Рэнкин Роберт. Чисвикские ведьмы

   – Еще Человек из Клэпхэмского Омнибуса говорил о ведьмах. Он уверен, что существует нечто вроде ковена ведьм, которые ищут способа ввергнуть общество в хаос, сокрушить его устои, уничтожить все достижения научного прогресса и стать тайными властительницами мира, чтобы править планетой при помощи магии.
   – Думаю, это мы и так знаем, – заметил Уилл.
   – Позвольте, я закончу, – попросил Уэллс. – Он предположил, что ведьмы будут действовать очень тонко. Никаких заклинаний, никакой показухи. Они просто сделают сильных мира сего своими марионетками. Во все времена короли и королевы обращались за советами к астрологам. Монархи – люди суеверные и склонны прислушиваться к таким советчикам. Премьер-министры, князья, президенты, тираны – все они таковы, все и во всем мире. Так было, так есть, так будет. Вспомните историю. Вы обнаружите эту тенденцию еще во времена фараонов и цезарей.
   – И что будет дальше? – спросил Уилл.
   – Будущее, – ответил Герберт Уэллс. – Будущее, где весь мир будет в руках ведьм, которые под видом астрологов дают советы властителям. Именно так они и будут править миром после того, как исчезнет все, чего человечество достигло в нашу эпоху.
   – Понимаю, – сказал Уилл. – Но к чему вы это говорите?
   – В Штабе Гильдии Чизвикских Горожанок вы ничего не найдете. Возможно, пару машин Бэббиджа последней модели. Но не Программу Судного Дня, если можно ее так назвать.
   – Разумеется, можно, – подхватил Тим. – «Вирус Миллениум» – хорошо, но «Программа Судного Дня» – еще лучше. Просто блеск.
   – Ее Величество королева…
   – Благослови ее Бог, – вставил Тим.
   – Ее Величество королева, – продолжал Уэллс, – тоже обзавелась астрологом.
   – Я этого не знал, – сказал Уилл.
   – Но самого астролога вы знаете. Граф Отто Блэк. Программа должна быть у него.
   – Весьма похоже на правду, – согласился Уилл. – Если он король всех ведьм… И где его искать?
   – В Судане, – ответил мистер Уэллс.
   – Где?! – переспросил Тим.
   – Его «Цирк-Фантастик» в настоящее время дает представления для короля Гордона в Хартуме.^[137]
   – Отлично, – сказал Уилл. – Отправляемся в Хартум. Вот только пиво допьем.
   – Вы только зря потратите время и силы, – сказал Герберт Уэллс.
   – Почему?
   – Прежде всего нам придется нанять аэрокэб, чтобы добраться в Портсмут. Там мы будем еще до утра. Но ближайший пароход в Северную Африку отправляется только через пять дней. Плюс восемь дней пути до Хартума.
   – Не так уж и много, – заметил Уилл.
   – Вы не правы, – мистер Уэллс покачал головой, хотя никто этого, разумеется, не видел. – За это время гастроли завершатся, и цирк отправится обратно в Англию.
   – Можно перехватить его по пути. Пароходом в Кале, затем восточным экспрессом…
   – Мы с ним разминемся.
   – Но почему, мистер Уэллс?
   – Потому что «Цирк-Фантастик» графа Отто не путешествует ни морем, ни сушей. Он летает.
   – Он летает?
   – Как у Монти Пайтона? – оживился Тим.^[138]
   – Боюсь, я не понимаю, о чем вы говорите. Это летающий цирк. Дирижабль с гондолой в виде пятиконечной звезды, который поднимают в воздух турбины Тесла. Он способен подниматься на высоту пяти тысяч футов – выше, чем любой воздушный извозчик. Полагаю, нам лучше дождаться, пока граф Отто не вернется на наш державный остров. Судя по афишам, которые я видел по всему Лондону…
   – … представление состоится тридцать первого декабря, – закончил Уилл. – В рамках торжественного празднования начала двадцатого столетия.
