Страница:
Я сидел спиной к двери и потому не видел, что происходит. Повернуться к вошедшему я не мог, просто не имел права. Приходилось довольствоваться созерцанием застывшего, словно культовая маска африканских аборигенов, лица Бруно.
— Понял, — едва слышно выдохнул он. — Это же ресторан, а не клуб. Но тогда почему здесь совершенно нет женщин?
Я покрылся потом, чувствуя, как сердце проваливается в желудок. А сзади уже раздавался звук приближающихся шагов.
— Не хочу навязываться, — донеслось до моего слуха, — но терпеть не могу одиночества.
— Ложись! — заорал Бруно, вскакивая со своего места.
Рывком я отбросил от себя стул и повалился на пол, вырывая из кобуры пистолет. Загрохотали выстрелы. Люди, только что непринужденно набивавшие свои желудки, теперь вместо вилок и ножей сжимали в руках пистолеты, плюющиеся свинцом. Рядом со мной кто-то упал. Это был высокий блондин в твидовом пиджаке и ярком галстуке, закрепленном золотой булавкой в форме трилистника. В виске блондина дымилось кровью крошечное отверстие.
— Вот мы и «выполнили» задание, — пробормотал я, открывая ответный огонь.
Да, мини-«узи» оказался стоящей штуковиной. Не знаю, подстрелил ли я кого-нибудь или нет, но в панику противника ввел. Прикрывая огнем друг друга, несколько человек добрались до выхода и шмыгнули за дверь.
— Бежим! — в тот же миг крикнул Бруно. — Быстрей на кухню!
Я бросился за ним. Со стороны входной двери снова раздались выстрелы, но теперь нас не было видно из-за клубящегося в зале порохового дыма. Стреляли наугад, надеясь, что мы все еще находимся на прежнем месте.
На кухне никого не оказалось. Повара в страхе разбежались кто куда. Лишь на плитах исходили паром и дурманящими ароматами разнокалиберные кастрюли, да на огромной сковороде жарилась форель.
Из кухни мы попали в какое-то служебное помещение, а оттуда — в длинный коридор, заканчивающийся с одной стороны дверью, ведущей на улицу, а с другой — лестницей. Я рванулся к двери, но Бруно меня остановил.
— Нельзя! Там нас наверняка ждут. Давай наверх.
По лестнице мы добрались до чердака, но выход, ведущий туда, оказался закрытым. Бруно, не мешкая, несколько раз выстрелил, метя в косяк рядом с замочной скважиной, а затем ногой вышиб дверь.
На чердаке было темно. Пахло пылью и птичьим пометом. Встревоженные голуби взорвались хлопушками крыльев, оглушив нас и немного испугав.
— К окну, — скомандовал Бруно. — Попытаемся уйти по крышам. Надеюсь, вертолеты у них в операции не задействованы…
На Сент-Джеймс-стрит мы спокойно спустились по пожарной лестнице и, свернув направо, не спеша, словно совершали столь любимый англичанами вечерний моцион, пошли по Пэйтон-стрит в сторону Лестер-сквер.
— Попали в передрягу, — немного придя в себя, сказал я.
— Да, не каждый день такое случается, — согласился итальянец.
— Жаль того парня.
— Сам виноват, — зло сплюнул Бруно. — Влип в историю и нас подставил. Из города теперь так просто не выйдешь — все дороги перекрыты. Пока мы торчали в ресторане, нас наверняка успели заснять на пленку. Теперь у любого копа есть наши фотографии.
— Что же делать?
— Попытаемся уйти через виртуальность.
— Каким образом? У нас ведь нет шлемов.
— Так-то оно так, но мы отправим в «виртал» наши личностные матрицы. На такой вот экстренный случай контора создала в некоторых играх специальные тайники. Надо добраться до одного из них. Шлемы там есть.
— А не проще сообщить обо всем Стрэдфорду? Пусть он пришлет сюда Смита с необходимым снаряжением.
— Как я ему сообщу? — спросил Бруно. — У нас нет канала связи, а по видеокомпу слишком опасно, сигнал могут перехватить. Больше не хочу никого подставлять. Лучше поищем какой-нибудь игровой центр, думаю, их в Лондоне не так уж и мало.
Рядом взвизгнули тормоза. Филетти вздрогнул и резко повернулся. Из машины высыпали люди в черном и тут же скрутили Бруно. Я отшатнулся и прыгнул в сторону. Промелькнули в воздухе руки, пытаясь ухватить меня за одежду, но поймали лишь воздух.
— Беги! — заорал итальянец.
И я рванулся к какой-то подворотне.
— Стоять! — закричали сзади.
Захлопали выстрелы, засвистели над головой пули. Я нырнул под арку, выхватывая на бегу «узи». Затем рухнул на землю, собираясь отстреливаться. Но какое там, к черту, отстреливаться! Шквал огня не давал поднять голову, не говоря о том, чтобы вести прицельную стрельбу. Я успел лишь увидеть, как Бруно завернули руки за спину и поволокли его к машине.
Дальше я не смотрел, а медленно, извиваясь, словно угорь, начал отползать в сторону, стреляя наугад, лишь бы не дать им зайти под арку. Потом, скрывшись за стеной дома, подхватился на ноги и, только сейчас увидев, что двор, в котором я оказался, не имел другого выхода, бросился к ближайшему подъезду.
«Нет, — подумал я, — здесь они будут искать в первую очередь».
Я проскочил этот подъезд, затем еще один и лишь тогда забежал на слабо освещенную лестничную площадку первого этажа.
Слава богу, жильцы дома не являлись обладателями туго набитых кошельков, и привратника здесь не было. Иначе меня бы просто вывели отсюда за ухо прямо в лапы местных охотников за черепами.
Оказалось, что здесь не было и лифта. Пришлось сломя голову бежать по ступенькам вверх, на ходу обдумывая, что делать дальше.
Мне было по-настоящему страшно, как тогда, в Кэмп-Пири. Но боялся я не столько смерти (как-то в тот миг о ней просто не задумывался), сколько того, что, потеряв Бруно, теперь совершенно не знаю, что делать дальше, словно слепой, оставшийся без поводыря.
Вот и последний, четвертый этаж. Я остановился, растерянно глядя по сторонам.
Окно, через которое можно выйти лишь вниз головой… на асфальт (даже мурашки побежали по телу от этой мысли), и три двери, совершенно одинаковые и древние, как этот дом. Я подошел к ближайшей и нажал на кнопку звонка. Постоял, прислушиваясь, но за дверью стояла гробовая тишина. Я вновь нажал на кнопку, и в этот миг дверь отворилась. Но не эта, а другая, что была за моей спиной.
Я повернулся и направил пистолет на молоденькую девушку лет восемнадцати, одетую в сверхкоротенькую юбочку и мужскую хлопчатобумажную рубашку.
