Рэнкин Роберт. Чисвикские ведьмы

   – Мистер Маркиз Рыббинс, – провозгласил секретарь, – будьте любезны, займите место свидетеля.
   Губы Брентфордского Мальчика-улитки – две бесформенных кожаных складки – шевельнулись, словно он пытался произнести что-то членораздельное. Ясно, что это бы ему не удалось.
   – Похоже, нам предстоит повеселиться, – шепнул Уилл Тиму.
   – У нас большие проблемы, шеф, – предупредил Барри.
   – Тебе охота подурачиться, Барри?
   – Именно так, шеф.
   – Тогда зачем ты это сказал?
   – Потому что я годами не говорил ни слова. Да какое годами – веками! И тут появляется какой-то человек-моллюск и сразу оказывается в центре внимания. Мне это совершенно не нравится.
   – Вы можете занять место свидетеля? – спросил судья Давстон, обращаясь к Брентфордскому Мальчику-улитке.
   – Пш-ш-ш, – прошелестели раздутые губы Мальчика-улитки. – Пиш-ш, паш-ш, пош-ш.
   – Он желает, – объявил мистер Гуинплен Дхарк. – Я помогу ему. Мисс Поппинс, с вашей помощью…
   – Сверхаккуратно и сверхосторожно, – сказала мисс Поппинс.
   Вдвоем они извлекли мальчика из инвалидного кресла и перенесли в кресло свидетеля.
   – Пш-ш-ш, – сказал Мальчик-улитка.
   – Мое почтение, – ответил мистер Дхарк.
   – Пусть свидетель принесет присягу, – объявил судья Давстон, обмахиваясь молотком. – От него довольно неприятно пахнет, так что давайте побыстрее.
   – О нет, – мистер Дхарк попятился, не сводя глаз с Библии, которая лежала на свидетельском месте, и наступил на ногу кому-то из зрителей. – Он не может присягать на Библии, поскольку не имеет представления о христианстве. Правда, монахини святой Салли-с-Маленькой-Попкой не жалеют сил, чтобы наставить его на путь истинный. Но он может присягнуть только на ящике с солью.
   – С солью? – изумленно переспросил судья.
   – Улитки боятся соли, – пояснил советник обвинения. – Как равно и слизни. Сами знаете, что происходит со слизнями, когда бедняки их засаливают.
   – С-скфэшш, – добавил Брентфордский Мальчик-улитка.
   – Ах да, – согласился судья. – Ужасно… Хорошо, пусть он присягнет на соли. Не потому, что иначе нельзя, но для протокола присяга необходимо. Вас никто не желает оскорбить, мистер Скриббенс. Лично меня частенько тянет на соленое. Более того, я даже питаю к соли определенную слабость. Особенно если с треской и картошкой ломтиками…
   – Вот-вот, – подхватил мистер Гуинплен Дхарк, облизнув губы раздвоенным языком. – И уксуса побольше.
   – О да, как же без уксуса?
   – Уксусом пропитали губку, – продолжал мистер Дхарк, – и поднесли Иисусу, когда он был распят и просил пить.
   – Не думаю, что это имеет отношение к делу, – заметил судья Давстон.
   – Вы совершенно правы, – согласился мистер Дхарк. – Просто мне нравится об этом думать.
   – И соуса тоже, – подсказал секретарь.
   – Соуса? – переспросил судья.
   – Соуса для рагу, ваша честь. Его можно подавать к треске и картошке соломкой. Нет ничего лучше.
   – Вы совершенно правы. Жаль, что ланч только что закончился. Предлагаю позже потрескать трески с картошкой.
   – И с маринованным луком, – секретарь вынес церемониальный ящик с солью, который держали специально для таких случаев. Свидетель вздрогнул и отпрянул.
   – Он до смерти боится соли, – заметил мистер Гуинплен Дхарк.
   – Зато обожает латук, – мисс Поппинс загородила собой своего подопечного.
   – Прошу вас, помогите свидетелю произнести присягу, – обратился судья к секретарю.