   – Именно так, – подтвердил Герберт Уэллс. – И с разрешения Ее Величества…
   – Благослови ее Бог, – вставил Тим.
   – Заткнись, – прошипел Уилл.
   – … он пришвартуется прямо над Уайтчейплом.
   – Уайтчейпл, – повторил Уилл. Тихо и многозначительно.
   – Готов поспорить, – сказал Тим, – эта летучая пентаграмма зависнет точно над той пентаграммой, которую ты получил, соединив линями места преступления Джека-Потрошителя. Я прав, Уилл?
   – Абсолютно, – кивнул тот.
   – В яблочко, – добавил Барри.
   – Ты спишь? Вот и спи дальше.
   – Прости? – удивился Тим.
   – Это Барри, – пояснил Уилл.
   – Итак, – подытожил мистер Уэллс, – нам остается ждать возвращения графа Отто.
   – Тоже неплохо, – одобрил Тим. – Рождество на носу. Я еще никогда не встречал настоящее викторианское Рождество. Уилл, у нас будут рождественский пудинг и тамагочи?
   – Только первые два пункта, и то с определенной вероятностью, – отозвался Уилл. – Сделай одолжение, закажи еще.
   Тим направился к стойке.
   – Славное заведение, – заметил мистер Уэллс. – Эль выше всяких похвал, обслуживание на уровне, стулья удобные…
   – Там здоровяк-барочник и его приятель-коротышка заказывают себе выпивку, – сообщил Тим, вернувшись за столик. – И косятся в нашу сторону.
   – Пойти, что ли, перекинуться с ними парой слов… – задумчиво произнес Уилл.
   – Не нужно. Я уже об этом позаботился. Бармен, который работает здесь неполный день, уже выдворяет их.
   Уилл оглянулся. Именно этим и занимался бармен, который работал в «Летящем Лебеде» неполный день.
   – Просто фантастика, – сказал Герберт Уэллс.
   – Вы не так уж далеки от истины, – отозвался Уилл, – Итак, наш план…
   – Только один нюанс – прежде, чем вы его изложите, – подал голос мастер Скриббенс. – Согласно контракту, я обязан выступить в цирке графа Отто во время праздников.
   – Внедряем агента, – объявил Тим.
   – Вы действительно этого хотите? – спросил Уилл.
   – Кроме того… Деньги – штука хорошая, – добавил Мальчик-улитка. – Особенно в твоем собственном кармане.
   – Мистер Уэллс, – проговорил Уилл. – Вы уверены, что эта «Программа Судного Дня» находится на борту летающего цирка графа Отто?
   – У меня нет причин в этом сомневаться. А у вас? Уилл покачал головой.
   – Значит, начинаем действовать, как только цирк вернется в Англию и зависнет над Уайтчейплом. То есть тридцать первого декабря.
   – А до этого как следует отметим Рождество, – добавил Тим. – Где будем отмечать? Слушай, Уилл, ты знаешь хоть один приятный отель, куда нас еще пустят?
   – Знаю, и не один. Но мы поступим не так. Предлагаю действовать немедленно. Незачем ждать две недели. Мы переместимся во времени – точно в тот момент, когда можно будет приступать к операции.
   – И кто нас туда переместит? – спросил Тим.
   – Барри.
   – Хр-р-р, – отозвался Барри.
   – Барри! – снова окликнул его Уилл.
   – О… что там, шеф?
   – Барри, пора просыпаться и за дело.
   – Как, ты уже во что-то влип, шеф?
   – Нет, – ответил Уилл. – Но у меня есть для тебя поручение. Помнишь, ты говорил мне, что не можешь перенести меня в точное время и место, где должна случиться большая беда?
   – Конечно, шеф. Если это известно только мне, а тебе не известно – не могу. Это вне моей компетенции. Прости, но так устроен мир.
