Переборка опускалась медленно, однако она все же успела закрыть выход на три четверти. Пока Андрей добежал, она опустилась так, что под ней едва могла пройти голова. Он распластался на полу, но за это время расстояние до нижнего края снова уменьшилось.
«Лезь!!!» — рявкнуло внутри. Затылок и спину обожгло, но это были не царапины. Выбираясь с другой стороны, Андрей смутно осознавал, что при своих габаритах не смог бы протиснуться под створкой, и с омерзением догадывался, какая метаморфоза позволила это сделать. В ушах что-то выло и трещало, но с каждой секундой все тише.
Тело Андрея еще не восстановило прежней формы, когда он потерял левую руку. По сияющему овальному коридору несся офицер с оружием. От второго выстрела Андрей увернулся, третий вырвал ему из правого бока здоровенный лоскут и опалил кожу до груди. Укрыться в проходе было негде, а бегство сулило новые попадания в спину и неизвестность за поворотом.
Оценив ситуацию, Андрей помчался гаду навстречу.
Еще один выстрел мимо и новая рана в корпус. Андрей ощутил толчок, словно прорвал на бегу парниковую пленку. Офицер замер посреди прохода и вытаращился на его плечо. Андрей уже чувствовал, что там происходит. Он и сам знал, что выглядит это несимпатично.
— Вот такая я тварь! — прохрипел он, хватая противника за горло левой рукой, которая секунду назад была похожа на кривую розовую ветку.
Андрей сжимал пальцы до тех пор, пока они не сомкнулись в кольцо. Голова офицера отвалилась набок, под ногами брякнуло выпавшее оружие. Подняв железяку, Андрей повертел ее перед глазами и запросил бортовой процессор. Ответом явился безумный массив информации, в которой он не понимал ни шиша, — словно его погрузили в толпу, орущую на незнакомом языке. Андрей пошатнулся и, прислонившись к вогнутой стене, дождался, пока в голове не прояснится. Затем взял оружие — по наитию, как было удобней, и направился туда, откуда бежал офицер.
Двадцать метров Андрей прошел свободно, но как только он оказался на пересечении коридоров, его отбросило в сторону. Следом вбили еще четыре выстрела подряд — тело вновь превратилось во что-то неопределенное, но быстро оживающее.
— Крепко ты меня... — Андрей резко, без замаха, метнул в гада трофей.
Времени на освоение оружия не оставалось, но весило оно под килограмм, и применить его можно было по-разному, в том числе и так. Послышался звук разбиваемого яйца, и лоб офицера провалился внутрь. Где-то там же, в кровавой каше, застрял и мудреный пистолет.
На этот раз восстанавливаться Андрею пришлось дольше. Нештатное пробуждение в камере с переохлажденным инертным газом стоило ему дорого. Потом — рука... Отстреленная конечность осталась лежать возле общей «спальни», замену ей симбионты вырастили за счет форсированного перераспределения массы тела. А еще было проникающее ранение в
область печени — из чего они создали новую, можно было только гадать.
За несколько минут бодрствования Андрей похудел так, что на месте живота образовалась глубокая впадина. Он не исключал, что в поисках дополнительного материала симбионты временно лишили его желудка, а то и всей пищеварительной системы.
Андрей не сразу сообразил, что, выбравшись из капсулы, он так и бродит по кораблю голым. Впрочем, внешний вид заботил его в последнюю очередь.
Вновь обретя способность двигаться, он переполз через мертвого гада и за поворотом увидел... Землю.
Большой рельефный глобус занимал почти весь отсек. Свет был скуповатым, и на обоих полушариях лежала серая тень, словно планету выключили,
Покосившись на вереницу Курильской гряды, Андрей проковылял мимо и уселся в дальнем углу. Убежище было сомнительным, но плана «Колыбели» он не знал, да и задерживаться надолго он здесь не собирался.
Глубоко вдохнув, Андрей предпринял вторую попытку слиться с процессором. Эффект был тот же: шок и потеря ориентации. Ни техника, ни мозги на такие сеансы связи рассчитаны не были.
«А что ж ты думал, дорогой человек? Ждал, что тебе интерфейс приготовят? Персональный терминал с кириллической клавиатурой?»
— К черту клавиатуру! — обозлился Андрей. — Куда я лезу, зачем мне процессор?
Закрыть глаза. Расслабиться. Спать сейчас недосуг, но можно и без этого.
В проходе послышались какие-то далекие звуки, и Андрей стиснул зубы. Никто не собьет тебя с толку сильнее, чем ты сам.
Темно и тепло — что еще нужно?
— Гарантия, мне нужна абсолютная гарантия! — Ксена нервически переминалась с ноги на ногу, почти приплясывала. Такой взволнованной Трайк ее видел впервые. — Проверьте заново. Я хочу иметь подтверждение.
— Гарантия нужна всем, нам., — отозвался офицер, поворачиваясь к рабочему пульту. — Даю подтверждение, — доложил он. — Метка «два» не обнаружена. На курсе рой фрагментов. Суммарная масса соответствует исходной, минус полтора процента. Распространение — семь единиц, продолжает увеличиваться. Метка «один»: параметры прежние. Я не мог допустить ошибку, по сложности эта операция сравнима с игровым тренингом.
— Хорошо. — Ксена отошла от пульта и села в дрейфующий по рубке кокон. — Найдите мне Волкова.
Трайк погрузил руку в рабочий контур.
— Волков находится в общем отсеке. Задержать его не сумели, но он сам прекратил продвижение. Разрешите покинуть пост?
— Нет. Подробней по Волкову, пожалуйста.
— Сидит возле объектной модели. — Трайк слегка изменил положение руки. — Глаза закрыты, он не шевелится. Если позволите, я его ликвидирую.
— Не спешите. Все, что он мог сделать, он уже сделал, а до рубки он не доберется.
— И в любом случае он опоздал, — добавил офицер. — Но оставлять его на борту неразумно. Волков обескровил Миссию. Теперь, предполагаю, он будет стремиться нанести «Колыбели» максимальный ущерб.
— Это ему не по силам. — Ксена встала из кокона. — Проверьте метки еще раз.
— Первая: изменений нет. Вторая отсутствует. Суммарная масса фрагментов — минус два процента от исходной. Распространение по курсу продолжается. Один из объектов, бесспорно, уничтожен.
— Что с Волковым?
— Сидит в общем отсеке. Прошу разрешения покинуть рубку.
— Вы так торопитесь с ним встретиться?
— Волков представляет опасность для летной смены, и когда он восстановит силы...
— Если он жив, то давно восстановился.
— Жив, — подтвердил Трайк, прикоснувшись к полю. — Но... непонятно. Кажется, Волков спит! Разрешите мне...
— Пост не покидать!
Офицер снова ввел ладонь в рабочий контур и на долго ее там задержал.
— Нашли что-нибудь новое? — осведомилась Ксена.
— Я?.. — Трайк недоуменно посмотрел на свою руку, словно чему-то удивился, однако эта растерянность тут же прошла. — Нет, все без изменений. Зафиксирована передача: доклад о гибели корабля.
— До Земли он будет идти больше года, и нас это уже не касается.
— Миссия выполнена, — объявил офицер. — Я настоятельно прошу разрешения...
— С Волковым я сама справлюсь. — Ксена сняла с пояса диссамблер и перестроила его на предельную мощность.
— Возражаю, — сказал Трайк, увидев, что она делает.
— Возражать не надо. Вы пилот, и ваше место за пультом.
— Насколько бы вы ни владели индивидуальным оружием, мое тело организовано лучше.
— Не переоценивайте себя. Один выстрел в голову, и ваши симбионты окажутся бессильны.
— Почему «мои»? Они не мои...
— Вот именно. — Ксена испытывающе посмотрела на офицера. — У вас симбионты Волкова. Как раз это мне и не нравится, — сказала она, выходя из рубки.
Андрей уловил за глобусом движение. Вскоре из-за Америки появилась Ксена с такой же штуковиной в руке, которой он проломил череп одному из бойцов. Диссамблер, теперь Андрей это знал.
