Какими-то неисповедимыми путями меня все-таки занесло в шлюпочный ангар. Несколько секунд я думал, что никуда не уйду, покуда не уничтожу всех уродов на этом корабле, но все же здравый смысл взял верх.
   Я залез в одну из шлюпок и начал бить кулаком по всем кнопкам, покуда не нашел включающую двигатель.
   А потом я расстрелял из пушки подъемный пандус и через образовавшуюся брешь вывел свое утлое суденышко в космос.
   — Уровень пройден, — неизвестно откуда донесся до меня хриплый голос сопера.
   И я, вторя ему, скомандовал компу:
   — Выход!
 
   Компьютер оказался прав. Я вышел из этой чертовой игры! Вот только неизвестно куда…
   Я стоял посреди огромной мусорной свалки. Горы искореженного метала и пластика, лужи вонючей жижи, кучи каких-то обломков и останки гигантских конструкций окружали меня. И по всему этому пробегали искрящимися змейками, стекали со склонов, вылетали фонтанчиками из глубин Цифры и символы. Порой они превращались во фрагменты каких-то тел или предметов, твердели, потом опять таяли, снова становясь цифрами и символами.
   И еще я видел бродивших среди мусорных куч призраков. Чаще всего это были люди, но у многих не хватало рук или ног, а то и вообще головы. Были здесь и иные существа, странные и уродливые, совсем не похожие друг на друга. Они гонялись за людьми или за себе подобными, громко пищали, рычали и чавкали, пожирая добычу.
   Существа эти чем-то напоминали мне тех, что я видел в туннеле под Атлантикой, и мне подумалось, что они сродни друг другу, эти монстры. Но я даже не удивился этому открытию, потому что члены и мысли мои сковал животный страх. Когда он приходит — нет места для размышлений. Я просто смотрел на этот ужасный мир и силился понять, куда меня занесло на этот раз?
   Затем я оглянулся и увидел у самого горизонта огромную прозрачную стену и что-то невообразимо гигантское, шевелящееся за ней. И еще я чувствовал, что на меня кто-то смотрит, как тогда, в корабле хаанов.
   Вздрогнув, я вновь повернулся спиной к стене. Передо мной стоял человек со странным, все время меняющимся лицом.
   — Помоги мне, — прошептал он, глядя на меня одним глазом, потому что другой в этот миг уплыл куда-то на затылок.
   Я попятился, но человек не дал мне уйти, цепко ухватившись за обшлаг моего комбинезона.
   — Изыди! — заверещал я, тщетно пытаясь отцепить его руку.
   — Отыщи моего создателя, — хрипел призрак, — передай, чтобы он, пока не поздно, меня допрограммировал. Иначе я сам его найду…
   — Хорошо, хорошо, — пробормотал я. — Передам. Хватка ослабла, и я, отскочив назад, громко скомандовал:
   — Выход!

Уровень 5
ВТОРЖЕНИЕ ИЗНУТРИ

   Снова я был в Дакаре, и опять передо мной стояла проблема, где взять деньги. Три дня я прятался в порту на старом заброшенном буксире, питался протухшей рыбой, которую находил под паёлами рыбацких баркасов, зарос неимоверной щетиной, смывал соленый пот не менее соленой океанской водой и все думал и думал, как мне уехать из Африки в цивилизованный мир.
   И еще у меня ужасно болело плечо. Как мог я его перебинтовывал, воруя по ночам простыни, которые негритянки вывешивали сушиться на веревках, натянутых между пальмами. Но все равно рана кровоточила не переставая. Страшнее всего то, что в любой момент могла начаться гангрена…
   За эти дни я многое передумал и пришел к решению, что, выбравшись из Дакара, первым делом отправлюсь в Нью-Йорк, где всеми правдами и неправдами добьюсь пересмотра дела. Меня волновал не только (и, как это ни дико звучит, не столько) оправдательный приговор, сколько возможность выступить с заявлением перед широкой аудиторией. Я понимал, что о возможности проникновения человеческого тела в «виртал» молчать больше нельзя. И пусть массовый исход окончательно стал бредом: какой же дурак добровольно сунет голову в пасть голодного хищника? — но не могло это страшное оружие оставаться в руках кучки избранных, о нем должно было знать все человечество. Только тогда появлялся шанс сохранить в мире равновесие, без которого мы рано или поздно скатимся в хаос последней, почти мгновенной войны, когда через «виртал» хлынут войска, и миллиарды людей умрут, не успев даже понять, что случилось.
