Кук Глен Чарльз. Дракон не спит никогда

   – Проклятие! Настало время решать.
   Напряженная тишина воцарилась на мостике. Как-то вдруг вся семья оказалась здесь, молчаливо предлагая разделить боль и гадая, сможет ли он сделать то, к чему они готовились все эти девятнадцать дней.
   Лупо смотрел на панель коммуникатора. Узкий луч был направлен на вояджер Симона. Кодовая строка введена. Схемы настроены. Машины были готовы, но готов ли был человек?
   Может он убить Симона Трегессера?
   Может. Но может ли он после этого жить в мире с Лупо Провиком?
   – Проклятие! – Рука ударила в пульт. – Повернуть по векторам Стража и все заглушить!
   Он сел и заплакал.
   Его семья, проливая собственные слезы, стала маскировать вояджер, снижая до минимума его излучение.

62

   Военачальник опасался, что если его ход не принесет быстрых результатов, произойдет что-то вроде мини-бунта. Эти начальники операционного и обслуживающего экипажа все время бубнят, что если «Джемина-7» не повернет к Звездной Базе немедленно, то рассыплется на атомы. И это несмотря на заверения самой «Джемины», что ее раны не только не смертельны, но даже не снижают боеспособность.
   Если беглец не объявится, могут быть политические последствия. Даже его повторное избрание будет не настолько гарантировано. Лучшая часть его сторонников погибла там, в космическом тупике. Их восстановление в системе выращивания – процесс долгий.
   – Приближаемся к сходу, Военачальник.
   – Хорошо.
   Хоть бы показался этот гад.
   – Сход!
   Еще две секунды.
   – Черт побери! Вот он! Как? Уже? Не может быть.
   – Смотрите, как он драпает!
   Военачальник подбежал туда, где мог видеть это сам, и сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:
   – Выходит, что он всю дорогу жал на пределе красного сектора. Как у него реакторы не взорвались?
   – Он нас увидел, Военачальник! Он поворачивает!
   Военачальник пробежал глазами цифры векторов движения, расстояний, относительных скоростей. У этого сукиного сына есть шанс.
   Он быстро отдал приказы, направляя «Джемину-7» не на преследование, но на перехват пути к С. Сатирфелии. Если же вояджер направится в другую сторону, он покойник. На Паутине «Джемина-7» его догонит и будет гнать до тех пор, пока его хозяин не поймет, что деваться некуда.
   И тут вспыхнул фейерверк.
   Не выдержали реакторы вояджера. Миллионноградусная плазма ворвалась внутрь корабля, превращая все в такую же плазму, а более упорную оболочку – в скопище ободранных атомных ядер. Обитатели вояджера не успели понять, что случилось.
   Группа зондирования успела только сообщить, что в вояджере их было пятеро, все люди.
   Не успело погаснуть пламя, как начальник операционного экипажа спросил:
   – Теперь мы можем идти на Звездную Базу?
   В мозгу Военачальника вспыхнуло видение леди Миднайт.
   – Корабль принадлежит вам, начальник операций. Состояние Желтая-один, Военачальник отдыхает.
   Осталась только одна задача: найти тех мерзавцев, что поставили западню.

