Я сидел спиной к двери и потому не видел, что происходит. Повернуться к вошедшему я не мог, просто не имел права. Приходилось довольствоваться созерцанием застывшего, словно культовая маска африканских аборигенов, лица Бруно.
   — Понял, — едва слышно выдохнул он. — Это же ресторан, а не клуб. Но тогда почему здесь совершенно нет женщин?
   Я покрылся потом, чувствуя, как сердце проваливается в желудок. А сзади уже раздавался звук приближающихся шагов.
   — Не хочу навязываться, — донеслось до моего слуха, — но терпеть не могу одиночества.
   — Ложись! — заорал Бруно, вскакивая со своего места.
   Рывком я отбросил от себя стул и повалился на пол, вырывая из кобуры пистолет. Загрохотали выстрелы. Люди, только что непринужденно набивавшие свои желудки, теперь вместо вилок и ножей сжимали в руках пистолеты, плюющиеся свинцом. Рядом со мной кто-то упал. Это был высокий блондин в твидовом пиджаке и ярком галстуке, закрепленном золотой булавкой в форме трилистника. В виске блондина дымилось кровью крошечное отверстие.
   — Вот мы и «выполнили» задание, — пробормотал я, открывая ответный огонь.
   Да, мини-«узи» оказался стоящей штуковиной. Не знаю, подстрелил ли я кого-нибудь или нет, но в панику противника ввел. Прикрывая огнем друг друга, несколько человек добрались до выхода и шмыгнули за дверь.
   — Бежим! — в тот же миг крикнул Бруно. — Быстрей на кухню!
   Я бросился за ним. Со стороны входной двери снова раздались выстрелы, но теперь нас не было видно из-за клубящегося в зале порохового дыма. Стреляли наугад, надеясь, что мы все еще находимся на прежнем месте.
   На кухне никого не оказалось. Повара в страхе разбежались кто куда. Лишь на плитах исходили паром и дурманящими ароматами разнокалиберные кастрюли, да на огромной сковороде жарилась форель.
   Из кухни мы попали в какое-то служебное помещение, а оттуда — в длинный коридор, заканчивающийся с одной стороны дверью, ведущей на улицу, а с другой — лестницей. Я рванулся к двери, но Бруно меня остановил.
   — Нельзя! Там нас наверняка ждут. Давай наверх.
   По лестнице мы добрались до чердака, но выход, ведущий туда, оказался закрытым. Бруно, не мешкая, несколько раз выстрелил, метя в косяк рядом с замочной скважиной, а затем ногой вышиб дверь.
   На чердаке было темно. Пахло пылью и птичьим пометом. Встревоженные голуби взорвались хлопушками крыльев, оглушив нас и немного испугав.
   — К окну, — скомандовал Бруно. — Попытаемся уйти по крышам. Надеюсь, вертолеты у них в операции не задействованы…
* * *
   И мы ушли-таки по крышам — благо в старом центре города дома почти вплотную прижимаются друг к другу. Внизу выли полицейские сирены, кто-то громко кричал в мегафон. Но мы чувствовали, что они потеряли нас из виду.
   На Сент-Джеймс-стрит мы спокойно спустились по пожарной лестнице и, свернув направо, не спеша, словно совершали столь любимый англичанами вечерний моцион, пошли по Пэйтон-стрит в сторону Лестер-сквер.
   — Попали в передрягу, — немного придя в себя, сказал я.
   — Да, не каждый день такое случается, — согласился итальянец.
   — Жаль того парня.
   — Сам виноват, — зло сплюнул Бруно. — Влип в историю и нас подставил. Из города теперь так просто не выйдешь — все дороги перекрыты. Пока мы торчали в ресторане, нас наверняка успели заснять на пленку. Теперь у любого копа есть наши фотографии.
   — Что же делать?
   — Попытаемся уйти через виртуальность.
   — Каким образом? У нас ведь нет шлемов.
   — Так-то оно так, но мы отправим в «виртал» наши личностные матрицы. На такой вот экстренный случай контора создала в некоторых играх специальные тайники. Надо добраться до одного из них. Шлемы там есть.