   Дело оставалось за малым — достать деньги. Перебрав все возможные варианты, я осознал, что остается только одна возможность их раздобыть…
   Ограбить банк.
* * *
   Ночь. Тишина. Шаги гулко отдаются под сводами «Bank of Africa». Я крадусь по холлу, включив в шлеме прибор ночного видения и непрестанно крутя головой по сторонам. Где-то должны быть охранники, но я не знаю, где у них дежурка, И еще должны быть телекамеры. Но они не смогут зафиксировать мое лицо под забралом шлема.
   И еще я знал, что ЦРУ теперь обязательно узнает о том, что я остался жив, и будет в шоке, не понимая, как мне удалось выбраться, а специально подготовленному отряду — нет. Но это меня уже не волновало. Я был на грани срыва. Меня трясла лихорадка, и плечо горело огнем, будто к нему прижимали раскаленный докрасна кусок железа.
   Шатаясь, я брел вдоль банковских конторок, направляясь в противоположный конец зала к двери, за которой скрывалось хранилище. Я узнал это вчера, заскочив сюда на несколько минут, чтобы сделать рекогносцировку. Потом меня выгнали, невзирая на то, что я белый. Все правильно, сейчас я больше походил на оборванца…
   Вот и дверь. Заперто. Так и должно быть. Я нырнул в «виртал», сделал несколько шагов и вернулся в реальность. Уже за дверью.
   Теперь передо мной был коридор, заканчивавшийся стальной решеткой с прутьями толщиной в человеческую руку. За решеткой угадывался сейф с круглой, как у канализационного люка, крышкой. Я подошел к очередному препятствию и опять проделал фокус с прыжками туда и обратно.
   На этот раз я оказался перед сейфом и разглядывал его механизм. Разумеется, при всем желании я не мог открыть эту тяжеленную дверцу. Я же Не медвежатник! Но зато я запасся хорошенькой бомбочкой, вытащив ее на свет божий из стратегической игры «Красная угроза».
   Включив часовой механизм, я засек время, опять прыгнул в виртуальную реальность, подождал немного и вышел обратно.
   Вовсю орали сирены, оглашая своими воплями здание банка. Я достал из кармана целлофановый пакет и принялся набивать его американскими долларами, хранившимися в сейфе отдельно.
   А потом, когда даже сквозь шум сирен уже слышен был топот ног, я ушел. Прыгнул в телефонную сеть, а оттуда, специально протопав по кабелю километра полтора, выбрался в зал выбора игровых программ. Там я присел в одно из кресел, стараясь отдышаться. В глазах крутились огненные шары, грудь тяжело вздымалась, пытаясь засосать в легкие побольше воздуха.
   — Все-таки ты сделал это, — говорил я сам себе. — Йо-хо-хо! Правда, теперь на тебе висит еще одно преступление. Но как говорится, одним больше, одним меньше…
   Преступник поневоле. И посмеялся бы, да слезы мешают.
   Я развернул пакет и, не обращая внимания на редких бездельников, которые даже ночами бродят по виртуальным мирам, принялся пересчитывать деньги. Выходило, что я спер сорок шесть тысяч семьсот два бакса. Что ж, неплохо для начинающего грабителя банков. Совсем неплохо.
 
   Лондон встретил меня промозглой погодой с сильным ветром и дождем. Я спустился по трапу самолета и направился к зданию аэровокзала. На мне был длинный темный плащ и шляпа, надвинутая до самых бровей. В руке я сжимал спортивную сумку, где покоились шлем и фрезер с последним зарядом. Деньги давно ожидали меня в одном неприметном, но надежном банке. Ах да! Я еще потратил триста долларов, заплатив врачу за оказанные услуги. Плечо теперь почти не болело, хотя я старался нагружать его поменьше. Первая, так сказать, кровавая жертва «вирталу».