— Сюда, — сказала она ангельским голоском. — Быстрее. Не раздумывая, я нырнул в ее квартиру.
Ее звали Сюзан Моле. Она родилась в Англии, хотя родители были выходцами из Франции. Но три года назад они погибли в автомобильной катастрофе, и Сюзи осталась совершенно одна. Родственники, пусть дальние, жили во Франции, знакомые же по Лондону решили себя заботами о чужом подростке не обременять.
Впрочем, все это я узнал несколько позже. Сейчас, ворвавшись в ее квартирку, я обвел глазами единственную комнату и понял, что спрятаться здесь негде. Маленький платяной шкаф, стол с персоналкой, но без принтера и сканера, телевизор с экраном в двадцать один дюйм, кровать, покрытая шерстяным покрывалом, два кресла и столик на колесиках — вот, пожалуй, и все.
Я растерянно посмотрел на Сюзи, отметил миловидное лицо с большими кошачье-зелеными глазами (что мы за порода такая, мужики?) и устало рухнул в одно из кресел, понимая, что у меня есть еще несколько минут, чтобы передохнуть и собраться с мыслями.
— Это за вами охотятся? — спросила девушка, присаживаясь на краешек кровати.
Я удивленно посмотрел на нее.
— Ничего удивительного, — пожала плечами она. — Случайно видела через окно, как на вас и вашего друга напали эти… из машины.
Я промолчал, потому что решал вопрос: сдаваться мне или нет?
Действительно, без Бруно я не мог сделать и шага. Допустим, где-то удастся пересидеть эту заваруху. А дальше что? Как-нибудь добраться до Америки, прийти в ЦРУ и заявить Стрэдфорду, что Бруно сцапали агенты британской охранки? А он тут же поинтересуется, почему замели только Филетти? И что я ему отвечу? А как он на это отреагирует? И вообще на кой нужен шефу бестолковый курьер? Отправит, чего доброго, обратно в Стрэнк… Тогда уж проще сдаться англичанам. Не расстреляют же меня в самом деле! Засадят в тюрьму лет на тридцать, если я, конечно, кого-то невзначай не подстрелил, и всех делов-то…
Но вот как раз в тюрьму я не хотел, до рвотных спазмов не хотел. Мне хватило на всю жизнь восьми месяцев Стрэнка.
А значит, значит, нужно было бороться. Я с тоской посмотрел на девушку и спросил:
— Скажи, а черного хода в вашем доме нет?
— Увы, — вздохнула она.
— Плохо, — тоже вздохнул я, а потом добавил: — Что мы теперь будем делать? Скоро они обязательно придут и сюда.
Странно, в ее глазах не появилось даже и тени страха. Смелая девушка и безрассудная. А может, она не осознает всей опасности?
— Ты понимаешь, — начал я, — что и тебе в этом случае не поздоровится?
Она кивнула.
— Так, может, я пойду, пока ты не вляпалась в это дело окончательно?
— Вы кто? — тихо спросила Сюзи.
— Я? — И что ей ответить? — Наверное, шпион.
— А что вы натворили, раз за вами гонятся?
— Ничего. Мы просто оказались здесь, чтобы спасти одного человека.
— Тоже шпиона?
Я утвердительно кивнул.
— Спасли?
— Нет. Его убили.
— Ладно. — Она встала. — Идемте.
— Куда?
— В квартире, куда вы звонили, сейчас никого нет. Хозяева уехали на Мальту, а мне поручили присматривать за орхидеями. Никто в доме этого не знает, но всем известно, что они отправились за границу.
И она увлекла меня за собой, не забыв при этом погасить свет в квартире. Тихонечко, на цыпочках пробрались мы к соседской двери, и Сюзи так же тихо повернула ключ.
Сладковатый запах цветов сразу ударил в ноздри, и я чуть не расчихался, хотя со всей силы зажимал нос пальцами. Мы осторожно прикрыли за собой дверь и долго стояли в прихожей, пока глаза привыкали к полумраку.
— Идемте, — наконец потянула она меня за рукав. — Сядем на диван в гостиной и превратимся в маленьких мышек, возле норки которых расхаживает голодный бездомный кот. А дверь в прихожую закрывать не станем, чтобы слышать все-все…
Я улыбнулся ее детской непосредственности и окончательно для себя решил, что Сюзи не представляет-таки всей степени грозящей нам опасности. А может, в этом и заключалось самое важное для меня? Будь она взрослой дамой, я бы до сих пор стоял на лестничной площадке, решая дилемму: тюрьма или краткий миг свободного полета.
«Если выпутаюсь, — подумал я, — обязательно отблагодарю эту девушку. Не знаю еще как, но сделаю ей что-нибудь хорошее».
Далеко, будто из глубокого подземелья, послышался шум открывающейся двери и тут же топот шагов. Вот они и пришли по мою душу… Раздались голоса, грубые окрики.
— Откройте, полиция!.. Да, мэм… Мы должны проверить вашу квартиру… И вашу тоже… Вы препятствуете спецслужбе?.. Эй, Джек, этот джентльмен хочет проехаться в участок!.. Что?.. Нет, нам только надо убедиться, что в вашей квартире не скрывается опасный преступник… Спасибо, господа, за оказанную помощь…
Вновь послышались шаги, и проверка началась на втором этаже.
«Нет, так не пойдет, — подумал я. — Две квартиры на этом этаже окажутся пустыми, если не все три. Двери они, конечно, ломать не станут, но слежку установят обязательно. Надо отослать Сюзи в ее квартиру, только вот согласится ли она так рисковать?»
Я шепотом объяснил девушке, что нужно сделать, и она без вопросов направилась к двери. Вот у кого следовало бы поучиться смелости.
Выпустив ее на лестничную площадку, я тут же прикрыл дверь. Сюзи тем временем открыла свою, но, увы, не так тихо, как бы этого хотелось. Тут же послышался мужской голос:
— Слышали? Быстро наверх.
Я прильнул к глазку и увидел, как Сюзан быстро включила свет в своей квартире и рывком сорвала юбку, оставшись в трусиках и рубашке. Ну девка! Кипящее молоко! В следующий миг она взъерошила на голове волосы и сотворила на лице милую гримаску, что, по всей видимости, означало заспанный вид и недовольство тем, что кто-то посмел потревожить ее покой.
На площадку ворвались двое: один в черном, другой в форме полицейского.
— В чем дело? — испуганно спросила Сюзи, вытаращив на них глаза.
— Простите, мисс, — сказал полицейский, не отводя глаз от ее прелестных ножек. — Мы ловим преступника, который прячется где-то неподалеку. Вы не слышали ничего подозрительного?
— Нет, — спокойно сказала она. — Покуда вы не подняли внизу гвалт, из-за которого я и проснулась.
И тут я увидел, как открывается третья дверь, выходившая на площадку, и из нее высовывается голова безобразной старухи в беленьком чепце и здоровенных очках на переносице.
