Страница:
— Андерих, со мной ничего не случится, — мягко отозвалась Эджен. — Ты можешь обещать, что ни на шаг не отойдешь от Аблеса? Даже если тебе покажется, что я в опасности?
Щелкнула дверь, и продолжения разговора Мартин не услышал.
— Ну вот, видите? — шепнул он Мадине.
Он надеялся, та примет к сведению, что денорка не всегда бывает жесткой — к кому-то она может относиться заботливо, даже с нежностью; это ведь она вытащила Сотимару из депрессии после первой стычки с Юстаном. Мадине стоило бы отметить это и признать, что у Эджен есть хорошие черты. Увы, ожидания не оправдались: Мадина среагировала совсем не так, как Мартин рассчитывал.
— Мерзавка… — прошептала она, скривив перламутрово-блестящие губы. — Выделывается, мерзавка! Знаете, почему она трахается с этим перлорожденным, а к вам даже не пыталась подъехать? Знаете? Потому что ей надо быть главной! Вы — настоящий сильный мужик, и она понимает, что не сможет одержать над вами верх, поэтому вы ей не нужны. Ей хочется командовать, быть активной стороной! — Мадина уже не шипела, а кричала, не позволяя ему вставить ни слова. — В Келму бы ее, там бы ей показали! Говорят, у денорцев почти все женщины-олигархи бисексуальны и пристают к девушкам, потому что хотят доминировать во всем, даже в постели! Я не удивлюсь, если окажется, что наша Эджен тоже такая! Это же гадость! Не знаю, как вам, а мне даже подумать противно…
Стукнула дверь, и в коридорчик вышла Эджен. Из каюты выглядывал Сотимара, бледный и испуганный: назревало убийство. Мысленно выматерившись, Мартин приготовился отшвырнуть Мадину за спину. Если обо что-нибудь ушибется в тесной кабине — так ей и надо. Эджен нравилась ему больше, чем Мадина, и драться с ней из-за Мадины ему совершенно не хотелось. Но, кажется, придется… Бегло взглянув на него, денорка смерила замолчавшую Мадину изучающим взглядом с головы до ног и широко улыбнулась.
— Про нас много чего говорят, и кое-что из этого правда. Но могу заверить, мне бы и в голову не пришло заниматься сексом с тобой. Гадость, даже подумать противно.
Все с той же безмятежной улыбкой девушка повернулась и исчезла в каюте фаянийца. Дверь закрылась. Мартин с облегчением расслабил напрягшиеся мышцы.
— Что?.. — прошептала Мадина. — Что она про меня сказала?..
— Уф, пронесло… Вы хоть соображайте, что говорите!
— Вы слыхали, что сказала про меня эта наглая дрянь? Я, по ее мнению, недостаточно привлекательна! Да сама-то на кого похожа! У меня все на месте, и грудь более классической формы, смотрите. — Сбросив лифчик, она продемонстрировала ошарашенному Мартину свою смуглую грудь с подкрашенными сосками. — Я за собой слежу! Пусть у этой твари талия чуть потоньше, зато у меня нет таких грубых мужицких мускулов на руках и ногах. А сзади… — она начала расстегивать шорты.
Мартин уже видел ее голой, так что показать ему ничего нового она не могла.
— Прекратите истерику, — сказал он сухо. — Через девять часов начинаем операцию, за это время вы должны продумать и подготовить свою речь. Марш в каюту! В таком состоянии я вам действовать не позволю. Постарайтесь вернуться в норму.
Его голос звучал отрезвляюще-холодно. Оставив шорты в покое, Мадина по-детски обиженно сморщила лицо, подобрала лифчик и вышла…
«Еще недели две с ней пообщаюсь, и у меня начнут отрастать крылышки, — подумал Мартин, оставшись в одиночестве. — Свой экзамен на ангельское терпение я, считай, уже сдал. А когда прилечу на Лидону — обязательно выясню, какая сволочь додумалась забросить ее на Кадм, на мою голову… Ясно же, ее сюда спихнули, чтоб обратно не вернулась. Словно здесь проблем не хватает! Я ту сволочь собственными руками удавлю…»
Через два часа по накрытой тентом броне загрохотал ливень. Еще через час он кончился. После плотного обеда Мартин раздал всем оружие и снаряжение. Мадина все-таки сумела взять себя в руки, сейчас она выглядела собранной и целеустремленной и принципиально не замечала присутствия Эджен. На шлем и пуленепробиваемую куртку она согласилась без протестов, зато взять кобуру с парализатором Мартин уламывал ее битых двадцать минут.
— Парализатор — не оружие. Человек всего лишь на несколько часов отключается. Если вы им воспользуетесь, вы никому не причините вреда.
— Но тогда получится, что я украла у человека несколько часов жизни… — возразила она, сведя брови. — Все равно насилие! Это же как-то безнравственно…
— Я понимаю, заехать человеку по уху, когда он сидит за рулем, — это, конечно, намного нравственней, — с совершенно серьезным видом кивнул Мартин. — Но вы хотите спасти борешанистов или нет?
— Хочу, — стрельнув в него сердитым взглядом, подтвердила Мадина. — Только без всяких брутальных штучек. Мне хватит вот этого! — она взмахнула металлическим рупором.
Хорошо, что Мартин, собираясь на Кадм, включил эту допотопную штуковину в список вешей, которые могут пригодиться. В исправности микрофонов он сомневался, и проверить их в нынешних условиях невозможно.
— А если надсмотрщики Юстана начнут убивать ребят? Вы же не хотите, чтобы кто-то из борешанистов погиб? С помощью парализатора вы сможете спасти их.
— Я подумаю. Боюсь, это неразрешимое противоречие. Не знаю…
Слушая их препирательства, денорка откровенно веселилась, но Мадина смотрела на нее как на пустое место.
Мартин повернулся к фаянийцу.
— Сотимара, ваша задача — постоянно находиться рядом с Аблесом. Он сможет защитить себя и вас от любого физического… гм, и нефизического тоже воздействия, но для этого надо, чтобы вы от него не отходили. Радиус его защитного поля всего полметра, не забывайте об этом!
— Да, — согласился Сотимара. Он был бледен, но как будто спокоен.
— Мартин, пусть это компромисс с совестью, но я возьму парализатор, — тяжело вздохнула Мадина. — Только ради того, чтобы спасти ребят! На тренировках я всегда попадала в яблочко, хоть мне и противно было стрелять, даже по мишени…
— Отлично! — опасаясь, что она, чего доброго, передумает, Мартин вручил ей кобуру. — Наденьте. Имейте в виду: надсмотрщики, которых вы уложите, ни в коей мере не пострадают. Наоборот, вы избавите их от серьезного стресса! Ведь если они увидят, что их нанимателя взяли за задницу, это произведет на них неприятное впечатление, денежки-то плакали… А так они очнутся, когда все закончилось, и никаких негативных переживаний. Наоборот, порадуются люди, что живы остались.