   – Разумеется, ваша честь. Не соизволит ли свидетель поднять правую руку?
   Мисс Поппинс подняла правую руку свидетеля.
   – Повторяйте за мной, – сказал секретарь. – Я клянусь говорить правду, только правду и ничего кроме правды, и да поможет это мне. Или пусть меня засолят, приправят чесноком, слегка обжарят на сковороде и подадут под голландским соусом с большим количеством зеленого салата.
   – Пош-ш-ш, – ответил свидетель.
   – Он клянется, – сказал мистер Гуинплен Дхарк.
   – Протестую, – произнес Тим Макгрегор.
   – А на этот раз почему? – спросил судья.
   – Потому что ясно, к чему все идет. Свидетель издает нечленораздельные звуки, а обвинитель истолковывает их как ему заблагорассудится.
   – Вам это несвойственно, не так ли? – спросил судья обвинителя.
   – Я хозяин моему слову, ваша честь.
   – Двусмысленное заявление, – сказал Тим.
   – Пош-ш-ш, – снова произнес свидетель.
   – Вы правы, – проговорил судья. – Я сам хотел это сказать.
   – Что? – спросил Тим.
   – Я сам хотел это сказать, – повторил Уилл.
   Мистер Гуинплен Дхарк направился к свидетельскому креслу.
   – Оу! Ух! Ох! – восклицали по очереди все, кто оказывался у него на пути.
   – Вы мастер Мэйкпис Скриббенс, проживаете на Мэйф-кинг-авеню, 9, в Брентфорде? – спросил мистер Дхарк.
   – Пош-ш-ш, – ответил Мальчик-улитка.
   – И были свидетелем ссоры, которая произошла прошлым вечером в пивной «Руки Орлока», что находится на Грин-Дрэгон-лейн в Брентфорде?
   – Пш-ш-ш-ш, – произнес Брентфордский Мальчик-улитка, выпустив что-то похожее на слюну.
   Мисс Поппинс вынула белый льняной платок, вытерла свидетелю губы и впихнула ему в рот ложку сахара.
   – Это помогает ему проглотить лекарство, – пояснила она.
   – Не соизволите ли вы рассказать, что именно произошло в пивной «Руки Орлока»? – спросил мистер Гуинплен Дхарк.
   – Я уже трепещу, – проронил Тим.
   – Пш-ш-ш-ш-щ, – произнес Мальчик-улитка.
   – Я не верю своим ушам, – сказал судья. – И где вы находились, если можете столь подробно изложить детали этих тревожных событий, свидетелем которых стали? Ваши показания полностью доказывают виновность ответчиков.
   – Пс-с-с-с, – ответил свидетель.
   – В самом деле? – спросил судья. – На полпути через потолок, несмотря на нежелательное внимание со стороны ястреба-перепелятника. Ваша отвага беспримерна.
   – Протестую, – заявил Тим Макгрегор.
   – А на этот раз на каком основании?
   – Это абсурд. Он шипит, а вы делаете вид, будто понимаете. Это противоречит правосудию.
   – Полагаю, – вмешался мистер Гуинплен Дхарк, – что защитник не понимает языка моллюсков.
   – Разумеется, – ответил Тим. – И вы тоже.
   – Я нахожу, что столь впечатляющее свидетельство едва ли можно назвать чушью, – возразил мистер Давстон. – Более того: полагаю, вы проявляете неуважение к суду. Я буду вынужден просить вас устраниться от дела.
   – Никоим образом, – отрезал Тим. – У меня множество прославленных свидетелей, и среди них Ее Величество королева, благослови ее Бог. Вы желали, чтобы ваше судебное заседание привлекло внимание к этому городку. Так и будет. Этот человек, – Тим указал на мистера Гуинплена Дхарка, – действует все более грубо. Что ж, флаг ему в руки,
   – Вы слышали?! – воскликнул мистер Гуинплен Дхарк. – Какие выражения! Он абсолютно некомпетентен. И, согласно красноречивому свидетельству мастера Скриббенса, также является сообщником. Его следует немедленно посадить в камеру, а затем доставить в Тибурн и отправить на эшафот вместе с преступниками – близнецами.