— Снова, милочка, ваши кавалеры шастают по ночам! — вскричала она, брызгая слюной. — Я немедленно вызову полицию! Шлюхи должны находиться в известном заведении, а не жить в приличном доме.
— Спокойно, мэм, — сказал полицейский. — Мы сами из полиции.
— Знаю я, из какой вы полиции, — продолжала верещать старуха. — Все, на ком есть штаны, ходят сюда только за одним. Ишь ты, из полиции они.
— Довольно! — оборвал ее «черный» и, уже обращаясь к полицейскому, добавил: — Проверишь квартиру старой ведьмы, а я займусь девицей.
— Что?! — вскричала старуха. — Только попробуй сунуть нос, я его мигом оттяпаю.
— Эй, что там у вас? — донеслось снизу.
— Проблема! — крикнул в ответ полицейский.
— Кто тебе это сказал? — Черный удивленно посмотрел на своего напарника. — Никаких проблем.
И он медленно и угрожающе начал надвигаться на старуху. Та попятилась, вероятно, прикидывая, как бы поскорей захлопнуть за собой дверь.
— В вашей квартире кто-то скрывается? — строго спросил он.
Старуха вздрогнула и закричала:
— Нет!
— Врет, — спокойно заявила Сюзи. — У нее там любовник. Вернее — два. Может быть, даже и три.
Толстая ведьма разинула было рот, но полицейский прервал ее.
— Вы слышали за последние полчаса какую-нибудь возню в подъезде или на крыше? — нахмурился он.
— Нет. Только стреляли на улице.
— Вот видите. А вы почему-то не верите, что мы из полиции.
— Верю я, верю, — сдалась старуха и как-то даже в размерах стала меньше.
— Значит, мы можем проверить вашу квартиру?
— Ну… Если это так важно…
— Важно, — перебил ее полицейский.
— Вы бы ее сперва проверили, — вздохнула старуха. — К ней много всякого сброда таскается.
— И до нее дойдет черед, — сказал «черный». — А здесь кто живет?
Он кивнул на дверь, за которой я прятался, и сердце мое ухнуло вниз.
— Их нету. Уехали жарить свои толстые задницы под солнцем, — фыркнула старуха.
— На Мальту, — добавила Сюзи.
«Черный» подошел к двери, подергал за ручку и кинул через плечо полицейскому:
— Еще одна пустышка. Запиши. Квартира тридцать два.
— Уже сделано.
— Тогда проверь старухино логово и пошли в следующий подъезд.
Оба исчезли в квартирах, но через несколько минут почти одновременно вышли обратно на площадку. «Черный» растирал щеку и недовольно морщился. Полицейский хихикнул, но, натолкнувшись на сердитый взгляд коллеги, тут же умолк. Они начали спускаться вниз. Я, опершись спиной о стену, медленно осел на пол.
— Что будете: чай, кофе?
— Лучше чего-нибудь спиртного, — признался я. — И если можно, говорите тише. Судя по всему, ваша премилая соседка любит совать нос в чужие дела.
— Да, этого у миссис Грюндик не отнимешь, — улыбнулась Сюзан, наливая в крохотную рюмку шотландское виски.
Я принял у нее рюмку, с трепетом вдохнул запах спиртных паров с примесью хвои и залпом опрокинул содержимое в рот.
— Хорошо, — выдохнул я. — Сейчас бы напиться вдрызг, чтоб ни о чем не думать, никого не бояться, забывшись в добром сне.
— Вы не похожи на шпиона, — внезапно сказала Сюзи. Она уже успела забраться на диван и, скрестив ноги, внимательно смотрела на меня.
— Точно подмечено, — ответил я. — Шпионю я сегодня первый день, а раньше был специалистом по виртуальной реальности.
— Вот как? — приподняла брови Сюзан. — А я уж грешным делом подумала, что наконец встретила настоящего супермена. А то посмотришь вокруг — одна шваль под ногами путается. Обмельчали как-то людишки, я имею в виду мужчин, только сопли умеют распускать.
Да… Красиво она меня поддела. Хотя, конечно же, Сюзи права. Не боец я и никогда им не был, а вот, похоже, придется повоевать.
Удивительно, но эти ее слова вывели меня из оцепенения. Еще минуту назад я подсознательно готов был сдаться, абсолютно не зная, что делать дальше. Без Бруно возврата к Стрэдфорду для меня не было. Оставался, правда, еще один вариант: плюнуть на все и попытаться затеряться в этом бескрайнем мире. Но я понимал, что с ЦРУ не шутят и меня рано или поздно найдут. А это означало одно — ликвидацию, чего я, как и любой здравомыслящий человек, желал меньше всего.
Но теперь, после слов девушки, я вдруг подумал, что должен вытащить Бруно. Нет, четкого плана у меня еще не было, Но я по крайней мере знал, с чего начать.
А начинать надо было с Сюзи. Без нее у меня ничего не получится, в этом я был уверен на все сто, и потому осторожно забросил удочку:
— Никак не пойму, почему ты помогла мне? Наверняка понимаешь, что влезла в серьезное дело, за которое и голову могут снести…
— Плевать, — хрипло ответила она. — Мне на все наплевать.
И вдруг разрыдалась. Громко, закрыв лицо руками и вздрагивая всем телом. Я подскочил к ней, осторожно обнял за плечи и прижал к себе. Она тут же вырвалась и посмотрела на меня злыми глазами.
— Ты чего? Отстань!
Я обескуражен но отпустил ее, удивленный резкой сменой настроения.
— Что случилось?
— Руки нечего распускать!
— Ну ты даешь! — рассердился я. — Хотел успокоить тебя, вот и все. Не люблю, когда слезами обливаются.
— Уже не обливаюсь, — сказала Сюзи, кулаком размазывая слезы по щекам.
— Вот и отлично. — Я снова опустился в кресло. — Но ты так и не ответила на мой вопрос.
— Какой?
— Почему ты помогла мне? Нет-нет, — поспешил добавить я, — уже уяснил, что тебе на все наплевать. Но этот ответ меня не устраивает. Если человек достаточно умен, ему не свойственен безоглядный героизм. Ты не глупа, а следовательно, не можешь относиться к своей жизни наплевательски, если, конечно, не мечтаешь наложить на себя руки.
— А если мечтаю?
Я недоверчиво посмотрел на нее. Девушка была серьезна — ни тени улыбки на лице, ни задорного блеска в глазах.
— Та-а-ак, — протянул я. — Отличненько. Ну-ка выкладывай, что у тебя за проблемы?
— А ты что, священник? — резко бросила она, словно окатила холодной водой.
— Ну, — улыбнулся я, — как тебе сказать… Будем считать, что я просто хороший человек.
