Страница:
Ивашко (заместитель генсека). Пытались на что-то склонить Горбачева, но не
смогли. В 4 часа дня в Крым полетели: Силаев, Руцкой, Бакатин, Примаков и
большой отряд московского ОМОН'а. А также журналисты -- советские и
Франс-Пресс. Сели на военном аэродроме в Севастополе. Никто не мешал.
Поехали в Форос. Охрана на дачу впустила, но держала под наблюдением.
Встретились с Горбачевым и без промедления увезли его в Севастополь. Улетели
в Москву не на президентском, а на своем российском самолете (ОМОН!). в него
пригласили и Крючкова, а по прибытии во Внуково -- арестовали.
Известия 23 августа 1991 г.
Фото: Ночью, с помощью передвижного подъемного крана снимают статую
Дзержинского. Подпись под фотографией: "Ф. Э. Дзержинский уходит. Лубянка
остается".
Действительно, зловещее здание КГБ на Лубянской площади осталось
нетронутым. Так же, как здания ЦК КПСС. Активисты "живого кольца" охраны
Белого дома опечатали эти здания и удержали толпу от их разгрома, ссылаясь
на необходимость сохранения и изъятия архивов и прочих документов. Впрочем,
вероятно, бoльшая часть бумаг была вынесена сотрудниками ЦК либо открыто,
либо через подземный ход, который, как утверждают, ведет из здания ЦК в
тоннель метро.
В этом же номере фотографии и краткие сведения о трех погибших (в
общем-то зазря) ребятах. На завтра назначены их торжественные похороны...
Все руководители путча арестованы и посажены в Лефортово...
Теперь -- обещанная запись из дневника (какое-никакое, но все же
свидетельство очевидца):
23 августа 1991 г.
Бескровная революция августа 91-го года
Описывать революционные события не имеет смысла. Сохранятся газеты и
репортажи этих дней, чересчур плотно для дневника заполненных драматическими
эпизодами. Мне довольно будет записать свое "участие", а также впечатления и
мысли по поводу происшедшего.
Я был на турбазе Дома Ученых в Михалево под Москвой, где предполагал
остаться до 25-го числа. У меня был с собой портативный радиоприемник. 19-го
утром я услышал от кого-то из отдыхающих: "В Москве переворот!" и стал
ловить "Свободу", "Би-би-си" и прочие западные "голоса". Время от времени
прорывалась в эфир и станция "Эхо Москвы". Как только картина событий
чуть-чуть прояснилась, -- Ельцин и лидеры демократов не арестованы,
заговорщики пытаются убедить народ в законности своих действий
бездоказательной ссылкой на болезнь Горбачева, -- мне стало ясно, что путч
обречен на провал.
Отдыхавшие на базе (публика интеллигентная, в основном, пожилая с
малыми детьми) были очень встревожены, никто не разделял моей уверенности. Я
и "не выступал". Только когда соседка по столу за завтраком спросила мое
мнение, я сказал: "Идиоты. Надо же так подставиться! Все это продлится не
более десяти дней, после чего можно будет расчистить все эти Авгиевы
конюшни".
У нас с сыном Андрюшей была договоренность, что он ко мне приедет.
Развитие событий 19-го и 20-го числа только подкрепили мою уверенность в
провале путча. Но когда к обеду 20-го Андрюша не приехал, я решил все-таки
ехать в Москву. Второго приемника у нас в доме нет, значит Лина отрезана от
информации (телевидение, быть может, захвачено путчистами), и она, наверное,
очень волнуется. Выехал "ракетой" в 7 часов вечера и в 9 был уже дома. Лина
сказала, что Андрюша вот уже вторую ночь дежурит возле "Белого дома".
Наскоро поужинав, мы отправились туда же. У Лины было опасение по поводу
объявленного по телевидению комендантского часа, но я ее заверил, что
патрулей для его реализации на улицах не будет, так как на огромный город их
надо иметь очень много. Раз эти засранцы не ввели комендантский час в первую
же ночь, значит это у них не подготовлено.
Приехали около 11 часов вечера (20-го). Я увидел, что перед домом
собралась толпа в несколько десятков тысяч человек. Следовательно, штурма не
будет. Если не Лина, я, наверное, остался бы на ночь и попытался найти
Андрюшу, но подвергать ее опасности не хотелось (ручаться, все-таки, ни за
что было нельзя). И в половине первого ночи мы отправились на метро домой.
До этого где-то рядом случилась парочка автоматных очередей, но серьезного
впечатления они на меня не произвели. Когда так много людей и кое-кто
вооружен (были омоновцы, возможно и солдаты, хотя их я не видел), то у
кого-то наверняка сдадут нервы.
Утром 21-го, мобилизовав все домашние резервы, наварили 3-х литровый
бидон крепкого бульона с мясом. Лина поехала в свой академический Институт
(ИНЭОС), где была организована массовая заготовка консервов, бутербродов,
термосов с горячим чаем и прочего. Немного позже подъехал к ним и я. Вместе
с парой десятков сотрудников на двух институтских микроавтобусах (с
благословения директора Института!), где-то около 2-х часов дня повезли это
подкрепление защитникам Белого дома. Тут я хорошо разглядел баррикады --
внушительные по масштабах революции 1905 года, но смехотворные для тяжелых
танков.
Питание защитников дома было столь хорошо организовано, что бульон у
нас не взяли, и я решил его сохранить для собственного ночного дежурства
здесь же у дома -- в Институте у Лины (где меня многие знают) я записался в
число добровольцев. Консервы, бутерброды, чай и сигареты -- приняли. Судя по
всему, таких провиантмейстеров, как мы, было много.
Ночное дежурство имело смысл. Было ясно, что мятеж проваливается.
Введенные в город регулярные войска активно действовать, тем более стрелять,
отказываются. В такой ситуации заговорщики могли пойти на какой-нибудь акт
отчаяния. Например, атаковать защитников дома силами некой особенной,
"отпетой" части войск КГБ. (Тут понял, почему у русских царей для такого
рода дел были казачьи части -- другая этническая группа, нет контакта с
населением).
