Страница:
Мы вышли из зала, и через еще не захлопнувшуюся дверь я услышал гул голосов. Надеюсь, это не означало, что началось перемывание моих косточек.
Разговор со Стрэдфордом не затянулся. Он просто сообщил, что тренировки начинаются немедленно, а Бруно будет моим наставником…
Костюм рэйвера чем-то напоминал водолазный, с той лишь разницей, что к прорезиненной ткани были прикреплены сотни биосенсорных датчиков.
К тому же костюм имел множество самых разнообразных карманов, кармашков и карманчиков, набитых различными анализаторами, энергобатареями, системами обнаружения противника и прочей ерундой. На ноги надевались специальные башмаки с изменяющимися при необходимости подошвами, которые могли превратиться в магнитные подковы или же сплошь покрыться мелкими присосками. Перчатки, как и весь костюм, были сделаны из токонепроводящей ткани и также могли видоизменяться.
Но главным в экипировке был, конечно, шлем. По существу, это мощнейший компьютер с памятью в пятьсот гигабайт, способный оценить ситуацию и дать вполне компетентную рекомендацию. Связь с ним осуществлялась с помощью мини-дисплея, вмонтированного в прозрачный щиток забрала.
Бруно объяснил мне, что шлем дает возможность видеть в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазонах; определять расстояние до любого объекта с точностью до нескольких дюймов; отличать рэйверов от спрайтов; автоматически переводить курьера из реальности в «виртал» и наоборот, заменяя тем самым «саркофаг». Были у шлема и другие функции, с которыми мне еще предстояло познакомиться.
— А перевоплощениями рэйвера он тоже занимается? — спросил я у Бруно.
— Может быть, может быть, — задумчиво ответил Филетти. — Доподлинно неизвестно. Старина Грипс бьется над этой проблемой, но пока никаких проблесков. — Известно хотя бы, почему происходят эти перевоплощения? — Разумеется, — усмехнулся Бруно. — Все очень просто. В виртуальной реальности ты являешься пакетом информации, но информации мыслящей — запомни это. При желании ты можешь изменить структуру своей оболочки. Для этого достаточно простого мыслеимпульса или, проще говоря, мысленного желания. Достаточно только представить предмет, в который ты хочешь воплотиться, и — бах! Ты сам заказываешь музыку, стоит только мысленно этого пожелать.
— То есть если мне захочется превратиться, скажем, в ворону, то я смогу летать в виртуальных небесах и каркать во все горло?
— Верно. Каркать ты будешь, но вряд ли тебе этого захочется.
— Почему? — спросил я.
— Если ты превратишься в ту же ворону, твоя возможность мыслить исчезнет. Птицы ведь не умеют рассуждать о превратностях жизни. А если без шуток — я сам не могу понять, в чем тут дело. Только информационный пакет, имеющий параметры, присущие человеческой особи, не теряет способности мыслить. Шеф называет этот эффект виртуальным генотипом человека. Кроме того, стопроцентно гарантии, что ты выйдешь из трансформации таким же каким был до того, нет.
— Почему тогда Стрэдфорд говорит, что посылать в «виртал» людей надежней, чем личностные матрицы? — спросил я.
— Так оно и есть. В критический момент у рэйвера больше шансов выпутаться. И если уж по-настоящему прижмет ты сможешь перевоплотиться, чтобы не погибнуть. Но главное, и ты это хорошенько запомни, им важнее передать информацию, чем сохранить жизнь курьера. Моли Бога, что бы до этого дело не дошло… А вообще-то основное, почем; посылают нас, а не матрицы, заключается в том, что наша проекция в «виртале» не всегда адекватно реагирует на события.
— Как это? — Я удивленно посмотрел на Бруно.
— А вот так. Матрица не способна улавливать малейшие изменения в окружающей ее обстановке, она схватывает только основное, пропуская незначительные мелочи. Но порой от них зависит очень многое.
— Хорошо, — не сдавался я. — Допустим, мы посылаем матрицу, а на другом конце с помощью преобразователя из «саркофага» выйдет человек и донесет сообщение, не рискуя нашей шкурой.
— Какой человек?
— Ну… материализовавшаяся матрица.
— Как это ты ее материализуешь? — ехидно осведомился Бруно. — Ну хорошо, допустим невозможное. Какой у нее будет внешний вид?
— Да любой! Какой напишет программист.
— А мозги у нее чьи будут?
— Вот черт! — выругался я. — Об этом как-то не подумал Еще не хватало иметь двойника, который мог бы претендовать на мое место.
— И будет не один двойник, поверь мне, ибо работой мы загружены под завязку. Ну да ладно, хватит болтать, времени осталось не так уж и много. Пора переодеваться. Вот это — шкафчик Смита, это — мой, а этот теперь будет твоим.
Я подошел к металлическому ящику величиной в человеческий рост, на котором висела отпечатанная на лазерном принтере табличка
Стефансон
— А что с ним? — спросил я, кивнув на надпись.
— С кем? А… С Эриком. Не повезло парню. Его закапсулировали вместе с ВР-программой, когда он был в отключке. Затем программу стерли. Эрик даже не мог произвести трансформ-операцию, чтобы вырваться наружу.
— Страшная смерть, — севшим голосом пробормотал я.
— Не хуже других. Он даже не понял, что ему пришел конец. Раз — и нет человека.
— Послушай, а давно люди ходят в «виртал»? — задал я самый важный для себя вопрос.
— Ты имеешь в виду рэйверов?
— А кого же еще?
— Насколько знаю, года два, не больше. Хотя Стрэдфорд теоретически обосновал возможность перехода материальных тел в ВР еще лет пять назад.
— И на чем основана эта теория?
— А черт его знает. Спроси лучше у шефа, он объяснит, если тебя так это интересует.
