Рэнкин Роберт. Чисвикские ведьмы

   – Господи, – проговорил Уилл. – Это же…
   – Да, это… – подхватил Тим.
   – Компьютеры, – произнес Гэммон.

ГЛАВА 37

   – Компьютеры, – проговорил Уилл. Теперь он стоял в центре помещения.
   – Компьютеры, – проговорил Тим. Он уже стоял рядом.
   – Разумеется, компьютеры, – повторил Гэммон, входя в помещение последним. – Кто-нибудь из вас видел раньше компьютеры?
   – Конечно, – ответил Уилл, усаживаясь во вращающееся кресло со стальной рамой, обитое великолепной темно-голубой кожей. – Только не в эти дни, не в эту эпоху.
   – Но сегодня у каждого, кто занимает сколько-нибудь заметное место в обществе, есть компьютер Бэббиджа. В каждой состоятельной семье. А это – последняя модель, серия 1900.
   Уилл выразительно пожал плечами.
   – Никогда не видел ничего подобного, – он легко провел пальцами по клавиатуре ближайшего компьютера. Клавиатура напоминала старинную пишущую машинку и была подключена к роскошному системному блоку, украшенному латунью, с множеством различных кнопок и тумблеров. Корпус монитора представлял собой ящик красного дерева, а роль мышки выполнял серебряный пентакль.
   Тим уже оккупировал соседнее кресло и изучал клавиатуру.
   – Мне это определенно нравится, – сообщил он.
   – Все пять компьютеров, – произнес Гэммон, – созданы на базе макропроцессора «Бэббидж-1900» и подключены к Информационной Сверхмногосторонней Магистрали – «Эмпайрнет». Мои познания в этой области весьма обширны, но не столь обширны, как должны стать со временем.
   – Один момент, – проговорил Тим. – Только не поймите меня превратно. Мне это действительно нравится. Но я очень хорошо помню, как вы говорили про иконы, формулы взлома и магические артефакты.
   – Это компьютерная терминология, сэр, – Гэммон подошел к столу, его пальцы пробежали по клавиатуре, и экран перед Тимом осветился. – Вот иконы.
   – А, ясно, – сказал Тим. – Что такое компьютерная иконка, я знаю.
   – Великолепно, сэр.
   – А формулы… – подхватил Тим, – это программы для взлома чужих компьютеров?
   – Вы и впрямь знакомы с компьютерами, сэр.
   – А магические артефакты?
   – Вы никогда не слышали выражения «чудеса техники», сэр?
   – Он даст тебе сто очков вперед, – заметил Уилл.
   – Столь экспрессивные выражения вряд ли уместны. Брови Тима в очередной раз поползли вверх.
   И у Уилла тоже.
   Потом Тим наугад коснулся клавиши, потом другой.
   – С вашего разрешения, сэр, – проговорил Гэммон, нависая над ним и обдавая его тем особым неприятным запахом, который исходит от стариков, – я установлю связь.
   – Связь… – Тим непроизвольно поморщился. – А это что было?
   – Я работал над своей домовой страницей.
   – Домашней, – поправил Тим.
   – Нет, домовой. Десять тысяч вещей, который каждый желает знать о Гэммоне, но слишком вежлив, чтобы спросить. Я разобрался с пятью.
   – Пятью тысячами?
   – Нет, именно пятью, сэр. Как вы думаете, ваш вопрос заслуживает того, чтобы стать шестым?
   Тим покачал головой.
   – А здесь есть страница Хьюго Рюна? – спросил Уилл.
   – И не одна, сэр. Мастер постоянно их создавал. Много страниц… Много, много страниц. Много, много, много…
   – У меня есть одна картинка. Можно посмотреть?
   – Доступ ограничен, сэр. Возможно, когда вы завершите подготовку по ускоренной программе…
   – Вряд ли от нее будет много проку, – Уилл повернулся в кресле. – Все это весьма впечатляет, кажется просто невероятным, но в чем суть? Как это поможет мне выполнить задачу?
   – Как я уже сказал, вы имеете дело с современными ведьмами, сэр. Современными во всех отношениях. Эти ведьмы не варят зелья в котлах, не используют кровь жабы. Они работают на компьютерах.
   – В самом деле? – ахнул Тим. – Но не в эти дни, не в эту…
   – Погоди, – перебил его Уилл. – Значит, в наши дни такое возможно?
   Тим пожал плечами.
   – До меня доходили кое-какие слухи. Магия – очень точная наука. Магический обряд даст нужные результаты только в том случае, если все действия выполнены правильно. Каждый слог заклинания надо произнести строго определенным образом, отработать каждый звук, каждую интонацию. Ошибешься в одном слоге – и вся работа насмарку. Заклинания – это формулы, которые позволяют изменять вселенную. Их нельзя просто читать по бумажке. Толку не будет.