   – Поддерживаю, – сказал судья. – Столь же горячо, сколь желаю встретиться с Ее Величеством, благослови ее Бог. Или поглядеть, как вас сожгут на костре, если вы проиграете дело. Показания свидетеля более чем убедительны. Думаю, казнь этой троицы состоится уже сегодня.
   – А потом – рыба и картошка соломкой, – напомнил секретарь суда.
   – Нет! – Уилл поднялся, весь дрожа в ожидании удара полицейской дубинки. – Это несправедливо. Мальчик-улитка лжет. Потолок в «Руках Орлока» слишком низок. Если бы он сидел на потолке, мы бы его задели.
   – Что вы можете сказать по этому поводу, свидетель? – спросил судья, обращаясь к Мальчику-улитке.
   – Пош-ш-ш, – ответил тот.
   – В самом деле? – переспросил судья. – Восемь миль высотой? Это очень высокий потолок.
   – Вы поняли? – вскричал Уилл. – А наши свидетели – по-настоящему знаменитые люди.
   – Тогда мы пригласим их присутствовать на вашей казни, – заявил судья. – Это будет великолепное зрелище. А нордической блондинке из службы погоды я предлагаю потянуть за рычаг гильотины. Вам это понравится, дорогая?
   – Конечно, понравится, – ответила шведка-блондинка из службы погоды. – Больше всего на свете мне нравятся большие крепкие рычаги.
   Мистер Давстон надел черную судейскую шапочку.
   – Оглашаю решение суда, – объявил он. – Вы и ваш брат-близнец виновны по всем пунктам и…
   – Тим! – крикнул Уилл. – Пора перейти к плану «В»!
   – План «В»? – отозвался Тим. – Ты точно уверен?
   – Как никогда.
   – Тогда действуем.
   И Тим полез в портфель. И вытащил оттуда пистолет. И навел его на судью Давстона.
   – Свободу Брентфордским Близнецам, – произнес Тим. – Или я буду вынужден стрелять.

ГЛАВА 29

   – Руки вверх!
   Тим целился в судью Давстона. Пистолет выглядел впечатляюще – потому что это был фазово-плазменный сороказарядник с лазерным прицелом. Тим и Уилл специально сделали остановку в двадцать первом веке, чтобы приобрести это оружие. На лбу у судьи заплясало маленькое красное пятнышко.
   – Подобное поведение в зале суда недопустимо, – заметил судья Давстон. – Уберите оружие и сдайтесь полиции.
   – Я вас застрелю.
   Тим нажал на курок. Собственно, у этого оружия был не курок, а кнопка. ^[113] Прогремел выстрел. Тим упал навзничь, судья Давстон тоже. Различие заключалось в том, что парик у судьи вспыхнул, а волосы Тима совершенно не пострадали.
   – Арестовать его! – вскричал судья Давстон.
   – Ну уж дудки, – Тим, за спиной у которого плотной стеной стояла толпа, опрокинулся на эту стену и почти сразу восстановил равновесие. – Руки вверх, живо! И пусть констебли освободят заключенных.
   Судья Давстон сорвал с головы тлеющие остатки парика.
   – Это был мой лучший парик! Вы сумасшедший.
   – В следующий раз пострадает ваша голова, – Тим скорчил очень мужественную гримасу, что было непросто, потому что он перепугался не на шутку. – Да, ваша голова! Она бы уже сейчас пострадала, но я чуть-чуть промазал.
   И добавил чуть слышным шепотом: «Слава небесам».
   – Хорошо, – судья поднял руки. – Констебли, освободите заключенных.
   Все это время толпа хранила странное молчание. А может, и не очень странное. Вряд ли нормальный человек станет кричать и дергаться, когда в него целится из пистолета парень, у которого явно не все дома. Скорее всего, нормальный человек в такой ситуации будет стоять как вкопанный и покрываться холодным потом.
   – Всем на выход! – заорал Тим. – Очистить зал!
   – Я первый, – заявил мистер Гуинплен Дхарк.