Ценное предложение… Подойти и спросить в лоб: «Не скажете ли, уважаемый сэр, в чем суть вашего сверхсекретного открытия? У меня есть подозрение, что оно несет опасность человечеству». Не знаю, как насчет Стрэнка, но психушка мне будет гарантирована. Можно не сомневаться. А от косвенных вопросов Стрэдфорд уклоняется с виртуозной ловкостью…
Азы его теории мне давно понятны. Виртуальность, как известно, состоит из множества информационных пакетов. Но ведь и весь мир, все, что существует вокруг нас, можно назвать пакетом информации. Например, человек — он рождается в определенный день, имеет специфический цвет кожи и волос, только ему одному присущие физические параметры, генетический код, наконец. В общем, много чего он имеет. И все это можно описать, представить в виде информации, закодировать и с помощью электрических импульсов загнать в компьютерную систему. Так вот при погружении материальных тел в виртуальность происходит то же самое. Тело рэйвера под воздействием прибора Стрэдфорда распадается на кванты информации и вновь соединяется в виртуальном пространстве, то есть внутри такого же, только намного более интенсивного потока информации. То же самое происходит и при обратном переходе. Не будь «виртала», транспортировка бы не произошла, как бы мы ни пытались этого добиться, потому что нельзя переместить информацию через ничто, должен быть носитель. Это как река, увлекающая лодку своим течением. Без воды лодка так и останется на прежнем месте…
— Эй! Ты что, уснул? — Бруно толкнул меня в плечо. — Трусы тоже снимай. Костюм должен прилегать к телу без разрывов. Теперь найди разрез на животе и засовывай ноги в штанины, чтобы остальная часть комбинезона оставалась у тебя за спиной… Вот так. Хорошо… Развернись на пол-оборота и просунь руку в рукав… Теперь другую… Подними руки и натяни верхнюю часть костюма через голову… Застегни молнию на животе. Замечательно. Башмаки и перчатки, думаю, сам наденешь.
В раздевалку вошел Стрэдфорд.
— О, я вижу, вы почти готовы. Превосходно. Тогда я подожду погружения.
Он сел на скамейку, достал из кармана пиджака запакованную в металлический цилиндрик сигару и откусил зубами ее кончик.
— Нервничает шеф, — прошептал мне на ухо Бруно. — Он и курьера на задание всегда приходит провожать. Впрочем, старика можно понять. Раньше было проще, особых забот у рэйверов не было: погружение, переход, передача депеши адресату.
— А теперь?
— Любая даже самая секретная информация рано или поздно перестает быть тайной. Сначала русские, потом японцы, англичане и шведы открыли возможность проникновения в виртуальную реальность. И пошло-поехало…
Дьявол! Неужели эта зараза распространилась по всему миру? Хотя чему я удивляюсь? Рано или поздно так и должно было произойти. Сперва в тайну посвящен лишь узкий круг лиц: военные, политики высокого ранга, работники служб безопасности, а потом рэйверство захлестнет весь мир, и тогда катастрофы не избежать.
Неужели этого не понимают? Или… или не хотят понимать. Ведь как все просто: сама собой решится самая важная проблема человечества — проблема перенаселения. И не надо никаких войн, сойдет на нет наркомания, исчезнет проблема обеспечения населения продовольствием. Но ведь нетрудно догадаться, что взамен мы получим полный хаос в экономике и невиданный разгул преступности…
«Нет, — прервал я себя, — глупости. Я снова пытаюсь создать образ врага, которого нет. Все гораздо проще и примитивнее. Я опять должен вернуться к той же мысли: вряд ли найдутся сумасшедшие, заинтересованные в исходе человечества в виртуальную реальность. Последствия этого слишком очевидны и ужасающи. Беда лишь в том, что теперь ни от кого ничего не зависит. Это как цепная реакция: стоит процессу начаться, а Дальше он протекает сам по себе, подобно снежной лавине…»
— Оглох?
Я удивленно посмотрел на Бруно, протягивающего мне шлем.
На вес он оказался не таким уж тяжелым, видимо, был сделан из какого-то легкого сплава. Теперь я разглядел его получше.
Сзади шлем заканчивался мощным защитным воротником, спереди лицо прикрывал щиток из прозрачного пластика, с левой стороны располагалось утолщение, в котором скрывались наушники и микрофон, а справа — небольшой жесткий кронштейн с телеобъективом, вмонтированным в забрало прямо напротив глаза. С его помощью я мог разглядеть любой объект на достаточно большом расстоянии, а еще он служил «глазом» для компьютера, размещенного в верхней части шлема.
— Давай-давай, смелей. Это не больно, — попытался приободрить меня Бруно, по-своему истолковавший мою рассеянность.
Кивнув итальянцу, я натянул шлем на голову.
На мгновение я ослеп, но тут же это состояние прошло. Я видел, но зато как! Исчезли тени, мельчайшие цветовые оттенки сделали комнату похожей на дворец, так все выглядело ярко и красочно. Я видел сразу два плана одного и того же: один крупный, до мельчайших трещинок или неровностей, другой — обычный.
— Отрегулируй телесистему, — как будто в самой голове раздался голос Бруно.
— Как?
— Звуковой командой. Тебя же учили.
Я отдал компьютеру приказ отключить объектив и снова стал видеть нормально.
— Ну хорошо, — поднялся со скамейки Стрэдфорд, поглядывая на часы. — Можете начинать.
Он бросил недокуренную сигару в урну, но промазал. «Действительно нервничает», — подумал я.
— Выход! — сказал Бруно и исчез.
Я растерянно посмотрел на Стрэдфорда.
— Повторите то же самое, — подсказал он.
Я повторил, зажмурив глаза. Но ничего не произошло. Так я и стоял несколько секунд с закрытыми глазами, представляя, каким дураком выгляжу в глазах Стрэдфорда. Наконец, не выдержав, я поднял веки и увидел перед собой Бруно.
— Вот мы и в «виртале», — улыбаясь, вымолвил он. — Как слышимость?
— Нормально, — пробурчал я в ответ.
— Замечательно. Сейчас мы в буферном сегменте, одновременно являющемся и оружейкой или экипировочной, называй как тебе больше нравится. Здесь ты можешь выбрать себе любую пушку по вкусу. Я обычно пользуюсь «береттой» тридцать восьмого калибра. Довольно удобная в обращении штука, и тяжести таскать не надо.
Я оглянулся и ахнул. Три стены сегмента были до самого потолка заставлены стеллажами с оружием.
— Даже и не знаю, — растерянно пробормотал я. — Тут и жизни не хватит, чтобы выбрать что-нибудь по душе.
— Хм, — хмыкнул Бруно, — тогда сделаем проще. Ты когда-нибудь пользовался оружием?
— Да. Автоматом и еще… бластером.
— Чем?
— Бластером. Это такая штука…
— Да знаю я, что такое лучемет. Небось в «виртале» игрался?
— И в реальности тоже.
— Это все ерунда, — махнул рукой Бруно. — Обыкновенное армейское лазерное ружье — вешь маломощная и неэффективная. К тому же оно хорошо действует лишь на близком расстоянии. И в реальности, и в «виртале», что абсолютно естественно, иначе его бы просто не ввели в компьютерную программу.