Сбор на дежурство был назначен в 23.30 в условленном месте в
непосредственной близости от Белого дома. Когда я приехал (горячий бульон,
укутанный войлоком, в рюкзаке, на боку -- противогаз), оказалось, что
условленное место находится внутри трехрядного оцепления ("живого кольца") и
пробраться туда трудно. Удалось уговорить меня пропустить, но никого из
команды Института я не нашел. К счастью, мы с Андрюшей днем по телефону
назначили место встречи более удаленное от Белого дома. Удалось его
разыскать. С Андрюшей был Толя Голубовский и несколько человек из числа его
молодых сотрудников (среди них -- и Оля). Они тоже не попали в число
организованных защитников дома. Таким образом мы вошли в состав резерва
волонтеров, то есть пребывали в толпе таких же как мы "дикарей", слушали
выступления ораторов с балкона дома, теснясь вокруг транзисторов слушали
радио. Как всегда в таких случаях (судя по литературе) была масса слухов, в
том числе и по радио. Например, был слух, что шеф КГБ Крючков исчез из
Кремля и неизвестно, где он. Понимай так, что отправился к верным частям
КГБ, чтобы привести их на штурм Белого дома. Я в это не верил и без особой
тревоги, с большим удовольствием наблюдал все происходящее вокруг.
Главным, чрезвычайно приятным и, признаюсь, вовсе неожиданным сюрпризом
для меня было то, что защитники дома на 99% были молодыми людьми в возрасте
от 18 до 30 лет. Я-то думал, что большинство составят люди среднего возраста
-- те, кто обычно ходил на митинги (там бывало много и пожилых, но здесь и
ночью я не предполагал их увидеть). Активизация молодежи -- фактор очень
важный! Конечно, свою роль сыграла романтичность ситуации, перспектива не
разговоров, а героического действия. И все же, все же... Российская
интеллигенция была представлена здесь своей молодой порослью. Меня это очень
обнадежило.
Эту ночь опишут литераторы. Было весело, слитно, отчаянно, всем
хотелось сражения, хотя вряд ли кто-либо представлял себе, как оно будет
происходить. На то и молодежь -- счастливая пора! Я немного досадовал на
свою зрелость и умудренность, диктовавшие отстранение и полное симпатии
сочувствие, но не волнение и азарт.
Часов около пяти утра с балкона сообщили, что Крючков арестован, и мы с
Андрюшей решили, что можно "покинуть баррикады". Светало. Мы дошли до
Киевского вокзала, и я вернулся домой первым троллейбусом. Вот и все мое
"участие" в героической "обороне Белого дома", как об этом теперь пишут и
говорят. Упомяну лишь еще одну смешную и трогательную сценку. Когда мы
сходили с моста через реку, перегороженную у въезда баррикадой "первой линии
обороны", какие-то любопытные входили на мост через оставленный узкий
проход. Дежурившие там ребята из "живого кольца" заставляли их поднять руки
и ощупывали на предмет обнаружения оружия. Думаю, что им ужасно хотелось его
обнаружить... А бульон все-таки пригодился. В третьем часу ночи он был еще
горячий.
Бесславный финал путча: арест заговорщиков и доставка в Москву
пришибленного Горбачева (чуть ли не в пижаме) хорошо описан в периодической
печати... Я хочу записать свое мнение о причинах неудачи путча или, точнее,
об основаниях для моей изначальной уверенности в его провале. Эти причины,
как мне представляется, в самом существе психологии правившей столь долго
партийной верхушки, к которой принадлежали путчисты. А именно:
1. Будучи совершенно изолированы от народа, они не успели понять, что
за годы гласности, а особенно за последние пару лет "митинговой демократии"
достаточно большое число людей (в Москве) перестало бояться. Они полагали,
что совместное выступление КГБ, МВД и армии повергнет всех в трепет, и если
не сам Ельцин и горстка его ближайших приверженцев, то все население города
оцепенеет от страха. После чего они легко овладеют положением и без труда,
без большого кровопролития смогут арестовать российское правительство. Для
этого и ввели танки. Танк -- очень мало эффективное оружие для боя на улицах
большого города. От него легко скрыться за углом дома, а сам он уязвим для
гранаты или даже бутылки с бензином. Зато своей массой, грохотом и
здоровенной пушкой он производит на мирного жителя весьма устрашающее
впечатление. Успешно воевать в городе могут лишь надежные части
пехотинцев-десантников, вооруженных автоматами и гранатами. Пара сотен таких
головорезов, легко преодолев безоружные баррикады (а с помощью парочки
танков -- тем более) могли расстрелять и рассеять всю многотысячную толпу
перед Белым домом за десять минут. А потом захватить и сам дом. Но...
пришлось бы пролить море крови, а это -- не просто! Теперь известно, что
пресловутая "Альфа" (специально подготовленная группа захвата -- около
двухсот офицеров КГБ) отказалась выполнить приказ о штурме Белого дома
именно по этой причине. (Я знаю об этом "из первых рук" -- от одного из
членов Альфы). Так что защитники Белого дома действительно спасли молодую
российскую демократию массовостью готовности рисковать ради нее своей
жизнью. Впрочем, они, насколько я мог судить, ожидали танков. Из уст в уста
передавалась инструкция для цепей обороны: "Под танки не ложиться!
Расступаться, но медленно, ведя при этом разъяснительную работу среди
танкистов".
Милые мои мальчики, вас могли всех перестрелять с расстояния в сто
шагов, и за оглушительным треском автоматов ваших разъяснений никто бы не
услышал. Но убить множество безоружных людей не легко. И вы молодцы, что
стояли там, даже если не понимали того, как рискуете. А если понимали, то и
вправду герои!
Итак, первая причина провала путчистов -- их ложная уверенность в
неизменности столько лет внушавшегося страха перед государственной машиной
подавления.
2. Коммунистическая пропаганда столько лет (лукаво) твердила о
верховенстве народа и его неизменной правоте, так на каждом шагу клялась в
своей преданности ему, что выполнить приказ стрелять в этот народ солдатам и
офицерам среднего звена было невозможно. Кое-как, быть может, удалось
убедить солдат в Прибалтике, что перед ними фашисты, труднее, но тоже
возможно, на Кавказе -- что их бросили против бандитов. Но здесь, в Москве,
где явно мирные жители на улицах с тревогой спрашивали: "Неужели будете
стрелять в своих?" Здесь это было невозможно! Недаром Сталин и Гитлер во
главу своей пропаганды ставили преданность вождю, а уже потом, вообще
говоря, народу. Ослепленные поклонением люди могли выполнить любой приказ
вождя, не размышляя и не сомневаясь. А здесь кому поклоняться?