— Ну, вообще-то да… — неумело прилаживая кобуру, протянула Мадина. Похоже, она приняла к сведению его аргументы.
Тьессин, остро глядя из-под налобной пластины шлема, заговорил, а потом Сотимара обратился к Мартину:
— Он сказал, мы обязательно должны уничтожить Юстана. Это очень-очень важно. Он знает, что по человеческим законам преступников сначала судят, но сейчас так нельзя. Юстан долго был в контакте с Гефадой. Возможны непредсказуемые эффекты. Аблес предполагает, что Юстан может остаться черным магом даже после того, как Гефада исчезнет. Очень-очень большая опасность для людей и тьессинов. Мы должны его убить.
— Но ведь не обязательно убивать его сразу? — полувопросительно заметила Эджен.
— Господи, и все мы тут ее терпим… — еле слышно прошептала Мадина, закатив глаза к потолку.
— Аблес говорит, так надо. Юстан может быть злом сам по себе и может являться орудием другого зла — это непредсказуемо, неизвестно. Будут очень-очень плохие неожиданности. Пусть он поскорее уйдет из нашего мира.
— Значит, уберем, — согласился Мартин.
Он испытующе посмотрел на денорку, и та кивнула:
— Хорошо.
Ее лицо было непроницаемо-твердым, резко серебрились контуры, удлиняющие и без того длинные миндалевидные глаза. Безусловно, она разочарована тем, что убийца ее товарищей так дешево, по ее мнению, отделается, но приняла к сведению предупреждение Аблеса, насчет этого Мартин не сомневался. Девочка слишком умна и прагматична, чтобы ради мести поставить под угрозу исход операции.
Мартин взглянул на циферблат наручных часов.
— Пора, господа! Надеваем снаряжение — и поехали.
Вдвоем с Эджен они стащили с машины и скатали тент, уже успевший просохнуть после ливня. Поглядывая на девушку, Мартин старался не ухмыляться: оба надели комбинезоны, армированные броневыми пластинами и мелкоячеистой сеткой из сверхпрочного сплава, но если на нем комбинезон сидел как влитой, то денорка была похожа на подростка, которому разрешили примерить спецназовский костюм. Пусть ее не назовешь хрупким созданием — она заметно уступала Мартину в габаритах, а всю боевую экипировку изготовили специально для него, по индивидуальным меркам.
— Эджен, извините, что утром так вышло, — проворчал он смущенно, раскладывая на земле грязное полотнище. — Никогда не угадаешь заранее, что она скажет. Я не могу заставить ее молчать.
— Пока вы отсутствовали, с этим не было проблем, — денорка усмехнулась. — Могу поделиться опытом.
— Спасибо, но я как-никак лидонец. Денорские методы для меня не годятся, менталитет у нас разный.
— Если бы вы родились на Деноре, вы сейчас были бы олигархом, — уверенно сказала Эджен.
— Может, был бы, а может, и нет, — Мартин рассмеялся. — Я всегда был сам по себе и действовал, исходя из своих собственных убеждений.
— Разве вы не сотрудник ЛОСУ?
— Внештатный. Они хотели сделать меня штатным агентом, но сели в лужу, пришлось им согласиться на паритет.
Пропитанная влагой почва все еще оставалась податливой, на ней четко отпечатывались следы подошв. Над гущей стреловидных перистых листьев поднимались испарения, клубилась мошкара. Некоторые листья во время ливня надломились и теперь свисали, безжизненно покачиваясь. Кофейное небо к западу розовело с переходом в оранжевый, но заходящего солнца отсюда не было видно, его закрывали скалы. За поворотом громко журчал разлившийся ручей. Наблюдателей Мартин не заметил и ничего подозрительного не почувствовал. Впрочем, теперь уже не имеет значения, засек их кто-нибудь или нет.
— Все, — окликнула Эджен, передавая свернутый тент высунувшемуся из кабины фаянийцу. В комбинезоне с чужого плеча она выглядела забавно, однако двигалась по-прежнему легко и ловко.
Следом за ней Мартин залез в машину и сел за руль. Бронекар проломился сквозь заросли, выкатился из ущелья (труп убитого утром наемника уже исчез — то ли свои подобрали, то ли смыло ливнем), объехал торчащую впереди скалу и на пару секунд притормозил возле лагеря наемников. Люди Юстана дрыхли. Кое-кто успел добраться до гамаков в заляпанных подсохшей грязью шатрах, другие валялись прямо на каменистой земле. Стреноженные чиротаги с одинаково выкрашенными гребнями, пурпурными в зеленую полоску, беспокойно косились в сторону машины. Возле угасающего костра пировала большая собака, стянувшая с вертела окорок.
— Видите ворота? — показал Мартин Мадине. — Разгоняйтесь вон оттуда, на полной скорости.
Вновь нажав на педаль акселератора, он обогнул гору, во чреве которой пряталась Гефада, и остановился перед входом. Собственно, никакого входа здесь не было — только серый, в складках и трещинах, камень, но он запомнил это место сегодня утром, проследив за сообщником Юстана.
— Пошли!
Он выпрыгнул из кабины, за ним — Эджен, тьессин и Сотимара. Захлопнув дверцу, Мадина перебралась за руль, развернула бронекар и умчалась в обратном направлении.
Аблес шагнул вперед. Камень расколола вертикальная трещина, створки начали расходиться — медленно, словно что-то им мешало.
— Противодействие, — перевел фаяниец.
Итак, Юстан уже в курсе, что к нему пришли гости.
— Отступите вбок, — велел Мартин.
Тьессин и Сотимара подчинились. Створки продолжали потихоньку раздвигаться, в первом раунде Аблес побеждал. Мартин окинул взглядом горы, заслоняющие закат, — нигде никакого движения. Створки вдруг стремительно разъехались, одновременно Мартин и Эджен отскочили в стороны, и пули просвистели мимо. Подобравшись к проему, Мартин швырнул в туннель гранату. Взрыв. Словно вторя ему, из-за горы донесся звук тупого удара, треск дерева: это Мадина протаранила ворота.
— Люди, которые стреляли, мертвы, а Юстан далеко, в сердце Гефады, — перевел Сотимара слова Аблеса. — Идем.
Суетливым жестом отстранив Мартина, тьессин что-то проворчал и первым шагнул в туннель. Фаяниец неотступно следовал за ним, Мартин и Эджен шли позади. Створки сомкнулись.