   – Я еще не нашел доказательств в пользу того, что заклинания вообще действуют, – сказал Уилл. – Я перечитал уйму книг на эту тему. Уйму. И ни одного настоящего доказательства.
   – Они действуют, – уверенно произнес Гэммон. – Магия существует, не сомневайтесь. Я служил Мастеру почти двести лет и стал свидетелем многих необъяснимых явлений, Я убедился в силе магии. Мистер Тим прав: суть в технике, в точности исполнения. Ничто не позволяет добиться такой точности, как программирование. А средство для программирования – компьютер.
   – Именно этому вы и собираетесь меня учить?
   – Нет, сэр. Мастер намеревался взломать компьютерную сеть ведьм. Позвольте вам показать.
   Он снова склонился над плечом Тима, заставив того поморщиться.
   – Впечатляет, – произнес Тим.
   – Вы должны простить мне мою медлительность, сэр. Мои пальцы уже не столь проворны, как прежде.
   – Но не столь неуклюжи, как будут.
   – Прошу вас, не насмехайтесь надо мной, сэр.
   – Простите, – смущенно пробормотал Тим.
   В этот момент на экране возникло изображение сепией, и он стал напоминать вышитую подушку. Изображение представляло собой перевернутую пентаграмму с козлиной головой в центре. Сама пентаграмма была заключена в круг, по которому вилась руническая надпись. Завершали картину четыре скелета с дамскими сумочками, ведущие вокруг пентаграммы хоровод.
   Присмотревшись, Уилл прочел надпись.
   – «Гильдия Чизвикских Горожанок». Ну прямо настоящий ковен ведьм. Одна козлиная голова и пентаграмма чего стоит.
   – Это сайт с ограниченным доступом, сэр. Мастер его взломал.
   – Понятно, – отозвался Уилл. – И что обнаружилось на этом труднодоступном сайте?
   – Понятия не имею, сэр. Мастер не смог пройти дальше. По правде сказать, он никогда не ладил с компьютерами. Его пальцы были слишком крупными для клавиатуры.
   Уилл рассмеялся.
   – В нашей эпохе он был бы как дома, – заметил он. – Там клавиши куда шире.
   – Да будет тебе, – усмехнулся Тим. – В этом и заключается весь смысл, понимаешь?
   – В этом?
   – Ну да. Рюн хотел, чтобы его дело продолжил тот, кому он передаст свое магическое искусство. То есть я. Ты со мной согласен?
   Уилл кивнул.
   – Но зачем ему потребовался наследник? Погоди-погоди. Я сам скажу. Потому мы с тобой из того времени, где компьютеры более совершенны, чем эти. А в чем я, его наследник, больше всего поднаторел? Именно в работе с компьютерами.
   – Я тоже, – возразил Уилл.
   – Вот не надо. Вспомни, как ты скачивал книги из Британской библиотеки. Это я взломал их систему и прикрыл твою задницу. Иначе тебя бы взяли тепленьким.
   – Ты мне этого не говорил.
   – Я твой друг. И сделал это по одной простой причине: я не хотел, чтобы ты влип. Мы же всегда были как братья. Правда, тогда я еще не знал, что мы братья… Ладно, суть не в том. Рюн не смог взломать систему, с которой работали ведьмы. Думаю, в эту эпоху такое никому не под силу. А я смогу. Для меня это легче легкого.
   – Тогда зачем он целый год таскал меня по всему миру?
   Гэммон многозначительно улыбнулся.
   – Мастер никогда ничего не делал просто так. У него были причины учить вас именно тому, чему он вас учил. У вас были причины учиться именно тому, чему вы учились. У всего, чему вы учились…
   – Простите, – перебил его Уилл. – Давайте перейдем к делу.
   – Вы двое оказались здесь и сейчас, – сказал Гэммон. – Полагаю, это достаточная причина.
   – Прямо сейчас… – Тим сплел пальцы и похрустел суставами. – Ну что ж, давай заглянем на огонек к ведьмам.
   Уилл пожал плечами и поглядел на Гэммона.
   – Думаю, ему понадобится некоторое время. Не могли бы вы показать свою домовую страницу?
   – «Домашнюю», – поправил Гэммон. – Мне понравилось предложение мистера Тима. Я непременно поделюсь им с друзьями, как только соберусь в кибер-ресторан.
   – Кафе, – сказал Уилл. – Можете позаимствовать у меня это выражение.
   – Кафе-ресторан? – спросил Гэммон. – Не думаю, что это две большие разницы, как сказали бы наши братья-американцы.
   – Покажите мне вашу домашнюю страницу, – повторил Уилл.
 
