Ринго Джон. Марш через джунгли

   – Разрешите ей, ваше высочество, – сказала Косутич. – Вам, возможно, придется идти на совещание со Стариком, а я пока присмотрю за тем, как сержант учится держать язык на привязи.
   Роджер открыл рот, собираясь протестовать, но захлопнул его с резким выдохом и засмеялся.
   – Очень хорошо, сержант-майор. Говорят: «Никогда не спорь с дедами». Полагаю, для деда в звании сержант-майора это вдвойне верно. – Он передал ружье Ане. – Спасибо, капрал.
   Джулиан, задыхаясь, продолжал считать:
   – Сто семьдесят восемь…
   – А вам, сержант Джулиан, – сказал принц, подмигнув, – желаю удачи!
   – Полагаю, на этом берегу реки число нападений возрастет, – закончил доклад лейтенант Гулия.
   Совещание проходило в штабной палатке. Стенки были скатаны в валики, чтобы впустить внутрь ветерок, но бойцы старательно держались поодаль. Иногда лучше узнавать новости официально, чем толковать невнятные слухи.
   – Что для нас лучше? Остаться на месте и позволить им сконцентрировать силы и ударить – пока мы тут окапываемся? – спросил Роджер, смахивая со своего планшета жука. – Или быстро двигаться дальше в надежде сократить число стычек?
   Несмотря на то что солнце еще, стояло высоко, из-за постоянной облачности свет под деревьями оставался тусклым. Принц скосил глаза на планшет, затем подкрутил уровень яркости. Лучше. Все еще не ахти, но лучше.
   – Они, пожалуй, без труда вычислят, что мы направляемся к Войтану, – сказал Панэ. – Я склоняюсь к тому, чтобы встретиться с ними на подготовленной позиции. Но это не тот рубеж, который я хотел бы защищать.
   Местность вокруг была плоской, густо усаженной лесом равниной, несколько приподнятой над уровнем болота, но тем не менее подверженной затоплению. Никаких преимуществ для обороны она не давала. Отряд мог срубить – и срубил – большую часть окрестного подлеска, чтобы расчистить периметр и зоны ведения огня. Ничего другого сделать просто нельзя было.
   – Если мы выйдем к Войтану, – твердо сказал Корд, – мы найдем рубежи, которые удобно защищать. Стены должны были устоять, пусть и не все. И есть еще карьеры за городом. Там множество пригодных для укрепления мест.
   – А что думаете вы, капитан? – спросил Роджер, зевая. Все были вымотаны до крайности, и он не был исключением, но все-таки не смог удержаться – «подпихнул» обсуждение.
   – Я думаю, что утром мы осторожно выйдем отсюда, а затем максимально быстрым маршем двинемся на Войтан. Мы снова навьючим на животных максимальный груз и увеличим скорость. Я сомневаюсь, что нас здесь могли ждать. У них, возможно, есть свой маршрут для прохода через болото, и если они начали собирать войска, чтобы атаковать нас, то, скорее всего, место сбора будет где-то там. К несчастью для них, мы слишком глупы, чтобы использовать «хороший» проход.
   – Значит, бегом к Войтану, – сказала Косутич.
   – Именно. – Панэ на мгновение задумался. – Если Корд не ошибся в оценке расстояния, мы должны прийти туда к середине дня.
   Хоть один ра. з долгий мардуканский день пойдет землянам на пользу.
   – А если город окажется дальше, чем мы ожидаем? – спросила Косутич.
   – Тогда мы выбьемся из сил совершенно зря, – мрачно ответил Панэ.
   Мацути попробовал рагу и показал погонщику, который помешивал кушанье, сразу два больших пальца. Он пошел дальше, туда, где мардуканская женщина переворачивала над костром на большом металлическом листе полоски мяса, обвалянные в ячмерисовой муке. Подцепив одну полоску, он стал дуть на нее, чтобы попробовать и не обжечь рот. Попробовал, улыбнулся и повторил одобрительный жест.
