Макферсон Джеймс. Поэмы Оссиана

   Чтоб радости слезу из глаз его извлечь,
   Чтоб видеть наконец нам дух его спокойным
   И мне соделаться твоей любви достойным.
   ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
   Прежние, бард Старнов
   Бард
   Морвенския страны непобедимый царь!
   Ко браку твоему готов уже алтарь.
   На жертвеннике огнь усердия пылает,
   И мудрый Старн тебя с Мойной ожидает.
   Фингал
   Пойдем, любезная! во храме счастье ждет
   Чету, которую любовь туда ведет.
   Хор бардов
   Иди во храм, чета прелестна,
   Венчай свою взаимну страсть.
   Душам чувствительным известна
   Та сладостна, счастлива часть,
   Когда любовь в сердцах пылает
   И брак веселый страсть венчает.
   Конец первого действия
   ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
   Театр представляет внутренность храма Оденова, отверстого сверху; кумир божества поставлен посреди, пред ним жертвенник курящийся. Чрез свод диких
   камней видны холм могильный и палата первого действия.
   ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
   Старн
   (один перед кумиром)
   О древне божество обширных стран полнощных,
   Надежда страждущих и сила, крепость мощных,
   Оден! которого невидимой рукой
   Природа держится и круг вращает свой!
   Ты волею своей быстрее ветров горных;
   Чья месть мрачнее бурь, висящих в тучах черных,
   На коих возлегла Тоскара грустна тень,
   Яви свой ярый гнев в торжественный сей день!
   Помощником мне будь к погибели Фингала,
   Которого рука кумир твой потрясала,
   Которого мечом мой сын погиб в бою,
   Чей хитрый взгляд прельстил дочь слабую мою
   И чрез кого я стал без чад моих, без чести,
   С одною грустию, с одним желаньем мести,
   На старости моей в печальном сиротстве.
   Мой враг перед тебя явится в торжестве;
   Нашли на дух боязнь, на мысль недоуменье,
   Предзнаменующи могущего паденье.
   Чтоб он, как лютый зверь, страшилище лесов,
   Гонимый ловчими, преследован от псов,
   В расставленную сеть стремился торопливой,
   И веселился б Старн добычею счастливой!
   Внесу тогда, Оден, во капище твое
   Его булатный меч, огромное копье,
   И щит, и шлем, крылом орлиным осененный,
   И весь доспех его, чтобы вещал вселенной
   Из рода в поздний род, от века в дальний век,
   Сколь слаб перед тобой сильнейший человек!
   Мечтав не знать себе в величестве примера.
   Он пал, и три шага - его жилищу мера.
   ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
   Старн и Колла
   Старн
   Благоприятну ли несешь мне, Колла, весть?
   Готовы ль воины мою исполнить месть?
   Могу ль надеяться на их неустрашимость?
   Колла
   Колеблет, государь, их мысли нерешимость.
   Еще им памятен неизъяснимый страх,
   Который рассевал Фингалов меч в боях,
   И целые ряды как были низложенны:
   Иные ранены, другие быв плененны,
   И все в Фингале зрят как браней божество,
   Которому что бой, то ново торжество.
   Осьмнадцать ратников тебе, о Старн! послушны;
   Страшатся прочие...
   Старн
   Страшатся? малодушны!
   Что сей Фингал доднесь никем не побежден,
   Бессмертным разве он от матери рожден?
   Иль грудь его тверда, как камень древних башен?
   Нет, нет, не должен быть, не может быть тот страшен,
   Которого в бою прервет блестящий век
   Кинжалом иль мечом отважный человек,
   Который так, как мы, и временен и тщетен,
   Который так же слаб, который так же смертен.
   Фингаловы отцы, подобные мечте,
   Прешли и скрылися в могильной темноте.
   Проходят роды все, и восстают другие,
   Как с ветром по морю идут валы седые
   Иль как осенний лист от древа отнесен
   И листом по весне зеленым заменен.
   Подобно и мой род со мною пресечется.
   Колла
   Почто же мыслишь ты, что род с тобой прервется
   Род славный, сей страной владевший столько лет?
   Он утвердится вновь и снова процветет!
