Лещенко Владимир. Идущие сквозь миры

   — Сперва придется меня убить. — Мидара зло усмехнулась. — Только вот тебя за это по головке не погладят — с ним только я умею обращаться! И что тогда, девка, а?
   — Ладно, — та тоже усмехнулась, — пусть повисит пока… Мы вот тоже торговлю откроем, с другими мирами, — продолжила она. — Не все же одним этим вашим… как их там… сливки снимать. А если в этих мирах дикари живут, то мы их завоюем! — с апломбом заявила Файтах, не переставая держать нас под прицелом.
   Признаюсь, при последних словах мне стало нехорошо. Мне случалось читать описания войн, происходивших между мирами, соединенными сквозными порталами. Войны эти отличались особенной жестокостью и беспощадностью к побежденным и стоили куда больше жертв, чем обычные. Что бы ни говорили о Хэолике, островитяне никогда не пытались навязать кому-то свою власть силой оружия или создать вселенскую империю…
   — А ты надеешься, наверное, при этом стать королевой? — спросил вдруг Дмитрий.
   — О! Хорошая мысль! — издевательски рассмеялась девчонка. — За это я, пожалуй, сделаю тебя своим главным шутом!
   Оглушительный визг, как будто сотне котов одновременно прищемили причинное место, ударил нам в уши, заполнив кабину.
   Кричал Тронк, кричал страшно и непрерывно, закатив глаза, словно в его тело палач уже погружал раскаленное железо.
   Инстинктивно Файтах повернула автомат в его сторону, лицо ее злобно искривилось — то ли она собиралась стрелять, то ли хотела приказать пленнику заткнуться.
   Не успела.
   Прямо с места Мидара резко рванулась вперед и вверх, ударив сомкнутыми руками по стволу. Через мгновение ее пальцы уже просунулись между спусковым крючком и скобой, не давая возможности нажать курок.
   Через миг Ингольф вырвал автомат из рук Файтах, одновременно Мидара воткнула кулак в живот адмиральской родственницы.
   Еще мгновение, и замолчавший Тронк кинулся на рухнувшую Файтах, как барс на зайца, — в руках его был промасленный жгут, подхваченный им с пола.
   Спустя совсем немного времени мы с каким-то даже недоумением стояли над крепко связанной, оглушенной девушкой, смотря друг на друга.
   — Где она пряталась? — наконец спросила Мидара, слизывая кровь с расцарапанного запястья.
   — В туалете — больше негде. Черт, не проверил, моя вина…
   — Ладно, Дмитрий, ты не виноват, всего предусмотреть невозможно.
   Файтах открыла глаза, пошевелила связанными руками.
   — Вас все равно поймают! — пробормотала она.
   — Вряд ли, детка, — ответил Дмитрий. — Через полчаса нас в этом мире не будет.
   — Вы убьете меня? — уже совсем другим голосом спросила Файтах. — А вначале изнасилуете?
   — Не бойся! — Ингольф издевательски хохотнул. — Убивать тебя мы не станем: на любом рынке рабов за тебя можно получить много золота. И портить товар тоже смысла нет.
   Файтах вскрикнула, из глаз ее выступили слезы.
   — Успокойся, дядя Ингольф шутит, — бросил я. — Доедем до места и отпустим на все четыре стороны.
   — Давай, быстрее, Секер, — бросила Мидара.
   Двигатель взревел с новой силой. Бронетранспортер подпрыгнул на ухабе, наша пленница сильно ударилась головой, вскрикнув. Наверное, боль придала ей силы и злости, она задергалась, пытаясь освободиться от веревок и ремней, которыми мы скрутили ее, при этом сползла к краю сиденья.
   Находившийся рядом Орминис отодвинул ее обратно к стенке кабины, при этом фамильярно хлопнув пониже спины. Она яростно зашипела.
   — Тебя за то, что ты ударил дочь герцога, — торжественным тоном произнесла она, повернувшись к скандинаву, — бросят связанного в клетку с голодными крысами!