Помещение тонуло в дрожащем фиолетовом полумраке, но вдруг вспыхнул дневной свет, и Мартин отчетливо увидал уходящий вдаль коридор с округлыми сводами, бархатистый голубой мох на стенах и на полу. Впереди, в нескольких метрах от входа, пласты мха были содраны, обнажая шероховатую скальную основу, алели пятна крови, на полу лежали останки убитых взрывом людей. Трое. Мартин узнал среди них Бениуса. Его передернуло при мысли, что Бениус пошел защищать Юстана с оружием в руках — после того, что Юстан сделал с его Люсьеной! Нельзя не признать, Юстан обладает чудовищным влиянием на людей определенного склада. Чудовищным и по своей силе, и по своей сути.
Аблес что-то произнес на бегу.
— Впереди засада, — перевел Сотимара. — Люди, без магии.
В следующую секунду Мартин и сам ощутил враждебное постороннее присутствие. Они с Эджен одновременно упали на пол. Он успел заметить, как Аблес ухватил за пояс фаянийца, который от растерянности чуть не последовал их примеру. Пуля, срикошетив о защитное поле тьессина, ударила Мартину в плечо, прямо в броневую пластину. Когда стрелок высунулся в следующий раз — валвэниец, очень быстрый, тренированный, — Мартин и денорка сняли его, обе пули попали в цель.
— Туда! — Сотимара показал на боковой коридор, где он прятался.
Зал с бассейном и трубами. При нормальном освещении видно, что жидкость в бассейне буровато-оранжевая, а суставчатые стеблеподобные трубы, кремовые и бледно-серые, покрывает некое подобие мокрой щетины. Сотимара поднес к глазам висевший на шее бинокль, посмотрел, потом с изумленной гримасой повернулся к Аблесу и о чем-то спросил. Тот отмахнулся: не до комментариев.
Уловив движение под аркой по ту сторону бассейна, Мартин отпрыгнул и выстрелил. Прятавшийся человек, взмахнув руками, полетел в воду. Брызг почти не было, а «вода», поглотив тело, сомкнулась медленно, как кисель. Эджен швырнула по гранате в две арки с противоположной стороны. У нее за спиной начата раскрываться еще одна дверь, но девушка бросилась на пол и откатилась в сторону, а Мартин, выстрелив навскидку, срезал появившегося в проеме чадорийца, который не раз конвоировал его из камеры в центральный зал и обратно.
Новый коридор привел их в помещение, заполненное предметами, похожими на гигантские костяные грибы с ажурными шляпками. Эти штуки росли из пола и из стен, свешивались с потолка. Здесь тоже ждала засада, пять человек. Мартин и денорка расправились с ними за пять минут, заодно разнеся вдребезги половину артефактов.
— Если Бениус не соврал, кроме Юстана их тут еще трое осталось, — сканируя пространство и озираясь, сказал Мартин.
— Двое, — поправила Эджен. — Одному чадорийцу не повезло, еще когда вы были в плену: он пошел погулять и встретил меня.
Она пнула причудливо изогнутый костяной обломок и добавила:
— Все это дурачье действительно считает Юстана светлым неземным существом!
— Чем он и опасен, — кивнул Мартин.
Тьессин в стычках не участвовал — он вел ни на секунду не прекращающийся ментальный поединок с Юстаном. Иногда эта незримая борьба обретала наглядные проявления: например, внезапно взорвавшийся Х-объект, наподобие модерновой люстры свисавший с потолка в центре зала, в точке пересечения светоносных линий. Аблес и сейчас замер неподвижно, опустив мелко подрагивающие веки, но внезапно содрогнулся и что-то прокричал встревоженным фальцетом.
— Бежим! — перевел изменившийся в лице Сотимара. — Юстан понял, что проиграл, и освобождает демона. Надо использовать капкан для духов, иначе все погибнем!
Одинаковые плавно заворачивающие коридоры, залы с бредовым оборудованием. Хорошо знакомый Мартину обжитый захламленный зал — Юстанова берлога. Они пересекли его бегом, не задерживаясь. В ноздри ударил странный запах — агрессивно-резкий, чуждый, ни на что не похожий. Как в химической лаборатории.
— Стой! — остановившись, скомандовал Мартин. — Респираторы!
Люди надели компактные респираторы с многослойными фильтрами. У Аблеса респиратора не было, он отказался от него еще в машине. Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, он дождался, когда они закончат, и опять устремился вперед, придерживая одной рукой свой громоздкий шлем.
Зал с симметрично расположенными лунками, заполненными все тем же буро-оранжевым киселем. Его пересекало, посередине перекрещиваясь, несколько мшистых голубых дорожек, отделенных от остального пространства невысокими каменными бортиками. Из стен выпирали костяные полусферы — целых среди них осталось раз, два и обчелся, большинство рассыпалось на куски. Слева зияла дыра. Мартин не помнил, чтоб она была здесь в прошлый раз. Два человека лежали на полу и не шевелились, третий, в тьессинском шлеме, прижимался к стене, топча хрупкие изжелта-белые осколки. Юстан. А над дырой вращалось нечто, формой напоминающее пылевой смерч — многоцветное и на первый взгляд красивое, однако хаотичные переливы диссонирующих друг с другом цветовых пятен вызывали, если начнешь присматриваться, тошноту и головокружение.
Все это Мартин отметил мимоходом, привычно фиксируя детали окружающей обстановки. Еще в коридоре, перед аркой входа, на него обрушился шквал чужих эмоций. Безумный голод. Безумная тоска. Безумный страх. Мелькнула неуместная мысль, что так может чувствовать себя кошка или собака, потерявшаяся, побитая и давно не кормленная. Он попытался закрыться, но не смог, слишком велика была сила эмоций, которые исходили от пляшущего смерча. Мартин ощутил, что это на свой лад живое существо. Неразумное, но безусловно живое.
Тьессин что-то крикнул, торопливо вытаскивая из поясной сумки перекрученный спиралевидный предмет с блестящей сердцевинкой.
— Это демон, — перевел фаяниец. Респиратор приглушал его голос. — Бросьте в него капкан, Аблес может промахнуться. Надо попасть или он всех убьет. Не сходите с дорожек.
Сотимару трясло, капли пота стекали по его наморщенному бледному лбу. Юстан, по ту сторону ямы, бочком двигался вдоль стены к арке и тоже выглядел испуганным. Верхушка смерча неуверенно покачивалась, словно существо принюхивалось. Игнорируя Юстана и Аблеса (очевидно, шлемы их защищали), живая воронка нацелилась на Мартина. Тот отскочил, и вдруг в сердце будто вонзилась игла, дыхание перехватило… Что-то панически проверещав, тьессин сунул свой капкан Эджен. Размахнувшись, денорка метнула его — и попала прямо в воронку.