   Капитан поставил лагерь тылом к реке, и рота провела остаток светового дня, окапываясь и обустраиваясь. Мацуги, со своей стороны, использовал все это время, чтобы в первый раз за три дня соорудить из ничего приличный ужин. Большинство подстреленных хищников – чертокроков, как их окрестили – погонщики с помощью крючьев и веревок вытащили на берег. Хотя на тушах было много хорошего мяса, их оказалось столько, что мардуканцы лишь освежевали их, оставили шкуры и самую лучшую вырезку, а остальное пустили по течению.
   Большинство погонщиков занялись обработкой шкур. Болотные звери были довольно редкими, и их шкуры ценились очень дорого. Отряд – а может быть, и один только Роджер – настрелял за день столько, что хватило бы купить две-три гребнежабы.
   Мацуги ухмыльнулся. Погонщики заготавливали шкуры всех зверей, которых земляне убивали по дороге. Капитан чуть было не предложил их погонщикам в качестве премии, но Мацуги убедил его не делать чрезмерно широких жестов. Погонщикам платили по фиксированному тарифу, как платили бы им и в любом караване. А вот шкуры, даже после обработки, оставались собственностью того, кто убил зверя. Погонщикам, конечно, следует заплатить за работу дополнительное вознаграждение, но шкуры хищников слишком ценны. Твари, которые досаждали им всю дорогу, помогут оплатить дальнейшее путешествие, и от этого камердинер испытывал искреннее удовольствие.
   Собащер забрел на кухню, разбитую на открытом воздухе, и принюхался к мясу. Мардуканка, следившая за жарким из чертокрока, отогнала звереныша, и он с жалобным видом поплелся к Мацуги. С тех пор как Роджер взял его к себе, ящеренок рос просто безудержно. Сейчас по габаритам он почти догнал далматинца и явно не собирался на этом останавливаться. Вдобавок его хвост становился все толще и толще. Флар-та, у которых было много черт сходства с любимцем Роджера, в хвостах накапливали запасы жира; по крайней мере так говорили погонщики. Конечно, сейчас огромные хвосты стали потоньше по сравнению с тем, какими были на выходе из Ку'Нкока.
   А вот Собащеру в отличие от вьючных животных путешествие шло на пользу.
   Мацуги справился с зуммером, улыбнулся и бросил зверю последний кусочек чертокрокового хвоста. Приближалось время обеда.
   – Костас, это было великолепно. Как всегда. – Роджер собирался продолжить комплимент, но зевнул на полуслове и скорчил рожу. – Извините.
   – Не извиняйтесь, ваше высочество, – сказал Панэ. – Все мы измотаны. Надеюсь, во имя преисподней, что сегодня на нас не нападут. Мне так кажется, сегодня ночью Бронзовые варвары вряд ли отобьются даже от отряда скаутов.
   – Думаю, что вы недооцениваете своих людей, капитан, – сказала О'Кейси.
   Шеф персонала начала приспосабливаться к беспощадному режиму путешествия. Жирок исчез, мускулы становились крепче. Она даже намеревалась, когда доберется до столицы Империи, порекомендовать знакомым кораблекрушение на враждебной планете, кишащей плотоядными монстрами и кровожадными варварами, как превосходный метод восстановления физической формы. Сейчас бывшая наставница принца тепло улыбнулась.
   – Ваши бойцы просто великолепны. Ее величество будет искренне гордиться вами, когда мы наконец вернемся.
   – Ну-у, – сказал Панэ, – пройдет еще очень много времени, прежде чем мы узнаем, что она про нас думает. Однако благодарю вас, советник. Ваши слова много значат для меня и, будьте уверены, для морпехов тоже. Для нас ведь, знаете ли, важна не только зарплата.
   Роджер сонно покачал головой.