   Гэммон показал Уиллу свою домашнюю страницу. И она была очень-очень скучной.
   – Почему ваш любимый цвет – красно-коричневый? – спросил Уилл.
   – На самом деле – не красно-коричневый, – признался Гэммон. – Я так написал просто для того, чтобы произвести впечатление.
   – А на самом деле – черный?
   Гэммон мрачно кивнул.
   – Вы видели будущее, – сказал он. – Скажите мне, что когда-нибудь черное не будет черным.
   – В восьмидесятых годах двадцатого века оно будет каким угодно, в зависимости от происхождения, – сказал Уилл.
   – Слабое утешение.
   – Похоже, мир все-таки меняется.
   – Эврика! – вскричал Тим.
   – Как, уже? – встрепенулся Уилл.
   – Нет. Просто показалось, что я кое-что ухватил.
 
   – Номер три, – провозгласил Гэммон. – Любимая песня.
   – Позвольте угадать, – сказал Уилл. – Вечно популярный Танец Большого Сапога в исполнении Литтл Тича.
   – Откуда вы узнали?
   – Это дар, – объяснил Уилл. – Несомненно, унаследованный от мистера Рюна.
   – Не соизволите ли вы перейти к четвертому пункту? Любимый нынешний британский монарх…
   Уилл погладил свою великолепную бороду.
   – Не могли бы вы мне подсказать?
   Пунктом пятым числился любимый работодатель Гэммона. Им оказался некто Хьюго Рюн – такая же неожиданность, как и пристрастие к кокаину у ведущего детской передачи «Голубой Петер».^[127]
   – Эврика! – снова возопил Тим.
   На этот раз Уилл и ухом не повел.
   – Нет, на самом деле эврика, – пробормотал Тим. – Мы вошли. Взломано.
   – О, – произнес Уилл и подкатил свое кресло к компьютеру своего братца.
   – Хитрый шифр, – сообщил наследник магического искусства Мастера Рюна. – Основан на каббалистических знаниях.
   – Я читал Каббалу, – ответил Уилл. – Хотя мало что понял.
   – Мало кто понимает, – сказал Тим. – Там нарочно все запутано, чтобы люди ломали голову и не лезли куда не надо… Кстати, тут оккультизм был вообще ни при чем. Поваренная книга – вот что мне понадобилось. Код доступа к закрытым файлам – рецепт сливового джема.
   – Я бы тоже додумался, рано или поздно.
   – Скорее слишком поздно, – парировал Тим. – Вот мы и дома. Хочешь взглянуть?
   – Позвольте…
   На этот раз Гэммон склонился над плечом Уилла, предоставляя ему возможность насладиться своим благоуханием.
   На экране красовалось множество маленьких иконок в виде летучих мышей, тыкв, котлов, черных кошек. Разумеется, присутствовало и помело. Под каждой иконкой была надпись – «Мои заклинания», «Моя книга теней», «Мои любимые проклятия», «Мои чары против бородавок». И так далее. В этом не было ничего смешного.
   – Круто, – произнес Тим. – И куда заглянем?
   – Позвольте предложить, – сказал Гэммон. – Выберите «Мои мысли по поводу мирового господства».
   – Хороший выбор, – одобрил Тим. И шевельнул серебряной мышкой-пентаклем.
 

