Пиют «Унтане токеф», который во всех общинах произносят очень громко, в крике, голосами раздирающими сердце, в Коцке произносили шёпотом и с огромной скоростью. Однажды в Коцке вспыхнул пожар. Рабби Мендл сказал, что это произошло потому что рабби Гирш Парцубер, «хазан» – молящийся перед остальными, слишком долго молился в Йом-Кипур в пиюте «Унтане токеф» и слишком долго думал во время пиюта «Кто в огне». Таким был стиль жизни группы учеников, которая собралась в Коцке.
 
28.38 Истина не подчиняется мнению большинства
 
   Те хасиды, которые пришли в Коцк вместе с рабби Мендлом, привязались к нему всем сердцем. Коцк был для них высокой стеной, которая скрыла их от внешнего мира. Ученики рабби Мендла создали сплочённую когорту хорошо обученных воинов. Их девизом был: «Трус не выходит на войну! Мелкий и трусливый – пусть возвращается домой!»
   Что же притягивало людей в рабби Мендле? В силу чего рабби Мендл превратился в магнит, притягивающий людей со всех сторон Польши? Где спрятано то очарование, с помощью которого он брал людей в плен?
   В длинной череде великих людей духа, которыми так богат народ Израиля, рабби Мендл занимает особое, уникальное место. Он отличается от всех течением своей мысли и образом жизни. Это отличие проистекает только из одного источника – рабби Мендл был источником Правды. Правда – вот что связывает все остальные звенья, характеризующие образ рабби Мендла. Он был самим воплощением Правды. Любая ложь больно ранила его душу.
   Мидраш рассказывает, что когда Творец решил создать человека Он «посоветовался» с ангелами при этом их мнения разделились. Ангел Милосердия сказал, что стоит создать человека, потому что он будет заниматься милосердием. Ангел Правды сказал, что не стоит создавать человека, потому что человек это сплошная ложь. Ангел справедливости сказал, что стоит, т.к. человек будет совершать справедливые дела. Ангел Мира сказал, что не стоит, т.к. человек любит ссоры. Что сделал Творец? Взял Правду и скрыл ее в Земле, сказав, что Правда взрастет из земли. Этим действием в большинстве оказались ангелы одобряющие создание человека – Милосердие и Справедливость, против Мира, оставшегося в меньшинстве.
   Рабби Мендл спросил: "Почему Всевышний отправил вниз именно Правду, а не Мир, ведь ангел Правды тоже противился созданию человека? Потому что, – ответил рабби Меир, – если бы Правда осталась наверху она никогда не покорилась бы мнению большинства. Мир же всегда миролюбив, скрепя седрце – «ради мира» он всё же согласился (на создание человека). Голос ангела Правды, что человек это сплошная ложь, был бы более истинным, звучал бы убедительнее, чем голоса большинства – Милосердия и Справедливости, даже если бы ангел Правды остался бы в одиночестве, без ангела Мира. У Творца вроде бы не было выбора, только отправить Правду вниз, скрыть ее в Земле, а в её отсутствие другие ангелы пойдут на компромисс…
   Этот Ангел Правды, посланный на Землю в момент создания мира, один раз в несколько поколений воплощается в человека, точнее это существо не является ни человеком, ни ангелом. В результате рождается человек, спорящий со всем, противостоящий всему, который идёт и кричит, что человек – это сплошная ложь… Этот человек всегда очень крайний в своих суждениях, для него всегда либо всё, либо ничего. Ему бросаются в глаза все, даже самые мелкие дефекты в человеческом обществе. Там, где обычный человек всё видит совершенным, человек Правды находит недостатки и борется с ними. Ведь любой компромисс и соглашение ведут к отклонению от Истины.
   Отличие рабби Мендла от всех остальных людей как раз и заключалось в его непрерывном поиске правды, в том, что он был Человеком Правды. Это и привело к его крайним взглядам, но именно это и притягивало людей к нему.
 
