Страница:
Возбужденный Пуришкевич снова забыл о необходимости соблюдать случившееся в тайне. После того, как в морозном воздухе четырежды прозвучали выстрелы, привлекшие внимание городового, Пуришкевич, положив ему руку на плечо, сказал: "Если ты любишь Царя и Родину, поклянись, что никому не скажешь: Распутин убит". Сутки спустя новость, приукрашенная множеством деталей, стала известна всему Петрограду.
Не потерявшая самообладания, императрица приказала Протопопову расследовать преступление и найти убийц. Войдя в Юсуповский дворец, группа сыщиков обнаружила на лестнице следы крови, которые вели во двор. Князь объяснил, что накануне во время попойки один из гостей спьяну застрелил собаку. С этими словами князь показал лежавший во дворе труп животного. Обращаясь к императрице, Протопопов заметил, что исчезновение Распутина почти наверняка связано с шумом, доносившимся из Юсуповского дворца; а хвастливые речи Пуришкевича и кровь, обнаруженная полицейскими, указывает на то, что "старец" был, по-видимому, убит. Юридическим правом арестовать великого князя обладал лишь император, однако государыня распорядилась посадить Дмитрия Павловича и Феликса Юсупова под домашний арест. В конце дня, когда Юсупов позвонил и попросил императрицу принять его, она ответила отказом, предложив изложить все, что он намерен ей сообщить, в письменном форме. Когда Александра Федоровна получила его послание, то выяснилось, что Юсупов отрицает свое участие в убийстве.
Узнав о причастности своего сына в преступлении, как писал в мемуарах Морис Палеолог, "великий князь Павел Александрович спросил его:
- Ты убил Распутина?
- Нет.
- Ты готов поклясться пред святой иконой Богородицы и над портретом твоей матери?
- Да.
Тогда великий князь Павел протянул ему икону Богородицы портрет покойной великой княгини Александры.
- Теперь, поклянись, что не ты убил Распутина.
- Клянусь".
На следующий день после исчезновения Распутина Лили фон Ден, фрейлина Александры Федоровны, увидела императрицу лежащей на кушетке в ее сиреневом будуаре, наполненном ароматом цветов и дров, горящих в камине. Рядом с ней сидели четыре великие княжны и Анна Вырубова. Веки у Анны были красные от слез, но глаза императрицы были сухие и ясные. Лишь необычная бледность щек и бессвязность письма, которое она писала царю, свидетельствовали о ее волнении.
"Дорогой мой! - сообщала она императору. - Мы сидим все вместе - ты можешь себе представить наши чувства, мысли - наш Друг исчез. Вчера А. видела его, и он ей сказал, что Феликс просил его приехать к нему ночью, что за ним заедет автомобиль, чтоб Он мог повидать Ирину. Автомобиль заехал за ним (военный автомобиль) с двумя штатскими, и Он уехал. Сегодня ночью огромный скандал в Юсуповском доме - большое собрание, Дмитрий, Пуришкевич и т.д. - все пьяные. Полиция слышала выстрелы. Пуришкевич выбежал, крича полиции, что наш Друг убит.
...Наш Друг эти дни был в хорошем настроении, но нервен. Феликс утверждает, будто он не являлся в дом и никогда не звал Его. Я все еще полагаюсь на Божье милосердие, что Его только увезли куда-то. Калинин [(Условное имя Протопопова)] делает все, что только может. Я не могу и не хочу верить, что Его убили. Да смилуется над нами Бог! Такая отчаянная тревога (я спокойна - не могу этому поверить). Приезжай немедленно... Феликс последнее время часто ездил к Нему.
Благословляю и целую. Солнышко".
Распутина не нашли и на следующий день, и императрица телеграфировала мужу: "Все еще ничего не нашли. Розыски продолжаются. Есть опасение, что эти два мальчика затевают еще нечто ужасное. Не теряю пока надежды. Надеюсь, что ты выедешь сегодня, мне страшно необходимо твое присутствие".
Труп нашли лишь на третий день, 1 января 1917 года. В спешке убийцы не заметили, что калоша их жертвы упала на лед около проруби. Вскоре водолазы обнаружили и труп. Трудно поверить, но перед смертью Григорий Ефимович сумел освободить одну из связанных рук. Она была поднята, словно напоследок старец хотел осенить крестом тех, кто остался на земле.
"Когда в столице узнали о убийстве Распутина, - вспоминала Вырубова, - все сходили с ума от радости". Встречаясь на улице, люди целовались, превозносили как героев Юсупова, Пуришкевича и Дмитрия Павловича. В Казанском соборе, у иконы св.Дмитрия, толпился народ, чтобы возжечь свечу святому покровителю великого князя. Зато в провинции, где крестьяне знали, что такой же, как они, мужик имеет большое влияние при дворе, к событию отнеслись иначе. Один старый князь, вернувшийся из своего поместья под Костромой, заявил М.Палеологу: "Для мужиков Распутин был мучеником. Он был из народа; он доводил до царя голос народа; он защищал народ против придворных: и вот придворные его убили. Вот что повторяется во всех избах".
При всей ее сложности и многообразии, в истории редко встречаются такие самобытные, широкие натуры, как Григорий Распутин. Каков был источник и пределы его сверхъестественных способностей, никто никогда не узнает, и таинственность всегда будет подогревать интерес к личности сибирского "чудотворца". Двойственность его образа с одной стороны, миротворца, утешителя, ниспосылающего благодать, с другой - циничного, хитрого, похотливого сатира - вот что лежит в основе этого неизбывного интереса. В природе Распутина отразились не только две стороны русской души - сострадание и долготерпение наряду с диким, языческим началом, но и непрерывно происходящая в каждом из нас борьба добра со злом.
Что же касается зла, которое натворил Григорий Распутин, то мы должны все как следует взвесить. Его называют чудовищем, но, не в пример прочим чудовищам, он ни кого не лишал жизни. Он подкапывался под своих недругов и смещал важных чиновников, но, скинув их с высоких постов, он им уже не мстил. С женщинами "старец" поступал по-скотски, но все это, как правило, происходило с их согласия. Спору нет, чтобы соблазнить поклонниц, он злоупотреблял ореолом "божьего человека", а когда не находил иного способа добиться своего, прибегал к принуждению. Но даже в таких случаях реальные факты сильно преувеличивались слухами.