— «Колыбель» не предназначена для перевозки диких животных, — сказала Ксена. — Никто не думал, что мы возьмем на борт такое чудовище.
— Такое ценное, — хмыкнул Андрей, — что ты позволила ему передушить всю Миссию.
— Миссия — это не группа офицеров, а задание. И мы его выполнили. — Она подошла ближе и прислонилась плечом к свинцовой глади Атлантического океана. — Почему же ты не спросишь, какой из кораблей мы остановили?
— Это называется «остановили»? Вытряхнули в открытый космос триста человек. Как скисший горошек в помойное ведро. Хотя ты знаешь, я вот недавно подумал: сколько людей гибнут из-за того, что садятся пьяными за руль, или увлекаются наркотиками, или еще что-нибудь... тысячи глупых смертей ежедневно. Так почему бы не убить колонистов? Тем более, что проку от этой колонизации все равно не ожидается.
Он развел руками, и Ксена нахмурилась.
— Где твой крест?
— Я его свел. Тюремные татуировки не красят.
Андрей переменил позу, но даже не попытался встать, лишь устроил ноги поудобней. Он так и сидел в углу — голый, апатичный и тощий, будто пустой тюбик,
— Как тебе удалось проснуться? — с неподдельным интересом спросила Ксена.
— Ты убивать меня пришла или что?
— Это я могла сделать сразу, как только ты вылез из капсулы.
— Серьезно? — удивился Андрей. — А, вы же меня об этом предупреждали, я помню. Ну тогда... Дура ты, Ксена.
— Каким образом ты проснулся? — повторила она.
— Завел будильник.
Ксена утомленно вздохнула.
— Правда, правда, — закивал Андрей. — Откуда же я мог знать, во сколько мне оттаивать? И в каком году, — добавил он с сарказмом.
— Особенно если учесть, что мы провели операцию раньше срока.
— Вот даже как?
— До Аномалии еще далеко, мы находимся в полете всего два года.
— Два года после старта? Землю небось уже захватили? — равнодушно проговорил он.
— Что за будильник? Ты управляешь своим организмом даже в коме?
— А ты любопытная! Если б не война, была бы ученой теткой.
— Будильник, — терпеливо напомнила Ксена.
— Трайк, — тем же тоном ответил Андрей.
— Я поняла. У него часть твоих симбионтов, и вы связаны... через процессор «Колыбели»! Ты оставил у Трайка в подсознании что-то... что-то такое...
— Я сам не представляю, что это такое и где оно. Я, видишь ли, вроде обезьяны у телефона: тыкаю куда-то наугад. Иногда попадаю.
— То же было и с Серым? Ты знал о нем и приказал ему напасть на Трайка, чтобы передать своих симбионтов офицеру Миссии, — сказала Ксена. — Взяв тебя на борт, я не ошиблась. В тебе — наше будущее. Новые возможности, новые горизонты.
— Какая ты романтичная женщина, — кисло отозвался Андрей. — На гитаре случайно не играешь?
— Волков, смени тон.
— Я не Волков.
— Ты вообще никто!
Он скривил губы и неопределенно покачал головой: скорее «да», чем «нет».
— Хочешь лишить меня равновесия? — холодно спросила Ксена. — Хочешь, чтобы я выстрелила? Или нет, ты рассчитываешь, что я дезактивирую твоих симбионтов. Не за этим ли ты поднялся из ком-капсулы и устроил бойню? Другой причины быть не может.
— Ее и нет. Кроме одной. —Андрей выдержал паузу и, стараясь выговаривать четко, произнес: — Наалеа стина кинт лесс кинта.
— Что это?!
— То, что тебе сказал Трайк, когда ты бросала монетку, выбирая корабль.
У Ксены дрогнуло веко.
— Трайку эта процедура не понравилась, — продолжал Андрей. — Он предпочел бы что-нибудь менее легкомысленное, соответствующее моменту. Все-таки он, боевой офицер, убивал беззащитных колонистов. Он не решился тебе об этом сказать. Но у него это долго из головы не выходило.
Ксена резко шагнула назад.
— Да все уже, все! — рассмеялся он. — Трайк это сделал прямо в твоем присутствии. Там у вас такой квадратик из проволоки висит — суешь в него руку, и вуаля. Никаких кнопок, никакого кофе на клавиатуре. Рабочий контур, я помню. — Он подмигнул Ксене и, прекратив кривляться, процитировал: — «Суммарная масса фрагментов — минус два процента от исходной. Распространение по курсу продолжается». Это о каком корабле? О «Союзе» или об «Аполло»? А?! Это, ласточка моя, теперь касается и того, и другого.
— Ты бы не смог. Этому нужно учиться, — отрывисто произнесла Ксена.
— Я и не вникал. Просто заставил Трайка сделать то, что у него прекрасно получается даже в полуобморочном состоянии. Только не ходи туда! Когда я его отпустил, он покончил с собой. Диссамблер — не пистолет, мозги по стенам не раскидывает, но приятного все равно мало.
— Волков... Ты приказал Трайку остановить второй корабль? Ты уничтожил всех колонистов?.. Всех?!
— Колонизация отменяется. Хороших людей на Земле-2 не выросло, ну я и решил: пусть там вообще ничего не будет. Зато Земля-мать, Земля первая и единственная, поживет без ваших визитов. Я только не пойму, почему ваша халабуда, —Андрей обвел взглядом отсек, — до сих пор не рассыплется в прах. Ведь этого корабля нет, как нет Колыбели, нет Сферы, нет войны между Колыбелью и Сферой, нету долбаных симбионтов, нет тебя, нет мертвого Трайка и нет этого диссамблера, который не может меня убить, потому что либо я уже мертв, либо...
Андрей неожиданно обнаружил, что не слышит своего голоса. Ксена заговорила в ответ, некоторые
слова можно было прочитать по губам, но ему не хотелось. Он понял, что для него сейчас важнее другое.
Погасший глобус был огромен, даже маленькие города занимали на нем какое-то место, и даже совсем крошечные населенные пункты были отмечены булавочными уколами, они выделялись на корявой серой поверхности. Казалось, стоит подойти ближе, и все вырастет, и каждая точка разверзнется гомоном улиц, рыком моторов, шорохом листьев, чьими-то родными голосами. Планета в отсеке остывающей «Колыбели» была безмолвной и темной и уже не вертелась, но так Землю видели те, кто ее не знал. Андрей все видел иначе, он чувствовал, как она греет, он помнил, что везде живут люди, и жил среди людей сам — человек, у которого не осталось ничего, кроме имени.
Эпилог
На кухне заиграла музыка, и Андрей прибавил громкость.
«Леонардо» примет на борт пятьсот колонистов и отправится вслед за кораблями, стартовавшими два года назад к планете Земля-2 в системе Виктории. В настоящий момент «Союз» и «Аполло» удалились настолько, что прямая связь с экипажами уже невозможна: время прохождения радиосигнала составляет четырнадцать месяцев. Космическое Агентство по-прежнему принимает доклады от обоих командиров и сообщает, что по состоянию на прошлый год первая межзвездная экспедиция проходит успешно. — Диктор помолчал, словно осознавая абсурдность своего текста. Вряд ли ему когда-нибудь приходилось читать новости за прошлый год. — По мере удаления кораблей разрыв между передачей и приемом информации будет увеличиваться, но руководство Космического Агентства заявляет, что односторонние обмены с «Аполло» и «Союзом» не прекратятся».
— Кто заказывал яйца всмятку? — раздалось из кухни. — Кто хочет, чтобы завтрак остыл? Кто рискует получить смятку в бессрочную собственность?
— Подожди, — мрачно отозвался Андрей.
— Розовые сны досматриваешь?
— Скорее кошмар, — тихо сказал он.
Пять лет в специальном лагере «Каменный Чертог» и два года в ком-капсуле на борту «Колыбели»... Андрей знал, что ничего подобного с ним не было, но увидел это так четко и так подробно, что на мгновение поверил.
— Кинтлесс кинта?.. — проронил он.