   — А не проще сообщить обо всем Стрэдфорду? Пусть он пришлет сюда Смита с необходимым снаряжением.
   — Как я ему сообщу? — спросил Бруно. — У нас нет канала связи, а по видеокомпу слишком опасно, сигнал могут перехватить. Больше не хочу никого подставлять. Лучше поищем какой-нибудь игровой центр, думаю, их в Лондоне не так уж и мало.
 
   Рядом взвизгнули тормоза. Филетти вздрогнул и резко повернулся. Из машины высыпали люди в черном и тут же скрутили Бруно. Я отшатнулся и прыгнул в сторону. Промелькнули в воздухе руки, пытаясь ухватить меня за одежду, но поймали лишь воздух.
   — Беги! — заорал итальянец.
   И я рванулся к какой-то подворотне.
   — Стоять! — закричали сзади.
   Захлопали выстрелы, засвистели над головой пули. Я нырнул под арку, выхватывая на бегу «узи». Затем рухнул на землю, собираясь отстреливаться. Но какое там, к черту, отстреливаться! Шквал огня не давал поднять голову, не говоря о том, чтобы вести прицельную стрельбу. Я успел лишь увидеть, как Бруно завернули руки за спину и поволокли его к машине.
   Дальше я не смотрел, а медленно, извиваясь, словно угорь, начал отползать в сторону, стреляя наугад, лишь бы не дать им зайти под арку. Потом, скрывшись за стеной дома, подхватился на ноги и, только сейчас увидев, что двор, в котором я оказался, не имел другого выхода, бросился к ближайшему подъезду.
   «Нет, — подумал я, — здесь они будут искать в первую очередь».
   Я проскочил этот подъезд, затем еще один и лишь тогда забежал на слабо освещенную лестничную площадку первого этажа.
   Слава богу, жильцы дома не являлись обладателями туго набитых кошельков, и привратника здесь не было. Иначе меня бы просто вывели отсюда за ухо прямо в лапы местных охотников за черепами.
   Оказалось, что здесь не было и лифта. Пришлось сломя голову бежать по ступенькам вверх, на ходу обдумывая, что делать дальше.
   Мне было по-настоящему страшно, как тогда, в Кэмп-Пири. Но боялся я не столько смерти (как-то в тот миг о ней просто не задумывался), сколько того, что, потеряв Бруно, теперь совершенно не знаю, что делать дальше, словно слепой, оставшийся без поводыря.
   Вот и последний, четвертый этаж. Я остановился, растерянно глядя по сторонам.
   Окно, через которое можно выйти лишь вниз головой… на асфальт (даже мурашки побежали по телу от этой мысли), и три двери, совершенно одинаковые и древние, как этот дом. Я подошел к ближайшей и нажал на кнопку звонка. Постоял, прислушиваясь, но за дверью стояла гробовая тишина. Я вновь нажал на кнопку, и в этот миг дверь отворилась. Но не эта, а другая, что была за моей спиной.
   Я повернулся и направил пистолет на молоденькую девушку лет восемнадцати, одетую в сверхкоротенькую юбочку и мужскую хлопчатобумажную рубашку.
   — Сюда, — сказала она ангельским голоском. — Быстрее. Не раздумывая, я нырнул в ее квартиру.
 
   Ее звали Сюзан Моле. Она родилась в Англии, хотя родители были выходцами из Франции. Но три года назад они погибли в автомобильной катастрофе, и Сюзи осталась совершенно одна. Родственники, пусть дальние, жили во Франции, знакомые же по Лондону решили себя заботами о чужом подростке не обременять.
   Впрочем, все это я узнал несколько позже. Сейчас, ворвавшись в ее квартирку, я обвел глазами единственную комнату и понял, что спрятаться здесь негде. Маленький платяной шкаф, стол с персоналкой, но без принтера и сканера, телевизор с экраном в двадцать один дюйм, кровать, покрытая шерстяным покрывалом, два кресла и столик на колесиках — вот, пожалуй, и все.
