Страница:
Сейчас он видел лорда-холдера Мендина, направлявшегося в Колледж Интересно, что лорду понадобилось там сразу после Падения? Взглянув в другую сторону, он увидел Лероса, старшего из сыновей Мендина. Поминутно утирая пот, тот устало тащился из полей в сторону холда в сопровождении столь же измотанных членов огнеметной команды. Похоже, что Лерос сегодня замещал в борьбе с Нитями своего отца. Рассматривая владетелей холда, юноша не услышал легких шагов Джендела и заметил его приближение, только когда главный барабанщик поднялся уже до середины башни.
— Тьеран! — окликнул Джендел, выглянув из лестничного проема, и добавил, не сделав паузы даже для того, чтобы перевести дыхание: — Тебя срочно вызывают в Колледж. Найдешь там декана Эморру.
Тьеран удивленно вскинул брови, но тут же напустил на себя невозмутимый вид, повесил огромные барабанные колотушки на крюк и потянулся за рубашкой.
— На обратном пути захвати для нас завтрак, — добавил Джендел, когда Тьеран уже ступил на лестницу. — И зайди за Кассией — вы с ней нас сменяете.
— Ладно, — негромко бросил Тьеран через плечо и дополнительно знаком подтвердил, что услышал старшего. На Барабанной башне всегда дежурили по двое.
Очередные занятия, решил Тьеран, быстрым шагом идя по сводчатому коридору в Колледж. Там он сразу же направился к небольшому помещению, отведенному для обучения барабанщиков.
Эморра ждала его перед дверью.
— Мне хотелось бы, чтобы ты показал молодежи кое-что из техники барабанного боя.
Тьеран вопросительно взглянул на нее. Когда ему впервые предложили провести занятия с учениками — это случилось почти сразу же после того, как он сумел доказать Дженделу преимущество нового кода, — мальчик ужасно боялся встать перед группой людей, стесняясь своего изуродованного лица и неловкого тела. Но первая группа целиком состояла из старших учеников, которых интересовало только одно — стремление поскорее изучить новые коды. И, поняв это, Тьеран с небывалой энергией погрузился в работу по обучению барабанщиков.
Тьеран довольно быстро понял, что далеко не все барабанщики изучают коды для того, чтобы работать в местной Барабанной башне или в каком-нибудь из малых холдов во владениях Мендина. Некоторые из старших студентов отправлялись в дальние края, унося с собой новую сигнальную систему.
Другие пошли не просто еще дальше, но совсем в другом направлении. Они вернули освоенные ими сигнальные барабанные коды в стихию музыки, которую многие считали душой и сутью Колледжа. Эморра объяснила Тьерану, что его коды не стали основой для новой формы музыки. Правильнее было бы сказать, что благодаря его ритмическим рисункам музыканты начали создавать работы, связанные с джазом и традиционной кельтской музыкой Старой Земли. Тьеран сначала удивлялся, потом решил, что это ему нравится, а вскоре сделался восторженным участником исполнения новых музыкальных произведений.
Эморра заметила его удивление.
— Я тут подумала и решила, что работа с барабанами и барабанными сигнальными кодами могла бы оказаться очень полезной для отработки чувства ритма у музыкантов.
Тьеран попытался не выдать колебаний, но от Эморры мало что могло укрыться.
— Это хорошая группа; я только что позанималась с ними, — сказала она, вручая юноше маленький барабан.
Когда Эморра удалилась, Тьеран почувствовал, что душа у него уходит в пятки. Он поднял барабан, прижал к себе одной рукой и бездумно выбил пальцами сигнал «тревога». В следующее мгновение он, ощутив прилив вдохновения, изменил ритмический рисунок и прибавил ударам силы.
Так, продолжая бить в барабан, он вошел в класс и остановился перед учительским столом. В классе оказалось одиннадцать учеников. Все они были очень молодыми — самому старшему вряд ли успело исполниться одиннадцать, а младший был не старше семи. С такими маленькими детьми Тьерану еще не приходилось заниматься.
Он снова изменил ритм и начал новое сообщение продолжая внимательно наблюдать за учениками. Двое или трое подсознательно пытались повторять его движения, и все без исключения были глубоко сосредоточены.
Тьеран закончил сообщение эффектной дробью, положил барабан на стол и обвел взглядом учеников.
— Теперь, когда я сказал вам все, что намеревался, появились ли у вас какие-нибудь вопросы?
У детей, как по команде, широко раскрылись Глаза, и в классной комнате воцарилась тишина. В конце концов одна из старших девочек все же подняла руку. Тьеран усмехнулся и кивнул ей.
— Что вы нам говорили? — спросила она.
— Я сообщил вам мое имя, приветствовал вас в классе барабанщиков и спросил, зачем вы сюда пришли, — ответил он. — Хотите ли вы узнать, каким образом я все это сказал?
Все, как один, кивнули, не отводя от учителя любопытных глаз. Тьеран сдержал просившуюся на губы улыбку и начал занятия по основам техники барабанного боя и ритма.
К его собственному удовольствию, ему удалось столь же эффектно закончить урок. Он исполнил сообщение «Пора обедать», и сразу же за дверью прозвучал колокол, сообщавший о том, что час завершился.
— И на этом, ребята, мы с вами попрощаемся, — сказал он уже словами.
Дети вели себя чрезвычайно вежливо. Чуть ли не все подошли к нему, чтобы поблагодарить и сказать, что они хотят снова с ним позаниматься.
Эморра ждала в коридоре. Она подошла к Тьерану, когда юноша направился в сторону кухни.
— Насколько я понимаю, ты благополучно все перенес. Тьеран кивнул.
— Хорошие дети.
— Ты хотел бы продолжать заниматься с ними?
— Несомненно.
С почти скорбным стоном Эморра резко заступила ему дорогу, вынудив остановиться.
— И?
Первое, что пришло Тьерану в голову и поразило его до глубины души, было внезапное осознание того, что он выше ростом, чем Эморра, — и что ему это нравится.
— Что — и?
Эморра чуть слышно скрипнула зубами, а потом глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
— Каждое занятие — это урок не только для детей, но и для преподавателя.
— Вы это уже не раз говорили. Думаю, в этом есть какой-то смысл.
— Итак, — произнесла она таким тоном, будто из последних сил сдерживала недовольство, — что же ты узнал сегодня?
— Наверно, то, что могу вести занятия с младшими учениками? — предположил Тьеран.