   Имеешь дочь еще...
   Старн
   Нет, Колла, не имею:
   Моину дочерью не признаю моею,
   Коль в сердце ко врагу питает нежну страсть.
   Фингал мне горести устроил полну часть.
   И, окружив меня убийством и прельщеньем,
   Мой дом соделал мне глухим уединеньем.
   Не остановится в последний жизни час
   На детях мысль моя и умиленный глаз,
   И вознесенный холм над Старновой могилой
   Пребудет так, как я, безмолвный и унылый.
   Никто на гроб его цветов не принесет,
   И путник знаков слез на камнях не найдет.
   Гроб хладно молчалив умерших без семейства.
   Но я отмщу врагу за все его злодейства.
   Фннгаловой крови Тоскаров жаждет прах,
   Он на могилу ждет, и там ждет плач, ждет страх.
   И ждет конец его мучителен, ужасен.
   Оденов жрец со мной во мщении согласен.
   Колла
   Ужели, государь, во ярости твоей
   Ты от обычаев страны отступишь сей?
   Гостеприимства здесь законы суть священны.
   Хотя к нам враг приди, чрез три дни угощенный,
   Как в доме собственном спокоен должен быть.
   Обычай древний сей кто может преступить,
   В толиком же у нас позоре и презреньи,
   Как воин боязлив, бегущий во сраженьи.
   Гостеприимство ли, знак нравов простоты,
   Во гневе, государь, нарушить хочешь ты?
   Ужель не посвятишь трех дней на угощенье?
   Потом уж можешь ты свое исполнить мщенье.
   Старн
   Что, Колла, говоришь? чтобы три дни я ждал;
   Чтоб зрением врага еще три дни страдал;
   Чтоб, съединившись с ним, несчастная Моина
   Его бы привела в мой дом наместо сына?
   Ах, нет! моя вражда столь сильна, что едва
   Не изменяют мне мои к нему слова.
   Не отвечаю я, чтоб мог скрываться доле.
   Чрез три дни смерть его в моей не будет воле.
   Пущай винят меня народ и целый свет!
   Как мертв, без сына быв, мне нужды в оном нет.
   Надежда отомстить и муки зреть Фингала
   Одна жизнь Старнову доныне подкрепляла.
   Надеждой сей дышал, для мести только жил
   И хочешь, чтоб я смерть Фингала отложил!
   Чтоб случай потерял для сохраненья славы!
   Померкни блеск венца и честь моей державы,
   Погибни вся страна, пущай погибну сам,
   Лишь бы мой враг погиб, пал мертв к моим ногам,
   Лишь на челе б его я зрел погаслу смелость,
   Глубоких язв болезнь и смерти цепенелость,
   И к радости моей чтобы услышать мог
   Из уст трепещущих тот тяжкий, томный вздох,
   За коим для него придет молчанье вечно.
   Но раздается шум... Фингал идет, конечно.
   Еще притворствовать, еще вражду таить,
   Лишь взором избирать то место, где разить,
   Чтоб каждый наш удар не проносился мимо...
   Для ярости моей притворство нестерпимо!
   ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
   Старн, Фингал, Моина, Морна, Колла, первосвященник, жрецы, барды Фингаловы и
   Старновы, воины обоих царей, народ локлинский
   Фингал
   Доволен ли ты, Старн, покорностью моей?
   Во храме предстою по воле я твоей;
   Во храме, коего отцы мои чуждались,
   (указывая на кумиры)
   И сим богам твоим по смерть не поклонялись.
   Но я и сих богов хочу теперь призвать;
   Познай чрез то, тебе как мыслю угождать
   И сколь желаю я, чтобы отец Моины,
   Раздора прежнего забыв меж нас причины,
   В преданности моей уверен ныне был;
   Чтоб к сердцу своему Фингалу путь открыл;
   Был мною навсегда утешен, успокоен,
   И сына именем я был им удостоен.
   Старн
   (с притворною радостию)
   О ты, Комгалов сын! на старости моей
   Ко утешению моих последних дней,
   Когда осталась мне единая Моина,
   То как тебя в сей день мне не признать за сына?