— Почему ты так думаешь? — спросил я.
— Все очень просто. Создавая виртуальный продукт, программисты стремятся придать любому объекту тот вид, который он имеет в реальности, иначе пользователи заметят подделку и просто-напросто откажутся от подобной программы. Времена наивных графических изображений давно прошли. Человек, оказавшийся в «виртале», хочет забыть, где он находится. Ему подавай все настоящее, как в жизни, или максимально приближенное к жизни, иначе для чего нужна сама виртуальная реальность? Вот поэтому с помощью сканеров, телмеров и прочей аппаратуры программисты копируют все предметы до мельчайших деталей конструкции. Да что там, вспомни Кэмп-Пири. А сделать подобное с объектами, не существующими в реальности, невозможно. Фантастическое оружие, субпространственные корабли, другая, созданная человеческой фантазией техника, а также всякого рода инопланетяне — просто милые сказочки, в которые верят не умеющие повзрослеть чудаки. Попади эти игрушки из «виртала» в наш мир, что само по себе невозможно, были бы они просто-напросто муляжами, макетами, видимой оболочкой. Сам подумай, окажись подобная вещь в реальном мире, смогла бы она функционировать?
— А ты как считаешь?
— Ну ты даешь! — удивленно посмотрел на меня Бруно. — Да пойми, программисты могут создать все что угодно. В виртуальности, конечно, все это работает, а вот в реальности — черта с два.
— А кто-нибудь это проверял?
— Зачем? Это и так понятно, как дважды два.
Разве мог я ему объяснить, что бластер, из которого я застрелил Маргарет Тревор, как-то не очень походил на создание рук человеческих? Разве мог рассказать, как боялся, сидя в Стрэнке, что наша цивилизация вот-вот выйдет на новый виток гонки вооружений? На этот раз вооружения фантастического, типа бластеров, деструктеров или аннигиляторов, о которых военные и не мечтают, а ученые только-только начинают задумываться. И эти мучительные сомнения и тревоги так и не развеялись здесь, на свободе…
— Ну, так что выбираешь? — вывел меня из задумчивости Бруно. — Советую мини-«узи». Большая скорострельность, прост в обращении и, главное, весит совсем немного.
— Это что, пистолет? — спросил я.
— Вообще-то пистолет-пулемет, созданный для войск специального назначения. В магазине тридцать два патрона, имеет глушитель и ночной прицел, может метать специальные гранаты. Убойное оружие, скажу я тебе, но главное, его легко спрятать под одеждой, когда мы будем действовать в реальности.
— Хорошо, — согласился я. — Пусть будет «узи». Бруно объяснил, как пользоваться оружием, и я сунул его в специальный карман комбинезона.
— Теперь возьми это. — Филетти протянул мне армейский рюкзак.
— А он зачем?
— Там твоя цивильная одежда. Представь, как мы будем выглядеть, разгуливая по какому-нибудь Мюнхену в таком виде.
— Что верно, то верно, — согласился я. — Но ведь сегодня тренировка. Сам говоришь: летим на нашу базу…
— А если сбой в сети? — ехидно посмотрел на меня итальянец.
— Что тогда? — осторожно осведомился я. Надо сказать, что ответ на этот вопрос меня очень интересовал.
— Ничего особенного. — Бруно лениво потянулся. — Даже если «виртал» рухнет в тартарары, нас выбросит обратно в реальность благодаря этим шлемам с системой экстренной эвакуации. Вопрос в другом: в какую точку реального пространства мы попадем? Этого заранее никогда не знаешь. Но в любом случае не дрейфь, мы от падения системы застрахованы.
Уже легче. На мгновение даже стало неудобно за мысли о том, что я предназначен на роль «пушечного мяса». Не дураки же в самом деле здесь работают. Да и информация, о которой говорил Бруно, наверняка стоит денег. И немалых.
Д-да… Похоже, что массовый исход в виртуальную реальность оказывается блефом. Без специального шлема с системой экстренной эвакуации вряд ли кто-то рискнет уйти в «виртал» на верную смерть. Стоит же такой шлем наверняка немало, да и проводить время в ВР в подобном головном уборе да еще и прорезиненном одеянии не очень-то приятно.
И все же полностью сбрасывать со счетов проблему исхода не стоит. За «саркофаги» ведь тоже платили когда-то бешеные деньги, но времена меняются, технологии совершенствуются, кто знает, что будет через год или два? Единственное, я мог успокоить себя тем, что данная проблема отодвигается пока на неопределенное время. И на том, как говорится, спасибо…
А ведь если пользоваться только биоэнергетическим преобразователем, как его называла Маргарет Трэвор, от сбоев в системе не спасешься. Да, надо отдать должное Маргарет, она рисковала, зная, чем это для нее может обернуться. Стоп! А может, мисс Трэвор и не думала об этом, может, я переоцениваю ее умственные способности? Бесстрашие от незнания — это не героизм…
— Ну вот и все, — критически оглядев меня с ног до головы, сказал Бруно. — Теперь в путь. И да поможет нам Бог!
— Аминь, — пробурчал я.
Выйдя из сегмента, я ожидал увидеть привычный для меня текстовой буфер, а проще — зал выбора игровых программ. На самом же деле мы оказались в абсолютно ином месте, больше напоминающем эллинг с наклонным стапелем, заканчивающимся входом в широкий туннель.
Разумеется, я не ожидал, что расстояние до точки назначения мы будем преодолевать, прыгая из одной игры в другую или же через сетевые залы. Но чтобы выйти в «вир-тал», минуя текстовой буфер… Нет, с таким я столкнулся впервые.
— Где мы? — озираясь по сторонам, спросил я.
— На станции, — ответил Бруно. — На нашей телефонной станции.
— Не понял, — признался я.
— Мы выходим в компьютерную сеть, обойдя выводные системы, определители кодов абонентов, пункты проверки и идентификации и многое-многое другое. При первом удобном случае нас как информационный пакет сбрасывают куда нужно, если, конечно, кто-нибудь по пути не попытается перехватить капсулу.
— Какую капсулу? — тупо спросил я.
— Вон ту, — махнул рукой Бруно.
Я посмотрел в направлении, куда он указывал, и только теперь приметил яйцевидный предмет величиной с небольшой автомобиль, сиротливо приютившийся на самом краю стапеля.