Глаза Эморры сверкнули. Тьеран не раз замечал у нее такой взгляд. Он всегда появлялся во время серьезных дебатов, когда она была расстроена и собиралась сделать очень весомое замечание.
Юноша вскинул обе руки, словно сдавался в игре.
— А что же, по-вашему, я должен был узнать?
Эморра покачала головой, показывая всем своим видом, что не станет отвечать на вопрос. С тех пор как Тьеран удрал в Барабанную башню, он стал для нее чем-то вроде объекта пристального изучения. Восстание молодого человека против ее матери пробудило в Эморре живой интерес к нему. Этот интерес еще больше усилился, когда она узнала о том, что Тьеран разработал серьезные усовершенствования барабанного сигнального кода. Поняв, насколько сильно его подростковое чувство отверженности подкрепляется реакцией окружающих на его изуродованное лицо, она всерьез задумалась, как же ему помочь.
В животе у Тьерана громко заурчало. Пожав плечами — дескать, как хотите, — он обошел Эморру, жестом пригласил ее следовать за ним и зашагал в сторону кухни.
— Вы обо мне беспокоитесь, — сказал он после непродолжительного молчания.
Эморра кивнула:
— Я беспокоюсь обо всех. Тьеран фыркнул:
— В таком случае у вас слишком много беспокойства.
— Это моя работа! Как и все на Перне, Колледж должен зарабатывать себе на жизнь. Поэтому с учеников взимается плата за обучение, а преподавателям платят за те исследования, которые они проводят. И вся полученная прибыль вкладывается в новые проекты.
— Я знаю — вроде Барабанной башни, — сказал Тьеран.
Они подошли к двери кухни.
— Мне нужно забрать еду для Джендела и других и отнести ее в башню.
— Я тебе помогу, — предложила Эморра.
— Спасибо, — вежливо отозвался Тьеран, не на шутку удивленный тем, что декан Колледжа не брезгует такой черной работой.
К счастью, в этот день в кухне работали Аландро и Мойра. Аландро прибился к кухне Колледжа с Года Лихорадки, когда его доставили сюда больным сиротой. Немного оправившись от болезни, он по собственному желанию устроился на кухне и с тех пор с готовностью выполнял там любые работы. Теперь, когда ему уже хорошо перевалило за тридцать, он отнюдь не утратил жизнерадостности и проворства, отличавших его с первых же дней жизни в Колледже.
Мойра появилась значительно позже. Она тоже была воспитанницей Колледжа, но отказалась уехать, когда два года назад достигла совершеннолетия. Она заявила, что нигде не найдет столь же хорошо устроенную кухню, как в Колледже, и ни за что не согласится на что-то худшее, пусть даже все владельцы Великих холдов уговаривают ее на коленях.
— Мне нужно четыре завтрака для Барабанной башни, — без предисловий сказал Тьеран, переступив через порог.
Суровое лицо Мойры — она ревностно охраняла свои владения — просветлело, когда она увидела, кто к ней явился.
— А за это ты…
Тьеран усмехнулся и низко поклонился.
— Я буду возносить тебе хвалы перед всеми барабанщиками на свете.
Мойра нахмурила брови и поджала губы, старательно пытаясь изобразить гнев.
— Только прошу тебя, Тьеран, не надо петь. По-моему, твой голос еще не установился.
— Это точно, — с печальным вздохом согласился Тьеран. — Тут уж не поспоришь.
Повариха смерила юношу оценивающим взглядом.
— В таком случае ты после обеда будешь целый час катать меня на лодке.
Тьеран лишь на мгновение задумался, перед тем как кивнуть.
— Договорились! Но только если ты позволишь мне сделать меренги.
Лицо Мойры расплылось в широкой улыбке.
— Отлично! — Она повернулась к своему напарнику. — Ты слышал, Аландро? Тьеран сегодня вечером приготовит какую-нибудь ерунду!
Великан-помощник задумчиво посмотрел сверху вниз на маленькую повариху, затем на Тьерана, который шутливо помахал ему рукой, и спросил:
— Неужто меренги?
— Да, — подтвердила Мойра, — он будет делать меренги. — Она нашарила у себя за спиной огромный половник и угрожающе замахнулась им на Тьерана. — Только на этот раз чтобы никакого розового экстракта! Он стоит целое состояние, а ты совершенно не знаешь меры.
Эморра улыбнулась, оценив разыгрывавшуюся перед нею сценку. Ей понравилось, как Мойра с озабоченным видом оглядывалась вокруг в поисках внушительного предмета, которым можно было бы эффектно замахнуться на Тьерана. И еще ей понравилось, что Тьерана так приветливо встречают на кухне. Конечно, он был бы дураком, если бы не постарался найти общий язык с лучшим поваром Колледжа, а Эморре давно уже стало ясно, что Тьеран ни в коем случае не дурак.
— Подождите минуточку, — вмешалась она в разговор. — Так это были твоимеренги?
Тьеран кивнул.
— Они были замечательно вкусными. — Эморра задержала на юноше оценивающий взгляд. — Итак, ты можешь готовить, убирать, преподавать…
— У нас не осталось больших термосов, — перебил ее Аландро, указывая на два подноса.
— Да, последний разбился вчера днем, — печально подтвердила Мойра. — Именно поэтому я налила ваш суп в судки и сделала бутерброды. Теперь, если вам захочется поесть горячего, придется идти в столовую.
— А может быть, маленькие термосы остались? — спросил Тьеран. — По ночам на Барабанной башне очень уж холодно.
— Могу себе представить, — согласилась Мойра. — Да, есть еще два, но они оба персональные. — Она улыбнулась Эморре. — Один хранится для вас, декан, а второй для вашей матери.
Тьеран кивнул и поднял поднос. Эморра взяла второй.
— А может быть, вам стоит разводить там огонь? — спросила Эморра, когда они покинули Колледж и направились к Барабанной башне.
— Там нет места, — отозвался Тьеран. — Кроме того, я думаю, мы замучаемся каждый вечер таскать туда дрова.
— Совсем разленились! — шутливо возмутилась Эморра. — Ладно, в конце концов, это же вам придется мерзнуть, а не мне.
По мере приближения башня казалась Эморре все огромней. Декан привыкла видеть ее издалека, из Колледжа. Сохраняя дружелюбное молчание, они принялись карабкаться вверх и остановились лишь на середине винтовой лестницы, поднимавшейся вдоль наружной стены башни.
— Вот потому-то я и предпочитаю мерзнуть, — с усмешкой сказал Тьеран, обведя широким жестом участок лестницы, находившийся в поле зрения.