— Что?
— Сейчас, Леночка, сейчас!
«Поскольку „Леонардо“ оснащен более современным двигателем, путь к системе Виктории займет у него на три года меньше, чем у „Союза“ и „Аполло“. Таким образом, „Леонардо“ догонит своих предшественников, и посадку на Землю-2 совершат все три корабля».
Андрей скрипнул зубами.
«Коротко о других новостях, — сказал диктор. — Настоящим прорывом в медицине называют изобретение нового лекарственного препарата, позволяющего избавиться сразу от шести заболеваний, прежде считавшихся неизлечимыми...»
Андрею захотелось махнуть пару стаканов водки и упасть на диван — без чувств, без мыслей, но едва он об этом подумал, как у него взмокли ладони. Чтобы прямо так — на диван и без чувств... Нет, симбионты этого свинства не позволят.
Какие еще симбионты?!
«Мы вам не враги», — мелькнуло в мозгу, и Андрей обхватил руками голову, будто испугался, что она треснет.
Сигналы с «Союза» и «Аполло» Земля будет принимать еще четырнадцать месяцев, и только потом передача прекратится. За это время на орбитальной верфи достроят «Леонардо» и отправят его туда же, сквозь Аномалию, на полторы тысячи лет назад.
На Земле-2 появится новая цивилизация. Исследуя космическое пространство, она откроет Сферу и Колыбель, других достойных объектов поблизости нет. Неважно, что будут делать потомки: воевать или водить хороводы вокруг оранжевой елочки. Важно другое: когда-нибудь им станет тесно. И они придут сюда.
«Откуда во мне эта чушь?!» — остервенел Андрей.
Он все-таки дошел до бара и, ревниво перетрогав горлышки, выбрал початую бутылку коньяка.
— Эй, эй! — насторожилась жена. Она стояла в дверях уже несколько минут и все меньше понимала, что с ним происходит. — Ты пить собрался? С утра?! Один?! Если ты алкоголик, то зачем так долго это скрывал? — добавила она с усмешкой.
Долго... Андрея поразил смысл этого слова. Долго — это бездна времени вместе. Он не взрывал никаких паромов и вообще не слышал о «Данциге». Кажется, это какое-то географическое название? Заглянуть бы в справочник... Да черт с ним! Андрей не сидел на Шиашире, а Лена не меняла паспортные данные, не уезжала из Москвы — она так и жила с ним. Без программы от Сферы. Просто жила: обыкновенно, порой скучновато, но в общем — нормально. Несколько лет назад бросила свою фармацевтическую фирму и ушла в науку. Слушать ее стало еще интересней, хотя Андрей мало что понимал. Он лишь убеждался: ничего страшнее микробиологии людям выдумать не дано
— За кого ты меня принимаешь? — пробормотал он, возвращая бутылку на место. — Я только проверил, не прикладываешься ли ты втихаря.
— Только и делаю, что пью! Пойдем завтракать, мой детектив. Да, кстати! — сказала Елена, не оборачиваясь. — Если уж ты помешан на космосе, как тебе идея... м-м... Безумная, конечно, но мне тут предложили... Дали месяц на размышление. Неизвестно еще, подойдем ли мы. Требуется абсолютное здоровье. Да у кого оно сейчас абсолютное? Но мы с тобой хоть не курим, уже плюс.
— Что предложили-то? — скованно произнес Андрей.
— Ну вот ты как раз смотрел...
— В экипаж «Леонардо»?!
— Что с тобой? — оторопела она. — Я так просто сказала, Ну предложили и предложили. Никто же не заставляет,
— Лена!!! — заорал Андрей и сам себя испугался. — Лена! Лена! — Подскочив к жене, он обнял ее так, что она пискнула, и закружил по кухне.
— На кой мне сдался психованный муж? — причитала она, делая вид, что вырывается.
Андрей в подобии танго довел жену до стола и взял у нее за спиной нож.
— Вчера как раз была передача про маньяков, — поделилась Елена.
— Угум. — Он полоснул себя лезвием по большому пальцу.
— Рассказывали об одном серийном убийце, и я нашла, что вы с ним похожи. Не внешне, а так, некоторыми душевными движениями. Хоть я и не психиатр...
— Ты еще хуже, — рассеянно ответил Андрей, наблюдая, как на салфетку капает кровь. — И что там за убийца? — произнес он с невыразимым облегчением. — Если как я, значит, глубоко порядочный человек?
— Глубоко, — повторила она, отстраняясь. — Глубже некуда. Африканский Дантист... Ой, где ты палец поранить умудрился?
— Дантист?!
Елена увидела у него в руке нож и от удивления села.
— Андрюша... Ты специально порезался?
— Что говорили про Дантиста? — исступленно спросил он. — Что? Что говорили?!
— Ты-ы... точно не в себе. Может, врача вызвать?
Андрей снова посмотрел на палец. Кровь постепенно остановилась, но ранка не исчезла.
— Врача бы тебе, — повторила Елена. — Мозго-права.
— Я вызову сам, — сказал он, переходя в комнату к большому терминалу.
Канал приемной Департамента Государственной Безопасности был вписан куда-то в конец справочника, ниже ветеринарной службы.
— Здравствуйте, — кивнула в мониторе немолодая женщина с ласковым взглядом.
— У меня важная информация, — заявил Андрей.
— Спасибо, что связались. Я вас слушаю.
— Э-э-э... Да нет, мне нужно начальство.
— Не беспокойтесь, ваша информация не пропадет, я передам ее по адресу.
«Если за каждый тысячный звонок от такого придурка я получала бы медаль, то мне от наград деваться было бы некуда», — прочел Андрей на ее лице.
— Я буду говорить только с майором Канунниковым, — сказал он.
— Сожалею, это невозможно. Оставьте сообщение, и с вами свяжутся.
Андрей пожевал губу.
— Ладно, сделаем так... Но вы точно передадите?
— Безусловно.
— Майору Канунникову. — Он покашлял и уточнил: — Николаю. А то, может, у вас не один Канунников работает...
— Не сомневайтесь, мы разберемся, — доброжелательно сказала дама.
— Николаю Канунникову. Персонально. — Андрей прочистил горло. — Необходимо встретиться. Через три часа... Вы ему быстро передадите?
— Своевременно, — заверила она. — Вы просите о встрече через три часа, то есть в тринадцать ноль-восемь. Я правильно вас поняла?
— Да. Ну давайте округлим: ровно в час.
— Тринадцать ноль-ноль, хорошо. Где?
— В кафе.
Женщина терпеливо поморгала.
— В каком кафе? — спросила она наконец.
— В том самом.
«Майоров Канунниковых будет трое, и все в белых халатах», — ответила она взглядом, но вслух сказала:
— Уточните, будьте добры.
— Он знает, о чем я говорю, — твердо произнес Андрей. — Так и передайте: в том самом кафе. Всё.
— Вы думаете, что офицер догадается? А если нет? Или не вспомнит?
— Если Канунников не вспомнит, то он мне и не нужен.
— Ваше сообщение принято. Вы просите о встрече с майором Канунниковым в тринадцать ноль-ноль в том самом кафе. Все верно?
— Андрей?.. — Елена вошла в комнату и заслонила монитор. — Я тебя совсем не понимаю. Тебя как будто подменили.
— С чего ты взяла?
— Ты все забыл?!
Андрей окаменел.
— Что именно? Что я забыл и что я... обязан помнить?
— Сегодня воскресенье, мы собирались в кино.
— Ах, это! — обрадовался он. — Только кино, и все?
— Разве мало?
— Отойди, пожалуйста, от монитора. Я на связи.
Елена покачала головой и, не говоря ни слова, вышла из комнаты.
— Итак, — сказала женщина, — Майор Канунников, тринадцать ноль-ноль, то самое кафе. Кто оставил сообщение?
— Как будто вы мой номер не видите!
— Номер я вижу, но если вы просите о встрече, вы должны назвать свое имя.
— Андрей. — Он помедлил. — Передайте майору, что его ждет Андрей Волков.