— Хорошо, — я поднял руки, — сдаюсь. В этом деле я полный профан. Хотя бы в трех словах объясни что к чему.
— А что тут объяснять? — пожал плечами Бруно. — Сейчас мы заберемся в капсулу и будем ожидать звонка.
— Чьего звонка?
— В данном случае — нашего диспетчера. А вообще-то без разницы. Если ты должен попасть, к примеру, в Москву, значит, туда или оттуда. Первый звонок — и капсула, увлекаемая электроимпульсом, отправится по телефонному кабелю к пункту назначения. Видишь туннель? Это и есть виртуальная проекция кабеля, так сказать, аналог системы проводной связи «виртала». Пошли, у нас не так уж много времени. Сегодня пройдем обычный маршрут до нашей базы на Аляске.
Вблизи модуль уже не так сильно походил на яйцо. Нижняя его часть была сплошной и чуть приплюснутой, образуя своеобразное днище. Верхняя же состояла из двух сегментов, причем передний был прозрачным, и сквозь него я разглядел сложную панель управления, а также два сиденья с высокими спинками и амортизационными подушками. Задний сегмент служил багажным отделением, куда Бруно тут же запихнул рюкзаки с нашей одеждой. Затем он откинул прозрачный колпак, и мы забрались внутрь.
— Хорошо, — сказал я, — прямо как в «кадиллаке», удобно и комфортабельно. А я уж грешным делом думал, что мы пехом будем переть.
— В любом случае пешком здесь не походишь, — сказал Бруно, пристегиваясь ремнями безопасности. — Даже без модуля нас понесет по магистрали, ибо мы, как я уже говорил, станем чем-то вроде информационного пакета. Задать скорость и направление можно и с помощью компа, — он похлопал согнутым пальцем себе по шлему, — но экспериментировать не советую. Последствия непредсказуемые.
— А кто-нибудь пробовал?
— Чего не знаю — того не знаю, — развел руками Бруно. — А теперь пристегнись, перегрузка будет приличная.
— И насколько?
— Мало не покажется, — как-то странно улыбнулся итальянец. — Разумеется, мы не будем перемещаться со скоростью, с которой движется импульс по телефонной сети, ибо в «виртале» этот сигнал можно растянуть во времени, но все равно перегрузки будут достаточно большие.
Я поспешно застегнул ремень безопасности, наблюдая, как Бруно колдует над панелью управления, одновременно объясняя мне назначение многочисленных приборов.
— Вот эти две кнопки, — говорил он, — подсоединяют или разъединяют нас с коммуникатором. Эта включает систему поиска. Видишь экран? На нем показываются все направления, по которым идет набор телефонных номеров. Вот этот вьюер служит для ручной установки маршрута следования. Сейчас я выставил шкалу напротив адреса нашей базы. Ниже расположен блок подключения капсулы к телефонной сети. Включается этим тумблером. Остальные лампочки, индикаторы и шкалы действуют во время движения. Самые важные из них: указатель разрыва в сети и определитель изменения мощности импульса, что означает вмешательство извне. Надеюсь, чаша сия тебя, да и всех нас минует… Да! И вот еще что. Видишь красную кнопку? Она включает систему экстренного торможения. В этом случае модуль сам вырабатывает импульс, гасящий инерционный момент. Все понятно?
— В общем-то да.
— Тогда ждем. Сейчас поедем. Да и обычно ожидание надолго не затягивается. Все зависит от степени значимости места назначения. Как правило, со столицами проблем нет, бывает два-три звонка в минуту, а то и боль…
— О-о-о! — завопил я.
Стена эллинга стремительно понеслась навстречу, и я понял, что сейчас от нас не останется и мокрого места. Но к счастью, модуль, заложив крутой вираж, с огромной скоростью ворвался в туннель.
Раздавленный, расплющенный, вмятый в амортизационную подушку, я балансировал на грани сознания и небытия, понимая, что долго не продержусь. Я ведь не космонавт, меня не готовили к таким перегрузкам, даже не предупредили. Почему? Это было странно и, честно говоря, не совсем понятно.
Что-то опять было не так, и я уже почти понял, в чем дело, но слабенькую, еще не до конца оформившуюся мыслишку внезапно спугнул громкий хлопок.
— Прошли звуковой барьер, — раздался в наушниках голос Бруно. — Ну, как ты там? Еще не превратился в камбалу?
Я не ответил, лихорадочно вытаскивая назад из глубин мозга визжащую от испуга догадку. Она изо всех сил сопротивлялась, она пыталась вновь ускользнуть от меня, вертко виляя хвостом, но я все же уцепил ее за жабры и лишь тогда понял что к чему.
— Ладно, хватит, — громко сказал я. — Повеселились и довольно. Включай стабилизирующую систему.
Бруно лишь на самую малость повернул голову в мою сторону, и я увидел широкий его оскал. Тут же перегрузка исчезла. Бруно довершил поворот головы, продолжая широко улыбаться.
— Раскусил все-таки.
— Тебе сейчас врезать как следует или потом? — зло спросил я.
— Не обижайся. — Бруно сотворил на лице улыбку младенца. — Это ведь только шутка.
— И за меньшее в прежние времена на кол сажали.
— Ну не сердись. Мы так обычно новичков проверяем.
— А если бы от такой проверки у меня сердце остановилось?
— Да ты что! Я ведь все время следил за информацией, передаваемой твоим компом.
— Врешь. Как ты мог получить— такую информацию?
— Вот те раз. Наши компьютеры имеют не только постоянную радиосвязь. Взаимодействие гораздо глубже. При необходимости ты, например, можешь подключить и мой комп для решения какой-либо проблемы, как я твой.
— Все равно дурацкая у вас проверка, — продолжал злиться я.
— А представь, каково было еще год назад, когда стабилизирующую систему только разрабатывали? Нас после задания в прямом смысле слова соскребали со стенок модуля.
— Ну вот что, — хмуро сказал я, — давай договоримся раз и навсегда. Я не люблю проблемы, и если кто-то начинает мне их создавать, то автоматически попадает в разряд моих врагов.
— Понял, — покорно кивнул итальянец, — каюсь, виноват, больше не повторится.
— Будем надеяться, — произнес я и, не выдержав, улыбнулся.
Уровень 3
Разговор со Стрэдфордом не затянулся. Он просто сообщил, что тренировки начинаются немедленно, а Бруно будет моим наставником…
Костюм рэйвера чем-то напоминал водолазный, с той лишь разницей, что к прорезиненной ткани были прикреплены сотни биосенсорных датчиков.