Главным преступлением Распутина был его обман императрицы. Он сознательно внушал ей, что у него есть лишь один облик, что он отец Григорий, "наш Друг", Божий человек, избавлявший от страданий ее сына и отгонявший от нее страхи. Другой же Распутин - пьяное, ухмыляющееся, наглое животное - для государыни существовал лишь в злокозненных докладах, составленных врагами их обоих. Известный повсюду как проходимец и лицемер, он тщательно скрывал от императрицы второе свое обличье. Но кому могло придти в голову, что царица не ведала о этом? И поэтому присутствие лжестарца во дворце воспринималось всеми, как подтверждение самых худших предположений. Мы можем приписать это ограниченности, слепоте, неведению государыни. И все же злоупотребление со стороны Распутина материнскими чувствами, доверием императрицы было не чем иным, как чудовищным преступлением.
Как и следовало ожидать, сообщение об убийстве Распутина особенно тяжело отозвалось не на царе, а на императрице. Узнав во время совещания в Ставке об исчезновения "старца", государь тотчас вышел из комнаты и отправил жене телеграмму: "Возмущен и потрясен". Однако в Петроград он уехал лишь 1 января, получив подтверждение о смерти Распутина. Но как и прежде, императора заботило лишь то, как случившееся отзовется на его супруге. В последние месяцы он не слишком прислушивался к рекомендациям "старца". Бестолковое вмешательство "божьего человека" в политические и военные проблемы часто раздражало императора. По словам П.Жильяра, государь терпел сибирского мужика лишь потому, что не хотел поколебать веру в него императрицы, которой она только и жила. Он не желал удалять его от себя, ведь, если бы цесаревич умер, то в глазах матери царь стал бы убийцей собственного сына.
"Мне перед Россией, что руки моих родственников обагрены кровью этого мужика", - воскликнул, по словам фрейлины, император. "Убийство - всегда убийство", - сухо ответил государь, отклонив ходатайство родственников снять опалу с Дмитрия Павловича. Почти пятьдесят лет спустя сестра царя, великая княгиня Ольга Александровна, испытывала то же чувство презрения и стыда за поведение ее родни. "В убийстве Распутина не было ничего героического, - писала она. - Это было... преднамеренным и подлым преступлением. Вспомните два имени, какие и поныне связывают с этим убийством. Одним был великий князь, внук Царя-Освободителя; вторым потомок знаменитого рода, жена которого приходилась дочерью великому князю. Это ли не свидетельство того, как низко мы пали".
Вскоре после приезда императора в Петроград было собрано достаточное количество доказательств, чтобы предъявить обвинение трем главным участникам преступления.
Великому князю Дмитрию Павловичу было приказано продолжать службу в Персии, где находились русские войска. Ссылка спасла ему жизнь, поскольку в России вскоре произошла революция. Юсупов был отправлен в одно из его поместий в центральной России; год спустя, вместе с женой, Ириной Александровной, он покинул Россию, из всего своего несметного богатства увезя с собой лишь драгоценности стоимостью в два миллиона золотых рублей да два полотна кисти Рембрандта. Благодаря роли, которую сыграли в убийстве князь, престиж его достиг апогея. Что же касается депутата Думы, превратившегося в национального героя, то наказать его по заслугам было теперь не под силу даже всероссийскому самодержцу.
Гроб с трупом Распутина был тайно доставлен в убежище Ветеранов Чесмы в пяти верстах от Петрограда. После вскрытия тело было омыто, облачено и положено в гроб молодой послушницей Акилиной при помощи больничного служителя. Два дня спустя гроб был закопан под иконостасом в часовне св.Серафима, строившейся на опушке императорского парка близ Александровской. На церемонии присутствовала Лили Ден. "Стояло чудесное утро, - вспоминала она. - Небо было голубое, светило солнце, снежный наст сверкал словно россыпь алмазов. Моя карета остановилась на дороге, и меня провели по покрытому ледяной коркой полю к недостроенной часовне. Вместо мостков на снег были брошены доски, и когда я подошла к часовне, то заметила полицейский фургон, подъехавший к свежевырытой могиле. Через несколько минут я услышала звон бубенцов и увидела Анну Вырубову, медленно шагавшую по полю. Вскоре подъехал закрытый автомобиль, и к нам присоединились одетые в траур члены императорской семьи. В руках у императрицы были белые цветы; она была бледна, но совершенно спокойна, хотя я заметила, что, когда из полицейского фургона извлекли дубовый гроб, в глазах ее появились слезы... Священник отслужил панихиду и, после того, как государь и императрица бросили на крышку гроба горсть земли, государыня раздала великим княжнам и нам цветы и мы кинули их на гроб. Прежде чем заколотили крышку гроба, императрица положила на грудь Распутина икону с именами ее самой, ее мужа, сына и дочерей и вложила ему в руку письмо. Текст его гласил:
"Мой дорогой мученик, дай мне твое благословение, чтоб оно постоянно было со мной на скорбном пути, который остается мне пройти здесь на земле. И помяни нас на небесах в твоих святых молитвах.
Александра".
26. ПОСЛЕДНЯЯ ЗИМА В ЦАРСКОМ СЕЛЕ
[Глава отсутствует]
27. ФЕВРАЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Под конец зимы в России ударили сильные морозы (-43'R). Население Петрограда страдало от холода и голода. Возле булочных выстраивались длинные очереди женщин, часами ждавших привоза хлеба. Шел снег, толстым слоем покрывая пальто и головные платки. Из-за нехватки угля остановились заводы, фабричные рабочие слонялись по улицам, ворчали и с тревогой наблюдали за развитием событий. В душных, накуренных казармах жались к печке солдаты запасных батальонов, с вечера до утра слушая разглагольствования революционных агитаторов. Таков был Петроград конца февраля - начала марта 1917 года, где все созрело для революции.
14 (27) февраля вновь состоялось заседание Думы, во время которого Керенский нападал не только на правительство, но и на государя. "Министры мелькают, как тени, - восклицал он. - Чтобы избежать катастрофы, нужно низложить царя, если потребуется, то и террористическим способом. Раз вы не желаете выслушать предупреждение, столкнитесь с фактами. Посмотрите на далекое зарево, освещающее небо России". Призыв к царе-убийству представлял собой государственную измену, и Протопопов предпринял меры к тому, чтобы лишить Керенского депутатской неприкосновенности для последующего привлечения его к суду. Но Родзянко шепнул Керенскому: "Мы вас не выдадим, будьте уверены".