   «Преувеличивает, — подумал я про себя. — Так здесь уже лет сто не казнят».
   — А тебе, — это уже Орминису, — отрубят твою поганую руку! А тебя, рыжая тварь…
   — Слушай, Мидара, она мне надоела! — фыркнул Орминис. — Может, не стоит ее отпускать, а? И впрямь — увезем отсюда, продадим где-нибудь, и дело с концом.
   — Свой х… продай свиньям на корм, ты, жаба черномордая! — выкрикнула Файтах, показав свою неожиданную осведомленность в местном несалонном лексиконе.
   — Заткнись, а то как дам щас — без зубов останешься!! — Орминис был не на шутку разозлен столь оскорбительным упоминанием его мужского достоинства.
   Странный стрекочущий звук вдруг примешался к гулу мотора, звук слабый и еле слышный. Но в этом мире его просто нечему было издавать.
   — Стой! — выкрикнул я. — Секер, заглуши двигатель!
   Лязгнули тормоза; чихнув пару раз, замолчал дизель.
   — Ты чего, Василий? — недоуменно уставилась на меня капитан.
   — Слышите?
   Звук стремительно нарастал, приближаясь.
   — Быть того не может! — вскинулся Дмитрий.
   «Стало быть, здесь и это уже изобретено!» — промелькнуло у меня.
   Подтянувшись на клепаном поручне, я выглянул в верхний люк. Увы, слух меня не обманул.
   Нас нагонял вертолет. Не нужно было слишком хорошо разбираться в истории авиации, чтобы сообразить, что это машина являет собой едва ли не самый первый экземпляр подобной техники на Исэйе.
   Широкий прямоугольный корпус с острой мордой, раздвоенная ажурная балка стабилизатора с блестящими на солнце кругами несоразмерно больших хвостовых винтов, высоко поднимающийся над кабиной, сыплющий во все стороны искрами двигатель. Вся конструкция выглядела на редкость уродливо.
   Под плоским брюхом была подвешена длинная труба, и что-то мне подсказывало, что это не просто украшение.
   Видимо, рация в замке все же была.
   — Вот пакость-то выдумали… — ошарашенно пробормотал Тронк, выглянувший из соседнего люка.
   Вертолет пронесся над вездеходом, развернулся и вновь пошел на нас. Метрах в двухстах он завис на месте, заставив Тронка открыть в изумлении рот. Потом труба под брюхом шевельнулась и плюнула огнем в обе стороны, что-то ударило в дорогу позади нас, подняв тучу каменной пыли и щебня.
   — Вот пакость-то!! — взвизгнул Тронк, исчезая.
   «Похоже, безоткатное», — подумал я, с тоской поглядев на пустую турель.
   Пушка вновь выстрелила, на этот раз снаряд угодил в кювет, отметив это радостное событие столбом грязи. Взрыва опять не было, и это меня слегка озадачило.
   — Или у них никуда не годятся взрыватели, или стреляют болванками, — прокомментировал происходящее появившийся на месте Тронка Дмитрий. — Давай вниз, у них наверняка есть пулеметы.
   «Будут брать живыми».
   Мы рванули вперед, Анк выжал рычаг сцепления до упора. Только в скорости была наша надежда, пусть и небольшая, — может, нам удастся проскочить к порталу до того, как за нас возьмутся всерьез.
   Вертолет вновь прошел прямо над нами, а потом словно огромная кувалда обрушилась на амфибию.
   Грохот заложил уши. Сверху брызнули заклепки, одна из них рассекла скулу Ингольфа.
   Подняв глаза, я увидел на крыше огромную вмятину, от которой в разные стороны звездообразно расходились трещины.
   — Ах так?! — прорычал Ингольф, вытирая струйку крови со щеки. — Ну, не взыщите! Я птеранодона уделал, а тот покрупнее был!
   Схватив карабин с оптическим прицелом, он высунулся в люк.
   — Куда ему лучше засадить? — сквозь рев двигателя и грохот винтов донеслось до меня снаружи.
