Прошкин Евгений Александрович. Истребитель "Родина"

   — Это ясно, — сказал Канунников.
   — Хм... А что еще тебе ясно?
   — Нашего объекта подменили двойником. Двойник был подготовлен настолько хорошо, что ему не пришлось вживаться, и он вступил в игру мгновенно. Мы ведь знаем, что его супруга тоже была резидентом Сферы. Возможно, с ней эту операцию провели раньше, и она обеспечивала поддержку. Не исключено, был задействован кто-то еще из ближайшего окружения.
   Смертин жестом подтвердил догадку.
   — И все это, между прочим, не расходится со словами Волкова, — сказал Николай. — Чтобы не обнаружить себя раньше времени, он должен был не прикидываться человеком, а верить, что он и есть — человек. Думаю, подмену провели незадолго до акции с паромом. Хотя они могли это сделать когда угодно — и десять лет назад, и двадцать. И все эти годы у него в подсознании сидел приказ на теракт. Как эту пружину привели в действие — с помощью кодовой фразы, или радиосигнала, или, может, команда была привязана к календарю... вряд ли мы это узнаем, да и какая, по сути, разница? Он выполнил то, что от него требовалось, — безотчетно, как сомнамбула. А когда операция Колыбели перешла в открытую фазу и на Земле появился отряд Миссии, в памяти у Волкова включился механизм, который открыл ему, кто он такой и для чего он сюда заброшен.
   — Ну что ж... интересная версия.
   — По-моему, это не версия, господин генерал. Когда слова, факты и здравый смысл не противоречат друг другу, сомневаться уже не в чем. Взрыв судна был необходим, чтобы оставить подсказку. Полное отсутствие мотивов и абсолютная вменяемость преступника — вы верите в такое сочетание? Некто убивает шестьсот человек без всякого повода, при этом он не псих, не борец за ту ли иную правду и даже не сволочь. Порядочный гражданин. Убивает шестьсот человек, — с нажимом повторил Николай. — И не может объяснить этого ни следствию, ни суду, ни самому себе. Если бы не я, Ксена все равно добралась бы до этого дела, поскольку ей Волков нужен не меньше. И это уж точно не версия. Вы видели запись разговора с Волковым, вы знаете, как развиваются события.
   — Так кому предназначалась эта подсказка — нам или Миссии?
   — Трудно сказать. Неизвестно, учитывала ли нас Сфера в своих планах. Волков еще не попросил нас о помощи. По крайней мере, он не просил ее в явной форме. У меня такое ощущение, что он способен действовать сам, используя те средства, которые окажутся у него под рукой.
   — А если это будут средства того же порядка, что и взрыв парома? — Генерал медленно откинулся на спинку кресла.
   — Любые, — заявил Канунников. — Я приветствую любые средства при условии, что они избавят нас от цивилизации, пославшей сюда Миссию. — Он сделал паузу и, отвернувшись к стене, продолжил: — Если бы мне было дано выбирать оккупантов, я как офицер предпочел бы смерть. Но если бы родные или друзья поинтересовались моим мнением, я бы не раздумывая посоветовал им жить под игом Сферы. Этот выбор интуитивен, но я в нем не сомневаюсь.
   — Рад за тебя, майор. Только с чего ты взял, что Волков обойдется без нашей помощи? Он планирует внести изменения в список колонистов, но каким образом? Людей с улицы в экипаж никто не приглашал. И все составы, включая дублирующие, давно набраны.
   — Ксена, — напомнил Канунников. — Я думаю, Волков хочет подтолкнуть к этому Ксену, а она... ну вы же знаете: один звонок Президенту, и списки будут скорректированы. За неподчинение — новая плита в пустыне. А то и в городе — могильная. Ксена давно бы включила лишнего человека в экипаж, если бы она знала, кого именно и куда нужно добавить. А этого она, вероятно, не узнает до самого старта, Оттого мне и кажется, что программа Волкова автономна. Но если я буду в силах чем-то ему помочь...
