Страница:
– Сэр, могу я поделиться одним наблюдением? – вежливо спросила Ева.
– Конечно, сержант-майор, – разрешил Ясько.
Он был дипломированным специалистом, выпускником Академии, до этого успел отличиться как командир взвода, да и в Императорском особом служил в нынешнем звании уже четыре года, но сержант-майор пришла в действующий флот задолго до его рождения. Ясько, случалось, грешил ослиным упрямством, но глупым он точно не был.
– В столь напряженной ситуации, сэр, лучше строить все расчеты исходя из наихудшего стечения обстоятельств. К примеру, я настоятельно рекомендую погрузить биодобавки во все катера поровну. Как и все остальные ценные грузы, типа боеприпасов и аккумуляторов. Распределите их по всем катерам. Когда ситуация настолько дерьмовая, переперестраховаться уже невозможно.
Она коротко кивнула и отошла в сторону. Ясько остался стоять, тупо глядя в экран планшета и покачивая головой.
– Как ты думаешь, она где-то увидела план размещения груза? – спросил он второго лейтенанта.
– Понятия не имею. А почему ты спрашиваешь?
– Потому что основные запасы продовольствия, боеприпасов и аккумуляторов я приказал погрузить в четверку, – свирепея, ответил Ясько и захлопнул планшет. – Она отведена для взвода огневой поддержки, снаряжение стандартное, так что по сравнению с остальными получалась почти пустой! Я идиот! О дьявол, будь оно все проклято! Придется все перетаскивать заново!
– Вот почему, ваше высочество, – сказал Панэ, пристукнув пальцами по крышке планшета, – я считаю неуместным ваше решение взять с собой три коробки личного багажа.
В кают-компании они были одни. Правда, вскоре к ним должна была присоединиться доктор О'Кейси.
Но что же я буду носить? – ошеломленно спросил принц. Он оттянул рукав «хамелеона», в который ему пришлось переодеться. – Вы же не станете требовать от меня, чтобы я каждый божий день ходил в одном и том же… в этом… ну, вот в этом… Не станете, правда?
Ваше высочество, – спокойно пояснил Панэ, – каждый военнослужащий понесет на себе следующий груз: шесть запасных пар носков, сменный комплект формы, предметы личной гигиены, пять килограммов биодобавок – протеины и витамины, полевые рационы, дополнительную амуницию и аккумуляторы для оружия, дополнительную амуницию для станкового и батальонного оружия, палатку, мультиножи, наплечный резервуар с шестью литрами воды, а также до десяти килограммов личных вещей. Общий вес – пятьдесят – шестьдесят килограммов. Кроме того, роте предстоит нести бронеска-фандры, товары для обмена, запасную амуницию и аккумуляторы. – Он вскинул голову и посмотрел своему «командиру» прямо в глаза. – Если вы прикажете морпехам в дополнение ко всему этому совершенно необходимому нам грузу тащить и ваши запасные пижамки, халатики, утренние и вечерние наряды, а заодно и белую парадную форму, на всякий случай, они приказ выполнят. – Командир роты ядовито улыбнулся. – Но я считаю такое решение исключительно… необдуманным.
Принц в ужасе уставился на офицера и непроизвольно затряс головой.
– Но кто же тогда… кто понесет мои вещи? Лицо Панэ ожесточилось, он тяжело откинулся на спинку намертво прикрепленного к полу стула.
– Ваше высочество, я уже распорядился оказать помощь доктору О'Кейси. Часть из вещей будет распределена между рядовыми. – Капитан, не отводя глаз, пристально смотрел на принца. – Должен ли я, исходя из заданного вами сейчас вопроса, сделать вывод о том, что аналогичные распоряжения следует сделать и в отношении вашего багажа?
Прежде чем Роджер успел сообразить, какой единственно правильный ответ можно дать на подобный вопрос, он, как обычно, пустил в ход язык, не утруждая мозгов:
– Конечно же, прикажите!
Уже в следующее мгновение он вгляделся в лицо Панэ – и почти испугался. Но он зашел слишком далеко, чтобы отступить.
– Я – принц, капитан. Неужели вы думали, что я соглашусь нести какие-то чемоданы?
Панэ встал и хлопнул ладонями о столешницу. Набрал полную грудь воздуха. Медленно выдохнул.
– Хорошо, ваше высочество. Я должен отдать соответствующие распоряжения. Вы позволите?
На одну-две секунды принц заколебался; казалось, он пытается подобрать нужные слова… но все закончилось гримаской отвращения и вялым взмахом руки: он разрешал капитану удалиться. Панэ чуть помедлил, затем коротко кивнул, обошел кругом стол и исчез в люке, оставив принца анализировать свою «победу».
ГЛАВА 9
ГЛАВА 10
– Конечно, сержант-майор, – разрешил Ясько.
Он был дипломированным специалистом, выпускником Академии, до этого успел отличиться как командир взвода, да и в Императорском особом служил в нынешнем звании уже четыре года, но сержант-майор пришла в действующий флот задолго до его рождения. Ясько, случалось, грешил ослиным упрямством, но глупым он точно не был.
– В столь напряженной ситуации, сэр, лучше строить все расчеты исходя из наихудшего стечения обстоятельств. К примеру, я настоятельно рекомендую погрузить биодобавки во все катера поровну. Как и все остальные ценные грузы, типа боеприпасов и аккумуляторов. Распределите их по всем катерам. Когда ситуация настолько дерьмовая, переперестраховаться уже невозможно.
Она коротко кивнула и отошла в сторону. Ясько остался стоять, тупо глядя в экран планшета и покачивая головой.
– Как ты думаешь, она где-то увидела план размещения груза? – спросил он второго лейтенанта.
– Понятия не имею. А почему ты спрашиваешь?
– Потому что основные запасы продовольствия, боеприпасов и аккумуляторов я приказал погрузить в четверку, – свирепея, ответил Ясько и захлопнул планшет. – Она отведена для взвода огневой поддержки, снаряжение стандартное, так что по сравнению с остальными получалась почти пустой! Я идиот! О дьявол, будь оно все проклято! Придется все перетаскивать заново!
– Вот почему, ваше высочество, – сказал Панэ, пристукнув пальцами по крышке планшета, – я считаю неуместным ваше решение взять с собой три коробки личного багажа.
В кают-компании они были одни. Правда, вскоре к ним должна была присоединиться доктор О'Кейси.