   Я растерянно посмотрел на Сюзи, отметил миловидное лицо с большими кошачье-зелеными глазами (что мы за порода такая, мужики?) и устало рухнул в одно из кресел, понимая, что у меня есть еще несколько минут, чтобы передохнуть и собраться с мыслями.
   — Это за вами охотятся? — спросила девушка, присаживаясь на краешек кровати.
   Я удивленно посмотрел на нее.
   — Ничего удивительного, — пожала плечами она. — Случайно видела через окно, как на вас и вашего друга напали эти… из машины.
   Я промолчал, потому что решал вопрос: сдаваться мне или нет?
   Действительно, без Бруно я не мог сделать и шага. Допустим, где-то удастся пересидеть эту заваруху. А дальше что? Как-нибудь добраться до Америки, прийти в ЦРУ и заявить Стрэдфорду, что Бруно сцапали агенты британской охранки? А он тут же поинтересуется, почему замели только Филетти? И что я ему отвечу? А как он на это отреагирует? И вообще на кой нужен шефу бестолковый курьер? Отправит, чего доброго, обратно в Стрэнк… Тогда уж проще сдаться англичанам. Не расстреляют же меня в самом деле! Засадят в тюрьму лет на тридцать, если я, конечно, кого-то невзначай не подстрелил, и всех делов-то…
   Но вот как раз в тюрьму я не хотел, до рвотных спазмов не хотел. Мне хватило на всю жизнь восьми месяцев Стрэнка.
   А значит, значит, нужно было бороться. Я с тоской посмотрел на девушку и спросил:
   — Скажи, а черного хода в вашем доме нет?
   — Увы, — вздохнула она.
   — Плохо, — тоже вздохнул я, а потом добавил: — Что мы теперь будем делать? Скоро они обязательно придут и сюда.
   Странно, в ее глазах не появилось даже и тени страха. Смелая девушка и безрассудная. А может, она не осознает всей опасности?
   — Ты понимаешь, — начал я, — что и тебе в этом случае не поздоровится?
   Она кивнула.
   — Так, может, я пойду, пока ты не вляпалась в это дело окончательно?
   — Вы кто? — тихо спросила Сюзи.
   — Я? — И что ей ответить? — Наверное, шпион.
   — А что вы натворили, раз за вами гонятся?
   — Ничего. Мы просто оказались здесь, чтобы спасти одного человека.
   — Тоже шпиона?
   Я утвердительно кивнул.
   — Спасли?
   — Нет. Его убили.
   — Ладно. — Она встала. — Идемте.
   — Куда?
   — В квартире, куда вы звонили, сейчас никого нет. Хозяева уехали на Мальту, а мне поручили присматривать за орхидеями. Никто в доме этого не знает, но всем известно, что они отправились за границу.
   И она увлекла меня за собой, не забыв при этом погасить свет в квартире. Тихонечко, на цыпочках пробрались мы к соседской двери, и Сюзи так же тихо повернула ключ.
   Сладковатый запах цветов сразу ударил в ноздри, и я чуть не расчихался, хотя со всей силы зажимал нос пальцами. Мы осторожно прикрыли за собой дверь и долго стояли в прихожей, пока глаза привыкали к полумраку.
   — Идемте, — наконец потянула она меня за рукав. — Сядем на диван в гостиной и превратимся в маленьких мышек, возле норки которых расхаживает голодный бездомный кот. А дверь в прихожую закрывать не станем, чтобы слышать все-все…
   Я улыбнулся ее детской непосредственности и окончательно для себя решил, что Сюзи не представляет-таки всей степени грозящей нам опасности. А может, в этом и заключалось самое важное для меня? Будь она взрослой дамой, я бы до сих пор стоял на лестничной площадке, решая дилемму: тюрьма или краткий миг свободного полета.
   «Если выпутаюсь, — подумал я, — обязательно отблагодарю эту девушку. Не знаю еще как, но сделаю ей что-нибудь хорошее».
   Далеко, будто из глубокого подземелья, послышался шум открывающейся двери и тут же топот шагов. Вот они и пришли по мою душу… Раздались голоса, грубые окрики.