   — Без санкции ни шагу! Слышишь, майор?!
   — Так точно.
   Смертин потянулся к чайнику, но поморщился и стукнул костяшками по столу.
   — Как полагаешь, что у него сейчас на уме?
   — Вы сами видели запись.
   — Но я не сидел с ним в одной машине. Как у него... настроение, и вообще?
   — Судить не возьмусь, — признался Канунников. — Ксена пожелала свести его с Серым — я выполнил. Волков поерепенился, но так, для порядка. По-моему, он и сам не возражал против этой компании.
   — Ну а со вторым подопечным у тебя что? — спро-сил Смертин.
   — Дантист внедрен в группу Серого несколько дней назад. Судя по тому, как он себя ведет, новых приказов от Миссии он не получал. Вместе с отрядом Дантист не поехал, остался на базе. Значит, контакт с гадами он поддерживает постоянно.
   — Ксена не хотела, чтобы он помешал Волкову расправиться с полицией?
   — Возможно, она просто не хотела, чтобы Дантист раньше времени показывал свою способность к выживанию. То есть в отряде не должны знать, что он завербован Миссией, Видимо, задача Дантиста — контролировать Волкова. Впрочем, какой он теперь Дантист? Серийный убийца из ЮАР легализован под именем Дмитрий Саблин. Партизаны его называют Африкой,
   — Он что же, не скрывает своего прошлого? — удивился генерал.
   — Скрывает, но старается меньше врать.
   — Толковый человек?
   — Толковый. — Канунников кашлянул. — Вы знакомились с его делом?
   — В общих чертах.
   — Его искали более пяти лет, в основном средствами Интерпола, хотя из Южной Африки Дантист впервые выехал уже после суда. Прямиком в «Каменный Чертог», на пожизненную отсидку.
   — Н-да, выбор помощников у Миссии характерный. Мразь на мрази.
   — Почему же? — с укором произнес Николай.
   — А, гм... — Смертин рассеянно оглядел стол. — Ну исключения... они всегда бывают... — Он зримо натужился, пытаясь перевести это в шутку, но как-то не получилось. — Ладно, майор. Благодарность тебе. Не от родины, от меня лично. Информацию я передам, будем думать. Если что-то решим, ты узнаешь первым.
   Канунникрв поднялся и придвинул за собой стул.
   — До свидания, господин генерал.
   — Счастливо. И будь осторожен: где гарантия, что Ксена не напихала тебе еще и своей прослушки?
   — Я ни разу не подставлялся, — сказал майор, покидая кабинет.
   — Это ты молодец, — ответил Смертин одними губами.
   Вытряхнув из стакана лимон, генерал бросил туда свежую дольку и налил кипятка. Минуты две он сидел неподвижно, лишь постукивал ногтем по темной ручке подстаканника. Затем не спеша выпил чай и достал трубку.
   — Здравствуйте, Ксена. Смертин говорит. Сейчас перешлю вам одну запись... Да, откровения Волкова. Достоверность?.. Об этом судить не мне. И еще кое-что. При первой же возможности майор сообщит Волкову, кто такой Дмитрий Саблин. Да, наш майор окончательно определился, но это неплохо: теперь он более предсказуем. Все, принимайте материалы.
   Генерал вставил диск в гнездо и прошелся до глухой стены. Он был ниже и значительно старше, чем могло показаться на первый взгляд. Впрочем, Смертин еще сохранял бодрость: болезни, накопившиеся от вечной нервотрепки и сидячего образа жизни, с недавних пор отступили.
   Словно додумывая незаконченную мысль, генерал покачался на носках и вполголоса повторил:
   — Мразь на мрази...

* * *

   Дом стоял в центре поселка, но из-за больших асимметричных участков казалось, что он расположен на отшибе. Ближе к Москве преобладала старая «шанхайская» застройка: коттеджи теснились, выпирали, как животы из ремней, и закрывали друг другу солнце. Здесь же, в ста километрах к западу, все было иначе. Сосны росли неупорядоченно, сами по себе, и дорожка от забора до крыльца вилась, как черный ручей.