Но что же я буду носить? – ошеломленно спросил принц. Он оттянул рукав «хамелеона», в который ему пришлось переодеться. – Вы же не станете требовать от меня, чтобы я каждый божий день ходил в одном и том же… в этом… ну, вот в этом… Не станете, правда?
Ваше высочество, – спокойно пояснил Панэ, – каждый военнослужащий понесет на себе следующий груз: шесть запасных пар носков, сменный комплект формы, предметы личной гигиены, пять килограммов биодобавок – протеины и витамины, полевые рационы, дополнительную амуницию и аккумуляторы для оружия, дополнительную амуницию для станкового и батальонного оружия, палатку, мультиножи, наплечный резервуар с шестью литрами воды, а также до десяти килограммов личных вещей. Общий вес – пятьдесят – шестьдесят килограммов. Кроме того, роте предстоит нести бронеска-фандры, товары для обмена, запасную амуницию и аккумуляторы. – Он вскинул голову и посмотрел своему «командиру» прямо в глаза. – Если вы прикажете морпехам в дополнение ко всему этому совершенно необходимому нам грузу тащить и ваши запасные пижамки, халатики, утренние и вечерние наряды, а заодно и белую парадную форму, на всякий случай, они приказ выполнят. – Командир роты ядовито улыбнулся. – Но я считаю такое решение исключительно… необдуманным.
Принц в ужасе уставился на офицера и непроизвольно затряс головой.
– Но кто же тогда… кто понесет мои вещи? Лицо Панэ ожесточилось, он тяжело откинулся на спинку намертво прикрепленного к полу стула.
– Ваше высочество, я уже распорядился оказать помощь доктору О'Кейси. Часть из вещей будет распределена между рядовыми. – Капитан, не отводя глаз, пристально смотрел на принца. – Должен ли я, исходя из заданного вами сейчас вопроса, сделать вывод о том, что аналогичные распоряжения следует сделать и в отношении вашего багажа?
Прежде чем Роджер успел сообразить, какой единственно правильный ответ можно дать на подобный вопрос, он, как обычно, пустил в ход язык, не утруждая мозгов:
– Конечно же, прикажите!
Уже в следующее мгновение он вгляделся в лицо Панэ – и почти испугался. Но он зашел слишком далеко, чтобы отступить.
– Я – принц, капитан. Неужели вы думали, что я соглашусь нести какие-то чемоданы?
Панэ встал и хлопнул ладонями о столешницу. Набрал полную грудь воздуха. Медленно выдохнул.
– Хорошо, ваше высочество. Я должен отдать соответствующие распоряжения. Вы позволите?
На одну-две секунды принц заколебался; казалось, он пытается подобрать нужные слова… но все закончилось гримаской отвращения и вялым взмахом руки: он разрешал капитану удалиться. Панэ чуть помедлил, затем коротко кивнул, обошел кругом стол и исчез в люке, оставив принца анализировать свою «победу».
ГЛАВА 9
Капитан Красницкий, сидевший в своем командирском кресле, позволил себе расслабиться и немного размять плечи. «Вторая кожа» уже успела ему осточертеть.
– Отлично. Пусть корабль займет свое место в строю, коммандер Талькотт.
Капитан не спал уже тридцать шесть часов. Несколько раз он принимал короткий ультразвуковой душ – а затем снова облачался в вонючий вакуумный костюм. Единственное, что удерживало его «на плаву», – наркон и стимуляторы. Нар кон не давал ему уснуть, стимуляторы позволяли сохранять ясность мышления. Наркон этим свойством, к сожалению, не обладал.
Но даже сочетание препаратов не избавляло его от странного ощущения, что мозг обернут стальной ватой.
– Ждем, пока они не откроют огонь, коммандер, – повторил он, кажется уже в тысячный раз. – Я хочу подобраться как можно ближе.
– Так точно, сэр, – подтвердил Талькотт.
К большому удивлению Красницкого, коммандер отвечал без раздражения. «На его месте, – решил Красницкий, – я бы, пожалуй, уже заорал».
Губы капитана дрогнули и почти сложились в улыбку, но развлечение оказалось слишком мимолетным, чтобы отвлечь его по-настоящему, и измученный мозг вновь погрузился в лихорадочное ожидание и перебор возможных вариантов развития событий.
«Деглопер» был тяжелым десантным транспортом, то есть к боевым кораблям относился с известной натяжкой. Тем не менее он оставался межзвездным кораблем, по массе превосходил внутрисистемные крейсера примерно в сто раз и был защищен неимоверно тяжелой хромстеновой броней. Такое сочетание брони и массы, в частности, означало, что «Деглопер» способен выдержать такие повреждения, которые для противника окажутся смертельными. Однако двигался он значительно медленнее, а в результате взрыва пострадали не только многочисленные датчики наблюдения, но и вся сеть управления огнем. Теперь корабль оказался в положении полуслепого пьяного боксера, норовящего сцепиться с ловким и трезвым, хотя и малорослым и легковесным соперником. Пока он неплохо держался на ногах, но один хороший апперкот мог разом положить конец схватке.
По плану имперский корабль должен был как можно дольше притворяться обычным торговым судном, серьезно поврежденным, а потому озабоченным только благополучным приземлением. Он после длительных проволочек начал-таки торможение, крейсер, идущий наперехват, тоже тормозил с максимальным отрицательным ускорением, какое мог выдержать, и тем не менее транспорт должен был проскочить мимо преследователя почти на трех процентах световой скорости. При нынешних векторах обоих кораблей это резко сужало сектор поражения.
А значит, каждый выстрел должен был попасть точно в цель.
– Входим в зону действия радаров и лидаров, капитан, – доложил Талькотт спустя несколько минут. – Может, посветим немножко?
– Нет. Я понимаю, что с радарами мы возьмем более точный прицел, но давайте, пока можем, будем изображать безвредного безоружного «купца». Просто будьте готовы активировать лазеры в ту же секунду, когда это сделают они. Если повезет, мы подберемся к ним на дистанцию пуска антирадарных ракет. В любом случае, как только они начнут нас прощупывать, запускайте системы подавления.
– Есть, сэр, – ответил Талькотт и наклонился к офицеру, ответственному за защитные системы корабля.
Теперь… дай бог катерам прорваться и уцелеть.
Принц Роджер ссутулился над крохотным дисплеем, силясь разглядеть хоть что-нибудь, но мерцание и помехи, которые он видел на дисплеях артиллерийского поста на капитанском мостике, не шли ни в какое сравнение с мешаниной электронных сигналов, плясавших на маленьком плоском экране в кабине катера.