   – Нет, – рявкнул Тим. – Вы останетесь. Ваша честь, прикажите остальным удалиться.
   – Остальным удалиться, – послушно повторил судья. Однако никто не шелохнулся.
   Тим оглядел толпу.
   – Вы свободны? – крикнул он Уиллу номер один и Уиллу номер два.
   – Не-а, – отозвался один из Уиллов.
   – Скажите констеблям, пусть поторапливаются, – приказал Тим, обращаясь к судье.
   – Поторопитесь, констебли, – повторил тот.
   Однако констебли, похоже, поторапливаться не собирались.
   – В чем дело, простите? – спросил Тим. – Я застрелю судью.
   Ответом ему было молчание. Тим огляделся еще раз.
   – Вам что, совсем все равно?
   Несколько голов сделали неопределенное движение, кто-то передернул плечами. Потом какой-то голос пробормотал:
   – Вроде как да.
   – Отлично, – Тим прицелился в Гуинплена Дхарка. Та же реакция. Еще один голос пробормотал:
   – Давай, пристрели его.
   И в толпе послышались смешки.
   Ну, дела…
   Тим снова огляделся по сторонам.
   Внезапно он метнулся туда, где стояло кресло свидетеля, схватил ящик с солью и поднял его над головой Брентфордского Мальчика-улитки.
   – О-о-о-о! – взвыла толпа. Правда, кто-то крикнул: «дешевка», а еще кто-то – «балаган». Но негромко.
   – Вот и славно, – сказал Тим. – Теперь – всем внимание. Немедленно покинуть зал. Всем, кроме констеблей. Констеблям – освободить заключенных. И пошевеливайтесь, не то вашей улитке конец.
   На этот раз констебли зашевелились. По-настоящему. Равно как и прочие присутствующие. Присутствующие очень спешили стать отсутствующими, а поэтому толкались, пихали друг друга локтями, прорываясь к выходу из зала суда. Мистера Гуинплена Дхарка в суматохе сбили с ног и затоптали. Зато оба Уилла наконец-то оказались свободны (о господи боже, наконец-то!!!).
   – А мне можно уйти? – спросил судья.
   – Пожалуйста, – кивнул Тим.
   – Прислать вам счет за мой парик? Или уладим дело на месте? Это было бы даже лучше. Потому что я сомневаюсь, что вы сможете уйти из этого зала живыми.
   Тим слегка поднял бровь.
   – Все, все, – забормотал судья. – Уже ухожу.
   – Я ему помогу, – проговорил мистер Гуинплен Дхарк, поднимаясь с пола и отряхиваясь. Вид у него был помятый.
   – А вы останетесь, – приказал Тим. – Нам есть о чем поговорить.
   – А я? – спросила мисс Поппинс. – Вы хотите, чтобы я осталась?
   Тим улыбнулся мисс Поппинс долгой и очень многозначительной улыбкой.
   – Да. Я бы очень хотел, чтобы вы остались.
 
   Наконец дверь зала суда захлопнулась за последним из уходящих, представителем прессы, который в процессе отступления успел пару раз щелкнуть фотоаппаратом. В зале снова воцарилась тишина – чуть меньше чем на миг и мгновенье ока, после чего раздался голос Уилла номер два.
   – Так вот каков был план «В»! Воистину гениальная идея.
   И Уилл номер два закатил глаза.
   – Тим был на высоте, – возразил Уилл-первый. – Лучшего представить себе нельзя.
   – Спасибо, – отозвался Тим, крутанул пистолет на указательном пальце и подмигнул мисс Поппинс.
   – Всем вам конец, – заявил мистер Гуинплен Дхарк. – Судья был прав: живыми вы из этого зала не уйдете.
   Уилл номер два ткнул в его сторону дрожащим пальцем.
   – Пожалуйста, застрелите этого монстра.
   – Тихо, тихо, – погрозил бывший советник обвинения. Его палец не дрожал. – Веди себя как следует, а то крысы на обед не получишь.
   – Пристрелить его? – спросил Тим Уилла-первого.
