Орлов Антон. Желтые небеса

   Он оглядел погруженный в густой полумрак коридорчик и, не найдя ничего подходящего для эксперимента, оторвал выточенную из дерева дверную ручку. Бросил на середину комнаты. Ничего не произошло. Ему хотелось рассмотреть поближе светящийся шарик. Наверное, эта штука подвешена на мономолекулярной нити.
   Мартин все еще колебался — зайти или нет, — когда где-то хлопнула дверь, послышались торопливые шаркающие шаги. Судя по характеру звуков, несколько человек. Он отступил в темный угол, и тут в коридорчик ввалились люди в лохмотьях, которых он уже видел в деревне. Вытащив пистолет с парализующими капсулами, он четыре раза подряд нажал на спуск. Никакого эффекта. Через две-три секунды после того, как в кожу лица или шеи воткнется крохотный шип капсулы, человек теряет сознание. Если капсула вонзится ниже, обморок наступает спустя пять-шесть секунд. Но эти личности отключаться не собирались.
   Промазать Мартин не мог. Да он и не промазал: на шее одного из гостей блеснула намертво прилипшая бусинка. Либо капсулы некачественные (ошибка или саботаж — и то, и другое для ЛОСУ нетипично), либо на этих странных субъектов препарат почему-то не действует.
   Они надвигались молча. На бледных лицах не выражалось никаких эмоций, в расширенных зрачках мерцали тусклые блики отраженного света. Шагнув навстречу, Мартин нанес серию быстрых ударов. Люди беззвучно оседали на пол, но из центральной комнаты протискивались новые, а за их спинами толпились другие. Да их тут десятка три, никак не меньше… Они пытались оттеснить его в комнату с кружевной паутиной. Сообразив это, Мартин схватил одного и втолкнул внутрь. Как он и ожидал, подозрительные кружева тотчас пришли в движение, запеленав жертву в кокон. Черт побери, как это делается?.. Он имел представление о том, как это делается в Тренажерах, но там все контролируют древние имперские компьютеры, а здесь, в этой нищей деревушке… Х-объекты?.. У него было несколько секунд, чтобы удивиться и подумать, так как дверной проем перегородила баррикада из бесчувственных тел, не пропуская новоприбывших. Но тут зашевелились и начали подниматься на ноги те, кого он вырубил вначале. Вот этого уж точно не может быть! Удары он наносил хотя и не смертельные, однако вполне достаточные для того, чтобы любой нормальный человек на часок—другой вышел из строя. Стало быть, эти — ненормальные. Совсем чудесно…
   Того страха, который не покидал его, пока он осматривал Раюсаны, Мартин сейчас не ощущал. Драка — привычное для него занятие, пускай даже противники больше смахивают на биороботов, чем на людей. Биороботы?.. Существа, лишенные самосознания, выполняющие приказы неведомого оператора… Как только в уме сверкнула догадка, Мартин перестал контролировать силу ударов. Теперь он бил на поражение. И все равно не мог окончательно вывести из строя ни одного из атакующих: не издавая ни единого стона, те вставали и, пошатываясь, опять наступали на него. Со свернутыми шеями, с переломанными конечностями. Причинить ему вред они не могли, но их было очень много, и они блокировали единственный выход наружу. А окошки тут маленькие… Некстати вспомнив, как он во сне чуть не застрял, протискиваясь через лаз в заборе, Мартин прорычал нечленораздельное ругательство.
   Отступая по коридору, он распахивал все двери подряд: пустая заброшенная комнатушка, еще одна, еще… Крайняя слева — копия крайней справа, в воздухе висит такой же золотистый шарик, стены затянуты изящно сотканной паутиной. Вывод: Мадины Милаус здесь нет. Добросовестно проверив все помещения (попутно ему приходилось крушить противников, живучих, как восставшие из могил мертвецы в кино), Мартин на мгновение остановился, озираясь.