   – Прекрасно, Барри. Теперь я знаю, где и когда мне надо быть. С абсолютной точностью. Ты можешь перебросить меня туда немедленно?
   – Конечно, могу.
   – Тогда я бы хотел, чтобы ты перенес нас всех…
   – Вас всех, шеф?
   – Нас всех, Барри.
   – А вот это не могу, шеф. Я могу взять тебя и мистера Макгрегора, но не мистера Уэллса и мастера Скриббенса.
   – Не страшно, – ответил Уилл. – Они могут встретить нас там, в будущем.
   – Как далеко?
   – Недалеко. Всего на пятнадцать дней.
   – А… – сказал Барри.
   – Ага. Мы с Тимом собираемся в цирк.

ГЛАВА 41

   Это было чудо. Даже в ту эпоху чудес.
   «Цирк-Фантастик» графа Отто Блэка висел в ночном небе над Уайтчейплом. Огромный дирижабль с гондолой в форме звезды сверкал тысячами электрических лампочек, которые по очереди вспыхивали и гасли, складываясь то в имя графа Отто, то в изображения скачущих галопом лошадей, резвящихся клоунов и танцующих медведей, канатоходцев и жонглеров, мимов и мартышек.
   Было тридцать первое декабря тысяча восемьсот девяносто девятого года, половина десятого, и шел дождь.
   Уилл с Тимом вышли из заведения под названием «Веселый Епископ» на шумную улицу. Здесь было людно, горожане уже веселились в преддверии Нового года и нового века. Люди размахивали британскими флагами, гигантских размеров. Многие уже успели пропустить стаканчик-другой, а некоторые – и не по одному.
   Уилл поглядел вверх и присвистнул. Уже сами размеры летающего цирка внушали трепет.
   – Ну и громадина… Больше слов у него не нашлось.
   Тим покачал головой и пригладил растрепавшиеся волосы.
   – Невообразимо, – произнес он. – В голосе не укладывается.
   – Что именно?
   Братьев толкали и пихали со всех сторон локтями. Юный оборванец по имени Уинстон, потерпев неудачу при попытке устроиться сторожем в Галерею Тэйт, пошел по дурной дорожке. И ровно миг или полмгновенья назад ловко избавил Уилла от кошелька.
   – То, как это сделано, – зачарованно пробормотал Тим, не сводя глаз с дирижабля. – С ума сойти. Граф Отто Блэк сам спроектировал свой летающий цирк?
   – Так говорится в афише, которая висит в пабе.
   – Я только не понимаю одного: столько трудов, такие расходы – к чему все это? Как только пробьет полночь, будет запущена «Программа Судного Дня» и вся эта лавочка накроется медным тазом. То есть попросту прекратит свое существование.
   Уилл пожал плечами. Брат Уинстона Уиклиф только что ловко избавил его от карманных часов.
   – Это дьявольский заговор, – ответил Уилл. – А смысл дьявольских заговоров ясен только самому Дьяволу, который суть главный заговорщик. Так я думаю.
   – Бессмыслица, – проворчал Тим.
   – Что само по себе весьма любопытно, – Уилл улыбнулся. – До сих пор, если не ошибаюсь, все было ясно как божий день.
   – Ирония судьбы, верно?
   Уилл машинально кивнул. Еще один брат Уинстона, Элвис, избавил Уилла от билетов в цирк.
   – Э нет, – возмутился Уилл, хватая Элвиса запястье и поднимая в воздух. – Без часов и кошелька я как-нибудь проживу, но эти билеты мне нужны.
   – Конечно, сэр, – пролепетал Элвис, болтаясь в воздухе. Билеты снова перекочевали из руки Элвиса, обтянутой грязной перчаткой, в карман Уилла.
   – Хороший мальчик, – сказал Уилл и поставил Элвиса на мостовую.