   – Раньше я старался не замечать, что говорят не мне лично, все эти байки, подначки… Но вы знаете, как зовут капрала Ану? – спросил Роджер, скармливая Собащеру хрящик чертокрока.
   – Конечно, ваше высочество. Япут. Япут Ана.
   – Она сказала, что у ее отца было извращенное чувство юмора, – подтвердил принц возмущенным тоном. – По-моему, таких, как он, следует выбрасывать в вакуум при первой возможности.
   – Он давно умер, – сказала Косутич, выбрав самый кончик чертокрокового хвоста. – До смерти унюхался наркотиком.
   – Ага! – одобрительно кивнул Роджер. – А Поэртена поступил в колледж в расчете на стипендию для пловца…
   – … но проиграл финал соревнования, – подхватил Панэ. – Быть командиром – значит больше, чем носить соответствующие нашивки на воротнике, ваше высочество. Важно хорошо знать своих бойцов, а чтобы знать глубоко личные подробности…
   – … у вас имеются сержант-майор и взводные, – нахмурившись, сказала Косутич. – У Андраша, когда мы улетали, жена была в положении, и я сомневаюсь, что мы вернемся раньше, чем подойдет срок. Хотя большой разницы я, если честно, не вижу: мы, без сомнения, списаны в мертвецы.
   – Вот… дерьмо, – сказала О'Кейси.
   – Быть морпехом – да, дерьмо, – слабо улыбнувшись, сказал ей Панэ. Академик редко ругалась.
   – Тогда почему вы этим занимаетесь? – спросила она.
   – Это то, что я умею делать хорошо. Кто-то должен этим заниматься, и лучше тот, кто умеет это делать хорошо. А умеют не все. – На несколько секунд капитан погрузился в задумчивость. – Иногда бывает… не по себе. Когда понимаешь, что единственное, что ты действительно хорошо умеешь делать, – это своими руками убивать других разумных либо руководить теми, кто убивает их вместо тебя. Но каждый боец Императорского особого – боец редких качеств. Плюс эффектная внешность. Плюс исключительная преданность…
   – И много чего еще, – с усмешкой сказала Косутич. – Остается только удивляться тому, как много у нас морпехов. А еще удивительнее – сколько народу умудряется преодолеть «потрошилку». Полк-то большой.
   – Да, – сказал Панэ, глотнув воды, – я еще не все перечислил. Каждый боец Императорского особого в совершенстве владеет дополнительными навыками, которые, по мнению отборочной комиссии, могут при случае оказаться полезными. Так что, если после базового курса ты учиться бросил, к нам уже не попадешь. Это точно.
   – Я ведь знала, что Поэртена может переплыть реку, – сказала Косутич принцу. – Только не собиралась говорить ему, что знаю, что он пловец олимпийского класса, – добавила она со смешком.
   – Вы вот упомянули капрала Ану, – сдержанно начал Панэ. – Ана Япут специализировалась по угону аэромобилей – пока судья не предоставил ей выбор между морской пехотой и длительным тюремным заключением.
   – Какого дьявола такая женщина делает в Императорском особом? – ахнула О'Кейси, чуть не поперхнувшись вином.
   – Она может открыть и завести любой аэромобиль, даже если никогда не видела этой марки, так же быстро, как вы открываете ключами свою собственную машину, – серьезно сказала Косутич. – Если вам кажется, что такое мастерство не может в один прекрасный день понадобиться императрице, вы жестоко заблуждаетесь.
   – Она тоже абсолютно предана императрице, – пояснил Панэ шефу персонала. – Собственно, ее индекс лояльности один из самых стабильных на моей памяти. Лучше, чем ваш, могу добавить, госпожа О'Кейси. Морская пехота вытащила ее из мерзости и вернула ей честь и смысл существования. Каким-то образом получилось, что за это Ана благодарна лично императрице. Уверяю вас, службу она закончит среди тех немногих, кто дослужится до Золотого батальона.