   К выходу не пробьешься. Коридор упирается в стенку, под потолком окошко, и оттуда выглядывает лишенная выражения бледная физиономия. Итак, все биороботы в доме не поместились, какая-то часть осталась снаружи. Откуда их столько набежало?.. Коридор забит, на полу копошатся тела. Один, поднявшись на четвереньки, пополз к Мартину — он ударил ногой в лицо, и тот снова замер, распластавшись. Ненадолго. Скоро опять оживет. Сбоку пошевелились, по запястью Мартина скользнули чьи-то зубы. Извернувшись, он двинул по зубам. Потом окинул взглядом полутемное замкнутое пространство и усмехнулся: управляющий биороботами оператор не догадался заблокировать лестницу, которая ведет на крышу.
   Сгруппировавшись, Мартин оттолкнулся от пола, сделал в воздухе сальто и приземлился на качнувшуюся под ногами деревянную ступеньку. Крышка лаза была заперта, он без труда ее выбил и на секунду затаился, глядя на усыпанное звездами небо. Потом вытащил из ячейки на поясе гранату и швырнул в лаз, а сам скорчился у стены. Оглушительный хлопок, дом содрогнулся. Мартин выскочил наружу, откатился от люка, держа наготове новую гранату. Он успел заметить, что на крыше пусто. Теперь надо спрыгнуть…
   Мощный порыв ветра. Поглядев вверх, Мартин замер: над домом висела развернутая раструбом вниз гигантская туманная воронка, она со свистом засасывала воздух, медленно опускаясь. Его потащило по крыше, он пытался за что-нибудь ухватиться, до крови обдирая пальцы левой руки. Пальцы правой сжимали гранату. Сдвинув рычажок, Мартин выпустил ее и, стискивая зубы от напряжения, на несколько пядей отполз, борясь с воздушным потоком. Звук взрыва он не услышал, но внезапно тяга исчезла. Мартин поднял голову: в воздухе расплывалась, тая, безобидная туманная клякса. Не дожидаясь новых сюрпризов, он по-пластунски дополз до края, спрыгнул. Мягко приземлившись на ноги, выхватил из кобуры пистолет.
   Шелестящий звук. Он повернулся, готовый к стрельбе, и увидел, что окружающие деревню Х-объекты разваливаются на куски, осыпаются. Прошло немногим больше минуты, и их не стало. Ближайшие два, которые находились в поле зрения Мартина, превратились в бесформенные груды строительного мусора, печально белеющие в красноватом лунном свете.
   Он отступил во тьму, обшаривая взглядом Раюсаны. Огоньки в окошках погасли. Биороботы больше не проявляли активности. Из деревни не доносилось ни звука. Петляя и пригибаясь к земле, Мартин побежал вверх по склону, туда, где остался бронекар. Он то и дело оглядывался, но погони не было.
   Машина ждала на месте. Тяжело дыша, он ввалился в кабину, захлопнул дверцу.
   — Паад?.. — донесся из недр бронекара голос фаянийца.
   — Это я! — крикнул Мартин.
   В углу салона сияла лайколимская лампа. На полу лежал связанный по рукам и ногам Эш, над ним стоял Сотимара с мечом.
   — Паад, этот псих сказал, что убьет меня, если вы не вернетесь! — выдавил Вениамин.
   — Тогда вам повезло, что я вернулся.
   Мартин швырнул в угол шлем — тот все-таки тесноват, и голова в нем сильно потеет. Сдвинув скользящую дверцу шкафа (в недалеком прошлом холодильника), вытащил банку пива и в несколько глотков осушил. Он чувствовал себя выжатым. Не из-за физических нагрузок, они для него не превышали нормы, а из-за того, что пережитое в Раюсаны не поддавалось осмыслению. Кто-то активировал Х-объекты, наплодил биороботов… Устроил в деревушке засаду. Персонально для Мартина Паада? Вряд ли. Скорее всего, для каждого, у кого хватит ума туда сунуться. У него хватило… Взъерошив влажные волосы, Мартин плюхнулся на низкий диванчик.
   — Что случилось, Паад? — наклонился над ним Сотимара. — Вы нашли ту женщину?