28.39 Молитва Правды
 
   В один из первых дней их пребывания в Коцке, рабби Мендл зашёл в бейт-мидраш и увидел молодого ученика, быстро шагающего из угла в угол. Он был погружён свои мысли и не замечал, что его шляпа сдвинута набок. Рабби Мендл остановил его и сказал:
   – Парень, я не люблю дымную трубу без горящей печки. Ты сегодня молился?
   – Да, – ответил ученик с дрожью в сердце.
   – Говорил ли ты в молитве «Шмона Эсре» – «И на милосердие твоё великое.полагаемся».
   – Да, – сказал ученик и дрожь в сердце усилилась.
   – Посмотри мне прямо в глаза и скажи мне правда ли это? Действительно ли ты полагаешься только на милосердие Творца? Как ты можешь стоять пред Всевышним и врать Ему прямо в лицо?
   Этот вопрос рабби Мендла нанёс сильнейший удар по сердцу ученика и заронил в него мысль о том, что нужно всегда взвешивать истинность того, что он думает и слов, которые он говорит.
   Один из молодых хасидов, острый умом, ходил во время молитвы в рассеянности по бейт-мидрашу, как, впрочем, и многие другие молодые коцкие хасиды. Рабби Мендл подошёл к нему, поймал его за одежду и закричал:
   – Что ты мелешь, парень?! Слова, слова. с рассветом ты сказал «Благодарю я Тебя». Ты подумал кто это "я" и кто это «Ты»? Ведь сказано «предпочитает стихам мелодию». Творец предпочитает песням мелодию, т.к. не всё можно описать словами. Чувства словами не выразишь. Творец выбирает абстрактное понятие, отделённое от любой шелухи; мысль, стоящую выше любого выражения. Творец требует молитву, идущую из внутренней точки в сердце.
   В другой раз: Ночь праздника Симхат-Тора в Коцке. В бейт-мидраше царит атмосфера веселья, музыки и танца, круги, круги вокруг возвышения с Торой. Начали петь строки, которые говорят во всех общинах Израиля: «Давид, Царь Машиах возрадуется с нами весельем Торы, Святая Шхина внутри нас…» Вдруг рабби Мендл повернул голову к людям и в зале бейт-мидраша раздался голос, который мгновенно заглушил все остальные звуки:
   – Какие же вы сваты Давиду, Царю Машиаху! Какие разговоры у вас?! Как вы смеете, вы, недостойные, взывать к Шхине и царю Давиду, чтобы они пришли и веселились с вами?!
   В механическом, рутинном исполнении заповедей, в привязанности к постоянным, заученным формулам, лишённым всякого смысла, рабби Мендл видел большую степень фальши, граничащую с ложью.
 
28.40 Третье место
 
   Рабби Мендл пользовался своим уровнем правды не столько для достижения вершин духовного мира, а для проникновения в глубины души человека. Пока человек не исправил своё "я", пока есть в нём зёрна любви к себе, он не сможет приблизиться к Истине, к Творцу.
   Рабби Мендл говорил о себе: «В течении своей жизни человек попадает в три положения. Положение зависти, положение страсти и положение почёта. В первых двух состояниях я не был долго, я быстро прошёл эти этапы. Но третье состояние, состояние почёта…Я потратил много сил, чтобы подчиниться и вырвать это желание с корнем. В молодые годы, когда я был в Люблине, Провидец воздал мне много почестей. Он пригласил меня молиться вместе со своей святой группой… Годы я работал над собой, чтобы исправить следствие этого».
   Действительно, вначале в Коцке среди учеников была группа, доступ в которую был очень ограничен. Эта группа каждый день учила вместе с рабби Мендлом Талмуд и Рамбама. Они учились много часов подряд, в основном ночью. Учились когда были голодны, и чем больше голод усиливался – увеличивалось желание и увеличилась глубина постижения. Хасиды рассказывали, что после такого урока, после нового сказанного рабби Мендлом, вставал каждый из учеников с чувством, что его больше нет, что он ноль в творении. Только после глотка водки, они достигали подъёма и начинали чувствовать, что «ради меня был создан мир».
 