Сюзи осторожно, как-то недоверчиво улыбнулась мне в ответ и начала свой рассказ…
Я знал, что такое одиночество, у меня самого не было семьи, но зато были когда-то друзья или просто хорошие знакомые. Однако мужское одиночество отличается от женского, тем более когда женщине всего восемнадцать лет и она беспомощна и беззащитна перед этим огромным жестоким миром.
Я не раз задумывался, почему люди в большинстве своем питают ненависть к себе подобным. Нет, мы испытываем любовь, но к самым близким, к единицам. Остальные же для нас враги, потому что от них можно ждать любых неприятностей. Что же мы за твари такие — люди? Откуда в нас столько подлого, мелкого, злого? Впитываем ли мы это с молоком матери, или же нас обучает этому общество? Тут и ответ искать не надо…
И чем я был лучше остальных, когда объяснял Сюзан, где искать закопанные рюкзаки со шлемами? Вот именно — ничем. Я подвергал риску ее, не подставляя при этом свою шею. Нет, я убеждал себя, что другого выхода нет, что ищут меня, а не ее, но в глубине души знал, что это не так. Они могли развязать язык Бруно, могли следить за нами с самого начала, не зря же мы не доехали до Лондона, а были остановлены вместе с капсулой гораздо раньше. Да мало ли еще какие опасности могли подстерегать Сюзан. Но ведь не меня же…
А Сюзи слушала меня внимательно, стараясь все запомнить, не пропустить ничего из сказанного мною. И я, глядя в ее спокойное, сосредоточенное лицо, действительно восхищался выдержкой этой девушки.
А потом она ушла, и я остался один. Долго метался по комнате, как разъяренный лев, однако усталость все же сделала свое дело. По прежде чем заснуть, я успел еще раз осыпать себя проклятиями за то, что послал Сюзи в такую даль и глушь, да еще в столь поздний час, сам же прячусь в ее маленькой уютной квартирке…
Вернулась она под утро, тихонько открыла дверь ключом, но даже слабый шелест ее шагов вырвал меня из царства сновидений. Я вскочил с дивана и улыбнулся ей, радуясь, что все обошлось, что вот она — жива и невредима, стоит передо мной, пусть усталая и какая-то взъерошенная, но такая же милая и почти что родная. Странно, но мне действительно казалось, что я знаю эту девушку уже тысячу лет. Наверное, когда человек в опасности, чувства обостряются.
— Уф, — выдохнула она, — веселенькая поездочка! Я думала, от страха с ума сойду. Мимо машины так и шастают, а я под столбом копаюсь, копаюсь, а потом — бац на живот и лежу, чтобы, значит, фарами меня не высветили. Хотя ерунда все это, главное — вот! — И она достала из большого целлофанового пакета наши рюкзаки.
Я позволил себе то, чего давно желал, — обнял ее и поцеловал.
— Ты чего? — отстранилась Сюзи.
— Знаю-знаю, — закивал я головой. — Все я знаю, но это просто знак благодарности, не больше.
Конечно, я немного лукавил. Но она-то об этом не знала…
Сюзан пошла принимать ванну, а я вытащил из рюкзака шлем и долго смотрел на него, как на череп Йорика.
«Бедный Бруно, — думал я, — может быть, тебе сейчас ломают кости господа английские инквизиторы. Но ты потерпи малость, я уже иду, я уже в пути…»
— Какого черта, — пробормотал я. — Прежде чем отправиться в путь, надо еще много чего сделать, а прежде всего узнать хоть один номер телефона в этом МИ-5. А впрочем, разве это так сложно сделать?
Я подошел к двери в ванную комнату и, заглушая шум воды, крикнул:
— Слушай, Сюзи, у тебя комп подключен к Интернету?
— Ага, — послышалось из-за двери.
— Можно я им воспользуюсь?
— Конечно.
Я вернулся обратно в комнату, воткнул сетевой фильтр в розетку и вдавил кнопку включения питания внутрь системного блока. Затем отыскал «желтые» страницы Интернета, а там — сайт лондонских хакеров и даже присвистнул от удовольствия. Тут были телефоны резиденции королевы Великобритании и кабинета премьер-министра, что уж говорить о каком-то МИ-5!
Сюзи вышла из ванной комнаты, вытирая полотенцем волосы, заглянула через мое плечо на монитор.
— Что это? — спросила она.
— Понимаешь, — сощурился от удовольствия я, — это величайший телефонный справочник всех времен и народов. И вообще, когда не знаешь, что делать, обращайся к хакерам. Только прошу, не надо благодарностей за бесплатный совет.
Сюзан пожала плечами и отправилась на кухню, где загремела сковородками и захлопала дверцей холодильника.
«Да, на дорожку завтрак не помешает», — подумал я, выписывая в блокнот компа телефон приемной шефа британской контрразведки, обладавшего звучным именем Бен Берримор.
Мы сидели за столом и поглощали яичницу с беконом. Сюзан как-то странно поглядывала на меня и несколько раз порывалась что-то сказать, но так и не решилась. Я проглотил последний кусок и, прежде чем приняться за кофе, сжалившись над нею, спросил:
— Что вас так заботит, мадемуазель?
И она, словно сорвавшись с тормозов, скороговоркой выпалила:
— Я хочу туда. С вами.
— Куда? — опешил я.
— Выручать вашего друга.
— Ага, — только и смог вымолвить я. — Ага… И как, собственно, сеньорита себе это представляет? Или вы думаете, что все будет как в нашего производства дешевых боевич-ках, где все нехорошие дяди до того косые, что с трех метров не могут попасть из базуки в героя размером с шифоньер? Нет, так в жизни не бывает, и те, с кем мне предстоит столкнуться, стреляют достаточно метко. Но кроме этого, меня интересует другой вопрос: с чего это вдруг леди решила, что я собираюсь вызволять своего напарника? Заметьте, напарника — не друга.
— А зачем вам нужны были все эти телефоны? — нахмурившись, спросила Сюзан.
Я щелкнул пальцами.
— Ты смотри. Наблюдательная какая. А может, я хочу отомстить за коллегу, подняв на воздух вашу королеву вместе с ее дворцом?
Сюзан теперь не только хмурилась, она уже не смотрела на меня, готовая в любой момент разреветься.
— Ладно, — сдался я. — Ты права. Мне нужно вытащить напарника, и я сам точно еще не знаю, как это сделать. Надеюсь, попасть в МИ-5 мне удастся, там же все придется решать прямо на месте. А подвергать риску еще и тебя я просто не могу. Тем более что мне нужна твоя помощь здесь, так как сделать звонок шефу контрразведки больше некому, а без этого звонка у меня ничего не получится.
Сюзи тихо вздохнула и принялась собирать посуду.
— Я все понимаю, — наконец выдавила она из себя, — но разве ты не видишь, что я хочу тебе помочь?
— А разве ты не помогла? Разве мало для меня сделала? Я очень благодарен тебе и даже не знаю, как высказать свою признательность… Впрочем, если хочешь, можем сначала прогуляться в «виртал». Вместе.