   Владимир остановился и поднял указательный палец:
   — Тихо...
   — Да мы тихо, тихо, — шепнул Андрей.
   — Не мы. В доме тихо.
   Серый коротко махнул ладонью и двинулся к двухэтажному строению. Катерина покорно отступила за дерево. Андрей прикоснулся к торчавшей у нее из-за пояса рукоятке, и девушка, помедлив, кивнула. Пулемет-«перфоратор» тащить через город было рискованно, и его бросили еще в парке. Все, что у них осталось, — это два пистолета.
   — Сзади двери есть? — спросил Андрей.
   — Замри! — цыкнул Владимир.
   — Иди в жопу со своими приказами!
   — Здесь я командую, понял?
   — Я вам присягу не давал.
   — Два барана... — прошипела Катя, вручая Андрею глушитель. — С той стороны выход к бассейну.
   Серый раздраженно мотнул головой и поднялся на крыльцо. Андрей добежал до стены и, пригнувшись, проскользнул под окнами.
   Бассейн был скромным: ни горок, ни гейзеров. Обычная плитка, два матерчатых шезлонга и... труп. Мужчина плавал лицом вниз, с широко раскинутыми руками, словно парил. Спина была чистой, но в глубине воды таяли розовые клубы крови. Андрей убедился, что кругов на поверхности нет, и кинулся к пустым створкам веранды. Мелкие осколки каленого стекла лежали сплошным ковром, местами поблескивал золотой узор из свежих гильз. Андрей выбрал место, куда поставить ногу, чтобы не скрипеть, но в этот момент Серый позвал со второго этажа:
   — Катя! Волков!
   Уже не опасаясь наделать шума, Андрей бросился к лестнице во внутреннем углу веранды. По пути он заметил на полу рожок, возле первой ступеньки лежал еще один, и — снова гильзы. Гильзы валялись повсюду. Поднявшись до середины марша, Андрей обнаружил, что у стены за перевернутым креслом лежит еще одно тело.
   Сверху послышался отчаянный крик девушки.
   — Все, Катюха, все, — сказал Владимир. — Уже все. Уже не вернешь.
   Андрей взбежал по ступеням и увидел новый труп: парень, не старше четырнадцати, лежал на спине. В распростертых руках было по пистолету, глаза смотрели удивленно, но ясно. Кровь на красной майке была почти незаметна.
   — Еще в холле, — дрожащим голосом произнесла Катерина. — И Коршун, и Макс, и... в общем...
   Владимир подошел к юноше и опустился на колени.
   — Ты-то, сопляк, что здесь делал? — пробормотал он. — Я же велел тебе убираться. Я же говорил, что усыновлять тебя не буду. И хоронить тоже. Разве нет? Ведь я говорил. Так что ж ты, сопляк вонючий?!
   — Серый, — проронила Катерина, трогая его за плечо. — Серый, оставь. Нехорошо. Это Малевич, — сказала она Андрею.
   — Кроме тебя тут у всех клички?
   — С такой фамилией кличка не нужна. Вадик Малевич. Иногда он подставлял и себя, и весь отряд, но он был нам нужен. С ним мы знали, что это поколение еще не потеряно.
   — Граффити — его работа? Бессмысленно.
   — Для Малевича смысл был. «Листовка лучше, чем бомба, она оставляет человеку выбор».
   Андрей оглядел комнату и направился к стене. Отверстия от пистолетных пуль на пестрой штукатурке издали были незаметны. Справа от окна темнели три выбоины, в одной из них застрял крошечный лоскут джинсовой ткани. Крови на нем не оказалось.
   — Раньше эти дырки были? — осведомился Андрей.
   — Нет, конечно, — ответил Владимир, вставая.
   — Может, спьяну? Или в дартс играли. Лыжными палками.
   — Не нужно хохмить, пришелец. Мы всех потеряли, а ты...