Правительству? ЦК? Нет, -- они на бездумную покорность военных рассчитывать
не имели основания!
3. Система так долго отбирала на свои высшие руководящие посты людей по
признакам глупости и некомпетентности (дабы не создавать опасной конкуренции
для тех, кто отбирал), что весьма в этом преуспела. Люди, затеявшие
переворот, не сделали того, что, казалось бы, на их месте сделал каждый
мальчишка. Ну что стоило вечером накануне переворота арестовать Ельцина,
Попова, Собчака и еще десятка два дееспособных и всем известных лидеров
демократов? Ну, личная охрана этих людей (у кого она есть) попыталась бы
оказать сопротивление. Это же от силы пара десятков человек. Нетрудно было
бы, если потребуется, заставить арестующих стрелять в них. Это их легко было
представить заговорщиками и защитниками заговорщиков (выправить ордера на
арест лидеров можно было без труда). Вместо этого объявление об отстранении
Президента по внезапной болезни -- вранье, очевидное для дошкольников! И вот
так, начав с явного обмана, рассчитывать на то, что армия будет выполнять
приказы о силовом вмешательстве? Боже, какие нами правили идиоты! Ну
объявите, -- если приспичило, -- Горбачева предателем интересов народа,
соврите, что он продался американцам за мильон долларов. ("Раиска
подбила!"). Народ озлоблен, жить с каждым днем труднее, какие-то кооператоры
и биржевики-предприниматели (буржуи!) гребут миллионы. Если и не поверили
бы, то усомнились -- Горбачев весьма непопулярен. А то, нате вам, дуракам --
болен неизвестно чем!
Или, по-простому: захватите дачу в Форосе, перестреляйте охрану (там
всего 30 человек), убейте Горбачева, взорвите дачу и найдите какого-нибудь
погибшего террориста, на которого можно все свалить. Вы же историю партии
учили. Вспомнили бы, как усатый такие дела обделывал -- хотя бы убийство
Кирова. А эти... полшага сделали, связь у Президента обрезали и
замандражили. Ну и заговорщики!
Кстати, глупость и некомпетентность проявились и у самого Горбачева (
он -- тоже продукт системы). Таким монстрам доверить ключевые посты в
государстве! И не установить за ними наблюдения! Проморгать коллективный
сговор не где-нибудь в штабе отдаленного военного округа, а у себя под
боком, в Кремле. Уехать на отдаленную и практически не защищенную дачу. Это
-- не глава государства, а, извините меня, г... юк.
Вот чудеса диалектики: именно эта всеобщая глупость, и заговорщиков и
их предполагаемой жертвы, оказалась спасительной для России. В течение
нескольких дней после провала заговора была ликвидировала власть партии. Не
случись всего это, номенклатура КПСС тихой сапою, упорным саботажем в
течение еще 2--3 лет довела бы страну до такого краха, что Президент
свалился бы сам, как спелое яблочко. А с ним вместе, в бездну анархии
рухнули бы и все демократы с Ельциным во главе. Тогда под дружный вопль
всего нашего темного народа, возжаждавшего порядка и сильной руки, пришел бы
военный диктатор. Если, конечно, нашелся бы таковой, достаточно умный, чтобы
дождаться подходящего момента для выхода на авансцену. Но в том-то и дело,
что система наверх не пропускала. Вот и получилось -- не путч, а карикатура.
Ну и слава Богу! Теперь демократы могут этим воспользоваться... Если смогут!
Известия 24 августа 1991 г. 2-я стр.
Корреспонденция Карпенко и Шипитько: "Как президент держал ответ перед
российскими депутатами"
23-го числа в Белом доме в течение полутора часов президент СССР
Горбачев держал ответ перед депутатами Верховного Совета РСФСР. Заседание
транслировалось по телевидению. Президент Союза признавал, что ошибся в
своих соратниках. Не соглашался с обвинениями в адрес КПСС, хотя ее ЦК и
большинство региональных комитетов фактически поддерживали путчистов и
отмежевались от них только тогда, когда стало ясно, что путч провалился.
"Все так, -- пишут авторы корреспонденции, -- но нас часто коробила
форма обращения депутатов, да подчас и самого Ельцина с Президентом СССР.
Для чего надо было заставлять Горбачева, еще не оправившегося от шока,
читать, как нашкодившего школьника, текст, обвиняющий членов его команды в
предательстве? Так же как и требовать объявить каждого коммуниста
преступником?.. И дело не только в форме. Дело в сути. От президента тут же,
буквально в зале, требовали утверждения карательных мер и назначения главных
ключевых фигур в союзной структуре государственной власти. Мог ли позволить
себе Горбачев принимать эти ультимативные требования, подменяя в одном
случае суд и прокуратуру, а в другом действуя без согласия остальных
республик, -- как бы ни были велики заслуги России в нынешней победе
демократии? Не мог, просто не имел права, если считал себя президентом
демократического правового государства. Такая демократия "навыворот"
немногим отличается от диктата путчистов".
Здесь же, в присутствии Горбачева, с издевательским "не возражаете?"
Ельциным был подписан Указ о приостановлении деятельности Российской
компартии.
Известия 16 августа 1991 г.
"Секретариат, Политбюро ЦК КПСС не выступили против государственного
переворота. ЦК не сумел занять решительную позицию осуждения и
противодействия, не поднял коммунистов на борьбу против попрания
конституционной законности. Среди заговорщиков оказались члены партийного
руководства, ряд партийных комитетов и средств массовой информации
поддержали действия государственных преступников. Это поставило миллионы
коммунистов в ложное положение.
Многие члены партии отказались сотрудничать с заговорщиками, осудили
переворот и включились в борьбу против него. Никто не имеет морального права
огульно обвинять всех коммунистов, и я, как Президент, считаю себя обязанным
защитить их, как граждан, от необоснованных обвинений.
В этой обстановке ЦК КПСС должен принять трудное, но честное решение о
самороспуске. Судьбу республиканских компартий и местных партийных
организаций определять они сами.
Не считаю для себя возможным дальнейшее выполнение функций Генерального
секретаря ЦК КПСС и слагаю соответствующие полномочия. Верю, что
демократически настроенные коммунисты, сохранившие верность конституционной
законности, курсу на обновление общества, выступят за создание на новой
основе партии, способной вместе со всеми прогрессивными силами активно
включиться в продолжение коренных демократических преобразований в интересах
людей труда.