К тому же костюм имел множество самых разнообразных карманов, кармашков и карманчиков, набитых различными анализаторами, энергобатареями, системами обнаружения противника и прочей ерундой. На ноги надевались специальные башмаки с изменяющимися при необходимости подошвами, которые могли превратиться в магнитные подковы или же сплошь покрыться мелкими присосками. Перчатки, как и весь костюм, были сделаны из токонепроводящей ткани и также могли видоизменяться.
Но главным в экипировке был, конечно, шлем. По существу, это мощнейший компьютер с памятью в пятьсот гигабайт, способный оценить ситуацию и дать вполне компетентную рекомендацию. Связь с ним осуществлялась с помощью мини-дисплея, вмонтированного в прозрачный щиток забрала.
Бруно объяснил мне, что шлем дает возможность видеть в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазонах; определять расстояние до любого объекта с точностью до нескольких дюймов; отличать рэйверов от спрайтов; автоматически переводить курьера из реальности в «виртал» и наоборот, заменяя тем самым «саркофаг». Были у шлема и другие функции, с которыми мне еще предстояло познакомиться.
— А перевоплощениями рэйвера он тоже занимается? — спросил я у Бруно.
— Может быть, может быть, — задумчиво ответил Филетти. — Доподлинно неизвестно. Старина Грипс бьется над этой проблемой, но пока никаких проблесков. — Известно хотя бы, почему происходят эти перевоплощения? — Разумеется, — усмехнулся Бруно. — Все очень просто. В виртуальной реальности ты являешься пакетом информации, но информации мыслящей — запомни это. При желании ты можешь изменить структуру своей оболочки. Для этого достаточно простого мыслеимпульса или, проще говоря, мысленного желания. Достаточно только представить предмет, в который ты хочешь воплотиться, и — бах! Ты сам заказываешь музыку, стоит только мысленно этого пожелать.
— То есть если мне захочется превратиться, скажем, в ворону, то я смогу летать в виртуальных небесах и каркать во все горло?
— Верно. Каркать ты будешь, но вряд ли тебе этого захочется.
— Почему? — спросил я.
— Если ты превратишься в ту же ворону, твоя возможность мыслить исчезнет. Птицы ведь не умеют рассуждать о превратностях жизни. А если без шуток — я сам не могу понять, в чем тут дело. Только информационный пакет, имеющий параметры, присущие человеческой особи, не теряет способности мыслить. Шеф называет этот эффект виртуальным генотипом человека. Кроме того, стопроцентно гарантии, что ты выйдешь из трансформации таким же каким был до того, нет.
— Почему тогда Стрэдфорд говорит, что посылать в «виртал» людей надежней, чем личностные матрицы? — спросил я.
— Так оно и есть. В критический момент у рэйвера больше шансов выпутаться. И если уж по-настоящему прижмет ты сможешь перевоплотиться, чтобы не погибнуть. Но главное, и ты это хорошенько запомни, им важнее передать информацию, чем сохранить жизнь курьера. Моли Бога, что бы до этого дело не дошло… А вообще-то основное, почем; посылают нас, а не матрицы, заключается в том, что наша проекция в «виртале» не всегда адекватно реагирует на события.
— Как это? — Я удивленно посмотрел на Бруно.
— А вот так. Матрица не способна улавливать малейшие изменения в окружающей ее обстановке, она схватывает только основное, пропуская незначительные мелочи. Но порой от них зависит очень многое.
— Хорошо, — не сдавался я. — Допустим, мы посылаем матрицу, а на другом конце с помощью преобразователя из «саркофага» выйдет человек и донесет сообщение, не рискуя нашей шкурой.
— Какой человек?
— Ну… материализовавшаяся матрица.
— Как это ты ее материализуешь? — ехидно осведомился Бруно. — Ну хорошо, допустим невозможное. Какой у нее будет внешний вид?
— Да любой! Какой напишет программист.
— А мозги у нее чьи будут?
— Вот черт! — выругался я. — Об этом как-то не подумал Еще не хватало иметь двойника, который мог бы претендовать на мое место.
— И будет не один двойник, поверь мне, ибо работой мы загружены под завязку. Ну да ладно, хватит болтать, времени осталось не так уж и много. Пора переодеваться. Вот это — шкафчик Смита, это — мой, а этот теперь будет твоим.
Я подошел к металлическому ящику величиной в человеческий рост, на котором висела отпечатанная на лазерном принтере табличка
Стефансон
— А что с ним? — спросил я, кивнув на надпись.
— С кем? А… С Эриком. Не повезло парню. Его закапсулировали вместе с ВР-программой, когда он был в отключке. Затем программу стерли. Эрик даже не мог произвести трансформ-операцию, чтобы вырваться наружу.
— Страшная смерть, — севшим голосом пробормотал я.
— Не хуже других. Он даже не понял, что ему пришел конец. Раз — и нет человека.
— Послушай, а давно люди ходят в «виртал»? — задал я самый важный для себя вопрос.
— Ты имеешь в виду рэйверов?
— А кого же еще?
— Насколько знаю, года два, не больше. Хотя Стрэдфорд теоретически обосновал возможность перехода материальных тел в ВР еще лет пять назад.
— И на чем основана эта теория?
— А черт его знает. Спроси лучше у шефа, он объяснит, если тебя так это интересует.
Ценное предложение… Подойти и спросить в лоб: «Не скажете ли, уважаемый сэр, в чем суть вашего сверхсекретного открытия? У меня есть подозрение, что оно несет опасность человечеству». Не знаю, как насчет Стрэнка, но психушка мне будет гарантирована. Можно не сомневаться. А от косвенных вопросов Стрэдфорд уклоняется с виртуозной ловкостью…
Азы его теории мне давно понятны. Виртуальность, как известно, состоит из множества информационных пакетов. Но ведь и весь мир, все, что существует вокруг нас, можно назвать пакетом информации. Например, человек — он рождается в определенный день, имеет специфический цвет кожи и волос, только ему одному присущие физические параметры, генетический код, наконец. В общем, много чего он имеет. И все это можно описать, представить в виде информации, закодировать и с помощью электрических импульсов загнать в компьютерную систему. Так вот при погружении материальных тел в виртуальность происходит то же самое. Тело рэйвера под воздействием прибора Стрэдфорда распадается на кванты информации и вновь соединяется в виртуальном пространстве, то есть внутри такого же, только намного более интенсивного потока информации. То же самое происходит и при обратном переходе. Не будь «виртала», транспортировка бы не произошла, как бы мы ни пытались этого добиться, потому что нельзя переместить информацию через ничто, должен быть носитель. Это как река, увлекающая лодку своим течением. Без воды лодка так и останется на прежнем месте…
— Эй! Ты что, уснул? — Бруно толкнул меня в плечо. — Трусы тоже снимай. Костюм должен прилегать к телу без разрывов. Теперь найди разрез на животе и засовывай ноги в штанины, чтобы остальная часть комбинезона оставалась у тебя за спиной… Вот так. Хорошо… Развернись на пол-оборота и просунь руку в рукав… Теперь другую… Подними руки и натяни верхнюю часть костюма через голову… Застегни молнию на животе. Замечательно. Башмаки и перчатки, думаю, сам наденешь.