– Оставьте это, ваше высочество, – посоветовал Панэ. В его голосе проскользнула чуть заметная ирония. – Сам я пробовал с помощью этой штуки наблюдать за космической схваткой, но тогда системы еще работали. А то, что вы сейчас делаете, – попросту порча зрения.
Роджер, тщательно контролируя все свои движения, развернулся в кресле лицом к капитану. Едва взойдя на борт, он вдребезги разнес подвернувшийся под руку сканер. Бронескафандр полностью оправдывал свою репутацию сокрушительного оружия. Особенно в неумелых руках.
Все кресла в катере были рассчитаны на то, чтобы морпехи могли ими пользоваться не только в обычных условиях, но и в полном боевом облачении: усиленная арматура и специальное покрытие – сломать такое кресло было практически невозможно. К сожалению, эта характеристика не распространялась на все остальные предметы, заполонившие окружающее пространство. Свободного места в катере практически не осталось, он был нагружен под завязку.
Морпехи разместились на грузовой палубе, как сардинки, в четыре ряда: две шеренги по центру, спина к спине, и еще по одной с обеих сторон, лицом к двум средним. Для безопасности каждого снабдили коконом из «разумной» пластмассы, но стенки коконов были настолько тонкими, что солдаты сидели практически плечо к плечу, ощущая малейшее движение соседа. Колени морпехов, расположенных лицом друг к другу, перемежались, как зубья двух расчесок, вставленных одна в другую. Сверху на колени обеих сдвоенных шеренг горой навалили личное оружие и рюкзаки; из верхушки каждого кокона торчал боевой шлем, отрегулированный так, чтобы работать в качестве вакуумного шлема для легкого скафандра-«хамелеона» – этой экипировки, в сочетании с коконом, вполне хватало даже в аварийных случаях.
Любой человек, склонный к клаустрофобии, просто помер бы на месте: не то что пересечь загруженную в четыре слоя палубу, но даже просто пошевелить ногой, не рискуя поранить соседа, было невозможно. Одно радовало: беспокоиться о личной гигиене не приходилось. Легкие скафандры, рассчитанные на ведение боевых действий в открытом космосе, были снабжены всеми мыслимыми удобствами, включая душ.
Морпехи в бронескафандрах также были защищены пластиковыми коконами. Примерно на середине отсека сидячий строй морских пехотинцев примыкал к внушительному штабелю водородных баков. Бронированные стальные цилиндры, выкрашенные в красный цвет, размерами и формой напоминающие старинные газовые баллоны, были аккуратно уложены и тщательно закреплены всеми возможными способами. Что бы ни случилось – крушение катера, взрыв ракеты с ядерной боеголовкой на дистанции прямого выстрела, – ни один цилиндр не должен был даже шелохнуться. Если во время предстоящих маневров несущего корабля катер потеряет водород, его пассажирам лучше не мучиться и сразу разгерметизировать скафандры: без топлива в космосе делать нечего.
За штабелем цилиндров, расположенным чуть впереди центра тяжести катера, находился основной груз – и бойцы, облаченные в бронескафандры. Объяснялось это просто: катеру предстоял довольно сложный вход в атмосферу, и соблюдение центровки при загрузке было вопросом жизни и смерти. Плотность загрузки была колоссальной.
Конечно же, Роджеру не приходилось мучиться в давке грузовой палубы, но и от того крохотного отсека, который ему пришлось делить с Панэ, он тоже сходил с ума. Здесь, пожалуй, мог бы развернуться кот… маленький такой кот, – и тем не менее сюда впихнули два поста управления огнем с приборами и пультами. Расположенный по правому борту, артиллерийский отсек был отделен от кокпита грузовым отсеком и, как и грузовой, снабжен электрокабелями и пуповинами системы жизнеобеспечения, подключенными непосредственно к скафандрам. Здесь было самое безопасное место на борту катера – именно поэтому Роджера сюда и впихнули. Правда, с клаустрофобией в этом крохотном тесном закутке с очень низким потолком, облегающим гидроцилиндр высокого давления носового подруливающего устройства, тоже нечего было делать. Чтоб уж окончательно сожрать пространство, на передней переборке висели два рюкзака, самого Роджера и Панэ.
Принц ухитрился высвободить колени из-под пульта управления, ничего не сломав, и уперся взглядом в затылок капитанского шлема.
– Ну? – раздраженно сказал он. – И чем мы, спрашивается, занимаемся?
– Мы ждем, ваше высочество, – спокойно ответил командир роты. Казалось, его гнев, проявившийся, когда принц отказался нести свой багаж, исчез без следа. – Ждать, как известно, труднее всего.
– Неужели? – сказал Роджер.
Он вдруг понял, что его депрессия отступила. С ним происходило нечто совершенно неожиданное, незапланированное (хотя, если честно, не такой уж богатый выбор представлялся ему, когда он пытался планировать свою жизнь), нечто такое, к чему он был совершенно не готов. Ему всегда нравились спортивные соревнования – хотя бы потому, что в любой другой сфере деятельности его за человека не считали. Но сейчас предстояло величайшее состязание в его жизни… а на этом спортивном поле любая ошибка означала смерть.
– Для большинства – да, – ответил Панэ. – Для некоторых худшее наступает потом. Когда приходит время считать потери.
Он развернул кресло к принцу, пытаясь угадать, что происходит за мерцающим щитком, закрывающим лицо этого мальчика.
– Нынешняя операция обойдется нам очень дорого, – продолжил он, следя за тем, чтобы голос звучал по-прежнему ровно. – Но и такое временами неизбежно. В любой военной игре есть две стороны, ваше высочество, и противник тоже старается выиграть.
– А я изо всех сил стараюсь не проигрывать, – тихо сказал Роджер. – Я еще в детстве понял, что так надо, – когда однажды… немножко недосмотрел…
Несмотря на великолепный динамик скафандра, его голос стальным эхом заметался меж стен крохотного отсека.
– Как и я, ваше высочество, – согласился Панэ, вновь разворачиваясь к пульту управления. – Как и я. В Императорском особом проигравших нет. Их и во всем флоте наберется чертовски мало.
– Нас только что осветили, сэр. – Тихий голос коммандера Талькотта свидетельствовал о полной сосредоточенности. – По показаниям сенсоров это лазерный локатор «тип-46». – Он на мгновение оторвал взгляд от экрана. – Стандартное снаряжение для крейсера класса «мюир».