М. Горбачев".
"Снимаю шляпу" перед Горбачевым. В минуту тяжкого унижения, крушения
всей его блистательной карьеры он вспомнил о рядовых членах партии, встал на
их моральную защиту.
Известия 28 августа 1991 г.
Статья О. Лациса "Крушение авторитарной модели. Размышления при
слушаньи парламентских речей об уроках путча".
"...Противоречивы последствия происшедшего для политической системы
страны. Рухнул аппарат государственной партии -- слава Богу, наконец-то. Но
рухнула и надежда демократически преобразовать и саму партию, организацию
миллионов людей левых убеждений. На этом фланге политического спектра
образовался зияющий провал, оборвано представительство обширной части
социальных интересов. В стране с разрушенными механизмами тоталитаризма и не
выстроенными еще механизмами демократии усилился вакуум власти -- угроза
непредсказуемого неравновесия".
...Далее автор описывает, как буксовала в последнее время
государственная машина при Горбачеве... и продолжает так:
"Выходило, что корректировать бесчисленные сбои может только тот, кто
на вершине пирамиды власти. Но он не управлялся и с контролем за выполнением
уже принятых решений...
Не знаю, слышал ли он о модной теории, согласно которой невозможно
прямо перейти от тоталитарного строя к демократии, -- в промежутке, якобы,
должен быть еще просвещенный авторитарный режим. Ну вот мы и прожили этот
промежуток. То, что удивительное шестилетие завершилось омерзительным
путчем, стало не только личной неудачей Горбачева. Это стало и крахом
вымечтанной нами уютной авторитарной модели власти, в которой добрый царь
позаботится обо всем и обо всех. Нет пути к демократии через автократию.
Путь к демократии лежит через демократию, -- сиречь власть народа.
Нельзя, чтобы за всеми делами присматривал один, -- одного слишком
легко запереть в Форосе..."
Я не согласен с Лацисом и, как оказалось, являюсь сторонником "модной
теории" (о которой, честное слово, никогда не слышал). Сие меня не огорчает
-- наоборот: значит есть единомышленники и, наверное, более искушенные в
политике, чем я. Все-таки, нет другого пути от тоталитаризма к демократии,
кроме "демократической диктатуры" ("просвещенного авторитаризма")! Только
диктатор должен быть посильнее и поумнее, чем Миша. Сейчас в этой роли,
скорее всего, его сменит Ельцин. Он -- посильнее, а насчет ума -- не скажу.
Время покажет...
Глава 6-я. Гайдар -- вице-премьер. Создание СНГ. VI съезд Народных
депутатов РФ
28 августа 1991 г.
Третий день заседает Верховный Совет СССР. Это -- тоже карикатура. Но
уже на демократию. Вместо обсуждения неотложных мер по выводу страны из
экономического кризиса депутаты наперебой произносят речи о том, где были и
что делали в дни путча. Впрочем, вспомним когда и как их выбирали. Тогда-то
казалось, что хорошо. Впервые демократично выбирали. Да ведь вслепую, да еще
под эгидой КПСС! На одного умного -- десять болванов, особенно из глубинки и
нацокраин. Они, наверное, для проформы прозаседают еще дня три-четыре.
Потом, со 2-го сентября (с таким же успехом) будет заседать Съезд Народных
депутатов Союза.
Быть может тем временем Ельцин, Силаев и Явлинский составят
какое-нибудь дельное правительство или комитет переходного периода,
разработают первоочередную программу реальных мер, реформ и законов,
приостановят деятельность ублюдочных Советов и с помощью Запада начнут
вылезать из дерьма. Горбачев для этого еще нужен ввиду его популярности у
рядовых избирателей за рубежом. Для них он не слабак, а жертва. Но на прямых
выборах нового президента он вряд ли пройдет, если только Ельцин с его
нынешней популярностью не станет его поддерживать, хотя бы ради сохранения
какого-то номинального союза республик. Здесь -- проблема. С крушением
"Центра" бегство республик из СССР ускорилось. О своей полной независимости
объявила Украина. К тому же идет Белоруссия. Россия пока высказывается за
Союз, но тут у республик возникают опасения относительно ее возможных
имперских наклонностей. Эти опасения усилились, когда Ельцин заявил о
пересмотре границ России с уходящими из Союза республиками. Резон в этом
некий есть. Почему миллионы русских, живущих в Северном Казахстане или
Восточной Украине должны вдруг оказаться за границей? Неужели только оттого,
что Сталин когда-то раскроил карту административного деления СССР на
республики? Разумно путем плебисцита предоставить населению приграничных с
Россией областей право самому решить вопрос о своей государственной
принадлежности. Но обострения межреспубликанских отношений при этом не
избежать, а экономика разделением сфер деятельности так всех связала, что
это приведет к весьма тяжелым последствиям. Лучше бы добиться сохранения
очень свободного союза -- какой-то конфедерации что ли, вроде швейцарской с
номинальными объединительными правами у центрального правительства и
Президента, каковым мог бы остаться, естественно, Горбачев. Обо всем можно
договориться, если разговаривать по-человечески. Но вот хватит ли
человечности, терпимости и культуры у распорядителя нынешней ситуации
Ельцина? Я бы за это не поручился! Главная надежда в том, что он себе (в
отличие от Горбачева), вроде бы, подобрал умных и интеллигентных советников
и, кажется, умеет их слушать. Но это пока, -- на пути к полной власти. А
дальше? Не зарвется ли? Ведь он -- продукт той же системы...
5 сентября 1991 г.
На Съезде Народных депутатов СССР Назарбаев по поручению Горбачева
зачитал совместное заявление Президента и руководителей республик (всех,
кроме прибалтов, Молдовы и Грузии) с предложением подписать соглашение о
временном союзе. В первую очередь экономическом -- для координации
управления народным хозяйством и согласования экономических реформ. Эти
действия должен осуществлять межреспубликанский экономический Комитет,
образованный на паритетных началах.
Необходимую на это время законотворческую деятельность предлагается
поручить Съезду представителей Народных депутатов -- по 20 человек от каждой
республики. Наконец, текущие вопросы внутренней и внешней политики мог бы
решать Государственный Совет в составе Президента Союза и высших должностных
лиц каждой из республик.
