– Есть!
Через минуту к Хатч уже опускали прут.
Она подхватила его и снова принялась за работу.
Отсек с накопителем нависал над ней. Хатч смотрела на него и пыталась просунуть прут под металлическую крышку.
– Ближе к верху, – сказала Глория. – Заело где-то в той части.
Справиться было сложно. Трудно использовать рычаг, когда совершенно не во что упереться.
– Ну как? – спросил Чианг.
Прут был тяжелым. Руки у Хатч очень быстро устали, и один раз она чуть его не выронила. Дверь отсека заклинило основательно.
– Пока вожусь, – ответила она.
Она налегала изо всех сил. Чианг заявил, что так они будут копаться невесть сколько, и надо бы вытащить Хатч и дать ему попробовать справиться со злополучной крышкой.
– Он считает, – заметила Келли, – что в этом деле главное – сила.
– Наверное, он прав. – Хатч сунула прут под жилет и на минуту дала рукам отдых. Несмотря на мальчишеское телосложение, центр тяжести у нее, как и у всех женщин, располагался высоко, и ей приходилось прилагать дополнительные усилия, чтобы не перевернуться. – Дайте мне еще немного времени, – продолжила она. – Если ничего не получится, с радостью перепоручу это Чиангу.
Жилет давил под мышками, так что руки затекли. Она сменила положение, снова взяла орудие и предприняла очередную попытку. Она работала с все возрастающим отчаянием и наконец просунула прут в отсек. За этими стараниями она смертельно устала. Внезапно что-то поддалось, и дверь с хлопком отворилась. Накопитель висел почти над ней.
– Я добралась до него, – выдохнула Хатч.
Она убрала прут за пояс, сунула голову в отсек, все осмотрела, все ощупала и прикинула, достаточно ли у нее места для работы. Потом обмотала тросом накопитель и завязала морской узел.
– Все отлично, – сообщила она. – Вытягивайте. Но не слишком быстро.
Они повиновались. Хатч вылезла наружу.
– Глория, – позвала она.
– Слушаю, Хатч?
– Отсоедини накопитель.
Устройство вылетело из отсека и, вращаясь, описало в воздухе длинную дугу. Но трос выдержал, и узел тоже. К огромному облегчению Хатч, накопитель не сорвался.
* * *
После того как извлекли второй накопитель, Хатч с трудом поборола искушение скорее выбраться из расщелины и снова направилась через воздушный шлюз в посадочный модуль.
Она захватила сколько смогла продуктов – завтраков, обедов и ужинов, упакованных в саморазогревающиеся контейнеры. Теперь у них не было необходимости что-то жарить на сковородке, равно как и охотиться в этом незнакомом месте за чем-нибудь крупногабаритным. Она прихватила из холодильника несколько упаковок кофе, нашла две бутылки вина, несколько сэндвичей и фрукты. На камбузе хранились небьющиеся тарелки, всякая посуда и кружки. Хатч остановилась напротив канистры с водой. Это понадобится им в самом конце похода. Она взяла ее, опорожнила, сложила и поместила в карман жилета.
В модуле оказалось много полезных вещей: полотенца, халаты, зубные щетки, мыло, еще один фликингеровский костюм, фонарь, два комбинезона с эмблемами «Вечерней звезды», два рюкзака, трос и аптечка.
Посадочный модуль соскользнул вниз еще на несколько сантиметров.
Хатч сложила все в пластиковые пакеты, и их подняли наверх. Келли настоятельно просила ее побыстрее вылезать, не испытывая судьбу.
– Сейчас иду, – ответила Хатч.
Тут к ней обратилась Глория:
– Хатч?
– Да, Глория?
– Ты уходишь?
– Да.
– И не вернешься?
– Нет, Глория. Не вернусь.
– Значит, я могу отключиться?
* * *
На накопителях значились название производителя, «Дайглтон индастриз», и прошлогодняя дата изготовления. Еще на них имелся логотип «Дайглтона» – стилизованный атом.
Исследователи положили их на рабочий стол и укрыли брезентом. Макаллистер связался с Хатч по личному каналу.
– Может быть, нам следовало бы оставить здесь пару человек? Так мы точно будем знать, что эти штуки дождутся нашего возвращения.
– А кто их заберет? – удивленно спросила она.
– А кошка?