В раздевалку вошел Стрэдфорд.
— О, я вижу, вы почти готовы. Превосходно. Тогда я подожду погружения.
Он сел на скамейку, достал из кармана пиджака запакованную в металлический цилиндрик сигару и откусил зубами ее кончик.
— Нервничает шеф, — прошептал мне на ухо Бруно. — Он и курьера на задание всегда приходит провожать. Впрочем, старика можно понять. Раньше было проще, особых забот у рэйверов не было: погружение, переход, передача депеши адресату.
— А теперь?
— Любая даже самая секретная информация рано или поздно перестает быть тайной. Сначала русские, потом японцы, англичане и шведы открыли возможность проникновения в виртуальную реальность. И пошло-поехало…
Дьявол! Неужели эта зараза распространилась по всему миру? Хотя чему я удивляюсь? Рано или поздно так и должно было произойти. Сперва в тайну посвящен лишь узкий круг лиц: военные, политики высокого ранга, работники служб безопасности, а потом рэйверство захлестнет весь мир, и тогда катастрофы не избежать.
Неужели этого не понимают? Или… или не хотят понимать. Ведь как все просто: сама собой решится самая важная проблема человечества — проблема перенаселения. И не надо никаких войн, сойдет на нет наркомания, исчезнет проблема обеспечения населения продовольствием. Но ведь нетрудно догадаться, что взамен мы получим полный хаос в экономике и невиданный разгул преступности…
«Нет, — прервал я себя, — глупости. Я снова пытаюсь создать образ врага, которого нет. Все гораздо проще и примитивнее. Я опять должен вернуться к той же мысли: вряд ли найдутся сумасшедшие, заинтересованные в исходе человечества в виртуальную реальность. Последствия этого слишком очевидны и ужасающи. Беда лишь в том, что теперь ни от кого ничего не зависит. Это как цепная реакция: стоит процессу начаться, а Дальше он протекает сам по себе, подобно снежной лавине…»
— Оглох?
Я удивленно посмотрел на Бруно, протягивающего мне шлем.
На вес он оказался не таким уж тяжелым, видимо, был сделан из какого-то легкого сплава. Теперь я разглядел его получше.
Сзади шлем заканчивался мощным защитным воротником, спереди лицо прикрывал щиток из прозрачного пластика, с левой стороны располагалось утолщение, в котором скрывались наушники и микрофон, а справа — небольшой жесткий кронштейн с телеобъективом, вмонтированным в забрало прямо напротив глаза. С его помощью я мог разглядеть любой объект на достаточно большом расстоянии, а еще он служил «глазом» для компьютера, размещенного в верхней части шлема.
— Давай-давай, смелей. Это не больно, — попытался приободрить меня Бруно, по-своему истолковавший мою рассеянность.
Кивнув итальянцу, я натянул шлем на голову.
На мгновение я ослеп, но тут же это состояние прошло. Я видел, но зато как! Исчезли тени, мельчайшие цветовые оттенки сделали комнату похожей на дворец, так все выглядело ярко и красочно. Я видел сразу два плана одного и того же: один крупный, до мельчайших трещинок или неровностей, другой — обычный.
— Отрегулируй телесистему, — как будто в самой голове раздался голос Бруно.
— Как?
— Звуковой командой. Тебя же учили.
Я отдал компьютеру приказ отключить объектив и снова стал видеть нормально.
— Ну хорошо, — поднялся со скамейки Стрэдфорд, поглядывая на часы. — Можете начинать.
Он бросил недокуренную сигару в урну, но промазал. «Действительно нервничает», — подумал я.
— Выход! — сказал Бруно и исчез.
Я растерянно посмотрел на Стрэдфорда.
— Повторите то же самое, — подсказал он.
Я повторил, зажмурив глаза. Но ничего не произошло. Так я и стоял несколько секунд с закрытыми глазами, представляя, каким дураком выгляжу в глазах Стрэдфорда. Наконец, не выдержав, я поднял веки и увидел перед собой Бруно.
— Вот мы и в «виртале», — улыбаясь, вымолвил он. — Как слышимость?
— Нормально, — пробурчал я в ответ.
— Замечательно. Сейчас мы в буферном сегменте, одновременно являющемся и оружейкой или экипировочной, называй как тебе больше нравится. Здесь ты можешь выбрать себе любую пушку по вкусу. Я обычно пользуюсь «береттой» тридцать восьмого калибра. Довольно удобная в обращении штука, и тяжести таскать не надо.
Я оглянулся и ахнул. Три стены сегмента были до самого потолка заставлены стеллажами с оружием.
— Даже и не знаю, — растерянно пробормотал я. — Тут и жизни не хватит, чтобы выбрать что-нибудь по душе.
— Хм, — хмыкнул Бруно, — тогда сделаем проще. Ты когда-нибудь пользовался оружием?
— Да. Автоматом и еще… бластером.
— Чем?
— Бластером. Это такая штука…
— Да знаю я, что такое лучемет. Небось в «виртале» игрался?
— И в реальности тоже.
— Это все ерунда, — махнул рукой Бруно. — Обыкновенное армейское лазерное ружье — вешь маломощная и неэффективная. К тому же оно хорошо действует лишь на близком расстоянии. И в реальности, и в «виртале», что абсолютно естественно, иначе его бы просто не ввели в компьютерную программу.
— Почему ты так думаешь? — спросил я.