Два небоскреба в районе Сухаревки были давно закончены, левее возводилось еще одно здание — то ли продолжение ансамбля, то ли что-то другое, самостоятельное. Андрей не мог определить даже место стройки. С высокого холма все казалось мелким и досягаемым.
Канунников подошел сзади, навис над столом и несколько секунд молча смотрел Андрею в глаза. Потом сел, деловито запахнул плащ и, не выдержав, широко улыбнулся.
Андрей подвинул ему стакан. Канунников налил себе сока.
— Постарел ты, майор...
— Я уже десять лет не пью. Только я не майор, — сказал Николай.
— Ну небось и не полковник.
— Давно за штатом, — отмахнулся он.
— В отставке?
— Вроде того. Надоело, да и здоровье ни к черту. У меня ведь язва. — Канунников заметил у Андрея на пальце пластырь и снова улыбнулся. — Проверил, да?
— Так, на всякий случай. Значит, ты тоже все помнишь, Коля...
— Не все, а лишь то, что могу. Как и ты, вероятно.
— И вряд ли это только у нас с тобой, — задумчиво произнес Андрей.
— Это у каждого, кому вводили симбионтов.
— Сколько нас?
— Ровно сотня. Могло быть больше, но людям свойственно умирать. Сто человек, которые помнят то, чего в действительности как бы не было, — это тоже немало.
— В том-то и дело, что «как бы». Ксена говорила про отсутствие обратной зависимости, но сути я не уловил.
— Это забота шаманов-теоретиков, — сказал Николай. — Завтра они тебе все растолкуют. В пределах собственного понимания, конечно.
— Завтра?
Канунников, не ответив, достал из пачки сигарету и сунул ее в рот. Рядом возник официант с зажигалкой, но Николай жестом отослал его обратно. Андрей взял бутылку и, подержав ее в руке, вернул на место. Способность к мгновенному протрезвлению осталась где-то в другой жизни.
— Из этих ста человек ты с кем-нибудь общался? — спросил он.
— Кто тебя интересует?
— Я их не так много и знал-то.
— Про Дантиста ты сам мог видеть.
— Не видел, но в курсе.
— Ну а кто еще? — Канунников пожевал фильтр. — У Катерины все нормально. Замужем.
— За Серым? — Андрей почему-то обрадовался.
— Володи Серого больше нет.
— Как?..Что с ним?
— Был Володя Серый, стал отец Даниил. Поступил он все-таки в семинарию. Недавно закончил. У него приход в Можайске. Маленькая церквушка, уютная такая.
— Дела-а... — только и сказал Андрей.
— Жизнь идет, жизнь продолжается. — Николай посверлил его взглядом, но недолго, профилактически. — А что вдруг за паника? Что случилось-то?
— Как что? Ни хрена себе! Сижу, смотрю новости. Тут хоп — вспомнил! — Андрей комически всплеснул руками. — Пять лет в одиночке, потом вербовка и дальше — все-все, вплоть до ком-камеры.
— Какой-какой камеры?..
— Коматозной. Они на борту «Колыбели» стояли. О, я тебе сейчас такого расскажу! — загорелся Андрей.
— Сейчас не надо. Лучше завтра. Выходит, ты только этим утром вспомнил?
— А ты когда?
— Четыре дня назад. Вспомнил, да... — Канунников потрогал себя за нос. — Вспомнил, веришь ли, как недавно водочку пил и кушал шашлычок. Моей язве скоро десять лет! — прошипел он. — Хотел даже отметить это событие, но... с язвой оно как-то затруднительно. А ведь два года уже прошло, — добавил он невпопад. — Два года «Союз» и «Аполло» были в полете, а прошибло почему-то сейчас — всех и сразу, за одну неделю. Ты, наверно, последний.
— Два года, и я последний... — пробормотал Андрей. — Кажется, я понял.
— Ну-ка?.. — Николай долил себе сока и чокнулся с бутылкой.
— После двух лет полета все и произошло.
— Конкретнее.
— Всё, — Андрей пожал плечами. — И «Союз», и «Аполло»...
— Ясно. Шаманы так и посчитали, что ни один из кораблей не добрался.
— А чего считать? Спросили бы у меня. Я ведь там был, на «Колыбели».
— Спросим, — пообещал Канунников. — Но теперь не близнецов готовят, а один «Леонардо». И это может быть большой проблемой.
— Похоже, не зря я тебя позвал. Темой ты владеешь, подполковник.
— Я не подполковник.
— Уже не майор, еще не полковник... и не подполковник даже. Интере-есно...
— Интересно тебе будет завтра, Андрюша. А на встречу я бы и сам тебя пригласил. Благо Москва — не Шиашир, добираться недолго.
Оба рассмеялись, Канунников — задорно, Андрей — не очень.
— Они уже здесь, — неожиданно объявил Николай.
Андрей еще продолжал скалиться, но глаза у него потемнели.
— Да, — кивнул Канунников. — И самое простое, до чего додумались наши шаманы, выглядит так: «Леонардо» долетит. То есть у него есть на это шансы.
— То есть?.. — поддержал Андрей, заметив, что собеседник недоговаривает
Николай перекатил во рту неприкуренную сигарету и сымитировал затяжку.
— Нам не позволят отменить старт, — сказал он. — Какими средствами они этого добьются — пока неизвестно. Но в том, что эти средства у них есть, сомневаться не приходится.
— Поподробней можно?
— Скрытая фаза операции уже идет, гады к чему-то готовятся. Когда знаешь, на что следует обращать внимание, видишь намного больше. А мы теперь знаем, опыт есть.
— Кто «мы»? Что это у тебя за отставка такая странная?
— Нормальная отставка, нормальная. Не выделять же в Госбезе новое Управление.
— Я думал, ты сам копаешь, в порядке хобби.
— Нет, одному столько не накопать.
— Тебе кто-то поверил? — удивился Андрей. — Если кому рассказывать, это же белая горячка!
— Миссия вербовала не только уголовников, и в этом счастье. Одним из агентов был Смертин.
— Какой Смертин? Председатель Госбеза?!
— В позапрошлом году еще не председатель, а просто — генерал-лейтенант Смертин.
— Н-да, выше только космос...
— Не только. Гады не будут устраивать переполох, пока «Леонардо» не уйдет к Виктории. Но когда они перестанут зависеть от старта, Земля превратится для них в обычную планету.
— Не в обычную, Коля, а в очень даже привлекательную. Некоторые вещи Ксена не считала нужным от меня скрывать. Так что в запасе у нас не больше года.
Канунников подвинул пепельницу и медленно раскрошил в нее сигарету.
— Над нашей глухоманью снова чей-то истребитель, — проронил он. — И непонятно, насколько гады изменились из-за того, что вместо «Аполло» с «Союзом» долетит один «Леонардо».
— Боюсь, что для нас разницы нет. Добрым и злым, красивым и страшным, яйцекладущим, жопо-крылым — им всем нужна Земля. Просто потому, что здесь можно жить. — Андрей отрешенно заглянул в пустой стакан. — Я не знаю, что мы можем противопоставить гадам.
— Легкой победы никто не гарантирует, — кивнул Канунников. — Но отец Даниил говорит, что каждому дается крест по силам.
— Донести бы.
— Донесем. Дотащим, у нас нет выбора.
— У нас вообще ничего нет, — сказал Андрей. — Кроме желания самим жить на своей Земле.
— Иногда и этого бывало достаточно. А еще у нас есть целый год — пока не построят «Леонардо».
— Скоро начнут, так что обратный отсчет уже пошел.
— Ну вот и мы начнем, — ответил Канунников, поднимаясь из-за стола. — Начнем прямо завтра.
— Опять «завтра»!.. А что такого будет завтра?
— Ничего особенного. Понедельник, будний день. Надо работать, Андрюша. Пока мы живы. Работать, чтобы иметь право жить.
«Лезь!!!» — рявкнуло внутри. Затылок и спину обожгло, но это были не царапины. Выбираясь с другой стороны, Андрей смутно осознавал, что при своих габаритах не смог бы протиснуться под створкой, и с омерзением догадывался, какая метаморфоза позволила это сделать. В ушах что-то выло и трещало, но с каждой секундой все тише.
