она на тебя сразу глаз положила – я же не слепой… Так чего от нас требуется?
– Просто сомкнемся в кольцо и возложим длани друг на друга, и возлюбим брат брата, аки господа милостивого, и вознесем молитву всевышнему…
– Ладно трепаться-то! – буркнул здоровяк, становясь в круг. – Растолкуй внятно.
Огромные его ладони легли на затылки товарищей, а их руки переплелись с его. Кольцо замкнулось.
– Закрой глаза и думай о нас, – велел Вадим. – По возможности, без раздражения. Сможешь представить нас ближними родичами? “Гуляй, Вася!”
– Ну, поехали, – вздохнул Гризли. – Не было забот – родственнички объявились!
В самом деле, привнесенная Зверем среда словно умножила способность Вадима погружаться в чужие сознания, вдобавок расположенные к нему, приближенные общими событиями или интересами, – и весь процесс занял секунды. На время трое сделались частями целого, и поднять руку на партнера по триумвирату значило покуситься на себя. Чувствовали они друг друга явственно, даже могли предупреждать об опасности беззвучным криком, но для обмена мыслями эти каналы не годились. Разве только произносить слова вслух – в надежде, что остальные смогут услышать через твои же уши.
– Все, толстый, – сказал Вадим, – теперь ты на привязи. Авось не сорвешься.
– “По улицам слона водили”, – мрачно откликнулся крутарь. – Мы еще не профукали оборону – с твоими фокусами?
– А тебе лишь бы среагировать побыстрей? Минута-другая погоды не делает, к тому же можно дождаться гостей тут.
– Двинулись, двинулись! – в нетерпении позвал Гризли. – Хуже нет – ждать, весь запал пройдет. Куда только, а?
Мысленно Вадим огляделся, выискивая Слуг. Оказалось это не просто, ибо мысле-облакона них едва реагировало. Предположительно, Слуг было не менее полдюжины, и перемещались они по блокгаузу парами. Одну пару как раз взяла в оборот свора Михалыча – или наоборот, Слуги принялись за колдуна и его псов. Во всяком случае, в эти разборки лучше бы не влезать, как ни хотелось. Тем более, другая пара уже заходила Михалычу в тыл, и вот ее стоило тормознуть. Третья пока шуровала в отдалении, непонятно что выискивая.
– Все, теперь молча! – предупредил Вадим и на рысях сунулся в дверь, уже предвкушая за ней коридор, а следом – лестницу, ведущую в просторный подвал со многими камерами и коридорами. Даже не подвал – склад, подземное хранилище! Чего здесь готовили, интересно, – убежище? Крутари ведь ничего не делают просто так.
Вообще, в такой густой мысле-средеориентироваться было намного легче. Ощущались даже перепады в плотности вещества, выстраивая в сознании Вадима трехмерную планировку. А это хорошо уже тем, что позволяло обойтись без проводника, придержав Оксанку за спиной. Впрочем, девушка вела себя на удивление спокойно и даже об отце особенно не беспокоилась, как будто верила в его силу, – чего нельзя сказать про Вадима. Эти Слуги наверняка опасны – судя по тому, как легко проникли они в блокгауз. Ну, через подвалы еще можно понять: может, они просачиваются по трубам не хуже крыс. Но как третья парочка оказалась на крыше – летают они, что ли? Хотя ангелам положено летать. Тогда при чем тут канализация? Или это смешанная компания, с чертями вместе? Если уж падший ангел так легко обернулся сатаной, стало быть не так они и различны – сработаются при нужде. Ладно, сейчас увидим.
В подвале, конечно же, оказалось еще темнее, только мягко флюоресцировали аварийные лампы, которых вряд ли хватит надолго. Первым выскочив в коридор, Вадим повернул Слугам навстречу и уже без спешки зашагал по центру, напряженно вглядываясь в дальний конец, где им пора было возникнуть. А ну как это вправду Мстители? Во радости-то!..
– Черт, ну и темень! – проворчал сзади Гризли, гулко ступая. – Интересно, ночные “гляделки” тоже сейчас не в прок?
Различив впереди движение, Вадим остановился, вскидывая руку. Вдоль самой стены шустро семенили, по-пингвиньи переваливаясь с ноги на ногу, два странных существа высотой около метра. На чудовищных Мстителей, судя по виденным следам, они явно не тянули.
– Что еще за карапузы? – в недоумении спросил Гризли. Разочарованно он выпустил рукоять огнестрела, за которую было схватился. – Ну, блин!..
– Кто это? – шепнула Оксана. – Гномики, да?
Вадим покачал головой. Действительно, создания походили на человечков с коротенькими конечностями либо на детишек лет шести-семи, хотя двигались странно. На обоих были напялены обычные лохмотья глухоманцев, какие Вадим видел вчера на Алехе с приятелями, а значит, сходство не было случайным. И все-таки коротышки были совершенно безмозглы, если не считать простейших рефлексов, – еще хуже пиявок. Где же их кукловод?
– Это даже не “кто”, – сказал Вадим. – “Кто” остался снаружи. Это части его тела, как руки или ноги, только автономней. Вроде биоустройств с дистанционным управлением.
– Как понимаю, – вкрадчиво заметил Гризли, – ты не прочь испытать на них пули? Подумаешь, нога! Не голова ведь.
Часом раньше он не стал бы тратить время на такие вопросы, однако сейчас Вадим сделался для триумвирата “ходячей совестью”. (Не столько почет, сколько тягостная обязанность: кому-то ж надо?) В данном случае запрет не поступил, к тому же опыт мог оказаться полезным.
– Валяй, – предложил Вадим без охоты, – испытывай!
Навскидку крутарь послал в Слугу пулю. И тут случилось странное. Для большинства чужаки просто исчезли бы, словно атакованная скорпена, однако Вадим углядел, как в несколько немыслимых скачков, взлетая точно на пружинах, они мгновенно отступили за угол. И через него это увидели остальные. Настороженно мужчины приблизились, оставив девушку позади, на безопасном удалении.
– Я попал! – клялся Гризли. – Не мог не попасть!
– А где кровь? – спросил Вадим. – Или что у них вместо?
– Откуда мне знать? В следующий раз запульну гранатой.
– Хочешь подорвать все к чертям?
С беспокойством Вадим ощущал Слуг совсем близко, за углом, – они даже не стали убегать дальше. Стало быть, выстрел их не напугал. Да и чего им бояться – с такой реакцией?