   — Точно всех? Проверьте, кого не хватает.
   — Верно, — заметила Катя.
   — Оставайтесь тут, — распорядился Владимир. — Я сам посмотрю.
   — Еще один в бассейне. И еще на веранде, — сказал Андрей, возвращаясь к телу юноши.
   Пистолеты Малевич держал крепко, он так и умер — сжимая рукоятки и, возможно, продолжая стрелять. Андрей высвободил оружие и проверил обоймы. Обе были пустыми.
   Катерина, быстро сообразив, чего он хочет, принялась осматривать помещение.
   — Вот здесь два следа. — Она указала пальцем. — И, кажется, один в потолке.
   — Кресла, — подсказал Андрей, продолжая вертеть перед глазами клок джинсовки.
   — Еще два... Нет, три.
   — Девять, —подытожил Андрей.
   — Оружие мы всегда держали наготове, — отозвалась на его мысли Катя.
   Он подкинул в руке обойму:
   — Окно не разбито, гобеленов здесь нет... Малевич хорошо стрелял?
   — Не стрелял он, баловался только. Но на таком расстоянии не промажет никто.
   — Получается, что пять пуль кто-то унес в себе. Тяжеловато, правда?
   Андрей снова подошел к стене, в надежде выковырять из отверстий что-нибудь еще. Ничего нового он не нашел, но обратил внимание на подоконник: глянцевая поверхность была чем-то измазана, словно кто-то плеснул разведенной акварели, а потом широко провел ладонью. На самом краю остались две капельки потемнее, тоже высохшие. Андрей дунул, и подоконник стал чистым.
   Он с сомнением обернулся на Малевича.
   — Это не его комната, — мрачно произнесла Катерина.
   — А убирались вы часто? Пыль давно не протирали?
   — Да как тебе сказать...
   — Понятно. — Андрей покусал губу. — Хотя... ни хрена мне не понятно.
   Снизу послышались шаги Серого.
   — Все, — сказал он обоим. И, повернувшись к Катерине, добавил: — Кроме Африки.
   Она закрыла глаза и медленно выдохнула.
   — А я предупреждала. Я чувствовала.
   — Что еще за Африка? — спросил Андрей.
   — Наш новый боец.
   — Та-ак...
   — Да заглохни ты! — крикнул Владимир. — Теперь такать легко, теперь-то конечно! Африка был... порядочным он был человеком. Его как раз Малевич нашел. Вернее, это Африка нашел Малевича. Он Вадика у полиции отбил, когда тот...
   — Ресторан «Атмосфера»?! — Андрей вздернул брови. — Я помню, это в новостях передавали. Там еще запятая была не на месте. Как оно?.. «Жрите, пока гады».
   — «Вам разрешают», — закончила Катерина.
   — Что?
   — «Жрите, пока гады вам разрешают», — повторила она. — Малевич не успел дописать, появился патруль. А за ним — Африка.
   — Почему Африка?
   — Большую часть жизни он провел в ЮАР, — пояснил Владимир. — Переехал туда вместе с родителями. У «Атмосферы» он хотел сделать полицейским по контрольному выстрелу, но Малевич не позволил. Африка сказал, что ему теперь деваться некуда, раненые его опознают. А Малевич ответил, что ты, мол, не один такой, не пропадешь. — С каждой фразой в голосе Серого оставалось все меньше уверенности.
   — Таким образом Африка у вас и прописался, — заключил Андрей. — И у него это получилось убедительней, чем у меня. Потому, что цели у нас с ним были разные. Он мог носить джинсовую куртку?
   — Он что угодно мог носить.
   — Какой у него рост? —спросил Андрей.
   — Чуть повыше тебя, — ответила Катя.
   — Метр восемьдесят, — уточнил Серый.
   Андрей привстал на цыпочках и прислонился к стене.
   — Вероятно, в правое плечо. — Он шагнул в сторону и оперся ладонью о подоконник. — Да, правое. Серый, сколько здесь было народу кроме...