63

   Валерена просматривала пробегающие по экрану цифры. Они ее устраивали. Баланс сдвинулся, и впервые за столетие недельный итог показал прибыль. Впереди будут еще лучшие недели. Все, что нужно – это воля…
   – Что такое? – рявкнула Валерена. Она терпеть не могла, когда ее отвлекали. А местные были настолько глупы, что даже этого не могли понять. Она вызверилась на стоящего у двери.
   – Мне было приказано доставить сообщение. – Унылым голосом и без обращения. – С Паутины сошел Трегессерский вояджер. Человек по имени Лупо Провик хочет говорить с вами. Он посылает шаттл.
   Лупо? Здесь?
   Она перепугалась. Этого не может быть. Он же там, в тупике, вместе с Симоном. Что-нибудь случилось? Они все бросили?
   Тысяча вопросов и сотня страхов.
   Когда прибыл шаттл, она стояла в скафандре посреди пустого ангара летающего города. Вокруг нее выл и стонал ядовитый ветер.
   Валерена взошла на мостик вояджера. Там ее ждал Лупо, один. Что-то с ним было не так.
   – Ты болен? – спросила Валерена, не подумав.
   Он ответил мягкой, грустной, почти ангельской улыбкой.
   – Только здесь.
   Он приложил ладонь к груди.
   Валерена в тревоге нахмурилась. Лупо Провик, тихий и говорящий загадками? Скорее вселенная вывернется наизнанку.
   – Что случилось? Почему ты не там, в тупике?
   – Сядь.
   В голосе слышалось эхо привычного щелчка бича. Валерена села.
   – Все кончилось, Валерена. Мы провалились. Они пришли раньше, чем мы их ждали. «Джемина-7». «Фретензис-28». И «Фульмината-12».
   – Три сразу? Но ведь…
   – Три. Мы победили «Фульминату-12» и «Джемину-7». Но «Фретензис-28» нас добил. Твой отец не выбрался.
   Как удар обернутой в вату дубины. Голова закружилась. Мозг закрыл лавочку.
   – Валерена, ты меня слышишь? Симон мертв. Теперь Кресло – это ты.
   Она кивнула. И раз в жизни сказала полную и неприкрытую правду:
   – Лупо, мне страшно.
   – Слова Симона в тот день, когда он взял власть.
   – Это все на самом деле, Лупо?
   Она знала, что да. Лупо не стал бы этим шутить.
   – Реально, как смерть, Валерена. Я отвезу тебя на Приму. Тебе надо пройти утверждение. И ты должна будешь ударить сразу. Директоров наш провал повергнет в панику. У них может возникнуть идея, что донос будет им на благо. Тебе придется за ними присмотреть.
   Симон Трегессер мертв. Империя Трегессер принадлежит ей. Теперь у нее есть чем заняться.
   Мертв!
   – Этот сукин сын опять меня обставил! Умер когда хотел и как хотел.
   Лупо болезненно улыбнулся:
   – Он умер не по своей воле и не выбирая место своей смерти.
   – Но умер Симон? Ты уверен? Это не был его дубль?
   – Это был Симон-главный.
   – А его дубль нам хлопот не доставит?
   – Они всегда доставляют хлопоты. Тоже не хотят умирать.
   Это было змеиное гнездо, куда кто-то наверняка сунет палку. Дубль Симона стал нелицом после смерти Симона, но кое-кто из директоров будет это оспаривать, предпочитая дубль Симона Валерене. А кто-нибудь может попробовать сыграть на том, что она тоже не исходная Валерена. Среди директоров она не была популярна.
   Ну и что? Симон не был популярен. Он был боссом. Царем. Императором, черт его побери.
   И она тоже станет.
   – А мы можем его использовать?
   Лупо заходил по мостику, забрав подбородок в горсть.
   – Если его где-то спрятать – может быть. Но никогда нельзя будет забывать, что это Симон Трегессер почти во всех отношениях.
   Лупо остановился перед ней.
   – Обо всем этом мы можем поговорить на Паутине. Когда ты можешь отбыть?
   – Сейчас. Но насколько я буду в безопасности?
   – А что ты… А, понял. Моя преданность принадлежит Креслу. Кресло – это ты. Скорее это я рискую.
   – Ты?
   – Я слишком часто давал тебе щелчки по самолюбию.
   Валерена обратилась к своим чувствам. И не нашла мстительности. Человек делал свою работу.
   – Ты будешь так же хорошо действовать, защищая меня?
   – Если не лучше. Особенно если смогу уговорить Блаженного быть терпеливым.
   – Я могу оставить его там, где он есть.
   – Не можешь. Он должен быть на Приме и учиться. Как было с тобой, несмотря на всю досаду твоего отца.
   – Он запихнул меня сюда.
   – Аварийная мера. Он был задерган. Давление было колоссальное. Решение, которое он предлагал сам, понравилось бы тебе еще меньше.
   – Он хотел снова меня убить?
   – Всех вас. Я убедил его, что сослать тебя будет более жестоко. Но мы все еще ведем разговоры, которые лучше отложить на перелет.
   – Тогда поехали, Лупо.
   Он кивнул, коснулся каких-то кнопок.
   – Вторая, Четвертая, вы мне нужны. Вошли две женщины. Одна из них была та, с которой Лупо был в Пилоне. Вторая могла быть ее сестрой.
   – Вот что, дамы, – сказал Лупо, – у нас тут срочнейший приоритет. Постарайтесь, чтобы станция поставила нас в очередь на вылет первыми.
   О боги! У этого человека есть чувство юмора.