   Не помышляю я о детях никогда,
   Чтоб о тебе, Фингал, не помышлял всегда.
   Ты думы моея давно уже предметом;
   Давно желает Старн явить пред целым светом
   Те чувствия, к тебе которые хранит,
   И прежний наш раздор как мною позабыт.
   (К жрецам)
   Служители богов, воспойте песнь священну
   Предвечному творцу, великому Одену.
   Пусть именем его верховный храма жрец
   Благословит союз сих искренних сердец.
   Ничто пред божеством цари с их властью мощной,
   Как огнь, носящийся над тундрой полунощной;
   Их блеск мечтателен, их замыслы, как дым,
   Стремящийся из горн и бурей разносим.
   Перед Фингалом я обет мой исполняю,
   Но подтверждения Одена ожидаю.
   Хор жрецов
   Властитель неба и земли,
   О ты! единый, вечный, сильный,
   Источник благ обильный,
   Воззванью нашему внемли.
   Светилами лазурь украсил ты небесну,
   Чтобы свою премудрость доказать,
   И в знак щедрот любовь и красоту прелестну
   Благоволил на землю ниспослать.
   Соедини союзом нежным
   Сию любезную чету
   И мирных дней их долготу
   Исполни счастьем безмятежным.
   В продолжение пения юноши и девы локлинские составляют балет, приносят венцы и цепи из цветов, украшают Моину и Фингала и ведут их к жертвеннику перед
   кумир Оденов.
   Фингал
   Оден! локлинцев бог, коль ныне в первый раз
   Ты каледонина во храме слышишь глас,
   Не удивись тому: ты божество Моины,
   Пред жертвенником ждет она своей судьбины.
   Хочу тебя призвать, хочу тебя почтить
   И, в пламенной любви клянясь ей верным быть,
   Сих клятв хочу иметь свидетелем Одена.
   Мне будь свидетелем и ты, племен Морвена,
   Отцов Фингаловых могуще божество!
   Ты, коего весь мир являет существо,
   Но смертные умом кого не постигают,
   Кого именовать уста мои не знают;
   Ты, исполняющий вселенную собой,
   И в храме чуждом сем обет услышишь мой.
   Когда Моинины любовью полны взгляды
   Не будут находить в глазах моих отрады,
   Когда не будут зреть в них страстного огня,
   Которым днесь горю, то накажи меня:
   Чтобы руки моей исчезла дивна сила,
   Котора страх врагам в сраженьях наносила,
   И твердость, мужество Фингаловой души,
   Как былие долин, во цвете иссуши;
   Чтоб, бесполезный царь, против любви бесчестен,
   Влачил я мрачну жизнь и умер безызвестен;
   Чтоб в песнях бардов я в потомстве не гремел,
   В дому моих отцов мой щит бы не висел,
   И меч, мой тщетный меч, притупленный и ржавый,
   Был в дебри выброшен, как меч царей без славы.
   Жрецы, народ, и ты, о мудрый Старн! в сей час
   Свидетелями клятв я поставляю вас.
   Моина
   А я клянуся здесь...
   Верховный жрец
   Остановись, царевна!
   Тень брата твоего, являясь в тучах гневна,
   Через меня претит обет произносить;
   (указывая на Фингала)
   И ты супругою ему не можешь быть.
   Фингал
   Не может быть?
   Моина
   О рок!
   Старн
   (в сторону)
   Решительно мгновенье!
   Фингал
   О ты, коварный жрец! какое дерзновенье
   Ты принял на себя? чтобы умерших глас
   От горних слышать мест, смущать здесь оным нас.
   Оставь все хитрости, жрецов обычны свойства.
   И в гробе сущего не нарушай спокойства.
   Верховный жрец
   Ты лучше сам почти умершего покой.
   Пронзив Тоскару грудь свирепою рукой,
   Сию ль сестре его ты предлагаешь руку?
   Или и в гроб ему пренесть ты хочешь муку?
   Нет, прежде ты к его могиле поспеши,
   Отдай там праху долг и тризну соверши,
   Потщися с тению Тоскара примириться:
   Тогда лишь можешь ты с Мойной съединиться.