   — Семеро, — глухо отозвался тот.
   — Убить семь человек в одиночку — это реально?
   — Можно и семьдесят, — сказал Владимир. — Все зависит от подготовки.
   — Африка говорил, что был фермером, — произнесла Катя.
   — Ха, фермер! — Андрей прекратил изыскания и сел в кресло. — Фермер, ну надо же... Не иначе, на бутылках тренировался? Каждый уикенд? Стоп. Общались вы по-русски?
   — Не пойму, к чему ты клонишь, — нахмурился Серый. — Он же русский и есть, из эмигрантской семьи. А школы там тоже...
   — Разговаривал он немножко скованно, — вступилась Катя. — Слишком правильно, как по учебнику. Особенно забавно было, когда он ругался.
   — Ругался по учебнику? И впрямь забавно.
   — Волков, ты не там роешь, — сказал Владимир. — Я видел людей из ЮАР. И Африка тоже оттуда, в этом сомнений нет.
   — В этом — нет. Зато в другом есть сомнения. — Андрей вновь осмотрел кусок ткани. — Ничего странного не замечали?
   — Он... — Катя помедлила, раздумывая, говорить или нет. — Африка никогда не смеялся.
   — Ой, Катюх, ну ладно, ладно! — Серый махнул на нее рукой. — Все в кучу валишь. Русский язык Африка подзабыл, это естественно, потому и анекдотов наших не понимал.
   — Не то чтобы он не смеялся, — пробормотала девушка, — но если и смеялся, то без улыбки. Со стиснутыми зубами.
   — Без улыбки? Слегка знакомо. — Андрей откинул голову на спинку и посмотрел в потолок.
   Серый наконец обратил внимание на клочок джинсовки.
   — Крови нет, — не меняя позы, объявил Андрей.
   — Ну и что? С чего ты взял, что это была куртка Африки?
   — А чья? Кого вы тут недосчитались? Или еще кто-то пропал? — Он вскочил и сунул лоскут Владимиру под нос. — Кто мог получить пять дырок и спокойно уйти? Чья кровь превращается в пыль?
   Катерина сняла куртку и повернулась спиной. Майка с прорехой от пули была мятая, но чистая.
   — Значит, Африка тоже заражен? — тяжело произнес Владимир.
   — Симбионты — не зараза. Они не позволяют нам сдохнуть.
   — Снова Миссия, везде Миссия. — Серый привалился к стене и достал сигареты. — Всего двадцать гадов, а сколько от них...
   — Дело не в количестве, — прервал Андрей. — Ксена и одна могла бы с нами управиться, когда у нее такое прикрытие на орбите.
   Катерина вздрогнула и достала из заднего кармана трубку.
   — Это тебя, пришелец, — сказала она, послушав.
   — Волков, я должен предупредить, — торопливо проговорил Канунников, — у Серого в отряде есть один человек...
   — Уже нет. Почему ты раньше молчал?
   — Как — нет? Вы его...
   — Он сам ушел. Почему ты молчал раньше, гнида?!
   — Потому что потому, Волков.
   — Кто он?
   — Я тебе о нем рассказывал. Это он под грузовик залетел.
   — На «Опеле»? А потом еще новые зубы отрастил? Помню, да. Кем он был до вербовки?
   — Твоим соседом, Андрюша.
   — Каким соседом? Не мути, майор!
   — Соседом по коридору. Вы на одном уровне сидели, через стеночку. — Канунников помолчал, собираясь с духом. — Африка известен миру как Дантист из ЮАР.
   — Йоп! — Андрей растерянно погладил макушку. — Похоже, простых людей Ксена не отбирала.
   — Простых в «Каменном Чертоге» не было, — скорбно ответил Николай. — Ну что там у вас?
   — А ты попробуй догадаться. — Андрей перехватил гневный взгляд Серого и болезненно скривился.
   В трубке послышалось бульканье.
   — Кто-нибудь жив? — спросил Канунников.