64

   Наконец-то Звездная База!
   Этот проклятый призрак «Траяна» всю дорогу ни на секунду не заткнулся. И как заклясть такого призрака? Но он старался сохранить пленников живыми. Редкий пример полного владения аудиторией.
   Кроме ответов для поддержания призрака в хорошем настроении, люди говорили мало. Двое пленников высказались начистоту. Их останки ехали в одном помещении с живыми.
   А призрак постоянно намекал, что «Траяна-4» была бы не прочь вновь набрать живую команду. Напряжение росло с каждым часом. У Дега началась нервная дрожь.
   Лучше всех справлялся с этим Хагет. Горячечный бред «Траяны» о Сущности он выслушивал, не моргнув глазом, изображая интерес к одержимости «Траяны». А может быть, даже не изображая. Может быть, у «Траяны» было еще что сказать, кроме этой чуши о дьявольских богах, культах смерти и тревеллерах-фантомах. Хагет оторвался от призрака:
   – Звездная База, люди. На ремонте находится «Фретензис-28» после совместного задания с «Фульминатой-12» и «Джеминой-7».
   – А что случилось? – спросила Джо. – Ты чем-то встревожен?
   – Обеспокоен. Это та ловушка, которой ожидал Военачальник. «Фульмината-12» разрушена. «Джемина-7» получила серьезные повреждения и еще не вернулась.
   – Кто-то напал на три сразу? – спросила Эни-Каат.
   – Да. У них был отличный расчет и огневой мощи почти достаточно. Это все, что я знаю. За исключением того, что «Траяна» хочет броситься по следу.
   – Насколько серьезно пострадала «Джемина-7»? – спросила Джо.
   – «Траяна» милостиво предложила нам убежище, если «Джемина-7» не вернется. Сейчас мы будем причаливать. По вопросам, связанным с диетой и здоровьем, мы должны выйти наружу. Пошли.
   Хагет повел их долгим путем. Джо шла замыкающей, за Искателем, который передвигался с заметным трудом. Они вышли в обширный, пустой, стерильный ангар. Освещенный. В котором не воняло отбросами и разлагающимися трупами.
   Поворот за угол.
   – Ну! – сказал Хагет. И так обнял Джо, что она резко выдохнула. Освободившись, она обхватила руками Вайду. А Дега и Эни-Каат обнимались так, будто вот-вот совокупятся.
   – Еще один день, и я бы начал грызть переборки, – заявил Хагет. – Все, теперь только выкричать из себя это сумасшествие.
   – Есть способ получше, – шепнула про себя Джо.
   Хагет услышал и посмотрел на нее.
   – Ага. Только давайте отведем Искателя в лазарет, пока нам не пришлось его нести.
   Они пришли в медотсек. Хагет пытался вытащить из Искателя, что ему нужно. Искатель старался объяснить, как мог. Возможно, Джо была бы лучшим реципиентом. У них на борту «Траяны-4» возникла слабая ментальная связь. Пока остальные проходили обследование, Джо стала заказывать пир.
   Хагет дал Джо записку:
   – Посмотри, нельзя ли заказать бульон, чтобы в нем все это было.
   – Ладно.
   Эни-Каат вышла из медсканера.
   – Ну и как, я жива?
   – Вроде бы, – ответил Дега. – Для того, что у меня на уме, вполне сгодишься.
   – Есть признаки дистрофии, Эни-Каат, – сказал Вайда.
   – Вот уж сюрприз! Дега, залезай, и посмотрим, доживешь ли ты до выполнения своей похвальбы.
   Сканер признал здоровье Дега удовлетворительным. Вкатилась тележка-робот с заказанным Джо пиром.