   Тот покачал белокурой головой.
   – Без крайней необходимости не стоит. Скажи честно, ты ведь никого не хочешь убивать?
   – Не хочу, – признался Тим.
   – Пш-ш-ш-ш, – напомнил о себе Брентфордский Мальчик-улитка.
   – О, прости, – Тим убрал ящик с солью. – Я бы никогда ее на тебя не высыпал.
   – Пэш-ш-ш.
   – Не проблема.
   – Что?! – Уилл поднял брови. – Ты понимаешь, что он шипит?
   – Перестаньте ерундой заниматься, – возмутился Уилл-второй. – Пристрели этого некроманта. Или дай мне пистолет, я сам это сделаю.
   – Упокойся, – осадил его Уилл-первый. – Никто ни в кого стрелять не будет…
   – Тогда я пошел, – сказал мистер Гуинплен Дхарк.
   – … вот если он соберется уходить – стреляй.
   – Вы обречены, – заявил бывший советник обвинения.
   – Давай запрем его в камере, – предложил Уилл-первый.
   – Хорошая мысль, – оживился Тим. – Эй, пошел.
 
   – С добрым утром, шеф, – пробормотал Барри, когда Тим и мистер Дхарк покинули зал суда. – Насколько я понимаю, у нас тут намечаются крупные неприятности. Так какие у тебя планы?
   – Заткнись, Барри, – прошипел Уилл, прикрывая рот ладонью.
   – Между прочим, шеф, местная полиция скоро встанет на уши. Также не исключено, что новый демон-терминатор уже в пути. На улице тьма народу и пресса. Согласись, картина не слишком радостная.
   – Я знаю, что делаю, Барри.
   – Слушай, шеф, давай я просто перекину тебя на пару деньков назад. И у тебя вообще не будет этой головной боли. Ты все сделаешь по-другому.
   – Знаю, не дурак, – прошептал Уилл. – И не думай, что мне такое не приходило в голову. Я имею в виду – переместиться в прошлое на пару дней и спасти мистера Рюна.
   – Ах, – сказал Барри.
   – Вот тебе и «ах». Но этого ты мне не позволишь, верно?
   – Мои возможности весьма велики и разнообразны, но не безграничны.
   – Значит, так. Я буду действовать так, как считаю нужным. Но если наломаю дров – что мне не грозит, – я попрошу твоей помощи.
   – Все то же, все так же, – отозвался Барри.
   – Мы доставили сюда Тима, потому что я так решил. Так что я принимаю решения.
   – Ну и нрав.
   – Что такое?
   – Я сказал: «Ты прав».
   – Ври больше.
 
   – Ты закончил? – спросил Уилл номер два.
   – Извини?
   – Ты переговорил со своим демоном? Я слышал, как ты с ним разговаривал.
   – Он не демон, – прошипел Уилл.
   – Он не демон, сударь мой, – подхватил Ларри. – Он мой близняшка.
   – Оставь меня в покое!!!
   – Прости, – сказал Уилл.
   – Я не тебе.
   – Что?
   – Я разрываюсь на мелкие части, – признался Уилл номер два и беспорядочно замахал руками, словно отбиваясь от кого-то невидимого. Это выглядело не слишком изящно, зато убедительно. – Во мне тоже сидит какой-то демон. Он сводит меня с ума.
   – Это с ним говорит его святой хранитель, шеф, – подсказал Барри.
   – У тебя в голове звучит голос? – спросил Уилл.
   – Я слышу, как он со мной говорит.
   – Не волнуйся. Все в порядке. Это Кочешок-святой хранитель. Тебе нечего бояться.
   – Я уже всего боюсь. И тебя, наверно, тоже.
   – Готово, – объявил Тим, возвращаясь в зал. – Так что у нас на повестке дня? План «С» пока не созрел?
   – Не нужно никакого плана «С», – ответил Уилл – разумеется, Уилл-первый. – А вот что нам нужно, так это предать дело огласке, верно? Чтобы разоблачить клику ведьм, если она действительно существует.
   – Существует, – буркнул его двойник. – Ты еще сомневаешься?