Вооруженные силы при этом должны оставаться общими и руководствоваться
межреспубликанским соглашением о принципах коллективной безопасности и
обороны. Все республики на равных основаниях должны быть признаны субъектами
смогли. В 4 часа дня в Крым полетели: Силаев, Руцкой, Бакатин, Примаков и
большой отряд московского ОМОН'а. А также журналисты -- советские и
Франс-Пресс. Сели на военном аэродроме в Севастополе. Никто не мешал.
Поехали в Форос. Охрана на дачу впустила, но держала под наблюдением.
Встретились с Горбачевым и без промедления увезли его в Севастополь. Улетели
в Москву не на президентском, а на своем российском самолете (ОМОН!). в него
пригласили и Крючкова, а по прибытии во Внуково -- арестовали.
Известия 23 августа 1991 г.
Фото: Ночью, с помощью передвижного подъемного крана снимают статую
Дзержинского. Подпись под фотографией: "Ф. Э. Дзержинский уходит. Лубянка
остается".
Действительно, зловещее здание КГБ на Лубянской площади осталось
нетронутым. Так же, как здания ЦК КПСС. Активисты "живого кольца" охраны
Белого дома опечатали эти здания и удержали толпу от их разгрома, ссылаясь
на необходимость сохранения и изъятия архивов и прочих документов. Впрочем,
вероятно, бoльшая часть бумаг была вынесена сотрудниками ЦК либо открыто,
либо через подземный ход, который, как утверждают, ведет из здания ЦК в
тоннель метро.
В этом же номере фотографии и краткие сведения о трех погибших (в
общем-то зазря) ребятах. На завтра назначены их торжественные похороны...
Все руководители путча арестованы и посажены в Лефортово...
Теперь -- обещанная запись из дневника (какое-никакое, но все же
свидетельство очевидца):
23 августа 1991 г.
Бескровная революция августа 91-го года
Описывать революционные события не имеет смысла. Сохранятся газеты и
репортажи этих дней, чересчур плотно для дневника заполненных драматическими
эпизодами. Мне довольно будет записать свое "участие", а также впечатления и
мысли по поводу происшедшего.
Я был на турбазе Дома Ученых в Михалево под Москвой, где предполагал
остаться до 25-го числа. У меня был с собой портативный радиоприемник. 19-го
утром я услышал от кого-то из отдыхающих: "В Москве переворот!" и стал
ловить "Свободу", "Би-би-си" и прочие западные "голоса". Время от времени
прорывалась в эфир и станция "Эхо Москвы". Как только картина событий
чуть-чуть прояснилась, -- Ельцин и лидеры демократов не арестованы,
заговорщики пытаются убедить народ в законности своих действий
бездоказательной ссылкой на болезнь Горбачева, -- мне стало ясно, что путч
обречен на провал.
Отдыхавшие на базе (публика интеллигентная, в основном, пожилая с
малыми детьми) были очень встревожены, никто не разделял моей уверенности. Я
и "не выступал". Только когда соседка по столу за завтраком спросила мое
мнение, я сказал: "Идиоты. Надо же так подставиться! Все это продлится не
более десяти дней, после чего можно будет расчистить все эти Авгиевы
конюшни".
У нас с сыном Андрюшей была договоренность, что он ко мне приедет.
Развитие событий 19-го и 20-го числа только подкрепили мою уверенность в
провале путча. Но когда к обеду 20-го Андрюша не приехал, я решил все-таки
ехать в Москву. Второго приемника у нас в доме нет, значит Лина отрезана от
информации (телевидение, быть может, захвачено путчистами), и она, наверное,
очень волнуется. Выехал "ракетой" в 7 часов вечера и в 9 был уже дома. Лина
сказала, что Андрюша вот уже вторую ночь дежурит возле "Белого дома".
Наскоро поужинав, мы отправились туда же. У Лины было опасение по поводу
объявленного по телевидению комендантского часа, но я ее заверил, что
патрулей для его реализации на улицах не будет, так как на огромный город их
надо иметь очень много. Раз эти засранцы не ввели комендантский час в первую
же ночь, значит это у них не подготовлено.
Приехали около 11 часов вечера (20-го). Я увидел, что перед домом
собралась толпа в несколько десятков тысяч человек. Следовательно, штурма не
будет. Если не Лина, я, наверное, остался бы на ночь и попытался найти
Андрюшу, но подвергать ее опасности не хотелось (ручаться, все-таки, ни за
что было нельзя). И в половине первого ночи мы отправились на метро домой.
До этого где-то рядом случилась парочка автоматных очередей, но серьезного
впечатления они на меня не произвели. Когда так много людей и кое-кто
вооружен (были омоновцы, возможно и солдаты, хотя их я не видел), то у
кого-то наверняка сдадут нервы.
Утром 21-го, мобилизовав все домашние резервы, наварили 3-х литровый
бидон крепкого бульона с мясом. Лина поехала в свой академический Институт
(ИНЭОС), где была организована массовая заготовка консервов, бутербродов,
термосов с горячим чаем и прочего. Немного позже подъехал к ним и я. Вместе
с парой десятков сотрудников на двух институтских микроавтобусах (с
благословения директора Института!), где-то около 2-х часов дня повезли это
подкрепление защитникам Белого дома. Тут я хорошо разглядел баррикады --
внушительные по масштабах революции 1905 года, но смехотворные для тяжелых
танков.
Питание защитников дома было столь хорошо организовано, что бульон у
нас не взяли, и я решил его сохранить для собственного ночного дежурства
здесь же у дома -- в Институте у Лины (где меня многие знают) я записался в
число добровольцев. Консервы, бутерброды, чай и сигареты -- приняли. Судя по
всему, таких провиантмейстеров, как мы, было много.
Ночное дежурство имело смысл. Было ясно, что мятеж проваливается.
Введенные в город регулярные войска активно действовать, тем более стрелять,
отказываются. В такой ситуации заговорщики могли пойти на какой-нибудь акт
отчаяния. Например, атаковать защитников дома силами некой особенной,
"отпетой" части войск КГБ. (Тут понял, почему у русских царей для такого
рода дел были казачьи части -- другая этническая группа, нет контакта с
населением).