   — Нас трое. И Дантист где-то бродит. Но это, майор, уже твоя печаль. Надо было думать, кого освобождать.
   Николай, судя по звукам, вновь приложился к бутылке.
   — Сейчас подъеду, — сказал он, прокашлявшись.
   — Ты здесь на хрен не нужен!
   — Трупы хоть вывезти. Жара на улице.
   — Ладно. Серый тебе дорогу расскажет.
   — Не смеши мои погоны, пришелец, я уже на полпути.
   — Майор, ты вообще отдыхаешь? Ты когда спал последний раз?
   — Не помню. До скорого, Волков.
   Андрей посмотрел на трубку и вернул ее Кате.
   — О каком Дантисте вы говорили? — спросила девушка.
   — О том самом.
   — Нет, того маньяка я видела. Его, когда взяли, часто показывали, да и сейчас фотки найти не проблема. — Катерина пошла к лестнице, вероятно к терминалу, но Андрей выставил руку, и девушка наткнулась на его ладонь.
   — Знаешь, почему я улыбаюсь, а ваш Африка не умел? — хмуро спросил он. — Потому что мне один раз лицо перекроили, а Дантисту — два.
   — Два? Зачем два? — недоуменно произнесла она.
   — Его трейлер переехал.
   — Норма-ально. И Африку... то есть Дантиста откачали?
   — Сам поправился. Потому и попал на вторую перелицовку, что оставаться незаметным после такого случая затруднительно.
   — Значит, дело не в стрелковой подготовке, — буркнул Серый.
   — Мне, например, в Миссии никаких специальных навыков не привили. Хотя с языком помочь предлагали.
   — С каким еще языком? — воскликнула Катерина.
   — С английским, лапа. Хорош дергаться, присядь, отдохни. — Андрей плюхнулся на диван и похлопал по сиденью. — Саблин действительно приехал из ЮАР, — он подмигнул Серому, — и Саблин действительно русский, но родился уже в Африке. Язык он мог знать и сам, от бабки, но вряд ли в достаточном объеме. Его доучивали здесь, в Миссии, уже после вербовки.
   — Но Дантист... он же серийный убийца? — сказала девушка.
   — И не только, — добавил Владимир. — Коллекционер верхних резцов, насколько я помню.
   — Так как же он на свободе-то очутился? — спросила она. — Почему гады выбрали Дантиста?
   — Заключенного с пожизненным сроком легче склонить к сотрудничеству, — ответил Владимир.
   — Серый, не нужно на меня так смотреть, — заявил Андрей. — Моя земная история вас не касается.
   — Если бы мы увидели твое настоящее лицо, мы бы и тебя узнали? — догадалась Катерина.
   — Не исключено. Но что бы я тут ни натворил, я действовал неосознанно, это раз. И два: не в вашем положении носом вертеть. Мне, как единственному реальному противнику Миссии, прощается все. На этом тему считаю закрытой.
   Владимир снял с кресла чехол и накрыл Малевича.
   — Катюха, займись там остальными.
   — За ними сейчас приедут, — ответила она.
   — Делай, что сказано! — рявкнул Серый. Когда девушка спустилась на первый этаж, он приблизился к Андрею и, посмотрев на него сверху вниз, длинно вздохнул. — Ну?..
   — Гну, — фыркнул тот. — Дай закурить.
   — Ты же не куришь.
   — Просто ухожу от ответа. — Андрей нагло улыбнулся.
   — Я еще не спросил,
   — Вот и не надо.
   — Миссия завербовала не так уж много народу, но ваши с Дантистом пути пересекаются в моем отряде. Для стрельбы вслепую это слишком кучно.
   — Все-таки спросил. — Андрей повертел сигарету, понюхал и вернул ее Владимиру. — Вслепую никто не стреляет, Серый. Твой партизанский сброд...
   Владимир, не двигаясь с места, ударил его по лицу.
   — Это сброд? — прошипел он, указывая на мертвого подростка.