   Фингал
   С терпеньем слушал я твою лукаву речь.
   Ты мыслишь ею здесь раздор опять возжечь;
   Напоминаешь нам об участи Тоскара.
   Так, в поле он погиб от моего удара,
   Но не изменою: он пал, как вождь, герой;
   Меж нами смерти спор решил кровавый бой,
   И подвергался я его ударам равным.
   Коль жизнь венчает вождь концом толико славным,
   Коль за отечество он может умереть,
   Того не будет тень о жизни сожалеть;
   Не будет в облаках ни гневна, ни смущенна.
   Могила храброго отечеству священна;
   И старцы на нее должны сынов водить,
   Чтоб в юных их сердцах геройство возбудить.
   Но чуждо для жрецов высокое толь чувство:
   Раздоры рассевать их главное искусство.
   (Указывая на Моину)
   Ты не успеешь в том... Прими ее обет
   И совершай свой долг.
   Верховный жрец
   Не принимаю, нет.
   Когда Тоскаров прах почтить не хочешь ныне,
   Супругом быть тебе нельзя тогда Моине.
   Одена именем я запрещаю ей
   Надежде и любви ответствовать твоей;
   И сим же именем я Старна разрешаю
   От слова данного. Я зрю, что прогневляю
   Твой гордый дух; иду от гнева твоего.
   Фингал
   Остановите вы, о воины, его!
   Старн
   Иль ты пришел во храм над святостью ругаться?
   Фингал
   Иль за крамольного Старн может здесь вступаться?
   Старн
   Почти, Фингал, почти его священный сан!
   Фингал
   К сплетенью ль хитростей ему был оный дан?
   Старн
   Он дан ему на то, чтоб слышать глас небесный,
   Чтоб оный возвещать.
   Фингал
   Какой сей дар чудесный!
   И как пред нами он небесный слышал глас,
   Которому никто не мог внимать из нас!
   Что в вашем храме я, мне должно ль лицемерить?
   Старн
   Ты верь ему иль нет, но мы привыкли верить.
   И дочери моей не отдаю тебе,
   Когда противен брак разгневанной судьбе.
   Фингал
   Что слышу?
   Моина
   Небеса!
   Колла
   (тихо Старну)
   Себе ты изменяешь.
   Фингал
   Меня ль...
   Старн
   (с притворною ласкою)
   Почто, Фингал, почто не поспешаешь
   Союзу нашему препятство отвратить,
   Одена и судьбу с сим браком примирить
   И возвратить покой Тоскара тени гневной?
   С каким веселием и радостью душевной
   На холме смерти я Фингала буду зреть!
   Фингал
   Ты б должен был меня в душе своей презреть,
   Когда б увидел здесь толико малодушным,
   Чтобы твоим жрецам я сделался послушным,
   Чтобы их глас считал за глас самих богов.
   Тоскара гроб почтить я б был, о Старн! готов:
   Но как союзник твой, но как супруг Моины,
   И долг сей совершить имел бы я причины.
   Что волей сделал бы, неволей - никогда!
   Старн
   Почто ж, о гордый вождь! ты прибыл к нам сюда?
   Фингал
   Ты прежде дай ответ, почто надеждой льстивой
   Ты вызвал по морям мой бег нетерпеливый?
   Когда чрез барда я союз сей предложил,
   Почто условий мне своих не объявил?
   Я вправе от тебя потребовать ответа.
   Старн
   Царь, равным мне царям я не даю отчета.
   Фингал
   Царь, изменяешь ли ты слову своему?
   Когда не веришь нам, то веришь ли кому?
   Старн
   Фингал! теряется уже мое терпенье.
   Фингал
   О Старн! угрозы мне я чту за оскорбленье.
   Старн
   Ты в областях моих.
   Фингал
   Я здесь не в первый раз.
   Моина
   Фингал! остановись и мой услыши глас,
   Коль может мне внимать дух, гневом распаленный.
   Опять ли видеть мне раздор возобновленный
   Меж теми, коих я дороже чту всего;
   Опять отечества увижу ль моего
   Пожарны зарева и быстры токи крови?
   Где уверения, Фингал, твоей любови?
