Прошкин Евгений Александрович. Истребитель "Родина"

   Под левой грудью зачесался крест. Андрей снова вспомнил о Владимире и сообразил, что попусту теряет время. Пока процессор «Колыбели» обеспечивал доступ к мозгам Серого, этим нужно было пользоваться.
   Андрей устроился в постели поудобней: возможно, спать придется долго. Вот только заснуть бы...
   Сердце тут же сбилось с ритма — в этот момент он мог бы поклясться, что ощущает, как увеличиваются паузы между сокращениями.
   «Ну привет, братец по крови», — успел подумать Андрей.

* * *

   Этот бар не был похож на забегаловку, где работал неудавшийся эмигрант в Воронеж.
   Андрей обнаружил себя в крайне пафосном заведении: глухой бронзовый свет, глубокие кресла и живой музыкант за роялем. Кто-то когда-то решил, что джаз — это неимоверно стильно, так оно и повелось. Можно подумать, у богатых людей не бывает мятежной юности. Как будто всех миллионеров акушеры принимают уже облаченными во фрак и в сияющие лаковые ботинки.
   «Bип-зона Шереметьева-4», — явилась запоздалая подсказка.
   Андрей уже и сам догадался: Серый никуда не ушел. Едва к нему вернулось собственное сознание, он сразу же купил новый билет в Найроби.
   Расплатившись и не забыв при этом о пятнадцати процентах чаевых — держим, держим марку! — Андрей вышел в вестибюль.
   Сорок минут до начала регистрации. Он осмотрелся и степенно двинулся к справочному автомату.
   «Киев: рейс отправлен.
   Тель-Авив: посадка закончена.
   Минск: посадка закончена...»
   Андрей провел пальцем по длинному списку, пока не наткнулся на две строчки:
   «Лос-Анджелес: посадка продолжается.
   Нью-Йорк: посадка продолжается».
   «И что это за страсть к двойным названиям?» — мелькнула чужая мысль.
   «Цыц!» — подумал Андрей, направляясь в сторону касс.
   Девушка в окошке улыбнулась и кивнула ему, как хорошему знакомому.
   «Надежда Панкратова» — значилось у нее на бэйджике.
   «Можно просто Надя, — вновь подсказала оперативная память Серого. — А ты, между прочим, разрешил называть себя Женей».
   «Женя?..»
   — Господин Мамонтов! — крикнули за спиной. «Документы выданы на имя Евгения Павловича Мамонтова».
   «Да, точно. Значит, Женя. Ну и ладно».
   Из бара выбежал официант с отвратительно знакомым чемоданчиком.
   — Господин Мамонтов, вы забыли свой багаж! «И что я с ним таскаюсь? Все равно же в нем...» «Трусы и три рубашки неизвестного размера».
   «И еще джинсы, я в курсе. Нет, так нельзя. А ну-ка, сосредоточиться!» — приказал себе Андрей.
   — Благодарю, — проронил он и, повернувшись к кассирше Наде Панкратовой, ответно ей улыбнулся: — В Найроби мне не нужно. Нужно в Лос-Анджелес или в Нью-Йорк. Очень.
   Девушка сделала губки бантиком, но возразить не посмела. Андрей вспомнил, как он вынимал ей душу за этот билет и как она искала: рылась в базе данных, потом в другой, потом обзванивала старших менеджеров... Ясное дело, скоро старт колонистов, и в Кению прут все кому не лень. Андрею стало немножко совестно, но он повторил:
   — Пожалуйста, отправьте меня в Северную Америку. Неважно куда. Важно, чтобы быстро. Пожалуйста. Я полечу на любом месте, хоть в сортире.
   — Зачем же вам лететь в со-о... — Последнее слово она произнести не решилась и, растянув его вздохом, погасила где-то внутри. — К сожалению, посадка на рейс до Лос-Анджелеса уже закончилась. А до Нью-Йорка свободных мест много, и вы еще успеете. Оформлять?
   — Оформляйте, Надя, — царственно ответил Андрей.