   Но все равно настроение у меня было прекрасное. Я ведь прилетел к Сюзан!
   Почему я не отправился в Нью-Йорк, как собирался это сделать раньше? Все просто — хотел немного передохнуть перед главным сражением своей жизни. Я ведь не заводная игрушка.
   А где я мог отдохнуть лучше, как не у милой и доброй Сюзи?..
   Вот и таможенный пост. Улыбчивый молодой человек в форменной фуражке и накрахмаленном воротничке подождал, когда я поставлю сумку на конвейер, и заглянул в свой «телевизор».
   — А это что? — спросил он, кивая на экран. Я подошел ближе и уточнил:
   — Что именно?
   — Эта штуковина.
   — А-а, — протянул я. — Это фрезер. Агрегат для быстрого замораживания..
   — Можете показать?
   — Пожалуйста.
   Я достал фрезер и, оглядевшись по сторонам, увидел початую бутылку «пепси» за стеклом его конторки.
   — Можно ваш напиток?
   — Зачем?
   — Вы же наверняка потребуете, чтобы я продемонстрировал работу прибора.
   Молодой человек недоверчиво поглядел на меня, но достал бутылку.
   Я установил фрезер на минимальную мощность и направил его на «пепси». Через секунду перед нами стояла запотевшая бутылка, исходящая дымком испарений.
   — Вот здорово, — пробормотал таможенник. — Это опытный образец?
   «Нет, это я опытный», — подумал я, но вслух произнес:
   — Что вы! В любом магазине бытовых приборов продается.
   — Да? — удивился таможенник, ставя печать на бланке. — Что-то я раньше не обращал внимания на такую вещицу. Как вы говорите, она называется?
   — Фрезер, — ответил я без тени смущения, уже давно поняв, что таможенник — не юзер и компьютерными играми не интересуется, иначе так просто он бы меня не отпустил.
   Опять повезло. Что ж, в жизни случаются и светлые полосы…
   Я взял такси, назвал нужный адрес и, мурлыча веселенькую песенку, принялся разглядывать суетность лондонских улиц. Впрочем, это занятие мне вскоре прискучило, и я, откинувшись на спинку сиденья, задумался.
   «Почему во мне такая радость от предвкушения встречи с Сюзан? Сердце так и поет, и хочется кричать на таксиста, потому что он ведет свою колымагу, как черепаший наездник, разве что не спит за рулем. Но и подгонять я его не хочу… Что, если Сюзи давно забыла про меня, я ведь ни разу не позвонил ей с тех пор, как мы с Бруно выбрались из той передряги. Как это было давно и… совсем недавно.
   Хотя, конечно, я не виноват. Не имел я права звонить, потому что для нее это могло быть опасно. Думаю, на английских АТС отслеживаются звонки из Лэнгли, должны по крайней мере отслеживаться. Но я мог позвонить из Вашингтона, был же там пару раз. Но не позвонил…»
   Вот и знакомый дом, возле которого арестовали Бруно, арка, откуда я вел огонь по группе захвата, подъезд, где живет Сюзан. Сердце замерло, когда я, перепрыгивая через две ступеньки, поднялся на четвертый этаж и нажал на кнопку звонка…
   Прошла минута, потом еще две. Я вновь надавил на кнопку. Бесполезно. В этот час она наверняка на работе.
   А потом внизу скрипнула входная дверь, и тут же тишину подъезда разорвал женский крик. Сломя голову я бросился вниз и увидел Сюзи, бледную и испуганную. Она стояла, прижавшись к стене, и расширенными от ужаса глазами смотрела на что-то, скрытое от меня лестницей.