   Давно ль еще пред сим ты лестью страстных слов
   Моину уверял, что облегчить готов
   В родителе ее сердечны огорченьи?
   Те страстные слова забыл в своем киченьи!
   Забыл, дух вспыльчивый, от ярости смущен,
   Что должен мой отец Фингалу быть священ.
   Ты жизнию хотел пожертвовать Моине,
   И самолюбием не жертвуешь мне ныне.
   Фингал
   Ужель в волнении сего несчастна дня
   И ты, жестокая, и ты против меня?
   Ты знаешь, сколь чужда моя душа притворства.
   Но не довольно ли уже явил покорства,
   Когда в противный храм предстал с тобою я?
   Во храм сей пагубный вела любовь моя.
   Моина
   Сию любовь свою ты докажи мне боле
   И, Старновой в сей час ты повинуясь воле,
   Иди на братний холм, обряды соверши,
   Яви величество твоей, Фингал, души:
   Моя рука в сей день наградой снисхожденью.
   Фингал
   Меня ли привести ты хочешь к униженью?
   Моина
   Несправедливый друг! в любви к тебе моей
   Могу ль не дорожить я честию твоей;
   Когда был милым тот, кто быть возмог бесчестен?
   Ты храбростью своей в летах младых известен.
   И кто подумает, чтобы Фингал в сей день
   Был робостью ведом почтить Тоскара тень!
   (По некотором молчании)
   Жестокий, ты молчишь и взоры потупляешь.
   Я слышу твой отказ, хотя не отвечаешь,
   И узнаю теперь, и поздно, и стеня,
   Что ты обманывал и не любил меня;
   Что издевался здесь ты над моею страстью.
   Оставь меня, беги, предай меня несчастью,
   Меж нами положи обширности морей!
   Ты возмутить пришел моих спокойство дней;
   Ты погубил меня; я не снесу разлуки,
   И вскоре, вскоре смерть мои окончит муки;
   Она с спокойствием Моину примирит
   И с сердца вид сотрет, меня прельстивший вид.
   Фингал
   О! как души моей ты слабости узнала.
   И как, жестокая, терзаешь ты Фингала!
   Могу ли без тебя быть счастлив на земли?
   Надгробно празднество готовить повели,
   О Старн! Оден, жрецы, их глас, твои угрозы
   Бессильны надо мной; ее лишь сильны слезы!
   Ее любви одной я предаюся весь.
   Моина
   Премена счастлива!
   Старн
   (тихо Колле)
   Я торжествую днесь.
   (К Моине)
   О дочь, принесшая родителю отраду,
   Получишь вскоре ты достойную награду,
   И чувствиям твоим готовлю я покой.
   (К Колле)
   Иди на грустный холм и торжество устрой.
   (К Фингалу)
   А мы, Фингал, союз чтоб ускорить счастливый,
   Чтоб наконец возмог мой взор нетерпеливый
   Тебя на холме зреть, к могиле поспешим.
   Хочет его вести, но при виде воинов Фингаловых останавливается.
   За нами ли идти сим воинам твоим?
   Иноплеменники обрядов наших чужды,
   Их любопытный дух...
   Фингал
   Мне в них не будет нужды.
   К чертогу царскому они пущай идут
   И возвращения вождя их тамо ждут!
   Воины Фингаловы уходят.
   Старн
   (в сторону)
   Пусть тщетно ждут!..
   (К Фингалу)
   Фингал, пойдем к могиле сына!
   Фингал
   Приди со мной, приди, любезная Моина!
   Старн
   Ах! нет, чувствительный ее не должен взгляд
   Зреть смерти празднество, надгробный зреть обряд;
   Печальна для нее могила будет брата.
   В сем храме пусть она ждет нашего возврата.
   Фингал
   Итак, опять с тобой я расстаюсь теперь!..
   Моина, страсть мою послушностью измерь.
   Старн и Фингал уходят, за ними следуют все предстоявшие во храме.
   ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
   Моина и Морна
   Морна
   (по некотором молчании)
   Виновница в сей день нам прочного покоя,
   Ты, удержавшая стремление героя,
   За коим, может быть, для нашея страны
   Возобновились бы злосчастия войны,
   Когда все льстит тебе, когда ты торжествуешь,
   Когда твой верен брак, на что ты негодуешь?