— Да, теперь я понимаю, что это была бы совсем не простая работа, — согласилась Эморра, когда ей наконец-то удалось отдышаться.
Дальше они шли намного медленнее.
— Родар, Джендел, мы пришли! — крикнул Тьеран, добравшись до последних ступенек лестницы.
— Вы, однако, не спешили, — откликнулся Джендел. — Надеюсь, пища, по крайней мере, съедобная!
— Она холодная, — сказала Эморра, опуская поднос на единственный столик, где нашлось немного свободного места.
— Мы к этому привычные, — сказал Родар и поспешно подскочил, чтобы помочь ей.
— А где Кассия? — спросил Джендел.
Тьеран застонал и хлопнул себя по лбу.
— Я ведь знал, что что-то забыл!
— Это я виновата — я его отвлекла, — вступилась за юношу Эморра.
— Ничего страшного. По крайней мере, вы принесли поесть! — бодро воскликнул Родар.
— Бедняга Родар. Он сидит здесь с самой первой смены, — сказал Тьеран Эморре.
— А что у нас по части супа? — скептически осведомился Родар. Он взял с подноса судок, снял крышку и понюхал содержимое.
— Термосов не осталось, так что вся еда холодная, — предупредил Тьеран.
Родар уже успел сунуть палец в кастрюльку с беловатым супом и смачно облизать его.
— Картофельный суп с пореем! Изумительно!
При дальнейшем исследовании были обнаружены солидные порции мясного филе, нарезанный большими ломтями свежий хлеб, мед, горчица и приправа из уксуса, прованского масла и шалфея — собственное изобретение Аландро, — которая отлично подходила и к зелени, и к бутербродам.
На верхней площадке Барабанной башни стульев не было, но проемы в зубчатой стене оказались достаточно широкими для того, чтобы удобно сесть. Правда, в ветреную погоду эти места сразу делались очень неуютными.
— Приправы Аландро, как всегда, изумительны, — констатировал Родар, не обращаясь ни к кому в особенности.
— Да, нам повезло, что у нас есть эта штука, — согласилась Эморра. Джендел недоуменно взглянул на нее, и она пояснила: — Ботаникам в свое время пришлось здорово повозиться, прежде чем удалось акклиматизировать шалфей.
— Почему же? — поинтересовался Родар.
Эморра пожала плечами.
— Мать говорила, что это как-то связано с переизбытком бора. В конце концов они догадались привить шалфей на местное растение. Правда, мать считает, что получившееся совсем не похоже на оригинал.
— Кроме нее, наверно, уже никто и не знает, каким было исходное растение, — заметил Джендел.
— Мне нравится этот запах, — заявил Тьеран.
— А в чем разница? — спросил Родар у Эморры. Та пожала плечами:
— Я никогда не спрашивала ее об этом.
— Декан Колледжа — и не спрашивали? — Родар был глубоко изумлен.
Эморра тряхнула головой.
— Тогда я была ученицей моей матери.
— О-о… — протянул Тьеран. Они с Эморрой обменялись понимающими взглядами.
— А они приспособили все земные организмы, или как? И фауну, и флору? — продолжал расспрашивать Родар. — Может быть, вы знаете?
— Большая часть работ по адаптации была проделана еще до Переправы, — ответила Эморра. — Но я полагаю, что ботаники, как и Китти Пинг, были вынуждены отказаться от части запланированного. В первую очередь из-за нехватки ресурсов.
— А во вторую? — Похоже, запас вопросов у Родара был неисчерпаем.
Эморра усмехнулась.
— Часть пород отказались адаптировать после обсуждения. Скажем, была какая-то штука под названием бамия, [2]которую все единогласно решили не разводить на Перне.
— Очень жаль, что они не отказались заодно и от шпината, — недовольно скривился Джендел, откидывая в сторону несколько листиков шпината, кроме которых на его тарелке ничего не осталось.
— Да, но ведь он очень полезен! — заметил Тьеран.
— Они были очень разборчивы и по части животных, — с мрачным видом заметил Родар.
— При Высадке у них имелись полные генные банки, — сказала Эморра и сухо добавила после чуть заметной паузы: — Я думаю, что их первоначальные планы по разведению животных были сорваны.
— А в этих генных банках были слоны? — возбужденно спросил Родар.
— О нет! Опять! Только не это, — простонал Джендел.
Тьеран тряхнул головой и улыбнулся.
— Да, у них были слоны, — ответила Эморра.
— Мы наверняка смогли бы их использовать, — посетовал Родар.
— Как вьючные животные они гораздо хуже лошадей, — сказала Эморра, решительно игнорируя предупреждающий взгляд Тьерана и жесты Джендела, который, по-видимому, был бы очень рад, если бы она сменила тему.
— Да кому они нужны, эти вьючные животные? — ответил Родар. — Ноги слонов очень чувствительны к глубинным и поверхностным вибрациям почвы…
— Они способны улавливать звуки с расстояния более тридцати километров, — подхватили Джендел и Тьеран в один голос с Родаром.
— А-а, вот в чем дело! — воскликнула Эморра, только сейчас уловив суть расспросов, — Они хорошо могли бы улавливать ваши барабанные передачи, верно?
— Если бы их можно было обучить! — сказал Джендел.
— Они были очень умными! — отозвался Родар.
— Но как они попали бы от места Высадки сюда? — задумчиво произнесла Эморра.
— На корабле, — решительно ответил Родар.
— А как ты погрузил бы слона на корабль? — спросил Джендел.
— И как ты потом уговорил бы его вылезти? — добавил Тьеран.
— Скажи-ка, что ты делал бы, если бы слону понравилось на корабле? — безжалостно продолжал Джендел.
— Наверно, пришлось бы устроить ему кругосветное плавание, — закончил Тьеран со смехом, к которому не замедлил присоединиться Джендел.
Родар презрительно косился на своих легкомысленных друзей.
Тьеран наклонился к Эморре и шепнул ей на ухо:
— Мы пытались вас предупредить. Родар просто помешан на слонах.
— Как бы там ни было, — Эморра решительно вернулась к первоначальной теме, — им не удалось полностью переделать экосистему Перна.
— А они хотя бы попытались ее полностью описать? — поинтересовался Родар.
Эморра решительно помотала головой.
— Ни в малейшей степени. Даже на Земле этого не удалось сделать до конца» а ведь там в распоряжении ученых были тысячелетия.
Джендел поднялся с места и зябко передернул плечами.