   Еще один брат Уинстона, Кайли, ловко избавил Элвиса от дисковых наручных часов, которые тот недавно стащил у франта по имени Берлингтон Берти.^[139] Тим протянул руку и ловко избавил Кайли от пачки «Спанглс». Уилл в свою очередь ловко избавил Тима от соломенной шляпки.
   – На мне не было соломенной шляпки, – заметил Тим.
   – Это моя шляпка! – вскричала дама, которая была в соломенной шляпке, выхватывая свою шляпку из рук Уилла.
   – Простите, – сказал Уилл, – случайно получилось.
   Дама, которая снова стала дамой в соломенной шляпке, чувствительно пнула Уилла по щиколотке. Тем временем Уинстон избавил ее от стопки «Боевого Клича».
   – Хватит, – сказал Уилл, – мы что-то разошлись.
   – Кто избавил меня от ботинок? – возопил Уиклиф.
   – Идем, Тим, – обронил Уилл.
   – Ты уверен? – Спросил Тим. – Я разжился пачкой «Спанглс»…. О нет. Кто спер мои сигареты?!
   – Нам пора, – повторил Уилл. – Это не смешно. И не остроумно.
   – Какой недоносок спер мою деревяшку? – вскричал пират, падая на кучу несобранного собачьего помета.
   Тим и Уилл застегнули все пуговицы на своих пальто, сунули руки в карманы и продолжили свой путь сквозь толпу. Уличные торговцы неистовствовали, предлагая британские флаги, жареные каштаны, сувениры, связанные с памятными датами уходящего столетия, и портреты Литтл Тича.
   – Дерьмо на палочке, ваша милость? – спросил юный бродяжка.
   – Дерьмо на палочке? – переспросил Тим.
   – Издали выглядит как медовое яблочко, ваша милость.
   – Две штуки, пожалуйста, – откликнулся Тим.
   – А ну прекрати, – потребовал Уилл.
   – Футы-нуты на палочке! – закричал другой бродяжка. – Издали выглядит как…
   – Вперед, – бросил Уилл. Тиму ничего не оставалось, как двигаться за ним с удвоенной энергией.
   – Слушай, Уилл, – проговорил он, изо всех сил работая локтями, – каковы наши планы на текущий момент?
   – На текущий момент планы таковы. У нас два бесплатных билета, которые дал мне мастер Скриббенс. Сам он сейчас наверху и наверняка вовсю готовится к выступлению.
   – А с чем он собирается выступать?
   Уилл пожал плечами:
   – Честно говоря, я не совсем понял. Он упоминал какие-то элементы скольжения…
   – Надеюсь, мы попадем туда вовремя и не пропустим его выход – если ты понял, о чем я. А как насчет мистера Уэллса?
   – Сегодня утром он поднялся на борт летающего цирка вместе с мастером Скриббенсом. У него был день на поиски компьютерной программы. Будем надеяться, что это ему удалось. Аэрокэб ждет нас на углу Хобс-лейн, я недавно его заказал. На нем мы поднимемся к цирку. Как только мы окажемся там, мистер Уэллс проведет тебя в компьютерный зал и ты выведешь из строя систему…
   – Все верно, – ответил Тим, но особой уверенности в его голосе не прозвучало.
   – … А я позабочусь о графе Отто.
   – Ты хочешь передать его в руки правосудия? Каким образом?
   – Я его убью.
   – Что?!
   – Это он виновен в смерти мистера Рюна. Я знаю, что у меня нет настоящих доказательств. Но я в этом уверен на сто процентов. И еще он король всех ведьм. Все, через что прошли мы с моим другим «я», случилось по его вине. Он непременно должен умереть.
   – Дикость какая, – произнес Тим. – Ты станешь убийцей. Как ты сможешь с этим жить?
   – Мне не придется с этим жить.
   – Как так?
   – А так. Если я расстрою планы графа Отто, нашего будущего больше не будет, Тим. И нас тоже.
   – Это не самый блестящий план. А как-нибудь по-другому нельзя?