Мартин пошатнулся. Боль отпустила, он снова мог нормально дышать, но тут по нервам ударил беззвучный тоскливый вопль. Многоцветный смерч съежился до размеров туманного клубка, а через мгновение и вовсе исчез. На пол упал изящный костяной артефакт с блестящим, как ртутная капля, утолщением в центре.
— Пойман, — сипло повторил вслед за Аблесом Сотимара. — Он теперь там, внутри. Не сходите с дорожек, в лунках кислота.
«А умный я был, когда не стал пить эту жижу», — отметил про себя Мартин и, так как самочувствие все еще было паршивым, послал мысленную команду-импульс: устранить нанесенные организму повреждения.
Аблес покосился на него — словно уловил, что он сделал, — но ничего не сказал и повернулся к Юстану. Тьессин и человек, оба в древних тиароподобных шлемах, не мигая уставились друг на друга. Текли минуты. Вдруг шлем Юстана раскололся на две половинки, упавшие на пол, как пустая яичная скорлупа. Сам Юс-тан, словно до конца не веря в произошедшее, нервно ощупал свою обнаженную голову с большими залысинами и куцей волосяной порослью, потом метнулся к арке, оступился в лунку с кислотой и закричал.
— Помогите! Да помогите же мне!
Его лицо исказила мучительная гримаса, в выцветших глазах блестели слезы.
Мартин инстинктивно шагнул вперед, протягивая руку, но тут резкая подсечка швырнула его на дорожку.
— Нет, — сквозь зубы сказала Эджен. — Не надо.
Вскочив, он увидал, что Юстан уже выпростал ногу из лунки. Ботинок разъело кислотой, в прорехах виднелись обугленная почерневшая плоть, но стоял тот прямо, как будто не чувствовал боли.
— Я еще могу… — произнес он хриплым от натуги голосом. — Один раз меня убили, но я вернулся и опять вернусь! Меня нельзя до конца убить… Я впущу то, что давно уже стучалось ко мне, я теперь согласен его принять…
Не договорив, он захрипел и рухнул на колени, а в следующую секунду его обмякшее тело отлетело к стене. Мартин уже видел нечто подобное — во сне.
Аблес что-то тихо пробормотал, Сотимара перевел:
— Он говорит, он выбросил Юстана из нашего физического мира. Очень-очень вовремя выбросил. Юстан как раз дал согласие войти в симбиоз с очень-очень нехорошим бестелесным существом, которое хотело сюда попасть. А теперь пойдем! Снаружи Аблес сделает так, что вся Гефада рассыплется в пыль, и другие магические создания на Кадме без нее тоже рассыплются, ни одно не уцелеет. Тогда древней угрозы больше не будет.
— Погодите, — обходя лунки, Мартин подобрал «капкан» и вернулся на дорожку. — Если уж последовательно исправлять ошибки прошлого, надо забросить эту бедную зверюгу туда, откуда предки Аблеса ее выдернули.
— Этот демон чуть не убил вас, он зол и опасен, — растерянно возразил Сотимара.
— Как собака, которую много обижали. И все-таки я считаю, что наиболее правильное решение — отправить его домой.
Тьессин неожиданно поддержал Мартина.
— Это будет мудрее, чем оставить демона в ловушке, откуда кто-нибудь очень-очень глупый может его выпустить, — перевел фаяниец. — Тут есть зал с нужным оборудованием.
Напоследок Мартин осмотрел тела Юстана и двух его приближенных. Все мертвы, хотя никаких повреждений не видно, если не считать обожженной ноги Юстана.
— У этих двоих демон высосал жизненную силу, — пошептавшись с тьессином, объяснил Сотимара.
Мартин просто кивнул. Потом, на спокойствии, он все в деталях припомнит, проанализирует — и найдет вполне рациональные, не противоречащие современной науке объяснения. А пока можно и на такое согласиться.
Зал с нужным оборудованием напоминал миниатюрный стадион с блестящим металлическим полом и амфитеатром трубчатых белесых галерей вместо сидений. Взяв у Мартина «капкан», Аблес положил его в центре, вернулся за ажурную костяную загородку и замер, прикрыв глаза. Пол под ногами дрогнул, галереи басовито загудели, как расстроенный орган. Звук постепенно угасал. Артефакт исчез.
— Он дома, — перевел Сотимара. — Капкан должен развалиться сразу после перехода, он теперь свободен.
— Больше тут не осталось пленников? — поинтересовался Мартин. — Ни одного?
Выслушав фаянийца, Аблес совсем по-человечески покачал головой.
— Никого.
— Тогда уходим.
Снаружи была ночь, в небе переливались крупные тропические звезды. Аблес остановился и вновь прикрыл глаза, напрягшись всем телом. В недрах горы зашуршало, словно там осыпались камешки. Шлем тьессина вдруг взорвался, превратившись в облако мельчайшей белесой пыли. Люди закашлялись. Аблес громко чихнул, встрепенулся и начал отряхиваться, кожистые гребни у него на голове судорожно шевелились.
— Значит, с Гефадой покончено? — спросила Эджен.
— Покончено, — проконсультировавшись у Аблеса, ответил Сотимара. — Древней вины и древнего страха тьессинов больше нет. И от Юстана мы избавились.
— Избавились-то избавились, — Мартин в раздумье прищурился. — Только сдается мне, какому-то параллельному миру мы сегодня оказали плохую услугу!
ГЛАВА 28
Щелкнула дверь, и продолжения разговора Мартин не услышал.
— Ну вот, видите? — шепнул он Мадине.
Он надеялся, та примет к сведению, что денорка не всегда бывает жесткой — к кому-то она может относиться заботливо, даже с нежностью; это ведь она вытащила Сотимару из депрессии после первой стычки с Юстаном. Мадине стоило бы отметить это и признать, что у Эджен есть хорошие черты. Увы, ожидания не оправдались: Мадина среагировала совсем не так, как Мартин рассчитывал.