   Получив новую карточку, он слегка успокоился и поспешил к стойке регистрации. Со времени его предыдущего контакта смены еще не поменялись, и Андрея узнавали в лицо. Точнее, узнавали Серого, но это было так же скверно. Если Ксене придет в голову, что его интерес был не праздным, и она объявит розыск на тех, кто находился во взорванном доме... Даже думать об этом было тяжело.
   Миновав контроль и наконец-то сдав чемоданчик, Андрей прошел по телескопической трубе. В салоне было тихо, динамики уютно гудели. Свет был не таким, как в баре, но тоже приятным, успокаивающим. Андрей занял свое место и принялся листать журнал, но вспомнил, что при взлете все средства связи на борту отключат. Пока рассаживались последние пассажиры, он откинул встроенный в подлокотник терминал и вызвал региональную справочную службу. Вопрос Андрей задал умопомрачительный по хамству и наивности, однако он решил, что для Северной Америки это должно быть нормально. Ответ пришел сразу:
   «Постоянная резиденция представителя Миссии господина Трайка находится в Вашингтоне. Направить просьбу о встрече?»
   Андрей фыркнул и, сбросив сообщение, поднял палец:
   — Девушка, во сколько мы прилетаем по местному?
   — По местному времени ровно в полночь, — отозвалась стоявшая у люка стюардесса.
   Он вновь набрал адрес справочной и через нее вышел на заказ билетов. После некоторых усилий Андрея терминал исполнил бравурный джингл, и на экране возникло уведомление:
   «Евгений П. Мамонтов. Забронировано место в бизнес-салоне на рейс Нью-Йорк — Вашингтон. Время вылета01:20. Спасибо!»
   — Не-за-што, — мурлыкнул он под нос и сладко потянулся.
   — Уважаемые пассажиры, мы приветствуем вас на борту нашего лайнера... — зазвучал в динамиках женский голос.
   «Ну что, Володя, выжму я из тебя способ, как от наблюдения избавиться, или не получится? — мысленно спросил Андрей и замер. Он подозревал, что реакции не будет, и он не ошибся. — Ясно... Тебе зацепка нужна, чтобы вытащить те воспоминания в оперативку, но как я это сделаю? За что тут цепляться?»
   Он осмотрелся, но ничего такого, что могло бы вызвать ассоциации со взрывом, в салоне не было.
   «Скорость, авария, опасность», — наугад перебрал Андрей.
   Похоже, мимо.
   «Высота, горящий двигатель, падение, смерть», — настойчиво продолжил он.
   Нет, Серого это не трогало. Да и странно было бы, если бы выпускник диверсионной школы боялся гражданских самолетов. Его небось и военным-то не сильно испугаешь.
   «Вашингтон, — попробовал Андрей с другого бока. — Трайк. Миссия. Колыбель. Старт колонистов. „Союз“ и „Аполло“: два корабля, один из которых необходимо... необходимо... необходимо...»
   Единственным, что проклюнулось у Серого в памяти, был уже известный фрагмент инструкции:
   «Прибыв на место, необходимо убедиться в отсутствии наблюдения».
   «На место» — это в Найроби, стало быть. Ну-ну...
   — Время полета — семь часов двадцать минут, — договорили динамики.
   «Семь часов на передышку, — подумал Андрей. — Из самолета он точно никуда не денется. Семь часов, а потом — о-о-о!.. Только бы сил хватило. В Нью-Йорке Серого уже не бросишь, он того и гляди догадываться начнет, куда его ведут. А если не он, то кто-нибудь другой. Это еще хуже. Так что... Ненадолго, Володя, расстаемся. Соскучиться не успеешь».
   — Уважаемые пассажиры, — разнеслось над креслами, — убедительно просим вас отключить все средства связи и застегнуть ремни безопасности. Подготовка к полету окончена, и через несколько секунд...

* * *

   — Волков! Волков!!! — Ксена вела себя точно так же, как майор Канунников в день, когда повесился Мейстер. —Андрей! У нас крупные...
