У него перехватило дыхание. Что бы ни случилось, они не могут вернуться туда. Да поможет им Господь. Ему не хотелось здесь погибнуть. И он не желал, чтобы остальные знали, что он чувствует. Все были страшно напуганы; это-то он осознавал. Однако остальные, похоже, лучше умели держать себя в руках.
Умоляю тебя, Боже, не дай мне оказаться разорванным на кусочки.
Голос Марселя потрескивал в приемнике, давая Хатч указания снизить скорость или подправить курс. Или подняться чуть выше. Голос был ровный и холодный. В нем не чувствовалось никаких эмоций. Но он говорил доверительно.
Да, разумеется, ему не сложно вести себя уверенно. Найтингейл отдал бы все на свете, лишь бы в эти ужасные мгновения оказаться рядом с Марселем, надежно укрытым в одном из сверхсветовых кораблей.
Насколько он знал, Хатч ничего не рассказала остальным о его поведении в лифте. И даже с ним этого не обсуждала, не считая ответа на выраженное им сожаление. И все же в ее глазах он читал разочарование. Презрение. Много лет назад, когда Макаллистер выставил его на посмешище перед всем миром, он был способен разумно обосновать свои действия. Любой человек подвержен стрессу. Тем более, он был серьезно ранен. Он мало спал в то время. Он...
...но все это теперь не важно.
На этот раз его трусость была несомненной. И он не способен дать внятное объяснение ни другим, ни себе самому. Когда это все завершится, он, если не погибнет, уедет в Шотландию. И спрячется от мира.
* * *
– Марсель, это Абель. Обреченная начинает распадаться.
Капитан переключил экран на климатолога.
– Как? Почему? Что происходит?
– В океанах появились огромные разломы. То же самое произошло на двух материках. На Конце Времени началось извержение нескольких вулканов. Исчезла вся восточная граница побережья Глориамунди. Одна ее часть поднялась на шесть километров. И продолжает подниматься. Происходят гигантские землетрясения на обеих полушариях планеты. Повсюду потоки лавы. Парочка вулканов проявилась даже в Туманном море, совсем рядом с тем местом, где недавно сидел посадочный модуль.
– Наши наверняка в безопасности. Они уже достаточно высоко.
– Думаешь? Только что на Глориамунди произошло такое извержение, что часть лавы попала на орбиту.
– Покажи мне, где они, – попросил Марсель. – Я имею в виду вулканы Туманного моря.
Киндер оказался прав: два активных вулкана находились близко к маршруту полета. Однако невозможно было задать обходной маршрут. Такой, чтобы модуль оказался в нужном месте, когда прибудет сеть. Оставалось только продолжать лететь вперед и надеяться.
– Спасибо, Абель!
Киндер лишь угрюмо проворчал что-то в ответ. Кто-то положил руки ему на плечо и протянул записку. Тот нахмурился.
– В чем дело? – осведомился Марсель.
– Подожди. – климатолог посмотрел куда-то в сторону, кивнул, опять нахмурился и заговорил с пришедшим. Марсель не слышал их разговора. Потом Абель возвратился к монитору. – Северный Темпус уходит в Атлантику.
– Тонет?
– Да.
Один из экранов все время показывал корпус «Венди». Марсель заметил на нем движение, но все случилось так быстро, что он не был уверен, не плод ли это его воображения.
– Спасибо, Абель, – снова поблагодарил он климатолога.
Марсель внимательно посмотрел на экран. Какая-то тень промелькнула мимо «Венди», и тотчас же исчез один из его сенсоров. Отсек связи был разворочен, электронные приборы разлетались в пустоте. Марсель переключился на ИИ и поймал голос Билла посреди шумового потока: «...несколько расположенных в носовой части систем. Интенсивность потока, похоже, убывает...» Голос пропал, изображение Билла на экране помигало и исчезло. Вскоре оно появилось, и Билл стал докладывать об оценке нанесенного ущерба. Потом картинка опять исчезла.
Николсон, сидя в кресле командира корабля, получил донесение, что связь с «Венди» прервалась.
Он спросил техника, нельзя ли ее возобновить.
– Капитан, проблема совершенно не в этом, – ответил тот. Другой техник отмотал пленку с записью того, что происходило некоторое время назад.
Николсон взглянул на Марселя.
– Что, черт подери, случилось? Ты сможешь в этом разобраться?
– Сдается мне, слишком много камней и прочей космической дряни, – обронил Марсель. – Кстати, будет намного хуже, когда Джерри подойдет ближе.