   – Как странно, – пробормотала академик. Она чувствовала себя так, будто шагнула в стародавнее Зазеркалье Алисы.
   – А какой талант у вас, капитан? – спросил Роджер.
   – Ну… – Командир улыбнулся, откинувшись на складном стуле. – Для капитанов принято делать исключение.
   – Он механик-самоучка. Чертовски неплохой. Может разобрать аэромобиль на винтики и собрать заново, лучше, чем было, – сказала Косутич, с усмешкой покосившись на капитана. – Так что вам только кажется, что для вас сделали исключение. Он также неплохо оформляет интерьеры.
   – Ха! Между прочим, получше тебя.
   – А у вас что, сержант-майор? – спросила О'Кейси, выждав некоторое время и убедившись, что сержант-майор не собирается откровенничать.
   – Ну, основное… – Косутич приостановилась и злобно зыркнула на Панэ. – Вязание.
   – Вязание? – Роджер уставился на сидящего перед ним воина с суровым лицом и не удержался от нервного хихиканья. – Вязание? Правда?
   – Да. Мне нравится, понятно?
   – Просто вязание кажется таким…
   – Женственным занятием? – подсказала О'Кейси.
   – Ну да, – с облегчением подхватил принц.
   – Ладно, ладно, – усмехнулся Панэ. – Позвольте мне объяснить. Это не просто вязание. Сержант-майор родом с Армаги. Она может взять охапку шерсти – или чего-то похожего – и сделать целый костюм. Было бы только время.
   – О! – сказал Роджер.
   Планета Армагеддон (название которой всегда сокращают в разговоре) была заселена преимущественно выходцами из Ирландии, улетевшими в космос еще в числе первых экспедиций, на кораблях с досветовой скоростью. Как и в большинстве первых колоний, обосновавшись, они быстро деградировали. К тому моменту, когда к ним прибыл первый корабль с туннельным двигателем, их культура стабилизировалась на уровне доиндустриальной технологии. И, к сожалению, как это часто случалось, колонию раздирала на части междоусобная война. Появление туннельных кораблей и последующее поглощение Армаги Империей Человечества несколько снизило накал кровавых разборок, но мир так и не наступил. Поговаривали, что заставить жителей Армаги прекратить эту вечную бойню может только одно: ковровая бомбардировка планеты ядерными зарядами; то, что останется, желательно засыпать солью. Слишком глубоко отложились в генах заветы предков.
   – Эй, а что в этом плохого? – возмутилась Косутич. – В центре Нового Белфаста безопаснее, чем ходить по столице Империи. Просто есть пабы… от которых надо держаться подальше.
   – Как-нибудь в другой раз я спрошу вас, на что это похоже – служить жрицей Падшего на Армагеддоне, – сказал Роджер. – А то я наслушался занимательнейших историй на эту тему. Пора снимать шоры. – Он зевнул и похлопал Собащера по голове. – Вставай, мерзкое чудовище.
   Звероящер, дремавший, положив свою полосатую черно-красную голову на колени принцу, встряхнулся и с недовольным шипением поплелся к пологу палатки.
   – Народ, я больше не могу. Пошел спать.
   – Да, – сказал Панэ, вставая. – Завтра длинный день. Всем надо отдохнуть.
   – До завтра, – попрощался Роджер, поднимаясь, и отправился за Собащером.
   – До завтра, – ответила О'Кейси.

ГЛАВА 37

   – Мы обнаружили гнездо базиков-иноземцев! – выкрикнул Данал Фар. – Завтра мы обрушимся на них и навсегда очистим от них наши земли! Эта земля – наша!
   Шаман кланового вождя кранолта торжествующе воздел копье к небу, и рога побежденных врагов со стуком ударились о стальное древко. Уже много лет кранолта не собирались в его долине в таком количестве. Разгром этих «землян», посмевших вторгнуться на его землю, станет триумфом Данал Фара, великого вождя клана.