— О, это слишком сложные материи для простого барабанщика! Тьеран, раз уж ты забыл привести с собой напарника, то, может быть, объяснишь, каким образом ты намерен дежурить в одиночестве?
— Я побуду с ним, — предложила Эморра. — А вы могли бы отнести посуду и прислать барабанщика из Колледжа.
Джендел нерешительно взглянул на нее, поджав в сомнении губы.
— Джендел, она отлично знает все последовательности, — успокоил его Тьеран.
— Неужели? — искренне удивился Родар.
— Совершенно точно, — подтвердил Тьеран. — У нас довольно простой набор сигналов, которые по большей части базируются на генетическом коде.
— Генетическом коде? — недоуменно повторил Джендел. — Ты никогда мне об этом не говорил.
Он взял со стола поднос, передал его Родару, второй взял сам и жестом приказал напарнику спускаться первым.
— Ладно, — сказал он, поставив ногу на ступеньку. — Тьеран, можешь взять маленький барабан и напомнить ей некоторые основные последовательности. Просто на всякий случай. Ну, ты сам знаешь: «внимание», «тревога» и тому подобное.
— Слушаюсь, мой командир, — отозвался Тьеран и отдал главному барабанщику шутливый салют.
Джендел с самым серьезным видом кивнул в ответ и начал спускаться по лестнице.
Тьеран послушно сыграл для Эморры несколько главных последовательностей барабанных сигналов, попросил ее повторить их и объявил декана годной для дежурства на Барабанной башне. На все это потребовалось не более четверти часа.
— Ну, вот, ты дважды за один день провел учебные занятия, — сухим тоном заметила Эморра. — Если будешь продолжать в том же духе, скоро тебя придется включить в штат.
Тьеран ничего не ответил. Он аккуратно подвесил маленький барабан за ремень на один из крюков, вделанных в стену возле самого входа на лестницу, а потом подошел к краю и принялся рассматривать цветущую долину Форта, где копошились мелкие фигурки людей, обрабатывавших поля.
Через некоторое время он снова повернулся к Эморре.
— Сколько у них было, у поселенцев, до первого Падения Нитей? Лет восемь, даже чуть меньше, а потом им пришлось все бросить и драпать сюда, на север.
Эморра кивнула, а потом со вздохом поддалась и шагнула к юноше.
— За это время они никак не могли провести нормальные исследования, верно? — спросил Тьеран.
— Особенно если учесть, что им было необходимо создать драконов, — согласилась Эморра. — Мать никогда не рассказывала мне о том времени, а все сохранившиеся сведения очень неопределенны.
Она нахмурилась, произнося последнюю фразу, потому что уже далеко не в первый раз пыталась догадаться, по каким таким причинам мать не заставила ее изучать исходные тексты первоначального отчета о высадке на планете.
— В таком случае чем же они располагали? Пять процентов, десять процентов? — вслух рассуждал Тьеран.
Эморра помотала головой:
— Судя по тому, что мне удалось обнаружить, — не больше трех процентов.
И тут до нее внезапно дошло, почему Цветок Ветра ничего не говорила ей о той документации. Из-за ее «упущения» Эморре пришлось разыскивать информацию самостоятельно.
«Мать, ты снова манипулировала мной!» — сердито подумала она.
Тьеран, естественно, не имевший представления, о чем думала Эморра, сердито фыркнул.
— Три процента информации об экосистеме — и все?
— Они получили очень хорошее описание генома огненной ящерицы, — ответила она. — Почти полное, наверно, девяносто семь процентов, если не больше. И неплохо расшифровали еще два или три генома, в том числе одной из самых распространенных бактерий.
— А как насчет Нитей?
— Знаешь, — ответила Эморра, — мать говорит, что геном Нити им удалось расшифровать почти полностью…
— …Но все это пропало во время Переправы, — закончил за нее фразу Тьеран и виновато взглянул на Эморру.
Едва ли не каждому жителю планеты было известно, что именно Цветок Ветра виновна в гибели большей части оборудования и документации, которые смыло за борт с застигнутых бурей судов, доставлявших уцелевших жителей Южного континента на север.
— А Лихорадка началась из-за мутации одного из вирусов, доставленных с Земли, — торопливо добавил юноша.
— Да, насколько нам известно, — уточнила Эморра. — Прошло слишком мало времени для того, чтобы болезнетворный организм мог появиться путем самопроизвольного скрещивания.
— А когда это случится?
Эморра пожала плечами.
— Я могу надеяться лишь на то, что люди на Перне выживут. При столь незначительном запасе времени моя мать и остальные биологи сделали все, что было в их силах, чтобы приспособить нас к жизни на Перне. И начали еще до прибытия.
— Именно поэтому вы и ушли? — спросил Тьеран. — Поэтому вы покинули мать? Из-за мысли о том, что остается только ждать, только надеяться на то, что если разразится какая-нибудь эпидемия, это случится еще в тот период, когда мы все еще будем в состоянии идентифицировать болезнь, сможем бороться с нею и найдем средство для лечения раньше, чем все жители Перна умрут?
— А ты, Тьеран, ушел именно по этой причине? — спросила Эморра, словно не слышала его вопроса.
Тьеран медленно кивнул.
— Знаешь, ты продержался дольше, чем я, — созналась Эморра. — Я сбежала, выдержав всего четыре года. Ты оставался целых шесть. После моей матери ты самый квалифицированный генетик на Перне.
Тьеран хмыкнул.
— Это все ерунда!
Эморра решительно мотнула головой, так что ее заплетенные в косы волосы хлестнули воздух.
— Это вовсе не ерунда, Тьеран. И ты должен об этом знать.
Тьеран вскинул на нее резкий взгляд, словно подозревал в обмане.
— Почему вы сами, бросили это дело?
Эморра секунды две стояла, поджав губы, — она пыталась решить, стоит ли отвечать на вопрос. Наконец она медленно проговорила:
— Я бросила, потому что была недостаточно хороша для него, Тьеран. Я знала, что я не тот человек, который устроил бы в этом качестве мою мать, что я не такая, какой должна была стать согласно нашим семейным традициям.
Она с трудом сглотнула подступивший к горлу комок.
— Я не могла ждать следующей всемирной эпидемии, следующей мутации, следующего биологического бедствия, зная, что инструменты, без которых мы не сможем обойтись, или уже погибли, или погибнут вот-вот, возможно, накануне того дня, когда они будут нужны позарез. — Она с несчастным видом затрясла головой. — Я просто не могла!