   Однако винтокрылым страшилищем управляли отнюдь не дураки, и уже в следующую секунду Ингольф скатился вниз — по броне застучали очереди.
   — Надо бросать машину и уходить в лес! — прокричал я.
   — Не уйдете! — торжествующе заявила заметно воспрявшая духом Файтах. — Вас в этом лесу в два счета морские егеря отыщут! Тут у них полигон неподалеку, так что лучше сразу сдайтесь. — И с высокомерным апломбом добавила: — Если бы вы дураками не были, то сами бы этот ваш кристалл отдали, с самого начала. Тогда бы хоть награду получили…
   Следующий выстрел пришелся всего метрах в десяти впереди машины. На этот раз снаряд оказался с начинкой. Боль пронзила уши, наполнив их ровным звоном.
   Туча гравия и пыли закрыла триплекс и смотровые щели, нас подбросило вверх и в сторону, что-то со свистом пронеслось совсем рядом с бортом.
   Многотонная машина подпрыгнула несколько раз, как будто какой-то великан вздумал трясти ее; взревел, падая с сиденья, Ингольф; заорал, ударившись лбом в переборку, Тронк; завизжала Файтах.
   — Тормози, — обреченно скомандовала Мидара, — похоже, придется уходить пешком.
   Выругавшись сквозь зубы, Мустафа остановил амфибию.
   Я опять высунул голову в люк.
   Вертолет завис впереди, всего в каких-то метрах тридцати от нас, преграждая нам путь, из его брюха вывалился трос. Затем по нему быстро скользнул вниз человек с длинными, чуть не спускающимися на грудь усами, в полосатой форме.
   Спрыгнув на землю, он трусцой побежал в нашу сторону, высоко подняв руки, в каждой из которых была зажата зеленая ветвь в знак мирных намерений.
   Его мундир с чередующимися черными и белыми косыми полосами, как на пограничном столбе, и длинными фалдами напомнил мне фрак, скроенный сумасшедшим модельером из шкуры зебры.
   Из соседнего люка высунулся Ингольф. Одной рукой он прижимал к себе связанную, заливающуюся слезами пленницу. В другой был кинжал, упершийся в горло Файтах.
   Парламентер приблизился. Выглянувший из двери Орминис поднял было автомат, но тут же опустил и опять скрылся в машине.
   — Отпустите девушку, выходите из машины и сдавайтесь — вам не причинят вреда! — стараясь перекричать грохот винтов, обратился к нам усатый. — Вам нечего бояться — вами заинтересовался сам Великий Капитан! Вам не причинят вреда и достойно вознаградят за помощь! — повторил он.
   — Не верьте ему! — вдруг истошно завопил Тронк. Каким-то чудом, не понимая языка, он догадался, о чем говорил парламентер. — Не верьте — они все врут, они нас до смерти запытают!
   Мидара что-то быстро зашептала Ингольфу на ухо, он то в ярости краснел, то зло ухмылялся.
   Потом, схватив снайперскую винтовку, он вдруг выскочил из машины и опрометью метнулся к лесу.
   Дмитрий кинулся было следом, но зацепился за порог и растянулся на дороге. Через секунду скандинав скрылся за кустами.
   Я подумал, что Мидара в отчаянии решила, что пусть каждый теперь спасается как может, но тут опять начала биться и верещать Файтах, требуя немедленно развязать ее и сообщая, что с нами сделает ее родня и лично она, поэтому я не успел задать капитану вопрос.
   Потом вдруг где-то неподалеку, почти неслышные за завыванием винта, хлопнули один за другим три выстрела.
   В раскрытый люк я увидел, как висящая теперь почти над нами машина покачнулась, откуда-то из-под винта вырвался язык пламени. Через мгновение весь двигатель был в огне, и грохот захлебнулся, сменившись прерывистым кашлем. Свалившись на бок, вертолет стремительно пошел вниз, оставляя за собой дымный след.
   Бесполезно подняв тучу песка и дерна, где-то позади нас упал запоздалый снаряд.