   – Эта земля – наша! – эхом отозвался клан. Взревели рога. В большинстве своем они сохранились со времен падения Войтана, когда среди побежденных было много великих воинов.
   – Я желаю говорить!
   Заявление никого не удивило. Когда вперед выступил хромой воин, Данал Фар неслышно прохрюкал короткий смешок. Пусть молодой дурак возьмет свое.
   Пувин Эск совершенно неожиданно стал «вождем» племени вум ди, входившего в клан кранолта. Именно его племя поставляло большую часть наемников ку'нкокскому Дому Н'Джаа – и сейчас, после засады на человеческий караван, состояло главным образом из множества голодных женщин и горстки уцелевших израненных воинов. Вум ди уйдут к туманам еще до прихода полной луны; джунгли и соперники позаботятся об этом.
   Пувин Эск был вдвое моложе большинства вождей, собравшихся на совет. Многие из них участвовали в давних битвах за Войтан и отчетливо помнили дни великой славы кранолта. Но мало кто из них, однако, осознавал истинное положение клана, и лишь по привычке все жаловались на потерю духа у молодых бойцов.
   – Мы стоим перед нелегким решением, – произнес молодой вождь.
   Всего лишь несколько дней назад он не посмел бы возразить старейшинам клана. Он был слишком молод, слишком не уверен в себе. С тех пор он заглянул в глаза преисподней. После битвы с имперской морской пехотой никакое сборище слабых, старых людей уже не могло его смутить.
   – Наш клан, несмотря на свою громкую славу, стал терять свою силу, и я свидетель тому. Каждый год нас становится меньше и меньше, несмотря на плодородные земли, отнятые нами у Войтана…
   – Кем это «нами», дитя? – насмешливым тоном перебил один из старейшин. – Когда пал Войтан, ты не был даже мыслью в голове твоего рохли отца!
   Послышались грубые смешки, но Данал Фар воздел вверх копье славы, призывая к порядку.
   – Пусть этот вождь говорит, – сказал старый шаман. – Пусть все слова будут произнесены на людях, а не в темноте позади хижин.
   – Я спрашиваю, – продолжал покрытый шрамами и ожогами юный вождь, – разве нас не стало меньше? И все вы знаете ответ: «Да, нас меньше». И я скажу вам, в чем причина: в падении Воитана. В битвах против Войтана мы потеряли многих, очень-очень многих наших воинов. Теперь мы медленно набираем силы. Временами мне кажется, что мы скорее слабеем, чем возвращаемся к силе. Некогда у меня было много товарищей по игре, но мой сын сегодня играет один. Теперь вум ди и цас мем стали всего лишь памятью. К нам пришли эти земляне, и гордость племени повела нас в бой, и воины цас мем присоединились к нам. Мы напали на чужаков неожиданно, без предупреждения.
   На самом деле он отчаянно спорил с отцом, возражая против атаки. Перебежчики, которые принесли слухи о падении Дома Н'Джаа, рассказали также и об ужасном оружии землян. Силы вум ди давно уже были подорваны, и молодой воин, осознав опасность, попытался уберечь от гибели лучших из лучших… но его возражения были отвергнуты.
   – Да, мы напали на них неожиданно, – продолжал он, – и тем не менее мы потеряли наш отряд, тогда как чужаки, похоже, отделались царапинами.
   Хотя Пувин Эск и не мог этого знать, существование кранолта поставили под угрозу два фактора: рассеяние и уровень смертности. У аборигенов за весь мардуканский год было только два репродуктивных периода. Завоевав огромные территории, кранолта заполучили охотничьи угодья, в которых мужчины могли бродить, как им заблагорассудится. Но при крайне низкой плотности населения это, к сожалению, означало, что в период, когда семя становилось способным к оплодотворению, им далеко не всегда удавалось найти партнершу.