   — Откройте, полиция!.. Да, мэм… Мы должны проверить вашу квартиру… И вашу тоже… Вы препятствуете спецслужбе?.. Эй, Джек, этот джентльмен хочет проехаться в участок!.. Что?.. Нет, нам только надо убедиться, что в вашей квартире не скрывается опасный преступник… Спасибо, господа, за оказанную помощь…
   Вновь послышались шаги, и проверка началась на втором этаже.
   «Нет, так не пойдет, — подумал я. — Две квартиры на этом этаже окажутся пустыми, если не все три. Двери они, конечно, ломать не станут, но слежку установят обязательно. Надо отослать Сюзи в ее квартиру, только вот согласится ли она так рисковать?»
   Я шепотом объяснил девушке, что нужно сделать, и она без вопросов направилась к двери. Вот у кого следовало бы поучиться смелости.
   Выпустив ее на лестничную площадку, я тут же прикрыл дверь. Сюзи тем временем открыла свою, но, увы, не так тихо, как бы этого хотелось. Тут же послышался мужской голос:
   — Слышали? Быстро наверх.
   Я прильнул к глазку и увидел, как Сюзан быстро включила свет в своей квартире и рывком сорвала юбку, оставшись в трусиках и рубашке. Ну девка! Кипящее молоко! В следующий миг она взъерошила на голове волосы и сотворила на лице милую гримаску, что, по всей видимости, означало заспанный вид и недовольство тем, что кто-то посмел потревожить ее покой.
   На площадку ворвались двое: один в черном, другой в форме полицейского.
   — В чем дело? — испуганно спросила Сюзи, вытаращив на них глаза.
   — Простите, мисс, — сказал полицейский, не отводя глаз от ее прелестных ножек. — Мы ловим преступника, который прячется где-то неподалеку. Вы не слышали ничего подозрительного?
   — Нет, — спокойно сказала она. — Покуда вы не подняли внизу гвалт, из-за которого я и проснулась.
   И тут я увидел, как открывается третья дверь, выходившая на площадку, и из нее высовывается голова безобразной старухи в беленьком чепце и здоровенных очках на переносице.
   — Снова, милочка, ваши кавалеры шастают по ночам! — вскричала она, брызгая слюной. — Я немедленно вызову полицию! Шлюхи должны находиться в известном заведении, а не жить в приличном доме.
   — Спокойно, мэм, — сказал полицейский. — Мы сами из полиции.
   — Знаю я, из какой вы полиции, — продолжала верещать старуха. — Все, на ком есть штаны, ходят сюда только за одним. Ишь ты, из полиции они.
   — Довольно! — оборвал ее «черный» и, уже обращаясь к полицейскому, добавил: — Проверишь квартиру старой ведьмы, а я займусь девицей.
   — Что?! — вскричала старуха. — Только попробуй сунуть нос, я его мигом оттяпаю.
   — Эй, что там у вас? — донеслось снизу.
   — Проблема! — крикнул в ответ полицейский.
   — Кто тебе это сказал? — Черный удивленно посмотрел на своего напарника. — Никаких проблем.
   И он медленно и угрожающе начал надвигаться на старуху. Та попятилась, вероятно, прикидывая, как бы поскорей захлопнуть за собой дверь.
   — В вашей квартире кто-то скрывается? — строго спросил он.
   Старуха вздрогнула и закричала:
   — Нет!
   — Врет, — спокойно заявила Сюзи. — У нее там любовник. Вернее — два. Может быть, даже и три.
   Толстая ведьма разинула было рот, но полицейский прервал ее.
   — Вы слышали за последние полчаса какую-нибудь возню в подъезде или на крыше? — нахмурился он.
   — Нет. Только стреляли на улице.
   — Вот видите. А вы почему-то не верите, что мы из полиции.
   — Верю я, верю, — сдалась старуха и как-то даже в размерах стала меньше.
   — Значит, мы можем проверить вашу квартиру?
   — Ну… Если это так важно…
   — Важно, — перебил ее полицейский.
   — Вы бы ее сперва проверили, — вздохнула старуха. — К ней много всякого сброда таскается.