Мои мысли по поводу мирового господства

 
   Тим еще раз прочел это, потом недоуменно уставился на экран монитора.
   – Ничего не понимаю, – пожаловался он.
   Уилл тоже посмотрел на экран.
   – Латынь. Я ее знаю.
   – Тогда будь любезен, прочти.
   Уилл прочел.
   – Вслух, – попросил Тим.
   Уилл прочел вслух.
   – Переведи на английский.
   Уилл перевел на английский.
   – Поверить невозможно, – ахнул Тим.
   – Невозможно, – согласился Уилл.
   – Вы не могли бы мне объяснить? – спросил Гэммон. – Я не так хорошо говорю по-английски.
   Уилл вздохнул.
   – Вот что здесь говорится, – начал он.
 
   – Здесь говорится, – произнесла женщина с изнуренным полупрозрачным личиком, которая сидела перед монитором, – почти точной копией того, на который сейчас смотрели Тим и Уилл, – что кто-то взломал наши закрытые файлы.
   Другая женщина, похожая на первую как сестра, склонилась над ее плечом. От запаха, исходящего изо рта этой леди, становилось дурно; по сравнению с ней Гэммон благоухал как свежевыпеченный каравай.
   – Найди нарушителя, – сказала женщина с дурным дыханием.
   Женщина за компьютером забарабанила по клавиатуре.
   – Баттс-Эстейт, Брентфорд, – объявила она. – Погляди на плане. Вот этот дом.
   – Вызови земельный регистр. Посмотрим, чей это дом.
   – Одну минуту… – пальцы женщины исполнили новый пассаж. – Ага! Здесь указано, что владелец участка – некто Хьюго Рюн.
   – Рюн, – ее напарница выплюнула это слово – брезгливо, точно стряхнула личинку с восхитительного яблока сорта «грэнни смит». – Можно предположить, что мститель из будущего находится в обители Рюна. Сейчас мы с ним разберемся.
   С этими словами она взяла телефонную трубку дискового аппарата, которой искусный мастер придал вид орудия жеребца-производителя, и набрала трехзначный номер.
   Где-то зазвонил другой телефонный аппарат. Потом кто-то снял трубку. И голос, мрачный и глухой, способный привести в трепет кого угодно, произнес:
   – Граф Отто Блэк слушает.
   – Ваше высочество, – сказала женщина со зловонным дыханием. – Враг взломал наш сайт и похитил наши секретные файлы.
 