Тьеран подумал, что Эморра, хотя ее поведение и можно было, с какой-то точки зрения, расценить как бегство от обязанностей, все же стала деканом Колледжа. А этот пост означал, что в случае «следующего биологического бедствия» возглавить борьбу придется именно ей.
— Тьеран! — окликнул Джендел, выглянув из лестничного проема, и добавил, не сделав паузы даже для того, чтобы перевести дыхание: — Тебя срочно вызывают в Колледж. Найдешь там декана Эморру.
Тьеран удивленно вскинул брови, но тут же напустил на себя невозмутимый вид, повесил огромные барабанные колотушки на крюк и потянулся за рубашкой.
— На обратном пути захвати для нас завтрак, — добавил Джендел, когда Тьеран уже ступил на лестницу. — И зайди за Кассией — вы с ней нас сменяете.
— Ладно, — негромко бросил Тьеран через плечо и дополнительно знаком подтвердил, что услышал старшего. На Барабанной башне всегда дежурили по двое.
Очередные занятия, решил Тьеран, быстрым шагом идя по сводчатому коридору в Колледж. Там он сразу же направился к небольшому помещению, отведенному для обучения барабанщиков.
Эморра ждала его перед дверью.
— Мне хотелось бы, чтобы ты показал молодежи кое-что из техники барабанного боя.
Тьеран вопросительно взглянул на нее. Когда ему впервые предложили провести занятия с учениками — это случилось почти сразу же после того, как он сумел доказать Дженделу преимущество нового кода, — мальчик ужасно боялся встать перед группой людей, стесняясь своего изуродованного лица и неловкого тела. Но первая группа целиком состояла из старших учеников, которых интересовало только одно — стремление поскорее изучить новые коды. И, поняв это, Тьеран с небывалой энергией погрузился в работу по обучению барабанщиков.
Тьеран довольно быстро понял, что далеко не все барабанщики изучают коды для того, чтобы работать в местной Барабанной башне или в каком-нибудь из малых холдов во владениях Мендина. Некоторые из старших студентов отправлялись в дальние края, унося с собой новую сигнальную систему.
Другие пошли не просто еще дальше, но совсем в другом направлении. Они вернули освоенные ими сигнальные барабанные коды в стихию музыки, которую многие считали душой и сутью Колледжа. Эморра объяснила Тьерану, что его коды не стали основой для новой формы музыки. Правильнее было бы сказать, что благодаря его ритмическим рисункам музыканты начали создавать работы, связанные с джазом и традиционной кельтской музыкой Старой Земли. Тьеран сначала удивлялся, потом решил, что это ему нравится, а вскоре сделался восторженным участником исполнения новых музыкальных произведений.
Эморра заметила его удивление.
— Я тут подумала и решила, что работа с барабанами и барабанными сигнальными кодами могла бы оказаться очень полезной для отработки чувства ритма у музыкантов.
Тьеран попытался не выдать колебаний, но от Эморры мало что могло укрыться.
— Это хорошая группа; я только что позанималась с ними, — сказала она, вручая юноше маленький барабан.
Когда Эморра удалилась, Тьеран почувствовал, что душа у него уходит в пятки. Он поднял барабан, прижал к себе одной рукой и бездумно выбил пальцами сигнал «тревога». В следующее мгновение он, ощутив прилив вдохновения, изменил ритмический рисунок и прибавил ударам силы.
Так, продолжая бить в барабан, он вошел в класс и остановился перед учительским столом. В классе оказалось одиннадцать учеников. Все они были очень молодыми — самому старшему вряд ли успело исполниться одиннадцать, а младший был не старше семи. С такими маленькими детьми Тьерану еще не приходилось заниматься.
Он снова изменил ритм и начал новое сообщение продолжая внимательно наблюдать за учениками. Двое или трое подсознательно пытались повторять его движения, и все без исключения были глубоко сосредоточены.
Тьеран закончил сообщение эффектной дробью, положил барабан на стол и обвел взглядом учеников.
— Теперь, когда я сказал вам все, что намеревался, появились ли у вас какие-нибудь вопросы?
У детей, как по команде, широко раскрылись Глаза, и в классной комнате воцарилась тишина. В конце концов одна из старших девочек все же подняла руку. Тьеран усмехнулся и кивнул ей.
— Что вы нам говорили? — спросила она.
— Я сообщил вам мое имя, приветствовал вас в классе барабанщиков и спросил, зачем вы сюда пришли, — ответил он. — Хотите ли вы узнать, каким образом я все это сказал?
Все, как один, кивнули, не отводя от учителя любопытных глаз. Тьеран сдержал просившуюся на губы улыбку и начал занятия по основам техники барабанного боя и ритма.
К его собственному удовольствию, ему удалось столь же эффектно закончить урок. Он исполнил сообщение «Пора обедать», и сразу же за дверью прозвучал колокол, сообщавший о том, что час завершился.
— И на этом, ребята, мы с вами попрощаемся, — сказал он уже словами.
Дети вели себя чрезвычайно вежливо. Чуть ли не все подошли к нему, чтобы поблагодарить и сказать, что они хотят снова с ним позаниматься.
Эморра ждала в коридоре. Она подошла к Тьерану, когда юноша направился в сторону кухни.
— Насколько я понимаю, ты благополучно все перенес. Тьеран кивнул.
— Хорошие дети.
— Ты хотел бы продолжать заниматься с ними?
— Несомненно.
С почти скорбным стоном Эморра резко заступила ему дорогу, вынудив остановиться.
— И?
Первое, что пришло Тьерану в голову и поразило его до глубины души, было внезапное осознание того, что он выше ростом, чем Эморра, — и что ему это нравится.
— Что — и?
Эморра чуть слышно скрипнула зубами, а потом глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
— Каждое занятие — это урок не только для детей, но и для преподавателя.
— Вы это уже не раз говорили. Думаю, в этом есть какой-то смысл.
— Итак, — произнесла она таким тоном, будто из последних сил сдерживала недовольство, — что же ты узнал сегодня?
— Наверно, то, что могу вести занятия с младшими учениками? — предположил Тьеран.
Глаза Эморры сверкнули. Тьеран не раз замечал у нее такой взгляд. Он всегда появлялся во время серьезных дебатов, когда она была расстроена и собиралась сделать очень весомое замечание.
Юноша вскинул обе руки, словно сдавался в игре.
— А что же, по-вашему, я должен был узнать?