   — Нет.
   — У меня сотрясение мозга, — пожаловался Эш. — Когда вы ушли, он без предупреждения огрел меня по голове чем-то тяжелым и связал. Развяжите меня, наконец!
   — Вы знали, что творится в чертовой деревне? — проигнорировав требование, спросил Мартин.
   — Откуда я знаю, что там творится… — Эш воровато отвел взгляд.
   Встав с диванчика, Мартин приподнял его за шиворот и встряхнул.
   — Вы рассчитывали, что я оттуда не выберусь?
   — Нет… — запротестовал Вениамин, но вдруг осекся. — Да. Да, я хотел вас убить! Вы заставили меня нарушить слово, а я не мог предать доверие Мадины! Представьте себе маленькую девочку, заблудившуюся в огромном мире… Она живет в Ширане, это очень далеко отсюда, я не могу сказать, где. Я даже точно не помню. Не тревожьте ее, она сама так хочет. Я слыхал, что в Раюсаны происходит что-то непонятное, исчезают люди, и поэтому направил вас туда, чтобы вы не преследовали Мадину. Если у вас есть хоть немного человечности, вы это поймете! Я не хочу быть предателем. Разрежьте эти веревки, пока у меня кровообращение не остановилось! Все перетянуто. Ваш трахнутый переводчик даже связать меня нормально не мог…
   — Я постарался связать его крепко, чтобы не сбежал, — скромно объяснил фаяниец. — Он хотел пойти следом за вами, это показалось мне подозрительным.
   — Это правда? — не выпуская воротник Эша, осведомился Мартин.
   — Да, — беспомощно сознался тот. — Я должен был убедиться, что вы не вернетесь. Кроме того, я ведь тоже исследователь, я хотел выяснить, почему Раюсаны пользуется дурной славой. Паад, я знаю, что вы незнакомы с амбивалентностью и сложными душевными противоречиями, но постарайтесь меня понять…
   Мартин с отвращением бросил его на пол, достал нож из пристегнутых к голени ножен и разрезал веревки. Эш издал стон облегчения. На его запястьях и лодыжках остались глубокие темные рубцы.
   — Сотимара, так недолго и покалечить человека, — заметил Мартин. — Учтите на будущее.
   — Это не человек, а черный маг, — фаяниец смотрел на Вениамина жестко, без тени раскаяния. — Я опасался, что он порвет веревки колдовским способом. Он ведь уже заманил вас в колдовскую ловушку! Разве вы не столкнулись в зачарованной деревне с мистическими явлениями?
   — Я столкнулся с необъяснимыми на данный момент явлениями, — поправил Мартин. — Утром разберемся.
   — Вы хотите еще раз туда спуститься? Что там было?
   — В двух словах не расскажешь. Сейчас рано делать выводы, утром поглядим.
   — Лучше, если мы уедем отсюда, как только рассветет, — обеспокоенно сказал Сотимара. — Вокруг Раюсаны пять древних магических памятников, все вместе они образуют пентаграмму, это неспроста…
   — Теперь ни одного не осталось, — Мартин не удержался от ухмылки.
   — Куда они делись? — слабым голосом спросил Эш.
   Руки и ноги его не слушались, он неловко извивался на полу, пытаясь сесть.
   — Рассыпались.
   — Как?.. — Эш приподнял голову.
   — Одной гранаты хватило.
   Некоторое время оба собеседника оторопело смотрели на Мартина, потом Сотимара в раздумьи произнес:
   — Тогда, возможно, и не опасно…
   А Вениамин с горечью прошептал:
   — Ну да, это ваш фирменный стиль! Чего еще от вас ждать…
   Пристально глядя на него, Сотимара положил руку на рукоятку меча. Жест немного театральный, зато эффектный.
   — Паад, придержите этого дикаря! — Эш беспокойно дернулся. — Я лидонский гражданин! ЛОСУ прислало вас сюда для защиты и эвакуации лидонских граждан, не подпускайте его ко мне! Он совсем свихнулся, все время что-то бормочет насчет колдовства, вы же не верите в такую ерунду!