— Понял, — едва слышно выдохнул он. — Это же ресторан, а не клуб. Но тогда почему здесь совершенно нет женщин?
Я покрылся потом, чувствуя, как сердце проваливается в желудок. А сзади уже раздавался звук приближающихся шагов.
— Не хочу навязываться, — донеслось до моего слуха, — но терпеть не могу одиночества.
— Ложись! — заорал Бруно, вскакивая со своего места.
Рывком я отбросил от себя стул и повалился на пол, вырывая из кобуры пистолет. Загрохотали выстрелы. Люди, только что непринужденно набивавшие свои желудки, теперь вместо вилок и ножей сжимали в руках пистолеты, плюющиеся свинцом. Рядом со мной кто-то упал. Это был высокий блондин в твидовом пиджаке и ярком галстуке, закрепленном золотой булавкой в форме трилистника. В виске блондина дымилось кровью крошечное отверстие.
— Вот мы и «выполнили» задание, — пробормотал я, открывая ответный огонь.
Да, мини-«узи» оказался стоящей штуковиной. Не знаю, подстрелил ли я кого-нибудь или нет, но в панику противника ввел. Прикрывая огнем друг друга, несколько человек добрались до выхода и шмыгнули за дверь.
— Бежим! — в тот же миг крикнул Бруно. — Быстрей на кухню!
Я бросился за ним. Со стороны входной двери снова раздались выстрелы, но теперь нас не было видно из-за клубящегося в зале порохового дыма. Стреляли наугад, надеясь, что мы все еще находимся на прежнем месте.
На кухне никого не оказалось. Повара в страхе разбежались кто куда. Лишь на плитах исходили паром и дурманящими ароматами разнокалиберные кастрюли, да на огромной сковороде жарилась форель.
Из кухни мы попали в какое-то служебное помещение, а оттуда — в длинный коридор, заканчивающийся с одной стороны дверью, ведущей на улицу, а с другой — лестницей. Я рванулся к двери, но Бруно меня остановил.
— Нельзя! Там нас наверняка ждут. Давай наверх.
По лестнице мы добрались до чердака, но выход, ведущий туда, оказался закрытым. Бруно, не мешкая, несколько раз выстрелил, метя в косяк рядом с замочной скважиной, а затем ногой вышиб дверь.
На чердаке было темно. Пахло пылью и птичьим пометом. Встревоженные голуби взорвались хлопушками крыльев, оглушив нас и немного испугав.
— К окну, — скомандовал Бруно. — Попытаемся уйти по крышам. Надеюсь, вертолеты у них в операции не задействованы…
* * *
И мы ушли-таки по крышам — благо в старом центре города дома почти вплотную прижимаются друг к другу. Внизу выли полицейские сирены, кто-то громко кричал в мегафон. Но мы чувствовали, что они потеряли нас из виду.На Сент-Джеймс-стрит мы спокойно спустились по пожарной лестнице и, свернув направо, не спеша, словно совершали столь любимый англичанами вечерний моцион, пошли по Пэйтон-стрит в сторону Лестер-сквер.
— Попали в передрягу, — немного придя в себя, сказал я.
— Да, не каждый день такое случается, — согласился итальянец.
— Жаль того парня.
— Сам виноват, — зло сплюнул Бруно. — Влип в историю и нас подставил. Из города теперь так просто не выйдешь — все дороги перекрыты. Пока мы торчали в ресторане, нас наверняка успели заснять на пленку. Теперь у любого копа есть наши фотографии.
— Что же делать?
— Попытаемся уйти через виртуальность.
— Каким образом? У нас ведь нет шлемов.
— Так-то оно так, но мы отправим в «виртал» наши личностные матрицы. На такой вот экстренный случай контора создала в некоторых играх специальные тайники. Надо добраться до одного из них. Шлемы там есть.
— А не проще сообщить обо всем Стрэдфорду? Пусть он пришлет сюда Смита с необходимым снаряжением.
— Как я ему сообщу? — спросил Бруно. — У нас нет канала связи, а по видеокомпу слишком опасно, сигнал могут перехватить. Больше не хочу никого подставлять. Лучше поищем какой-нибудь игровой центр, думаю, их в Лондоне не так уж и мало.
Рядом взвизгнули тормоза. Филетти вздрогнул и резко повернулся. Из машины высыпали люди в черном и тут же скрутили Бруно. Я отшатнулся и прыгнул в сторону. Промелькнули в воздухе руки, пытаясь ухватить меня за одежду, но поймали лишь воздух.
— Беги! — заорал итальянец.
И я рванулся к какой-то подворотне.
— Стоять! — закричали сзади.
Захлопали выстрелы, засвистели над головой пули. Я нырнул под арку, выхватывая на бегу «узи». Затем рухнул на землю, собираясь отстреливаться. Но какое там, к черту, отстреливаться! Шквал огня не давал поднять голову, не говоря о том, чтобы вести прицельную стрельбу. Я успел лишь увидеть, как Бруно завернули руки за спину и поволокли его к машине.
Дальше я не смотрел, а медленно, извиваясь, словно угорь, начал отползать в сторону, стреляя наугад, лишь бы не дать им зайти под арку. Потом, скрывшись за стеной дома, подхватился на ноги и, только сейчас увидев, что двор, в котором я оказался, не имел другого выхода, бросился к ближайшему подъезду.
«Нет, — подумал я, — здесь они будут искать в первую очередь».
Я проскочил этот подъезд, затем еще один и лишь тогда забежал на слабо освещенную лестничную площадку первого этажа.
Слава богу, жильцы дома не являлись обладателями туго набитых кошельков, и привратника здесь не было. Иначе меня бы просто вывели отсюда за ухо прямо в лапы местных охотников за черепами.
Оказалось, что здесь не было и лифта. Пришлось сломя голову бежать по ступенькам вверх, на ходу обдумывая, что делать дальше.
Мне было по-настоящему страшно, как тогда, в Кэмп-Пири. Но боялся я не столько смерти (как-то в тот миг о ней просто не задумывался), сколько того, что, потеряв Бруно, теперь совершенно не знаю, что делать дальше, словно слепой, оставшийся без поводыря.
Вот и последний, четвертый этаж. Я остановился, растерянно глядя по сторонам.
Окно, через которое можно выйти лишь вниз головой… на асфальт (даже мурашки побежали по телу от этой мысли), и три двери, совершенно одинаковые и древние, как этот дом. Я подошел к ближайшей и нажал на кнопку звонка. Постоял, прислушиваясь, но за дверью стояла гробовая тишина. Я вновь нажал на кнопку, и в этот миг дверь отворилась. Но не эта, а другая, что была за моей спиной.
Я повернулся и направил пистолет на молоденькую девушку лет восемнадцати, одетую в сверхкоротенькую юбочку и мужскую хлопчатобумажную рубашку.