   Тронк издал какой-то боевой клич и, азартно скалясь, выпрыгнул из амфибии. Выставив перед собой зловеще вращающийся нож, он нарочито медленно двинулся к парламентеру. Но полосатый, в момент лишившись огневой поддержки с неба, вовсе не был настроен вступать с кем-то из нас в схватку. Развернувшись, он скачками устремился к близким деревьям, на ходу изображая что-то похожее на «качающийся маятник».
   Из зарослей появился Ингольф с винтовкой наперевес.
   Видя спасающегося бегством врага, он тут же прицелился, присев на одно колено, но тот успел скрыться в лесу.
   — Хорошо сработано, Инго, — сдержанно похвалила его Мидара, положив узкую ладонь на литое плечо. — Давай быстро в машину, пока они еще кого-нибудь не прислали.
   Позади нас ударил сухой гром. Единственный вертолет на планете перестал существовать. Торжествующе расхохотавшись, Ингольф потряс сжатыми кулаками. Надеюсь, что пилоты успели выскочить, — зла на них я не держал.
   Еще через полчаса отчаянной гонки по бездорожью, сквозь густой кустарник и кочки, амфибия со всего маху влетела в озеро. С проклятиями Орминис дергал рычаги, пытаясь отыскать тот, что запускает винт. Наконец это ему удалось, и машина быстро поплыла.
   — Где-то здесь, — полуприкрыв глаза, бормотала Мидара, изо всех сил сжимая в ладони висевший на груди, наливающийся красноватыми отсветами камень.
   — Плавать умеешь? — осведомился я у еще не вполне отошедшей от всего случившегося Файтах.
   Та только слабо кивнула в ответ, и на ее залитом слезами личике отразился неподдельный страх.
   Медленно текли минуты, казавшиеся мне часами.
   — Вот он! — наконец выкрикнула Мидара. — Стойте!
   Машина, во все стороны разбрасывая илистую грязь, въехала на отмель, поросшую высоким тростником.
   — Всем приготовиться! — машинально отдал я привычную команду. — Кто-нибудь — вышвырните девку!
   Тронк тут же ринулся выполнять приказ, но не тут-то было. Совершенно потеряв голову от всего, что случилось за два последних часа, Файтах с истошными воплями принялась вырываться из его рук.
   — Нет, нет, прошу, не убивайте меня, не топите, пощадите!!! — бессвязно выкрикивала она, намертво вцепившись в поручень кресла.
   Выросшая на сытной и обильной пище, девица, как оказалось, обладала недюжинной силой, которую к тому же удесятерил смертельный страх, и справиться с ней было затруднительно даже взрослому мужчине.
   Оглушительный крик и плач заполнил салон амфибии.
   Тщетно Тронк пытался разжать ее пальцы, тщетно пытался убедить, что ей хотят вернуть свободу: она не могла понять его — единственного из нас, не имеющего лингвестра.
   — Ингольф, помоги! — заорал, перекрывая девичьи вопли, Тронк.
   В этот момент Файтах, изловчившись, вцепилась ему зубами в скулу, и оба они рухнули на пол.
   — Да выбросите ее вон!! — рявкнул я, перекрикивая вопль Тронка, и нетерпеливым рывком распахнул тяжелую дверь.
   Надсадный вой винтов ворвался в салон. Я высунул голову наружу:
   — Проклятье!!
   Сверху на нас пикировали сразу три штурмовика.
   Через несколько секунд они пронеслись над отмелью, и вокруг нас стали падать небольшие шарики, при ударе об воду лопаясь и выпуская серые облачка.
   Видимо, хозяева Ангрона твердо решили любой ценой не выпустить столь ценную добычу.
   В ушах у меня зазвенело, окружающее стало вдруг каким-то тусклым и далеким.
   «Как тех викингов», — пронеслось в гаснущем сознании давнее воспоминание.
   Но через мгновение машина рванулась вперед, и, прежде чем погрузиться в забытье, я успел разглядеть, как смыкается вокруг машины перламутровый туман.