   — Я — дикарь? — высокомерно спросил Сотимара. — Сто двадцать поколений моих предков были перлорожденными! А что касается колдовства, Эш, почему вас так расстроило уничтожение проклятых древних памятников, если вы не колдун? Это вы насылали на нас магические сны!
   — Паад, как я мог бы это сделать без гипноизлучателя?!
   Мартин равнодушно пожал плечами, но все-таки бросил:
   — Сотимара, оставьте его в покое. Он не колдун.
   — Я дважды предупреждал вас и дважды оказывался прав, — отпустив рукоятку меча, вздохнул Сотимара. — Насчет шлема и насчет деревни. Надо его убить.
   — Жители Драгоценных Холмов тоже обвиняли вас в колдовстве и хотели убить. Помните?
   — Это совсем другое. Я всего лишь хотел внести в их быт немного комфорта. Но я не связывался с черной магией и не служил проклятым древним богам Валвэни.
   — Паад, вы современный образованный лидонец, вы же не верите в черную магию! — опять воззвал Эш.
   — Не орите так, — поморщился Мартин. — Я устал. Он поднял антропоэтнолога и усадил на диванчик.
   Глядя на него сверху вниз, сказал:
   — Итак, вернемся к интересующему меня вопросу. Где Мадина Милаус?
   — В Элимидисе, — осторожно разминая занемевшие пальцы, признался Вениамин. — Такой небольшой поселок на юте Шираны. Она там счастлива, не надо ее тревожить.
   — Ага, — кивнул Мартин. — Так я и поверил. Сотимара, присмотрите за ним, но не прикасайтесь к нему, ясно?
   Отперев дверь своей каюты, он вытащил из футляра лампу, набрал код на дверце небольшого сейфа, утопленного в стене. Хорошо, что замок механический, а то пришлось бы резать автогеном… Взяв то, чго нужно, Мартин вернулся в салон.
   — Вы зачем это принесли?! — со страхом спросил Эш, увидав инъектор.
   — Я не верю вам на слово, — пожал плечами Мартин. — Согласитесь, у меня для этого есть основания. Сейчас я введу вам дозу веритола и задам два вопроса. Только два в присутствии свидетеля. — Он кивнул на Сотимару. — Если хотите, можете потом на меня пожаловаться.
   — Вы не имеете права… — затравленно прошептал Эш. — Не надо! Вы разрушаете мою личность…
   Мартин прижал к его запястью инъектор, и Вениамин другой рукой испуганно прикрыл себе рот.
   — Первый вопрос. Мадина Милаус жива?
   — Да… — Антропоэтнолог смотрел на Мартина с ужасом, его губы дрожали. — Она была жива и здорова, когда я видел ее в последний раз.
   — Второй вопрос. Где она?
   — В келмацкой деревне Хоромали.
   Мартин удовлетворенно кивнул:
   — Спасибо. Это все.
   — Спросите, давно ли он занимается черной магией, — с любопытством глядя на инъектор у него в руке, посоветовал Сотимара.
   — Я узнал то, что хотел. Этого достаточно.
   — Можно, я пойду к себе? — тихо спросил Эш. Его трясло, он часто моргал. — Веритол — это преступление… Да, я на вас пожалуюсь! Вы ответите… Это хуже смерти.
   — Идите, — разрешил Мартин.
   Эш на подгибающихся ногах вышел в темный коридор. Мягко стукнула скользящая дверь каюты, раздался щелчок — он заперся изнутри.
   — Черт, я бы все отдал за чашку крепкого кофе. — Мартин зевнул. — Пошли в кабину. Спать будем по очереди: один отдыхает, другой следит за обстановкой.
   — И за Эшем, — добавил Сотимара.