Настроения, преобладавшее среди жителей Петрограда, были таковы, что даже подстрекательская речь Керенского никому не показалась необычной. В день выступления Керенского сэр Джордж Бьюкенен, который был в курсе политических событий, полагал, что в столице достаточно спокойно, и он сможет дней на десять съездить в Финляндию на отдых.
Основной причиной растущего недовольства населения была нехватка продовольствия и топлива. Из-за войны 15 миллионов крестьян оставили свои хозяйства, а ведь армии требовалось все больше провианта. Железнодорожный транспорт не справлялся с доставкой сьестных припасов. На железные дороги, которые и в мирное время с трудом справлялись с грузопотоками, легла дополнительная нагрузка - снабжение шестимиллионной армии продуктами и боеприпасами по графикам, разработанным Ставкой. В довершение всего, нужно было перевозить сотни составов, груженных углем. До войны весь промышленный регион, примыкавший к Петрограду, использовал дешевый кардиффский уголь, доставлявшийся морским путем. Вследствие блокады балтийских портов уголь приходилось доставлять из Донбасса. Пропускная способность железных дорог заметно ухудшилась. Если в начале войны Россия имела 20 071 паровозов, то к началу 1917 года количество локомотивов уменьшилось до 9 021 единицы. Парк вагонов с 539 549 уменьшился до 174 346.
Естественно, такие перемены болезненно сказались на населении городов. Особенно ощутимы они были для Петрограда, более других центров удаленного от районов, поставлявших провиант и уголь. Резко подскочили цены: яйца стоили в четыре раза дороже, чем в 1914 году, масло и мыло в пять раз. Распутин, знавший нужды простого народа лучше, чем любой из царских министров, давно предвидел такую опасность. В октябре 1915 года императрица писала супругу: "Наш Друг целых два часа только об этом и говорил. Суть вот в чем: ты должен приказать, чтобы пропускались вагоны с мукой, маслом и сахаром. Он все это видел в сновидении - все города, железные дороги и т.д. Он хочет, чтобы я поговорила об этом очень серьезно... Он советует пропускать в течении трех суток лишь составы, груженые мукой, маслом и сахаром. Это важнее даже, чем мясо и боеприпасы".
В феврале 1917 года железнодорожный кризис усугубился. Морис Палеолог вспоминал: "Сильные морозы, которые держаться во всей России (-43'R.), вывели из строя - вследствие того, что полопались трубы паровиков - более тысячи двухсот локомотивов, а запасных труб, вследствие забастовок, не хватает. Кроме того, в последние недели выпал исключительно обильный снег, а в деревнях нет рабочих для очистки путей. В результате 5700 вагонов в настоящее время застряли". Запасы муки, угля и дров в Петрограде иссякли.
Как ни странно, но зимой 1917 года ни у рабочих, ни у революционеров не было серьезных намерений свергнуть правительство. У Ленина, снимавшего в Цюрихе у сапожника квартиру, состояние было подавленное, настроен он был пессимистически. Все, за что бы он ни брался, заканчивалось провалом. Брошюры, которые он сочинял, почти не находили отклика. Средство для ращения волос, которое он старательно втирал в скальп, не помогало. [(Во время пребывания Ленина в Швейцарии умирала его теща, мать Надежды Константиновны. Рассказывают, что однажды ночью измученная Крупская, сидевшая у смертельного одра родительницы, попросила мужа, кропавшего очередную статью, разбудить ее, если она понадобится матери. Ленин пообещал это сделать, и Крупская, валившаяся с ног от усталости, уснула. Наутро она обнаружила, что мать мертва. Она принялась осыпать мужа упреками. Тот возразил: "Ты просила разбудить тебя, если понадобишься матери. Ты ей не понадобилась". (Прим. авт.)] Обращаясь к группе швейцарских рабочих в январе 1917 года, он с унылым видом заявил, что пламя народных восстаний вспыхнет в Европе лишь через несколько лет и что люди старшего поколения, пожалуй, не увидят решительных сражений грядущей революции. Керенский, ярый сторонник революционных преобразований, впоследствии писал: "Ни одна из левых партий, ни одна революционная организация не имела заранее разработанного плана действий". Никакого плана не понадобилось. Перед угрозой голода и растущего недовольства населения заговоры и политические программы оказались ненужными. "Они {революционеры} не были готовы, - писал В.В.Шульгин, депутат монархист, но все остальное было готово".
23 февраля (это был четверг), когда царский поезд увозил императора в Ставку, в Петрограде начались бунты. Люди, уставшие от многочасового ожидания, принялись громить булочные. Перейдя мосты через Неву, с Выборгской стороны к центру города двинулись колонны бастующих рабочих. По Невскому шли толпы. Это, главным образом, были женщины. Они кричали: "Хлеба!" Демонстрация носила мирный характер. Но к вечеру по Невскому проскакал казачий патруль. Цокот копыт прозвучал, как предупреждение со стороны правительства. Несмотря на некоторые беспорядки, никто не был по-настоящему встревожен развитием событий. Пришедшие в тот вечер во французское посольство гости оживленно спросили, которой из танцовщиц императорского балета - Анне Павловой, Тамаре Красавиной или Матильде Ксешинской - следует отдать пальму первенства.
На следующий день, 24 февраля (9 марта), на улицы столицы высыпали новые толпы. Морис Палеолог так описывал эти события: "Волнения в промышленных районах приняли сегодня утром резкую форму. Много булочных было разгромлено на Выборгской стороне и на Васильевском острове. В нескольких местах казаки атаковали толпу и убили нескольких рабочих". В других местах вновь появившиеся патрули казаков были без традиционных нагаек. Заметив это, толпа приветствовала казаков и охотно расступились, пропуская всадников. Те, в свою очередь, стали обмениваться шутками с демонстрантами, заверяя, что не станут стрелять.