— Мерзавка… — прошептала она, скривив перламутрово-блестящие губы. — Выделывается, мерзавка! Знаете, почему она трахается с этим перлорожденным, а к вам даже не пыталась подъехать? Знаете? Потому что ей надо быть главной! Вы — настоящий сильный мужик, и она понимает, что не сможет одержать над вами верх, поэтому вы ей не нужны. Ей хочется командовать, быть активной стороной! — Мадина уже не шипела, а кричала, не позволяя ему вставить ни слова. — В Келму бы ее, там бы ей показали! Говорят, у денорцев почти все женщины-олигархи бисексуальны и пристают к девушкам, потому что хотят доминировать во всем, даже в постели! Я не удивлюсь, если окажется, что наша Эджен тоже такая! Это же гадость! Не знаю, как вам, а мне даже подумать противно…
Стукнула дверь, и в коридорчик вышла Эджен. Из каюты выглядывал Сотимара, бледный и испуганный: назревало убийство. Мысленно выматерившись, Мартин приготовился отшвырнуть Мадину за спину. Если обо что-нибудь ушибется в тесной кабине — так ей и надо. Эджен нравилась ему больше, чем Мадина, и драться с ней из-за Мадины ему совершенно не хотелось. Но, кажется, придется… Бегло взглянув на него, денорка смерила замолчавшую Мадину изучающим взглядом с головы до ног и широко улыбнулась.
— Про нас много чего говорят, и кое-что из этого правда. Но могу заверить, мне бы и в голову не пришло заниматься сексом с тобой. Гадость, даже подумать противно.
Все с той же безмятежной улыбкой девушка повернулась и исчезла в каюте фаянийца. Дверь закрылась. Мартин с облегчением расслабил напрягшиеся мышцы.
— Что?.. — прошептала Мадина. — Что она про меня сказала?..
— Уф, пронесло… Вы хоть соображайте, что говорите!
— Вы слыхали, что сказала про меня эта наглая дрянь? Я, по ее мнению, недостаточно привлекательна! Да сама-то на кого похожа! У меня все на месте, и грудь более классической формы, смотрите. — Сбросив лифчик, она продемонстрировала ошарашенному Мартину свою смуглую грудь с подкрашенными сосками. — Я за собой слежу! Пусть у этой твари талия чуть потоньше, зато у меня нет таких грубых мужицких мускулов на руках и ногах. А сзади… — она начала расстегивать шорты.
Мартин уже видел ее голой, так что показать ему ничего нового она не могла.
— Прекратите истерику, — сказал он сухо. — Через девять часов начинаем операцию, за это время вы должны продумать и подготовить свою речь. Марш в каюту! В таком состоянии я вам действовать не позволю. Постарайтесь вернуться в норму.
Его голос звучал отрезвляюще-холодно. Оставив шорты в покое, Мадина по-детски обиженно сморщила лицо, подобрала лифчик и вышла…
«Еще недели две с ней пообщаюсь, и у меня начнут отрастать крылышки, — подумал Мартин, оставшись в одиночестве. — Свой экзамен на ангельское терпение я, считай, уже сдал. А когда прилечу на Лидону — обязательно выясню, какая сволочь додумалась забросить ее на Кадм, на мою голову… Ясно же, ее сюда спихнули, чтоб обратно не вернулась. Словно здесь проблем не хватает! Я ту сволочь собственными руками удавлю…»
Через два часа по накрытой тентом броне загрохотал ливень. Еще через час он кончился. После плотного обеда Мартин раздал всем оружие и снаряжение. Мадина все-таки сумела взять себя в руки, сейчас она выглядела собранной и целеустремленной и принципиально не замечала присутствия Эджен. На шлем и пуленепробиваемую куртку она согласилась без протестов, зато взять кобуру с парализатором Мартин уламывал ее битых двадцать минут.
— Парализатор — не оружие. Человек всего лишь на несколько часов отключается. Если вы им воспользуетесь, вы никому не причините вреда.
— Но тогда получится, что я украла у человека несколько часов жизни… — возразила она, сведя брови. — Все равно насилие! Это же как-то безнравственно…
— Я понимаю, заехать человеку по уху, когда он сидит за рулем, — это, конечно, намного нравственней, — с совершенно серьезным видом кивнул Мартин. — Но вы хотите спасти борешанистов или нет?
— Хочу, — стрельнув в него сердитым взглядом, подтвердила Мадина. — Только без всяких брутальных штучек. Мне хватит вот этого! — она взмахнула металлическим рупором.
Хорошо, что Мартин, собираясь на Кадм, включил эту допотопную штуковину в список вешей, которые могут пригодиться. В исправности микрофонов он сомневался, и проверить их в нынешних условиях невозможно.
— А если надсмотрщики Юстана начнут убивать ребят? Вы же не хотите, чтобы кто-то из борешанистов погиб? С помощью парализатора вы сможете спасти их.
— Я подумаю. Боюсь, это неразрешимое противоречие. Не знаю…
Слушая их препирательства, денорка откровенно веселилась, но Мадина смотрела на нее как на пустое место.
Мартин повернулся к фаянийцу.
— Сотимара, ваша задача — постоянно находиться рядом с Аблесом. Он сможет защитить себя и вас от любого физического… гм, и нефизического тоже воздействия, но для этого надо, чтобы вы от него не отходили. Радиус его защитного поля всего полметра, не забывайте об этом!
— Да, — согласился Сотимара. Он был бледен, но как будто спокоен.
— Мартин, пусть это компромисс с совестью, но я возьму парализатор, — тяжело вздохнула Мадина. — Только ради того, чтобы спасти ребят! На тренировках я всегда попадала в яблочко, хоть мне и противно было стрелять, даже по мишени…
— Отлично! — опасаясь, что она, чего доброго, передумает, Мартин вручил ей кобуру. — Наденьте. Имейте в виду: надсмотрщики, которых вы уложите, ни в коей мере не пострадают. Наоборот, вы избавите их от серьезного стресса! Ведь если они увидят, что их нанимателя взяли за задницу, это произведет на них неприятное впечатление, денежки-то плакали… А так они очнутся, когда все закончилось, и никаких негативных переживаний. Наоборот, порадуются люди, что живы остались.
— Ну, вообще-то да… — неумело прилаживая кобуру, протянула Мадина. Похоже, она приняла к сведению его аргументы.
Тьессин, остро глядя из-под налобной пластины шлема, заговорил, а потом Сотимара обратился к Мартину:
— Он сказал, мы обязательно должны уничтожить Юстана. Это очень-очень важно. Он знает, что по человеческим законам преступников сначала судят, но сейчас так нельзя. Юстан долго был в контакте с Гефадой. Возможны непредсказуемые эффекты. Аблес предполагает, что Юстан может остаться черным магом даже после того, как Гефада исчезнет. Очень-очень большая опасность для людей и тьессинов. Мы должны его убить.
— Но ведь не обязательно убивать его сразу? — полувопросительно заметила Эджен.
— Господи, и все мы тут ее терпим… — еле слышно прошептала Мадина, закатив глаза к потолку.
— Аблес говорит, так надо. Юстан может быть злом сам по себе и может являться орудием другого зла — это непредсказуемо, неизвестно. Будут очень-очень плохие неожиданности. Пусть он поскорее уйдет из нашего мира.