   – Сколько раз он пытался меня убить? И тебя, кстати, тоже. Между прочим, один раз он тебя убил. Один из его терминаторов застрелил тебя из Минипушки Дженерал Электрик.
   Тима передернуло.
   – Давай делай то, что считаешь нужным, – сказал он. – Мое дело – «Программа Судного Дня».
   Тем временем они оказались на углу Хобс-лейн, где их уже ждал аэрокэб. Уилл обернулся и взял Тима за руку.
   – Этой ночью все закончится, – сказал он. – Через несколько часов. И как бы это ни закончилось, я хочу тебе сказать: ты самый лучший друг, какой у меня был. И самый лучший брат.
   – Прекрати, – огрызнулся Тим. – Из-за тебя у меня губы дергаются.
   – Прости, что втянул тебя в эту историю.
   – Да хватит тебе, – усмехнулся Тим. – Я бы столько удовольствия в жизни не получил.
   – Ну так что, идем?
   Возница распахнул дверь для пассажиров.
   – Присаживайтесь, джентльмены, – произнес он.
 
   Вялая рука Брентфордского Мальчика-улитки скользнула через столик в уборной «Исполнителей Низшего Класса». Вялая рука подцепила пуховку, и мастер Скриббенс принялся пудрить лицо толченым мелом. Из ярко освещенного зеркала на него смотрело собственное отражение. Пожалуй, он выглядел на уровне требований – хотя нельзя сказать, что на должном уровне. Не хватало изюминки.
   Уборная была битком набита «Исполнителями» низшего класса – сиамскими близнецами, женщинами со свиными головами, карликами и лилипутами, мальчиками-собаками и девочками-аллигаторами.
   Мастер Скриббенс вздохнул. Это его народ. Он – такой же уродец, чудовище, изгой, который существует для того, чтобы смешить так называемых «нормальных» людей.
   – Настоящий денди, – прошептал сзади чей-то голос. – Любимец дам.
   Мастер Мэйкпис Скриббенс прервал созерцание своего отражения и посмотрел чуть в сторону – на отражение человека, который стоял у него за спиной.
   Впрочем, это был не совсем человек.
   Это был мистер Джозеф Меррик.
   Сегодня он появился без маски, в огромном цилиндре, белом галстуке и фраке. На правую руку, которая не пострадала чуть больше двух недель назад, он натянул белую лайковую перчатку (для дубления которых в качестве активного компонента, как известно, используется собачий помет), а левую прятал в муфту тюленьего меха. Он опирался на трость черного дерева и криво усмехался, отчего выглядел еще нелепей.
   – Джой? – сказал мастер Скриббенс. – Я и не знал, что ты сегодня в программе.
   – Меня там и нет, – Человек-слон присел рядом с Мальчиком-улиткой. – Я гость Ее Величества, благослови ее Бог – в том числе и за все, что она для меня сделала. Я сижу в королевской ложе. Рядом с принцессой Александрой.
   – Счастливчик, – вздохнул мастер Скриббенс.
   – Она меня просто умоляла, – похвастался мистер Меррик. – И все трогает мое здоровое колено. Я вхожу в моду, точно тебе говорю.
   – Я пока не достиг зрелости, – мастер Скриббенс вздохнул. – Но когда стану постарше, надеюсь, буду пользоваться не меньшим успехом у дам, чем ты.
   Джозеф Меррик протрубил по слоновьи.
   – Извини. Не восприми это как насмешку… но погляди на себя. Все, что у тебя есть, – это обильная естественная смазка. Дамы, которых я ублажаю, увлажняются от одного моего вида.
   – Какой ты грубый, – заметил мастер Скриббенс.
   – Еще раз извини. Честное слово, я не хотел тебя оскорбить. Мы ведь почти родственники. Мы оба не такие, как все вокруг. Мы вообще непонятно кто. А ты знаешь, кто мы на самом деле?