   — Сюзан! — крикнул я, преодолевая последние ступеньки, но тут же уловил краем глаза какое-то движение-Под лестницей, шипя и щелкая клювом, сидела та самая шипастая тварь с десятком кожаных крыльев, которая напала на меня в туннеле. Нет, понятно, что не та самая, но такая же.
   Сказать, что я был потрясен, — это ничего не сказать. Каким образом эта уродина попала в реальность? Не могла же она сама, без всякого оборудования, путешествовать между мирами? Это нонсенс. Чудес на свете не бывает — в этом я был твердо убежден. Впрочем, размышлять было некогда.
   Я выхватил из сумки фрезер и выстрелил. Потом повернулся к Сюзи и пробормотал:
   — Ну-ну, девочка, успокойся. Теперь эта пакость никому не страшна.
   Сюзан бросилась ко мне, обхватила руками, прижалась изо всех сил.
   — Ты… Ты, — шептали ее губы, — вернулся! Я так ждала — тебя…
   — Ну, успокойся, милая, успокойся.
   Я гладил ее волосы, а сам все думал о чудище, ледяной горкой застывшем у меня за спиной.
   Неужели не только люди могут ходить в ВР, но и виртуальность способна просочиться в нашу жизнь? Нет, это бред, это невозможно просто физически. Значит, где-то есть открытый канал, который не контролируется? Стоп, что это я такое измыслил? Существует только два способа проникновения физических тел в «виртал»: с помощью шлема и «саркофага», оборудованного биоэнергетическим преобразователем. Или я не во всем осведомлен? А с чего это я решил, что знаю все? Как раз наоборот, я уже ни черта не знаю! Разве только то, что опять стал свидетелем чего-то невероятного, события, осмыслить которое до конца мне еще только предстоит…
   Я обнял Сюзан свободной рукой, и мы начали подниматься по лестнице. Уже на третьем этаже я вспомнил, что забыл сделать нечто важное, попросил Сюзи подождать секундочку, сбежал вниз и каблуком разбил ужасную статую.
   Чтоб ей пусто было.
 
   Когда я проснулся, уже смеркалось. Сюзан тихо посапывала рядом, устроив из моей руки подушку. Я осторожно высвободился и, обмотавшись простыней, прошлепал на кухню. Покурить. А заодно и подумать.
   У меня не было никаких сомнений, что замороженная мною шипастая гадость была точной копией той, в туннеле. Да и на виртуальной «мусорной куче» я видел нечто подобное. Куда же выбрасывал меня компьютер оба раза? Может, это была вовсе не виртуальность? Но что тогда? Параллельный мир? Или нет, не так — виртуальный параллельный мир, созданный иной цивилизацией…
   Я усмехнулся. Бред, конечно, полный. А ответ, хочешь — не хочешь, надо найти. Я подсознательно чувствовал, что от него зависит очень многое.
   Вернувшись в комнату, я включил компьютер и забрался в сайт хакеров, чтобы найти там страничку новостей.
   Так и есть — хакеры гудели об участившихся сбоях систем, о какой-то пакости, пробивающейся иногда в программы, даже защищенные секретными кодами. В общем, взволнованы они были не на шутку. Там же я отыскал адрес их чата или, проще говоря, «комнаты для болтовни», которая была подсоединена в Internet Relay Chat, и теперь мог беседовать практически со всем миром при помощи программы-клиента, имеющей прямой выход на целую цепочку серверов.
   Но сперва у меня затребовали E-mail, реальное имя, прозвище и адрес. Над прозвищем я долго ломал себе голову, потому что в Интернет-чате могут находиться одновременно до ста тысяч человек, но при этом нельзя, чтобы кличка повторялась, иначе сообщения будут приходить не на мой компьютер. Да и не только в этом было дело. Кличка становилась моим лицом здесь, и именно по ней в первый момент будут судить обо мне диалоггеры, так как ничего другого о моей личности знать не будут.
   Я сидел возле компьютера с зависшими над клавиатурой пальцами минуты три, пока наконец не отпечатал: «Растерявшийся».
   Кажется, этим словом я передал свое состояние.