Тело Андрея еще не восстановило прежней формы, когда он потерял левую руку. По сияющему овальному коридору несся офицер с оружием. От второго выстрела Андрей увернулся, третий вырвал ему из правого бока здоровенный лоскут и опалил кожу до груди. Укрыться в проходе было негде, а бегство сулило новые попадания в спину и неизвестность за поворотом.
Оценив ситуацию, Андрей помчался гаду навстречу.
Еще один выстрел мимо и новая рана в корпус. Андрей ощутил толчок, словно прорвал на бегу парниковую пленку. Офицер замер посреди прохода и вытаращился на его плечо. Андрей уже чувствовал, что там происходит. Он и сам знал, что выглядит это несимпатично.
— Вот такая я тварь! — прохрипел он, хватая противника за горло левой рукой, которая секунду назад была похожа на кривую розовую ветку.
Андрей сжимал пальцы до тех пор, пока они не сомкнулись в кольцо. Голова офицера отвалилась набок, под ногами брякнуло выпавшее оружие. Подняв железяку, Андрей повертел ее перед глазами и запросил бортовой процессор. Ответом явился безумный массив информации, в которой он не понимал ни шиша, — словно его погрузили в толпу, орущую на незнакомом языке. Андрей пошатнулся и, прислонившись к вогнутой стене, дождался, пока в голове не прояснится. Затем взял оружие — по наитию, как было удобней, и направился туда, откуда бежал офицер.
Двадцать метров Андрей прошел свободно, но как только он оказался на пересечении коридоров, его отбросило в сторону. Следом вбили еще четыре выстрела подряд — тело вновь превратилось во что-то неопределенное, но быстро оживающее.
— Крепко ты меня... — Андрей резко, без замаха, метнул в гада трофей.
Времени на освоение оружия не оставалось, но весило оно под килограмм, и применить его можно было по-разному, в том числе и так. Послышался звук разбиваемого яйца, и лоб офицера провалился внутрь. Где-то там же, в кровавой каше, застрял и мудреный пистолет.
На этот раз восстанавливаться Андрею пришлось дольше. Нештатное пробуждение в камере с переохлажденным инертным газом стоило ему дорого. Потом — рука... Отстреленная конечность осталась лежать возле общей «спальни», замену ей симбионты вырастили за счет форсированного перераспределения массы тела. А еще было проникающее ранение в
область печени — из чего они создали новую, можно было только гадать.
За несколько минут бодрствования Андрей похудел так, что на месте живота образовалась глубокая впадина. Он не исключал, что в поисках дополнительного материала симбионты временно лишили его желудка, а то и всей пищеварительной системы.
Андрей не сразу сообразил, что, выбравшись из капсулы, он так и бродит по кораблю голым. Впрочем, внешний вид заботил его в последнюю очередь.
Вновь обретя способность двигаться, он переполз через мертвого гада и за поворотом увидел... Землю.
Большой рельефный глобус занимал почти весь отсек. Свет был скуповатым, и на обоих полушариях лежала серая тень, словно планету выключили,
Покосившись на вереницу Курильской гряды, Андрей проковылял мимо и уселся в дальнем углу. Убежище было сомнительным, но плана «Колыбели» он не знал, да и задерживаться надолго он здесь не собирался.
Глубоко вдохнув, Андрей предпринял вторую попытку слиться с процессором. Эффект был тот же: шок и потеря ориентации. Ни техника, ни мозги на такие сеансы связи рассчитаны не были.
«А что ж ты думал, дорогой человек? Ждал, что тебе интерфейс приготовят? Персональный терминал с кириллической клавиатурой?»
— К черту клавиатуру! — обозлился Андрей. — Куда я лезу, зачем мне процессор?
Закрыть глаза. Расслабиться. Спать сейчас недосуг, но можно и без этого.
В проходе послышались какие-то далекие звуки, и Андрей стиснул зубы. Никто не собьет тебя с толку сильнее, чем ты сам.
Темно и тепло — что еще нужно?
— Гарантия, мне нужна абсолютная гарантия! — Ксена нервически переминалась с ноги на ногу, почти приплясывала. Такой взволнованной Трайк ее видел впервые. — Проверьте заново. Я хочу иметь подтверждение.
— Гарантия нужна всем, нам., — отозвался офицер, поворачиваясь к рабочему пульту. — Даю подтверждение, — доложил он. — Метка «два» не обнаружена. На курсе рой фрагментов. Суммарная масса соответствует исходной, минус полтора процента. Распространение — семь единиц, продолжает увеличиваться. Метка «один»: параметры прежние. Я не мог допустить ошибку, по сложности эта операция сравнима с игровым тренингом.
— Хорошо. — Ксена отошла от пульта и села в дрейфующий по рубке кокон. — Найдите мне Волкова.
Трайк погрузил руку в рабочий контур.
— Волков находится в общем отсеке. Задержать его не сумели, но он сам прекратил продвижение. Разрешите покинуть пост?
— Нет. Подробней по Волкову, пожалуйста.
— Сидит возле объектной модели. — Трайк слегка изменил положение руки. — Глаза закрыты, он не шевелится. Если позволите, я его ликвидирую.
— Не спешите. Все, что он мог сделать, он уже сделал, а до рубки он не доберется.
— И в любом случае он опоздал, — добавил офицер. — Но оставлять его на борту неразумно. Волков обескровил Миссию. Теперь, предполагаю, он будет стремиться нанести «Колыбели» максимальный ущерб.
— Это ему не по силам. — Ксена встала из кокона. — Проверьте метки еще раз.
— Первая: изменений нет. Вторая отсутствует. Суммарная масса фрагментов — минус два процента от исходной. Распространение по курсу продолжается. Один из объектов, бесспорно, уничтожен.
— Что с Волковым?
— Сидит в общем отсеке. Прошу разрешения покинуть рубку.
— Вы так торопитесь с ним встретиться?
— Волков представляет опасность для летной смены, и когда он восстановит силы...
— Если он жив, то давно восстановился.
— Жив, — подтвердил Трайк, прикоснувшись к полю. — Но... непонятно. Кажется, Волков спит! Разрешите мне...
— Пост не покидать!
Офицер снова ввел ладонь в рабочий контур и на долго ее там задержал.
— Нашли что-нибудь новое? — осведомилась Ксена.
— Я?.. — Трайк недоуменно посмотрел на свою руку, словно чему-то удивился, однако эта растерянность тут же прошла. — Нет, все без изменений. Зафиксирована передача: доклад о гибели корабля.
— До Земли он будет идти больше года, и нас это уже не касается.
— Миссия выполнена, — объявил офицер. — Я настоятельно прошу разрешения...
— С Волковым я сама справлюсь. — Ксена сняла с пояса диссамблер и перестроила его на предельную мощность.
— Возражаю, — сказал Трайк, увидев, что она делает.
— Возражать не надо. Вы пилот, и ваше место за пультом.
— Насколько бы вы ни владели индивидуальным оружием, мое тело организовано лучше.
— Не переоценивайте себя. Один выстрел в голову, и ваши симбионты окажутся бессильны.
— Почему «мои»? Они не мои...
— Вот именно. — Ксена испытывающе посмотрела на офицера. — У вас симбионты Волкова. Как раз это мне и не нравится, — сказала она, выходя из рубки.
Андрей уловил за глобусом движение. Вскоре из-за Америки появилась Ксена с такой же штуковиной в руке, которой он проломил череп одному из бойцов. Диссамблер, теперь Андрей это знал.
— «Колыбель» не предназначена для перевозки диких животных, — сказала Ксена. — Никто не думал, что мы возьмем на борт такое чудовище.
— Такое ценное, — хмыкнул Андрей, — что ты позволила ему передушить всю Миссию.
— Миссия — это не группа офицеров, а задание. И мы его выполнили. — Она подошла ближе и прислонилась плечом к свинцовой глади Атлантического океана. — Почему же ты не спросишь, какой из кораблей мы остановили?