В субботу забастовало большинство рабочих Петрограда. Остановились поезда, трамваи, таксомоторы. Толпы демонстрантов вышли на улицы. По свидетельству Палеолога, "публика начала приходить в возбуждение. Пели "Марсельезу", носили красные знамена, на которых было написано: "Долой правительство... Долой Протопопова... Долой войну... Долой немку..." Чувство тревоги охватило население города. Вечером в Мариинском театре состоялся концерт скрипача Джорже Энеску. Зал был почти пуст, в нем сидело не больше полуста ценителей музыки. Отсутствовали и многие оркестранты. Подойдя к краю просторной сцены, Энеску исполнил концерт для горстки своих почитателей, сидевших в первых рядах кресел.
Ночью и в течение дня на экстренном заседании Совета Министров обсуждался неотложный вопрос о снабжении продовольствием. Правительство направило императору телеграмму с настоятельной просьбой вернуться в столицу. Все члены кабинета, кроме Протопопова, решили уйти в отставку, порекомендовав государю назначить правительство, которое было бы приемлемо для Думы. Однако царь отказался это сделать. Находясь за восемьсот верст от столицы и введенный в заблуждение Протопоповым, который докладывал, будто ничего опасного не происходит, император решил, что в Петрограде очередная стачка, каких в продолжение его царствования было немало. Князю Голицыну, председателю Совета Министров он заявил, что об отставке правительства не может быть и речи. А генералу Хабалову, командующему войсками Петроградского военного округа, направил телеграмму: "Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжелое время войны против Германии и Австрии".
Смысл телеграммы был однозначен: в случае необходимости для очистки улиц от бунтовщиков следует применить войска. Согласно разработанному Протопоповым плану, на подавление беспорядков вначале следовало бросить полицейские части, затем казаков, вооруженных нагайками, и, как последнее средство, пустить в дело воинские подразделения, оснащенные винтовками и пулеметами. Успех плана от боеспособности столичного гарнизона.
Между тем качество войск Петроградского гарнизона оставляло желать много лучшего. Кадровые войска - отборные пехотные и кавалерийские части, преданные императору казаки и стрелки - давно сложили свои головы среди стылых равнин Польши и Галиции. Оставшиеся надежные части находились на фронте. По распоряжению Поливанова, в бытность его военным министром, в Петрограде скопилось до 200 000 новобранцев, ожидавших отправки на передовые позиции. Расквартирование в Петрограде казачьи части были укомплектованы безусыми юнцами, только что прибывшими из столицы и не имевших опыта подавления уличных беспорядков. Многие солдаты из запасных батальонов были людьми немолодыми, лет под сорок; часть из них была укомплектована недавними мастеровыми, жителями рабочих окраин Петрограда. Бойцы из них были никудышные, поэтому их оставили в столице в надежде, что близость к семьям удержит горе-вояк от участия в мятежах. Офицеров было мало, в основном это были прибывшие с фронта инвалиды раненые или молоденькие прапорщики, недавние выпускники юнкерских училищ, неспособные удержать в руках солдат при наступлении кризиса. Находясь в разлагающей обстановке тылового города, многие части не занимались даже боевой подготовкой: не хватало ни винтовок, ни офицеров.
Несмотря на непригодность солдатских кадров, генерал Хабалов был все же готов выполнить распоряжение императора. Поднявшиеся спозаранок петроградские обыватели, выйдя на улицу, увидели расклеенные по приказу генерала Хабалова объявления, в которых сообщалось, что запрещены все собрания и митинги, и что сборища будут разогнаны с применением силы. Все бастующие, которые на утро не вернутся на свои рабочие места, будут мобилизованы и отправлены на фронт.
На эти приказы никто не обращал внимания. С Выборгской стороны к центру столицы устремились людские потоки. Из казарм молча выходили солдаты. В половине пятого на Невском проспекте напротив Аничкова моста послышалась стрельба. Было убито и ранено полсотни человек. Число убитых в разных частях города составило в этот день две сотни. Многие солдаты были озлоблены и неохотно выполняли приказания офицеров. По словам Дж. Бьюкенена, "утром в воскресенье (11 марта) военный губернатор, генерал Хабалов, расклеил по всему городу объявления, предупреждавшие рабочих, что те из них, кто не станет на работу на следующий день, будут отправлены на фронт. На эти предупреждения никто не обращал внимания; толпы были столь же многочисленные, как и раньше, и в течение дня огнем, открытым войсками, было убито около двухсот человек".
На площади перед Николаевским вокзалом рота Волынского полка стреляла в воздух. Рота лейб-гвардии Павловского полка отказалась открывать огонь, был убит ротный командир. Порядок был восстановлен лишь после того, как верная императору рота лейб-гвардии Преображенского полка разоружила мятежников и отправила их в казармы.
После встречи с растерянными министрами озабоченный Родзянко отправил императору телеграмму: "Положение серьезное. В столице анархия. Правительство парализовано. Транспорт продовольствия и топлива пришел в полное расстройство. На улицах происходит беспорядочная стрельба. Необходимо немедленно поручить лицу, пользующемуся доверием страны, составить новое правительство". И закончил похожим на крик души призывом: "Молю Бога, чтобы в этот час ответственность не пала на Венценосца". Обратившись к графу Фредериксу, император насмешливо заметил: "Опять этот толстяк Родзянко мне написал разный вздор, на который я ему даже отвечать не буду".
Не желая идти на уступки, царь решил послать в Петроград войска. Пожилому генералу Н.И.Иванову он приказывает снять с Галицийского фронта четыре отборных полка и "водворить полный порядок в столице и ее окрестностях", если понадобиться, то военной силой. Телеграфом он повелевает князю Голицыну уведомить Родзянко о том, чтобы "занятия Государственной Думы прервать" и уведомляет, что через несколько дней прибудет в Петроград. "Выезжаю послезавтра, 13 марта - телеграфировал он Александре Федоровне. - Разобрался здесь со всеми важными вопросами. Спи хорошо. Да благословит тебя Господь". Хотя погибло двести человек, в ту ночь в Петрограде было спокойно. Вернувшись, наконец, из Финляндии, английский посол заметил: "часть города, по которой мы шли к находившемуся неподалеку от вокзала посольству, была совершенно спокойна и, за исключением нескольких военных патрулей на набережных, отсутствия трамваев и извозчиков, в ее общем виде не было ничего особенно необычного". Палеолог, возвращавшийся домой в 11 часов вечера, проезжая мимо особняка Радзивиллов, увидел ярко освещенные окна: хозяйка принимала гостей. Возле подъезда, среди вереницы элегантных экипажей и автомобилей посол заметил мотор великого князя Бориса Владимировича.