– Понял, – подтвердил Красницкий. – Сейчас нас опознают. Запуск всех систем. Как только возьмете прицел, открывайте огонь.
Младший лейтенант Сегедин мгновенно, как безукоризненно отлаженная машина, проделал все необходимые операции. Его руки коснулись клавиш активизации локаторных прицелов едва ли не раньше, чем прозвучал сигнал боевой тревоги.
Вообще-то крейсера класса «мюир» использовались в боевых действиях как вспомогательное средство. Конечно, для корабля, предназначенного для действий внутри звездной системы, он был довольно велик, но не шел ни в какое сравнение с доставившим его сюда межзвездным кораблем.
Поскольку туннельный двигатель лимитировал не массу, а объем, межзвездные левиафаны конструировали огромными и невероятно тяжелыми. Самые большие военные корабли достигали в диаметре тысячи двухсот метров и все без исключения несли на себе толстенную хромстеновую броню. Обычно на долю брони приходилось до трети массы корабля, но это никого не огорчало. Все равно оставалась еще уйма свободного места для ракет, а конденсаторы, подпитываемые туннельными двигателями, обеспечивали вооружению корабля запас энергии, выходящий за рамки человеческого воображения.
Однако, выходя из пространства туннеля, межзвездный корабль волей-неволей переходил на фазовые двигатели, и вот тут чудовищная масса мигом превращала этого гиганта в неуклюжую черепаху.
В завоевательных операциях пречистых отцов так называемые «паразитные» крейсера и истребители во множестве доставлялись в нужную зону авианосцами. Когда такой корабль входил в звездную систему, для активных боевых действий он выпускал крейсера. Высокоскоростные и маневренные, они, естественно, несли сравнительно легкую броню. И сейчас такой крейсер, уже вошедший в зону обстрела «Деглопера», должен был стать жертвой более тяжелого корабля.
Капитан крейсера сразу понял, что сильно уступает противнику. Его первой реакцией был одиночный пуск – явно та самая ракета, которая предназначалась для «предупредительного выстрела». Но вслед за ней был почти тотчас произведен полноценный бортовой залп. Полдюжины ракет устремились к имперскому транспорту, а спустя несколько секунд последовал второй залп.
– Стреляют на максимальной скорости перезарядки, сэр, – предупредил Сегедин.
Красницкий кивнул. Вражеский капитан стрелял так быстро, как только мог, почти навскидку, используя системы слежения по схеме «стреляй, потом целься». Чтобы преодолеть расстояние между кораблями, ракетам требовалось почти четыре с половиной минуты; при выбранном темпе стрельбы это означало, что ракеты у крейсера закончатся еще до того, как первый залп достигнет цели. На месте врага Красницкий сделал бы точно то же самое, поскольку при катастрофическом превосходстве противника в массе и вооружении у крейсера оставался только один способ выжить – уничтожить транспорт, прежде чем он войдет в зону поражения энергетического оружия.
Последнее допустить было нельзя.
– Курс на сближение, – приказал капитан Сегедину. – Максимальная скорость. Артиллерист, он ваш!
– Есть, сэр!
Радары и лидары намертво впились в цели. Несмотря на тяжелые последствия диверсии мичмана Гуа, тактические компьютеры успешно справились с огневым решением.
«Деглопер» представлял собой шар радиусом четыреста метров. Он был тяжелым десантным кораблем, следовательно, нес в себе шесть десантных катеров, – но и при этом пространства для размещения ракетных пусковых установок и артиллерийских погребов оставалось более чем достаточно. Кроме того, его ракеты были намного мощнее и тяжелее, чем те, что мог позволить себе легкий паразитный крейсер. И теперь восемь имперских ракетных установок открыли ураганный огонь по крейсеру пречистых, перемежая боевые ракеты источниками помех и антирадарными ловушками.
Это выглядело как все сметающий огненный ураган, но тактическая сеть «Деглопера» находилась в ужасном состоянии. Большинство ракет управлялись только автономными компьютерами и системами самонаведения, искусственный интеллект корабля был бессилен скоординировать их действия. Еще хуже обстояло дело с активной защитой.
– Вампиры! Приближаются вампиры, много! Послышались глухие удары – автоматическая оборона пыталась справиться с приближающимися ракетами.
– Автоматика сработала. Часть вампиров ушла за обманками.
– А эти продолжают идти прямо! – рявкнул Красницкий, следивший за монитором. – Общая тревога!
Несколько вражеских ракет удалось уничтожить на подлете, лазерами и противоракетами. Еще несколько были сбиты с курса выпущенными электронными обманками. С первым залпом справились чисто, во втором залпе прорвалась одна ракета, в третьем – уже три, и когда в хромстеновый корпус вонзились пучки жесткого излучения, взвыла сирена.
– Прямое попадание в пятую пусковую, – четко доложил Талькотт. – Потерян второй гразер, две пусковые противоракетной обороны, двенадцать лазерных постов. – Он выпрямился и через весь мостик взглянул Красницкому в глаза. – Все катера целы, сэр, арсеналы тоже.
– Благодарение Господу, – прошептал капитан. – Но еще не слава Богу. Навигация, сколько до лазерного контакта?
– Две минуты, – доложила штурман и хищно улыбнулась. На протяжении многих часов она дурачила вражеского капитана, притворяясь насмерть перепуганным шкипером-торговцем, и все это время ублюдок изощрялся в остроумии на тему ее предков, мозгов и образования… зато теперь этой сволочи вставят в зад лазер по самое «не могу»!
– Пробоина! – выкрикнул Сегедин. – По меньшей мере одно прямое попадание ракеты, сэр! Утечка воздуха!
– Ясно, – ответил Красницкий. – А что у нас на компьютерах?
– Паршиво, сэр, – доложил лейтенант; овладевшая им эйфория бесследно исчезла. – Перебрасываю все ресурсы в активную оборону. Большинство их птичек лупят в одну точку.
– Ладно, в любом случае все это скоро кончится, – пробормотал капитан, наблюдая на мониторе, как корабль борется с очередным залпом. – Или в нашу пользу, или в их.
– Отлично. Пусть корабль займет свое место в строю, коммандер Талькотт.
Капитан не спал уже тридцать шесть часов. Несколько раз он принимал короткий ультразвуковой душ – а затем снова облачался в вонючий вакуумный костюм. Единственное, что удерживало его «на плаву», – наркон и стимуляторы. Нар кон не давал ему уснуть, стимуляторы позволяли сохранять ясность мышления. Наркон этим свойством, к сожалению, не обладал.