— Сюда, — сказала она ангельским голоском. — Быстрее. Не раздумывая, я нырнул в ее квартиру.
Ее звали Сюзан Моле. Она родилась в Англии, хотя родители были выходцами из Франции. Но три года назад они погибли в автомобильной катастрофе, и Сюзи осталась совершенно одна. Родственники, пусть дальние, жили во Франции, знакомые же по Лондону решили себя заботами о чужом подростке не обременять.
Впрочем, все это я узнал несколько позже. Сейчас, ворвавшись в ее квартирку, я обвел глазами единственную комнату и понял, что спрятаться здесь негде. Маленький платяной шкаф, стол с персоналкой, но без принтера и сканера, телевизор с экраном в двадцать один дюйм, кровать, покрытая шерстяным покрывалом, два кресла и столик на колесиках — вот, пожалуй, и все.
Я растерянно посмотрел на Сюзи, отметил миловидное лицо с большими кошачье-зелеными глазами (что мы за порода такая, мужики?) и устало рухнул в одно из кресел, понимая, что у меня есть еще несколько минут, чтобы передохнуть и собраться с мыслями.
— Это за вами охотятся? — спросила девушка, присаживаясь на краешек кровати.
Я удивленно посмотрел на нее.
— Ничего удивительного, — пожала плечами она. — Случайно видела через окно, как на вас и вашего друга напали эти… из машины.
Я промолчал, потому что решал вопрос: сдаваться мне или нет?
Действительно, без Бруно я не мог сделать и шага. Допустим, где-то удастся пересидеть эту заваруху. А дальше что? Как-нибудь добраться до Америки, прийти в ЦРУ и заявить Стрэдфорду, что Бруно сцапали агенты британской охранки? А он тут же поинтересуется, почему замели только Филетти? И что я ему отвечу? А как он на это отреагирует? И вообще на кой нужен шефу бестолковый курьер? Отправит, чего доброго, обратно в Стрэнк… Тогда уж проще сдаться англичанам. Не расстреляют же меня в самом деле! Засадят в тюрьму лет на тридцать, если я, конечно, кого-то невзначай не подстрелил, и всех делов-то…
Но вот как раз в тюрьму я не хотел, до рвотных спазмов не хотел. Мне хватило на всю жизнь восьми месяцев Стрэнка.
А значит, значит, нужно было бороться. Я с тоской посмотрел на девушку и спросил:
— Скажи, а черного хода в вашем доме нет?
— Увы, — вздохнула она.
— Плохо, — тоже вздохнул я, а потом добавил: — Что мы теперь будем делать? Скоро они обязательно придут и сюда.
Странно, в ее глазах не появилось даже и тени страха. Смелая девушка и безрассудная. А может, она не осознает всей опасности?
— Ты понимаешь, — начал я, — что и тебе в этом случае не поздоровится?
Она кивнула.
— Так, может, я пойду, пока ты не вляпалась в это дело окончательно?
— Вы кто? — тихо спросила Сюзи.
— Я? — И что ей ответить? — Наверное, шпион.
— А что вы натворили, раз за вами гонятся?
— Ничего. Мы просто оказались здесь, чтобы спасти одного человека.
— Тоже шпиона?
Я утвердительно кивнул.
— Спасли?
— Нет. Его убили.
— Ладно. — Она встала. — Идемте.
— Куда?
— В квартире, куда вы звонили, сейчас никого нет. Хозяева уехали на Мальту, а мне поручили присматривать за орхидеями. Никто в доме этого не знает, но всем известно, что они отправились за границу.
И она увлекла меня за собой, не забыв при этом погасить свет в квартире. Тихонечко, на цыпочках пробрались мы к соседской двери, и Сюзи так же тихо повернула ключ.
Сладковатый запах цветов сразу ударил в ноздри, и я чуть не расчихался, хотя со всей силы зажимал нос пальцами. Мы осторожно прикрыли за собой дверь и долго стояли в прихожей, пока глаза привыкали к полумраку.
— Идемте, — наконец потянула она меня за рукав. — Сядем на диван в гостиной и превратимся в маленьких мышек, возле норки которых расхаживает голодный бездомный кот. А дверь в прихожую закрывать не станем, чтобы слышать все-все…
Я улыбнулся ее детской непосредственности и окончательно для себя решил, что Сюзи не представляет-таки всей степени грозящей нам опасности. А может, в этом и заключалось самое важное для меня? Будь она взрослой дамой, я бы до сих пор стоял на лестничной площадке, решая дилемму: тюрьма или краткий миг свободного полета.
«Если выпутаюсь, — подумал я, — обязательно отблагодарю эту девушку. Не знаю еще как, но сделаю ей что-нибудь хорошее».
Далеко, будто из глубокого подземелья, послышался шум открывающейся двери и тут же топот шагов. Вот они и пришли по мою душу… Раздались голоса, грубые окрики.
— Откройте, полиция!.. Да, мэм… Мы должны проверить вашу квартиру… И вашу тоже… Вы препятствуете спецслужбе?.. Эй, Джек, этот джентльмен хочет проехаться в участок!.. Что?.. Нет, нам только надо убедиться, что в вашей квартире не скрывается опасный преступник… Спасибо, господа, за оказанную помощь…
Вновь послышались шаги, и проверка началась на втором этаже.
«Нет, так не пойдет, — подумал я. — Две квартиры на этом этаже окажутся пустыми, если не все три. Двери они, конечно, ломать не станут, но слежку установят обязательно. Надо отослать Сюзи в ее квартиру, только вот согласится ли она так рисковать?»
Я шепотом объяснил девушке, что нужно сделать, и она без вопросов направилась к двери. Вот у кого следовало бы поучиться смелости.
Выпустив ее на лестничную площадку, я тут же прикрыл дверь. Сюзи тем временем открыла свою, но, увы, не так тихо, как бы этого хотелось. Тут же послышался мужской голос:
— Слышали? Быстро наверх.
Я прильнул к глазку и увидел, как Сюзан быстро включила свет в своей квартире и рывком сорвала юбку, оставшись в трусиках и рубашке. Ну девка! Кипящее молоко! В следующий миг она взъерошила на голове волосы и сотворила на лице милую гримаску, что, по всей видимости, означало заспанный вид и недовольство тем, что кто-то посмел потревожить ее покой.
На площадку ворвались двое: один в черном, другой в форме полицейского.
— В чем дело? — испуганно спросила Сюзи, вытаращив на них глаза.
— Простите, мисс, — сказал полицейский, не отводя глаз от ее прелестных ножек. — Мы ловим преступника, который прячется где-то неподалеку. Вы не слышали ничего подозрительного?
— Нет, — спокойно сказала она. — Покуда вы не подняли внизу гвалт, из-за которого я и проснулась.
И тут я увидел, как открывается третья дверь, выходившая на площадку, и из нее высовывается голова безобразной старухи в беленьком чепце и здоровенных очках на переносице.