   Андрей сплюнул и проверил языком щеку. Опухоль осталась, но рана исчезла мгновенно.
   — Сброд, — повторил он. — На Земле много таких, кому нечего терять. Они не только в спецлагерях, они повсюду. Дантиста вне закона поставило общество, а ты поставил себя сам. Я не знаю, какие у Ксены планы относительно второго корабля, но уверен, что планов много. И один из них касается тебя,
   — Что ты несешь?!
   — Дано: триста человек в замкнутом пространстве. Огнестрельное оружие недоступно, пользуемся только холодным. Сколько времени понадобится выпускнику диверсионной школы?
   — Времени на что?
   — Не задавай глупых вопросов. Чему тебя учили, то в тебе и ценно.
   — Это в прошлом.
   — Сегодняшний день показал, что первая профессия у тебя так и осталась основной.
   — Миссия может включить меня в экспедицию? Ну допустим... Допустим, они даже смогут мотивировать меня на убийство экипажа. Но не глупо ли это? Проще уничтожить сам корабль.
   — Гораздо проще, — согласился Андрей. — Путь к Виктории растянется на семнадцать лет, все это время «Союз» и «Аполло» будут для Миссии легкой добычей. У тебя деньги есть?
   Владимир, совсем сбитый с толку, достал несколько банкнот.
   — Рубль. Отлично. — Андрей выбрал мятую бумажку. — Сколько здесь степеней защиты?
   — Вроде пять, — ответил Серый не глядя.
   — Это те, о которых знает каждый. И еще штук пять, известных только специалистам. Правильно?
   — Наверное.
   — Итого десять степеней защиты. Может, и больше. — Андрей помахал купюрой. — А это только рубль, Серый. Всего лишь рубль. Если ваш Малевич нарисует... нарисовал бы такой же... да хоть целый мешок... никто бы и глазом не моргнул. А лишний корабль, достигший Земли-2, — это гибель для Колыбели.
   — Понятно, — буркнул Владимир. — И с тобой, и... ладно, пусть и со мной тоже. С нами примерно понятно. Но зачем им понадобился Дантист? И почему — здесь? Стартовая площадка находится как раз в Африке, не логичнее было бы отправить его на родину?
   — Экипажи формируются в Европе и в Америке, — раздалось снизу. Катерина поднималась по лестнице с таким видом, будто обнаружила на первом этаже что-то новое. — Пришелец, а ты точно уверен, что это Дантист?
   — В чем дело, Катя?
   — Дантист коллекционировал резцы. Он ради этого и убивал, верно?
   Андрей склонился над Малевичем и, откинув покрывало, пощупал ему губы.
   — Либо наш Африка и тот маньяк — это разные люди, либо Дантист пересилил свою страсть, либо у него не было такой страсти, — прокомментировала девушка. — А если не было, то зачем?..
   — Вообще это странноватая история, — откликнулся Владимир. — Экспертиза признала Дантиста вменяемым, иначе его не отправили бы на Шиашир. Но разве может быть нормальным человек, убивающий ради коллекции зубов?
   — И уж если он такой задвинутый, почему эта коллекция перестала его волновать? — настойчиво повторила Катя. — В тюрьме голову подлечил?
   Андрей невольно вспомнил лагерных врачей. Умереть заключенному они бы не позволили, но заниматься здоровьем всерьез, тем более здоровьем психическим, — нет, не было у них такой задачи.
   — Возможно, Дантист торопился? — предположил он. — Хотя выбить зубы покойнику — минутное дело.
   — Уж одному бы он точно успел, — кивнул Серый. — Катюха, ты всех проверила?
   — О том и речь, — сказала она.
   — Значит, ты ошибаешься, Волков. Африка — не Дантист. Возможно, я рано делаю выводы, но мы с ним жили под одной крышей.
   За воротами громко просигналила «Волга».
   — Это майор, — объявил Андрей. — Вот он и прояснит.
   — Да нет, с Африкой ты ошибаешься. Я пока еще в силах отличить клинического психа от здорового человека.