Но даже сочетание препаратов не избавляло его от странного ощущения, что мозг обернут стальной ватой.
– Ждем, пока они не откроют огонь, коммандер, – повторил он, кажется уже в тысячный раз. – Я хочу подобраться как можно ближе.
– Так точно, сэр, – подтвердил Талькотт.
К большому удивлению Красницкого, коммандер отвечал без раздражения. «На его месте, – решил Красницкий, – я бы, пожалуй, уже заорал».
Губы капитана дрогнули и почти сложились в улыбку, но развлечение оказалось слишком мимолетным, чтобы отвлечь его по-настоящему, и измученный мозг вновь погрузился в лихорадочное ожидание и перебор возможных вариантов развития событий.
«Деглопер» был тяжелым десантным транспортом, то есть к боевым кораблям относился с известной натяжкой. Тем не менее он оставался межзвездным кораблем, по массе превосходил внутрисистемные крейсера примерно в сто раз и был защищен неимоверно тяжелой хромстеновой броней. Такое сочетание брони и массы, в частности, означало, что «Деглопер» способен выдержать такие повреждения, которые для противника окажутся смертельными. Однако двигался он значительно медленнее, а в результате взрыва пострадали не только многочисленные датчики наблюдения, но и вся сеть управления огнем. Теперь корабль оказался в положении полуслепого пьяного боксера, норовящего сцепиться с ловким и трезвым, хотя и малорослым и легковесным соперником. Пока он неплохо держался на ногах, но один хороший апперкот мог разом положить конец схватке.
По плану имперский корабль должен был как можно дольше притворяться обычным торговым судном, серьезно поврежденным, а потому озабоченным только благополучным приземлением. Он после длительных проволочек начал-таки торможение, крейсер, идущий наперехват, тоже тормозил с максимальным отрицательным ускорением, какое мог выдержать, и тем не менее транспорт должен был проскочить мимо преследователя почти на трех процентах световой скорости. При нынешних векторах обоих кораблей это резко сужало сектор поражения.
А значит, каждый выстрел должен был попасть точно в цель.
– Входим в зону действия радаров и лидаров, капитан, – доложил Талькотт спустя несколько минут. – Может, посветим немножко?
– Нет. Я понимаю, что с радарами мы возьмем более точный прицел, но давайте, пока можем, будем изображать безвредного безоружного «купца». Просто будьте готовы активировать лазеры в ту же секунду, когда это сделают они. Если повезет, мы подберемся к ним на дистанцию пуска антирадарных ракет. В любом случае, как только они начнут нас прощупывать, запускайте системы подавления.
– Есть, сэр, – ответил Талькотт и наклонился к офицеру, ответственному за защитные системы корабля.
Теперь… дай бог катерам прорваться и уцелеть.
Принц Роджер ссутулился над крохотным дисплеем, силясь разглядеть хоть что-нибудь, но мерцание и помехи, которые он видел на дисплеях артиллерийского поста на капитанском мостике, не шли ни в какое сравнение с мешаниной электронных сигналов, плясавших на маленьком плоском экране в кабине катера.
– Оставьте это, ваше высочество, – посоветовал Панэ. В его голосе проскользнула чуть заметная ирония. – Сам я пробовал с помощью этой штуки наблюдать за космической схваткой, но тогда системы еще работали. А то, что вы сейчас делаете, – попросту порча зрения.
Роджер, тщательно контролируя все свои движения, развернулся в кресле лицом к капитану. Едва взойдя на борт, он вдребезги разнес подвернувшийся под руку сканер. Бронескафандр полностью оправдывал свою репутацию сокрушительного оружия. Особенно в неумелых руках.
Все кресла в катере были рассчитаны на то, чтобы морпехи могли ими пользоваться не только в обычных условиях, но и в полном боевом облачении: усиленная арматура и специальное покрытие – сломать такое кресло было практически невозможно. К сожалению, эта характеристика не распространялась на все остальные предметы, заполонившие окружающее пространство. Свободного места в катере практически не осталось, он был нагружен под завязку.
Морпехи разместились на грузовой палубе, как сардинки, в четыре ряда: две шеренги по центру, спина к спине, и еще по одной с обеих сторон, лицом к двум средним. Для безопасности каждого снабдили коконом из «разумной» пластмассы, но стенки коконов были настолько тонкими, что солдаты сидели практически плечо к плечу, ощущая малейшее движение соседа. Колени морпехов, расположенных лицом друг к другу, перемежались, как зубья двух расчесок, вставленных одна в другую. Сверху на колени обеих сдвоенных шеренг горой навалили личное оружие и рюкзаки; из верхушки каждого кокона торчал боевой шлем, отрегулированный так, чтобы работать в качестве вакуумного шлема для легкого скафандра-«хамелеона» – этой экипировки, в сочетании с коконом, вполне хватало даже в аварийных случаях.
Любой человек, склонный к клаустрофобии, просто помер бы на месте: не то что пересечь загруженную в четыре слоя палубу, но даже просто пошевелить ногой, не рискуя поранить соседа, было невозможно. Одно радовало: беспокоиться о личной гигиене не приходилось. Легкие скафандры, рассчитанные на ведение боевых действий в открытом космосе, были снабжены всеми мыслимыми удобствами, включая душ.
Морпехи в бронескафандрах также были защищены пластиковыми коконами. Примерно на середине отсека сидячий строй морских пехотинцев примыкал к внушительному штабелю водородных баков. Бронированные стальные цилиндры, выкрашенные в красный цвет, размерами и формой напоминающие старинные газовые баллоны, были аккуратно уложены и тщательно закреплены всеми возможными способами. Что бы ни случилось – крушение катера, взрыв ракеты с ядерной боеголовкой на дистанции прямого выстрела, – ни один цилиндр не должен был даже шелохнуться. Если во время предстоящих маневров несущего корабля катер потеряет водород, его пассажирам лучше не мучиться и сразу разгерметизировать скафандры: без топлива в космосе делать нечего.
За штабелем цилиндров, расположенным чуть впереди центра тяжести катера, находился основной груз – и бойцы, облаченные в бронескафандры. Объяснялось это просто: катеру предстоял довольно сложный вход в атмосферу, и соблюдение центровки при загрузке было вопросом жизни и смерти. Плотность загрузки была колоссальной.