 
   Первое, что я услышал, когда пришел в себя, был негромкий, но необычайно тоскливый женский плач. Я лежал на твердой земле, сухой и теплой.
   Открыв глаза, я увидел над собой белесо-синее небо летнего дня.
   Приподнявшись, я потряс головой, прогоняя остатки дурмана и одновременно оглядываясь.
   Вокруг была слегка всхолмленная степь, покрытая чахлой редкой травой.
   Машина стояла позади меня, и плач доносился именно оттуда.
   — Ну наконец-то, — услышал я голос капитана. — Почти все в сборе.
   Все наши, за вычетом Мустафы, действительно сидели в тени бронетранспортера позади меня.
   Ближе всего сидел Тронк, чье лицо было перевязано крест-накрест полосами из разодранной батистовой рубашки. Орминис, заканчивавший перевязку, затягивал узел на его затылке.
   Из машины появилась бледная как смерть Файтах, вытирая слезы.
   — Ну что, сучка, довольна? — прошипел сквозь повязку Тронк. — Теперь-то тебе точно одна дорога — на продажу!
   — Оставь ее, — произнесла Таисия. — Ты что, не видишь? Она совсем с ума сошла со страха.
   В двух словах Мидара сообщила мне, что произошло с нами.
   Когда начали рваться газовые бомбы, она успела задержать дыхание и, хотя и глотнула немного отравы, все же сумела открыть проход и, отшвырнув от рычагов потерявшего сознание Секера, выжала сцепление. Только после этого она отключилась.
   Куда именно нас занесло, она понятия не имела — когда она очнулась, машина уже стояла среди заросшей ковылем холмистой степи.
   Все остальные члены экипажа лежали без памяти, причем из прокушенной скулы Тронка уже натекла заметная лужица крови.
   Первым делом она занялась тем, что попыталась привести нас в чувство, но все ее действия не принесли результата. Затем кое-как перевязала порез Ингольфу и укус Тронку и села ждать.
   Только через два часа очнулся Дмитрий, за ним Таисия, а вскоре — и все остальные.
   Теперь в забытьи пребывал только один человек — Мустафа.
   После того, как его вынесли на травку, на нас с Орминисом была возложена обязанность — установить, чем мы располагаем. Это не заняло много времени.
   В наличии имелся плавающий бронетранспортер с запасом горючего примерно на тысячу километров марша по пересеченной местности и с незначительными повреждениями. Машина была, правда, весьма и весьма неплохая, с выдвижным килем, четырехлапым якорем на длинном тросе, фильтром на воздухозаборнике и еще одним якорем — плавучим. При необходимости амфибия могла выдержать даже серьезный шторм.
   — Не понимаю, зачем адмиралу такая тачка? Прямо крейсер в миниатюре, — проворчал я, закрывая крышку аккумуляторного отделения.
   — Я слышал вполуха, еще на корабле, что он к тому же командовал половиной морской, пехоты Ангрона. Наверное, это десантная машина, — пояснил Дмитрий, заглянувший в дверь.
   Из оружия были два автомата с парой полных дисков на каждый, карабин, снайперская винтовка, два пистолета — один у капитана, другой у Дмитрия, метательные ножи Анка, полупустая коробка с патронами и оказавшийся в ящике с инструментами тяжелый топор, которым кто-нибудь очень сильный (например, Ингольф) одним ударом мог снести голову быку. Имелись также два пулемета — ручной и тяжелый станковый, предназначенный для турели (на каждый — по три ленты). Оставалось пожалеть, что мы не успели заглянуть в оружейный шкаф до появления вертолета.
   Хуже всего было с едой. В крошечном буфете, прятавшемся в радиорубке, обнаружилось два кувшина с ангронским горьким пивом, банка с поджаренными ячменными хлебцами и несколько маленьких картонных коробок с сушеными фруктами и ягодами — провизия, которую можно есть на ходу, не тратя времени на ее приготовление. Надо полагать, адмирал был приверженцем аскетизма, во всяком случае — на работе.