   — И до нее дойдет черед, — сказал «черный». — А здесь кто живет?
   Он кивнул на дверь, за которой я прятался, и сердце мое ухнуло вниз.
   — Их нету. Уехали жарить свои толстые задницы под солнцем, — фыркнула старуха.
   — На Мальту, — добавила Сюзи.
   «Черный» подошел к двери, подергал за ручку и кинул через плечо полицейскому:
   — Еще одна пустышка. Запиши. Квартира тридцать два.
   — Уже сделано.
   — Тогда проверь старухино логово и пошли в следующий подъезд.
   Оба исчезли в квартирах, но через несколько минут почти одновременно вышли обратно на площадку. «Черный» растирал щеку и недовольно морщился. Полицейский хихикнул, но, натолкнувшись на сердитый взгляд коллеги, тут же умолк. Они начали спускаться вниз. Я, опершись спиной о стену, медленно осел на пол.
 
   — Что будете: чай, кофе?
   — Лучше чего-нибудь спиртного, — признался я. — И если можно, говорите тише. Судя по всему, ваша премилая соседка любит совать нос в чужие дела.
   — Да, этого у миссис Грюндик не отнимешь, — улыбнулась Сюзан, наливая в крохотную рюмку шотландское виски.
   Я принял у нее рюмку, с трепетом вдохнул запах спиртных паров с примесью хвои и залпом опрокинул содержимое в рот.
   — Хорошо, — выдохнул я. — Сейчас бы напиться вдрызг, чтоб ни о чем не думать, никого не бояться, забывшись в добром сне.
   — Вы не похожи на шпиона, — внезапно сказала Сюзи. Она уже успела забраться на диван и, скрестив ноги, внимательно смотрела на меня.
   — Точно подмечено, — ответил я. — Шпионю я сегодня первый день, а раньше был специалистом по виртуальной реальности.
   — Вот как? — приподняла брови Сюзан. — А я уж грешным делом подумала, что наконец встретила настоящего супермена. А то посмотришь вокруг — одна шваль под ногами путается. Обмельчали как-то людишки, я имею в виду мужчин, только сопли умеют распускать.
   Да… Красиво она меня поддела. Хотя, конечно же, Сюзи права. Не боец я и никогда им не был, а вот, похоже, придется повоевать.
   Удивительно, но эти ее слова вывели меня из оцепенения. Еще минуту назад я подсознательно готов был сдаться, абсолютно не зная, что делать дальше. Без Бруно возврата к Стрэдфорду для меня не было. Оставался, правда, еще один вариант: плюнуть на все и попытаться затеряться в этом бескрайнем мире. Но я понимал, что с ЦРУ не шутят и меня рано или поздно найдут. А это означало одно — ликвидацию, чего я, как и любой здравомыслящий человек, желал меньше всего.
   Но теперь, после слов девушки, я вдруг подумал, что должен вытащить Бруно. Нет, четкого плана у меня еще не было, Но я по крайней мере знал, с чего начать.
   А начинать надо было с Сюзи. Без нее у меня ничего не получится, в этом я был уверен на все сто, и потому осторожно забросил удочку:
   — Никак не пойму, почему ты помогла мне? Наверняка понимаешь, что влезла в серьезное дело, за которое и голову могут снести…
   — Плевать, — хрипло ответила она. — Мне на все наплевать.
   И вдруг разрыдалась. Громко, закрыв лицо руками и вздрагивая всем телом. Я подскочил к ней, осторожно обнял за плечи и прижал к себе. Она тут же вырвалась и посмотрела на меня злыми глазами.
   — Ты чего? Отстань!
   Я обескуражен но отпустил ее, удивленный резкой сменой настроения.
   — Что случилось?
   — Руки нечего распускать!
   — Ну ты даешь! — рассердился я. — Хотел успокоить тебя, вот и все. Не люблю, когда слезами обливаются.
   — Уже не обливаюсь, — сказала Сюзи, кулаком размазывая слезы по щекам.
   — Вот и отлично. — Я снова опустился в кресло. — Но ты так и не ответила на мой вопрос.