   «Что? — подумал он, молча округляя глаза. — Неужели неприятности? Вот те раз».
   — ...новости! — выпалила она. — Серый! Он оказался жив! Он прибыл в Америку... в Вашингтон. Серый напал на Трайка!
   — Погоди, погоди, — озадаченно произнес Андрей. — Если ты хочешь, чтобы я вник, давай по порядку.
   — Серый, — повторила Ксена и, мгновенно успокоившись, посмотрела ему в глаза. — Что ты имел в виду, когда спрашивал, все ли погибли? Ты о чем-то догадывался? У тебя есть дополнительная информация? Почему ты не сказал? Я полагала, что мы с тобой как минимум не враги.
   — Вы вообще никому не враги, — медленно ответил он. — Вы это сразу объявили, как только прилетели. А насчет Серого с Катериной — так я же говорил: снились они мне. Вот и все.
   — Теперь это можно интерпретировать иначе. Твои сны... — Она беспомощно всплеснула руками. — Но я не могу доверять твоим видениям!
   — Будь добра, запри дверь. Не провоцируй меня на всякие глупости.
   Ксена удивленно обернулась и, закрыв переборку, провела картой по замку.
   — Первое, что надо сделать, это дать указания по розыску Катерины, — сказал Андрей.
   — Уже даны.
   — Вот и хорошо. Ты права: игнорировать мои сны нельзя, но и верить им невозможно.
   — А тебе? — поймав паузу, спросила Ксена. — Тебе верить можно?
   — Чего стоят слова? — серьезно проговорил он. — В любом случае я отвечу «да», а как к этому относиться — решай сама. И не сверли меня взглядом, пожалуйста. Я давно научился контролировать мимику. Итак?..
   — Система наблюдения сообщила, что Серый и все, кто был с вами в доме, мертвы. Тебя она, кстати, тоже записала в покойники: когда остатки твоего тела доставили на крейсер, симбионты уже не отзывались. Соответственно, идентификация была невозможна. Как только начался процесс восстановления, ты вновь появился на радарах. Иными словами, даже едва-едва живой организм с симбионтами виден для системы. Но Серого она игнорировала.
   — Что с ним сейчас? — осведомился Андрей.
   — Мертв. — Ксена прочистила горло. — Трайк успел его уничтожить, так что Серый... снова мертв. Но теперь это объективно, поскольку тело у нас. Что интересно: симбионты в нем обнаружены. А вот почему они до сих пор оставались незаметными... Боюсь, этого мы уже не узнаем. Трайку пришлось значительно его повредить.
   — Что ты называешь нападением? Серый его матом обложил, закидал тухлыми яйцами?
   — Он атаковал Трайка с холодным оружием. Выбрал момент, когда офицер выходил из машины и был наиболее уязвим. Услугами вашей охраны мы не пользуемся по простой причине: наша собственная подготовка гораздо лучше. Кроме того, есть определенное снаряжение, с которым мы не расстаемся. Серый либо знал об этом, либо догадывался: у него был клинок из твердого пластика. Заточенная ножка от стула или вроде того, мы пока не разобрались. Сканер не оповестил об опасности, и Серый сумел нанести удар, после чего и был уничтожен.
   — Ну один удар — это, наверное, не так страшно?
   — В сердце, — мрачно сказала Ксена.
   — Да, он же этому учился... Но тогда я не понял, как Трайк ему ответил? Серый не попал? Или рана не глубокая?
   — Сердце погибло сразу, но офицер оставался в сознании еще несколько минут. Я говорила, что ваши представления о физиологии довольно приблизительны. Однако ресурс организма все-таки не безграничен.
   — А что же симбионты? — нахмурился Андрей
   — Их нет ни у кого из нас. Это неопробованная технология, и твой пример подтверждает, что эволюция симбионтов непредсказуема. Но сейчас Трайка могут спасти только они. Через полтора часа его доставят на борт «Адмирала Мельника».
   — Лучше было заранее обезопасить Миссию, если в итоге все равно прибегаете к этому средству. — Он подвинулся ближе к зеркалу, освобождая место для Ксены.