28.41 Вера и знание в одном высказывании
 
   Узкий путь, выбранный рабби Мендлом, не был гладким и ровным. Рабби Мендл как-то сказал: "Я стою одной ногой на седьмом небе, а второй в преисподней…Для человека, чья цель жизни достижение абсолютной Истины, обязательно будут отклонения с правильного пути, ведущего к Ней. Обязательно будут подъёмы и падения. Подъёмы до седьмого неба и падения в преисподнюю. Эти подъёмы и падения являются признаками усилий и признаками правильности пути".
   Одной из неразгаданных загадок личности рабби Медла является то, что даже его ближайшие друзья не понимали его до конца. В рабби Мендле чётко выделялись две черты: с одной стороны бесконечная наивность в вере, полное слияние с Творцом. Рабби Мендл не ездил в большие города. Он говорил: «Стены больших городов скрывают Небеса».
   С другой стороны – стремление к доскональному исследованию и скептический, аналитический склад ума. На первый взгляд кажется, что эти две черты несовместимы. Но то, что кажется противоречивым и даже несовместимым обычному человеку, выглядит совершенно иначе для человека страстно жаждущего Истины.
   У рабби Мендла эти две черты – наивная вера и стремление к доскональному, педантичному исследованию – происходили из одного источника – Правды, поэтому у него они не только не противоречили одна другой, но и дополняли друг друга. Из этого же источника берут начало и сомнения, но тем не менее эти сомнения не мешают вере. Они дают возможность бороться с ними. Если природа человека – Правда, то он не подавляет ни одного своего желания, даже готового выплеснуться наружу. Правда противится любой попытке затуманить понимание. Свет Творца, свет Правды сжигает все ограничения в душе, т.к. в противном случае Правда перестала бы быть Правдой.
   Пред Б-гом ходил рабби Мендл все дни своей жизни. Доскональное исследование всего, сомнения – только усиливали веру. Обычно у рабби Мендла разум был холоден и беспристрастен: «Холод царил в чертоге его мозга». Его логика была острой, как бритва. Но рабби Мендл, развивший логику до максимума, сначала согрел одну из стен «чертога» – веру. Он разжёг в мозге пламя души. Страстно стремиться понять, познать то, во что веришь – не только не вредно, но и полезно для веры!
   Сомнение росло из того же корня, что и вера, поэтому оно поглощалось верой, как звено в цепочке. С одной стороны – пламенная решительность, потому что нет места в мире, которое бы Творец не заполнил бы Собой. С другой стороны – желание всеми силами ощутить Его внутри себя, в своей душе. Человек Истины не может согласиться с мыслью о том, что человек не сможет постичь чего-либо, даже того, что всеми считается «непознаваемым». Он всегда стремится познать это самое «непознаваемое».
   Однажды, ещё будучи в Пшиске, рабби Мендл увидел одного ученика, читающего книгу Рамбама «Море невухим» («Руководитель запутавшихся»). Он подошёл к нему и сказал: «Знай, для того, кто уже полон Торой, эта книга – „Море“ („Учитель“), а для того, кто ещё нет – „невухим“ („растерявшиеся“). Исследование, если оно не связано с верой только увеличивает растерянность. Но если сомнение переплетено с верой, идёт с ней рука об руку – сомнение становится учителем…»
 
28.42 Начало и конец
 
   Рабби Мендл не удовлетворялся поверхностным исследованием первопричины существования мира. Зная «первичное» звено, на которое подвешена причинно следственная цепочка творения мира, он начал все более углубляться в исследование, стремясь постичь «последнее» звено – Цель всего Творения и его смысл. Он не удовлетворился знанием ответа на вопрос "Кто создал это?", он хотел знать "Почему создано это?" и этот вопрос «Почему?» всю жизнь будоражил его душу.
   Однажды рабби Мендл обратился к своему лучшему ученику, рабби Ицхаку Меиру: «Если бы я знал как открыть вход в грядущий мир, я бы начал плясать посреди города». В этих словах скрыт источник всей внутренней борьбы рабби Мендла, его страданий, которые он перенёс со дней молодости до самой смерти, источник его священного бунта и душевной бури.
   Рабби Мендл был не из тех цадиков, которые призывали к спокойствию. Он был из тех гигантов духа «которым нет покоя в этом мире и не будет в грядущем мире». Удел таких – вечные духовные страдания. Есть те, которые несут в себе всю мировую скорбь в спокойствии, а есть, которые несут её с болью.
 