Экран оставался пустым.
– А что если нам не удастся восстановить связь?
– А нам это и не нужно. Билл знает, что делать. И все ИИ тоже. Пока чрезвычайные обстоятельства не потребуют от нас корректировки курса и прочего.
* * *
Кэньон сидел в расслабленной позе человека, свидетельствовавшей, что он весь внимание.
– Выходит, это был твой первый выход наружу, Том. Не мог бы ты рассказать нам, о чем думал, покидая воздушный шлюз?
Сколари самому захотелось расслабиться.
– Ну, Август, я знал немного о том, что мне предстоит. Поэтому я просто решил это сделать, и все. – Ответ, разумеется, прозвучал по-дурацки, но у Тома внезапно наступило полное поглупление. Как же меня зовут? – Я имею в виду, опасность была не такой, чтобы возникало желание сбежать оттуда. Просто речь шла о жизни и смерти.
Он посмотрел на Клео, которая с невинным видом разглядывала потолок.
– Ну а вы что скажете, Клео? – осведомился Кэньон. – Наверное, когда смотришь вниз и не видишь ничего, это здорово действует на нервы?
– Да, верно, Август. Хотя, честно говоря, мне еще ни разу не приходилось висеть «головой вниз». Это совершенно не то, что находиться на стене здания.
– Я так понимаю, что вас там настигла метеоритная буря. Как вы на это отреагировали?
– На какую-то секунду я дико испугалась, – ответила она. – А потом мы просто спрятались и ждали, пока буря не кончится. Мы почти ничего не видели.
– Послушайте, – вмешался Сколари, – можно, я скажу кое-что от своего имени?
– Конечно.
– Все, кто был там сегодня, испытывали страх. Я боялся, что в любую секунду от меня может оторвать кусок тела. Понимаете, о чем я? И даже не будь этих камней, мне очень не нравится состояние, когда не ощущаешь твердой почвы под ногами. Однако я рад, что был там! И надеюсь, что Господь поможет возвращению этой четверки. Если они вернутся, мне будет отрадно сознавать, что и я приложил руку к их спасению. – Он умудрился улыбнуться. – Я, Клео и остальные.
* * *
Майлз Частайн облетал вдоль стержня, осторожно передвигаясь от корабля к кораблю, наблюдая за работой внешников.
Малейва-3 была обрамлена находящимся за ней газовым гигантом. Очертания материков и морей исчезли, вся планета, казалось, была покрыта плотной темной пеленой.
Майлза поражало, сколько народу охотно вызвалось рисковать жизнью или руками и ногами ради этой операции. Но знал он и о противоположном, о жалобах пассажиров «Звезды» и ученых с «Венди». Он и прежде попадал в подобные критические ситуации и знал, что именно тогда можно по-настоящему раскусить, кто есть кто, открыть, кем в действительности является тот или иной человек и к чему склонна та или иная личность. Как обычно, беда смывала все притворства обыденной жизни, подобно тому как гигантский Джерри Морган постепенно разрушал Малейву.
Сейчас Майлз находился где-то между «Цвиком», его кораблем, и «Вечерней звездой», направляясь вдоль стержня в сторону сети. Доставить Хатчинс и ее людей уже на корабль собирались при помощи шаттла Драммонда. Марселю хотелось как можно быстрее вытащить их из посадочного модуля и сети и забрать на борт. Задачей Майлза было в случае необходимости подстраховать.
Он остался в одиночестве. Отослал Фила, помощников, пилота шаттла и внешников на «Звезду» и сам уселся за управление и сейчас приближался к «Цвику», очертания которого уже возникли впереди.
Когда наступит время, стержень начнут извлекать из атмосферы и выводить его на орбиту. Как только это удастся, нужно будет скорее забрать группу Макаллистера.
На панели управления зажглась надпись: «Поступило сообщение». Передача с «Цвика». От Эммы. Обычно на экране ее лицо казалось болезненно-желтым, но на сей раз оно буквально пылало. Когда она говорила с ним, то неизменно создавалось впечатление, что она думает о чем-то другом и просто передает инструкции. Сам Майлз был словно бы чем-то незначительным. Вероятно, он сам своим поведением склонял ее к этому, что, видимо, было результатом слишком частого общения с важными персонами, находившимися на борту. С ними все остальные становились мужланами.
– Да, Эмма, чем могу помочь? – осведомился он.
– Майлз, где вы сейчас находитесь?
– Близко к вам. На подходе.
– В моем расписании значится, что вы сейчас направляетесь, чтобы забирать наземную группу.