— Значит, уберем, — согласился Мартин.
Он испытующе посмотрел на денорку, и та кивнула:
— Хорошо.
Ее лицо было непроницаемо-твердым, резко серебрились контуры, удлиняющие и без того длинные миндалевидные глаза. Безусловно, она разочарована тем, что убийца ее товарищей так дешево, по ее мнению, отделается, но приняла к сведению предупреждение Аблеса, насчет этого Мартин не сомневался. Девочка слишком умна и прагматична, чтобы ради мести поставить под угрозу исход операции.
Мартин взглянул на циферблат наручных часов.
— Пора, господа! Надеваем снаряжение — и поехали.
Вдвоем с Эджен они стащили с машины и скатали тент, уже успевший просохнуть после ливня. Поглядывая на девушку, Мартин старался не ухмыляться: оба надели комбинезоны, армированные броневыми пластинами и мелкоячеистой сеткой из сверхпрочного сплава, но если на нем комбинезон сидел как влитой, то денорка была похожа на подростка, которому разрешили примерить спецназовский костюм. Пусть ее не назовешь хрупким созданием — она заметно уступала Мартину в габаритах, а всю боевую экипировку изготовили специально для него, по индивидуальным меркам.
— Эджен, извините, что утром так вышло, — проворчал он смущенно, раскладывая на земле грязное полотнище. — Никогда не угадаешь заранее, что она скажет. Я не могу заставить ее молчать.
— Пока вы отсутствовали, с этим не было проблем, — денорка усмехнулась. — Могу поделиться опытом.
— Спасибо, но я как-никак лидонец. Денорские методы для меня не годятся, менталитет у нас разный.
— Если бы вы родились на Деноре, вы сейчас были бы олигархом, — уверенно сказала Эджен.
— Может, был бы, а может, и нет, — Мартин рассмеялся. — Я всегда был сам по себе и действовал, исходя из своих собственных убеждений.
— Разве вы не сотрудник ЛОСУ?
— Внештатный. Они хотели сделать меня штатным агентом, но сели в лужу, пришлось им согласиться на паритет.
Пропитанная влагой почва все еще оставалась податливой, на ней четко отпечатывались следы подошв. Над гущей стреловидных перистых листьев поднимались испарения, клубилась мошкара. Некоторые листья во время ливня надломились и теперь свисали, безжизненно покачиваясь. Кофейное небо к западу розовело с переходом в оранжевый, но заходящего солнца отсюда не было видно, его закрывали скалы. За поворотом громко журчал разлившийся ручей. Наблюдателей Мартин не заметил и ничего подозрительного не почувствовал. Впрочем, теперь уже не имеет значения, засек их кто-нибудь или нет.
— Все, — окликнула Эджен, передавая свернутый тент высунувшемуся из кабины фаянийцу. В комбинезоне с чужого плеча она выглядела забавно, однако двигалась по-прежнему легко и ловко.
Следом за ней Мартин залез в машину и сел за руль. Бронекар проломился сквозь заросли, выкатился из ущелья (труп убитого утром наемника уже исчез — то ли свои подобрали, то ли смыло ливнем), объехал торчащую впереди скалу и на пару секунд притормозил возле лагеря наемников. Люди Юстана дрыхли. Кое-кто успел добраться до гамаков в заляпанных подсохшей грязью шатрах, другие валялись прямо на каменистой земле. Стреноженные чиротаги с одинаково выкрашенными гребнями, пурпурными в зеленую полоску, беспокойно косились в сторону машины. Возле угасающего костра пировала большая собака, стянувшая с вертела окорок.
— Видите ворота? — показал Мартин Мадине. — Разгоняйтесь вон оттуда, на полной скорости.
Вновь нажав на педаль акселератора, он обогнул гору, во чреве которой пряталась Гефада, и остановился перед входом. Собственно, никакого входа здесь не было — только серый, в складках и трещинах, камень, но он запомнил это место сегодня утром, проследив за сообщником Юстана.
— Пошли!
Он выпрыгнул из кабины, за ним — Эджен, тьессин и Сотимара. Захлопнув дверцу, Мадина перебралась за руль, развернула бронекар и умчалась в обратном направлении.
Аблес шагнул вперед. Камень расколола вертикальная трещина, створки начали расходиться — медленно, словно что-то им мешало.
— Противодействие, — перевел фаяниец.
Итак, Юстан уже в курсе, что к нему пришли гости.
— Отступите вбок, — велел Мартин.
Тьессин и Сотимара подчинились. Створки продолжали потихоньку раздвигаться, в первом раунде Аблес побеждал. Мартин окинул взглядом горы, заслоняющие закат, — нигде никакого движения. Створки вдруг стремительно разъехались, одновременно Мартин и Эджен отскочили в стороны, и пули просвистели мимо. Подобравшись к проему, Мартин швырнул в туннель гранату. Взрыв. Словно вторя ему, из-за горы донесся звук тупого удара, треск дерева: это Мадина протаранила ворота.
— Люди, которые стреляли, мертвы, а Юстан далеко, в сердце Гефады, — перевел Сотимара слова Аблеса. — Идем.
Суетливым жестом отстранив Мартина, тьессин что-то проворчал и первым шагнул в туннель. Фаяниец неотступно следовал за ним, Мартин и Эджен шли позади. Створки сомкнулись.
Помещение тонуло в дрожащем фиолетовом полумраке, но вдруг вспыхнул дневной свет, и Мартин отчетливо увидал уходящий вдаль коридор с округлыми сводами, бархатистый голубой мох на стенах и на полу. Впереди, в нескольких метрах от входа, пласты мха были содраны, обнажая шероховатую скальную основу, алели пятна крови, на полу лежали останки убитых взрывом людей. Трое. Мартин узнал среди них Бениуса. Его передернуло при мысли, что Бениус пошел защищать Юстана с оружием в руках — после того, что Юстан сделал с его Люсьеной! Нельзя не признать, Юстан обладает чудовищным влиянием на людей определенного склада. Чудовищным и по своей силе, и по своей сути.
Аблес что-то произнес на бегу.
— Впереди засада, — перевел Сотимара. — Люди, без магии.
В следующую секунду Мартин и сам ощутил враждебное постороннее присутствие. Они с Эджен одновременно упали на пол. Он успел заметить, как Аблес ухватил за пояс фаянийца, который от растерянности чуть не последовал их примеру. Пуля, срикошетив о защитное поле тьессина, ударила Мартину в плечо, прямо в броневую пластину. Когда стрелок высунулся в следующий раз — валвэниец, очень быстрый, тренированный, — Мартин и денорка сняли его, обе пули попали в цель.