Не потерявшая самообладания, императрица приказала Протопопову расследовать преступление и найти убийц. Войдя в Юсуповский дворец, группа сыщиков обнаружила на лестнице следы крови, которые вели во двор. Князь объяснил, что накануне во время попойки один из гостей спьяну застрелил собаку. С этими словами князь показал лежавший во дворе труп животного. Обращаясь к императрице, Протопопов заметил, что исчезновение Распутина почти наверняка связано с шумом, доносившимся из Юсуповского дворца; а хвастливые речи Пуришкевича и кровь, обнаруженная полицейскими, указывает на то, что "старец" был, по-видимому, убит. Юридическим правом арестовать великого князя обладал лишь император, однако государыня распорядилась посадить Дмитрия Павловича и Феликса Юсупова под домашний арест. В конце дня, когда Юсупов позвонил и попросил императрицу принять его, она ответила отказом, предложив изложить все, что он намерен ей сообщить, в письменном форме. Когда Александра Федоровна получила его послание, то выяснилось, что Юсупов отрицает свое участие в убийстве.
Узнав о причастности своего сына в преступлении, как писал в мемуарах Морис Палеолог, "великий князь Павел Александрович спросил его:
- Ты убил Распутина?
- Нет.
- Ты готов поклясться пред святой иконой Богородицы и над портретом твоей матери?
- Да.
Тогда великий князь Павел протянул ему икону Богородицы портрет покойной великой княгини Александры.
- Теперь, поклянись, что не ты убил Распутина.
- Клянусь".
На следующий день после исчезновения Распутина Лили фон Ден, фрейлина Александры Федоровны, увидела императрицу лежащей на кушетке в ее сиреневом будуаре, наполненном ароматом цветов и дров, горящих в камине. Рядом с ней сидели четыре великие княжны и Анна Вырубова. Веки у Анны были красные от слез, но глаза императрицы были сухие и ясные. Лишь необычная бледность щек и бессвязность письма, которое она писала царю, свидетельствовали о ее волнении.
"Дорогой мой! - сообщала она императору. - Мы сидим все вместе - ты можешь себе представить наши чувства, мысли - наш Друг исчез. Вчера А. видела его, и он ей сказал, что Феликс просил его приехать к нему ночью, что за ним заедет автомобиль, чтоб Он мог повидать Ирину. Автомобиль заехал за ним (военный автомобиль) с двумя штатскими, и Он уехал. Сегодня ночью огромный скандал в Юсуповском доме - большое собрание, Дмитрий, Пуришкевич и т.д. - все пьяные. Полиция слышала выстрелы. Пуришкевич выбежал, крича полиции, что наш Друг убит.
...Наш Друг эти дни был в хорошем настроении, но нервен. Феликс утверждает, будто он не являлся в дом и никогда не звал Его. Я все еще полагаюсь на Божье милосердие, что Его только увезли куда-то. Калинин [(Условное имя Протопопова)] делает все, что только может. Я не могу и не хочу верить, что Его убили. Да смилуется над нами Бог! Такая отчаянная тревога (я спокойна - не могу этому поверить). Приезжай немедленно... Феликс последнее время часто ездил к Нему.
Благословляю и целую. Солнышко".
Распутина не нашли и на следующий день, и императрица телеграфировала мужу: "Все еще ничего не нашли. Розыски продолжаются. Есть опасение, что эти два мальчика затевают еще нечто ужасное. Не теряю пока надежды. Надеюсь, что ты выедешь сегодня, мне страшно необходимо твое присутствие".
Труп нашли лишь на третий день, 1 января 1917 года. В спешке убийцы не заметили, что калоша их жертвы упала на лед около проруби. Вскоре водолазы обнаружили и труп. Трудно поверить, но перед смертью Григорий Ефимович сумел освободить одну из связанных рук. Она была поднята, словно напоследок старец хотел осенить крестом тех, кто остался на земле.
"Когда в столице узнали о убийстве Распутина, - вспоминала Вырубова, - все сходили с ума от радости". Встречаясь на улице, люди целовались, превозносили как героев Юсупова, Пуришкевича и Дмитрия Павловича. В Казанском соборе, у иконы св.Дмитрия, толпился народ, чтобы возжечь свечу святому покровителю великого князя. Зато в провинции, где крестьяне знали, что такой же, как они, мужик имеет большое влияние при дворе, к событию отнеслись иначе. Один старый князь, вернувшийся из своего поместья под Костромой, заявил М.Палеологу: "Для мужиков Распутин был мучеником. Он был из народа; он доводил до царя голос народа; он защищал народ против придворных: и вот придворные его убили. Вот что повторяется во всех избах".
При всей ее сложности и многообразии, в истории редко встречаются такие самобытные, широкие натуры, как Григорий Распутин. Каков был источник и пределы его сверхъестественных способностей, никто никогда не узнает, и таинственность всегда будет подогревать интерес к личности сибирского "чудотворца". Двойственность его образа с одной стороны, миротворца, утешителя, ниспосылающего благодать, с другой - циничного, хитрого, похотливого сатира - вот что лежит в основе этого неизбывного интереса. В природе Распутина отразились не только две стороны русской души - сострадание и долготерпение наряду с диким, языческим началом, но и непрерывно происходящая в каждом из нас борьба добра со злом.
Что же касается зла, которое натворил Григорий Распутин, то мы должны все как следует взвесить. Его называют чудовищем, но, не в пример прочим чудовищам, он ни кого не лишал жизни. Он подкапывался под своих недругов и смещал важных чиновников, но, скинув их с высоких постов, он им уже не мстил. С женщинами "старец" поступал по-скотски, но все это, как правило, происходило с их согласия. Спору нет, чтобы соблазнить поклонниц, он злоупотреблял ореолом "божьего человека", а когда не находил иного способа добиться своего, прибегал к принуждению. Но даже в таких случаях реальные факты сильно преувеличивались слухами.