Конечно же, Роджеру не приходилось мучиться в давке грузовой палубы, но и от того крохотного отсека, который ему пришлось делить с Панэ, он тоже сходил с ума. Здесь, пожалуй, мог бы развернуться кот… маленький такой кот, – и тем не менее сюда впихнули два поста управления огнем с приборами и пультами. Расположенный по правому борту, артиллерийский отсек был отделен от кокпита грузовым отсеком и, как и грузовой, снабжен электрокабелями и пуповинами системы жизнеобеспечения, подключенными непосредственно к скафандрам. Здесь было самое безопасное место на борту катера – именно поэтому Роджера сюда и впихнули. Правда, с клаустрофобией в этом крохотном тесном закутке с очень низким потолком, облегающим гидроцилиндр высокого давления носового подруливающего устройства, тоже нечего было делать. Чтоб уж окончательно сожрать пространство, на передней переборке висели два рюкзака, самого Роджера и Панэ.
Принц ухитрился высвободить колени из-под пульта управления, ничего не сломав, и уперся взглядом в затылок капитанского шлема.
– Ну? – раздраженно сказал он. – И чем мы, спрашивается, занимаемся?
– Мы ждем, ваше высочество, – спокойно ответил командир роты. Казалось, его гнев, проявившийся, когда принц отказался нести свой багаж, исчез без следа. – Ждать, как известно, труднее всего.
– Неужели? – сказал Роджер.
Он вдруг понял, что его депрессия отступила. С ним происходило нечто совершенно неожиданное, незапланированное (хотя, если честно, не такой уж богатый выбор представлялся ему, когда он пытался планировать свою жизнь), нечто такое, к чему он был совершенно не готов. Ему всегда нравились спортивные соревнования – хотя бы потому, что в любой другой сфере деятельности его за человека не считали. Но сейчас предстояло величайшее состязание в его жизни… а на этом спортивном поле любая ошибка означала смерть.
– Для большинства – да, – ответил Панэ. – Для некоторых худшее наступает потом. Когда приходит время считать потери.
Он развернул кресло к принцу, пытаясь угадать, что происходит за мерцающим щитком, закрывающим лицо этого мальчика.
– Нынешняя операция обойдется нам очень дорого, – продолжил он, следя за тем, чтобы голос звучал по-прежнему ровно. – Но и такое временами неизбежно. В любой военной игре есть две стороны, ваше высочество, и противник тоже старается выиграть.
– А я изо всех сил стараюсь не проигрывать, – тихо сказал Роджер. – Я еще в детстве понял, что так надо, – когда однажды… немножко недосмотрел…
Несмотря на великолепный динамик скафандра, его голос стальным эхом заметался меж стен крохотного отсека.
– Как и я, ваше высочество, – согласился Панэ, вновь разворачиваясь к пульту управления. – Как и я. В Императорском особом проигравших нет. Их и во всем флоте наберется чертовски мало.
– Нас только что осветили, сэр. – Тихий голос коммандера Талькотта свидетельствовал о полной сосредоточенности. – По показаниям сенсоров это лазерный локатор «тип-46». – Он на мгновение оторвал взгляд от экрана. – Стандартное снаряжение для крейсера класса «мюир».
– Понял, – подтвердил Красницкий. – Сейчас нас опознают. Запуск всех систем. Как только возьмете прицел, открывайте огонь.
Младший лейтенант Сегедин мгновенно, как безукоризненно отлаженная машина, проделал все необходимые операции. Его руки коснулись клавиш активизации локаторных прицелов едва ли не раньше, чем прозвучал сигнал боевой тревоги.
Вообще-то крейсера класса «мюир» использовались в боевых действиях как вспомогательное средство. Конечно, для корабля, предназначенного для действий внутри звездной системы, он был довольно велик, но не шел ни в какое сравнение с доставившим его сюда межзвездным кораблем.
Поскольку туннельный двигатель лимитировал не массу, а объем, межзвездные левиафаны конструировали огромными и невероятно тяжелыми. Самые большие военные корабли достигали в диаметре тысячи двухсот метров и все без исключения несли на себе толстенную хромстеновую броню. Обычно на долю брони приходилось до трети массы корабля, но это никого не огорчало. Все равно оставалась еще уйма свободного места для ракет, а конденсаторы, подпитываемые туннельными двигателями, обеспечивали вооружению корабля запас энергии, выходящий за рамки человеческого воображения.
Однако, выходя из пространства туннеля, межзвездный корабль волей-неволей переходил на фазовые двигатели, и вот тут чудовищная масса мигом превращала этого гиганта в неуклюжую черепаху.
В завоевательных операциях пречистых отцов так называемые «паразитные» крейсера и истребители во множестве доставлялись в нужную зону авианосцами. Когда такой корабль входил в звездную систему, для активных боевых действий он выпускал крейсера. Высокоскоростные и маневренные, они, естественно, несли сравнительно легкую броню. И сейчас такой крейсер, уже вошедший в зону обстрела «Деглопера», должен был стать жертвой более тяжелого корабля.
Капитан крейсера сразу понял, что сильно уступает противнику. Его первой реакцией был одиночный пуск – явно та самая ракета, которая предназначалась для «предупредительного выстрела». Но вслед за ней был почти тотчас произведен полноценный бортовой залп. Полдюжины ракет устремились к имперскому транспорту, а спустя несколько секунд последовал второй залп.
– Стреляют на максимальной скорости перезарядки, сэр, – предупредил Сегедин.
Красницкий кивнул. Вражеский капитан стрелял так быстро, как только мог, почти навскидку, используя системы слежения по схеме «стреляй, потом целься». Чтобы преодолеть расстояние между кораблями, ракетам требовалось почти четыре с половиной минуты; при выбранном темпе стрельбы это означало, что ракеты у крейсера закончатся еще до того, как первый залп достигнет цели. На месте врага Красницкий сделал бы точно то же самое, поскольку при катастрофическом превосходстве противника в массе и вооружении у крейсера оставался только один способ выжить – уничтожить транспорт, прежде чем он войдет в зону поражения энергетического оружия.
Последнее допустить было нельзя.
– Курс на сближение, – приказал капитан Сегедину. – Максимальная скорость. Артиллерист, он ваш!
– Есть, сэр!
Радары и лидары намертво впились в цели. Несмотря на тяжелые последствия диверсии мичмана Гуа, тактические компьютеры успешно справились с огневым решением.