   – Вот и все, – сказал Уилл.
   – Почти понял, – ответил старик Гэммон. – Объясните еще раз последнюю часть.
   – Ведьмы разработали обряд, используя компьютерную систему, – объяснил Тим. – Они намерены провести его в последний день этого года, когда часы пробьют полночь.
   – Час ведьм, – произнес Гэммон.
   – Именно. Круче не придумаешь. Чары поразят все, что имеет отношение к электротехнологиям викторианской эпохи. Все, что связано с системой передачи энергии мистера Тесла. Абсолютно все. И все это будет уничтожено. Исчезнет без следа, словно никогда не существовало. Каждая башня Тесла. Каждое чудо, сотворенное лордом Бэббиджем. Все. Аккуратно вычищено из истории. Это очень мощное заклинание. Самое мощное и грозное из всех, какие когда-либо были составлены. По крайней мере, мне так кажется.
   – Когда пробьет полночь, – повторил Гэммон. – В последнюю ночь года.
   – В последнюю ночь этого года, – сказал Уилл. – Года тысяча восемьсот девяносто девятого. Знаете, как это можно назвать? «Вирус тысячелетия». «Вирус Миллениум».

ГЛАВА 38

   – Не совсем так, сэр, – возразил Гэммон. – Следовало бы сказать «Вирус Сентениум». Миллениума ждать еще сотню лет.
   – «Вирус Миллениум» звучит лучше, – объяснил Уилл.
   – Согласен, сэр. Но с точки зрения терминологии…
   – Это детали, – примирительно произнес Уилл.
   – Как скажете, сэр. А может ли мистер Тим обезвредить «Вирус Миллениум»?
   – Конечно, – Тим потянул себя за бороду. – Только дайте срок. Но я сильно сомневаюсь, что программу уже запустили в сеть – даже в их собственную. На месте ведьм я бы отложил эту операцию до последней минуты. А то вдруг какой-нибудь гений попытается сорвать их планы.
   – Но ты, конечно, хотел бы ее протестировать, – сказал Уилл. – И убедиться, что она работает.
   Тим покачал головой:
   – Она не похожа на обычные компьютерные вирусы. Вы говорите, что здесь замешана магия – более того, Высокая Магия. Спорю, работа программы связана с массой всяких глобальных заморочек вроде положения планет. И, конечно, с ритуалами. Может быть, даже с человеческими жертвоприношениями.
   – Ты шутишь.
   – Мистер Тим не шутит, – возразил Гэммон. – Пять таких ритуалов уже были проведены.
   – Что? – воскликнул Уилл.
   – Убийства, совершенные Потрошителем, сэр. Несомненно, вы о них знаете.
   Уилл скорчил задумчивую мину.
   – Ты что насупился? – спросил Тим.
   – Я не насупился. Я задумался.
   – Это не так делается, – сказал Там. – Смотри, как надо.
   – Блестяще, сэр, – одобрил Гэммон.
   – Спасибо, Гэммон.
   – Прекратите! – возмутился Уилл. – Это даже не смешно. Мистер Гэммон, вы думаете, что убийства, которые совершал Потрошитель, – это жертвоприношения?
   – Вне сомнений, сэр. Если соединить места убийств на карте, получится перевернутая пентаграмма.
   – Я знаю, – сказал Уилл.
   – Конечно, знаете, сэр. Мастер сообщил мне, что вы согласились расследовать это дело. Есть подозреваемые?
   Ответом был тяжкий вздох.
   – Понимаю, сэр, – сказал Гэммон.
   – Послушайте, – вмешался Тим. – Я полезу дальше и посмотрю, что тут интересного. А вы… почему бы вам не вернуться к сайту Гэммона? Жду не дождусь ответа на шестой вопрос: «Любимая марка свиных пятачков Гэммона».
   – Хорошая мысль, сэр, – согласился Гэммон.
   – Не самая лучшая, – возразил Уилл.
   – Я могу заняться ужином, – предложил Гэммон.
   – Отлично, – обрадовался Уилл, – А я вам помогу.
   – Я бы предпочел обойтись без вашей помощи, сэр. Это мне вполне по силам. Вот уже много лет я делаю на кухне исключительно то, что считаю нужным.
   – Тогда я помогу тебе, Тим.
   – Я справлюсь, – Тим забарабанил по клавиатуре. – Поиграй пока в кабинете мистера Рюна… или где-нибудь еще.
   – Ладно, Гэммон, проводите меня к лифту. Гэммон охотно согласился.
 