   Что же касается реального имени и адреса, то я дал координаты Сюзан. Впрочем, эти сведения шли только в компанию, обслуживающую сервер, через который я вышел в чат.
   Через секунду я наконец получил выход на хакерский канал и быстро отбарабанил на клавиатуре:
   — Привет.
   Мне тут же ответили:
   — Добро пожаловать, Растерявшийся. Проблемы?
   — Масса.
   — Новичок?
   — В сети — да. Но не чайник.
   — Понятно. Выкладывай.
   — Сложно.
   — А ты не психуй.
   — Прочитал новости на вашем сайте. Те же проблемы.
   — Интересно?
   — Видел в «виртале» что-то необычное. Не могу понять.
   — Интересно.
   — Это вроде мусорной свалки. Горы требухи, метаморфозы, странные твари и призраки в человеческой оболочке.
   — Мало информации.
   — Один из призраков пристал ко мне, чтобы я передал сообщение его создателю.
   — О чем сообщение?
   — Чтобы его допрограммировали.
   — Интересно. Дай подумать.
   — Эй, Растерявшийся, — влез в паузу еще один диалоггер, — от одного малого лет десять назад я слышал, что он набрел в «виртале» на что-то подобное. Теперь это легенда, так как с таким никто больше не сталкивался, но если ты говоришь, то чем черт не шутит…
   — Но какие-то идеи по этому поводу у вас были?
   — Они и сейчас есть.
   — И?..
   — Это что-то вроде байки, — появился третий участник чата, — якобы где-то в виртуальности существует место, куда Интернет и другие сети автоматически скидывают весь свой мусор: раскатанные вирусы, обломки программ или файлов, устаревшие версии продуктов и игрушек, временные и кэшируемые файлы и прочую шелуху. То есть это своего рода огромная сетевая «корзина», с единственной разницей, что ее никто и никогда не очищает. А мусора, сам понимаешь, год от года добавляется все больше.
   — Интересная версия, — отпечатал я на клавиатуре. — А что тогда представляют собой те монстры, которых я видел в «виртале»?
   — Похоже, это и есть вирусы.
   — Сегодня я столкнулся с таким монстром в реале.
   — Что!
   — Что?
   — Что?!
   — Что…
   — Что? Да ты с ума сошел!
   — Эй, без оскорблений, а то забаню доступ на канал, не достучишься.
   — Молчу, «ОП», молчу, наш великий маг-оператор!
   — Слушай, парень, а как ты попал на свалку?
   — Не знаю, — соврал я, потому что не мог им все объяснить, пока не мог, просто не был готов к этому. — Одно могу сказать: с подобными тварями я сталкивался уже трижды.
   — И не только ты. Я совсем недавно видел заметку в одной электронной газете. Сейчас поищу. Ага, вот она. Печатаю дословно:
   «США. Штат Огайо. Двое фермеров утверждают, что на дороге, ведущей из форта „Виктория“, нашли останки какого-то животного явно внеземного происхождения. По их описаниям, тварь имела множество полых щупалец, длинные клыки и около десятка глаз…»
   «Это не животное, — с тоской подумал я, — это совсем не животное. Но что же получается? Имеется обратная связь с „вирталом“? Нет, не могу в это поверить. Это же бред… Хотя, — у меня даже сердце замерло от нахлынувшей догадки, — при чем здесь обратная связь? Это эксперименты. Военные вытягивают из виртуальности все, что под руку попадется, и исследуют на предмет целесообразности применения в реальных условиях. Но случаются накладки, и какой-нибудь из этих тварей удается вырваться на свободу».
   Я даже повеселел от этих мыслей и, глянув на экран, увидел быстро набираемую кем-то фразу:
   — Киска, хорош газетные «утки» цитировать. Лучше послушаем, что Растерявшийся говорит. Меня больше интересует, где он в третий раз видел этих монстров.
   «А вот этого, братцы, я вам не скажу», — подумал я и дал команду на выход из чата.