«Деглопер» представлял собой шар радиусом четыреста метров. Он был тяжелым десантным кораблем, следовательно, нес в себе шесть десантных катеров, – но и при этом пространства для размещения ракетных пусковых установок и артиллерийских погребов оставалось более чем достаточно. Кроме того, его ракеты были намного мощнее и тяжелее, чем те, что мог позволить себе легкий паразитный крейсер. И теперь восемь имперских ракетных установок открыли ураганный огонь по крейсеру пречистых, перемежая боевые ракеты источниками помех и антирадарными ловушками.
Это выглядело как все сметающий огненный ураган, но тактическая сеть «Деглопера» находилась в ужасном состоянии. Большинство ракет управлялись только автономными компьютерами и системами самонаведения, искусственный интеллект корабля был бессилен скоординировать их действия. Еще хуже обстояло дело с активной защитой.
– Вампиры! Приближаются вампиры, много! Послышались глухие удары – автоматическая оборона пыталась справиться с приближающимися ракетами.
– Автоматика сработала. Часть вампиров ушла за обманками.
– А эти продолжают идти прямо! – рявкнул Красницкий, следивший за монитором. – Общая тревога!
Несколько вражеских ракет удалось уничтожить на подлете, лазерами и противоракетами. Еще несколько были сбиты с курса выпущенными электронными обманками. С первым залпом справились чисто, во втором залпе прорвалась одна ракета, в третьем – уже три, и когда в хромстеновый корпус вонзились пучки жесткого излучения, взвыла сирена.
– Прямое попадание в пятую пусковую, – четко доложил Талькотт. – Потерян второй гразер, две пусковые противоракетной обороны, двенадцать лазерных постов. – Он выпрямился и через весь мостик взглянул Красницкому в глаза. – Все катера целы, сэр, арсеналы тоже.
– Благодарение Господу, – прошептал капитан. – Но еще не слава Богу. Навигация, сколько до лазерного контакта?
– Две минуты, – доложила штурман и хищно улыбнулась. На протяжении многих часов она дурачила вражеского капитана, притворяясь насмерть перепуганным шкипером-торговцем, и все это время ублюдок изощрялся в остроумии на тему ее предков, мозгов и образования… зато теперь этой сволочи вставят в зад лазер по самое «не могу»!
– Пробоина! – выкрикнул Сегедин. – По меньшей мере одно прямое попадание ракеты, сэр! Утечка воздуха!
– Ясно, – ответил Красницкий. – А что у нас на компьютерах?
– Паршиво, сэр, – доложил лейтенант; овладевшая им эйфория бесследно исчезла. – Перебрасываю все ресурсы в активную оборону. Большинство их птичек лупят в одну точку.
– Ладно, в любом случае все это скоро кончится, – пробормотал капитан, наблюдая на мониторе, как корабль борется с очередным залпом. – Или в нашу пользу, или в их.
ГЛАВА 10
Катер затрясло, словно подхваченный ураганом, и Роджер судорожно вцепился в подлокотники.
– Это не смешно, – тихонько сказал он.
– Ваше высочество, – непринужденно предложил Панэ, – взгляните по монитору на палубу, где разместились люди.
Принц отыскал нужный переключатель и вывел на экран сигнал с камер внутреннего наблюдения. Картинка, мягко говоря, вызывала изумление: почти все морпехи спали, а немногие бодрствующие, как могли, убивали время. Двое достали игровые приставки и теперь азартно соревновались друг с другом. Еще несколько резались в карты, кое-кто читал, а у одного обнаружилась даже обыкновенная бумажная книга, изрядно потрепанная и явно многократно читанная. Роджер вгляделся в лица, отыскивая знакомых, и вдруг сообразил, что из всех своих подчиненных знает по именам не больше четырех человек.
Поэртена спал, закинув голову и широко разинув рот. Чжин, темнокожий коренастый кореец, взводный сержант третьего взвода, внимательно изучал на планшете какой-то текст. Роджер подстроил увеличение и удивился еще сильнее: взводный читал беллетристику. Роджер почему-то не сомневался в том, что морпехи читают только специальные руководства и справочники по оружию. Заинтригованный, он еще приблизил фокус камеры и начал читать через плечо. Много времени ему не понадобилось: по первым же страницам стало ясно, что сержант увлечен откровенно гомосексуальным любовным романом. Принц фыркнул, отвел камеру в сторону и вернул настройки в исходное состояние. В конце концов, литературные предпочтения сержанта – это его личное дело.
Словно по собственной воле, камера сфокусировалась на лице женщины, которая приходила за принцем в оружейную. Лицо, казалось, все состояло из углов, высоких скул и острого подбородка. Из общего рисунка резко выделялись губы – необычайно чувственные и полные. Милым такое личико не назовешь, но оно было странно красивым. Женщина тоже читала, и по причинам, которые сам Роджер затруднился бы объяснить, он менял и подстраивал камеры до тех пор, пока не сумел заглянуть ей через плечо. Камера наехала на маленький экран планшета, подстроила резкость, и Роджер, неожиданно для себя, с облегчением вздохнул. Сержант изучала описание Мардука. Бог знает почему, но Роджера это искренне обрадовало.
Прежде чем переключиться на стандартный обзор, принц поймал в видоискатель нагрудный знак сержанта. Так, на груди, справа… резкость… «Дэпро». Забавное имя.
– Сержант Дэпро, – сухо произнес Панэ. Принц крутанул трекбол, управлявший движением камеры, и изображение резко дернулось в сторону.
– Да, я узнал ее, – поспешно сказал он. – Знаете, я только сейчас понял, что почти никого из них не знаю.
Он неловко закашлялся, мысленно благодаря Бога за то, что капитан не может разглядеть его лицо.
– Ничего плохого в том, чтобы запомнить их имена, – спокойно отозвался капитан. – Но то, что вы заглядываете им через плечо…
В этот момент на корабль обрушился новый залп.
– Мы потеряли гразеры четыре и девять, а также третью ракетную пусковую. Уничтожено двадцать пять процентов противоракетных пусковых. С лазерами дело обстоит еще хуже, – доложил Талькотт.
Кроме того, в корпусе «Деглопера» зияло несколько пробоин, но об очевидном старпом говорить не стал: на мостике уже царил вакуум. Он хотел сказать капитану что-то еще, но тут раздался восторженный вопль артиллериста:
– Мы их сделали!
Вражеский крейсер, даже не достигнув радиуса действия энергетического оружия, развалился под градом ракет.