   Ситуацию усугубляли чудовищные потери при взятии Войтана. За время брачного сезона один мужчина мог оплодотворить только одну женщину. Правда, детенышей у нее рождалось много, и она могла рожать каждые два года, поэтому в обычных условиях рождаемость несколько перекрывала смертность. Но при захвате города кранолта оказались настолько обескровленными, что, несмотря на увеличение охотничьих угодий, уровень детской смертности ничуть не уменьшился.
   Все это означало, что от своей «победы» клан оправлялся очень медленно, если оправлялся вообще.
   – Если мы потеряем большую часть воинов клана от этого ужасного оружия, – продолжал Эск, подняв над головой руку, обожженную языком плазмы, – наш клан умрет. Быть может, отдельные племена и выживут, но даже в этом я сомневаюсь.
   – Кто хочет говорить, как молодой вождь? Кто будет говорить за меня? – спросил Данал Фар.
   Он бы и сам обрушился на выскочку, но следовало соблюдать видимость беспристрастности. Кроме того, общий рев послужил ему ясным ответом, и он указал копьем на ветерана Войтана. Пусть поставит наглого щенка на место.
   – Единственное, о чем говорят потери вум ди, это что они были и остаются трусливыми подонками, и слова, которые мы слышали, еще раз доказали это! – выкрикнул Гретис Ксас.
   Старый воин, прихрамывая, вышел вперед. Он был весь покрыт уродливыми шрамами, заработанными не только при взятии Войтана, но и в постоянных стычках с вольными городами, которые граничили с племенем.
   – Вум ди со времени падения Войтана бездельничали, – продолжил он. – А дум кай продолжали сражаться против сидящих-в-дерьме. Мы не настолько слабы и трусливы, чтобы смириться с вторжением чужаков. Я скажу: вум ди – больше не истинные кранолта!
   Слова Ксаса вызвали рев одобрения не только у собравшихся в кружок племенных вождей, но и у толпы воинов за их спинами. Пувин Эск скорбно склонил голову:
   – Я сказал слова, которые должен был сказать. Я говорил их и своему отцу, Пувин Ши. Его больше нет. Он одним из первых ворвался на стены Войтана; он носил на поясе рога короля Войтана. И у меня на глазах его напополам разрубил огонь, посланный воинами, которых так трудно разглядеть, словно они невидимки.
   Он вскинул голову и обвел взглядом толпу.
   – Пройдет немного времени, и вум ди исчезнет. Нас сожрут джунгли и соседние племена. Но если кранолта выйдет на битву с землянами, они будут сожраны все, все кранолта, до единого. Вы говорите, что вум ди, чьи отцы привели кранолта на стены Войтана, чьи воины были острием копья кранолта на всем пути из наших исконных племенных земель, чей кровный сын стал вождем клана кранолта в войне против Войтана, – не истинные кранолта? Прекрасно. Наверное, вы правы. Но скажите мне это через пять дней, ибо тогда вы будете правы воистину. Ибо через пять дней кранолта исчезнет вовсе!
   Воин повернулся и вышел из круга. Многие смотрели на него враждебно, но остановить никто не пытался. На собрании клана никто не осмелился бы даже дотронуться до вождя. Другое дело – спустя несколько дней…
   Когда вождь вум ди и его жалкая свита покинули собрание, Данал Фар снова занял место в центре.
   – Есть ли другие возражения? – спросил он. – Я ничего не вижу. Итак, я призываю вас без промедления атаковать землян. Завтра они выползут из своего гнезда и, вероятно, двинутся на Войтан, но мы перехватим их, прежде чем они доберутся до места. Они двигаются сквозь джунгли медленно, и нагнать их будет легко. В конце концов, они всего лишь сидящие-в-дерьме.
   – В сторону!