– Невозможно представить, что на них кто-то позарится. – Она поправила брезент. – Нет, передвигаться вместе безопаснее. Если на этой планете так опасно, как считает Рэнди, то нам вообще не следует никуда уходить отсюда.
* * *
– Поздравляю, Хатч. Превосходная работа! – с радостным облегчением проговорил Марсель, выйдя на связь.
«Неужели он действительно следил за ходом операции?»
– Спасибо, Марсель. Теперь у нас есть целая куча предметов, необходимых для выживания.
– Знаю. Кстати, у нас для тебя послание из Академии.
– Зачитай, – попросила она.
– Тема: «Чужие на Обреченной». Тут говорится: «Присцилла, вам предписывается сделать все возможное для спасения любых обитателей Обреченной, каких удастся обнаружить. Меньшего человечество от вас не ждет». Подписано специальным уполномоченным.
Макаллистер хмыкнул:
– Гомес считает, что ее будут цитировать веками. «Меньшего человечество...» Несчастная! Над ней будут хохотать тысячу лет.
ЧАСТЬ 2. НА СУШЕ
13
Один из несомненных признаков идиота – человек повсюду болтает о красоте и великолепии девственной природы. О лунном свете. О холодном свежем воздухе. О ветре, шелестящем в деревьях. О полетах птиц в поднебесье. Не сомневайтесь – такие люди всегда общаются с природой виртуально. Так, чтобы не натаскать домой грязи.
Грегори Макаллистер. Вольный Издатель. Бойскауты и другие отклонения от нормы
* * *
Расчетное время до разрушения: 240 часов
* * *
Путешественники растопили снег, вскипятили воду и утолили жажду. В посадочном модуле была вода, но практичного способа извлечь ее оттуда не было. Макаллистер предрек, что во время обеда все покроются сыпью. И более серьезно добавил, что лучше начать учиться охоте. Они прикинули, что запасов еды им хватит на шесть дней.
– Это означает, – проговорил Макаллистер, – что когда мы доберемся до «Тесс», то будем изрядно проголодавшимися.
Пункт их назначения лежал на юго-юго-западе, но отправиться туда напрямик было невозможно, поскольку расщелина разрезала землю насколько хватало глаз.
Они изготовили снегоступы, а все снаряжение и еду сложили в пакеты для образцов и в два рюкзака, которые Хатч достала из посадочного модуля. Присцилла вручила Макаллистеру резак и научила им пользоваться. Люди посмотрели напоследок на башню и накопители, а потом пошли прямиком через равнину.
– Через день-другой вы выйдете из области снегов, – сообщил им Марсель.
Хорошая новость. Обретя надежную почву под ногами, можно двигаться заметно быстрее. Но поход с самого начала оказался очень труден для двух старших участников экспедиции. Найтингейл, едва одолев километр, стер ноги до волдырей. Хатч обработала их специальной мазью из аптечки. На втором часу пути Макаллистер захромал и начал брюзжать.
Первым испытанием стал поиск пути через пропасть. Путешественники прошли вдоль северного края, медленно, чтобы двое пострадавших смогли продержаться. Хатч задумалась о том, не прав ли был Макаллистер, предлагая им с Найтингейлом остаться, вверившись судьбе.
Пересекая полосу леса, они сделали остановку и изготовили для каждого что-то вроде лыж.
– Да не надо, – запротестовала Келли.
– Надевай, надевай, – настояла Хатч. – Не прогадаешь.
Найтингейл принял «лыжи» с благодарностью. Макаллистер, мужественно перенося свои страдания, улыбнулся.
– Все мы смотримся экстравагантно с этими штуками, – проговорил он. – Надо бы добавить еще перьев на головы...
До полудня люди шли без всяких проблем и сумели обойти злополучную пропасть. Затем повернули на юго-запад.
Помимо пения птиц и всего, к чему Найтингейл относился с плохо скрываемой тревогой, вскоре они столкнулись с первым местным животным приличного размера. Оно было примерно с лося, косматое, с белой шерстью и беспокойными голубыми глазами, которые смотрели прямо на них с хладнокровной разумностью (как показалось Хатч). Из-за всего этого зверь не казался очень уж свирепым. Он опустил рыло в ледяной поток и даже не выпрямился при их приближении.
Тем не менее они достали оружие и держали его наготове.
Зверь посмотрел на каждого из них по очереди, изучив Хатч с особым вниманием, словно определив, что именно она руководит этой маленькой группой.