   — Какой?
   — Почему ты помогла мне? Нет-нет, — поспешил добавить я, — уже уяснил, что тебе на все наплевать. Но этот ответ меня не устраивает. Если человек достаточно умен, ему не свойственен безоглядный героизм. Ты не глупа, а следовательно, не можешь относиться к своей жизни наплевательски, если, конечно, не мечтаешь наложить на себя руки.
   — А если мечтаю?
   Я недоверчиво посмотрел на нее. Девушка была серьезна — ни тени улыбки на лице, ни задорного блеска в глазах.
   — Та-а-ак, — протянул я. — Отличненько. Ну-ка выкладывай, что у тебя за проблемы?
   — А ты что, священник? — резко бросила она, словно окатила холодной водой.
   — Ну, — улыбнулся я, — как тебе сказать… Будем считать, что я просто хороший человек.
   Сюзи осторожно, как-то недоверчиво улыбнулась мне в ответ и начала свой рассказ…
 
   Я знал, что такое одиночество, у меня самого не было семьи, но зато были когда-то друзья или просто хорошие знакомые. Однако мужское одиночество отличается от женского, тем более когда женщине всего восемнадцать лет и она беспомощна и беззащитна перед этим огромным жестоким миром.
   Я не раз задумывался, почему люди в большинстве своем питают ненависть к себе подобным. Нет, мы испытываем любовь, но к самым близким, к единицам. Остальные же для нас враги, потому что от них можно ждать любых неприятностей. Что же мы за твари такие — люди? Откуда в нас столько подлого, мелкого, злого? Впитываем ли мы это с молоком матери, или же нас обучает этому общество? Тут и ответ искать не надо…
   И чем я был лучше остальных, когда объяснял Сюзан, где искать закопанные рюкзаки со шлемами? Вот именно — ничем. Я подвергал риску ее, не подставляя при этом свою шею. Нет, я убеждал себя, что другого выхода нет, что ищут меня, а не ее, но в глубине души знал, что это не так. Они могли развязать язык Бруно, могли следить за нами с самого начала, не зря же мы не доехали до Лондона, а были остановлены вместе с капсулой гораздо раньше. Да мало ли еще какие опасности могли подстерегать Сюзан. Но ведь не меня же…
   А Сюзи слушала меня внимательно, стараясь все запомнить, не пропустить ничего из сказанного мною. И я, глядя в ее спокойное, сосредоточенное лицо, действительно восхищался выдержкой этой девушки.
   А потом она ушла, и я остался один. Долго метался по комнате, как разъяренный лев, однако усталость все же сделала свое дело. По прежде чем заснуть, я успел еще раз осыпать себя проклятиями за то, что послал Сюзи в такую даль и глушь, да еще в столь поздний час, сам же прячусь в ее маленькой уютной квартирке…
 
   Вернулась она под утро, тихонько открыла дверь ключом, но даже слабый шелест ее шагов вырвал меня из царства сновидений. Я вскочил с дивана и улыбнулся ей, радуясь, что все обошлось, что вот она — жива и невредима, стоит передо мной, пусть усталая и какая-то взъерошенная, но такая же милая и почти что родная. Странно, но мне действительно казалось, что я знаю эту девушку уже тысячу лет. Наверное, когда человек в опасности, чувства обостряются.
   — Уф, — выдохнула она, — веселенькая поездочка! Я думала, от страха с ума сойду. Мимо машины так и шастают, а я под столбом копаюсь, копаюсь, а потом — бац на живот и лежу, чтобы, значит, фарами меня не высветили. Хотя ерунда все это, главное — вот! — И она достала из большого целлофанового пакета наши рюкзаки.
   Я позволил себе то, чего давно желал, — обнял ее и поцеловал.
   — Ты чего? — отстранилась Сюзи.
   — Знаю-знаю, — закивал я головой. — Все я знаю, но это просто знак благодарности, не больше.
   Конечно, я немного лукавил. Но она-то об этом не знала…
   Сюзан пошла принимать ванну, а я вытащил из рюкзака шлем и долго смотрел на него, как на череп Йорика.