   Представляю, какой шквал негодования я там вызвал! Как бы меня не «кикнули» из этой компании вообще, закрыв доступ на канал. Хотя вряд ли. Они будут днями и ночами дежурить на чате в надежде, что я снова объявлюсь. Может быть, когда-нибудь так и сделаю. Но не в ближайшие дни. Ибо, прежде чем лезть в бой, мне нужно как-то обустроить Сюзан. Да и отдохнуть…
   Я и не услышал, как сзади подкралась Сюзи, закрыла ладошками глаза, а затем тоненько и протяжно муркнула в ухо, словно шаловливый котенок.
   Почему порой так случается — только подумаешь о человеке, а он уже перед тобой? Телепатия или телекинез? Или, как говорят в России: «Легки дураки на помине». Впрочем, Сюзи я в эту категорию не зачислял.
   — Выспалась? — спросил я.
   —Угу.
   — Выпить хочешь?
   — Угу.
   — А перекусить?
   — Угу.
   — Ну как тут совушку мою не уважить? Собирайся — в ресторан пойдем.
   — Ура!
* * *
   Мы сидели в китайском ресторанчике и орудовали палочками. Сюзи делала это так неуклюже, что я ухахатывался.
   Она тоже смеялась, весело и беззаботно, а я никак не мог придумать, как ей по-настоящему угодить. Потом вдруг взял и выпалил:
   — А не прокатиться ли нам в Париж, погулять там пару деньков, развеяться?
   В ее глазах застыли испуг и радость. Испуг — от того, что она не могла понять, разыгрываю я ее или нет. Но, увидев серьезное мое лицо, Сюзи просияла.
   — Господи! Как я хочу во Францию. Ты даже себе не представляешь, как мечтала я об этом все эти годы.
   — Ну так мы выполним ваши заветные желания, — выпятив грудь, сказал я. — Мы ведь — великий маг и чародей Эндрю ибн Али Хопкинс…
   А потом мы не спеша шли по ночным улицам Лондона, и Сюзи рассказывала мне о Франции, той Франции, которую она знала по детским своим воспоминаниям. И теперь я тоже мечтал попасть туда, где на холме Монмартр ослепительно сверкает под лучами солнца белоснежная церковь Сакре-Кер, и в тени каштанов продают свои шедевры художники, где зеленым островом в асфальтовом море Парижа застыло Марсово поле, где устремилось ввысь своими башенками древнее здание Консьержери, где собор Парижской Богоматери поражает прохожих готической холодностью, где… где… где…
   Я уже любил этот город, хотя ни разу не бывал в нем, и у меня даже мелькнула шальная мысль, а не переехать ли нам с Сюзан жить в Париж? Я долго обдумывал эту идею и, когда мы вошли в подъезд, изложил ее Сюзи.
   — Хорошо-хорошо, — как-то нервно ответила она, но я решил, что голос у нее срывается от счастья.
   А потом мы зашли в квартиру, и я увидел сидящего в кресле Бена Берримора.
   Я не сразу узнал шефа британской контрразведки, и лишь когда за моей спиной возникли два здоровяка с топорщившимися из-под пиджаков кобурами, понял, почему лицо этого усатого толстяка показалось мне знакомым.
   Дергаться я не стал, справедливо полагая, что смысла в этом нет. Уложат, как тряпичную куклу, на пол да еще наручники нацепят. Успею их еще поносить, куда спешить? Я лишь покосился на Сюзан, присевшую на край тумбочки для телефона и потупившую взгляд. Эх, знать бы, где упадешь, тюфяков натаскал бы!
   — Проходите, — сказал Берримор. — Присаживайтесь. Поговорим, обсудим дела ваши, а может быть, и наши. Да не стесняйтесь вы так, словно стриптизерша, в первый раз вышедшая на подиум.
   — Хорошо, не буду, — согласился я, усаживаясь на стул.
   — Сюзи, сварила б ты нам кофейку, что ли, — попросил Берримор.
   — Перебьетесь, — зло ответила Сюзан.
   — Ай-ай-ай, — хихикнул Берримор. — Молодая леди злится… Нельзя обижаться на сослуживцев.