   Да, вот это не лишнее. У Вениамина наверняка есть оружие. И он очень не заинтересован в том, чтобы Мартин Паад встретился с Мадиной Милаус. Что ж, если он загнал местным подотчетное имущество экспедиции, в том числе запрещенное к экспорту, а Малина об этом знает, его вполне можно понять… «Чертов дурак», — проворчал Мартин. Задержавшись перед дверью, которая вела в каюту Эша, он нашел в связке нужный ключ, вставил в скважину и повернул на два оборота. Все. Теперь Эш оттуда не выйдет, изнутри этот замок нипочем не откроешь. Такие ключи имелись только у Мартина на всякий случай. Он прислушался: за дверью тихо. Даже если Вениамин понял, что его заперли, протестовать вслух он не стал.
   За лобовым стеклом кабины чернело небо, усеянное редкими звездами. Ближе неровная линия зарослей обозначала кромку обрыва. Ничего зловещего.
   — Что случилось в деревне, Паад? — спросил Сотимара.
   Мартин вкратце рассказал: он не хотел пугать фаянийца, но, если вдруг начнется заварушка, лучше драться бок о бок с информированным напарником.
   — Зомби… — голос фаянийца дрогнул. — Живые мертвецы… О, Единый! Я слыхал о них. Вы даже после этого не хотите поверить в валвэнийскую магию?
   — Завтра я еще раз спущусь туда и, если найду хоть одно тело, узнаю, в чем загвоздка.
   — Вы неисправимы, — с осуждением покачал головой Сотимара. — Вам надо отдохнуть, я подежурю. У нас есть кофе?
   Мартин скривился:
   — Растворимый. В гранулах. Не всухую же его глотать.
   — Может, разведем снаружи костер и вскипятим воду? Пока там все спокойно… — фаяниец вытянул шею, всматриваясь во тьму. Потребность в кофе пересиливала страх перед зомби.
   — У нас нет топлива. Эти листочки гореть не будут.
   — А в машине не найдется чего-нибудь ненужного?
   — Нет, — отрезал Мартин. Потом добавил: — В этой дрянной деревне кое-что есть, но я туда за дровами не побегу. Потерпите до утра. Разбудите меня через два часа, ясно? А если что-нибудь начнется, будите сразу.
   Он зафиксировал спинку кресла в наклонном положении, прикрыл глаза. Расслабив мышцы, погрузился в дрему.
   …Кусок застрял в пищеводе. Это не смертельно, но очень больно. Вообще-то он собирался уходить по делам: четверть часа назад позвонил один из постоянных клиентов, владелец сети ресторанов, и попросил его разобраться с кражей на складе. В этот раз увели три ящика элитного вина. Радуясь, что появился законный предлог смыться из дома до того, как придут гости, он торопливо переоделся и направился в прихожую, но возле приоткрытой двери гостиной остановился, сглотнув слюну. Длинный раздвижной стол ломился от соблазнительных блюд: салаты, рулеты, заливное, биточки, рагу, бифштексы… Жена сегодня с утра хлопотала на кухне. А теперь ее гости без него все это слопают! Нет уж, сначала он совсем немножечко перекусит, а потом поедет ловить вора… Никуда вор не денется. Ясно, что это кто-то из работников склада, дело только за тем, чтоб его расколоть.
   Стеклянная дверь в лоджию была распахнута, шелковые бежевые портьеры колыхались от сквозняка. Над крышами дальних домов расцвел роскошный ало-оранжево-розово-золотой закат (обязанный своей чарующей красотой смогу), выше небо потемнело, утратив дневную желтизну. Его закат не интересовал. С плотоядной усмешкой оглядев стол — глаза разбегались, — он заметил свой любимый мясной рулет, отхватил солидный кусок и отправил в рот. Прелесть… Отломил еще кусок, наскоро разжевав, проглотил. Послышались шаги. Тут-то рулет и застрял в пищеводе.
   — Ты что делаешь?!
   Она стояла в дверях и смотрела на него, чуть прищурив искусно подведенные глаза. Темные волосы уложены в замысловатую прическу, губы пунцовой полоской выделяются на красивом лице, кремово-бледном, как драгоценный старинный фарфор.
   Не ответив, он схватил первую попавшуюся бутылку: если запить, это пройдет.