— Снова, милочка, ваши кавалеры шастают по ночам! — вскричала она, брызгая слюной. — Я немедленно вызову полицию! Шлюхи должны находиться в известном заведении, а не жить в приличном доме.
— Спокойно, мэм, — сказал полицейский. — Мы сами из полиции.
— Знаю я, из какой вы полиции, — продолжала верещать старуха. — Все, на ком есть штаны, ходят сюда только за одним. Ишь ты, из полиции они.
— Довольно! — оборвал ее «черный» и, уже обращаясь к полицейскому, добавил: — Проверишь квартиру старой ведьмы, а я займусь девицей.
— Что?! — вскричала старуха. — Только попробуй сунуть нос, я его мигом оттяпаю.
— Эй, что там у вас? — донеслось снизу.
— Проблема! — крикнул в ответ полицейский.
— Кто тебе это сказал? — Черный удивленно посмотрел на своего напарника. — Никаких проблем.
И он медленно и угрожающе начал надвигаться на старуху. Та попятилась, вероятно, прикидывая, как бы поскорей захлопнуть за собой дверь.
— В вашей квартире кто-то скрывается? — строго спросил он.
Старуха вздрогнула и закричала:
— Нет!
— Врет, — спокойно заявила Сюзи. — У нее там любовник. Вернее — два. Может быть, даже и три.
Толстая ведьма разинула было рот, но полицейский прервал ее.
— Вы слышали за последние полчаса какую-нибудь возню в подъезде или на крыше? — нахмурился он.
— Нет. Только стреляли на улице.
— Вот видите. А вы почему-то не верите, что мы из полиции.
— Верю я, верю, — сдалась старуха и как-то даже в размерах стала меньше.
— Значит, мы можем проверить вашу квартиру?
— Ну… Если это так важно…
— Важно, — перебил ее полицейский.
— Вы бы ее сперва проверили, — вздохнула старуха. — К ней много всякого сброда таскается.
— И до нее дойдет черед, — сказал «черный». — А здесь кто живет?
Он кивнул на дверь, за которой я прятался, и сердце мое ухнуло вниз.
— Их нету. Уехали жарить свои толстые задницы под солнцем, — фыркнула старуха.
— На Мальту, — добавила Сюзи.
«Черный» подошел к двери, подергал за ручку и кинул через плечо полицейскому:
— Еще одна пустышка. Запиши. Квартира тридцать два.
— Уже сделано.
— Тогда проверь старухино логово и пошли в следующий подъезд.
Оба исчезли в квартирах, но через несколько минут почти одновременно вышли обратно на площадку. «Черный» растирал щеку и недовольно морщился. Полицейский хихикнул, но, натолкнувшись на сердитый взгляд коллеги, тут же умолк. Они начали спускаться вниз. Я, опершись спиной о стену, медленно осел на пол.
— Что будете: чай, кофе?
— Лучше чего-нибудь спиртного, — признался я. — И если можно, говорите тише. Судя по всему, ваша премилая соседка любит совать нос в чужие дела.
— Да, этого у миссис Грюндик не отнимешь, — улыбнулась Сюзан, наливая в крохотную рюмку шотландское виски.
Я принял у нее рюмку, с трепетом вдохнул запах спиртных паров с примесью хвои и залпом опрокинул содержимое в рот.
— Хорошо, — выдохнул я. — Сейчас бы напиться вдрызг, чтоб ни о чем не думать, никого не бояться, забывшись в добром сне.
— Вы не похожи на шпиона, — внезапно сказала Сюзи. Она уже успела забраться на диван и, скрестив ноги, внимательно смотрела на меня.
— Точно подмечено, — ответил я. — Шпионю я сегодня первый день, а раньше был специалистом по виртуальной реальности.
— Вот как? — приподняла брови Сюзан. — А я уж грешным делом подумала, что наконец встретила настоящего супермена. А то посмотришь вокруг — одна шваль под ногами путается. Обмельчали как-то людишки, я имею в виду мужчин, только сопли умеют распускать.
Да… Красиво она меня поддела. Хотя, конечно же, Сюзи права. Не боец я и никогда им не был, а вот, похоже, придется повоевать.
Удивительно, но эти ее слова вывели меня из оцепенения. Еще минуту назад я подсознательно готов был сдаться, абсолютно не зная, что делать дальше. Без Бруно возврата к Стрэдфорду для меня не было. Оставался, правда, еще один вариант: плюнуть на все и попытаться затеряться в этом бескрайнем мире. Но я понимал, что с ЦРУ не шутят и меня рано или поздно найдут. А это означало одно — ликвидацию, чего я, как и любой здравомыслящий человек, желал меньше всего.
Но теперь, после слов девушки, я вдруг подумал, что должен вытащить Бруно. Нет, четкого плана у меня еще не было, Но я по крайней мере знал, с чего начать.
А начинать надо было с Сюзи. Без нее у меня ничего не получится, в этом я был уверен на все сто, и потому осторожно забросил удочку:
— Никак не пойму, почему ты помогла мне? Наверняка понимаешь, что влезла в серьезное дело, за которое и голову могут снести…
— Плевать, — хрипло ответила она. — Мне на все наплевать.
И вдруг разрыдалась. Громко, закрыв лицо руками и вздрагивая всем телом. Я подскочил к ней, осторожно обнял за плечи и прижал к себе. Она тут же вырвалась и посмотрела на меня злыми глазами.
— Ты чего? Отстань!
Я обескуражен но отпустил ее, удивленный резкой сменой настроения.
— Что случилось?
— Руки нечего распускать!
— Ну ты даешь! — рассердился я. — Хотел успокоить тебя, вот и все. Не люблю, когда слезами обливаются.
— Уже не обливаюсь, — сказала Сюзи, кулаком размазывая слезы по щекам.
— Вот и отлично. — Я снова опустился в кресло. — Но ты так и не ответила на мой вопрос.
— Какой?
— Почему ты помогла мне? Нет-нет, — поспешил добавить я, — уже уяснил, что тебе на все наплевать. Но этот ответ меня не устраивает. Если человек достаточно умен, ему не свойственен безоглядный героизм. Ты не глупа, а следовательно, не можешь относиться к своей жизни наплевательски, если, конечно, не мечтаешь наложить на себя руки.
— А если мечтаю?
Я недоверчиво посмотрел на нее. Девушка была серьезна — ни тени улыбки на лице, ни задорного блеска в глазах.
— Та-а-ак, — протянул я. — Отличненько. Ну-ка выкладывай, что у тебя за проблемы?
— А ты что, священник? — резко бросила она, словно окатила холодной водой.
— Ну, — улыбнулся я, — как тебе сказать… Будем считать, что я просто хороший человек.