   – А чего я больше хочу? – спросила Эни-Каат. – Есть или мыться?
   – Есть, – сказал Дега. – Мытье много времени займет.
   – Дайте Искателю что-нибудь, где побольше сахара, – попросил Хагет.
   – А вы не заметили кое-что странное? – спросила Джо, протягивая Искателю рулет. – Здесь никого нет. Последний раз, когда я тут была, народ кишмя кишел.
   Хагет хмыкнул:
   – Так это когда было?
   – Давно. А все же?
   Хагет стал что-то набирать на пульте общего информатория. Искатель подошел к тележке и стал рассматривать еду. Вайда вышел из сканера, признанный здоровым, включая поврежденную руку. И присоединился к атаке на еду.
   Джо налила чашку янтарной жидкости и сказала Искателю:
   – Попробуй этот сок.
   Потом отошла к сканеру.
   Искатель осушил чашку.
   Въехала вторая тележка. Искатель склонился над своим бульоном.
   Сканер признал Джо здоровой.
   – Сканер к вашим услугам, капитан-лейтенант.
   – Есть ответ на твой вопрос, Джо. Большая часть персонала базы направлена в экипажи Стражей. Немногие остальные в хранилищах.
   Внезапно Искатель зашипел. Джо обернулась. В дверь вошли несколько человек. В незнакомых мундирах.
   – Здравствуйте, капитан-лейтенант! Здравствуйте, господа!
   Хагет встал.
   Вперед выступила седеющая женщина с суровым лицом.
   – Капитан-лейтенант Хагет? Я капитан-лейтенант Стелла Кордет, третий вахтмастер, зал наблюдателей, «Фретензис-28». – Она говорила с заметным акцентом. Хагет пожал ей руку – вялая пародия на его обычные четкие манеры. – Военачальник прислал меня предложить вам гостеприимство «Фретензиса-28» и спросить, что еще мы можем для вас сделать. Вам пришлось пройти через мучительный опыт.
   – Мучительный? – Хагет слегка усмехнулся. – Можно назвать его и так. Военачальник чрезвычайно любезен. Я надеюсь, он поймет меня, если я скажу, что мне нужно собраться с духом и восстановить силы, прежде чем снова взойти на борт незнакомого Стража.
   Женщина пристально посмотрела на Хагета.
   – Он поймет. – И львиная маска сморщилась в улыбке. – Честно говоря, я не понимаю, почему вы не вывалились оттуда в виде рычащих психов.
   Хагет был слегка озадачен:
   – Вы знаете, что случилось?
   – «Траяна-4» передала данные. Я их просмотрела и нашла вашу исходную задачу – как она описана в данных, оставленных «Джеминой-7».
   «Ха! – подумала Джо. – Еще одна той же породы. Эффективные до идиотизма».
   – Если нет ничего, что вам нужно немедленно, мы больше не будем вам мешать.
   – Обмундирование, капитан-лейтенант, – предложила Джо.
   Хагет обернулся к ней:
   – Простите, сержант?
   – Нам нужна свежая и чистая форма, капитан-лейтенант.
   – Да. Нам нужна форма, капитан-лейтенант Кордет.
   – Считайте, что она к вам уже едет. Я зайду позже, капитан-лейтенант Хагет.
   – Хорошо. Благодарю вас, капитан-лейтенант.
   Бросив беглый взгляд на Искателя, Кордет вышла.
   – А почему ты не спросил про «Джемину-7»? – удивилась Джо.
   – У меня другое было на уме. – Застенчивая улыбка. – Я думал про одну вещь, которая не знаю, выйдет ли.
   Блин. Придется пройти через это сейчас, хочешь не хочешь. А, черт, ну и ладно. Может быть даже интересно.