   — Ты сошел с ума? — она еще сильнее прищурилась. — Это же «Небесное десертное», оно для гостей! Его просто так не пьют!
   Струйка вина потекла по подбородку, по шее и нырнула под воротник. Проклятый кусок рулета на тронулся с места.
   — Я так старалась! Что про нас подумают гости? Я возилась с этим рулетом целый час, а ты оставил от него один хвостик и всю скатерть вином закапал!
   — Молодец… — прохрипел он. — Я подавился…
   — Ничего удивительного! Ты только и делаешь, что жрешь, я для тебя готовить не успеваю! У тебя нет талии, зато брюхо, как у беременной, и целых два подбородка!
   Наконец-то рулет скользнул в желудок. Полегчало. Он встряхнул бутылку — темного бордового вина оставалось ровно на треть — и снова припал к горлышку. Вкусно.
   — Посмотри на себя в зеркало! — ядовито посоветовала жена.
   Глянув в зеркало, он пожал плечами, поставил пустую бутылку на стол.
   — Тебе давно пора сесть на диету! Вот бы ты следил за собой, как твой брат! Он всегда такой спортивный, подтянутый!
   Ему всю жизнь ставили в пример старшего брата. И эта дура туда же.
   — Я это, поехал надело… Пока.
   Жена с тоской вздохнула. Он вышел в прихожую, с недовольным кряхтением нагнулся за ботинками. Остаточная боль продолжала терзать пищевод, и он сквозь зубы выругался.
   — Паад! Паад, что с вами?
   Мартин разлепил веки. Опять. Спазматическая боль в пищеводе, до чего мерзкое ощущение… Поморщившись, объяснил:
   — Сон.
   — У вас еще двадцать минут, — посмотрев на фосфоресцирующий циферблат часов, Сотимара непроизвольно качнулся вперед, снова откинулся в кресле. Ему приходилось делать громадные усилия, чтобы держать глаза открытыми. — Тут все спокойно.
   — Я уже в норме. Отдыхайте.
   Мартин рефлекторным движением дернул боковую дверцу, нащупал банку пива. Сделал несколько глотков, но боль не утихала. Гадость. Если в предыдущих снах про город под желтыми небесами он получал травмы в схватках, при драматических обстоятельствах, то нынешний эпизод ни в какие рамки не лез: чуть не подавился рулетом, да еще и предназначенным для гостей… Он отлично помнил вкус этого самого рулета. А также вкус и аромат первоклассного вина. И запах духов жены, тонкий, волнующий, пряный. И те чувства, которые будила в нем эта женщина: угасающее влечение, смешанное с разочарованием. Несмотря на внешний шик, она, со своими друзьями-снобами, модными болезнями (неясно, реальными или мнимыми) и многочисленными любовными интрижками, была очень обыкновенная, таких по двенадцать штук на дюжину, а он как раз на внешний шик и попался. Как ее звали? Кэрил?.. Или Кайти?.. Что-то в этом роде. Во сне он знал, как ее зовут.
   Тут Мартин понял, что все еще до конца не очухался. Сон — это всего лишь сон. Игра воображения, бессознательное. Какие уж там имена… Нельзя отрицать, сны, спровоцированные Х-излучением, удивительно последовательны, детальны, полны физических восприятий, но это целиком и полностью продукт деятельности его же собственного мозга. Если относиться к ним как к воспоминаниям, недолго и шизануться. Или даже стать амбивалентной личностью, обремененной сложными душевными противоречиями. Вроде Эша. Подумав об этом, Мартин внутренне содрогнулся и решил не забивать себе голову дурью. А все-таки было в этом последнем сне что-то важное… Некая незначительная, но тревожная деталь.