   – Ладно. Я не дурак. Может, эти ведьмы – такие же ведьмы, как я примадонна Ковент-Гарден, но заговор они плетут самый что ни на есть настоящий, это я прекрасно понимаю. Самое страшное для них – это публичное разоблачение. Я надеялся воспользоваться этим судебным разбирательством, но теперь, кажется, вышло еще лучше. Пальба в здании суда, захват заложников… Средства массовой информации должны отреагировать. Осталось только выступить по радио в прямом эфире.
   – Нас скоро убьют, – простонал Уилл-второй. – Сюда пришлют войска, и от нас не останется и мокрого места.
   – Не раньше, чем мы сделаем заявление по ВВС.
   – Вы зря тратите время, – пропищал кто-то.
   – Кто это пропищал? – спросил Уилл.
   – Я, – ответил Брентфордский Мальчик-улитка. – Вы зря тратите время. Ничего не выйдет.
   – Так ты умеешь говорить, – изумленно пробормотал Уилл.
   – Конечно, умеет, – вмешался Тим. – Он сначала шипит, а потом шепотом произносит нормальные слова. Поэтому судья его слышал. И я тоже слышал, когда стоял рядом.
   – Вот так дела, – проговорил Уилл-первый.
   – У вас ничего не получится, ничего не выйдет, – снова повторил Мальчик-улитка.
   – Почему? По-моему, план шикарный. Никакого насилия, и прикрытие в виде многочисленных представителей прессы и радиокомпаний.
   – Во-первых, – прошелестел мастер Мэйкпис Скриббенс, – вы ничего не знаете о ведьмах. У вас есть только общие теоретические представления, которые весьма далеки от истины. Во-вторых, ведьмы ни за что не позволят вам поделиться с общественностью своими догадками и тем более выступать по радио. Они контролируют и радио, и прессу. Поэтому я и говорю: вы зря тратите время.
   – Хм-м… Выходит, ты об этом знаешь? И все-таки лгал на суде?
   – У меня не было выбора. Они сказали, что убьют меня.
   – Честное признание, – заметил Уилл. – И что ты знаешь о ведьмах?
   – То же, что и он, – Мальчик-улитка поднял вялую ручонку и ткнул бесформенным пальчиком в сторону Уилла-второго. – Я сидел в соседней клетке. Он вопил без умолку. А я прикидывался глухонемым. Они думали, что я идиот.
   – А тебя зачем они забрали? – спросил Уилл.
   – Нет. Не забрали, а взяли напрокат в цирке. Знаешь «Цирк-Фантастик» графа Отто Блэка?
   – Граф Отто Блэк… – повторил Уилл. – Знакомое имя. Я видел его в «Кафе Ройял» в тот вечер, когда убили Хьюго Рюна, а потом в Букингемском дворце. Получается, он имеет ко всему этому какое-то отношение?
   – Он имеет отношение ко всему, – сказал мастер Скриббенс. – И самое непосредственное. Граф Отто Блэк – король всех ведьм. С теми свидетелями, которых вы собирались пригласить, вам этот процесс было бы не выиграть. Сама Ее Величество королева, благослови ее Бог, слушается графа Отто. Он выше закона, поэтому вас никогда не услышат. Надо убираться отсюда, или нас всех ждет верная смерть.
   – И что ты об этом думаешь, Барри?
   – Я думаю, шеф, что ты сделаешь все делать по-своему.
   – Само собой, – ответил Уилл. – Ладно. Значит, надо отсюда убираться.
   – Кстати, Уилл, – сказал Тим, – ты можешь прямо сейчас выйти в эфир. Ребята с ВВС бросили все свое оборудование.
   – Допустим, вы это сделаете, – возразил мастер Скриббенс. – И что вы сможете сообщить? Что вы на самом деле можете доказать? Что вы на самом деле знаете?
   – Нам нужно убираться, – вздохнул Уилл.
 
   И тут в зал суда ворвался голос. Именно ворвался – это самое точное слово. Ворвался, оттеснив не только другие звуки, но и сам воздух. Потому что голос был очень громким.