   Джулиан плечом оттолкнул рядового и, отведя рукоятку подальше от тела, переключил мультинож на шестую модификацию. Тот развернулся в 130-сантиметровый клинок. Джулиан крякнул от напряжения и обрушил мономолекулярное острие мачете на толстую лиану. Вьющийся стебель толщиной с хорошее бревно с треском разделился надвое, качнулся навстречу и ударил в живот. Сержант снова крякнул – и тут же покатился в сторону, уворачиваясь из-под опускающейся лапы вьючного животного.
   Дозорный бросил ему благодарный взгляд и поспешил на свое место, впереди флар-та.
   Отряд двигался через джунгли почти бегом. Выдержать такой темп долго – невозможно, но они как-то умудрялись. В основном дорогу прокладывали флар-та, но отдельные крупные препятствия приходилось убирать с помощью инструментов. Главная нагрузка при этом ложилась на плечи дозорных: они прорубались через толстые лианы и искали обходные пути, когда на пути попадались глубокие низины. Люди, пережившие первую засаду, не собирались больше подставляться под удар.
   По мере приближения к холмам, которые они мельком видели от берега реки, местность потихоньку поднималась. На одном из этих холмов должны лежать руины города. И где-то – либо на подходе к руинам, либо в джунглях – их снова атакуют кранолта. Лучше бы к этому времени успеть добраться до города, там есть места, где намного легче держать оборону, чем в этих лесах, не дающих никакой защиты.
   Роджер перепрыгнул через поваленный ствол, который еще не разнес в щепки караван флар-та, и помог командиру отделения подняться на ноги.
   – На работе отлеживаться не полагается, Джулиан, – сказал он и, не останавливаясь, поспешил дальше.
   Корд, только-только догнавший принца, раздраженно хлопнул руками и потрусил следом.
   Джулиан так и не понял, пошутил принц или нет. Говорил он донельзя серьезно, но, возможно, это такой тонкий юмор…
   Сержант пожал плечами и трансформировал мультинож так, чтобы тот влез в подсумок. Если отряд уцелеет, он со временем с этим юмором разберется, а если нет – тогда уж все равно.
   Зуммер подал предупреждающий сигнал – время вышло, – и Панэ кивнул сам себе.
   – Второй взвод, разобрались по вьючным животным. Первый взвод, в дозор!
   На открытой местности люди, тем более тренированные морские пехотинцы, почти наверняка легко обгоняли бы флар-та. В джунглях такой расклад был по меньшей мере не очевиден. Тут уж как карты лягут. Несколько бойцов уже получили растяжения и переломы, все изрядно устали. Им постоянно приходилось перепрыгивать через бревна и уворачиваться от веток, что тоже замедляло продвижение.
   Но морпехи время от времени получали передышку, по очереди проделывая часть пути на спинах огромных больших зверей. Флар-та приходилось труднее; Панэ и без подсказки погонщиков не сомневался, что когда они доберутся до Войтана, им придется остановиться по крайней мере на пару дней. Другого способа сберечь бойцам силы перед неизбежной схваткой все равно не было.
   Панэ заметил принца. Тот с помощью веревок забирался на флар-та, которого окрестил Патти. Роджер решил, что будет отдыхать в порядке очереди, вместе со вторым взводом, и держал слово. Это хорошо. Мальчишка движется в правильном направлении.
   – Капитан! – крикнула взводный сержант Лэй. – Засекли движение впереди!
   Кутан Метт услышал топот многочисленных флар-та и махнул рукой воинам, чтобы они остановились. Это был авангард племени мив квист. Метт ощущал владевшее воинами голодное предвкушение. Честь первого удара по чужакам будет принадлежать им.
   – Огонь без команды при первом контакте с целью, – приказал Панэ.
   В обычной боевой обстановке он бы дождался подтверждения показаний сенсоров. Этого требовали не только военная доктрина, но и элементарный здравый смысл. Только нынешняя обстановка была весьма далека от обычной. Не важно, что там, впереди: рванувшаяся в прыжке тварюга или авангард мардуканцев, – время приниматься за работу.