   Тут же, в радиорубке, за серой панелью пряталась украшенная прихотливыми бронзовыми накладками стальная дверца с рядом разноцветных кнопок и замочных скважин.
   — А это, кажется, сейф, — пробормотал Орминис. — Нужно будет на досуге покопаться: вдруг да адмирал возил с собой хоть часть флотской казны.
   — Лучше не лезь, — посоветовал я. — Там наверняка всякие секретные бумаги — а на кой они нам? Да еще, не дай бог, впарили туда какую-нибудь ловушку — рванет так, что костей не соберем!
   Выбравшись наружу, мы доложили капитану результаты проверки.
   — Хорошо, — бросила она. — А теперь давайте сюда — нам надо кое-что обмозговать.
   Мы сели на травке возле машины. Как-то случайно, а может быть и не случайно, вышло, что наша невольная пленница оказалась в центре, словно бы мы собрались судить ее.
   — Значит, так, девонька, — начала Мидара. — Думаю, объяснять тебе не надо, что ты сейчас так далеко от своего дома, что… — Она выразительно махнула рукой. — Поэтому надо подумать, что нам с тобой делать дальше.
   — Че тут думать? — встрял Тронк. — Золота у нас — кот наплакал, а жрать-то надо, так что говорю вам: самое лучшее — это девку продать. Все по закону: она наша пленница, так? Убить нас хотела? Хотела. Я верно говорю — за такую красотку можно столько взять, что на корабль хватит!
   — А может быть, тут рабы дешево стоят, — машинально высказался я и с некоторым недоумением поймал себя на том, что всерьез воспринимаю мысль о прежде ненавистной мне работорговле.
   — Здесь мы тебя, конечно, не бросим, — продолжила вслух размышлять Мидара, — можем даже взять в команду. Только вот какое дело — работать ты не умеешь, даже одевалась, наверное, с помощью слуг, привыкла к хорошей жизни. Ну вот, к примеру, ты что-нибудь знаешь о парусах?
   Молчание.
   — Ты умеешь стрелять?
   Отрицательный кивок головы.
   — Управлять машиной?
   Молчание.
   — А сможешь отбиться без оружия от… ну вот хотя бы от Тейси?
   — Это-то она сможет, — прошепелявил Тронк. — Чуть носа не лишился!
   — Плавать-то хоть умеешь? — вступил в разговор молчальник Секер.
   — Умею… не очень хорошо… — наконец выдавила из себя девушка.
   — Ясно, — вздохнула наша предводительница. — Про готовить или стирать я уже не спрашиваю. Чему же тебя, интересно, учили? Ты хоть грамотная?
   — Умею читать и писать, еще четыре действия арифметики знаю, историю немного…
   — Вот видишь… Между прочим, тебя еще кормить придется, а золота у нас, как тут было сказано, почти не осталось, благодаря твоим родственникам.
   — Вас золото волнует… А как вы обошлись со мной? Вы утащили меня силой, грозитесь продать меня в рабство… — Девушка вновь принялась утирать выступившие слезы.
   — Вот так так, — покачал головой Дмитрий. — Мы, стало быть, ужасные злодеи? А кто в нас автоматом тыкал?
   — Ты сама виновата, — сухо сообщила Мидара. — Чего ты так упиралась, когда тебя из машины выпихивали?
   — Я думала… — Девушка всхлипнула. — Я думала, вы хотите меня утопить в озере.
   — Дура! — вполголоса произнесла Таисия.
   — Верните меня домой, — всхлипывая, попросила Файтах. — Умоляю вас, мой отец заплатит вам столько, сколько вы попросите… Он все сделает для вас…
   — Могу представить, что он с нами сделает, — процедил Орминис.
   Вместо ответа Мидара развернула планшетку.