Хатч посмотрела на встревоженные лица и неуверенно держащие оружие руки своих спутников и пришла к заключению, что из всех наиболее опасна для этого существа она сама. Поэтому убрала Макаллистера с линии огня.
Когда последний из людей прошел мимо зверя, тот испуганно привстал на задние лапы. Его шею окружал толстый костяной «воротник» из торчащих рогов. Он завершался двумя длинными пиками – одна справа, другая слева от челюсти. У существа был широкий рот, полный острых зубов, и оно постоянно ухмылялось, напоминая Хатч аллигатора.
– У этой твари полным-полно зубов, – прошептал Макаллистер.
Он внимательно посмотрел на Найтингейла и показал ему на зубы зверя. Найтингейл оцепенел.
Бронированные гребни защищали нижнюю часть тела животного и его спину. Его клыки смахивали на кинжалы.
– Не шевелитесь, – сказала Хатч.
Экзобиолог замер, выпучив глаза. Хатч медленно подошла и встала между ним и существом. Оно повернуло огромные челюсти в ее сторону, снова посмотрело на Найтингейла и заколебалось.
– Мы не годимся ему в пищу, – заметил Чианг.
Макаллистер хмыкнул.
– К тому времени, когда он в этом убедится, кто-то из нас может стать уже калекой.
Животное смотрело на них, по-видимому, ожидая какого-нибудь враждебного действия.
Серьезным недостатком резака был небольшой радиус действия. Даже на полной мощности он эффективно действовал лишь в пределах нескольких метров. Макаллистер прицелился и положил большой палец на курок. Он собрался вступить в бой.
– Не надо. – Хатч не сводила глаз с существа. – Не делайте этого, Макаллистер. Все уходим отсюда.
– Почему бы нам просто не прикончить его, раз уж мы это можем? – настойчиво вопросил издатель.
– Уходим медленно, – произнесла Хатч.
Макаллистер, нахмурившись, воззрился на нее.
– Мы совершаем ошибку!
Хатч холодно ответила:
– Делайте, что я говорю.
Животное наблюдало за людьми и очень скоро явно потеряло к ним интерес. Оно снова встало на четыре лапы и продолжило пить.
Когда люди оказались на безопасном расстоянии, Келли глубоко вздохнула.
– Уф-ф! – тихо сказала она.
* * *
Найтингейл решил, что выдержал испытание вполне прилично. Душа у него не ушла в пятки, и он был готов при необходимости применить оружие. Тем не менее он с трудом справлялся с запоздалой дрожью.
– С вами все в порядке? – спросила Келли.
Он кивнул и постарался выдавить улыбку.
– Все превосходно.
У группы не было компаса. Марсель следил с «Венди» за продвижением и время от времени передавал корректировки маршрута. Местность оставалась неизменно мрачной, холодной и заброшенной. Под вечер опять появились холмы. В небе замелькали случайные стайки птиц.
Найтингейл ничуть не походил на человека, способного к походам подобного рода. У него ныло все. Однако он утешался осознанием того, что и Макаллистер переживает тяжелые времена – и наверняка ему даже тяжелее. Хатч, которую безусловно задерживали эти двое, имевшие опыт передвижения исключительно на такси, регулярно объявляла короткие привалы.
Все четверо компаньонов Найтингейла непрерывно болтали. Чианг и две женщины, похоже, благосклонно приняли Макаллистера, несмотря на его несносный характер и всяческие колкости. Найтингейл постоянно затруднял продвижение из-за своей природной робости и беспомощности. Он пытался делать едкие замечания, иногда выдавал мудрые мысли, но тщетно. Похоже, его вообще никто не слушал. Он был аутсайдером, постепенно изолировался мысленно от остальных и сосредоточил усилия на том, чтобы продержаться.
Это было не легко. В конце концов, их было всего пятеро – пятеро людей на чужой планете. Только это обстоятельство и заставляло их держаться вместе, препятствовало развитию ссор и не допускало исключения из коллектива любого его члена.
Несправедливо – особенно в свете того факта, что именно благодаря ему у них оказался этот единственный шанс выжить.
С наступлением сумерек он захромал сильнее, и Келли стала помогать ему. Они вышли на просеку, Хатч объявила привал. Найтингейл благодарно растянулся на земле, выключил защитное поле, снял обувь и как следует растер ступни. Слава богу, он почувствовал себя лучше.