28.43 Освободиться от пут
 
   Образ рабби Мендла воплощал собой идею, которая вдохновляла великих духа. Это идея осознания зла в человеке и в мире, ведущая к освобождению мира. Как и все великие искатели Правды, рабби Мендл впитал в себя всю мировую скорбь. Подобно им, рабби Мендл ощущал её как свою личную боль. Но он отличался от них определением причин отрицательных явлений в человеке и обществе.
   Как личность совершенно духовная, рабби Мендл полагал, что материальные условия не являются причиной всех несправедливостей в обществе. Он считал, что корнем зла являетсялюбовь к себе, эгоизм. Человек порабощён не обществом, а самим собой, своим эгоизмом, желанием получить наслаждения, ничего не отдавая взамен них. Эгоизм сковыает человека, привязывает его к земле.
   Человек сам накладывает на себя эти путы. Мир не будет исправлен, пока не будет исправлен человек. Исправление человека – это поиск Творца в себе, стремление узнать в чём смысл жизни. Только человек, который найдёт ответ на этот вопрос, то есть который сможет исправить себя, сможет исправить и весь мир.
   В бейт-мидраше рабби Мендла больше чем в других местах уделялось внимание развитию личности каждого человека. Освобождённый человек – это человек, который смог освободить свою личность, свою душу от эгоизма.
   Существуют и другие дороги, ведущие к освобождению человека от эгоизма, проложенные другими каббалистами, но дорога, которую предлагал рабби Мендл была особенно тяжела, усеяна рытвинами, полна препятствий.
   Великие гиганты духа возносятся на крыльях орлов, достигая духовные миры, срывают там звёзды и приносят их всем остальным людям. Есть и такие, кто входит в сады высших миров и приносят оттуда цветы. Но рабби Мендл не был таким как они. Воображение рисует его спуск из духовного мира как возвращение с поля битвы и приносит он оттуда не звёзды или цветы, а мечи и стрелы.
   Рабби Мендл как-то сказал: «Я сжимаю в руке бич мира». И этот бич больно хлестал его учеников, оставляя глубокие чувствительные раны. Жёсткими были требования рабби Мендла к ученикам, – ведь они должны вырвать с корнем свой эгоизм. Великими были испытания перед которыми рабби Мендл ставил своих учеников.
 
28.44 Слова, проникающие в душу
 
   В Коцке возникла уникальная манера выражения мыслей. Рабби Мендл не пользовался заимствованными выражениями. Ход его мысли и способ её выражения – всё было уникальным, присущим только ему, рабби Мендлу. Его высказывания были испепеляющими, все они основывались только на правде. Эти высказывания были порождены острым умом и пламенной душой. Мысли рабби Мендла превращались в короткие, жёсткие, без прикрас, высказывания, содержащие глубочайший смысл. Это были высказывания– молнии, сопровождающиеся громом. Каждое высказывание несло на себе личную печать рабби Мендла.
   Слова рабби Мендла не содержали тайн Торы, которые были бы непонятны другим людям. В них нет загадок. Слова рабби Мендла проникали прямо в сердце слушающим, вызывая душевную боль.
   Однажды хасид рабби Мендла встретился с хасидом Любавического Ребе. Они разговорились о путях, по которым идёт каждый из них. Хабадник восхвалял систему своего Ребе, которая полна высказываний и полна страстного желания постичь Творца. Коцкий хасид сказал коротко и остро: «Ученик твоего Ребе взмывает до Небес, а ученик нашего Ребе спускается до самого низа».
   В высказываниях рабби Мендла делалось ударение на Правду, а не на красоту. Рабби Мендл делал упор на внутреннее содержание того, что говорил, а не на внешнюю форму. Каждое его высказывание исходило из глубин его души. Пламенная душа рабби Мендла зажигала костёр в сердцах других. Его высказывание было угольком, искрой, зажигающей этот костёр. Речь рабби Мендла была лишена прикрас. Эта речь была шероховатой, так как слова выходили из головы и сердца напрямую, без всякого фильтрования. Красота выражения его мысли была похожа на бурю, вырывающую деревья с корнем.
 