   Тим колдовал над клавиатурой. Гэммон колдовал на кухне. А Уилл Ведьмолов, которому было решительно нечем заняться, слонялся по кабинету Рюна.
   Сначала он ощупывал внутреннюю поверхность браслета из лакированного хряща (каирский торговец уверял, что это хрящ святого Фомы, и один лишь вид его ввергает в страх самых ужасных ведьм). Потом начал ощупывать кожаные переплеты старинных книг. И, наконец, вытащил одну. «Автобиография Казановы».
   Уилл уселся у камина и небрежно перелистал несколько страниц. Первое издание. Более того, с автографом. Уилл присвистнул. Одна эта книга в двадцать третьем веке стоила бы целое состояние. Если таковы все книги в коллекции Рюна…
   Потом он изучил автограф Казановы – великолепный образчик каллиграфии. Обратил внимание на дату: 1792 год. Посвящение, украшенное виньеткой, гласило:
 

Хьюго Рюну, который познакомил меня

 

с плотскими радостями, от верного ученика

 

Джованни Джакопо Казановы

 
   – Что?
   Он еще раз поглядел на дату. Невозможно. Наверняка это подделка. Уилл отложил книгу, встал, подошел к полке, взял другую…
   «Я папа, а ты нет!» – «Жизнь и веселое времяпрепровождение Родриго Борджиа, папы Александра Шестого». Год 1492. На форзаце Уилл прочел:
 

Хьюго, которому…

 
   – Нет! – выдохнул Уилл.
   Поднатужившись, он вытащил громадный том с самой нижней полки, положил его на пол и раскрыл. «Книга Судного Дня», подписанная лично Вильгельмом Завоевателем.^[128]
 

Моему дорогому другу Хьюго

 