   — В гробу я видела таких коллег, — пробурчала Сюзи достаточно громко, чтобы мы ее услышали.
   Я повернулся к ней и сказал:
   — Слушай! Влезла в дерьмо, так не старайся казаться чистенькой.
   — Дурак, — прошептала Сюзан, размазывая тушь по щекам. — Ты уехал, а они через неделю вычислили, что это я тебя прятала. Знаешь, как было страшно…
   Я покосился на Берримора.
   — Запугали, значит, девчонку? Рыцари!
   Шеф МИ-5 молча развел руками: дескать, такая у нас работа…
   — Ладно, черт с вами. Что от меня-то нужно? — спросил я.
   — А как вы думаете?
   — Хотите перевербовать? Зря стараетесь. Я уже не служу в ЦРУ.
   — Это мы знаем, как и то, что вас ищут по всему миру.
   — И что меня хотят убить, тоже знаете?
   — Хотели, дорогой мой, хотели.
   — Не понял?
   — Теперь ваши шефы просто жаждут увидеть вас воочию и побеседовать. Вроде того, как мы с вами это делаем сейчас.
   Я с удивлением посмотрел на контрразведчика:
   — И что же так кардинально изменило планы ЦРУ?
   — А вот это мы и хотим от вас услышать.
   — Увы. — Я развел руками. — Вы мне сообщили великолепную новость, если, конечно, вас не дезинформировали, но поверьте, я, так же как и вы, хотел бы знать, что произошло за последние двое суток и что смогло отменить решение о моей ликвидации.
   — Хоть какие-то версии?
   — Нет.
   — Жаль, — сказал Берримор. — Тогда собирайтесь. Поедем в контору.
   — Но зачем я вам?
   — Как зачем? — удивился моей наивности Берримор. — Нам ведь все интересно знать, может быть, что-нибудь о своей жизни и поведаете.
   — Сомневаюсь, — буркнул я. — Мне-то с этого какой навар?
   — Кто знает? — туманно отозвался Берримор. — О шлеме своем тоже ничего не хотите рассказать?
   — Уже сунули туда нос? — сокрушенно поинтересовался я. — А если бы там была, к примеру, бомба?
   — Была, — столь же сокрушенно вздохнул контрразведчик. — Ее-то мы отключили…
   — И вся начинка выгорела, — закончил я за него. — Ай-ай-ай! Ну ничего, хороший шлем, вместо мотоциклетного можно использовать.
   Берримор долго смотрел на меня, потом расстегнул портфель и достал из него фрезер.
   — Что это? — поинтересовался он. Я пожал плечами.
   — Игрушка. Купил где-то по случаю, у продавца сдачи не было.
   — И как же она действовала? — полюбопытствовал контрразведчик.
   — Никак, — пояснил я. — Игрушки вообще-то предназначены для развлечений.
   — Трудный вы, Хопкинс, человек, — подвел итог разговору Берримор. — И развлекаться любите. То с мечом, то с лазером, то с этой штуковиной. Ладно, поехали.
 
   Передо мной сидел какой-то юнец и сверлил меня взглядом.
   — Спать! — причитал он. — Спать!
   «Вот глупые, — подумал я, — дали бы мне коечку хорошую да вырубили свет, и не понадобилось бы никаких гипнотизеров».
   — Спать! — нудно твердил паренек, будто других слов и не знал.ч
   Берримор сидел в полумраке за спиной гипнотизера и, закинув ногу на ногу, чадил сигарой. Мерзавец он, однако, я ведь тоже курить хочу. До изнеможения.
   — Спать!
   Да отвяжись ты, молокосос! Меня сам великий Дэвид Копперфилд загипнотизировать не смог. Правда, в зале нас было человек пятьсот. Ну а какая, собственно, разница?
   — Спать!
   А может, действительно поспать? Пусть в мозгах моих покопаются. Не жалко. Там ведь и секретов больших нет. Для разведчиков, разумеется. У них ведь наверняка свой «виртал» есть, и с проникновением живых объектов туда дела обстоят не хуже нашего.