Он еще раз воспользовался мазью из аптечки. По ногам разлилось тепло, а потом пришло обычное облегчение.
Остальные лежали тихо.
В кустах что-то зашевелилось.
Пришлось выхватить оружие.
Эта тварь смахивала на большого скорпиона, размером с детский автомобильчик. У него было нечто вроде пары усиков, которые поворачивались в своего рода ритме. Громко щелкали жвалы. Хвост был укороченный и раздваивался. Ножек было восемь.
– Замрите! – приказала Хатч.
Не помогло. В тот же миг существо кинулось на Чианга. Тот повалился на спину, яростно размахивая включенным резаком. Хатч с Келли напали на тварь одновременно. Существо издало громкий возмущенный писк, развернулось и бросилось на Хатч. Они снова атаковали его, и скорпион ударился о скалу, перевернулся и свалился на спину, слабо шевеля ножками.
– Это самый огромный жук, какого я когда-либо видел, – проговорил Чианг, поднимаясь.
Макаллистер рассматривал свой резак.
– Славное оружие, – сказал он. – А если заряд кончится? Сколько в нем энергии?
– Перезаряжается сам, – пояснила Хатч. – В точности как ваш фликингеровский костюм. Разумеется, он не вечен. Так что без баловства.
Конечно, это был не скорпион. Он во многом отличался и размерами и хвостом, который не содержал жало. Узкое сочленение между головогрудью и желудком было какое-то неправильное. Глаза тоже странные. Сегментация – уникальная в своем роде. Клешня была непропорционально маленькая, а голова надежнее бронирована. Найтингейл впервые пожалел, что упустил возможность изучить биологию этой планеты.
Кое-кто уже подумывал остаться здесь на ночь, но теперь все по молчаливому согласию решили двигаться дальше.
Найтингейл никак не мог приспособиться к укороченным дням. Когда часом позже наконец разбили лагерь, каждая косточка у него ныла и он умирал от голода. Стемнело. Наверху, среди созвездий, невозмутимо проносились сверхсветовые корабли, и ему очень захотелось оказаться на борту одного из них. Тем не менее, благодаря Господу, он выдержал.
Путешественники достали консервы.
Никто не был одет по погоде. Самым плотным одеянием, наверное, был черный свитер Макаллистера. Обе женщины были в комбинезонах. Чианг облачен в легкую шерстяную рубашку и шорты. А широкие брюки Найтингейла и повседневная рубашка предназначались для гораздо более мягкого климата. Но никто не обратил бы на это внимания, если бы не пришлось отключать фликингеровские костюмы, чтобы поесть.
Принесли дров и развели костер. Когда он разгорелся, вскрыли контейнеры с уже приготовленной пищей. Затем, по заранее условленному сигналу, уселись как можно ближе к костру, отключили костюмы и жадно принялись за цыплят, мясо и прочее, что было на ужин. Этой ночью все казалось на редкость вкусным.
Келли сварила кофе. Найтингейл одним махом проглотил целую кружку и снова закутался в поле. Он ненавидел делать перерывы во время еды, когда был настолько голоден. К тому же холод не позволял медлить, чтобы поесть спокойнее.
Люди собрали военный совет и единогласно решили, что пришла пора подумать о том, чтобы проверить местные ресурсы для возобновления запасов съестного. Если выяснится, что местная пища несъедобна, им придется прибегнуть к нормированию еды. Они могли бы поохотиться немного в лесу, но Келли внушила всем ужас, сказав, что, судя по скорпиону, те, кем он питается, тоже должны быть весьма опасны. Не говоря уже про прочих возможных обитателях леса.
На этом обсуждение планов прекратилось.
Спутники обратились к Найтингейлу как к специалисту по местной флоре и фауне. Не знает ли он, что здесь можно отыскать? Съедобна ли местная пища?
– Понятия не имею, – ответил он. – Это никому не известно. Мы завершили экспедицию чрезвычайно быстро, а то, что узнали, не дает никаких определенных результатов. В биосистеме Обреченной используется левулеза, а не декстроза. Но это не проблема. Местная ДНК обеспечит вполне полезные для нас протеины. Использовать здешних существ для питания мы теоретически можем, но с таким же успехом запросто можем отравиться. А нашего запаса консервов не хватает лишь немного.