— Все очень просто. Создавая виртуальный продукт, программисты стремятся придать любому объекту тот вид, который он имеет в реальности, иначе пользователи заметят подделку и просто-напросто откажутся от подобной программы. Времена наивных графических изображений давно прошли. Человек, оказавшийся в «виртале», хочет забыть, где он находится. Ему подавай все настоящее, как в жизни, или максимально приближенное к жизни, иначе для чего нужна сама виртуальная реальность? Вот поэтому с помощью сканеров, телмеров и прочей аппаратуры программисты копируют все предметы до мельчайших деталей конструкции. Да что там, вспомни Кэмп-Пири. А сделать подобное с объектами, не существующими в реальности, невозможно. Фантастическое оружие, субпространственные корабли, другая, созданная человеческой фантазией техника, а также всякого рода инопланетяне — просто милые сказочки, в которые верят не умеющие повзрослеть чудаки. Попади эти игрушки из «виртала» в наш мир, что само по себе невозможно, были бы они просто-напросто муляжами, макетами, видимой оболочкой. Сам подумай, окажись подобная вещь в реальном мире, смогла бы она функционировать?
— А ты как считаешь?
— Ну ты даешь! — удивленно посмотрел на меня Бруно. — Да пойми, программисты могут создать все что угодно. В виртуальности, конечно, все это работает, а вот в реальности — черта с два.
— А кто-нибудь это проверял?
— Зачем? Это и так понятно, как дважды два.
Разве мог я ему объяснить, что бластер, из которого я застрелил Маргарет Тревор, как-то не очень походил на создание рук человеческих? Разве мог рассказать, как боялся, сидя в Стрэнке, что наша цивилизация вот-вот выйдет на новый виток гонки вооружений? На этот раз вооружения фантастического, типа бластеров, деструктеров или аннигиляторов, о которых военные и не мечтают, а ученые только-только начинают задумываться. И эти мучительные сомнения и тревоги так и не развеялись здесь, на свободе…
— Ну, так что выбираешь? — вывел меня из задумчивости Бруно. — Советую мини-«узи». Большая скорострельность, прост в обращении и, главное, весит совсем немного.
— Это что, пистолет? — спросил я.
— Вообще-то пистолет-пулемет, созданный для войск специального назначения. В магазине тридцать два патрона, имеет глушитель и ночной прицел, может метать специальные гранаты. Убойное оружие, скажу я тебе, но главное, его легко спрятать под одеждой, когда мы будем действовать в реальности.
— Хорошо, — согласился я. — Пусть будет «узи». Бруно объяснил, как пользоваться оружием, и я сунул его в специальный карман комбинезона.
— Теперь возьми это. — Филетти протянул мне армейский рюкзак.
— А он зачем?
— Там твоя цивильная одежда. Представь, как мы будем выглядеть, разгуливая по какому-нибудь Мюнхену в таком виде.
— Что верно, то верно, — согласился я. — Но ведь сегодня тренировка. Сам говоришь: летим на нашу базу…
— А если сбой в сети? — ехидно посмотрел на меня итальянец.
— Что тогда? — осторожно осведомился я. Надо сказать, что ответ на этот вопрос меня очень интересовал.
— Ничего особенного. — Бруно лениво потянулся. — Даже если «виртал» рухнет в тартарары, нас выбросит обратно в реальность благодаря этим шлемам с системой экстренной эвакуации. Вопрос в другом: в какую точку реального пространства мы попадем? Этого заранее никогда не знаешь. Но в любом случае не дрейфь, мы от падения системы застрахованы.
Уже легче. На мгновение даже стало неудобно за мысли о том, что я предназначен на роль «пушечного мяса». Не дураки же в самом деле здесь работают. Да и информация, о которой говорил Бруно, наверняка стоит денег. И немалых.
Д-да… Похоже, что массовый исход в виртуальную реальность оказывается блефом. Без специального шлема с системой экстренной эвакуации вряд ли кто-то рискнет уйти в «виртал» на верную смерть. Стоит же такой шлем наверняка немало, да и проводить время в ВР в подобном головном уборе да еще и прорезиненном одеянии не очень-то приятно.
И все же полностью сбрасывать со счетов проблему исхода не стоит. За «саркофаги» ведь тоже платили когда-то бешеные деньги, но времена меняются, технологии совершенствуются, кто знает, что будет через год или два? Единственное, я мог успокоить себя тем, что данная проблема отодвигается пока на неопределенное время. И на том, как говорится, спасибо…
А ведь если пользоваться только биоэнергетическим преобразователем, как его называла Маргарет Трэвор, от сбоев в системе не спасешься. Да, надо отдать должное Маргарет, она рисковала, зная, чем это для нее может обернуться. Стоп! А может, мисс Трэвор и не думала об этом, может, я переоцениваю ее умственные способности? Бесстрашие от незнания — это не героизм…
— Ну вот и все, — критически оглядев меня с ног до головы, сказал Бруно. — Теперь в путь. И да поможет нам Бог!
— Аминь, — пробурчал я.
Выйдя из сегмента, я ожидал увидеть привычный для меня текстовой буфер, а проще — зал выбора игровых программ. На самом же деле мы оказались в абсолютно ином месте, больше напоминающем эллинг с наклонным стапелем, заканчивающимся входом в широкий туннель.
Разумеется, я не ожидал, что расстояние до точки назначения мы будем преодолевать, прыгая из одной игры в другую или же через сетевые залы. Но чтобы выйти в «вир-тал», минуя текстовой буфер… Нет, с таким я столкнулся впервые.
— Где мы? — озираясь по сторонам, спросил я.
— На станции, — ответил Бруно. — На нашей телефонной станции.
— Не понял, — признался я.
— Мы выходим в компьютерную сеть, обойдя выводные системы, определители кодов абонентов, пункты проверки и идентификации и многое-многое другое. При первом удобном случае нас как информационный пакет сбрасывают куда нужно, если, конечно, кто-нибудь по пути не попытается перехватить капсулу.
— Какую капсулу? — тупо спросил я.
— Вон ту, — махнул рукой Бруно.
Я посмотрел в направлении, куда он указывал, и только теперь приметил яйцевидный предмет величиной с небольшой автомобиль, сиротливо приютившийся на самом краю стапеля.
— Хорошо, — я поднял руки, — сдаюсь. В этом деле я полный профан. Хотя бы в трех словах объясни что к чему.
— А что тут объяснять? — пожал плечами Бруно. — Сейчас мы заберемся в капсулу и будем ожидать звонка.
— Чьего звонка?