Эморра покачала головой, показывая всем своим видом, что не станет отвечать на вопрос. С тех пор как Тьеран удрал в Барабанную башню, он стал для нее чем-то вроде объекта пристального изучения. Восстание молодого человека против ее матери пробудило в Эморре живой интерес к нему. Этот интерес еще больше усилился, когда она узнала о том, что Тьеран разработал серьезные усовершенствования барабанного сигнального кода. Поняв, насколько сильно его подростковое чувство отверженности подкрепляется реакцией окружающих на его изуродованное лицо, она всерьез задумалась, как же ему помочь.
В животе у Тьерана громко заурчало. Пожав плечами — дескать, как хотите, — он обошел Эморру, жестом пригласил ее следовать за ним и зашагал в сторону кухни.
— Вы обо мне беспокоитесь, — сказал он после непродолжительного молчания.
Эморра кивнула:
— Я беспокоюсь обо всех. Тьеран фыркнул:
— В таком случае у вас слишком много беспокойства.
— Это моя работа! Как и все на Перне, Колледж должен зарабатывать себе на жизнь. Поэтому с учеников взимается плата за обучение, а преподавателям платят за те исследования, которые они проводят. И вся полученная прибыль вкладывается в новые проекты.
— Я знаю — вроде Барабанной башни, — сказал Тьеран.
Они подошли к двери кухни.
— Мне нужно забрать еду для Джендела и других и отнести ее в башню.
— Я тебе помогу, — предложила Эморра.
— Спасибо, — вежливо отозвался Тьеран, не на шутку удивленный тем, что декан Колледжа не брезгует такой черной работой.
К счастью, в этот день в кухне работали Аландро и Мойра. Аландро прибился к кухне Колледжа с Года Лихорадки, когда его доставили сюда больным сиротой. Немного оправившись от болезни, он по собственному желанию устроился на кухне и с тех пор с готовностью выполнял там любые работы. Теперь, когда ему уже хорошо перевалило за тридцать, он отнюдь не утратил жизнерадостности и проворства, отличавших его с первых же дней жизни в Колледже.
Мойра появилась значительно позже. Она тоже была воспитанницей Колледжа, но отказалась уехать, когда два года назад достигла совершеннолетия. Она заявила, что нигде не найдет столь же хорошо устроенную кухню, как в Колледже, и ни за что не согласится на что-то худшее, пусть даже все владельцы Великих холдов уговаривают ее на коленях.
— Мне нужно четыре завтрака для Барабанной башни, — без предисловий сказал Тьеран, переступив через порог.
Суровое лицо Мойры — она ревностно охраняла свои владения — просветлело, когда она увидела, кто к ней явился.
— А за это ты…
Тьеран усмехнулся и низко поклонился.
— Я буду возносить тебе хвалы перед всеми барабанщиками на свете.
Мойра нахмурила брови и поджала губы, старательно пытаясь изобразить гнев.
— Только прошу тебя, Тьеран, не надо петь. По-моему, твой голос еще не установился.
— Это точно, — с печальным вздохом согласился Тьеран. — Тут уж не поспоришь.
Повариха смерила юношу оценивающим взглядом.
— В таком случае ты после обеда будешь целый час катать меня на лодке.
Тьеран лишь на мгновение задумался, перед тем как кивнуть.
— Договорились! Но только если ты позволишь мне сделать меренги.
Лицо Мойры расплылось в широкой улыбке.
— Отлично! — Она повернулась к своему напарнику. — Ты слышал, Аландро? Тьеран сегодня вечером приготовит какую-нибудь ерунду!
Великан-помощник задумчиво посмотрел сверху вниз на маленькую повариху, затем на Тьерана, который шутливо помахал ему рукой, и спросил:
— Неужто меренги?
— Да, — подтвердила Мойра, — он будет делать меренги. — Она нашарила у себя за спиной огромный половник и угрожающе замахнулась им на Тьерана. — Только на этот раз чтобы никакого розового экстракта! Он стоит целое состояние, а ты совершенно не знаешь меры.
Эморра улыбнулась, оценив разыгрывавшуюся перед нею сценку. Ей понравилось, как Мойра с озабоченным видом оглядывалась вокруг в поисках внушительного предмета, которым можно было бы эффектно замахнуться на Тьерана. И еще ей понравилось, что Тьерана так приветливо встречают на кухне. Конечно, он был бы дураком, если бы не постарался найти общий язык с лучшим поваром Колледжа, а Эморре давно уже стало ясно, что Тьеран ни в коем случае не дурак.
— Подождите минуточку, — вмешалась она в разговор. — Так это были твоимеренги?
Тьеран кивнул.
— Они были замечательно вкусными. — Эморра задержала на юноше оценивающий взгляд. — Итак, ты можешь готовить, убирать, преподавать…
— У нас не осталось больших термосов, — перебил ее Аландро, указывая на два подноса.
— Да, последний разбился вчера днем, — печально подтвердила Мойра. — Именно поэтому я налила ваш суп в судки и сделала бутерброды. Теперь, если вам захочется поесть горячего, придется идти в столовую.
— А может быть, маленькие термосы остались? — спросил Тьеран. — По ночам на Барабанной башне очень уж холодно.
— Могу себе представить, — согласилась Мойра. — Да, есть еще два, но они оба персональные. — Она улыбнулась Эморре. — Один хранится для вас, декан, а второй для вашей матери.
Тьеран кивнул и поднял поднос. Эморра взяла второй.
— А может быть, вам стоит разводить там огонь? — спросила Эморра, когда они покинули Колледж и направились к Барабанной башне.
— Там нет места, — отозвался Тьеран. — Кроме того, я думаю, мы замучаемся каждый вечер таскать туда дрова.
— Совсем разленились! — шутливо возмутилась Эморра. — Ладно, в конце концов, это же вам придется мерзнуть, а не мне.
По мере приближения башня казалась Эморре все огромней. Декан привыкла видеть ее издалека, из Колледжа. Сохраняя дружелюбное молчание, они принялись карабкаться вверх и остановились лишь на середине винтовой лестницы, поднимавшейся вдоль наружной стены башни.
— Вот потому-то я и предпочитаю мерзнуть, — с усмешкой сказал Тьеран, обведя широким жестом участок лестницы, находившийся в поле зрения.
— Да, теперь я понимаю, что это была бы совсем не простая работа, — согласилась Эморра, когда ей наконец-то удалось отдышаться.
Дальше они шли намного медленнее.
— Родар, Джендел, мы пришли! — крикнул Тьеран, добравшись до последних ступенек лестницы.