Главным преступлением Распутина был его обман императрицы. Он сознательно внушал ей, что у него есть лишь один облик, что он отец Григорий, "наш Друг", Божий человек, избавлявший от страданий ее сына и отгонявший от нее страхи. Другой же Распутин - пьяное, ухмыляющееся, наглое животное - для государыни существовал лишь в злокозненных докладах, составленных врагами их обоих. Известный повсюду как проходимец и лицемер, он тщательно скрывал от императрицы второе свое обличье. Но кому могло придти в голову, что царица не ведала о этом? И поэтому присутствие лжестарца во дворце воспринималось всеми, как подтверждение самых худших предположений. Мы можем приписать это ограниченности, слепоте, неведению государыни. И все же злоупотребление со стороны Распутина материнскими чувствами, доверием императрицы было не чем иным, как чудовищным преступлением.
Как и следовало ожидать, сообщение об убийстве Распутина особенно тяжело отозвалось не на царе, а на императрице. Узнав во время совещания в Ставке об исчезновения "старца", государь тотчас вышел из комнаты и отправил жене телеграмму: "Возмущен и потрясен". Однако в Петроград он уехал лишь 1 января, получив подтверждение о смерти Распутина. Но как и прежде, императора заботило лишь то, как случившееся отзовется на его супруге. В последние месяцы он не слишком прислушивался к рекомендациям "старца". Бестолковое вмешательство "божьего человека" в политические и военные проблемы часто раздражало императора. По словам П.Жильяра, государь терпел сибирского мужика лишь потому, что не хотел поколебать веру в него императрицы, которой она только и жила. Он не желал удалять его от себя, ведь, если бы цесаревич умер, то в глазах матери царь стал бы убийцей собственного сына.
"Мне перед Россией, что руки моих родственников обагрены кровью этого мужика", - воскликнул, по словам фрейлины, император. "Убийство - всегда убийство", - сухо ответил государь, отклонив ходатайство родственников снять опалу с Дмитрия Павловича. Почти пятьдесят лет спустя сестра царя, великая княгиня Ольга Александровна, испытывала то же чувство презрения и стыда за поведение ее родни. "В убийстве Распутина не было ничего героического, - писала она. - Это было... преднамеренным и подлым преступлением. Вспомните два имени, какие и поныне связывают с этим убийством. Одним был великий князь, внук Царя-Освободителя; вторым потомок знаменитого рода, жена которого приходилась дочерью великому князю. Это ли не свидетельство того, как низко мы пали".
Вскоре после приезда императора в Петроград было собрано достаточное количество доказательств, чтобы предъявить обвинение трем главным участникам преступления.
Великому князю Дмитрию Павловичу было приказано продолжать службу в Персии, где находились русские войска. Ссылка спасла ему жизнь, поскольку в России вскоре произошла революция. Юсупов был отправлен в одно из его поместий в центральной России; год спустя, вместе с женой, Ириной Александровной, он покинул Россию, из всего своего несметного богатства увезя с собой лишь драгоценности стоимостью в два миллиона золотых рублей да два полотна кисти Рембрандта. Благодаря роли, которую сыграли в убийстве князь, престиж его достиг апогея. Что же касается депутата Думы, превратившегося в национального героя, то наказать его по заслугам было теперь не под силу даже всероссийскому самодержцу.
Гроб с трупом Распутина был тайно доставлен в убежище Ветеранов Чесмы в пяти верстах от Петрограда. После вскрытия тело было омыто, облачено и положено в гроб молодой послушницей Акилиной при помощи больничного служителя. Два дня спустя гроб был закопан под иконостасом в часовне св.Серафима, строившейся на опушке императорского парка близ Александровской. На церемонии присутствовала Лили Ден. "Стояло чудесное утро, - вспоминала она. - Небо было голубое, светило солнце, снежный наст сверкал словно россыпь алмазов. Моя карета остановилась на дороге, и меня провели по покрытому ледяной коркой полю к недостроенной часовне. Вместо мостков на снег были брошены доски, и когда я подошла к часовне, то заметила полицейский фургон, подъехавший к свежевырытой могиле. Через несколько минут я услышала звон бубенцов и увидела Анну Вырубову, медленно шагавшую по полю. Вскоре подъехал закрытый автомобиль, и к нам присоединились одетые в траур члены императорской семьи. В руках у императрицы были белые цветы; она была бледна, но совершенно спокойна, хотя я заметила, что, когда из полицейского фургона извлекли дубовый гроб, в глазах ее появились слезы... Священник отслужил панихиду и, после того, как государь и императрица бросили на крышку гроба горсть земли, государыня раздала великим княжнам и нам цветы и мы кинули их на гроб. Прежде чем заколотили крышку гроба, императрица положила на грудь Распутина икону с именами ее самой, ее мужа, сына и дочерей и вложила ему в руку письмо. Текст его гласил:
"Мой дорогой мученик, дай мне твое благословение, чтоб оно постоянно было со мной на скорбном пути, который остается мне пройти здесь на земле. И помяни нас на небесах в твоих святых молитвах.
Александра".
26. ПОСЛЕДНЯЯ ЗИМА В ЦАРСКОМ СЕЛЕ
[Глава отсутствует]
27. ФЕВРАЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Под конец зимы в России ударили сильные морозы (-43'R). Население Петрограда страдало от холода и голода. Возле булочных выстраивались длинные очереди женщин, часами ждавших привоза хлеба. Шел снег, толстым слоем покрывая пальто и головные платки. Из-за нехватки угля остановились заводы, фабричные рабочие слонялись по улицам, ворчали и с тревогой наблюдали за развитием событий. В душных, накуренных казармах жались к печке солдаты запасных батальонов, с вечера до утра слушая разглагольствования революционных агитаторов. Таков был Петроград конца февраля - начала марта 1917 года, где все созрело для революции.
14 (27) февраля вновь состоялось заседание Думы, во время которого Керенский нападал не только на правительство, но и на государя. "Министры мелькают, как тени, - восклицал он. - Чтобы избежать катастрофы, нужно низложить царя, если потребуется, то и террористическим способом. Раз вы не желаете выслушать предупреждение, столкнитесь с фактами. Посмотрите на далекое зарево, освещающее небо России". Призыв к царе-убийству представлял собой государственную измену, и Протопопов предпринял меры к тому, чтобы лишить Керенского депутатской неприкосновенности для последующего привлечения его к суду. Но Родзянко шепнул Керенскому: "Мы вас не выдадим, будьте уверены".