Сбор на дежурство был назначен в 23.30 в условленном месте в
непосредственной близости от Белого дома. Когда я приехал (горячий бульон,
укутанный войлоком, в рюкзаке, на боку -- противогаз), оказалось, что
условленное место находится внутри трехрядного оцепления ("живого кольца") и
пробраться туда трудно. Удалось уговорить меня пропустить, но никого из
команды Института я не нашел. К счастью, мы с Андрюшей днем по телефону
назначили место встречи более удаленное от Белого дома. Удалось его
разыскать. С Андрюшей был Толя Голубовский и несколько человек из числа его
молодых сотрудников (среди них -- и Оля). Они тоже не попали в число
организованных защитников дома. Таким образом мы вошли в состав резерва
волонтеров, то есть пребывали в толпе таких же как мы "дикарей", слушали
выступления ораторов с балкона дома, теснясь вокруг транзисторов слушали
радио. Как всегда в таких случаях (судя по литературе) была масса слухов, в
том числе и по радио. Например, был слух, что шеф КГБ Крючков исчез из
Кремля и неизвестно, где он. Понимай так, что отправился к верным частям
КГБ, чтобы привести их на штурм Белого дома. Я в это не верил и без особой
тревоги, с большим удовольствием наблюдал все происходящее вокруг.
Главным, чрезвычайно приятным и, признаюсь, вовсе неожиданным сюрпризом
для меня было то, что защитники дома на 99% были молодыми людьми в возрасте
от 18 до 30 лет. Я-то думал, что большинство составят люди среднего возраста
-- те, кто обычно ходил на митинги (там бывало много и пожилых, но здесь и
ночью я не предполагал их увидеть). Активизация молодежи -- фактор очень
важный! Конечно, свою роль сыграла романтичность ситуации, перспектива не
разговоров, а героического действия. И все же, все же... Российская
интеллигенция была представлена здесь своей молодой порослью. Меня это очень
обнадежило.
Эту ночь опишут литераторы. Было весело, слитно, отчаянно, всем
хотелось сражения, хотя вряд ли кто-либо представлял себе, как оно будет
происходить. На то и молодежь -- счастливая пора! Я немного досадовал на
свою зрелость и умудренность, диктовавшие отстранение и полное симпатии
сочувствие, но не волнение и азарт.
Часов около пяти утра с балкона сообщили, что Крючков арестован, и мы с
Андрюшей решили, что можно "покинуть баррикады". Светало. Мы дошли до
Киевского вокзала, и я вернулся домой первым троллейбусом. Вот и все мое
"участие" в героической "обороне Белого дома", как об этом теперь пишут и
говорят. Упомяну лишь еще одну смешную и трогательную сценку. Когда мы
сходили с моста через реку, перегороженную у въезда баррикадой "первой линии
обороны", какие-то любопытные входили на мост через оставленный узкий
проход. Дежурившие там ребята из "живого кольца" заставляли их поднять руки
и ощупывали на предмет обнаружения оружия. Думаю, что им ужасно хотелось его
обнаружить... А бульон все-таки пригодился. В третьем часу ночи он был еще
горячий.
Бесславный финал путча: арест заговорщиков и доставка в Москву
пришибленного Горбачева (чуть ли не в пижаме) хорошо описан в периодической
печати... Я хочу записать свое мнение о причинах неудачи путча или, точнее,
об основаниях для моей изначальной уверенности в его провале. Эти причины,
как мне представляется, в самом существе психологии правившей столь долго
партийной верхушки, к которой принадлежали путчисты. А именно:
1. Будучи совершенно изолированы от народа, они не успели понять, что
за годы гласности, а особенно за последние пару лет "митинговой демократии"
достаточно большое число людей (в Москве) перестало бояться. Они полагали,
что совместное выступление КГБ, МВД и армии повергнет всех в трепет, и если
не сам Ельцин и горстка его ближайших приверженцев, то все население города
оцепенеет от страха. После чего они легко овладеют положением и без труда,
без большого кровопролития смогут арестовать российское правительство. Для
этого и ввели танки. Танк -- очень мало эффективное оружие для боя на улицах
большого города. От него легко скрыться за углом дома, а сам он уязвим для
гранаты или даже бутылки с бензином. Зато своей массой, грохотом и
здоровенной пушкой он производит на мирного жителя весьма устрашающее
впечатление. Успешно воевать в городе могут лишь надежные части
пехотинцев-десантников, вооруженных автоматами и гранатами. Пара сотен таких
головорезов, легко преодолев безоружные баррикады (а с помощью парочки
танков -- тем более) могли расстрелять и рассеять всю многотысячную толпу
перед Белым домом за десять минут. А потом захватить и сам дом. Но...
пришлось бы пролить море крови, а это -- не просто! Теперь известно, что
пресловутая "Альфа" (специально подготовленная группа захвата -- около
двухсот офицеров КГБ) отказалась выполнить приказ о штурме Белого дома
именно по этой причине. (Я знаю об этом "из первых рук" -- от одного из
членов Альфы). Так что защитники Белого дома действительно спасли молодую
российскую демократию массовостью готовности рисковать ради нее своей
жизнью. Впрочем, они, насколько я мог судить, ожидали танков. Из уст в уста
передавалась инструкция для цепей обороны: "Под танки не ложиться!
Расступаться, но медленно, ведя при этом разъяснительную работу среди
танкистов".
Милые мои мальчики, вас могли всех перестрелять с расстояния в сто
шагов, и за оглушительным треском автоматов ваших разъяснений никто бы не
услышал. Но убить множество безоружных людей не легко. И вы молодцы, что
стояли там, даже если не понимали того, как рискуете. А если понимали, то и
вправду герои!
Итак, первая причина провала путчистов -- их ложная уверенность в
неизменности столько лет внушавшегося страха перед государственной машиной
подавления.
2. Коммунистическая пропаганда столько лет (лукаво) твердила о
верховенстве народа и его неизменной правоте, так на каждом шагу клялась в
своей преданности ему, что выполнить приказ стрелять в этот народ солдатам и
офицерам среднего звена было невозможно. Кое-как, быть может, удалось
убедить солдат в Прибалтике, что перед ними фашисты, труднее, но тоже
возможно, на Кавказе -- что их бросили против бандитов. Но здесь, в Москве,
где явно мирные жители на улицах с тревогой спрашивали: "Неужели будете
стрелять в своих?" Здесь это было невозможно! Недаром Сталин и Гитлер во
главу своей пропаганды ставили преданность вождю, а уже потом, вообще
говоря, народу. Ослепленные поклонением люди могли выполнить любой приказ
вождя, не размышляя и не сомневаясь. А здесь кому поклоняться?
Правительству? ЦК? Нет, -- они на бездумную покорность военных рассчитывать
не имели основания!