   — Я говорю не совсем об этом. — Она механически опустилась на кровать, и Андрей снова чуть-чуть пересел. — Симбионты как таковые Трайку вводить бессмысленно, — продолжала она. — Им нужно время на адаптацию. Но времени у нас нет.
   Андрей последний раз взглянул на свое отражение и четко спланировал следующую мимическую фразу Ксена могла почувствовать малейшую фальшь, а значит, от него требовалась предельная искренность.
   — Тогда что же?.. — удивился он. Сильно, но без перегиба. Хорошо удивился, естественно.
   — Ты снова выступишь донором. — Ксена повернулась к нему и тут же опустила глаза. Кажется, она вообще не обратила внимания на его физиономию. — Ты поделишься тем, что есть у тебя. Спасешь Трайка, как раньше спасал Катерину и Серого.
   Андрей озадаченно пригладил затылок. Только не переиграть бы...
   — И ты готова на такой шаг?
   — Иначе мы потеряем Трайка. Он тысячу раз мог погибнуть в бою, и это было бы нормально. Но умереть здесь, от руки Серого... Такого я не допущу. Ты согласен?
   — Да мне не жалко, — вякнул Андрей. — Мне-то что? Меня не убудет. Смотри, чтобы твоему офицеру вреда не вышло. Хотя... да, если у него сердце уже не работает...
   — Вот именно, о риске говорить уже не приходится. Кроме того, если твои симбионты возьмутся перестраивать Трайка на свой лад... вернее, на твой лад... это не должно закончиться для него фатально. У вас близкие генотипы.
   Андрей напряг колени. Вот он, самый тяжелый момент. Если Ксена не усомнится сейчас, дальше будет проще.
   — Совпадение, конечно, любопытное. Трайк — твой единственный родственник в Миссии, а ты — единственный родственник Трайка на Земле. А я... Я бы водки выпила, — вздохнув, призналась Ксена, и Андрей чуть было не вздохнул в ответ.
   — Какой смысл убивать вашего офицера? — спросил он. — Я мог бы понять покушение на тебя, но... Кстати! Серому было известно, что главная в Миссии — ты. Мы с Колей Канунниковым этого не скрывали.
   — Что ты хочешь этим сказать? — насторожилась Ксена.
   — Серый отправляется в Америку, чтобы напасть на Трайка. Зачем? Допустим, до тебя он добраться не мог. Но ведь гады... гм, представители Миссии есть и в Москве? Для чего куда-то лететь? Хотя логичнее все-таки было сосредоточиться на тебе. Разве от смерти Трайка что-то могло измениться?
   — От моей — тоже. У заместителей на этот случай есть все инструкции. А Трайка Серому найти было легче.
   — Легче, чем Стива?
   — Чем меня, — подумав, ответила Ксена. — А со Стивом ты прав. Значит, ты уверен, что Серого вели вслепую и что смысл его поступка не в убийстве офицера, а в чем-то другом?
   — Я уже сам не знаю, в чем я уверен, а в чем нет, — буркнул Андрей. Он чувствовал, что этот разговор пора сворачивать, иначе он и впрямь убедит Ксену, что Серым управляли, как куклой. — Не знаю, не знаю, — повторил он. — Просто поделился сомнениями, а выводы делай сама. Лично я здесь логики не вижу. Впрочем, я не вижу ее давно. Трайка скоро доставят?
   — Скоро. А пока я хочу, чтобы ты мне помог. Мы предупреждали о последствиях, и в случае покушения на кого-либо из членов Миссии мы гарантировали незамедлительную акцию возмездия...
   — Зачем?! — воскликнул Андрей. — На Земле вам остались считанные часы, потом вы навсегда улетите.
   — ...и сейчас я обязана эту акцию провести, — холодно закончила она.
   — Кому — обязана?!
   Ксена словно не услышала.
   — Нападение на нашего офицера произошло в Вашингтоне, но вся деятельность Серого связана с Москвой. У нас есть равные основания для того, чтобы покарать оба города. Выбор сделаешь ты.