— Вы, однако, не спешили, — откликнулся Джендел. — Надеюсь, пища, по крайней мере, съедобная!
— Она холодная, — сказала Эморра, опуская поднос на единственный столик, где нашлось немного свободного места.
— Мы к этому привычные, — сказал Родар и поспешно подскочил, чтобы помочь ей.
— А где Кассия? — спросил Джендел.
Тьеран застонал и хлопнул себя по лбу.
— Я ведь знал, что что-то забыл!
— Это я виновата — я его отвлекла, — вступилась за юношу Эморра.
— Ничего страшного. По крайней мере, вы принесли поесть! — бодро воскликнул Родар.
— Бедняга Родар. Он сидит здесь с самой первой смены, — сказал Тьеран Эморре.
— А что у нас по части супа? — скептически осведомился Родар. Он взял с подноса судок, снял крышку и понюхал содержимое.
— Термосов не осталось, так что вся еда холодная, — предупредил Тьеран.
Родар уже успел сунуть палец в кастрюльку с беловатым супом и смачно облизать его.
— Картофельный суп с пореем! Изумительно!
При дальнейшем исследовании были обнаружены солидные порции мясного филе, нарезанный большими ломтями свежий хлеб, мед, горчица и приправа из уксуса, прованского масла и шалфея — собственное изобретение Аландро, — которая отлично подходила и к зелени, и к бутербродам.
На верхней площадке Барабанной башни стульев не было, но проемы в зубчатой стене оказались достаточно широкими для того, чтобы удобно сесть. Правда, в ветреную погоду эти места сразу делались очень неуютными.
— Приправы Аландро, как всегда, изумительны, — констатировал Родар, не обращаясь ни к кому в особенности.
— Да, нам повезло, что у нас есть эта штука, — согласилась Эморра. Джендел недоуменно взглянул на нее, и она пояснила: — Ботаникам в свое время пришлось здорово повозиться, прежде чем удалось акклиматизировать шалфей.
— Почему же? — поинтересовался Родар.
Эморра пожала плечами.
— Мать говорила, что это как-то связано с переизбытком бора. В конце концов они догадались привить шалфей на местное растение. Правда, мать считает, что получившееся совсем не похоже на оригинал.
— Кроме нее, наверно, уже никто и не знает, каким было исходное растение, — заметил Джендел.
— Мне нравится этот запах, — заявил Тьеран.
— А в чем разница? — спросил Родар у Эморры. Та пожала плечами:
— Я никогда не спрашивала ее об этом.
— Декан Колледжа — и не спрашивали? — Родар был глубоко изумлен.
Эморра тряхнула головой.
— Тогда я была ученицей моей матери.
— О-о… — протянул Тьеран. Они с Эморрой обменялись понимающими взглядами.
— А они приспособили все земные организмы, или как? И фауну, и флору? — продолжал расспрашивать Родар. — Может быть, вы знаете?
— Большая часть работ по адаптации была проделана еще до Переправы, — ответила Эморра. — Но я полагаю, что ботаники, как и Китти Пинг, были вынуждены отказаться от части запланированного. В первую очередь из-за нехватки ресурсов.
— А во вторую? — Похоже, запас вопросов у Родара был неисчерпаем.
Эморра усмехнулась.
— Часть пород отказались адаптировать после обсуждения. Скажем, была какая-то штука под названием бамия, [2]которую все единогласно решили не разводить на Перне.
— Очень жаль, что они не отказались заодно и от шпината, — недовольно скривился Джендел, откидывая в сторону несколько листиков шпината, кроме которых на его тарелке ничего не осталось.
— Да, но ведь он очень полезен! — заметил Тьеран.
— Они были очень разборчивы и по части животных, — с мрачным видом заметил Родар.
— При Высадке у них имелись полные генные банки, — сказала Эморра и сухо добавила после чуть заметной паузы: — Я думаю, что их первоначальные планы по разведению животных были сорваны.
— А в этих генных банках были слоны? — возбужденно спросил Родар.
— О нет! Опять! Только не это, — простонал Джендел.
Тьеран тряхнул головой и улыбнулся.
— Да, у них были слоны, — ответила Эморра.
— Мы наверняка смогли бы их использовать, — посетовал Родар.
— Как вьючные животные они гораздо хуже лошадей, — сказала Эморра, решительно игнорируя предупреждающий взгляд Тьерана и жесты Джендела, который, по-видимому, был бы очень рад, если бы она сменила тему.
— Да кому они нужны, эти вьючные животные? — ответил Родар. — Ноги слонов очень чувствительны к глубинным и поверхностным вибрациям почвы…
— Они способны улавливать звуки с расстояния более тридцати километров, — подхватили Джендел и Тьеран в один голос с Родаром.
— А-а, вот в чем дело! — воскликнула Эморра, только сейчас уловив суть расспросов, — Они хорошо могли бы улавливать ваши барабанные передачи, верно?
— Если бы их можно было обучить! — сказал Джендел.
— Они были очень умными! — отозвался Родар.
— Но как они попали бы от места Высадки сюда? — задумчиво произнесла Эморра.
— На корабле, — решительно ответил Родар.
— А как ты погрузил бы слона на корабль? — спросил Джендел.
— И как ты потом уговорил бы его вылезти? — добавил Тьеран.
— Скажи-ка, что ты делал бы, если бы слону понравилось на корабле? — безжалостно продолжал Джендел.
— Наверно, пришлось бы устроить ему кругосветное плавание, — закончил Тьеран со смехом, к которому не замедлил присоединиться Джендел.
Родар презрительно косился на своих легкомысленных друзей.
Тьеран наклонился к Эморре и шепнул ей на ухо:
— Мы пытались вас предупредить. Родар просто помешан на слонах.
— Как бы там ни было, — Эморра решительно вернулась к первоначальной теме, — им не удалось полностью переделать экосистему Перна.
— А они хотя бы попытались ее полностью описать? — поинтересовался Родар.
Эморра решительно помотала головой.
— Ни в малейшей степени. Даже на Земле этого не удалось сделать до конца» а ведь там в распоряжении ученых были тысячелетия.
Джендел поднялся с места и зябко передернул плечами.
— О, это слишком сложные материи для простого барабанщика! Тьеран, раз уж ты забыл привести с собой напарника, то, может быть, объяснишь, каким образом ты намерен дежурить в одиночестве?
— Я побуду с ним, — предложила Эморра. — А вы могли бы отнести посуду и прислать барабанщика из Колледжа.