Сюзи осторожно, как-то недоверчиво улыбнулась мне в ответ и начала свой рассказ…
Я знал, что такое одиночество, у меня самого не было семьи, но зато были когда-то друзья или просто хорошие знакомые. Однако мужское одиночество отличается от женского, тем более когда женщине всего восемнадцать лет и она беспомощна и беззащитна перед этим огромным жестоким миром.
Я не раз задумывался, почему люди в большинстве своем питают ненависть к себе подобным. Нет, мы испытываем любовь, но к самым близким, к единицам. Остальные же для нас враги, потому что от них можно ждать любых неприятностей. Что же мы за твари такие — люди? Откуда в нас столько подлого, мелкого, злого? Впитываем ли мы это с молоком матери, или же нас обучает этому общество? Тут и ответ искать не надо…
И чем я был лучше остальных, когда объяснял Сюзан, где искать закопанные рюкзаки со шлемами? Вот именно — ничем. Я подвергал риску ее, не подставляя при этом свою шею. Нет, я убеждал себя, что другого выхода нет, что ищут меня, а не ее, но в глубине души знал, что это не так. Они могли развязать язык Бруно, могли следить за нами с самого начала, не зря же мы не доехали до Лондона, а были остановлены вместе с капсулой гораздо раньше. Да мало ли еще какие опасности могли подстерегать Сюзан. Но ведь не меня же…
А Сюзи слушала меня внимательно, стараясь все запомнить, не пропустить ничего из сказанного мною. И я, глядя в ее спокойное, сосредоточенное лицо, действительно восхищался выдержкой этой девушки.
А потом она ушла, и я остался один. Долго метался по комнате, как разъяренный лев, однако усталость все же сделала свое дело. По прежде чем заснуть, я успел еще раз осыпать себя проклятиями за то, что послал Сюзи в такую даль и глушь, да еще в столь поздний час, сам же прячусь в ее маленькой уютной квартирке…
Вернулась она под утро, тихонько открыла дверь ключом, но даже слабый шелест ее шагов вырвал меня из царства сновидений. Я вскочил с дивана и улыбнулся ей, радуясь, что все обошлось, что вот она — жива и невредима, стоит передо мной, пусть усталая и какая-то взъерошенная, но такая же милая и почти что родная. Странно, но мне действительно казалось, что я знаю эту девушку уже тысячу лет. Наверное, когда человек в опасности, чувства обостряются.
— Уф, — выдохнула она, — веселенькая поездочка! Я думала, от страха с ума сойду. Мимо машины так и шастают, а я под столбом копаюсь, копаюсь, а потом — бац на живот и лежу, чтобы, значит, фарами меня не высветили. Хотя ерунда все это, главное — вот! — И она достала из большого целлофанового пакета наши рюкзаки.
Я позволил себе то, чего давно желал, — обнял ее и поцеловал.
— Ты чего? — отстранилась Сюзи.
— Знаю-знаю, — закивал я головой. — Все я знаю, но это просто знак благодарности, не больше.
Конечно, я немного лукавил. Но она-то об этом не знала…
Сюзан пошла принимать ванну, а я вытащил из рюкзака шлем и долго смотрел на него, как на череп Йорика.
«Бедный Бруно, — думал я, — может быть, тебе сейчас ломают кости господа английские инквизиторы. Но ты потерпи малость, я уже иду, я уже в пути…»
— Какого черта, — пробормотал я. — Прежде чем отправиться в путь, надо еще много чего сделать, а прежде всего узнать хоть один номер телефона в этом МИ-5. А впрочем, разве это так сложно сделать?
Я подошел к двери в ванную комнату и, заглушая шум воды, крикнул:
— Слушай, Сюзи, у тебя комп подключен к Интернету?
— Ага, — послышалось из-за двери.
— Можно я им воспользуюсь?
— Конечно.
Я вернулся обратно в комнату, воткнул сетевой фильтр в розетку и вдавил кнопку включения питания внутрь системного блока. Затем отыскал «желтые» страницы Интернета, а там — сайт лондонских хакеров и даже присвистнул от удовольствия. Тут были телефоны резиденции королевы Великобритании и кабинета премьер-министра, что уж говорить о каком-то МИ-5!
Сюзи вышла из ванной комнаты, вытирая полотенцем волосы, заглянула через мое плечо на монитор.
— Что это? — спросила она.
— Понимаешь, — сощурился от удовольствия я, — это величайший телефонный справочник всех времен и народов. И вообще, когда не знаешь, что делать, обращайся к хакерам. Только прошу, не надо благодарностей за бесплатный совет.
Сюзан пожала плечами и отправилась на кухню, где загремела сковородками и захлопала дверцей холодильника.
«Да, на дорожку завтрак не помешает», — подумал я, выписывая в блокнот компа телефон приемной шефа британской контрразведки, обладавшего звучным именем Бен Берримор.
Мы сидели за столом и поглощали яичницу с беконом. Сюзан как-то странно поглядывала на меня и несколько раз порывалась что-то сказать, но так и не решилась. Я проглотил последний кусок и, прежде чем приняться за кофе, сжалившись над нею, спросил:
— Что вас так заботит, мадемуазель?
И она, словно сорвавшись с тормозов, скороговоркой выпалила:
— Я хочу туда. С вами.
— Куда? — опешил я.
— Выручать вашего друга.
— Ага, — только и смог вымолвить я. — Ага… И как, собственно, сеньорита себе это представляет? Или вы думаете, что все будет как в нашего производства дешевых боевич-ках, где все нехорошие дяди до того косые, что с трех метров не могут попасть из базуки в героя размером с шифоньер? Нет, так в жизни не бывает, и те, с кем мне предстоит столкнуться, стреляют достаточно метко. Но кроме этого, меня интересует другой вопрос: с чего это вдруг леди решила, что я собираюсь вызволять своего напарника? Заметьте, напарника — не друга.
— А зачем вам нужны были все эти телефоны? — нахмурившись, спросила Сюзан.
Я щелкнул пальцами.
— Ты смотри. Наблюдательная какая. А может, я хочу отомстить за коллегу, подняв на воздух вашу королеву вместе с ее дворцом?
Сюзан теперь не только хмурилась, она уже не смотрела на меня, готовая в любой момент разреветься.
— Ладно, — сдался я. — Ты права. Мне нужно вытащить напарника, и я сам точно еще не знаю, как это сделать. Надеюсь, попасть в МИ-5 мне удастся, там же все придется решать прямо на месте. А подвергать риску еще и тебя я просто не могу. Тем более что мне нужна твоя помощь здесь, так как сделать звонок шефу контрразведки больше некому, а без этого звонка у меня ничего не получится.
Сюзи тихо вздохнула и принялась собирать посуду.
— Я все понимаю, — наконец выдавила она из себя, — но разве ты не видишь, что я хочу тебе помочь?
— А разве ты не помогла? Разве мало для меня сделала? Я очень благодарен тебе и даже не знаю, как высказать свою признательность… Впрочем, если хочешь, можем сначала прогуляться в «виртал». Вместе.