28.45 Намёк, или даже меньше чем намёк
 
   Рабби Мендл избегал пользоваться сладким языком, в котором есть позорная лесть. Он видел в возвышенных словах, отточенных предложениях некую разновидность лжи, некое желание что-то скрыть. Подобно мудрецам прошлых поколений он выражал свои мысли очень малым количеством слов. Рабби Мендл никогда не говорил «вокруг да около». Всё что он говорил было конкретным и лаконичным. Рабби Мендл выражал свою мысль с помощью намёка, а иногда ещё меньше чем намёк. Часто рабби Мендлу было достаточно вскинуть свои длинные чёрные брови – и сердце слушавшего мгновенно «уходило в пятки».
   Рассказывает один коцкий хасид, рабби Яков Ицхак из Влацлавка: "Когда я в первый раз пришёл в Коцк и увидел рабби Мендла в его комнате, он предстал перед мной будто стоящий напротив меня и кричащий: «Знай откуда ты пришёл, знай куда ты идёшь, знай перед Кем ты предстанешь в будущем, чтобы отчитаться!» Это видение врезалось мне в сердце на всю оставшуюся жизнь. Когда я вернулся домой, после того как пробыл в Коцке восемь недель, все страсти и наслаждения были мне противны.
   А сам рабби Мендл не сказал ни слова своему ученику. Но он излучал невидимые лучи Правды, которые проникали в любого, переступившего порог его комнаты. Он излучал также и страх, излучал всей своей сущностью, своим молчанием, своим взглядом.
   Однажды рабби Мендл вошёл в бейт-мидраш и увидел, что один из учеников носится из угла в угол, приговаривая: «Властелин всего Мира! Владыка!». Рабби Мендл подошёл к своим лучшим ученикам и сказал: «Видите того парня? Можно подумать, и конечно, он и сам такого же мнения, что ему открылся Творец, но на самом деле внутри него бродит мысль о доме, о жене и детях».
   Рабби Мендл презирал людей, если видел, что они не отдаются полностью служению Творцу: «Всякий, у кого есть мысль о суете этого мира – пусть идёт к чёрту. Кому он нужен такой?»
   Он никогда ни с кем не считался. В гневе он мог не сдержаться и приказать выгнать палками ограниченных умом и слабых в вере. Иногда он кричал в гневе: «Скоты! Что вы хотите от меня?!»
   Его преданный ученик рабби Ицхак Меир так объяснял эту черту, присущую его раву: "Среди трёх патриархов, от которых пошёл еврейский народ, только Якову присущ гнев. Причина этого в том, что Яков символизирует голую правду. Человек, чья сущность правда, не может дышать в атмосфере, которая кажется ему лживой. Злость, раздражение против лжи и несправедливости в мире прорываются у такого человека наружу. Только человеку, имеющему чувство правды в такой степени как рабби Мендл, позволено гневаться. Он знал когда и как пользоваться гневом.
 
28.46 Рабби Мендл уничтожает рукописи
 
   Рабби Мендл чувствовал огромнейшую ответственность, доходящую до страха, за каждое слово, вышедшее у него из-под пера. Причиной этой ответственности была вся та же правдивость, столь присущая рабби Мендлу. Он не оставил после себя ни строчки: когда его душа не могла больше терпеть, он изливал свои мысли и чувства на бумаге, но затем всё тщательно уничтожал.
   Перед каждым праздником Песах, во время поисков квасного, рабби Мендл искал по всем закоулкам любой кусочек бумаги, где было бы им что-нибудь написано. Если он такой обрывок находил, то сжигал его вместе с квасным. Он не хотел показывать свои рукописи другим, так как боялся, что недостойные смогут их прочитать.
   Но ещё больше он боялся, что достойные люди прочтут, неправильно поймут или истолкуют его слова и навредят этим себе. Поэтому он не хотел писать книги. В духовном мире царит молчание. В том мире ещё не созданы словесные одеяния, в которые это молчание могло бы облачиться. Слово – это материальное одеяние мысли, но оно не может выразить чистую духовность, заключённую в нём. Слово дотрагивается к мысли, но не содержит её. Духовный мир – это мир чувств, а чувства нельзя передать словами.
   Но возможно есть ещё более скрытый смысл в сжигании рукописей рабби Мендлом. Рабби Мендл, будучи человеком правды, не мог удовлетвориться тем, что он написал. В глубине души он всегда считал – это написано недостаточно хорошо, это не правда. Точнее, это не та правда, которая сидит в глубине его души, а её передать, записать невозможно. Чувства передать нельзя. Буквы могут передать логику мысли, но не душевную бурю. Человек может перенести на бумагу своё учение, своё знание, но ни свою душу, ни те душевные страдания, которые породили ту или другую мысль. Получается, что Правда в написанном ущербна, и поэтому рабби Мендл приговаривал её к огню. Он предпочитал, чтобы его слова оставались в сердцах учеников, а не на бумаге.
   Согласно одной из версий, рабби Мендл десять лет писал книгу, которая содержала бы лишь одну страницу и называлась бы она «Книга человека». На этой единственной странице рабби Мендл хотел выразить мысль о цели существования человека в мире, с его страданиями, о цели Творца при создании человека. Но и эту книгу рабби Мендл не пощадил. Огнь пожрал эту единственную страницу, как и все другие его рукописи.
 