Вот что я думаю... – Он замолчал, затем продолжил: – Не стоит чрезмерно уж волноваться насчет нашего пропитания. В чем мы действительно заинтересованы – это удовлетворить свой аппетит. Мы могли бы нормировать пищу – к примеру, съедать только половину. Но это не годится для двух стариков, пытающихся пройти большое расстояние. Кроме того, мы не способны определить, имеются ли в местной пище токсины или аллергены. Если, скажем, она ядовита, наша иммунная система может не распознать яд, а если и распознает, то у нас может не оказаться против него никакой защиты. Думаю, что особой опасности нет, но гарантировать это не могу.
Хатч кивнула, связалась Эмбри на «Уайлдсайде» и посоветовалась с ней.
– Вам лучше даже не пытаться съесть что-либо местное, – заявила та.
– Но тогда мы превратимся в сборище очень голодных людей.
Эмбри не стала тратить время на проявление раздражения.
– Лучше поголодать, чем умереть.
Последовала долгая тишина.
– Если вам и вправду придется это сделать, – продолжала Эмбри, – то сперва съешьте маленький кусочек этой пищи. Совсем маленький. Очень маленький. Затем подождите некоторое время. По меньшей мере полчаса. Если не начнется рвота или диарея...
– Или не откинем копыта, – вмешался Макаллистер.
– ...или не откинете копыта, то, значит, никаких проблем у вас не будет. – Эмбри глубоко вздохнула. – Хатч, я чувствую себя виноватой в том, что все так обернулось, – прибавила она.
– Все в порядке. Ведь не ты устроила землетрясение.
– И все же... Ладно, что бы там ни было, мне хочется пожелать вам удачи. И пока я здесь, сделаю для вас все что угодно.
– Знаю.
* * *
За первый день путешественники прошли одиннадцать километров. Не так уж плохо, учитывая, что вышли они поздно и им пришлось обходить пропасть и пробираться через снежные заносы.
Разумеется, у них не оказалось постельных принадлежностей. Найтингейл устроился как можно удобнее, лег спиной к костру и стал размышлять, будет ли когда-нибудь снова хорошо себя чувствовать.
Люди решили не делить девятнадцатичасовой день на локальные временные отрезки, поскольку не вполне понимали, что следует считать «девятью часами утра». Вместо этого они вели счет времени в понятиях сумерек и рассвета, полудня и полуночи. Примерно девять часов темноты они разделили на четыре вахты. В полночь появилась планета Морган.
Найтингейл отстегнул свой прибор подачи воздуха и положил рядом с собой, чтобы тот продолжал работать, не давя на плечи. Некоторое время он проспал, затем проснулся и заметил, что костер угасает. Найтингейл услышал, как кто-то подбросил в костер новых веток, еще немного поспал и наконец обнаружил, что пристально смотрит на звезды.
Морган двигалась на запад в обрамлении звездного треугольника. Две звезды составляли его основание, обеспечивая своего рода столб или ножку, заканчивающуюся третьей звездой. Найтингейл подумал, что для первобытных людей это должно было стать целым созвездием. Цветком, например. Или деревом. Или чашей.
Морган. Ее название уже давно превратилось в нарицательное обозначение планеты-убийцы.
Ее мерцающий свет проникал сквозь ветви деревьев. Самая яркая звезда на небе.
С запада приближались облака. Вдруг оказалось, что Чианг уже стоит на коленях возле Найтингейла и объясняет, что пришла его очередь дежурить. Единственным видимым светом был костер.
Найтингейл проверил свой резак и надел очки ночного видения. Выяснилось, что они сделали привал на горном уступе, откуда открывался обзор на несколько километров во всех направлениях. Завтра группа пересечет узкую котловину и начнет долгий подъем по лесистому склону.
Несколько снежинок мягко опустилось на его руку.
Найтингейл посмотрел на спящих. Макаллистер скатал и подложил под голову снежный ком, служивший ему подушкой. Келли, казалось, подремывала, и по выражению ее лица он догадался, что она всем недовольна. Он подозревал, что Хатч проснулась, однако та лежала неподвижно, а ее лицо находилось в тени. Чианг все еще старался устроиться поудобнее.
Найтингейл очень не любил вахты. Ему нравилась активная умственная работа. Время, затраченное не на чтение книги, на какое-нибудь исследование или на попытки разрешить какую-либо проблему, он считал потраченным впустую. Ему было неинтересно торчать в этом диком лесу и два часа кряду всматриваться в темноту. Но этой ночью он стоял на верху горного уступа, наблюдая за падающим снегом. И радовался тому простому обстоятельству, что пребывает в полном сознании, а главное – жив.