Настроения, преобладавшее среди жителей Петрограда, были таковы, что даже подстрекательская речь Керенского никому не показалась необычной. В день выступления Керенского сэр Джордж Бьюкенен, который был в курсе политических событий, полагал, что в столице достаточно спокойно, и он сможет дней на десять съездить в Финляндию на отдых.
Основной причиной растущего недовольства населения была нехватка продовольствия и топлива. Из-за войны 15 миллионов крестьян оставили свои хозяйства, а ведь армии требовалось все больше провианта. Железнодорожный транспорт не справлялся с доставкой сьестных припасов. На железные дороги, которые и в мирное время с трудом справлялись с грузопотоками, легла дополнительная нагрузка - снабжение шестимиллионной армии продуктами и боеприпасами по графикам, разработанным Ставкой. В довершение всего, нужно было перевозить сотни составов, груженных углем. До войны весь промышленный регион, примыкавший к Петрограду, использовал дешевый кардиффский уголь, доставлявшийся морским путем. Вследствие блокады балтийских портов уголь приходилось доставлять из Донбасса. Пропускная способность железных дорог заметно ухудшилась. Если в начале войны Россия имела 20 071 паровозов, то к началу 1917 года количество локомотивов уменьшилось до 9 021 единицы. Парк вагонов с 539 549 уменьшился до 174 346.
Естественно, такие перемены болезненно сказались на населении городов. Особенно ощутимы они были для Петрограда, более других центров удаленного от районов, поставлявших провиант и уголь. Резко подскочили цены: яйца стоили в четыре раза дороже, чем в 1914 году, масло и мыло в пять раз. Распутин, знавший нужды простого народа лучше, чем любой из царских министров, давно предвидел такую опасность. В октябре 1915 года императрица писала супругу: "Наш Друг целых два часа только об этом и говорил. Суть вот в чем: ты должен приказать, чтобы пропускались вагоны с мукой, маслом и сахаром. Он все это видел в сновидении - все города, железные дороги и т.д. Он хочет, чтобы я поговорила об этом очень серьезно... Он советует пропускать в течении трех суток лишь составы, груженые мукой, маслом и сахаром. Это важнее даже, чем мясо и боеприпасы".
В феврале 1917 года железнодорожный кризис усугубился. Морис Палеолог вспоминал: "Сильные морозы, которые держаться во всей России (-43'R.), вывели из строя - вследствие того, что полопались трубы паровиков - более тысячи двухсот локомотивов, а запасных труб, вследствие забастовок, не хватает. Кроме того, в последние недели выпал исключительно обильный снег, а в деревнях нет рабочих для очистки путей. В результате 5700 вагонов в настоящее время застряли". Запасы муки, угля и дров в Петрограде иссякли.
Как ни странно, но зимой 1917 года ни у рабочих, ни у революционеров не было серьезных намерений свергнуть правительство. У Ленина, снимавшего в Цюрихе у сапожника квартиру, состояние было подавленное, настроен он был пессимистически. Все, за что бы он ни брался, заканчивалось провалом. Брошюры, которые он сочинял, почти не находили отклика. Средство для ращения волос, которое он старательно втирал в скальп, не помогало. [(Во время пребывания Ленина в Швейцарии умирала его теща, мать Надежды Константиновны. Рассказывают, что однажды ночью измученная Крупская, сидевшая у смертельного одра родительницы, попросила мужа, кропавшего очередную статью, разбудить ее, если она понадобится матери. Ленин пообещал это сделать, и Крупская, валившаяся с ног от усталости, уснула. Наутро она обнаружила, что мать мертва. Она принялась осыпать мужа упреками. Тот возразил: "Ты просила разбудить тебя, если понадобишься матери. Ты ей не понадобилась". (Прим. авт.)] Обращаясь к группе швейцарских рабочих в январе 1917 года, он с унылым видом заявил, что пламя народных восстаний вспыхнет в Европе лишь через несколько лет и что люди старшего поколения, пожалуй, не увидят решительных сражений грядущей революции. Керенский, ярый сторонник революционных преобразований, впоследствии писал: "Ни одна из левых партий, ни одна революционная организация не имела заранее разработанного плана действий". Никакого плана не понадобилось. Перед угрозой голода и растущего недовольства населения заговоры и политические программы оказались ненужными. "Они {революционеры} не были готовы, - писал В.В.Шульгин, депутат монархист, но все остальное было готово".
23 февраля (это был четверг), когда царский поезд увозил императора в Ставку, в Петрограде начались бунты. Люди, уставшие от многочасового ожидания, принялись громить булочные. Перейдя мосты через Неву, с Выборгской стороны к центру города двинулись колонны бастующих рабочих. По Невскому шли толпы. Это, главным образом, были женщины. Они кричали: "Хлеба!" Демонстрация носила мирный характер. Но к вечеру по Невскому проскакал казачий патруль. Цокот копыт прозвучал, как предупреждение со стороны правительства. Несмотря на некоторые беспорядки, никто не был по-настоящему встревожен развитием событий. Пришедшие в тот вечер во французское посольство гости оживленно спросили, которой из танцовщиц императорского балета - Анне Павловой, Тамаре Красавиной или Матильде Ксешинской - следует отдать пальму первенства.
На следующий день, 24 февраля (9 марта), на улицы столицы высыпали новые толпы. Морис Палеолог так описывал эти события: "Волнения в промышленных районах приняли сегодня утром резкую форму. Много булочных было разгромлено на Выборгской стороне и на Васильевском острове. В нескольких местах казаки атаковали толпу и убили нескольких рабочих". В других местах вновь появившиеся патрули казаков были без традиционных нагаек. Заметив это, толпа приветствовала казаков и охотно расступились, пропуская всадников. Те, в свою очередь, стали обмениваться шутками с демонстрантами, заверяя, что не станут стрелять.
В субботу забастовало большинство рабочих Петрограда. Остановились поезда, трамваи, таксомоторы. Толпы демонстрантов вышли на улицы. По свидетельству Палеолога, "публика начала приходить в возбуждение. Пели "Марсельезу", носили красные знамена, на которых было написано: "Долой правительство... Долой Протопопова... Долой войну... Долой немку..." Чувство тревоги охватило население города. Вечером в Мариинском театре состоялся концерт скрипача Джорже Энеску. Зал был почти пуст, в нем сидело не больше полуста ценителей музыки. Отсутствовали и многие оркестранты. Подойдя к краю просторной сцены, Энеску исполнил концерт для горстки своих почитателей, сидевших в первых рядах кресел.