– Снова курс на планету, – отрывисто приказал Красницкий рулевому, – и приготовьтесь к маневру уклонения номер три. До джунглей нам еще далеко. А их ракеты уже на подходе.
– Так точно, сэр. – Сегедин ликующе улыбался. – Но мы их сделали!
– Этого мы раскатали, – прошептал Талькотт таким тихим голосом, что расслышал его только капитан. – Осталось разобраться с его напарником.
Офицер-артиллерист тем временем отключил каналы наведения уцелевших пусковых и использовал высвободившиеся компьютерные резервы для усиления активной защиты. Примерно половину защитной сети он перевел на ручное управление. Против его опыта и возросшей мощи компьютерного интеллекта вражеские ракеты, лишившись поддержки выпустившего их корабля, устоять не могли. Их разнесло на куски.
В боевых действиях наступил перерыв.
– Вот так обстоят дела на данный момент, – закончил доклад Красницкий, глядя на маленький экран связи, расположенный на запястье. Позволить себе разгерметизировать «вторую кожу» капитан не мог: оранжевый огонек на пульте предупреждал, что вокруг по-прежнему вакуум. – Мы израсходовали в бою менее половины запаса ракет. Второй крейсер сошел с орбиты и набирает ускорение по направлению к нам. Сброс десантных катеров мы планируем осуществить через два часа. Примерно к этому же сроку нам удастся залатать пробоины и восстановить на борту атмосферное давление. Поэтому я предложил бы вам, ваше высочество, оставаться на месте.
– Это не смешно, – тихонько сказал он.
– Ваше высочество, – непринужденно предложил Панэ, – взгляните по монитору на палубу, где разместились люди.
Принц отыскал нужный переключатель и вывел на экран сигнал с камер внутреннего наблюдения. Картинка, мягко говоря, вызывала изумление: почти все морпехи спали, а немногие бодрствующие, как могли, убивали время. Двое достали игровые приставки и теперь азартно соревновались друг с другом. Еще несколько резались в карты, кое-кто читал, а у одного обнаружилась даже обыкновенная бумажная книга, изрядно потрепанная и явно многократно читанная. Роджер вгляделся в лица, отыскивая знакомых, и вдруг сообразил, что из всех своих подчиненных знает по именам не больше четырех человек.
Поэртена спал, закинув голову и широко разинув рот. Чжин, темнокожий коренастый кореец, взводный сержант третьего взвода, внимательно изучал на планшете какой-то текст. Роджер подстроил увеличение и удивился еще сильнее: взводный читал беллетристику. Роджер почему-то не сомневался в том, что морпехи читают только специальные руководства и справочники по оружию. Заинтригованный, он еще приблизил фокус камеры и начал читать через плечо. Много времени ему не понадобилось: по первым же страницам стало ясно, что сержант увлечен откровенно гомосексуальным любовным романом. Принц фыркнул, отвел камеру в сторону и вернул настройки в исходное состояние. В конце концов, литературные предпочтения сержанта – это его личное дело.
Словно по собственной воле, камера сфокусировалась на лице женщины, которая приходила за принцем в оружейную. Лицо, казалось, все состояло из углов, высоких скул и острого подбородка. Из общего рисунка резко выделялись губы – необычайно чувственные и полные. Милым такое личико не назовешь, но оно было странно красивым. Женщина тоже читала, и по причинам, которые сам Роджер затруднился бы объяснить, он менял и подстраивал камеры до тех пор, пока не сумел заглянуть ей через плечо. Камера наехала на маленький экран планшета, подстроила резкость, и Роджер, неожиданно для себя, с облегчением вздохнул. Сержант изучала описание Мардука. Бог знает почему, но Роджера это искренне обрадовало.
Прежде чем переключиться на стандартный обзор, принц поймал в видоискатель нагрудный знак сержанта. Так, на груди, справа… резкость… «Дэпро». Забавное имя.
– Сержант Дэпро, – сухо произнес Панэ. Принц крутанул трекбол, управлявший движением камеры, и изображение резко дернулось в сторону.
– Да, я узнал ее, – поспешно сказал он. – Знаете, я только сейчас понял, что почти никого из них не знаю.
Он неловко закашлялся, мысленно благодаря Бога за то, что капитан не может разглядеть его лицо.
– Ничего плохого в том, чтобы запомнить их имена, – спокойно отозвался капитан. – Но то, что вы заглядываете им через плечо…
В этот момент на корабль обрушился новый залп.
– Мы потеряли гразеры четыре и девять, а также третью ракетную пусковую. Уничтожено двадцать пять процентов противоракетных пусковых. С лазерами дело обстоит еще хуже, – доложил Талькотт.
Кроме того, в корпусе «Деглопера» зияло несколько пробоин, но об очевидном старпом говорить не стал: на мостике уже царил вакуум. Он хотел сказать капитану что-то еще, но тут раздался восторженный вопль артиллериста:
– Мы их сделали!
Вражеский крейсер, даже не достигнув радиуса действия энергетического оружия, развалился под градом ракет.
– Снова курс на планету, – отрывисто приказал Красницкий рулевому, – и приготовьтесь к маневру уклонения номер три. До джунглей нам еще далеко. А их ракеты уже на подходе.
– Так точно, сэр. – Сегедин ликующе улыбался. – Но мы их сделали!
– Этого мы раскатали, – прошептал Талькотт таким тихим голосом, что расслышал его только капитан. – Осталось разобраться с его напарником.
Офицер-артиллерист тем временем отключил каналы наведения уцелевших пусковых и использовал высвободившиеся компьютерные резервы для усиления активной защиты. Примерно половину защитной сети он перевел на ручное управление. Против его опыта и возросшей мощи компьютерного интеллекта вражеские ракеты, лишившись поддержки выпустившего их корабля, устоять не могли. Их разнесло на куски.
В боевых действиях наступил перерыв.
– Вот так обстоят дела на данный момент, – закончил доклад Красницкий, глядя на маленький экран связи, расположенный на запястье. Позволить себе разгерметизировать «вторую кожу» капитан не мог: оранжевый огонек на пульте предупреждал, что вокруг по-прежнему вакуум. – Мы израсходовали в бою менее половины запаса ракет. Второй крейсер сошел с орбиты и набирает ускорение по направлению к нам. Сброс десантных катеров мы планируем осуществить через два часа. Примерно к этому же сроку нам удастся залатать пробоины и восстановить на борту атмосферное давление. Поэтому я предложил бы вам, ваше высочество, оставаться на месте.