3. Система так долго отбирала на свои высшие руководящие посты людей по
признакам глупости и некомпетентности (дабы не создавать опасной конкуренции
для тех, кто отбирал), что весьма в этом преуспела. Люди, затеявшие
переворот, не сделали того, что, казалось бы, на их месте сделал каждый
мальчишка. Ну что стоило вечером накануне переворота арестовать Ельцина,
Попова, Собчака и еще десятка два дееспособных и всем известных лидеров
демократов? Ну, личная охрана этих людей (у кого она есть) попыталась бы
оказать сопротивление. Это же от силы пара десятков человек. Нетрудно было
бы, если потребуется, заставить арестующих стрелять в них. Это их легко было
представить заговорщиками и защитниками заговорщиков (выправить ордера на
арест лидеров можно было без труда). Вместо этого объявление об отстранении
Президента по внезапной болезни -- вранье, очевидное для дошкольников! И вот
так, начав с явного обмана, рассчитывать на то, что армия будет выполнять
приказы о силовом вмешательстве? Боже, какие нами правили идиоты! Ну
объявите, -- если приспичило, -- Горбачева предателем интересов народа,
соврите, что он продался американцам за мильон долларов. ("Раиска
подбила!"). Народ озлоблен, жить с каждым днем труднее, какие-то кооператоры
и биржевики-предприниматели (буржуи!) гребут миллионы. Если и не поверили
бы, то усомнились -- Горбачев весьма непопулярен. А то, нате вам, дуракам --
болен неизвестно чем!
Или, по-простому: захватите дачу в Форосе, перестреляйте охрану (там
всего 30 человек), убейте Горбачева, взорвите дачу и найдите какого-нибудь
погибшего террориста, на которого можно все свалить. Вы же историю партии
учили. Вспомнили бы, как усатый такие дела обделывал -- хотя бы убийство
Кирова. А эти... полшага сделали, связь у Президента обрезали и
замандражили. Ну и заговорщики!
Кстати, глупость и некомпетентность проявились и у самого Горбачева (
он -- тоже продукт системы). Таким монстрам доверить ключевые посты в
государстве! И не установить за ними наблюдения! Проморгать коллективный
сговор не где-нибудь в штабе отдаленного военного округа, а у себя под
боком, в Кремле. Уехать на отдаленную и практически не защищенную дачу. Это
-- не глава государства, а, извините меня, г... юк.
Вот чудеса диалектики: именно эта всеобщая глупость, и заговорщиков и
их предполагаемой жертвы, оказалась спасительной для России. В течение
нескольких дней после провала заговора была ликвидировала власть партии. Не
случись всего это, номенклатура КПСС тихой сапою, упорным саботажем в
течение еще 2--3 лет довела бы страну до такого краха, что Президент
свалился бы сам, как спелое яблочко. А с ним вместе, в бездну анархии
рухнули бы и все демократы с Ельциным во главе. Тогда под дружный вопль
всего нашего темного народа, возжаждавшего порядка и сильной руки, пришел бы
военный диктатор. Если, конечно, нашелся бы таковой, достаточно умный, чтобы
дождаться подходящего момента для выхода на авансцену. Но в том-то и дело,
что система наверх не пропускала. Вот и получилось -- не путч, а карикатура.
Ну и слава Богу! Теперь демократы могут этим воспользоваться... Если смогут!
Известия 24 августа 1991 г. 2-я стр.
Корреспонденция Карпенко и Шипитько: "Как президент держал ответ перед
российскими депутатами"
23-го числа в Белом доме в течение полутора часов президент СССР
Горбачев держал ответ перед депутатами Верховного Совета РСФСР. Заседание
транслировалось по телевидению. Президент Союза признавал, что ошибся в
своих соратниках. Не соглашался с обвинениями в адрес КПСС, хотя ее ЦК и
большинство региональных комитетов фактически поддерживали путчистов и
отмежевались от них только тогда, когда стало ясно, что путч провалился.
"Все так, -- пишут авторы корреспонденции, -- но нас часто коробила
форма обращения депутатов, да подчас и самого Ельцина с Президентом СССР.
Для чего надо было заставлять Горбачева, еще не оправившегося от шока,
читать, как нашкодившего школьника, текст, обвиняющий членов его команды в
предательстве? Так же как и требовать объявить каждого коммуниста
преступником?.. И дело не только в форме. Дело в сути. От президента тут же,
буквально в зале, требовали утверждения карательных мер и назначения главных
ключевых фигур в союзной структуре государственной власти. Мог ли позволить
себе Горбачев принимать эти ультимативные требования, подменяя в одном
случае суд и прокуратуру, а в другом действуя без согласия остальных
республик, -- как бы ни были велики заслуги России в нынешней победе
демократии? Не мог, просто не имел права, если считал себя президентом
демократического правового государства. Такая демократия "навыворот"
немногим отличается от диктата путчистов".
Здесь же, в присутствии Горбачева, с издевательским "не возражаете?"
Ельциным был подписан Указ о приостановлении деятельности Российской
компартии.
Известия 16 августа 1991 г.
"Секретариат, Политбюро ЦК КПСС не выступили против государственного
переворота. ЦК не сумел занять решительную позицию осуждения и
противодействия, не поднял коммунистов на борьбу против попрания
конституционной законности. Среди заговорщиков оказались члены партийного
руководства, ряд партийных комитетов и средств массовой информации
поддержали действия государственных преступников. Это поставило миллионы
коммунистов в ложное положение.
Многие члены партии отказались сотрудничать с заговорщиками, осудили
переворот и включились в борьбу против него. Никто не имеет морального права
огульно обвинять всех коммунистов, и я, как Президент, считаю себя обязанным
защитить их, как граждан, от необоснованных обвинений.
В этой обстановке ЦК КПСС должен принять трудное, но честное решение о
самороспуске. Судьбу республиканских компартий и местных партийных
организаций определять они сами.
Не считаю для себя возможным дальнейшее выполнение функций Генерального
секретаря ЦК КПСС и слагаю соответствующие полномочия. Верю, что
демократически настроенные коммунисты, сохранившие верность конституционной
законности, курсу на обновление общества, выступят за создание на новой
основе партии, способной вместе со всеми прогрессивными силами активно
включиться в продолжение коренных демократических преобразований в интересах
людей труда.
М. Горбачев".