   Андрей тяжело сглотнул.
   — Я не буду в этом участвовать, — сказал он.
   — В таком случае возмездие ожидает и Вашингтон, и Москву, — спокойно ответила она.
   Андрей согнулся и обхватил голову руками. Если бы он мог знать заранее... Миссия действительно предупреждала, но это было так давно, словно в прошлом веке. Теперь, когда с некоторыми ее представителями Андрей пообщался ближе, в угрозу массовой расправы он уже не верил. А напрасно. До сих пор гады выполняли все свои обещания, выполнят и это. Не слишком ли дорого за одного Трайка? Непомерно дорого. Безумно, Но ужас в том, что, если бы пришлось решать вновь, Андрей сделал бы то же самое.
   Он оторвал от лица ладони и отстраненно посмотрел на Ксену.
   Да, все то же самое. Он снова довел бы Серого до Вашингтона и, дождавшись Трайка в толпе зевак, выскочил бы с заточенным обрезком трубы.
   — Сколько народу вы собираетесь казнить? — подавленно спросил Андрей.
   — Тысячу. В Москве или в Вашингтоне. Выбери сам.
   — Зачем это изуверство? Тебе это не нужно, я ведь знаю.,. я успел тебя узнать. Ты... почти какчеловек. Ты женщина, Ксена! Если ты вернешься домой, не убив лишнюю тысячу, ты будешь чувствовать себя хуже? Ты будешь считать, что нарушила присягу? Зачем тебе это, Ксена?! Оставь свею совесть чистой. Война, не война — всегда можно поступить так, а можно иначе, Убили Серого, ну и успокойтесь. Он свое уже получил, а остальные не виноваты. Карать непричастных — это бессмысленно! Это... не по-людски.
   — Мы не называем себя людьми, — сказала Ксена, и Андрей окончательно понял: все, что он говорил, было зря. — Если ты откажешься от выбора, мы покараем оба города. Это объективно хуже. Ровно в два раза.
   Спорить с ней было трудно: при том, что жизни поштучно не считают, две тысячи — это действительно больше, чем одна. Значит, нужно выбрать.
   Первой мыслью было назвать Вашингтон. Так легче: город, в котором он никогда не бывал, город, с которым его ничто не связывало. Но именно это Андрея и останавливало. Ему вдруг стало стыдно перед людьми, чья вина заключалась лишь в том, что они живут в неподходящем месте. Чем Вашингтон хуже Москвы? Чем он лучше?
   — У тебя есть деньги? — спросил Андрей. Ксена помахала банковской карточкой.
   — А наличные, мелочь?
   — Наличных при себе нет, — сказала она.
   — Это хорошо. Потом, когда отсюда выйдешь, возьмешь монетку и подбросишь. Пусть она упадет на пол. Если орел, то Москва, если решка — Вашингтон. Всё!
   — Я так и сделаю. Но я думала, ты выберешь сам. В одном из городов был твой дом, а другой находится где-то за океаном. Объединение у вас прошло недавно, и все это время ты провел в лагере. Ты не должен был привыкнуть. Люди для тебя по-прежнему делятся на своих и чужих.
   — Свои и чужие были раньше, пока на Земле не появились вы. — Андрею вспомнился бармен из аэропорта и то, что он сказал. «Теперь мне китайцы, как братья». Нет, больше, чем братья: просто люди. — Проклинаю тот день, когда я вышел из лагеря. Купили за сытный обед и пару средненьких шлюх.
   — Ты не мог отказаться. Согласие на сотрудничество в тебя было заложено Сферой. И я это почувствовала. — Ксена достала трубку и коротко с кем-то переговорила. — Нам пора. С минуты на минуту Трайк будет здесь.
   Открыв дверь, она выпустила Андрея из каюты. В коридоре он обнаружил еще двоих офицеров. Оба держали в руках что-то компактное, но затейливое.
   — С охраной тебе тоже придется смириться, — пояснила Ксена.