— Туда! — Сотимара показал на боковой коридор, где он прятался.
Зал с бассейном и трубами. При нормальном освещении видно, что жидкость в бассейне буровато-оранжевая, а суставчатые стеблеподобные трубы, кремовые и бледно-серые, покрывает некое подобие мокрой щетины. Сотимара поднес к глазам висевший на шее бинокль, посмотрел, потом с изумленной гримасой повернулся к Аблесу и о чем-то спросил. Тот отмахнулся: не до комментариев.
Уловив движение под аркой по ту сторону бассейна, Мартин отпрыгнул и выстрелил. Прятавшийся человек, взмахнув руками, полетел в воду. Брызг почти не было, а «вода», поглотив тело, сомкнулась медленно, как кисель. Эджен швырнула по гранате в две арки с противоположной стороны. У нее за спиной начата раскрываться еще одна дверь, но девушка бросилась на пол и откатилась в сторону, а Мартин, выстрелив навскидку, срезал появившегося в проеме чадорийца, который не раз конвоировал его из камеры в центральный зал и обратно.
Новый коридор привел их в помещение, заполненное предметами, похожими на гигантские костяные грибы с ажурными шляпками. Эти штуки росли из пола и из стен, свешивались с потолка. Здесь тоже ждала засада, пять человек. Мартин и денорка расправились с ними за пять минут, заодно разнеся вдребезги половину артефактов.
— Если Бениус не соврал, кроме Юстана их тут еще трое осталось, — сканируя пространство и озираясь, сказал Мартин.
— Двое, — поправила Эджен. — Одному чадорийцу не повезло, еще когда вы были в плену: он пошел погулять и встретил меня.
Она пнула причудливо изогнутый костяной обломок и добавила:
— Все это дурачье действительно считает Юстана светлым неземным существом!
— Чем он и опасен, — кивнул Мартин.
Тьессин в стычках не участвовал — он вел ни на секунду не прекращающийся ментальный поединок с Юстаном. Иногда эта незримая борьба обретала наглядные проявления: например, внезапно взорвавшийся Х-объект, наподобие модерновой люстры свисавший с потолка в центре зала, в точке пересечения светоносных линий. Аблес и сейчас замер неподвижно, опустив мелко подрагивающие веки, но внезапно содрогнулся и что-то прокричал встревоженным фальцетом.
— Бежим! — перевел изменившийся в лице Сотимара. — Юстан понял, что проиграл, и освобождает демона. Надо использовать капкан для духов, иначе все погибнем!
Одинаковые плавно заворачивающие коридоры, залы с бредовым оборудованием. Хорошо знакомый Мартину обжитый захламленный зал — Юстанова берлога. Они пересекли его бегом, не задерживаясь. В ноздри ударил странный запах — агрессивно-резкий, чуждый, ни на что не похожий. Как в химической лаборатории.
— Стой! — остановившись, скомандовал Мартин. — Респираторы!
Люди надели компактные респираторы с многослойными фильтрами. У Аблеса респиратора не было, он отказался от него еще в машине. Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, он дождался, когда они закончат, и опять устремился вперед, придерживая одной рукой свой громоздкий шлем.
Зал с симметрично расположенными лунками, заполненными все тем же буро-оранжевым киселем. Его пересекало, посередине перекрещиваясь, несколько мшистых голубых дорожек, отделенных от остального пространства невысокими каменными бортиками. Из стен выпирали костяные полусферы — целых среди них осталось раз, два и обчелся, большинство рассыпалось на куски. Слева зияла дыра. Мартин не помнил, чтоб она была здесь в прошлый раз. Два человека лежали на полу и не шевелились, третий, в тьессинском шлеме, прижимался к стене, топча хрупкие изжелта-белые осколки. Юстан. А над дырой вращалось нечто, формой напоминающее пылевой смерч — многоцветное и на первый взгляд красивое, однако хаотичные переливы диссонирующих друг с другом цветовых пятен вызывали, если начнешь присматриваться, тошноту и головокружение.
Все это Мартин отметил мимоходом, привычно фиксируя детали окружающей обстановки. Еще в коридоре, перед аркой входа, на него обрушился шквал чужих эмоций. Безумный голод. Безумная тоска. Безумный страх. Мелькнула неуместная мысль, что так может чувствовать себя кошка или собака, потерявшаяся, побитая и давно не кормленная. Он попытался закрыться, но не смог, слишком велика была сила эмоций, которые исходили от пляшущего смерча. Мартин ощутил, что это на свой лад живое существо. Неразумное, но безусловно живое.
Тьессин что-то крикнул, торопливо вытаскивая из поясной сумки перекрученный спиралевидный предмет с блестящей сердцевинкой.
— Это демон, — перевел фаяниец. Респиратор приглушал его голос. — Бросьте в него капкан, Аблес может промахнуться. Надо попасть или он всех убьет. Не сходите с дорожек.
Сотимару трясло, капли пота стекали по его наморщенному бледному лбу. Юстан, по ту сторону ямы, бочком двигался вдоль стены к арке и тоже выглядел испуганным. Верхушка смерча неуверенно покачивалась, словно существо принюхивалось. Игнорируя Юстана и Аблеса (очевидно, шлемы их защищали), живая воронка нацелилась на Мартина. Тот отскочил, и вдруг в сердце будто вонзилась игла, дыхание перехватило… Что-то панически проверещав, тьессин сунул свой капкан Эджен. Размахнувшись, денорка метнула его — и попала прямо в воронку.
Мартин пошатнулся. Боль отпустила, он снова мог нормально дышать, но тут по нервам ударил беззвучный тоскливый вопль. Многоцветный смерч съежился до размеров туманного клубка, а через мгновение и вовсе исчез. На пол упал изящный костяной артефакт с блестящим, как ртутная капля, утолщением в центре.
— Пойман, — сипло повторил вслед за Аблесом Сотимара. — Он теперь там, внутри. Не сходите с дорожек, в лунках кислота.
«А умный я был, когда не стал пить эту жижу», — отметил про себя Мартин и, так как самочувствие все еще было паршивым, послал мысленную команду-импульс: устранить нанесенные организму повреждения.
Аблес покосился на него — словно уловил, что он сделал, — но ничего не сказал и повернулся к Юстану. Тьессин и человек, оба в древних тиароподобных шлемах, не мигая уставились друг на друга. Текли минуты. Вдруг шлем Юстана раскололся на две половинки, упавшие на пол, как пустая яичная скорлупа. Сам Юс-тан, словно до конца не веря в произошедшее, нервно ощупал свою обнаженную голову с большими залысинами и куцей волосяной порослью, потом метнулся к арке, оступился в лунку с кислотой и закричал.