"Снимаю шляпу" перед Горбачевым. В минуту тяжкого унижения, крушения
всей его блистательной карьеры он вспомнил о рядовых членах партии, встал на
их моральную защиту.
Известия 28 августа 1991 г.
Статья О. Лациса "Крушение авторитарной модели. Размышления при
слушаньи парламентских речей об уроках путча".
"...Противоречивы последствия происшедшего для политической системы
страны. Рухнул аппарат государственной партии -- слава Богу, наконец-то. Но
рухнула и надежда демократически преобразовать и саму партию, организацию
миллионов людей левых убеждений. На этом фланге политического спектра
образовался зияющий провал, оборвано представительство обширной части
социальных интересов. В стране с разрушенными механизмами тоталитаризма и не
выстроенными еще механизмами демократии усилился вакуум власти -- угроза
непредсказуемого неравновесия".
...Далее автор описывает, как буксовала в последнее время
государственная машина при Горбачеве... и продолжает так:
"Выходило, что корректировать бесчисленные сбои может только тот, кто
на вершине пирамиды власти. Но он не управлялся и с контролем за выполнением
уже принятых решений...
Не знаю, слышал ли он о модной теории, согласно которой невозможно
прямо перейти от тоталитарного строя к демократии, -- в промежутке, якобы,
должен быть еще просвещенный авторитарный режим. Ну вот мы и прожили этот
промежуток. То, что удивительное шестилетие завершилось омерзительным
путчем, стало не только личной неудачей Горбачева. Это стало и крахом
вымечтанной нами уютной авторитарной модели власти, в которой добрый царь
позаботится обо всем и обо всех. Нет пути к демократии через автократию.
Путь к демократии лежит через демократию, -- сиречь власть народа.
Нельзя, чтобы за всеми делами присматривал один, -- одного слишком
легко запереть в Форосе..."
Я не согласен с Лацисом и, как оказалось, являюсь сторонником "модной
теории" (о которой, честное слово, никогда не слышал). Сие меня не огорчает
-- наоборот: значит есть единомышленники и, наверное, более искушенные в
политике, чем я. Все-таки, нет другого пути от тоталитаризма к демократии,
кроме "демократической диктатуры" ("просвещенного авторитаризма")! Только
диктатор должен быть посильнее и поумнее, чем Миша. Сейчас в этой роли,
скорее всего, его сменит Ельцин. Он -- посильнее, а насчет ума -- не скажу.
Время покажет...
Глава 6-я. Гайдар -- вице-премьер. Создание СНГ. VI съезд Народных
депутатов РФ
28 августа 1991 г.
Третий день заседает Верховный Совет СССР. Это -- тоже карикатура. Но
уже на демократию. Вместо обсуждения неотложных мер по выводу страны из
экономического кризиса депутаты наперебой произносят речи о том, где были и
что делали в дни путча. Впрочем, вспомним когда и как их выбирали. Тогда-то
казалось, что хорошо. Впервые демократично выбирали. Да ведь вслепую, да еще
под эгидой КПСС! На одного умного -- десять болванов, особенно из глубинки и
нацокраин. Они, наверное, для проформы прозаседают еще дня три-четыре.
Потом, со 2-го сентября (с таким же успехом) будет заседать Съезд Народных
депутатов Союза.
Быть может тем временем Ельцин, Силаев и Явлинский составят
какое-нибудь дельное правительство или комитет переходного периода,
разработают первоочередную программу реальных мер, реформ и законов,
приостановят деятельность ублюдочных Советов и с помощью Запада начнут
вылезать из дерьма. Горбачев для этого еще нужен ввиду его популярности у
рядовых избирателей за рубежом. Для них он не слабак, а жертва. Но на прямых
выборах нового президента он вряд ли пройдет, если только Ельцин с его
нынешней популярностью не станет его поддерживать, хотя бы ради сохранения
какого-то номинального союза республик. Здесь -- проблема. С крушением
"Центра" бегство республик из СССР ускорилось. О своей полной независимости
объявила Украина. К тому же идет Белоруссия. Россия пока высказывается за
Союз, но тут у республик возникают опасения относительно ее возможных
имперских наклонностей. Эти опасения усилились, когда Ельцин заявил о
пересмотре границ России с уходящими из Союза республиками. Резон в этом
некий есть. Почему миллионы русских, живущих в Северном Казахстане или
Восточной Украине должны вдруг оказаться за границей? Неужели только оттого,
что Сталин когда-то раскроил карту административного деления СССР на
республики? Разумно путем плебисцита предоставить населению приграничных с
Россией областей право самому решить вопрос о своей государственной
принадлежности. Но обострения межреспубликанских отношений при этом не
избежать, а экономика разделением сфер деятельности так всех связала, что
это приведет к весьма тяжелым последствиям. Лучше бы добиться сохранения
очень свободного союза -- какой-то конфедерации что ли, вроде швейцарской с
номинальными объединительными правами у центрального правительства и
Президента, каковым мог бы остаться, естественно, Горбачев. Обо всем можно
договориться, если разговаривать по-человечески. Но вот хватит ли
человечности, терпимости и культуры у распорядителя нынешней ситуации
Ельцина? Я бы за это не поручился! Главная надежда в том, что он себе (в
отличие от Горбачева), вроде бы, подобрал умных и интеллигентных советников
и, кажется, умеет их слушать. Но это пока, -- на пути к полной власти. А
дальше? Не зарвется ли? Ведь он -- продукт той же системы...
5 сентября 1991 г.
На Съезде Народных депутатов СССР Назарбаев по поручению Горбачева
зачитал совместное заявление Президента и руководителей республик (всех,
кроме прибалтов, Молдовы и Грузии) с предложением подписать соглашение о
временном союзе. В первую очередь экономическом -- для координации
управления народным хозяйством и согласования экономических реформ. Эти
действия должен осуществлять межреспубликанский экономический Комитет,
образованный на паритетных началах.
Необходимую на это время законотворческую деятельность предлагается
поручить Съезду представителей Народных депутатов -- по 20 человек от каждой
республики. Наконец, текущие вопросы внутренней и внешней политики мог бы
решать Государственный Совет в составе Президента Союза и высших должностных
лиц каждой из республик.
Вооруженные силы при этом должны оставаться общими и руководствоваться
межреспубликанским соглашением о принципах коллективной безопасности и
обороны. Все республики на равных основаниях должны быть признаны субъектами