   Почто веселию свой дух не предаешь?
   Хранишь молчание, вздыхаешь, слезы льешь?
   Иль новых бед каких еще нам ждать?
   Моина
   Не знаю.
   Неволею грущу и слезы проливаю.
   Предчувство ль томное мне некия беды
   Или в крови моей оставило следы
   В сем храме бывшее несчастное волненье?
   Иль, может быть, обряд и тризны совершенье,
   Напоминающе всему конец и смерть,
   По сердцу моему могло печаль простерть!
   Увы! не смею я еще ласкаться браком;
   Час будущий судьба от нас сокрыла мраком.
   Кто знает, счастлив ли он нам определен?
   Сей верный, Морна, брак еще не совершен;
   Еще я не зовусь супругою Фингала,
   Еще союз не тверд. Уже я испытала,
   Как верностью надежд нельзя ласкаться нам.
   Когда веселая с Фингалом шла во храм,
   Могла ль предвидеть я, что наш обряд венчальный
   Пременится в обряд надгробный и печальный;
   Что вместо храма гроб, жреца наместо тень
   К союзу нашему представятся в сей день?
   Кто, Морна, ведает мне рок определенный?
   Но шум... вступают в храм... Уллин идет смущенный:
   Боязнь в его чертах...
   ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
   Прежние и Уллин
   Уллин
   Царевна! где Фингал?
   Моина
   Ко гробу братнему с царем он путь приял
   И, может быть, теперь уже над мрачным холмом.
   Уллин
   Но воинов своих сопровожден ли сонмом?
   Моина
   Один пошел, но что?..
   Уллин
   О горесть! о беда!
   Он гибнет, может быть; бегу к нему туда.
   Моина
   Постой, Уллин, постой; чем столько ты смущаем,
   И гибелью Фингал какою угрожаем?
   Уллин
   Твой яростный отец, презрев и долг и честь,
   И все, что на земли священное ни есть,
   Быть может, в сей же час Фингала умерщвляет
   И смерть Тоскарову изменой отомщает.
   Моина
   Не верь, Уллин, не верь; сего не может быть.
   Изменою ль цари обиды будут мстить?
   Уллин
   Едва поверить мог... Но, свобожденный плена,
   Карилл, со мной сюда приплывший из Морвена,
   Сей храбрый воин ваш, которого Фингал
   Любил отважный дух и в плене отличал,
   Остановил меня, когда в веселом ходе
   Ко храму с торжеством за вами шел в народе.
   Он все поведал мне, и, способ чтоб найти
   Локлинския страны падущу честь спасти,
   Он сам в числе убийц... Еще ли усумнишься?
   Но медлю здесь, бегу на холм.
   Моина
   Куда стремишься,
   И что против убийц предпримешь ты один?
   Сонм воев у чертог; спаси царя, Уллин!
   Уллин поспешно уходит.
   Увы! несчастная, и я на холм послала,
   И, может быть, на смерть любезного Фингала!
   Остановленный брак, смятение жреца,
   Веселье мрачное жестокого отца,
   Когда Фингал идти согласен был ко гробу,
   Все Старнову явить могло мне скрытну злобу,
   И ничего, увы! не зрел мой страстный взор.
   О Морна! поспешим предупредить позор.
   Когда ж не отвращу измену толь поносну,
   У самых ног отца окончу жизнь несносну.
   Конец второго действия
   ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
   Театр представляет дикий лес с рассеянными камнями, посреди холм, под коим погребен Тоскар. Гробница, по обычаю, означена четырьмя большими камнями по углам; на холме посажено дерево, на котором висит щит, меч и стрелы погребенного царевича; у древа жертвенник воздвигнут из камней; в
   отдалении видно море и на берегу оного храм Одена.
   ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
   Старн, Фингал, Колла, барды Старновы.
   Старн
   (остановясъ с Фингалом у холма)
   Фингал! ты видишь холм, под коим скрыт Тоскар,
   Под коим сына прах, твоей руки мне дар.