65

   Поверх экрана с рядами точек и цифр Блаженный посмотрел на Кейбла Шайка.
   – Я собирался тебя звать еще раз. Ты давно здесь?
   – Десять секунд. Нельзя быть таким ненаблюдательным.
   – Посиди здесь шесть часов подряд, читая производственные показатели, и я посмотрю, как быстро ты будешь реагировать. Морда у тебя самодовольная. Что-нибудь нашел?
   Шайк уселся.
   – Повезло с раскопкой данных. Местный начальник станции помешан на истории. И восстановил всю историю региона. Тут было горячо во время квайских войн.
   – И?..
   – К концу они дошли до точки. И вывели генной инженерией новую породу лидеров. Принять участие в событиях успели только немногие. Самым знаменитым был Кез Маэфель, не прекративший борьбу, когда сдалась вся его раса.
   – И ты собираешься мне сказать, что в наших лапах тот самый единственный и неповторимый Кез Маэфель?
   – На то похоже.
   – По его поведению не скажешь.
   – А как бы ты вел себя на его месте?
   – Так же. Ты считаешь, что он может оказаться полезнее, чем мы думали?
   – Полезнее, чем десять меня или двенадцать Лупо Провиков.
   – Рад, что у тебя такое хорошее о себе мнение. Но как его достать? Где наш рычаг?
   – Он его привез с собой. Вот. Спецификации на биоробота. Модель с вариантами. И кое-что по чужаку. В основном предположения.
   – Что там с маскировкой их прибытия?
   – Я собрал все данные. Но не стер. Что-то очень непонятное с прибытием и отбытием этого тревеллера. Я хочу сохранить данные, пока не разберусь, в чем дело.
   Шайку Блаженный доверял. Он только напомнил:
   – Не подставь мою задницу.
   Шайк поднялся и вышел. Блаженный пролистал его доклад.
   – Найо, – сказал он в коммуникатор, – приведи мне нашу гостью-биоробота. Одну.
   – Ты расстроена? – спросил Панцирь, видя слезы Миднайт.
   – Я опять это сделала. Не могла сдержаться.
   – Я знаю. Зачем ты себя казнишь?
   – Он держал меня три дня не потому, что хотел новую игрушку, Панцирь. Его телохранитель сообразил, кто ты. И он хвастался, что теперь в его штате будет знаменитый воин квая – Кез Маэфель. Наедине он превращается в испорченного и злого мальчишку.
   Миднайт не была так тупа, как прикидывалась. Она полагала, что их подслушивают.
   – Я давно живу на свете, Миднайт. Такое уже случалось. И случится опять в будущем. Те, кто рвется к власти, хотят завладеть талисманами власти. Но такие талисманы опасны – как волшебный меч, дающий воину непобедимость, но пожирающий его душу.
   Все же Панцирь обеспокоился. То, что знала Миднайт, могло вызвать цепь катящихся по Паутине авантюр. Хуже того, она знала, что Панцирь знает больше, и знала, как заставить его выложить свое знание.
   Он был квайский воин. В разговоре с этими детьми он хвастался, но на самом деле его можно было вынудить к сотрудничеству. Заговорщики и интриганы всегда находили способы.
   Если бы он был таким, как они, он был бы почти неуязвим. Не имел бы совести. И когда они стали бы угрожать Миднайт, просто пожал бы плечами.
   Эти пожирали своих детей и пытали своих матерей.
   Насчет Янтарной Души он мог бы занять такую позицию. Она сама о себе может позаботиться.
   Миднайт забыла, что их слушают.
   – Мы можем отсюда выбраться? Мне эти люди не нравятся.
   – Я об этом думаю.
   – У тебя невеселый голос.
   – Страдаю от приступа злокачественного цинизма.
   – Чем я могу помочь?
   – Просто будь собой, Миднайт.
   Она порывисто обняла его.
   – Иногда мне хочется, чтобы ты был человеком.
   Он понял.
   – Мне иногда тоже хочется. – Панцирь осторожно освободился. – У моего Учителя Меча был девиз: «В сомнении – нападай». И момент сейчас подходящий. Не бойся, я не о физическом нападении.
   Но ее это до конца не разуверило.
   Не сделав и десяти шагов, он встретил эту девицу, Тину.
   – Блаженный хочет тебя видеть.
   – Я как раз шел к нему.
 