— Помогите! Да помогите же мне!
Его лицо исказила мучительная гримаса, в выцветших глазах блестели слезы.
Мартин инстинктивно шагнул вперед, протягивая руку, но тут резкая подсечка швырнула его на дорожку.
— Нет, — сквозь зубы сказала Эджен. — Не надо.
Вскочив, он увидал, что Юстан уже выпростал ногу из лунки. Ботинок разъело кислотой, в прорехах виднелись обугленная почерневшая плоть, но стоял тот прямо, как будто не чувствовал боли.
— Я еще могу… — произнес он хриплым от натуги голосом. — Один раз меня убили, но я вернулся и опять вернусь! Меня нельзя до конца убить… Я впущу то, что давно уже стучалось ко мне, я теперь согласен его принять…
Не договорив, он захрипел и рухнул на колени, а в следующую секунду его обмякшее тело отлетело к стене. Мартин уже видел нечто подобное — во сне.
Аблес что-то тихо пробормотал, Сотимара перевел:
— Он говорит, он выбросил Юстана из нашего физического мира. Очень-очень вовремя выбросил. Юстан как раз дал согласие войти в симбиоз с очень-очень нехорошим бестелесным существом, которое хотело сюда попасть. А теперь пойдем! Снаружи Аблес сделает так, что вся Гефада рассыплется в пыль, и другие магические создания на Кадме без нее тоже рассыплются, ни одно не уцелеет. Тогда древней угрозы больше не будет.
— Погодите, — обходя лунки, Мартин подобрал «капкан» и вернулся на дорожку. — Если уж последовательно исправлять ошибки прошлого, надо забросить эту бедную зверюгу туда, откуда предки Аблеса ее выдернули.
— Этот демон чуть не убил вас, он зол и опасен, — растерянно возразил Сотимара.
— Как собака, которую много обижали. И все-таки я считаю, что наиболее правильное решение — отправить его домой.
Тьессин неожиданно поддержал Мартина.
— Это будет мудрее, чем оставить демона в ловушке, откуда кто-нибудь очень-очень глупый может его выпустить, — перевел фаяниец. — Тут есть зал с нужным оборудованием.
Напоследок Мартин осмотрел тела Юстана и двух его приближенных. Все мертвы, хотя никаких повреждений не видно, если не считать обожженной ноги Юстана.
— У этих двоих демон высосал жизненную силу, — пошептавшись с тьессином, объяснил Сотимара.
Мартин просто кивнул. Потом, на спокойствии, он все в деталях припомнит, проанализирует — и найдет вполне рациональные, не противоречащие современной науке объяснения. А пока можно и на такое согласиться.
Зал с нужным оборудованием напоминал миниатюрный стадион с блестящим металлическим полом и амфитеатром трубчатых белесых галерей вместо сидений. Взяв у Мартина «капкан», Аблес положил его в центре, вернулся за ажурную костяную загородку и замер, прикрыв глаза. Пол под ногами дрогнул, галереи басовито загудели, как расстроенный орган. Звук постепенно угасал. Артефакт исчез.
— Он дома, — перевел Сотимара. — Капкан должен развалиться сразу после перехода, он теперь свободен.
— Больше тут не осталось пленников? — поинтересовался Мартин. — Ни одного?
Выслушав фаянийца, Аблес совсем по-человечески покачал головой.
— Никого.
— Тогда уходим.
Снаружи была ночь, в небе переливались крупные тропические звезды. Аблес остановился и вновь прикрыл глаза, напрягшись всем телом. В недрах горы зашуршало, словно там осыпались камешки. Шлем тьессина вдруг взорвался, превратившись в облако мельчайшей белесой пыли. Люди закашлялись. Аблес громко чихнул, встрепенулся и начал отряхиваться, кожистые гребни у него на голове судорожно шевелились.
— Значит, с Гефадой покончено? — спросила Эджен.
— Покончено, — проконсультировавшись у Аблеса, ответил Сотимара. — Древней вины и древнего страха тьессинов больше нет. И от Юстана мы избавились.
— Избавились-то избавились, — Мартин в раздумье прищурился. — Только сдается мне, какому-то параллельному миру мы сегодня оказали плохую услугу!
ГЛАВА 28
Они долго петляли среди темных скал, ориентируясь по мерцающему вдали малиновому зареву световой гранаты. В лагере было пусто, тихо, разбитые створки ворот распахнуты настежь. Никаких следов бронекара, ребята исчезли, а люди Юстана до сих пор не очнулись. Съевшая ужин наемников собака лениво облаяла чужаков и опять развалилась на все еще теплой земле, отдыхая после королевской трапезы. Следовательно, Мади-на справилась. Мартин выстрелил в небо из сигнального пистолета — и вскоре на юге расцвела ответная вспышка. Спустя полчаса малиновое зарево угасло, но его сразу же сменило новое, бело-зеленое.
— Она уехала слишком далеко, — устало заметил Сотимара.
— Ничего, — отозвался Мартин. — Дойдем.
Вспотев в армированном комбинезоне, он снял его, надел прямо на голое тело пояс с оружием и меч, а комбинезон перебросил через плечо. Денорка сделала то же самое.
— От Гефады что-нибудь осталось?
— Ничего, — перевел фаяниец ответ Аблеса. — Одна пыль.
Множество туннелей и залов, заполненных пылью. Несколько человеческих скелетов. И покрытые слоем пыли вещи Юстана в центральном зале, они-то должны были уцелеть, это ведь не тьессинские артефакты.
Мартин вздохнул: то, что было для него загадкой, так загадкой и осталось. Откуда взялись его сны про город под желтыми небесами? Откуда взялись его необычные способности? Почему его и Юстана ложные воспоминания во всех деталях совпадали? Ответа он не знал.
— Она уехала слишком далеко, — устало заметил Сотимара.
— Ничего, — отозвался Мартин. — Дойдем.
Вспотев в армированном комбинезоне, он снял его, надел прямо на голое тело пояс с оружием и меч, а комбинезон перебросил через плечо. Денорка сделала то же самое.
— От Гефады что-нибудь осталось?
— Ничего, — перевел фаяниец ответ Аблеса. — Одна пыль.
Множество туннелей и залов, заполненных пылью. Несколько человеческих скелетов. И покрытые слоем пыли вещи Юстана в центральном зале, они-то должны были уцелеть, это ведь не тьессинские артефакты.
Мартин вздохнул: то, что было для него загадкой, так загадкой и осталось. Откуда взялись его сны про город под желтыми небесами? Откуда взялись его необычные способности? Почему его и Юстана ложные воспоминания во всех деталях совпадали? Ответа он не знал.