   — Вот смотри, внимательно смотри. Это тот тоннель, через который мы сюда попали. — Ее пальцы запорхали над магической штучкой. — Если мы вернемcя в него, то окажемся не у тебя дома, а вот тут — через проходы этого типа можно двигаться только в одном направлении; видишь — это синяя линия. Не очень далеко отсюда есть две подходящие струны, но они лежат за этими горами. — Ноготь Мидары отчеркнул на карте границы хребта. — Там средняя высота, мм… — Несколько секунд она пыталась разобраться в незнакомых цифрах. — Одним словом, серьезные горы. Может, там и есть какие-нибудь перевалы или ущелья, но нам о них неизвестно. А главное — горючего не хватит даже на полдороги… Дальше: чтобы добраться до ближайшего подходящего портала, нам нужно будет пройти морем четыре тысячи миль, а для начала еще придется где-то добыть корабль, которого мы лишились опять-таки благодаря твоему отцу и дяде. Эта машина для плавания через океан не годится, если ты, конечно, хоть немного в этом понимаешь…
   Она принялась вновь колдовать над планшеткой, вглядываясь в мелькавшие знаки и схемы.
   — В общем, чтобы вернуть тебя домой, нам потребуется пройти шестнадцать континуумов по двенадцати струнам, расположенным в разных точках земного шара, — сообщила она спустя полминуты. — Кстати, чтобы пройти двенадцать миров, нам потребовалось почти полгода. Нас девять душ, — продолжила Мидара. — Сама посуди: почему мы должны все это делать для тебя одной, рискуя, между прочим, своими жизнями — да и твоей, кстати, тоже?
   Ответом были громкие рыдания. Мидара говорила еще что-то, но я не слушал.
   Мерзкое ощущение взгляда, неумолимо сверлящего затылок, не отпускало меня.
   И мне это все больше не нравилось. Я еще раз оглядел гряду низеньких холмов.
   Там как будто негде спрятаться, но я знал, что опытному человеку не составит труда замаскировать засаду так, что ты пройдешь от нее в двух шагах, ничего не заметив. До холмов было чуть больше километра. Я невольно поежился: на такой дистанции искусный стрелок без особого труда достанет нас даже из паршивенькой винтовки. Или это все еще продолжает действовать проклятый газ?
   Голос Мидары по-прежнему ровно журчал, хотя в нем мне послышались какие-то издевательские нотки.
   Я ее не слушал, продолжая напряженно думать, что на тех вот холмах, вполне возможно, сидит кто-нибудь, и надо сказать об этом капитану, и вообще…
   Самого начала я не увидел.
   К действительности меня вернули какой-то шум, возглас Орминиса, недоумевающе-обеспокоенное лицо Дмитрия, вскочившего на ноги.
   Пленница стояла напротив капитана, сжав кулачки, блестя злым оскалом.
   — Шлюха, — выкрикнула Файтах в лицо Мидаре, с каким-то недоумением потиравшей покрасневшую щеку.
   — Мразь, кобелуха поганая! Фуфельница! Я сразу почуяла, кто ты такая, ты и твоя подстилка! Обе вы подлые гадины! — Девушка совсем не помнила себя от злости. — Жаль, что я вас не пристрелила, вас всех!!
   Мидара хлестнула ее по лицу. Казалось бы, легкий удар ладонью, не пощечина даже, а так… А Файтах уже, подавившись криком боли, испуганно стирает кровь с разбитых губ.
   — Значит, так, — голос нашей предводительницы был переполнен яростью, — шлюху и подстилку, между прочим, и из тебя сделать проще простого, и даже продавать тебя никуда для этого не надо будет. А потом посмотрим, захочешь ты после этого жить или умереть!.. Тронк! — скомандовала она, и от звука ее голоса нас всех продрал мороз по коже.
   — Чего изволит госпожа? — угодливо склонился тот.
   — Ничего особенного. Нужно будет проучить одну безмозглую сучонку.
   И чтобы все было ясно:
   — Продрать ее со всем старанием и во все дырки.
   Меня словно током ударило.
   — А Ингольф тебе в этом поможет, — как о чем-то само собой разумеющемся распорядилась она.
   — Отчего ж не проучить? — с готовностью поднялся Ингольф. — Только вот после этого, — его палец указал на Тронка, — я побрезгую, так что придется тебе меня вперед пропустить.