   – Мы – одинокие существа, – ответил мастер Скриббенс. И добавил еще более скорбно: – Мы обречены на одиночество, в каком бы обществе ни оказались. Даже среди себе подобных.
   – Вот именно. Но все изменится. Поверь мне, все изменится.
   – Не могу себе представить, каким образом, – признался мастер Скриббенс.
   – О, – Человек-слон похлопал себя по хоботу. – Нынче ночью. Раз и навсегда. Будь уверен. Я-то знаю. Поверь мне, я тоже уродец.
 
   Уродец. Каприз природы, существо, не похожее на остальных. Существо, для которого эта несхожесть – настоящее проклятье. Позвольте не слишком заострять на этом внимание. Впрочем… именно сейчас – не позволяйте.
   Несомненно, мистер Герберт Уэллс в его нынешнем состоянии тоже был непохож на остальных. Ибо невозможно придумать более разительного несходства, чем несходство между видимым и невидимым.
   Мистер Герберт Уэллс незримо двигался по коридору. Он провел целый день на борту летающего цирка, тщательно исследуя дюйм за дюймом. И до сих пор ровным счетом ничего не нашел. Он побывал на огромной главной арене, потом осмотрел и весь амфитеатр, который полностью занимал пространство гондолы, висящей в центре пятиконечной громады. Великолепие и продуманность проекта поражали: места для двух тысяч человек, королевские ложи, эстрада, стеклянный купол, за которым темнело звездное небо… и бесчисленное множество позолоченных украшений повсюду, точно во дворце раджи.
   Он покинул арену и бродил по бесчисленным кабинетам, спальням и служебным помещениям, общественным буфетам, отхожим местам, детским уголкам, кладовым… Ничего. Ровным счетом ничего.
   Мистер Уэллс добрался до кокпита и машинного зала.
   Он ходил по пятам за графом Отто, ступая в следы, которые оставляли его каблуки из полированной слоновой кости. А граф Отто расхаживал повсюду, уделяя внимание каждой мелочи, которая должна была сделать его Совершенное Представление поистине совершенным.
   Он прислушивался к каждому слову графа – даже к тем, которые тот произносил шепотом.
   Но абсолютно ничего не узнал. Он даже не смог обнаружить ни одного подтверждения тому, что это нечто большее, чем просто цирк. Потрясающий, блистательный – но всего лишь цирк.
   – Я огорошен, – сказал себе Герберт Уэллс и покачал невидимой головой.
 
   Кэбмен покачал головой.
   – Все подъезжают, подъезжают… – он вздохнул. – Хроническое явление. Простите, джентльмены, придется немного подождать.
   Аэрокэбы останавливались, выстраивались друг за другом у входа в цирк, прямо под главным куполом, и по очереди освобождались от своего блистательного груза – лордов, леди и лондонских знаменитостей.
   – Да, придется подождать, – вздохнул возница.
   – Полагаю, вам захочется выключить счетчик… – как бы между прочим заметил Уилл.
   – Полагаю, не захочу, – возразил кэбмен. – А если серьезно, то и не подумаю.
   – Может, здесь есть не только главный вход? – предположил Тим. – Например, еще бывает служебный. Или, на худой конец, черный… Мы сможем проскользнуть незамеченными.
   – У вас нет билетов, сэр? – удивленно спросил возница.
   – Граф Отто – наш друг, – объяснил Уилл. – Мы хотели устроить ему небольшой сюрприз. Вы не могли бы облететь вокруг цирка? Возможно, мы найдем, где еще можно высадиться.
   – Как пожелаете, сэр.
   Кэбмен пожал плечами, покинул свое место в очереди и заставил его, описав великолепную дугу, пролететь над дирижаблем. Он вывел свой кэб из очереди, затем поднял его по великолепной дуге и пролетел над вершиной дирижабля.