* * *

 
   – Тебя это забавляет? – спросил Блаженный.
   – Утомляет.
   – Утомляет?
   – Я давно живу на свете, мальчик. Ты думаешь, я девственница? Уже столетия воры пытаются выкручивать мне руки.
   – Воры?
   – Ты мне будешь говорить, что просишь меня вступить в священный союз для улучшения вселенной? Или признаешь, что собрался хапнуть для себя все, что сможешь?
   Блаженный хмыкнул.
   – Значит, воры.
   – Это только грубое слово для коммерции.
   – Коммерции? Нет, мы говорим о хищничестве. Только настоящий хищник убивает, чтобы выжить. А ты живешь лучше, чем большинство разумных существ, кроме маленькой горсти. Какая у тебя нужда иметь больше?
   Мальчик был застигнут врасплох. Не мог собраться с мыслями достаточно быстро для контратаки. Ничего, со временем научится.
   – Такой нужды нет. Есть желание. Желание власти. Мы, кваи, по-другому смотрим на вещи. Наши мерзавцы знают, что они мерзавцы, и не пытаются это скрывать, особенно от себя самих. Они не могут понять, что их ведет, но не пытаются выдать это за что-то другое. Вы же, люди, обманываете самих себя.
   – И какой вывод?
   – Несколько. Самый простой – и вы, и кваи рветесь вперед без удержу. Но ваши цели – не вне вас. Вам нужно ублажить сидящего в вас демона. И я хочу, чтобы ты знал: когда демон будет шептать тебе в одно ухо, я буду бурчать в другое.
   Блаженный сделал недоуменное лицо.
   – Ты думаешь, что Кез Маэфель может быть полезен. Возможно. Но я всегда буду напоминать тебе, что ты делаешь другим. Я утоплю тебя в чужом горе.
   – Наши исследования обнаружили, что ты был самым опасным в своей гифу. Что дословный перевод твоего имени может звучать как «Месть Народа Квая». Но ты ничего не делал ради этой мести.
   Ответ Панциря «Делал, и много» наложился на зуммер коммуникатора. Блаженный одним ухом послушал и отрезал:
   – Принесите тот древний макси-экран, который выбросили вместе с поломанными уборочными роботами. – И Панцирю:
   – А что конкретно?
   – Постоянно тыкал мерзавцев носом в последствия их мерзостей.
   Вошел служитель, таща старую видеотарелку с экраном в 220 см. Она потрескивала и щелкала.
   – Вот сюда. Эта штука работает?
   – Да, если ее не двигать.
   – Хорошо. Да, именно сюда. Ладно, квай. Один из настоящих мерзавцев нашего времени только что сошел с Паутины.
   – Страж?
   – «Джемина-7». Вероятно, идет к Звездной Базе. Наша прядь – один из возможных путей туда. Но здесь они не останавливаются.
   Панцирь взглянул.
   – Она была в битве. Нарвалась на кого-то крепкого.
   – Интересно, кто победил.
   – Очевидно. Иначе бы Стража здесь не было.
   – Верно.
   Страж побывал в адовой пасти. Истребителей и рейдеров на нем не было. Обшивка покрылась горелой коркой.
   – Древний враг твой, квай. Допустим, ты снова мог бы командовать боевым флотом. Ты бы стал?
   Панцирь глядел на подбитый корабль-Страж.
   – Возможно.
   Гены. Мог бы он стать одним из мерзавцев?
   – И мог бы ты действовать лучше во второй попытке?
   – Мог бы. И раньше тоже мог бы, будь у меня средства. Но средства эти редки и дороги, и я не верю, что их можно собрать.
   Во имя Предвечного! Это было настоящее искушение.
   – В космосе Канона нет. Но эти средства есть Вовне.
   Панцирь сосредоточенно смотрел на Стража, вызывая из небытия свою половину, принадлежащую мудрецу. Это нужно было делать очень осторожно.
   Мальчик был натянут как струна. Его игры кончились.
   С появлением Стража.
   – Это можно сделать, Кез Маэфель.
   – Это могло бы меня заинтересовать. Если бы я знал, о чем ты говоришь.
   Мальчик тоже изучал Стража. Потом сказал:
   – Мы дошли туда, где поворачивать поздно, так?
   – В самом деле?
   Блаженный встал из-за стола и заходил по комнате.
   Панцирь восстанавливал древние средства усмирения гормональной бури. Предвечный собирался протащить его перед дулами орудий судьбы.
   Блаженный остановился.
   – Я узнал главное, что знает биоробот.
   – Она не может сдержаться.
   – То, что ты видишь, – работа моего деда. Может быть, он сейчас погиб, вместе с человеком, которого звали Лупо Провик. Этот был бы тебе под пару. Им помогали союзники из-за Рубежа. – Блаженный посмотрел тяжелым взглядом. – То, что я тебе рассказал, в этой системе знают двое.
   Ребенок приставил нож к его горлу. – Мой дед произвел на них впечатление.
   Это уж точно. Судя по созданным им союзам.
   – Это вместе с твоим именем будет решающим доводом, когда мы снова обратимся к этим созданиям. Вот, они уходят. Они тебя не искали.
   Страж прыгнул обратно на Паутину.
   Снова наступало время идти через огонь, время оставаться в живых, и быть самым быстрым и смертельным убийцей в мире – этого уже было не достаточно. Готов ли он снова поднять копье и напасть на дракона?
   Мальчик швырнул свой коммуникатор в видеотарелку. Она затрещала и забулькала.
   – Звонил Кейбл Шайк. Пока Страж был здесь, он выгреб все данные станции.
   – Это стандарт.
   – В системе все еще были сведения о твоем прибытии. Подумай об этом. И подумай, что мы здесь застряли, пока я не получу прощения с Примы Трегессера.
   Панцирь смотрел на пустой теперь экран.