   — Мне плевать.
   — Направо до конца, потом вверх по трапу.
   Мягкая обувь Андрея не издавала ни звука, так же бесшумно ступали и охранники, и сама Ксена. Казалось, что они не идут, а парят, и лишь собственное дыхание да шорох одежды, который Андрей издавал специально, напоминали, что он все еще на Земле.
   — Что ты делал, пока меня не было? — спросила Ксена.
   — Новости смотрел, — огрызнулся он.
   Она покосилась на его лоб:
   — И что у вас интересного?
   — Собираемся строить орбитальную верфь.
   — Вполне разумно. Стартовать с поверхности планеты — то же самое, что прыгать из-под воды. Странно, почему вы раньше не пришли к этому выводу.
   — Давно уже пришли, — буркнул Андрей. — Раньше денег не было.
   — Нет денег — сиди дома.
   — Тоже верно, — подумав, ответил он. — Через три года отправим новый корабль. Попробуй угадать куда.
   — Колонисты попали на Землю-2 только однажды, второй партии не было.
   Больше Ксена ничего не сказала, и Андрей понял, что она просто не хочет повторяться. Конечно, следующая партия колонистов никуда не попадет — потому что она не будет отправлена. Кто бы ни выиграл войну между Колыбелью и Сферой, чем бы ни закончилась операция Миссии — скоро потомки обратят внимание и на Землю. Не исключено, что этот момент давно настал и они ждут, когда «Союз» и «Аполло» покинут планету.
   «Захват Земли может начаться сразу после старта, — решил Андрей. — Через месяц, через неделю... или через час? Уже завтра вечером...»
   Возле трапа его остановили, и один из охранников прошел вперед. Второй поднимался за Андреем, но не сразу, а на расстоянии. Ксена двигалась последней.
   — Вы бы меня в кандалы заковали, если так боитесь, — проронил Андрей.
   — Есть подозрение, что кандалы ты порвешь, — ответила она.
   Он подумал, что это должно бы его обрадовать, однако радоваться было нечему.
   Трайка привезли в операционную через несколько минут. Андрей уже лежал на столе, слева подкатили еще один, с худым неподвижным телом. Приподнявшись, Андрей вгляделся в белое лицо, но особого сходства с собой не нашел. Да не очень-то ему и хотелось.
   — Спокойней!
   Трайку надели на запястье массивный черный браслет, такой же протянули и Андрею. Как только он сунул в него руку, внутренняя поверхность устройства сразу стянулась.
   — Ну вот и кандалы, — улыбнулся Андрей.
   — Не разговаривай.
   Он почувствовал легкий укол, и кто-то из присутствующих свел два браслета вместе.
   Андрей посмотрел на Трайка, но никаких перемен не заметил. Кровь — он ощущал это плотью, о том же твердило и сознание, — продолжала переходить из его тела в чужое.
   Офицер, стоявший за изголовьем, что-то быстро проговорил, Ксена ему ответила.
   — Есть, — сказала она, обращаясь к Андрею. — Все хорошо.
   — Хм?.. — тот снова повернулся к Трайку. — Мертвый он.
   Ксена обменялась с кем-то еще парой фраз.
   — Это оказалось несложно, — кивнула она. — Радар его нашел, симбионты включились в работу.
   — Я-то надеялся, что он прямо сейчас и вскочит... и в пляс пойдет... Но все равно поздравляю. Приятно спасти чью-то жизнь, даже если это...
   — Мы не торопимся, — прервала его Ксена. — Путь к Аномалии займет много времени, Трайк успеет восстановиться. Я благодарна тебе, Андрей.
   — Не нужно. — Он махнул свободной рукой. — Лучше скажи, что ты пошутила. Про карательную акцию. Скажи, что это неправда! Просто жути нагнала, в воспитательных целях, например, а? Мозги мне, в общем, прочистила. А?..
   Не ответив, Ксена сняла с Трайка браслет. Андрей попробовал стянуть свой, но у него не получилось. Прибор сидел на запястье так плотно, словно он прирос, а сил в руках оставалось все меньше и меньше.