– Более или менее. Я просто опущусь поближе, чтобы быть досягаемым.
– Хорошо. Мне бы хотелось, чтобы вы притормозили и забрали нас.
– Зачем?
– Это займет всего минуту.
– Но зачем? – снова спросил он.
– Вы серьезно? Их вот-вот спасут... или нет... а вы спрашиваете, зачем нам быть там?
Он вздохнул. «Разумеется, она права».
– Хорошо. Я пришвартуюсь к вам примерно через шесть минут.
– Превосходно. И еще, Майлз. Вы не могли бы сделать для меня еще кое-что?
Он ждал.
– Мне бы хотелось связаться с другим пилотом, с тем, который будет производить подъем. Передайте ему, что мы хотим устроить небольшую трансляцию, когда спасенные окажутся на борту. Спросите, поможет он или нет?
– Почему бы вам не сделать это самой?
– Ну... одно дело, когда пилота спрашивает пилот. А я... Сами понимаете, как это будет выглядеть... Он будет более сговорчив, что ли, если попросите именно вы. Ведь многие пилоты нас презирают. Считают, что мы все время мешаем. За исключением тех случаев, когда им по той или иной причине нужна гласность и реклама. Мне просто не хочется упустить такой момент. – Она заговорила с еще бóльшим воодушевлением. – Я хочу сделать репортаж, который войдет в историю на многие десятилетия, Майлз!
– Эмма, разве вы не знаете, что шаттлы не стыкуются друг с другом? Для перехода на другой шаттл вам придется выйти наружу.
– Я не знала. Но, полагаю, это не проблема.
– Они будут очень заняты. Не думаю, что они захотят тратить время на группу журналистов.
– Майлз, – произнесла она чуть тише. – Мне бы очень хотелось быть в гуще событий.
* * *
Пилот Фрэнк выразительно посмотрел на Драммонда.
– Джон, я бы предпочел, чтобы они сюда не лезли. Что думаете?
Инстинктивно Драммонд сразу решил: разрешения не дам. Однако он искренне не понимал, почему – если забыть об этой просьбе – ему не нравился Кэньон. Тем не менее на шаттле было полно места, и он решил, что благоразумнее не ссориться со СМИ.
– Хорошо, – кивнул он. – Передайте им то, что сейчас сказали мне.
Гравитация начала оказывать действие на мешок. Сеть постепенно вытянулась в сторону бурной атмосферы. Открытая манжета была хорошо видна, а люди, которые приспосабливали ее, даже умудрились оснастить ее габаритными огнями. Если на борту посадочного модуля не возникнет никаких проблем, если он окажется на месте вовремя и займет нужное положение, то поднять его будет очень просто. Чуть ли не до смешного просто.
Фрэнк так не думал.
– Эта манжета только кажется большой, поскольку мы находимся у верхнего края. И опускаемся с той же скоростью, что и она. Посадочный модуль должен подойти к ней на более-менее определенной высоте. В нижней точке своего спуска сеть должна поймать его. Все следует проделать очень тщательно. Хатчинс должна залететь в манжету в совершенно определенный момент. Если она промахнется, то всё – она выйдет из игры.
Спасатели двигались медленно. Эмбри, врач, задумчиво смотрела в иллюминатор. Джанет Хейзелхерст просматривала на мониторе материалы из корабельной библиотеки, видимо, выборочно читая отдельные страницы. Драммонд, погруженный в свои мысли, пил кофе маленькими глоточками.
– Восемнадцать минут до встречи, – проговорил ИИ. – Идем по расписанию.
Сеть продолжала разворачиваться, опускаясь к облакам. Драммонд не видел нигде переплетений.
Фрэнк замедлил снижение.
– Вот на этом удалении мы и будем ждать, – произнес он.
Драммонд кивнул.
– Пока все хорошо, – доложил он Марселю.
Сбоку появился еще один шаттл.
– СМИ прибыли, – сообщил Фрэнк.
Драммонд активировал свой фликингеровский костюм, вышел в воздушный шлюз и увидел двоих, неуклюже перемещающихся от другого летательного аппарата. Они пролетели несколько метров, разделяющих шаттлы, и он схватил каждого за руку, чтобы втащить внутрь.
Кэньон оказался выше его ростом, чего Драммонд не ожидал. Однако ученый не смог не отметить, что у репортера медоточивый, вкрадчивый голос, и поздоровался с прибывшими со спокойной сдержанностью.
– А это – Эмма Константин, мой продюсер, – представил спутницу Август.