* * *
Марсель привел «Венди» на прежнюю орбиту возле Обреченной. Он чувствовал себя лучше, оставаясь на связи с теми, кто был на поверхности планеты. Корабль только что завершил свой первый виток, когда на капитанском мостике появился Бикман.
– Марсель, – сообщил он, – мы закончили анализ пробы с артефакта.
– И?..
– Этот материал представляет собой улучшенные углеродные нанотрубки.
– Что это такое?
– Именно из такого материала и следовало изготавливать подобный небесный трап. Чрезвычайно легкий и обладает невероятной прочностью на растяжение. – Бикман опустился в кресло и отпил кофе. – Мы доставим на Землю совершенно новую технологию. Вероятно, она может вызвать революцию в строительной промышленности. – Он вопросительно взглянул на капитана. – Что-то не так?
– Мне не нравится план подъема людей с планеты.
– Почему?
– Слишком велика вероятность того, что что-то пойдет не так. «Тесс» может не взлететь. Они могут не успеть добраться до нее вовремя. Возможно, накопители не подойдут для спайка. Или еще одно землетрясение похоронит эти чертовы штуки так, что уже не отыщешь.
– Не представляю, как нам предотвратить что-либо из перечисленного.
– Мне бы хотелось иметь резервный план.
Бикман смиренно улыбнулся.
– Конечно, вам бы этого хотелось. А нам всем что, не хотелось бы? Так что вы предлагаете?
– Корабль, направляющийся на Куракуа. «Боардмен». Он большой и нагружен строительными конструкциями, предназначенными в основном для сборки наземных станций. Я заглянул в их декларацию. У них сотни километров троса.
Марсель сделал ударение на последнем слове в надежде, что Бикман сразу поймет, к чему он клонит.
– Так, далее, – произнес Бикман без выражения.
– Хорошо. Если позаимствовать у «Боардмена» тросы и соединить их так, чтобы получилось примерно четыреста километров, то один конец мы могли бы прикрепить к шаттлу...
– И привести его в негодность, – добавил Бикман.
– Пусть так. Мы опустили бы его как можно дальше. Чтобы он оказался в паре километров от поверхности, но совсем не потерялся бы. Шаттл станет негодным. Но трос окажется почти у поверхности.
– И с помощью троса мы вытащим их оттуда?
Марселю показалось, что это вполне очевидно.
– Это не сработает?
– Разумеется нет.
– Но почему, Гюнтер?
– Сколько весит трос?
– Не знаю.
– Вот именно. Допустим, он весит три килограмма метр. Не очень тяжелый.
– Отлично!
– Это означает, что один километр троса весит примерно три метрических тонны.
Марсель вздохнул.
– А ведь это – один километр. И эта штуковина будет опущена вниз с орбиты? Ты сказал – триста километров? – Он мысленно произвел математический подсчет. Трос должен быть способен удержать девятьсот метрических тонн. – Теперь ты понимаешь, в чем проблема, Марсель.
– А если мы используем более легкий материал? Может быть, пеньковую веревку? У них на борту такая уж точно найдется.
Бикман кашлянул и произнес:
– Сомневаюсь, что ее предел прочности на растяжение достаточно высок. Как ты думаешь, сколько весит метр такой веревки?
Так они и сидели, пили кофе, поглядывая друг на друга. Один раз они вышли в эфир и поговорили с Найтингейлом, поскольку Марсель знал, что тот как раз несет вахту. «Есть какие-нибудь проблемы? Во сколько вы собираетесь уходить утром? Как все держатся?»
Разумеется, последний вопрос был задан для того, чтобы узнать у Найтингейла, как он себя чувствует. Но тот лишь ответил, что он в полном порядке.
Марсель заметил, что внутренне начал отстраняться от тех, кто находится на поверхности планеты. Словно они каким-то образом уже потерялись.
14
Пробираясь через эти леса, населенные существами другой биосистемы, вы переживаете необычные ощущения, испытываете необычные чувства. Через несколько дней всем этим созданиям предстоит прекратить свое существование. Результат шести миллиардов лет эволюции вот-вот будет стерт без следа. Не останется и перышка.
И я бы сказал: вот и славно!
Грегори Макаллистер. Дневник на Обреченной
* * *
Расчетное время до разрушения: 226 часов