   – Ты только посмотри, – восхищенно пробормотал Тим. – Вблизи он выглядит еще больше.
   Уилл закатил глаза.
   – Летите очень медленно, – попросил он. – Мне надо все как следует разглядеть.
   – Как вам угодно, – повторил кэбмен.
   – Ты посмотри, какой класс! – Тим покачал головой. – Вы отличный пилот.
   – Благодарю вас, сэр, – кэбмен улыбнулся. – Этот кэб достался мне от брата. Ну, вы понимаете: раньше это был его кэб, но брат больше не может летать. С ним произошел несчастный случай.
   – Прямо в этом кэбе? – уточнил Тим.
   – Именно так все и было, сэр. Брат вез полковника Уильяма Старлинга на запуск лунного корабля. Полковник выбросил его из кэба в пруд у Хрустального дворца, и брат сломал обе ноги. Затем полковник повредил кэб. Вы бы только знали, во сколько мне ремонт обошелся! Он настоящий негодяй, этот полковник Старлинг, – что скажете, сэр? Надеюсь, его изловят и отправят на виселицу.
   – Согласен, – сказал Тим.
   Уилл немного замялся, но тоже произнес:
   – Справедливо.
   Ибо больше сказать было нечего.
   – Смотрите туда, – сказал кэбмен. – Вон там, видите? Вдоль всего южного луча звезды тянется что-то вроде сигнального мостика – джентльмены, наверно, видели такие на железных дорогах. Я могу вас на него высадить, если не возражаете. А дальше действуйте сами.
   – Идет, – согласился Уилл.
   Кэбмен припарковал свой экипаж у самого помоста.
   – Прошу вас, джентльмены. На счетчике один фунт три пенса.
   – Заплати ему, Тим, – сказал Уилл. Тим похлопал по карманам.
   – У меня пусто, – ответил он. – Думаю, кто-то ловко избавил меня от всех денег.
   – Меня тоже, – сказал Уилл. – Юный мистер Уинстон, не иначе. Разжился моим кошельком.
   – Это крайне досадно, – произнес кэбмен. – Обычно в таких случаях я запираю все дверцы и отправляюсь к мистеру Джиму Корбетту по прозвищу Джентльмен Джим, чемпиону Британии по кулачному бою.^[140] Он тоже мой брат. И он делает из неплательщиков отбивную с кровью.
   – У нас нет времени встречаться с вашим братом, – сказал Уилл. – Но послушайте, раз мы все равно проникнем внутрь… вы не согласитесь взять в качестве оплаты наши билеты? Нумерованные места в первом ряду. Вам такое устроит?
   – А вы где будете?
   – Не волнуйтесь, мы найдем куда присесть. Так что скажете?
   – Скажу «от всей души благодарю, сэр». «Приятно повеселиться, сэр». Давайте билеты.
   Уилл вытащил из кармана билеты и протянул их за невысокую стеклянную переборку.
   – Еще раз благодарю, сэр, – произнес кэбмен, разглядывая билеты. – Места 12 и 13, ряд А… Желаю удачи.
   – Прощайте, – сказал Уилл.
   И они с Тимом покинули аэрокэб и ступили на хрупкий мостик.
 
   Здесь гулял… как бы это выразиться… легкий ветерок.
   – Прохладно, – поежился Тим. – Словно мы на высокой-высокой крыше.
   – На крыше, – повторил Уилл и улыбнулся.
   – Ты чего улыбаешься?
   – Помнишь, как мы сидели в камере и я тебе рассказывал про детектива Ласло Вудбайна? Я про него читал?
   Тим кивнул, но кивок почти потерялся в облаке волос, растрепанных ветром.
   – И помнишь, я тебе сказал, что все истории про Ласло Вудбайна заканчиваются одинаково: Лас встречается с главным преступником и отправляет того в бездну небытия.
   – Помню. Только не пойму, к чему ты клонишь. Все выяснится, преступники будут наказаны… Ты об этом?