   Его издавал представитель славного семейства полицейских рупоров – тех электрических рупоров, которые были созданы в викторианскую эпоху.
   – Сдавайтесь, – произнес голос, – вы окружены.
   Он произнес это очень-очень громко.
   Тим запаниковал.
   Уилл номер два – тоже.
   Правда, паниковали они по-разному. Тим беспорядочно замахал руками, причем в правой руке он все еще держал пистолет. Лазерный прицел начал описывать на стенах здания суда эллипсы и окружности. Уилл номер два стиснул руками голову и принял позу эмбриона.
   – Освободите заложников, – гремел усиленный викторианским рупором голос старшего инспектора Сэмюэла Мэгготта. – Освободите заложников, или мы возьмем здание штурмом и уничтожим всех, включая заложников, ради безопасности местных жителей.
   – Теперь твоя очередь думать, шеф, – сообщил Барри.
   – Переходим к плану «С», – объявил Уилл.
 
   Теперь перед зданием брентфордского суда царило настоящее столпотворение. Толпа обывателей, толпа представителей служб новостей, толпа полиции. Последние были вооружены до зубов по последнему слову викторианской техники. Знатоки старинного оружия давно признали, что пулемет Гатлинга, созданный в XIX веке, – прямой предшественник Мини-пушки Дженерал Электрик, легендарного ныне оружия, которому отдали предпочтение Блэйн в «Хищнике» и Железный Арчи в «Термина-торе-2».
   Но, как следует из вышеизложенного, историкам доверять нельзя.
   Читатель, оказавшийся в то время – в то самое время – перед залом суда, увидел бы несколько Мини-пушек Бэббиджа М162, установленных на стратегически важных позициях, – к великому восторгу всех толп, которые уже предвкушали незабываемое зрелище. Хорошие парни будут ставить на место плохих парней.
   Тим выглянул в окно.
   – «Бобби», – буркнул он.^[114]
   – Сколько? – спросил Уилл.
   – Думаю, все, что есть.
   – Итак, переходим к плану «С», – провозгласил Уилл.
   – А в чем, собственно, заключается этот план «С»? – полюбопытствовал Тим.
   – В освобождении заложников, – ответил Уилл.
   – Можно мне внести предложение? – подал голос мастер Мэйкпис Скриббенс.
 
   Целый арсенал ужасающих орудий нацелился на дверь здания суда, когда та отворилась. Орудий было ужасно много, и все они были поистине ужасны. Здесь были жуткие орудия, чудовищные пистолеты, наводящие страх ружья. И все это целилось в открытую дверь здания суда и было готово к применению. К счастью, спусковой крючок, срабатывающий при легком касании, в те времена еще не изобрели.
   Потом из двери медленно вышли трое. Они шли, опустив головы и несколько съежившись. Мисс Поппинс толкала кресло на колесах, в котором угнездился укутанный в одеяло Брентфордский Мальчик-улитка. Мистер Гуинплен Дхарк с поднятыми руками замыкал шествие.
   Полицейский кордон расступился, чтобы пропустить их. Потом расступилась толпа.
   А потом Мини-пушки Бэббиджа открыли огонь по зданию суда. Можно сказать, ураганный огонь. Шквал огня.
   Толпа ликовала и размахивала британскими флагами. Почему? Кто знает? Обычно в подобных случаях толпа ведет себя именно так.
   Полицейские пустили в ход мортиры, огнеметы, гранатометы и установки, которые метали канистры с нервно-паралитическим газом, – одним словом, были задействованы все доступные средства массового поражения. А когда наконец было решено, что ни одного живого существа выше уровня земли после такого погрома не осталось, полиция отправилась на поиски останков.
 
   За спиной толпы и на достаточном от нее расстоянии – достаточно далеко от руин здания суда, если идти по Брентфордскому шоссе в сторону Кью-бридж, – состоялся следующий диалог.
   – Кажется, план удался, – сказала мисс Поппинс.
   – Если только они в безопасности, – уточнил Брентфордский Мальчик-улитка.