   Закинув руки за голову, он с хрустом потянулся. Вернул в обычное положение спинку кресла. Сотимара спал с приоткрытым ртом, беспокойно ворочаясь. Если не считать производимых им звуков, в машине было тихо: наверное, Эш тоже уснул. И снаружи тихо. Мартин прислушался к своим ощущениям, однако чувство опасности молчало. Хотя не такое уж оно у него безотказное… Случалось, что подводило. Он не стал выбираться наружу, воспользовался туалетом бронекара. Когда вернулся в кабину, было по-прежнему тихо. Близилось утро. Небо чуть посветлело, растения сливались в черную массу. В десяти метрах от кабины вырисовывалась изломанная зубчатая кромка.
   Он опять устроился в кресле, машинально оглядел мертвые экраны — и вдруг понял, что зацепило его в последнем сне: лицо в зеркале. Жена предложила посмотреть на себя, он так и сделал. Большое зеркало в позолоченной раме висело в углу гостиной, и там, в пронизанной вечерним солнцем стеклянной толще, отражалось персонифицированное Зло. Враг Габри Борешана. Иначе говоря, тот самый мужик, чей изуродованный портрет Мартин видел в апартаментах Эша на двадцатом этаже «Дендроэкспорта». Крупный, массивный, круглолицый, с выступающим животом. Тяжелый подбородок, ежик темных волос. Цепкий, чуть насмешливый взгляд. На серой куртке, скроенной таким образом, чтобы не выпирали потайные карманы для оружия, красуются бордовые винные пятна: облился, когда запивал застрявший в глотке рулет.
   Теперь Мартин успокоился. Любопытные номера выкидывает иногда подсознание… В качестве строительного материала для снов оно использует все что попало. И с логикой порядок: Эш считает Мартина Паада своим врагом, поэтому во сне Мартин принял облик его врага. А вот приснившаяся жена совсем не похожа на зеленоглазую девушку со второго портрета. Ничего общего. Мысль о девушке вызвала у погрузившегося в полудрему Мартина сложную смесь эмоций: ощущение симпатии, легкую грусть и свирепое сожаление.
   «Молодчина хирург, который оперировал ее после ранения! Вытащил девчонку с того света, хотя шансов было всего ничего. А жалко, что не я убил этого психованного ублюдка, который пытался ее зарезать…»
   Встрепенувшись, он рывком выпрямился в кресле и выругался. Чуть не уснул. Так дело не пойдет. Достав из аптечки упаковку безвредного (если верить инструкции) стимулятора, вытряхнул на ладонь ярко-красную таблетку и уставился на нее в раздумье. Не любил он глотать стимуляторы. Пользовался ими крайне редко, только если деваться некуда. В последний раз он наелся этой дряни, когда его на Бангре захватили в плен слакиане и надо было драться, невзирая на отбитые печенки и жару плюс семьдесят два по Цельсию. Сейчас вроде, ситуация не та, но, с другой стороны, на его мозг воздействует Х-излучение, размывающее грань между реальностью и снами. В самый раз принять лекарство… А вдруг эта хреновина не оправдает ожиданий и ослабит его сопротивляемость излучению, что тогда? И потом, не верил Мартин в безвредные стимуляторы, что бы там ни утверждали инструкции.
   Он все еще колебался, взвешивая «за» и «против», когда Сотимара с воплем подскочил, сел и открыл глаза. В утреннем сумраке его мокрое от пота лицо казалось мертвенно-бледным.
   — Я убью его, — невнятно произнес фаяниец.
   Одной рукой он держался за горло, другой нашаривал свой меч, лежавший рядом с креслом.
   — Кого?
   — Эша. Он снова наслал магический сон! Как будто мне пять лет и меня загрызла огромная собака. Рувьяг. Горцы их специально натаскивают на людей.
   Ворвавшись в коридорчик, он начал дергать дверь каюты Вениамина.
   — Эш, трусливый оккультист, открывайте!
   Запертый Эш не смог бы открыть, даже если бы захотел. Мартин тоже поднялся с кресла, перед этим бросив стимулятор обратно в аптечку: не понадобится.
   — Сотимара, хватит. Он тут ни при чем.
   — Еще как при чем, — раздраженно фыркнул фаяниец. — Поставьте ему укол и спросите про магию! Или я спрошу.