28.47 Достижение внутренней точки
 
   Жажда правды толкала рабби Мендла проникнуть в глубины каждого явления в жизни и переосмыслить любые привычные штампы и стереотипы. Зрение человека, ищущего Истину, не притупляется со временем, привычка не может повредить его. Взгляд такого человека всегда хранит самостоятельность и оригинальность идеи. Человек Правды проникает сквозь оболочки, которые время пытается набросить на идею.
   Рабби Мендл никогда не придерживался общепринятых мнений. У него были силы сбросить с любой идеи оболочку рутины и представить её во всём великолепии. Он нередко говорил: «Они замарали хасидизм!»
   Он проник в корень хасидизма – Каббалу. Он стремился вернуть хасидизму его первозданную суть, суть основанную на Каббале, без внешних прикрас, которые были добавлены потом.
   В тот период, первый период Коцка, рабби Мендл требовал от своих учеников хранить внутреннюю точку хасидизма, его главную сущность – Каббалу и не делать из внешних атрибутов хасидизма культа.
   Однажды, когда рабби Мендл стоял в кругу своих учеников завязалась беседа о получении Торы на горе Синай. Рабби Мендл намекнул: «Об этом событии сказано: „И весь народ видел голос“. Большинство народа видит только внешнее, то, что может увидеть обычный, „физический“ глаз. Поэтому большинство народа впечатлилось от голоса, молний и т.д., то есть от внешнего, не связанного с сущностью дарования Торы. Только единицы не обратили внимание на голос и прочую внешнюю мишуру, они сосредоточились на внутреннем смысле Торы».
   В другой раз рабби Мендл объяснил сказанное в Торе про действия Йешуа и Калева в ответ на высказывание их товарищей о невозможности получения Земли Израиля. В Торе сказано, что услышав это они порвали на себе одежды. Рабби Мендл объяснил:
   – Все двенадцать посланцев, которые шли разведать Землю Израиля, были руководителями еврейского народа. Они были одеты в соответвующую одежду, подобающую вождям и священникам. Когда Йешуа и Калев увидели, что можно клеветать на Землю Израиля и при этом быть одетым в одежду священника, то они порвали свои такие же дорогие одежды священников. Зачем нам меховые субботние шапки и особые белые одежды, если это внешние сосуды, которые не могут сохранить чистоту содержимого?
 
28.48 Путь для единиц
 
   Когда отмечают величие человека, то в большинстве случаев не перечисляют все черты его личности. Величие, которое впечатляет нас, не охватывает всех сторон его жизни. Ведь кроме великих деяний, великий человек живёт и обычной жизнью, делает обычные действия.
   Но не таким был рабби Мендл. Величие пронизывало всю его жизнь, у него не было ничего будничного, не великого. Он всегда жил в своём внутреннем мире и ничего не делал, выходящее за его рамки. Поэтому обычные люди мало что понимают в жизни рабби Мендла. Они не видят внутренних причин того или иного его действия. Редкими были моменты, когда рабби Мендл спускался на землю.
   Душа, чей корень Правда, такая, которая была у рабби Мендла, никогда не останавливается на середине пути. Он не хотел останавливаться на какой – либо ступени духовного мира, он хотел подняться до самых вершин. Он не считался ни с какими препятствиями на своем пути. Силой духа он преодолевал любую черту в себе, которая могла бы задержать его.
   Но тем, кто удостоился быть его учениками, было тяжело с ним. Ещё в Томашове рабби Мендл знал, что его путь не предназначен для многих. Он заранее отказался от всех посредственных, средненьких, слабохарактерных. Их душа всё время болтается в непрерывной борьбе сил тела, которые опускают её вниз, на землю, и скрытыми силами, которые толкают её вверх.
   Душа должна не болтаться, а сама участвовать в этой войне. Только люди цельные в своём желании могут победить свои слабости. И только таких людей рабби Мендл принимал к себе в ученики. Ещё в Томашове рабби Мендл сказал ученикам окружившим его: «Тот, кто заботится о детях, жизни и пропитании; тот, кто слушает свои стоны и стоны своих детей, тот удовлетворится мелочью в трепете перед Всевышним. Трусливый, мягкий сердцем пусть возвращается домой…».
   В Коцке требования рабби Мендла к своим ученикам ещё более усилились. Он не мог слушать просьбы хасидов, связанные с их материальными нуждами. Хасиду, который передавал Ребе записку с просьбой о заработке, о том, чтобы дочери вышли замуж, рабби Мендл говорил: «Такому как ты нужно сидеть за печкой в бейт-мидраше и читать „Псалмы“, а не совать свой нос в Коцк».