— Это называется «остановили»? Вытряхнули в открытый космос триста человек. Как скисший горошек в помойное ведро. Хотя ты знаешь, я вот недавно подумал: сколько людей гибнут из-за того, что садятся пьяными за руль, или увлекаются наркотиками, или еще что-нибудь... тысячи глупых смертей ежедневно. Так почему бы не убить колонистов? Тем более, что проку от этой колонизации все равно не ожидается.
Он развел руками, и Ксена нахмурилась.
— Где твой крест?
— Я его свел. Тюремные татуировки не красят.
Андрей переменил позу, но даже не попытался встать, лишь устроил ноги поудобней. Он так и сидел в углу — голый, апатичный и тощий, будто пустой тюбик,
— Как тебе удалось проснуться? — с неподдельным интересом спросила Ксена.
— Ты убивать меня пришла или что?
— Это я могла сделать сразу, как только ты вылез из капсулы.
— Серьезно? — удивился Андрей. — А, вы же меня об этом предупреждали, я помню. Ну тогда... Дура ты, Ксена.
— Каким образом ты проснулся? — повторила она.
— Завел будильник.
Ксена утомленно вздохнула.
— Правда, правда, — закивал Андрей. — Откуда же я мог знать, во сколько мне оттаивать? И в каком году, — добавил он с сарказмом.
— Особенно если учесть, что мы провели операцию раньше срока.
— Вот даже как?
— До Аномалии еще далеко, мы находимся в полете всего два года.
— Два года после старта? Землю небось уже захватили? — равнодушно проговорил он.
— Что за будильник? Ты управляешь своим организмом даже в коме?
— А ты любопытная! Если б не война, была бы ученой теткой.
— Будильник, — терпеливо напомнила Ксена.
— Трайк, — тем же тоном ответил Андрей.
— Я поняла. У него часть твоих симбионтов, и вы связаны... через процессор «Колыбели»! Ты оставил у Трайка в подсознании что-то... что-то такое...
— Я сам не представляю, что это такое и где оно. Я, видишь ли, вроде обезьяны у телефона: тыкаю куда-то наугад. Иногда попадаю.
— То же было и с Серым? Ты знал о нем и приказал ему напасть на Трайка, чтобы передать своих симбионтов офицеру Миссии, — сказала Ксена. — Взяв тебя на борт, я не ошиблась. В тебе — наше будущее. Новые возможности, новые горизонты.
— Какая ты романтичная женщина, — кисло отозвался Андрей. — На гитаре случайно не играешь?
— Волков, смени тон.
— Я не Волков.
— Ты вообще никто!
Он скривил губы и неопределенно покачал головой: скорее «да», чем «нет».
— Хочешь лишить меня равновесия? — холодно спросила Ксена. — Хочешь, чтобы я выстрелила? Или нет, ты рассчитываешь, что я дезактивирую твоих симбионтов. Не за этим ли ты поднялся из ком-капсулы и устроил бойню? Другой причины быть не может.
— Ее и нет. Кроме одной. —Андрей выдержал паузу и, стараясь выговаривать четко, произнес: — Наалеа стина кинт лесс кинта.
— Что это?!
— То, что тебе сказал Трайк, когда ты бросала монетку, выбирая корабль.
У Ксены дрогнуло веко.
— Трайку эта процедура не понравилась, — продолжал Андрей. — Он предпочел бы что-нибудь менее легкомысленное, соответствующее моменту. Все-таки он, боевой офицер, убивал беззащитных колонистов. Он не решился тебе об этом сказать. Но у него это долго из головы не выходило.
Ксена резко шагнула назад.
— Да все уже, все! — рассмеялся он. — Трайк это сделал прямо в твоем присутствии. Там у вас такой квадратик из проволоки висит — суешь в него руку, и вуаля. Никаких кнопок, никакого кофе на клавиатуре. Рабочий контур, я помню. — Он подмигнул Ксене и, прекратив кривляться, процитировал: — «Суммарная масса фрагментов — минус два процента от исходной. Распространение по курсу продолжается». Это о каком корабле? О «Союзе» или об «Аполло»? А?! Это, ласточка моя, теперь касается и того, и другого.
— Ты бы не смог. Этому нужно учиться, — отрывисто произнесла Ксена.
— Я и не вникал. Просто заставил Трайка сделать то, что у него прекрасно получается даже в полуобморочном состоянии. Только не ходи туда! Когда я его отпустил, он покончил с собой. Диссамблер — не пистолет, мозги по стенам не раскидывает, но приятного все равно мало.
— Волков... Ты приказал Трайку остановить второй корабль? Ты уничтожил всех колонистов?.. Всех?!
— Колонизация отменяется. Хороших людей на Земле-2 не выросло, ну я и решил: пусть там вообще ничего не будет. Зато Земля-мать, Земля первая и единственная, поживет без ваших визитов. Я только не пойму, почему ваша халабуда, —Андрей обвел взглядом отсек, — до сих пор не рассыплется в прах. Ведь этого корабля нет, как нет Колыбели, нет Сферы, нет войны между Колыбелью и Сферой, нету долбаных симбионтов, нет тебя, нет мертвого Трайка и нет этого диссамблера, который не может меня убить, потому что либо я уже мертв, либо...
Андрей неожиданно обнаружил, что не слышит своего голоса. Ксена заговорила в ответ, некоторые
слова можно было прочитать по губам, но ему не хотелось. Он понял, что для него сейчас важнее другое.
Погасший глобус был огромен, даже маленькие города занимали на нем какое-то место, и даже совсем крошечные населенные пункты были отмечены булавочными уколами, они выделялись на корявой серой поверхности. Казалось, стоит подойти ближе, и все вырастет, и каждая точка разверзнется гомоном улиц, рыком моторов, шорохом листьев, чьими-то родными голосами. Планета в отсеке остывающей «Колыбели» была безмолвной и темной и уже не вертелась, но так Землю видели те, кто ее не знал. Андрей все видел иначе, он чувствовал, как она греет, он помнил, что везде живут люди, и жил среди людей сам — человек, у которого не осталось ничего, кроме имени.
Эпилог
Воскресенье
Этот корабль совместит в себе последние технические достижения и будет носить имя великого Леонардо как символ гармонии. — После длинного предложения диктор набрал воздуха и снова заговорил: — Доставка модулей на орбитальную верфь начнется уже в начале следующей недели. По расчетам Космического Агентства, через год «Леонардо» будет собран и полностью готов к старту».На кухне заиграла музыка, и Андрей прибавил громкость.
«Леонардо» примет на борт пятьсот колонистов и отправится вслед за кораблями, стартовавшими два года назад к планете Земля-2 в системе Виктории. В настоящий момент «Союз» и «Аполло» удалились настолько, что прямая связь с экипажами уже невозможна: время прохождения радиосигнала составляет четырнадцать месяцев. Космическое Агентство по-прежнему принимает доклады от обоих командиров и сообщает, что по состоянию на прошлый год первая межзвездная экспедиция проходит успешно. — Диктор помолчал, словно осознавая абсурдность своего текста. Вряд ли ему когда-нибудь приходилось читать новости за прошлый год. — По мере удаления кораблей разрыв между передачей и приемом информации будет увеличиваться, но руководство Космического Агентства заявляет, что односторонние обмены с «Аполло» и «Союзом» не прекратятся».
— Кто заказывал яйца всмятку? — раздалось из кухни. — Кто хочет, чтобы завтрак остыл? Кто рискует получить смятку в бессрочную собственность?
— Подожди, — мрачно отозвался Андрей.
— Розовые сны досматриваешь?
— Скорее кошмар, — тихо сказал он.
Пять лет в специальном лагере «Каменный Чертог» и два года в ком-капсуле на борту «Колыбели»... Андрей знал, что ничего подобного с ним не было, но увидел это так четко и так подробно, что на мгновение поверил.
— Кинтлесс кинта?.. — проронил он.
— Что?
— Сейчас, Леночка, сейчас!