за помощь в составлении

 
   – Нет!!!
   Уилл вытаскивал книгу за книгой. Не может быть. Просто не может. Рюн подделал все эти дарственные надписи.
   Обнаружив на переплетенной рукописи «Бури» Шекспира надпись «Спасибо за вдохновение, Хьюго», Уилл захлопнул ее.
   – А, – сказал Гэммон, входя в кабинет с подносом в руках. – Вижу, библиотека Мастера произвела на вас впечатление. Пять тысяч томов, и каждый – личный дар Мастеру.
   – Невозможно… – Уилл помотал головой и вернул «Бурю» на полку. – Никто не может столько прожить.
   – Почему бы и нет, сэр? – Гэммон поставил поднос на шахматный столик из андаманского дерева и слоновой кости, подарок Чингиз-Хана. – Оладьи, сэр?
   – Невозможно… – пробормотал Уилл.
   – Вы их даже не пробовали, сэр.
   – Я не об оладьях. Вы прекрасно понимаете, о чем я.
   – Сэр, – произнес Гэммон, – перед вами одно из ценнейших книжных собраний мира. Полагаю, вы понимаете, что Мастер был весьма… как бы это выразиться… щепетилен в таких вопросах. Неужели вы полагаете, что он мог собрать такое количество уникальных изданий, а затем обесценить их поддельными подписями и посвящениями?
   Лицо Уилла приняло весьма задумчивое выражение.
   – Хорошая мина, сэр, – одобрил старик. – Как сказали бы наши братья-американцы, хорошая мина при плохой игре.
   – Но я не могу в это поверить.
   – Сэр, – Гэммон принялся намазывать оладьи маслом. – Я уже сообщил вам и мистеру Тиму, что состою на службе у Мастера почти две сотни лет. Все это время я вел дневники. Я делал записи каждый день. Все они у меня в комнате. Возможно, вы не сочтете за труд их просмотреть. Это может хотя бы отчасти рассеять ваши сомнения.
   Уилл покачал головой. Потом вдохнул аромат горячих оладий, взял одну и принялся жевать.
   – Сколько ему лет? – спросил он с набитым ртом.
   – Не могу сказать, сэр. Как-то он сообщил мне, что был тринадцатым учеником Христа – по сути дела, его духовным советником. Однако настоял на том, чтобы его имя не упоминали в Новом Завете – по личным причинам.
   – Но это маловероятно, – Уилл дожевал оладью.
   – Почему, сэр? Его имя действительно не упоминается в Новом Завете. Думаю, это подтверждает правдивость данного заявления.
   – О нет, – Уилл замотал головой.
   – Правда… – Гэммон окинул взглядом книжные полки, – если мне не изменяет память, где-то здесь хранились черновики Нового Завета. Написанные собственноручно Христом и посвященный…
   – Замолчите! – простонал Уилл. – У меня уже голова пухнет.
   – Вот там, над камином, – продолжал Гэммон, – тот самый скимитар, которой была отсечена голова Иоанна Крестителя.^[129] Мастер не присутствовал в ту роковую ночь, или он бы, вне сомнений, этому воспрепятствовал. Однако позже он, по его собственному выражению, немного погулял с Саломеей.^[130] Она подарила ему скимитар на память.
   – Достаточно, – пробормотал Уилл.
   – Еще оладушку? – осведомился Гэммон.
   – Нет… то есть да… – Уилл подцепил оладью и рухнул в кресло у камина.
   – Сэр, – произнес старый слуга, – я знаю о вас все. Абсолютно все. Я находился на связи с Мастером постоянно – с тех пор, как вы здесь находитесь. Например, я знаю, что вы приняли снадобье, которое в вашем мире называется «ретро».
   – Ну да, – отозвался Уилл. – И что?
   – Это снадобье открыло вам доступ к воспоминаниям ваших предков, которые находились в вашем мозгу – верно?
   – Именно так.
   – Тогда вам, несомненно, должны были открыться и воспоминания Мастера. Годы и века его удивительной жизни.
   – Нет, – ответил Уилл. – Самые ранние воспоминания принадлежат капитану Старлингу – отцу полковника Старлинга, который сегодня должен был вести корабль к Луне. Кстати, где сейчас находится полковник, мне неизвестно.
   – Капитан Старлинг был сыном Мастера Рюна, хотя и не знал этого. И Мастер позволил своему сыну погибнуть, спасая Ее Величество королеву, благослови ее Бог.
   – Да, – сказал Уилл. – Я понимаю. Но это просто какая-то фантастика. Так не бывает.
   – Встречались ли вы с кем-либо из ваших предков, кроме Мастера, сэр? Доводилось ли вам с ними беседовать?
   – Нет, – Уилл встал, взял еще одну оладью и вернулся на прежнее место. – Разумеется, я хотел с ними пообщаться, но мистер Рюн меня отговорил. Он сказал, что для них это может быть небезопасно.
   – Не исключено, что именно это и стало роковым обстоятельством для Мастера.
   – Вы же не хотите сказать, что это из-за меня его убили?
   – Сэр, я…
   Но слова Гэммона были прерваны звонком в парадную дверь.
   – Кто бы это мог быть? – недоуменно спросил слуга.
   – Будь здесь Тим, – сказал Уилл, – он, скорее всего, предположил бы, что это почтальон с чеком, который вам давно причитается.
   – Думаете, такое возможно, сэр?
   – Чего только на свете не бывает. Учитывая то, что произошло со мной в за последние полчаса…
   – Тогда, с вашего позволения, я открою.
   – А я съем еще оладушку.
 
   Гэммон, шаркая ногами, вышел из кабинета, а Уилл набросился на оставшиеся оладьи. Он как раз успел облизать пальцы, когда старик вернулся.
   – Очень странно, сэр. – Доложил он. – Я открыл дверь, а там никого. Наверное, детишки развлекаются: позвонили и наутек.
   – Возможно, – согласился Уилл. – А можно мне еще оладушек?
   Гэммон покосился подслеповатым глазом на пустое блюдо.
   – Как я вижу, вы съели и порцию мистера Тима.