66

   Военачальник проснулся отдохнувшим. От мысли, что скоро увидит Миднайт, он испытал некоторое физическое неудобство.
   Здесь, вне Паутины, с сильно поврежденным колодцем двигателя, на корабле ощущалось напряжение – скорее из-за ворчания клики Макарски Виз и людей из операционного и обслуживающего экипажей, чем из-за какой-нибудь опасности.
   Но кризис уже миновал. Недобрым чувствам был подведен итог. Техники должны были отфутеровать колодец заново, отрегулировать окна и тяговые механизмы еще до возвращения на Звездную Базу.
   Нет, главный итог был политическим. Выборы Диктата принесли некоторое разочарование. Начальник операционного экипажа, надеявшийся стать вторым живым Диктатом за столетия, получил весьма скромную поддержку, в то время как Ханавер Стрейт, чья кампания состояла лишь в утверждении, что он справится, собрал шестьдесят шесть процентов голосов.
   Новым коллегой-Диктатом Военачальника стала Обожествленная Элиас Нотабль – малоизвестный Военачальник давних времен, избранная впервые. О ее способностях трудно было судить. Она занимала пост Военачальника дольше всех, но ее срок пришелся на самую середину самого длинного периода мира во всей истории «Джемины-7».
   В военном центре было спокойно. На панелях и стенах не было ничего интересного. Но спокойное время могло оказаться полезным. Можно было сработаться с Элиас Нотабль. Им предстояло править совместно целый год.
   Кто-то из сотрудников обратился к нему:
   – Сэр, ходят слухи, что опять видели Тон.
   – Правда? Где? Этого не было уже две сотни лет.
   – В обычных местах. Пустые коридоры и прочее в этом роде. Один человек говорит, что чуть ее не коснулся. Она парализовала его огнем своих глаз.
   – Интересно. Хотелось бы мне самому ее встретить.
   – Из тех, кто ее ищет, никто ее не находит. Военачальник.