   — Сейчас ты уснешь, и тебя доставят на «Колыбель», — сказала Ксена. — Скоро на борту будет вся Миссия.
   — А ты?
   — И я поднимусь. Чуть позже, завтра.
   — Значит, до завтра.
   Она покачала головой:
   — Если мы увидимся, то уже на Колыбели.
   — Вот и я об этом...
   — Не на корабле, а на планете. Хотя возможно, что, когда мы вернемся, она будет называться иначе. Полет ты проведешь в ком-капсуле. Все, кроме пилотов, будут спать.
   — Но перед Аномалией кое-кто проснется, — с трудом прошептал Андрей.
   — На полчасика, — подмигнула Ксена, — А потом опять в капсулу. И уже до самого дома. Спи.
   Слабость нарастала с пугающей скоростью. Мышцы будто пропали: Андрей уже не мог ни шевелиться, ни говорить, ни дышать. Сознание меркло, и он с тоской наблюдал, как мир вокруг превращается в остров, а затем усыхает до маленькой кочки, на которой уже не удержаться.
   Свет постепенно съежился в мутный желтый пятак на другом конце черной трубы, где, балансируя между безднами, умирала последняя мысль:
   Когда вы проснетесь, вы почувствуете себя...

* * *

   Прежде чем что-то почувствовать, Андрей механически сжал кулак и кинул его вперед. Только после этого ему удалось открыть глаза. Близко над лицом нависал замутненный свод, в районе пояса колпак был пробит. Плотный туман, наполнявший капсулу, выходил в отверстие, как дым в печную трубу.
   Андрей поднял вторую руку и уперся в крышку коленями. Поверхность затрещала и осыпалась в ложе грудой тяжелых осколков. Белесый газ развеялся, дышать стало легче. Впрочем, разве до этого он дышал? Он выбрался из ком-капсулы и, ужасаясь хрусту под ребрами, расправил плечи. Воздух вошел в легкие с надсадным свистом. Подержав его в себе, как затяжку сигаретного дыма, Андрей выдохнул и попробовал присесть. Колени тоже хрустели, да так громко, что, казалось, не услышит лишь мертвый. Он пересчитал гробы с заиндевевшими изнутри крышками: вместе с его собственным, стоявшим с самого края, получилось ровно тридцать. Двадцать одна капсула была закрыта, в них кто-то спал. Офицеры Миссии возвращались домой — возможно, с чувством выполненного долга, возможно, с какими-то другими чувствами.
   Первую крышку Андрей разбил кулаком, вторую — открытой ладонью. Третью и четвертую — снова кулаком и ладонью, но уже сменив руку. Организм еще не вполне проснулся, и кожа заживала медленно. О костях он даже не думал, просто сказал себе, что боли нет, и двинулся дальше. Локти, левый и правый — еще две капсулы разгерметизированы, еще два тела вздрогнули и скрючились, занимая позу эмбриона. Редко у кого хватало сил на вторую конвульсию: теплый воздух с высоким содержанием кислорода убивал спящих мгновенно. Андрей шел вдоль ряда камер, круша колпаки и попутно разогреваясь. Предплечья были изодраны, но работы оставалось еще много, и он не позволял себе медлить. Сирены он так и не дождался, хотя был уверен, что сигнал тревоги летная смена уже получила.
   Он почти закончил, когда в отсеке появились двое: Стив и с ним кто-то еще. Одновременно начал закрываться проход. Сверху в него вползала переборка — видимо, аварийная, толщиной сантиметров в двадцать.
   Андрей, не отдавая себе отчета, встретил гадов прямыми пальцами. Ногти вытянулись, как резаки, и, проткнув униформу, погрузились в плоть. Это только слова — что кровь у гадов холодная. Горячая она, горячая.
   Стряхнув тела, Андрей вернулся, разбил последние капсулы и только потом рассмотрел свои руки. Фаланги вновь сгибались, а стальных когтей словно и не бывало.