– Мы хотели бы расположиться вот здесь. Если, конечно, это не создаст вам сложностей. – С этими словами Эмма указала на сектор корабля, прилегающий к воздушному люку. – И хотели бы взять у вас короткое интервью перед спасательной операцией.
– Хорошо, – согласился Драммонд.
– Август хочет узнать, как вы всё планируете и кто отправится наружу вместе с вами...
– Минуточку, – сказал Драммонд. – Я не собираюсь наружу. Это сделает Фрэнк.
– О! – Она отвернулась от Драммонда, и в ее взгляде обозначилось, что тот только что навсегда исчез из истории человечества. Кэньон усмехнулся и пожал плечами.
Тут Фрэнк заметил на своем навигационном экране нечто такое, что весьма ему не понравилось.
– Всем занять места и пристегнуться! – приказал он.
Долго уговаривать Кэньона не пришлось. Он тотчас же нырнул в ближайшее кресло. Эмма оказалась лишь немного медлительнее.
– Что-то не так? – осведомился Драммонд.
– Опять целое поле обломков и звездной пыли.
Как только все пристегнулись, Фрэнк начал увеличивать скорость.
ИИ сообщал что-то, но пилот переключил связь на наушники, очевидно, желая избежать паники среди пассажиров.
– Всем сидеть на местах, – сказал Фрэнк. – И ни о чем не беспокоиться. – Шаттл набирал скорость. – Оно позади нас, – пояснил он. – Мы попытаемся уступить ему путь.
– А насколько это скверно? – спросил Драммонд.
Фрэнк посмотрел на один из экранов.
– Довольно крупное метеоритное поле. И идет достаточно быстро. Лучше бы нам с ним не встречаться.
За спиной Драммонда Кэньон говорил в микрофон. Ученый уловил обрывки его сообщения: «...спасательное судно в беде... метеориты... маршрут опасен...» Внезапно микрофон метнулся в сторону Драммонда.
– А сейчас вы услышите Джона Драммонда, который разрабатывал бóльшую часть этой операции. По профессии он астроном...
– Математик, – мрачно поправил Драммонд.
– Простите, математик. Как вы можете описать наше положение в настоящий момент, доктор Драммонд?
Джон чувствовал себя несколько скованно. Его сейчас услышат, наверное, семьсот миллионов человек. Или это случится, когда сигнал дойдет до Земли. Как описать наше положение? Он начал рассказывать о космической пыли и метеоритных обломках, которые накапливаются вблизи массивных тел, удерживаемые гравитационным полем.
– Особенно рядом с таким массивным телом.
На одном из мониторов появилось изображение Моргана. Джон обратил взгляд в его сторону.
Что-то с грохотом ударило по корпусу. Драммонд весь напрягся – и тотчас страшно взволновался оттого, что несколько сотен миллионов зрителей увидят его испуг.
– Изображение мы тоже транслируем? – небрежно поинтересовался он.
Эмма, сидевшая чуть в сторонке от него, кивнула. Значит, зрители все видели.
Внезапно показалось, что на шаттл обрушился ливень. На корпусе выбивалось мощное стаккато.
– Леди и джентльмены, – мягко произнес Кэньон, однако в его голосе Драммонд уловил еле сдерживаемый страх, – вы сами слышите, что происходит.
* * *
– Насколько оно велико? – спросил Марсель.
– Огромно. Тысячи километров в поперечнике. Фрэнк находится у его переднего края. Но поле двигается слишком быстро и должно быть здесь через несколько секунд. Я выслал предостережение Майлзу.
– А что с «Цвиком»?
На самом деле он уже знал ответ. Экраны показали огромную тучу космических обломков, идущую на пересечение с курсом корабля СМИ. И, разумеется, в отличие от шаттлов «Цвик» был неспособен быстро уйти.
* * *
После того как Эмма с Кэньоном покинули «Цвик», на борту остались только Том Сколари, Клео, Джек Кинсборо и Чоп. Сколари чувствовал себя крайне неуютно на корабле, который в сущности был намертво прикреплен к стержню. Все знали, что тот захвачен в железные тиски гравитационного поля Малейвы-3 и что он и все, прикрепленное к нему, падает к поверхности.
Люди были убеждены, что никакой опасности в этом нет. Ведь это было управляемое падение. ИИ «Цвика» в определенный момент врубит двигатели, ИИ трех других кораблей тоже, и они вытянут Альфу вместе с наземной группой из этого колодца.
Все очень просто.