Джендел нерешительно взглянул на нее, поджав в сомнении губы.
— Джендел, она отлично знает все последовательности, — успокоил его Тьеран.
— Неужели? — искренне удивился Родар.
— Совершенно точно, — подтвердил Тьеран. — У нас довольно простой набор сигналов, которые по большей части базируются на генетическом коде.
— Генетическом коде? — недоуменно повторил Джендел. — Ты никогда мне об этом не говорил.
Он взял со стола поднос, передал его Родару, второй взял сам и жестом приказал напарнику спускаться первым.
— Ладно, — сказал он, поставив ногу на ступеньку. — Тьеран, можешь взять маленький барабан и напомнить ей некоторые основные последовательности. Просто на всякий случай. Ну, ты сам знаешь: «внимание», «тревога» и тому подобное.
— Слушаюсь, мой командир, — отозвался Тьеран и отдал главному барабанщику шутливый салют.
Джендел с самым серьезным видом кивнул в ответ и начал спускаться по лестнице.
Тьеран послушно сыграл для Эморры несколько главных последовательностей барабанных сигналов, попросил ее повторить их и объявил декана годной для дежурства на Барабанной башне. На все это потребовалось не более четверти часа.
— Ну, вот, ты дважды за один день провел учебные занятия, — сухим тоном заметила Эморра. — Если будешь продолжать в том же духе, скоро тебя придется включить в штат.
Тьеран ничего не ответил. Он аккуратно подвесил маленький барабан за ремень на один из крюков, вделанных в стену возле самого входа на лестницу, а потом подошел к краю и принялся рассматривать цветущую долину Форта, где копошились мелкие фигурки людей, обрабатывавших поля.
Через некоторое время он снова повернулся к Эморре.
— Сколько у них было, у поселенцев, до первого Падения Нитей? Лет восемь, даже чуть меньше, а потом им пришлось все бросить и драпать сюда, на север.
Эморра кивнула, а потом со вздохом поддалась и шагнула к юноше.
— За это время они никак не могли провести нормальные исследования, верно? — спросил Тьеран.
— Особенно если учесть, что им было необходимо создать драконов, — согласилась Эморра. — Мать никогда не рассказывала мне о том времени, а все сохранившиеся сведения очень неопределенны.
Она нахмурилась, произнося последнюю фразу, потому что уже далеко не в первый раз пыталась догадаться, по каким таким причинам мать не заставила ее изучать исходные тексты первоначального отчета о высадке на планете.
— В таком случае чем же они располагали? Пять процентов, десять процентов? — вслух рассуждал Тьеран.
Эморра помотала головой:
— Судя по тому, что мне удалось обнаружить, — не больше трех процентов.
И тут до нее внезапно дошло, почему Цветок Ветра ничего не говорила ей о той документации. Из-за ее «упущения» Эморре пришлось разыскивать информацию самостоятельно.
«Мать, ты снова манипулировала мной!» — сердито подумала она.
Тьеран, естественно, не имевший представления, о чем думала Эморра, сердито фыркнул.
— Три процента информации об экосистеме — и все?
— Они получили очень хорошее описание генома огненной ящерицы, — ответила она. — Почти полное, наверно, девяносто семь процентов, если не больше. И неплохо расшифровали еще два или три генома, в том числе одной из самых распространенных бактерий.
— А как насчет Нитей?
— Знаешь, — ответила Эморра, — мать говорит, что геном Нити им удалось расшифровать почти полностью…
— …Но все это пропало во время Переправы, — закончил за нее фразу Тьеран и виновато взглянул на Эморру.
Едва ли не каждому жителю планеты было известно, что именно Цветок Ветра виновна в гибели большей части оборудования и документации, которые смыло за борт с застигнутых бурей судов, доставлявших уцелевших жителей Южного континента на север.
— А Лихорадка началась из-за мутации одного из вирусов, доставленных с Земли, — торопливо добавил юноша.
— Да, насколько нам известно, — уточнила Эморра. — Прошло слишком мало времени для того, чтобы болезнетворный организм мог появиться путем самопроизвольного скрещивания.
— А когда это случится?
Эморра пожала плечами.
— Я могу надеяться лишь на то, что люди на Перне выживут. При столь незначительном запасе времени моя мать и остальные биологи сделали все, что было в их силах, чтобы приспособить нас к жизни на Перне. И начали еще до прибытия.
— Именно поэтому вы и ушли? — спросил Тьеран. — Поэтому вы покинули мать? Из-за мысли о том, что остается только ждать, только надеяться на то, что если разразится какая-нибудь эпидемия, это случится еще в тот период, когда мы все еще будем в состоянии идентифицировать болезнь, сможем бороться с нею и найдем средство для лечения раньше, чем все жители Перна умрут?
— А ты, Тьеран, ушел именно по этой причине? — спросила Эморра, словно не слышала его вопроса.
Тьеран медленно кивнул.
— Знаешь, ты продержался дольше, чем я, — созналась Эморра. — Я сбежала, выдержав всего четыре года. Ты оставался целых шесть. После моей матери ты самый квалифицированный генетик на Перне.
Тьеран хмыкнул.
— Это все ерунда!
Эморра решительно мотнула головой, так что ее заплетенные в косы волосы хлестнули воздух.
— Это вовсе не ерунда, Тьеран. И ты должен об этом знать.
Тьеран вскинул на нее резкий взгляд, словно подозревал в обмане.
— Почему вы сами, бросили это дело?
Эморра секунды две стояла, поджав губы, — она пыталась решить, стоит ли отвечать на вопрос. Наконец она медленно проговорила:
— Я бросила, потому что была недостаточно хороша для него, Тьеран. Я знала, что я не тот человек, который устроил бы в этом качестве мою мать, что я не такая, какой должна была стать согласно нашим семейным традициям.
Она с трудом сглотнула подступивший к горлу комок.
— Я не могла ждать следующей всемирной эпидемии, следующей мутации, следующего биологического бедствия, зная, что инструменты, без которых мы не сможем обойтись, или уже погибли, или погибнут вот-вот, возможно, накануне того дня, когда они будут нужны позарез. — Она с несчастным видом затрясла головой. — Я просто не могла!
Тьеран подумал, что Эморра, хотя ее поведение и можно было, с какой-то точки зрения, расценить как бегство от обязанностей, все же стала деканом Колледжа. А этот пост означал, что в случае «следующего биологического бедствия» возглавить борьбу придется именно ей.