   На холме мрачном сем, на камнях сих надгробных,
   Провел течение я дней моих прискорбных;
   И утро каждое, и каждый вечер дня
   Встречали в роще сей стенящего меня.
   Тоскара грустна тень со мною здесь стонала;
   Она тебя, Фингал, к могиле призывала
   От стран твоих отцов, из-за пучин морей.
   Ты отдохни, о тень! от горести твоей
   И боле не скорби Фингаловой победой!
   Утешит вскорости тебя своей беседой
   И радость принесет он сердцу моему.
   Фингал
   (обращаясь к холму)
   О храбрый юноша! мир праху твоему!
   В твоих младых летах ты был примером воев
   И смертью кончил жизнь, достойную героев.
   С почтением на холм взираю я сей час.
   Ах! мир, мир храброму еще единый раз!
   (К Старну)
   Я горести твоей, о мудрый Старн! поверю.
   В нем сделал ты, народ, чувствительну потерю,
   Которую судьба ничем не заменит.
   Отважный сын царев, отечественный щит:
   На нем основано народное спокойство.
   Я сам, сражаясь, чтил Тоскарово геройство,
   Я прослезился сам о юноше твоем,
   Когда в бою погиб под роковым мечом;
   Когда, как твердый дуб, от бури преломленный,
   Он пал и восшумел сонм воев удивленный.
   (К бардам)
   Воспойте, барды, песнь Тоскару в похвалу.
   Глас мудрого певца могил проходит мглу,
   Тень храбрых веселит и предает в потомство
   Согласной звучностью их доблесть и геройство.
   Фингал садится на камень по одну сторону театра, Старн садится также но
   другую сторону, барды подходят к холму и поют хором без оркестра.
   Хор бардов
   Надежда бывшая сих стран,
   От нас взятый судьбою гневной!
   Ты был своим народам дан,
   Как в месяц зимний луч полдневный.
   Блеснув на час, ты вдруг исчез
   И стал предметом наших слез.
   ЯВЛЕНИВ ВТОРОЕ
   Те же и служитель Старнов, несущий чашу пиршеств.
   Колла
   Для излияния, по воле, Старн, твоей,
   Из сотов пчельных мед несется в чаше сей.
   Стары
   Внеси на холм, поставь на жертвенник могильный;
   Там примирения прольется ток обильный.
   Когда возьмет Фингал там чашу празднества,
   Ты, Колла, знак подай к свершенью торжества.
   Колла, приняв чашу от принесшего, идет с оною на холм.
   Хор бардов
   Во мраке туч как грозный гром,
   Ты не носись в странах воздушных;
   Но преселись во горний дом
   Твоих отцов великодушных,
   Седящих в радужных кругах
   С спокойством светлым на челах.
   Фингал
   Нет, гласам никогда надгробным я не внемлю,
   Чтоб мысль не возвращал в отеческую землю,
   Где возвышенный ряд родительских могил
   Служил источником моих душевных сил;
   Где часто при заре, над молчаливым холмом,
   Под облачной грядой, беседовал я с сонмом
   Почиющих отцов... Казалось, глас взывал,
   Который мужество мне в чувство проливал.
   Унылы высоты теперь остались холмны,
   И тени в облаках печальны и безмолвны,
   С вечерней тишиной, при уклоненьи дня,
   По холмам странствуют, искав вотще меня.
   Я удалился вас, от оных мест священных,
   За волны шумные, в страну иноплеменных,
   Куда меня влекла могущая любовь.
   Но вы не сетуйте: она и вашу кровь
   В весенний возраст дней, как огнь, воспламеняла;
   Улыбка красоты и вас равно пленяла.
   Вы были счастливы; но я!..
   (Впадает в задумчивость)
   Старн
   (тихо Колле)
   Еще ли ждать?
   В нем дух уныл: нам знак не в сей ли час подать?
   Колла
   Доколе, государь, свой меч Фингал имеет,
   Противустать никто из воинов не смеет.
   Старн
   (Колле)
   Я способы найду его меча лишить.
   (К Фингалу)
   Не время ли, Фингал, нам к играм приступить,
   Почтить сражением умершего героя?