И все же Сколари предпочел бы, чтобы на борту был еще кто-нибудь, желательно с шевронами на рукавах, кто знал бы, идут ли дела плохо и как все исправить. Именно из-за этой человеческой особенности сверхсветовики, способные самостоятельно, без участия экипажа, выполнить рейс от начала до конца, все еще имели капитанов.
Все собрались в гостиной. Клео с Чопом жадно поедали сэндвичи, Джек попивал что-то безалкогольное. Сколари предпочел бы находиться на «Звезде», где чувствовал себя в большей безопасности среди полутора тысяч туристов. Там, где действительно есть на посту люди, обеспечивающие порядок.
Пассажиры подбадривали друг друга, когда ИИ прокуренным женским голосом доложила:
– К нам на огромной скорости приближается туча пыли и камней. Пожалуйста, немедленно займите противоперегрузочные ложа.
Все нервно переглянулись.
– Мы в опасности? – спросил Чоп.
– Опасность минимальная, – пояснила ИИ. – Тем не менее в соответствии со стандартными процедурами активируйте фликингеровский костюм.
Противоперегрузочные ложа представляли собой особые койки, установленные в разных местах корабля. Шестиместный блок скрывался за одной из панелей гостиной. Откинув эту панель, люди достали из пазов ремни безопасности и устройства подачи воздуха и привязались. Затем активировали поля Фликингера.
– Как бы какой-нибудь чертов метеорит не прошел прямо сквозь корпус, – испуганно заметила Клео.
Сколари постарался произнести ободряюще:
– Это всего лишь мера предосторожности.
Чоп нервно разглядывал внутренности корабля. Кинсборо похлопал Сколари по плечу.
– Когда все кончится, парень, я закажу выпивку для нас всех.
Они устроились на ложах. Ремни прижимали их.
– Прямо как Хеберт, – проговорил Сколари.
– Я сообщу вам, – просипела ИИ, – когда чрезвычайная ситуация завершится.
«Что ж, действительно, – мысленно успокаивал себя Том, – по-моему, нет никакого повода для тревоги».
– Интересно, далеко ли они отсюда, – сказал Чоп. – Я имею в виду метеориты.
В наушниках послышался новый голос:
– Говорит капитан Клерво. Ваш ИИ доложил мне, что вы, ребята, остались на «Цвике». С вами все в порядке?
– Говорит Джек Кинсборо. У нас все прекрасно, капитан. Но послушайте, вот что... Вы можете объяснить нам, что происходит?
Не успел тот ответить, как с носовой части донесся звук удара невиданной силы, словно кто-то с размаху шарахнул кувалдой. Корабль вздрогнул, и наушники Сколари издали жалобный скрип. Тон несущей волны изменился.
– Капитан, – вымолвил Сколари, – вы еще здесь?
Новый удар. Грохот эхом пронесся по помещению.
Связь прервалась.
* * *
Автоматический голос произнес:
– Четырнадцать минут.
– Мы восстановили связь с «Венди», – передала Лори на капитанский мостик. – «Цвик» по-прежнему без связи.
Марсель изучал экран, на котором появилось схематическое изображение поля обломков, выглядящее как мигающее желтое свечение. Краем оно уже входило в атмосферу. Однако, похоже, худшее будет примерно через пару минут.
– Лори, – спросил Марсель, – можешь дать их изображение еще откуда-нибудь? Как выглядит «Цвик»?
– Нет. Единственное судно, находящееся достаточно близко – шаттл Майлза, но он не отзывается. Я дам знать, как только мы чего-нибудь добьемся.
Засветился комм на панели управления.
– Капитан Клерво.
Говорил Драммонд.
– Слушаю вас, Джон.
– Скверные новости...
Марсель затаил дыхание. Раз Драммонд собирался что-то сообщить ему, это не могли быть совсем скверные новости.
– В чем дело?
– Результаты визуального наблюдения.
Включился вспомогательный экран, и Марсель понял, что смотрит на сеть. На ее нижнюю часть.
Мешок.
Всего лишь мешок, ничего больше.
Там, где сеть должна была расширяться, готовая дать приют посадочному модулю, там, где манжета должна была освобождать путь, все просто свисало вниз, к облакам, вялое и безжизненное.
– Что случилось?
– Не знаю, Марсель. Наверное, был сильный удар...
Изображение пропало.
– Должно быть, попало прямо в манжету, – сказал Драммонд. – Или в опоры. Короче, там все поломалось.
– Тринадцать минут, – объявил ИИ.