«Поскольку „Леонардо“ оснащен более современным двигателем, путь к системе Виктории займет у него на три года меньше, чем у „Союза“ и „Аполло“. Таким образом, „Леонардо“ догонит своих предшественников, и посадку на Землю-2 совершат все три корабля».
Андрей скрипнул зубами.
«Коротко о других новостях, — сказал диктор. — Настоящим прорывом в медицине называют изобретение нового лекарственного препарата, позволяющего избавиться сразу от шести заболеваний, прежде считавшихся неизлечимыми...»
Андрею захотелось махнуть пару стаканов водки и упасть на диван — без чувств, без мыслей, но едва он об этом подумал, как у него взмокли ладони. Чтобы прямо так — на диван и без чувств... Нет, симбионты этого свинства не позволят.
Какие еще симбионты?!
«Мы вам не враги», — мелькнуло в мозгу, и Андрей обхватил руками голову, будто испугался, что она треснет.
Сигналы с «Союза» и «Аполло» Земля будет принимать еще четырнадцать месяцев, и только потом передача прекратится. За это время на орбитальной верфи достроят «Леонардо» и отправят его туда же, сквозь Аномалию, на полторы тысячи лет назад.
На Земле-2 появится новая цивилизация. Исследуя космическое пространство, она откроет Сферу и Колыбель, других достойных объектов поблизости нет. Неважно, что будут делать потомки: воевать или водить хороводы вокруг оранжевой елочки. Важно другое: когда-нибудь им станет тесно. И они придут сюда.
«Откуда во мне эта чушь?!» — остервенел Андрей.
Он все-таки дошел до бара и, ревниво перетрогав горлышки, выбрал початую бутылку коньяка.
— Эй, эй! — насторожилась жена. Она стояла в дверях уже несколько минут и все меньше понимала, что с ним происходит. — Ты пить собрался? С утра?! Один?! Если ты алкоголик, то зачем так долго это скрывал? — добавила она с усмешкой.
Долго... Андрея поразил смысл этого слова. Долго — это бездна времени вместе. Он не взрывал никаких паромов и вообще не слышал о «Данциге». Кажется, это какое-то географическое название? Заглянуть бы в справочник... Да черт с ним! Андрей не сидел на Шиашире, а Лена не меняла паспортные данные, не уезжала из Москвы — она так и жила с ним. Без программы от Сферы. Просто жила: обыкновенно, порой скучновато, но в общем — нормально. Несколько лет назад бросила свою фармацевтическую фирму и ушла в науку. Слушать ее стало еще интересней, хотя Андрей мало что понимал. Он лишь убеждался: ничего страшнее микробиологии людям выдумать не дано
— За кого ты меня принимаешь? — пробормотал он, возвращая бутылку на место. — Я только проверил, не прикладываешься ли ты втихаря.
— Только и делаю, что пью! Пойдем завтракать, мой детектив. Да, кстати! — сказала Елена, не оборачиваясь. — Если уж ты помешан на космосе, как тебе идея... м-м... Безумная, конечно, но мне тут предложили... Дали месяц на размышление. Неизвестно еще, подойдем ли мы. Требуется абсолютное здоровье. Да у кого оно сейчас абсолютное? Но мы с тобой хоть не курим, уже плюс.
— Что предложили-то? — скованно произнес Андрей.
— Ну вот ты как раз смотрел...
— В экипаж «Леонардо»?!
— Что с тобой? — оторопела она. — Я так просто сказала, Ну предложили и предложили. Никто же не заставляет,
— Лена!!! — заорал Андрей и сам себя испугался. — Лена! Лена! — Подскочив к жене, он обнял ее так, что она пискнула, и закружил по кухне.
— На кой мне сдался психованный муж? — причитала она, делая вид, что вырывается.
Андрей в подобии танго довел жену до стола и взял у нее за спиной нож.
— Вчера как раз была передача про маньяков, — поделилась Елена.
— Угум. — Он полоснул себя лезвием по большому пальцу.
— Рассказывали об одном серийном убийце, и я нашла, что вы с ним похожи. Не внешне, а так, некоторыми душевными движениями. Хоть я и не психиатр...
— Ты еще хуже, — рассеянно ответил Андрей, наблюдая, как на салфетку капает кровь. — И что там за убийца? — произнес он с невыразимым облегчением. — Если как я, значит, глубоко порядочный человек?
— Глубоко, — повторила она, отстраняясь. — Глубже некуда. Африканский Дантист... Ой, где ты палец поранить умудрился?
— Дантист?!
Елена увидела у него в руке нож и от удивления села.
— Андрюша... Ты специально порезался?
— Что говорили про Дантиста? — исступленно спросил он. — Что? Что говорили?!
— Ты-ы... точно не в себе. Может, врача вызвать?
Андрей снова посмотрел на палец. Кровь постепенно остановилась, но ранка не исчезла.
— Врача бы тебе, — повторила Елена. — Мозго-права.
— Я вызову сам, — сказал он, переходя в комнату к большому терминалу.
Канал приемной Департамента Государственной Безопасности был вписан куда-то в конец справочника, ниже ветеринарной службы.
— Здравствуйте, — кивнула в мониторе немолодая женщина с ласковым взглядом.
— У меня важная информация, — заявил Андрей.
— Спасибо, что связались. Я вас слушаю.
— Э-э-э... Да нет, мне нужно начальство.
— Не беспокойтесь, ваша информация не пропадет, я передам ее по адресу.
«Если за каждый тысячный звонок от такого придурка я получала бы медаль, то мне от наград деваться было бы некуда», — прочел Андрей на ее лице.
— Я буду говорить только с майором Канунниковым, — сказал он.
— Сожалею, это невозможно. Оставьте сообщение, и с вами свяжутся.
Андрей пожевал губу.
— Ладно, сделаем так... Но вы точно передадите?
— Безусловно.
— Майору Канунникову. — Он покашлял и уточнил: — Николаю. А то, может, у вас не один Канунников работает...
— Не сомневайтесь, мы разберемся, — доброжелательно сказала дама.
— Николаю Канунникову. Персонально. — Андрей прочистил горло. — Необходимо встретиться. Через три часа... Вы ему быстро передадите?
— Своевременно, — заверила она. — Вы просите о встрече через три часа, то есть в тринадцать ноль-восемь. Я правильно вас поняла?
— Да. Ну давайте округлим: ровно в час.
— Тринадцать ноль-ноль, хорошо. Где?
— В кафе.
Женщина терпеливо поморгала.
— В каком кафе? — спросила она наконец.
— В том самом.
«Майоров Канунниковых будет трое, и все в белых халатах», — ответила она взглядом, но вслух сказала:
— Уточните, будьте добры.
— Он знает, о чем я говорю, — твердо произнес Андрей. — Так и передайте: в том самом кафе. Всё.
— Вы думаете, что офицер догадается? А если нет? Или не вспомнит?
— Если Канунников не вспомнит, то он мне и не нужен.
— Ваше сообщение принято. Вы просите о встрече с майором Канунниковым в тринадцать ноль-ноль в том самом кафе. Все верно?
— Андрей?.. — Елена вошла в комнату и заслонила монитор. — Я тебя совсем не понимаю. Тебя как будто подменили.
— С чего ты взяла?
— Ты все забыл?!
Андрей окаменел.
— Что именно? Что я забыл и что я... обязан помнить?
— Сегодня воскресенье, мы собирались в кино.
— Ах, это! — обрадовался он. — Только кино, и все?
— Разве мало?
— Отойди, пожалуйста, от монитора. Я на связи.
Елена покачала головой и, не говоря ни слова, вышла из комнаты.
— Итак, — сказала женщина, — Майор Канунников, тринадцать ноль-ноль, то самое кафе. Кто оставил сообщение?
— Как будто вы мой номер не видите!
— Номер я вижу, но если вы просите о встрече, вы должны назвать свое имя.
— Андрей. — Он помедлил. — Передайте майору, что его ждет Андрей Волков.