Ночью и в течение дня на экстренном заседании Совета Министров обсуждался неотложный вопрос о снабжении продовольствием. Правительство направило императору телеграмму с настоятельной просьбой вернуться в столицу. Все члены кабинета, кроме Протопопова, решили уйти в отставку, порекомендовав государю назначить правительство, которое было бы приемлемо для Думы. Однако царь отказался это сделать. Находясь за восемьсот верст от столицы и введенный в заблуждение Протопоповым, который докладывал, будто ничего опасного не происходит, император решил, что в Петрограде очередная стачка, каких в продолжение его царствования было немало. Князю Голицыну, председателю Совета Министров он заявил, что об отставке правительства не может быть и речи. А генералу Хабалову, командующему войсками Петроградского военного округа, направил телеграмму: "Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжелое время войны против Германии и Австрии".
Смысл телеграммы был однозначен: в случае необходимости для очистки улиц от бунтовщиков следует применить войска. Согласно разработанному Протопоповым плану, на подавление беспорядков вначале следовало бросить полицейские части, затем казаков, вооруженных нагайками, и, как последнее средство, пустить в дело воинские подразделения, оснащенные винтовками и пулеметами. Успех плана от боеспособности столичного гарнизона.
Между тем качество войск Петроградского гарнизона оставляло желать много лучшего. Кадровые войска - отборные пехотные и кавалерийские части, преданные императору казаки и стрелки - давно сложили свои головы среди стылых равнин Польши и Галиции. Оставшиеся надежные части находились на фронте. По распоряжению Поливанова, в бытность его военным министром, в Петрограде скопилось до 200 000 новобранцев, ожидавших отправки на передовые позиции. Расквартирование в Петрограде казачьи части были укомплектованы безусыми юнцами, только что прибывшими из столицы и не имевших опыта подавления уличных беспорядков. Многие солдаты из запасных батальонов были людьми немолодыми, лет под сорок; часть из них была укомплектована недавними мастеровыми, жителями рабочих окраин Петрограда. Бойцы из них были никудышные, поэтому их оставили в столице в надежде, что близость к семьям удержит горе-вояк от участия в мятежах. Офицеров было мало, в основном это были прибывшие с фронта инвалиды раненые или молоденькие прапорщики, недавние выпускники юнкерских училищ, неспособные удержать в руках солдат при наступлении кризиса. Находясь в разлагающей обстановке тылового города, многие части не занимались даже боевой подготовкой: не хватало ни винтовок, ни офицеров.
Несмотря на непригодность солдатских кадров, генерал Хабалов был все же готов выполнить распоряжение императора. Поднявшиеся спозаранок петроградские обыватели, выйдя на улицу, увидели расклеенные по приказу генерала Хабалова объявления, в которых сообщалось, что запрещены все собрания и митинги, и что сборища будут разогнаны с применением силы. Все бастующие, которые на утро не вернутся на свои рабочие места, будут мобилизованы и отправлены на фронт.
На эти приказы никто не обращал внимания. С Выборгской стороны к центру столицы устремились людские потоки. Из казарм молча выходили солдаты. В половине пятого на Невском проспекте напротив Аничкова моста послышалась стрельба. Было убито и ранено полсотни человек. Число убитых в разных частях города составило в этот день две сотни. Многие солдаты были озлоблены и неохотно выполняли приказания офицеров. По словам Дж. Бьюкенена, "утром в воскресенье (11 марта) военный губернатор, генерал Хабалов, расклеил по всему городу объявления, предупреждавшие рабочих, что те из них, кто не станет на работу на следующий день, будут отправлены на фронт. На эти предупреждения никто не обращал внимания; толпы были столь же многочисленные, как и раньше, и в течение дня огнем, открытым войсками, было убито около двухсот человек".
На площади перед Николаевским вокзалом рота Волынского полка стреляла в воздух. Рота лейб-гвардии Павловского полка отказалась открывать огонь, был убит ротный командир. Порядок был восстановлен лишь после того, как верная императору рота лейб-гвардии Преображенского полка разоружила мятежников и отправила их в казармы.
После встречи с растерянными министрами озабоченный Родзянко отправил императору телеграмму: "Положение серьезное. В столице анархия. Правительство парализовано. Транспорт продовольствия и топлива пришел в полное расстройство. На улицах происходит беспорядочная стрельба. Необходимо немедленно поручить лицу, пользующемуся доверием страны, составить новое правительство". И закончил похожим на крик души призывом: "Молю Бога, чтобы в этот час ответственность не пала на Венценосца". Обратившись к графу Фредериксу, император насмешливо заметил: "Опять этот толстяк Родзянко мне написал разный вздор, на который я ему даже отвечать не буду".
Не желая идти на уступки, царь решил послать в Петроград войска. Пожилому генералу Н.И.Иванову он приказывает снять с Галицийского фронта четыре отборных полка и "водворить полный порядок в столице и ее окрестностях", если понадобиться, то военной силой. Телеграфом он повелевает князю Голицыну уведомить Родзянко о том, чтобы "занятия Государственной Думы прервать" и уведомляет, что через несколько дней прибудет в Петроград. "Выезжаю послезавтра, 13 марта - телеграфировал он Александре Федоровне. - Разобрался здесь со всеми важными вопросами. Спи хорошо. Да благословит тебя Господь". Хотя погибло двести человек, в ту ночь в Петрограде было спокойно. Вернувшись, наконец, из Финляндии, английский посол заметил: "часть города, по которой мы шли к находившемуся неподалеку от вокзала посольству, была совершенно спокойна и, за исключением нескольких военных патрулей на набережных, отсутствия трамваев и извозчиков, в ее общем виде не было ничего особенно необычного". Палеолог, возвращавшийся домой в 11 часов вечера, проезжая мимо особняка Радзивиллов, увидел ярко освещенные окна: хозяйка принимала гостей. Возле подъезда, среди вереницы элегантных экипажей и автомобилей посол заметил мотор великого князя Бориса Владимировича.