* * *
ИИ предупредил Сколари и остальных, что «Цвик» вот-вот врубит на всю свои двигатели. Начался процесс замедления, за которым последует завершающая фаза – извлечение Альфы.
Также их оповестили, что связь с остальными кораблями восстановлена.
35
В критических условиях выживание – часто вопрос везения и только везения. Везение может заключаться в своевременном прибытии взвода миротворческих войск, во внезапном отказе источника энергии, в том, чтобы в самолете оказаться на правильном сиденье. Но чаще оно заключается в наличии справедливых, порядочных людей.
Грегори Макаллистер. Духовное руководство для возведения шалашей
* * *
Расчетное время до разрушения: 10 часов
* * *
– ...эта проблема вполне разрешима...
Изображение Марселя на экране, похоже, теряло четкость. Он все еще говорил, но Хатч больше не слышала его.
– ...все еще можно упростить вам путь к...
Она смотрела прямо вперед через ветровое стекло, в пепельное небо, уходящее в бесконечность. Справа вверх тянулась огромная дымовая завеса. Ей сказали – вулкан. Позади нее кто-то пошевелился. Все молчали.
– ...не повезло, да, но мы попытаемся со всем этим что-нибудь сделать...
Хатч вцепилась в штурвал, словно это могло ее спасти. «Продолжаем двигаться вперед... опустить закрылки, чтобы посадочный модуль чуть наклонился... Хорошо... Все определяет исключительно физика».
– ...пока справляемся...
Она отключила звук, так что губы Марселя беззвучно шевелились, произнося какие-то слова, а сам он пристально смотрел в ее пустые глаза. Забавно, но она чувствовала к нему жалость. Он вдруг оказался от нее дальше, чем вообще можно представить, и все рушилось в последние секунды.
«Удар метеорита. Ну почему нам так не везет?»
– И что теперь? – буркнул Макаллистер.
Она едва услышала его.
– Боже, – выдохнул Найтингейл.
– А если мы осторожно залетим туда? – спросила Келли. – Мы же знаем, что там есть отверстие. Нам просто придется его найти, вот и все.
– Ага. – Найтингейл наклонился и схватил ее за плечо. – Звучит неплохо. Во всяком случае, похоже, это не так уж сложно.
Хатч вернулась к разговору с Марселем.
– Ты сообщил, что манжета сломалась. Но на ней есть освещение. Ты сможешь его включить?
– Нет, – ответил он. – Не реагирует.
– Если мы сможем найти манжету, что помешает нам попробовать пробиться внутрь?
– Просто не знаю. Это не совсем так, как мы планировали, но, может быть, тебе удастся. Если эта штука не очень сильно запуталась. Трудно точно сказать, что там сейчас.
Может быть. Если.
– Черт подери, Марсель, весь план насмарку. – Хатч посмотрела на приборы. – Мне очень не хотелось бы это говорить, но на поверхности не осталось даже крохи нормальной земли для посадки!
– Знаю.
– Я по-прежнему иду нужным курсом?
– Да, Хатч. Мертвецки верный курс.
«М-да, весьма неудачный выбор фразы». Хатч заметила, как он напрягся, спохватившись, что брякнул, видимо, желая отменить свои слова.
– Вот она, – внезапно произнесла Келли.
По небу плыл длинный дымчатый покров. Хатч смотрела, как он опускается, видела, как колышут его потоки воздуха, изгибая из стороны в сторону. На такой высоте? Это несказанно удивляло ее, но наконец она прочувствовала, насколько хрупка эта конструкция.
И она была деформирована. Кольца не было. Опорные балки, отделявшие заднюю часть от передней и стороны друг от друга, которые в итоге и создавали мешок, тоже не составляли теперь единого целого. У Хатч на глазах одна балка отвалилась и упала. Хатч проследила за ее падением к бурлящим облакам.
Это уже не был мешок, в который легко попасть.
– Что же делать? – Найтингейл не сумел сдержать ужаса. – Боже, что же нам делать?
В эту минуту Хатч с удовольствием вышвырнула бы его из посадочного модуля.
– Вы идете слишком быстро, – сказал Марсель. – Снизьте скорость на десять километров. Нет... пожалуй, на двенадцать. Да, да, на двенадцать.
Она выполнила его указание. И одновременно попыталась унять сердцебиение.
– Шесть минут, – сообщил ей Марсель. – И тогда закончится фаза спуска. Будет самая низкая точка. А затем начнется подъем. У вас будет около девяноста секунд, чтобы попасть на борт. Потом сеть начнет подниматься.