   «Бедный Бруно, — думал я, — может быть, тебе сейчас ломают кости господа английские инквизиторы. Но ты потерпи малость, я уже иду, я уже в пути…»
   — Какого черта, — пробормотал я. — Прежде чем отправиться в путь, надо еще много чего сделать, а прежде всего узнать хоть один номер телефона в этом МИ-5. А впрочем, разве это так сложно сделать?
   Я подошел к двери в ванную комнату и, заглушая шум воды, крикнул:
   — Слушай, Сюзи, у тебя комп подключен к Интернету?
   — Ага, — послышалось из-за двери.
   — Можно я им воспользуюсь?
   — Конечно.
   Я вернулся обратно в комнату, воткнул сетевой фильтр в розетку и вдавил кнопку включения питания внутрь системного блока. Затем отыскал «желтые» страницы Интернета, а там — сайт лондонских хакеров и даже присвистнул от удовольствия. Тут были телефоны резиденции королевы Великобритании и кабинета премьер-министра, что уж говорить о каком-то МИ-5!
   Сюзи вышла из ванной комнаты, вытирая полотенцем волосы, заглянула через мое плечо на монитор.
   — Что это? — спросила она.
   — Понимаешь, — сощурился от удовольствия я, — это величайший телефонный справочник всех времен и народов. И вообще, когда не знаешь, что делать, обращайся к хакерам. Только прошу, не надо благодарностей за бесплатный совет.
   Сюзан пожала плечами и отправилась на кухню, где загремела сковородками и захлопала дверцей холодильника.
   «Да, на дорожку завтрак не помешает», — подумал я, выписывая в блокнот компа телефон приемной шефа британской контрразведки, обладавшего звучным именем Бен Берримор.
 
   Мы сидели за столом и поглощали яичницу с беконом. Сюзан как-то странно поглядывала на меня и несколько раз порывалась что-то сказать, но так и не решилась. Я проглотил последний кусок и, прежде чем приняться за кофе, сжалившись над нею, спросил:
   — Что вас так заботит, мадемуазель?
   И она, словно сорвавшись с тормозов, скороговоркой выпалила:
   — Я хочу туда. С вами.
   — Куда? — опешил я.
   — Выручать вашего друга.
   — Ага, — только и смог вымолвить я. — Ага… И как, собственно, сеньорита себе это представляет? Или вы думаете, что все будет как в нашего производства дешевых боевич-ках, где все нехорошие дяди до того косые, что с трех метров не могут попасть из базуки в героя размером с шифоньер? Нет, так в жизни не бывает, и те, с кем мне предстоит столкнуться, стреляют достаточно метко. Но кроме этого, меня интересует другой вопрос: с чего это вдруг леди решила, что я собираюсь вызволять своего напарника? Заметьте, напарника — не друга.
   — А зачем вам нужны были все эти телефоны? — нахмурившись, спросила Сюзан.
   Я щелкнул пальцами.
   — Ты смотри. Наблюдательная какая. А может, я хочу отомстить за коллегу, подняв на воздух вашу королеву вместе с ее дворцом?
   Сюзан теперь не только хмурилась, она уже не смотрела на меня, готовая в любой момент разреветься.
   — Ладно, — сдался я. — Ты права. Мне нужно вытащить напарника, и я сам точно еще не знаю, как это сделать. Надеюсь, попасть в МИ-5 мне удастся, там же все придется решать прямо на месте. А подвергать риску еще и тебя я просто не могу. Тем более что мне нужна твоя помощь здесь, так как сделать звонок шефу контрразведки больше некому, а без этого звонка у меня ничего не получится.
   Сюзи тихо вздохнула и принялась собирать посуду.
   — Я все понимаю, — наконец выдавила она из себя, — но разве ты не видишь, что я хочу тебе помочь?
   — А разве ты не помогла? Разве мало для меня сделала? Я очень благодарен тебе и даже не знаю, как высказать свою признательность… Впрочем, если хочешь, можем сначала прогуляться в «виртал». Вместе.