* * *
Кафе на пригорке разрослось, заняло соседние террасы и уже успело обветшать. Одно здесь оставалось неизменным: обзор. Не поворачивая головы, отсюда можно было увидеть центр города и все, что лежало дальше, — до самой окраины, где таяли в дымке старые панельные кварталы.Два небоскреба в районе Сухаревки были давно закончены, левее возводилось еще одно здание — то ли продолжение ансамбля, то ли что-то другое, самостоятельное. Андрей не мог определить даже место стройки. С высокого холма все казалось мелким и досягаемым.
Канунников подошел сзади, навис над столом и несколько секунд молча смотрел Андрею в глаза. Потом сел, деловито запахнул плащ и, не выдержав, широко улыбнулся.
Андрей подвинул ему стакан. Канунников налил себе сока.
— Постарел ты, майор...
— Я уже десять лет не пью. Только я не майор, — сказал Николай.
— Ну небось и не полковник.
— Давно за штатом, — отмахнулся он.
— В отставке?
— Вроде того. Надоело, да и здоровье ни к черту. У меня ведь язва. — Канунников заметил у Андрея на пальце пластырь и снова улыбнулся. — Проверил, да?
— Так, на всякий случай. Значит, ты тоже все помнишь, Коля...
— Не все, а лишь то, что могу. Как и ты, вероятно.
— И вряд ли это только у нас с тобой, — задумчиво произнес Андрей.
— Это у каждого, кому вводили симбионтов.
— Сколько нас?
— Ровно сотня. Могло быть больше, но людям свойственно умирать. Сто человек, которые помнят то, чего в действительности как бы не было, — это тоже немало.
— В том-то и дело, что «как бы». Ксена говорила про отсутствие обратной зависимости, но сути я не уловил.
— Это забота шаманов-теоретиков, — сказал Николай. — Завтра они тебе все растолкуют. В пределах собственного понимания, конечно.
— Завтра?
Канунников, не ответив, достал из пачки сигарету и сунул ее в рот. Рядом возник официант с зажигалкой, но Николай жестом отослал его обратно. Андрей взял бутылку и, подержав ее в руке, вернул на место. Способность к мгновенному протрезвлению осталась где-то в другой жизни.
— Из этих ста человек ты с кем-нибудь общался? — спросил он.
— Кто тебя интересует?
— Я их не так много и знал-то.
— Про Дантиста ты сам мог видеть.
— Не видел, но в курсе.
— Ну а кто еще? — Канунников пожевал фильтр. — У Катерины все нормально. Замужем.
— За Серым? — Андрей почему-то обрадовался.
— Володи Серого больше нет.
— Как?..Что с ним?
— Был Володя Серый, стал отец Даниил. Поступил он все-таки в семинарию. Недавно закончил. У него приход в Можайске. Маленькая церквушка, уютная такая.
— Дела-а... — только и сказал Андрей.
— Жизнь идет, жизнь продолжается. — Николай посверлил его взглядом, но недолго, профилактически. — А что вдруг за паника? Что случилось-то?
— Как что? Ни хрена себе! Сижу, смотрю новости. Тут хоп — вспомнил! — Андрей комически всплеснул руками. — Пять лет в одиночке, потом вербовка и дальше — все-все, вплоть до ком-камеры.
— Какой-какой камеры?..
— Коматозной. Они на борту «Колыбели» стояли. О, я тебе сейчас такого расскажу! — загорелся Андрей.
— Сейчас не надо. Лучше завтра. Выходит, ты только этим утром вспомнил?
— А ты когда?
— Четыре дня назад. Вспомнил, да... — Канунников потрогал себя за нос. — Вспомнил, веришь ли, как недавно водочку пил и кушал шашлычок. Моей язве скоро десять лет! — прошипел он. — Хотел даже отметить это событие, но... с язвой оно как-то затруднительно. А ведь два года уже прошло, — добавил он невпопад. — Два года «Союз» и «Аполло» были в полете, а прошибло почему-то сейчас — всех и сразу, за одну неделю. Ты, наверно, последний.
— Два года, и я последний... — пробормотал Андрей. — Кажется, я понял.
— Ну-ка?.. — Николай долил себе сока и чокнулся с бутылкой.
— После двух лет полета все и произошло.
— Конкретнее.
— Всё, — Андрей пожал плечами. — И «Союз», и «Аполло»...
— Ясно. Шаманы так и посчитали, что ни один из кораблей не добрался.
— А чего считать? Спросили бы у меня. Я ведь там был, на «Колыбели».
— Спросим, — пообещал Канунников. — Но теперь не близнецов готовят, а один «Леонардо». И это может быть большой проблемой.
— Похоже, не зря я тебя позвал. Темой ты владеешь, подполковник.
— Я не подполковник.
— Уже не майор, еще не полковник... и не подполковник даже. Интере-есно...
— Интересно тебе будет завтра, Андрюша. А на встречу я бы и сам тебя пригласил. Благо Москва — не Шиашир, добираться недолго.
Оба рассмеялись, Канунников — задорно, Андрей — не очень.
— Они уже здесь, — неожиданно объявил Николай.
Андрей еще продолжал скалиться, но глаза у него потемнели.
— Да, — кивнул Канунников. — И самое простое, до чего додумались наши шаманы, выглядит так: «Леонардо» долетит. То есть у него есть на это шансы.
— То есть?.. — поддержал Андрей, заметив, что собеседник недоговаривает
Николай перекатил во рту неприкуренную сигарету и сымитировал затяжку.
— Нам не позволят отменить старт, — сказал он. — Какими средствами они этого добьются — пока неизвестно. Но в том, что эти средства у них есть, сомневаться не приходится.
— Поподробней можно?
— Скрытая фаза операции уже идет, гады к чему-то готовятся. Когда знаешь, на что следует обращать внимание, видишь намного больше. А мы теперь знаем, опыт есть.
— Кто «мы»? Что это у тебя за отставка такая странная?
— Нормальная отставка, нормальная. Не выделять же в Госбезе новое Управление.
— Я думал, ты сам копаешь, в порядке хобби.
— Нет, одному столько не накопать.
— Тебе кто-то поверил? — удивился Андрей. — Если кому рассказывать, это же белая горячка!
— Миссия вербовала не только уголовников, и в этом счастье. Одним из агентов был Смертин.
— Какой Смертин? Председатель Госбеза?!
— В позапрошлом году еще не председатель, а просто — генерал-лейтенант Смертин.
— Н-да, выше только космос...
— Не только. Гады не будут устраивать переполох, пока «Леонардо» не уйдет к Виктории. Но когда они перестанут зависеть от старта, Земля превратится для них в обычную планету.
— Не в обычную, Коля, а в очень даже привлекательную. Некоторые вещи Ксена не считала нужным от меня скрывать. Так что в запасе у нас не больше года.
Канунников подвинул пепельницу и медленно раскрошил в нее сигарету.
— Над нашей глухоманью снова чей-то истребитель, — проронил он. — И непонятно, насколько гады изменились из-за того, что вместо «Аполло» с «Союзом» долетит один «Леонардо».
— Боюсь, что для нас разницы нет. Добрым и злым, красивым и страшным, яйцекладущим, жопо-крылым — им всем нужна Земля. Просто потому, что здесь можно жить. — Андрей отрешенно заглянул в пустой стакан. — Я не знаю, что мы можем противопоставить гадам.
— Легкой победы никто не гарантирует, — кивнул Канунников. — Но отец Даниил говорит, что каждому дается крест по силам.
— Донести бы.
— Донесем. Дотащим, у нас нет выбора.
— У нас вообще ничего нет, — сказал Андрей. — Кроме желания самим жить на своей Земле.
— Иногда и этого бывало достаточно. А еще у нас есть целый год — пока не построят «Леонардо».
— Скоро начнут, так что обратный отсчет уже пошел.
— Ну вот и мы начнем, — ответил Канунников, поднимаясь из-за стола. — Начнем прямо завтра.
— Опять «завтра»!.. А что такого будет завтра?
— Ничего особенного. Понедельник, будний день. Надо работать, Андрюша. Пока мы живы. Работать, чтобы иметь право жить.