— В данном случае — нашего диспетчера. А вообще-то без разницы. Если ты должен попасть, к примеру, в Москву, значит, туда или оттуда. Первый звонок — и капсула, увлекаемая электроимпульсом, отправится по телефонному кабелю к пункту назначения. Видишь туннель? Это и есть виртуальная проекция кабеля, так сказать, аналог системы проводной связи «виртала». Пошли, у нас не так уж много времени. Сегодня пройдем обычный маршрут до нашей базы на Аляске.
Вблизи модуль уже не так сильно походил на яйцо. Нижняя его часть была сплошной и чуть приплюснутой, образуя своеобразное днище. Верхняя же состояла из двух сегментов, причем передний был прозрачным, и сквозь него я разглядел сложную панель управления, а также два сиденья с высокими спинками и амортизационными подушками. Задний сегмент служил багажным отделением, куда Бруно тут же запихнул рюкзаки с нашей одеждой. Затем он откинул прозрачный колпак, и мы забрались внутрь.
— Хорошо, — сказал я, — прямо как в «кадиллаке», удобно и комфортабельно. А я уж грешным делом думал, что мы пехом будем переть.
— В любом случае пешком здесь не походишь, — сказал Бруно, пристегиваясь ремнями безопасности. — Даже без модуля нас понесет по магистрали, ибо мы, как я уже говорил, станем чем-то вроде информационного пакета. Задать скорость и направление можно и с помощью компа, — он похлопал согнутым пальцем себе по шлему, — но экспериментировать не советую. Последствия непредсказуемые.
— А кто-нибудь пробовал?
— Чего не знаю — того не знаю, — развел руками Бруно. — А теперь пристегнись, перегрузка будет приличная.
— И насколько?
— Мало не покажется, — как-то странно улыбнулся итальянец. — Разумеется, мы не будем перемещаться со скоростью, с которой движется импульс по телефонной сети, ибо в «виртале» этот сигнал можно растянуть во времени, но все равно перегрузки будут достаточно большие.
Я поспешно застегнул ремень безопасности, наблюдая, как Бруно колдует над панелью управления, одновременно объясняя мне назначение многочисленных приборов.
— Вот эти две кнопки, — говорил он, — подсоединяют или разъединяют нас с коммуникатором. Эта включает систему поиска. Видишь экран? На нем показываются все направления, по которым идет набор телефонных номеров. Вот этот вьюер служит для ручной установки маршрута следования. Сейчас я выставил шкалу напротив адреса нашей базы. Ниже расположен блок подключения капсулы к телефонной сети. Включается этим тумблером. Остальные лампочки, индикаторы и шкалы действуют во время движения. Самые важные из них: указатель разрыва в сети и определитель изменения мощности импульса, что означает вмешательство извне. Надеюсь, чаша сия тебя, да и всех нас минует… Да! И вот еще что. Видишь красную кнопку? Она включает систему экстренного торможения. В этом случае модуль сам вырабатывает импульс, гасящий инерционный момент. Все понятно?
— В общем-то да.
— Тогда ждем. Сейчас поедем. Да и обычно ожидание надолго не затягивается. Все зависит от степени значимости места назначения. Как правило, со столицами проблем нет, бывает два-три звонка в минуту, а то и боль…
— О-о-о! — завопил я.
Стена эллинга стремительно понеслась навстречу, и я понял, что сейчас от нас не останется и мокрого места. Но к счастью, модуль, заложив крутой вираж, с огромной скоростью ворвался в туннель.
Раздавленный, расплющенный, вмятый в амортизационную подушку, я балансировал на грани сознания и небытия, понимая, что долго не продержусь. Я ведь не космонавт, меня не готовили к таким перегрузкам, даже не предупредили. Почему? Это было странно и, честно говоря, не совсем понятно.
Что-то опять было не так, и я уже почти понял, в чем дело, но слабенькую, еще не до конца оформившуюся мыслишку внезапно спугнул громкий хлопок.
— Прошли звуковой барьер, — раздался в наушниках голос Бруно. — Ну, как ты там? Еще не превратился в камбалу?
Я не ответил, лихорадочно вытаскивая назад из глубин мозга визжащую от испуга догадку. Она изо всех сил сопротивлялась, она пыталась вновь ускользнуть от меня, вертко виляя хвостом, но я все же уцепил ее за жабры и лишь тогда понял что к чему.
— Ладно, хватит, — громко сказал я. — Повеселились и довольно. Включай стабилизирующую систему.
Бруно лишь на самую малость повернул голову в мою сторону, и я увидел широкий его оскал. Тут же перегрузка исчезла. Бруно довершил поворот головы, продолжая широко улыбаться.
— Раскусил все-таки.
— Тебе сейчас врезать как следует или потом? — зло спросил я.
— Не обижайся. — Бруно сотворил на лице улыбку младенца. — Это ведь только шутка.
— И за меньшее в прежние времена на кол сажали.
— Ну не сердись. Мы так обычно новичков проверяем.
— А если бы от такой проверки у меня сердце остановилось?
— Да ты что! Я ведь все время следил за информацией, передаваемой твоим компом.
— Врешь. Как ты мог получить— такую информацию?
— Вот те раз. Наши компьютеры имеют не только постоянную радиосвязь. Взаимодействие гораздо глубже. При необходимости ты, например, можешь подключить и мой комп для решения какой-либо проблемы, как я твой.
— Все равно дурацкая у вас проверка, — продолжал злиться я.
— А представь, каково было еще год назад, когда стабилизирующую систему только разрабатывали? Нас после задания в прямом смысле слова соскребали со стенок модуля.
— Ну вот что, — хмуро сказал я, — давай договоримся раз и навсегда. Я не люблю проблемы, и если кто-то начинает мне их создавать, то автоматически попадает в разряд моих врагов.
— Понял, — покорно кивнул итальянец, — каюсь, виноват, больше не повторится.
— Будем надеяться, — произнес я и, не выдержав, улыбнулся.
Уровень 3
КУРЬЕР ОСОБОГО НАЗНАЧЕНИЯ
Коридор был освещен яркими светильниками с металлической оплеткой. Мы дошли до лифта, который вознес нас на нулевой этаж, где надо было перейти в другую кабину, связывающую наземные уровни здания, а также пройти проверку документов. Впрочем, это не заняло много времени, и через несколько минут мы с Бруно уже входили в кабинет Стрэдфорда.
— Садитесь, — приказал шеф и сам занял место за письменным столом, на котором красовалась новенькая «ай-би-эмка» последней модификации.
— Садитесь, — приказал шеф и сам занял место за письменным столом, на котором красовалась новенькая «ай-би-эмка» последней модификации.